Дмитрий Вадимович Ольшанский Роль массовых настроений в политических процессах Часть 3 Основные виды и функции массовых политических настроений Один из наиболее сложных вопросов в проблеме массовых политических настроений и их функционирования в политических процессах – вопрос об их классификации и типологизации. В принципе ясно, что мало выделить явление, рассмотреть его природу и основные характеристики.   Если речь идет о столь многогранном феномене, имеющем разнообразные формы проявления, то весьма желательно выделение тех или иных видов и разновидностей, составление своеобразной “координатной сетки – матрицы, включающей наиболее значимые виды. Однако именно здесь встают максимальные трудности. Массовые политические настроения можно классифицировать и типологизировать по многим основаниям. Например, по степени массовости, уровню эмоциональности, наличию действенного компонента и т. д., и т. п. Попытки такого рода предпринимались в литературе. Как уже говорилось, одни исследователи подразделяли “единичные настроения и “действительно массовые”; другие – “настроения и “умонастроения”; третьи – “настроения апатии и “решительных действий”.   Ясно, что все подобные подразделения имеют право на существование, но ясно и другое: продолжать этот ряд оснований можно долго. Все такие классификации равновозможны до тех пор, пока носят умозрительный характер. Однако любое из этих оснований может увести анализ в сторону от практического, политического смысла проблемы. Таков удел рассмотрения настроений в чисто психологическом контексте. Не менее длинной предстает череда возможных социологических оснований: здесь и охваченные теми или иными настроениями социальные группы с их многообразными характеристиками, и особенности образа жизни, и т. п. Возможны, но столь же ограничены и социально-экономические основания типологизации настроений – например, характер экономических требований и степень их удовлетворенности у тех или иных социально-экономических слоев общества, испытывающих те или иные настроения. Развивая мысль Э. Я. Баталова, высказанную в отношении принципов изучения политического сознания, основой которого и являются политические настроения, следует согласиться с тем, что едва ли возможно создать сколь-нибудь единообразную типологическую модель массовых настроений. Путь их классификации в перспективе “пролегает не через попытки создать… единую универсальную модель, а через построение системы моделей, высвечивающих одновременно… под разными ракурсами, воспроизводящих различные… измерения и тем самым удовлетворяющих познавательные (и стоящие за ними практическо-политические. потребности общества. Не одномерно-плоскостная, а сферическая, не единая универсальная, а интегральная модель, понимаемая как динамическая система взаимодополняющих друг друга моделей, которые только в своей совокупности способны дать адекватное реальному объекту представление о сложном, постоянно изменяющемся, “пульсирующем духовном образовании…”. Сказанное снимает проблему типологизации массовых настроений “в общем виде”, решая ее путем создания конкретных ситуационных типологических моделей в контексте той или иной изучаемой политической ситуации, того или иного политического процесса. Встречающиеся в общепринятом политологическом контексте упоминания о “настроениях обычно имеют именно практически-политическое звучание. Среди них преобладают конкретно-исторические приемы выделения и называния видов настроений, основанные на политической оценке реальных или желаемых, потенциальных последствий настроений – тех или иных массовых политических действий. Исходя из этого, выделяются, например, революционные и контрреволюционные, фашистские и антифашистские и т. п. пары-антагонисты. При наличии определенных практических выгод этот подход тоже нельзя принять как исчерпывающий. В свое время он был порожден жестко дихотомизированным, узкоклассовым способом обществоведческого мышления. В рамках последнего была очевидной следующая логическая цепочка   Во-первых, всякое массовое политическое настроение проявляется в том или ином политическом действии. Последнее же, во-вторых, не бывает нейтральным в отношении политической системы общества. Значит, в-третьих, реальная возможность различать массовые настроения заключена в той роли, которую играют побуждаемые ими политические действия по отношения к обществу. В наиболее простом случае их оценивает само общество в соответствии с господствующей идеологией, которая, в свою очередь, отражает определенные настроения. Обычно это сводится к идеологизированной, нормативно-общественной конкретно-исторической оценке в рамках данного общества и соответствующей политической системы. В марксистской методологии этот путь, как правило, сводился к классовой оценке. Идя по нему, было достаточно легко строить разнообразные варианты политизированно-идеологизированной типологии массовых политических настроений в соответствии с тем, соответствует ли побуждаемое ими поведение интересам господствующего класса, группы, слоя. Более широкий подход можно наметить, исходя из иных посылок политического мышления, из категории общечеловеческих оснований для оценки и типологии массовых политических настроений. Тогда настроения также оцениваются по результату вызываемого ими политического поведения, однако последнее рассматривается не только в узко понимаемом конкретно-историческом плане, но и в более глобальном общечеловеческом, цивилизационном масштабе. Всякое настроение и стоящее за ним политическое поведение отражает не только социально-политическую позицию конкретных людей, но и интересы того или иного класса и социального слоя, а, кроме того, интересы развития всего человечества. Разумеется, эти интересы далеко не всегда совпадают друг с другом. В этих случаях решающим для оценки будет наивысший, общечеловеческий интерес. При таком подходе ясны по крайней мере достаточно общие основы для типологизации настроений. Массовые политические настроения оцениваются по вызываемым ими политическим действиям. Последние же в принципе могут иметь либо позитивное (прогрессивное., либо негативное (реакционное. значение. Вопрос лишь в том, по отношению к чему “позитивное и к чему “негативное”. Тут возможны как минимум три варианта. Во-первых, по отношению к собственных интересам субъекта настроений и действий. Во-вторых, к