| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Эпизодическая роль | |
 В
начале было слово – в данном случае
Новое русское слово, выходящая в
Нью-Йорке эмигрантская газета. А если точнее – то попавшаяся мне на глаза
страница этой газеты со статьей Ивана Менжерицкого “Сталинградское пари”.
А если совсем точно – то несколько фраз из
этой статьи, в которых шла речь о “Казанской школе агентуры длительного
оседания в
Китае”,
где “семинар по светским манерам вел артист, сыгравший эпизодическую роль
татарского воеводы в фильме
Александр
Невский”.
Мой интерес к этим строчкам объяснялся тем,
что этого “артиста” я довольно хорошо знал, поскольку его сын Коля Лянь
Кунь с школьных лет входил в число самых близких моих друзей.Никита Иванович Лянь Кунь родился в 1882 году где-то в Северном Китае, ребенком потерял родителей, взят был на воспитание русской миссией и крещен – отсюда русское имя. О дальнейшем его пребывании на родине известно только, что он окончил Пекинский университет. Затем по приглашению кого-то из Петербургских академиков-востоковедов Никита Иванович Лянь Кунь отправился в Россию – для совершенствования своих знаний о русском языке. В нашу страну он прибыл незадолго до Октябрьской революции. И через некоторое время получил предложение от новых властей заняться преподаванием китайского языка в только что основанной Академии Генерального штаба Красной Армии. Впоследствии эта кузница кадров красных командиров высшего звена получила известность как Академия имени Фрунзе. Чтобы понять чувства, которые должно было вызвать у тридцатишестилетнего китайца, волею судьбы оказавшегося в Советской России, это предложение, а затем, после его принятия, и сама работа в Академии российского генштаба, надо припомнить, в каком отчаянном положении находилась тогда его родина. 2 Власть Сунь Ятсена, возглавлявшего борьбу самого большого в мире народа против самодержавия богдыханов и засилья иностранцев, превративших великое государство с пятитысячелетней историей в полуколонию, распространялась лишь на южную часть страны. Остальная ее территория была разодрана на куски милитаристскими кликами, которые постоянно воевали между собой, грабили население и распродавали иностранному капиталу все, что еще можно было продать. Фактическим хозяином Манчжурии и прилегающих к ней провинций был бывший предводитель разбойников-хунхузов самозванный генерал Чжан Цзолин и его сын Чжан Сюэлян, в других провинциях хозяйничали “генерал” У Пейфу и “маршал” Фын Юйсян. Первый был ставленником японцев, второй – англичан, третий – американцев. Царская Россия в своем отношении к Китаю ничем не отличалась от других мировых держав, участвуя в дележке китайского пирога. Появление на ее развалинах революционного государства, объявившего об отказе от кабальных договоров, стало лучом надежды для китайских патриотов. Сунь Ятсен направил Ленину свою знаменитую телеграмму, в которой выразил надежду на то, что “революционные партии Китая и России объединятся для совместной борьбы”. В 1923 году Советское правительство направило в Кантон винтовки, пулеметы, артиллерийские орудия, политических и военных советников. Главным военным советником военного министра кантонского правительства Чан Кайши стал Блюхер – самый удачливый командарм Красной Армии, одолевший Колчака в Сибири, Врангеля в Крыму и освободивший российский Дальний Восток от японских оккупантов. С его помощью началось создание Народно-Освободительной Армии Китая, ее подготовка к Северному походу. 