Москва, "Высшая школа", 1999. I5ВN 5-06-003356-2 Хализев В.Е. Теория литературы Глава I. О Сущности Искусства 4. Автор и его присутствие в произведении 1. Значения термина "Автор". Исторические судьбы авторства Слово "Автор" (от лат. аutог - субъект действия, основатель, устроитель, учитель и, в частности, создатель Произведения) имеет в сфере искусствоведения несколько значений. Это, во-первых, творец художественного Произведения как реальное лицо с определенной судьбой, биографией, комплексом индивидуальных черт. Во-вторых, это Образ Автора, локализованный в художественном Тексте, т.е. изображение Писателем, живописцем, скульптором, режиссером самого себя. И наконец, в-третьих (что сейчас для Нас особенно важно), это художник-творец, присутствующий в его творении как целом, имманентный Произведению. Автор (в этом значении Слова) определенным Образом подает и освещает Реальность (Бытие и, его явления), их осмысливает и оценивает, проявляя себя в качестве субъекта художественной деятельности. Авторская субъективность организует Произведение и, можно сказать, порождает его художественную Целостность. Она составляет неотъемлемую, универсальную, важнейшую грань Искусства (наряду с его собственно эстетическими и познавательными началами). "Дух авторства" не просто присутствует, но доминирует в любых Формах художественной деятельности: и при наличии у Произведения индивидуального создателя, и в ситуациях группового, коллективного Творчества, и в тех случаях (ныне преобладающих), когда Автор назван и когда его имя утаено (анонимность, псевдоним, Мистификация). На разных стадиях Культуры художническая субъективность предстает в различных обликах. В фольклоре и исторически ранней письменности (как и в иных Формах Искусства) авторство было по преимуществу коллективным, а его "индивидуальный компонент" оставался, как правило, анонимным. Если Произведение и соотносилось с именем его создателя (библейские Притчи Соломоновы и Псалмы Давида, басни Эзопа, гимны Гомера), то здесь имя "выражает не Идею авторства, а Идею авторитета". Оно не связывается с Представлением о какой-либо инициативно избранной манере (Стиле) и тем более — об индивидуально обретенной позиции творца: "Произведение скорее осознается как плод жизнедеятельности коллектива, чем как творение отдельной Личности"1. Но уже в Искусстве Древней Греции дало о себе знать индивидуально-авторское начало, о чем свидетельствуют Трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида. Индивидуальное и открыто заявляемое авторство в последующие эпохи проявляло себя все более активно и в Новое Время возобладало над коллективностью и анонимностью. Вместе с тем на протяжении ряда столетий (вплоть до XVII - XVIII вв., когда влиятельной была нормативная Эстетика Классицизма) творческая инициатива Писателей (как и иных деятелей Искусства) была ограничена и в значительной мере скована требованиями (нормами, Канонами) уже сложившихся Жанров и Стилей. Литературное Сознание было традиционалистским. Оно ориентировалось на Риторику и нормативную Поэтику, на "готовое", предначертанное Писателю Слово и уже имеющиеся художественные образцы. На протяжении же двух последних столетий Характер авторства заметно изменился. Решающую роль в этом сдвиге сыграла Эстетика Сентиментализма и в особенности Романтизма, которая сильно потеснила и, можно сказать, отодвинула в прошлое принцип традиционализма: "Центральным "персонажем" литературного процесса стало не Произведение, подчиненное Канону, а его создатель, центральной категорией Поэтики — не Стиль или Жанр, а Автор"2. Если раньше (до XIX века) Автор более представительствовал от лица авторитетной Традиции (жанровой и стилевой), то теперь он Настойчиво и смело демонстрирует свою творческую свободу. Авторская субъективность при этом активизируется и получает новое качество. ——————————————- 1 Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории Поэтики в смене литературных эпох// Историческая Поэтика. Литературные эпохи и Типы художественного сознания. М., 1994. С. 11. 2 Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В Категории Поэтики в смене литературных эпох. С. 33.   Она становится индивидуально-инициативной, личностной и, как никогда ранее, богатой и многоплановой. Художественное Творчество отныне осознается прежде всего как воплощение "Духа авторства" (весьма характерное для романтической Эстетики словосочетание). Итак, авторская субъективность неизменно присутствует в плодах художественного Творчества, хотя и не всегда актуализируется и приковывает к себе внимание. Формы присутствия Автора в Произведении весьма разнообразны. К ним Мы и обратимся. 