| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Томочка | |
Тамара
Адамовна Сулаева. Первая штатная сотрудница журнала
Химия и жизнь. Главный организатор журнала
Михаил Борисович Черненко, в помощь которому она была определена
руководством издательства «Наука», первые полгода, пока штат нового
издания утрясался в ЦК КПСС, фиктивно значился сотрудником одного из
химических институтов Академии наук СССР.
К тому времени, а на дворе стояла вторая половина 1964 года, Томочка проработала в «Науке» уже лет десять. Она пришла туда четырнадцатилетней девчонкой, после восьмого класса – дальше учиться в школе не могла. Ее семья насчитывала четыре рта, работал же один отец – дворником в ЖЭКе, фактически – за предоставленную ему комнатенку в сыром подвале старого дома. Получка была микроскопической, к тому же отец редко доносил ее до дому. А мать болела туберкулезом и мало что могла сделать для семьи, все время находилась то в больнице, то в санатории. Так что рассчитывать Томочка должна была только на себя. Кроме того, ей надо было приглядывать за младшей сестренкой и подкармливать ее. В издательстве Томочке очень повезло – она попала в хорошие руки, ее приняли курьером в редакцию академического официоза, журнала «Вестник Академии наук СССР», в котором трудились настоящие интеллигенты и притом настоящие профессионалы. Томочку взяли под свою опеку руководившие тогда редакцией бывший правдист Илья Юльевич Марголин, вытуренный из главной газеты страны во времена «борьбы с космополитизмом», и выпускница редакционно-издательского факультета Московского полиграфического института Анна Ивановна Козлова. 2 Под их заботливым приглядом Томочка (которой, как и ее сестре, очень и очень грозило пойти по рукам – обе отличались свойственной юным татаркам пикантной смазливостью) окончила вечернюю школу-десятилетку и овладела азами редакционной работы. Соответственно двигалась и ее карьера. Из курьеров – в машинистки, из машинисток – в помреды. К моменту рождения ХиЖ она была уже вполне готова принять на себя многотрудные обязанности заведующей редакцией журнала. Тут нужно небольшое пояснение. В отличие от книжных редакций, в которых обязанности заведующего точно соответствуют названию должности – это главное лицо редакции, в журнальных редакциях главным лицом является главный редактор или первый заместитель главного редактора, а заведующий (обычно – заведующая) отвечает за делопроизводство и хозяйственное обеспечение, руководит машинистками, помредами, курьерами, является редакционным диспетчером. В течение двадцати двух лет Томочка – Тамара – Тамара Адамовна, по своему возрасту годящаяся кому в дочери, кому в младшие сестры, была нам всем и матерью, и нянькой. Во многом именно ей обязана высоким стилем вся наша редакционная жизнь – стилем, предполагавшим точность, обязательность, благожелательное отношение всех ко всем, высочайшее качество всех выполняемых работ, без деления на крупные и мелкие, абсолютный демократизм. Все в нашем коллективе отвечали Томочке искренней любовью и уважением. При первой же возможности мы с Черненко определили ее в Редакционно-издательский техникум, на вечернее отделение. Договорились с директриссой, что она берет Томочку без вступительных экзаменов (там был огромный конкурс), а мы на все время Томочкиной учебы в техникуме обязались брать к себе на практическую выучку его выпускниц. В результате, Томочка получила среднее специальное образование – овладела еще и профессиями технического редактора и корректора, став воистину мастером на все руки. 3 Что же касается личной жизни, то в этом отношении Томочке у нас приходилось непросто. В среде наших редакторов и авторов, людей высокообразованных и литературно одаренных, наделенных своего рода аристократизмом, она не могла чувствовать себя ровней. Получалось по известной поговорке: «От ворон отстала, к павам не пристала». Дело усугублялось еще отсутствием у нее собственного жилья – принять кого-то дома она не могла. Ох уж этот квартирный вопрос! Мы с Черненко чуть ли не с первого