|
В русской истории
Набоковых много. Один
был комендантом Петропавловской крепости в Петербурге и содержал там
супостата Достоевского, другой стал
министром юстиции, третий – специалист по
уголовному праву, кадет,
общественный деятель, убитый в Берлине пулей
русского эмигранта. Сын убитого -
знаменитый писатель Владимир Набоков.
И существовал еще один
Набоков, композитор
В свое время его знали гораздо
лучше прочих Набоковых. Кто он, какую жизнь
прожил, какое оставил наследие?
Николай Дмитриевич Набоков
(1903-1978) – яркая и хорошо известная музыкальная фигура в американской и
европейской истории. Не было в послевоенные десятилетия такого крупного
музыкального форума, где ключевую и существенную роль не сыграл бы Николай
Дмитриевич. Но прежде, чем стать видным культурным администратором и
организатором, он прошел собственно композиторский путь.
РОССИЯ
Николай Набоков – тех же корней, что и его
брат-писатель. У них общий дед
Дмитрий Николаевич –
министр юстиции в царствование Александра Второго и Александра Третьего;
общая бабушка – Мария
Фердинандовна, урожденная Корф.
Отцом будущего композитора был
Дмитрий Дмитриевич Набоков, женившийся на Лидии Эдуардовне
Фальц-Фейн, в чьей
усадьбе Любча (близ Новогрудка, Минская губерния) прошла половина детских
лет Николая.
Родители скоро разошлись, и
воспитывать мальчика матери помогал отчим Николай Федорович фон Пёкер (дядя
Коло), соседский помещик, в имение Покровское к которому Николай с
трехлетнего возраста приезжал, как домой. Именно в Покровском он и
пристрастился к музицированию на старом угловатом рояле. Рояль был не прост:
его, по преданию, благословил сам Чайковский.
В 1911 году восьмилетнего
Николая Набокова привезли в Петербург, где он время от времени стал видеться
со своим отцом Дмитрием Дмитриевичем. Их натужные свидания проходили в
гостинице «Англетер» и омрачались слухами о происхождении мальчика.
Кузины-Набоковы с жестоким наслаждением поведали Николаю только ему еще
неизвестную тайну, что Дмитрий Дмитриевич никакой ему не отец и носа поэтому
задирать не следует.
Да и сам Дмитрий Дмитриевич не
делал каких-либо заметных шагов к сближению с сыном, а со временем до
Николая дошли рассказы о его поведении во время бракоразводного процесса с
Лидией Эдуардовной: отец спутался с какой-то лесничихой и говорил, что это
ответ жене, которая, мол, родила сына от соседа фон Пёкера.
Тайны эти, как правило, не
раскрываются никогда, но именно сосед дядя Коло запомнился Николаю родным и
заботливым отцом. В 1914-м успешно сдал вступительные экзамены в
Александровский Лицей. К этому времени он уже пристрастился к фортепьяно и
был автором нескольких домашних пьесок, первая из которых, 1912 года,
стилизованная под восточную «Колыбельная», посвящена, как водится, матери.
ЕВРОПА
С конца 1917 года Николай пережидал месяцы разрухи в Аскании Нова, у дяди
Фридриха Эдуардовича
Фальц-Фейна, основателя знаменитого заповедника, а в апреле
1919-го греческое судно «Трапезунд» уже увозило его, его братьев и мать
через Черное море в эмиграцию.
За границей Николай Набоков
учился в Штутгартской и Страсбургской консерваториях, в Берлине посещал
фортепьянные занятия у Ф.Бузони, затем перебрался в Париж, где и закончил
Сорбонну со степенью бакалавра искусств. Целых шесть лет продолжалось его
сотрудничество с Сергеем Дягилевым, для «Русских Сезонов» которого он
написал балет-ораторию «Ода» по Ломоносову, замеченную даже советским
музыковедом Борисом Астафьевым: «О многих страницах его музыки можно
сказать, что они напевны, даже проще, что поют».
Сильно было вокальное начало и
во втором набоковском балете, правда, менее удачном – «Жизнь Афродиты». Со
смертью Дягилева в 1929-м закончился парижский период композитора, оцененный
музыкальными критиками как соединение русского мелодического начала с
традициями французского импрессионизма. А такой авторитет, как композитор
Онеггер, поставил Набокова в один ряд с Прокофьевым, Шостаковичем, Бриттеном
и Хиндемитом.
АМЕРИКА
Что же было дальше? Неожиданно для самого Николая Дмитриевича в его жизни
возникла американская перспектива. Это было тем более странно, что
переселение русского беженца за океан, даже ненадолго, сопровождалось в
1930-е годы такими трудностями (визовыми, денежными, психологическими), что
подобную идею все от себя гнали, как несуществующую.
