М:, "Флинта", 1988, ISBN 5-89349-049-5, "Наука", 2000, ISBN 5-02-011311-5 Андрей Борисович Есин Принципы и приёмы анализа литературного произведения Художественная речь Литературный Образ может существовать не иначе, как в словесной оболочке. Все Детали Изображенного мира, о которых шла речь выше, получают художественное Бытие, только будучи обозначенными Словом. Слово, Язык — "первоэлемент" Литературы, материальный носитель её образности. Естественно поэтому, что словесно-речевому строю Произведения всегда уделялось и уделяется большое внимание. В название главы вынесено сочётание "художественная речь". Однако в учебной и методической Литературе для обозначения соответствующей стороны Формы часто можно встретить более традиционные термины "художественный" или "поэтический Язык". Такое словоупотребление неточно, поскольку художественная Литература не создает своего Языка, а использует один из существующих национальных Языков. В термине "поэтический Язык" игнорируется различие между Языком и Речью, проведенное ещё Ф. де Соссюром*. ___________________ * Подробнее об этом см.: Введение в Литературоведение / Под ред. Г.Н. Поспелова. М., 1988. С. 271-272. Итак, художественная Литература использует общенациональный Язык, все его богатства и возможности. Каковы же эти выразительно-изобразительные возможности Языка и как их использует Литература?*. ___________________ * Подробные сведения о языковых возможностях и их реализации в художественной Литературе можно получить из любого учебника по курсу "Введение в Литературоведение", поэтому здесь этот материал предельно сокращен и носит справочный Характер. Лексика и стилистика В первую очередь это лексические и стилистические возможности Языка. Лингвисты выделяют в Лексике ряд языковых пластов, для художественной же Литературы Достаточно стилистического выделения трех срезов: нейтральной, Сниженной и возвышенной Лексики. Употребление Слов из последних двух групп придает Произведению патетическое (например, "Пророк" Пушкина), либо приземленно-бытовое звучание (например, рассказ Чехова "Ванька"). Впрочем, при помощи употребления возвышенной Лексики может достигаться и заранее рассчитанный комический эффект, когда возвышенные Слова употреблены иронически либо когда они не соответствуют ситуации и контексту (вспомним, например, пятистопные ямбы Васисуалия Лоханкина из "Золотого теленка" Ильфа и Петрова, насыщенные возвышенной Лексикой).   Особый эффект производит употребление возвышенной и Сниженной Лексики в том случае, если в Языке то или иное Слово входит в синонимический ряд: употребленное в Тексте Слово как бы оттеняется нейтральным синонимом. Так, в пушкинском "Пророке" вместо нейтрального "глаза", "губы", "смотри", "слушай" употреблены соответствующие возвышенные синонимы "зеницы", "уста", "виждь", "внемли"; а в рассказе Чехова "Ванька" вместо нейтрального "лицо" употреблены сниженные синонимы "морда", "харя".   Заметим, что если возвышенная или Сниженная Лексика употребляется в Речи персонажа, то она, естественно, становится существенной частью его речевой характеристики: так, для Чацкого в комедии Грибоедова "Горе от ума" характерна возвышенная, а для Хлестовой, например, — русский Сниженная Лексика. Если же в Речи Повествователя, персонажа или Лирического героя преобладает нейтральная Лексика и отсутствуют возвышенные и сниженные Слова и обороты, то это тоже важный стилевой показатель; он понадобится Нам позже, когда Мы будем определять типологические Свойства художественной Речи и её Доминанту. Для Литературоведческого Анализа существенно выявление в Произведении таких лексических пластов, как Архаизмы, Историзмы и Неологизмы.   Историзмы — это те Слова, которые вышли из общего употребления, потому что утратились соответствующие понятия: кибитка, почтмейстер, кафтан и др. Историзмы же в художественной Литературе используются исключительно для воссоздания исторического колорита эпохи.   Архаизмы — устаревшие Слова, вытесненные из живого современного Языка синонимами: "десница" — правая рука, "шуйца" — левая, "чело" — лоб и т.