года существования журнала предпринимали всяческие интриги в Президиуме Академии наук, чтобы выбить для Томочки мало-мальски нормальное жилье, натравливая на академическое начальство, ведавшее жилым фондом, всех, кого только могли. И через несколько лет упорных усилий – прежде всего нашего главного редактора академика Петрянова и большого друга редакции, члена нашей редколлегии, работника одного из отделов ЦК КПСС Лукьяна Илларионовича Мазура – вроде бы выбили. Томочка получила прекрасную светлую комнату в двухкомнатной квартире на третьем этаже ведомственного академического дома в двух шагах от места своей работы. Однако через некоторое время во вторую комнату квартиры был вселен сантехник, столь буйный во хмелю (а во хмелю он находился ежедневно), что пользоваться полученным жильем Томочка не смогла. И пришлось ей, на пару с сестрой, снимать комнату в частной квартире – за немалые деньги, зарабатываемые одуряющим трудом на машинке, которым она занималась все остававшееся от редакционных дел время. Но нет худа без добра. Среди ее клиентов нашелся проницательный человек, профессиональный поэт, и не какой-нибудь нытик, а умелый продавец своего рифмованного товара, распознавший наше сокровище и предложивший ему свою руку и сердце. Так, разменяв свой пятый десяток, стала Томочка жить на две семьи – свою собственную и редакционную. В редакционную она, кроме организующего и морального начала, вносила некий элемент интимности, присущий именно семейным отношениям. Это выражалось и в том, как она называла каждого из нас. Наш главный редактор – академик и герой (Социалистического Труда) Игорь Васильевич Петрянов-Соколов, например, именовался Гариком. Его заместитель Михаил Борисович Черненко – Мишелем. Заведующий литературным отделом член Союза писателей СССР Борис Генрихович Володин – Львом Николаевичем. Самая юная в редакции Юлия Ивановна Зварич – Малолеткой. А когда в качестве нашего верховного академического начальника вместо Н.Н. Семенова, которого так все и звали –«Эн-Эн», возник Ю. А. Овчинников, наша Томочка, которая до того называла его Юрием Анатольевичем, стала величать его не иначе, как «Юрочка». 4 Томочкина преданность журналу была абсолютной. И не только редакции в целом, но и каждому из нас. В семье Игоря Васильевича она вообще была своим человеком. Его жена тяжело и долго болела, и Томочка в течение многих лет взваливала на себя – абсолютно добровольно и абсолютно бескорыстно – обязанности снабженца, а нередко и сиделки. Вся наша с Томочкой идиллия рухнула в одночасье в 1987 году, когда на месте изгнанного по требованию члена Политбюро Соломенцева основателя и фактического руководителя редакции Михаила Борисовича Черненко возник комсомольский кадр Гена Мальцев – дружок нового директора издательства «Наука», тоже комсомольского кадра Чибиряева. По комсомольскому обычаю Гена приволок к нам с собой двух своих баб – стукачку и полюбовницу. Возмущенная этим контрреволюционным переворотом Томочка не дотерпела до момента, когда наш всеобщий бойкот исторг эти инородные тела из здорового редакционного коллектива, и уже через неделю после высадки в нашем помещении вражеского десанта подала заявление об уходе по собственному желанию. Понимая ее чувства, я не счел возможным просить ее остаться в оскверненном доме Химии и жизни. Некоторое время Томочка пожила на вольных хлебах – клиентура у нее, первоклассной машинистки, была обширной. А с наступлением компьютерной эры, она с легкостью овладела новой техникой и стала работать оператором в издательстве «Текст», основанном выходцами из нашего журнала и журнала «Вокруг Света». В ноябре 1997 года, когда я в последний раз побывал в Москве, я успел пообщаться всего с какой-нибудь дюжиной старых товарищей. Томочка находилась среди них. Все у нее было в порядке. Сидя у себя дома, она изготовляла на домашнем компьютере наборные оригиналы для «Верного Руслана». Наберет десяток страниц и бежит готовить обед для своего мужа-поэта. Литература, как и наука, «умеет много гитик»… Источник Оглавление |
|