2. Идейно-смысловая сторона искусства Автор дает о себе знать прежде всего как носитель того или иного Представления о Реальности. И это определяет принципиальную значимость в составе Искусства его идейно-смысловой стороны, —того, что на протяжении XIX-XX вв. нередко именуют "Идеей" (от др.-гр. idea — понятие, Представление). Это Слово укоренено в Философии издавна, со Времен античности. Оно имеет два значения. Во-первых, Идеей называют умопостигаемую Сущность предметов, которая находится за пределами материального Бытия, прообраз вещи (Платон и Наследующая его средневековая мысль), синтез понятия и объекта (Гегель).   Во-вторых, на протяжении последних трех столетий мыслители стали связывать Идеи со сферой субъективного Опыта, с Познанием Бытия. Так, английский философ рубежа XVII-XVIII вв. Дж. Локк в "Опыте о человеческом разуме" различал Идеи ясные и смутные, реальные и фантастические, адекватные своим прообразам и неадекватные, сообразные и несообразные с действительностью. Здесь Идея разумеется как достояние не объективного Бытия, а человеческого сознания. Применительно к Искусству и Литературе Слово "Идея" используется в обоих значениях. В гегелевской Эстетике и наследующих её теориях художественная Идея совпадает с тем, что традиционно именуется Темой. Это-постигнутая и запечатленная творцом Произведения бытийная Сущность. Но чаще и Настойчивее об Идее в Искусстве говорилось (и в XIX, и в XX в). как о сфере авторской субъективности, как о выраженном в Произведении комплексе мыслей и чувств, принадлежащих его создателю. Субъективная направленность художественных Произведений привлекла к себе внимание в XVIII в. "Тезис о первенствующей роли Идеи, мысли в Произведениях Искусства <...> характеризует Эстетику рационалистического Просвещения"1. Творец художественных Произведений в эту пору, а ещё более на рубеже XVIII-XIX вв., был осознан не просто как мастер ("подражатель" природе) и не в качестве пассивного созерцателя неких умопостигаемых сущностей, а как выразитель какого-то круга чувств и мыслей. По Словам Ф. Шиллера, в Искусстве "пустота или содержательность зависят в большей мере от субъекта, нежели от объекта"; сила Поэзии состоит в том, что "предмет ставится здесь в Связь с Идеей"2.   Автор (художник) предстал в теориях рубежа XVIII-XIX столетий как выразитель определенной позиции, точки зрения. Вслед за Кантом, который ввел термин "эстетическая Идея", сферу художественной субъективности стали обозначать термином Идея. В том же значении использовались выражения "поэтический Дух" и "Концепция". По Словам Гёте, "во всяком Произведении Искусства <...> все сводится к Концепции"3. Художественная Идея (Концепция Автора), присутствующая в Произведениях, включает в себя и направленную интерпретацию и Оценку Автором определенных жизненных явлений (что подчеркивали просветители от Дидро и Лессинга до Белинского и Чернышевского), и вощение философического взгляда на мир в его Целостности, которое сопряжено с духовным самораскрытием Автора (об этом Настойчиво говорили теоретики Романтизма). Мысль, выражаемая в Произведении, всегда эмоционально окрашена. Художественная Идея — это своего рода сплав обобщений и чувств, который вслед за Гегелем В.Г. Белинский в пятой статье о Пушкине назвал Пафосом ("Пафос всегда есть страсть, возжигаемая в Душе человека Идею"4). ————————————————- 1 Асмус В.Ф. Немецкая Эстетика XVIII века. М., 1962. С. 70. О теоретическом Осмыслении художнической субъективности в XVIII-XIX вв. (от Лессинга до Гегеля и Белинского) см.: Руднева Е.Г. Пафос художественного Произведения. М., 1977. 2 Шиллер Ф. Собрание соч.: В 7 т. М., 1957 .Т. 7. С. 473; Т. 6. С. 413. 3 Гёте И.В. Об Искусстве. М., 1975. С. 585. 4 Белинский В.Г. Полное собр. соч.: В 13 т. М., 1956. Т. 7. С. 312.   Именно это отличает Искусство от беспристрастной Науки и сближает его с публицистикой, эссеистикой, мемуарами, а также с повседневным постижением Жизни, тоже насквозь оценочным. Специфика же собственно художественных Идей заключается не в их эмоциональности, а в их направленности на мир в его эстетической явленности, на чувственно воспринимаемые Формы Жизни. Художественные Идеи (Концепции) отличаются от научных, философских, публицистических обобщений также их местом и ролью в духовной Жизни человечества. Обобщения художников, Писателей, поэтов нередко предваряют позднейшее миропонимание. "Наука лишь поспешает за тем, что уже оказалось доступным Искусству", — утверждал Шеллинг5.   