конкретно-историческим интересам данной политической системы. Наконец, в-третьих, по отношению к общечеловеческим интересам, которые могут видоизменять интересы системы. Еще недавно, например, советское общество противопоставляло свою политическую систему “буржуазной демократии”. Сегодня точка зрения изменилась. Как прозорливо писал задолго до горбачевской перестройки А. Г. Здравомыслов, “интересы общественного развития, рассматриваемые с точки зрения социально-политической, суть прежде всего интересы демократизации общества. Это особенно важно иметь в виду в современных условиях, когда общественный интерес приобрел общечеловеческое содержание”. Данная система координат, включающая шесть основных позиций, представляется удобной как для достаточно комплексной оценки одного и того же варианта массовых настроений, так и для создания столь же комплексной типологии настроений, встречающихся в современном мире. В целом, однако, в политологическом ракурсе наиболее продуктивным представляется, не фиксируясь на проблеме содержательных оценок (к сожалению, на практике до сих пор при подразделении политических феноменов доминируют простейшие оценочные классификации, деление на “хорошие и “плохие разновидности., рассматривать массовые политические настроения с функциональной точки зрения. Это означает их подразделение в зависимости от той роли, которую они играют в тех или иных конкретных политических процессах, в зависимости от тех конкретных функций, которые они выполняют. Такой путь позволяет уйти от содержательных оценок, которые всегда носят противоречивый характер в сложных процессах, и сосредоточиться на оценках процессуальных, перейти от споров об оценке содержания тех или иных видов настроений к рассмотрению их функций и особенностей функционирования в политических процессах.   При данном подходе использование содержательных типологий не исключается, однако они носят подчиненный характер. Строя функциональную модель влияния массовых настроений на тот или иной процесс, вполне допустимо при желании детализировать настроения по содержанию. В этом случае, однако, всякий раз необходимо специально оговаривать, с каких конкретно-политических позиций осуществляется та или иная содержательная классификация. Ставя на первое место политико-психологическую функцию феномена массовых настроений, данный подход учитывает, что содержательно направленность настроений определяется их идеологическим оформлением. Соответственно, их оценка зависит от совпадения или расхождения идеологических и политических позиций субъекта настроений, с одной стороны, и субъекта оценки – с другой. Для политики и пропаганды преимущественной является содержательная оценка, для политологии же – функциональная. Настроения обладают свойствами двоякого рода   С одной стороны, они являются психическим отражением реальной жизни. С другой же, они развиваются по законам массовой психологии, оказывая влияние на реальность, изменяя жизнь. С одной стороны, они лежат в основе идеологии, а с другой – весьма податливы идеологическому воздействию. В реальной политике оценка и выделение видов настроений обычно определяются тем, “за и “против кого они направлены. Но одно и то же событие, явление или процесс могут вызывать разную, подчас противоположную настроенческую реакцию – все зависит от информированности людей и от того, кто и куда сумел направить массовую психологию, придать ей нужную окраску и воспользоваться существующей интенсивностью, скажем, массового недовольства. В контексте функционального анализа главным вопросом является определение основных функций массовых политических настроений. Первая функция – сигнальная. Именно политические настроения дают субъективную оценку степени удовлетворенности существующей общественно-политической системой в целом и предоставляемыми системой возможностями реализации тех или иных притязаний – в частности. Сигнализируя о данных вещах, настроения выполняют функцию побуждения к политическому размышлению. На их основе формируется общественное мнение и, шире, политическое сознание. настроения способствуют осознанию, выражению и политическому проявлению массовых притязаний. Следующей функцией является политико-психологическая подготовка и формирование массового субъекта потенциального политического действия. Как указывал Б. Ф. Поршнев, “настроение… само составляет и формирует общность”. Механизм такого влияния настроений понятен: распространяясь среди значительных множеств людей, обладающих сходными притязаниями и возможностями их реализации, настроения сплачивают этих людей, заражая переживанием общих проблем. Эмоциональное чувство общности пробуждает у отдельных индивидов ощущение принадлежности к этой общности. Появляющееся в результате ощущение силы (“мы”. неизбежно сопровождается появлением готовности реализовать данную силу, добиться реализации своих притязаний, проявить себя. Одной из самых главных политико-психологических функций массовых настроений является функция инициирования и последующего регулирования массового политического поведения. Достигая определенной стадии развития, настроения неизбежно ведут к необходимости своего разрешения. Образно говоря, они должны “вылиться”, приведя либо к достижению породивших их притязаний, либо к отказу от их достижения на какое-то время. И то, и другое достигается в действии. настроения стимулируют те или иные сформированные ими общности к политическим действиям. Являясь непосредственной мотивирующей силой, они выполняют первоначально роль своеобразного “спускового крючка”, как бы запускающего то или иное политическое действие. Тем самым они выступают в качестве важного звена в реализации потребностей и интересов людей. Затем настроения регулируют политическое поведение: в зависимости от их интенсивности, стадии развития, уровня выразительности, будут наблюдаться спады и подъемы массовых политических действий, будет развиваться динамика политического поведения. Массовые политические действия всегда начинаются на волне развития соответствующих настроений. Их пик совпадает с гребнем настроенческой волны. Спад массовой политической активности практически всегда означает значительное ослабление соответствующих настроений или их переход в латентное состояние, связанное с завершением одного “разового цикла и паузой перед наступлением следующего. Обычно массовые настроения