Пол Джонсон

Издательство "Вече", 2000	Пол Джонсон
Популярная история евреев Часть 4. Гетто
Придворный еврей всё время стоял перед соблазном ассимилироваться в блестящем аристократическом Обществе, которому он служил. Некоторым из них в дополнение к официальным титулам даровалось право иметь собственный герб. Им разрешалось носить мечи и пистолеты, ездить верхом и держать карету; они сами и их дамы могли выбирать одежду по своему усмотрению. И, что самое важное, они могли жить так и там, как и где им хотелось. Они могли купить дом за пределами еврейского квартала или вообще в городе, где проживание Евреев было запрещено; так, например, Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймер завоевал право жить в Вене не только для себя, но и для доброй сотни семей, связанных с ним родством или находившихся в зависимости от него. Но немногие из этих Людей, по крайней мере в XVII столетии, стремились по настоящему отделиться от еврейской Общины. Хотя их образ жизни был далек от условий Гетто, они помогали своим братьям Евреям деньгами и покровительством. Они понимали, что семейная сеть и еврейское братство были их единственной надеждой в тяжелые времена. Они не могли доверять христианским Законам. Христианская Толпа всегда была готова выступить против них. Монархи были обычно непостоянны и ненадежны. Даже если некий монарх и был лоялен, то в случае его Смерти враги придворного Еврея могли накинуться на него как волки. В этом Смысле поучительной является История Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера. Никто не сослужил большей службы Габсбургам, чем он. Однако когда был заключен Нимегенский мир (1679), австрийское казначейство отказалось выплатить ему Долг в размере 200 000 флоринов, и даже его личное Обращение к императору привело лишь к частичному погашению долга. В 1692 году, когда ему были Должны уже 700 000 флоринов, казначейство предъявило ему Ложные обвинения, и он был вынужден купить себе свободу ценой полумиллиона флоринов. Через два года ему были Должны уже пять миллионов, и эта колоссальная сумма продолжала расти. Во Время короткого мира 1698–1702 гг., когда его услуги стали не столь необходимы, Толпе позволили напасть на его дом в Вене и подвергнуть его разграблению. В дальнейшем Власти проявили некоторую активность и даже повесили двух грабителей, но, когда старик скончался в 1703 году, Государство отказалось компенсировать свои Долги ему. Поскольку Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймеру приходилось самому залезать в крупные Долги, чтобы помочь Государству, в Европе запахло серьезным финансовым кризисом, и Габсбургам, чтобы выбраться из созданного ими же тяжелого положения, пришлось пойти с протянутой рукой к конкуренту старика – Вертгеймеру. Однако с наследниками Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера так никогда и не рассчитались, и его имущество было через 60 лет распродано с аукциона. Другой член этой же семьи, Иозеф Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймер (ок. 1698–1738 гг.) с 1733 года пытался помочь герцогу Вюртембергскому установить авторитарное правление, основанное на его, герцога, контроле над Экономикой, но стал трагической жертвой, когда через четыре года герцог скоропостижно скончался. В тот же день Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера арестовали, обвинили в покушении на общинные права и растрате, вынесли приговор и повесили. Его Тело было выставлено на всеобщее обозрение в железной клетке. Взлёт и падение Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера, известного также под кличкой "Зюс", или "Еврей Зюс", послужили предупреждением Евреям, которые доверяли неверным, и впоследствии легли в основу известного романа Леона Фейхтвангера. Важно отметить, что Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймер, который в эпоху своего процветания фактически перестал быть Евреем, вернулся во Время заключения в лоно ортодоксальной Веры, отказался Крещеним купить себе возможность помилования и умер, не изменив своей Вере. На гравюре того Времени он изображен чисто выбритым. Сбривали бороды и некоторые другие придворные Евреи, но большинство отказывались. Саксонский выборщик, вокруг двора которого группировалось около 20 еврейских семей, предложил одному патриарху 5 000 талеров за то, чтобы он сбрил бороду. Тот отказался, и тогда выборщик в ярости потребовал ножницы и сам отрезал бороду. Самсон Вертгеймер не только сохранил свою бороду, но и одевался, по словам придворных, "как поляк". Многие придворные Евреи, хоть и вступали в Брак исключительно в своей среде, оказывали услуги еврейским Общинам на местах, выступая зачастую в роли штадлана (официального посредника). Агенты великого Оппенгеймер&site=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Оппенгеймера прочесывали Венгрию, Словакию и Балканы, выкупая бедных Евреев, захваченных в заложники в австро турецких войнах, и пристраивая их в безопасные Общины. В суде Еврей, сколь богат и могуществен бы он ни был, знал, что он никогда не находится в полной безопасности; всегда неподалеку можно было найти другого Еврея, попавшего в отчаянное положение. В 1648–1649 гг. на Евреев юго восточной Польши и Украины обрушилась катастрофа. Это событие, как Мы увидим, имело по ряду причин огромное значение для Истории Евреев; непосредственным же его результатом явилось то, что оно напомнило Евреям, где бы они ни находились, о хрупкости их положения и яростной мощи тех сил, которые могут без предупреждения нанести по ним удар. Тридцатилетняя война оказалась огромным бременем для экспортных продовольственных ресурсов Польши. Именно благодаря своим польским связям Евреям удавалось обеспечить различные армии продуктами питания. Больше всех от этих поставок выиграли польские помещики, больше всех потеряли польские и украинские крестьяне, которые наблюдали, как все большая доля их урожаев с выгодой продается прожорливым войскам. В условиях арендной Системы, когда польские шляхтичи сдавали внаём Евреям не только землю, но и находящиеся на ней сооружения (мельницы, пивоварни, винокурни, постоялые дворы), а также право сбора пошлин и получали за это гарантированную плату, Евреи процветали и их количество быстро росло. Однако Система эта была внутренне неустойчива и несправедлива. Помещики, которые зачастую вели расточительный образ жизни вдали от своих поместий, оказывали постоянное давление на Евреев, поднимая арендную плату всякий раз, как договор возобновлялся; Евреи же, в свою очередь, оказывали давление на крестьян. На Украине возмущение Несправедливостью было особенно сильным, поскольку обе категории угнетателей, католическая шляхта и еврейская прослойка, отличались в религиозном отношении от православного крестьянства. Некоторые из руководителей Евреев чувствовали проявляемую по отношению к крестьянам Несправедливость и осознавали опасность этого. Собрание Раввинов и общинных лидеров, проходившее в 1602 году на Волыни, обратилось к Евреям арендаторам с призывом освобождать крестьян от работы по субботам и еврейским праздникам в качестве жеста доброй воли: "Да не будут [Евреи] неблагодарными к Дающему и щедротам его; пусть имя Господне прославляется ими". Однако многие Евреи были не в состоянии заниматься благотворительностью; будучи суб– и субсубарендаторами, они были вынуждены тянуть последние соки из крестьян, чтобы самим расплатиться. А потому они возлагали надежды на силу оружия. И Евреи и поляки укрепляли города; Синагоги сооружались с амбразурами, на крыше устанавливались пушки. В конце концов, поздней весной 1648 года украинские крестьяне восстали под руководством мелкого шляхтича по имени Богдан Хмельницкий; на их стороне были также запорожские казаки и крымские татары. Восстание было в первую очередь направлено против польской Власти и католической Церкви, и среди жертв оказалось много польских шляхтичей и духовенства. Но главный удар пришёлся по Евреям, с которыми у крестьян было больше всего точек соприкосновения; к тому же в критические моменты поляки всегда бросали своих союзников Евреев во имя собственного Спасения. Тысячи Евреев из деревень и штетлей кинулись искать Спасения в больших укрепленных городах, которые превращались для них в западню. В Тульчине польские войска выдали Евреев казакам в обмен на собственную жизнь; в Тернополе гарнизон вообще отказался впустить Евреев. В Баре крепость пала, и все Евреи были перебиты. Другая бойня произошла в Нароле. В Немирове казаки проникли в крепость, переодевшись поляками, "и они погубили в городе около 6 000 Душ", согласно еврейским хроникам, "утопив несколько сот в воде, а также подвергнув всякого рода жестоким пыткам". В Синагоге они убивали Евреев ритуальными ножами, после чего спалили дом дотла, порвали священные книги и попрали их ногами, а кожаные переплеты использовали для изготовления обуви. Нам неизвестно, сколько в точности Евреев погибло. Согласно еврейским хроникам, было убито 100 000, причём было уничтожено 300 Общин. Один современный историк считает, что большинство Евреев всё-таки спаслось, а упомянутая бойня была "не столько поворотным пунктом