Издательство "Вече", 2000 Пол Джонсон Популярная история евреев Часть 4. Гетто Великая Диаспора Сефардов, хлынувшая в 1492 году из Испании и в 1497 году из Португалии, привела Евреев в движение повсюду, поскольку прибытие большого количества беженцев обычно вело к дальнейшим изгнаниям. Многим Евреям, близким к полному обнищанию, был запрещен доступ в города, ранее закрытые для Евреев, и они занялись молочной Торговлей в разнос.   Не случайно легенда о бродячем Вечном Жиде приобрела законченную форму именно в это Время. История про Еврея, который ударил Христа на его виа долороса, а потому был осужден бродить до Второго Пришествия, впервые появилась в болонской хронике в 1223 году; Роджер из Вендовера записал её пятью годами позже в своей книге "Цветы Истории". Однако лишь в первые десятилетия XVI века Великий Бродяга стал Агасфером, Евреем разносчиком, старым, бородатым, в лохмотьях, печальным предвестником беды. Шлезвигский епископ утверждал, что видел его в Церкви в Гамбурге в 1542 году, а поскольку в печатном виде циркулировало под сотню, а то и больше народных вариаций на эту тему, то его видели последовательно в Любеке (1603), Париже (1604), Брюсселе (1640), Лейпциге (1642), Мюнхене (1721) и Лондоне (1818). Он стал персонажем многих литературных произведений.   Разумеется, существовало неисчислимое множество настоящих Евреев бродяг; видно, Евреям было суждено в эпоху Возрождения снова стать "пришёльцами и поселенцами", подобно Аврааму. Одним из таких бродяг был Соломон ибн Верга (ок. 1450 – ок. 1525 гг.), уроженец Малаги, изгнанный сначала из Испании, затем из Португалии, который прибыл в Испанию в 1506 году и стал там бродяжничать. Мы не знаём, где он осел в конце концов и осел ли вообще; известно только, что некоторое Время он провел в Риме. Там он написал книгу под названием "Шевет Егуда" ("Жезл Иуды"), в которой задает вопрос: почему Люди Ненавидят Евреев?   Есть основания считать это Эссе первой работой по еврейской Истории после "Древностей" Иосифа Флавия, написанных за 1 400 лет до неё. В ней Ибн Верга описывает не менее 64 гонений на Евреев. И эта работа явилась первым признаком (хотя и слабым) того, что к Евреям возвращается историческое самосознание. Прискорбным свидетельством жалкого положения Евреев в христианской Европе является то, что Ибн Верга не смог издать свою книгу при жизни; она была впервые напечатана в Турции около 1554 года. Но, тем не менее, Ибн Верга был Человеком эпохи Возрождения, независимо мыслящим рационалистом и скептиком. Он весьма критично настроен в отношении Талмуда, высмеивает Маймонида и пародирует взгляды Иуды Галеви. Пользуясь формой воображаемого диалога, он смеется над еврейским Богословием. Если Евреев низвергли, то они сами в этом виноваты в значительной степени. Они были гордыми, но в то же Время слишком пассивными и чрезмерно полагались на Бога; полные надежд и сверхпокорные, они пренебрегли политической и военной Наукой и оказались "вдвойне нагими".   Ни Евреи, ни христиане не способны уважать Веру друг друга, и те и другие потворствуют суевериям и легендам. Если христиане нетерпимы, то Евреи – негибки. Он отмечал, что, как правило, "короли Испании и Франции, знать и вообще Люди образованные и благородные относились к Евреям дружески"; предубеждения исходили главным образом от невежественных бедняков и неучей. "Я никогда не видел, чтобы разумный Человек Ненавидел Евреев, – говорит в его книге мудрый Человек, – и никто не Ненавидит их, кроме простого народа. И для этого есть объяснение – Евреи невежественны и всегда стараются властвовать; никогда не подумаешь, что они – изгнанники и рабы, которых гоняют из страны в страну. Они же стараются изобразить себя хозяевами и господами. Поэтому Массы завидуют им". Почему же Евреи не попытались разрушить предвзятое отношение к себе, ведя себя более скромно и просто и проповедуя религиозную терпимость и понимание?   Ибн Верга писал на Иврите и явно обращался к образованным читателям Евреям, которым была известна Справедливость его критики. Вот почему Мы Должны с определенным довериём относиться к его обвинениям. В то же Время имеющиеся у нас свидетельства не дают основания считать, что обычной причиной нападок на Евреев было всеобщее невежество. Как правило, неприятности начинались после того, как приток Евреев извне увеличивал их число в данной Общине до некоторого критического значения. Например, в Венеции, которая с Х века была крупнейшим центром Торговли и естественным местом поселения Евреев, они столкнулись с определенным сопротивлением.   В XIII веке их согнали на остров Спиналунга – в Джудекку. В другой раз их заставили поселиться на материке в Местре. Им приходилось носить сначала круглый желтый знак, потом желтую, а затем красную шляпу. И все равно там всегда были Евреи. Они неплохо устраивались и вносили существенный вклад в венецианскую Экономику, в том числе не в последнюю очередь уплатой специальных налогов. И о них существовала специальная хартия, которую неоднократно подтверждали. В мае 1503 года силы Кембрийской лиги одержали победу над венецианской армией при Агнаделло, и началось паническое бегство с терра-фирма на главные острова. В число беженцев входили свыше 5 000 евреев, многие из которых были иммигрантами из Испании и Португалии. Двумя годами позже началась кампания за их выселение, которую инициировали своими проповедями монахи. Кульминация её пришлась на 1515–1516 гг., когда Государство приняло решение ограничить размещение еврейской Общины определенным местом в городе. Таким местом был избран заброшенный литейный цех, где производились пушки, известный под названием Гетто нуово, расположенный в части центральных островов, наиболее удаленный от площади Св. Марка.   Эта "новая литейка" была превращена в остров при помощи каналов, ограждена высокими стенами, причём все окна, обращенные наружу, были заложены кирпичом. В двух воротах были поставлены четыре стражника христианина; шестеро других стражников были посажены в две патрульные лодки. Всех десятерых Должна была содержать еврейская Община, причём последней была предписана вечная аренда собственности по расценкам, на одну треть выше принятых на данный момент. Сама концепция отдельного квартала для Евреев не была новинкой. Идея восходила ещё к античным Временам. В большинстве мусульманских городов имелся такой квартал. В Тёмную эпоху в Европе Евреи часто сами требовали Сегрегации и выгородки высокими стенами как условие поселения в городе. Но против венецианского предложения они возражали очень резко. Оно было явно направлено на то, чтобы получить максимум экономических преимуществ от еврейского присутствия (включая специальные налоги) и в то же Время обеспечить минимум социальных контактов Евреев с остальным населением. Фактически им разрешалось заниматься своим бизнесом в дневное Время на неудобном расстоянии, а на ночь их собирались запирать.   Но Венеция настаивала, и в каком-то Смысле, возможно, эта Система не дала в будущем принять предложения о полной высылке Евреев. Первое Гетто нуово послужило приютом для итальянских Евреев в основном германского происхождения. В 1541 году Евреев из Леванта переселили в близрасположенную старую литейку Гетто веккьо. И, наконец, в 1633 году поселение было дополнительно расширено, для чего к нему присоединили Гетто новиссимо, где поселили западных Евреев. В это Время (точнее в 1632 году) в Гетто проживало 2 412 Евреев (при общем населении Венеции 98-244). За счёт увеличения площади к 1655 году в Гетто удалось разместить около 5 000 Человек. За право проживать в этом замкнутом пространстве Евреи платили не только обычные налоги и пошлины, но и специальный ежегодный налог (10 000 дукатов) плюс принудительный сбор (в течение первого столетия существования Гетто) в размере не менее 60 000 дукатов, что дает в сумме не менее 250 000 дукатов.   Почему же Евреи так терпеливо подчинялись этому виду угнетения? В своей книге о венецианских Евреях Симха Луццатто (1583–1663), который был у них Раввином в течение 47 лет, отстаивал ту точку зрения, что столь раздражавшая Ибн Вергу пассивность Евреев коренилась в их Вере: "Ибо они верят, что все заметные изменения, что случаются в их жизни… суть результат Высшего промысла, а не человеческих усилий". Многие Евреи были слишком потрясены крушением большой и некогда богатой Общины в Испании, чтобы оказать какое либо сопротивление жестокому Изгнанию. Кое-кто обращал внимание на контраст между этим поведением и воинственностью Евреев в древности и вопрошал: почему бы Евреям не брать пример со своего предка, Мардохея? При этом цитировали Книгу Есфири: "И все, служащие при царе, которые были у царских ворот, кланялись и падали ниц пред Аманом… А Мардохей не кланялся и не падал ниц".   