2010 Валентин Исаакович Рабинович Как оно было или приключения словес лингвинистическая фантастика Рождаются и умирают - кто молодым, кто стариком. Одни на подвиг вдохновляют, другие волю подавляют, - а в памяти стоят рядком. И те, кто с нами долго будет, и те, кто держится едва. Совсем такие же, как люди… Но все-таки я про слова. *** Слова родной, знакомой с детства речи для нас гораздо больше, чем слова. Им сердце раскрывается навстречу, как музыке навстречу - голова. Слова гораздо шире, чем слова, гораздо глубже и гораздо выше. Не потому ль я счастлив так, едва в стране далекой снова их заслышу? Hе мужняя жена Из всех предметов, преподававшихся на редакционно-издательском факультете Московского полиграфического института, где я учился в 1947-1952 годах, по настоящему меня увлекали только филологические дисциплины. Политическими и историческими я пренебрегал полностью, потому что к тому времени знал и политику, и историю, как мне тогда казалось, лучше своих преподавателей.   Вероятно, я был неправ, поскольку мог судить об их знаниях только по тому, что они нам говорили на лекциях и семинарах, а что они могли говорить в сталинские времена, кроме предписанного в программах? Но так или иначе, а в филологии фальши не было совсем – во всяком случае, до появления брошюры Сталина "Марксизм и вопросы языкознания". Но к тому моменту наши языковые курсы были в основном завершены, тут мы успели проскочить с неповрежденными мозгами. Правда, когда я начал учиться в институте, в стране ещё продолжалась политическая кампания "борьбы с преклонением перед иностранщиной", обернувшаяся для советских филологов невозможностью в открытую знакомить студентов с Гриммом и другими корифеями сравнительного языкознания, да и вообще курс с таким названием выпал из списка преподаваемых в советских вузах дисциплин. Но филологические кафедры редакционно-издательского факультета были укомплектованы замечательными профессорско-преподавательскими кадрами.   Сюда перебазировался цвет классической филологии Киевского университета – родственник Михаила Булгакова Светлаев, его друг и соавтор по школьному учебнику русского языка Крючков, лучшие знатоки орфографии, пунктуации, стилистики Розенталь и Былинский. Они умело обходили подводные камни, ведя свои груженые филологической классикой корабли по узкому фарватеру предписанных программ. Профессор Сергей Ефимович Крючков, возглавлявший институтскую кафедру русского языка дал весьма лестную оценку моей курсовой работе по номинативным предложениям, то есть предложениям, состоящим из одного существительного в именительном падеже – типа знаменитого Блоковского "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека".   Он сказал мне, что это готовый реферат для поступления в аспирантуру на его кафедру. Такой же отзыв на другую мою курсовую работу – "Неологизмы Маяковского" дала заведовавшая кафедрой русской литературы профессор Кузьмина. Но к концу моей учебы в МПИ политическая кампания борьбы с космополитизмом, сменившая кампанию борьбы с преклонением перед иностранщиной, достигла такого накала, что о принятии меня в аспирантуру не могло быть и речи.   И стала для меня лингвистика не мужней женой, а полюбовницей Большой ученый Товарищ Сталин, вы большой ученый. В языкознанье знаете вы толк. А я простой советский заключенный. И мне товарищ – серый брянский волк. Юз Алешковский Вряд ли какая-нибудь из политических кампаний, проводившихся властями Советского Союза в конце сороковых – начале пятидесятых годов, казалась и до сих пор кажется более загадочной, чем та, что официально именовалась "борьбой с Аракчеевским режимом в языкознании". И по крайней немногочисленности затронутых ею советских граждан. И по той причине, что сигнал к атаке на очередного супостата дал на этот раз сам Вождь, разразившийся своей первой и последней работой в области лингвистики – "Марксизм и вопросы языкознания".   Обычно под открытым забралом он предпочитал не выступать. Удивляла также бескровность этой кампании – в отличие от других тогдашних видов борьбы – "с преклонением перед иностранщиной", "с космополитизмом", "с формализмом в искусстве", "с антипатриотизмом в литературе", не говоря уже о так называемых "делах" – Ленинградском, Артиллерийском, Еврейского антифашистского комитета, где буквально хрустели кости. А тут карательная гора родила даже не мышь, а мошку.   Ну, лишился своего директорского поста в Институте русского языка и своего членства в Президиуме Академии наук главный "марровец" академик Иван Иванович Мещанинов. Ну, лишились своих кафедр несколько профессоров из числа сторонников умершего ещё до войны академика Николая Яковлевича Марра. И всё. Так из-за чего было городить весь этот сыр-бор? *** Политические взрывы подобны взрывам бомб, снарядов, мин. В обоих случаях необходима определенная масса взрывчатого материала. А ещё необходим запал. В гигантской волне государственного террора, обрушившейся в начале второй половины ХХ столетия на страны коммунистического лагеря и их сателлитов, вплоть до Индонезии и Камбоджи, Эфиопии и Анголы, Кубы и Никарагуа, роль запала сыграли их лидеры, взрывчаткой же послужили "широкие массы трудящихся". В России, в которой этой взрывчатки всегда хватало – и на Смуту начала семнадцатого века, и на Разинщину, и на Пугачевщину, и на три революции двадцатого столетия вкупе с Гражданской войной, и на раскулачивание, и на ежовщину, – в первые годы после окончания Второй Мировой войны её накопилось особенно много. Насчитывавшая к концу военных действий примерно 20 миллионов человек советская армия была сокращена в пять раз. 15 – 18 миллионов молодых дееспособных мужчин, отвыкших от нормального, мирного труда, внезапно ощутили себя отторгнутыми от питавшего их сосца матери-родины. А получить прокорм на гражданке было далеко не просто – практически все теплые места оказались заняты людьми, по тем или иным причинам избежавшими фронта и так, за здорово живешь, не собиравшимися отдавать их кому бы то ни было. Аналогичная ситуация в России уже складывалась и раньше – после Первой Мировой войны, когда переход огромной царской армии на мирные рельсы привел к серии грандиозных политических взрывов. Россия не была исключением. Сходная ситуация сложилась и в других воевавших странах. Социальные напряжения возросли тысячекратно. Наряду с Российской империей рухнули Германская, Австро-Венгерская, Оттоманская. По всей Европе, от Испании до Польши, прокатилась волна национальных революций. В Китае началась революция коммунистическая. Восстания охватили Латинскую Америку. Повсеместно возникали тиранические режимы. Типичным представителем человеческой взрывчатки той эпохи был Адольф Гитлер, демобилизованный ефрейтор Германской армии, не успевший до войны получить какой-либо гражданской профессии, готовый ради места под солнцем шагать по головам – хоть врагов, хоть друзей: юнгштурмовцев Тельмана и штурмовиков Рема, бывших фронтовиков из "Стального шлема" и генералов Рейхсвера, не говоря уж об еврейских и цыганских.   Для человека гитлеровского типа превращение войны между государствами в войну гражданскую было простейшим способом обрести теплое место в послевоенной жизни, да и просто еду, жилье, возможность обзавестись семьей и продолжить свой род. Эта цель оправдывала любые средства – предательство, грабеж, убийство. Деклассированные люди такого типа составляли немалую часть всех наций, но особенно много было их в нациях по преимуществу крестьянских. В конце сороковых – начале пятидесятых годов прошлого столетия горожане в СССР составляли всего 30% населения. По всему по этому сводить подоплеку послевоенных политических кампаний к злой воле Сталина, без учета злой воли уж не знаю какой в точности, но безусловно огромной части советского народа, было бы глубоким заблуждением. *** Развертывая кампанию "борьбы с аракчеевским режимом в языкознании", Сталин преследовал, по меньшей мере, две цели. Одна полностью соответствовала его обычаю, проводя очередную массовую террористическую операцию, кричать "Держи вора!" А завершив её, искать и находить "кошку-дуру". Классическим Сталинским "Держи вора" была его статья "Головокружение от успехов" во время расправы с крестьянством. Классическими "кошками-дурами" он сделал сперва всех своих бывших товарищей по Центральному комитету, затем своего верного слугу Генриха Ягоду, затем его приемника на посту наркома внутренних дел Николая Ежова.   Теперь, организовав в стране беспрецедентную травлю интеллигенции, загнав в ссылку десяток народов – крымских татар, греков, болгар, калмыков, чеченцев, ингушей, балкар, турок-месхетинцев, немцев Поволжья, корейцев Приморья, готовясь к депортации евреев, – Сталин придумал трюк с сокрушением "аракчеевского режима" не где-нибудь, а в одном из почти никому не ведомых закоулков науки. Тем самым Дракон-пожиратель людей рассчитывал предстать перед своими подданными в роли Георгия-победоносца, сокрушителя очередного страшилища. Другая цель была новой. Вторая Мировая война похоронила большевистскую мечту о мировой революции. Пролетарии всех стран соединяться не пожелали. Единственной реальной силой, способной сокрушить фашизм, оказались свободолюбивые народы, и тот, над которым властвовали большевики.   Сталинский тост на празднике Победы – "За русский народ!" – продемонстрировал миру, что Сталин перестал разыгрывать карту "международной солидарности трудящихся", что его козырем стал русский национализм. Разгон Коминтерна, замена "Интернационала" гимном, в котором прославлялась "Великая Русь", сочиненная по Сталинскому заказу Константином Симоновым пьеса "Русский вопрос", поставленная во всех театрах страны, поставленный по ней кинофильм, прошедший по всем киноэкранам, – все это были звенья одной цепи. А верней, одно звено, ухватившись за которое, Сталин рассчитывал вытащить всю запутавшуюся в собственных противоречиях большевистскую цепь. По всему тому предстать перед собственным народом в образе августейшего спасителя русского языка было для Сталина крайне заманчиво. *** Ну, а кем на самом деле был новоявленный Змий? Академик Николай Яковлевич Марр, родившийся в 1865 году и успевший умереть за пятнадцать лет до того, как был объявлен супостатом, прославился прежде всего как археолог, восстановивший историю древнейшего на территории СССР государства Урарту, название которого сохранилось в названии горы Арарат, библейского убежища Ноя, а также как крупнейший знаток древних и современных языков Кавказа. В отличие от большинства своих коллег, Марр не был равнодушен к марксистским идеям, в чем-то его теоретические воззрения напоминали лысенковские. Как Лысенко в живом веществе, так и Марр в словесном материале переоценивал непосредственное влияние среды, отдавая в некоторых случаях предпочтение истории народов-носителей языка, а в этой истории классовым взаимоотношениям, перед внутренними закономерностями развития самих языков. В языковом фенотипе он искал и, как ему думалось, находил не изменившийся под влиянием языковых контактов генотип, а прямой слепок исторических реалий. Однако в своих теоретических построениях Марр никогда не достигал лысенковской категоричности, а в практической деятельности вообще был полным его антиподом – нормальным исследователем, отличавшимся самыми корректными отношениями с коллегами, всегда выносившим свои научные суждения на их суд. Точно такими же нормальными учеными были и сравнительно немногочисленные приверженцы Марра, в нормальных условиях не представлявшие какой-либо опасности для большинства специалистов в области языкознания, исповедовавших принятые в мировой науке взгляды, не имевшие ничего общего с марксизмом. Но о каких нормальных условиях могла идти речь в Советском Союзе, особенно в послевоенные годы, когда нормой стали взаимные политические обвинения, подсиживание, доносы? *** Я был тогда студентом редакционно-издательского факультета Московского Полиграфического института. И в течение всех пяти лет моей учебы там шла постоянная драка за все денежные и просто сколько-нибудь комфортные места, начиная с директорского кресла и кончая койкой в студенческом общежитии. Доносы шли косяками. Не было ни одного партийного собрания, на котором не рассматривалось бы чье-нибудь "персональное дело", кого-нибудь не лишали партбилета, за чем следовало автоматическое изгнание из института. Поскольку я поступил в институт после армии, к тому же имея кое-какой литературный опыт, меня сразу же привлекли к работе в студенческой многотиражной газете, а через некоторое время сделали её секретарем. Это была оплачиваемая должность – мизерно, но оплачиваемая, что не могло не сделать меня мишенью для самых разнообразных нападок. До поры до времени меня защищало мое фронтовое прошлое, да и академические успехи – на всем нашем потоке, кроме меня был ещё только один круглый отличник. Однако в конце концов и на меня нашлась управа. На четвертом курсе нам было предложено написать сочинения по современной советской литературе. Я решил проанализировать семейные отношения героев трех романов, опубликованных в трех "толстых" московских журналах – "Новом мире", "Знамени", "Октябре". Во всех трех романах семьи распадались, и в своем сочинении я посмел утверждать, что причиной распадов послужило неравноправное положение женщины в нашем обществе, тяжелые бытовые условия, отсутствие бытовой техники, способной облегчить домашний труд. Что тут поднялось! Насмерть перепуганные преподавательницы с кафедры советской литературы сочли мое сочинение провокацией против них лично и решили нанести упреждающий удар, подав в партком института заявление, обвинявшее меня в троцкизме.   Троцкий, как утверждалось тогда в партийной печати, ратовал за первоочередное развитие не тяжелой промышленности, а легкой. Насмерть перепуганный секретарь парткома на ближайшем же партсобрании потребовал моего немедленного исключения из партии. Правда, мои товарищи-студенты из числа фронтовиков выдвинули спасительное предложение – объявить мне выговор без занесения в учетную карточку, самое мягкое из возможных партийных взысканий. Но и его хватило, чтобы отлучить меня от многотиражки и связанного с ней денежного ручейка, позволявшего мне купить лишнюю (далеко не лишнюю!) парочку апельсинов моей подраставшей дочке. *** Сторонники Марра накликали на себя беду сами. В конце сороковых годов некоторые из них, чтобы упрочить свое положение в этом "безумном, безумном, безумном мире", а возможно, просто по той причине, что разрабатывать языковые проблемы классическими методами, в русле сравнительного языкознания, стало небезопасно, принялись пропагандировать и развивать "марксистское" марровское направление. Появление таких работ не только в специальных изданиях, но и в массовых, некоторыми лингвистами-классиками было воспринято как подготовка к очередной погромной кампании. У страха глаза ох, как велики! И самые испуганные решились нанести по предполагаемому противнику упреждающий удар – в точности, как мои институтские преподавательницы. Кто именно сумел добраться до Сталина и подкинуть ему в виде заманчивой приманки "аракчеевский режим в языкознании", доподлинно не известно. Судя по последующему возвышению, скорее всего – академик Виктор Владимирович Виноградов, про которого в академическом кругу говорили: "Сундук знаний, но… сундук". Правда, трудно представить себе, как этот, в общем-то рядовой ученый мог прорваться к Вождю и Учителю. Так что нельзя исключить и других доброхотов. Например, им мог быть тогдашний президент Академии наук академик-химик Александр Николаевич Несмеянов, решивший таким образом отвести удар от родной ему квантовой химии, над которой в то время сгущались политические тучи. Но так или иначе, это рискованное предприятие имело полный успех. Главный "марровец" академик Мещанинов и его сподвижники, никого не трогавшие и честно делавшие свое дело, были ниспровергнуты с административных вершин. Их места заняли новые выдвиженцы и выскочки. А Сталин обрел ещё одну, крайне нужную ему личину – борца против всех и всяческих аракчеевских режимов, стоящего на страже ценнейшего сокровища русской нации – великого и могучего русского языка. В результате этой, так и не разгаданной большинством современников политической интриги, он получил то, чего хотел. До конца его жизни миллионы подданных видели в нем универсального гения: "Товарищ Сталин, вы большой ученый!.." И в числе задавленных на его похоронах находилось немало таких, кто искренне горевал о кончине полубога, знавшего толк даже в такой мудреной штуке, как языкознание. Для меня же, как я ранее упомянул, эта наука осталась в разряде хобби. А занятиями основными, так сказать, официальными, стали редактирование, журналистика, писательство. Один образчик последнего, имеющий отношение к теме этой книги, я в неё включил. Как оно было Не знаем, как в других мирах, но на Кассиопее разумную жизнь удалось создать лишь с третьей попытки, так что все разговоры о всемогуществе Создателя – пустая болтовня. Тем более, что и третья попытка не дала ожидаемых результатов или, точнее, дала результаты совершенно неожиданные. А первую попытку Создатель предпринял, как известно, ещё на первом курсе.Сессия надвигалась, листы и знаки ещё не были спихнуты, на лабораторку оставались считанные дни.   Естественно,что в этих сложных условиях Создателю волей-неволей пришлось ухватиться за первую пришедшую ему на ум идею. Впрочем, идея была не так уж и плоха – абсолютная приспособляемость. Больше всего в этой идее прельщало Создателя то обстоятельство, что для её материализации требовалось минимальное количество времени и вещества. Он рассуждал так. Каждое существо в первом приближении можно считать неизменным, иначе оно не могло бы существовать в качестве данного существа, – и графически его можно изобразить отрезком прямой. Но условия существования постоянно изменяются, и их можно изобразить в виде окружности.Чем больше радиус этой окружности, тем лучше впишутся эти отрезки в эти дуги. Но так как величина окружности задана – что есть, то есть, – остается сделать как можно мельче отрезки прямой. Анализ показал, что и время существования каждого существа должно быть так же минимальным. Когда принцип известен, работа уже не составляет большого труда. Все же на неё ушло почти два с половиной часа. Создатель получил трояк, а Кассиопея – микробов. Они действительно отличаются почти абсолютной приспособляемостью – могут жить в жидком гелие, в атомных реакторах, на дне океана и в стратосфере. Никакие изменения климата за три миллиарда лет не смогли загнать их в тупик.Но отсутствие тупика само по себе оказалось тупиком – для дальнейшего совершенствования. Приспособляемость оказалась основанием необходимым, но, к сожалению, недостаточным. Впоследствии это было многократно подтверждено нежизнеспособностью цивилизаций, в основу которых закладывался подхалимаж. *** К тому времени, когда Создатель предпринял вторую попытку, за ним прочно утвердилась репутация студента усердного, но туповатого. Начатое дело он, как правило, доводил до конца, но принципы, которыми он руководствовался,обычно подводили его. Создатель мыслил логически, но однобоко, не охватывая всего комплекса факторов. Приступая к новой курсовой работе,он тщательно проанализировал ошибки первой попытки и прежде всего постарался определить оптимальный размер и оптимальное время существования конструкции, которую впоследствии, можно было бы довести до ума. Найденные величины лежали в пределах (1,2-2,5) х 100 см/лет. Но теперь отрезки вписывались в окружность гораздо хуже, и надо было каким-либо иным способом облегчить ещё не созданным претендентам на разум дорогу к интеллекту. Создатель предположил, что чем меньше энергии придется тратить им на преодоление электромагнитных и гравитационных полей, тем больше её останется на развитие мозга.Получалось, что они должны быть электронейтральными и жить в воде. С этими мыслями Создатель пришел на консультацию. Консультант, на беду, готовился в это время к очередному конкурсу на замещение занимаемой им должности и отнесся к рассуждениям Создателя без должного внимания, ничего непотребного в них не обнаружил и дал свое "добро". И Создатель с присущим ему усердием приступил к очередному акту творения. Вскоре все реки, ручейки, океаны наполнились самыми разнообразными созданиями. На этот раз, в упоении творчества, Создатель не был столь точен, как обычно, и не всегда соблюдал установленные в Технических Условиях размеры и сроки. Впрочем, на дальнейший ход событий существенного влияния это не оказало. Жизнь вновь созданных существ, действительно, не требовала чрезмерных энергетических затрат и оставляла многим из них порядочно времени и сил для размышлений.