|
Мурад Аджи |
|
| Дешт-и-Кипчак - страна незнаемая? В чем состоит подвиг? | |
начало
татары
москали
смута
эпилог
 В
поступке, на который решится не каждый - не каждому дано совершать
подвиги. Научный подвиг - это деяние ученого. Десятилетиями и веками
скапливается
информация, которая взращивает того
единственного, кто дерзнет бросить вызов устоявшемуся мнению общества. И
докажет свою правоту. Пусть даже его не поймут современники, не беда -
поймут другие поколения. Истина не стареет.
Свой научный подвиг барон Владимир Густавович Тизенгаузен (1825-1902) совершил незаметно для сограждан. Он издал уникальный труд под прозаичным названием "Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды", в котором осмыслено очень туманное не только для России время. Период этот до сих пор остается в мировой истории по сути "белым пятном". Было ли татаро-монгольское иго? И каковым было оно? "Отсутствие основательной, возможно полной и критически обработанной истории Золотой Орды, - писал в 1884 году Тизенгаузен, - составляет один из самых важных и чувствительных пробелов в нашем отечественном бытописании". Нельзя утверждать, что с тех пор что-то изменилось, как, впрочем, нельзя и умолчать, что до барона Тизенгаузена никто не предпринимал столь громадного труда. В этой связи можно назвать, пожалуй, только работы Б.Д. Грекова и Л.Н. Гумилева, в которых сделана попытка отхода от стандартной позиции в освещении "степной" темы. Дешт-и-Кипчак - страна в России незнаемая. История тюрков - наука неведомая. Будто их не было и нет. Почему? Праздный вопрос. Если даже в Энциклопедии не пишут о тюркском народе, о его культуре и языке... Славяне есть, а тюрков - нет.  Да
и чему удивляться, книгу
Тизенгаузена, изданную в
XIX веке, одобренную цензурой и посвященную нероссийским событиям
многовековой давности, и ту "репрессировали" в 1937 году. В
Государственной библиотеке страны остался нетронутым только первый том
названной работы, изданный в 1884 году, а второй том переиздали в 1941
году. Переиздали, отредактировав и сократив, а оригинал уничтожили.
Страна Советов не отказалась от старой традиции уничтожения всего тюркского: второй том Тизенгаузена уничтожили только за то, что в нем усмотрели правду! Будь жив автор, судьба его была бы печальна. Но Тизенгаузен не был первым, кто попытался собрать воедино известное о Дешт-и-Кипчаке или Орде, как его часто называли в России... В 30-х годах XIX века Российская Академия наук объявила конкурс на книгу о Золотой Орде. Безрезультатно - никто из ученых не откликнулся. Объявили о крупном денежном призе. Тоже безрезультатно: очень трудные условия выдвигал конкурс - "чтобы русские источники были приняты во внимание во всем их объеме". Выполнить это невозможно! Нельзя подвести что-то мало-мальски убедительное под точку зрения властей на историю юга России, не погрешив против истины и не поставив под сомнение свою научную честь. Их позиция слишком далека от Истины! Захват соседней страны он и есть захват. К сожалению, в те времена гордая своим просвещением Европа подчеркнуто не пользовалась плодами науки других - особенно восточных - стран. А российская научная мысль с XVII века была под сильным воздействием западной, ее устраивали и европоцентризм, одобренный Римом, и собственное место далекой окраины Европы. Отсюда подчеркнутое пренебрежение ко всему тюркскому, то есть более древнему - проще говоря, к своим корням. Такой Россию сделало западничество. Другая она там не нужна. 2 ...Наконец на столе у жюри конкурса в Петербурге появилась единственная работа на немецком языке, ее автором был Иосиф фон Хаммер-Пургшталь. Правда, немецкий ученый пренебрег главным условием конкурса: он не утруждался русскими источниками не столько из-за слабого знания языка, сколько из-за их противоречивости. Книга им была написана как раз по нерусским источникам - по арабским, европейским, китайским, персидским. Но даже ссылки на более чем 400 исторических документов не убедили жюри конкурса Российской Академии наук. Как и следовало ожидать, оно не могло не забраковать это уникальное исследование. К предложению пересмотреть "ошибочную" позицию гордый немец отнесся с презрением. Через четыре года его работа появилась в