Шадринск: Из-во Шадринского пединститута, 2001.- 80 с., ISBN 5-87818- 148-7, тираж 100 экз. Борисов Сергей Борисович Честь как феномен российского политического сознания гипертекстовая версия Введение Феномен Чести как компонент российского политического сознания до последнего времени не являлся предметом специального монографичсского исследования. Помимо факторов идеологического порядка, на анализе которых Мы останавливаться не будем, причиной такого положения дел является, на наш взгляд, и полисемичность слова "Честь". Действительно, логичен вопрос: можно ли рассматривать Историю слова "Честь" в политической жизни России, если и смысл слова, и сферы его "приложения" то и дело менялись. На наш взгляд, ответ положителен. При всем многообразии смыслов, нельзя говорить об омонимии, то есть о положении, когда наличествуют слова с абсолютно различной семантикой. В понятие ''Честь'' всегда входит один смысловой инвариант - "высота положения социального субъекта". При этом социальным субъектом может быть человек (индивид), семья, дружеское объединение, корпорация (сословие, цех), каста, класс, этнос (нация), административно-территориальная общность (город, деревня), государство, страна. Собственно же "высота положения" может определяться как сознанием, так и поведением, как самого субъекта, так и окружающих... Так или иначе, понятие Чести всегда играло существенную роль не только в сфере повседневной морали (слово Чести, долг Чести, девичья Честь, Честь семьи и т. д.) или гражданского и уголовного права (оскорбление Чести, клевета, диффамация), но и в политической действительности. В самые разные исторические эпохи понятие "Честь" существовало и описывало весьма различающиеся, но в конечном счете сходные факторы, определявшие (направлявшие, регулировавшие) поведение субъектов политической жизни. Иными словами, Честь можно назвать фактором политической культуры. В настоящей монографии Мы постарались дать очерк Истории России с Х по XX в. с точки зрения того. какие аспекты политической действительности так или иначе детерминировались ценностями (соображениями, нормами, идеалами) Чести или, во всяком случае, интерпретировались с позиций Чести. Естественно, разные периоды Истории оказались освещены с разной степенью подробности, вполне вероятны неточности в оценке тех или иных событий. Однако, полагаем Мы, новизна подхода к рассмотрению политической Истории России в известной мере может послужить автору оправданием. Данная работа продолжает разработку темы Чести, начатую книгой "Честь как культурно-антропологический Феномен: Эволюция философских интерпретаций" (Екатеринбург, Издательство Уральского университета, 1997 - 216 с.). В дальнейшем предполагается подготовка изданий, освещающих эволюцию понятия Чести в Истории правовой мысли, рассматривающих Честь как фактор политической жизни Европы, США, Японии, а также исследующих роль Чести в Истории российской повседневности. Глава 1. Честь как Феномен отечественного политического сознания в Х -XVIII вв. Категория "Честь'' - одна из древнейших категорий политического сознания вообще и Истории нашего Отечества, в частности. Борьба за престиж государства отмечена с первых летописей. В 911 году летописец повествует о пребывании русского посольства в Константинополе в 907 году. Император Лев VI "почтил" русских послов дарами - "златом, и наволоками ... и хламиду багряную, и мощи святых... Затем он "отпустил" их на Русь "с честию великою". "Отпустил" - значит провел "отпуск", официальный прощальный прием посольства. Таким образом. Русь была принята по традициям посольской службы европейских стран, по всем канонам тогдашней дипломатической традиции. Следовательно, одно из исходных значений слова "Честь" в политическом обиходе древней Руси - это "Честь государства" в международных отношениях, "дипломатическая Честь" страны. Понятие "Честь" в текстах Х-Х1У вв. употреблялось и в других контекстах. Но, как правило, эти контексты были тесно связаны с Феноменом отправления и реализации политической власти. Прежде всего, "Честь" означает признание высшей власти, осуществляемое в "зримых", материальных формах. Вспомним эпизод из "Повести временных лет", где княгиня Ольга мстит за Смерть мужа. Древлянам говорят: "Зоветь вы Ольга на Честь велику". Те, поверив, попадают в ловушку:-их бросают в яму. Приникнув к яме, спрашивает их Ольга: "Добра ли вы Честь?" ("Хороша ли вам Честь?"). И древлянские послы отвечают: "Пуще Нам Игоревой Смерти". В "Изборнике" Святослава читаем: "Приимеши бо власть и емение от князя своего, от друга своих славы хотят, а от меньших поклонения просят и Чести"( 1076г.); в "Домострое" встречаем похожее: "... князьям покоряйтесь и должную им Честь воздавайте". Честь сопрягается. таким образом, с явлениями "покорности" и "поклонения", то есть Честь выступает как атрибут власти, элемент иерархичности, системности и легитимного господства. Одновременно понятие "Честь" может трактоваться и как элемент сословно корпоративного сознания правящего слоя - как элемент рыцарского этоса. Обратимся для более детального рассмотрения проблемы Чести к половецкому походу Новгород - северского князя Игоря, имевшему место в 1185 году. Он нашел отражение в двух летописях и "Слове о полку Игореве". В Лаврентьевской летописи пишется, как напав на рассеянное половецкое войско, Игорь Святославович князь Новгород-северский с другими князьями беспечно принялись пировать, говоря: ",.. Ноне пойдем ... за Дон и до конца изобьем их ... возьмем до конца свою славу и Честь". Тем временем к полю битвы (за три дня пиров) подобрались основные силы половцев и разбили войско Игоря. Летопись коротко сообщает о бегстве Игоря из плена, добавив, что это тяжело отразилось на положении остальных русских пленных. Совсем иначе изображается поход Игоря в Ипатьевской летописи, где рассказ основывается на данных черниговского летописца самого Игоря Святославовича. Здесь Игорь выступает как благородный, вдумчивый, благочестивый деятель. Сражаться ему приходится не с жалкими остатками, а с полным половецким войском. Игорь не знает страха, уклониться от боя он считает позором хуже Смерти, и всю надежду возлагает на Бога. Будучи пленен, он отказывается от побега и лишь под влиянием уговоров соратников (нужно защищать Русь от новых набегов половцев) убегает.   В то же время в Ипатьевской летописи приводится много подробностей, указывающих на то, "как сильно среда русских князей конца XII в. развился рыцарский сословный дух, заставлявший их видеть в представителях половецкой знати братьев по классу, друзей по оружию. Таким же образом половецкие ханы относились и к русским князьям. При таком взаимном отношении русские князья и половецкие ханы не смотре" ли же друг на друга как на непримиримых врагов ..". Принимая во внимание высокое положение Игоря в феодальной иерархии, половцы не причиняли ему никакого вреда ...Отсюда становится понятным, почему на первых порах Игорь не хотел бежать из плена: "В тайном побеге Игорь видел обман оказанного ему доверия, нарушение рыцарской Чести". Таким образом, Ипатьевская летопись раскрывает Нам приверженность Игоря к ценностям рыцарской Чести... "Слово о полку Игореве" стоит ближе к рассказу Ипатьевской летописи, чем Лаврентьевской. И тем не менее по своей идейной направленности и основной тенденции оно нисколько не напоминает ни рассказа Ипатьевской летописи, стремившейся обелить князя, ни рассказа Лаврентьевской летописи, автор которой позволил себе издеваться над несчастием князя, гибель дружины которого "открыла ворота" половцам в Русскую землю. Прежде всего автору "Слова" чужды основные понятия рыцарской морали. Половчанин - будь то "друг" русскому князю или враг - остается варваром, "поганым рабом". Автор "Слова" знает, каким почетом пользовался Игорь в плену, и, тем не менее "... он не считает, подобно князю Игорю, бегство... нарушением рыцарской Чести, актом неблагодарности, напротив, с большим душевным подъёмом... он передаст сцены бегства Игоря. Он радуется его возвращению ..". С позиций рыцарской морали князь Игорь вел себя безупречно Он, правда, своим походом поставил себе весьма смутную цель - дойти до Тмуторокани (принадлежавшей когда-то черниговском княжескому роду), но его нисколько не смущало, если эта цель не будет достигнута. Поход принес Игорю горькое поражение, все было потеряно: и дружина, и трофеи, и. наконец, собственная свобода, "но зато было сохранено самое главное - Честь, ибо ни на одну минуту Игорь не допускает малодушия, он все время славно сражается и до самой драматической развязки проявляет мужество и доблесть". Поэт восстает против рыцарского трубадурства и ни на минуту, даже описывая храбрость русских воинов, не забывает о конечных результатах похода. Для поэта важнее не "себе славы искати", но добиться при этом существенной пользы для Русской земли, иначе, как говорит великий князь Святослав, "нечестно" (т.е. без Чести) "одолеете, нечестно бо кровь поганую продляете". Таким образом, смысл поэмы - укоризна принципу "рыцарской Чести", побуждающему князей не подчиняться великому князю, в результате чего совокупно непобедимые русские полки терпят множество отдельных поражений. Автор осуждает "рыцарскую Честь", затмевающую "Честь земли русской" и считает "бесчестным" то, что хотя и соответствует правилам рыцарско-княжеской Чести, но подвергает опасности Русскую землю3. С другой точки зрения рассматривает семантику Чести в Киевской Руси Ю. М. Лотман. Он полагает, что понятия "Честь" и "слава" отражали вертикальные отношения власти "вассал - сюзерен" и характеризовали иерархический мир феодализма. Ю. М. Лотман следующим образом определяет Честь: это "атрибут младшего феодала. Её получают от старшего на иерархической лестнице, и она всегда имеет материальное выражение. Так, для того чтобы добыча, захваченная на поле боя, стала знаком Чести, её надо отдать сюзерену, а потом получить от него как признание своих воинских заслуг. Собрав от вассалов их добычу и "наградив" их же потом ею, старший феодал превращает захваченные вещи в знаки. Честь подразумевает наличие награды, которая и есть материальный знак. Это может быть доля в добыче, которую обязательно нужно получить во избежание бесчестия, хотя стремление обнажить знаковую природу этих материальных выгод часто приводит к тому, что сразу после получения, захваченные ценности могут (а по ритуалу - должны) быть брошены, растоптаны или иным способом уничтожены ". Приведя пример употребления слова Честь в "Повести временных лет '' - "Приемше от князя ... своего Честь" Ю. М. Лотман трактует выражение "принять Честь" " как синоним вступления в отношении вассалитета 55. Слава, по мнению Ю. М. Лотмана, в отличие от Чести подразумевает "отсутствие материального знака 55. Она "невещественна и поэтому в идеях феодального общества - более ценна, являясь атрибутом того, кто уже не нуждается в материальных знаках, так как стоит на высшей ступени. В частности, поэтому славу можно принять от потомков, далеких народов. Купить ценой Смерти, Честь - лишь от современников 55. Как полагает Ю. М. Лотман, в "Слове о полку Игореве" различие Чести и славы проведено "чрезвычайно последовательно", манифестацией чего является известная формула "ищущи себе ч[ес]ти а князю славы. Игорь берет из захваченной добычи лишь предметы, не имеющие материальной ценности и являющиеся в первую очередь знаками победы. Но "сложное отношение славы и Чести проявляется в "Слове" и более глубоко. Игорь в "Слове" выступает и как самостоятельный феодал, глава определенной региональной иерархии, и как один из русских князей, вассал великого князя Киевского. В этих случаях он подчиняется разным этическим нормам, и поведение его оценивают по-разному. Как самостоятельный рыцарь - феодал, он ищет славы. Игорь в "Слове" ставит перед собой цель, нереалистичность которой в условиях конца XII века очевидна - пробиться с горстью воинов через всю Половецкую землю к Дону и восстановить старинный русский путь к Тьмутаракани. Мечтать об успехе подобного предприятия в эти годы не могли и объединенные силы Русской земли. Однако именно то, что план составлен без оглядки на практические возможности, составляет для рыцаря его привлекательность. Этот поход сулит наивысшую славу". "Однако, - продолжает Ю. М. Лотман, - Игорь, присвоивший себе нормы поведения сюзерена (славу) - на самом деле вассал Киевского князя. И действия его измеряются, с иной точки зрения, другой меркой - Честью, то есть успешностью действий, их результативностью для великого князя Киевского... Так возникает непонятная Нам антиномия: славная, но бесчестная битва ("....себе славы искати: нъ нечестно одолеете, нечестно бо кровь поганую продляете"). Точка зрения Ю. М. Лотмана была оспорена А. Зиминым. По мнению последнего, жесткое противопоставление "славы" и "Чести", продемонстрированное Ю. М. Лотманом, относится лишь к идейной концепции "Слова о полку Игореве". Во множестве же других текстов разных жанров "слава" и "Честь" не противопоставляются, а существуют в единой формуле "Честь и слава" или же взаимозаменяются. Кроме того, существует немало убедительных примеров, когда жизнь отдаётся не за славу, а за Честь князя. Так. В 1153 году галицкие мужи говорили князю Ярославлю: "хочем за отца твоего Честь и за твою головы свои сложить". В 1155 году берендеи (тюркский кочевой народ) говорили князю Юрию: "Мы умираем за русскую землю с твоим сыном и головы свои складаем за твою Честь". Когда ростовцы в 1175 году просили у князя Глеб "приставить послы", то он "рад бысть, аже на него Честь воскладывают"5. Главной новацией ответной статьи М.Ю. Лотмана было введённое им разделение средневековой модели ценностей на две - христианско-церковную и феодально-рыцарскую. По мнению Лотмана, цитируемые А. Зиминым тексты "представляют собой смешение рыцарской и религиозно-монашеской точек зрения". Обращаясь к русским источникам, он настаивает на связи Чести с вассальными отношениями: "Показательно, что Честь всегда дают, берут, воздают, оказывают. Этот микроконтекст никогда не применяется к славе. ...Известная синонимичность, казалось бы, противоположных глаголов "дать" и "брать" объясняется амбивалентностью самого действия в системе раннефеодальных вассальных отношений. Акт дачи дара был одновременно и знаком вступления в вассалитет и принятия в него. ...С этой амбивалентностью дачи-получения, когда каждый получающий есть вместе с тем и даритель, связывается то, что Честь воздаётся снизу вверх и оказывается сверху вниз. При этом неизменно подчёркивается, что источником Чести для подчинённых является феодальный глава"6. Представляется, что проблема интерпретации Чести в текстах Киевского периода отнюдь не решена. Во-первых, задействован далеко не полный корпус текстов. Во - вторых, следует помнить, что использование слова "Честь" в том или ином значении зависит от характера текста (религиозный или светский, "мирный" или военный, переводной или оригинальный, директивный или "горизонтальный", ученый или профанный и т. д.). В-третьих, конструирование "модели мира" - операция весьма рискованная, чреватая абсолютизацией рабочего "идеального типа". В текстах XII века, описывающих признание русскими князьями власти Батыя, Феномен Чести рассматривается не в сословно-рыцарском и не в вассально-субординационном ключе, а в дипломатическом аспекте - как признание полномочий русских князей на владение отдельными территориями. Так, авторы галицко-волынской летописи сохраняли надежды на союз с государствами Западной Европы, с римским папой. Поэтому, описывая визит Даниила Романовича на поклон к Батыю, повествователь горестно восклицает по поводу милостивого приёма князя в орде: "О, злее зла Честь татарская! Данилови Романовичу, князю бывшу велику обладавшу Русскою землею, Кыевом и Володимером, и Галичем... и инеми странами, ныне садить на колену и холопом называеться ... О, зла Честь татарская! Его же отец бе Царь в Русской земли, иже покори Половецкую землю и воевал на иные страны все. Сын того не приял Чести, то иный кто может прияти..". В северо-восточной Руси помощи с Запада не ожидали, поэтому владимирский летописец, напротив, с большим удовлетворением отмечает те случаи, когда суздальским князьям в Орде воздавали Честь, не сетуя по этому поводу и не вспоминая славного прошлого, когда русские князья были самостоятельны. Когда в первый раз Ярослав Всеволодович поехал к Батыю, тот почтил его "великой Честью", назначив старейшим князем в Русской земле. Ярослав "возвратился в свою землю с великой Честью". В 1252 году летописец снова с большим удовлетворением отмечает, что татары "опустиша с Честью великою" Александра Невского, ездившего к Батыю ... Таким образом, владимирские летописцы изображают Политику своих князей как сознательную жертву, на которые князья идут для спасения земли и людей. И если князья добывают себе у ханов великую Честь, то это доказывает только, что князья не жалеют себя ради блага Руси.7 Антитеза "Чести" и "прагмы" в отечественной Истории XIII - XIV вв. весьма оригинально описана Н. В. Карловым: "С активным появлением Москвы на силовом поле восточно - европейской геополитики ситуация изменилась. И летописи, и литература в целом рассматривали рыцарскую Честь и славу князей киевского периода как стимул, как мотивацию их благородной деятельности за (в интенции литераторов) единство Руси. Но все впустую. Интеллигенты - книжники страдали за Русскую Землю в целом, а князья резали друг друга по отдельности с Честью и славой, Москва же без особой Чести, не гоняясь за великой славой, действовала прагматично и с успехом"8. В ХV-ХVI вв. На Руси складывается особый Феномен-местничество. Оно заключалось в "наследственном закреплении за особыми родами и представителями их старших родов возможности и права поверстания в определенные чины ... Именно чины именовались ''Честью", термин этот обозначал и почетные назначения и запись о нём''. Первичным "источником Чести" является монарх, но, пожаловав ''Честь", он становился над ней не вполне властен: лишь в исключительных случаях государь мог отнять "Честь" Дарованная корпорации "Честь" превосходила "Честь" отдельного её члена 9. В целом боярство, сплоченное "круговой порукой родовой Чести", образовывало политический класс, с которым верховная власть принуждена была считаться, и из которого "волей-неволей должна была выбрать лиц для занятия правительственных должностей". В то же время "чувство узко понимаемой родовой Чести притупляло чутье общественного, даже сословного интереса и таким образом разрушало сословия нравственно и политически". Развитие абсолютизма вело к постепенному вытеснению местничества 10. Особым вниманием к вопросам "государственной Чести" отмечено было время княжения (1533-1547) и царствования (1547-1584) Ивана Грозного. Будучи глубоко убежден в превосходстве наследственной монархии над выборной, в переписке с трансильванским князем Баторием (избранным "по многомятежному человеческому хотению") Грозный однажды заметил: "Тебе со мною бранитеся - Честь, а мне с тобою - бесчестье". В целом же вопрос о государственной Чести имел во времена Ивана Грозного два аспекта. Отношения с Крымом были менее официальными, и "широкое понятие "Чести" русских государей обретало единственный смысл - признание их независимости", собственно же соображения Чести как престижа отходили на второй план. В отношениях же с другими государствами Европы и Азии вопрос "престижной", дипломатической Чести ставился во главу угла. Так, когда "один из русских дипломатов, находясь в Вене, не сумел дождаться приёма в тронном зале и посетил тяжело больного императора в его спальне, то, опасаясь наказания за "поруху" государевой "Чести", он ...оправдал свой поступок тем, что "цесарь вельми хвор" официальной аудиенции могло не быть". Посольские дьяки тщательно анализировали сведения о прежней "Чести", оказывавшейся представителям монарха, присылающего посольство. Они определяли церемониал будущей аудиенции так, чтобы ни послам, ни государевым людям "порухи "Чести" не было б". В Москве не ограничивали численность посольской свиты: большая численность свидетельствовала о высоком положении дипломата, а, значит, служила ''Чести'' принимавшего посольство государя11. Царствование Алексея Михайловича (1645 - 1676 гг.) также отмечено повышенным вниманием к Чести. Один из аспектов этой темы - уподобление Царя Богу. Уподобление Царя земного "по Чести" Богу встречается ещё в ХIV-ХV вв. В "Пчеле" публикуется сочинение византийского писателя XI в. Агапита,21-я глава коего звучит так: "Плотским существом равен есть всем человекам Царь, власть же сановною подобен есть Богу вышнему, не имеет ибо на земле высшего себе ... так как Бог есть, по образу божественному честен есть ..".. Иными словами: Царь во всем (и Честью) подобен богу и отличается лишь одним - смертностью, тленностью. Алексей Михайлович решительно применяет к себе формулу "Бог дарует Честь первочеловеку Адаму" и в грамоте Василию Шереметеву пишет:" Ведомо тебе самому, как великий Царь и вечный изволит быть у Нас, великого государя и тленного Царя ... Бог изволил Нам, великому государю и тленному Царю Честь даровати ..".12 "Прияв Честь" от Бога, Алексей Михайлович подверг пересмотру и представления о боярской Чести. Царь признавал, что "боярская Честь по отечеству - Честь вечная, но суть её, для него, не в каких-либо основных правах, а в долге "родословных" людей отличаться от "худых, обычных людишек" "в страхе Божием и государевом" ...