Но тот же самый Текст, излюбленный Евреями и ранее и теперь, предлагает и альтернативный вариант поведения. Разве Есфирь, по совету Мардохея, не скрывала свое еврейское происхождение? "Не сказывала Есфирь ни о народе своем, ни о родстве своем", точь в точь как многие Марранос. Таким образом, скрытый, тайный Еврей, равно как и пассивный Еврей, стар так же, как и Библия. Был, Правда, ещё и Нааман, который "поклонился в доме Рилмона". Однако-евреям было известно, что в Книге Есфири содержится предупреждение, ибо злобный Аман предложил царю Артаксерксу организовать массовое истребление Евреев.   Равви Иосиф ибн Яхья в своих комментариях, опубликованных в Болонье в 1538 году, указывал, что Логика Амана касательно-того, что Евреи "разбросаны и рассеяны между народами", а потому неспособны к сопротивлению, равным образом приложима и к современным ему Евреям. Правда такова, что еврейские Общины соглашались с угнетением и второразрядным статусом при условии, что при этом действуют определенные правила, которые не нарушаются постоянно и произвольно без предупреждения. Больше всего они Ненавидели неопределенность. Гетто предлагало безопасность и даже своего рода комфорт. Оно во многих отношениях облегчало соблюдение Закона, концентрируя и изолируя Евреев. Если Сегрегация, как провозглашала Церковь, оберегала христиан от нездоровых контактов с Евреями, то она равным образом защищала Евреев от светской Власти. Кодекс Законов Иосифа Каро (1488–1575), ставший авторитетным галахическим Текстом для многих поколений ортодоксальных Евреев, был как будто специально создан для замкнутости и внутренней сосредоточенности, которые обеспечивало Гетто.   Внутри Гетто Евреи могли вести хотя и изолированную, но интенсивную культурную жизнь. Впрочем, существовало и довольно много межконфессиальных контактов. Примерно в то же Время, когда было создано Гетто, печатник христианин Даниил Бомберг организовал в Венеции еврейскую типографию. Совместными усилиями христиане, Евреи и Выкресты обеспечили в 1520–1523 гг. два прекрасных издания Талмуда, чья нумерация страниц стала с тех пор считаться классической. Евреев наборщиков и корректоров освобождали от ношения желтой шляпы. Появились и другие еврейские типографии, что позволило печатать не только Труды религиозных классиков, но и современные работы. Популярное сжатое изложение великого кодекса Каро, Шулхан Арух, было издано в Венеции, а в 1574 году появилось карманное издание, дабы, как отмечалось на титульном листе, "его было легко держать при себе, чтобы справиться в любое Время и в любом месте, будь то на отдыхе или в пути".   Несмотря на чрезмерные налоги, венецианская Община процветала. Она подразделялась на три группы: пиренейскую – из Испании, левантийскую (турецкоподданные) и "национе тедеска", т.е. Евреев родом из Германии, самой старой, самой большой и наиболее обеспеченной. Они говорили по итальянски, и только им разрешалось заниматься Ростовщичеством. Однако им не предоставлялось венецианского Гражданства; даже в конце XVIII столетия Закон гласил, что "Евреи Венеции и Государства, равно как и любые другие Евреи не могут претендовать на Гражданство или иметь на него право". Шекспир верно отмечал это обстоятельство в "Венецианском купце". То, что у него говорила Джессика по поводу того, что у её отца, Шейлока, дом полон сокровищ, было вполне правдоподобно. Поколения Евреев Ростовщиков накапливали несчётные богатства, особенно драгоценности. чтобы помешать этому, принимались специальные Законы против роскоши; у Евреев были и свои собственные постановления такого рода, чтобы избежать "зависти и Ненависти неверных, взгляд которых останавливается на нас".   Несмотря на всяческие ограничения, в венецианском Гетто не было недостатка в веселье. Современник так описывал Церемонию празднования Торжества Закона: "В этот вечер происходило что-то вроде полукарнавала, где многие девушки и невесты были в масках, чтобы не быть узнанными, и затем посещали Синагогу. В это Время там буквально толпились христианки и христиане – из любопытства…Обычно там бывают все нации: испанцы, левантинцы, португальцы, немцы, Греки, итальянцы и другие, и каждая поёт по своему усмотрению. Не имея музыкальных инструментов, некоторые отбивают ритм ладонями над головой или хлопают себя по ляжкам; некоторые щелкают пальцами как кастаньетами, некоторые делают вид, что играют на гитаре, "чиркая" рукой по рукаву. Короче, они такое вытворяют, шумя, прыгая и танцуя, кривляясь, паясничая и жестикулируя всеми своими членами, что действительно все выглядит подобно карнавалу".   Отсутствие музыкальных инструментов объяснялось исключительно противодействием Раввинов. Многие из них возражали против любых песен, исходя из того, что в них чрезмерное число раз повторяются слова Молитв, особенно имя Господа, что, по их мнению, хотя не слишком убедительному, могло привести простолюдинов к Вере в то, что существует два, а то и больше, Бога. Кстати, в XVI и XVII веках английские пуритане выдвигали аналогичные обвинения против полифонической музыки, требуя, чтобы каждому слогу соответствовало не более одной ноты. Сохранилось свидетельство того, что в Сенегалии, недалеко от Анконы, произошёл очень резкий конфликт между местным Раввином и маэстро ди капелла, Мордекаем делла Рокка; при этом равви доказывал, опираясь на пространные цитаты из Талмуда и каббалистических источников, что музыка существует просто для того, чтобы продемонстрировать Смысл Текста, а все прочее – "всего лишь шутовство".   Тем не менее, достоверно известно, что в венецианском Гетто в начале XVII века существовала музыкальная академия. Исследования венецианского Еврейства, проведенные Сесилем Родсом, показывают, что ригористы часто жаловались на роскошь и чрезмерно мирской характер жизни в Гетто; итальянскому языку нередко отдавалось предпочтение перед Ивритом, так что зачастую высказывались шумные требования перехода в богослужении на местный язык. Евреи писали пьесы, а также Труды по математике, астрономии и Экономике на итальянском. Они изобретали хитроумные аргументы в Пользу того, чтобы пользоваться гондолами по субботам. В Гетто у них были собственные школы, однако им разрешалось посещать медицинское училище в близрасположенной Падуе и получать там ученые степени.   Многие Раввины хотели бы увеличить высоту стен Гетто. На самом деле, хотя взаимоотношения между Евреями и остальным миром составляли основу их Истории, по большей части Евреев в первую очередь беспокоили их внутренние взаимоотношения, которые Временами были весьма бурными. В те времена, когда венецианское Гетто только формировалось, все итальянское Еврейство сотрясалось в конвульсиях от попыток привлечь к суду Иммануила бен Ноя Рафаэля да Норсу, богача, который правил феррарской Общиной как тиран вместе с его собственным "ручным" Раввином Давидом Пьяццигеттоне. Он Любил говорить: "Вот я сижу в своем городе, посреди моего народа, и если у кого-нибудь имеются ко мне претензии, то пусть он придет и предъявит их мне".   Утверждают, что перед ним преклонялись и Евреи и христиане. Подробности его деятельности стали известны, когда некто Авраам да Финци подал на него в раввинистский суд в Болонье и обвинил в том, что тот обманным путем отнял у него 5 000 золотых флоринов, рубин и изумруд. Сын Норсы, объявив, что его отец отсутствует, отказался принять судебную повестку, приговаривая: "Убирайтесь, вы, фреска ди мерда". Раввин Давид отказался проводить службу, воскликнув: "Что прикажете делать с вами, путто ди Гаман?" Дело гуляло по полдюжине раввинистских судов по всей Италии, и, хотя большинство было настроено против Норсы, на его стороне была мощная поддержка в лице Авраама Минца, чей отец, равви Иуда Минц, возглавлял Ешиву в Падуе в течение 47 лет и позднее стал Раввином в Мантуе. Нежелательные письма и свидетельства рвались в клочки; несогласным Раввинам грозили позорным столбом и христианским судом.   Каждая раввинистская группа обвиняла другую в недостатках воспитания и порочном происхождении; каждая хвасталась собственной генеалогией и Учёностью, и усугублялось это противостояние разделением на Сефардов и Ашкеназы. Минц обвинил равви Авраама Коэна из Болоньи в том, что он "сладкоголосый Сефард… и замаскированный Сатана". Коэн парировал: "Ты называешь моих предков скандальными священниками… Я горжусь принадлежностью к Сефардам, ибо это Мы, сефардим, освятили это имя в глазах всего мира, пройдя через величайшие искушения… Ты же – негодяй, который ничего не стоит, и лжец в придачу… Ты невежественный, глупый и бессмысленный дурак". Он заявил, что Минц всегда зарабатывал себе на жизнь грабежом и хищениями и был "всемирно известен как злодей и посмешище".   