в Истории польского Еврейства, сколько жестоким, но относительно кратким эпизодом в его неуклонном росте и экспансии". Разумеется, данные хроник страдают преувеличением, однако рассказы беженцев производили сильное эмоциональное впечатление не только на польских Евреев, но и на еврейские Общины, расположенные повсюду. Как и в более ранние эпохи, результатом зверств было усиление иррациональных и апокалиптических элементов в Иудаизме; Евреи стали особенно чувствительны к проявлениям мессианской Идеологии. Рационалистический Оптимизм XII века, нашедший отражение в Трудах Маймонида, в основном исчез к концу XIV столетия, по мере того как почти повсеместно возрастало давление на еврейские Общины. В верхних слоях Евреев усиливалось влияние каббалистического Мистицизма. Когда в 90-х годах XV века начался процесс разрушения и эмиграции испанской Общины, это повлияло на усиление иррационализма двояким образом. Во первых, произошла демократизация Каббалы. Из тайной Науки, которой учили образованную Элиту устно либо по тайно передававшимся рукописям, она превратилась в общественную собственность. Большое количество манускриптов, содержащих отрывки из Зогара, а также антологий каббалистики имели повсеместное хождение в еврейских Общинах. Подъём еврейского книгопечатания вызвал взрывной эффект. В 1558–1560 гг. в Кремоне и Мантуе были выпущены, конкурируя друг с другом, полные издания Зогара. За ними последовали издания во всей еврейской Диаспоре: в Леггорне, Константинополе, Смирне, Салониках и особенно в Германии и Польше. В популярных вариантах Каббала смешивалась с народными суевериями и вульгаризованными аггадическими Историями, которые всегда составляли значительную долю религиозных представлений простых Евреев. Через одно два поколения было невозможно отделить одно предание от другого; они так плотно переплетались, что образовывали единый свод волшебно мистического содержания. Другим последствием Изгнания из Испании стал более динамичный характер самой Каббалы, который она приобрела за счёт привнесения эсхатологического элемента, связанного с Идеей Сиона и ожиданием прихода Мессии. Каббала вместе с растущим объемом включенных в неё суеверий перестала быть лишь мистическим способом Познания Бога; она превратилась в историческую силу, средство ускорить возрождение Израиля. Она оказалась в самом сердце верований Иудаизма и приобрела ряд черт массового движения. Этому процессу способствовала миграция Евреев изгнанников в Палестину и рост школы каббалистики в Сафеде на севере Галилеи. Её первым видным представителем был Давид бен Соломон ибн аби Зимра, который перебрался в Сафед из Египта и был известен под именем Радбаз. Моисей бен Иаков Кордоверо, или Ремак (1522–1570), явился автором первой полной и систематической теологии Каббалы. Но подлинным гением нового движения явился Исаак бен Соломон Лурия (1534–1572), известный как га Ари, или Лев. Его отец, Ашкеназы из восточно центральной Европы, прибыл в Иерусалим и женился на девушке из Сефардов. Благодаря этому он играл роль моста между двумя Общинами в процессе передачи каббалистической Культуры. Самого его вырастил в Египте дядя, крестьянин арендатор. Он занялся Торговлей, причём специализировался по части перца и зерна. Соломон Лурия был прекрасным примером еврейской Традиции, согласно которой бизнес вполне совместим с интеллектуальной жизнью и даже с самыми интенсивными мистическими размышлениями. Всю свою жизнь он занимался Торговлей и Богословием. Тот факт, что он впитал легенды Каббалы ещё будучи ребенком, свидетельствовал о её демократизации. Однако юношей он стал знатоком не мистической, а ортодоксальной Галахи. Одним из его талантов была способность перестраиваться, переходя от одной её разновидности к другой. Написал он совсем немного. Известна лишь одна его книга – комментарии к "Книге скрытого", входящей в Зогар. В Сафед он прибыл уже под конец жизни, проведя 1569–1570 годы за размышлениями о Зогаре на одном из островов Нила. Оказавшись же в Сафеде, он производил магнетическое воздействие на многочисленных учеников, собиравшихся вокруг него. Они заучивали наизусть то, чему он их обучал, и впоследствии записали (подобно ученикам Витгенштейна в 1930-е годы). Он излучал не только святость, но и мощь и авторитет. Некоторые думали, что он и есть Мессия. Казалось, что он понимает язык птиц. Он часто беседовал с прорицателями. Бывало, что он гулял вокруг Сафеда со своими учениками, интуитивно показывая, где находятся неизвестные могилы святых. А потом он возвращался к своей экспортно импортной Торговле. Последний комплект своих счетов он оформил всего за три дня до Смерти. Его ранняя Смерть породила разговоры о том, что он вознесся на небо, и молва быстро стала приписывать ему всяческие чудеса. Впервые Соломон Лурия привлек к себе внимание тем, что показал своим ученикам, как добиться высокой степени медитации, полностью сосредоточившись на буквах Священных Имен. Подобно большинству каббалистов, он верил, что подлинные буквы Торы и числа, которые они символизируют, предлагают способ прямого доступа к Богу. Этот напиток довольно сильно-действует, если его выпить. Впрочем, у Соломона Лурии была ещё в запасе космическая теория, которая непосредственно влияла на Веру в Мессию и так и осталась наиболее влиятельной из всех еврейских мистических Идей. В Каббале фигурировали несколько слоев космического устройства. Соломон Лурия объявил, что все несчастья Евреев есть симптом того, что это устройство сломано, распотрошено. Куски оболочек, кожуры, или клиппот, есть зло, но они, тем не менее, содержат мельчайшие искорки, тикким, божественного света. Этот скрытый свет есть Изгнание Евреев. Даже божественная Шекинья – часть скрытого света, подверженная влиянию зла. В этом разбитом космосе еврейский народ имеет двойное значение: как символ и как действующее начало. В символическом качестве вред, причиненный Евреям язычниками, показывает, как зло вредит свету. В качестве действующего начала они имеют перед собой цель – восстановить космос. Соблюдая строжайшим образом Закон, они могут высвободить искры света, скрытые в космической шелухе. Когда это случится, завершится Изгнание Света, придет Мессия и произойдет Спасение. Привлекательность этой теории для простых Евреев состояла в том, что она позволяла им верить, будто они держат свою Судьбу в собственных руках. Некогда в древности они сражались с язычниками и со злом и проиграли. В Средние века они пассивно воспринимали все Несправедливости, обращенные к ним, и ничего не произошло, их затруднительное положение лишь усугубилось. Теперь же им говорили, что они – действующие лица в космической драме, причём чем крупнее катастрофы, в которые вовлечены Евреи, тем больше уверенность в том, что драма приближается к кризису. Они же самим своим Благочестием могут ускорить разрешение кризиса, подняв великую волну Молитв и преданности, на которой Мессия вознесется к триумфу. При всем при том на распространение мессианской Каббалы среди еврейских Масс потребовалось свыше столетия. Одна из причин, почему Маймонид был противником всяческих спекуляций относительно Мессии и пытался описать мессианскую эпоху как таковую рациональным, почти обычным образом, а именно, как Время, когда все Евреи будут старательно заниматься Богословием, состояла в том, что он боялся, как бы те, кого он называл чернью, не кинулись приветствовать и славить Лже-Мессию, а после не впали в деморализующее разочарование. И его опасения оказались не напрасными. Изгнания 1492 года Люди считали "родовыми схватками", предшествующими появлению Мессии. В 1500–1502 годах в Северной Италии Раввин Ашер Лемлейн сулил близкое Пришествие. Стали возникать и всяческие "Мессии". В 1523 году некий располагающий к себе молодой Человек, возможно, Еврей фаллаш из Эфиопии, появился в Венеции. Одна из его "легенд" состояла в том, что он – потомок царя Давида. Согласно другой, его отец был не кто иной, как царь Соломон, а брат – царь Иосиф, правитель исчезнувших племен: сынов Рувимовых, сынов Гадовых и половины колена Манассиина. Поэтому его называли Давидом из Рувимовых. Ему удалось привлечь на свою сторону многих Евреев и даже на некоторое Время кое кого из христианских властителей. Но кончил он свои дни в испанской тюрьме. Его Истории вдохновили другого самозванца, Соломона Молко, на то, чтобы он объявил себя Мессией в Риме в 1530 году. Через два года его сожгли заживо. Эти фиаско, а также и другие подобные Истории разочаровали образованных Людей в возможности использовать каббалистические методы, чтобы выявить признаки близящегося Спасения. Придя в Сафед, Иосиф Каро сознательно игнорировал Каббалу как в академической, так и в популярной версии своего кодекса и не сделал ровным счетом ничего, чтобы поддержать рассуждения насчёт мессианства. Однако кроме того, он написал некий мистический дневник, в котором фигурирует чудесный ментор, или Маггид – персонификация Мишны. Большинство Раввинов довольно прохладно относились к мессианству, поскольку было совершенно неясно, какую роль предстоит играть Раввинам в Мессианскую эпоху (и предстоит ли играть