Боярская Честь "совершается" на деле в меру служебной заслуги; бывает и так, что иные, у кого родители в боярской Чести, а сами ... не приемлют этой Чести; другие же, много лет прожив без боярства, под старость взводятся в ту боярскую Честь". Эта теория была развита Царём Алексеем в переписке с близкими ему лицами. На практике же боярская дума при Алексее была покорным орудием верховной власти и не играла какой-либо значимой роли.13 Царствование Петра I (1689-1725 гг.) продолжило разработку темы "Честь Царя - Честь Бога". В 1718 году Феофан Прокопович, сподвижник Петра Великого, пишет работу "Слово о власти и Чести царской", в которой защищает неограниченную самодержавную власть и правомерность суда над царевичем Алексеем. Феофан использует логический прием: в божьей Чести должно усматривать основание для Чести царской. Вот один отрывок: "Время показати, каковую должны есмы властем Честь, любовь, верность, каковый страх и повиновение. Но се мнится быти слово лишнее, кто бы ведый совершенно, яко власть от бога есть, сумнится или вопрошати может о почести оной ? Разве с) мнится он и почитании самого бога". Понятие "бесчестия" использует Феофан Прокопович и в обоснование необходимости России иметь морской флот: "... Понеже не к единому морю принадлежит пределами своими сия монархия, то как не бесчестно ей не иметь флота ? Не сыщем ни единой в свете деревни, которая над рекою или езером положена и не имела бы лодок А толь славной и сильной монархии, полуденная и полунощная моря обдержащей. не иметь бы кораблей, хотя бы ни единой к тому: не было нужды. Однако же было бы то бесчестно и укорительно".14 С Петра I началась выработка нового этоса у политически господствующего сословия. На смену понятию родовой Чести приходит представление о Чести индивидуальной. Но это представление в полной мере сформируется лишь к концу столетия. Для монархов же XVIII века Честь (Честь России, императорская Честь) продолжала оставаться важнейшим элементом картины мира. Так, когда в 1754 году у императрицы Елизаветы Петровны родился внук Павел, состоялось празднество: "Аллегорическое представление на главном плане фейерверка было следующее: Россия в отверстом крутом храме, где в среднем представлено было здание Честь с щитом в виде Ея Императорского Величества под короною, стояла на коленях пред жертвенником: а подле ея Верность и Благодарность в образе младенцев".15 А в 1760 году Елизавета подписала подготовленный И. Шуваловым указ, в котором "Честь" противополагалась "беззаконной прибыли": "С каким Мы прискорбием ... должны видеть, что установленные многие законы для блаженства и благосостояния государства своего исполнения не имеют от внутренних общих неприятелей, которые свою беззаконную прибыль присяге, долгу и Чести предпочитают ..".16 Период правления Екатерины Второй (1762-1796 гг. ) Мы охарактеризуем кратко. О личной своей Чести императрица не заботилась, Но переписка её свидетельствует о том, что Честь России стояла у императрицы на одном из первых мест. "Мои правила: что полезно, всегда не отрекусь делать, лишь бы сходно было с Честью и достоинством Империи", писала она Г. Потемкину,17 "Признаюсь чистосердечно, что самолюбию моему льстит Честь неупадающего в мире русского имени", - писала Екатерина сыну Павлу.18 Нужно заметить, что слова императрицы не расходись с делом: выражение "век золотой Екатерины" и эпитет "Великая" лучше всего подтверждают адекватность дел императрицы её словам. Итак с Х по XVIII век "Честь" была неотъемлемым компонентом политической мснтальности. Содержание понятия Чести менялось, но преимущественно оно обозначало прерогативы верховного правителя и страны, а также выказываемые им знаки почтения. --------------------------- 1 Сахаров А Н Дипломатия Древней Руси IX - первая половина Х в – М., Мысль, 1980. –С. 179-180. 2 "Изборник". Сборник произведении литературы Древней Руси. – М., 1969.- С. 42-43. 3 Весь текст излагаегся по: Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. – М., 1960. – С. 216-228. 4 Лотман Ю. М. Об оппозиции "Честь" - "слава" в светских текстах Киевского периода // Труды но знаковым системам - Тарту, 1967 – Был. 3. С. 100 –112. 5 Зимин А. А. О статье Ю. Лотмана "Об оппозиции "Честь" - слава в светских текстах Киевского периода" // Труды по знаковым системам Вып. 5. -Тарту 1971. –С. 464-468. 6 Лотман Ю. М. Ещё раз о понятиях "слава" и "Честь" в текстах Киевского периода // Труды по знаковым системам. Выл. 5. - Тарту, 1971. – С. 469-474. 7 Будовниц И. У. Цит. Оп. – С. 459-474. 8 Карлов Н. В. Честь имени, или о русском национальном самосознании // Вопросы философии, 1997, № 4. – С. 8-9. 9 Эскин Ю. М. Местничество в социальной структуре феодального общества // Отечественная История, 1993, № 1. - С. 43, 44, 47. 10 Ключевский ВО Соч., том 2.-М., Мысль, 1988. – С. 144-146. 11 Излагается по Юзефович Л. А. "Как в посольских обычаях ведется " Русский посольский обычай конца XV - начала ХVII в -М, 1988. – С. 20-31,97, 182. 12 Успенский Б ., Живов В. Царь и Бог. Семиотические аспекты сакрализации монарха в России // Успенский Б. Избранные труды. Том 1. - Семиотика Истории. Семиотика культуры. - М .,Гнозис, 1994. – С. 12-113. 13 Пресняков А. Е. Российские самодержцы, - М., Книга, 1990. – С. 99. 14 Феофан Прокопович. Слово о власти и Чести царской, яко от самого Бога в мире учинена есть, и како почитай царей // Сочинения. – М. - Л, 1961. –С. 845,107. 15 Записки В. А. Нащокина // Вслед подвигам Петровым. Сборник. – М., МГ, 1988. – С. 364. 16 Анисимов Е. В ., Каменский А. Б. Россия в ХVII - первой половине XIX века – М., 1994. – С. 137. 17 Цит по Экшут С. А. "Доступим мира Мы средины..". Живопись и поэзия как ключ к постижению геополитических планов Екатерины Великой // Вопросы философии, 1997, № 4 – С. 52. 18 Цит по Карлов Н. В. Честь имени, или о русском национальном самосознании // Вопросы философии, 1997, № 4. – С. 3. Глава 2. Категория Чести как компонент политической ментальности конца XVIII-XIX века "Романтический император", - так отозвался об императоре Павле А.С. Пушкин. Феномен романтизма, ориентации на принципы Чести и рыцарства в деятельности Павла I подробно исследовал писатель - историк Н. Эйдельман: "Честь. О ней постоянно толкуют именные указы, приказы, устные сентенции государя - привить рыцарские понятия развращенному потемкинскому и екатерининскому дворянству, - пишет Н. Эйдельман. - Павел совсем не Лжёт в отличие от беспрерывно лгавшей матушки. он практически всегда говорит и пишет то, что думает; правдивость Павла - черта его системы, основанной на внутренне последовательных консервативных представлениях".1 Павел освободил деятеля польского освободительного движения Костюшку, взяв с него клятву никогда не сражаться против России. "Польский герой возобновил свою клятву, - пишет прусский агент из Петербурга, - и так как он человек Чести, он сдержит её. Таким образом, если Пруссии понадобится взбунтовать Польшу, то она не сможет рассчитывать на Костюшку"2. В этом эпизоде Павел сконструировал "ситуацию Чести", искусно сыграв роль рыцаря, доверяющего слову Чести благородного противника. Самые суровые приговоры павловских судов выносились по делам Чести. Честь - любимая тема бесед Павла. Идея рыцарской Чести вызвала к жизни и ряд других. А именно: возрастает значимость герба, цвета, формы, эмблемы, жеста. Особое значение приобретает регламентация почестей или бесчестья. Таково, например, почётное перезахоронение Петра III или позорное перехоронение Потемкина3. "Рыцарская идея Павла, - продолжает Н. Эйдельман, - порождает определенный тон, стиль, театральность, юмор ... Насмешливое предложение русского Царя всем монархам выйти на Дуэль (с первыми министрами в роли секундантов) было опубликовано как бы от "третьего лица" в "Гамбургской газете"4. Напомним, что в XIV - XVI вв. в Западной Европе "совершенно особой формой рыцарской фикции в целях политической рекламы были Дуэли, на которые то и дело одни государи вызывали других, но которые в действительности так никогда и не происходили". Иными словами, Павел I своим вызовом "цитирует" поведение четырехвековой давности. "Консервативно-рыцарская утопия, полагает Н. Эйдельман, - возводилась на двух устоях ... всевластие и Честь: первое предполагало монополию одного Павла на высшие понятия о Чести, что никак не согласовывалось с попыткой рыцарски облагородить целое сословие. Основа рыцарства - свободная личность, сохраняющая принципы Чести и в отношениях с высшими, с монархом, тогда как рыцарь - Царь постоянно подавляет личную свободу .... Честь вводится приказом, деспотическим произволом, бесчестным но сути своей. В XII-XIV, даже более поздних веках, многое в этом роде показалось бы естественным. Однако в 1800 году мир жил в иной системе ценностей".6 Возник конфликт между правами господствующего сословия на крепостных и личное "раскрепощение", дарованными екатерининским царствованием и породившими дворянские представления о личной Чести, с одной стороны. - и деспотической павловской "реформой Чести", с другой. "Возникла, - пишет Н. Эйдельман, - проблема отношений монарха и его социальной опоры".7 Вертикальная "нисходящая" трансляция монарших представлений о Чести вступила в противоречие с "горизонтальной" структурой дворянской Чести. "Одним из итогов павловского четырехлетия было более резкое осознание дворянством своих прав и достоинств: "дарование" их Екатериной - первый этап этого осознания: Павловская попытка отнять вызывает "кристаллизацию", новый этап внутреннего освобождения, сопротивления ".8 Любопытна историческая аберрация восприятия фигуры Павла. Несмотря на то, что Павел запретил продавать крестьян без земли, разрешил выборы в купеческом сословии, то есть, сделал немало для улучшения жизни недворянских сословий, его деятельность воспринимается с "дворянской точки зрения". Итак, Павел I - "русский Дон-Кихот" (как называл его Наполеон), "Царь-рыцарь". ... "Мне кажется, - писал в 1853 году Л. Толстой, - что действительно характер, особенно политический, Павла I был благородный, рыцарский характер". Павел выдвинул идею Чести, рыцарства, благородства в противовес якобинской идее уравнительности. И, несмотря на то, что Павел был свергнут дворянами, недовольными покушениями на их "сословную Честь" со стороны монарха, - ценность Чести сохранилась ещё на четверть века в русском правящем классе, в частности, в деятельности Александра I. К концу 1790-х годов великий князь Александр решил, что теория "истинной монархии" Монтескье, согласно которой определяющим для монархии является принцип Чести, - наиболее подходящий для России ориентир. "Ничто не может быть унизительнее и бесчеловечнее, как продажа людей.... К Стыду России, рабство ещё в ней существует.."., - записал 20-летний Александр I. 9 Александр I видел в правительстве выразителя интересов российского просвещенного дворянства' "От правительства же будет зависеть, - писал он, - подать поощрительный пример над казенными крестьянами, которых необходимо надобно поставить на ногу вольных мужиков. Без всякого сомнения, окажутся в российских дворянах великодушные примеры непринужденного сему подражания. Стыд, сие великое оружие, везде, где Честь существует, поможет весьма для наклонения многих к тому же. И так мало-помалу Россия сбросит с себя сие постыдное рубище неволи, которым она до сего времени была прикрыта".10 Таким образом, упование на Стыд, великодушие и Честь являлись важнейшим компонентом политических воззрений Александра I. Черты честолюбия, даже тщеславия отмечались в Александре I многими современниками. Не раз стремление сдержать данное для красного словца слово играло значительную роль в политических решениях Александра I. "Увидим, что лучше: заставить себя бояться или любить", - сказал Александр в декабре 1812 года. Отсюда, как отмечает Н. Ульянов, "джентльменское обращение с врагами и со всем чужеземцами вообще". Представитель Англии Кестльри за месяц до взятия Парижа с тревогой извещал лорда Ливерпулю об "опасном рыцарском настроении" Александра I.20 Небезынтересны отзывы о пребывании Александра I на конгрессе в Вене осенью 1814 года от агентов тайной венской полиции. Стремление Александра I ставить себя выше других, преувеличивать свою власть проявлялось "в особенности в усвоенной Государем привычке давать всевозможные торжественные обещания, которые он не всегда мог выполнить". Так, ещё до вступления в Париж Александр торжественно обещал полякам восстановить царство Польское. Когда княгиня Багратион попыталась защищать противоположную точку зрения, она встретила аргументацию следующего рода: "... Это ... вопрос Чести,... он дал слово полякам, ... обязан сдержать его, ... он от него не отступит, хотя бы на него обрушился весь мир"12. Сделаем краткий вывод. Менталитет Александра I характеризовался отчетливой ориентацией на понятие Чести - как в плане оценки крепостного права (стыдно, бесчестно, унизительно), так и в плане внешнеполитической деятельности - верность слову Чести, стереотип рыцарского поведения, чувство оскорбленной Чести (в личных отношениях с Наполеоном), Таким образом, российская Политика первой четверти ХIX века в немалой степени определялась соображениями Чести. В этом смысле существенные черты правления Александра I являлись продолжением существенных черт царствования Павла I. Выступление декабристов в современном политическом сознании рассматривается "под углом Чести" с двух позиций. Первая - наиболее распространенная - интерпретирует поведение декабристов как образец поведения Чести. Писатель Юлиан Семенов в ответе на вопрос интервью сказал: "Потомки петровских орлов превратили день 14 декабря 1825 года в день Чести нации"13. Журналист издания "Новое время" Ирина Бродская замечает, что в декабристах "историки продолжают видеть "общественно-политическое движение", бабушки - интеллигентки - олицетворение рыцарства и Чести, а кое-кто - предтеч будущего кровавого пожара".14 Руслан Аушев, президент Ингушетии в интервью, утверждает что декабристы для него - "символ Чести".15 Вторая позиция интерпретирует выступление на Сенатской • площади как нарушение требований дворянской Чести. Исследователи А. Алексеев и А. Георгиев пишут следующее: "Никакой военный ни до него ни после не сумел так исчерпывающе передать представления русского дворянина о Чести, как это сумел сделать Пушкин в повести "Капитанская дочка"... Пушкин написал "Капитанскую дочку" уже после декабристского восстания на Сенатской площади в Петербурге, когда несколько русских офицеров, изменив присяге, подняли мятеж подчиненных им солдат. Невольно думаешь: какая же тут глубочайшая пропасть - быть казненным за нарушение присяги - и погибнуть за отказ нарушить её"16. Иными словами, декабристы - едва ли не первые в Истории дворянства нарушители принципа дворянской Чести - верности присяге. Но это - современные, в значительной степени "политические" оценки. Обратимся к ситуации начала XIX века "изнутри" и посмотрим, каким образом понятие дворянской Чести преломлялись в деятельности декабристов. О том, что ценности (соображения) Чести к концу XVII - началу XIX века получили наивысшее развитие у дворянского сословия, написано много. Коротко укажем на работы Ю. М. Лотмана, Я. А. Гордина17 и других.   Механизмы защиты Чести (Чести личной, ко Чести дворянски-личной, Чести личности, когда личностью признавался лишь представитель правящего "военно-служилого" сословия) были разработаны до) мелочей. В то время, когда в Европе процессы "обуржуазивания" зашли куда дальше, чем в России и налицо было затухание этого ''средневекового" романтического обычая, в последней четверти XVIII и первой четверти XIX веков в России вспыхнула "эпидемия'' кровавого выяснения вопросов Чести. Как правило, вопросы реального или мнимою оскорбления Чести решались на Дуэли, но допускалось и самоубийство или объявление сумасшедшим как редкие, но вполне реальные механизмы урегулирования вопросов Чести18. Здесь нет времени и надобности подробно останавливаться на освещении этих вопросов, так как это потребовало бы минимум десятка страниц, а, кроме того, Мы намерены это сделать в контексте рассмотрения корпоративных типов осознания и реализации "права на Честь". Достаточно оговорить, что неписаный кодекс дворянской Чести предполагал высокую нравственную щепетильность в поступках, затрагивающих представителей "своего" крута - дворян, и, безусловно, монарха. Перейдем к рассмотрению специфики действия фактора Чести в среде дворян - революционеров. Нельзя не отметить тот факт, что родители декабристов были людьми, высоко ценившими принцип Чести. Так, Александр Федосьевич Бестужев, отец декабристов Николая, Александра, Михаила и Петра Бестужевых и писателя А. А. Бестужева - Марлинского, написал трактат "О воспитании" (1798). В нем, в частности, А. Ф. Бестужев призывал "ценить истинную Честь, не смешивая её с тщеславием, высокомерием, наглостью" и предписывал: "...Надобно, чтоб о Чести и бесславии столько внушено было воспитывающимся, чтобы они Честь предпочитали жизни, Смерть - бесчестию..".19.   Отец декабриста Якушина исповедовал принцип: "Бога бойся, Царя чти, Честь превыше всего"20. Большинство декабристов следовали принципу Чести в своем образе мыслей и поведении. Будущий декабрист 19-летний Василий Норов писал домой в 1812 году из действующей армии матери: "Вы знаете, маминька, долг наш Отечеству. Знаете и Нас, что Мы постыдились бы быть в пажах, когда Честь и долг велят сражаться. И Мы друг перед другом показываем, что Мы русские и воспитаны в честных и благородных правилах..".21.   А вот что пишет в своих мемуарах В. С. Печерин: "Полковник Пестель был нашим близким соседом. Его просто обожали. Он был идолом 2-й армии. Из нашего и из других полков офицеры беспрестанно просили о переводе в полк к Пестелю "Там свобода! Там благородство! Там Честь!"22 Высокая семиотичность поведения декабристов была отмечена Ю. М. Лотманом: "Весь облик декабриста, " писал он, - был неотделим от чувства собственного достоинства. Оно базировалось на исключительно развитом чувстве Чести и на вере каждого из участников движения в то, что он - великий человек... Это заставляло каждый поступок рассматривать как имеющий высший смысл"23. Безраздельное господство принципов Чести в поведении наиболее выдающихся декабристов и Спустя полторы сотни лет восхищало мыслителей. Мераб Мамардашвили говорил по этому поводу: "Когда мне приходилось приводить пример творческой и уберегающей нравственную суть человека силы формы, я пользовался обычно иллюстрацией из замечательной книги Натана Эйдельмана "Лунин''.   В ней описан поразительный тип человеческого поведения, в основе которого лежало только одно понятие, но незыблемое - Честь. Честь есть Честь, она не может обосновываться никаким содержанием целей и идеалов. Честь - понятие неизменное, она в известной степени есть случай абсолютно формального поведения, то есть поведения, которое совершено не зависит от внешних обстоятельств любого толка или деловых, содержательных целесообразностей. ...   Идейная цель может оправдывать любые средства, даже если они идут вразрез с очевидностью понятия Чести. А человек только Чести в таком положении, наоборот, выбирает именно последнюю ... и оказывается прав. В силу неуклонного следования ей Лунин понимал то, чего не понимали другие (идеологи декабризма, например) и открывал новые человеческие возможности, иначе немыслимые. Но ясно, конечно, что для этого нужно отстаивать свое право жить, как велит Совесть и долг. Это же самое естественное и абсолютное, безотносительное человеческое состояние! Казуистика "государственного мышления", логика "общего дела" не может захватить человека Чести в свои сцепления"24. Подробно рассматривал вопросы Чести в и социально - политическом аспекте Николай Крюков, разрабатывавший вместе с П. И. Пестелем главный политический документ декабристов - "Русскую правду". Его "Записки" были зашиты в один мешок с "Русской правдой" и зарыты в землю, благодаря чему и сохранились. Один из разделов "Записок" так и называется "0 Чести": "Понятие о Чести, - размышляет он, - есть идея, состоящая из идей также составленных, а не простых... В чрезвычайной политической свободе и в чрезвычайной неволе понятие о Чести исчезает из общества ... Честь есть одно из положительных правил тех монархий, которые ничто иное суть, как ограниченный деспотизм ..".25 Характерно с точки зрения столкновения ценностей Чести и требований политической борьбы поведение Ивана Дмитриевича Якушкина. В 1817 год московские участники тайного общества пришли к выводу, что цареубийство как средство достижения политических целей неприемлемо Якушкин же, вызвавшийся убить монарха, уверял, что в его намерении нет безнравственного оттенка, что его план - не убийство, а поединок. "Я решился, - вспоминал он позже, - по прибытии Александра отправиться с двумя пистолетами к Успенскому собору и, когда Царь пойдет во дворец, из одного пистолета выстрелить в него, из другого - в себя. В таком поступке я видел не убийство, а только поединок на Смерть обоих.'' А. Лебедев так комментирует намерения И. Д. Якушкина: "Якушкин словно бы силился напрямую, непосредственно сомкнуть ритуал Дуэли с актом политического убийства в форме Дуэли с заведомо гарантированным смертельным исходом для обеих "сторон" при свидетелях, но без секундантов"26. А исследователи М. Одесский и Д. Фельдман из поведения Якушкина делают следующий вывод: "Очевидно, дворянину, офицеру гвардии в равной мере претили все роли, связанные с тираноборчеством судьи, палача и преступника. "Дуэльный" вариант здесь мыслился выходом из нежелательного положения. И это обусловлено не экстравагантностью "меланхолического заговорщика", но своеобразной, характерной для декабристского круга ментальностью"28 А. Лебедев рассматривает в своей книге Дуэль 1824 года по мотивам "личной Чести" между "аристократом" Новосильцевым и подпоручиком Семеновского полка Черновым. Дуэль эта приобрела характер политического столкновения между членом тайного общества и аристократом, презирающим достоинство простых людей. Хотя погибли оба противника, "Рылеев сознательно стремился представить Чернова жертвой политической акции. "Северное общество" превратило похороны Чернова в "первую в России уличную манифестацию".   