регулируют политическое поведение масс в соответствии с ощущением успешности или неуспешности в реализации значимых для масс притязаний: чем больше разрыв между притязаниями и возможностями их достижения, тем сильнее настроения и активнее поведение; по мере уменьшения разрыва между потребным и реальным настроения успокаиваются, поведенческая активность снижается. Разумеется, и в данном случае речь идет лишь о самой общей схеме   В реальной жизни, особенно в экстремальных ситуациях, могут наблюдаться определенные отклонения. Например, бурная политическая активность, вызванная огромным разрывом притязаний и реальности, может заставить власти предпринять меры для существенного сокращения этого разрыва. Однако это может вызвать не умиротворение настроений, а напротив, желание “дожать до конца”, добиться всеобъемлющей реализации притязаний или даже разрушить ту политическую систему, которая допустила кризисную ситуацию. Отклонения такого рода связаны с тем, что в ходе политических действий могут возникать и развиваться новые настроения. Так, в частности, настроение глубокого недовольства, поднявшее массы на политическую борьбу, может спадать по мере достижения успеха, реализации притязаний. Ему на смену, однако, может приходить другое настроение – эйфории, упоения от победы, “головокружения от успехов”. И тогда это новое настроение будет, в свою очередь, стимулировать политическую борьбу “до победного конца”. Подчеркнем самое существенное. Функциональный подход к типологизации массовых политических настроений исходит из, во-первых, разделения настроений на политические и все остальные (функция побуждения к политическому поведению.. Внутри первых можно выделять “сигнальные настроения, “оценочные”, “формирующие общности”, “мотивационно-направляющие”, “регулирующие политические действия (с вариантами “активизирующих”, “ослабляющих”, “стабилизирующих”. и т. д., в соответствии с выделенными основными функциями настроений в целом. Функции массовых политических настроений достаточно многообразны. Однако главными из них являются три:   1. функция политико-психологической оценки; 2. функция формирования субъекта потенциальных политических действий; 3. функция инициирования и регуляции массового политического поведения   Названные функции взаимосвязаны и составляют определенный целостный механизм массового политического поведения. В соответствии с этим, на основе функционального подхода можно с определенной долей условности выделить три главных вида массовых политических настроений: 1. сигнально-оценочные настроения, лежащие в основе отношения к политической реальности; 2. настроения, формирующие потенциально-действенные общности, лежащие в основе массовых движений; 3. настроения, инициирующие и регулирующие реальное массовое политическое поведение, лежащие в основе радикальных политических перемен. Так они выстраиваются в соответствии с психологической логикой: оценка – появление субъекта действия – само действие. В политико-психологическом отношении более адекватным представляется иной способ ранжирования, в соответствии с практической политической значимостью и очевидностью проявления настроений. Тогда на первом месте будет функция формирования субъекта потенциальных политических действий и, соответственно, настроения, формирующие потенциально-действенные общности (например, массовые движения.. На втором месте – функция инициирования и регуляции массового политического поведения и соответствующие настроения (например, приводящие к модификации политической системы.. На третьем – функция политико-психологической оценки и, соответственно, сигнально-оценочные настроения, лежащие в основе отношения к политической реальности (например, развития нового политического мышления и его распространения в борьбе со старым мышлением.. Механизмы воздействия на массовые политические настроения Если посмотреть на проблему учета массовых настроений в политике и воздействия на них в исторической ретроспективе, то возникнет любопытная картина. Столетьями торжествовал и укреплялся способ “управления сверху”, когда малочисленные правящие круги манипулировали психологическими механизмами массового политического поведения для осуществления своей воли. В игре на массовых настроениях строилась и во многом строится политическая жизнь и современных государств. Другой способ управления обществом, лишь намечающий теоретически свои потенциальные возможности,– это управление, отражающее действительные интересы и идеалы широких масс, следующее не искаженным в угоду отдельным слоям представлениям о выгодности или невыгодности тех или иных акций. Нельзя сказать, что этот идеал уже где-то реализован, но путь к нему постепенно становится, от противного, яснее.   Имея в виду проблемы охраны государства, политического строя от инакомыслящих или, точнее, инаконастроенных, еще Аристотель указывал, что начинать надо с анализа причин возникновения политических настроений вообще и настроений оппозиционных – в частности. Он писал: “Вообще повсюду причиною возмущений бывает отсутствие равенства, коль скоро это последнее оказывается несоответственным в отношении лиц, находящихся в неравном положении. И вот вообще для достижения равенства и поднимается возмущение”. В основе настроений, по Аристотелю, лежат притязания и среди них главное – притязание на равенство. Управление настроениями – это управление желаниями, страстями людей через регулирование возможностей достигать желаемое. Исторические примеры, как было показано в главе I, демонстрируют весомую роль массовых настроении в одних политических ситуациях и, одновременно, их бессилие в других. Все зависит от социально-политических условий и конкретной ситуации. В тех случаях, когда на настроения удавалось воздействовать, средства манипуляции ими были одни и те же. Для создания положительных настроений в политике использовались обещания, воодушевлявшие массы, стимулировавшие энтузиазм и другие аналогичные проявления. Исполнение этих обещаний (полное или частичное. обычно подкрепляло возникшие настроения. Для разжигания негативных настроений необходимо было продемонстрировать, что кто-то обманывает людей, не давая возможности реализовать свои устремления. Расхождение слова и дела воспринималось людьми как предательство их потребностей, вызывало взрывы отрицательных настроений по отношению к тем, кто их обманывал, кто препятствовал достижению интересов людей. Аккумулируя исторический опыт такого рода, К. Гельвеций писал: “Реки не текут вспять, а люди не идут против быстрого течения своих интересов”. Точно нащупал механизм развития оппозиционных настроений Люк де Клапье де Вовенарг, просветитель первой половины XVIII века: “Сильные мира сего совершают ошибку, полагая, что могут безнаказанно бросаться обещаниями и заверениями. Люди не терпят, когда их лишают того, что они мысленно уже считали в некотором роде своим. Их нельзя долго обманывать там, где речь идет о выгоде; особенно же они ненавидят оказываться в дураках”. В общем виде секрет управления настроениями сводится, по де Вовенаргу, “к умению овладевать умами с помощью надежды на подлинные выгоды. Кто знает людей и хочет заставить их служить его намерениям, тот не уповает на такие легковесные приманки, как речи и посулы”.   