Однако
Наталья Шаховская, первая жена Набокова,
придумала неожиданный ход. Она решила сделать ставку на Фонд Барнса. Богатый
филадельфиец Альберт Барнс был владельцем не то галереи, не то
художественной студии, располагавшейся в небольшом пенсильванском городке
Мэрион, куда он приглашал с лекциями известных художников и ученых. А что,
если убедить Барнса в необходимости позвать Набокова?
Николаю Дмитриевичу вся эта
затея казалась блажью. «Я в жизни не читал лекций. Я знать ничего не знал о
живописи. Кроме того, я совершенно не был убежден, что готов покинуть
Францию. Америка казалась далекой, отталкивающей, запретной».
Но именно этот дерзкий план
оказался удачным. Летом 1933 года Набоков с женой отправился пароходом из
Гавра в Нью-Йорк. Лекции Фонда Барнса оказались куда проще, чем можно было
ожидать. «Все, что нам нужно, Ник, - говорил поначалу щедрый меценат, - это
твои собственные ощущения от Дебюсси и Сезанна, а не мысли всяких шарлатанов
по этому поводу».
Вскоре после Набоковых в Америку
прибыл Русский балет Монте-Карло, незадолго перед тем основанный Джорджем
Баланчиным. И первой постановкой для Николая Дмитриевича стал балет «Мирный
союз», для которого он написал музыку. Оркестровкой занимался Эдди Пауэлл,
знаменитый впоследствии голливудский оркестровщик, в главных ролях были
заняты Леонид Мясин и Тамара Туманова, декорации выполнила восходящая тогда
звезда Ирэна Шарафф. В музыкальную основу балета были положены американские
полузабытые фольклорные напевы, записанные в конце XIX века кем-то из
учеников Томаса Эдисона на звуковом валике.
«Помню, - пишет Набоков, - две
главные сцены. Одна разворачивалась в палатке железнодорожных рабочих, где
всякая разношерстная экзотическая публика плясала на свой манер.
Кульминацией сцены был мясинский «Танец бармена». В другой сцене танцующие
изображали рельсы, лежащие друг на друге, пока не появлялись с двух сторон
два мчащихся паровоза - «объединители мира», вечно потом оживлявшие
бесчисленные альбомы фотографической Американы прошлого века».
Америка оказалась для Николая
Дмитриевича и гостеприимней Европы, и благосклонней к его творческим
замыслам. Он пишет балеты «Афродита», «Жизнь Полишинеля», «Напрасные усилия
любви», «Последний цветок», «Библейскую симфонию» и симфонию «Молитва»,
элегию «Возвращение Пушкина» и кантату «Америка была надеждой», оратории,
концерты и увертюры, фортепьянные пьесы, перелагает на голос с оркестром 5
стихотворений Ахматовой и 4 – Пастернака.
ОФИЦЕР
ПО КУЛЬТУРЕ
Набоков был знаком с
Исайей Берлином, Джорджем Гершвиным, Уинстоном Оденом, Мэри
Маккарти, Вилли Брандтом. Композиторство было лишь частью его разносторонней
личности. В 1943 году он по своей собственной воле вступил в политику и
окунулся в бесконечные общественные акции, нисколько, впрочем, не
обманываясь их политическим прагматизмом и далеким от искусства интересом.
Впрочем, для Н.Набокова это не было бегством из музыки, напротив, он
втянулся в политику вместе с музыкой.
Набоков поступил в распоряжение
американского военного командования в Германии, где с апреля 1945 года он
служил офицером по культурным связям в Morale division стратегических войск
– в частях, так сказать, политпросвета, только американского. Кстати, здесь,
в Германии, Николай Дмитриевич повстречал и своего полузабытого отца,
надеявшегося на помощь родного сына и с недоумением теперь отвергавшего
старые слухи о своей неблаговидной роли при разводе.
Набоковское музыкальное наследие
весьма велико, и все же не только оно и не активная преподавательская
деятельность (в Нью-Йорке, Аннаполисе, Балтиморе, Буффало) оставили его имя
на скрижалях истории. По прошествии лет особенно заметна его роль как
художественного руководителя и пропагандиста современной музыкальной
культуры: в 1952-м он возглавляет «Парижский фестиваль XX века», в 1954-м –
музыкальный фестиваль в Риме, в 1961-м – в Токио, с 1963 по 1968 – в
Берлине, в разные годы он организует фестивали негритянской культуры и
фестиваль «Восток встречается с Западом» в Японии, затем такой же фестиваль
– в Индии, в Мадрасе Фестиваль музыки Барокко.
На протяжении десяти лет состоит
генеральным секретарем музыкальной секции ЮНЕСКО в Париже. Влиятельнейшая
личность в культуре мирового масштаба. Он был ненасытен в своем стремлении
стать частью происходивших в мире процессов – политических и культурных.
Сделал ли в литературе его кузен
Владимир больше, чем Николай - в музыке? Очень трудно на это ответить,
потому что о неисполняемом композиторе молчат музыкальные критики.
Или дело в том, что в его
композиторской карьере не было своей «Лолиты»?
Источник
Справка
Набоков
www.pseudology.org |