вообще). Первый ученик Соломона Лурии, Хаим Виталь (1542–1620), даже и не попытался донести теорию своего учителя до Масс. Последние годы своей долгой жизни он потратил на то, чтобы скрыть основные его уроки. Впрочем, в своей "Книге видений", которую он завершил в 1610–1612 гг., автобиографической работе, отражающей полувековую Историю Сновидений, он открыто заявляет, что, по его мнению, Соломон Лурия заслуживал того, чтобы стать Мессией, да и он сам тоже мог претендовать на это звание. Вспоминая один из Снов, он рассказывает: "Я услышал голос, который громко объявляет: "Мессия приидет, Мессия стоит предо мной". Он протрубил в рог, и вокруг него собрались тысячи и десятки тысяч израильтян. Он сказал Нам: "Идем со мной, и ты увидишь отмщение за разрушенный Храм". В дальнейшем, к 30 м годам XVII века, основная часть учения Соломона Лурии, подвергнутая ревизии Виталем и другим видным учеником мэтра, Иосифом ибн Табулом, была напечатана и пользовалась успехом у читателей. Из Сафеда Каббала в её лурианском варианте постепенно распространилась по еврейским Общинам в Турции, на Балканах и в Восточной Европе. В Польше, где еврейские типографии существовали в Люблине и других местах, её воздействие было и сильным и широко распространенным. К концу XVI века она уже считалась там нормативной частью Иудаизма. Раввин Иоиль Сиркес в своем респонсуме объявил, что "тот, кто возражает против Науки Каббалы… подлежит бойкоту". В течение первой половины XVII века в битком набитых еврейских штетлях и Гетто Польши, Литвы и Украины эта форма Иудаизма, чьи вариации лежали в диапазоне от изощренного Мистицизма и аскетического Благочестия С одной стороны, до глупых суеверий – с другой, стала преобладать. Многие суеверия Гетто были очень древними. Хотя Библия, как таковая, на удивление свободна от историй, посвященных ангелам и дьяволам, они начали просачиваться в Иудаизм начиная с ранне раввинистского периода и приобрели официальный статус в аггаде. Волшебные Истории, посвященные Соломона Лурии, воспроизводили рассказы о древних мудрецах. Илия, подобно Соломона Лурии, мог понимать, о чем Говорят между собой птицы и вообще животные, и даже деревья и облака. Мудрецы распространяли всякого рода поучительные Истории. Так, об ученике Илии, Иоане бен Заккан, говорили, что "он знал Притчи о прачках и басни о лисе". Раввин Меир был известен тем, что знал 300 басен о лисе. Именно с легкой руки мудрецов в Иудаизме появились дьяволы. Определенная сложность была связана, разумеется, с тем, что Библия осуждала колдовство (см., например, "Исход", 22:18: "Ворожеи не оставляй в живых"), а согласно иудаистским верованиям все происходит исключительно по воле Божьей, что исключает какой бы то ни было Дуализм; несмотря на это, в Текстах встречаются отголоски древней черной и белой магии и даже намеки на допустимость их использования. Так, колокольчики на рясе первосвященника Должны были отгонять демонов; таково же назначение амулетов, которые признаются даже самыми благочестивыми. В Библии фигурирует не так уж много демонов, но, тем не менее, они встречаются: бог Смерти Мевет, похитительница детей Лилит (иногда – сова), бог Чумы Решев, другой бог болезней – Девер, Вельзевул – глава демонов, Сатана – над всеми силами, противостоящими Богу, Азазелло – божественный козел отпущения в пустыне. Так что внедрение демонов в Иудаизм в период между 150 годом до н.э. и 300 годом н.э. имело прецедент. Само собой разумеется, что Илия мог понимать и язык демонов тоже. Демоны могли сильно отличаться друг от друга, хотя, согласно Исааку из Аккры, у них у всех отсутствуют большие пальцы. Некоторые, подобно Сатане и Вельзевулу, являются серьезными, грозными противниками. Некоторые представляют собой Духов зла, нечестивости и называются в Талмуде руах тезазит. Они проникают в Человека, овладевают им и Говорят его ртом. Каббалистическая Литература, написанная последователями Соломона Лурии, полна рассказов об этих омерзительных созданиях, которых в Гетто Евреев Ашкеназы, особенно в Польше, называли диббуками. Литература также содержала наставления, как они могут быть изгнаны святым и ученым Человеком, баал шемом, который спасает несчастную Душу, пользуясь одной из "искр" Соломона Лурии. Были также демоны полтергейста, называемые кесилим или лезим, которые швыряют предметы, и в частности, могут при этом попасть в Людей, которые оставляют святые книги открытыми. Кроме демонов мужского пола, были ещё и дьяволицы вроде Лилит; одна из них – царица Шебы. Евреи в Гетто верили, что на стыке Времён года опасно пить воду, потому что именно в это Время дьяволицы капают в колодцы и потоки своей мерзкой менструальной кровью. Чтобы победить этих демонов, требуется армия ангелов. Они тоже фигурируют в ряде мест Библии. У ангелов вроде Михаила, Гавриила, Рафаила и Метатрона был специальный алфавит на основе то ли древней клинописи, то ли староеврейского письма, в состав букв которого входили маленькие кружочки, похожие на глазки. Такие буквы изображали на всяких амулетах и талисманах, предназначенных для отпугивания демонов. Того же результата можно было добиться, произнося определенные комбинации букв. Одна из них, абракадабра, означала имя демона на арамейском языке; другая, шабрири, относилась к демону слепоты. Колдовство, основанное на использовании специальных заклинаний, составленных из секретных имен Бога и ангелов, было известно как "практическая Каббала". Теоретически этой разновидностью белой магии могли пользоваться лишь Люди великой святости. На практике же её формулы имели широкое хождение в Гетто. Существовала также черная магия, основанная на использовании "нечестивых имен". Согласно Зогару, источником этой запретной магии были листья с Древа Познания (см. Книгу Бытия). Падшие ангелы Азаил и Аза научили ей странников, которые посетили горы Тьмы. Добродетельные каббалисты имели право обучаться такого рода искусству, но только в теоретических целях. На практике же подобные заклинания также употреблялись в Гетто. Величайшим достижением магии было создание Голема, искусственного Человека, в которого баал шем ("Хозяин имени") мог вдохнуть жизнь, произнеся специальное заклинание, в состав которого входит одно из божественных имен. Идея восходит к Истории сотворения Адама, но само слово упоминается в Библии только один раз, в одном из загадочных отрывков Псалтыря. Однако с Големом связано много талмудических легенд. Утверждается, что одного Голема создал Иеремия, другого – Бен Сира. С XV по XVII столетия Идея набирала силу, и стало считаться, что создать Голема под силу любому Человеку достаточной святости и каббалистических познаний. Голема можно было оживить для выполнения различных задач – например, чтобы защитить Евреев от врагов язычников. Теоретически, чтобы оживить Голема, следовало вложить в его рот секретное имя Божье, расположив его буквы в определенном Порядке; для отключения Голема имя надо было произнести в обратной последовательности. Возникла целая серия историй ужасов насчёт того, как Голем озверел и вырвался из под контроля. Все эти демоны, ангелы, Големомы и прочие таинственные существа были главными действующими лицами фольклора Гетто и всякого рода практических суеверий. Ими была до предела насыщена жизнь обитателей Гетто, что делало её одновременно пугающей и успокаивающей, но всегда живой, богатой впечатлениями и возбуждающей. Некоторые из обычаев XVI XVII веков были описаны в изданной в Лондоне в 1738 году "Книге о Религии, Церемониях и Молитвах Евреев". Её автором был якобы Гамалиил бен Педазур; однако реальное авторство принадлежало отступнику Абрахаму Мирсу. В ней рассказывалось, что злых Духов можно встретить в клубах пыли и кучах мусора. Они могут причинить Человеку вред в темноте, но только если он встретится с ними в одиночку. Если присутствуют двое, то призрак может им явиться, но не в силах навредить; если трое, он вообще бессилен. Тот же эффект дает факел. Ведьмы могут навредить, если найдут битую посуду или яичную скорлупу, которую Люди не раскрошили на мелкие кусочки, либо связанную в пучок овощную ботву. Много обычаев было связано с похоронами и свадьбами. Так, если вы хотите попросить прощения у мертвеца, которого вы обидели при жизни, то вам следует проделать это, встав в ногах гроба и взявшись рукой за большой палец ноги умершего; если из носа сильно потечет кровь, в прощении вам отказано. Чтобы отогнать неудачу, на свадьбе следует бить стеклянную посуду. "Холостяки, – рассказывает автор, – стараются носить с собой черепок от глиняной посуды, считая, что это поможет им скорее жениться". Суеверия проникали и в народную медицину:"Имеются среди них Женщины, которые якобы лечат все душевные расстройства, происходящие, по их мнению, от дурного глаза, используя для этого окуривание. Для этого к врачевательнице присылают какой либо предмет из одежды пациента, который она держит в дыму, образующемся при горении составленной ею смеси, бормоча при этом какие то слова. После этого предмет возвращается пациенту, и тот Должен немедленно его надеть. Утверждается, что это средство помогает всегда, если только болезнь не слишком запущена. Обычная цена окуривания детского чепчика – шиллинг. За женскую нижнюю юбку берут два шиллинга, за мужские штаны – полкроны. Примечание: с испанских Евреев берут больше, поскольку врачующие окуриванием – из Германии".