Ещё Настойчивее и резче в том же Духе высказался Ал. Григорьев: "Все новое вносится в Жизнь только Искусством: оно воплощает в созданиях своих то, что невидимо присутствует в воздухе эпохи <...> заранее чувствует приближающееся будущее"6.   Эта мысль, восходящая к романтической Эстетике, обоснована М.М. Бахтиным. "Литература <...> часто предвосхищала философские и этические идеологемы <...> У художника чуткое ухо к рождающимся и становящимся <...> проблемам". В момент рождения "он их слышит подчас лучше, чем более осторожный "человек Науки", философ или практик. Становление мысли, этической воли и чувства, их блуждания, их ещё не оформленное нащупывание действительности, их глухое брожение в недрах так называемой "общественной психологии" — весь этот не расчлененный ещё поток становящейся идеологии отражается и преломляется в содержании литературных Произведений"7.   Подобная роль художника — как предвестника и пророка осуществлена, в частности социально-исторических Концепциях "Бориса Годунова" А.С. Пушкина и "Войны и мира" Л.Н. Толстого, в повестях и рассказах Ф. Кафки, заговорившего об ужасах тоталитаризма ещё до того, как он упрочился, и во многих других Произведениях. Вместе с тем в Искусстве (прежде всего словесном) широко запечатлеваются Идеи, Концепции, Истины, уже (и порой весьма давно) упрочившиеся в общественном Опыте. Художник при этом выступает как рупор Традиции, его Искусство дополнительно подтверждает общеизвестное, его оживляя, придавая ему остроту, сиюминутность и новую убедительность. Произведение подобной содержательной наполненности проникновенно и волнующе напоминает людям о том, что, будучи привычным и само собой разумеющимся, оказалось полузабытым, стертым в Сознании. Искусство в этой его стороне воскрешает старые Истины, дает им новую Жизнь. Вот Образ народного театра в стихотворении А. Блока "Балаган" (1906):   Тащитесь, траурные клячи, Актеры, правьте ремесло, Чтобы от Истины ходячей Всем стало больно и светло   Как видно, Искусство (воспользуемся Суждением В.М. Жирмунского) проявляет пристальный интерес и к тому, что "принесла с собой новая эпоха", и ко всему издавна укорененному, к "отстоявшимся умонастроениям"8. ———————————————- 5 Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма. Л., 1936. С. 387. 6 Григорьев Ап. Литературная Критика. М., 1967. С. 324. 7 Медведев П.Н. Формальный метод в Литературоведении (Бахтин под маской. Маска вторая). М., 1993. С: 22-23. 8 Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских Литератур. Л., 1981. С. 62. 3. Непреднамеренное в искусстве Художническая субъективность к рациональному освоению, к собственно Осмыслению Реальности далеко не сводится. Автор, по Словам А. Камю, "неизбежно говорит больше, чем хотел"1. С предельной резкостью на этот счет высказался П. Валери: "Если бы птица знала, о чем она поет, зачем поет и что-в ней поет, то она бы не пела"3. В Произведениях Искусства неизменно присутствует нечто запредельное взглядам и творческим намерениям их создателей. По мысли Д.С. Лихачева, в составе авторской субъективности различимы два её важнейших компонента: слой "активного воздействия на читателя" (слушателя, зрителя), т.е. сфера сознательных и направленных утверждений (мыслей и связанных с ними чувств) — и слой "пассивный" (он определен ученым как "мировоззренческий фон"), который "приходит" в Произведение от укорененных в обществе Представлений непроизвольно, как бы минуя авторское сознание3.   Эти две Формы авторской субъективности правомерно соотнести с тем, что известный испанский философ первой половины нашего века X. Ортега-и-Гассет обозначил как Идеи ("плоды интеллектуальной деятельности", порождаемые сомнениями и сопряженные с проблемами, обсуждениями, спорами) и верования (сфера духовной устойчивости, миросозерцательных аксиом: "каркас нашей Жизни", "та твердая почва", на которой Мы живем и трудимся, "Идеи, которые суть Мы")4.   Типы художнической субъективности, о которых идет речь, можно обозначить как рефлективный и нерефлективный. Это разграничение двух сфер авторского сознания было намечено ещё Н.