Утверждалось также, что Минц стал преемником своего отца лишь потому, что хорошо играл на шофаре. В конце концов, свыше 50 Раввинов, некоторые из других областей Италии, вмешались, и Норса был вынужден сдаться. Дело против него выглядит достаточно мрачно; однако необходимо учитывать, что уцелевшие материалы были собраны его оппонентами Раввинами; Раввины обеих сторон были связаны между собой сложно переплетающимися семейными узами, а юридические взаимоотношения осложнялись давними династическими счётами.   Дело Норсы показывает, что в Италии существовала группа энергичных еврейских Общин, вполне способных постоять за себя. Евреи стремились, подобно всем прочим, процветать, опираясь на собственные способности. В Италии XVI века был известен ряд историй замечательного преуспевания Евреев. Был, например, некий Авраам Колорни, родившийся в Мантуе в 1540 году, который добился исключительного успеха в качестве инженера на службе герцогов Феррарских. Подобно Леонардо да Винчи, он специализировался на военном оборудовании и снаряжении, разрабатывая мины, взрывчатые вещества, понтоны, надувные лодки, складные осадные лестницы и форты.   Он сделал нечто вроде древнего пулемета, изготовив 2 000 аркебуз, каждая из которых была способна произвести 10 выстрелов с одного заряжания. Кроме того, он был видным математиком, который составлял таблицы и разработал новый, зеркальный, метод измерения расстояний. Он был блестящим эскапологом. У него была работа по тайнописи. Он не признавал хиромантию. Был известным фокусником, специалистом по карточным фокусам. Неудивительно, что его пригласили к блистательному пражскому двору Рудольфа II, мудрого императора.   На другом конце спектра были несчастные Евреи, ставшие жертвами широкомасштабной, хотя и прерывающейся Временами, войны между христианами и турками в Средиземноморье, и проданные в рабство. Еврейская Политика состояла в том, чтобы сохранять хорошие отношения с обеими сторонами. Евреев, бежавших в 1490-х годах из Испании в Португалию, хорошо приняли в Константинополе; взамен они помогли создать там производство вооружений. Они способствовали усилению и развитию еврейской Общины в находящихся под Оттоманской Властью Салониках, пока она не стала одной из крупнейших в мире; к 1553 году в городе жило свыше 20 000 евреев. Евреи торговцы были в Леванте, на Эгейском море и Адриатике, и Временами венецианские Евреи, опираясь на свои Связи на Балканах и на востоке, способны были полностью контролировать значительную долю восточной Торговли этого города. Евреи сосредоточивались и в других итальянских портах, особенно Анконе, Легорне (Ливорно), Неаполе и Генуе.   Совсем немного-торговых судов бороздило Средиземноморье, на борту которых не было бы Еврея бизнесмена. Но все они находились под угрозой нападения со стороны оттоманских и христианских военных кораблей и каперов. Евреи очень высоко котировались в качестве заложников, поскольку считалось, и обычно обоснованно, что, даже если они сами небогаты, можно заставить какую либо еврейскую Общину заплатить за них выкуп. Если турки захватывали Еврея на борту христианского судна, то переговоры о его освобождении обычно велись в Константинополе. В Венеции Евреи из Леванта и Португалии основали специальную организацию по освобождению Евреев заложников, захваченных христианами на турецких судах. Торговцы Евреи платили специальный налог для этих целей со всех товаров, проходивших через них; поскольку они были потенциальными жертвами, для них это была своеобразная страховка. Наиболее активно захватывали рабов рыцари Ордена Св. Иоанна, которые превратили свою базу на Мальте в последний европейский оплот работорговли. Они всегда искали Евреев и хватали их даже на христианских кораблях – на том основании, что те являются оттоманскими Подданными.   Своих пленников рыцари держали в бараках для рабов и периодически продавали их работорговцам, которые платили за Евреев больше текущей цены; предполагалось, что все Евреи богаты и их выкупят. Венецианские Евреи держали на Мальте своего агента, который отслеживал прибытие Евреев заложников и, если позволяли средства, организовывал их освобождение. Христиане рабовладельцы эксплуатировали эту Систему, требуя за Евреев немыслимый выкуп. Некоего Иуду Сурнаго, семидесяти пяти лет, держали голым в погребе в течение двух месяцев, после чего он ослеп и не мог держаться на ногах. Его хозяин грозился вырвать ему бороду и веки, а также заковать в цепи, если только-еврей агент не уплатит 200 дукатов, что и было сделано. Однако агент отказался внести 600 дукатов за Аарона Афило с Родоса, который также подвергался дурному Обращению со стороны рабовладельца, и указал, что если бедняга умрет в заточении, то хозяин вообще потеряет свой капитал.   Так и произошло в случае с Иосифом Леви; хозяин бил его, чтобы поднять цену, но несчастный умер под бичом. Этот гнусный промысел процветал в течение 300 лет. В 1663 году старый сторонник Кромвеля, Филипп Скиппон, так описывал рабскую тюрьму на Мальте: "Здесь Евреев, мавров и турок превращают в рабов и затем публично продают на рынке… Евреев отличают от прочих по маленькому кусочку желтой ткани на шляпе или другом головном уборе. Мы видели богатого Еврея, который был захвачен годом ранее и утром того дня, когда Мы посетили тюрьму, продан на рынке за 400 эскудо. Считая себя свободным Человеком по причине обладания венецианским паспортом, он ударил торговца, который купил его. После этого он был послан сюда, обрит наголо, закован в цепи и получил 50 ударов палками". Ещё в 1768 году лондонская еврейская Община послала 80 фунтов стерлингов, чтобы помочь выкупить группу Евреев рабов на Мальте, и прошло ещё 30 лет, прежде чем Наполеон покончил с этим явлением. Вслед за Изгнанием из Испании многие итальянцы относились к Евреям как к врагам из-за их связей с Оттоманской империей.   Это было ещё одной причиной для Сегрегации с помощью Гетто. Были, например, широко распространены подозрения в том, что Евреи пытались помочь туркам захватить Мальту во Время великой осады 1565 года. Однако главным фактором, повлиявшим на Судьбу Евреев в Европе XVI века, явилась Реформация. По большому историческому счету, рост протестантизма был чрезвычайно выгоден Евреям. Он разрушил монолитное единство католической Европы. В результате христианское Общество не могло больше претендовать на единоверие. При этом было покончено с положением Евреев как единственной неконформистской группы. В обширных районах Европы реформаторский процесс привел к устранению с исторической арены монашеских орденов, злейших врагов Евреев, и ослаблению и уничтожению таких институтов, как безбрачие духовенства и монастырская жизнь, существование которых работало против еврейских интересов. Реформация, опиравшаяся на Труды ученых богословов Возрождения, возродила интерес к иудаистским исследованиям, в особенности Ветхому Завету. Многие апологеты Католицизма обвиняли Евреев, а ещё того более Марранос, в том, что они вдохновляли протестантских мыслителей и помогали им.   Сами Евреи распускали Слухи относительно-того, что ряд влиятельных христиан, вплоть до испанского короля, ведет свое происхождение от Марранос и тайно работает на упадок Христианства; их летописцы, например, прямо приписывали Марранос заслугу в росте протестантизма в королевстве Наваррском. Правда, существует совсем немного примеров того, чтобы интерес реформаторов к Ветхому Завету сделал их юдофилами. Такие христианские специалисты по Иудаизму, как Пико делла Мирандола (1463–1494), Иоганн Рейхлин (1455–1515), Себастьян Мюнстер, преподававший Иврит с 1528 года в Базеле, и Филип Меланштон (1497–1560) были столь же ярыми противниками Иудаизма, как и любой доминиканец, хотя Меланштон, например, критиковал обвинения Евреев в кровавых преступлениях и другие антисемитские эксцессы. Они отвергали Мишну и Талмуд, а также, разумеется, все еврейские комментарии, кроме части Каббалы. Эразм, самый видный из всех их, отвергал Каббалу тоже и считал еврейскую теологию исключительно опасной – даже опаснее для Веры, чем обскурантизм средневековых схоластов: "Нельзя найти ничего более противного и враждебного Христу, чем эта Чума".   Он писал кельнскому инквизитору: "Есть ли среди нас кто либо, кто не питал бы Ненависти к этой расе?… Если нужно быть христианином, чтобы Ненавидеть Евреев, тогда Мы все более чем христиане".Является Истиной, что Евреи с самого начала приветствовали Реформацию, поскольку она разделила их врагов. Правда также и то, что Лютер, в частности, обратился к Евреям за поддержкой своих усилий в новом толковании Библии и в критике нацистских её трактовок. В своем памфлете 1523 года "Das Jesus Christus ein geborener Jude sei" он утверждал, что в настоящее Время нет никаких причин, в силу которых Евреи не могли бы прийти к Христу, и доверчиво ждал массового добровольного Обращения. Когда же Евреи возразили, что Талмуд дает лучшее понимание Библии, и отвергли приглашение креститься, Лютер первым обвинил их в упрямстве (1526), а в 1543 году стал нападать на них буквально с яростью.   