3 Если б не все это, мог бы китайский ученый, поехавший в Россию для совершенствования своих познаний в русском языке, вместо того, чтобы стать китайским русистом, сделаться русским китаистом? Создать в Академии Генштаба кафедру китайского языка? Приступить к обучению китайскому языку только что вернувшихся с берегов Днепра, Волги, Амура красных командиров, чтоб они смогли передать свой боевой опыт тем, кто возглавит полки и дивизии на берегах Хуанхэ и Янцзы? Сколько их было – российских воинов, обученных Никитой Ивановичем и приглашенным им на свою кафедру сыном бывшего царского посла в Пекине, я, конечно, не знаю. Но что свое дело в Китае они сделали хорошо – это общеизвестно. Три года они ковали кадры китайских командиров, учили их оперативному искусству, обращению с современным для той поры оружием. В июле 1926 года молодая НОА начала Северный поход. В считанные месяцы войска северных милитаристов были разгромлены. Победоносная НОА вошла в Шанхай, Тяньцзинь, Нанкин, Пекин. Единство почти всех территорий, на которых исконно жил и трудился великий китайский народ, было, наконец, восстановлено. Но, к сожалению, ненадолго. В 1931 году на Китай напала Япония – захватила богатую железом и каменным углем Манчжурию и затем принялась отгрызать от ослабленного многолетними междоусобицами соседа один кусок за другим. Началась долгая, протяженностью в полтора десятка лет, национально-освободительная война китайского народа против захватчиков. 4 Единственной державой, сразу же пришедшей на помощь Китаю, был Советский Союз. Помогали чем могли – денежными займами, вооружением, военными советниками, Но не только. Советские летчики-истребители и артиллеристы-зенитчики защищали китайские города от налетов японской авиации. Их боевой опыт очень пригодился во время Великой Отечественной войны, когда пришлось защищать от налетов гитлеровской авиации советские города. Моим зенитно-артиллерийским полком, а затем и всем ленинградским корпусом Противовоздушной обороны командовал участник боев с японцами в Китае и Монголии майор (затем генерал-лейтенант) Рыжков. На доме моей невесты Мары Манучаровой во время войны находился командный пункт зенитно-артиллерийской бригады ветерана боев с японцами на китайской земле генерал-майора Табунченко. Владеющих китайским языком русских военных требовалось все больше. Учить надо было не только боевых командиров, летчиков, артиллеристов. Ни одна армия не может ограничиваться лишь воинами видимого фронта… Когда я в восьмом классе – а было это в тридцать седьмом, не приведи Господи, году – познакомился с Колей Лянь Кунем, то, естественно, принялся расспрашивать его, как по-китайски будет то, как будет это. И с удивлением обнаружил, что он знает всего несколько иероглифов. Уже через много лет, вернувшись с Отечественной войны, где он с первого до последнего дня командовал катюшами, Коля рассказал мне, что отец категорически запрещал ему учиться китайскому языку. Никита Иванович Лянь Кунь боялся, что его сына отправят в Китай резидентом, и он неминуемо погибнет. Оснований опасаться такого исхода было у него более чем достаточно. Гибель ожидала советских разведчиков и на той стороне, и, быть может, еще чаще – на этой. Мог ли не знать страшных реалий советской разведки человек, самолично готовивший “агентов длительного оседания”? Но как же могло случиться, что именно тогда, когда собственной работы было невпроворот, Никита Иванович оказался еще и на экране? 5  Дело
было так.
СССР
готовился к
новой мировой войне, которая по замыслу
Сталина должна была завершиться тем, что было
изображено на советском государственном гербе – советским земным шаром.
Мое поколение ретиво готовилось к грозной
схватке – сдавало нормы комплекса ГТО (Готов к Труду и Обороне), комплекса
ПВХО (Противохимической Обороны), становилось “Ворошиловскими стрелками” и
“Ворошиловскими кавалеристами”, училось водить самолеты и прыгать с
парашютом, поступало в артиллерийские спецшколы. Разумеется, к подготовке
к войне были подключены не одни школьники, задействованы были практически
все наличные силы страны.
Наиболее выдающихся
интеллектуалов отмобилизовывал сам
Сталин. По его указанию с середины 30-х годов
усиленно начали создаваться произведения киноискусства, пропагандирующие
победоносных отечественных полководцев. Ах, какие это были красивые,
завораживающие фильмы!
