КОРФ АНАТОЛИЙ ФЕДОРОВИЧ 1842-1917. Действительный тайный советник. Служил по Министерству юстиции. С 1869 подольский губернскийп рокурор. С 1874 председатель Ярославского окружного суда, затем председатель Тамбовского окружного суда. С 1883 председатель Виленской судебной палаты, с 1889 старший председатель Одесской судебной палаты. Сенатор (1894). Член Государствненого совета (1910)

КОРФ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ 1831-1893. Генерал от инфантерии, генерал-адъютант. Участвовал в военных действиях на Кавказе. Позже был начальником штаба Рижского военного округа. С 1884 приамурский генерал-губернатор и комнадующий войсками Приамурского военного округа, а с 1887 одновременно наказной атаман Приамурского казачьего войска.

КОРФ АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ (ГЕНРИХ-УЛЬРИХ-КАЗИМИР) 1765-1823. Из немецкой баронской фамилии, известной в Вестфалии с первой половины XIII века. В XVIII веке вступили в русское подданство. Сенатор. Тайный советник. Жена СМИРНОВА ОЛЬГА СЕРГЕЕВНА 1780-1844. Сын МОДЕСТ 1800-1876.

КОРФ ВАСИЛИЙ СЕРГЕЕВИЧ 1807-1883. Генерал-лейтенант, Генерал-адъютант. В 1838-1857 состоял  при младших сыновьях Николая I. Позже управлял гофмейстерской частью двора великого князя Николая Николаевича

КОРФ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ 1881. Избирался уездным предводителем дворянства. В 1912-1917 был депутатом 4 Государственной Думы от Тверской губернии.

КОРФ ИОГАНН-АЛЬБРЕХТ 30.11.1697 - 07.04.1766. Дипломат. Российский академик, избран: 18.09.1734. В 1734-1740 состоял главным при Академии командиром, позже посланник в Дании, Швеции и вновь в Дании

КОРФ КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ 1832-1895. Действительный тайнй советник. Обер-гофмейстер

КОРФ МАРИЯ НИКОЛАЕВНА Баронесса. Муж СУМБАТОВ (ЮЖИН) АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ 1857-1927

Нина Алесандровна Шишкова + Фердинанд Николаевич Корф = пять дочерей, в том числе старшая - Мария и Любовь

Немецкий мой прадед, барон Фердинанд фон Корф, женившийся на Нине Александровне Шишковой, родился в 1805 году в Кенигсберге...- В.В. Набоков

Батово было приобретено в середине XIX в. прабабушкой писателя баронессой Ниной Александровной Корф (Шишковой), которая под старость уехала к себе на родину, в Самару, продав имение своей дочери, Марии Фердинандовне Корф и ее мужу Дмитрию Николаевичу Набокову.

Корф Мария Фердинандовна 1842-1926 + Набоков Дмитрий Николаевич 1826-1904 =

Сыновья:

КОРФ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ Барон.  Один из учредителей в 1866 в Петербурге русского сельскохозяйственного товарищества "Работник"

КОРФ МОДЕСТ АНДРЕЕВИЧ 1800-1876 Барон. Историк. С 1834 государственный секретарь. В 1864-1872 председатель департамента законов Государственного совета. Жена двоюродная сестра ОЛЬГА ФЕДОРОВНА КОРФ (умерла в 1884), дочь обер-коменданта в Митаве, барона Ф.Ф.КОРФА. Дети:

Дмитрий Набоков (1827­1904), министр юстиции в течение восьми лет, при двух царях. Он женился (24 сентября 1859 года) на Марии, семнадцатилетней дочери барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корф (1805­1869), немецкого генерала русской службы.

В живучих старых родах определенные физиономические характеристики повторяются раз за разом, словно некие указатели либо клейма творца. Набоковский нос (нос моего деда, к примеру) отличается мягким, округлым, чуть вздернутым кончиком и легкой вогнутостью, ежели смотреть в профиль; нос Корфов (к примеру, мой) – это добротный немецкий орган с крепким костистым хребтиком и чуть покатым, явственно желобчатым кончиком. Выражая презрение либо изумление, Набоковы приподнимали брови, относительно густые лишь у переносицы и почти пропадающие ближе к вискам; у Корфов брови изящно изогнуты, но также довольно редки.

