Янина Соколовская Последний бандеровец Командир украинских повстанцев Василь Кук прекратил войну с Россией гипертекстовая версия статьи Для нынешних украинских националистов Василь Кук - как для коммунистов Ленин: все читали его книги, немало кто его видел. Еще меньше людей знают, что Кук живет на окраине Киева. "Теперь я на легальном положении", - говорит он. Корреспонденту Известий удалось встретиться с легендой "бандеровского сопротивления", которого недавно объявили Героем Украины. Василь Кук - последний командир знаменитой Украинской повстанческой армии (УПА) Степана Бандеры, организованной в 1942 году, воевавшей "против Польши и Москвы". Ранее многие из будущих бандеровцев служили в батальонах "Роланд" и "Нахтигаль", однако затем немцы распустили их летом 1941 года. Теперь Кук, давно примирившийся с поляками и с россиянами, спокойно ходит на приемы в их посольства и читает лекции. Все, против кого он воевал, давно умерли, а украинско-российский газопровод стал гораздо важнее былых боев. Василь Кук - единственный выживший из тех, кто создавал УПА и формировал "чистый украинский национализм", который не предполагал ни расового противостояния, ни неприязни к России. Украинский президент Леонид Кучма решил присвоить Василю звание Героя Украины. Однако Кук предложенное не принял, президенту не поверил. Кук признается: "УПА воевала только против оккупантов. Мы не боролись с русскими. Сейчас мы - за выгодное сотрудничество с Россией. Сближение с ней полезно Украине, мы его приветствуем". Кук - первый, кто не побоялся разрушить легенду о ненависти украинских националистов ко всему русскому. Его УПА стала боевым отрядом Организации украинских националистов (ОУН), организованной в Вене в 1929 году. ОУН провозгласила Акт восстановления украинской государственности, за это ее глава Степан Бандера попал в немецкий концлагерь "Заксенхаузен". В октябре 1942 года ОУН сформировала свою боевую часть - Украинскую повстанческую армию. Как свидетельствует издание "История Украины", одобренное Министерством образования, "УПА стала грозной военной силой, боровшейся против фашистов и режима. УПА была формой природного самосохранения нации". Будущий командир Кук родился во Львовской области, на тогдашней территории Польши, стал юристом в Люблинском университете, где и познакомился с будущим главой ОУН Степаном Бандерой. "Мы вместе были в Словацких Пищанах - Бандера там лечил ревматизм, с соратниками встречался. Когда он решил, что нужно воевать с фашистами, а не выступать на их стороне, я Степана поддержал. Когда Бандеру арестовали немцы, я с братьями продолжил его дело. Нужно было доказать украинцам, что немцы для них - не освободители, а русские - не враги". Кук вступил в ОУН в 17 лет (в 1930 году) и с тех пор несколько раз сидел в тюрьмах. "Мы на тюрьмы не очень внимание обращали - молодые были, - рассказывает он. - В нашем распоряжении были 5 миллионов украинцев, живших на Западной Украине, которых Польша пыталась увести из-под нашего и российского влияния в католицизм. Мы листовки печатали, книжки. Потом гранаты делали, бомбы. Устраивали взрывы как раз в те дни, когда поляки праздновали юбилеи своей короны. Созданные лично мною бомбы до сих пор в музеях лежат". Вы и сейчас можете бомбу сделать? - Не вижу ничего сложного. Этот рецепт применим и в нынешней жизни. И Василь Кук подробнейшим образом описал, как смастерить взрывчатку из вполне доступных смесей. Но позвольте не приводить этот рецепт в газете, дабы не вводить в соблазн потенциальных бомбистов. В 1954 году Кука все же арестовал КГБ. "Я был в подполье, хорошо маскировался, взял себе имя Юрко Медведь, - говорит Кук. - Это потому, что долго жил в лесах, а медведи в нем - самые культурные зверята. Меня взяли вместе с женой Ульяной, когда мы переходили с одной конспиративной точки на другую. Сначала меня перевезли во Львов, потом в Киев, а затем и в Москву. Сидел в "одиночке", со мной все время беседовал кто-то из "комитетчиков". Один из них предложил написать письмо в Москву: мол, 6 лет сижу без приговора, определитесь, что со мной делать". Националиста Медведя-Кука помиловали. Его поселили в Киеве с жестким приказом далеко от квартиры не отлучаться. - Я мог 100 раз умереть, но все еще живу. Недавно узнал, что все 6 лет моей отсидки "органы" отправляли от моего имени за