В центре фольклора Гетто находились демоны и Грех, особенно первородный, переселение Душ и не в последнюю очередь Мессия. Вера в Мессию была итогом и вершиной Веры Гетто в сверхъестественное, потому что она пользовалась высочайшим одобрением ортодоксальной иудейской Религии. Самый ученый и рационально мыслящий Раввин и самый земной из земных торговец верили в приход Мессии столь же неистово, как полуграмотная жена простого молочника. Мессию связывали с легендами о Пропавших Племенах, поскольку считалось, что, для того чтобы восстановить Царство Божье на земле, Мессия призовет эти племена из далекого Изгнания, и их могучая армия поможет ему вновь воссесть на престол царя Давида. И не какой нибудь сказочник из Гетто, а сам великий комментатор Мишны Обадия бен Авраам Яре из Бертиноро рассказывал в 1489 году, ссылаясь как на вполне надежный источник на неких торговцев мусульман, что "пятидесятидневное путешествие по пустыне" привело одного из них к "великой реке Самбатьон". Там "дети Израиля живут в мире… свято и чисто, подобно ангелам, и нет среди них грешников. На внешней стороне реки Самбатьон дети Израиля, цари и вельможи, столь же многочисленны, как песчинки на морском берегу, но они не так святы и чисты, как те, что живут на внутренней стороне". Именно из этих миллионов сложатся всепобеждающие легионы Мессии. История неоднократно свидетельствовала, что быстрее всего распространению религиозной Идеи способствует ясное и практичное описание механизма Спасения. Именно его содержала лурианская Каббала: описание того, как простые Евреи могут приблизить наступление мессианской эпохи своими Молитвами и Благочестием. Шире и быстрее всего Идеи Соломона Лурии распространялись, причём как в сложно изощренной, так и в вульгарной форме, среди поколения, рожденного в 1630-е годы. Видный историк Гершом Шолем, который потратил всю свою жизнь на изучение того, как Мистицизм Каббалы влиял ьия, распространенного в еврейских Общинах в середине XVII столетия, что мир находится на пороге великих событий. Серия катастроф, обрушивавшихся на Евреев Ашкеназы в Восточной Европе начиная с 1648 года, кульминацией которых явилась Шведская война конца 1650-х годов, явилась мощным фактором роста мессианских надежд. Чем тяжелее было горе, тем с большим нетерпением Люди ждали избавления. В 1650-х и 1660-х годах еврейским Общинам повсеместно приходилось принимать многие тысячи беженцев, и процедура сбора средств для их устройства способствовала формированию настроений ожидания. Впрочем, мессианские надежды, благодаря лурианской Доктрине, были сильны даже в самых отдаленных Общинах, например, в Марокко, где мало что было известно о бедах, переживаемых в Польше. Особенно сильно вздымалась волна возбуждения в Салониках, на Балканах, в Константинополе и вообще по всей Турции, в Палестине и Египте; но эти настроения ощущались и в таких важных центрах Торговли, как Леггорн, Амстердам и Гамбург. Они распространялись среди богатых и бедных, ученых и неграмотных, в Общинах, которым угрожала опасность и которые ощущали себя в безопасности. К 60 м годам чувство, что процесс, предсказанный Соломоном Лурией, завершается и Мессия уже на подходе, объединяло сотни еврейских Общин на двух континентах. В этом сходились простонародные суеверия и ученый Мистицизм. 31 мая 1665 года, словно по заказу, Мессия явился, о чем было объявлено в Газе. Звали его Шаббетаи Зеви (1626–1676). Однако за кулисами оставался вдохновитель, главный теоретик и импрессарио всего мероприятия – местный житель, некий Авраам Натан бен Элиша Хаим Ашкеназы, известный как Натан из Газы (ок. 1643–1680). Сей молодой Человек был образован, умен и изобретателен. Он был рождён в Иерусалиме в семье уважаемого Раввина, теолога и каббалиста. Женившись на дочери богатого-торговца из Газы, он переселился туда. С 1664 года стал интенсивно изучать лурианскую Каббалу. Он быстро овладел лурианской техникой медитации и приведения себя в Экстаз. К началу 1665 года его неоднократно посещали длительные видения. Важно, однако, то, что к этому Времени он занимался видоизменением концепций Соломона Лурии, приспосабливая их к собственным представлениям о Мессии. Натан был блистательным примером опаснейшего типа Еврея с богатым воображением, который обрёл мировое значение в ту эпоху, когда еврейский интеллект получил светский характер. Он был в состоянии построить такую Систему объяснений и прогнозирования явлений, которая была, С одной стороны, вполне вероятной, а с другой – достаточно неточной и гибкой, чтобы приспособиться к новым, в том числе не слишком удобным, явлениям, когда они происходили. У него был прямо-таки дар излагать свою изменчивую теорию, которой была присуща способность поглощать новые факты с удивительной убедительностью и апломбом. Подобной способностью обладали также Маркс и Фрейд. Ещё в Иерусалиме Натан повстречал Шаббетаи Зеви, который был лет на 18 старше его и славился своей эксцентричностью. Тогда Натан не обратил на Зеви особого внимания. Однако, освоив лурианскую Каббалу и развив (в достаточной, по его мнению, степени) в себе способность к видениям и Пророчествам, Натан вспомнил о Зеви и привлек его к осуществлению своих замыслов. Зеви во всех отношениях уступал Натану, будучи менее образованным, менее умным и менее изобретательным; однако у него имелось качество, необходимое для Мессии – Эгоцентризм. Он родился в Амифие, растущем центре Торговли, где его отец служил агентом голландских и английских компаний. Оба его брата стали удачливыми-торговцами. Он же любил книги, учился на Раввина, окончив обучение в 18 лет, после чего изучал Каббалу. Он обладал таким типом психики, который позднее стали называть маниакально-депрессивным. Периоды Экзальтации и гиперактивности чередовались у него с внезапными приступами-тоски. Это явление довольно часто встречается среди мистически настроенных адептов любой Религии, и его считают делом рук Божьих: "Господь просветил", а затем "Господь отвернул свое лицо". Поэтому подобные резкие переходы необязательно вредят репутации святости субъекта. К несчастью для Зеви, у него была склонность к тому, чтобы во Время своих маниакальных приступов нарушать Закон и богохульствовать. Он произносил запрещенное имя Господа. Мог совместить три праздника и отмечать их одновременно. Однажды устроил какое то мистическое бракосочетание с Торой, причём накрывшись покрывалом. Под влиянием резни 1648 года объявил себя Мессией. Подобно многим мистикам, испытывал тягу к тому, чтобы совершать запрещенное и оправдывать свои поступки. Отсюда его мольба, обращенная к "Тому, кто разрешает запретное". В 50-е годы был изгнан поочередно из Смирны, Салоник и Константинополя. Временами состояние его психики было спокойным и нормальным, и тогда он даже пытался лечиться от того, что считал дьявольскими фантазиями. Но затем вновь c ним случались приступы. Дважды вступал в Брак и разводился, не доводя дело до брачных отношений. В 1664 году, находясь в маниакальном состоянии, он вступил в Каире в третий Брак с девушкой по имени Сара, бежавшей от резни и имевшей сомнительную репутацию. Но, вообще говоря, у подобной ситуации имелся прецедент: разве не женился Пророк Осия на шлюхе? Следующей зимой он снова решил поискать помощи в Изгнании демонов. Услышав, что у некоего молодого каббалиста по имени Натан бывают удивительные видения, он отправился к нему весной 1665 года. К тому моменту, когда эти двое встретились (апрель), Натана посетило видение, в нём основное место занимал претендент на роль Мессии, которого он помнил по Иерусалиму. Так что когда Зеви в надежде на помощь появился в его доме, Натан счёл это знаком свыше. И вместо-того чтобы заняться Изгнанием из Зеви его демонов, Натан постарался со всей присущей ему изобретательностью убедить Зеви, что его мессианские претензии вполне обоснованны и следует продолжать в том же Духе. После этого Натан направил все силы на то, чтобы согласовать биографию и особенности личности Зеви с каноническими и апокрифическими Текстами, а также с теорией Соломона Лурии – по крайней мере, в том виде, как он её понимал. Он восславил Зеви как Мессию, тот, проникшись убежденностью в этом, немедленно впал в очередную маниакальную фазу и объявил о своем мессианстве публично, держа рядом своего ревностного почитателя Натана. В этот раз его самопровозглашение было воспринято положительно, и вскоре Зеви с царственным видом стал разъезжать верхом по Газе, назначая своих послов, которым надлежало скликать под его знамя все племена Израиля. Разница между Зеви и предыдущими "Мессиями" XVI века состояла в том, что его кандидатура была задумана и представлена не только в соответствии с ортодоксальным учением, в котором он и его импрессарио были большими знатоками, но и облечено это все было в специфическую лурианскую терминологию, которая была в это Время хорошо знакома всем Евреям. Момент был выбран