В остальном же Набоковы, теряясь в тенях картинной галереи времени, скоро сливаются со смутными Рукавишниковыми, из которых я знал только мою мать и ее брата Василия – слишком малая выборка для моих нынешних целей.

С другой стороны, женщин из рода Корфов я вижу вполне отчетливо – прекрасные лилейно-розовые девы с высокими, румяными pommettes, бледно-голубыми глазами и той маленькой, похожей на мушку родинкой на щеке, которую моя бабушка, мой отец, трое или четверо его сестер и братьев, некоторые из моих двадцати пяти кузенов и кузин, моя младшая сестра и мой сын Дмитрий наследовали в различных степенях проявленности, будто более или менее четкие копии одной и той же гравюры.

Немецкий мой прадед, барон Фердинанд фон Корф, женившийся на Нине Александровне Шишковой (1819­1895), родился в 1805 году в Кенигсберге и после успешной военной карьеры скончался в поместье жены на Волге под Саратовом.

Он был внуком Вильгельма-Карла, барона фон Корф (1739­1799), и Элеоноры-Маргериты, баронессы фон дер Остен-Сакен (1731­1786), и сыном Никласа фон Корф (ум. 1812), майора прусской армии, и Антуанетты-Теодоры Граун (ум. 1859), приходившейся внучкой Карлу-Генриху Грауну, композитору.

Мать Антуанетты, Элизабет, рожденная Фишер (р. 1760) была дочерью Регины, рожденной Гартунг (1732­1805), дочери Иоганна-Генриха Гартунга (1699­1765), возглавлявшего в Кенигсберге известный издательский дом. Элизабет славилась своей красотой. Разведясь в 1795-ом с первым мужем, JustizratГрауном, сыном композитора, она вышла за второстепенного поэта Христиана-Августа фон Стагемана и была “по-матерински дружна”, как называет это мой немецкий источник, с Генрихом фон Клейстом (1777­1811), автором куда более известным, который в тридцать три года страстно влюбился в ее двенадцатилетнюю дочь Гедвиг-Марию (впоследствии фон Олферс).

Говорят, что он заглядывал в дом их, чтобы попрощаться перед отъездом на Ванзее – ради задуманного восторженного самоубийства на пару с одной больной дамой, – однако принят не был, поскольку в хозяйстве Стагеманов шла в тот день большая стирка.

Воистину замечательны обилие и разнообразие соприкасаний пращуров моих с миром литературы.

Карл-Генрих Граун, прадед Фердинанда фон Корфа, моего прадеда, родился в 1701 году в Варенбрюке, Саксония. Его отец, Август Граун (р. 1670) (“Kцniglicher Polnischer and Kurfьrstlicher Sдchsischer Akziseneinnehmer” – упомянутым курфюстом был его тезка, Август II, король Польши), произошел от длинной череды пасторов, а прапрадед, Вольфганг Граун служил в 1575-ом органистом в Плауэне (близ Варенбрюка), общественный парк которого украшает теперь статуя его потомка, композитора. Карл-Генрих Граун умер в возрасте пятидесяти восьми лет в 1759-ом году, в Берлине, где семнадцатью годами ранее его “Цезарем и Клеопатрой” открылся новый оперный театр.

Он был одним из выдающихся композиторов своего времени, даже величайшим, если верить авторам местных некрологов, растроганных горем его августейшего покровителя. Граун показан (уже посмертно) стоящим несколько в стороне, со скрещенными руками, на картине Менцеля, изображающей Фридриха Великого, который играет на флейте сочинение Грауна; репродукция этой картины преследовала меня по всем немецким пансионам, в которые я селился за годы моего изгнания.

Мне говорили, что во дворце Сан-Суси в Потсдаме имеется прижизненное полотно, изображающее Грауна и его жену, Доротею Рехкопп, сидящими за одними клавикордами. Музыкальные энциклопедии часто воспроизводят находящийся в Берлинской опере портрет, на котором он очень походит на композитора Николая Дмитриевича Набокова, моего двоюродного брата.