печати. Мало того, он, потребовав от членов жюри рецензий на свою отвергнутую работу, опубликовал и их, сопроводив желчными репликами, изобличающими ничтожество русских ученых-рецензентов. Их имена были опозорены в научном мире, а честь российской исторической науки поставлена под сомнение... Хотя слово "честь", может быть, здесь звучит слишком громко - оно явно не на месте. Разразившийся скандал закончился тем, что работа Хаммера попала в цензурные списки и осталась для России библиографической редкостью, а интерес Академии наук к взрывоопасной теме заметно остыл. Но время - лекарь. Все забывается, все обволакивается туманом беспамятства - забылся и конфуз с Хаммером, который наградил Россию звонкой пощечиной. Мало-помалу и русские историки приступили к исследованию "степной" темы, правда, работали они под пристальным оком цензора. Ввиду опасности обобщений им разрешалось брать только небольшие эпизоды событий. Лишь маленькие осколки былого дозволялось трогать. И они трогали их трясущейся рукой. Например, один из ученых глубокомысленно отмечал: "На многих монетах русских князей стоят непонятные черточки и точки". А несколькими строчками ниже делал из своего наблюдения обескураживающий вывод, это - древнерусское письмо. И мало того, давал перевод "непонятным черточкам и знакам", подгоняя его под известное: "Владимир на столе и се его сребро..." 3 Академик Б. Рыбаков тоже внес свою неоценимую лепту переводами надписей с "древнерусских" пряслиц. Правда, в отличие от вышеназванного "переводчика", академик, как обычно, реконструировал текст, подрисовывая "пропавшие" буквы. Глядя на такую "науку", остается вздохнуть и молча развести руками. "Древнерусские" тексты, выполненные "непонятными черточками и точками", на деле часто оказывались тюркским руническим письмом. Не зная древнетюркского, перевести их невозможно.  Настоящих
(чтобы без политики!) научных работ по истории Степи, по истории тюрков не
было и нет, хотя диссертации на эту тему были. Время от времени появлялись
скромные статьи, короткие переводы, но к восстановлению панорамы событий
ученых попросту не подпускали. Их "мелочевка" в основном дополняла
сочинения восточных и европейских авторов, побывавших на землях
Золотой
Орды: Плано Карпини,
Марко
Поло, Ибн Баттуту,
Вильгельма Рубрука и других.
В Степи русским разрешалось искать только остатки славянских поселений, в крайнем случае - скифских. И они "находили" их. Даже в курганах. С.А. Плетневой, например, повезло больше других, ей попались "русские черепки" от посуды... Сильнейший термин, не правда ли? Но ученая не виновата, этой терминологии требовали правила советской науки, и она выполняла их. Даже крупных ученых - В.Н. Татищева или Н.М. Карамзина - власти заставили сочинять первые "фундаментальные" истории России*. Какие претензии к С.М. Соловьеву или В.О. Ключевскому - их последователям? Им выдавался каркас для сочинений (типа поучений Мономаха), а они подбирали живописующие детали, давая читателю возможность порассуждать о мелочах, и тем отвести его от главного - от самого каркаса с его уродливой "официальной" архитектурой. *Кипчак, по происхождению выходец из знатного крымского рода, Н.М. Карамзин словно повторил судьбу другого историка - кипчака Иордана. Его примечания - тоже ключ "для пытливого": порой они входят в явное противоречие с основным текстом, написанном по заказу царя. Архитекторы истории государства Российского всегда сидели в кабинетах цензоров, их имена безвестны, но именно они ставили условия. Они и сделали Россию страной с "двойным стандартом", а ее науку - с "двойной моралью". Здесь не скажут, что есть что на самом деле, хотя слов произнесут предостаточно... 4 С XV века в Москву зачастили иностранцы, они оставили содержательные и очень поучительные записки, фиксируя в них то, что могло быть использовано Западом в его политике. Неточности в них почти исключались. Часть их записей, конечно, носила разведывательный характер, иные написаны льстивой рукой. Они сохранились! И по этим независимым от верховных правителей Москвы свидетельствам складывается совсем иное впечатление о Руси, о ее облике, нежели говорит "двойная" российская наука. Едва ли не каждый иностранец, попавший в Москву XVI века, отмечал лживость и хитрость ее жителей: "Народ в Москве, как говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих и в особенности вероломен при исполнении обязательств..." - записал один гость. "Что касается до верности слову, то Русские большей частию считают его почти ни по чем, как скоро могут что-то выиграть обманом и нарушить данное обещание", - написал другой. "...