границу, в ОУН, отчеты и агентуру. Василь листает старые альбомы: "Вот мои "лесные братья" - всех убили, вот родители - из-за меня отсидели 10 лет. Вот жена - умерла". Ушли все его соратники и противники, а он жив, читает без очков. - У нас не было расовой ненависти. Меня часто спрашивали: "Вы против фашистов воевали?" - Воевали. - "И с поляками боролись?" - Боролись. И с коммунистами тоже. Но мы не резали местное население. Мы нападали на вооруженные отряды, которые сжигали украинские села. - О бандеровцах ходит анекдот: они скорее возьмут в семью негра, только чтобы знать, что это "не жид и не москаль"... - Украинец - это тот, кто искренне хочет быть с украинцами, каких бы он ни был рода и веры. Негры в УПА не числились, а евреев было много. Они у нас врачами работали. Мы объявили лозунг "Воля народам - воля человеку" и придерживались его. На нашу сторону перешли мобилизованные немцами кавказские отряды, в УПА появились армянский и грузинский отделы. Они меня научили "Сулико" по-настоящему петь, - вспоминает Кук. У нас не было конфликтов с болгарами, румынами, венграми. УПА сотрудничала с их правительствами. - Когда Степана Бандеру спросили, сколько в УПА бойцов, он ответил: это тайна. Теперь вы можете ее раскрыть? - УПА действовала во всех регионах Украины, дошла до Крыма и Кубани. Отряды были практически в каждом селе, многие из них потеряли связь с центром и работали в одиночку. Пересчитать всех невозможно. Если верить документам, подписанным Берией, только на Западной Украине были арестованы 134 тысячи "бандеровцев", убиты 153 тысячи, 500 тысяч репрессированы, 203 тысячи высланы навечно. Но эти цифры неполные. Многие уцелели, продолжали борьбу еще в 50-е годы. ОУН и УПА существуют до сих пор. ОУН считают подпольной, ее штаб - в Мюнхене, там, где остались основные архивы Бандеры. Мюнхен часто позванивает командиру Василю, книги присылает. На Украине дело ОУН продолжают организации с менее громкими именами.   Командир Кук их все прекрасно знает Сам же Кук сейчас руководит обществом "Холодный Яр", которое увековечивает память украинских националистов. "Их ряды ширятся и в Верховной раде, мне даже предлагали идти в депутаты, но я уже не хочу". К власти рвутся и боевики УНСО - одиозной Украинской народной самообороны, воевавшей в Приднестровье, Абхазии и Чечне. Кук не воспринимает УНСО всерьез. "Ей не хватает сильных людей и мощных характеров. У Украины, в отличие от России и Польши, даже державных традиций нет.   Варшава требует возвести во Львове мемориал погибшим польским солдатам - а это люди, убившие на Волыни 30 тысяч украинцев и отправившие 100 тысяч в польские концлагеря. Кучма обнимается с польским президентом Квасьневским, называет его лучшим другом Украины и надеется, что Варшава поможет Киеву попасть в ЕС и НАТО. А в то же время поляки ежедневно пытаются нам доказать: Украина - бывшая польская территория. Рано или поздно Варшава заявит о своих претензиях на нашу землю", - считает Кук. Василь и его УПА воевали против всех, не имея шансов на победу. Командир Кук, ныне правящий в своей бетонной "хрущевке", любит рассказывать о бандеровских схронах, лесных подземных городах, где десятилетиями скрывались бойцы УПА, незамеченные властью. "Сейчас о схронах издаются тома. Это не просто землянки, а многокомнатные строения со всем нужным для жизни - от печки до печатных машинок. В схронах была отличная вентиляция - ее выводили наружу через стволы деревьев. Облавы не могли обнаружить схроны, ходили по ним и не замечали". Когда началась Вторая мировая (Кук не называет ее Великой Отечественной, у него была другая война), Василь полюбил оружие - немецкие и советские автоматы. Теперь на стене у него висит сабля - нынешние последователи подарили. История Украины сделала полный круг. Россия и Польша вновь играют основную роль в киевской судьбе. А командир Кук пережил всех, кому был дорог. Говорит: это высшая кара за то, в чем был и не был виноват. Послесловие в публикации: Владимир Николаевич Перекрест. У нас был свой "Момент истины" Полковник милиции Николай Перекрест ловил бандеровцев 7 лет Кто такие бандеровцы, полковник милиции Николай Перекрест узнал в конце 1944 года, когда 17-летним новобранцем попал в войска НКВД на Западной Украине. Эти подразделения и вели борьбу с вооруженными отрядами украинских