А. Добролюбовым в статье "Темное царство", где речь шла о том, что для Творчества Писателя наиболее значимы не его теоретические воззрения, рациональные и систематизированные, а непосредственно-оценочное отношение к Жизни, названное миросозерцанием. Идя за Добролюбовым, Г.Н. Поспелов рассмотрел непосредственное идеологическое Познание Жизни5 как источник художественного Творчества. Нерефлективная, непреднамеренная, по преимуществу имперсональная субъективность многопланова. Это прежде всего те "аксиоматические" Представления (включая верования), в мире которых живет создатель Произведения как человек, укорененный в определенной культурной Традиции. Это также "психоидеология" общественной группы, к которой принадлежит Писатель и которой придавали решающее. значение литературоведы-социологи 1910-1920-хгодов во главе с В.Ф; Переверзевым.   Это, далее, вытесненные из сознания художника болезненные комплексы, в том числе сексуальные, которые изучал З. Фрейд6. И наконец, это надэпохальное, восходящее к исторической архаике "коллективное бессознательное", могущее составлять "мифо-поэтический подтекст" художественных Произведений, о чем говорил К.Г. Юнг.   По Словам этого ученого, источник художественного Произведения — в бессознательной мифологии, Образы которой являются всеобщим достоянием человечества; творческий процесс складывается из бессознательного одухотворения Архетипа"; Произведение обладает "Символизмом, уходящим в неразличимую глубь и недоступным Сознанию современности"7. В искусствоведении и Литературоведении нашего столетия несознаваемые и имперсональные стороны авторской субъективности нередко выдвигаются на первый план и при этом абсолютизируются. Творческая воля, сознательные намерения, духовная активность художника обходятся молчанием, недооцениваются либо игнорируются по существу. Ограничиваясь рассмотрением симптомов духовной Жизни Автора в его Произведениях, ученые нередко попадают в этически не безупречное положение своего рода соглядатаев - людей, подсматривающих за тем, что художник либо не сознает, либо хочет скрыть от напрошенных свидетелей. ———————————————- 1 Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М,, 1990. С. 93. 2 Валери П. Об Искусстве /Пер. с фр. М., 1976. С. 140. 3 См.: Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. М., 1989. С. 130-131. 4 См.: Ортега-и-Гассет X. Идеи и верования // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия Культуры / Пер. с исп., М., 1991. С. 463, 472. 5 Поспелов Г.Н. Эстетическое и художественное. С. 190-215. 6 См.: Фрейд 3. Достоевский и отцеубийство// Вопр. Литературы. 1990. No 8. См. также: Фрейд 3. "Я" и "Оно". Труды разных лет: В 2 кн./ Пер. с нём. Тбилиси, 1991. Кн. 2. С. 407. 7 Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному Творчеству // Зарубежная Эстетика и теория Литературы XIX-XX вв.: Трактаты, статьи, .М., 1987. С. 225, 228,230.   Не без оснований Н. Саррот нашу гуманитарную современность охарактеризовала как эру подозрений. Прав был Н.А. Бердяев1, заметив, что в начале XX в. (имеются в виду сторонники психоаналитического подхода к Искусству: 3. Фрейд и его последователи) "о человеке были сделаны большие разоблачения, было открыто подсознательное в нём".   Ученые, утверждал философ, "очень преувеличили" свое открытие и "признали почти законом, что в своей мысли и в своем Творчестве человек всегда скрывает себя и что нужно думать о нём обратное тому, что он сам о себе говорит"2.   Я. Мукаржовский, известный чешский филолог- структуралист, в противовес сторонникам психоаналитического подхода к Искусству, утверждал, что основной фактор впечатления, вызываемого художественным Произведением, — это авторская преднамеренность, что именно она соединяет воедино отдельные части Произведения и придает Смысл сотворенному4. И с этим трудно не согласиться. 4. Выражение творческой энергии автора. Вдохновение Художническая субъективность включает в себя (помимо Осмысления Жизни и стихийных "вторжений" душевной симптоматики) также Переживание Авторам собственной творческой энергии, которое издавна именуется вдохновением. Дело в том, что Автор ставит перед собой и решает задачи собственно созидательные. Они связаны и с работой воображения (создание вымышленных Образов), и с тем, что называют композиционными и стилистическими заданиями (В.