Всякий Русский не верит ничему, что говорит другой, но зато и сам не скажет ничего такого, на что бы можно было положиться. Эти свойства делают их презренными в глазах всех их соседей", - отметил Дж. Флетчер в XVI веке. Только подневольностью, точнее, даже рабством можно объяснить пассажи в русских исторических сочинениях, над которыми откровенно смеялись трезвомыслящие люди. Примеров масса. Наиболее громкий - книга маркиза Астольфа де Кюстина, который в XIX веке досконально изучил переведенный на французский язык труд господина Карамзина... Кому только понадобилось делать сей перевод? Французский ученый написал об "Истории государства Российского" Карамзина: "Если бы русские знали всё, что может внимательный читатель извлечь из книги этого льстеца-историка, которого они так прославляют, они должны были бы возненавидеть его и умолять царя запретить чтение всех русских историков с Карамзиным во главе, дабы прошлое ради спокойствия деспота и счастия народа... оставалось в благодетельном для них обоих мраке забвения". Прекрасный совет! "Если бы знали..." Но откуда узнать? Общество медленно гниет "оттого, что поверило словам, лишенным смысла", писал Астольф де Кюстин о России. Противоречия убьют общество, "чтобы питаться его трупом". Как в воду смотрел этот уверенный в себе француз. Особенно в XX веке Россия стала страной, "которую покидают с великой радостью и в которую возвращаются с великой грустью". Плохой страной для своего народа стала она! Но, заключает Астольф де Кюстин, "не напрасно Провидение скапливает столько бездействующих сил на востоке Европы. Когда-нибудь проснется спящий великан, и сила положит конец царству слова". 5 Так и будет, потому что ложь не вечна. О мифических славяно-русах, из которых при неясных обстоятельствах получилась часть русских, здесь уже говорилось. Настоящий абсурд... Но он возведен в ранг академической науки. С XVIII века тюрки официально становились русскими. Число славян в иных поселениях России увеличилось в сотни и тысячи раз. Как удался властям этот этнографический опыт?.. В стране тогда творили не геноцид, а что-то иное, чему еще не подобрано название. Целый народ отправляли в небытие - то был тюркский народ! Но ведь то же этнографическое превращение приписано тюркам, степной России, где якобы проживали "татаро-монголы". Из них - из татаро-монголов! - явилась на свет Божий еще одна часть нынешних русских. Точнее - вся Южная Россия, лежащая к югу от Москвы-реки и до Кавказа! Десятки миллионов людей! Термин "татаро-монголы" утвердился. Им пугали детей в гимназиях и школах как кровожадным чудовищем, которое нарушило покой России, от которого идут все ее беды и страдания... Но что это за гибрид - "татаро-монголы"? И кто придумал его? Впервые эту нелепость составил в 1823 году простой учитель гимназии П.А. Наумов. Он в своей брошюрке так построил рассуждения. "...Все историки между собой согласны, что сии свирепые завоеватели были не татары, а монголы", - рассказывал названный автор о событиях XIII века, монголы же "по мере приближения их к пределам нашего отечества и к странам Западной Азии были усилены местными татарами, т.е. народами турецкого племени". Наумову и пришла сногсшибательная идея: назвать их татаро-монголами. На большее учителю гимназии не хватило ни знаний, ни фантазии. Но его "логика" понравилась научному Петербургу, и ярлык, подвешенный тюркам, с 1823 года вошел в научный лексикон. "Татаро-монгольское" иго устроило и российские власти своей страшащей неопределенностью... Что-то зловещее несло оно, действительно пугающее. Разве кто-нибудь, кроме Карамзина, задумывался тогда, что народа "татары" в XIII веке в природе не было. "Ни один из нынешних народов татарских не именует себя татарами", - отмечал в XIX веке и сам великий историк России. начало татары москали смута эпилог |
|