Некоторые существа нарастили себе здоровенные мозги и немало чего напридумывали. Киту – здесь Создатель особенно погрешил в размерах – надоело все время жевать, и он придумал себе китовый ус, которым, как сетью, процеживал океанскую воду. Осьминогу надоело передвигаться одним только реактивным способом, и он придумал себе восемь штук конечностей. Скат умудрился придумать даже электричество, Рыба-пила –пилу, Рыба-меч – меч, Летающая рыбка – крылья, а Дельфин – двойное сальто. Однако на этой стадии все и застряло. Ни колеса, ни телевизора, ни атомной бомбы, ни компьютера с интернетом водяные жители придумать так и не смогли. Им и без них было хорошо. За эту курсовую Создатель отхватил четверку, воспользовавшись маленькой хитростью: вместо "Создание разумной жизни" он надписал на папке,– "Заселение гидросферы". Подлога никто не заметил. *** Относительно интеллектуальной дееспособности Создателя имеются на Кассиопее разные версии, но в том, что она всегда была исключительно велика, сомнений нет. Об этом свидетельствуют как редкостное многообразие придуманных им конструкций, так и сохранившиеся черновики пояснительной записки к дипломному проекту. Последние содержат десять в четырнадцатой степени идей, выданных трудолюбивым пятикурсником во время преддипломной практики. Не удивительно, что среди этой кучи идей одна оказалась истинной жемчужиной. Как всегда, гениальность идеи заключалась в её простоте. Не надо было чего-то там искать, к чему-то там стремиться, что-то там изобретать. Зеркало, копирка, неделя времени – и все дела. Создатель сознавал, конечно, что предложенная им конструкция будет далека от совершенства, но шансов на аспирантуру у него не было, он даже не стремился получить диплом с отличием. В конце концов, – думал Создатель, – не всем же делать новое, должен же кто-то успокаиваться на достигнутом. И, быстренько заселив сушу всяческой живностью, принялся не спеша создавать разумное существо – по своему образу и подобию. Через шесть дней оно было готово. Склонный все же к некоторой переоценке своей личности, Создатель снабдил его таким могучим торсом,таким объемистым черепом, такими большими ушами и таким длинным носом, каких не имел ни один обитатель суши. Он наделил его также превосходной памятью, неутомимым трудолюбием, редкостной добротой и многими иными достоинствами. На следующий день после защиты дипломного проекта Создатель распрощался с лучшим своим творением. В последний раз оно взглянуло на Создателя маленькими умными глазками, согнало ухом комара и, радостно протрубив хоботом, бодро потрусило в джунгли. Слеза умиления выкатилась из глаз Создателя. Но он не так бы ещё плакал, если бы знал, что произойдет дальше. *** Среди всяческой живности, изготовленной Создателем накануне того дня, когда он в третий раз приступил к созданию разумного существа, был один весьма неказистый зверек. Создатель слепил его к вечеру, уставший.Фантазия Создателя к этому времени совершенно иссякла, и он начал повторяться. Зверек вышел не то кошкой, не то собакой, вместо четырех ног Создатель, по рассеянности, прилепил ему четыре руки, а язык приклеил кое-как, так что тот болтался у зверька во рту, как хотел.   Создатель повертел нелепое существо и так и эдак, хмыкнул от удивления и в сердцах швырнул его куда попало. Попало на пальму. Там не то кошка, не то собака и поселилась. Пальма оказалась что надо – громадная, развесистая, вся усыпанная финиками, которые зверек рвал быстрее всех других животных: ведь у него было четыре хватательных приспособления, а с хвостом и ртом - целых шесть. И он хватал направо и налево, опережая даже Фаворита с его, прямо скажем, скорее внушительным, нежели целесообразным хоботом. Так рассеянность Создателя сослужила зверьку хорошую службу. Но ещё лучшую службу сослужил ему плохо прикрепленный язык. Недаром впоследствии, пытаясь воссоздать историю своего племени, один из потомков четырехрукого объявил: "В начале было слово..." Остальное – общеизвестно. Мамонимы Когда я упоминал своих учителей – филологов, я упустил доцента Мамонова, который, в отличие от всех прочих сотрудников кафедры русского языка и литературы – людей беспартийных и придерживавшихся классических взглядов, - был членом КПСС и в качестве такового обязан был прокламировать себя сторонником "марксистского учения академика Марра". Разумеется, так было во времена, предшествующие появлению погромной сталинской книженции. Во времена последующие Мамонова трясло от страха, от которого он пытался освободиться оригинальным, единственным в своем роде, придуманным им самим способом. Он жил в старинном особняке на Первой Мещанской улице, некогда принадлежавшем его предкам, в котором бывшим владельцам советская власть оставила одну комнату, причем не самую большую. Метров двадцать, примерно, причем чуть ли не половина этих метров приходилась на полукруглый выем в ротонде, украшавшей особняк снаружи. В этом выеме стояли фикусы. Но как только над марровцами нависла тяжелая властная десница, фикусы исчезли и всю внутренность ротонды занял огромный аквариум, заселенный вальяжными красными, оранжевыми, золотыми вуалехвостами. Приходя из института, бывший сторонник академика Марра, сменив костюм на пижаму, усаживался за стоявший посреди комнаты обеденный стол, и, неспеша отдавая дань предложенному женой ужину, наблюдал неторопливую, лишенную каких либо резких движений, грубостей, исполненную изящества жизнь обитателей аквариума. Почти все остальное время у нашего доцента занимала очистка рыбьего жилища от всяческих отходов аквариумного и окружающего мира, смена воды, уход за водорослями и другими поставщиками кислорода. Все это, если и не могло успокаивать полностью, в какой-то степени примиряло с действительностью. И давало возможность ходить в институт, читать вчерашним школьникам и солдатам лекции по умной науке фонетике, из которых в памяти у меня сохранилось только переведенное на русский язык кваканье Аристофановых древнегреческих лягушек: Ну как нам к вам, о боги, не взывать! Да ещё придуманное непочтительными студентами название для омонимов – слов разного значения, но звучащих одинаково: мамонимы. Фантазия Как-то раз на заседании Президиума Академии наук СССР, обсуждавшего очередной пятилетний план, нобелевский лауреат академик Петр Леонидович Капица рассказал такую историю. Приступая к подготовке Второго пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, тогдашний председатель Совета Народных Комиссаров Вячеслав Михайлович Молотов попросил Академию наук дать научный прогноз – какого наивысшего технического достижения следует ожидать в XX веке? Хорошенько поразмышляв, академики сообщили главе Советского правительства, что главным техническим достижением XX века будет доведение КПД паровоза с 8 % до 12 %. Что же изменилось в нашем мире, в коренном фундаменте человеческой цивилизации всего за несколько десятилетий настолько, что прежние прогнозы превратились в анекдоты? Если попытаться ухватить главное, то, вероятно, все дело в изменении соотношений между основными составляющими процесса производства – сырьем, машинами, рабочими руками и потребными знаниями. На передний план вышли знания. Во второй половине XX столетия стал моден термин "информационный взрыв", под которым понимается переизбыток информации. Между тем, в мире явно ощущается острая её нехватка. Нерешенных проблем накоплено гораздо больше, чем рецептов их решения, в особенности, в области взаимоотношений цивилизации с остальной природой. И это в эпоху, когда культурный уровень населения многих стран позволяет участвовать в выработке новой информации и её приложении к производству уже не одиночкам, как в прежние времена, а многим тысячам и даже, возможно, миллионам людей. Известен, например, такой эксперимент. Осенью 1970 года Астонский университет в Бирмингеме обратился через городскую газету к населению города с просьбой присылать новые идеи, которые можно было бы использовать в промышленности. За первые полтора месяца было прислано более 2 000 предложений, их которых 240 оказались патентоспособными. Если ещё в первой половине ХХ века наибольшую выгоду предпринимателям давал захват новых колоний, то есть сырья и рабочих рук, то во второй половине – захват новых идей. Американский бизнес организовал усиленную откачку мозгов из Европы, Азии, Латинской Америки. Японский – сделал ставку на скупку патентов и лицензий плюс рост образованности населения своей страны и почти стопроцентное вовлечение в изобретательскую деятельность работников предприятий. В результате, имея вдвое меньше людей, в двадцать раз меньшую территорию и в сотни раз меньшее количество сырьевых ресурсов, чем Соединенные Штаты, Япония вплотную приблизилась к ним по объему производства. Однако для того, чтобы создать нечто воистину новое, одних только знаний ещё недостаточно. Первый нобелевский лауреат по химии Якоб Гендрик Вант-Гофф однажды прочел в Амстердамском университете лекцию под названием "Фантазия в науке", в которой утверждал: "Факт это фундамент, фантазия – строительный материал, гипотеза – план строительства". Ещё круче, полстолетием позже, выразился наш Капица: "Лучше ошибочная работа, которая содержит оригинальную мысль, чем правильная с тривиальной идеей". Общественная необходимость в развитии фантазии вызывается не только потребительской нуждой производителей новых идей, в неменьшей степени она способствует ускорению реализации этих идей в науке и практике, потому что быстрота их реализации зависит от способности к их восприятию не только специалистами, но и самыми широкими массами людей. А способность к восприятию, в свою очередь, зависит от того, насколько развито воображение у воспринимающего. Тут важно попасть в резонанс. *** Никогда ещё в истории человечества не бывало так, чтобы общество в чем-то остро нуждалось, а этот спрос не удовлетворялся. Можно только удивляться тому, что в многочисленных попытках анализа одного из культурных феноменов второй половины XX столетия – взрывоподобного роста выпуска фантастической литературы именно этот коренной аспект был обойден вниманием. Конечно, были и иные причины того, что властителями дум в СССР в 60-70-е годы стали братья Стругацкие, – например, засилье так называемого соцреализма. Но ведь и в тех же Штатах, не знавших цензуры, возникли подобные гиганты научной фантастики – Рей Брэдбери, Роберт Шекли, Клиффорд Саймак. И дело не ограничилось одной литературой. Общественный спрос на развитие воображения поднял высокую волну фантастических кинофильмов, театральных постановок, телевизионных программ, фантастического художества, фантастической музыки. В XXI веке фантастика достигла новых высот. Достаточно упомянуть "Гарри Поттера". В наше время оригинальное важнее правильного. Скнятино В начале было слово. И слово было – "Скнятино". Так называлась, да и сейчас называется, железнодорожная платформа и поселок неподалеку от города Кимры, некогда обувной столицы России, главного поставщика сапог, штиблет, дамской и детской обувки на главную ярмарку страны - Нижегородскую. Сообщение между поставщиком и диллером было по тем временам идеальным: и тот и другой располагались на берегах одной и той же реки, да не какой-нибудь, а тоже главной – Волги. Теперь Кимры, как и поселочек, давший название упомянутой нами железнодорожной станции, омываются не быстрыми струями речного потока, а сонными водами Рыбинского водохранилища. Но в отличие от течения воды, течение жизни в тех краях сонным я бы не назвал. В Кимрах была построена первая в СССР фабрика, выпустившая по немецкой технологии новомодную всесезонную спортивную, полюбившуюся не одним только спортсменам, обувь – кроссовки. А в Скнятине - радиостанция, обслуживающая водный транспорт, и гостиница для столичных любителей порыбачить,облюбовавших здешние омуты, полные плотвы, окуня, а бывает и леща, и щуки, даже судака. и: Есть ещё одно распространенное мнение, что люди, которые привыкли смешить публику, в жизни довольно печальные. Это применимо к Горину? Славкин: Он был довольно печальным тоже. Нельзя сказать, что он всегда сыпал шутками и остроумием. Иногда погружался в меланхолию, был недоволен собой. Но когда вокруг него появлялись друзья, он снова превращался в милого Гришу Горина, который шутит. У него часто были печальные глаза. Недаром появилась фраза про "печальные глаза Горина".   Во многия мудрости многия печали. Иногда бывало так, что он шутит, а в этой шутке глубокий печальный смысл, а потом снова весело. Поэтому его тексты и живут до сих пор. и: Можете описать какую-нибудь ситуацию, которая лучше всего характеризовала бы Горина-человека? Славкин: Он был заядлый профессиональный рыбак. А я просто любитель. Однажды мы с ним собрались на рыбалку в деревню Скнятино - довольно далеко от Москвы. Взяли удочки, выпивку, продукты и поехали. Ночью нам нужно было сойти с поезда. Нам сказали, что это наша остановка, и мы сошли. Когда поезд стал удаляться, мы поняли, что сошли не там. Остались вдвоем посреди России. Зашли в избушку, где касса, но там никого не было. Ну что делают рыбаки? Открыли бутылку водки, выпили. Гриша стал мне показывать свою новую удочку, развеселились. И вдруг у него глаза стали по-горински печальными, и он сказал: "Знаешь старик, какое счастье, что мы сошли не там, где надо. Эту ночь мы запомним на всю жизнь". Так и случилось. В отличие от рыбачков меня привлекли в Скнятино не рыбки, а пустые окрестные деревни с продаваемыми по дешовке усадьбами. Когда-то здешние крестьяне сеяли лен, держали домашнюю скотину, гусей с утками,били лесную дичь, ловили рыбу, шили обувь для Кимр, заготовляли грибы-ягоды, в изобилии наполнявшие окрестные леса и болота. В деревнях, соединенных доступными летом для телег, зимой для саней дорогами между собой и с Кимрами, действовали продуктовые лавки, в крупных и школы. Дома строили в два этажа с теплой подклетью и крытым двором. На втором этаже располагались горницы, на первом – мастерские, подклеть – для телят с ягнятами, на случай больших морозов. Все порушила советская власть. Когда в середине семидесятых годов прошлого столетия я приобрел в десятке километров от Скнятина одну из четырех десятков покинутых усадеб (а не покинутыми оставались две), расчищенные в лесу делянки ещё засевались (колхозы выполняли план посевных работ), но уже не убирались, дороги были полностью искорежены гусеницами тракторов. Местность эта стала охотничьим хозяйством Генерального штаба Советской армии. В охотничий сезон два-три раза на вышках появлялись "охотники", стрелявшие в прикормленных егерями, практически домашних животных. Изредка проезжали "ковбои" с небольшим стадом коров, всегда вдребезги пьяные, привязанные к седлам – чтоб не свалились. Даже две мировые войны плюс одна гражданская не смогли сотворить такого экономического чуда, какое сотворило государственное чудовище, пришедшее на смену Российской империи. И совсем трудно предствить себе, что в ещё более давние, доимперские, великокняжеские времена эти места были, можно сказать, столичными. Ибо, как мне объяснили здешние знающие люди, слово "скнятин" это переиначенное местными жителями неизвестное им греческое имя "Константин" ("постоянный, неизменный, неподдающийся"). Так назвал своего сына тогдашний Великий князь Владимир из династии Рюриковичей, и этим именем нарек новый город, определенный сыну в удел. Когда мне это рассказали, меня поразил не только ряд волшебных изменений милого лица родины, но и две особенности родного языка. В дошедшем до нас через почти тысячу лет названии сохранились, правда, в переставленном порядке, все пять согласных звуков первоначального слова: к-н-с-т-н Как-будто согласные представляют собой скелет слова, а гласные его сравнительно недолговечные мягкие ткани. Вот и Мария стала где Марой, где Мурой, где Мирой, где Мэри, где Марьей, где Мари. А Георгий – Юрой, а Тамерлан – Тимуром, Александр – Искандером и Скандербегом. Впрочем, чему тут удивляться? В отличие от гласных звуков согласные образуются (по-научному – артикулируются) с опорой на нечто телесное: на губы, зубы, язык, нёбо, - представляющих собой для говорящего подобие коня, бревна, турника и колец для гимнаста. Именно поэтому одинаково или почти одинаково артикулируемые согласные нередко могут служить важной уликой смысловой близости слов, незаметной без этой улики. Казалось бы, что общего между казармой, в которой располагаются солдаты, и казино, в которой пытают счастья игроки, или между воровской хазой, польским костелом и испанской Кастилией? Но принимая во внимание одинаковую или крайне близкую артикуляцию при произнесении звуков к и х, а также з, с и т, нетрудно разглядеть, в смысловой основе всех этих слов одно и то же понятие – дом.   Правда, в русском языке первоначальная огласка этого понятия сохранилась разве что в слове хутор. Но в украинском слове хата, в итальянском названии мафии cosa nostra, в названии испанского города Kasablanka, в английских словах house, hotel - с полной очевидностью. Знакомые незнакомцы Все же слову "Константин" безусловно повезло. Из столкновения с другим языком вышло оно со сравнительно небольшими потерями. Большинству слов при таких столкновениях везло куда меньше. Они не только теряли свои гласные, но и согласные у них преображались до полной неузнаваемости. Как у библейского Иоанна, которого англичане превратили в Джона, французы в Жана, немцы в Ганса. С одним таким случаем я столкнулся, когда судьба забросила меня в Канаду и мне пришлось погрузиться в английский язык, хоть и чужой для меня, но принадлежащий к той же, что и русский, языковой семье – индоевропейской. Не такая близкая родня, как белорусский и украинский, можно сказать, родные братья русского, или польский с чешским – так сказать, двоюродные братья. Но все-таки одного роду-племени.   