М. Жирмунский). Решению творческих задач так или иначе сопутствует напряженная сосредоточенность на них Автора, всецелая в них погруженность, связанная и с "муками Творчества", и, главное, с радостным ощущением собственных возможностей, способностей, дарований, и с особого рода душевным подъемом, о котором говорит Сократ в платоновском диалоге "Ион": поэты "слагают свои прекрасные поэмы <...> лишь в состоянии вдохновения и одержимости"; "исступленность" творца, которым "овладевают гармония и ритм", — это "божественная сила", без которой цель художника достигнута быть не может3. Сократу как бы творит Пушкин" описывая минуты и часы Творчества в стихотворении "Осень": И забываю мир - и в сладкой тишине Я сладко усыплен моим воображеньем, И пробуждается Поэзия во мне: Душа стесняется лирическим волненьем, Трепещет и звучит, и ищет, как во сне, Излиться наконец свободным проявленьем... Вдохновение и Переживание собственной творческой свободы о6ретают у художника Форму пристального всматривания, вчувствования, вслушивания, чему нередко сопутствует ощущение своей подчиненности чему-то вовне находящемуся, мощному, неотвратимому и поистине благому. Эта мысль выражена в стихотворении А.К. Толстого "Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель..." Большим поэтам нередко присуще Представление о себе как о пишущих под диктовку, фиксирующих единственно нужные Слова, которые пришли откуда-то извне, от некоего глубинного жизненного начала, будь то Любовь, Совесть, долг либо что-то ещё, не менее властное. В "Божественной комедии" ("Чистилище". Гл. XXIV. Строки 52-58) говорится, что перья Данте и близких ему поэтов "послушно на листки наносят <...> Смысл внушений":   Когда Любовью я дышу, То я внимателен; ей только надо Мне подсказать Слова, и я пишу. А вот строки А.А. Ахматовой о том, как завершается поэтическое томление: Тогда я начинаю понимать, И просто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь. ("Творчество" из цикла "Тайные ремесла") Именно во вслушивании и подчинении чьему-то голосу поэт осуществляет свою творческую свободу. Об этом - одно из стихотворений цикла "Ямбы" А.А. Блока: Да. Так диктует вдохновенье: Моя свободная мечта Все льнет туда, где униженье, Где грязь, и мрак, и нищета.   ————————————- 1 Бердяев НА. Самопознание: Опыт философской автобиографии. М., 1991. С. 318. 2 См.: Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в Искусстве // Мукаржовский Я. Исследования по Эстетике и теории Искусства. М., 1994. С. 240. 3 Платон. Соч.: В 3 т. М., 1968. Т. 1. С. 138. 61 Свободная творческая устремленность поэтов, как видно, парадоксальным Образом обретает Форму императива, стихийного и загадочного. По неоспоримо убедительным Словам Р.М. Рильке, "Произведение Искусства хорошо тогда, когда оно создано по внутренней необходимости"1. Печать творческого напряжения неизменно ложится на созданное Произведение, в котором, по Словам Т.С. Элиота, звучит "голос поэта, говорящего с самим собой"2, или, добавим, голос самого вдохновения. Об этой неявной, но неотъемлемо важной грани художнической субъективности в XX в. писали неоднократно. Искусство, по точным Словам Г. Г. Шпета, "включает в себя <...> интимный культ творческих сил"3.   Представители немецкой Эстетики эпохи Романтизма полагали, что художники подражают природе прежде всего в её творческой силе. В подобном Духе высказался Б.Л. Пастернак в "Охранной грамоте". По его Словам, в основе Искусства -голос силы, её присутствие4.   И этот собственно творческий аспект художественного содержания оказывается важным для воспринимающих. П. Валери писал: "В Произведениях Искусства я всегда ищу следы творческого усилия, из которого они возникли и которое интересует меня прежде всего"5. Данная грань художнической субъективности (внесмысловая, созидательная, энергийная) тоже порой абсолютизируется в ущерб всем иным. Так, в статье 1919 г. "Утро акмеизма" О.Э. Мандельштам утверждал, что художник — это человек, "обуянный Духом строительства", для которого то или иное мироощущение — всего лишь "орудие и средство, как молоток в руках каменщика"6. Созидательно-творческий импульс художника сказывается в его Произведениях по-разному. Автор нередко демонстрирует напряженность своего творческого усилия (вспомним атмосферу поздних бетховенских сонат или нарочито тяжеловесные фразы в романах Л.Н. Толстого). Имея в виду этот Тип художественного Творчества, Т. Манн писал: "Все, что смеет называться Искусством, свидетельствует о воле к предельному усилию, о решимости идти до границы возможностей"7. ————————————- 1 Рильке Р.