Искренность в осуществлении обещанного – путь к овладению массовыми настроениями Особую роль в управлении настроениями в истории сыграла религия, начав широко использовать важный стратегический механизм воздействия на массовые настроения, связанный с “отсрочкой осуществления притязаний, который затем стал активно эксплуатироваться более поздними политическими институтами. Убеждением и внушением религия формировала определенные притязания людей и, одновременно, отодвигала их осуществление на неопределенный срок.   Средства достижения желаемого оказывались как бы независимыми от людей: этими средствами распоряжался некто, неподвластный людям. От масс требовалось лишь послушно исполнять его волю, терпеть и выполнять определенные ритуалы в надежде на будущее вознаграждение. За счет такого механизма практически ликвидировались реальные основания для негативных настроений в земной жизни, и создавались предпосылки положительных настроений в виде непрерывного ожидания будущего блаженства. Это было взято на вооружение политиками. Неслучайно негативные массовые настроения, выливавшиеся в крестьянские бунты эпохи феодализма, имели в качестве политико-психологического обоснования знаменитое: “Нету мочи терпеть”. Именно терпению, терпеливому ожиданию “исполнения желаний рано или поздно наступал конец. Тогда приходил конец власти “общественно нормированных настроений, сменявшихся уже неподвластными социальному контролю настроениями негативными, в основе которых лежало превышающее адаптационные возможности человека расхождение между обещанным и условиями реальной жизни, которые приходилось терпеть. Несмотря на отдельные взрывы негативных массовых настроений, общий механизм “настроенческой обработки населения был достаточно совершенен. Уже тогда массы, в частности, успокаивали не исполнением обещаний, а появлением новых устроителей их жизни, не осуществлявших, а лишь подтверждавших и в очередной раз откладывавших “отсроченные притязания”.   Отсюда понятна, например, вековая вера русского народа в “доброго царя”   Эта вера помогала властям, но и их противникам. Так, Е. Пугачеву она помогла стать вождем восстания, поскольку крестьянским массам была более доступна вера в очередного “хорошего царя”, чем в жизнь, которую они должны построить сами. То же многократно использовали различного рода самозванцы и представители оппозиционных по отношению к правительству кругов, преследуя свои политические цели. Вклад XX в. в совершенствование средств воздействия на массовые настроения определяется в первую очередь развитием средств массовой информации и пропаганды, технических средств быстрого тиражирования идеологической продукции. Основные механизмы воздействия остались прежними, однако формы усовершенствовались и стали более оперативными.   Значительно ускорилось формирование тех или иных стремлений и желаний людей. Примером может служить любая предвыборная кампания: средства массовой пропаганды, политическая реклама легко и быстро доводят до массовой психологии, что тот или иной кандидат, организация, партия помогут осуществиться их притязаниям, и люди спешат проголосовать, по сути дела, за исполнение своих желаний. Теми же средствами осуществляется поддержание в массах уверенности в том, что их желания и устремления выполняются или, во всяком случае, будут выполнены “в ближайшее время”. Ощущая возрастающую зависимость своей деятельности от настроений масс, современные политические лидеры не только и не столько подчиняются возникающим массовым настроениям, сколько учитывают их в своей деятельности и, соответственно, манипулируют ими, играя на желаниях и стремлениях масс. Так, в частности, пытаясь придать благоприятным для себя настроениям устойчивый характер, Р. Рейган, как отмечал Х. Смит, “возродил у американцев большие надежды”. Он, заявив о “полученном им мандате от американского народа на эксперимент с консервативным курсом, обещал, что в стране все снова “станет прекрасным, в ней будет сбалансирован бюджет, безработные получат работу, будет достаточно энергетических ресурсов, правительство станет меньше вмешиваться в жизнь общества и тормозить частное предпринимательство, инфляция сойдет на нет и т. п. Рейган утверждал, что он знает, “как перевести стрелки часов назад”, и как вернуть Америке ее былой престиж на мировой арене, как “сбросить правительство со спины народа”, возродить “дух оптимизма в стране”, который обновит не только Америку, но и самих американцев. В сборнике “Будущее при президенте Рейгане”, вышедшем в свет сразу после его прихода в Белый дом, отмечалось, что главным преимуществом Рейгана-президента является то, что “большинство американцев пойдет за ним по избранному пути”, поскольку, как говорит сам Рейган, это единственный путь, по которому они хотели бы пойти”. Любопытно, что такие методы продолжают приносить плоды, даже будучи однажды скомпрометированными. Напомним в этой связи, что Дж. Картер, преследуя ту же цель – воздействовать на массовые настроения,– обещал в своей инаугурационной речи “вернуть американцам веру в свое правительство”. Лозунг Картера – “правительство, достойное своего народа – помог создать в стране так называемый “климат завышенных ожиданий”. С этим лозунгом Картер добился поддержки, однако ненадолго. Невыполнение обещаний привело к резкой смене настроений и к падению популярности Картера. В момент, когда его популярность упала до самых низких показателей, президент обвинил