точно, в соответствии с состоянием общественной мысли. "Пророк" Натан, "светоч святости", так и пылал убежденностью и излучал "научное" Знание. "Мессия" Зеви был само обаяние и царственная снисходительность. Это сочетание блистательно сработало в Газе, где Раввины дружно склонились перед ними. Менее удачно обернулись дела в Иерусалиме, где многие Раввины (включая старого учителя Натана) отвергли претензии и в конце концов добились Изгнания нового "Мессии". Однако Власти Иерусалима постарались оставить себе лазейку и не стали рассылать писем о случившемся в другие еврейские Общины. Там, как, впрочем, и повсюду, скептически настроенные Раввины старались не осложнять себе жизнь. И, хотя большинство Раввинов оказалось втянутым в эту Историю, позднее, когда мыльный пузырь лопнул, многие из них стали утверждать, что они не признавали претензий Зеви. Однако, как показал Шолем, документы Говорят о другом. В итоге в 1665 и почти весь 1666 год не прозвучало никакого официального заявления по поводу новоявленного Мессии. Написанные прекрасным языком письма с сообщением о происшедшем, которые Натан или писал сам, или объяснил другим, как писать, разошлись по еврейским Общинам всего мира, но оставались без ответа. Разумеется, большинство Евреев ожидали, что Пришествие Мессии будет сопровождаться чудесами. Однако такой авторитет, как сам Маймонид, утверждал, что этого не произойдет. Более того, Натан предвосхитил отсутствие чудес, хитро приспособив теорию Соломона Лурии. Поскольку, заявил он, Мессия был вызван еврейскими Молитвами и Благочестием, то вполне логично, что для успеха его миссии достаточно Веры. А потому ни ему, ни его Пророку нет необходимости творить чудеса. На самом же деле предосторожность Натана была совершенно излишней. Чудеса-таки происходили – Правда, вечно в другом месте. Причём происходили они в силу еврейской привычки распространять Новости о бедствиях и триумфе. Через посредство длинных и возбужденных писем, основанных зачастую на Слухах. При этом Константинополь писал в Ливорно о чудесах, которые приключились в Каире, Новости о приключениях в Салониках следовали из Рима в Гамбург, а затем в Польшу. Первое известие, которое получили западные Евреи, вовсе не было связано с Зеви; оно сообщало о Десяти Пропавших Племенах, которые собираются не то в Персии, не то в Сахаре и направляются в Мекку (или в Константинополь). В сентябре 1665 года Натан разослал длинное письмо с изложением программы Мессии. Его деяния, утверждал Натан, на сегодня уже превзошли Систему Соломона Лурии и открыли новую эпоху в Истории. У него есть достаточно Власти, чтобы самому оправдать всех грешников. Прежде всего он станет владыкой Турции и сделает султана своим слугой. Затем он отправится на реку Самбатьон, чтобы сплотить племена и жениться на Ревекке, 13 летней дочери Моисея, которая воскресла. Во Время его отсутствия турки могут восстать и причинить вред Евреям. Поэтому всем Евреям немедленно необходима епитимья. Тем Временем сам Зеви триумфально двигался на север, сначала в Алеппо, затем в Смирну и Константинополь, что сопровождалось нарастанием массовой истерии. Зеви подливал масла в огонь, вернувшись к своим маниакальным замашкам. Он "произносил вслух Непроизносимое Имя, ел [запрещенные] жиры и совершал другие проступки против Бога и Его Закона, даже заставляя других поступать подобным образом", как рассказывал один его современник. Если какой либо Раввин протестовал, огромная Толпа, сопровождавшая Зеви повсюду, была готова разгромить дом критикана. В Смирне Зеви сам явился с топором в руках к дверям Синагоги, где его отказались признать, и силой вошёл туда. Там он обозвал неверующих в него Раввинов грязными животными, взял в руки священный свиток и исполнил испанскую серенаду, после чего назначил День Спасения на 18 июня 1666 года, объявил турецкого султана низложенным с этой минуты и разделил все царства мира между своими ближайшими приспешниками. Когда один из критически настроенных Раввинов попросил доказательств, Зеви немедленно объявил ему бойкот и привел Толпу, которая скандировала запретное имя как доказательство их Веры в него. Затем он "освободил" еврейских Женщин от проклятия Евы и отправил гонцов в Константинополь, чтобы они все приготовили к его прибытию, после чего 30 декабря 1665 года сам отплыл туда на корабле. В течение всей зимы 1665–1666 годов и почти весь следующий год еврейский мир находился в состоянии брожения. Отвечая на призывы Натана к покаянию – а его прокламации печатались в огромных количествах во Франкфурте, Праге, Мантуе, Константинополе и Амстердаме, – Евреи молились, постились и постоянно совершали ритуальные омовения. Они валялись голыми в снегу и бичевали себя. Многие распродали свои пожитки и отправились паломниками в Святую Землю, надеясь увидеть там Мессию. Некоторые верили, что их перевезут на облаках, другие платили за то, чтобы их доставили морем. Авраам Перейра, считавшийся самым богатым Евреем в Амстердаме, отправился в Палестину со всей семьей; Правда, его корабль доплыл лишь до Леггорна. Писались поэмы, печатались книги, которые датировались "первым годом сбывшегося Пророчества и нового царства". Организовывались массовые шествия. К всеобщему возбуждению присоединились и те из христиан, что ждали 1 000 летнего Царства Божьего на земле и верили, будто год 1666 й – непростой. По различным польским городам прокатились бунты, и в мае королевский указ запретил новые еврейские демонстрации. Еврейские волнения вызвали реакцию (где – сочувственную, где – враждебную) в мусульманском мире, и турецкие Власти забеспокоились. В результате, по прибытии корабля Зеви в турецкие воды в феврале 1666 года его немедленно задержали, а "Мессию" отправили на берег в кандалах. Впрочем, его держали в почетном заключении, допуская посетителей. Натан попытался так описать события, чтобы они лучше соответствовали его "теории". В его трактовке заключение "Мессии" носило не более чем символический характер и было рассчитано на внешнее, так сказать, потребление; с другой же стороны, оно отражало его внутреннюю борьбу с силами зла, которые стремились помешать слиянию божественных искр. Сидя в галлиполийской крепости, Зеви продолжал стоять на своем, и, судя по всему, делегации Евреев уходили от него в хорошем настроении. На запрос о ситуации, поступивший от венецианской Общины, Евреи Константинополя дали ответ, тщательно замаскировав его под торговый отчет: "Мы рассмотрели данный вопрос и конкретно-товары равви Израиля, тем более что они выставлены прямо у нас на глазах. Мы пришли к выводу, что они весьма ценны… но необходимо подождать дня начала большой ярмарки". Однако великий срок, назначенный на лето 1666 года, прошёл. В начале сентября с визитом к Зеви явился некий Неемия га Коэн, каббалист из Польши, который был то ли турецкой "подсадной уткой", то ли соперником – претендентом на роль Мессии. Он учинил Зеви подробный расспрос касательно его претензий, счёл его ответы неудовлетворительными и доложил туркам, что они имеют дело с самозванцем. 15 сентября Зеви предстал перед Высшим советом, или диваном, в Константинополе; султан присутствовал при этом, скрываясь в зарешеченном алькове. Зеви отрицал, что когда либо претендовал на роль Мессии. Ему предложили выбор: Ислам или Смерть. По настоянию султанского врача, Еврея изменника, он выбрал тюрбан, принял имя "Азиз Мехмед Эффенди" и титул "Дворцовый привратник", а также правительственную пенсию в размере 150 пиастров в день. То, что произошло с "Мессией" после его отступничества, почти так же поучительно, как и его предыдущая История. Эйфория, царившая в еврейском мире, прекратилась сразу же, как только стало известно о происшедшем, хотя первоначально многие отказывались в это верить. Раввины и руководство Общин, как те, что признавали "Мессию", так и те, что отказали ему в признании, заняли единую позицию замалчивания. Логика сводилась к тому, что обсуждать происшедшее задним числом – значит ставить под сомнение Мудрость Провидения, которое позволило случиться данному фиаско. К тому же были опасения, как бы турки не начали преследовать тех еврейских лидеров, которые, по сути дела, приняли участие в попытке бунта против оттоманской Власти. Поэтому было сделано все, чтобы переписать (а лучше и вообще не записывать) Историю и притвориться, что ничего не случилось. Сделанные в Общинах записи постарались уничтожить. Что касается Натана из Газы, то он в очередной раз развил свою теорию, чтобы подогнать её под новые факты. Отступничество он охарактеризовал как необходимый парадокс, своего рода диалектическое противоречие. Нет, это было вовсе не предательство! На самом деле это было начало новой миссии, направленной на то, чтобы высвободить лурианские искры и разбросать их среди язычников, особенно мусульман. В то Время как Евреи восстанавливают искры, рассеянные среди них (а это самая легкая часть задачи), Мессия, мол, взял на себя гораздо более трудную часть работы – собирать искры во враждебном мире. А поскольку это по силам лишь ему одному, то и пришлось ему самому сойти в самое царство зла. Внешне он как бы уступил ему, но