М. Новые стихотворения. С. 328. 2 Элиот Т.С. Назначение Поэзии. Киев; М., 1997. С. 226. 3 Шпет Г.Г. Литература//Ученые записки/Тартуского ун-та. Вып. 576. Тарту, 1982. С. 150. 4 См.: Пастернак Б.Л. Воздушные пути: Проза разных лет. М., 1982. С. 230. 5 Валери П. Об Искусстве. С. 337. 6 Мандельштам О.Э. Слово и Культура. С. 168-169. 7 Манн Т. Собрание соч.: В 10 т. М., 1960. Т. 9. С. 310. Вместе с тем многие высокие художественные творения имеют колорит непринужденной легкости, артистизма, веселости, "моцартианства", как порой выражаются, колорит, столь характерный для Поэзии Пушкина. Здесь Искусство обнаруживает свои Связи с Игрой. 5. Искусство и игра Игра — это деятельность, свободная от утилитарно-практических целей и притом непродуктивная, не имеющая результатов, содержащая цель в себе самой. В ней выражается избыток сил и веселость Духа. Для Игры характерна атмосфера легкости, неозабоченности, беспечности. В своей знаменитой работе "Ноmо ludens. Опыт исследования игрового элемента в Культуре" голландский философ И. Хейзинга писал: "Настроение Игры есть отрешенность и восторг - священный или просто праздничный <...>. Само действие сопровождается чувствами подъема и напряжения и несет с собой радость и разрядку"1. Мыслители XIX-XX вв. неоднократно отмечали огромную значимость игрового начала в человеческой Жизни. Об игровом Характере Эстетики Канта Мы уже говорили (см. с. 23-24). В "Письмах об эстетическом воспитании" (письмо 15) Ф. Шиллер утверждал, что человек только тогда становится в полной мере самим собой, когда он играет. Согласно Й. Хейзинге, человеческая Культура возникла из Игры. Писатели и ученые (Л. Толстой, Т. Манн, В.Ф. Переверзев) говорили, что Искусство является игровой деятельностью по своей сути, что это своеобразный вид Игры.   Ф. Ницше и его последователи, ратуя за максимальное привнесение в Искусство игровой легкости, отвергали напряженную серьезность и духовную "отягощенность" художественной деятельности. "Искусство не может нести на себе груз нашей Жизни, — писал X. Ортега-и-Гассет. - Силясь сделать это, оно терпит крушение, теряя столь нужную ему грациозную легкость <...>. Если вместо тяжеловесных упований на Искусство Мы будем брать его таким, как оно есть, как развлечение, Игру, Наслаждение, -творение Искусства вновь обретет свою чарующую трепетность"4.   В том же Духе - и с ещё большей резкостью — высказываются представители современного постструктурализма, для которых словесное Искусство — это Игра риторических фигур, "танец пера". Р. Барт, всемирно известный французский филолог, представитель Структурализма и постструктурализма, понимал писательскую деятельность и читательское восприятие как Игру с Языком, при которой главное — это Удовольствие, получаемое от Текста, ибо в Искусстве "ароматная сочность" важнее знаний и мудрости3. Подобного рода абсолютизация игрового начала художественной деятельности уязвима, ибо она догматически сужает сферу Искусства. А.А. Ухтомский, который был не только ученым-физиологом с мировым именем, но и замечательным гуманитарием, имел достаточные основания к резкой полемике с пониманием Искусства как развлекающей и ублажающей Игры: "Искусство, ставшее только делом "Удовольствия и отдыха", уже вредно, - оно свято и бесконечно только до тех пор, пока судит, жжет, заставляет гореть <...> Бетховен творил не для человеческого "Удовольствия", а потому, что страдал за человечество и будил человека бесконечными звуками"4. Игра (подобно всем иным Формам Культуры) имеет определенные границы и рамки. Игровое начало так или иначе окрашивает творческую (в том числе и художественную) деятельность человека, её стимулирует и сопровождает. Но Игра как таковая принципиально отличается от Искусства: если игровая деятельность непродуктивна, то художественное Творчество направлено на результат — на создание Произведения как Ценности.   При этом игровая окраска художественно-творческого процесса и самого творения Искусства может быть не столь уж ярко выраженной, а то и вовсе отсутствовать. Наличествует же игровое начало в поистине художественных Произведениях главным Образом в качестве "оболочки" авторской серьезности.   Одно из ярких свидетельств тому — поэзия Пушкина, в частности роман "Евгений Онегин". ——————————— 1 Хейзинга И. Ноmо ludens. В тени завтрашнего дня / Пер. с нидерл. М., 1992. С.152. 