американцев в нереалистичности тех требований, которые они предъявляют к главе Белого дома, а в конце срока своего президентства, дабы уменьшить негативное отношение к своей личности, начал выступать за “снижение уровня ожиданий общества от президента”. Если “Картер содействовал падению своей популярности, обещая сделать больше, чем мог”, то Рейган привел ситуацию к тому, что “американский народ,– как отмечает известный политолог У. Миллер,– недоволен и республиканским, и демократическим правительством, смена их в Белом доме не помогает стране решать самые насущные проблемы”. Не в силах решить их, элита прибегает к изощренным приемам   Для этого активно используются и социально-экономические, и политические акции, и чисто надстроечные механизмы – культура. Не останавливаясь на их специальном анализе, отметим, что способы воздействия на массовые настроения во всех сферах остаются прежними: манипуляция притязаниями и возможностями (мнимыми и реальными. их осуществления. В нашем обществе долгие годы также господствовал манипуляторский подход по отношению к массовым настроениям. Начиная примерно с середины 20-х годов, после окончания первоначального периода с его вниманием к настроениям и ко всей психологии масс, власти начали либо жестко предписывать настроения (по принципу “жить стало лучше, жить стало веселее”., либо подавлять их. Из выступления А. А. Жданова на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц-стахановцев: “Но мы крепко по этим настроениям ударили, одернули, призвали к порядку… дали им понять, что партия не остановится ни перед чем”. Апелляции к массовым настроениям использовались в основном в пропагандистских целях. Воздействие же на них осуществлялось двойственное. С одной стороны, сугубо пропагандистское, посредством непрерывного взвинчивания притязаний для поддержания “социалистического энтузиазма”. Не имея возможности подкреплять эти притязания реальными достижениями, возможностями реализовать их в жизни, пропаганда шла на фальсификацию реальности, на искусственное раздувание успехов, якобы соответствующих высоким притязаниям людей. С другой стороны, действовал репрессивный аппарат, убиравший всех инаконастроенных с политической арены. В основе манипуляторского подхода лежало нежелание считаться с массовыми настроениями, ставка исключительно на нормативные, “общественные настроения. До сих пор отголоски этого слышны в политологических исследованиях: “настроение... не может ни рассматриваться как надежный и полноправный партнер органов государственного управления, ни тем более обладать по отношению к ним какой-либо директивностью”. А. В. Оболонский лишь предупреждает о возможных опасных для власти проявлениях массовых настроений: “Специфика настроения такова, что оно зачастую импульсивно, подвержено неоправданным колебаниям, порой основывается на неверной информации, на предрассудках, бывает недостаточно ответственным и адекватным”. Сказанное справедливо, однако вывод вызывает сомнения: он строится не по принципу “снизу – вверх”, от настроений масс к политическому решению, а наоборот: массовое настроение “обладает огромным энергетическим потенциалом, который – в случае его совпадения с политической линией либо управленческой стратегией – может в конечном счете обеспечить успех всего дела”. В таком контексте массовые настроения (как, впрочем, и общественное мнение. “являются объектами воздействия системы государственного управления”. Обобщая накопленный опыт, можно сделать следующие заключения о реальном механизме воздействия на массовые политические настроения. Принципиально такое влияние осуществляется через воздействие на два основных компонента, образующих данное явление. С одной стороны, через формирование потребностей и интересов, притязаний людей. С другой же – через создание возможностей для реализации сложившихся притязаний и ожиданий. Опыт показывает, что достаточно целенаправленное формирование завышенных ожиданий и неосуществимых притязаний приводит к появлению массовых тенденций недовольства, которые могут повлечь трудно предсказуемые последствия. Разумный подход к формированию потребностей и поддержание притязаний в определенных рамках, напротив, стабилизируют массовые настроения, придавая им необходимую реалистичность, не допуская слишком большого отклонения массовых политических настроений от нормативных общественных. Целенаправленное воздействие на реальные возможности удовлетворения потребностей и притязаний также может носить двоякий характер. Например, лишение того или иного правительства экономической или продовольственной помощи, как правило, провоцирует появление в данной стране оппозиционных, антиправительственных настроений. Наоборот, поддержка тех или иных режимов извне способствует экономическому, в первую очередь, обеспечению их идеологических программ и обещаний, поддерживает создаваемые ими притязания, порождая и развивая массовые настроения в пользу данных правительств. Здесь существует определенное разграничение в соответствии с интересами внутренней и внешней политики   Развитие собственной страны, как и поддержание достаточно приличных условий жизни стран-союзниц, отражает “внутренние интересы, как правило, связанные с укреплением позитивных для той или иной политической системы настроений. Экономический подрыв, эмбарго, различные санкции и другие приемы, используемые во внешней политике, напротив, обычно рассчитаны на создание негативных настроений по отношению к неугодным силам. В вопросе управления массовыми настроениями логически возможны два хода, дополняющие и обогащающие друг друга. Ход первый состоит в том, чтобы через воздействие на сегодняшние настроения влиять на перспективы будущей политической реальности; через сегодняшнюю психологию идти к завтрашней действительности. Ход второй – в том, чтобы через сегодняшнюю действительность влиять на завтрашние настроения масс; через нынешнюю общественно-политическую данность воздействовать на ту психологию людей, которая сыграет роль в будущем, формируя его. Нет смысла в поисках того, какой “ход более эффективен – настоящее и будущее, реальность и психология связаны неразрывно. Влияние на людей через управление пропагандой, формирование слухов и других аналогичных явлений вместе с управлением реальными условиями жизни дают в итоге один и тот же результат: изменение потребностей