Так что в Канаде я встретил немало языковых знакомцев, которых, чуточку приглядевшись, нетрудно было опознать. В словах mather, sister, son, к примеру, - увидеть наших "матерь", "сестру", "сына", в слове three наше "три", в слове dream нашу "дрёму", в слове talk наши "толк", "толковать", "толковище". Однако в большинстве случаев сходу опознать слова-соплеменники мне удавалось только после того, как я видел их написанными. С одним таким словом я познакомился ещё в мои молодые годы, на войне, когда был солдатом Ленинградской армии противовоздушной обороны. К 1942 году все самолеты-истребители Ленармии ПВО – тихоходы "чайки" (И-15) и "ишачки" (И-16) были сбиты гораздо более быстрыми немецкими "мессерами", и наши летчики, те, что сумели уцелеть в боях, и молодое пополнение, стали летать на самолетах, присланных нам союзниками – англичанами и американцами. На фотографиях силуэтов самолетов, розданных артиллеристам-зенитчикам, чтобы мы могли различать эти самолеты в воздухе и случайно не сбивали их, американские истребители именовались "аэрокобрами", английские "харрикейнами". Что значит слово "аэрокобра", все, конечно, поняли сразу. А вот что значит слово "харрикейн", я догадался только через 53 года, когда впервые увидел его написанным по-английски: hurricane. Ураган, конечно ураган! Нисколько не менее подходящее имя для боевого самолета, чем та же аэрокобра, даже, пожалуй, ещё покруче. Очень тогда, полвека назад, они выручили нас, эти "ураганы". На слух распознать в слове "харрикейн" слово "ураган" я бы и теперь вряд ли смог: из восьми звуков совпадают лишь два. И только в письменном виде, сохранившем, как это обычно бывает, более старую огласовку, я получил нужную подсказку. А что английское "с" соответствует русскому "г", артикулируется так же, как оно, с помощью языка и нёба, только без подключения голосовых связок, было понятно и безо всякой подсказки. Англичане вообще народ экономный, связки свои берегут, нашим звонким звукам предпочитают глухие. Типичные примеры: наше "два" у них "two", наше "древо" у них "tree", наш "гарпун" - "harpoon", наша "гармония" - "harmony", наш "уголь" - "coal". Но и не улавливая на слух смысл, заключенный в звуках , образующих название английского самолета, я, помнится, сразу почувствовал в них что-то грозное – ещё, пожалуй, резче ощущаемое в звуках русского эквивалента этого названия. Произнесите вслух достаточно громко: "ура-ган"! - и вы тоже, скорее всего, эту грозность ощутите. Сказание о Ррр С чего быть пошла членораздельная человеческая речь? Животные выражают свои желания всеми частями тела. Собаки и кошки более всего хвостом. Да и человек, судя по свидетельству нынешнего членораздельного языка, сперва для общения прибегал к языку жестов, а именно "говорил" руками. В словах "речь" и "рука" проглядывает один и тот же корень, в котором скелетом, словообразующим каркасом служили звуки р и к. Мы и сейчас "изрекаем", "упрекаем", "пререкаемся", а наши недавние предки пользовались глаголом "ректи" вместо теперешнего "сказать". Другое свидетельство – это самое слово сказать. У него тот же корень, что и у слова показать. Главное же свидетельство того, что человек, подобно всем остальным представителям животного мира, обменивался информацией с прочими особями всеми частями, членами своего тела, содержит не наш членораздельный язык, а тот факт, что "языком тела" мы пользуемся до сих пор. Целуемся и обнимаемся при встрече. Машем рукой при прощании. Показываем кулак в виде угрозы. Хмуримся. Улыбаемся. Поднимаем брови в знак удивления. Свистим по разным поводам. "Отдаем честь" вышестоящему воинскому начальнику. Преклоняем колено перед знаменем и перед прекрасной дамой. На этом последнем сюжете стоит остановиться. Нигде различные нюансы положения наших тел не имеют для нас такого значения и не так разнообразны, как в самой важной для самого существования человеческого рода области – сексуальной. Любовные песни и танцы есть уже у птиц. А человек довел этот язык тела до степени высокого искусства. Бальные танцы и классический балет, оперная ария и симфония, великие творения великих художников, - все это не что иное, как наивысшие образцы, джомолунгмы, "языка тела". Да что там говорить, вспомним, как все мы обмениваемся информацией с постельными партнерами. *** Но вернемся к нашим пра-пра-пра-пращурам Руки все больше и больше становились заняты работой, между тем, как человек нуждался во все новых и новых словах. Где он находил их источник? Да там же, где находит его сегодня, изначально – в подражании звукам, сопровождающим то или иное явление. Буквально только что, после первых же запусков исскуственных спутников Земли, услышав с неба "бип-бип-бип", люди придумали слово "бипер". Попробуем проследить долгий и замысловатый путь одного из самых важных звукоподражаний, давших начало великому множеству замечательных наших слов. Все началось с грозы, или, точнее, с грома. С раскатистого звука, который кому-то слышался как РРР, кому-то как АРР, кому-то как ОРР, УРР, ГРР, РРА, ГРРА, и так далее. Гром сопровождался ударами молний, вызывавших лесные и степные пожары. И такими же или близкими звуками земляне стали обозначать разные явления и предметы, имеющие отношение к огню.   ГОРение, ПОГРЕбение (сожжение покойника) и ГРОб; КРЕмация и КРЕматорий. ЖРЕц, ЖЕРтва и ЖРАть; КРЕмень,КРЕсало и КРЕст; КУРиться, КУРилы, КУРить, КУРево; КЕРамика, КИРпич, КРИца; ЧЕРеп, ЧЕРепки, ЧЕРепица. А приспособление для добывания огня трением, именовавшееся крестом, другие народы именовали ПРАматой, от которой образовалось имя существа, принесшего людям огонь – ПРОметей. А огнепоклонники назвали себя ПЕРсами и ПАРсами. А племена, которые не одолели произношения звука Р, придумали слова уголь и coal Гром раздавался с неба. В небе находился источник света и тепла, источник жизни – Солнце. И небо, и Солнце люди стали обозначать теми же звуками, что и гром. Эти обозначения сохранились в русском языке в выражении "возвести очи ГОРЕ", в словах ГОРизонт, РАдуга, РАдиус, АвРОРА, АУРА, ОРбита, ОРеол, утРО, заВТРА, вечЕР, зАРя Солнце считалось богом. И этого бога, а затем и других богов стали обозначать теми же звуками, что и Солнце: ГОР, ХОРс, КРОнос, РА, РАма, БРАма, АРтемида, АРЕс, МАРс, МитРА, ИндРА, ДеметРА, ГеРА, ГЕРмес, УРАн, СатУРн, ПеРУн, ЯРИло. Главная функция бога – творение. И его обозначили теми же звуками: твОРЕние, твОРЕц, твАРЬ, РАбота, РУка. Главной божьей тварью человек считал себя. Поэтому те же звуки стали входить в состав слов, обозначавших: человека – матЕРЬ, бРАт, сестРА, дочЕРЬ, патЕР, РОдитель, РОдственник, стАРик; человеческие имена – АвРАам, РАмзес, КсЕРкс, АртаксЕРкс, САРданапал, АРтУР, АРмен, ГеРАкл, РОмул, РОман, ГенРИх, РЮРИк, КАРл, СигУРд, ШАРль,РАхиль, АУРел, ИРИна, МАРия, ТамАРА; профессии – мытАРЬ, пахАРЬ, пекАРЬ, слесАРЬ,столЯР, малЯР, скОРняк; чины и звания – АРистократ, сенатОР, тиРАн, АРхонт, РАджа, сатРАп, РЕкс, цАРЬ, пРАвитель, мУРза, мИРза, эмИР, РЕгент, импеРАтОР. А также племена, народы, созданные ими государства, построенные ими города – АРии, АРмяне, пАРфяне, пАРсы, пЕРсы, шумЕРы, гРЕки, ибЕРы, хазАРы, РУсичи, РОмеи, вАРяги, татАРы, фРАнки, бРИтты, гЕРманцы, тЮРки; УРАРту, ИРАн, АРмения, АссИРИя, ПАРфия, СпАРта, ИзРАиль, ФРАкия, СенаАР, ОРда; УР, РОма, ТРОя, КАРфаген, ЕРшалаим, САРды,САРАй, БулгАР, УРга, УРгенч, МЕРв, БухАРА, СамАРканд, ТебРИз, ТьмутАРАкань, ТегЕРАн, АнкАРА, ПАРИж, МадРИд, БЕРлин, ВАРшава, ПРАга, БухАРЕст, ПетЕРбУРг. Непосредственно от звука, обозначавшего Солнце, произошли слова, обозначающие цвета: ЯРкий, чЕРвонный, ОРАнжевый, кРАсный, РОзовый, БагРОвый. А также – при закономерном чередовании согласных: зОЛОтой, зЕЛЕный, жЕЛтый, гОЛУбой. А также краски: ЯРЬ-медянка, кАРмин, охРА, лазУРЬ. А также драгоценные камни: хРИзолит, хРИзопРАз, смАРАгд, сапфИР, РУбин, лазУРИт, пЕРл, АЛмаз. Теми же звуками, отожествлявшимися с небом, только не дневным, а ночным, наши далекие предки обозначали такие понятия, как чЕРный, мРАк, смерть. Кроме неба и Солнца, с громом у человека изначально было связано представление о дожде и вообще воде. Поэтому соответствующие звуки попали в хеттское слово, обозначавшее воду, – вадАРАн, в немецкое название воды – wassER, в английское и турецкое названия дождя – RAin и ygmUR, во множество слов, обозначающих самые разные водные объекты – РОдник,РУчей, РЕка, пРУд, озеРО, мОРЕ, АРЫк, АРАл, АРгун, АРАкс, АРАгви, УРАл, КУРА, АмУР, РОна, ГАРОна, ЭбРО, РЕЙн, РУбикон, РИО-гРАнде, РИОни, Аму-дАРЬя, СЫР-дАРЬя, ТЕРек, НУРек, Лоб-нОР, БуИР-нУР, ИРтыш, ИРгиз, ИРпень, УгРА, НЕРО. ТиГР и ЕвфРАт. А по арабски море - bAHR (одно из приморских арабских государств называется Бахрейн, вроде нашего Приморья). А откуда взялись Рыбы? И Русалки откуда? И какими путями дошла до славян и немцев первая часть хеттского обозначения воды? У части арийских племен в доисторические времена произошла замена звука "р" звуками "з", "ф", "т", "д" – так получились слова: ЗЕвс, ФЕб, ФЕмида, ФЕОдосия, ФЁдор, ТЕОкРАтия, ТЕОгония, ТЕОРия, ТЕАтр, НепТУН, ПоссейДОН, ДЕус, ДИв, ДАждь-бог, ДИонис, ДИана, ДЕнь, ДЕяние, ДЕло, ДЕлать, ДЕсница, ДОждь, ДУнай, ДОн, ДОнец, ДНЕпр, ДНЕстр, ДЕсна, ДАугава, ДВИна.Что касается Дуная, Дона с Донцом, Днепра, Днестра, а по всей вероятности и Двины с Даугавой, то эти названия принесли нам скифы, народ ираноязычный, остатки которого зацепились за Кавказский хребет и теперь именуются осетинами. По-осетински дон, дун это река, вода. Но осетины не сами эти слова придумали, а переняли от своих давних-предавних предков. Более давних, чем скифы, которых выбил из Азии Александр Македонский.   Более давних, чем персы времен битвы при Марафоне. Примерно так же называли воду и реки древнейшие индоевропейские племена, ещё не разделившиеся на индоизычных и ираноязычных. Иначе откуда бы взяться в дошедшем до нас древнеиндийском сочинении Веды, написанном на санскрите, таким обозначениям вод и рек, как dhun и dhon? А на географической карте - таким названиям, как Инд, Индия? А у какого-то племени, сохранившего детскую картавость, вместо Р укоренилось Л. Так возникло название нашей великой реки ВОЛга ("Большая Вода"), слова ВОЛглый, ВЛАга. БлагодАРя великому множеству понятий, обозначенных звуком ГРома, этот звук , несмотря на сравнительно трудную артикуляцию (предки китайцев её так и не одолели!), не замЕР в языке с течением вРЕмени, и без него не обходится самая совРЕменная РЕчь. Мы говОРим: мИР, пРОстРАнство, вРЕмя. Мы говОРим: ИстОРИя, госудАРство, пАРламент. Мы говОРим: РУбль, доллАР, евРО. И даже: кРЫша, РЕкет, КОРРУпция. Из-за острова на стрежень Другим древнейшим звукоподражанием, дошедшим до нашего времени в огромном количестве слов, является сочетание звуков, источником которого был, скорее всего шум от крыльев вспорхнувшей из-под ног или промчавшейся рядом птицы. Кому-то слышалось прх, кому-то стр. Последний вариант оказался для индоевропейских языков исключительно продуктивным, образовав слова, включающие в себя понятия близости и быстроты. Какие из них древнее, определить не берусь, но к первоначальным несомненно относятся слова, обозначающие родство. Само слово род – у древних греков фратрия. И слово, которым обозначалась мать – наши матерь, материнство, матриархат, латинское матрона, немецкое muter, английское mother. И слова, обозначающие брата и сестру (frater, bruder, brother, sister). С возникновением института семьи появилось и слово, обозначающее отца (pater, fater, father). Столь же древни, вероятно, и слова, включающие в себя понятие быстроты. Само слово быстро, слова струя, стрежень, названия рек – Истр, Истра, Сестра, названия птиц – ястреб, стрепет, слово ветр. С изобретением лука возникли слова стрела и стрелять. С изобретением богов – Стрибог и стрибожьи внуци. А потом пошло-поехало: стремглав, стремительно, стремиться, стремление, острие, острога,строгать,строгий, стремя, стрелец, острог, стрельбище, стрелковое оружие, пострел, прострел, самострел, самострой... Глина И это слово, повидимому, относится к числу древнейших, вернее – его каркас, образованный согласными глн. Во всяком случае он возник ещё тогда, когда человечество ещё не разделилось на расы. Ведь белая глина, из которой китайцы первыми научились изготовлять фарфор, называется у них словом, имеющим тот же каркас: каолин; к артикулируется точно так же, как г, только ещё проще, без подключения голосовых связок. Вообще же дифтонги гл, кл, так же, как бл, пл, мл, наиболее просты для произношения, проще них только чисто губные б,п,м, давшие начало самым первым словам: баба, папа, мама. А бл дало начало словам, обозначавшим такие изначальные понятия, как большой и белый; мл – малый, молоко, земля; пл – пламя, племя. Любопытная пертурбация произошла со словом молоко. По дороге из Трои в Рим оно потеряло первый согласный звук м, зато приобрело четвертый - т. И в таком переиначенном виде распространилось потом по всему миру. Вот и в русском языке, наряду с молоком, появились молочный сахар лактоза, Млечный путь галактика, период доения лактация. Пламя и племя Поскольку скелет слова, его смысловой каркас образуют согласные, при "археологических раскопках" в русском языке именно согласные могут выявить скрытую при повседневном употреблении родственную связь многих слов. Вот, например, вроде бы совершенно разные два слова: пламя и племя, образованные тремя одинаковыми согласными: плм. (При более пристальном взгляде обнаруживается ещё и скрытое за буквой я четвертая согласная – н, открывающаяся в таких словах, как племена, племяник, пламень). Может ли быть, что четверо одних и тех же субъектов собрались вместе, да ещё и выстроились в одинаковом порядке совершенно случайно? Представить себе такое довольно трудно. Гораздо проще попытаться сообразить, где, как и для чего они могли бы собраться. В данном конкретном случае первое, что приходит на ум, это пещера, в которой пылает вечный огонь костра, вокруг которого собрались люди, связанные кровным родством. Пламя и племя. Не было бы племени, не было бы пламени. Не было бы пламени, не было бы племени. Вот и назвали и то, и другое каким-то одним словом, от которого до нас дошел только его образованный согласными каркас. Очень похожая история произошла, по всей видимости, и с такими парами слов, как пещера и печь, дом и дым. Первоначально, покинув на какое-то время (например, для охоты) свою пещеру, люди устраивали себе самое примитивное временное укрытие, представлявшее собой одну только крышу, – шалаш (сходное французское слово – шале, английское – шелтер). Затем, когда жизнь заставила людей покидать пещеры надолго и вообще обходиться без них, они научились устраивать хранилища для огня в своих новых жилищах, назвав эти хранилища старым именем – печь (пещь), а заботу о совместно живущих – словом печься (пещись). Кстати, отсюда, вероятно, берет свое начало и слово пища. А где печь, там и дым. А где дым, там и дом. Шалаш Древнейшим жилищем человека несомненно была пещера. Собственно, она стала жилищем ещё у того существа, из которого природа вылепила человека. А то существо, в свою очередь, получило её в наследство у своих эволюционных предшественников, додумавшихся до логова. А кто-то из них додумался и до первого искусственного жилища, а именно до шалаша. Как это ни удивительно, но некоторые представители вида Гомо сапиенс на шалаше и остановились. У одних он назывался вигвам. У других иглу. У третьих юрта. Не менее удивительно то, что память о шалаше сохранили в своих языках самые продвинутые народы. Русские в слове шалаш, англичане в слове шелтер, швейцарцы в слове шале. Шл – шл – шл... Вероятно, этой сохранности способствовало долгожительство самого называемого этими словами предмета, без которого невозможно было бы вплоть до нашего времени практиковать древнейший способ добывания пищи – охоту. Уходя в поисках добычи далеко и надолго из своего постоянного жилища, охотники устраивались на ночлег в самом простом , сооружаемом из того, что было под рукой, временном. Невозможно сбрасывать со счетов и врожденные инстинкты, выходящие на поверхность жизни в самом раннем детстве.Кто из нас не проводил по многу часов под столом – как бы в пещере? Кто не строил шалашики? В своем индивидуальном развитии человек повторяет основные этапы эволюции вида. Замечательное проявление этого повтора – страстная любовь большинства детей к лазанью по деревьям. Мною эта страсть владела вплоть до старшего школьного возраста. Помню, как удобно устроившись на развесистой черемухе, росшей в деревне Пехорке, где мои родители снимали дачу, я первый раз читал Достоевского. "Неточка Незванова", "Бедные люди"... Ратник Итак в Египте верховным существом был РА, в Индии ИндРА, в Иране МитРА, в Греции КРОнос, в Риме УРАн, на Руси ПеРУн. И поскольку все самое важное для человека исходило от Бога, который до сих пор верующими людьми именуется "всеблагим", то множество действий и предметов, связанных с пищей, тоже содержало в своем названии эти звуки. Древнейшее земледельческое орудие именовалось РАло, сам земледелец – ОРАтай, рыхление земли под посев – ОРАти. Да и главные злаки Европы, Азии, Америки первые земледельцы назвали так, что и в употребляемых нами названиях те же звуки содержатся: РОжь, РИс, КукуРУза. Но я хотел поговорить о терминах, обозначающих занятия не мирные, а военные, на которые, к величайшему сожалению, люди, с первых своих шагов и до нынешнего дня, тратят огромную часть своей жизни. Происхождение слова, вынесенное в заголовок, не может вызывать каких-либо сомнений. Это слово произведено от слова рать, которое когда-то имело два смысла, четко обозначенные в солдатском фольклоре: " Нас рать турецкая не победила, и битвою Мать-Россия спасена" и "Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати". Однако РА сюда вряд ли в буквальном смысле с неба свалилось. Все же в убийстве себе подобных видеть принципиальное благо могут заставить только чрезвычайные обстоятельства. Недаром же первой заповедью в Библии значится "Не убий". С небом слово рать было связано опосредованно, через уподобление битвы важнейшему этапу земледельческой страды – жатве. Очередность здесь видится такая: РА – оРАти – РАть – РАтник. А слово жать и слово жито (первоначальное название ржи) явно произведены от слова жить. Вернее когда-то все три понятия были неразделимы. И было это "когда-то" в период превращения собирательства в полеводство, которое первоначально тоже было делом сугубо женским, о чем свидетельствует женский род существительных жатва и жизнь. И разве не о том же говорит глубочайшая укорененность этого факта в человеческом сознании, ярчайше выраженная в знаменитой скульптуре "Рабочий и колхозница", изваянной Верой Мухиной? Вождь и ведьма Самые древние из дошедших до нас сочинений это Веды и Авеста. Веды были созданы предками нынешних жителей Индии, Авеста – предками нынешних жителей Ирана. И представляют собой квинтессенцию их воззрений на мироустройство.И названия этих сочинений своими корнями уходят в обозначение такого основополагающего для вида Гомо сапиенс понятия, как знание. Недаром эти корни послужили и до сих пор служат активнейшей основой словообразования. Ведать, отведать и ведомости; весть, известие и весталка; ведьма, вождь и вожжи. А корнями самих корней послужили слова, обозначавшие зрительные возможности человека, которые изначально служили и продолжают служить главным (93% !) источником сведений об окружающем мире. Видеть, вежды, визит; зеницы, зенки, зрение. Отсюда уже рукой подать и до знания, воззрения, прозрения. Вплоть до изобретения письменности единственным материальным субстратом носителя знаний был человеческий мозг. Чем дольше жил человек, тем больше знаний накапливалось в его мозгу. И наибольшими шансами выжить и умножиться обладали те сообщества, которыми руководили наиболее богатые годами люди – в периоды господства мужчин патриарх, патер, отец, в периоды господства женщин баба-яга, ведьма, знахарка. Из античного мира пришло к нам слово аристократия. А каким высочайшим авторитетом пользовались на Руси старцы! Грузин Кикабидзе и сейчас поет: "Мои года – мое богатство". У народов, продолжающих полностью или частично находиться на уровне родо-племенного устройства, либо уже только сознания, важнейшие решения принимают люди почтенного возраста: патриархи, старейшины, аксакалы. И в России важнейшее в своей жизни решение – выбор супруга или супруги, - совсем ещё недавно принимал не сам человек, а старшее поколение, родители. И сегодня сотни миллионов, если не миллиарды, людей во всем мире сообразуют свои действия с указаниями своих духовных отцов: священика, имама, гуру, ребе... И старших церковных чинов: у православных христиан Патриарха, у католиков Римского Папы, у буддистов Далай-ламы... И что, как не преклонение перед знаниями, звучит в таких наших словах, как знатно, знатный и в обоих своих смыслах знать? Откуда быть пошел мессия Как правило, имена нарицательные произошли от имен собственных. Кесарь, кайзер и царь – от Юлия Цезаря, король - от Карла Великого, хулиган – от английского бандита Джеймса Хуллигена. Вот и слова мессия не существовало ни в одном языке до тех пор, пока в одном из них не появилось имя Моисей. В каком именно, сказать трудно, скорей всего в том, на каком изъяснялись в древности жители Нильской долины. Одного из величайших египетских фараонов греки называли Рамзес, другого – Тутмос. По аналогии с прочими известными фараонскими именами – Аменхотеп, Тутанхамон, Эхнатон, включающих в себя имена богов, которым поклонялись древние египтяне, нетрудно определить, каким богам вручалась судьба и тех двух владык огромной афро-азиатской империи. Бог Ра был главным небожителем египетского пантеона, с него потом греки спишут своего Зевса. Бог Тут (Тот) - следующим по рангу. А вот вторая часть обоих имен, в греческой передаче выглядящая как мзес и мос, на языке одного из племен, населявших долину Нила, звучала, как мосе, моше, а из этого слова в конце концов получилось слово Моисей. Те же согласные, которые только и несут смысловую нагрузку в семитских (да и многих других) языках, образуют слова мошиах, мессия. Откуда быть пошел человек Ответа на этот вопрос русский язык не дает. Русское слово человек, если и намекает на что-нибудь, так разве на то, что существо, определяемое им, умеет мыслить (имеет лоб - чело) и живет сто лет. Шутка. То ли дело латынь. Латинское слово homo, определяющее то же самое существо, по своему образованному согласными каркасу почти полностью совпадает со словом humus – почва, земля. То есть согласуется с библейской версией о сотворении тела первого человека – Адама из "праха земного". Если не понимать эту версию буквально, то можно поразиться проницательности наших прапрапрадедов, осознавших материальное единообразие всего сущего. Пространство и время Вообще наши пращуры, овладевшие устной речью, по своему умственному развитию практически не отличались от нас. Например, абстрактное мышление у них было очень похожим. Они уже изобрели такие абстракции, как пространство и время. Правда, в отличие от нас считали, что это одно и то же, обозначая протяженность того и другого словом, скелетообразующим каркасом которого были согласные дл. От этого слова были произведены затем сотни, если не тысячи, слов, многие из которых дошли до нас: длина, длинный, длинноногий, длинношеий, дол, долина, дельта, долго, недолга, медлить, долгота, подол, долг, доля, стодол, юдоль, вдоль, вдаль, даль, долонь (ладонь), долдонить, длить, продлить. Память о нем сохранил не только русский и другие славянские языки. Например, в английском долина именуется dell, дельта реки – delta, судьба, доля ещё недавно именовалась dole. В латинском языке длинный это doli; отсюда медицинский термин долихоцефальный – длинноголовый. Ещё о пламени Ещё от пламени произошло множество дошедших до нас слов, связанных с разного рода воздействием огня или жара на самые разнообразные объекты: пылать, пал, палить, паленый, воспаление, воспламенение, плавень, плавить, сплав, плавный, полый, полоть, поле и поляна (сожжёный участок леса при подсечном сельском хозяйстве), сполох, заполошный, запал, плинфа (средневековый обожженый кирпич) , плита, полынь (из-за горечи) и т.