Забавное, маленькое, размером в 250 долларов, эхо всех тех концертов под расписными потолками позолоченного прошлого ласково настигло меня в хайль-гитлеровском Берлине 1936 года, когда родовое имущество Граунов, сводившееся к коллекции симпатичных табакерок и прочих безделушек, стоимость которых, после того как они претерпели многообразные аватары в Прусском государственном банке, усохла до 43 000 рейхсмарок (около 10 000 долларов), было распределено среди множества наследников запасливого композитора, принадлежащих к кланам фон Корфов, фон Виссманов и Набоковых (четвертая линия, графы Асинари ди Сан-Марцано, прекратила свое существование).

Две баронессы фон Корф оставили след в судебных летописях Парижа. Одна, урожденная Анна-Кристина Стегельман, дочь шведского банкира, была вдовой барона Фромгольда Кристиана фон Корф, полковника русской армии, двоюродного прадеда моей бабушки. Анна-Кристина была также кузиной или возлюбленной, или и тем и другим сразу, другого воина, знаменитого графа Акселя фон Ферзена.

Именно она, находясь в Париже в 1791 году, одолжила и паспорт свой и дорожную карету (только что сделанный на заказ роскошный экипаж на высоких красных колесах, обитый снутри белым утрехтским бархатом, с зелеными шторами и всякими модными в ту пору удобствами вроде vase de voyage) королевскому семейству для бегства в Варенн (королева изображала мадам де Корф, а король – гувернера ее двух детей).

Другая полицейская история связана с менее трагическим маскарадом. В канун парижской недели карнавалов граф де Морни пригласил на свой домашний бал-маскарад “une nouble dame que la Russie a prкtйe cet hiver а la France”(как сообщает Генри в разделе “Gazette du Palais” журнала “Illustration”, 1859, с.251).

То была Нина, баронесса фон Корф, уже мною упомянутая; старшей из пяти ее дочерей, Марии (1842­1926), предстояло в сентябре того же, 1859 года, выйти за Дмитрия Николаевича Набокова (1827­1904), близкого друга семьи, также находившегося в то время в Париже.

Для девиц, Марии и Ольги, были заказаны к балу костюмы цветочниц, по двести пятьдесят франков за каждый. Согласно бойкому репортеру “Illustration” цена их составляла шестьсот сорок три дня “de nourriture, de loyer at d'entretein du pure Crepin” (стоимости жилья питания и обуви), что звучит несколько странно. Когда костюмы были готовы, мадам де Корф сочла их “trop decolletes” и принять отказалась.

Портниха прислала “huissier” (судебного пристава), произошел скандал, и моя достойная прабабушка (женщина красивая, страстного нрава и, как ни грустно об этом говорить, не столь строгая по части собственной добродетели, как можно было бы заключить из ее возмущения низким вырезом) подала на портниху в суд.

Она указала, что “demoiselle de magazin”, принесшие наряды, вели себя как “des pйronnelles” (наглые девки) и в ответ на ее слова, что такие декольте не подходят благородным девицам, “se sont permis d'exposer des thйories йgalitaires du plus mauvais goыt” (позволили себе высказать вульгарные демократические теории); она заявила, что поздно было заказывать другие костюмы, – и рыдающие дочки не пошли на бал; она обвинила пристава и его сподручных в том, что те развалились в креслах, предоставив дамам стулья; она также пожаловалась, гневно и горько, что пристав смел грозить арестом господину Дмитрию Набокову, “Conseiller d'Йtat, homme sage et plein de mesure” (статскому советнику, человеку рассудительному и уравновешенному), только потому, что названный господин попробовал пристава выбросить из окна.

Иск был не весьма основателен, но портниха дело проиграла. Ей пришлось не только забрать наряды и вернуть деньги за них, но еще отвалить истице тысячу франков за моральный ущерб; с другой стороны, счет, поданный Кристине каретником в 1791 г. (пять тысяч девятьсот сорок четыре ливра), так и остался неоплаченным.

www.pseudology.org