в действительности явился троянским конем в лагере неприятеля. Натан так разошёлся, что подтвердил: Зеви всегда совершал странные вещи. Последний поступок был, конечно, самым странным из всех: принять на себя позор изменника в качестве последней жертвы, прежде чем придет Слава полного триумфа Мессии. Сама Идея тайного Смысла поступков была знакома изучавшим Каббалу. А уж коль скоро Идея Лжепредательства принималась, то все прочее, включая все дальнейшие поступки Зеви под турецким надзором, только укрепляли новую теорию, для которой Натан срочно подбирал обильное документальное подтверждение из библейских талмудических и каббалистических Текстов. Натан несколько раз гостил у Зеви, что позволяло им увязывать объяснения Натана с поведением Зеви. Его маниакальные приступы Время от Времени повторялись, причём он, случалось, возвращался к своим мессианским претензиям. Кроме того, он участвовал в диковатых сексуальных развлечениях, что дало основание его константинопольским врагам (как иудеям, так и мусульманам) обратиться с жалобой на него к султану. Султан, который неплохо относился к Зеви, уступил то ли просьбам, то ли подкупу и выслал его в Албанию, где-тот умер в 1676 году. Даже эта Смерть не остановила Натана, который объявил её "просто исчезновением": дескать, Зеви вознесся на небеса и слился с тамошними небесными огнями. Сам Натан умер четырьмя годами позже, в 1680 году. Но, до того как "исчезнуть" самому, он успел разработать гибкую теорию, которая позволяла объяснить не только все поступки Зеви, но и вообще все, что бы ни случилось в будущем. По его утверждению, существует не один набор огней, о котором говорили Соломон Лурия и другие каббалисты, а целых два: один – преисполненный Смысла (хороший), другой же – бессмысленный (нейтрален, но может обернуться и в плохой). Творение развивается диалектически между этими двумя наборами, причём фигура Мессии играет роль поистине уникальную, совсем не такую, как простые Души, что зачастую требует от Мессии героических жертв, вплоть до того, что ему приходится принимать обличие зла, дабы очистить других. Эта теория может прекрасно описывать ситуацию, если Зеви появится вновь, пришлет себе замену, а также вообще не проявит себя, оставаясь неслышимым и невидимым. В этой альтернативной (или еретической) Системе Каббалы Натан разработал свою диалектику со всеми мыслимыми подробностями. В результате шаббетайское движение, иногда открыто, иногда – тайно, не только пережило полосу измены, но и просуществовало ещё более столетия. Большинство Раввинов возненавидело его не только потому, что теория Натана в её конечном виде была абсолютно еретической, но и потому, что после того как предсказанные повторные появления Зеви не происходили (1700 и 1706 гг.), многие разочаровавшиеся шаббетайцы обратились в Христианство или Ислам. Впрочем, некоторые Раввины сами были скрытыми шаббетайцами, и было немало Людей среди приверженцев иррационального Иудаизма, кто питал определенное сочувствие к растяжимым Идеям Натана. Движение пережило ряд расколов, собственных неоконформистских колебаний и в конце концов породило выделившееся из него религиозное направление, основателем которого стала "Реинкарнация" Зеви по имени Якоб Франк (1726–1791).Франк родился в Польше в семье торговца и Раввина по совместительству; при рождении получил имя Якоб бен Иуда Лейб. Стал торговцем тканями. Был не слишком образован и называл себя простаком. Тем не менее, находясь по-торговым делам на Балканах, был вовлечен в шаббетайские Обряды последователями экстремистского крыла этого движения. Он стал Пророком и в конце концов объявил о своем полубожественном статусе, поскольку в нём якобы находится Душа Зеви. Вернувшись в Польшу и оставаясь внешне ортодоксальным Евреем Сефардом (кстати, отсюда его фамилия Франк, что на Идише Ашкеназы означает "Сефард"), он тайно проводил шаббетайские богослужения в качестве главы подпольного движения в рамках Иудаизма. Он и его последователи устраивали некие сексуальные мероприятия, запрещенные Торой. Впрочем, следуя удобной диалектике Натана из Газы, они проводили различия между обычной Торой Галахи, которую игнорировали, и "высшей", "духовной" формой Торы, "Торой эманации", право следовать которой они отстаивали. В 1756 году раввинский совет города Броды отлучил Франка, и, чтобы избежать ареста, он бежал в Турцию, где счёл целесообразным броситься в объятия Ислама. Ортодоксальные Евреи обратились к польским католическим Властям с просьбой помочь им разогнать секту. Но франкисты тоже обратились к католикам, ссылаясь на то, что они отвергают Талмуд, а потому у них много общего с Римом. Обрадованные епископы организовали публичный диспут с обязательной явкой туда как Раввинов, так и франкистов. Диспут был проведен в июне 1757 года под председательством епископа Дембовского; этот прелат высказался в Пользу франкистов и приказал сжечь копии Талмуда на ратушной площади города Каменец. К несчастью для епископа, он внезапно скончался прямо во Время процедуры сожжения. Раввины восприняли это как знак одобрения свыше и с новым рвением возобновили преследования франкистов. В отместку Франк вовлек своих последователей в Католицизм и сам крестился в 1759 году. Он даже помогал католикам расследовать "кровавые преступления" Евреев. Правда, одновременно он организовал себе Гарем из 12 "сестер", с которыми предавался различным излишествам, после чего оказался в тюрьме. Вслед за этим он обратился в лоно Русской Православной Церкви. Во Время своих метаний между Иудаизмом, Исламом, католичеством и православием Франк продолжал придерживаться религиозных Идей Натана в их наиболее развитой форме. Он "создал" новую Троицу в составе "Доброго Бога", "Большого Брата" и "Её", причём последняя являлась чем то вроде амальгамы Шекиньи и Девы Марии. Затем он выдвинул постулат, что мессианской Идее можно прекрасно следовать в рамках любой из основных Религий, как, впрочем, и вне их – например, в светском просветительстве, Масонстве. Таким образом, Каббала, зародившись на закате античного мира в виде неконкретного и бесформенного Гностицизма, вернулась в это же обличье в конце XVIII века. Важным является то, что Франк, чтобы обеспечить своей секте легальное прикрытие, был вынужден демонстрировать свою близость как к Христианству, так и к Исламу. Поучительным является в этом Смысле контраст с деятельностью его современника, Самуила Якоба Хаима Фалька (ок. 1710–1782 гг.). Рожденный в Галиции Фальк тоже был каббалистом и авантюристом, хотя и немного более образованным, чем Франк. Он тоже вступил в конфликт с Законом. В Вестфалии его чуть не сожгли как колдуна. Архиепископ Кельнский изгнал его из своей епархии. В 1742 году он прибыл в Англию, где без помех стал проводить свою религиозную линию. В Лондоне на площади Уэлклоуз сквер он организовал частную Синагогу. На старом Лондонском мосту он устроил каббалистическую лабораторию, где занимался алхимией. Говорили, что он спас от пожара Главную Синагогу, сделав при входе в неё магические надписи. Его называли "Лондонский Бааль Шем". То, что Еврей вроде Фалька мог свободно жить в Англии по тамошним Законам, знаменовало очень важный этап в еврейской Истории. Это означало, что впервые со Времён либеральной Римской империи появилась страна, где Евреи могли пользоваться чем то вроде нормальных гражданских прав. Как это произошло? Чтобы правильно оценить этот поворотный момент, вернемся в судьбоносный 1648 год. Великая резня Евреев 1648 года, растянувшаяся на кошмарные восемь лет, для Евреев Восточной Европы была самым страшным проявлением Антисемитизма со Времён Первого Крестового похода. До этого момента в течение сотен лет еврейская эмиграция была направлена на восток. Теперь же направление изменилось на противоположное. Хотя Община Ашкеназов в Восточной Европе и продолжала расти численно (а в какой-то степени росло и её благосостояние), она уже никогда больше не чувствовала себя в полной безопасности. И из соображений безопасности наиболее преуспевающие Евреи стали обращать свой взор на Запад. Так что 1648 год оказался мрачной вехой на длинном пути, который в конце концов привел к Холокосту. Однако этот год, при всех его Смертях и горестях, оказался также (благодаря ряду совпадений, которые кто-нибудь, пожалуй, мог бы назвать ниспосланными Свыше) первым в знаменательной цепи событий, которые привели к созданию независимого еврейского Государства. Действующим фактором этого развития явился видный еврейский богослов из Амстердама Манассия бен Израиль (1604–1657). Он был рождён в семье Маррано на Мадейре и крещен именем Монуэль Диаш Суэйру. Однако после того, как его отец под Страхом сожжения бежал из Лисабона в Нидерланды, семья вернула себе принадлежность к Евреям, а Манассия стал вундеркиндом талмудистом, написавшим свою первую книгу в 17 лет. В течение всей жизни он был известен как Человек, который создает в глазах неевреев привлекательный образ Иудаизма. Многие его книги были адресованы читателям христианам. Он стремился показать, что Христианство и Иудаизм имеют гораздо больше общего, чем подозревает большинство Людей, и заслужил высокую репутацию у христианских Фундаменталистов. Когда в Западную Европу стали прибывать первые Евреи, бежавшие от резни 1648 года, Манассия и другие амстердамские Евреи стали опасаться за последствия, которые могут навлечь на их Общину полчища страждущих Ашкеназов. Ведь положение Евреев в Голландии было достаточно двусмысленным. Они не имели права на Гражданство. Их не допускали в гильдии. Впрочем, голландское правительство не вмешивалось в их религиозные дела и Обряды, лишь бы все было тихо; фактически еврейская Община в Голландии, особенно в Амстердаме, преуспевала. И все это могло быть сведено на нет беженцами. Известно, что в Гамбурге прибытие большого количества беженцев привело к тому, что в 1649 году на некоторое Время выслали вообще всех Евреев. Поэтому Манассия предложил радикальное решение: а почему бы не объявить Англию убежищем для еврейских иммигрантов?