п. Большинство Архаизмов относится к возвышенной Лексике и выполняет, следовательно, все её функции, но кроме того используется для воссоздания исторического колорита эпохи (например, в Романе А. Толстого "Петр I").   Неологизмы — Слова, употребленные впервые или недавно вошедшие в национальный Язык. Для целей Литературоведческого Анализа следует строго различать Неологизмы общеязыковые (например, Неологизмы сугубо Нашего Времени: обналичивать, растаможивание, консенсус, Конверсия и др). и авторские. Первые возникают потому, что в жизни общества появилось новое явление, требующее себе обозначения. Общеязыковые Неологизмы безразличны к Стилистике художественного Текста и не несут в себе никакой эстетической выразительности.   Авторский же Неологизм возникает именно из-за потребности найти более выразительное и меткое название для Вещи или явления — неважно, старого или нового. Так, Неологизм Тургенева "нигилист" (от латинского "mihil" — ничто) в Романе "Отцы и дети" насыщен Смыслом и оказался очень удачной и выразительной кличкой разночинцев-демократов; выразителен и Неологизм Маяковского "любёночек", которым поэт назвал "маленькую", только что зарождающуюся Любовь; удачен Неологизм современного Писателя В. Полякова "апофигей", составленный из Слова "апогей" и просторечного выражения "все по фигу".   Авторские Неологизмы могут привиться в Языке и стать общеязыковыми, а затем и войти в общенациональный Язык уже в качестве нормативной Лексики. Так случилось с приведенным выше тургеневским Неологизмом, со Словом "лётчик", исключительно удачно придуманным В. Хлебниковым взамен иностранных синонимов "авиатор", "пилот". Но, разумеется, далеко не всякий Неологизм ждет такая судьба, большинство употребляется в Тексте художественного Произведения однократно и в дальнейшем в общенациональный Язык не входит. Для Литературоведческого Анализа, как понятно из вышесказанного, имеют значение только авторские Неологизмы. Интересно использование в художественной Литературе Варваризмов — Слов иностранного происхождения, не ассимилировавшихся ещё в русском Языке. В простейшем случае они обозначают явления и понятия, отсутствующие в русском культурном обиходе, например, ленч, фиеста, импичмент и т.п. Для Литературоведческого Анализа этот случай не представляет большого интереса. Но часто Варваризм становится специфическим выразительным средством. Так, Пушкин в "Евгении Онегине" обыгрывает Варваризмы в полемике с пуристами, отвергавшими всякое употребление иностранных Слов; после одного из Варваризмов следует лукавое замечание: XIV Но вот толпа заколебалась, По зале шепот пробежал... К хозяйке дама приближалась, За нею важный Генерал. Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей... Все тихо, просто было в ней, Она казалась верный снимок Du comme il faut... (Шишков, прости: Не знаю, как перевести). В другом случае Варваризм становится емкой и точной характеристикой героини; попутно Пушкин опять размышляет о Языке в коротком авторском отступлении, а ведь Язык — это часть Культуры: XV К ней дамы подвигались ближе; Старушки улыбались ей; Мужчины кланялися ниже, Ловили взор ее очей; Девицы проходили тише Пред ней по зале, и всех выше И Нос и плечи подымал Вошедший с нею Генерал. Никто б не мог ее прекрасной Назвать; но с головы до ног Никто бы в ней найти не мог Того, что модой самовластной В высоком лондонском кругу Зовется vulgаr. (Не могу... XVI Люблю я очень это Слово, Но не могу перевести; Оно у нас покамест ново, И вряд ли быть ему в чести. Оно б годилось в эпиграмме...) Но обращаюсь к нашей даме. Беспечной Прелестью мила, Она сидела у стола С блестящей Ниной Воронскою, Сей Клеопатрою Невы; И верно б согласились вы, Что Нина мраморной красою Затмить соседку не могла, Хоть ослепительна была. Иной раз Варваризм становится основой Образа; так происходит, например, в "автобиографической" трилогии Толстого с французским выражением "comme il faut". Это выражение становится знаком, Символом определенного социального мира, а само понятие включается в круг настойчивых размышлений Героя о том, как надо жить, на какой Идеал ориентироваться. Размышления о людях "comme il faut" — важный этап в нравственном становлении Героя. Варваризм здесь подчеркивает неестественность, нерусскость, чуждость выраженного в этом понятии нравственного Идеала, создает художественный Образ. Из прочих языковых средств, используемых в художественной Литературе, следует ещё отметить необщеупотребительные Слова — диалектизмы, профессиональную Лексику, жаргонизмы и т.