2 Самосознание европейской Культуры XX века /Сост. Р. А. Гальцева, М., 1991. С. 266. 3 См.: Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. /Пер. с фр. М., 1989. С. 569. 4 Ухтомский А.А. Интуиция Совести. СПб., 1996. С. 273-274.   6. Авторская субъективность в произведении, и автор как реальное лицо Охарактеризованные выше грани художнической субъективности, которая весьма разнородна - особенно в Искусстве XIX-XX вв., — составляют Образ Автора как целого человека, как личности2. Говоря Словами Н.В. Станкевича, поэта и философа-Романтика, вечной и непогибающей в Искусстве является энергия авторской Личности, "цельной, индивидуальной Жизни"3. Знаменательны также определе(64)ние творений Искусства как "человеческих документов" (Т. Манн)3 и Слова М.М. Бахтина о том, что воспринимающему художественное Произведение важно "добраться, углубиться до творческого ядра Личности" его создателя4. Связям Творчества Писателя с его Личностью и судьбой придавали решающее значение сторонники биографического метода, впервые примененного французским Критиком Ш.О. Сент-Бёвом, Автором монументального труда "Литературно-критические портреты" (1836-1839)5. Деятельность Писателя, который так или иначе "опредмечивает" в Произведении свое Сознание, естественно, стимулируется и направляется биографическим Опытом и жизненным поведением. По Словам Г.О. Винокура, "стилистические Формы Поэзии суть одновременно стилистические Формы личной Жизни" самого поэта7. Сходные мысли неоднократно выражали Писатели и поэты. "Жизнь и Поэзия - одно", — утверждал В.А. Жуковский.   Эта формула, однако, нуждается в уточнении. Наличествующий в Произведении Автор не тождественен облику Автора реального. Например, А.А. Фет в своих стихах воплощал иные грани своей индивидуальности, нежели те, что давали о себе знать в его повседневной деятельности помещика. Нередки весьма серьезные расхождения и радикальные несоответствия между художнической субъективностью и жизненными поступками и бытовым поведением Писателя. Так, "реальный" К.Н. Батюшков, болезненный и не уверенный в себе, был разительно непохож на того эпикурейца и страстного любовника, каким нередко рисовал себя в стихах. Вместе с тем Образ Автора в Произведении и облик Автора реального друг с другом неминуемо связаны. В статье "О задачах Познания Пушкина" (1937) известный русский философ С.Л. Франк писал: "При всем различии между эмпирической Жизнью поэта и его поэтическим Творчеством, духовная Личность его остается все же единой, и его творения так же рождаются из Глубины этой Личности, как и его личная Жизнь и его воззрения как человека. В основе художественного Творчества лежит, правда, не личный эмпирический Опыт, но все же его духовный Опыт"7.   Подобным же Образом осознавали художественное Творчество В.Ф. Ходасевич и А.А.. Ахматова (в своих работах о Пушкине)8, а также Б.Л. Пастернак, полагавший, что существо гения "покоится в Опыте реальной биографии <...> его корни лежат в грубой непосредственности нравственного чутья"9. ———————————————- 1 Понятие "Образ Автора" было опорным в литературоведческих трудах В.В. Виноградова (см.: Чудаков А.П. В.В. Виноградов и его теория Поэтики // Чудаков А.П. Слово-вещь-мир: От Пушкина до Толстого: Очерки Поэтики русских Классиков. М., 1992. С. 227-247); См. также: Бонецкая Н.К. "Образ Автора" как эстетическая категория// Контекст —1985. М., 1986. 2 Станкевич Н.В. Об Отношении Философии к Искусству// Станкевич Н.В. Поэзия, проза, статьи, письма. Воронеж, 1988. С. 104. 3 Манн Т. Собрание соч.: В 10 т. М., 1961. Т. 10. С. 259. 4 Бахтин М.М. Эстетика словесного Творчества. С. 371. 5 См.: Сент-Бёв Ш.О. Литературные портреты: Критические очерки. М., 1970. 6 Винокур Т.О. Биография и Культура. М., 1927. С. 82-83. Подобные Суждения в ст.: Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте// Ученые записки/ Тартуского ун-та. Вып. 683. Тарту, 1986. 7 С.Л. Франк. Пушкин в русской философской Критике. М., 1990. С. 433. 8 См.: Сурат И.З. Пушкинист Владислав Ходасевич. М., 1994. 9 Пастернак Б.Л. Воздушные пути. С. 252. О том же см.: Пришвин М.