д. А у европейских народов, произносивших вместо звука п звук ф (английское флэйм, французское ля фой, немецкое фойер), происходили иногда совсем замечательные вещи. Например, зажигательный цыганский танец испанцы окрестили словом фламенко. А в говорах, в которых вместо п употреблялось к, вместо палить получилось калить, а от него орешки каленые милому дареные, закалка и закаливание, выжигание каленым железом и много чего ещё. Ещё об огне Когда люди научились не только поддерживать зажжёный молнией огонь, но и сами получать его (сперва, вероятно, быстро вращая заостренную палочку в заполненной сухим мхом лунке, выдолбленной в сухом дереве, а много позже, - высекая искры ударами железки о кремень), у явлений и предметов, связанных с таким рукотворным огнем, возникли названия, произведенные не от пещерного огня. Для этих названий характерно сочетание согласных пр и кр. Санскритское название палочки для добывания огня – прамата, древнегреческий герой, одаривший людей огнем – Прометей, остающийся от сгоревшего тела порошок – прах, огнепоклонники – персы, парсы, а сам огонь по-гречески – пирос, от которого происходят наши пир и пиршество, пиротехника и пиролиз. Народ, вместо пр произносивший кр, одарил нас словами кремень, кресало, кремация, крем, керамика, кирпич. Думаю, что и словом крест, которым изначально обозначалась конструкция, в центре которой делали лунку для добывания огня. А ещё существовало когда-то, скорей всего тоже неподалеку от племен, произносивших пр и кр, племя, которое вместо двух этих согласных артикулировало жр. Огонь у них именовался жар. От этого слова произошли наши слова пожар, жара, жарить, жаркое, жир, а также жрать, жертва, жрец. Ну, и наконец, какое-то, видимо, очень влиятельное, племя всем этим сочетаниям согласных для обозначения действий огня, предпочло сочетание гр. От этих наших пра-пра-пра-дедушек (или бабушек) мы получили замечательный глагол гореть с многотысячным потомством производных от него замечательных слов. Вплоть до горилки. Ещё о племенах Какие племена окружали славян Киевской Руси? Дошедшие до нашего времени письменные свидетельства содержат такие названия: половцы, хазары, черные клобуки, торки, печенеги. Куда ж они все подевались? Замечательный казахский ученый Олжас Сулейменов, объяснивший темные места "Слова о полку Игореве", доказал, что половцы это предки современных казахов. Само слово казах, как и его славянские варианты – козак, казак (запорожские козаки, донские, кубанские, терские, яицкие, сибирские казаки), означает " свободный человек ". Слово же половцы - производное от слова поле, которым в Киевской Руси обозначали степь, полое, то-есть пустое, безлесное и ещё не заселенное соплеменниками место. Так что половцы это просто-напросто степняки. Куда делись некогда могущественные жители Хазарского каганата, располагавшегося на северо-западном берегу Каспийского моря, известно. После разгрома их государства соседями, остатки хазар оказались в Крыму, а потом и в Литве. Это исповедовавшие иудейскую религию крымчаки, караимы. Их потомки и в нынешней России попадаются. Один из них – мой старый товарищ, коллега по журналу "Химия и жизнь", известный современный художник Владимир Семенович Любаров. Черные клобуки, как и половцы, переместились на восток. Кара-Колпакскую АССР можно увидеть на любой карте Советского Союза. Что касается торков, то, как мне кажется, исходя из согласного скелета этого слова трк, образующего так же такие названия, как тюрки, турки, туркмены, потомки давних соседей славян дожили до наших дней более чем благополучно. Вот о печенегах, некогда разгромивших киевского князя Святослава, этого, увы, не скажешь. На сегодняшних географических картах я нашел только одно слово, имеющее тот же скелет, что и печенеги. Это река Печенга, впадающая в Баренцево море, и город того же названия на её берегу, известный своими никелевыми рудниками. Где имение, где наводнение. Но чем черт не шутит! Добрались же потомки хазар до Прибалтики. А некогда жившие неподалеку от нынешней Печенги предки норвежцев, варяги, - до мест, где в те времена обитали печенеги. Тяжелый случай Тяжелым случаем для меня оказалось слово кремль с его каркасными согласными крмл. Такой набор согласных я нашел ещё только в одном русском слове – крамола, не имеющем вроде бы в своем смысле ничего общего с кремлем. Но так показалось мне только на первый взгляд. Ведь что такое, например, московский красавец-Кремль с его мощной стеной и толстостенными башнями? Даже теперь, когда никакие стены не могут сделать никакую крепость неприступной для современных войск, это не просто музей, а место пребывания главы российского государства – президента и его администрации. То-есть и сегодня функция укрытия, обеспечения сохранности государственных секретов, государственных тайн утрачена Кремлем не полностью. А что такое крамола, как не тайный умысел против государства? Значит, не случайно попали эти согласные в эти слова. Попробуем приглядеться к ещё трем только что упомянутым словам, имеющим самое прямое смысловое отношение к слову кремль, а именно крепость, укрытие, секрет. Правда, всей гаммы согласных – крмл в них нет, но две из четырех букв – кр имеют место быть. Как это следует понимать? Как наполовину полный стакан или как наполовину пустой? Я голосую за первый вариант. Не просто в силу присущего мне оптимистического характера. Меня поддерживает наличие того же самого кр в таких словах, как крыша, кров, покров, покрывало, покровительство, укромный, скромный, закрома, скрыть-закрыть-открыть, криминал, кора, корейка (и наредкость проницательно выбранная Ильфом и Петровым фамилия для подпольного миллионера – Корейко), сокровище, кровь. А ещё думается мне, что связь двух этих звуков с понятием укрытости родилась задолго до обособления русского языка и вообще славянских языков. На это намекают идущее от имени древнегреческого божества Гермеса слово герметичность и пришедшее к нам недавно из Индии санскритское слово карма. Кстати, и в том, и в другом случае с кремлевской четверкой согласных совпадают уже не два, а три звука – 75%. Почти что полный стакан! Макрокосм и Микрокосм Человек – дитя Природы, Макрокосма, и одновременно её маленький двойник, Микрокосм, наделенный сознанием, явленным в речи, которая сперва выражалась в виде, присущем его животным предкам, обезьянам, то есть в основном в виде жестов, затем стала выражаться в основном в виде звуков, а со сравнительно недавних пор ещё и в виде букв, символизирующих эти звуки. В современных языках звуки и соответствующие им, как правило, буквы, за редким исключением, кажутся не связанными между собой ничем, кроме обычая. Однако так не могло быть изначально, потому что перенять нужные ему звуки для обозначения определенных понятий человек мог только у Природы, подмечая связь того или иного явления с теми или иными звуками. Это хорошо видно по тем редким исключениям, которые сохранились до нашего времени и обозначают предметы и явления, отличающиеся от других природных феноменов своим звуковым сопровождением. "Гррр" – гроза. "Тррр" – треск. "Ррр" - рычанье, "Шу-шу-шу" – шёпот. "Хррр" – хрюшка. "Чааа" – чайка. "Пи-пи-пи" – пичуга. Позже так создавались и новые слова, которые затруднительно было образовывать по аналогии со старыми, поскольку соответствующих предметов в Природе не было. "Бом" – бомба, бомбарда, бомбардир, бомбардировка. "Пу" – пушка, пуля. "Бам" – бампер. Первичных – звукоподражательных слов из первых тысячелетий становления биологического вида Homo sapiens сохранилось в современном языке очень мало. Все остальные слова, образующие гигантские словарные массивы многих национальных языков, представляют собой метафорические создания, переносящие основной смысл первоначальных слов на новые осмысливаемые человеком явления природы и общества. Не важно "что", а важно "как" Однако бампер и бипер далеко не единственные примеры конструирования новых слов в современном языке не с помощью словесных метафор. Типичный пример представляет собой термин концепт, родственный слову концепция и породивший название одного из новейших направлений в стихосложении – концептуализма.   Суть этого направления заключается в том, что стихотворения, созданные в его русле, лишены смысла – в обычно понимаемом качестве. Образующие их слова не являются словами в общеупотребительном смысле, а представляют собой как бы бессмысленный набор звуков. И во всяком случае, образующие их фразы как бы бессмысленный набор слов. Надо сказать, что действительно новыми можно признать только сами термины, определяющие это направление, а не созданные в его русле квазистихи.   Родоночальником его был Велемир Хлебников. гены и мемы Страсть к познанию, один из самых удивительных императивов, вложенных Природой в человека и отличающих его от других живых существ, удовлетворяется им с помощью одного универсального метода – аналогии, познания неизвестного через известное. Действенность этого метода объясняется единством мира, устройством всего сущего по единым законам. Человеческий разум практически воплощен в языке – человек мыслит словами. Слова же, все без исключения, построены по принципу аналогии, начиная с младенческого лепета, в котором непроизвольное шлепанье губами – мамама, папапа, бабаба или язычком о десны – татата, дадада и т.п. во всех языках мира сопоставляется со склоняющимися над младенцем лицами матери, отца, бабушки, дедушки, тети, дяди.   Некоторые слова, как уже было сказано, имеют звукоподражательное происхождение: пи – писк, гр – гром, пу – пушка, бам – бампер, бом – бомба, хо – хохот и т.д. Громадное же большинство слов представляют собой производные от слов этих двух типов и производные от производных, образованные путем переноса смысла от старого к новому, от известного к доселе не известному. Путь аналогии – естественный и, более того, единственный путь логического познания в случае, когда аналогия осознается, и интуитивного познания, когда она не осознается.   Именно аналогия лежит в основе атома умозаключения – силлогизма. И она же лежит в основе всех видов искусства – здесь её чаще называют метафорой. Кстати, метафоричность искусства служит косвенной уликой в пользу того, что оно, как и наука, представляет собой метод познания мира. *** Аналогия между творениями человеческого разума и творениями Природы подмечена давно. "Нам разум дал стальные руки – крылья, а вместо сердца пламенный мотор".   В середине ХХ века изобретательная человеческая мысль, сотворив компьютер, замахнулась и на сам разум. Посягнув на прерогативы Творца, человек очутился в ситуации, когда сотворенный им мир стал посягать на него самого. Вися над экологической пропастью, люди все ещё изощряются в изобретении все новых и новых средств и методов внутривидовой борьбы, тратя на неё почти все свои силы. Это вовсе не значит, что выхода нет. Это значит только, что протоптанные ранее дороги ведут в быстро приближающийся тупик. Свойственный человеку эгоцентризм долго не давал ему возможности распознать устройство Природы. Постоянно ставя себя в её центр, человек не допускал и мысли о своем подчиненном положении во множестве жизненных процессов. А уж о таком важнейшем процессе, как воспроизводство себе подобных, что и говорить!   Между тем, даже если считать человека венцом творения, то вовсе не факт, что атомом, мельчайшей самовоспроизводящейся частицей человечества в небесной книге рекордов числится именно отдельно взятый человек, человеческая особь, Согласно теории английского ученого Докинза, которая представляется мне соответствующей действительности, атомом всего живого следует считать не особь, но ген. А любая биологическая особь, не важно – человек, ромашка, бледная спирохета, – нужна (Природе? Богу?) лишь для того, чтобы жили, множились, эволюционировали гены. Вот такой неожиданный в канун третьего тысячелетия от Рождества Христова был получен ответ на вечный вопрос – "Зачем человек?" Правда, взамен возникает другой вопрос – "А зачем ген?" *** Единственное, что коренным образом выделяет человека из сонма живых существ, это культура, эволюционирующая по тем же законам, что и Природа. В основе эволюционного процесса всегда находится наименьшая самовоспроизводящаяся единица информации. Для живых организмов это ген. Для феноменов культуры – идей и образов это единица информации, которую Докинз назвал мемом, образовав этот термин от латинского слова "memori" – память.   мемами являются, например, буквы, цифры, нотные знаки. А также имеющие самостоятельный смысл системы букв – слова; системы цифр – многозначные числа; системы нотных знаков – музыкальные темы. А также системы слов – предложения, стихотворения, романы, энциклопедии; системы чисел – таблица умножения или таблицы логарифмов; системы музыкальных тем – романс, соната, симфония.   Всё это самовоспроизводящиеся, далее неделимые единицы человеческой культуры - гены цивилизации *** Мемы, и в самом деле, поразительно похожи на гены. Гены живут в особях. И мемы живут в особях – но созданных не только Природой. Кроме человеческого мозга, они могут жить в книге, в партитуре, на магнитной ленте, на экране телевизора, в электронной памяти компьютера. Гены сильно отличаются один от другого по срокам жизни. Ген сине-зеленой водоросли, например, насчитывает сотни миллионов лет, тогда как ген человека – всего несколько десятков тысяч. То же и мемы. Есть среди них долгожители: слово "мать", семидневная неделя, лунный календарь. Есть однодневки: реклама очередной распродажи, слух о болезни очередного правителя, тост по случаю очередного Дня рождения.   Мем "Нагорная проповедь" живет уже две тысячи лет. Мем "Пролетарии всех стран, соединяйтесь" не дотянул и до двухсот. Важнейшая особенность генов – их способность качественно изменяться. Мы ощущаем её на собственной шкуре каждый раз, когда сталкиваемся с болезнетворными микробами-мутантами, на которых уже не действуют лекарства, ранее помогавшие нам выздороветь. Способны мутировать и мемы. Первоначальный индоевропейский мем "mater" ныне существует в русском языке в виде множества мемов-мутантов: "мать", "матерь", "мама", "мамочка", "маменька", "мамуся", "мамка", "мамаша", "маманя", "матушка", "матерщина".   Даже оставаясь в мозгу одного и того же человека, мем может с течением времени изменяться в соответствии с изменением всего комплекса мемов, находящихся в этом мозгу.А сам комплекс изменяется в зависимости от изменения окружающей человека природной и общественной среды, а также внутренней среды – собственного организма. Но ни в чем, пожалуй, сходство с геном не проявляется у мема так выразительно, как в стремлении к безудержному распространению. Мало того, что для этого мемы создали массовые средства информации – книги, газеты, журналы, радио, телевидение, интернет, – они создали ещё и специальные организации, изобретающие все более эффективные способы распространения мемов. *** Мемы не только походят на гены, но и отличаются от них. Отличаются, в общем-то, настолько, насколько "вторая природа" отличается от собственно природы. Сотни миллионов лет понадобилось биосфере, чтобы создать светлячка. А человек, если вести отсчет от первых шагов науки и техники, изобрел люминофоры за считанные сотни лет. То же самое можно сказать о стрекозе и вертолете, о гусенице бабочки и гусенице танка, о мозге и компьютере. В ста последовательных копиях гена может не произойти ни одной мутации, изменяющей, например, группу крови или способность усваивать молочный сахар. То ли дело мемы! От изменения одной-единственной буквы в слове или даже в целой фразе смысл написанного или сказанного может измениться до полной неузнаваемости. Замените одну звонкую согласную на соответствующую глухую в известной фразе из однажды уже процитированного гимна, и вместо "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью" у вас получится "Мы рождены, чтоб сказку сделать пылью", что, кстати, больше соответствует действительности. А во многих случаях для полного изменения смысла достаточно просто сменить ударение. Смените его в разных формах глагола "миновать", и вы получите в одном случае минуты, а в другом один из видов секса. Ген только и может, что пересесть из одной особи в другую – как правило, того же биологического вида. Попытка пересесть в другой вид чаще всего одной такой пересадкой и заканчивается.  Общеизвестный пример мулы и лошаки, существа бесплодные. Мем же, любой мем, всеяден: нейронные структуры человеческого мозга – хорошо, гитарная струна – прекрасно, электромагнитное поле – тоже годится. *** Превосходство мемов над генами обеспечило человеческой цивилизации возможность несравненно более быстрого развития, чем эволюция Природы. Чуть было не написал – прогрессивного развития, да во время остановился. Мем "Прогрессивное развитие человеческой цивилизации" к нашему времени мутировал почти до полной своей противоположности не только в головах бывших приверженцев коммунистической доктрины.   Он радикально изменяется в мозгу всех мыслящих людей нашей планеты, видящих, что бездумная приверженность изначальному эгоцентрическому мему прогресса привела человеческую цивилизацию на крайне опасную экологическую грань. На магистрали, по которой все мы продолжаем двигаться, все большее число водителей замечает знак "Проезд запрещен". *** Достоверность любой гипотезы полагается проверять её предсказательной способностью. И если гены культуры, мемы, действительно существуют, то следует предположить, что во второй природе должны наблюдаться некие обусловленные ими события, аналогичные наблюдаемым в обычной природе и обусловленные обычными генами. Например, очень заметный природный феномен это взрывоподобное расширенное воспроизводство генов-мутантов – скажем, пандемии гриппа. Существуют ли аналогичные "пандемии", вызываемые мутантами-мемами? Безусловно! Хотя бы массовые смены мод на длину юбок, ширину брюк, величину галстучных узлов. И разве не так ведут себя мутировавшие гены бритости-бородатости, причесок, танцев, песенных шлягеров? Другой, не менее заметный природный феномен – взрывоподобное расширенное воспроизводство генов в новых для них географических ареалах. Самый неприятный пример представляет собой победный марш по всей земной суше вырвавшихся из Индокитая крыс. На наших глазах то же самое произошло с европейскими кроликами в Австралии, с дальневосточными моллюсками-рапанами в Черном море, с прибывшими оттуда же рыбками – ратанами в пресных водоемах Европейской части России и – самый страшный пример – с вырвавшимся из Африки вирусом СПИДа.   