Его памфлет "Von den Juden und ibreu Lugen" ("О Евреях и их Лжи"), опубликованный в Виттенберге, можно назвать первым Трудом в Жанре современного Антисемитизма и огромным шагом вперед по пути к Холокосту. "Первым делом, – требовал он, – следует предать огню их Синагоги, а то, что останется, – втоптать в грязь, дабы никто более не смог бы увидеть ни камня их, ни пепла". Еврейские молитвенники Должны быть уничтожены, а Раввинам следует запретить проповедовать. После этого следует заняться еврейским народом, снести их дома, а жильцов "согнать под одну крышу, в стойло, как цыган, и втолковать им, что они – не хозяева нашей страны". Евреев следует изгнать с дорог и рынков, их имущество изъять, после чего самих "ядовитых червей" принудить к Труду и заставить зарабатывать свой хлеб так, чтобы "у них пот тек с носа". А в конечном итоге их следует просто вышвырнуть "на вечные времена".   В своей тираде против Евреев Лютер сделал главный упор на их ростовщической деятельности и настаивал, что их богатство им не принадлежит, поскольку они "узурпировали его у нас". Ростовщик, подчеркивает Лютер, "есть завзятый вор и убийца… Тот, кто пожирает, гноит и крадет пищу другого, тот совершает такое же убийство (поскольку он к этому расположен), как и тот, кто морит Человека голодом. Именно таков Ростовщик, но он восседает себе преспокойно на своем стуле, вместо-того, чтобы болтаться на виселице, когда его будут расклевывать столько ворон, сколько он награбил гульденов… Поэтому нет на земле большего врага Человечества, после дьявола, чем алчный Ростовщик, ибо он хочет быть Богом над Людьми… Ростовщичество – страшное и огромное чудовище, вроде вервольфа… И коль скоро Мы колесуем и обезглавливаем грабителей с большой дороги, убийц и взломщиков, то тем более Нам нужно колесовать и истреблять… выслеживать, проклинать и обезглавливать всех Ростовщиков!"   Лютер не ограничивался словесными проклятиями. Ещё до того, как он написал свой антисемитский памфлет, он добился Изгнания Евреев из Саксонии в 1537 году, а в 40-е годы он выжил их из многих немецких городов. В 1543 году он пытался (безуспешно) убедить электорат изгнать их из Бранденбурга. Его последователи продолжали агитацию против Евреев; в 1572 году они закрыли Берлинскую Синагогу, а на следующий год довели свое дело до конца, и проживание Евреев было запрещено по всей стране. С другой стороны, Жан Кальвин был более расположен к Евреям, потому, в частности, что был склонен соглашаться с ними в вопросе о ссудах под проценты; в своих Трудах он объективно излагал аргументы Евреев, за что был даже обвинен своими врагами из лютеран в юдофильстве. Тем не менее, Евреи были изгнаны из кальвинистских городов и из кальвинистского Палатината. Враждебность протестантов толкнула Евреев в объятия императора.   Карл V в своей испанской ипостаси другом им не был. Он добился от папы организации Инквизиции в Португалии в 1543 году, семью годами позже вышвырнул многих Марранос из Лисабона, изгнал в 1541 году Евреев из Неаполя, а затем со многих своих территорий во Фландрии. Однако в Германии он нашел в лице Евреев полезных союзников, и в парламентах Аугсбурга (1530), Шнейера (1544) и Регенсбурга (1546) именно его покровительство помешало их Изгнанию. Католические князья епископы также сочли полезным иметь Евреев союзниками против бюргеров протестантов, хотя и не готовы были признаться в этом публично. В результате из основного Текста аугсбургского мирного соглашения был устранен принцип cuius regio, eins religio (Религия следует за Верой князя), что позволило Евреям оставаться в Германии. Носель из Росгейма, главный Раввин Эльзаса, который в этот напряженный период выступал выразителем интересов Евреев, обозвал Лютера хулиганом и провозгласил императора Карла "ангелом Господним"; Евреи молились за победу армии императора в своих Синагогах и снабжали её деньгами и провиантом, разрабатывая и формируя Таким образом новую важную стратегию выживания своей нации.   Тем не менее, наступившая затем контрреформация привнесла в Обращение с Евреями не меньше суровости, чем протестанты. Традиционно папы, подобно другим князьям, использовали Евреев и покровительствовали им. К моменту Изгнания из Испании в Италии проживали 50 000 евреев, и это число быстро увеличивалось за счёт беженцев. Этот приток вызывал проблемы, как в Венеции, но в целом Политика папства оставалась неизменной. Павел III (1534–1549) даже поощрял поселение Евреев, изгнанных из Неаполя (1541) и шесть лет Спустя принял и Марранос, пообещав защиту от Инквизиции. Его преемник Юлиан III возобновил эти гарантии. Однако в мае 1555 года кардинал Караффа, Великий Инквизитор и бич Евреев, диссидентов и Еретиков, стал папой под именем Павла IV и немедленно изменил Политику на 180 градусов. Не только в Анконе, но и во многих других итальянских городах, как находящихся под Властью папы, так и других, христиане и Евреи свободно перемешивались, но папа принял точку зрения Эразма, что влияние Иудаизма несёт смертельную угрозу христианской Вере.   Через два месяца после своего избрания буллой "Cum nimis absurdam" он приложил к Риму венецианское решение, и Евреи были вытеснены на левый берег Тибра и окружены стеной. В это же Время в Анконе он организовал Изгнание Марранос, причём двадцать пять Человек из их числа были публично сожжены. Гетто стали возникать во всех городах, находящихся под папской юрисдикцией, и с 1562 года это слово стало официальным термином, употребляющимся в антиеврейских Законах. Запылали костры из еврейских книг, причём не только в Риме и Болонье, но и во Флоренции. Пий V (1566–1572) был ещё более свиреп, а его булла "Hebraeorum Gens" (1569) изгонял еврейские Общины, в том числе такие, которые существовали ещё с античных Времён. В дальнейшем папы менялись, но папская Политика удерживать Евреев в пределах Гетто в городах, находящихся под папской Властью, и побуждать других правителей действовать таким же образом оставалась неизменной. Таким образом, Гетто были введены в Тоскане (1570–1571), в Падуе (1601–1603), в Вероне в 1599 году и в Мантуе (1601–1603).   В Ферраре герцоги отказались следовать этой линии, но согласились запретить Евреям печатать книги. В конце концов единственным городом, который не создал у себя Гетто, остался Леггорн. Папство было не единственным государственным институтом, который ополчился на Евреев. Сильнейшие монархии, которые традиционно считались самыми надежными покровителями еврейских Общин, были одновременно и самыми неистовыми преследователями Ереси. В значительной части Европы поднялась высокая волна антиреформации как реакция на возмущающие Идеи первой половины столетия, как возврат к трезвому подходу и Порядку; этой волной руководили сверху, но она имела широкую общественную опору. Это было движение против расизма, разрушительной деятельности и всякого рода нововведений. Евреев, особенно Марранос, при этом расценивали как некий возмущающий элемент. Эти насильственно обращенные Люди и их потомки, отрезанные от дисциплины Ортодоксального Иудаизма, кидались от одного движения к другому, включая анабаптизм, который Власти Ненавидели пуще всего, для них анабаптизм был обобщающим названием всякого рода религиозного неповиновения.   У многих Марранос Вера состояла теперь из сложной смеси христианских и иудейских верований. Они были скептиками, иронически относившимися к Деве Марии и святым, насмехавшимися над образами и благочестивой практикой. Они имели собственное суждение о всякого рода Властях. К Марранос относились как к потенциальным предателям Государства и Еретикам. Доказательным примером этого служила ненавистная фигура Жоао Мигеца, герцога Нахоса, самого высокопоставленного из всех экс христиан Евреев, который стал советником самого султана. Контрреформация, как клерикальная, так и светская, была особенно подозрительной по отношению к иммиграции, составной частью которой были Марранос. Власти познали на своем опыте, что перемещения Евреев сулят неприятности. Они не имели ничего против сложившейся формации Евреев, а вот пришёльцы принесли с собой угрожающие им опасные Идеи. Страх перед новым срабатывал на разных уровнях. Венецианская гильдия пекарей публично осудила пришёльцев иммигрантов: "Они идут по стопам лютеран и, похваляясь тем, что они натворили в христианской Германии… не жалеют усилий, чтобы разрушить нашу гильдию пекарей".   