п. Эти Слова употребляются в основном в Речи Героев, дополняя их речевую характеристику. Диалектные Слова иногда применяются и в повествовательной Речи для создания "местного колорита". Тропы Важнейшую роль в художественной Речи играют Тропы — Слова и выражения, употребленные не в прямом, а в переносном значении. Тропы создают в Произведении так называемую иносказательную образность, когда Образ возникает из сближения одного предмета или явления с другим. В этом и состоит наиболее общая функция всех Тропов — отражать в Структуре Образа способность человека мыслить по аналогии, воплощать, по Словам поэта, "сближение Вещей далековатых", подчеркивая таким Образом единство и Целостность окружающего Нас мира. При этом художественный эффект Тропа, как правило, тем сильнее, чем дальше отстоят друг от друга сближаемые явления: таково, например, тютчевское уподобление зарниц "глухонемым демонам".   На примере этого Тропа можно проследить и другую функцию иносказательной образности: выявлять Сущность того или иного явления, обычно скрытую, потенциальный поэтический Смысл, заключенный в нём. Так, в Нашем примере Тютчев при помощи довольно сложного и неочевидного Тропа заставляет Читателя внимательнее вглядеться в такое ординарное явление, как зарница, увидеть его с неожиданной стороны. При всей сложности Троп очень точен: действительно, отблески молнии без грома естественно обозначить Эпитетом "глухонемые". Для Литературоведческого Анализа (в отличие от Анализа лингвистического) крайне важно различать Тропы общеязыковые, то есть те, которые вошли в Систему Языка и употребляются всеми его носителями, и Тропы авторские, которые однократно употреблены Писателем или поэтом в данной конкретной ситуации. Только Тропы второй группы способны создавать поэтическую образность, первая же группа — Тропы общеязыковые — по вполне понятным причинам не должна учитываться в Анализе. Дело в том, что общеязыковые Тропы от частого и повсеместного употребления как бы "стираются", теряют свою образную выразительность, воспринимаются как штамп и в силу этого функционально тождественны Лексике без всякого переносного значения.   Так, в строчке Пушкина   С окрестных гор уже снега Сбежали мутными ручьями   заключён общеязыковой Троп — олицетворение "сбежали", но при Чтении Текста Мы об этом даже не задумываемся, да такой задачи Автор себе и не ставил, употребляя уже потерявшую своё выразительное значение конструкцию. Правда, надо заметить, что иногда общеязыковой, стершийся Троп может быть "освежен" путём переосмысления, Введения добавочных значений и т.п. Так, общеязыковая Метафора "дождь — слезы" уже не впечатляет, но вот как переосмысляет этот Образ Маяковский: "Слезы из глаз, из опущенных глаз водосточных труб".   При помощи Введения новых поэтических значений (олицетворяются дома, и водосточные трубы ассоциируются с глазами) Образ приобретает новую изобразительную и выразительную силу.   Одним из самых распространенных Приёмов "освежения" общеязыкового Тропа является Приём его реализации; чаще всего реализуется Метафора. При этом Троп обрастает подробностями, которые как бы заставляют Читателя воспринимать его не в переносном, а в прямом Смысле. Приведём два примера из творчества Маяковского, который часто пользовался этим Приёмом. В поэме "Облако в штанах" реализована общеязыковая Метафора "расходились нервы": Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв. И вот, Сначала прошелся едва-едва, потом забегал, взволнованный, чёткий. Теперь и он и новые два Мечутся отчаянной чечёткой. Рухнула штукатурка в нижнем этаже. Нервы большие, маленькие, многие! скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги! Другой пример: реализация метафорического выражения "делать из мухи слона". Ясно, что в общеязыковом "слоне" не предполагается никакой конкретики: это не реальный, а метафорический слон, Маяковский же придает ему именно черты слона реального: "Из мухи делает слона и продает слоновую кость". У метафорического слона никакой слоновой кости быть не может, он просто обозначение, знак чего-то очень большого в противоположность чему-то очень маленькому — мухе. Маяковский придает слону конкретность, тем самым делая Образ неожиданным, останавливающим внимание и производящим поэтическое Впечатление. В Анализе конкретного Произведения важно не только и даже не столько разобрать тот или иной Троп (хотя и это бывает полезно для того, чтобы учащиеся уяснили себе механизм действия художественного микрообраза), сколько оценить, насколько иносказательная образность характерна для данного Произведения или данного Писателя, насколько важна она в общей образной Системе, в складывании художественного Стиля. Так, для Лермонтова или Маяковского характерно частое и регулярное употребление Тропов, а для Пушкина и Твардовского, например, — наоборот, редкое и скупое применение иносказательной образности; там образная Система строится при помощи других средств. Существует довольно большое количество разновидностей Тропов; поскольку о них можно прочитать в учебных и справочных изданиях, Мы просто перечислим здесь важнейшие без определений и примеров. Итак, к Тропам относятся: Сравнение, Метафора, Метонимия, Синекдоха, Гипербола, Литота, Аллегория, Символ, Ирония (не путать с типологической разновидностью Пафоса!), Оксиморон (или Оксюморон), Перифраз и др. [как то Аллюзия,  Анафора, Антитеза, Бессоюзие, Гипербатон, Гипербола, Градация, Зевгма, Именительный темы, Инверсия, Литота, Мезархия, Многосоюзие, Оксюморон, Параллелизм, Парономазия, Парцелляция, Перифраза, Плеоназм, Пролепсис, Риторический вопрос, Риторическое восклицание, Риторическое обращение, Сарказм, Умолчание,  Хиазм, Эллипсис, Эпифора, Синтаксический параллелизм]   Синтаксис и интонация   Ещё одним важным языковым средством художественной Литературы является синтаксическая выразительность. На изучение синтаксического строя Речи в Школе обыкновенно не обращают внимания, и напрасно, поскольку это одно из самых специфических литературных и выразительных художественных средств. Почему же так важен для художественного Произведения его поэтический Синтаксис, вплоть до длины фразы и расположения Слов в ней? Дело в том, что первоначально Искусство Слова существовало не в печатном Тексте, а в Форме устного рассказа, Повествования, песни и т.д. Литература очень хорошо помнит о своем происхождении из звучащего Слова и никогда не порывает с ним.   В отличие от других видов письменной Речи (научной, деловой и т.п)., литературная речь есть речь потенциально звучащая. Поэтому художественный Текст нельзя просто пробегать глазами, фиксируя Смысл; его надо хотя бы мысленно слышать — без этого теряется очень многое: может утрачиваться какая-то сторона Смысла (чаще всего в таких случаях ускользает Эмоциональная тональность), обедняется Представление о художественном своеобразии, да и удовольствие от Чтения многих художественных Произведений при Чтении только глазами во многом уменьшается, а то и вовсе пропадает. Вот поэтому в художественном Произведении так важен Синтаксис: в нём воплощаются, опредмечиваются живые Интонации звучащего Слова. Недаром многие Писатели стремились к музыкальности своей фразы, а Чехов писал, что запятые служат "нотами при Чтении". Сравним с точки зрения Интонаций и Синтаксиса два отрывка из Гоголя; первый из "Мёртвых душ", второй из повести "Нос": "Ибо не признает современный суд, что равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых; ибо не признает современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из Презренной жизни, и возвести её в перл создания; ибо не признает современный суд, что высокий восторженный смех достоин встать рядом с высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха!" "Но что страннее, что непонятнее всего, это то, как Авторы могут брать подобные Сюжеты. Признаюсь, это уже совсем непостижимо, это