и возможностей их реализации, т. е. изменение настроений и, через них, объективных реалий общественно-политической жизни. Возможности прогнозирования развития массовых политических настроений Политико-психологическая концепция имеет смысл тогда, когда лежащие в ее основе теоретические рассуждения позволяют осуществить практические подходы к решению проблемы; когда исследование обращено не только к прошлому или настоящему, но и к будущему, к прогнозу особенностей развития тех настроений, которые могут вырасти из существующих предпосылок. С учетом, естественно, приемов и методов управления таким развитием. Разумеется, трудно ждать абсолютно точного, детального описания будущих настроений масс. Ни один теоретический прогноз, даже самый скрупулезный, не может учесть всего множества факторов, влияющих на психику людей. Важнее другое: понимание механизмов возникновения вероятных в будущем ситуаций и настроений. Такое понимание должно вытекать из анализа тех тенденций и предпосылок, которые наблюдаются уже сейчас. Этот путь достаточно продуктивен. Ведь если исходить из того, что то или иное развитие определенных настроений является (или, во всяком случае, должно таковым быть. одним из существенных моментов, учитываемых при принятии политических решений, то указанный анализ просто необходим. Весь предшествующий ход рассуждений подводит к тому, что суждения о будущем тех или иных настроений могут и должны строиться с учетом пяти основных позиций Во-первых, инвентаризация существующих в политической системе настроений и установление их направленности. О последней можно судить по степени совпадения или, напротив, расхождения реальных массовых настроений с нормативно-“общественными”, декларируемыми системой. За счет этого настроения оцениваются как про- и антисистемные; оценивается степень политико-психологического единства изучаемой общности. Во-вторых, оценка содержания доминирующих настроений. настроения оцениваются как с точки зрения, конкретной политической ситуации, так и с общечеловеческих позиций. В первом случае во внимание принимаются интересы системы и действующих в системе сил, во втором – общечеловеческие интересы. В-третьих, причины возникновения настроений. Выясняется: а. их связь с конкретными притязаниями той или иной общности и б. возможности их удовлетворения. И притязания, и возможности их удовлетворения оцениваются как с точки зрения сегодняшнего дня, так и с позиций будущего. В-четвертых, стадия развития настроений в настоящий момент: оцениваются степень их выраженности и интенсивность. При принятии решений политического характера особенно значима оценка вероятности перерастания настроений в массовые политические действия. В-пятых, широта охвата, степень массовости настроений в изучаемый период и перспективы их возможного распространения, в первую очередь в наиболее влиятельных в политическом отношении группах и слоях населения. Целенаправленный анализ по названным позициям позволяет оценить три наиболее важных в практическом отношении момента:   1. вероятность перерастания настроений в политические действия людей; 2. характер этих действий, их содержание и направленность; 3. их масштабы и, в соответствии с этим, возможные политические последствия.   На основе оценок данных параметров можно переходить к вопросу о прогнозировании развития массовых политических настроений, его трудностях и возможностях их преодоления. Прогноз перспектив развития такой сложнейшей политико-психологической реальности должен включать рассмотрение максимально возможного числа влияющих на нее факторов. Именно это представляет собой главную сложность, в принципе считающуюся едва ли преодолимой. Арсенал наработанных и сравнительно постоянно используемых в политических исследованиях методов не дает достаточной основы для решения данного вопроса. Некоторые возможные в исследуемом контексте перспективы содержатся в разработанном С. А. Петровским методе прогнозирования на так называемых “проблемных сетях”. В частности, данный метод показал определенные прогностические достоинства при рассмотрении целого ряда политических и экономических вопросов в сфере международных отношений. Суть метода состоит в том, что рассматривается не конкретная политическая ситуация, а достаточно широкая “проблема”, имеющая конечное число возможных решений – “состояний”. Последние зависят, в свою очередь, от некоторых состояний других “проблем”, выступающих в качестве “факторов”, влияющих на возможные состояния центральной проблемы. Максимально возможная совокупность таких факторов, каждый из которых имеет свои возможные состояния, что зависит уже от влияющих на него проблем, образует “проблемную сеть”. Сеть обычно создается комплексной исследовательской группой и выносится на суд экспертов, задачей которых является оценка вероятности тех или иных состояний тех или иных факторов и, в целом, определение наиболее вероятного состояния прогнозируемой проблемы в будущем. Исходя из общей методологии такого подхода, наиболее адекватной задачей прогнозирования развития массовых политических настроений представляется разработка своеобразных базовых политико-психологических сценариев возможного будущего развития, вытекающих из проблемно-сетевого принципа. Такие сценарии строятся по принципу “если…, то… и представляют собой принципиальную причинно-следственную схему функционирования того или иного явления – в данном случае, массовых политических настроений в политических процессах. Схематично это будет выглядеть так: “если исходные условия будут такими-то, то массовые настроения, распространяющиеся среди интересующих групп населения той или иной страны, скорее всего будут развиваться так-то и так-то, что наиболее вероятно приведет к следующим последствиям”.   “Сценарии такого типа обычно строятся по принципу аналогий. Его суть в нахождении определенного “плацдарма прогноза”, своего рода “полигона”, на котором можно проследить действие аналоговых факторов, исторические последствия влияния которых уже известны и осмыслены. Осуществление этого принципа позволяет экстраполировать известное прошлое и настоящее на неизвестное пока будущее, естественно, с учетом поправки на меняющееся время. Специальный анализ позволяет вычленить факторы и механизмы, действовавшие в аналоговом “полигоне в определенной исторической ситуации – прежде всего, массовые притязания и ожидания людей; возможности их удовлетворения; средства воздействия на настроения, используемые теми или иными политическими силами. Затем осуществляется проверка прогностической силы выделенных механизмов на материале “сегодняшней истории”, изучается современная политико-психологическая реальность. Если отдаленно исторический и сегодняшний “полигоны подтверждают справедливость сделанных выводов, то возможен следующий этап – специального прогностического анализа. На этом этапе разрабатываются уже достаточно конкретные “сценарии будущего по аналогии с полученными в результате двух предшествующих стадий анализа принципиальных, базовых схем и “сценариев прошлого. Выделяемые по принципу “если…, то… факторы выступают в качестве детерминант и, одновременно, показателей вероятности тех или иных вариантов развития. Вклад каждого из таких показателей в общую картину может быть различным, но по совокупности этих вкладов можно построить достаточно надежную, хотя и, безусловно, лишь вероятностную картину будущего. Каждый фактор, будучи одной из составляющих политико-психологического комплекса массовых настроений, сам может развиваться в разных направлениях, т. е. является величиной переменной. Совокупность таких переменных и образует особый политико-психологический уровень “проблемной сети”, рисующий возможные (проверенные на аналогах. будущие политико-психологические ситуации. Такая “сеть может играть роль постоянно действующего инструмента, позволяющего вносить новые и исключать потерявшие актуальность переменные. Это легко осуществимо при компьютерном моделировании политического развития с учетом, разумеется, не только политико-психологических, но и всех других факторов, влияющих на него. Прогностический анализ такого типа носит прежде всего долгосрочный характер   Подчеркнем: это ни в коем случае не прогноз в традиционном представлении. Это прежде всего вспомогательный инструмент размышлений о возможном будущем, средство прогностического анализа. Степень точности и однозначности выводов здесь всегда будет ограничена сложностью предмета и возможностью познания влияющих на него факторов. Отсюда, в первую очередь, и скорее концептуально-теоретическое, чем конкретно-политическое значение данного инструмента. Хотя первое, безусловно, не исключает второго: в отдельных конкретных ситуациях использование данного подхода дает возможность получать и достаточно оперативную прогностическую информацию. Его практическое применение, в частности, дало возможность спрогнозировать некоторые уже подтвердившиеся варианты развития массовых политических настроений. В целом проблема прогнозирования развития массовых политических настроений находится в сложном состоянии. Те традиционные “прикидочно-интуитивные приемы, которые использовались политиками раньше, показали свою неадекватность – примером тому стало, в частности, развитие событий в СССР и восточно-европейских странах в конце 80-х – начале 90-х годов. Косвенные приемы, как например, прогнозирование вариантов настроений на основе данных опросов общественного мнения, используемое в западных странах, оказываются не всегда адекватными, ибо такое прогнозирование обычно отстает: оно судит об уже существующих настроениях, проявляющихся в динамике общественного мнения. Сегодняшнее состояние проблемы характеризуется поиском прогностических подходов. В общем виде ясно, что адекватное прогнозирование должно быть одновременно связано с политическим проектированием и воздействием на массовые политические настроения, исходя из “новой парадигмы приоритетов общественного развития”. Конкретно же плодотворным на сегодняшний день представляется сценарное политико-психологическое прогнозирование на основе проблемно-сетевого подхода. В заключение первой части книги представим концепцию массовых настроений в сжатом, схематизированном виде.   Она включает следующие основные позиции В рамках развиваемой нами политико-психологической концепции массовые политические настроения рассматриваются как особые психические состояния, каждое из которых можно определить как однородную для достаточно большого множества людей субъективную, аффективно-когнитивную сигнальную реакцию, отражающую три основных момента: степень удовлетворенности общими социально-политическими условиями жизни; субъективную оценку возможностей реализации их социально-политических притязаний; а также стремление к изменению условий ради осуществления притязаний. Природа настроений проявляется в том, что они становятся заметными при расхождении двух факторов: притязаний (ожиданий. людей, связанных с общими для значительного множества массовыми потребностями и интересами, с одной стороны, и реальных условий жизни – с другой. Это специфическая политико-психологическая реакция на рассогласование потребного и наличного. Субъектом массовых политических настроений является масса как совокупность людей, сплоченных общими переживаниями. Зарождаясь в конкретных социальных группах и слоях, настроения чрезвычайно быстро распространяются, формируя специфические по своим характеристикам массы в качестве собственных субъектов тех или иных настроений. В наиболее конкретном выражении это толпа, “публика”, в более широком – например, “средние слои”, в экстремальном – большинство населения, охваченное однородным политическим настроением. В истоках возникновения массовых политических настроений лежит взаимодействие двух факторов: 1. объективного, предметного (реальная действительность. и 2. субъективного (разные представления людей о реальной действительности, различные ее оценки в свете интересов и потребностей.. Развитие настроений, как правило, носит циркулярный характер, напоминающий своеобразное “эмоциональное кружение”. Цикл развития настроений обычно включает стадии зарождения (“брожения”., кристаллизации, действенного разрешения и угасания. Спустя время цикл может воспроизводиться, начиная с нового подъема. Динамика настроений связана со сменой их направленности и интенсивности, с нарастанием уровней их экспрессивности. Последнее ограничено: а. тем, чего люди хотят и молчаливо переживают; б. тем, на что надеются и что способны выразить вербально; в. тем, что в принципе готовы отстаивать; г. тем, что привыкли считать своим и ни за что не отдадут. Многообразие и динамичность массовых политических настроений затрудняют их