В конце концов посол Карла V в Венеции предупредил республику, что, не сумев искоренить Ересь, она спровоцирует "Враждебность князей, желая завоевать дружбу народов… поскольку они не хотят, чтобы вассалы повиновались своему князю, и стараются разрушить всяческую Власть и освободить народы". Нунций Пия V в Венеции, Джованни Антонио Факхинетти, без колебаний приписал военные поражения Венеции в войне с турками её позорной неспособности искоренить Евреев и Еретиков, в результате чего войну против республики ведут теперь не столько турки, сколько сам Господь Бог, и республиканские Власти Должны спросить себя: "Чем наша страна прогневила Господа?" Власть Любила Еврея как создателя богатств и ненавидела его как носителя новых Идей. Однако обе эти ипостаси были двумя сторонами одной и той же монеты. Опыт показал, что приезжий Еврей, который приносит дестабилизирующие Идеи, с большой вероятностью несёт и новые или более эффективные способы приращения национального богатства. История постоянно учит нас, что сам факт переезда и поселения на новом месте оказывает животворное воздействие на Идеи и способы производства товаров, чем превращает эмигранта в более эффективную экономическую силу.   Ещё в VIII VII веках до н.э. обнищавшие греческие пастухи и сборщики маслин, покидая свою древнюю землю, становились процветающими-торговцами колонистами в Средиземноморье. В XIX веке голодные шотландские горцы, обитатели ирландских болот из графств Клэр и Керри, полурабы из Польши, безземельные крестьяне из Меццоджорно превратились в предприимчивых Граждан в Онтарио и Новой Зеландии, Бостоне, Нью-Йорке и Чикаго, на Среднем Западе, в Аргентине и Новом Южном Уэльсе. Да и в наши дни Мы постоянно наблюдаем почти чудесный эффект, который производит переселение на Тайвань и Гонконг из материкового Китая, в Калифорнию и Австралию из Вьетнама и во Флориду с Кубы. Реформация, контрреформация и религиозные войны разворошили европейский муравейник и разбросали маленькие предприимчивые Общины во всех направлениях. Иногда, чтобы избежать беспокойства и преследований, они переселялись по 2 или 3 раза, прежде чем осесть окончательно.   И почти всегда это приводило к процветанию их последнего пристанища. Часто утверждали (например, Макс Вебер и Р.Х. Тоуни), будто современный Капитализм явился продуктом религиозных принципов, которые называли то "протестантской Этикой", то "кальвинистской паникой Спасения", причём в обоих случаях имелся в виду Дух упорного Труда и Накопления. Но имеется ряд неопровержимых возражений против этой теории, и в настоящее Время представляется более правдоподобным, что решающую роль играл фактор переселения, а не сектантские верования. Динамический импульс национальным Экономикам, особенно в Англии и Нидерландах, а позднее в Северной Америке и Германии придали не только кальвинисты, но и лютеране, католики из Северной Италии и не в последнюю очередь Евреи. Что было общим у этих Общин переселенцев, так это не теология, а нежелание жить в условиях государственной регламентации религиозных и моральных Идей в соответствии с установками церковной Власти.   Все они отказывались признавать церковную иерархию, отдавая предпочтение религиозному управлению при помощи конгрегации и индивидуального Сознания. Во всех этих отношениях Евреи были самыми характерными из различных категорий эмигрантов. Они отвергали клерикализм ещё со Времён разрушения Второго Храма. Они приняли конгрегационализм задолго до всех протестантских сект. Их Общины выбирали себе Раввинов, и эта специфическая форма руководства оказалась работоспособной благодаря отсутствию догматической теологии и благодаря Духу интеллектуальной терпимости. И уж во всяком случае, они были большими специалистами по переселению. Всю свою Историю они только и делали, что перебирались с места на место. Будучи с самого своего появления "пришлецами и поселенцами", они на протяжении многих поколений и в бесконечно разнообразных ситуациях отрабатывали столь важные для иммигрантов способности, как умение концентрировать свое состояние, чтобы его можно было быстро перебросить из опасного района в новое место жительства. И в этой их мобильности им помогали их профессии и ремесла, их народная Культура и Законы.   Это было одной из причин, почему переселенцы Евреи, несмотря на все свои неприятности, всегда имели оборотный капитал. А это, в свою очередь, делало их обычно желанными гостями. Вот как формулировал это один из апологетов Еврейства, Манассия бен Израэль, в середине XVII столетия:"Отсюда можно видеть, что Бог не оставил нас; ибо если некто преследует нас, то иной принимает нас мирно и дружественно; если некий князь относится к Нам плохо, то другой – хорошо; если один изгоняет нас из своей страны, то другой приглашает к себе, обещая тысячу привилегий – подобно-тому, как делали некоторые князья Италии, как поступал славнейший король Дании и могучий герцог савойский в Ниссе. И не видим ли Мы, что те из республик процветают и расширяют Торговлю, кои допускают израильтян?"В дополнение к своим общим наклонностям, Евреи внесли свой специфический вклад в Дух экономических нововведений и предприимчивости.   Как Мы уже видели, в Средние века их городские, торговые и финансовые способности и достоинства были постепенно заимствованы окружающими христианскими Общинами; когда же их социальная и экономическая полезность была уже не нужна, Евреев очень часто просили удалиться или подвергали дискриминации. Случалось, что после этого они перебирались в менее развитые районы, где на их навыки всё ещё сохранялся спрос. Возможен был и альтернативный вариант – разработка новых подходов, и здесь Евреи также оказывались на высоте. В этом соревновании они шли на шаг впереди других, либо повышая эффективность существующих методов и тем самым снижая затраты и цены, либо внедряя новые методы. Их новаторский Дух был наиболее очевиден, когда они заселяли новый район, чаще всего потому, что в этот момент на сцену Должно было вступать новое поколение.   Столь же важной была способность Евреев оперативно реагировать на абсолютно новые явления и ситуации. Религия научила их Рационализму. Капитализм на всех этапах своего развития развивался благодаря рациональному подходу, упорядочивая хаос существующих методов. Евреи были в состоянии решить эту задачу, поскольку, будучи довольно консервативными (как правило) в пределах своего ограниченного и изолированного мира, они не подвергались, в том числе и эмоционально, давлению проблем Общества в целом, и могли, Таким образом, без паники наблюдать за утратой старых Традиций, методов и институтов Власти; более того, они могли играть ведущую роль в процессе их разрушения. Таким образом, они играли роль естественных антрепренеров Капитализма. Эта относительная свобода в следовании рациональной Логике, которую предоставлял Евреям их статус аутсайдеров, ни в чём не проявлялась лучше, чем в их отношении к деньгам.   Едва ли не величайшим вкладом Евреев в прогресс Человечества было-то, что они заставили европейскую Культуру примириться с деньгами и их Властью. Человеческие сообщества всегда демонстрировали упорное нежелание лишить деньги мистического ореола и увидеть в них только их истинную Сущность – быть средством, чья цена, как и всего прочего, относительна. Они стремились придать всему абсолютную цену, не в силах видеть, что цена вещи зависит от Времени и места; в особенности это относилось к деньгам, поскольку у них имеется номинальная стоимость. Они вкладывали в деньги определенный моральный оттенок. Почему Св. Павел заявил, а бесчисленные миллионы бездумно повторяют: "Любовь к деньгам есть корень всего зла"? Почему не Любовь к земле или к табунам лошадей? Или к домам и картинам? Или, пуще того, Любовь к Власти? Нет никакой логичной причины, почему именно к деньгам следует относиться с подобным осуждением. Более того, моральное различие между деньгами и прочими предметами чрезвычайно затрудняет этическое обоснование Накопления и экономического развития.   Люди с Честью разводили скот, с достоинством сеяли и убирали хлеб. Но если они "делали деньги", то сразу становились паразитами, "жили на нетрудовые доходы", как это впоследствии стали называть. Первоначально Евреи были в той же степени жертвами этого заблуждения, как и все прочие. Фактически именно они явились его авторами. Однако их умение рационализировать Религию и сложность их положения как невольных добывателей денег, постепенно заставили Евреев взглянуть в лицо проблеме и решить её. Как Мы уже видели, они стали вырабатывать двойной стандарт применительно к денежным сделкам с Евреями и неверными. Некоторые элементы этого подхода сохранились до сегодняшнего дня; так, многие еврейские Банки в Израиле (и в других местах) требуют, чтобы ссудные операции между Евреями производились в соответствии с религиозными Законами. Однако с конца XV столетия Евреи-Рационализаторы стали предпринимать попытки лишить деньги этого образа. Во Время диспута, проходившего в Ферраре в 1500 году, равви Авраам Фариссоль из Авиньона, пользуясь знакомым (и не совсем честным) аргументом новаторов, настаивал на том, что дела существенно изменились с библейских Времён, и деньги стали, дескать, простым товаром:"Это привело к новой ситуации и новым обязательствам. [Вполне естественно давать что-то задаром нищему, из жалости, но] в других случаях, когда Человеку требуется нечто, имеющееся в изобилии у его-товарища,…он покупает это за некоторую плату.   