| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Игорь Васильевич Петрянов-Соколов | |
  Не
берусь оспаривать
Екклезиаста, хотел бы только дополнить его: во все времена, даже самые
неблагоприятные для собирания камней, находились люди, делавшие это.
Мой друг
Игорь Васильевич Петрянов-Соколов был одним из таких людей. Вся его
жизнь была отдана сбережению российского культурного слоя, самих россиян,
всех жителей Земли, всей ее биосферы.
Миллионы людей были спасены от радиоактивной пыли созданными им заводскими
фильтрами и респираторами «Лепесток», а от глухоты – созданными им
ушными затычками.
К восстановлению сотен и тысяч разрушенных и полуразрушенных храмов по
всей России привело в конце концов движение за сохранение исторических
памятников, одним из основателей которого он был.
Он провозгласил и обосновал необходимость замены нынешнего, губительного
для биосферы производства безотходным, не причиняющим вреда почве, воде,
воздуху. 2 Мы познакомились и сблизились с ним в середине 60-х годов, когда Игорь Васильевич был назначен главным редактором Химии и жизни, а я ответственным секретарем. Имя Игоря Васильевича тогда мало что говорило широкой публике, поскольку он был глубоко засекреченным человеком – одним из руководителей атомной промышленности. Он отвечал за чистоту воздуха как в заводских цехах, так и вокруг заводов. К атомным делам Игоря Васильевича привлекли в силу того, что он был крупнейшим в стране специалистом по витающим в воздухе пылинкам и капелькам. Изобретенный им материал ФП – Фильтр Петрянова обладал способностью задерживать их полностью. Суть изобретения заключалась в том, что тончайшие волокна в ходе их полимеризации подвергались воздействию электромагнитных полей, в результате чего приобретали способность удерживать на своей поверхности частицы любого химического состава и сколь угодно малых размеров. Это ФП предохранил от попадания пыли витрины с сокровищами Оружейной палаты Кремля; дал возможность получить отечественный пенициллин, очистив лабораторный воздух от чужеродных грибков; сохранил здоровье медицинского персонала во время пандемий гриппа. Наладив службу радиационной безопасности в атомной промышленности, Игорь Васильевич замыслил распространить этот опыт на другие сферы производства, чтобы в конечном счете сделать чистой всю атмосферу Земли. Своей глобальной идеей он поделился с одним из ведущих научных деятелей страны нобелевским лауреатом Николаем Николаевичем Семеновым, в то время вице-президентом Академии наук СССР, горячо поддержавшим ее. Так, еще до знаменитого выступления Римского клуба, было положено начало борьбе за безвредную, безотходную технологию, без перехода на которую никакие «гринписы», никакие партии «зеленых» не могут добиться реальных результатов. 3 Игорь Васильевич родился в деревне, в Нижегородской губернии, в семье крестьянина-толстовца, одно время даже издававшего толстовскую газету, а после революции перебравшегося в Москву, в Марьину рощу, где возглавил извозчичью артель. Сын не совсем обычного извозчика поступил после школы на химфак МГУ, а окончив его, стал сотрудником только что созданного бывшим народовольцем академиком Бахом и одним из первых руководителей советской промышленности инженером-большевиком Карповым научно-исследовательского физико-химического института, быстро превратившегося в главный научный центр всей химической промышленности страны. В стенах этого института Игорь Васильевич вырос в крупного ученого, основателя нового научного направления в физической химии – науки об аэрозолях. Карьера его была вполне успешной. Не занимая высоких административных должностей, не будучи членом правящей в стране партии, он был избран действительным членом (академиком) Академии наук СССР, получил наивысшее государственное отличие – звание Героя Социалистического Труда. Между тем, в материальном плане он отличался исключительной скромностью. Не имел ни собственной дачи, ни собственной машины, до шестидесяти пяти лет жил в коммунальной квартире. В отличие от большинства главных редакторов печатных изданий, Игорь Васильевич никогда не навязывал редакции своих вкусов – литературных, художественных, даже политических. Когда проводимый нами либеральный курс приводил нас к прямому конфликту с «верхами», Игорь Васильевич, пользуясь своими «атомными» связями, не раз отбивал сотрудников редакции от ворогов, платя за это подчас дорогую цену. Один из сердечных приступов приключился у него прямо в кабинете секретаря ЦК КПСС Михаила Зимянина. 4 Как-то раз, в самый разгар организованной правителями страны травли Андрея Дмитриевича Сахарова, я вынул из почтового ящика очередной номер газеты Правда и, просматривая его за завтраком, с изумлением обнаружил среди «писем читателей», клеймивших Сахарова позором, коротенькую заметочку, подписанную – «Академик И. В. Петрянов-Соколов». Хотя заметка не содержала никаких обвинений и тем паче ярлыков, а лишь выражала мнение одного из ученых коллег знаменитого физика о его некомпетентности в политических вопросах, само приобщение Игоря Васильевича к антисахаровскому хору выглядело ужасно. И при первой же встрече с ним я без обиняков спросил его, зачем он это сделал. И так же без обиняков, только согнав со своего лица обычную улыбку, Игорь Васильевич сказал: - Сделать это меня попросил Зимянин. Отказать я не мог, потому что мне приходится обращаться к нему с трудными просьбами чаще, чем ему ко мне. Написал я то, что на самом деле думаю А когда улыбка возвратилась на свое место, Академик и Герой обнял меня за плечи и добавил: - Не надо смотреть на меня сердито, пойдемте лучше попьем чайку А еще он писал стихи, правда, не часто. Как-то раз в хорошем настроении: Рыжий лис в лесу густом Спит, прикрывши нос хвостом. Спит на крыше петушок. Спи, сынок! Как-то раз – в плохом: Ночь. Дорога. Капли косо Рассекают за окном Грязь застывшего откоса, Полустанок с фонарем. Клочья туч и клубы дыма Равнодушно мчатся мимо. Глухо стонут провода. Глухо вторят им колеса, Безответность всех вопросов Утверждая навсегда… Источник Оглавление |
|