М. Собрание соч.: В 8 т. М., 1986. Т. 8. С. 379, 484, 552. Именно таков, по-видимому, наиболее достойный, оптимальный вариант отношения реального Автора к своей художественной деятельности. Здесь к месту вспомнить укорененный в современной гуманитарной сфере термин ответственность. Ответственность художника двоякая: во-первых — перед Искусством, во-вторых перед Жизнью. Эта ответственность есть не рассудочно-моральное долженствование, а ясное и неколебимое ощущение насущности именно этих творческих Концепций: художественных Тем и Смыслов, построений, Слов, звуков... Автор необходимо причастен внехудожественной Реальности и участвует в ней своими Произведениями. Ему, по Словам М.М. Бахтина, нужен предмет (найденный, но не выдуманный герой), важно чувствовать "другое Сознание", обладать "художественной добротой": литературное Произведение осуществляется в "ценностном контексте". Причастность Автора "событию Жизни", утверждает ученый, составляет сферу его ответственности4.   7. Концепция смерти автора В XX в. бытует и иная точка зрения на авторство, противоположная той, которая излагалась и обосновывалась выше. Согласно ей художественная деятельность изолирована от духовно-биографического Опыта создателя Произведения. Вот одно из суждений X. Ортеги-и-Гассета: "Поэт начинается там, где кончается человек. Судьба одного - идти своим "человеческим" путем; миссия другого - создавать несуществующее <...> Жизнь— это одно. Поэзия-нечто другое"2. Работа, откуда взяты эти Слова, называется "Дегуманизация Искусства" (1925)2. В последние десятилетия Идея дегуманизации Искусства породила Концепцию Смерти Автора. По Словам Р. Барта, ныне "исчез Миф о Писателе как носителе Ценностей". Прибегая к метафоре, ученый называет Автора Отцом Текста, характеризуя его как деспотичного и самодержавного. И утверждает, что в Тексте нет записи об отцовстве и Личность Писателя лишена власти над Произведением, что с волей Автора считаться не надо, её следует забыть. Провозгласив, что Отец "мертв по определению", Барт резко противопоставляет Автору живой Текст. Ныне, полагает он, на смену Автору пришел Скриптор (т.е. пишущий), который "несет в себе не страсти, настроения, чувства или впечатления, а только такой необъятный словарь, из которого он черпает свое письмо, не знающее остановки"3.   Барт полагает, что Автор — это некая полумнимость: его нет ни до написания Текста, ни после того, как Текст завершен; полноту власти над написанным имеет лишь читатель. В основе бартовской Концепции — Идея не имеющей границ активности читателя, его полной независимости от создателя Произведения.   Эта Идея далеко не нова. В России она восходит к работам А.А. Потебни (см. с. 113). Но именно Р. Барт довел её до крайности и противопоставил друг другу читателя и Автора как не способных к общению, столкнул их лбами, поляризовал, заговорил об их неустранимой чуждости и враждебности друг другу. При этом свободу и инициативу читателя он осмыслил как эссеистский произвол. Во всем этом обнаруживается Связь бартовской Концепции с тем, что именуют постмодернистской чувствительностью. Концепцию Смерти Автора, которая, несомненно, имеет предпосылки и стимулы в художественной и околохудожественной практике нашего Времени, правомерно, на Наш взгляд, расценить как одно из проявлений кризиса Культуры и, в частности, гуманитарной мысли. Концепция Смерти Автора на протяжении последних лет неоднократно подвергалась серьезному критическому анализу. Так, М. Фрайзе (Германия) отмечает, что "антиавторские" тенденции современного Литературоведения восходят к Концепции формальной школы, рассматривавшей Автора лишь как производителя Текста, "орудующего приемами", мастера с определенными навыками. —————————————- 1 См.: Бахтин М.М. Эстетика словесного Творчества. С. 174-176. 2 Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия Культуры. С. 242, 241. 3 Барт Р. Избранные работы... С. 376.   И приходит к следующему выводу: с помощью термина "ответственность" нужно восстановить Автора в качестве центра, вокруг которого кристаллизуется художественный смысл1. По мысли В.Н. Топорова, без "Образа Автора" (как бы глубоко он ни был укрыт) Текст становится "Насквозь механическим" либо низводится до "Игры случайностей", которая по своей сути чужда искусству2. Автор, как видно, никакими интеллектуальными ухищрениями не может быть устранен из Произведений и их Текстов. (67) * * * Завершим разговор о художнической субъективности двумя цитатами, которые годились бы и на роль эпиграфа к данной главе. Н.М. Карамзин: "Творец всегда изображается в творении и часто против воли своей"3. В.В. Вейдле: "Без жажды поведать и сказаться <...> не бывает художественного Творчества"4. Оглавление   www.pseudology.org