Отсюда… и установившаяся практика платы за найм жилья и работников… причём все это имеет свою цену… Потому что Если бы Природа и Мудрость требовали оказывать помощь каждому, кто в ней нуждается, чтобы удовлетворить его пожелания, а деньги ссуживались бы без процента всякому, кто нуждается в деньгах, то Природа бы также потребовала, чтобы всякого, кому нужен был бы дом, или лошадь, или работа, следовало бы удовлетворить бесплатно".Фариссоль чувствовал, что согласованная Система цен, заработной платы и процентов является социально выгодной, поскольку помогает регулировать дружественным образом экономические взаимоотношения в упорядоченном Обществе. Получить доход от обладания деньгами стало не более и не менее позорным, чем от владения землей или любым другим товаром: "из установившейся практики и вообще из Законов Природы вытекает, что тот, кто получает выгоду за счёт денег своего-товарища, Должен чем то вознаградить его".   Примерно в то же Время Исаак Абрабанель сформулировал аналогичную стратегию обороны в своем комментарии к Тексту Второзакония, впервые опубликованном в 1551 году: "Нет ничего нечестного в процентах… потому что справедливо, чтобы Люди извлекали прибыль из своих денег, вина или зерна, а если кто-то желает взять у другого деньги… то почему бы фермеру, [который] получил пшеницу, чтобы засеять свое поле, не отдать заимодавцу 10 процентов в случае своего успеха, на который он обычно рассчитывает? Это – обычная сделка, причём честная". Беспроцентную ссуду, считает он, следует оставить для того, кто заслуживает особой нашей доброты, например, нуждающегося единоверца. Готовность прямо подойти к проблеме денег и рассматривать её честно и рационально имеет глубокие корни и в библейском и в раввинистском Иудаизме. Иудаизм не противопоставлял друг другу Благочестие и процветание.   Он уважал бедность, осуждал скупость, но постоянно говорил о Связи между благосостоянием и моральными ценностями. Во Второзаконии имеется прекрасный отрывок, где Моисей говорит о благодати, которую Бог ниспошлет тем, кто соблюдает его Закон: "И возлюбит тебя, и благословит тебя, и размножит тебя, и благословит плод чрева твоего, и плод земли твоей, и хлеб твой, и вино твое, и елей твой, рождаемое от крупного скота твоего и от стада овец твоих, на той земле, которую он клялся отцам твоим дать тебе". И сам Израиль Должен быть богат: "И ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы". "Ищущие Господа, – говорит Псалтирь, – не терпят нужды ни в каком благе". Псалтирь, Притчи Соломоновы, Книга Екклезиаста и книга Бен Сиры полны таких сентенций. Им вторит Талмуд: "Во Время нехватки Человек учится ценить богатство". Имеются семь вещей, что благоприятны для праведных и благоприятны для мира, "одна из них – богатство". Еврейская Галаха всегда рассматривала напрямую реальные, а не теоретические проблемы бизнеса, исходя из того, что правильно организованная Торговля не только совместима со строгой Моралью, но и вполне добродетельна, поскольку позволяет совершать добрые дела и систематически заниматься благотворительностью, вокруг которой вращалась еврейская Община. Кафедократия реалистично относилась к проблемам Торговли и писала о них, поскольку в неё были вовлечены многие её члены.   Люди вроде Маймонида и Нахманида никогда не высказывались (в отличие от христиан Интеллигентов) в том Смысле, что существует абсолютное различие между чтением и написанием книг С одной стороны и ведением бухгалтерских книг – с другой. Раввинистский Иудаизм говорил о бизнесе слова, которые, как известно любому разумному Человеку, верны и справедливы, но которые из соображений благопристойности обычно исключают из религиозных рассуждений. При всем этом Евреи были хорошо подготовлены к тому, чтобы извлекать выгоду из роста мировой Экономики, который ознаменовал XVI столетие; фактически с учетом их Изгнания с Пиренейского полуострова и отношения к ним в Европе в эпоху реформации и контрреформации у них не было выбора, кроме как раздвигать границы Диаспоры и искать новых приложений своим деловым навыкам. Для Запада путешествия Колумба не были единственными, которые опирались на финансы и технику, принадлежавшие Евреям и Марранос. Изгнанные Евреи оказались первыми-торговцами, которые отправились в Америку. Они основывали фактории.   В Сент Томасе они оказались первыми крупными плантаторами. Испанские Законы, запрещавшие Евреям эмигрировать в колонии, доказали свою неэффективность и в 1577 году были отменены. Евреи и Марранос особенно эффективно-действовали при заселении Бразилии; первый генерал губернатор Томаш де Соуса, присланный в 1549 году, был явно еврейского происхождения. Они владели большей частью плантаций сахарного тростника. Они контролировали Торговлю драгоценными и полудрагоценными камнями. Евреи, которые были высланы из Бразилии в 1654 году, помогли создать сахарную промышленность на Барбадосе и Ямайке. Их приветствовали новые британские колонии на Западе. Губернатор Ямайки, который в 1671 году отверг петицию об их высылке, писал, что, по его мнению, "Его Величество не мог бы иметь более выгодных Подданных, чем Евреи и голландцы; они обладают огромными запасами и связями".   Правительство Суринама заявило: "Мы обнаружили, что еврейская нация… доказала собственную полезность и выгодность для колонии".На Востоке Евреи проявляли активность на русских приграничных территориях, особенно на берегах Черного моря, по меньшей мере, со Времён эллинов. Легенды связывают появление Евреев в Армении и Грузии с Историей десяти племен, пропавших при разграблении северного царства Израиля. В первой половине VIII века Хазарское царство было обращено в Иудаизм. С раннего Средневековья Евреи активно-действовали на обширном пространстве Евразии в качестве торговцев и миссионеров. В 70-х годах XV века в быстро расширяющемся Московском княжестве еврейская деятельность привела к появлению полутайной секты, которую Власти окрестили "жидовствующие" и предпринимали яростные попытки искоренить её.   Царь Иван Васильевич Грозный (1530–1584) приказывал топить Евреев, которые отказываются креститься, и Евреи официально не допускались на территорию России вплоть до раздела Польши в конце XVIII века. Этот российский барьер, препятствовавший проникновению Евреев на восток, привел к интенсивному оседанию Евреев в Польше, Литве и на Украине. Как в Западной Европе в Тёмную эпоху и раннее Средневековье, и здесь Евреи служили ключевым элементом в мощном процессе колонизации, с его быстрым подъёмом сельскохозяйственного производства и Торговли, а также с феноменальным ростом населения. Около 1500 года в Польше из общего населения в 5 миллионов на долю Евреев приходилось всего 20-30 тысяч. К 1575 году, когда общее население выросло до 7 миллионов, число Евреев подскочило до 150 000, а дальнейший прирост был ещё более стремительным. В 1503 году польский король назначил равви Якова Поляка Раввином Польши, и возникновение главного раввината, поддержанного короной, способствовало формированию такой Системы самоуправления, какой Евреи не знали со Времён экзархата.   С 1551 года главный Раввин избирался самими Евреями. Это Управление было, строго говоря, скорее олигархическим, чем демократическим. У раввината был широкий круг полномочий в вопросах юстиции и финансов, назначения судей и других чиновников. Когда он разделил свою Власть с местными советами, всего от 1 до 5% Евреев домовладельцев имели право голоса. Разумеется, передавая часть Власти Евреям, монархия преследовала свои собственные интересы. Существовала довольно сильная Враждебность поляков по отношению к Евреям. Так, Евреи обычно не допускались в Краков, где существовала своя сильная торговая прослойка. Короли обнаружили, что могли бы зарабатывать на Евреях, продавая ряду больших и малых городов (например, Варшаве) привилегию de non tolerandis Judaeis. Но они могли заработать ещё больше, разрешая рост еврейских Общин и за это получая постоянные доходы. Раввинат и местный еврейский совет при этом превращались, по существу, в налоговую инспекцию. Лишь 30% их сборов шли на социальное обеспечение и заработки официальных лиц; все остальное передавалось короне в обмен на покровительство.   