| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Быть или... | |
Далеко не все
люди на Гамлетовский вопрос однозначно отвечают – быть! Отрицательный
ответ дали
Марина Цветаева,
Сергей Есенин,
Владимир Маяковский, а в годы
так называемой
ежовщины сотни и тысячи моих соотечественников. Одни, как
Серго Орджоникидзе, не выдержав предательства старых друзей.
Другие, как
Эдуард Ютт, отчим моего школьного друга Владимира
Янчевского, ценою собственной жизни спасая от преследования свои
семьи. В дни падения в СССР коммунистического режима и распада
коммунистической державы вместе с нею предпочли не быть начальник
советского генерального штаба маршал
Ахромеев, главный хранитель партийной
казны Кручина, старейший партийный олигарх
Пельше.Во время войн ответ «не быть» нередко становится массовым. Молодые люди, только начавшие жить, обвязавшись гранатами, бросаются под танки, ложатся на амбразуры дотов, вызывают на себя огонь собственной артиллерии и бомбы собственной авиации, таранят своими самолетами воздушные и океанские корабли противника. 2 Но и в сравнительно мирные времена существуют многочисленные категории людей, дающих на Гамлетовский вопрос отрицательный ответ – политические и религиозные фанатики, жертвы любовной страсти, неизлечимые больные, люди с психическими отклонениями и просто впавшие в глубокую депрессию, приговоренные к пожизненному или сравнимому по длительности со сроком жизни заключению преступники. И все же подавляющее большинство представителей человеческого рода отвечает на этот вопрос положительно – быть! К этому большинству принадлежу и я. Желание жить, сколько я себя помню, всегда было у меня столь безусловным, что даже после прочтения Шекспира, после встречи с Гамлетом – Высоцким в Театре на Таганке и с Гамлетом – Смоктуновским на киноэкране никогда не занимало мой ум – ответ был для меня само собой разумеющимся. Но одно исключение из этого правила я все же пережил. Когда ушла Мара. Когда ушла Мара, когда ее палатный врач сообщил мне об этом и, глядя мимо меня, начал говорить о каких-то подробностях ее последних часов и минут, внутри меня кто-то совершенно спокойным голосом констатировал: «Вот и кончилась жизнь». И весь тот день – 16 апреля 1986 года, и всю за ним наступившую ночь, и следующие дни и недели эта фраза неотступно звучала во мне, да и сам я то и дело произносил ее вслух. И каждый раз, оказавшись у открытого окна или на балконе я с трудом перебарывал желание броситься вниз. Бессонными ночами я вел бесконечные дебаты с Богом, требуя воссоединения с моей бесценной половинкой – в любом месте и виде. Все то время ответ мой на вопрос, мучивший датского принца, был безусловно отрицательным. Но… 3 Но сперва нужно было заниматься организацией Мариных похорон. Потом – хлопотами о пенсии для Мариной мамы по случаю потери кормильца, собственной пенсии она не получала, поскольку всю жизнь работала на мужа, детей, внуков, правнуков. Потом – обменом нашей с Марой просторной трехкомнатной квартиры на седьмом этаже десятиэтажного дома на небольшую двухкомнатную на первом этаже, в которой жила наша младшая дочь с мужем и двумя малышами. Не успел я завершить обмен, как возникла двухнедельная командировка в Приэльбрусье – прекраснейшее место на Земле, в котором я побывал в молодые годы и с которым теперь решил попрощаться. После Приэльбрусья я поехал попрощаться с Ленинградом, где пережил когда-то самые горькие блокадные дни и самые сладкие минуты жизни – когда на одном из первых поездов, прорвавшихся в город по узенькому коридору, пробитому нами и волховчанами в блокадном кольце, примчалась под видом ленинградки, возвращавшейся домой из эвакуации, с подложными документами, Мара, с которой мы расстались за полгода до начала войны. И стала моей женой – на целых три дня. Может быть, в Ленинград я бы не поехал, но меня упросила наша старшая дочь, которая давно мечтала побывать там со мной, но по разным причинам все намечавшиеся ранее поездки срывались. И вот теперь, в перламутровые Белые ночи, бродя по сказочным набережным, проспектам и площадям, а днем проплывая по бесчисленным рекам и каналам российской Венеции вдоль берегов, уставленных сказочными дворцами, постоянно ощущая присутствие все понимающей красавицы-дочери и глядя в восхищенные глазища десятилетнего внука Степки, я неожиданно ощутил – жизнь продолжается. А потом появилась Ира Источник Оглавление |
|