С тех пор как Эдуард I выслал Евреев из Англии в 1290 году, повсеместно считалось, что на их проживание там наложен неукоснительный запрет. Фактически же некоторое количество Евреев продолжало проживать в Англии на протяжении столетий, особенно врачи и торговцы. Один Еврей, сэр Эдуард Брэмптон, он же Дуарте Брандау, был при Ричарде III губернатором острова Гернси. Другой, доктор Родеригу Лопее, был врачом Елизаветы I и стал жертвой печально известной антисемитской Охоты на ведьм и суда по обвинению в измене в 1593–1594 гг. Во времена, когда началась резня на Украине, одним из пяти торговцев, подрядившихся поставлять хлеб для английской армии, был Еврей по имени Антонио Фернандес Карвахал, который прибыл в Лондон в 1630 году и, как утверждали, ввез в страну 100 000 фунтов серебром. Тем не менее, официально считалось, что страна закрыта для Евреев. Манассия почувствовал, что поражение английских роялистов и казнь короля в 1649 году дают Евреям уникальную возможность получить право въезда в Англию. Пуритане, противники короля, правившие теперь страной, всегда были настроены просемитски. Библия была их руководством в решении повседневных задач. Они ссылались на Пророка Амоса, когда осуждали Звездную Палату, а История с виноградником служила прецедентом для решения вопроса о корабельной подати. Главный законовед пуритан, сэр Генри Финч, издал в 1621 году книгу "Великая реставрация, или Приглашение Евреев", за которую королевские Власти обвинили его в поношении величества. Многие верили, что Второе Пришествие вот вот грядет. Но и во Второзаконии (28:64), и у Пророка Даниила (12:7) говорилось, что это невозможно, пока Евреи не будут рассеяны окончательно, "от края земли до края земли". Поэтому тысячелетнее Царство Божье на земле будет откладываться, пока Евреи не рассеятся и по Англии тоже. Эту Идею Манассия разделял с английскими Фундаменталистами, памятуя, что в Средние века Англия называлась у Евреев Кезех га Арец, "край земли", и верил, что, если Англия примет Евреев, это ускорит Пришествие Мессии. Зимой 1648–1649 гг. он открыл кампанию своей книгой "Апология благородной нации Евреев", которую подписал "Эдуард Николас". За ней в 1650 году последовала намного более важная работа "SpesIsraelis" (что означает "Надежда Израиля" ), в которой он развивал мысли о Царстве Божьем на Земле. Первая англо-голландская война отодвинула более практические шаги, но в сентябре 1655 года Манассия лично прибыл в Лондон. Он вручил лорду протектору Оливеру Кромвелю петицию с просьбой отменить Законы, запрещавшие въезд Евреев, и предоставить им право въезда на тех условиях, которые сформулирует правительство. За этим последовала классическая английская неразбериха, которую полезно разобрать поподробнее, поскольку она, как оказалось, имела ключевое значение в еврейской Истории. Кромвель благоприятно воспринял петицию Манассии и передал её Совету. 12 ноября 1655 года Совет назначил подкомитет, чтобы изучить вопрос и получить квалифицированную юридическую консультацию. 4 декабря в Уайтхолле состоялась конференция с участием 25 юристов, включая Верховного судью сэра Джона Глинна и Главного барона Казначейства Уильяма Стила. К удивлению Политиков они объявили, что нет никакого Закона, который запрещал бы Евреям въезд в Англию. Высылка их Эдуардом в 1290 году была административным актом короля, действие которого распространялось лишь на конкретных лиц. После этого не совсем логично подкомитет перешел к обсуждению условий, на которых можно впустить Евреев, но не мог никак договориться. В тогдашней Английской республике у Евреев были как враги, так и друзья. После четырех сессий Кромвель распустил подкомитет. Манассия, горько разочарованный, вернулся на следующий год в Амстердам, считая, что потерпел поражение. Однако на самом деле он просто не понимал, как в Англии делаются дела. Англичане отдают предпочтение прагматическим решениям перед четко сформулированными идеологическими. Если бы только прошло решение, предоставляющее иммигрантам Евреям особый юридический статус, они неизбежно бы стали Гражданами второго сорта. После восстановления монархии в 1660 году Карл II вполне возможно аннулировал бы это решение либо скорректировал его в менее благоприятную для Евреев сторону. В любом случае Еврейский вопрос стал бы предметом всеобщего обсуждения, при котором сразу же вспыхнули бы антисемитские настроения. А в реальной ситуации вопрос был решен прагматически, но без какого либо специального договора. В то Время, когда Манассия ещё был в Лондоне, в суде слушалось дело некоего Антонио Родригеса Роблеса, который официально считался Маррано, но в действительности был настоящим Евреем; его обвиняли в том, что он – враждебный иностранец, испанский Подданный (в это Время Англия и Испания находились в состоянии войны). В марте 1656 года около двух десятков семей Маррано решили покончить с этой проблемой, открыто признавшись в своей приверженности Иудаизму, объявив себя беженцами от испанской Инквизиции и испросив у Совета разрешения на то, чтобы практиковать свою Религию в частном Порядке. 16 мая Совет постановил прекратить дело против Роблеса; позднее, на заседании 25 июня, было, по-видимому, принято положительное решение по петиции Марранос. "По-видимому" – потому что впоследствии протокол этого заседания загадочным образом исчез. Тем не менее, 4 августа из Амстердама были доставлены "рукопись Закона на тонком пергаменте в обложке и чехле из желтого бархата, красная камчатная скатерть для кафедры и коробка для специй, обитая изнутри красной тафтой", и лондонские Евреи отправились арендовать дом на Кричерч-Лэйн под первую Синагогу. Таким образом, в результате своего рода молчаливого сговора вопрос об особом статусе Евреев был опущен. И, поскольку не существовало никакого законодательного акта, который запрещал бы их въезд, они стали въезжать. Совет постановил, что им можно практиковать свою Религию – они стали её практиковать. Когда в 1664 году был принят Акт о сектантах, направленный против неконформистов, Евреи во главе со своим новым Раввином, Иаковом Саспортасом, довели до сведения Карла II свою обеспокоенность, на что тот, "смеясь и поплевывая", велел им не беспокоиться; позднее Тайный совет сообщил в письменной форме, что Евреи могут "рассчитывать на ту же благосклонность, что и прежде, при условии, что будут вести себя тихо и мирно, повинуясь Законам Его Величества и не вступая в противоречия с его правительством".Так, Евреи в результате умолчания стали полноправными Гражданами с ограничениями не больше тех, которые вытекали бы из их собственного нежелания (подобно католикам и неконформистам) принадлежать к англиканской Церкви или (в их конкретном случае) приносить христианскую присягу. В течение жизни следующего поколения рядом юридических решений было установлено право Евреев присягать и давать свидетельские показания в суде с учетом их религиозной специфики. Да подобно другим неангликанцам, им был закрыт доступ во многие учреждения и парламент. Но на их экономическую деятельность не было наложено никаких официальных ограничений. Определенная дискриминация имела место, но главным образом внутри еврейской Общины. Преобладавшие Сефарды не чувствовали себя в безопасности и сопротивлялись приёму в Общину бедных Ашкеназов, особенно если Общине предстояло содержать последних. В 1678–1679 гг. было принято постановление, что немецкие Евреи не могут держать контору, голосовать на собраниях и зачитывать священные рукописи. Однако было доказано, что это решение противоречит еврейским Законам и Должно быть скорректировано. Что же касается английских судов, то Евреи, повидимому, с самого начала находили там Справедливость и защиту; как правило, английские судьи хорошо относились к трудолюбивым и законопослушным Гражданам, которые не нарушали спокойствия королевства. В 1732 году суд даровал Евреям юридическую защиту от обвинений по национальному признаку, ставивших под угрозу их жизнь. Вот так, почти случайно, Англия оказалась первым местом, где появилась возможность для возникновения современной еврейской Общины. То, что происходило в Америке, было ещё более значительным. В 1654 году французский катер "Св. Екатерина" доставил 23 беженца-еврея из