Впрочем, интересна не столько сама эта История, сколько идея, которую "по ходу" высказал А. А. Лебедев: "...Возникает искушение сказать, что и вся ситуация "великого противостояния" на Сенатской своими внешними контурами напоминает дуэльную модель, когда "вызов брошен", противники сошлись у некоей незримой черты, последние переговоры к перемирию не привели, и вот - "право первого выстрела" остается за тем, кого призвали к ответу. Не выстрел, а залп картечью грянул. Ответа последовать уже не смогло. А потом, уже задним числом, "оскорбленный" всей этой дуэльной ситуацией Николай кинулся добивать поверженного противника - совсем уже вопреки всем правилам Чести.   Герцен сказал о декабристах, что они "бросили перчатку императорской власти55. "Это, - пишет А Лебедев, - не красивые слова; за ними, как Мы могли видеть, стоит определенная социально-психологическая традиция, за ними стоят определенные представления "о понятиях Чести" в личной и общественной, о способах решения "дел Чести" в о соотношении таких кардинальнейших для всей Нашей жизни категорий, каким являются "Политика" и "мораль""29 Проблема Чести продолжала оставаться актуальной и после подавления восстания. Герцен писал, что в конце 1825 года слова "личная Честь" стали понятием политическим. Николай I, в кабинет к которому приводили арестованных, на протяжении нескольких дней слышал, что они связаны "честным словом" никого не выдавать. Сдержанность изменяла.императору, и он кричал: "Вы не имеете понятия о Чести!"30 Отечественные исследователи отмечают, что следование дворянскому кодексу Чести было одной из причин того, что многие арестованные декабристы называли фамилии товарищей. Н. Минаева пишет об этом лаконично: "При отсутствии опыта конспиративной борьбы, обремененные условностями дворянской Чести и морали, подследственные были непосредственны и доверчивы, чем беззастенчиво пользовались высокопоставленные следователи во главе с Николаем I"31. Подробнее о поведении декабристов пишет Н. А. Троцкий: "Поведение декабристов на следствии и суде, пожалуй, несколько роняет их в наших глазах. Героически держался М. Лунин, достойно вели себя И.Пущин, С. Муравьев - Апостол, Н. Бестужев, И. Якушкин, М. Орлов, А. Борисов, Н. Панов. Однако почти все остальные (не исключая Пестеля и Рылеева) раскаялись и дали откровенные показания, выдавая даже лиц, не раскрытых следствием: Трубецкой назвал 79 фамилий, Оболенский "71, Бурцов - 67 и т.д. Здесь, конечно, сказались объективные причины: "хрупкость", как выразилась М. В. Нечкина, дворянской революционности; отсутствие социальной опоры и опыта борьбы с карательной мощью самодержавия; своеобразный кодекс Чести, обязавший побежденных смириться перед победителем государем"32. "Вовсе не случайно, - замечает В. Вацуро, - основным пунктом обвинения было покушение на цареубийство. Это было не только пуню кодекса, это был тяжкий моральный иск, предъявляемый дворянину и офицеру, принявшему присягу, иск. который делал обвиняемого злодеем в глазах общества. Ход был выбран верно. Политика состоял в том, "чтобы завоевать общественное мнение, осудив членов тайного общества и юридически и морально Поэтому в поздних произведениях декабристов нередко большое место занимает анализ следствия не только с правовой, но и с нравственной стороны"33. По горячим следам Вяземский пишет "Заметки" (они стали известными лишь в советское время). В них он "решительно отказывает в праве суда "правительству и казенному причту его", той "наемной сволочи", которая кормится злоупотреблениями и от которой - то, собственно, и хотели очистить тело государства молодые, пламенные и честные головы. И напрасно манифест Николая берет на себя смелость говорить от имени России: это - мнимая Россия, Россия -самозванец. Россия - Лопухиных, Ланжеронов и Комаровских. Истинная Россия страданием, ропотом, неудовольствием своим, делом и промышленном, волею и неволею участвовала в этом заговоре Чести против бесчестия"34. Внешняя Политика Николая I в значительной степени была обусловлена представлениями императора о Чести России. Остановимся лишь на двух эпизодах, приведших к военным действиям. В 1828 - 1829 гг. Франция стремилась поднять свой престиж и, поддерживая освободительную борьбу Греции против турецкого ига, не допустить, "чтобы вся Честь" освобождения "выпала на долю одной России". Представитель Австрии Меттерних предложил признать независимость Греции. Но Николай Первый был возмущен этим предложением. "Неужели, спрашивал этот государь, венский двор собирается обуздать Революцию именно путем признания независимости Греции? ... Что же касается греков, то он презирает и ненавидит их, он видит в них только мятежников; он вовсе не желает их полного освобождения. У него нет никаких честолюбивых стремлений, он не желает ни увеличения своих владений, ни каких бы то ни было завоеваний. Но он должен отомстить за Честь своей короны и защитить те интересы своей империи, которым грозит опасность со стороны турок".   Слова о "Чести короны" были не пустыми угрозами. Через несколько дней император Николай разослал европейским дворам манифест о войне с Турцией.35 Похожим образом развивалась ситуация в 1853-1854 гг., приведшая к Крымской войне Император Николай считал себя покровителем православных в Турции и Палестине, поэтому намерение турецкого султана передать ключ от Вифлеемского храма католикам было воспринято как посягательство на Честь России. Ключ сам по себе, писал Н. А. Данилевский, конечно, вещь ничтожная, но значение его подобно значению полкового знамени: "знамя есть символ, с которым неразрывно соединена, во мнении солдат, военная Честь полка. Подобное же значение имел и Вифлеемский ключ".   Кроме того, важное значение имело и то, что действия султана были явной уступкой требованиям Франции, что тоже воспринималось "как вызов, сделанный России, не принять которого не позволяла Честь и достоинство"36. Итак, после того как в мае 1853 года султан отклонил требования России и отдал приоритет католической церкви, русские войска в июле того же года оккупировали Дунайские княжества. В январе 1854 года Наполеон Третий пишет Царю "собственноручное письмо, предлагая в совершенно ясных выражениях вывести русские войска из Дунайских княжеств и поставить будущий мирный договор под гарантию Европы. Самодержец высокомерно ответил ... своему доброму другу, что это равносильно требованию обесчестить себя и что Россия сумеет показать себе в 1854 г. такой же, какой она была в 1812 г".37 В 1855 году на конференции в Вене России было предложено принять требования об ограничении морских сил, которые России можно держать в Черном море. Русский дипломат А.С. Горчаков "гордо отказался согласиться на ограничение. Он во всеуслышание заявил, что Россия не позволит себя обесчестить38. Важным симптомом состояния политического сознания российского общества стали события, связанные с публикацией в 1836 году "Философических писем" П.А. Чаадаева. Автор отлучал Россию от "всемирного воспитания человеческого рода " и следующим образом характеризовал нравственный облик русского человека: "Это вовсе не только легкомыслие ... это - беспечность жизни ... не дорожащей ни Честью, ни успехами какой-либо системы идей и интересов... Если Нам присущи кое-какие добродетели...малоразвитых народов, Мы не обладаем зато ни одним из достоинств, отличающих народы зрелые и высококультурные "39. Публикация "Философических писем" была воспринята преобладающей частью просвещенного общества как оскорбление Чести Российского государства. Известно письмо А.С. Пушкина, в котором он вступается за Честь Отечества' "... Клянусь Честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую Историю, кроме Истории наших предков, такой, какой Нам Бог её дал". Управляющий департаментом духовных дел иностранных исповеданий пишет митрополиту Серафиму: ''...Статья содержит в себе такие изречения, которые только одно безумство себе позволить может... Многочисленнейший народ в мире в течение нескольких веков существовавший, прославленный, к коему, по уверению автора статьи, он сам принадлежит, поруган им, унижен до невероятности. ... Нет строки которая бы не была ужаснейшею клеветою на Россию, нет слова, кое бы не было жесточайшим оскорблением нашей народной Чести... Но безумной злобе сего несчастного против России есть тайная причина, коей он, впрочем, скрывать не собирается: отступничество от веры отцов своих и переход в латинское исповедание... Разъединению с западной церковью приписывает он совершенный недостаток наш в умственных способностях, в понятиях о Чести, о добродетели..". Министр народного просвещения, граф С.С. Уваров пишет Николаю I: "...Статью эту я считаю настоящим преступлением против народной Чести; также преступлением против религиозной, политической и нравственной Чести"40. Следует заметить, что объявление П.А. Чаадаева сумасшедшим было выходом из ситуации оскорбленной Чести. Что мешало Николаю Первому объявить Чаадаева "бунтовщиком хуже Пугачева" и, лишив дворянского звания, сослать в Сибирь? Объявление сумасшедшим, как показывает А. Востриков в статье "О некоторых исключительных способах разрешения конфликтов Чести в России начала XIV века "41, устраняло необходимость наказания оскорбителя Чести. П.А. Чаадаев пишет в ответ "Апологию сумасшедшего": "...Каждый важный факт Нашей Истории пришел извне, каждая новая идея почти всегда заимствована. Но в этом наблюдении нет ничего обидного для национального чувства; если оно верно, его следует принять - вот и все. Есть великие народы ... которые нельзя объяснить нормальными законами нашего разума, но которые таинственно определяет верховная логика Провидения: таков именно наш народ; но, повторяю, все это нисколько не касается национальной Чести"41. От эпизода 1836 года, показавшего, как важны были для политической элиты вопросы национальной Чести, обратимся к теме польского восстания 1863 года. Мятежники рассчитывали на поддержку европейских держав, и те через своих послов сделали министру иностранных дел России А.С. Горчакову ряд заявлений, содержащих заступничество за Польшу. Эти заявления были восприняты как оскорбительное вмешательство во внутренние дела России. В столицу "со всех мест России и от всех сословий русского народа потекли многочисленные выражения ... готовности жертвовать всем, если понадобится, за Честь и достоинство России"42 Особого, пусть и краткого, рассмотрения заслуживает влияние фактора Чести на революционное движение второй половины XIX века. М.А. Бакунин принимал деятельное участие в Революции 1848-1849 гг. в Европе, был выдан австрийскими властями Николаю I и заключён в Алексеевский равелин. Там, в июле - августе 1851 года им была написана покаянная "Исповедь", "позорящая его революционную да и человеческую Честь". А. И. Солженицын размышляет: "Бакунин в "Исповеди" униженно самооплевался перед Николаем I и тем избежал смертной казни.   Ничтожность духа? Или революционная хитрость?" Думается, возможно то и другое одновременно. После Смерти Николая I М. А Бакунин пишет покаянное письмо, составленное в самых верноподданнических выражениях, Александру I. Именно оно приводит к замене заточения в крепости поселением в Сибирь. Бакунин бежит за границу и там продолжает свою революционную деятельность...43 Таким образом, на примере биографии М.А. Бакунина Мы видим торжество принципов революционной и личной целесообразности над принципами революционной и личной Чести. Перед народничеством было два пути. По первому, "бакунинскому", пошёл Сергей Нечаев. В "Катехизисе революционера" (конец 1860-х гг.) он писал: "Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой Чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела..".44 Направленность "Катехизиса" против основ морали была очевидной. Публицист М.Н. Катков в "Правительственном вестнике" пишет: "Послушаем, как русский революционер понимает сам себя. На высоте своего сознания он объявляет себя человеком без убеждений, без правил, без Чести. Он должен быть готов на всякую мерзость, подлог, обмен, грабеж, убийство и предательство. Ему разрешается быть предателем даже своих соумышленников и товарищей.. ".45 Можно с уверенностью сказать, что путь нечаевцев был маргинальным для русского революционного движения. В противовес беспринципности нечаевщины в Петербурге возникло "Большое общество пропаганды", вошедшее в Историю как общество (кружок) "чайковцев'' "Главным принципом членов кружка было - нравственное достоинство вступающего Этот критерий действовал вне зависимости от теоретических доктрин и политического направления. Прежде, чем стать революционером, надо быть высоконравственным человеком"16 В политических песнях тема Чести занимала одно из ведущих мест - в гимне народовольцев есть такие слова" "Смело, друзья, не теряйте бодрость в неравном бою. Родину-мать вы спасайте, Честь и свободу свою". В тексте другой революционной песни вновь фигурирует понятие Чести" "Вы жертвою пали в борьбе роковой, в любви беззаветной к народу Вы отдали все. что могли, за него за жизнь его, Честь и свободу " Г.М. Кржижановский в 1890-е гг. переводит на русский язык "Варшавянку": "В битве великой не сгинут бесследно павшие с Честью во имя идей" Ценности Чести глубоко входили в сознание революционных деятелей. Они продолжали нередко действовать даже после изменения политических взглядов. Так, в 1888 году член исполнительного комитета "Народной воли" Лев Тихомиров отрекается от революционных убеждений и становится монархистом. Но на предложение директора департамента полиции выдать "народовольнические секреты" Л. Тихомиров отвечает так: "Только строжайшее соблюдение достоинства, самое педантическое сбережение Чести может меня сделать полезным правительству". Таким образом, XIX век в Политике прошёл под знаком Чести. С Честью - дворянской, национальной, революционной сверяли свои поступки представители разных политических лагерей. ------------------------ 1 Эйдельман Н. Грань веков. – М. Мысль, 1982. - С. 76-78. 2 Там же. – С. 77. 3 Там же. – С. 78. 4 Эйдельман Н. Мгновенье славы настает. Год 1789-й – Л., 1989. – С. 181. 5 Хейзинга И. Осень средневековья – М., Наука, 1988. – С. 105. 6 Эйдельман Н. Мгновенье славы... С 181-182. 7 Эйдельман Н. Грань веков. – М., 1982 – С. 84-85. 8 Там же. – С. 142. 9 Кирющенко Н. В, Сафонов М. М. Россия на пути реформ // Преподавание Истории в школе 1990, № 4 – С. 42. 10 Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной Политике России на рубеже ХVIII и XIX вв. – Л., 1988. – С. 63. 11 Ульянов Н. Александр I - император, актер, человек //Родина, 1992, № 6-7 – С. 146. 12 Тимощук В. Император Александр I на Венском конгрессе По донесениям агентов Венской тайной полиции //Русская старина, 1914, январь. Том 157. – СПб, 1914 – С. 136-140. 13 Черкизов А.Позиция. Интервью с Ю. Семеновым. //Столкновение – М., Политиздат, 1989. – С. 372. 14 Бродская И. Крест деревянный иль чугунный //Новое время, 1995, № 50. – С. 42-43. 15 Сенатская площадь. Место встречи изменить нельзя //Общая газета, 1996, № 24, 20 - 26 июня. 16 Алексеев А ., Георгиев А. Честь имею //Домовой, 1995, № 11 –С. 41. 17 Ломман Ю. М. Беседы о русской культуре. - СПб, Искусство. - СПб, 1994. - 399 с.; Гордин Я. А. Дуэли и дуэлянты. - СПб, Пушкинский фонд, 1996 –288 с. 18 Востриков А. О некоторых исключительных способах разрешения конфликтов Чести в России начала XIX века //В Честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана Сб. Ст. - Тарту, 1992. – С. 57 – 70. 19 Бестужев А. Ф. О воспитании //Русские просветители. Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1. – М., Мысль, 1966. – С. 141, 157 20 Эйдельман Н. Я. Грань веков. – М., Мысль, 1982. – С.20. 21 Цит по Курбатов. В. Верх по течению //Москва, 1997, № 8. – С. 174. 22 Печерин В. С. Замогильные записки. – М., 1932. – С. 32. Цитата по Лазукова М.Н. Печерин //Русские писатели Библиографический словарь. Часть вторая. – М. Просвещение, 1990. – С. 125. 23 Лотман Ю. М. Декабрист в повседневной жизни //Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре - СПб,1994. – С. 381. 24 Мамардашвили М. Как я понимаю философию. – М., Мысль, 1990 – С. 193. 25 Крюков Н. А. Из "Записной книжки" //Избранные социально - политические и философские произведения декабристов. М, 1951. – Том. 2. - С. 430 –431. 26 Минаева Н. Послесловие //Лебедев А. А. Честь. - М., 1989. - С. 390. 27 Лебедев А. А. Честь. - М., 1989 - С. 340. 28 Одесский М. II, Фельдман Д. М. Декабристы и террористический тезаурус // Литературное обозрение, 1996, № 1 - С. 76. 29 Лебедев А. А. Честь. - М., 1989. - С. 346. 30 Вацуро В. "Подвиг честного человека" // Прометей. Вып. 5. – М., 1968. - С. 34. 31 Минаева П. Послесловие // Лебедев А. А. Честь. - М., 1989. - С. 397. 32 Троицкий Н. А. Россия в XIX веке. Курс лекций. - М., 1997. - С. 97. 33 Вацуро В. Цит.оп. – С. 31-36 34 Там же. 35 Дебидур А. Дипломатическая История Европы. - Том 1. - М., 1991 - С. 242 – 245. 36 Данилевский Н. А. Россия и Европа. - М., Книга, 1991. -С. 13-14. 37 Дебидур А. Цит. оп. - Том 2.- С. 92. 38 Там же. - С. 116. 39 Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтъев, Соловьев - Л., Наука, 1991 -С. 26-27 40 Чаадаев П. Я. Сочинения. - М., Правда, 1989 - С. 527 41 Россия глазами русского ... - С. 143–144. 42 Россия под скипетром Романовых. 1613-1913. - М., Интербук, 1990. (Воспроизведение текста 1912 года) - С. 192. 43 Борисёнок Ю. А., Олейников Д. И. Михаил Александрович Бакунин //Вопросы Истории, 1994, № 3. - С. 64 66; Володин А. И. Мысль на весах Истории //Новый мир, 1989, № 8. 44 Нечаев С. Катехизис революционера //Родина. 1990, № 2 - С. 83. 45 Пирумова Н. М. Бакунин или С. Нечаев //Прометей. Вып. 5-М., 1968. - С. 170. 46 Седов М. Г. Предисловие //Блестящая плеяда. - М., МГ, 1989. - С. 47 Костылев В. Н. Выбор Льва Тихомирова // Вопросы Истории, 1992, № 6-7. - С. 30–32. Глава 3. Честь как фактор политической жизни России первой четверти XX века Начало XX века отмечено диверсификацией политических сил, легализацией политической борьбы, формированием политических партий всех направлений. Постараемся показать, как и в каких формах соображения Чести влияли на политическую действительность. Начнём с личности Петра Аркадьевича Столыпина. представителя старинного ( с XVI века известного ) дворянского рода. В 1904 году, когда началась война с Японией, Петр Столыпин был саратовским губернатором. На обеде в связи с отправкой на Дальний Восток отряда Красного Креста. он говорит, в частности: "... Каждый сын России обязан по зову своего Царя, встать на защиту Родины от всякого посягательства на величие и Честь её!"1 Заметим, что речь идёт не об интересах России, а только о Чести её . В 1906-1907 гг. П.А. Столыпин, уже глава кабинета министров и министр внутренних дел,подавляя революционное движение, вводит военно-полевые суды. 17 ноября 1917 года депутат кадетской партии Ф. Р1. Родичев, критикуя правительство, употребляет выражение "столыпинский галстук", имея в виду виселицу. Думская аудитория, на миг онемев, обрушивается на Родичева шквалом криков "Долой! Вон! ". Президиум и министры покидают зал. Родичева настигают секунданты П.А. Столыпина с вызовом на Дуэль. Премьер-министр,- пишет И. Дьяков,- имевший тысячи способов раздавить неугодного депутата, не колеблясь, поставил под удар свою жизнь во имя Чести, уже вытеснявшейся сомнительной парламентской моралью". В том же 1907 году возникает взаимонепонимание между С. Л, Витте и П.А. Столыпиным, связанное с расследованием обстоятельств покушения на первого. При встрече в Государственном Совете С.Л. Витте демонстративно отворачивается от Столыпина, отказываясь пожать протянутую ему руку. П.А. Столыпин обращается к Царю за разрешением вызвать обидчика на Дуэль2. Царь, естественно, отказывает, но симптоматичен сам тип реакции государственного деятеля на малейшие попытки умаления его Чести . И ещё один случай: в 1909 - 1910 году П. Столыпин осматривал летательные аппараты, и ему представили лётчика Мациевича, предупредив, что это известный Эсер " Вдруг, - пишет А. И. Солженицын, - блеснув взглядом вызова, именно этот лётчик с улыбкой предложил Столыпину - полетать вместе. Не свою только жизнь - даже всю судьбу русскую в руках держа, от подобного вызова Столыпин уклониться не мог: Честь поединка парила в нем выше рассудка и обязанностей. как уже не раз при покушениях. Он - тотчас согласился. И они полетели. И сделали круга два на значительной высоте. В любую минуту летчик мог разбить обоих (жертвовать и собою был обычный шаг террористов), а то и попробовать разбить лишь пассажира. Но он этого не сделал, и противники только вели незначащий разговор и мерялись взглядами"3. Как бы Мы ни оценивали сейчас политические взгляды Столыпина, его историческую правоту (или неправоту), нельзя не признать, что Честь была частью жизни П.