точно... нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых... но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это..." Соразмерные, закругленные периоды первого отрывка, с постоянным Повтором в начале каждого Колона* настраивают Нас на торжественные Интонации публичной, ораторской, проповеднической Речи; во фрагменте создается возвышенный Эмоциональный настрой. Синтаксис второго отрывка, с его неоконченными фразами, многоточиями, Повторами, не создающими соразмерности, разной длиной фраз воплощает в себе Интонации Речи бытовой, неупорядоченной; это сбивчивая, прерываемая Отнюдь не ораторскими паузами речь простодушного человека, чем-то настолько сбитого с толку, что он буквально не может найти Слов. ___________________ * Колоном называется речевой ритмико-интонационпый отрезок в Прозе, выделенный с двух сторон паузами и создающий Ритм Прозы. Если синтаксическое построение так важно в Речи Повествователя, то ещё важнее оно в Речи персонажа. Тот же Гоголь, например, это очень хорошо понимал, и оставляя свои замечания для актеров, точно указал на речевую Манеру каждого Героя: так, Городничий "говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое Слово значительно". Хлестаков: "Речь его отрывиста, и Слова вылетают из уст его совершенно неожиданно". Ляпкин-Тяпкин "говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом, как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют", Бобчинский и Добчинский: "Оба говорят скороговоркою" и т.д. И посмотрите, как точно соответствует синтаксическое построение Речи Героев обозначенной Гоголем интонационной Манере. Городничий: "Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему". Хлестаков: "Да что? Мне нет никакого дела до них... Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях; или о какой-то унтер-офицерской вдове... Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь. До этого вам далеко... Вот ещё! Смотри ты какой!.. я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки". Бобчинский: "Позвольте, позвольте: я все по порядку. Как только имел я удовольствие выйти от вас после того, как вы изволили смутиться полученным письмом, да-с — так я тогда же забежал... Уж пожалуйста не перебивайте, Петр Иванович. Я уж все, все, все знаю-с. — Так я, вот изволите видеть, забежал к Коробкину. А не заставши Коробкина-то дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузмичу, чтобы сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем...". Ляпкин-Тяпкин: "Я думаю, Антон Антонович, что тут тонкая и больше Политическая причина. Это значит вот что: Россия... да... хочет вести Войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены... Нет, я вам скажу, вы не того... Вы не... Начальство имеет тонкие виды: даром, что далеко, а оно себе мотает на ус". Манера построения фразы зачастую становится стилистическим признаком, по которому легко опознать Писателя даже в небольшом отрывке Текста. Вот, например, два таких отрывка: "Проснувшись поутру довольно поздно, я увидел, что буря утихла. Солнце сияло. Снег лежал ослепительной пеленою на необозримой степи. Лошади были запряжены. Я расплатился с хозяином, который взял с Нас такую умеренную плату, что даже Савельич с ним не заспорил и не стал торговаться по своему обыкновению, и вчерашние подозрения изгладились совершенно из головы его. Я позвал вожатого, благодарил за оказанную помочь и велел Савельичу дать ему полтину на водку. Савельич нахмурился". Это, конечно, Пушкин, с его короткой и просто построенной фразой, точно выражающей без единого лишнего Слова то, что собирался сказать Автор. "Точность и краткость — вот первые Достоинства Прозы", — писал Пушкин. "И с Нехлюдовым случилось то, что часто случается с людьми, живущими духовной жизнью. Случилось то, что мысль, представлявшаяся ему сначала как странность, как парадокс, даже как шутка, все чаще и чаще находя себе подтверждение в жизни, вдруг предстала ему как самая простая, несомненная Истина. Так выяснилась ему теперь мысль о том, что единственное и несомненное средство спасения от того ужасного зла, от которого страдают люди, состояло только в том, чтобы люди признавали себя всегда виноватыми