Наблюдается ли что-то похожее в сфере мемов? Несомненно! Припомним, как сравнительно спокойно вёл себя мем марксизма на своей родине – в Западной Европе и каких дров наломал, попав в Восточную Европу, Азию, Африку, Латинскую Америку. Этим же механизмом можно объяснить такие неожиданные, никем не предсказанные процессы, как выдвижение на авангардные позиции в мировой науке и технике Японии и появление в роли экономических призеров Гонконга, Тайваня, Сингапура, Южной Кореи. С позиций гипотезы о мемах – это первые ласточки наступающей мировой гегемонии народов Востока и Юга, идущей на смену гегемонии народов Запада и Севера. *** В многочисленных дискуссиях о причине гибели динозавров обычно фигурируют вспышка Сверхновой звезды поблизости от нашей Солнечной системы, её прохождение через наполненные смертоносными веществами или излучениями области Галактики, гигантские извержения вулканов, падение на нашу планету крупного астероида. Но какую бы из этих версий ни принять, получается, что динозавров подвели их гены, не успевшие отреагировать на гибельные изменения среды. Мемы – не такие тихоходы. Они уже выручали биологический вид Homo sapiens многократно. Последний раз, по всей видимости, 10 – 12 тысяч лет назад, когда населявшие Европу и Азию народы-охотники извели основную свою кормежку – полностью мамонтов и почти полностью туров. Тогда от голодной смерти людей спасло превращение мема охоты в мем скотоводства, а мема собирательства дикорастущих растений в мем земледелия. Нет оснований сомневаться в том, что мемы выведут человечество и из нынешнего экологического тупика. Строение речи Начавшиеся в конце 19-го века великие открытия в области строения вещества, продолженные в 20-ом, привели к пониманию единой природы массы и энергии, вплотную подведя к признанию принципиальной принадлежности к той же единой категории явлений так же информации. Учение о мемах – серьезная улика в пользу такого понимания мироустройства. Это учение перекидывает мостик от явлений биологических к явлениям человеческой культуры. Важнейшим феноменом человеческой культуры безусловно следует признать членораздельную речь, без овладения которой человек остается животным, маугли. А раз так, то и выражаемый ею процесс мышления должен подчиняться основным законам природы. Действительно, если посмотреть на строение речи, то оно очень походит на строение вещества. Атомы её – звуки, молекулы – слова, химические вещества – фразы, физические тела – составленные из фраз сообщения. Речевые аналоги атомов благородных химических элементов, не вступающих в соединение с другими сортами атомов, это звуки, не образующие при совместном произнесении какого-либо слова, за исключением междометий.Но "ахи", "охи", "ухи" на самом деле нельзя считать настоящими членораздельными словами – они выражают не мысли, а чувства. Подобно нотам и цвету. Чувств у человека несравненно меньше, чем мыслей. Потому и нот в октаве и цветов в радуге всего семь, а количество слов в языках может достигать сотен тысяч. Кстати, у профессионального музыканта или художника, у первого ухо, у второго глаз различают не семь, а гораздо больше "изотопов", разновидностей соответствующих "элементарных частиц". Достаточно посмотреть на клавиатуру рояля и на палитры, которые художники берут с собою на этюды. А семь – это среднестатистическое для человека число одновременно различаемых предметов. В конечном счете чувства порождаются нервными клетками органов чувств, а мысли на много порядков более многочисленными нервными клетками мозга. Поэтому, в частности, создание музыкальных инструментов оказалось вполне достижимым делом уже в древности, в то время, как создание полноценного искусственного интеллекта вряд ли вообще возможно. Разве что эквидистантного бубну. Охота на тавра Первые 20-30 тысяч лет наши прямые предки – кроманьонцы поддерживали свое существование собирательством неподалеку от пещеры. И охотой, дававшей пищу мясную. Собирательством занимались преимущественно женщины, и в тех случаях, когда именно оно и естественно следовавшее за ним земледелие давали основной прокорм, в обществе устанавливался матриархат, память о котором сохранилась в словах ведьма (ведающая, то-есть знающая), баба-яга (яга то же, что йога). А добавляемое обычно выражение костяная нога свидетельствует о существовавшем тогда поклонении умершим предкам. Собирали в основном зерна (в английском слове grain из трех согласных два те же, что и в русском). Охотились же мужчины, в основном на крупных животных послеледниковой эпохи – мамонтов, носорогов, быков. На быков – больше всего, потому что их и было больше всего – неисчислимые стада. И добыть быка было гораздо легче, чем гиганта-мамонта или крайне опасного носорога. На американском континенте охота на бизонов была основой существования местного населения ещё каких-то 500 лет назад. В гораздо раньше и гуще населенном Старом свете быков подъели на 10 – 15 тысяч лет раньше того, чем это произошло в Новом. Но благодарная память о них сохраняется и сегодня в языке практически всех европейских народов, хотя сами носители языка этого, как правило, не осознают. Кто из русскоязычного люда вспоминает об этом животным, произнося такие, к примеру, слова, как алфавит, торос или затор? Никто, кроме специалиста-языковеда. Между тем, и алфа и тор в этих словах обозначают ту самую персону, которую наши не столь уж далекие предки, оставившие нам былины, сказки, легенды и летописи, называли словом тур, римляне словом таурус, греки – тавр. И по всему свету с помощью Проспера Мериме и Жоржа Бизе разошлось слово тореодор – быкобоец. Родной брат Скнятина Откуда взялись тур,тавр,таурус, не знаю, нет в моей голове ни одного предположения. Другое дело – алфавит, альфа, алеф. Первая буква русской азбуки – "А" по своему начертанию и сегодня напоминает рогатую голову, только перевернутую "кверху ногами". Это изображение восходит к рисуночному письму древних египтян. А поставили его древнеегипетские мудрецы в начало своего алфавита потому, что любой строй логично начинать с чего-то крупного – и сегодня на правом фланге любого воинского подразделения стоят самые рослые воины. Вот и поставили в Египте в начало буквенного строя быка. Там это животное называли "алеф". Почему не "бык", не "вол"? Я думаю, что в принципе потому же, почему жители Великого княжества Владимирского вместо "Константин" говорили "Скнятин". Вообще-то в незапамятной древности предки народов, населяющих ныне Европу и значительную часть Азии и Африки понятие "большой" передавали, по всей вероятности, тем же набором звуков, что и мы. Ведь величина входит в первый десяток самых основных понятий любого разумного существа. Мы говорим: большой, богатырь, боярин, буйвол, бык, богач, батя, болван, бай, вол, великий, великан, величина, владыка, власть, велеть. Самое большое озеро Азии называется Байкал ("бай"- большой, "кал, кол, кул" - вода; есть озеро Иссык-куль). Болванами наши предки называли статуи языческих богов. В языческом пантеоне славян "скотий" бог назывался Велес. В Библии неоднократно упоминается Ваал, божество, которому поклонялись многие народы Ближнего Востока и которое изображалось в виде быка. А слона – самое большое существо на земле славяне в древности называли верблюд (вельблад). А у их азиатских соседей были ещё в обиходе слова батыр, бахадур имя Бату. А китайский император именовался богдыхан. Бл, Вл, как минимум одно Б. А у египтян получилось лф. Ведь ф артикулируется точно так же, как в, только голосовые связки не подключаются. Думаю, что название самой большой реки, текущей в Европейской части России, - Волга означает просто "большая река". У финских племен, населявших Поволжье до того, как туда пришли славяне, долгий звук "а" обозначал реку. Недаром же к западу Днепр, к Востоку Обь да Иртыш, к югу Дон да Яик, а между ними Двина, Даугава, Нева, Волга, Кама, Ока, Клязьма, Нара, Воря, Угра, Пахра, Уча, Истра, Сестра, Яуза, Руза, Москва... В древней Руси В середине прошлого столетия в Петербурге два архивных служителя разбирали старинные книги. В одном судебном сборнике они обнаружили текст, относящийся ко времени Александра Невского. Отрывок из этой книги, в котором говорится о том, кого, как и за что судили в те далекие времена, попался на глаза мне. Вот он: "За голубя Q кун. За утку л коун, за гуся л кун, за лебедя л кун, за жерв л кун, за кошку г гривны, за собаку г гривы, за кобылу z кун, за вола г гривны, за корову м коун, за третак л коун, лонщин полгривны, за теленка ё кун, за борн ногата, за порс ногата, за овцу ё кун, за жеребца гривна, за жрб s ногат. Передни идет а задний что найдет не дьлитьс с передним а передни делитьс з задним". Прочел я этот отрывок и сперва огорчился: уж очень много в нем было непонятного. Но потом обрадовался: ведь в моих руках оказалась машина времени, с помощью которой можно попасть в Древнюю Русь. *** Текст явно подразделялся на две части. В первой говорилось о штрафах, которые полагалось уплачивать за причиненный ущерб. Во второй – о дележке каких-то передних с какими-то задними. Оставив вторую часть на потом, я решил сперва попытаться расшифровать первую – про штрафы. А если конкретней, передо мной стояли два вопроса: сколько надо было платить и за кого именно? На вопрос "сколько?",– прапрапредок отвечал так: “Q кун, л коун, л кун, л кун, г гривны, г грив, z кун, г грив, м коун, л коун, пол грив, ё кун, ногата, ногот, ё кун, гривн, s ногот. Сущая китайская грамота! Ответ на вопрос "за кого?"– соответственно: " За голубя, за утку, за гуся, за лебедя, за жерв, за кошку, за собаку, за кобьлу, за вола, за корову, за третак, за лонщин, за теленка, за борн, за порс, за овцу, за жеребца, за жрб", - был, напротив, понятен почти полностью. Сперва в нем шла речь о водоплавающей домашней птице – утках, гусях, лебедях, к которым почему-то примазались голуби и какой-то жерв. Потом – о кошке с собакой, кобыле, и коровьем племени, среди которого затесались какие-то третак с лонщин. Потом называлась скотинка помельче – борн (очевидно, баран), порс (очевидно, поросенок либо, скорее, свинья) и овца. Завершали список отставшие от кобылы жеребец и жрб (очевидно, жеребенок). Так что выводить на чистую воду тут надо было всего трех таинственных персонажей: жерва, третака, лонщина. Не так уж много! *** Расположенный между птицами и кошкой жерв мог быть либо птицей, либо зверем. Но единственные домашние животные, название которых начинается с буквы ж, это жеребец и жеребенок. А они уже были в списке. Может быть, писец ошибся, упомянул кого-то из них дважды? Но тогда бы он написал не жерв, а жрб. И потом – за жерв штраф исчислен в кунах, за жеребца – в гривнах, за жеребенка – в ногатах. Увы, это три разных персонажа. Какое же ещё животное начинается с буквы ж? Жаба, жираф, желтопузик... Единственный хоть сколько-нибудь возможный претендент – жираф живет, к сожалению, в Африке. И ещё: все остальные звери в списке домашние, а жираф на скотном дворе – чужак. Выходит, что зверя из жерв не получается. Не беда, поищем его среди птиц. В древнем тексте сперва идет сравнительно небольшой голубь, за ним птица побольше – утка, за ней ещё более крупный гусь, дальше ещё более крупный лебедь. Значит, жерв должен быть больше лебедя. На территории Древней Руси таких птиц было три: цапля, аист и... журавль. Неужели это он – жура-жура-журавель, журавушка дорогой? Пожалуй, другой кандидатуры не найти. И рост подходит, и имя. Жерв, жервь, жеравь, журавль! Можно было считать, что одна загадка разгадана. И приниматься за следующую. Вол, корова, третак, лонщин, теленок. Похоже, что тут писец сменил порядок, принятый им для птиц, на противоположный: все начинается с самого большого существа – вола. А кончается самым маленьким – теленком. Кто же в таком случае находится между взрослыми родителями и их маленьким детенышем? Дети повзрослее? То есть телка или бычок? Других наименований, чем теленок, для более взрослых коровьих отпрысков как будто бы нет. Но это у нас. А как было у наших предков? С этим вопросом надо было обращаться к знатокам русской старины, и в первую очередь к Владимиру Ивановичу Далю. Он жил в позапрошлом веке и всю жизнь записывал слова, которыми пользовались тогда жители самых разных краев обширной Российской империи. Эти слова вошли в составленный им "Толковый словарь живого великорусского языка". "Толковый" – потому что каждое слово там растолковано. "Живого" – потому что в словарь вошли слова, которые при Дале ещё употреблялись в живой речи. Помнил ли тогда русский крестьянин стародавние наименования подростков коровьего племени или уже забыл? Смотрю у Даля слова на букву л. Ло, Лон.. Есть! Лонись – в прошедшем году. Лонщина – жеребенок или бычок на втором году жизни. Но если так, то, по всей вероятности, третак – то же самое животное, только на третьем году жизни. Что скажет Даль? Так и есть! Итак, с одним ответом прапрапредка дело начинало проясняться. За кого в Древней Руси полагалось платить штраф? За голубя, за утку, за гуся, за лебедя, за журавля, за конское поголовье, за вола, за корову и её разновозрастное потомство, за барашка, за овечку, за свинку, за кошку с собакой. *** После того, как удалось понять названия животных и птиц, древний текст можно было читать, не спотыкаясь на каждом слове. Особенно если предположить, что коун, кун – одно и то же. И гривны, грив, гривы – одно и то же. И ногата, ногот – то же самое. Такими уж, видно, грамотеями были тогдашние писцы – где с ошибкой напишут, где с сокращением, а один и тот же звук могли изображать разными способами. Итак: "За голубя Q кун. За утку л кун, за гуся л кун, за лебедя л кун, за журавля л кун, за кошку г гривны, за собаку г гривны, за кобылу z кун, за вола г гривен, за корову м кун, за двухлетнюю телку л кун, за годовалую телку полгривны, за теленка ё кун, за барана ногата, за поросенка ногата, за овцу ё кун, за жеребца гривна, за жеребенка s ногат". Цифры наши прапрапредки обозначали буквами. До проведенной Временным правительством Керенского реформы в азбуке значились для звука и две буквы. Одна именовалась "восьмеричной", поскольку когда-то изображала число восемь, другая, изображавшая число десять, - соответственно, "десятиричной". Чтобы не путаться, где буква, а где цифра, ставили над цифрами особую закорючку. Значит, теперь мне предстояло выяснить, какими цифрами являются буквы в тексте. Хочешь узнать, например, сколько кун стоил голубь, выясни, какой цифрой была для нашего прапрадедушки старославянская буква л – "люди". Хочешь прицениться к кошке, разгадай, какой цифрой была буква г – "глаголь". А сколько ногат давали за кобылу, узнаешь, переведя в цифру греческую букву "кси". Сложновато, конечно, но что поделать! Снова пришлось обращаться к знатокам: на этот раз – к "Энциклопедическому словарю" под редакцией Брокгауза и Эфрона. Заглянул в него, и сразу буквы с закорючками превратились в нормальные цифры. И текст стал почти совсем прозрачным: "За голубя 9 кун, за утку 30 кун, за гуся 30 кун, за лебедя 30 кун, за журавля 30 кун, за кошку 3 гривны, за собаку 3 гривны, за кобылу 60 кун, за вола 3 гривны, за корову 40 кун, за двухлетнюю телку 30 кун, за годовалую телку полгривны, за теленка 5 кун, за барана ногата, за свинью ногата, за овцу 5 кун, за жеребца гривна, за жеребенка 6 ногат". Ещё один шаг, и я – в Древней Руси. Узнать, что такое гривна, куна, ногата,–  и всё. *** У нас есть рубли и копейки. А как было полтыщи лет назад? Если гривна – древний рубль, а куна – древняя копейка, тогда что такое ногата? И какое странное название – ногата! Да и куна - странноватое... Откуда они взялись – эти слова? Польский злотый – золото. Шведская крона – ясное дело, корона, королевский герб, оттиснутый на монете. Болгарский лев – он и есть лев, тоже герб. Английский фунт стерлингов, наверно, фунт серебра... В общем, все это – кусочки драгоценного металла определенного веса. Народы, которые своего собственного злата-серебра не имели, в древности расплачивались тем, что у них было и достаточно ценилось. Скотоводы – скотом, жители Океании – редкими ракушками. Славянские и финские племена, жившие в обширной лесной полосе Восточной Европы, - пушниной. Самыми мелкими деньгами были шкурки белок (векш), более крупными – шкурки соболей и куниц (вот откуда куны!), а самыми крупными – лисьи, волчьи и медвежьи шкуры (их и называли ногатами – этим словом и сейчас эстонцы, народ финской языковой семьи, называют мех). Но чтобы расплатиться за нечто более ценное, чем утка, гусь, баран или жеребенок, уже и лисьи, волчьи, медвежьи меха не очень-то годились. К примеру, за трех жеребят надо заплатить восемнадцать лисьих шкур. А если у тебя только медвежьи? Какой груз придется тащить к продавцу! Вот и появилась ещё одна денежная единица – гривна. *** В давние-предавние времена гривной называли ожерелье. От древнего слова грива, которым сейчас называют волосы на конской шее, а когда-то просто шею – хоть конскую, хоть человечью. В мои детские годы ещё можно было услышать не слишком уважительный по отношению к служителям церкви эпитет "долгогривый". Наши прапрапрадедушки и прапрапрабабушки более всего ценили привозные гривны – обычно они были из серебра, но иногда даже из золота. Ожерельями на территории Древней Руси расплачивались за самые ценные покупки - до тех пор, пока не догадались специально для торговли отливать металлические бруски определенного веса. Полуфунтовый золотой брусок называли "гривна золота", серебряный – просто "гривна". Так что упоминаемая в нашем тексте гривна – это полфунта, или, по-современному, приблизительно 200 граммов серебра. Гривну делили на 20 ногат. То есть в ногате было около 10 граммов серебра. А если ту же гривну разделить на 50 равных частей, то получались четырехграммовые дольки – это и были куны. Меньше куны была только "векша". Если на одну чашу весов бросали куну, то для равновесия на другую чашу приходилось бросать 20 "векш". В нашем тексте "векши" не упоминаются вовсе. Значит, прапрадеды ценили всех домашних птиц и животных достаточно высоко. Немного потрудившись, я узнал, на какое количество драгоценного металла тянули все поименованные в тексте существа. Выстроив их в ряд, начиная от самых дешевых, получил: баран и свинья – по 10 граммов серебра, овца, теленок – 20, голубь – 36, жеребенок – 60, годовалая телка – 100, двухлетняя телка, утка, гусь, лебедь, журавль – 120, корова – 160, жеребец – 200, кобыла – 240, вол, собака, кошка – 600. Почему вол? Пока я рылся в книгах, подсчитывал, выстраивал, мне некогда было особенно вникать в смысл получавшегося.. Но когда появилась возможность окинуть все это одним взглядом, стало ясно: приехали! Машина времени привезла меня в поразительную страну – можно, пожалуй, даже сказать, в "Страну дураков". Кошку там ценили дороже коня. За голубя запросто отдавали трех баранов. В птичнике среди домашних птиц разгуливали журавли. Но больше всего поражало, пожалуй, то, что чемпионами по ценности в этой стране оказались три существа, совершенно не сопоставимые друг с другом ни по величине, ни по значению: вол, собака, кошка. Именно эта тройка опередила всех остальных участников состязаний, да к тому же, с громадным отрывом, более, чем в два раза. Почему? *** Расследование я начал с поисков ответа на другой вопрос: почему в азбуке на первом месте стоит буква "А"? Однажды я уже упоминал об этом. Но здесь это надо напомнить.