А. Столыпина, его первейшим жизненным регулятивом. Владимир Федорович Джунковский - также представитель старинного дворянского рода, известного с начала XVII века. Ему суждено было сыграть драматическую роль в судьбе социал-демократического движения и царизма. С конца XIX века он занимал должности адъютанта московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, московского вице-губернатора и, наконец, губернатора4.   Дальнейшая его деятельность различивши авторами освещается похожим образом: "В результате обострившейся борьбы в верхних эшелонах власти в конце 1913 - начале 1914 г. вынуждены были покинуть свои посты Белецкий и Виссарионов, товарищ министра внутренних дел И. М. Золотарёв. ...Новый товарищ министра внутренних дел и командир отдельного корпуса жандармов В.Ф. Джунковский - человек, воспитанный в традициях дворянской Чести и порядочности, узнав о том, что в царском "парламенте" находится агент полиции, заставил Малиновского подать заявление о выходе из состава членов Государственной Думы. Провокатору было выдано "выходное пособие "в размере 6 тысяч рублей и заграничный паспорт. Характерно, что Джунковский уведомил о случившемся казусе председателя Думы М. В. Родзянко".5 Так излагают события историки С. Тютюкин и В.В. Шелохаев. А вот что пишет публицист Виктор Острецов: "Товарищ (на нынешнем языке - заместитель) министра внутренних дел Джунковский поставил перед Царём Николаем II вопрос о том, что с офицерской Честью несовместимо наличие в армии секретных агентов. Царь согласился: несовместимо".   Далее автор указывает на принадлежность Джунковского к масонам и утверждает, что действия его "сознательно расчищали дорогу Революции".   Не вступая в дискуссию по этому поводу, процитируем констатацию В. Острецова: "Для Нас важен сам факт - обращение к Совести власти, моральным принципам как основе государственного Самодержавного строя. И именно на их основе Государь принимает решение чрезвычайной важности"6.   Итак, в основа поведения В.Ф. Джунковского лежало попрание Чести - будь то собственная дворянская Честь, как считаю одни авторы, либо же апелляция к Чести самодержавия, как полагают другие. "Феномен Джунковского" высвечивает более общие вопросы соотношения Политики и Чести. Действительно, следование принципам Чести объективно способствовало развитию революционного движения (отсюда велик соблазн умозаключить о субъективной "масонской революционности" Джунковского); оно ослабляло политический сыск, уменьшало контроль полиции и жандармского корпуса за революционерами.   Трудно отыскать ответ на этот вопрос   В Истории "Честь" проиграла Революции. Могла ли она победить? Мог ли фактор Чести стать политическим.фактором? Переломить общественное умонастроение в свою пользу? Об этом можно лишь догадываться. В.Острецов, по-видимому, подробно знакомился с документами начала XX века. Из его публикации следует, что вопросы Чести занимали значительное место в организации политического сыска. Не имея возможности проверить его выводы первичными материалами, все же считаем нужным предоставить ему слово: "Вопросы морали, Чести, достоинства обсуждались ... и в Департаменте полиции. Никто не считал, что нравственные принципы в этом ведомстве отменяются... Тот или иной чин политического сыска в официальном донесении начальству мог сослаться на эти принципы и выразить мнение, что-то или иное дело не соответствует правилам морали..".   Столь же показателен другой эпизод государственно-политической Истории России начала века. На страницах газет, в Государственной Думе обсуждался вопрос: " Можно ли в среде террористов и революционеров иметь агентов полиции? Как же это так? А как же закон? А как же быть с Честью и Совестью?". А премьер-министр Столыпин, он же министр внутренних дел, должен был оправдываться перед этими господами в Думе и в печати. Волна возмущения поднялась в печати, когда появилось на слуху имя Азефа, служившего и полиции, и революционерам. Как же так ? Апеллировали к нравственным основам самодержавия, к Чести самодержавия"7. Итак, борьбу самодержавия против революционеров в значительной степени ослабляли принципы дворянской Чести, памятование о Чести самодержавия, И "казус Джунковского57- яркий пример того, как апелляция к требованиям Чести, в экстремальных условиях становится одним из факторов скорейшей гибели того строя, Честь которого защищается. Небольшой штрих в заключении темы. В декабре 1937 года В. Ф. Джунковский был арестован по сфабрикованному обвинению в контрреволюционной деятельности, 21 февраля, 1938 года приговорен к расстрелу8. Обостренное чувство Чести было свойственно и Александру Гучкову, выходцу из старообрядческого купечества, выпускнику Московского университета, создателю партии "Союз 17 октября ("октябристов"), председателю Третьей Государственной Думы. Будучи язвительным в своих думских репликах, А. Гучков готов был личным поединком расплачиваться за собственные ядовитые высказывания в адрес депутатов и за их ответные оскорбления. Дважды он вызывал на Дуэль лидера фракции кадетов П.Н. Милюкова. Сам принимал дуэльные вызовы от лидера фракции Союза Михаила Архангела В. М. Пуришкевича, дрался на шпагах с графом А. А. Уваровым. С начала XX века за Гучковым прочно закрепилась слава дуэлянта. Он постоянно с кем-нибудь дрался на Дуэли за нанесение ему личных оскорблений.9 Характеристика П.Н. Милюкова, лидера партии народной свободы и всей либерально-демократической оппозиции самодержавию, весьма выразительна: "При всех поворотах судьбы главными качествами Милюкова - ученого, политического лидера и просто человека оставались Честь, верность принципам, высоким народным идеалам.59 Созванная в 1908 году Государственная Дума легализовала собственно политическую деятельность, и она же создала проблему регуляции поведения депутатов, так как депутатский иммунитет создавал иллюзию речевой вседозволенности. В действие вступали механизмы, выработанные другими корпорациями - в частности, кодекс дворянской Чести, предполагавший Дуэль. О своей (несостоявшейся) Дуэли с лидером партии октябристов. А. И. Гучковым, как эпизоде политическом, П.Н. Милюков пишет так: "Я как-то употребил в своей речи сильное выражение по его адресу, хотя и вполне "парламентарное"... Но Гучков к этому придрался и послал ко мне секундантов. Родзянко и Звегинцева, членов Думы... Он прекрасно знал мое отрицательное отношение к Дуэлям - общее для всей тогдашней интеллигенции - и, вероятно, рассчитывал, что я откажусь от Дуэли и тем унижу себя в мнении его единомышленников. Сам он со времени своей берлинской Дуэли имел установившуюся репутацию бретера. Я почувствовал, однако, что при сложившемся политическом положении я отказываться от вызова не могу. Гучков был лидером большинства, меня называли лидером оппозиции, отказ был бы политическим актом. Я принял вызов и пригласил в секунданты А. М. Колюбакина, человека, чуткого к вопросам Чести, также и военной, Свечина, бывшего члена Первой Думы... Мои секунданты очутились в большом затруднении. Они во что бы то ни стало хотели меня вызволить из создавшегося нелепого положения, но должны были считаться с правилами Дуэльного кодекса и с моим отказом от примирения... Я .. считал Дуэль неизбежной ... Но... мои секунданты... добились компромиссного текста, от которого, по их мнению, я не имел ни политического, ни морального права отказаться. Отказ был бы непонятным ни для кого упорством и упрямством... Я видел, что упираться дальше было бы смешно, согласился с моими секундантами и подписал выработанный ими, совместно с противной стороной, текст. Гучкову не ждалось ни унизить меня, ни поставить меня к барьеру, и политическая цель, которую он, очевидно, преследовал, достигнута не была10.   Поступок другого деятеля партии кадетов, отца писателя, В.Д. Набокова, Никита Алексеевич Толстой назвал "рефлексом Чести": в марте 1922 года в Берлине, когда к П.Н. Милюкову двинулся террорист, В.Д. Набоков шагнул вперед и заслонил П.Н. Милюкова от выстрела. От лагеря правительственно-монархического и оппозиционно-либерального перейдем к лагерю радикально-революционному. Партия социалистов-революционеров (Эсеров) считала себя преемницей народовольцев и провозглашала свою приверженность принципам революционной Чести. 4 февраля 1905 года участник боевой организации Эсеров Иван Каляев убивает князя Сергея Александровича. Вдова Сергея Александровича, Елизавета Петровна уходит в тюрьму к боевику и умоляет его покаяться. Тот отказывается, но Елизавета Федоровна подает императору просьбу о помиловании. Возникают слухи, что Каляев согласен просить о помиловании. Несколько дней Спустя Елизавета Федоровна получает от заключенного письмо приблизительно такого содержания: "Вы злоупотребили моим положением... Объяснение, которое дают нашему свиданию, меня бесчестит. Я не хочу помилования, о котором вы хлопочете за меня..".   Впоследствии Каляев переводится из Москвы в Шлиссельбургскую крепость. Там его долго уговаривают просить о помиловании. Тот упорствует: "Я хочу и должен умереть. Моя Смерть будет ещё полезнее для моего дела, чем Смерть Сергея Александровича". Главный военный прокурор, получив очередной отказ И. Каляева подать прошение о помиловании, понимает, что ему не сломить упорства революционера и приказывает привести приговор о смертной казни в исполнение11. Мы видим на этом примере, какие приверженцы "революционной Чести" были в рядах Эсеров. Симптоматичен и "случай Азефа", Евно Азеф стоял у основания партии Эсеров и одновременно был агентом охранного отделения. В 1908-1909 гг. возникает вопрос о его провокаторстве. Письма показывают, что ценности "революционной Чести" являлись для Эсеров "высшей инстанцией", к которой можно было апеллировать. Так, 10 октября 1908 года в письме Б. Савинкову он пишет относительно возможного разбирательства по поводу его, якобы мнимого, провокаторства: "Я уверен, что товарищи пойдут до конца в защите Чести товарища".   Спустя три месяца он пишет членам партии Эсеров письмо следующего содержания: " 7.1.1909. Ваш приход в мою квартиру 5 января и предъявление мне какого-то гнусного ультиматума без суда надо мною, без дачи мне какой-либо возможности защищаться против возведенного полицией и её агентами гнусного на меня обвинения - возмутителен и противоречит всем понятиям и представлениям о революционной Чести и этике... Мне же, одному из основателей партии с.р. ... приходят и говорят: "Сознайся или Мы тебя убьем". Мне такое ваше поведение дает моральную силу предпринять самому, на свой риск все действия для очистки своей Чести, запятнанной перед полицией и вами. Оскорбление такое, как оно нанесено мне вами, знайте, не прощается и не забывается". И ещё Спустя три месяца он пишет письмо жене (о котором извещает полицию), где также апеллирует к Чести революционера: "13.4.1909. ... Мою жизнь я отдам с большой готовностью для тебя, моих детей, близких мне, которым я причинил столько несчастья, сделав свою Честь поруганием других. ... Я ... клянусь ... жизнью, всем, что для меня дорого и свято, - я все время действовал как революционер и только как революционер". 12 Немалую роль играют до октябрьского переворота 1917 года понятия Чести и для социал-демократов. В начале века Г. В. Плеханов в открытом письме ЦК РСДРП пишет: "Уверяю вас Честью революционера", а в другой политической статье замечает: "Надо же кому-то спасти Честь российской социал-демократии".13 В.И. Ленин пишет в 1904 году: "У кого есть хоть капля политической Чести ... тот должен перестать вилять и хитрить .., тот должен занять определённую позицию и отстаивать свои убеждения ". А в 1914 году в докладе "ЦК РСДРП..". В.И. Ленин заявляет: ''...Газета ликвидаторов публично обвиняет в бесчестности члена Нашей партии Данского .. От имени ЦК я повторяю, что паша партия считает его честным товарищем и не позволит никому безнаказанно посягать на его Честь"14 В 1914 году возникает вопрос о провокаторстве Малиновского. Главы фракции Большевиков в Думе и агенте охранного отделения. Следственная комиссия с участием В.И. Ленина и Г. Е. Зиновьева публикует заключение: "... ввиду неслыханных покушений клеветников на политическую Честь Малиновского выступить в печати с разоблачением всей правды ... "1:). Имеются сведения и о том, что выступавшему с обвинениями в адрес Малиновского Ю. О. Мартову В.И. Ленин грозил привлечением к "суду Чести"16. Когда распространяются (ложные) слухи о Смерти Р. Малиновского, Ленин с Зиновьевым пишут некролог, где говорится: "Партия ... обязана ... защитить Честь умершего бывшего своего члена".17 В январе 1916 года Петроградский комитет РСДРП в листовке призывает смыть "грязное пятно" соглашательства с революционной Чести петербургского пролетариата "18. А в июне 1917 года В.И. Ленин возмущается "совершенно недопустимым выпадом против Чести товарища и ... агента ЦК" Я.С. Ганецкого19. Таким образом, представители всех политических лагерей признавали значимость требований Чести (дворянской или революционной). Особо следует остановиться на начале и ходе русско-германской ("первой мировой") войны. Российская историография традиционно усматривала причины вступления России в войну с Германией в "объективных" противоречиях. Тем не менее, в последние годы начинает озвучиваться и другой взгляд на причины войны, отыскивающий истинные причины войны в сфере морали. Так, доктор философских наук Т. А. Алексеева говорит по этому поводу следующее: "Россия ... верная союзническим обязательствам, верная своему слову ... вступила в первую мировую войну с самого начала... Были ли у Нас достаточные серьезные противоречия с Германией на тот момент? Это вопрос более чем спорный. И не является ли после дававшееся утверждение о неразрешимости этих противоречий апологетикой тех историков, которые пытались оправдать изначальную моралистскую установку "20. Действительно, если беспристрастно взглянуть на документы, сопровождавшее начало войны и её течение, то обнаружится едва ли не решающая роль морального фактора, и, в значительной степени, фактора Чести. 20 июля 1914 года (по старому стилю) Николай Второй издает "Высочайший манифест", в котором говорится: "Следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови со славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно ... Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования ... Презрев уступчивый и миролюбивый ответ сербского правительства,... Австрия поспешно перешла в наступление ... Германия ... внезапно объявила России войну. Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить Честь, достоинство, целость России и положение её среди великих держав". Этот принцип был подтвержден Императором в его выступлении 26 июля 1914 года перед членами Государственного Совета и Государственной Думы в Зимнем дворце: "Мы не только защищаем свою Честь и достоинство в пределах земли своей, но боремся за единокровных и единоверных братьев - славян". В ответе Николаю Второму исполняющему обязанности председателя Государственного совета статс-секретарь И, Я. Голубев говорит: "Мы готовы на все жертвы для охранения Чести и достоинства единого нераздельного Государства Российского". Затем выступает председатель Государственной Думы М. В. Родзянко: "Объявлена угроза благополучию и целости государства. Оскорблена народная Честь, а Честь народная Нам дороже жизни ... Государственная Дума, отражающая в себе единодушный порыв всех областей России и сплоченная одной объединяющей всех мыслью, поручила мне сказать Вам, Государь, что народ Ваш готов к борьбе за Честь и славу Отечества ... Дерзайте, Государь! Русский народ с Вами и, твердо уповая на милость Божию, не остановится ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство родины не будет ограждено". В тот же день проходит историческое заседание Государственной Думы. Председатель совета министров И. Л. Горемыкин, в частности сказал: "Россия не хотела войны ... Но ... императорское правительство не могло покорно отступить перед брошенным ему вызовом. Это значило бы отказаться от положения России среди великих держав. Это было бы роковой ошибкой, а она Нас унизила бы..". Его сменяет на трибуне министр иностранных дел: "Россия не могла уклониться от дерзкого вызова своих врагов. Она не могла перестать быть великой Россией Раздираемая ударом, который создал бы впечатление её силы, нанеся в то же время России унижение ... Мы боремся за Нашу родину, Мы боремся за свое достоинство и положение великой державы". Сдерживая рыдания, С. Сазонов сходит с трибуны. Палата встает и устраивает ему овацию. Симптоматично выступление Л. Г. Люца от имени русских немцев: "Наступил час, когда населяющие Россию немцы сумеют защитить достоинство и Честь великого государства и снять с себя оскорбление. которое могло бы быть нанесено им одним предположением, что русские поданные - немцы в состоянии изменить своему отечеству. Мы, немцы, населяющие Россию, всегда считали её своей родиной, и за Честь и достоинство её Мы все, как один человек, готовы сложите свои головы". По окончании чтения деклараций М. В. Родзянко оглашает формулу перехода к очередным делам: "...Убедившись, что были исчерпаны все средства для сохранения мира, отвечающие достоинству России как великой державы. Государственная Дума выражает непоколебимое убеждение в том, что ... все народы России ... готовы встать на защиту родины, её Чести и достояния" На заседании Госсовета И. Голубев сообщает: "Мы выслушали Всемилостивейший призыв Государя Императора в единении с Ним к защите Чести и достоинства дорогого отечества и к борьбе за братьев-славян". Вслед за ним выступает епископ Арсений: "На эту войну нужно смотреть как на священный крестовый поход. Есть войны, священные свыше, каковой и является настоящая война. Мы призваны защищать ... Честь и достоинство Нашей родины ..". Выступает Д. Д. Гримм: "... Приходится защищать самое святое для Нас - Нашу национальную Честь и достоинство..".21 Таким образом, соображение Чести - Чести великой державы, Чести православной державы, Чести национальной, Чести народа - стоят на первом месте среди официально провозглашенных причин, побудивших Россию вступить в войну с Германией. Спустя год после начала войны доводы Чести продолжают сохранять свою силу для политического руководства России. Морис Палеолог 16 июня 1915 года делает запись в дневнике: "Что же касается продолжения войны, то Николай II выразился об этом с такой силой, какой от него не ожидали: "Заключить мир теперь - это значит одновременно - бесчестье и Революция "22. Спустя месяц, выступая в Думе, министр финансов заключает свою речь такими словами: "... Побуждая себя, подчиняя свои личные стремления пользу государственной, Мы победим врага, посягнувшею па Честь и величие Нашей родины". 23. А председатель Государственного совета, выступая в Думе, заявляет: "Государственный совет, собравшись по повелению Его Императорского Величества, сегодня через год после брошенного Нам вызова, снявшим, наконец, личину врагом, спокойно взирает с непоколебимою верою в Промысел Божий на грядущие события. Ибо сколь ни тяжки ниспосланные свыше России испытания, ни жестоки нанесенные ей раны, Россия готова к борьбе в защиту права, Чести и родной земли до последней капли крови"24. Таким образом Спустя год после начала русско-германской войны, политическое руководство по-прежнему понимает, что сражается не за свободу, не за суверенитет, а за "Честь" родной земли. За три года войны почти на 100% выходит из строя кадровый офицерский состав русской армии, главный хранитель дворянской Чести. Некоторые исследователи считают это одной из причин падения монархии: "Неслыханным испытанием для дворянской Чести, - пишут А. Алексеев и А. Георгиев, - стала Германская война. К семнадцатому году, когда на внешние деньги вполне уже был изготовлен внутренний заговор против законной российской власти, большинства кадровых офицеров-дворян уже не было в живых. И дворянская Честь впервые за всю Историю России дрогнула и пала, когда требование отречения Николая Второго, привезенное в ставку "монархистами" Родзянко и Шульгиным поддержали все командующие фронтами и даже генерал-адъютант государя Алексеев. 2 марта августейший полковник с горечью записал в своем дневнике: "Кругом измена, и трусость, и обман"25. К "Чести русской армии" апеллирует Николай Второй в тексте отречения (2 марта 1917 года): "В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить Нашу родину. Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной борьбы. Судьба России, Честь геройской Нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведение войны во что бы то ни стало до победного конца. В эти решительные дни ... почли Мы долгом Совести облегчить народу нашему ... сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы признали Мы за благо отречься от престола Государева Российского и сложить с Себя верховную власть"26. А уже 7 марта Временное правительство утверждает текст новой воинской присяги. "Клянусь Честью офицера (солдата) и гражданина и обещаюсь перед Богом и своей Совестью быть верным и неизменно преданным Российскому государству как своему Отечеству''. Формула связывает воедино уже привычную воинскую Честь с ещё незнакомой большинству Честью гражданина. Приведение войск к воинской присяге продолжалось до начала апреля 1917 года. В ходе подготовки и проведения летнего наступления 1917 года появилась коллективная "клятва Смерти", которая согласно приказу Верховного главнокомандующего давала право подразделениям или частям, подписавшим её, именоваться подразделениями (частями) Смерти и носить "знаки бессмертия", как у батальонов Смерти. Её формула выглядит так: "Обещаюсь Честью, жизнью и свободой ... атаковать противника, когда и где мне будет приказано". В резолюции общего собрания 4-ой роты 21 стрелкового полка 14 июля 1917 года значится: "Борьба до последнего: за Честь, свободу и землю великой Родины!"27 Чтобы показать, как остро переживалась проблема "Чести России" в обыденном политическом сознании дворянского сословия, приведем отрывок из дневника 22 " летней княгини Сайн-Витгенпггейн: "27 июня 1917 года ... Россия гибнет. Может быть здравомыслящий человек не быть согласен с этим фактом? ... Самое ужасное, ... это то, что Россия навеки опозорена перед всем миром ... Что стоит Нам переживать это время, быть свидетелем этого позора, который падает и на Нашу голову? Мы выросли, любя Россию, Мы с детства привыкли почитать этот высокий идеал - патриотизм, любовь к Родине. Теперь все рухнуло. ... А что бы я ни дала, чтобы помочь спасти Нашу Родину ... и доказать всему миру, что ещё жива Россия, не погибла её Честь и мощь под грязными сапогами хулиганов и товарищей"28. ... Дворянка древнего немецкого рода, издавна служившего России, не заботится о сословной дворянской Чести, не проклинает Революцию и кровь, - её заботит Честь Родины, её угнетает бесчестье России, уклоняющейся от исполнения союзнического долга. Между тем, понятие "Честь России" подвергается дискредитации Большевиками: они доказывают, что "Честь России" - это фантом, прикрытие для реализации корыстных целей правящих кругов. В июне 1917 года солдат Павел Арский, член полкового комитета Павловского полка, публикует в газете "Правда" наделавшую немало шума "Солдатскую балладу". 5 июля он арестовывается и препровождается в помещение особой следственной комиссии Временного правительства. Вот по поводу каких строчек баллады разгорелся конфликт; ''За Честь России-матушки. На бой идут солдатушки! Идут без всякой жалобы. Идут во что ни стало бы, Идут они, удалые ... А дома дети малые и жены их сиротные Остались безработные ... В сраженье, дело ясное. Судьба солдат опасная ... Порой под пулеметами Они валятся ротами И целыми отрядами Под крупными снарядами. За Честь России - матушки Как мухи, мрут солдатушки ... За Честь России - матушки Молебны служат батюшки, Дают благословение На дело избиения..".29   Солдатская баллада За честь России-матушки На бой идут солдатушки! Идут без всякой жалобы, Идут во что ни стало бы, Идут они, удалые… А дома – дети малые И жены их сиротные Остались безработные. Солдатушки-сударики Грызут порой сухарики С улыбкой беззаботною, С водицею болотною… Грызут без всякой жалобы - Стрельба лишь не мешала бы, - Привыкши дома смолоду И к холоду, и к голоду. В сраженье – дело ясное, Судьба солдат опасная, Их губят пули меткие, Кусают блохи едкие! Порой под пулеметами Они валятся ротами И целыми отрядами Под крупными снарядами, За честь России-матушки, Как мухи, мрут солдатушки… За честь России-матушки Молебны служат батюшки. Дают благословение На дело избиения И на меча подъятие, Держа в руках распятие, И верят слову батюшки Наивные солдатушки. Настанет время мирное, И вся землица жирная Минует вас, ребятушки, Работнички-солдатушки! Ее возьмут помещики, А вы возьмете крестики. Останетеся голы вы За то, что клали головы За честь России-матушки, Отважные солдатушки! Налицо конфликт между двумя ценностными системами. Временное правительство отстаивает "Честь России", Большевики же апеллируют к ценностям прагматическим - работа, семья, здоровье, жизнь. Понятно, что при господстве последних невозможна никакая победоносная война: выгоднее быть здоровым и живым, иметь работу и семью, чем гибнуть за "Честь Родины". Понятие "Честь России" остается главным для Временного правительства. 1 августа 1917 года А. Керенский обращается к населению со следующими словами: "В тяжелую для Родины годину преобразованное Временное правительство будет нести бремя верховной власти. Наступление врага на фронте, при глубоком нестроении внутри государства, угрожает самому существованию России ... Исполненное сознания священного долга перед Отечеством, правительство не остановится ни перед какими трудностями и препятствиями для достойного Чести великого народа завершения борьбы, от исхода которой зависит будущее России ... Правительство верит, что вся непобедимая мощь будет обращена на дело спасения России я восстановление её поруганной предательством, малодушием и презренной трусостью Чести"30. Октябрьский переворот 1917 года поставил крест на принципах Чести в деятельности Большевиков. Понятие "Честь" практически исчезает из их лексикона, и к нему начинают апеллировать недавние союзники, а ныне противники Большевиков из революционного лагеря. Максим Горький в газете "Новая жизнь" (ноябрь-декабрь 1917 года) публикует серию заметок "Несвоевременные мысли", в которых многократно использует категорию Чести: "Ленин, Троцкий ...отравились гнилым ядом власти ... Ленин ... хладнокровный фокусник, не жалеющий ни Чести, ни жизни пролетариата ... И Ленин, и Троцкий ... хладнокровно бесчестят Революцию, бесчестят рабочий класс, заставляя его устраивать кровавые бойни, понукая к погромам ... Народные комиссары ... не могут ... не сознавать, что ответственность за кровь, проливаемою озверевшей улицей, надает и на них и на класс, интересы которого пытаются осуществить. Эта кровь грязнит знамена пролетариата, она пачкает его Честь".31 В июне 1918 года, после того, как революционный трибунал вынес смертный приговор адмиралу Щастному, социал-демократ (Меньшевик) Ю. Мартов выпускает брошюру "Долой смертную казнь! ": "Нельзя молчать! Во имя Чести рабочего класса, во имя Чести социализма и Революции, во имя долга перед родной страной ... - пусть по всей России прокатится могучий клич рабочего класса: - долой смертную казнь! На суд народа палачей людоедов!"32. У Большевиков тема Чести возникла в речи Большевика Рязанова на Седьмом Экстренном съезде РКП(б) в марте 1918 года ( ...при каком минимуме понимания Чести у этих товарищей ...)33, а в 1919 году Л. Б. Каменев "сыграл " на чувстве Чести Н. Махно ( "Верю в Честь революционера - вашу... и других")34. Редкий тип деятеля Большевиков представлял Михаил Фрунзе, " Верность партийным постулатам, - пишет о нем В.Тополянский,- сочеталась у него с понятием офицерской Чести. Когда Красная Армия ворвалась осенью 1920 года в Крым, он отдает приказ по Южному фронту, требуя щадить сдающихся и пленных: "Красноармеец страшен только для врага, он рыцарь по отношению к побежденным ".   Одновременно он направляет радиограмму Врангелю, гарантируя сдающимся полное прощение в отношении всех проступков, связанных с гражданской борьбой и возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа под честное слово от дальнейшей борьбы против Советской власти. На следующий день Фрунзе получает выговор от председателя Совета рабочей и крестьянской обороны за мягкость. И в Крыму развертывается карательная деятельность "тройки" (Г. Пятаков, Р. Землячка, Б. Кун), наделенной исключительными полномочиями. Всем офицерам было предложено зарегистрироваться, всех являвшихся арестовывали по ночам выводили за город и расстреливали из пулеметов. В это время Фрунзе уже сражался на Юге Украины против отрядов Махно, к чьей революционной Чести год назад взывал Л. Б Каменев, В феврале 1921 вспыхивает вооружённое выступление Крондштадского гарнизона Дыбенко принимает командование Свободной дивизией. В обращении "к товарищам старым морякам Кронштадта'' Дыбенко пишет: "Спасайте Честь славного революционного имени балтийцев, опозоренною ныне правителями. Спасайте Красный Балтфлот!" Потом - штурм Расправа с восставшими жестока: бывший председатель Центробалта не жалеет патронов3 ". Большевики, таким образом, в 1919-1921 гг. умело используют в военно-политических целях значимость Чести для отдельных представителей революционного движения. Представитель противоположного политического стана - Василий Шульгин воспевает монархию, чистоту "белой идеи", мечтает об ордене патриотическом, рыцарском: "Белые убивают только в бою. Белые не убийцы. Они воины. Белые тверды, как алмаз, но так же чисты"36 Лидером белого движения в ноябре 1918 года становится адмирал Колчак. Когда в апреле 1917 года по требованию матросского митинга у него (как и у всех других офицеров) изъяли, а затем вернули клинок, он выбросил его за борт: "Раз не хотят, чтобы у Нас было оружие. - так пусть идёт в море ". Позднее клинок был поднят со дна моря и торжественно поднесен Колчаку с надписью "Рыцарю Чести адмиралу Колчака от Союза офицеров армии и флота". Как пишет С. В. Дроков, "это был человек, для которого понятия Чести и личного благополучия были диаметрально противоположны. Он никогда не стремился к каким-либо дворянским привилегиям, владению землёй или собственностью ... Будучи таким по натуре. Колчак ожидал подобного и от окружающих офицеров, но часто наталкивался на полное непонимание либо иную линию поведения"' . Гражданская война разделила страну на два враждующих лагеря, и у каждого, как писал М.А. Осоргин, была "своя правда и своя Честь Было бы слишком просто для Истории, если бы правда была одна и билась лишь с кривдой, но были и бились между собой две правды и две Чести ..".38 Как бы то ни было, победа красных в Гражданской войне приводит к тому, что на полтора десятилетия понятие "Честь'' исчезает из политически лояльного лексикона. На смену дворянской, офицерской, революционной и другим разновидностям Чести приходит принцип целесообразности. ------------------------- 1 Дьяков И. Забытый исполин // Наш современник, 1990, № 3. - С. 137. 2 Корелин А. П. Сергей Юрьевич Витте // Россия на рубеже веков; исторические портреты. - М., Политиздат, 1991. - С. 46. 3 Солженицин А. И. Петр Аркадьевич Столыпин. Глава из "Красного колеса" //Солженицын А. И. Матренин двор Рассказы. - Курган, "Зауралье", 1996. – С. 452. 4 Отечественная История История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия.Том второй. Д. - К.- М., Большая Российская Энциклопедия. 1996. – С. 35. 5 Тютюкин С., Шелохаев В. Революция и нравственность //Вопросы Истории, 1990, № 6. 6 Острецов В. Самодержавие и Честь // Слово, 1994, № 1. - 6.- С. 3-4. 7 Там же. 8 Отечественная История. – С. 36. 9 Сироткин В. Александр Гучков - первый "новый русский", сходивший во власть // Россия XXI - 1995, № з-4. – С. 122-124; Хандорин В. Дуэль // Родина, 1993, № 10 – С. 93. 10 Милюков П.Н. Воспоминания - М, Политиздат, 1991 – С. 295-296. 11 Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны - М, 1991. – С. 119-120. 12 Письма Азефа // Вопросы Истории, 1993, № 8 - С. 127,129,131. 13 Плеханов Г. В. Соч, том ХII – С. 245, 319. 14 Ленин В.И. Полн. собр. соч, 5-е изд - том 46. – С. 359-360., том 25. – С. 393. 15 Материалы следственной комиссии ЦК РСДРП по делу Р. В.Малиновского ( май-ноябрь 1914 года ) // Вопросы Истории, 1993, №11-12 – С. 83. 16 Костиков В. Сапоги из шагреневой кожи // Огонек, 1989, № 32 – С. 13-14. 17 Тютюкин С., Шелохаев В. Революция и нравственность // Вопросы Истории, 1990, № 6 - С.18. 18 Рабочее движение в Петрограде в 1911-1917 гг. Документы и материалы - Л,1958 – С. 365. 19 Ленин В.И. -Том 49. – С. 441-442. 20 Философия и Политика (материалы "Круглого стола") // Вопросы философии, 1996, № 1 – С. 15. 21 Из документов и публикаций в связи с началом первой мировой войны//Российский ежегодник - 90.-М, 1990. – С. 126-128,131-132,137-141. 22 Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны – М., Международные отношения, 1991. – С. 180. 23 Летопись войны 1914-1915 гг.,-1915, 1 августа - № 50 – С. 798. 24 Там же. – С. 800. 25 Алексеев А., Георгиев А. Честь имею // Домовой, 1995, № 11 – С. 43. 26 Иоффе Г. Революция и судьба Романовых – М., Республика, 1992 – С. 64-65. 27 "Обязуюсь повиноваться Военному правительству " // Звезда, 1986,№11-122 28 "Мы выросли любя Россию". Страницы дневника княгини Екатерины Саин-Витгенштейн // Юность, 1991, № 12 – С. 87-92. 29 Помпеев Ю. Эти великие полгода Роман-хроника // Звезда, 1986, № 11. 30 Обращение министра - заседателя к населению (А. Керенский) // Исеть, 1917, 1 августа, № 108. 31 Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о Революции и культуре.-М., 1990. - С. 149-150, 103. 32 Цит. по: Иоффе Г. Революция и судьба Романовых". М.,1992.- С.300-301. 33 Седьмой экстренный съезд РКП(б) Март 1918 года Стенографический отчет. - М. Политиздат, 1962. - С. 74-76. 34 Цит. по: Волковинский В. Н. Нестор Иванович Махно // Вопросы Истории, 1991, № 9-10. - С. 39-58. 35 Брюканов Б., Шошков Е. Красный роман. // Родина, 1998, № 4 - С. 76. 36 Алферова Е. В России надо жить долго. Одиссея Василия Шульгина // Сегодня, 1996, № 71, 25 апреля. 37 Дроков С. В. Александр Васильевич Колчак // Вопросы Истории, 1991, № 1 - С. 57, 63. 38 Цит. по: Радыгина Л..А. Указатель к содержанию газеты "Свободная Пермь" (1919) //Страницы прошлого. - Пермь, 1995. - С. 111. - С. 29. Глава 4. Роль понятия Чести в политической жизни Советской России               Утверждение у власти партии Большевиков привело к постепенной деградации их моральных принципов. Забота о Чести партии, собственной революционной Чести - забота, обусловливавшаяся необходимостью поддержать морального авторитета в конкуренции с другими претендующими на власть партиями. - была утрачена. Монополия власти растлевающе действовала на её носителей. Единственным видом Чести стала "Честь, пребывания в партии" (а лучше - в её руководстве). Уже с начала 1920-х годов в ВКП(б) был взят курс на подавление и разгром внутрипартийного меньшинства. Большевики не понимали, что человек, отрекшийся от своих убеждений публично - пусть во имя партийной дисциплины, - не может быть человеком Чести и может лишь идти по пути нравственного падения. Вскоре покаяния и самобичевания (ранее бесчестящие революционного деятеля) стали привычными для т. н. "ленинской гвардии". Представители гвардии, по определению долженствующие "погибать, но не сдаваться", стали поодиночке и группами сдаваться на милость сконструированного интригами Сталина большинства. До сих пор полностью и даже в значительной степени не раскрыты многочисленные архивы, публикация документов из которых позволила бы пролить свет на действительное поведение и подлинные его мотивы виднейших представителей "ленинской гвардии". Вот почему, на наш взгляд, на нынешнем этапе исторического познания в комплексный круг источников, рассматриваемых вкупе с документами и комментариями, могут войти и художественные произведения. Мы оставляем за краем страниц известную повесть А. Кестлера "Слепящая тьма", поскольку автор его стремился воссоздать лишь предельную логику поведения абстрактного, "обобщенного" революционера у власти. Книга же А. Рыбакова "Тридцать пятый и другие" дает неплохой опыт культурполитичсского анализа. Несмотря на критическое отношение к данной книге многих публицистов, с исторической точки зрения роман в значительной степени основан на подлинных высказываниях реально существовавших деятелей. Вот почему нижеприведенные строки кажутся Нам уместными в нашем историке - политическом исследовании. Удачна в психолого-политическом отношении сцена разговора начальника иностранного отдела НКВД Слуцкого с арестованным Смирновым: "Иван Никитич, - возможно ласковее сказал Слуцкий. - .. Помогите партии сокрушить Троцкого. Для этого вам придется признаваться в кое-каких неприятных вещах, более того, в вещах, к которым вы не имели никакого отношения, я эго знаю. Но другого выхода нет. ... Я понимаю. вы обижены, вы обозлены, вы дорожите своей Честью, во для коммуниста высшая Честь - это защищать интересы партии, смиритесь перед партией, ..., иначе Смерть, бесславная Смерть. ... Или вы публично разоружитесь честным признанием, выполнив свой долг коммуниста и останетесь живы .. Если же не разоружитесь, то будете расстреляны, а ваше имя будет обесчещено на суде, вы умрете как враг Советской власти"51. Аргументация, как представляется, исторически вполне правдоподобная. Действительно, поскольку интересы партии (понимаемые как воля большинства партии, а чаще - как воля ЦК, Политбюро) уже давно выступают для правоверного Большевика, коммуниста синонимом высшей моральной ценности, "Чести партии", то личная Честь Большевика, революционера должна полностью раствориться в этой "партийной Чести", которая искупит и покроет любое личное бесчестье. Столь же филигранно, на наш взгляд, выстраивает А. Рыбаков в своем художественно - политическом исследовании цепочку рассуждений Л. Б. Каменева: "Каменев хорошо понимал: если он не выйдет на суд, его расстреляют; если выйдет на суд, тоже расстреляют. И в том и в другом случае в глазах народа он умрет как террорист, шпион и контрреволюционер - это они сумеют сделать. Но если он лживым признанием подкрепит неправедные обвинения, могут пощадить его детей. Что ценнее: его Честь или жизнь невинных детей? Но ведь Честь все равно потеряна. Она потеряна за эти годы непрестанных покаяний, признания ошибок, славословий Сталину. Что добавит к этому позорному списку ещё один публичный самооговор? Ничего..". А. Рыбаков абсолютно точно воспроизводит внутреннюю логику ситуации. Действительно, признания на знаменитом процессе 1936 года лишь завершили череду бесчестных поступков представителей т. н, "ленинской гвардии". Просто здесь чаша бесчестья на вкус оказалась более горькой и не дала уже следовавшего ранее продления политической и физической жизни. Следуя этой внутренней логике событий, А. Рыбаков вкладывает в уста Сталина подобную систему аргументов: " - Хотят ли они сохранить жизнь? Безусловно... Хотят сохранить жизнь и Зиновьев и Каменев. На Смерть вдут люди, имеющие своя идеалы, готовые погибнуть ради своих идеалов. Зиновьев и Каменев таких идеалов не имеют... и потому им не за что идти на Смерть. Есть ещё причина, ради которой человек идет на Смерть, это Честь, Честь коммуниста, Честь Большевика. Обладают ли Зиновьев и Каменев этой Честью? Безусловно, нет. Они столько лет обманывают партию и рабочий класс, они давно растеряли Честь и Совесть - тут им не за что терять жизнь. Они цепляются за жизнь как простые смертные"2. Представляется, что Честь как категория политической менталь-ности виртуозно проанализирована персонажем А. Рыбакова. Это весьма мощная объяснительная модель, позволяющая отыскивать детерминацию в казалось бы необъяснимых массовых самооговорах. Ведя речь о Бухарине, "любимце партии", Мы не станем рассматривать всю его политическую биографию. Достаточно процитировать всего несколько строк из его секретных писем 1936 года в ЦК и Политбюро. Четверть века совместной работы с Каменевым и Зиновьевым в руководстве партии не помешала ему употребить о них такие выражения: "подлая нечистоплотность", "морально-политическая грязь", "пустозвонный фанфарон", "писклявый провизор-литератор", "троцкистско-зиновьевские мерзавцы", "эти убийцы", "мерзавец Каменев", "подлый двурушник", "этот потенциированный стервец", "гнусная змея". А вот как реагирует Бухарин на расстрел партийных соратников: "Что мерзавцев расстреляли - отлично: воздух сразу очистился. Это " осиновый кол... в могилу кровавого индюка, налитого спесью, которая привела его в фашистскую охранку ... Что расстреляли собак - страшно рад"3. Этот набор брани уместился на трех - четырех страницах текста тех писем, которые Н. И. Бухарин отправил К. Ворошилову, И. Сталину и в Политбюро. Вряд ли есть смысл продолжать повествование о представителях т. н. "ленинской гвардии", старательно соблюдавших навязанные им "правила бесчестья". Рассмотрим те фигуры большевистской верхушки, судьбы которых чем - то отличаются от слепленных по единой форме судеб "истинных партийцев". В 1938 году Федор Раскольников вызывается в Москву с дипломатической работы. Не доезжая до советской границы, он узнает из газет о том, что Верховный Суд СССР заочно объявляет его вне закона. 22 июля 1939 года Ф. Раскольников пишет письмо ''Как меня сделали врагом народа". Объявление меня вне закона продиктовано слепой яростью на человека, который отказался безропотно сложить голову на плахе и осмелился защищать свою жизнь, свободу и Честь" Спустя месяц Ф. Раскольников пишет открытое письмо Сталину "Правда неопровержима": "... Вы культивируете Политику без этики, власть без честности ... Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина ... невиновность которых вам была хорошо известна. Перед Смертью вы заставили их каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы. ... Вы растлили и загадили души ваших соратников ..., вы обокрали мертвых убитых и опозоренных вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги". Ф. Раскольников упоминает о "бесчестных способах, недостойных государства", которыми Л. М. Карахана, В. А. Антонова-Овсеенко и других заманили в Москву и расстреляли.4 Иной путь отстаивания собственной Чести избрали Томский и Гамарник. Однако самоубийство, которое вернуло бы им Честь в координатах прежней (дворянской, офицерской) морали, оказалось недейственным способом предотвращения бесчестия в условиях политического режима 1930-х годов, Об обстоятельствах, предшествующих самоубийству Яна Гамарника сохранилась легенда, согласно которой накануне Блюхер передал Гамарнику слова Сталина: пусть выбирает: либо быть самому судимому вместе с другими "заговорщиками", либо судить их. 31 мая 1936 года Гамарник застрелился. В приказе Народного Комиссара обороны СССР № 96 от 12 июня 1937 года говорилось: "11 июня перед Специальным присутствием Верховного Суда Союза ССР предстали главные предатели и главари ... изменнической банды ... Бывший заместитель Народного Комиссара обороны Гамарник, предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством"5. Похожая ситуация сложилась у М. П. Томского. Вспоминает его сын: "Тогда начался процесс над Каменевым, Зиновьевым и другими. После газетной публикации материалов процесса он позвонил Ежову, который тогда был секретарем ЦК ВКП(б) и председателем Комиссии партийного контроля при ЦК и сказал ему: "Если всякую грязь и клевету валят на мою голову, то что мне делать? ... Видимо, я больше партии не нужен". В итоге - похожее газетное сообщение (1936 год) "ЦК ВКП(б): сообщает, что кандидат в члены ЦК ВКП(б) М. П. Томский, запутавшись в своих связях с контрреволюционными троцкистско-зиновьевскими террористами ... покончил жизнь самоубийством"6. Таким образом, в перевернутой партийной этике 1930-х годов традиционный поступок Чести превращается в симптом бесчестия, подтверждение морального падения, - и лишь нравственный суд потомков может поставить вопрос о пересмотре мотивов политического суицида"7 В ряде случаев партийное руководство скрывало факт самоубийства видного партийного деятеля. Так было в случае с Орджоникидзе. В своих мемуарах Н. С. Хрущев писал: "... "врагов народа" набралось столько, что уже и Орджоникидзе не смог переварить это и застрелился. Покончил с собой честнейший человек, рыцарского склада характера. Без причины такой человек не мог умертвить себя, потому что был коммунист высокого толка и особого воспитания, с высокоразвитым чувством Чести. Я так говорю, опираясь на мнение и самого Сталина: беспринципный в вопросах морали, Сталин его осуждал как раз за это"8. Нужно отметить, что в официальных партийных документах 1920 - 1930-х годов понятие партийной (большевистской) Чести практически не фигурирует. Оно возникает post factum, в воспоминаниях и мемуарах. Так, о пренебрежительном отношении понятию "Честь" высшего партийного руководством сообщает А. Г. Авторханов. В конце 192 -х годов в институте Красной профессуры прошли аресты, там было созвано собрание, на которое пришел представитель ЦК ВКП(б). На вопрос из зала, знают ли в ЦК, что арестованные были активными участниками Революции и гражданской войны и почему их не предупредили о предстоящих арестах, представитель ЦК сказал: "... Устав партии не есть статус какого - нибудь рыцарского ордена, а инструмент воли партии, во -вторых, почему же это враги в партии должны пользоваться преимуществом предупреждения о предстоящих репрессиях... В ЦК сидят не рыцари ложного понятия Чести, а революционеры дела ..".9. Нельзя не сказать хотя бы вкратце о символической фигуре Л. Д. Троцкого. Симптоматичным является эпизод, описанный С. Струмилиным: "... Вот молодой краснобай Троцкий в Париже, куда я попал, бежав из вологодской ссылки, развязно и убедительно произносит: - А куда они - Честь, Совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни Чести ни Совести..".10 Речь идет о начале 1900-х годов, когда Троцкому было 21-22 года. Когда же жизнь его подходила к концу и он предчувствовал близкую Смерть, Л. Троцкий составил (в конце февраля - начале марта 1940 г.) политическое завещание: "На моей революционной Чести. - писал он в нем. - нет ни одного пятна.. Я никогда не входил ни в какие закулисные соглашения или хотя бы переговоры с врагами рабочего класса'11. Симптоматичен и конец Троцкого: человек, написавший текст революционной присяги (вербального коррелята Чести), погиб от карающей руки той же революционной (?). организации, которую он создал, пестовал и идеологически обосновывал. Человек, до конца жизни пекущийся о своей революционной Чести, вошел в Историю своей страны как предатель, изменник, человек без Чести, символ продажности и перехода на позиции классового врага. Таким образом, можно следующим образом - охарактеризовать ситуацию в ВКП(б): понятие Чести было изгнано из партийной этики. Люди могли отстаивать собственную Честь Политика либо кончая жизнь самоубийством (Гамарник, Томский, Орджоникидзе), либо находясь за рубежом (Раскольников, Троцкий). Но, подавляя политическую Честь, лидер Большевиков И.В. Сталин одновременно стремился сформировать неполитические (профессиональные) виды Чести. Первым сигналом стало его выступление в 1930 году на XVI съезде ВКП(б), где партийный вождь использовал понятие Чести в важнейшем идеологическом пассаже: "В психологии масс и в их отношении к труду произошел громадный перелом... ...Социалистическим соревнованием охвачено у Нас более двух миллионов рабочих... Самое замечательное в соревновании состоит в том, что... оно превращает труд из зазорного и тяжелого бремени, каким он считался раньше, в дело Чести, в дело славы, в дело доблести и геройства. Ничего подобного нет и не может быть в капиталистических странах. Там ... самое желанное дело, заслуживающее общественного одобрения... жить на проценты, быть свободным от труда, считающегося презренным занятием. У Нас, в СССР, наоборот, самым желанным делом, заслуживающим общественного одобрения, становится возможность быть героем труда, возможность быть героем ударничества, окруженным ореолом почета среди миллионов трудящихся"12. Положенные на музыку, эти слова зазвучали из всех радиоприемников и стали частью ''низовой" политической ментальности; ''Нам ли стоять на месте? В своих дерзаниях всегда Мы правы! Труд наш есть дело Чести, есть подвиг мужества и подвиг славы!" ("Марш энтузиастов" из кинофильма 1940 года "Светлый путь"). В 1935 году в армии восстанавливаются воинские звания - важный шаг к восстановлению воинской Чести. А в 1939 году постановлением Совнаркома создаются товарищеские суды Чести командного политического и начальствующего состава РККА (действующие с измененными полномочиями до сих пор). Суды были призваны рассматривать дела о поступках, недостойных звания офицера, порочащих офицерскую. честь3. С первых дней войны слово "Честь" входит в действующий идеолого-политический лексикон. В обращении Митрополита Московского и Коломенского Сергия, главы Православной церкви в России, разосланном 22 июня 1941 года по всем приходам, в частности говорилось: "В последние годы Мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется Нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями Чести и морали, оказался и на этот раз верным себе"14. 25 июня 1941 года в передовой статье "Красной звезды" можно было прочитать: "Советский народ поднял знамя священной отечественной войны за Родину, за её Честь и свободу"15. Обратим внимание на возрождение лексики периода августа-сентября 1914 года. К понятию "Честь государства" обращается и И.В. Сталин и своем известном обращении о 3 июля 1941 года: "Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила Нам Германия в 1939 г. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, даже если во главе этой державы стоят такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии - если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и Чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом"16. Уже в разгар воины; в январе 1943 года армия получаем ещё один атрибут воинской Чести- погоны. Это важный символ победоносной армии, Золотые (!) погоны, ещё в 1920-е годы бывшие символом белогвардейцев ("золотопогонники" - презрительно называли их красноармейцы), внезапно становятся символом Красной армии (''На нем погоны золотые и яркий орден на груди..".). Вслед за погонами для армии вводится государственный гимн: вместо партийного "Интернационала"', зовущего к победе, народу был октроировач гимн победившей Империи В 1944 году на экраны страны выходит фильм "В шесть часов вечера после войны" с "Песней артиллеристов" (слова В. Гусева, музыка Т. Хренникова). Уже первые строки апеллируют к понятию Чести: "Горит в сердцах у Нас любовь к земле родимой. Мы в смертный бой идем за Честь родной страны". Понятием Чести и заканчивается песня: "В Честь Родины своей, в Честь нашего народа Мы радостный салют в полночный час дадим"17. С конца 1943 года вводятся погоны для работников железных дорог. Прокуратуры СССР, сотрудников наркомата иностранных дел. Волна переодевания всех работающих или учащихся в госучереждениях в мундир нарастает особенно после войны. Форменные мундиры стали носить чиновники министерства финансов, геологии и нефтяной промышленности, таможенной службы, гражданского воздушного флота, - всего более 20 ведомств. Так называемые "контрпогоны" стали носить студенты горных факультетов всех вузов страны. Школьники должны были облачиться в мундиры с форменными пуговицами, бляхой на поясе и кокардой на форменной фуражке. Вводятся пожизненные знаки для офицеров запаса, работников всех "обмундированных" ведомств, повсюду звучат речи о сохранении Чести новой формы. В. Солоухин рассматривал процессы середины 1940-х-начала 1950-х годов как Политику реставрации. Помимо введения раздельного обучения по образцу дореволюционных гимназий, открытия церквей, воскрешения имен Суворова и Кутузова, массового изучения бальных танцев, В. Солоухин отмечает и факт поднятия офицерской Чести, дарования офицерам золотых погон. Об этом же пишет Г. П. Климов: "Исчезли в Красной армии треугольники, кубики и шпалы, а вместо них появились старые офицерские погоны. Ввел Сталин новый кодекс Чести для офицеров, включающих коленопреклоненное целование гвардейских знамен перед боем, а после боя - расстрел трусов перед строем части. Не все рыцарские ордена могли похвастать таким кодексом воинской Чести, как Советская гвардия"19. Понятия Чести внедрялись не только в недра вооруженных сил, но и в гражданские подразделения. В 1947-1949 гг. были созданы и действовали ведомственные "суды Чести". В записке, поданной А. А. Ждановым И. В. Сталину 25 марта 1947 года, говорилось: "В соответствии с Вашим поручением направляю проект постановления ЦК ВКП(б) "О Судах Чести в министерствах СССР и центральных ведомствах"22. Через три дня было принято одноименное постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б).   В нем предписывалось "в двухнедельный срок организовать суды Чести в Министерстве здравоохранения, Министерстве торговли и Министерстве финансов". Отмечалось, что Суды Чести создаются в министерствах СССР и призваны. содействовать "делу воспитания работников государственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам советского государства ..". На суды Чести возлагалось рассмотрение "антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий, совершенных руководящими оперативными и научными работниками министерств СССР и центральных ведомств, если эти проступки и действия не подлежат наказанию в уголовном порядке".   Суды Чести избирались на один год в составе 5-7 человек из числа работников министерства или ведомства тайным голосованием. Вопрос о включении в список кандидатов в члены суда Чести или об отводе из списка решался открытым голосованием. Решение суда Чести должно было приниматься простым большинством голосов членов суда. Суд Чести мог объявлять общественное порицание, общественный выговор или передавать Дело следственным органам для направления в суд в уголовном порядке. Решение суда Чести обжалованию не подлежало. Во исполнение указанного постановления суды Чести были избраны в период с апреля по октябрь 1947 г. в 82 министерствах и центральных ведомствах. Так как в большинстве министерств и ведомств суды Чести дел не рассматривали, а срок полномочий избранных судов Чести истекал постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 7 июля 1948 г. их, срок полномочий был продлен ещё на 1 год. Решением Политбюро ЦК ВКП (б) от 23 сентября 1947 года было сочтено необходимым создать суд Чести и в аппарате ЦК ВКП (б). Уже через месяц состоялся суд Чести аппарата ЦК ВКП(б), рассмотревший вопрос "об антипартийных проступках бывшего зав. отделом кадров печати. Управления кадров ЦК ВКП (б) М. И. Щербакова и бывшего зам. начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) К. С. Кузакова. Суд Чести обвинил их в антигосударственных проступках, в потере политической бдительности и чувства ответственности.   Решением суда Чести обвиняемым был объявлен общественный выговор. В июне 1947 года суд Чести Министерства здравоохранения рассмотрел дела профессоров Клюевой Н. Г. и Роскина Г.П., обвинявшихся в передаче США рукописи научной работы. На заседании суда Чести профессора не признали себя виновными. В решении было отмечено что "перед Судом Чести" обвиняемые "не проявили себя как советские граждане ", им был объявлен общественный выговор. Суды Чести просуществовали до конца 1949 года, так как постановление о продлении сроков их полномочий впоследствии не принималось. В 1949 году на экраны страны вышел фильм "Суд Чести", снятый режиссером А.М. Роомом и получивший в том же 1949 году Государственную премию. Кроме пьесы А. Штейна "Закон Чести" (по которой был снят фильм), в период 1948-1954 года вышли книги, в названиях которых фигурирует "Честь". Это книга Г. Баширова "Честь"(М., 1954), роман А. Первенцева "Честь смолоду" ( журнал "Октябрь", 1949 ), сборник школьных рассказов Г. Корсакене "Честь класса" (М., Л., 1953). В 1949 году в "Семье и школе" публикуется статья с симптоматичным названием "Воспитание чувства Чести у детей", в 1953 году защищается кандидатская диссертация на тему "Понимание Чести школьниками и Честь как мотив их поведения". В школах появляются "основные правила поведения пионеров", называемые "законами пионерской Чести".   Итак, начиная с 1930-х годов, понятие "Честь" входит в активную советскую квазиполитическую лексику, а со второй половины 1940-х до 1953-1954 годов активно формируются "орудия" советской Чести: вводятся ведомственные "суды Чести", издаются книги, в заголовках которых фигурирует слово "Честь", фильм " Суд Чести " получает Государственную премию, понятие Чести вводится в педагогику, понятия "Честь школы", "Честь класса "становятся распространенными. Вероятно, можно говорить о процессах складывания имперского политического сознания (у политической имперской элиты и путем трансляции - в массовом официозном сознании). В конце 1940-х - начале 1950-х годов Москва становится своеобразным "третьим Римом", а СССР - соответственно "Римской империей". И подобно тому, как Честь была важнейшим, если не главным ре1улягнвом массового и государственного сознания Римской империи, "Честь государства-империи" прививалась и советской ментальности, "советскому бессознательному". Нельзя в то же время не отметить, что чувство личной Чести, Чести, не подчиненной государственным и коллективным институциям, Честь частного лица, Честь личности активно подавлялась. А. Борщаговский пишет о начале 1950 -х годов: "... шли разрушение нравственности, удушение Совести, дискредитация понятий Чести и достоинства выдавалась за идейную патриотическую закалку общества"25. Таким образом, в "империи" 1930-1954 гг шли два параллельных процесса: насаждение "сверху" Чести в регулируемых государством формах и подавление Чести как атрибута развитой личности. После Смерти Сталина понятие Чести на некоторое время уходит из официального лексикона. В категориях Чести мотивы поступков второй половины 1950-х годов описываются лишь post hoc. Всего несколько лет назад стали известны фрагменты воспоминаний А. И. Микояна об обстоятельствах, предшествовавших докладу Н. С. Хрущева о культе личности: "Я пошел к Н[иките] Сергеевичу] и один на один стал ему рассказывать ... Предстоит первый съезд без участия Сталина, после его Смерти. Как Мы должны повести себя на этом съезде касательно репрессированных сталинского периода? ... Мы никаких политических репрессий не применяли уже почти три года, но ведь надо когда-нибудь если не всей партии, то хотя бы делегатам ... съезда ...доложить о том, что было. Если Мы этого не сделаем .. а когда-нибудь и кто-нибудь это сделает ... все будут иметь законное основание считать Нас полностью ответственными за происшедшие преступления. ... Если Мы это сделаем по собственной инициативе, расскажем честно правду делегатам съезда, то Нам простят ...ответственность, которую Мы несем ... По крайней мере скажут, что Мы ... не были инициаторами этих черных дел. Мы свою Честь отстоим, а если не сделаем, Мы будем обесчещены. ... Никита Сергеевич согласился с этим".26 25 февраля 1956 года Хрущев выступает с закрытым докладом на XX съезде КПСС, а 8-10 марта того же года в Грузии проходят политические волнения. Имя Сталина становится для демонстрантов символом оскорбленного национального чувства, они требуют от первого секретаря ЦК КПСС Грузни В. П. Мукаванаде ''поддержать усилия Мао по восстановлению праха и Чести Сталина"27 А в 1957 году в острое противоборство с Н. С. Хрущевым вступает группа В. М. Молотова, Т. М. Маленкова, Л. М. Кагановича. Значительную помощь Н. С. Хрущеву на июльском пленуме ЦК оказывает Г. К. Жуков. Характеризуя его выступление, историк В. П. Наумов пишет: "Совесть и Честь Жукова не позволили ему ограничиться только обличением участников т. и. "антипартийной группы" ... "Нужно сказать, - заключает он, - что виновны и другие ... члены Политбюро"28. Но это, повторим, позднейшие оценки мотивов поведения 1956 -1957 годов. Что же касается массовой политической лексики, то в ней наблюдается три "пика" использования термина "Честь": 1961-1964, 1974-1976 и 1982-1984. В первый "пик" госиздательства выпускают книги "Честь труду". "Честь смолоду", "Честь, достоинство, личность", "Честь солдата"; звучат слова песен "Мир Нам дорог, словно Честь", "Мы Честь рабочую храним" ... Симптоматична выдержка из дневника девушки первой половины 1960-х годов: "Тетушки трясутся за свою шкуру ... Они хотят, чтобы и я по их примеру устраивалась "применительно к подлости". Нет, мне комсомольская Честь дороже!"29. Во второй "всплеск" выходят книги "О Чести и достоинстве советского гражданина", "О гражданственности и Чести", "Честь по труду", а в третий - "Честь смолоду" и "Честь и слава - по труду". Легко заметить, что поле действия Чести, судя по названиям выпускаемых государственными издательствами книг, - сфера труда, гражданских отношений. Иначе говоря, партийно-государственная, политическая сфера пребывает за пределами дискурса Чести. Таким образом, в советскую эпоху категория политической Чести, Чести политического деятеля практически не разрабатывалась. Активно поощрялась "трудовая Честь", "воинская Честь" и другие виды "исполнительской Чести". В противовес "лояльным" формам Чести в среде диссидентов вырабатываются понятия "конфликтной" Чести. Апелляция к ней носит подчеркнуто оппозиционный характер. В 1981 году режиссер театра на Таганке Юрий Любимов пишет письмо Л И. Брежневу, в котором жалуется на ТРУДНОСТИ с постановкой спектакля, посвященного памяти В. Высоцкого. Ю. Любимов указывает на то, что секретарь ЦК КПСС М. В. Зимянин обвинял В. Высоцкого в антисоветчине и просит заступничества у Л. И Брежнева. В конце письма режиссер пишет: "Для театра и для меня спектакль о Высоцком - вопрос Нашей Совести и Чести, без этого спектакля Мы не мыслим своей дальнейшей деятельности ... Запрет спектакля оскорбит чувства миллионов советских людей - почитателей таланта В. Высоцкого .".30 Слова режиссера не разошлись с делом. После окончательного запрета спектакля Ю. Любимов уезжает за рубеж, и его лишают советского гражданства. Лавинообразное нарастание интереса к Чести, особенно в её политических формах, начинается с 1985 - 1986 гг., с прихода к власти М. С. Горбачева. ---------------------- 1 Рыбаков А. Тридцать пятый и другие года //Роман - газета, 1990, № 12. 2 Рыбаков А. Цит. соч. - С. 39,45. 3 "Всюду и везде я буду доказывать свою невиновность" Письмо П. И. Бухарина Сталину и членам Политбюро. Август - сентябрь 1936 г. //Источник. Документы русской Истории. 1993, № 2 - С. 7–15. 4 Открывая новые страницы... - М., Политиздат, 1989. - С. 314 - 316, 324. 5 Ерошок 3. Его знала вся страна //Возвращенные имена. Книга 1. - М., Агенство печати Новости. 1989. - С. 143 –155. 6 Горелов О. Партийный псевдоним - Томский //Возвращенные имена. Книга 2. - М., АПН, 1989 - С. 263-264. 7 Имеет право на существование точка зрения доктора исторических наук М.А. Вылцана: "Для Михаила Томского, как и для ряда других высокопоставленных партийных и военных чинов, страх перед НКВД оказывается сильнее страха Смерти - они кончают жизнь самоубийством" ("В этой жизни умереть не ново" //Независимая газета. 1997, 7 февраля). Однако Мы считаем её слишком упрощенной, сводящей сложный душевный мир лишь к телесному страху мучений. 8 Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева //Вопросы Истории, 1991, № 9-10. - С. 74. 9 Цит. по: Авторханов А. Г. Технология власти //Вопросы Истории, 1991, № 2-3. - С. 124. 