националистов. Служба растянулась на 7 лет: только в 1951-м борьба была объявлена законченной. Однако и после этого в лесах еще постреливали, а сельские активисты в Карпатах ложились спать с пистолетом под подушкой. О событиях тех лет отставной полковник рассказал своему сыну - корреспонденту Известий Владимиру Перекресту. - В романтический ореол вокруг бандеровского трезубца могут поверить только те, кто с ними никогда не сталкивался. Их борьба была бессмысленной и жестокой авантюрой, направленной, прежде всего против своего же народа. От рук бандеровцев на Западной Украине погибло больше местного населения, чем было арестовано или выслано за пособничество бандформированиям. А Кук заявляет, что они "не резали местное население" - Ну да, они в основном расстреливали... Я знал людей, чьих близких уничтожили "лесные братья". У меня друг был, из местных, Ваня Белокурый, первый секретарь Куликовского райкома комсомола. Его родителей и брата бандеровцы расстреляли, сам чудом уцелел. А в 1949 году топором зарубили писателя Ярослава Галана. Они говорят, что убивали только активистов. Но кто такие активисты? Грамотные, целеустремленные люди. Цвет нации. Вот их бандеровцы и убивали, обвиняя в предательстве украинской независимости. Малейшее подозрение в сотрудничестве с "советами" - и бандеровская служба безопасности выносила смертный приговор. Врывались в дом приговоренного, обычно ночью, расстреливали всю семью, а хату сжигали. Копию приговора оставляли на пепелище. Не случайно Кук ни слова не говорит об этом подразделении. Население жило в постоянном страхе. И при этом поддерживало "лесных братьев"? - Да не было особой поддержки, разве что в первые послевоенные годы. Потом ситуация изменилась. Сработал целый комплекс мер. Сначала власть показала, что будет с твоими близкими, если ты "уйдешь в лес". Семьи бандпособников стали выселять в Сибирь. Мне довелось видеть, как это происходило зимой 1946 года, когда наша часть стояла в городе Куты. Метель, снег по пояс, машины не могли пройти... Людей везли на подводах, гнали пешими. Плач стоял. Тяжелое зрелище... Тем же, кто не выступал против власти, жилось совсем неплохо. На Западную Украину в послевоенные годы ресурсы направлялись порой в ущерб другим регионам. Край преображался на глазах - я жил там до 1959 года и видел это. Свою роль сыграла и национальная политика. Во всех учреждениях украинский язык был не то что основным, а единственным. В регион направляли специалистов из восточной Украины. У бандеровцев выбили идеологическую почву: народ не нуждался в их защите. К 1948 году основная масса населения, несмотря на страх, который сеяла "служба безпеки", была на нашей стороне. В чем это выражалось? - В селах создавались отряды местной самообороны. Их называли "истребительными батальонами", а тех, кто в них служил, - "ястребками". С ними бандеровцы расправлялись особенно жестоко, и чтобы не подставлять ребят, наши потом отказались от этой идеи. У комитетчиков больше стало осведомителей среди местного населения. Были у нас очень эффективные сигнальные устройства. Появились бандеровцы - нажал человек секретную кнопку, и в штабе полка уже знали, в каком селе бандиты. Кроме того, власть дала шанс многим "лесным бойцам" вернуться к мирной жизни. В 1947-1948 годах было объявлено три амнистии. Многие сдавались, особенно летом 1947-го. На меня как-то вышел один... Как это было? - В городке Яблонов летом 1947 года мы с сослуживцем наткнулись на какой-то сад, там их много было. Парень только призвался - совсем необстрелянный. Дал я ему свой автомат, а сам дерево трясу. Вдруг слышу шум. Обернулся - два наших автомата лежат на земле, вдали мелькают подметки моего "боевого товарища", а шагах в пяти стоит здоровенный бандеровец и от живота целит в меня из "шмайсера". Немецкие армейские ботинки с высокой шнуровкой, офицерский китель без погон, пилотка с трезубцем, самому лет 30, бравый вид... А мне и страшно, и зло берет. "Решил стрелять - стреляй!" - говорю. "Ого, - смеется, - який смелый. Ты мэни сподобався". Понравился, значит, И вдруг переменил тон: "Я сголоситься хочу, доведешь живым?" Я ответил: до райотдела доведу, а там без меня будут разбираться. Отдал он мне "шмайсер", поднял я брошенные автоматы и пошли. В райотделе написал рапорт, что пленный сам сдался. Что с ним стало, не знаю