Чем хуже другие гласные, например, буква "О", которая, кстати, в русских словах встречается чаще, чем "А", и вообще чаще всех других букв? В русскую азбуку буква "А" попала из старославянской, в старославянскую –  из древнегреческого алфавита, в древнегреческий – из финикийского, в финикийский – из египетского. В Древнем Египте буквами стали бывшие иероглифы, в которые, в свою очередь, превратились употреблявшиеся в эпоху рисуночного письма изображения наиболее важных для тогдашних египтян предметов. Так вот, родоначальником нашей первой буквы был древнеегипетский рисунок, изображавший голову быка. То, что у "А" – ножки, некогда было рожками. И в финикийском алфавите они ещё торчали вверх. Называли финикийцы эту первую букву алфавита алеф, что на их языке означало – бык, вол (согласный звук ф артикулируется так же, как в, только без подключения голосовой связки; а в возможности рокировок мы убедились на примере превращения "Константина" в "Скнятин"). Мог ли кто бы то ни было совершенно случайно присудить первое место одному и тому же персонажу дважды - и в алфавите, и в древнерусской шкале ценностей? *** Если бы мне поручили составить рейтинг оперных арий, то в первый десяток я бы, как, вероятно, большинство любителей опер, непременно поставил арию Мефистофеля из оперы Гуно "Фауст", начинающуюся общеизвестными словами: На земле весь род людской Чтит дин кумир священный. Он царит над всей вселенной. Тот кумир – телец златой. Почему "златой" - понятно: золото символ богатства. Но причем тут "телец", слово, которое можно встретить сейчас только в одном ещё контексте – астрологическом? Так называется одно из созвездий, изображаемое рисунком не теленка, как закономерно может подумать нынешний человек, а вполне взрослого, с большими рогами, быка. Или, как говорили ещё недавно на Руси, а в некоторых других славянских странах говорят и сегодня, - вола. Слово же вол, судя по его каркасу вл, берет свое начало в древних царствах Ближнего Востока, народы которых поклонялись богу по имени Ваал, воздвигали в своих святилищах его статуи – кумиры в виде золотых быков. В Библии имеются упоминания о том, что этим занимались даже иудеи, время от времени под давлением более сильных соседей нарушая запрет изображать царя небесного, предавая своего родного Саваофа. Вот откуда "растут ноги" нашего оперного "кумира". Но почему жители древнейших государств мира избрали объектом своего поклонения именно это животное? *** Согласно Брокгаузу и Эфрону, предпочтение, оказанное быкам, объяснялось многими причинами. Эти животные, прежде всего, отличаются отменным трудолюбием. Недаром вошло в поговорку работать не как осел или даже жеребец, а именно как вол. Волы обладают огромной силой – могут тянуть воз в 7 тонн. Не животное – тягач! На стенах древнеегипетских погребальных камер сохранились рисунки, изображающие строительство пирамид. Никаких других животных, кроме быков, там нет. "Вол, – написано в "Энциклопедическом словаре", – рабочее животное, во многих местностях предпочитаемое лошади. Это предпочтение основывается: а) на меньшей стоимости содержания ; б) большем количестве получаемого от них навоза и пригодности последнего для всякого рода почв; в) большей выносливости, стойкости для тяжелых работ и меньшей подверженности порче; возможности значительного повышения ценности тех из В., которые признаются негодными для работы, посредством превращения плохого рабочего животного в хорошее мясное". То-есть, он и тягач, он и фабрика удобрений, он и ходячие мясные консервы. *** После вола пришла очередь разбираться с двумя другими рекордистами. Это теперь говорят – "как собак нерезаных". А когда-то собак было гораздо меньше и относились к ним с таким почтением, что даже хоронили, как людей, и на том же самом кладбище. В этом убедились археологи, раскопав могильник на Черной Горе, где в течение многих столетий жили люди, пришедшие в междуречье Оки и Волги пять тысяч лет назад. Среди людских могил там было найдено четыре собачьих захоронения. А потом в Поволжье нашли остатки огромного средневекового города Великий Булгар, основанного в Х и разрушенного полчищами татаро-монголов в XIV веке. За пять лет раскопок были обнаружены кости, принадлежавшие почти тысяче особей разных домашних животных, а собак среди них оказалось всего 11. Редкое всегда ценится больше. Но дело не только в том, что в далекие от нас времена собак было меньше, чем теперь. Главное, роль была у них гораздо более важная. В те времена, когда векши, куны и ногаты не стали ещё кусочками серебра, да и в последующие несколько столетий, охота, особенно для жителей лесной полосы, была важнейшим средством существования. А без собаки какая охота? Охотник без собаки – что пахарь без вола. Не потому ли и цена этим живым орудиям производства была одна, и притом наивысшая? Собаки были редким домашным животным ещё и потому, что их приходилось кормить мясом, что в средневековых условиях мог себе позволить редкий крестьянин. Поэтому собака – привилегия зажиточного или родовитого человека. По костям палеонтологи восстановили внешний вид собак, живших в Великом Булгаре и городах Древней Руси,– все они оказались похожи на нынешних сибирских лаек. В ту эпоху первый друг человека научился и другой профессии, которая стала, пожалуй, главной. Во всяком случае, именно она отразилась в слове пёс, которое, повидимому, находится в родстве с русскими словами запас, пасти, а также латинским словом specio – смотрю.Из трех согласных два – общие. Чтобы прокормиться, ещё недостаточно было купить вола и с его помощью удобрить и вспахать поле, а потом вывезти урожай. И за волом, и за полученным урожаем нужен глаз да глаз. Как тут обойтись без верного пса? Вот и поднялся он тоже на верхнюю ступень пьедестала почета. *** Ну ладно, собака – ещё куда ни шло. В конце концов и на Клондайке, по рассказам Джека Лондона, за хорошую собачью упряжку (ещё одна профессия!) отваливали чуть не мешок золота. И русские баре в не столь отдаленные времена за добрых борзых отдавали целые состояния. Но кошка – это уж, как говорится, ни в какие ворота... Несложный расчет показывает, что в Древней Руси одну мурку можно было обменять на трех сивок-бурок, или на четырех буренок, или на 30 (целое стадо!) овец, или на 60 поросят. А любитель разнообразия мог получить за неё довольно обширное хозяйство: лошадь с жеребенком, корову с теленком, четыре овечки с барашком да ещё трех свинок. За что мурке такой почет? Не ошибка ли это нерадивого писца? Нет, не ошибка. Вол вспашет им же удобренную землю, крестьяне сожнут жито, обмолотят цепами, свезут зерно в амбар. А дальше? А дальше надо – и как ещё надо! – запускать в амбар ту самую, за три гривны, драгоценную кошку. Недаром в Египте, древнейшем земледельческом государстве нашей планеты, не только приручили усатого зверька, но и обожествили его. Точно так же, как и другого любителя мышатины – ихневмона (мангуста). Набальзамированные мумии и тех, и других археологи находили во множестве. Полянам, древлянам, дреговичам, чуди,– когда от охоты и рыболовства перешли они к земледелию, на ихневмонов рассчитывать не приходилось: климат не тот. И чтоб летние труды не пошли прахом, обзаводились они редчайшим в средневековой Европе истребителем грызунов – усатым-полосатым. Вол создавал урожай, кошка его сохраняла. В этом жизненно важном деле (недаром у слов жито и жить один корень) ни лошадь, ни корова, ни баран, ни даже собака заменить её не могли. А о редкости кошек в ту пору свидетельствует, опять же, археология. В том же Великом Булгаре, где на тысячу домашних животных пришлось одинадцать собак, кошачьих останков обнаружено было на ту же тысячу всего-навсего шесть... *** Разделавшись с призерами, находившимися на верхней ступеньке почета, я занялся серебряными медалистами – голубем и журавлем. За одного голубя наши прапрапредки должны были по закону отдавать либо двух телят, либо трех баранов. Если бы законодатель имел в виду какого-то особо выдающегося представителя голубятни, вроде нашего турмана, он бы это как-то отметил. Но ничего подобного в судебнике отмечено не было – просто За голубя Q кун, и пошли дальше. Довольно долго это ставило меня в тупик. Но постепенно я стал прозревать. Это сейчас почти в каждом доме имеются телефон, радио, телевизор; почту развозят поезда и самолеты, над планетой летают спутники связи. А когда-то вместо всего этого были голуби. За десятки и сотни верст несли они вести о торговых и хозяйственных делах, о событиях в других странах, о здоровье и чувствах близких людей, а так же самые различные просьбы и наставления. И все доставляли за считанные часы прямо в руки адресату. Жителям древних Киева и Новгорода, или того же Булгара, 36 граммов серебра не казались чрезмерной платой за почтальона, приносящего такие бесценные послания. Тем более, что наши прапрапредки очень любили переписываться. Это подтверждают находки в древних пластах новгородской земли, из которых были извлечены обрывки множества берестяных посланий. Вполне может быть, что этой своей любовью они были обязаны не только крылатым почтальонам, но и бересте. Если б им приходилось пользоваться не таким легчайшим писчим материалом, а как римлянам – телячей кожей, уж не говоря о шумерах и ассирийцах, которые писали на глиняных табличках, то вряд ли переписка была бы столь оживленной. *** Если цена голубя на первый взгляд оказалась для меня неожиданной, то само его присутствие в старинном документе рядом с домашней живностью все же не вызвало у меня внутреннего протеста. В редком московском дворе не встречал я в мои детские годы голубятни. Иное дело – журавль. Не то что в городе, но и на природе он встречался мне считанные разы. Журавля нынче можно увидеть разве что в зоопарке. А ещё – в сказке, где действует лиса. Она бывает самой хитрой: и колобка ей удается обмануть, и волка. Только журавль оказывается не слабей её умом. Конечно, ему неудобно есть размазанную по тарелке кашу, но ведь и лиса не может просунуть голову в кувшин с узким горлышком. Тот, кто придумал эту сказку, несомненно, питал к журавлю немалое уважение. И все же одно дело – уважать, а совсем другое – числить домашней живностью. Что журавлю делать на крестьянском дворе? Обратившись к уже известным нам знатокам, Далю и Брокгаузу, я узнал ещё одну важную подробность: издавна на Руси убить журавля считалось грехом, а это уже больше, чем просто уважение. Чем же заслужил журавль такое к себе отношение? Цаплю убить не грех, аиста не грех, даже лебедя – и то не грех. А журавля – нельзя. Почему? Ответ на этот вопрос мне посчастливилось найти в двенадцатитомной "Энциклопедии Южакова". На 419-ой странице девятого тома я прочел: "В неволе Ж. обнаруживают большую привязанность к человеку, а также значительное развитие умственных способностей. В курятниках Ж. следят за порядком, разнимают дерущихся птиц; они пасут также скот не хуже овчарки и защищают вверенное им стадо против неприятелей". Вот, оказывается, какой важной персоной был в древности журавль! *** Но вернемся из Древней Руси к себе домой. Где журавли, следившие за порядком в птичнике и пасшие скот не хуже овчарок? Где лебеди, плававшие в любом пруду? Где могучие туры? Жизнь меняется незаметно, но быстро. Кто знает, сколько граммов или килограммов драгоценного металла будут готовы отдать наши внуки-правнуки не то что за живого жирафа, а за живого головастика? Жизнь меняется быстро, и какой она будет завтра, зависит от нас. Вспомним, в старинном тексте были две части. Мы занялись первой и прочли её. Осталась вторая: "Передний идет, а задний, что найдет, не делится с передним, а передний делится с задним". Когда мы только приступали к расшифровке, нам эти слова казались непонятными. А теперь? Разве и мы – не передние? Разве и мы не обязаны поделиться с теми, кто идет за нами, всем, что нашли в этом мире? Всем, что ещё осталось на нашей планете? Воздухом и водой. Деревьями и цветами. Животными и птицами. Всем, чем поделились с нами те, кто шел впереди нас. А самое, может быть, важное – языком. Шекспир и запорожцы Одному из самых интересных разделов этимологии, науки о происхождении слов,- происхождению имен посвящено множество исследований. Меня как-то заинтересовало совпадение одного из способов присвоения имени по кличке на таких удаленных территориально и непохожих по устройству жизни человеческих сообществ, как Британское королевство и Запорожская Сечь. Как говорится, где имение и где наводнение. В ХV – XVI веках одинаковым в этих сообществах мог быть и сам способ образования клички. Известно, например, прозвище одного безвестного запорожца – Не бей батьку. А фамилия одного жившего примерно тогда же известного англичанина в переводе на русский язык означает - Тряси грушу. Сон и смерть Наши предки не отличали сон от смерти, а смерть – от покоя. Доказательства сохранились в языке. Вместо " рыба умерла" до сих пор говорят - "рыба уснула", вместо "мертвая" рыба – "снулая". Гамлет, размышляя о "быть или не быть", произносит: "умереть, уснуть". И многие выражения подтверждают эти уподобления. "Спи спокойно, дорогой товарищ","Успение Божьей Матери", "И спал я вечным сном", "упокоиться", "покойник", "заупокойная молитва". Кстати, слова "будить", "разбудить" произошли из слова "будь", которое, в свою очередь, произошло от слова "быть". То-есть "будить" изначально подразумевало возвращать к жизни. А когда верующий человек на похоронах молит Бога: "Упокой, Господи, душу раба твоего", - то, желает, конечно, не смерти той душе, а успокоения. Приключения недели Случается так, что в языке сосуществуют два разных слова, обозначающих одно и то же явление. Так до сих пор в русском языке сосуществуют слова автомобиль и машина, шофер и водитель, летчик и пилот, миллиционер и мент. В любой такой паре одно из слов употребляется чаще, другое реже. Как правило, постепенно выходят из массового употребления слова иноязычного облика, имеющие меньше однокорневой родни, более сложные для произношения. Но иногда сосуществующие пары слов бывают образованы одинаково родными для языка словами. В этих случаях одно из них приобретает иной смысл, А иногда иной смысл приобретали оба слова. Типичный пример представляет собой пара: праздник и неделя. Изначально слово праздник, образованное от прилагательного праздный, обозначало, как и слово неделя, образованное из отрицательной частицы не и глагола делать, нерабочий день. Какой именно день, сказать трудно. Мне представляется, что первоначально нерабочим днем и на Руси, как у евреев, была суббота. Недаром же конец работы ещё и в наше время объявлялся словом шабаш, почти полностью повторявшим ивритское название субботы – шабат. Да и общеизвестная каторжная песенка: "Каждый знает во субботу мы не ходим на работу, а у нас суббота каждый день", - намекает на то же самое.   И скелетообразующий звук ш из всех чисел первой десятки присутствует в наименее изменившихся со временем индоевропейских языках только применительно к шестерке. Наконец, ещё одной, вероятно, важнейшей уликой в пользу этого мнения служит само появление второго слова этой пары - неделя, с самого начала относившегося не к шестому, а к седьмому дню семидневок, на которые без остатка делился лунный месяц. От того времени нам досталось слово понедельник для первого дня семидневки – дня после недели. Когда вместе с христианством в Киевскую Русь пришел византийский календарь и седьмой день стал воскресеньем, слову неделя нашли новое применение. Даже существование понедельника не помешало Уж очень, видимо, соответствовало менталитету местного населения объявление нерабочими, хотя бы даже только по названию, всех семи дней. Менталитет Это слово, вместе со словом ментальность, появилось в русском языке в середине 80-х годов ХХ века, когда с началом Горбачевской перестройки рухнула железная стена, отделявшая СССР от остального мира, и в страну ворвалась огромная стая иностранных, в основном английских, слов. Какие из них уживутся с русским языком, какие обречены на кратковременное существование, сказать трудно, потому что даже те слова, которые имеют свои аналогии в отечественной речи, могут отличаться от них по своей экспрессии уже в силу иноземного вида и звучания, создающих иные аналогии, чем соответствующее русское слово. Взять хотя бы тот же менталитет или ту же ментальность. В английском языке слово mentality обозначает ум, мышление, склад ума, умонастроение, психику – как, кстати, и во французском. В русском же языке оно приняло несколько более узкое значение – только как склад ума, умонастроение, причем в преимущественном применении не к отдельной личности, а к группе людей, обычно к народу, нации. Так что выражение "наш менталитет" нередко употребляется вместо выражения "наш национальный характер". По сравнению с последним выражением, а также со словом "умонастроение" и словосочетанием "склад ума" слово "менталитет" имеет очевидные преимущества, так как те же самые понятия выражает более кратко, более резко, более целенаправленно. В первые годы своего появления на страницах газет и журналов, на экранах телевизоров, на радио это слово вызывало к себе отрицательное отношение у языковых пуристов вроде меня. Я даже сочинил по этому поводу псевдочукотскую частушку: Мой милок – мент Алитет Раньше был болезный. А теперь менталитет У него железный. Но через какое-то время оно стало выскакивать у меня изо рта как-то само собой вместе с обычными словами. Что же касается сути нашего менталитета, то в определенном отношении он характеризуется той легкостью, с какой подобные чужеродные словеса входят в нашу речь. Но если искать эту суть не в образованном слое русского народа, а во всем народе в целом, то тут, пожалуй, лучше обратиться к важнейшим понятиям, укорененным в русском языке. К такому, например, как работа, труд. В русском языке слова рабочий и раб имеют один и тот же корень. Так же, как один и тот же корень наличествует в словах труд и трудно. Тогда как, например, в английском рабочий это worker, а раб это slave – ничего похожего. Физический труд по-английски labour, а трудно – difficult – тоже ничего похожего. В Советском Союзе усердно работавшего человека стали называть работяга – словом, образованным по аналогии со словами бродяга, бедняга, коняга. Наконец, об отношении россиян к работе красноречиво свидетельствуют наши пословицы и поговорки. "От работы лошади дохнут". "Работа не волк – в лес не убежит". "Дураков работа любит". "Работа не… – постоит и неделю". При советской власти появилась ещё одна: "Где бы ни работать, лишь бы не работать". Но было бы неверно за все эти филологические феномены предъявлять счет именно и только тоталитарному режиму СССР. Они укоренены глубоко в истории страны. Наиболее отчетливо об этом свидетельствует такой фундаментальный "вещдок", как неделя. Где бы не работать, когда бы не работать...Вот и весь менталитет. Как на ладони. Почему славяне "славяне" Нынешний район Москвы Лефортово, названый по имени одного из ближайших сподвижников царя Петра Первого Франца Лефорта, до того именовался Немецкой слободой. Немцами на Руси называли выходцев не только из германских земель, но также из почти всех других - неславянских, расположенных на Западе. Лефорт, например, был швейцарцем. Кстати, в средние века как раз швейцарцев государи европейских стран вербовали в свою охрану особенно охотно. Римского папу до сих пор охраняет швейцарская гвардия. Вплоть до девятнадцатого века народы у нас, да и не только у нас, различаличаще всего по языку и обозначали именно этим словом. Нашествие Наполеона именовали в России нашествием "двунадесяти язык". Пушкин в своем знаменитом стихотворении "Памятник" писал: "Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, и назовет меня всей сущий в ней язык – и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык".   А всех, кто не владел понятным языком, у нас именовали немцами, то-есть немыми. Или, по примеру римлян, придумавших слово "варвар" для окружавших Римскую империю народов, чья речь напоминала им невнятное бомотанье – "вар-вар-вар", все племена к Востоку от Руси называли словом "татар". Так что организованное монголами "татарское нашествие" к нынешним казанским и крымским татарам не имеет никакого отношения. Казанские это болгары ("волгари"), крымские – хазары. В основном, конечно. Кстати, европейцы называли доскакавших до Адриатического моря азиатов не татарами, а тартарами. Варварвар – тартартар. А для всех вообще народов, не доросших до единобожия, в русском языке имеется "языковой" термин: язычники. В соответствии с собственной, общепонятной речью этнически родственные "немцам" жители Древней Руси назвали и себя. Дело в том, что некогда согласные звуки слв, обозначавшие понятие "слово", в акающих говорах произносились вместе с гласным не о, но а. Вместо слово получалось слава. До сих пор сохранилось выражение "дурная слава", обозначающее ситуацию, при которой о ком-то отзываются плохо.