10 Цит. по Счастлив счастьем других. М., Молодая гвардия, 1985 – С. 9. 11 Троцкий Л Д Дневники и письма - М, 1994 - С 193 - 194 Цит. по Вишлев О. Как Троцкий готовил час "X", или почему он был убит в 1940 году //Молодая гвардия, 1996, № 5 - С.174. 12 Куценко А. Мундир административной системы //Огонек, 1989, № 39. – С. 14-15. 13 Климов Г. П. Имя мое легион Романы. - Москва, Воениздат, 1993. – С. 140. 14 Мурин Б.С. Суды Чести //Известия ЦК КПСС, 1990, № 11 – с. 135-137. 15 Штейн А. Закон Чести. Пьеса в четырех действиях //Штейн А. Пьесы. - М, Советский писатель, 1951. 16 Свадковский И. Ф. Воспитание чувства Чести у детей //Семья и школа, 1949,№ 2. 17 Алякринская А.С. Понимание Чести школьниками и Честь как мотив их поведения. Канд. Дисс.- М., 1953. 18 См. Белявский А., Придворов Е. Охрана Чести и достоинства личности в СССР. – М., 1971. – С. 41. 19 Сталин И.В. Соч.,Том 12. – С. 314-315. 20 Чистяков Н. Ф. Суды Чести офицерские //Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд. - Том 25. – М., Советская Энциклопедия, 1976 – С. 55. 21 Митрополит Сергий Господь дарует Нам победу //Слово, 1995,.№ 3 - 6,- С. 1. 22 Цит. по Бялик Б. Необходимость социальных критериев //Литературное обозрение, 1986, № 11. 23 Сталин И. В. О Великой Отечественной войне – М., 1951 – С. 11. 24 Цит. по Об огнях – пожарищах... Песни войны и победы. – М.: Республика, 1994 – С. 109. 25 Борщаговский А. Записки баловня судьбы - М,1991-С. 106-107. 26 Наумов ВПК Истории секретного доклада Н. С. Хрущева на XX съезде КПСС //Новая и новейшая История, 1996, № 4 – С. 157. 27 Козлов В. А. Политические волнения в Грузии после XX съезда КПСС //Отечественная История, 1997, № 3 – С. 36. 28 Наумов В. П. Борьба Н. С.Хрущева за единоличную власть //Новая и новейшая История, 1996, № 2 – С. 23. 29 Костерина Нина Дневник обыкновенной девушки //Из дневников современников – М., М, 1965 – С. 226. 30 Организации, инстанции и лица. К Истории спектакля Театра на Таганке, посвященного Владимиру Высоцкому // Независимая газета, 1998, 27 января. Глава 5 Апелляция к Чести как компонент политической ментальности периода 1986 -1998 гг. "Прорыв" понятия "Честь" в партийную лексику происходит на XXVII съезде КПСС (25 февраля " 6 марта 1986 года). Словно предваряя будущий (в 1989 году) поступок Чести, тему партийной этики поднимает в своем выступлении первый секретарь ЦК КП Грузии Д. И. Патиашвили: "Честный и чистый облик партийца ... формируется лишь в атмосфере ... широкой гласности ... Какую .. Политику может проводить секретарь партийного комитета или министр, любой руководящий работник, если он занимается поборами, утратив элементарное понятие о Чести и партийной Совести?" Другой будущий "субъект Чести, Б. К. Пуго. также поднимает эту тему в своем выступлении: "Все, ... кому небезразлична Честь предприятия, отрасли, Честь Нашей Родины, обязаны встать в ряды борцов за качество". Бригадир метростроевцев А.С. Суханов говорит о "необходимости ... на деле, а не на словах бороться за Честь и достоинство москвича"". Ему вторит первый секретарь Московского горкома партии, будущий президент России, Б. Н. Ельцин: "... бороться за Честь и достоинство москвича". Бригадир шлифовальщиков из Ленинграда В. С. Алепшиков говорит о Чести рабочего: "... Есть среди рабочих ... и такие, кто не очень дорожит Честью рабочего человека ..".. Понятие Чести входит в Программу и Устав КПСС, принятые на XXVII съезде в новой редакции. Но если в Программе говорится лишь об укреплении правовой основы государственной и общественной жизни и в связи с этим о необходимости "делать все для ... охраны личного имущества, Чести и достоинства граждан", то в Уставе КПСС появился пункт о Чести члена партии: "Если член или кандидат в члены партийного комитета уронили свою Честь и достоинство, он не может оставаться в его составе..".1. Таким образом, понятие Чести на XXVII съезде КПСС становится существенным компонентом партийной лексики. Параллельно происходит настоящий "бум" Чести в литературно-издательском деле. В 1986 - 1987 гг. журнал "Аврора" публикует роман В. Пикуля "Честь имею". В 1986 году выходят книги "Честь и слава пехоты", "Честь и авторитет коммуниста", в 1987 - роман Ю. Пиляра "Честъ^ (о Д. М. Карбышеве), Е. Иванова "Честь и долг", сборник "Честь и слава - по труду", в 1988 - сборник "Честь смолоду", в 1989 - книга А. Лебедева "Честь" (о И. Д. Якушкине). Одним из этапов включения понятия "Честь" в активный политический лексикон является XIX Всесоюзная конференция КПСС, проходившая в июне - июле 1988 года. Тон своим выступлением задет Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев: "... Немало сказано в последние годы огорчительного и даже трагического ... Не знать, не ведать этого, конечно, спокойнее. Но из такого подхода не могут родиться революционное сознание, гражданская позиция, мужество и высокая ответственность человека ... Именно поэтому партия смело пошла на ... восстановление исторической правды, реабилитацию тех, кто стал жертвой несправедливых политических обвинений и беззаконий ... Не должно быть вопросов, от ответов на которые надо уклоняться ... Речь идет о Нашей партийной Чести и Совести, об интеллектуальном достоинстве партии Ленина". Таким образом М. Горбачев ставит вопрос о "партийной Чести", Чести "партии Ленина". На следующий день слово берет член ЦК КПСС, директор Института США и Канады Академии наук СССР Г. А. Арбатов: "Скажу честно, что, когда я готовился к выступлению... я предполагал говорить о внешней Политике ... Но ... после первого дня конференции, я решил, что главное не это ... Сегодня настал час больших перемен ... Час возврата к правде, возрождения таких понятий, как Честь и достоинство личности и нации"2 Иными словами, уже на второй день конференции вопрос от "партийной Чести" переходит в плоскость "Чести личности" и "Чести нации" - то есть в измерение не узкополитическое, а скорее метафизическое, общечеловеческое. Вечером того же дня писатель Юрий Бондарев без обиняков заявляет: "Нам нет смысла разрушать старый мир до основания ... Нам не нужно, чтобы Мы, разрушая свое прошлое, тем самым добивали бы свое будущее. ... Экстремистам немало удалось в их стратегии, родившейся ... из тщательно продуманной заранее позиции. И теперь во многом подорвано доверие к Истории, почти ко всему прошлому, к старшему поколению, к внутренней человеческой Чести, что называется Совестью, к справедливости". Необходимо отметить, что за неделю до открытия XIX партконференции Ю. Бондарев выступил в печати со статьей, в которой, в частности говорилось: "...За последние тридцать лет нравственные представления и понятия - Честь, Совесть, добропорядочность – были подвергнуты как бы пересмотру и унижению грубыми силами бытия и заменены лицемерием, лестью, равнодушием'93. Таким образом, в июне 1988 года Ю.Бондарев высказывает две противоположные позиции. Согласно первой понятие Чести девальвировалось за последние тридцать лет, согласно другой, лишь в период 1985-1988 гг. ''экстремистами" было подорвано "доверие к внутренней человеческой Чести'' Но как бы то ни было, Ю Бондарев активно вводи 1 понятие "Честь" в активный политический лексикон. В 1989 году писатель Юлиан Семенов, отвечая на вопросы интервью заявляет: "Я убежден: человек Чести и добра, сражающийся со злом - это стержень, который держит человечество. Если мне хоть в какой - то мере удается доказать это, значит пишу не зря"4 В этом же году в Москве разворачивается крупная политическая интрига. Следователь Н. Иванов выдвигает обвинения во взяточничестве целому ряду партийных деятелей и в том числе Е. К. Лигачеву. 15 мая последний пишет заявление на имя Генерального прокурора с требованием рассмотреть прозвучавшие обвинения. Но публикации заявления в печати препятствует В. А. Медведев. Вот как передает этот эпизод сам Е. К. Лигачев: "... Вдруг позвонил ... Медведев. - Егор Кузьмич, - начал он. " Может быть не стоит спешить с публикацией этого сообщения? ... Давайте подождем Михаила Сергеевича, посовещаемся... - Чего же ждать? - резко возразил я Медведеву. - Задета моя Честь, Честь ЦК, Политбюро. Почему Мы должны молчать и этим подогревать кривотолки?" Е. К. Лигачев дозвонился до М. Горбачева и добился разрешения на публикацию5. Таким образом, в 1986 - 1989 гг. апелляция к политической Чести начинает входить в ткань политической борьбы. В начале 1990-х продолжают складываться поведенческие элементы Феномена политической Чести, личной Чести Политика. Первое, что следует особо отметить - это появление фактов добровольной (вызванной личной нравственной позицией) отставки. Второе - ещё более активное включение слова "Честь" в лексикон действующих Политиков. Одним из первых примеров реализации Феномена "Чести Политика", как поступка осознанного и отделенного от "Чести партии", стала отставка первого секретаря ЦК КП Грузии Джумбера Патиашвшш после кровавых (до конца ещё не проясненных) событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года. Можно в связи с этим говорить о традициях "кавказской Чести", можно вспомнить его выступление на XXVII съезде КПСС в 1986 году, в любом случае, Д. Патиашвили стал, по всей видимости, первым в советской Истории высшим партийным функционером, покинувшим свой пост добровольно. Кстати; политическая судьба Д. Патиашвили отчасти опровергает расхожий тезис о том, что в Политике поступок Чести (отставка) непременно означает забвение, политическую Смерть ''субъекта Чести". Спустя шесть лет. в 1995 году. Д. Патиашвнли становится одним из трех претендентов на пост президента Грузии. В 1989 году Б. Ельцин отказывается от судебной защиты Чести и достоинства: " - Вы действительно решили подать на итальянскую газету "Правду" в суд? - Нет, если бы люди вдруг поверили этой грязи ... тогда, конечно же пришлось бы защищать через суд свою Честь и достоинство. ... Но, к счастью, мне не надо ничего доказывать. Люди поверили мне и не поверили ни одной строчке, опубликованной в "Правде""2 Вряд ли довод "поверили - не поверили" может быть основанием отказа от обращения в суд по защите Чести и достоинства. Тем не менее симптоматична сама артикуляция темы возможной защиты Чести коммуниста от газеты ЦК КПСС. Актом Чести можно назвать самоубийство в 1991 году Б. К. Пуго после провала ГКЧП. В этом же году филолог А. М. Панченко на страницах журнала "Юность" пускается в рассуждения о личной и дворянской Чести: "Пушкин ... при советской власти издавался!... Это ... Нас и спасло. Человек, прочитавший "Капитанскую дочку, уже знает, что надо беречь Честь смолоду... Вот о Чести сейчас заговорили. Слово - то само было не в Чести, его вообще не было в советском лексиконе. Какая там Честь! Ещё не скоро придет. При таких структурных перестройках Честь приходит последней".8. В том же, 1991 году о возможности существования Чести в условиях советской власти саркастически рассуждает А. Минкин, возмущенный сообщением о возрождении Дворянского собрания: "... Дворянское собрание - это собрание дворян, а не потомков, - пишет А.Минкин.- Дворянство - это же не только кровь, дворянство - это и Честь. Восстановление прошло совершенно по-марксистски. По крови. Дворян уничтожали за кровь, не за личность. Теперь "восстанавливавают" по тому же критерию за кровь. А Честь? Какие футболисты в стране, где футбол запрещен, а за хранение мяча - расстрел? Какие аристократы без высшего общества? Дворяне, бывало, удалялись от света. Но ~ по собственной воле и размышлению. Или - по слову Государя. И - в деревню Читать, лечить, учить. Это Чести не задевало. В актеры - да. случалось В завмаги - никогда. А Честь п жизнь при советской власти? "вещи несовместные..".9 Нельзя не отдать должного логике журналиста. Действительно. попытки институциализировагь "дворянские общества", имевшие место в 1990-е годы, базировались на презумпции "генетической передачи дворянской Чести", что изначально абсурдно. Об утрате Чести в советский период пишет в 1991 году В Ф. Антонов. Говоря о ценностях, выработанных народничеством, он в числе первоочередных называет учение о человеке, обстоятельно разработанное Лавровым. Соответственно, "пренебрежение человеком в пользу примата экономики, - заключает историк, - ... стоило Нам ощутимой потери таких качеств, как Честь и достоинство личности, благородство и цельность натуры, Стыд и Совесть..".10 Николай Федоров, министр юстиции РСФСР, в марте 1993 года, узнав об указе Б. Ельцина "Об особом порядке управления страной до преодоления конституционного кризиса", подает в отставку (в феврале 1994 года Н. Федоров избирается президентом Чувашии)11. В сентябре того же года после указа 1400 подает в отставку Сергей Глазьев (позднее он включается в предвыборную борьбу в составе Конгресса Русских Общин). В 1994 году Политик Рамазан Абдулатипов выступает со статьей, в которой называет один из новых курсов Истории "идеологически закрепленным и целенаправленным издевательством над Честью поколений, над достоинством государства"12. В том же году в интервью мэр Москвы Юрий Лужков апеллирует к понятию "личной Чести": "Правительственная газета не имеет права обвинять человека в невысказанном намерении ...: хоть Лужков и говорит, что не хочет выдвигаться, но ведь могут и заставить те, кому надо выйти на просторы Великой России. Здесь уже задета моя личная Честь: меня никто не может заставить что - либо сделать"13. С 1995 года "лексика Чести" - заявления о собственной Чести, о готовности к Дуэли, оценка поступков прошедших лет с позиций Чести начинает активно утверждаться в публичной печати и Политике. Даже громогласные констатации того, что Честь "исчезла", "вышла из обихода" свидетельствуют не о том, что ранее она была, а об осознании потребности в "нравственных тормозах", в ограничителях поступков политических деятелей, в выработке кодекса политической Чести (кодекса Чести Политиков) и средств его поддержания. В начале 1995 года журналист Ю. Белявский, рассуждая об ответственности Дудаева за кровавую бойню в Грозном, заключает: "Любой худо - бедно ответственный Политик, обремененный хоть какими - то понятиями о Чести, доведя свой народ до полного и всестороннего краха, имел бы перед собой простенькую альтернативу: уходить или стреляться9914. Это уже попытка определить поведенческие критерии Чести для Политика, совершившего ошибку, - отставка или "почетное" самоубийство. В середине 1995 года бывший глава второго (российского) телеканала Олег Попцов публикует нечто вроде политических мемуаров, в которых пытается с позиций Чести (в своем понимании) проанализировать поведение вице-президента А. Руцкого в октябре 1993 года, когда тот, не уйдя в отставку, стал защищать интересы оппозиционного президентской власти блока сил: "Сторонники изоляции вице-президента, - замечает О. Попцов, - оказались плохими психологами. Они полагали, что крылатое ... изречение Руцкого о Чести русского офицера и есть мерило всех его поступков. Уязвленное самолюбие проснется, и Руцкой немедленно подаст в отставку. Но Честь русского офицера избрала нестандартное положение политической игры. Руцкой в отставку не подал". Характерно, что О. Попцов описывает ситуацию, когда определенные круги рассчитывают на "поступок Чести" человека - Политика из офицерской среды, сами же предпочитают оставаться вне "правил Чести". Досадуя на Руцкого за "игру не по правилам", О. Попцов сообщает, что тому следовало уйти в отставку и стать "знаменем оппозиции, кандидатом номер один на политический престол"15. Во второй половине 1995 года телевидение транслирует на всю страну два эпизода политической жизни с участием Жириновского, реакция на них оказывается связана с вопросами Чести. Сначала после потасовки, устроенной в Думе, в ходе которой В. Жириновский тянул за волосы женщину - депутата, Борис Федоров вызвал его на Дуэль Тем самым он попытался отождествить статус депутата с дворянским званием. Естественно, из этой затеи ничего не вышло. Затем в передаче "Один на один" Б. Немцов, взяв недопустимый тон в общении с В Жириновским, наткнулся на столь же безапелляционную лексику, а затем получил в лицо соком из стакана собеседника. Стоит отметать, что даже ''антижириновски" настроенные СМИ в ряде случаев признали поведение Б. Немцова не соответствующим кодексу Чести "Уже после первого оскорбительного слова со стороны Жириновского. - пишет Ю. Акопян, " Немцов, если ему дорога Честь, должен был отказаться от дальнейшей дискуссии. Но нижегородский губернатор довел - таки до сведения визави заготовленный впрок язвительный пассаж. За что и поплатился"16 Если для властвующего Политика Ю. Белявский предлагает в случае неудачи в качестве "поведения Чести" отставку или самоубийство. то для публичного Политика Ю. Акопян в случае оскорбительного поведения собеседника предлагает отказ от дискуссии, "табу на общение". Таким образом, не Политики и не политологи, а журналисты, комментаторы, - публицисты берут на себя миссию выработки кодекса Чести Политика. Другое дело, что данные оценки, комментарии рассыпаны по разным газетам и не выстраиваются в единое активное смысловое поле-. Идеологема Чести уверенно пробивает себе дорогу в лексике стремящихся к власти движений и сил. В октябре 1995 года при активном участии генерала А. Лебедя создается военное по преимуществу движение "Честь и Родина"17. В декабре 1996 года движение проводило уже третью свою конференцию и объединяло 86 тысяч человек в 72 субъектах Федерации18, тогда же возникла и газета "Честь и Родина" 19. Можно предположить, что название "Честь и Родина" восходит к девизам гвардейских воздушно-десантных дивизий. Из пяти гвардейских дивизий ВДВ три имеют понятие "Честь" в тексте девиза: "Честь и Родина превыше всего" (98-я), "Себе Честь - Родине слава" (104-я), "Мужество, отвага, Честь" (7-я)20. Таким образом, смысловые поля воинской (офицерской. гвардейской, косвенно-дворянской) Чести и Политики соединились в символе "политической Чести" как особой (корпоративной) категории политической ментальности. В том же месяце новгородский социолог Ю. Парникель в газетной публикации замечает: "...Добросовестное выполнение принятых на себя обязательств у всех народов считалось делом Чести. Держать бы в памяти это нашим Политикам..".21. В ноябре того же года в Москве открывается внеочередной Конгресс российских предпринимателей. Инициаторы конгресса выступили с инициативой разработки необычного документа, своеобразного "кодекса Чести", как окрестили его сами предпринимателя, - "Хартии бизнеса России". Текст хартии был составлен таким образом, что отказ подписать его означало признание нечистоплотности и криминальности своего бизнеса. Вот выдержки из хартии. "Предприниматели и менеджеры Российской: Федерации ... добровольно принимают на себя бессрочные обязательства: воздерживаться от насилия или угрозы насилия как способа достижения деловых целей; не прибегать к недобросовестным формам ведения деловых операций, связанных с обманом и умышленным нанесением ущерба своему контрагенту и т. д"22. В том же месяце писатель Виктор Конецкий со страниц печати обрушивается на Никиту Михалкова, начинавшего в ту пору "раскручивать" свою политическую карьеру помимо прочего и апелляцией к своим дворянским корням: "Октябрь прошел, - пишет В. Конецкий, - под знаком столбового дворянского семейства Михалковых. Где там Чечня, голодуха, развал, позор? Это все фон и мелочи жизни. Вот он, символ новой России - Никита Михалков ... который явил себя стране в финале архиграндиозного шоу .... Князья Юсуповы были богаче Царя, но Русь никогда не отмечала их 50-летних юбилеев. ... Почему уважаемые люди повалили на беспардонное шоу в концертном зале "Россия"? Суть русского дворянства - Честь и Совесть. Михалковы, хоть и кичатся своим дворянским происхождением, позабыли про эти высокие понятия. Но где твоя Честь и Совесть, российская интеллигенция?"23 В эти же дни академик Георгий Арбатов, сосредоточив внимание на теме здоровья главы государства, указывает на необходимость полноты информации о состоянии президента, и прежде всего - "от врачей, подтверждающих свои выводы собственным именем и профессиональной Честью"24. Таким образом, Г. Арбатов превращает профессиональную Честь медика в элемент "честной Политики", в число "политически необходимых" вещей. В декабре 1995 года в журнале "Новое время" журналистка Ирина Бродская упоминает о "бабушках-интеллигентках", которые продолжают видеть в декабристах "олицетворение рыцарства и Чести", восхищенно пишет о Лунине: "Офицер - легенда, кумир молодежи, сам олицетворение Чести". Обратим внимание на то, что журнал "Новое время" политический, и такой же подтекст у статьи: "Почти в каждом из них интеллигент взял верх над революционером. Они отвергли идею расправы над царской семьей. Отказались накануне восстания от штурма Зимнего дворца и убийства императора Николая Г. В качестве основной причины политического поражения восставших И. Бродская указывает на осознание декабристами незыблемости вечных моральных истин и недопустимости их нарушения"25. "Честь" востребуется журналисткой как один из способов ограничения революционной вседозволенности, неразборчивости в средствах, В 1995 году возникаем театральный фестиваль "Золотая маска" (с 1996 года он станет всероссийским). Он учреждает премию "За Честь и достоинство". Лауреатом её в 1995 году стала Галина Уланова, а в 1997 году - актриса Елена Псарева (Омск) и драматург Александр Володин. Кроме того специальный приз вручается Е. Акимову, чтобы, как сказал Георгий Тараторкин, "передавалась эстафета Чести и достоинства"26. В январе 1996 года о военных действиях в Чечне говорит премьер-министр В. Черномырдин: "Российский солдат не запятнал своей чести59 (16 января 1996 года, телевизионное интервью). В начале февраля -1996 года журналист М. Барнацкая вводит в политический оборот понятие "губернаторская Честь", стремясь превратить глав субъектов Федераций в ответственных субъектов Политики, таких же как и "центральных", федерального уровня. М. Барнацкая рассказывает о губернаторе Калужской области А. Дерягине и вице-губернаторе И. Ханине: "И. Ханин, не имея полномочий, выделил из бюджета области многомиллионную безвозмездную ссуду коммерческой структуре ... Из КПЗ Игорь Ханин вышел достаточно быстро, причем стараниями юристов оказался чист, как стеклышко. В любом другом государстве это повлекло бы автоматическую отставку губернатора, но только не у Нас. За два года в Калужской области произошло достаточно много интересных событий и всякий раз хоть как-то, но это задевало губернаторскую Честь"27. Не станем вникать в суть событий: Честь суть формальная категория, предполагающая достаточно узкий выбор возможных моделей поведения. В данном случае губернатор руководствовался соображениями в том числе политической целесообразности, но в категориях "губернаторской Чести" он свой статус явно не осмыслял. Упомянутая статья публикуется 6 февраля, а 8 февраля журналист В. Алексин взывает со страниц той же "Независимой газеты": "В России дело может спасти только новое поколение Политиков: людей долга и честя, обладающих государственным мышлением....