Чапаев,
Петр
Первый, “Александр
Суворов,
Александр
Невский.Исполнители личных заданий вождя наделялись поистине ничем не ограниченными возможностями. Потому-то и скрестились пути всемирно известного кинорежиссера и всемерно засекреченного наставника военных советников и разведчиков. Подбор исполнителя на главную роль – победителя “псов-рыцарей” особых трудностей у Эйзенштейна не вызвал. Страна обладала тогда по меньшей мере дюжиной первоклассных актеров, пригодных для роли знаменитого новгородского князя. Выбранный – Николай Черкасов отменно удовлетворял всем граням намеченного гениальным режиссером образа. Запнулся Эйзенштейн на сущей мелочи. По сценарию, Александру Невскому еще до прихода на Русь тевтонов надлежало встретиться с татарами. И так как общеизвестно, что с заправилами Золотой Орды у русского князя отношения были отнюдь не плохие, то и в фильме следовало представить ордынцев нетрафаретно. Чужаками – да. Внушительной силой – да. Но ни в коем случае – не плакатными носителями зла. Нужен был радикально отличавшийся от расхожих, трафаретных представлений о носителях “татарского ига” типаж. Среди профессиональных актеров обнаружить такого Эйзенштейн не смог. Обычно исполнявший в кинофильмах того времени роли “лиц азиатской национальности” артист Свердлин не обладал достаточной импозантностью. 6 Когда Коля Лянь Кунь первый раз привел меня в свой дом, и я первый раз увидел его маму, замечательной красоты еврейку, и его отца – ну, прямо из былины про Идолище поганое – с головой “как пивной котел”, я был просто ошарашен этим несоответствием. Но уже через несколько минут первоначальное впечатление исчезло полностью. Повязав белый фартук, Никита Иванович принялся быстро и ловко лепить пельмени. С его огромного лица не сходила добрейшая улыбка. Маленькие, по сравнению с остальным лицом, глазки излучали приязнь. Все движения были спокойно-грациозны. Говорил он с легким акцентом, мягко произнося все согласные, отчего его слова звучали еще более дружественно. Каким путем Эйзенштейн вышел на Никиту Ивановича, неизвестно. Известно, что, познакомившись с ним, он обратился к главному военному начальнику страны наркомвоенмору Ворошилову с просьбой откомандировать абсолютно необходимого для особо ответственного фильма “актера” в распоряжение съемочной группы. И что наркомвоенмор такой приказ подписал. Свою маленькую по протяженности “эпизодическую” роль заведующий кафедрой китайского языка Академии генерального штаба РККА профессор Никита Иванович Лянь Кунь сыграл, нет – исполнил блистательно. В ордынском вельможе чувствовалась несокрушимая сила, недюжинный интеллект и, вместе с тем, если не добросердечие, то, во всяком случае, благорасположенность. Надо думать, не за одни “красивые глаза”, не за одну “фактуру” выпросил его у Клима Ворошилова Сергей Эйзенштейн. Кто лучше мог бы проникнуться ролью Ордынского посла, чем человек, который и в реальной жизни повседневно ощущал себя на российской земле представителем великого народа, исполняющим высокую, трудную и опасную миссию. 7 Мало кто из людей, окружавших его в двадцатые и тридцатые годы, ушел из жизни не насильственно. Он умер своей смертью, в Москве, в преклонных годах, оставив на земле сына, трех дочерей и множество внуков и внучек. Лучшими своими учениками до конца жизни считал маршалов Василия Ивановича Чуйкова и Родиона Яковлевича Малиновского. До того, как стать героем Сталинградской битвы, Чуйков полтора года, с декабря 1940 года по март 1942 года, был главным военным представителем СССР в Китае – военным атташе. А Малиновский, командовавший армиями и фронтами, громившими вермахт, в июле 1945 года был назначен командующим войсками Забайкальского фронта, которые разгромили миллионную Квантунскую армию японцев и освободили от них весь Северо-Восточный Китай. Конечно, по сравнению с ролями, которые сыграли в истории XX столетия эти люди, роль героя нашего повествования можно посчитать эпизодической. Но кому какая роль выпадет на долю – дело случая, или, если угодно, судьбы. А вот как ее сыграть – это зависит от человека. Источник Оглавление |
|