перед Богом и потому неспособными ни наказывать, ни исправлять других людей". А это, разумеется, Толстой: длинный период, включающий в себя несколько предложений, неритмические Повторы, сложное построение фразы; за этими особенностями Синтаксиса стоит желание Толстого как можно подробнее объяснить Читателю свою мысль. Кроме индивидуальных синтаксических Приёмов, которые применяются Писателями, существует набор так называемых синтаксических фигур — устойчивых Приёмов синтаксического построения той или иной части Текста. Все они имеют функцию повысить выразительность Текста и усилить Эмоциональное воздействие на Читателя. С синтаксическими фигурами Мы поступим здесь так же, как и с разновидностями Тропов — просто перечислим важнейшие — и по той же причине: сведения о них легко доступны и не представляют большой сложности для уяснения.   Итак, к важнейшим синтаксическим фигурам относятся Эпитет, различные виды Повторов, Антитеза, Восклицание, Риторический вопрос, Риторическое обращение, Градация, Бессоюзие, Многосоюзие, Эллипсис, Инверсия, Конверсия и др. Темпоритм. Стих и проза С интонационно-синтаксическим строем художественной Речи связана также её ритмическая и темповая организация. Наибольшей мерой ритмичности отличается, разумеется, Стихотворная речь. С очень давних пор люди заметили, что Слова, сложенные в стройные стихотворные строки, легче запоминаются (что было немаловажным, когда Искусство Слова бытовало только в своем устном варианте), легче воспринимаются, а главное, становятся красивыми и приобретают особое воздействие на слушателя (поэтому, кстати, в древности стихотворной Формой пользовались не только в Произведениях художественной словесности, но и в научных, скажем, трудах; например, знаменитая научная поэма Лукреция Кара "О природе вещей" написана стихами). Две последние функции остались ведущими для Стихотворной речи и в современности: придавать художественному Тексту эстетическое совершенство и усиливать Эмоциональное воздействие на Читателя. В стихах ритмичность достигается за счёт равномерного чередования речевых элементов — стихотворных строк, пауз, ударных и безударных слогов и т.д. Конкретная ритмическая организация стиха во многом зависит от Системы Стихосложение">Стихосложения, а та, в свою очередь — от особенностей национального Языка. Так, в силу ряда особенностей русского Языка (Характер ударения, неразличение долгих и кратких слогов в безударном положении и др). в Нашем Стихосложении совершенно не привилась силлабическая Система, которая оказывалась очень плодотворной в польском и французском Языках; зато в русском Стихосложении нашли своё место и силлаботоника, и дольник, и декламационная тоническая Система*. ___________________ * О Системах Стихосложение">Стихосложения и вообще о стиховедческом Анализе подробнее см.: Введение в Литературоведение. С. 357-390. Итак, стих есть ритмически упорядоченная, ритмически организованная речь. Однако свой Ритм, иногда более, иногда менее ощутимый, есть и в Прозе, хотя там он не подчинен строгому ритмическому канону — метру. Достигается ритмичность в Прозе прежде всего за счёт приблизительной соразмерности Колонов, что связано с интонационно-синтаксической Структурой Текста, а также различного рода ритмическими Повторами. Проследим, например, ритмическую организацию одного отрывка из Романа Булгакова "Мастер и Маргарита" (знаком "//" отмечены границы Колонов):   В белом плаще с кровавым подбоем,// Шаркающей кавалерийской походкой,// Ранним утром чётырнадцатого числа весеннего месяца нисана // В крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого // Вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат //   Вспомните также отрывок из гоголевских "Мертвых душ", приведенный выше: там к соразмерности Колонов добавляется ещё такое ритмическое средство, как Повтор. В приведенных примерах ритмичность прозаического Текста чувствуется явно, однако гораздо чаще она существует в Прозе как бы в скрытом виде, делая фразы эстетически значимыми, но не привлекая особенного внимания Читателя и не отвлекая его от Идей, Героев, Сюжета и т.