классификацию. Обычно используется оценочно-содержательный принцип типологизации, основанный на конкретно-политической квалификации встречающихся настроений, несущий большую идеологическую нагрузку. Новое политическое мышление позволяет подразделять настроения в соответствии с общечеловеческими последствиями тех политических действий, к которым они ведут. Наиболее продуктивным представляется, однако, функциональный подход, не фиксирующийся на оценочных аспектах, а вскрывающий политическую роль массовых настроений в процессуальном плане. Это позволяет подразделять настроения в зависимости от тех конкретных функций, которые они выполняют в политических процессах. Обобщая в соответствии с практической политической значимостью и очевидностью проявления настроений, можно выделить:   1. функцию формирования субъекта потенциальных политических действий и, соответственно, настроения, формирующие потенциально-действенные общности (например, массовые движения; 2. функцию инициирования и регуляции массового политического поведения и соответствующие настроения (например, приводящие к модификации политической системы; 3. функцию политико-психологической оценки и, соответственно, сигнально-оценочные настроения, лежащие в основе отношения к политической реальности (например, развития нового политического мышления и его распространения. Возможности воздействия на массовые политические настроения лежат в двух плоскостях   С одной стороны, пропагандистски-идеологическое влияние, целью которого является манипуляция притязаниями и ожиданиями масс. С другой – воздействие социально-политическое, включая социально-экономические акции, меняющие возможности реализации притязаний и ожиданий. Стабилизация позитивных настроений в социально-политической системе достигается за счет уравновешивания притязаний и возможностей их достижения. Отставание возможностей достижения ведет к росту недовольства. Совпадение притязаний и возможностей их реализации (тем более – превышение последних. обеспечивает массовый энтузиазм независимо от того, реальным или иллюзорным является совпадение. Прогнозирование развития массовых политических настроений, при всей сложности этого вопроса, возможно путем создания политико-психологических сценариев будущего на основе “проблемно-сетевого подхода”. Такие сценарии типа “если…, то… подразумевают вычленение сети проблем-факторов, влияющих на вероятность того или иного варианта развития настроений и, в перспективе, имеют выход на компьютерное моделирование политических процессов. В качестве обязательных компонентов такое прогнозирование включает экспертную оценку будущих массовых притязаний, возможностей их удовлетворения и эффективности средств воздействия на настроения со стороны различных политических сил. Такого рода прогнозы-сценарии наиболее адекватны для задач долгосрочного прогнозирования: будучи вероятностными, они имеют в первую очередь концептуальное значение. В отдельных ситуациях, однако, они дают и оперативную прогностическую информацию. Литература: 2. Баталов Э.Я. Изучение структуры политического сознания//Новый мировой порядок и политическая общность. Ежегодник Советской ассоциации политических наук, 1981.– М., 1983. С. 165. 3. Здравомыслов А. Г. Проблема интереса в социологической теории.– Л., 1964. С. 32. 4. Поршнев Б. Ф. Указ. соч. С. 118. 5. Аристотель. Политика.– М., 1911. С. 206. 6. Гельвеций К. О человеке.– М., 1937. С. 355. 7. Вовенарг Л. де. Размышления и максимы.– Л, 1988. С. 198–199. 8. Smith H., Claymer A., Silk L. et. al. Reagan the Man, the President.– N.Y., 1980. P. 3. 9. The Future under President Reagan.– Westport, 1981. P. 6. 10. Проблема “общенационального климата завышенных ожиданий от президента анализируется в известной книге Дж. Барбера. См. Barber I. D. The Presidential Character: Predicting Performance in the White House.– N.Y., 1977. Анализ характера воздействия Дж. Картера на массовые настроения см.: Harzik E. B., Dobson M. L. Public Expectations and Presidency: Barber`s “Climate of Expectations Examined//Prezidential studies Quarterly.– 1982. №4. Р. 485–490. 11. Wayne S. The Road to the White House: the Politics of Presidential Elections.– N.Y., 1980. P. 244. 12. Miller W. E., Shanks J. M. Policy Directions and Presidential Leadership: Alternative Interpretations of the 1980 Presidential Elections//British Journal of Political Science.– 1982. V. 12. №3. P. 300. 13. Подробнее об этом, например, см.: Henderson A. H. Social Power. Social Psychological Models and Theories.– N.Y., 1981. 14. См.: Williams R. The Sociology of Culture.– N.Y., 1982$ Mass Media and Social Change.– Beverly Hills, 1981$ Public Communication Campaigns.– Beverly Hills, 1981; West The Social and Psychological Distortion of Information.–Chicago, 1981; и др. 15. См.: Ольшанский Д. В. Слова, слова, слова… Гласность и массовое сознание общества//Литературное обозрение.– 1989. №8. С. 78–82. 16. Оболонский А. В. Общественное мнение и настроение как факторы демократического управления//Политические институты и обновление общества. Ежегодник Советской ассоциации политических наук.– М., 1989. С. 45–55. 17. Например, см.: Кокошин А. Л. Прогнозирование и политика. Методология, организация и использование прогнозирования международных отношений во внешней политике США. – М., 1975; Сергиев А. В. Предвидение в политике. – М., 1974;Теоретико-методологические проблемы социального прогнозирования и социального проектирования в условиях научно-технического прогресса. – М, 1986; и др. 18. См.: Комплексное прогнозирование в экономике и международных отношениях. Вып. 1.– М., 1975; Комплексное прогнозирование в экономике и международных отношениях. Вьш. 2.– М., 1976; Прогнозирование на проблемных сетях. Вып. 1. – М., 1981. 19. Ольшанский Д. В. Афганистан на рубеже национального примирения: борьба за расширение социальной базы революционной власти (политико-психологический и страноведческий очерк.//Ислам и политика. Вып. 5.– М., 1988. С. 80–100; Ольшанский Д. В. Польша: массовые настроения на этапе национального примирения. – М., 1989. 20. Прогнозное социальное проектирование: методологические и методические проблемы.– М., 1989. С. 244. Источник - Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. – М.: Издательство "Прин-Ди", 1995 Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5   www.pseudology.org