Мемуары
хирурга Юрия Викторовича
Шапиро
опубликованы фактически на правах рукописи. И очень жаль, ибо книга эта
– достойный образец мемуарной прозы. Автор, как и многие
мемуаристы-медики, внимателен к деталям, у него отличная память и
огромный жизненный опыт, а потому книга его – настоящий памятник
Советскому Союзу 1940-х – 1950-х.
Войну он встретил еще ребенком, однако
успел принять участие в ней в качестве воспитанника фронтового
госпиталя, начальником которого был его отец, потом учился в
Таджикистане, в Сталинабадском мединституте (в московский Первый
медицинский поступить не смог, а хотелось самостоятельности), потом
работал на Колыме, отправившись туда не в качестве арестанта и не по
распределению, а по доброй воле.
В книге его то и дело всплывают подробности, известные только
специалистам – так, многие ли знают, что "осенью 1955 года китайцы
ликвидировали оловодобывающую промышленность Советского Союза, начав
продавать нам касситеритовый концентрат по демпинговым ценам"? После
этого ведущий промышленный район Магаданской области опустел, содержать
рудники стало невыгодно. Пришлось уезжать и молодому доктору.
Колыма, однако, навсегда в нем осталось – да и как не остаться, если
работал он в самый странный период истории этой "чудной планеты": когда
Дальстроя уже не было, а ГУЛАГ – еще был. Когда молодой врач устраивался
на работу, ему пришлось заполнить огромную, еще дальстроевскую анкету. И
подписать обязательство: "Я, имярек, обязуюсь никогда и никому не
рассказывать о том, что я видел и слышал на территории Дальстроя. За
нарушение этого обязательства я подлежу уголовной ответственности и
осуждению сроком на 10 лет".
Стирать память индивидуально с тех пор так
и не научились, но вот общую нашу память подчистили здорово: Колыму не
помнят, несмотря на все свидетельства. Был сериал по "Колымским
тетрадям" Варлама Шаламова – сколько молодых зрителей сочли и писателя,
и авторов фильма злонамеренными выдумщиками! Увы, все было так и даже
хуже. Юрий Шапиро
наблюдал последствия – в качестве врача. А в те годы "Магаданская
больница напоминала фронтовой госпиталь во время наступления. Больные и
раненые шли сплошным потоком".
Одной из ключевых для этих воспоминаний тем стал национальный вопрос.
Юрий Шапиро четко
определяет, когда сработала мина, взорвавшая СССР: с началом кампании
против космополитизма.
Еврей, учившийся в далеком Таджикистане,
почувствовал это очень сильно. Нет, сам он никак не пострадал – разве
что психологически – но, судя по всему, кампания была воспринята на
окраинах бывшей империи как карт-бланш на продвижение национальных
кадров, зачастую невежественных и властолюбивых. Гнать всех чужаков –
вот и весь сказ. Не удивительно, что на Колыме, где национальная
принадлежность не имела никакого значения,
Шапиро
чувствовал себя куда свободнее.
С конца 1950-х, после реабилитации родителей, Юрий
Шапиро работал в Москве в больнице имени Баумана. В этой части книги
много места уделено судьбе советских евреев – отношению к ним в
обществе, почти официальному "мягкому" антисемитизму, толкавшему многих
и многих в эмиграцию. Возможно, пишет автор, кому-то покажется, что он
уделяет этой проблеме слишком много внимания, но "национализм любого
толка, шовинизм, вирулентны как чума".
Врачи много знают – потому что
часто имеют дело с документами для служебного пользования. И Юрий
Шапиро пишет лишь о тех фактах, с которыми знаком лично.
©Петр
Дейниченко
Книжное обозрение, с сокращениями
Но кто мы, и откуда
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет
Б.Пастернак
Евреи
www.pseudology.org
|