города Ресифе в Бразилии в голландский колониальный город Новый Амстердам. Как и в старом Амстердаме, положение Евреев здесь в условиях голландского колониального владычества было неопределенным; кальвинисты, хотя и менее враждебные, чем лютеране, могли быть и притеснителями и Антисемитами. Губернатор Нового Амстердама, Питер Стюйвезант, выразил голландской Вест Индской компании протест против поселения этих Людей, принадлежавших, как он выражался, "к лживой расе", чья "мерзкая Религия склонялась к ногам Маммоны". Евреям, Правда, разрешили остаться, но им не дали никаких прав, и компания вместе с губернатором запретила им строить Синагогу. Все противоречия нашли, однако, разрешение в 1664 году, когда город попал под Власть англичан и стал Нью-Йорком. Впоследствии Евреи стали пользоваться не только преимуществами английского Гражданства, но и дополнительными религиозными свободами, которые завоевали колонисты Нового Света. Ричард Николс, первый английский губернатор Нью-Йорка, подчеркивал право на свободу Совести, когда объявил в 1665 году: "Никто не может быть подвергнут порицанию, штрафу или заключению за особое суждение в вопросах Религии со стороны тех, кто исповедует Христианство". Тот факт, что здесь не имеется никакого упоминания об Иудаизме, не есть следствие оплошности. Англичанам были нужны колонисты, особенно те, кто способен торговать и налаживать Связи. Следующий губернатор, Эдмунд Андрос, не упоминал Христианство, когда обещал равное отношение и защиту всем законопослушным лицам, "какого бы вероисповедания они ни были". Как и в Англии, вопрос принадлежности к Евреям не поднимался. Евреи просто приезжали, строили дома, пользовались равными правами и, по-видимому, участвовали в самых первых выборах; они служили должностными лицами. Евреи начали селиться и в других районах, например, в Делавэрской долине и Род Айленде, который был основан Роджером Уильямсом как либертарианская колония, со свободой воли, где не существовало никаких религиозных запретов. Некоторые трудности возникли тогда, когда Евреи пожелали иметь собственное кладбище в Нью-Йорке. Однако в 1677 году такое кладбище было открыто в Ньюпорте (Род-Айленд); позднее Лонгфелло посвятил ему одно из лучших стихотворений. В Нью-Йорке это произошло пятью годами позже. В 1730 году конгрегация "Ширит Израиль" открыла первую Синагогу в Нью-Йорке, а особенно красивая Синагога была построена в 1763 году в Ньюпорте, став затем национальной святыней. Согласно английским Актам о мореплавании, Торговля между колониями и метрополией была исключительной прерогативой британских Граждан; когда же имперский парламент принял Акт о натурализации для североамериканских колоний, Евреям было разрешено принять Гражданство наравне с поселенцами христианами, причём два положения были отвергнуты специально, чтобы успокоить Евреев. В результате швед Петер Кальм, посетивший Нью-Йорк в 1740 году, отмечал, что Евреи "пользуются абсолютно теми же привилегиями, что и другие жители этого города и провинции". То же самое наблюдалось и в Филадельфии, где игравшая важную роль еврейская колония стала расти начиная с 1730-х годов. Так родилось американское Еврейство. И надо сказать, что с самого начала оно отличалось от любого другого. В Европе и Африке с Азией, где религиозные барьеры были в той или иной форме распространены повсеместно, Евреям всегда приходилось договариваться о некоем специальном статусе, если только им не навязывали его силой. Это вынуждало их образовывать специальные и обычно юридически ограниченные Общины, где они и селились. В большей или меньшей степени все эти еврейские Общины были самоуправляющимися, хотя реально положение Евреев при этом могло быть нищенским и неустойчивым. В Польше в условиях монархии Евреи пользовались определенным правом на самоуправление, которое осуществлялось Земельным Советом, избираемым наиболее обеспеченными членами Общины. Их, конечно, облагали более тяжелыми налогами, чем окружающих поляков, и у них не было реального права на самооборону, но в прочих отношениях они сами занимались своими делами. В несколько меньшей степени это было характерно и для прочих еврейских Общин континентальной Европы. Евреи всегда сами организовывали работу своих школ, судов, больниц и социальных служб. Они сами назначали и содержали своих должностных лиц, Раввинов, судей, мясников, специалистов по Обрезанию, школьных учителей, пекарей и мусорщиков. У них были свои магазины. Где бы они ни находились, Евреи образовывали свои маленькие Государства в Государстве. На этом зиждилась Система Гетто, которая присутствовала даже в местах вроде Амстердама, где официальных установлений по этому поводу не существовало. В Северной Америке все было совсем по другому даже до того, как Соединенные Штаты обрели независимость. При потенциальном отсутствии Закона о Религии не было никакого повода, чтобы у Евреев действовала своя отдельная Система, кроме разве что вопросов, касающихся собственно внутренней религиозной дисциплины. Поскольку все религиозные группы изначально имели равные права, не имело Смысла выделяться в отдельную Общину. Все могли принимать участие в жизни единого Общества. Поэтому с самого начала Евреи в Америке были организованы не по коммунальному, а по конгрегационному принципу, как и другие Церкви. В Европе Синагога была просто одним из органов всеобъемлющей еврейской Общины. В Северной Америке она оказалась единственной управляющей инстанцией в жизни Евреев. Американские Евреи не принадлежали к "еврейской Общине", как в Европе. Они принадлежали к определенной Синагоге. Она могла быть сефардовской или Ашкеназской; если говорить о последних, то они могли быть немецкого, английского, голландского или польского происхождения, с небольшими ритуальными различиями. Похожим образом различались и протестантские группировки. В итоге Еврей ходил в "свою" Синагогу, подобно-тому, как протестант ходил в "свою" Церковь. В других же отношениях и Евреи и протестанты были составной частью гражданской общности, в которую они были впаяны как светские элементы. Таким образом, Евреи впервые, никоим образом не отказываясь от своей Религии, включились в процесс интеграции. Это обстоятельство имело далеко идущие последствия; еврейское население Северной Америки стало быстро увеличиваться. Это означало конец еврейского Дуализма, когда Еврейство состояло из двух частей: Эрец Израиль и Диаспора. Отныне присутствие Евреев в мире становилось трояким: Израиль, Диаспора и американское Еврейство, которое радикальнейшим образом отличалось от любой иной части Диаспоры и оказалось в конечном итоге Третьей Силой, которая сделала возможным возникновение сионистского Государства. Это все было позже, но даже в самом начале новой Истории восприятие Евреев в регионе, где доминировали англосаксы, стало все сильнее влиять на роль, которую Евреи играли в Экономике, придавая ей характер постоянства и стабильности, которыми она никогда ранее не обладала. В различные эпохи – и в древности, в Темную эпоху и в раннем Средневековье, и в XVII веке – Евреи были прекрасными-торговцами и предпринимателями, зачастую удивительно успешными. Но еврейская экономическая мощь была крайне уязвима, ибо Закон её почти не защищал. И в христианском и в мусульманском мире состояние Евреев всегда находилось под угрозой изъятия. Можно сказать, что разгром Нацистами еврейского бизнеса в 1933–1939 гг. и конфискация еврейской собственности арабскими Государствами в 1948–1950 гг. явились последними и самыми мощными экономическими атаками на Евреев. Из-за такой уязвимости вплоть до середины XVII столетия состояния Евреев носили преходящий, в лучшем случае мигрирующий характер, а вклад Евреев в рост мировой предпринимательской Экономики был соответственно ограничен. Евреи всегда умели использовать и перемещать капитал. Но лишь тогда, когда они закрепились в англосаксонском Обществе, безопасность, гарантированная им Законом, позволила им также и накапливать его. Уверенность в своих правах привела Евреев к расширению пределов их деятельности. Торговля, особенно мелкими и ценными-товарами (например, драгоценностями), которые легко спрятать и перевезти с места на место, перестала быть почти единственным видом экономической деятельности Евреев, где бы они чувствовали себя в безопасности. Ситуация стала меняться в Америке в XVIII веке. В начале этого столетия Евреи в основном концентрировались в секторе международной Торговли, специализируясь на ювелирных изделиях, кораллах, текстиле, рабах, какао и имбире. В 1701 году в Нью-Йорке, составляя всего 1% населения, их было 12% среди тех, кто занимался заморской Торговлей. К 1776 году эта доля также упала до 1%, поскольку Евреи, чувствуя себя более уверенно (с точки зрения оседлости, безопасности и приёмлемости для окружающих), стали утрачивать интерес к морю, через которое ранее традиционно пролегали маршруты их бегства, и обращать свой взор на внутренние районы страны, на развитие континента. Они сами становились поселенцами, торговали ружьями, ромом, вином, изделиями из железа и стекла, мехами и провиантом. Содержание www.pseudology.org