А "православие" это "правильное слово". Так что "славяне" это люди, которые владеют понятными словами. Кстати, два этнически близкородственных русскому окающих народа Европы сохранили в своих названиях изначальное произношение – это словаки и словенцы. То, что сегодня разные славянские народы не всегда могут понять друг друга, - следствие расселения на разных территориях, соприкосновения с разными другими "языками". Вот и германские племена теперь говорят кто по-немецки, кто по-голландски, кто по-шведски, датски,норвежски, а кто и вовсе по-английски. В связи с вышесказанным мне представляются никчемными многовековые поиски российскими историками на географической карте варягов. Народа с таким самоназванием нигде и никогда не существовало. Существовали норманны – "северные люди", скандинавы, отважные воины и мореплаватели, захватившие не только русские (сначала Новгородские, а потом и Киевские) земли, но и Британию, прибрежный север Франции, прибрежный юг Италии, добравшиеся даже до Северной Америки. Для славянского населения, попавшего под власть Рюрика и его дружины, говоривших на непонятном языке, варваров, было вполне уместно называть их варяги. Вар-вар-вар плюс ещё не переделанное на славянский лад окончание таких норманских слов, как конунг и викинг, из которых со временем получились князь и витязь. На манер того, как античная лингва на Руси превратилась в язык. Все это может иметь отношение и к происхождению слова фрязин, которым в средневековой Руси обозначали итальянцев. В и Ф артикулируются практически одинаково. Г могло переходить в З (нога – нози, Бог – в Бозе). А утрата того или иного гласного была вообще делом обыкновенным. Вот и в слове враг, если оно произошло от слова варяг, что вполне вероятно, подобная утрата случилась. Не надо думать, что обычай называть свой и чужой народ по языку свойствен только русским. Так происходило повсюду. "Дойч" – самоназвание коренного населения Германии и название его языка. Коренное население Индии говорит на языке "хинди". Слово "еврей" соответствует названию еврейского языка - "иврит". Из Варяг в Греки Кто и когда обозначил так один из важнейших торговых путей поздней древности (раннего средневековья) – из Северной Европы в Византию, я не знаю. Но совершенно очевидно, что автор этого обозначения варягами называл норманнов, которым , как и грекам, обязана своим существованием вся современная цивилизация. Если представить её в виде многоступенчатой ракеты, то первой ступенью надо считать античный мир, второй – Римскую империю, вплоть до Византии, третьей – государства, созданные норманнами, вплоть до образованных их потомками англичанами Соединенных Штатов Америки. Весь сегодняшний мир не просто так общается на английском языке. Этот язык впитал в себя лексические богатства кельтских первожителей Британии; завоевавших её последовательно германских племен - англов и саксов; потом римлян; потом нормандцев. Козак, Казак, Казах Хотя сейчас считается, что козак это запорожец, казак это представитель особого воинского сословия царской России, жившего по рекам Дон, Кубань, Терек, Урал (Яик), Амур, казах же это коренной житель Казахстана, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что эти три слова изначально обозначали одно и то же. Что или вернее, кого именно? Скорей всего, если иметь в виду дошедшие до нас исторические свидетельства о событиях, в которых принимало участие казачество, - то воина. А в каких языках продуктивно словообразующее сочетание согласных кзк, кзх или хотя бы кз(хз,гз)? В русском сходу я вспомнил только слово коза и ещё несколько слов, производных от него: козел, ко’злы, козлоногий и т.п. Зато в татарском и других тюркских есть город Казань, есть сосуд казан, есть гора Казбек, есть народ хазары (по другому варианту козары), есть имя Хазбулат, есть священная война газават... В общем получается, что не только казахи, но и козаки с казаками говорили по тюркски.. В свете такого представления получают простейшее объяснение многие вещи, с большой натяжкой объясняемые исторической традицией. Практически одинаковый купол у православных церквей и у мечетей. Азиатский вид "шапки Мономаха". Именование русских князей каганами, казацкого предводителя атаманом, козацкого гетманом (свергшего последнего турецкого султана Кемаль-пашу назвали Ататюрком – отцом турок). Теснейшие связи славян Киевской Руси с хазарами и половцами (последние, как доказал Олжас Сулейменов, анализируя словарный состав "Слова о Полку Игореве", это казахи). Вхождение русских княжеств в Золотую Орду. Татарское лицо Ивана Грозного на единственной прижизненной парсуне. Назначение (пусть временное) Иваном Грозным татарина русским царем.   Славянское происхождение турецких мамелюков. Татарские корни Бориса Годунова. Татарские корни Басмановых, Скуратовых, Юсуповых, Шереметевых, а также Аксаковых, Салтыковых, Карамзиных, Тургеневых, Булгаковых, и т.д. Запорожцы и Шекспир У нынешнего пристрастия к иностранным словам, выразившимся , в частности, в том, что появившиеся, как из-под земли, частные торговые предприятия основатели их предпочитают называть иностранными или псевдоиностранными, звучащими, как иностранные, словами, есть существенное оправдание. Такие названия более заметны, чем обычные, звучащие привычно, по-русски, более броски, более выделены, более рекламны.   В русских словах мы всегда ощущаем их бытовой смысл, многократно видимый и слышимый нами с детства, воспринимаемый как бы на автопилоте, не задевая поэтому наших чувств. Иностранные же, новые для нас, стертостью этой не обладают. Взять хотя бы русские фамилии Вишневский, Яблоков, Грушин или Луков, Чесноков. Стоит их произнести или прочитать, и даже во рту может появиться вкус вишни, яблока, груши, лука, чеснока. Подобное совершенно исключено при соприкосновении с фамилией чужестранной. Типичный пример – Шекспир. Кто из русскоязычных людей при упоминании имени великого англичанина способен почувствовать с детства знакомый вкус груши, или припомнить, как он когда-то, забравшись в чужой сад, если не было своего, тряс осыпанное ароматными плодами дерево? Между тем в переводе на русский язык "шек" это "трясти", а "пир" - "груша". И следовательно "шекспир" означает "трясти грушу", или, точнее – "тряси груша", на запорожский манер; у запорожцев, как известно, бытовали имена-прозвища подобного типа, например "Не убий батька". Между прочим, одновременное появление сходных языковых форм на противоположных концах Европы вряд ли можно считать случайным. И вместе с тем трудно представить себе, чтобы запорожские козаки могли позаимствовать их у жителей Британии, или наоборот. Если бы речь ещё шла о лексике, об отдельных словах, то, как говорится, всякое бывает. Но способы словообразования – для каждого народа дело глубоко интимное и уж никак не одноразовое. В деле этом, конечно, участвуют прежде всего закономерности, присущие данному конкретному языку. Однако случай с Шекспиром и запорожцами вроде бы подтверждает и мысли академика Марра о непосредственном отражении в языке исторических реалий. Ведь при всем различии событий, происходивших во времена сочинения "Гамлета" на северо-западе Европы и "Письма к турецкому султану" на её юго-востоке, все же не могли не быть у этих событий и общие черты. Вот они и отразились в на удивление сходных, практически одинаковых языковых конструкциях. Коломна У кого-то из современных авторов я прочитал, будто село Коломенское, бывшее некогда летней резиденцией русских царей, было названо так по той причине, что было основано выходцами из города Коломны. Если поверить этой смелой догадке, то и события, происходившие в Пушкинской поэме "Домик в Коломне", придется привязывать к потомкам выходцев из того же города. Между тем, все объясняется гораздо проще. Ещё не так давно, по историческим меркам, во времена Петра Первого, словом коломна обозначалось по отношению к городу то же самое, что по отношению к деревне обозначалось словом околица: то, что расположено "около". В этих словах отчетливо проглядывает один из древнейших корней, не только восточнославянский или общеславянский, но даже, возможно не только индоевропейский или ностратический, но ведущий свое начало из ещё более глубокой тьмы веков. Судя по всему, изначально звукосочетание "кол" обозначало такое понятие, как круг. Вероятно, самое первое геометрическое понятие, возникшее в круглой голове сапиенса., круглые глаза которого постоянно натыкались то на круглое солнце, то на круглую луну, то на круглый съедобный плод, то на округлые части человеческого тела. И горизонт это круг. И палочка, с помощью которой, быстро крутя её в наполненной сухим мхом лунке, добывали огонь наши пра-пра-предки, была круглой. И первый испеченный на огне хлеб - что-нибудь вроде нынешнего лаваша. И сегодня корень "кол" остается одним из самых распространенных словообразующих корней во многих языках. Знаменитый сербский народный танец называется коло. Одно из самых известных в мире сооружений – это римский Колизей. А знакомое практически каждому человеку по "Трем мушкетерам" Александра Дюма бриллиантовое ожерелье французской королевы даже в русском переводе всегда именуется французским словом колье. У англичан слово cole, кроме того же ожерелья, обозначает массу круглых предметов – воротник, ошейник, хомут, обруч, шайбу, втулку , сальник, кольцо... А у нас есть и кольцо, и околица, и околоток, и колобок, и колокол, и колбаса, и колесо, и околесина, которую стали путать с околесицей. И потерявшее л око, и ещё десятки, а может быть, сотни слов. В том числе и таких, истинный смысл которых давно и прочно забыт. Вроде нашей коломны. *** Ещё интересней, пожалуй, поискать этот "круглый" корень в других языковых семьях. Например, в тюркских. На физических картах Азии можно обнаружить его включенным в названия Байкал, Иссыккуль, Халхын-гол, Таштагол,Терскол. Как тут не вспомнить тот факт, что на плоском месте пролитая вода принимает круглую форму. Как не сопоставить его с тем, что предки тюрков обживали гигантские азиатские равнины? А ещё с тем, что наше слово озеро образовано теми же согласными зр, что и "круглое" слово зрак? И наконец (фантазировать, так фантазировать!): кто, когда и почему обозначил круглое число 0 "круглым" словом зеро? Кажется, мы вляпались в темные сферы нумерологии... Каббалистика Первые два года своей жизни моя мама провела у своего дедушки, отца моей бабушки Марии Иосифовны Перельман. И после, когда подросла, часто гостила в его доме. Дедушка Иосиф происходил из ученого ашкеназийского рода, выдвинувшего из своей среды немало мудрецов – знатоков и толкователей Торы, Талмуда, книги Зогар, других замечательных книг, и сам был ученым раввином. Мама рассказывала мне, что, живя в его доме, когда бы ни проснулась, всегда заставала дедушку Иосифа уже на ногах, склонившимся над конторкой, на которой лежал какой-нибудь фолиант. Рассказ об этом я слышал от мамы много раз. И когда был ещё пионером, и в комсомольском возрасте, и после войны, когда, несколько поумнев, перестал донимать окружавших меня людей всяческими вопросами. Но и в этом, последнем своем состоянии, выслушав в очередной раз мамино воспоминание о дедушке Иосифе, я редко когда мог воздержаться от вопроса – а чем же таким увлекательным он всю свою жизнь занимался? Но мама, по-видимому, представляла себе это не слишком четко, поскольку обычно ограничивалась односложным ответом: "Богословие". И только раз, призадумавшись, пояснила: "Ты знаешь, скорей всего он был погружен в каббалистику". Сказала и сказала. Я тогда пропустил эти её слова мимо ушей. И только войдя в возраст дедушки Иосифа, каким он помнился маме, стоявшего за домашней конторкой в белорусском местечке Воложин ещё до наступления ХХ века, я начал догадываться, каким потрясающим детективным сюжетом он был увлечен, каким наиважнейшим, с его точки зрения и с точки зрения окружавших его людей, занятиям он посвятил свою жизнь. Почему я не понял этого раньше, будучи в сущности его копией? Только потому, что в течение почти всей своей жизни был почти полностью оторван от огромной части общечеловеческой культуры и полностью от той, представителем которой значился в пятом пункте доброй сотни анкет, заполненных мной в разных канцеляриях. Мама моя была убежденной атеисткой. Для папы насущными были только лишь чисто земные проблемы, к небесным он относился вполне равнодушно. Школьные занятия, книги, газеты, радио, кино, – все средства воздействия могучего советского государства на серое, можно даже сказать – очень серое, вещество моего мозга были пропитаны невежественным, а потому особенно воинственным отрицанием религии. Религия, внушалось мне, – иррациональна, её последователи – фанатики. А я был поздним дитем эпохи Просвещения, провозгласившей разум единственной силой, способной гармонизировать отношения между людьми, между человечеством и природой. Натыкаясь на факты, свидетельствующие в пользу религии, я попросту отмахивался от них. Великий русский ученый Павлов ходил в церковь исключительно в пику коммунистическим властителям России, – думал я, вглядываясь в Третьяковке в замечательный Нестеровский портрет создателя современной физиологии, на котором он походил не на почтенного академика, парящего в научных эмпиреях, а более всего на боярыню Морозову с картины Сурикова или, если искать мужскую аналогию, на Ивана Грозного с картины Репина. А глубокую набожность Ньютона я объяснял неразвитостью современной ему науки: если б он знал все, что сегодня известно любому школьнику, то – ну, в общем, ясно… Но сколько веревочке ни виться, конец всегда находится. В конце концов дошло и до моего поколения все то, что давно уже знают все культурные люди во всех нормальных странах мира. В том числе и то, что свои научные подвиги Ньютон совершал во имя постижения замыслов Творца, создавшего Вселенную и определившего законы её существования. Великие силы рождаются только для великих целей. Я не хочу тем самым утверждать, что мой прадедушка был конгениален знаменитому англичанину. Но, по-видимому, он был воодушевлен той же целью, стремясь к которой, ощущал себя продолжателем великого дела, начатого тысячи лет назад его предками в Иерусалиме и Вавилоне, подхваченного в Средние века мудрецами в мавританской Испании, продолженного затем ученейшими талмудистами Баварии и Саксонии, Речи Посполитой и России. Он рассуждал просто и вполне логично. Мог ли Господь продиктовать Моисею однодневку, элементарный текст, доступный пониманию невежественного кочевника? Нет, не мог. Мог ли Господь продиктовать Моисею текст, столь глубокомысленный, что его смогут понять лишь через океан времени цивилизованные потомки этих кочевников? Опять же нет. Но как тогда должно было поступить наделенное высшим разумом Божество, чтобы один и тот же текст был доступен самому примитивному уму и вместе с тем необъятно содержателен? К счастью для дедушки Иосифа, ответить на этот вопрос оказалось под силу уже мудрецам древности, жившим на скрещении всех трех древнейших магистралей культуры – африканской, азиатской, европейской. К тому времени цивилизация Нильской долины насчитывала не менее восьми тысячелетий, Месопотамии – не менее трех-четырех, немалый опыт был накоплен жителями Крита и Микен, других городов европейского Средиземноморья.   Пирамиды, зиккураты, лабиринты, величественные храмы, украшенные скульптурами и художественными росписями, кроме своего прямого культового назначения, служили ещё и хранилищами ценнейшей информации о важнейших свойствах пространства и времени, движении небесных светил, связанных с ним явлений земной природы, информации, скрытой в пропорциях и деталях этих сооружений, рассчитанных их создателями на века. Это была красноречивая подсказка тем, кто стремился проникнуть в глубочайший смысл преданий – устных и письменных. Более или менее конкретное представление о ходе мыслей иудейских мудрецов – искателей Божественных истин, а вслед за ними и моего воложинского прадеда можно почерпнуть в трудах современных каббалистов. Вот, к примеру, некоторые рассуждения Исраиля Меира Лау – главного раввина Тель-Авива, столицы государства Израиль: "Первым в истории младенцем, которого обрезали на восьмой день после рождения, был Ицхак. А об отце его Аврагаме сказано в Торе: И устроил Аврагам великий пир в день отнятия (“гигамель”) Ицхака от груди. Слово “гигамель” можно разделить на две части: “гаг” и “маль”. Гиматрия первого из них – 8, а слово “маль” означает – обрезал. Это намек на то, что Ицхак был обрезан на восьмой день своей жизни". "Гиматрия" это искаженное греческое слово "геометрия". Но если у греков оно означало измерение земли, то у евреев – измерение слов и текстов. Каждая буква одновременно означала и цифру. Другое рассуждение ребе Лау: "Зажжение свечей в честь жениха и невесты вносит гармонию в жизнь молодой пары. Каким образом? В организме жениха 248 органов, невесты – 252. Гиматрия слова “свеча” – 250, то самое число, которое находится между числами 248 и 252. Так что зажжение свеч выражает стремление к единству, к тому, чтобы найти золотую середину между женихом и невестой". Свой труд "Практика иудаизма в свете устной Торы" Исраиль Меир Лау издал на исторической родине евреев примерно через сто лет после того, как туда прибыл из Российской империи на постоянное жительство дедушка Иосиф. Да, под конец своей долгой и, как считал он сам и все другие воложинские хасиды, весьма плодотворной жизни мой прадед распрощался со своим местечком и уехал в Палестину. Он очень уговаривал уехать вместе с ним свою любимую внучку – мою маму, особенно упирая на тот факт, что там растут апельсины и финики.   Но мама, которой было тогда двенадцать лет, мечтала не столько об апельсинах и финиках, сколько о других плодах – плодах науки, и не о далекой земле Израиля, а об украинском городе Никополе, где её старшая сестра Дина училась в коммерческом училище, в котором хотела учиться и мама. Не потому, что она так уж стремилась стать бухгалтером, а потому, что в гимназию – парадный вход в университет – еврейке в те годы путь был заказан, а Золотая медаль коммерческого училища давала право на поступление на математическое отделение университета. Отказаться от этого шанса войти в мир науки мама решительно не могла. Дедушка Иосиф любил свою младшую внучку не за красивые глаза, впрочем, действительно красивые, в точности такие, как у самого дедушки Иосифа. Он чувствовал в ней родственную душу, жаждущую познать таинства мира. Только, в отличие от дедушки Иосифа, рожденная в канун нового, двадцатого, века, мама не могла уже верить, что ключ к тем таинствам находится в ветхозаветных преданиях. Идет в школу Вася Если бы Господь подарил мне вторую жизнь, то я употребил бы её на исследование двух предметов, более всего меня интересовавших всю мою жизнь, но в силу житейских обстоятельств не ставших объектами моей профессиональной деятельности: истории и языка. Правда, если говорить об истории, то время от времени мне удавалось забредать в её пределы,– когда я работал над такими своими книгами, как "Третий полюс" (об истории открытия и освоения Курской Магнитной Аномалии), "Сквозь магический кристалл" (об истории создания искусственных алмазов), "Виток спирали", "Охота за элементами", "В поисках элементов" (об истории открытия химических элементов и элементарных частиц), "Для жатвы народной" (о жизни Дмитрия Ивановича Менделеева на историческом фоне России второй половины XIX и первых лет ХХ века). А вот сколько-нибудь основательно заняться языком мне не пришлось ни разу. Между тем, язык во многие периоды моей жизни интересовал меня ещё больше, чем история, поскольку в нем, помимо истории конкретных народов, отражён и внутренний мир человека, его психическая конструкция. Это всегда поражало меня, но особенно поразило, когда я, поселившись в Канаде, вплотную столкнулся с английским языком и замечательно выраженным в нем рациональным характером англичан. Конечно, известная всему миру английская поговорка Time is monеy (Время – деньги) вполне соответствует менталитету этой нации. Но если бы я был англичанином, я сделал бы своим девизом другие слова, которые характеризуют английский менталитет, как мне представляется, ещё более точно: Time is life – Время это жизнь. При сравнении английского языка с русским сразу же бросается в глаза всеохватное и безудержное стремление англичан к экономии времени. Толковый словарь русского языка, как правило, представляет собой многотомное издание, между тем, как классический Webster преспокойно укладывается в один том. Так же четко выражена в английском языке другая отличительная черта англичан – их законопослушность. Достаточно сопоставить строго установленное место членов предложения в английском языке с полной расхлябанностью и своеволием их расположения в русском. Можно сказать, например, Вася идет в школу, но вполне грамотными будут ещё пять вариантов: Вася в школу идет, Идет Вася в школу, Идет в школу Вася, В школу Вася идет, В школу идет Вася. Между тем, как англичанин имеет право сказать только: Basil is walking to the school, – и баста. Закон есть закон. В березовом лесу Очень интересным для меня оказалось наличие в русском и английском языках свидетельств того, что предки наших народов говорили на одном языке: день – day, ночь – night, солнце – sun, месяц – moon, матерь – mother, брат – brother, сестра – sister, дочь – daughter, сын – son, один – one, два – two, три – three, семь – seven, двенадцать – twelve, быть – be, делать – do, любить – love, вода – water, есть (в смысле питаться) – eat, яблоко – apple, древо – tree, новый – new, струя – stream, холод – cold, пламя - flame… Особенно показательны слова с соседствующими коренными согласными б и р. Поскольку согласные вообще образуют скелет слова и дольше сохраняются в первоначальном виде, они способны доносить до нас разнообразную информацию из глубочайшей древности. В частности, упомянутые согласные донесли до нас сведения о том, где обитали общие предки русских и англичан. Припомним русские слова, связанные с лесом: бор, боровик, береза, бревно, брус, брусника, барбарис, бересклет, боярышник, берлога, бурый, барсук, бирюк(волк), борода и бровь (как мох у дерева), бурундук, бортничество, собирательство.