д. Не менее, чем ритмическая, важна и темповая организация художественного Текста; впрочем, на практике эти две стороны художественного Синтаксиса настолько неотрывны друг от друга, что иногда говорят о темпоритме Произведения. Темпоритм имеет своей функцией прежде всего создание определенной Эмоциональной атмосферы в Произведении. Дело в том, что разные типы темповой и ритмической организации прямо и непосредственно воплощают в себе определенные эмоциональные состояния и обладают способностью с необходимостью вызывать именно эти Эмоции в Сознании Читателя, слушателя, зрителя; в таких Искусствах, как Музыка или Танец, эта закономерность видна очень ясно. Прослеживается она и в художественной Литературе. Посмотрим, например, как действует темпоритм в одном из эпизодов чеховской "Дамы с собачкой":   "Сидя рядом с молодой Женщиной, которая на рассвете казалась такой красивой, успокоенный и очарованный в виду этой сказочной обстановки — моря, гор, облаков, широкого неба, — Гуров думал о том, как в Сущности, если вдуматься, все прекрасно на этом свете, всё,. кроме того, что Мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях Бытия, о своем человеческом Достоинстве". Роль особого, плавного, размеренного построения фразы в создании Эмоционального колорита сцены очевидна, она ощущается без всякого Анализа. Торжественный и возвышенный строй мыслей Героя представлен здесь с помощью темповой и ритмической организации Текста буквально с физической ощутимостью. А скажи об атом иначе — короткими фразами, например, — и тут же пропала бы психологическая атмосфера*. ___________________ * Более подробно о темпоритме Прозы см.: Гиршман М.М. Ритм художественной Прозы. М:, 1982. Речевая организация произведения Таковы основные способы речевой изобразительности и выразительности. Посмотрим теперь, с какими речевыми стихиями Мы встречаемся в литературных Произведениях. В значительной мере это зависит от рода Произведения. Проще всего обстоит дело в Лирике там в каждом отдельном Произведении господствует, как правило, одна речевая стихия — речь Лирического героя. В Драме присутствует речь различных персонажей, часто сильно различающихся между собой по своей речевой Манере. Наконец, в Эпосе Мы наблюдаем наиболее сложную картину к Речи персонажей там добавляется речь Повествователя. Особенностями Речи Лирического героя Мы займемся несколько позже, когда будем говорить о специфике Анализа лирического Произведения. Пока же для Нас важно отметить, что лирическое Произведение с точки зрения художественной Речи монологично, то есть в нём реализуется в подавляющем большинстве случаев одна единственная речевая Манера на протяжении всего Произведения. В эпических и драматических Произведениях дело обстоит сложнее. Повествование и образ повествователя Начнем с Анализа эпической Речи как более сложной. В ней отчётливо выделяются две речевые стихии: речь Героев и Повествование. (Повествованием в Литературоведении принято называть то, что остается от Текста эпического Произведения, если из него убрать прямую речь Героев). Если Речи Героев в школьном Литературоведении уделяется некоторое внимание (хотя далеко не всегда Анализ бывает грамотным и плодотворным), то на речь Повествователя, как правило, внимания не обращается, и напрасно, потому что это существеннейшая сторона речевой Структуры эпического Произведения.   Допускаю даже, что большинство Читателей привыкли к несколько иной терминологии в этом вопросе: обычно в школьном изучении Литературы говорят о Речи персонажей и Речи Автора. Ошибочность такой терминологии сразу становится ясной, если взять Произведение с ярко выраженной повествовательной Манерой. Вот, например: "Славная бекеша у Ивана Ивановича! Отличнейшая! А какие смушки! Сизые с морозом! Вы нарочно посмотрите сбоку, когда он станет с кем-нибудь говорить: объядение! Господи боже ты мой, отчего у меня нет такой бекеши!"   Это начало "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", но неужели это говорит Автор, то есть Николай Васильевич Гоголь? И неужели это собственный голос великого Писателя Мы слышим, когда читаем: "Иван Иванович несколько боязливого Характера, у Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках, что в них можно упрятать весь дом с амбарами и строениями" (курсив мой. — А.