Союз раввината с общинными финансами, а также с деловой активностью тех, кто их пополнял, привел восточных Евреев Ашкеназы к тому, что они пошли ещё дальше итальянцев начала XVI века, дав галахическое благословение новым кредитно финансовым методам. Польские Евреи, жившие и работавшие вблизи границ Цивилизации, имели Связи с семейными еврейскими фирмами в Нидерландах и Германии. Появился и был согласован с раввинатом новый кредитный инструмент – мамрам. В 1607 году еврейские Общины Польши и Литвы получили право использовать гетер исках – Систему выдачи ссуд одними Евреями другим под процент. Эта Рационализация Закона привела постепенно к тому, что даже наиболее консервативные элементы, вроде пражского магарала равви Иуды Лева, одобрили ссуду под процент. Имея легкий доступ к кредитам, Евреи первопоселенцы сыграли ведущую роль в развитии Восточной Польши, Центральной Литвы и Украины, особенно после 1560-х годов.   Население Западной Европы быстро увеличивалось. Ему требовался возрастающий импорт зерна. Амбициозные польские помещики, рвавшиеся в ответ на эти запросы осваивать новые районы возделывания пшеницы и направить потоки зерна через балтийские порты на Запад, стали вступать в партнерские отношения с Евреями предпринимателями. Польские магнаты – Радзивиллы, Собеские, Замойские, Острожские, Любомирские – либо владели соответствующими землями, либо завоевывали их. Портовые города находились под Властью лютеран немцев. Большинством кораблей владели кальвинисты голландцы. Ну, а Евреи делали все остальное. Они не только управляли имениями, но и в ряде случаев организовывали их аренду или заклад под оборотные средства, взимали арендную плату. Они строили и эксплуатировали мельницы и винокурни. Они владели речными судами, на которых вывозили пшеницу, привозя обратным рейсом вина, ткани и предметы роскоши, которыми-торговали в своих лавках. Они участвовали в мыловаренном, керамическом, кожевенном и пушномеховом производстве. Они создавали целые деревни и городки (штетли), где сами жили в центре, а крестьяне (католики в Польше и Литве, православные на Украине) селились на окраинах. Перед 1569 годом, когда Брест-Литовская уния сделала возможным польское заселение Украины, там существовало всего 24 еврейских поселения с 4 000 жителей.   К 1648 году их было уже 115 с официальным населением 51-325; общее же его количество было намного выше. Большинство этих мест принадлежало польской шляхте, не проживавшим там постоянно помещикам; Евреи же выступали в качестве посредников в их взаимоотношениях с крестьянами. Эта их роль таила в себе будущую опасность. Часто Евреи и сами выступали в роли магнатов. В конце XVI века некий Израиль из Злочева арендовал у консорциума шляхтичей целый район площадью в несколько сот квадратных километров, за что выплачивал ежегодно огромную по тем Временам сумму в 4500 злотых. Он сдавал своим более бедным родственникам в субаренду трактиры, мельницы и право сбора пошлин. Чтобы принять участие в этом процессе колонизации, съезжались Евреи со всей Европы. Во многих населенных пунктах они стали составлять большинство населения, впервые за пределами Палестины доминируя в местной Культуре. Вообще они стали играть важную роль на всех уровнях Общества и Власти. У каждого польского магната в замке был свой еврейсоветник, который вёл бухгалтерские книги, писал деловые письма и вообще занимался Экономикой.   Фактически к концу XVI века в Центрально Восточной Европе мало нашлось бы важных персон, кто "не знал бы Иосифа". Возник новый, и великий, образ прототип Еврея. В последней четверти столетия идеологический нажим контрреформации иссяк. Испанский король Филипп II был последним из владык, кто действовал в полном согласии с папством. Под старость, уже в образе Павла IV, он изгнал Евреев из своего герцогства Миланского (1597). Ряд других властителей проводил линию Католицизма (или протестантизма), исходя из собственных интересов. Иные становились политиканами, склонными к компромиссам. Власть и влияние Церкви убывали, авторитет Государства рос. Наиболее влиятельные авторы Трудов по юридическим и политическим проблемам – Монтень, Жан Бодэн, Липсий, Фрэнсис Бэкон – придерживались светских взглядов на Политику Общества. Религиозные споры не Должны беспокоить и разделять народы.   Задача Государства – добиваться мирного урегулирования, единства и процветания. В этой новой атмосфере терпимости и Политики реализма мудрых Евреев принимали по их достоинствам. Так, республика Венеция (1577) предоставила далматинскому Маррано, Даниэлю Родригесу возможность создания нового порта Спалато (Сплит) как элемента новой Политики, заметную роль в которой играли Евреи и которая заключалась в том, чтобы сделать балканские реки торговыми путями. Герцог Тосканский даровал хартию Евреям Ливорно. Герцог Савойский содействовал созданию еврейских поселений в Ницце и Турине.   Французские короли своими письмами гарантировали покровительство еврейским купцам. Генрих IV даже играл в карты с неким Маноэлем де Пиментель, которого называл "королем игроков". В Амстердаме кальвинистские Власти перестали интересоваться религиозными взглядами прибывавших на жительство Марранос (с 1590-х годов – Сефардов, а с 1620 – Ашкеназы). Евреи отправляли свои религиозные службы поначалу в частном Порядке. С 1616 года у них существовала школа по изучению Торы, с 1620-х годов они стали печатать свои книги.   С точки зрения голландцев, они были полезным и благовоспитанным дополнением к торговому сообществу. Во Франкфурте Община стала настолько процветающей, что в 1-562-1582 и 1603 годах там проводился всеобщий раввинистский синод. Немецкоязычные города и княжества, изгонявшие Евреев в начале века, стали вновь принимать их. Представитель династии Габсбургов император Максимилиан II позволил Евреям вернуться в Богемию, а его преемник, Рудольф II, даровал им хартию о привилегиях. Была восстановлена старинная еврейская Община в Вене; в Праге, где находился двор Рудольфа II, к концу столетия проживало 3000 евреев.   Знаменитые учителя Раввины вроде магарала Ефраима Соломона бен Аарона из Люнчица или Исайи бен Авраама га Леви Горовица жили в еврейском квартале рядом с такими королями-торговли, как Яков Бассефи фон Тройенберг, Мордекай Зема Коэн или Маркус Майзель. У Рудольфа в его дворце была известная беседа с магаралом; он покровительствовал одаренным Евреям всякого рода – от астрономов до ювелиров. Но самыми ценными он считал Евреев финансистов и сделал Майзеля своим первым "придворным Евреем".   Этот персонаж "придворного Еврея" финансиста доминировал в финансовых ведомствах Центральной Европы в течение 150 лет и сохранял определенное значение вплоть до 1914 года. Великая сила Евреев состояла в их способности быстро извлекать выгоду из новых возможностей, чувствовать возникновение беспрецедентной ситуации при её появлении и разрабатывать методы, позволяющие к ней приспособиться. Христиане долго учились справляться с обычными финансовыми проблемами, но были консервативны и медленно реагировали на новые обстоятельства. К концу XVI века главным из этих новых обстоятельств стал рост масштабов войн и военных расходов. Майзель снабжал Рудольфа, видного коллекционера, произведениями искусства и научными приборами, но главной его задачей было финансирование войны с Турцией.   Взамен император разрешал ему займы не только под такой реальный залог, как драгоценности, но и под векселя и землю. Взаимоотношения между этими двумя Людьми – умным благочестивым Евреем и эгоистичным самовлюбленным Габсбургом – были неизбежно корыстны с обеих сторон. Когда Майзель скончался в 1601 году, оставив свыше полумиллиона флоринов, Государство конфисковало эти средства под тем предлогом, что его сделки, несмотря на данное императором разрешение, были незаконными. Однако Майзель, несомненно предвидевший такую ситуацию, успел истратить значительные суммы на пражскую Общину.   Он построил Синагогу, которой Рудольф даровал привилегии не пускать внутрь полицию и демонстрировать звезду Давида, а также освобождение от налогов; он организовал еврейское кладбище и основал больницу; он даже вымостил улицы в еврейском квартале. Он финансировал еврейские Общины в Польше и делал взносы во всяческие еврейские фонды, в том числе находящиеся в Палестине. И несомненно правдива эпитафия на его надгробном камне, который сохранился в Праге: "Никто из современников не мог сравниться с ним в делах благотворительных".   Фактически, он оплачивал эксплуатацию ведущих членов еврейской Общины короной, но при условии, что последняя оберегает их от других хищников. Во Время этого периода Габсбурги добросовестно "несли свою часть поклажи". Когда в 1614 году во Франкфурте Толпа под предводительством Винцента Феттмильха штурмовала еврейский квартал, изгоняя Евреев и грабя их дома, император Маттиас объявил погромщиков бунтовщиками и разбойниками и Спустя два года повесил их вожаков. Евреев демонстративно вернули домой, даровав им новые имперские привилегии; впоследствии успешный Исход этих событий праздновался ежегодно как "Пурим Винцента".   