готовых нести ответственность за судьбу доверившего им власть народа"28. В апреле 1996 года министр обороны Павел Грачев, выступая в Государственной Думе. совершает поступок, вполне подлежащий оценке с позиций Чести. Как известно, министра обороны вправе освободить от должности лишь президент, но никак не Дума, тем не менее на реплику Юрия Щекочихина - "Я обращаюсь к вам не как к Политику, а как к российскому офицеру. За вами, как за человеком, занимающимся военным искусством, стоит уже много человеческих жертв. У Вас не возникло желания уйти в отставку?" - П. Грачев ответил готовностью сделать это по желанию Думы: "Что касается моей отставки. Если вы, народные депутаты, посчитаете, что все безобразия, которые происходят у Нас ... в армии, и те потери, которые несут федеральные силы, зависят только от личности министра обороны, я готов, в том числе и сейчас, уйти в отставку"29. По сути дела П. Грачев бросил перчатку Государственной Думе, а предпочла перчатку не поднимать. В мае 1996 года в "Общей газете" журналист М. Данилов, сокрушается об утрате Чести современными российскими Политиками и едва ли не ставит им в пример уже упоминавшегося Б. Пуго: "Разговор... начну с Истории о трагическом конце американского адмирала Джереми Борда. "Отец моряков"... выстрелил себе в сердце за час до встречи с журналистами. Дотошные газетчики сравнили сегодняшние его фотографии с фотографией годовой давности: на старой-нашивки, которые сейчас адмирал уже не носит.   Выяснилось: на нашивки с буквой "V" имеет право лишь тот, кто участвовал в боевых действиях во Вьетнаме. Адмирал служил там на боевом корабле, но в боевых действиях корабль не был. Перед Смертью адмирал оставил записку: он не может поставить под сомнение Честь мундира. Трогает, что у адмирала русские корни. Приятно, что выходец из России, пусть даже в третьем поколении, может быть человеком Чести. Не болтуном. Не вруном...   Невозможно представить, что должно случиться, чтобы кто-нибудь из наших лидеров или высоких начальников застрелился. Получается, что последним джентльменом от Политики был Пуго. Вот именно, что прожженные партийцы оказались последними романтиками и заложниками Чести"30. Здесь вопрос ставит-ся таким образом, что постсоветское политическое пространство, в отличие от прошлого коммунистического и нынешнего зарубежного, лишено ''константы Чести". В июне 1996 года бывший председатель Совета Федерации Владимир Шумейко, обвиненный депутатом Госдумы Виктором Илюхиным в покровительстве директору банка "Властилина" заявил по телевидению (24 июня): "Если можно было бы вернуть восемнадцатый век. я бы вызвал его на Дуэль (В. Илюхина - С. Б), мирно застрелил бы и не судился". Так он объяснил свое обращение в суд по этому поводу. Характерно, что В. Шумейко инстинктивно воспользовался дуэльной фразеологией, чувствуя, что именно она будет импонировать жаждущей "поступков Чести'' публике. И в том же месяце президент Ингушетии Руслан Аушев в интервью избирает идеалом людей Чести. Правда, сам выбор конкретного репрезентанта - декабристов - внушает некоторое сомнение: нежели, Р. Аушев тоже хочет свергнуть существующий режим ? "Для меня декабристы, - говорит он - идеал. Символ Чести, мужества доблести и отваги. Это для офицера главное. Выход декабристов на Сенатскую площадь - поступок, с которым я сверяю себя, свои действия. Изменять идеалу не собираюсь ни при каких обстоятельствах"31. Что бы ни имел в виду личный друг Дудаева и ветеран афганской войны, отметим его высказывание в качестве одного из элементов общего дискурса Чести, выстраивающегося в российской Политике. В июле того же года Никита Михалков публикует открытое письмо президенту Б. Ельцину, в котором обозначает основные ценности будущей России. "Гарантией процветания нашего общества, - пишет он, - является ... братское служение; единение веры, Чести и жертвенности граждан и президента". (Спустя месяц журналист Дмитрий Стахов. процитировав эти слова, Определил позицию Н. Михалкова как "просвещенный фашизм")32. В октябре 1996 года президент Ассоциации "XXI век" обращается с открытым письмом к президенту США Клинтону. В письме он возмущается тем, что руководство ФБР обвиняет его в принадлежности к лидерам преступного мира. "Больше всего на свете ценю репутацию и Честь", - пишет Анзори Кикалишвили и сообщает, что подает на ФБР в суд.33 В ноябре 1996 года в Париже В. Черномырдин подписывает от имени России договор с Францией, по которому Россия признает долги царской России и обязуется выплатить 400 миллионов долларов. На пресс-конференции премьер-министр правительства России Виктор Черномырдин произносит знаковые для внешней Политики России слова: "Вопрос решен раз и навсегда. Долги надо платить. Речь идет о Нашей Чести, о Чести России. И не важно, кто и когда сделал эти долги. Сделала Россия - Россия и платит. И будет всегда выполнять свои обязательства. Лучше, конечно, чтобы долгов не было, Мы стремимся к этому и добьемся этого. Надо, чтобы руководители страны всегда были ответственны за деяния предыдущих поколений. И я горжусь, что Нам удалось решить этот вопрос"34. В. Черномырдин вкладывает в понятие "Чести страны" принцип ответственности Политиков настоящего за деяния Политиков прошлого (в частности, долги) - независимо от политической целесообразности этих деяний с позиций сегодняшнего дня.. В декабре 1996 года заместитель руководителя Центра социологии национальной безопасности России РАН В. Серебренников утверждает в. печати: "Законодательно необходимо закрепить высокие требования к нравственному облику государственных деятелей, создать своеобразное "сито", делающее невозможным проникновение во власть людей без Чести и Совести... лишенных чувства справедливости, добра, верности своему слову"35. В том же месяце на форуме тележурналистов обсуждается вопрос о выработке кодекса Чести для электронных средств массовой информации.36 В январе 1997 года мэр Москвы Юрий Лужков выступает против контроля за средствами массовой информации и против превращения их в разновидность бизнеса. По его словам, противостоять этому должны только этические нормы и Честь журналиста.37 В том же месяце директор Института проблем диаспоры и интеграции Константин Затулин призывает российских Политиков "защитить Честь и достоинство людей своего языка и племени" в Севастополе.38 В апреле 1997 года главный редактор "Независимой газеты" Виталий Третьяков, отвечая на обвинение в зависимости от Б. Березовского, заявляет, что у коллектива "Независимой" "сохранилось и профессиональное достоинство, и профессиональная Честь, и профессиональная политическая свобода", несмотря на финансирование её Б.Березовским.39 В конце лета ЦК КПРФ принимает "заявление в связи с выступлением президента Ельцина в Ленинграде (Санкт-Петербурге) в июне 1997 года". Выступление касается вопроса о перезахоронении тела Ленина. В заявлении, в частности, говорится: "ЦК КПРФ выражает уверенность, что советские люди не допустят унижения их национальной гордости и Чести".40 А в октябре 1997 года бывший председатель Верховного Совета Российской Федерации Руслан Хасбулатов, вспоминая о событиях 4-летней давности, говорит следующее: ''..- Я признателен своей судьбе за то. что ... полученное мною ... в Москве образование, вся обстановка русской культуры- ... позволили мне сохранить свой дух. свою Честь. У меня. собственно, больше и нет ничего". Характерно, что именно в 1997 году Р. Хасбулатов оценивает свое поведение в 1993 году с позиций Чести. Вероятно, раньше это казалось бы странным и нарочитым.41 В ноябре того же года на открытой трибуне "СМИ в посттоталитарной России" вновь звучит идея создания "кодекса Чести" журналиста. По мысли выступавших, этот кодекс могли бы подписать руководители средств массовой информации"42. Писатель Валентин Распутин так начинает свою статью в газете "Завтра" (декабрь 1997 года); "Чтобы поступать по Чести, надо быть человеком Чести. В Наше бесчестное и бесстыдное время это, может быть, первейшая необходимость. Честь имею! И никак иначе. Честь имею не подавать руки тем, кто бесчестен, кто развращает людей, губит последнее, что ещё осталось в России"43 И вот уже в январе 1998 года замминистра России по делам национальностей Ким Цаголов говорит: "Моя высшая цель "... восстановить в прежнем почете Честь, достоинство, трудолюбие..". и далее, выражая общую свою позицию, подчеркивает: "...Я ... верю, что придет время, когда снова обретут значимость Честь, честность ... достоинство и спра-ведливость44. В начале 1998 года журнал "Молодая гвардия" публикует статью В. Козлова, в которой автор неоднократно обращается к категории Чести. Так, он полагает, что не знаний президентом России английского языка, приводящее к ситуации, когда глава России не принимает участие в кулуарных разговорах первых лиц - "Честь России никак не украшает". "Поразительно, - продолжает он, - но когда война в Чечне затянулась почти на два года, унесла около 100 тысяч жизней и кончилась фактически поражением федеральных сил, то Грачев был снят со своего поста и не покончил с собой по законам офицерской Чести, а продолжал красоваться в свите Президента, усиливая позор "верховного главнокомандующего"". Коснувшись "Чести России" и "офицерской Чести", В. Козлов заканчивает статью размышлениями о "Чести журналиста": ''Было бы целесообразно, очевидно, составить и утвердить нечто вроде "Кодекса журналистской Чести", на котором должен был бы клясться каждый, кто желает вступить в Союз журналистов и затем его поддержкой. А в центре этого Кодекса должен находиться пункт о запрете умышленной дезинформации ... Здесь трудно настаивать на уголовной ответственности за обман общества, но немедленное исключение из союза журналистов должно считаться нормальным наказанием за такой проступок''45. Таким образом, начиная с 1988 года тема Чести начинает "по нарастающей" входить в политическую лексику, и, начиная с 1995 года "Честь" становится важнейшей категорией политической ментальности. 1 XXVII съезд КПСС Стенографический отчет. Том 1. - М, Политиздат 1986. С. 167, 253, 365, 144, 146, 595, 631. См. Также. С. 476. 2 XIX всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. В двух томах. Том 1. - М., Политиздат, 1988 - С. 87, 155, 225. 3 Бондарев Ю. Боль и надежда //Литературная газета, 1988, 22 июня. 4 Черкизов А. Позиция. Интервью с Ю. Семеновым //Столкновение. - М., 1989 "С. 372,373. 5 Лигачев Е. К. Загадка Горбачева. - Новосибирск, 1992. - 187 –189. 6 Броладзе Н. У Шеварнадзе появились серьезные конкуренты Президентская гонка набирает обороты //Независимая газета, 1995, 17 октября. 7 Президент, о котором говорят. Беседа с народным депутатом СССР Б. Н. Ельциным. //Огонек, 1989, №49 - С. 31. 8 В чем Наша надежда. Беседа с А. М. Панченко. //Юность, 1991, №4 -С. 34,36. 9 Минкин А. Реставрация //Огонек, 1991, № 18 - С. 22. 10 Антонов В. Ф. Народничество в России //Вопросы Истории, 1991,№1 - С. 16. 11 Милославская Е. Слагаемые политической стабильности. В Чувашии с Николаем Федоровым конкурировать некому //Независимая газета, 1998, 17. января (Фигуры и лица, № 1) - С. 10. 12 Абдулатипов Р. Ответ критикам России, или О национальной гордости россиян //Независимая газета, 1994, 22 марта. 13 Градоначальник, который хотел бы им и остаться //Общая газета,1994. № 48(73), 2-8 декабря. 14 Белявский Ю. Ищешь Пиночета? Найдешь Дудаева //Утро России. 1995. № 2(62), 12-18 января. 15 Попцов О. Хроника времен "Царя Бориса" //Октябрь, 1995, № 6 - С. 74-75. 16 Акопян Ю. Волк и овца один на один //Общая газета, 1995, № 37. 17 Егоров В. КРО создал движение "Честь и Родина" //Независимая газета, 1995, 17 октября 18 Коротченко И. Александр Лебедь создает российскую народно - республиканскую партию //Независимая газета, 1996, 27 декабря. .19 Кобзев В. У Александра Лебедя появилась своя газета //НГ, 1997, 14 января. 20 Плотников Н. Никто, кроме Нас //Независимая газета - Независимое военное обозрение, 1996, 14 марта, № 5(9). 21 Парникелъ Ю. Тайга в дутые интеллигента //Советская Россия, 1995, 10 октября. 22 Башюфцева Н. Слово честное, купеческое //Утро России, 1995, № 44, 2-8 ноября. 23 Конецкий В. Уважаю семью. Презираю клановостъ. //Общая газета, 1995, №45, 9-15 ноября. 24 Арбатов Г. Болезнь Политика //НГ, 1995, 14 ноября 25 Бродская И. Крест деревянный иль чугунный //Новое время, 1995, № 50. С. 42-43. 26 Крылова М., Журавлев В., Заславский Г. Русский театр не умер! //НГ, 1997, 26 марта. 27 Барнацкая М. Страсти из-за кресла //НГ, 1996, 6 февраля 28 Алексин В. Страна ждет нового поколения Политиков //НГ, 1996, 8 февраля 29 "Верховный - один". Ответы на вопросы депутатов Госдумы министра обороны Павла Грачева // НГ - Независимое военное обозрение, 1996, № 8. 30 Данилов М До Черной грязи Мы уже доехали //Общая газета, 1996, № 20, 23 - 29 мая. 31 Сенатская площадь. Место встречи изменить нельзя //Общая газета,1996. №24, 20 -26 июня. 32 Михалков Н. Выбор - после выборов. О новом предназначении президента России. Открытое письмо //Независимая газета, 1996, 20 июля, Стахов Д. Новые старые культы //НГ, 1996, 17 августа. 33 Кикалишвили А. Кому выгоден миф о русской мафии Известный российский бизнесмен делится на этот счет с президентом США //НГ, 1996, 9 октября. 34 Бангерский А. Урегулирование.взаимных претензий //НГ, 1996, 28 ноября. 35 Серебренников В. Как создать ответственную власть? //Независимая газета - НГ - сценарии, 1996, 19 декабря / НГ - сценарии, № 9 - 1996/; то же под названием: Ответственность власти //Диалог, 1997, № 8 - С. 9. 36 По пути //НГ, 1996, 30 ноября. 37 Мнение Лужкова //НГ, 1997, 11 января. 38 Затулин К. Зачем я езжу в Севастополь //НГ, 1997, 22 января. 39 Третьяков В. Мелкие гадости. Кто кого и как контролирует //НГ, 1997. 8 апреля. Диалог, 1997, №8 - С. 4. 41 Хасбулатов Р. И. Моя свеча //Завтра, 1997, 39. - С. 3. 42 Камакин А. Прессе нужно заключить перемирие. Открытая трибуна "СМИ в посттоталитарной России" породила идею создания "Кодекса Чести" журналиста //НГ, 1997, 19 ноября 43 Распутин В. "Честь имею" //Завтра, 1997, № 49. 44 Козлов В. О народе и власти в России. Раздумья ученого //Молодая гвардия, 1998, №1 - С. 81, 85, 96. Заключение Итак, на основании всего изложенного в монографии, можно "начертить" следующую картину эволюции понятия Чести в отечественном политическом сознании. В Х-ХII вв. понятие Чести описывает отношения "сюзерен-вассал''. Субъектом и объектом "воздания Чести" является князь. В период местничества (XV-XVI) складывается корпоративная боярская Честь, своеобразное политико-правовое явление. Каждый представитель боярского рода выступает как носитель коллективной боярской Чести, и это понятие весьма существенно влияет на политические процессы в Московском государстве. В XVП-XVШ вв. вырабатывается понятие "царской Чести'5 как метафизической, божественной "помазанности", харизмы. Царская Честь - это право совершать какие угодно поступки, сообразуясь лишь с собственным пониманием, исходя из рассмотрения себя как "земного (тленного) Христа (бога)". На рубеже XVIII - XIX вв. в Истории России возникает фигура. императора Павла I, осознанно и активно воплощающего в жизнь идеал "Царя-рыцаря" и действующего по законам Чести. Честь была важнейшим регулятором поведения и Александра I. В начале XIX века на арену политической жизни выходит сословие дворян, исповедующих нормы дворянской Чести. Многие обстоятельства как предшествовавшие восстанию декабристов, так и последовавшие за его подавлением, были в той или иной степени детерминированы соображениями Чести (дворянской, личной). Принципы Чести являлись важнейшим регулятором и для преобладающей части антиправительственных организаций. "Нечаевщина" как отрицание Чести была оттеснена на периферию революционного движения. Политическая лексика революционеров последней трети Х1Х - начала XX вв. была пронизана принципами Чести. В начале XX в. понятие Чести становится важнейшим компонентом "коллективной психологии" Государственной Думы. Дуэли между представителями различных политических лагерей были вполне обычным делом. Можно сказать, что методы защиты дворянской Чести служили ограничителем парламентской "свободы слова без берегов". Понятие Чести продолжает оставаться и частью политической культуры радикальной оппозиции (Эсеры, социал-демократы). Одной из (видимых, во всяком случае) причин вступления России в мировую войну (1914 г.) стали опять-таки соображения Чести. На этот раз речь шла о "Чести великой державы". К нормам Чести продолжали апеллировать Политики и после падения монархии. Преимущественно соображениями "Чести" руководствовались представители "белого лагеря" (Колчак). Большевики использовали "лексику Чести" для воздействия на временных союзников (Махно) и для деморализации противников. Деятельность Большевиков начинает критиковаться с позиции Чести представителям оттесненных в оппозицию революционных партий (Горький. Мартов). Понятие "Честь революционера", "Честь Большевика" быстро оттесняется на периферию политической жизни. Принцип "партия превыше всего" заставляет политических деятелей то и дело совершать поступки, несовместимые с личной Честью. Это приводит к нравственному разложению значительной части т.н. "ленинской гвардии". Попытки отстоять политическую Честь посредством самоубийства не приносят заметных результатов: они либо интерпретируются как трусость и признание вины (Гамарник, Томский), либо замалчиваются (Орджоникидзе). Отстаивать собственную политическую Честь становится возможным только за границей (Раскольников, Троцкий). В середине 1930-х годов по инициативе Сталина начинает поощряться пропаганда "трудовой Чести". Великая Отечественная война (1941-1945 гг.) актуализирует понятие "Честь страны". В 1947-1948 гг. в СССР организуются "суды Чести". В 1950-1980-е годы тема Чести развивается в советской печати довольно вяло и преимущественно формально-официозно. Поощряется "комсомольская Честь", "гражданская Честь", "Честь советского человека", различного рода профессиональные виды Чести. Честь партийная (собственно политическая) остается большей частью в тени. Тема личной Чести (в противовес коллективистской) артикулируется в диссидентской субкультуре. Новый этап в осмыслении Чести как фактора политической жизни начинается с 1986 года. Сначала на XXVII съезде КПСС, затем на XIX-партконференции (1988) звучат слова о Чести - в том числе и партийной. Быстро складываются нормы поведения Чести - добровольные уходы в отставку, самоубийства (с политической интерпретацией), вызовы на Дуэли. Политики всё чаще апеллируют к ценностям Чести. Возникает движение под симптоматическим названием "Честь и Родина"... Таким образом, на протяжении всей Истории Нашей страны понятие "Честь" являлось важнейшей категорией сознания политически активной части населения (правящего класса, оппозиции). Можно утверждать, что в сфере властных отношений семиотические Феномены (и среди них в первую очередь Честь) играли и играют куда более важную роль, чем считается традиционно. На наш взгляд, необходимы дальнейшие исследования. которые позволят уточнить как отдельные аспекты данной проблемы, так и более полно представить картину исторического развития Чести. В частности, особого рассмотрения заслуживают взгляды на природу и историческое развитие Чести русских литераторов, мыслителей и Политиков (Пушкин, Киреевский, Герцен, Достоевский, Федотов, Бердяев и др.). Надеемся, что эта тема. частично затронутая в Нашей предшествующей монографии, получит более глубокую разработку. Бобровский П.О. Преступления против чести по русским законам до начала XVIII века Духовской М.В. Понятие клеветы, как преступления против чести частных лиц, по русскому праву. 1873 МИД   www.pseudology.org