И берендеи (лесные духи?), возможно, сюда же. А вот некоторые английские слова с теми же согласными: birch (береза), branch (ветка), bar (брусок), board (доска), brace (подпорка, распорка), bracken (папоротник), brake (чаща, кустарник), browse (молодые побеги), berry (ягода), bear (медведь), brown (бурый), bird (птица). А пчела у них - bee, без r, - наверно, чтобы не путать с медведем... И говорили на одном языке, и жили в одном и том же месте – в березовом лесу, полном ягод, птиц и медведей. *** А ещё мне кажется подозрительным, что те же согласные бр входят в состав таких "ветреных", с северным оттенком, слов, как Борей, бореальный, буран, буря, бора (ураган в районе Новороссийска). С чего бы это? Не с того ли, что самые сильные ветры валили деревья, устраивали бурелом? Пробирали насквозь? Заставляли произносить: бррр? Устная речь Самое трудное для иностранца в зрелых годах не читать по-английски, не писать, и даже не говорить, а понимать, что тебе говорят. Разница между нормативной речью и разговорной – не меньше, чем между каллиграфией и скорописью. Безударные звуки редуцируются, гласные становятся все на одно лицо, создается множество звуковых рефлексов – взаимовлияний соседствующих звуков, слова сливаются между собой, а попадая во фразеологические сочетания, принимают совсем иные значения.   Уж не говорю о жаргоне. Поэтому выученный на пятерку в школе или вузе иностранный язык может служить лишь фундаментом, на котором ещё предстоит выстроить пригодное для обитания жилище. Пятилетний ребенок может сделать это за неделю, десятилетний – за месяц, мужчина до тридцати лет и женщина до сорока – за год, человек пенсионного возраста, в лучшем случае, – лет за пять-шесть. В худшем же, в особенности это относится к мужчинам, чьи вербальные способности, как правило, хуже, чем у женщин, – не могут никогда. Наилучшим способом постижения чужой речи служит, конечно, погружение в неё в процессе повседневной жизни, когда все слышимое функционально связано с теми или иными предметами и действиями и запоминается на уровне условного рефлекса. К сожалению, у меня такого полноценного погружения в океан английской речи не получилось. С самого начала канадского периода моей жизни я оказался в так называемом русском районе, населенном, в основном, выходцами из Советского Союза и государств, на которые он распался. Русская речь постоянно звучала вокруг меня, где бы я ни находился – на улице, в парке, в магазинах, в офисах врачей, в банках. Было полно русских книг и газет. Можно было слушать русское радио и смотреть русское телевидение.   Поэтому на пятом-шестом году пребывания в Канаде я мог: заполнить анкету, чек, бланк заявления; понять общий смысл прочитанного в книге, журнале, газете; написать письмо – личное и деловое; изложить свои нужды в магазине, банке, кабинете врача и больнице, государственном учреждении. Но понять, что мне говорили по телефону, что вещали по радио и телевидению, о чем беседовали киногерои, мне было крайне трудно, я не всегда умел ухватить даже тему разговора. Кроме всего прочего, дело вероятно, и в том, что устная речь изменяется гораздо быстрей письменной. К вопросу о Фоменко Недаром хорошие врачи при первом знакомстве с новым пациентом расспрашивают его о том, чем болели его родители, а самые лучшие просят рассказать и про дедушек с бабушками. Все мы чем-то походим на наших предков. Вот и во мне, например, явно сказываются гены маминого дедушки Иосифа. Я всегда любил фантастику – прежде всего за то,что она пробуждает новые взгляды на мир. И все мои друзья её любили, прежде всего за то же самое. Поэтому в своем журнале - "Химия и жизнь" мы публиковали кое-что, не признаваемое "настоящей" наукой. Так, первыми из массовых изданий мы напечатали и ставшую ныне широко известной историческую гипотезу академика-математика Фоменко, развивающего взгляды шлиссельбуржца Морозова, изложенные в его знаменитом труде "Христос". Морозов считал, что события, о которых повествуют евангелисты, на самом деле происходили не в древности, а в Средние века, и не в Палестине, а в Италии. Мне самому хронологическая теория Морозова-Фоменко чаще всего представляется лишь остроумной игрой ума. А построенные на её основе позднейшие гипотезы, отрицающие, скажем, монгольское нашествие на Восточную Европу, даже и не очень остроумной. Ведь приход чингизидов на Русь не был изолированным событием. В те же времена именно монголы завоевали Китай, Среднюю Азию, Северную Индию. В Китае стала править монгольская династия. Созданное монголами в Индии государство так и называлось - государством Великих Моголов.Отсутствие буквы н в последнем слове меня как-то не смущает. И тем не менее время от времени я возвращаюсь мыслями к Фоменковой хронологической доктрине. Не служит ли уликой в её пользу повсеместно распространенный среди образованной части народов, живших на территории бывшей Римской империи, в качестве языка международного общения не только в ранние средние века, а вплоть до семнадцатого столетия, латинский язык, которому ещё и сегодня обучают три обширные группы образованных людей - священников, филологов и медиков? В царской России латынь входила даже в число обязательных гимназических, то-есть не университетских, а школьных предметов. И не стоит ли числить в разряде самостоятельных языков, а не диалектов латинского, другие романские языки только с того времени, когда они оказались в состоянии обслуживать все главные сферы культуры? Конечно, очень подвижная устная речь разошлась в романских языках кардинально, однако про письменную этого не скажешь, в основном массиве слов решительно просматриваются одни и те же корни. Даже в английском и французском одинаковых или очень близко артикулируемых хватает, несмотря на то, что английский относят к числу германских, а не романских. А что у нас Каких-либо собственных диалектов русского языка, объездив практически всю Россию, - от Ледовитого океана до Каспийского и Черного морей с севера на юг и от Балтики до Тихого океана с запада на восток, - я не обнаружил нигде. Но различия в словарном составе языка бросались в глаза довольно часто. Так, например, в первый раз попав в Питер, я был изумлен тем, что тротуар там называли панелью, авторучку вставочкой. Ещё больше нового было для меня за Уралом. Привычные валенки сибиряки называли пимами, их изготовителей – пимокатами, сильный снегопад пургой, изобретя новый глагол пуржить. Вместо да, конечно и неужели употребляли одно и то же словечко ну. Наше однако потеряло у них противопоставительный смысл и представляло собой паразитное словцо, вставляемое в речь без какого бы то ни было изменения её смысла. Впрочем, какую-то эмоциональную разницу между просто пуржит и пуржит, однако улавливало и мое грубое ухо. Долина между горами, междугорье, в Сибири - падь, невысокая гора, высокий холм, - сопка. Если первое слово напомнило мне русские слова, обозначающие низ, - под (у печи), подол (у платья), падение, то второе поставило меня в тупик. Не может же холм сопеть. И соплей у него нет и быть не может. Правило пыли Исторические бури ведут себя подобно комнатным сквознякам, сметая остатки былых культур с обширных территорий, на которых некогда жили их носители, в глухие углы континентов. Роль стен в таких случаях играют океаны и моря, неприступные горы, безводные пустыни. До первых индоевропейцев территорию Европы населяли предки нынешних испанцев и грузин. Находящаяся на восточном краю Средиземноморья Грузия ещё на памяти наших отцов именовалась Иверией – до сих пор одна из святынь Русской православной церкви именуется иконой Иверской Божьей матери.   А древнее, очень похожее название Испании – Иберия отражено в современном названии полуострова, на котором она расположена, – Иберийский. И в названии испанской реки Эбро. А вообще по-испански река называется "рио". Захватив Латинскую Америку, испанцы одну из тамошних рек назвали Рио-де-Оро – Золотая река, а другую Рио-Гранде – Великая река. Знаменитый бразильский город Рио-де-Жанейро, стоящий на реке того же названия, означающего Река святого Януария, был назван так португальцами, тоже потомками иберов. А теперь вспомним, что одна из грузинских рек именуется Риони. И что реки со сходными названиями текут по всей Европе – Рона во Франции, Рейн в Германии. *** Одним из народов, оттеснивших древнейшее население Европы к Атлантическому океану на Западе и к Средиземному и Черному морям на Юге, были кельты. Я собственными глазами видел на берегу Черного моря, близ Туапсе, остатки кельтских дольменов – культовых сооружений из каменных глыб. А самое знаменитое скопление дольменов находится на противоположном краю Европы, в Англии. Англичане называют его Стоунхендж – Каменная ограда. В тех же краях дольше всего сохранились кельтские языки, на которых ещё совсем недавно говорили жители Шотландии и Уэльса, чуть пораньше – галлы, а один кельтский язык жив и сегодня – ирландский. Кельтов туда оттеснили более молодые индоевропейские народы. Один из них занял обширную полосу земли в Центральной Европе, протянувшуюся от берега Средиземного моря до берега Балтийского моря. Потомки одного из его племен, поселившегося в Италии, латиняне, основали величайший город античного мира – Рим и тысячелетнее римское государство. Согласно легенде, их предками были троянцы, выходцы из Азии. Ещё раз повторим имя этого народа – латиняне. А небольшие народы с близкими названиями – латыши, латгальцы, литовцы и ныне населяют часть побережья противоположного Средиземному Балтийского моря. Одного из римских богов, кстати, согласно античной мифологии, прибывшего с Севера, звали Аполло, а одного из литовских князей – Ягелло. Знаменитого римского поэта звали Вергилиус, знаменитого римского императора Аугустус, знаменитого римского философа – Аврелиус, а литовских и латышских коммунистических лидеров – Снечкус, Лацис, Бразаускас. *** Мифологический эпос финских народов, некогда населявших всю лесную зону Восточной Европы и Северо-Западной Азии, сохранился в виде отдельных фрагментов лишь у берегов Балтики, где на их основе в XIX веке были воссозданы "Калевала" и "Сын Калева". Сходная история произошла и с богатырскими былинами восточных славян. Рожденные в Киевской Руси, эти сказания к XIX столетию сохранились только на севере России, в местностях, примыкающих к Северному Ледовитому Океану.Там они и были записаны. *** Одним из самых поразительных подтверждений "Правила пыли" может служить история еврейского народа, который сохранился и приумножился не вопреки рассеянию, как принято считать, а конечно же, благодаря ему. Благодаря троекратному изгнанию из Палестины и последующим изгнаниям из Северной Африки, из Западной Европы. Благодаря массовым преследованиям и, страшно вымолвить, катастрофам, массовому истреблению в странах, в которых он находил временный приют. Где великий народ фараонов и пирамид? Где потомки строителей Вавилонской башни? И гордые римляне, разрушившие Иерусалимский храм и заставившие его прихожан покинуть историческую родину, – где они? А пра-пра-правнуков превращенных в дорожную пыль жителей двух крохотных древних царств Палестины можно встретить сегодня в любой столице мира. *** Пыль скапливается по углам, сохраняя там накопленные ценности. Иногда мне кажется, что наша Земля, расположенная на самом краешке Млечного пути, представляет собой что-то вроде такого угла. Единственного уголка Вселенной, в котором сохранилась бесценная пыль Мирового Разума – в виде человечества. Единственного. Не потому ли не откликается на наши зовы ни одна другая планета? Седьмое чувство Для того, чтобы живые существа могли ориентироваться в пространстве и во времени, контактировать с другими существами, сохранять себя и размножаться, Природа наделила их чувствами. Практически всех млекопитающих – шестью: зрением, слухом, обонянием, осязанием, вкусом, интуицией. А человека – ещё и седьмым, вербальным, то есть словесным, то есть разумом, выраженным в произносимых или непроизносимых нормативных или ненормативных словах и словосочетаниях. Прямым доказательством того, что слова, если не полностью, то хотя бы частично, относятся к сфере чувств, может служить уже само наличие в человеческой речи вышеупомянутых ненормативных лексических форм. Так же, как и другие чувства, седьмое чувство может притупляться, что создает для человека опасность искаженного восприятия окружающей среды – природной и социальной, чревато принятием неадекватных решений, не способствующих самосохранению. Когда такое притупление охватывает не единичные особи, а значительную часть общества, оно принимает меры к освежению, обострению седьмого чувства путем изменения смысла наличных слов и введения в обиход новых. В особенно кризисные эпохи, когда седьмое чувство не просто притупляется, но и способно обманывать людей, они прибегают к его ограничению или даже полному отключению – возникают обеты молчания, игра в молчанку, выражения типа "Слово – серебро, молчанье – золото", "Слово не воробей, вылетит – не поймаешь", "Мысль изреченная есть ложь" и даже "Язык мой – враг мой". Во времена, когда седьмое чувство перестает надежно обслуживать людей, ему приходится потесниться перед другими чувствами, выходящими в некоторых случаях на передний план. Один из крупнейших театральных деятелей первой кризисной эпохи XX столетия в России Всеволод Эмильевич Мейерхольд утверждал, например: "Слова в театре – это только узор на канве движений", – и в своих спектаклях на первый план выдвигал пантомиму, музыку, цвет, то есть средства, непосредственно обращенные к зрению и слуху. В конце столетия все это приобрело массовый характер, особенно в так называемой попсе. Рудименты одной из более давних кризисных эпох российской истории проглядывают в слове "врать", первоначально означавшем - "произносить слова", "говорить". Более всего этот первоначальный смысл сохранился в слове "врач", которым некогда называли человека, умевшего лечить словом, например, заговаривать зубы. Менее всего первоначальный смысл сохранило слово "вор", когда-то означавшее человека, говорящего неправду, лжеца. В исторической памяти народа сохранилось выражение "Тушинский вор" – так в Смутное время начала XVII века называли одного из Лжедмитриев, ставка которого была в подмосковном селе Тушино. Тех же, кого называют ворами теперь, тогда называли татями – до сих пор сохранились выражение "словно тать в нощи" и фамилия Татищев, первоначально присвоенная то ли сыщику, то ли очень крупному татю. В ту же кризисную эпоху слово "врать" приобрело смысл "лгать", а выражения, в которые оно входило, – новые значения. Так, выражение: "Ври, ври, да не завирайся", – первоначально означало: "Не говори лишнего". В XX веке смутные времена наступали в России дважды. И оба раза притупившееся седьмое чувство было подвергнуто решительному освежению путем введения в оборот целых новых словесных пластов. Для ныне живущих русскоязычных особенно заметна языковая революция конца века, когда в более или менее устоявшийся словарь, бесцеремонно расталкивая канцелярит и стершиеся от долгого казенного употребления нормативные слова и выражения, ворвались матерщина, воровская "феня", иностранная, в основном англоязычная, лексика. Но бояться за русский язык не стоит. Исчезнет общественная потребность в обостренном седьмом чувстве, и языковой океан снова войдет в свои берега, оставив себе только те новации, которые имеют явное преимущество по сравнению с традиционными словами и выражениями, а в первую очередь – не имеющие аналогов в родной речи. Вероятно, слово компьютер в ней останется. Хотя, кто знает? Прилетевший к нам в начале прошлого века аэроплан довольно быстро превратился в самолет, его пропеллер - в винт, его авиатор - в пилота и летчика. В течение долгого времени перенапрягать свои чувства не может никто. Глагол Когда Пушкин наделял своего "Пророка" умением "глаголом жечь сердца людей", он вовсе не имел в виду то, что имеет в виду сегодняшний сколько-нибудь образованный человек - часть речи, которой обозначаются действия. В то время глаголом именовали любое слово. Глаголить означало – говорить. Первая славянская азбука, созданная Кириллом и Мефодием, называлась Глаголица. А самыми первыми человеческими словами были скорей всего комбинации звуков, обозначавших не предметы, не их качества, а именно действия: гляди, иди, стой, бей и т.п.Ведь членораздельная речь возникла как инструмент совместных действий. И даже на той стадии развития, когда люди додумались до такого понятия, как бог, первое имя он получал повидимому по тому главному действию, которое было очевидно, или, лучше сказать, очевидно и ушеслышно, поскольку явным действием верховного существа было деланье грозы. Во всяком случае так было у индоевропейцев – древних греков, римлян, славян. Кронос, Уран, Перун, - все они были громовержцами. И только на следующей стадии своего развития наши прапредки дали небожителям более разумное занятие – сотворение мира. Громовержцев сменили творцы, делатели: Прометей, Зевс, Деус, Див. Поскольку дел на земле невпроворот и до единобожия ещё не додумались,каждое божество должно было трудиться на своем участке – кто на охоте, как Артемида, кто на пашне, как Ваал, кто ведать морями, как Поссейдон, кто войнами, как Марс, кто работать в кузнице, как Гефест. И только на последнем этапе, можно сказать, современном, начавшемся менее двух тысяч лет тому назад, появилось слово Бог. К нам оно пришло из Индии, где в древности было сначала эпитетом: "бхага" - дарующий, всеблагий. У нас это стало "Даждь-богом", а потом просто "Богом". "Даждь" же сохранилось до сегодняшнего дня в молитве: Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Игра в бисер К исходу дней моих стал вроде я того Кирилла и того Мефодия. Как будто, кроме ридной речи, и заниматься больше нечем. И днем, и ночью - в мире снов,- во мне кипят фонтаны слов. Их не могу заткнуть ничем. Да и не хочется. Зачем? Кому-то нравится футбол, сиречь игра ногами. Кому-то нравится глагол, сиречь игра мозгами. зр - зн Взор зрачок зрить зрение прозревать подозрение призрак зенницы зенки знать знание знахарь знаток сознание дознание признание осознавать знатный знаменитый знакомый знак знамя знамение вд – вз - вс Видеть видение телевидение veni-vidi-vici визит виза визави вид виднеться видимость свидание видок видный видно виденье привидение завидовать ведьма ведающая веды сведущий разведка ведь ведущий вождь наведываться проведать заведовать изведать ведомости весть известие известно вестимо глд - глз Глядеть взгляд соглядатай разглядывать гляделки глаза глазницы глазунья глазеть глазомер глазастый голубоглазый черноглазый пучеглазый око - кол Око около коло кол колесо колбаса околица околесина очи очень почти окошко окно окуляр монокль бинокль очевидно смтр - смрт - мр Смотреть смотр смотрины досмотр присмотр усмотреть высмотреть рассматривать засматриваться вперед смотрящий смотровая площадка смерть мертвый мертвец морт натюрморт сальто-мортале бессмертие март мортира митральеза мирт мрак мор заморить заморыш уморить умора морщины мир смирно мерин чр - кр – гр Чур чур-чура чурка чурбан чурбак чураться чурило чересчур окачуриться чары чародей очарованье зачарована-околдована чарка разочарованье черта очертя черти чертовщина череп черепок через черный чернота чернила черника червь черви-козыри червленый кровь кровавый кровный кара покарать каратель карательные органы карачун крот круг кремация кремировать крематорий крест гроб погреб погребение каракуль карадаг карахан каракорум карабах каракурт щр – щрб - жмр – хмр – смр - мрк Щур пращур ящер ящерица щуриться прищуриться прищур ощериться щербатый щербинка щербина ущерб Щерба Щербицкий Щербаков жмурки, жмуриться, зажмуриться хмуриться нахмуриться хмурый хмара сумрак сумерки сумрачный смурной смеркаться мрачный мрак обморок морок морока морочить внтр – нтр – тр внутренность нутро утроба ба – па – тя - та – вар - бор тятя батя папа Ататюрк татарин варвар бормотать обормот бормотуха блд балда балдеть набалдашник оболдуй булда забулдыга *** Дольше всего сохраняется голос Вот уж в морщинах лицо Руки опутаны сетью жил узловатых Потускнели глаза Обесцветились волосы Хрупкими сделались кости и стенки артерий Лишь голос один только голос Как прежде по-юному звучен Дольше всего сохраняется голос Где Микены и Фивы Где империя цезарей Где сасаниды А голос Гомера Голос Горация Голос Гафиза Продолжает звучать Дольше всего сохраняется голос Рабинович, Валентин Исаакович   www.pseudology.org