А в целом кто кого переигрывал в военном отношении? - Сначала они. Против нас с 1944 по 1946 год действовали хорошо обученные отряды. Немцы их здорово натаскали. А, отступая, оставили им оружие, радиотехнику. После войны снабжали из Мюнхена деньгами - мы не раз находили в схронах пачки долларов. А против бандеровцев воевали только внутренние войска, с армейскими подразделениями у них был как бы негласный уговор: друг друга не трогать. На гарнизоны они не нападали - понимали, что тогда по-другому будут с ними воевать. Мы первое время как салажата были. Леса не знали, фронтовой опыт у многих не срабатывал. В результате несли большие потери, где-то один к трем. Это ожесточило командование. Наград у нас не было, поскольку публично о той войне нигде не упоминалось, и за лично убитого в бою бандеровца стали давать краткосрочный отпуск. Но честно скажу, что если уж сдавался бандеровец, то ради отпуска его не стреляли - отдавали под суд. А они что делали, когда наших захватывали? - Ну что - убивали. Особой жестокости не было, но живыми от них никто не уходил, и пленными не обменивались - Можно ли обозначить какой-то переломный момента борьбе с бандеровцами? - Пожалуй, 1946-1947 годы. "Наверху" наконец поняли, что противник заслуживает серьезного отношения. В наших частях провели реорганизацию: убрали ненужные в тех условиях полковую артиллерию, минометы, противотанковые ружья. Выделили больше автомобилей и радиотехники. Появились специалисты по антидиверсионной работе. И ситуация изменилась. Теперь уже они несли значительные потери. Не помню цифр, но было наглядное подтверждение - обширные бандеровские кладбища на окраинах сел. - Они существовали официально? - По сути да. Мы выдавали родственникам тела погибших. По их традиции на могиле погибшего в бою бандеровца ставили березовый крест. И вот из села выйдешь - огромное кладбище, все белое от этих крестов. Одно время какая-то "умная голова" запретила такие захоронения: мол, слишком демонстративно. Кресты приказали сносить. А их каждый раз восстанавливали, да еще и минировали. Применялись ли какие-нибудь специфические методы в этой войне? - Да, со временем у нас появились свои "приемы". Создавались мобильные группы, которые под видом бандеровцев уходили в свободный поиск. Если натыкались на боевку (так бандеровские отряды назывались) - уничтожали. Очень эффективно. Не было такого шума, как при общевойсковых операциях. Или еще - "вертушки". Это такая спецоперация, чтобы дать подозреваемому проявить себя. Везут задержанных, по дороге под видом бандеровцев на конвой "нападают" наши же сотрудники, знающие украинский язык. Разыгрывали натурально - внезапно, жестко. Для достоверности могли конвоиру и прикладом врезать. А подозреваемых везут не в наручниках и не связанными.   Нападающие делают вид, что всех воспринимают как одну компанию: "Ага, попались, москалики!" Наши молчат, готовясь достойно встретить "последний час", а те бьют себя в грудь: "Так мы ж свои, хлопцы!" А хлопцы "не верят": "А у кого работал? А какой он из себя? В каких операциях с ним участвовал? А кто про тебя сказать может? Ну ладно, живи пока". Или водили по лесу: ну-ка, если ты наш, должен знать схроны. Не знаешь - значит, опер, а ну "до гиляки"! Это значит: "на ветку", повесить. Те еще выпаливают фамилии, адреса, о своих делах рассказывают. Потом имитировали расстрел "краснопогонников", так они называли военнослужащих НКВД, и в лес. А через какое-то время нарываются на наш патруль. Стрельба, погоня, и пленный снова попадает к "москалям". Только знают о нем уже гораздо больше. Очень тонкая игра. Там у нас был свой "момент истины". - А у бандеровцев были какие-то военные хитрости? - Главное их изобретение - схроны. Обнаружить их было очень сложно, Но когда появились служебные собаки, они эти схроны по запаху находили - Кук утверждает, что там размещались госпитали... - А пятизвездочных отелей у них под землей не было? Своих раненых и больных они приводили на дом к медработникам и говорили: лечи. Не вылечишь - тебе тоже не жить. И те лечили - куда деваться? Впрочем, возможно, высшие идеологи "самостийности" жили в схронах повышенной комфортности, но те, кто ради их идей рисковал жизнью, ютились в землянках, как бобики в конуре.   Источник - газета Известия, 13 октября 2003 года Украина   www.pseudology.org