В 1618 году в Германии разразилась Тридцатилетняя война, на начальном этапе которой династия Габсбургов была близка к гибели. В седле их удержали не кто иные, как Евреи, особенно пражский финансист Яков Бассефи. А потому, когда фортуна повернулась лицом к императорской армии в битве при Белой Горе и армии императора вновь заняли город (1620), еврейский квартал оказался единственным местом, которое они не разграбили. Лично император Фердинанд II подарил Бассефи два самых лучших дома, конфискованных у протестантов. Этот ужасный тридцатилетний конфликт, который принес разруху в Германию, вывел Евреев в самый центр европейской Экономики.   Приходилось годами, в том числе и в зимний период, держать в поле огромные армии. Обеспечить их провиантом и фуражом удавалось только благодаря сети продовольственных поставок, организованной Евреями в Восточной Европе. Они строили литейные и пороховые заводы и рыскали по всей Европе и на Востоке в поисках вооружения. И, что самое главное, они добывали наличные деньги, зачастую изобретая для этого новые способы активизации имперских авуаров. Именно Бассефи организовал в 1622 году вместе с принцем Лихтенштейном и генералом Валленштейном консорциум, который взял в аренду имперский монетный двор. Император получил крупную сумму денег на военные расходы, а Бассефи с партнерами вернул её себе, снизив курс валюты.   Община прозвала Бассефи "юденфюрст" (знатный Еврей); он был произведен императором в пэры. Правда, в 1631 году его имущество было конфисковано, и после Смерти в 1634 году, вскоре после убийства его покровителя Валленштейна, все привилегии были аннулированы. То есть Судьба этого Еврея, финансировавшего войну, оказалась переменчивой. Но разве когда нибудь Судьба Еврея не была переменчивой?Едва начавшись, эта война с легкой руки Валленштейна и Густава Адольфа приобрела тотальный характер, когда необходимость выиграть её (или хотя бы выжить) стала выше Идеологии, Религии, расы и Традиции. И Евреи, с их удивительной способностью добыть то, чего почти нет, и разжиться деньгами в суровом и враждебном мире, оказались совершенно незаменимы для всех сторон.   Когда у шведов началось падение влияния Католицизма, большинство немецких Евреев оказались под Властью лютеран, и они подверглись давлению через принудительные займы. Однако не прошло и года, как Евреи оказались главными поставщиками шведской армии. Как и в случае с Габсбургами, они поставляли провиант, снаряжение и, самое главное, лошадей. Более того, лютеранское командование обнаружило (как и ранее католики Габсбурги), что, будучи Гражданами второго сорта, а то и вообще преследуемым меньшинством, Евреи соглашались на поставки в кредит, при условии покровительства и привилегий; последнее обстоятельство позволяло высокой договаривающейся стороне блюсти и свою выгоду. По мере того как в борьбу ввязывались все новые и новые европейские державы, Евреи Рейнланда и Эльзаса, Богемии и Вены брали их всех на довольствие. В Эммерихе, оккупированном голландскими войсками, Соломон Гомперц разбогател, продавая им провизию и табак.   В Эльзасе Евреи поставляли армии кардинала Ришёлье лошадей и фураж. И за все эти услуги наградой им был привилегированный статус. Ришелье, который контролировал все морские операции Франции, дал португальским Марранос особый статус в портах, хотя и было очевидно, что они – иудеи, а не христиане. В 1636 году Фердинанд II приказал своим военачальникам, чтобы Евреев Вормса не подвергали принудительным займам, не помещали к ним войск на постой и вообще никак не тревожили. Почти не было случаев, чтобы воюющие стороны призывали Евреев на воинскую службу. Не только имперское командование, но и шведы и лютеране строго запрещали грабить еврейские кварталы. В итоге, как ни странно, в ходе Тридцатилетней войны впервые в своей Истории к Евреям относились лучше, а не хуже, чем к остальному населению.   В то Время, как Германия находилась в наиплачевнейшем состоянии, Евреи не только выжили, но даже процветали. Как отмечал историк Джонатан Израэл: "Нет ни малейшего свидетельства того, что количество Евреев в Центральной Европе хоть скольконибудь уменьшилось во Время Тридцатилетней войны".На заключительном этапе войны близкие ко двору Евреи уже владели контрактами на поставку провианта всей армии, хотя первые контракты такого рода относятся уже к 1650 м годам. В дальнейшем же они оказались столь же полезными в условиях мира, как и в военное Время. Они стали необходимым элементом в Системе абсолютистских монархий, собирая средства на сооружение гигантских дворцов в стиле барокко и тщательно спланированных столиц, которые стали знаком Времени; они же организовывали проведение в жизнь экономической Политики меркантилизма, позволявшей этим монархиям держаться на плаву.   Еврейские займы финансировали великую Карлскирхе в Вене и прекрасный дворец Габсбургов Шенбрюнн. Некоторые Евреи фактически играли роль главных министров при немецких монархах, помогая им концентрировать в своем дворце политическую и экономическую Власть, выгоду от чего имели и Евреи и суверены. Сформировалось даже около дюжины, если не больше, знаменитых династий придворных Евреев. Так, три поколения семьи Гомперц служили князьям епископам в Мюнстере, пять – Гогенцоллернам. Беренды служили ганноверскому двору, Леманы – саксонскому. В другой профессиональнопридворной семье, Фюрстов, Самуил Фюрст был придворным Евреем при нескольких герцогах шлезвиг голштинских, Иеремия Фюрст – при герцоге мекленбургском, а Израиль Фюрст – при голштейн готторрпском дворе. Гольдшмидты служили как нескольким немецким князьям, так и датской королевской фамилии.   Ряд немецких Евреев, Сефардов и Ашкеназы, играли активную роль при скандинавских дворах: семьи де Лима и де Кассерес служили датчанам, де Сампайос – шведам. Польские короли пользовались услугами Леманов и Абензуров, португальские – да Кошта, испанские – Бокаррос. Способность Евреев добывать и развертывать значительные денежные ресурсы сыграла решающую роль в двух крупнейших военных конфронтациях второй половины XVII века: в успешном сопротивлении Габсбургов продвижению Турции в Европу и их последующем контрнаступлении; и в большой коалиции, которая пресекла попытку Людовика XIV доминировать на европейском континенте.   В обеих ведущую роль сыграл Самуил Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймер (1630–1703). Он был императорским военным поставщиком при австрийской монархии во Время её борьбы с Англией в 1673–1679 годах; во Время борьбы Австрии с Турцией, начавшейся в 1682 году, он получил эксклюзивный контракт на поставки австрийской армии.   Он занимался производством форменной одежды и рационов для войск, оплачивал их содержание, поставлял и кормил лошадей, содержал госпитали для раненых и даже строил плоты для перевозки по рекам пушек, лошадей и военнослужащих. Именно он, как никто другой, сделал все для Спасения Вены во Время неистовой осады 1683 года, когда оттуда сбежал император; именно он сыграл решающую роль в осаде и взятии Будапешта (1686) и Белграда (1689–1698). В 1688 году Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера призвали экипировать и содержать армии, сформированные, чтобы противостоять вторжению Людовика XIV в Пфальц, так что в течение нескольких лет он ведал финансированием войны на два фронта, привлекая ресурсы обширной сети еврейских финансовых семей Германии и Нидерландов. Придворным Евреям присваивались самые разнообразные титулы: гоффактор, гофзюде, гофпроведитор, гофагент, кабинетфактор, комменциенрат, генералпроведитор и др.; великого Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера в мирное Время именовали обергоффактор, в военное – оберкригсфактор.   Они пользовались большими привилегиями: прямой доступ к суверену, право путешествовать по своему выбору повсюду и в любое Время; неподсудность еврейским судам и обычно местным судам тоже – вместо этого они подпадали под юрисдикцию верховного суда, гофгерихта. Они представляли собой специфическую классовую прослойку, различимую не только в Обществе вообще, но и среди Евреев: придворные Евреи редко вступали в Брак за пределами своего круга. Поэтому практически все они состояли в родстве друг с другом. Однако Связи эти не всегда работали. Так, племянник Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера, Самсон Вертгеймер, стал его главным соперником и врагом.   Вообще же, как правило, именно семейные Связи делали еврейскую Систему добывания и переброски крупных сумм столь эффективной. Более того, семейный принцип работал на укрепление еврейского принципа в жизни этих Людей, что балансировали между двумя мирами. Содержание   www.pseudology.org