Е).?   Очевидно, что перед Нами не Автор, не авторская речь, а какая-то речевая маска, субъект Повествования, никак не отождествляющийся с Автором — Повествователь. Повествователь — это особый художественный Образ, точно так же придуманный Писателем, как и все остальные Образы. Как всякий Образ, он представляет собой некоторую художественную условность, принадлежность вторичной, художественной Реальности. Именно поэтому и недопустимо отождествление Повествователя с Автором даже в тех случаях, когда они очень близки: Автор — реальный живой человек, а Повествователь — созданный им Образ. Другое дело, что в некоторых случаях Повествователь может выражать авторские мысли, Эмоции, симпатии и антипатии, давать Оценки, совпадающие с авторскими и т.п. Но так бывает далеко не всегда, и в каждом конкретном случае нужны доказательства близости Автора и Повествователя;   Из этого ни в коем случае нельзя исходить как из чего-то само собой разумеющегося Образ Повествователя — особый Образ в Структуре Произведения. Основное, а зачастую и единственное средство создания этого Образа — присущая ему речевая Манера, за которой просматривается определенный Характер, способ Мышления, Мировоззрение и т.п. Что Мы, например, знаем о Повествователе в "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем"? Кажется, очень немногое: ведь Нам неизвестны его возраст, профессия, социальное положение, внешний облик; он не совершает на протяжении повести ни одного поступка... И все-таки Характер перед Нами как живой, и это только благодаря чрезвычайно выразительной Манере Речи, за которой стоит определенная Манера Мышления.   В течение почти всей повести Повествователь представляется Нам наивным, простодушным провинциальным чудаком, круг интересов которого не выходит за пределы уездного мирка. Но последняя фраза Повествователя — "Скучно на этом свете, господа!" — меняет Наше Представление о нём на прямо противоположное: это горькое замечание заставляет Нас предположить, что первоначальные наивность и прекраснодушие были лишь маской умного, ироничного, философски настроенного человека, что это была своего рода Игра, предложенная Читателю Автором, специфический Приём, который позволил глубже высветить нелепость и несообразности, "скуку" миргородской, а шире — человеческой жизни. Как Мы видим, Образ оказался сложным, двуслойным и очень интересным, а ведь создан он был при помощи исключительно речевых средств. В большинстве случаев даже в большом по объему Произведении выдерживается одна повествовательная Манера, но это не обязательно должно быть так, и с возможностью незаметного, не заявленного изменения повествовательной Манеры по ходу Произведения следует всегда считаться. (Заявленная смена повествователей, как, например, в "Героя нашего времени", не представляет такой сложности для Анализа). Хитрость здесь в том, что Повествователь вроде бы один и тот же, а на самом деле в разных фрагментах Текста он разный по своей речевой Манере. Например, в "Мертвых душах" Гоголя основная повествовательная стихия аналогична Повествованию в "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" — маска наивности и простодушия скрывает Иронию и лукавство, которые иногда прорываются явно в сатирических авторских отступлениях. Но в патетических авторских отступлениях ("Счастлив путник...", "Не так ли и ты, Русь..." и др). Повествователь уже не тот — это Писатель, трибун, пророк, проповедник, Философ, — Словом, Образ, близкий, почти тождественный личности самого Гоголя.   Аналогичная, но ещё более сложная и тонкая Структура Повествования присутствует в Романе Булгакова "Мастер и Маргарита". В тех случаях, когда рассказывается о московских пройдохах из Варьете или Массолита, о похождениях шайки Воланда в Москве, Повествователь надевает речевую маску московского обывателя, мыслит и говорит в его тоне и Духе. В рассказе о Мастере и Маргарите он романтичен и восторжен. В Повествовании о "князе тьмы" и в ряде авторских отступлений ("Но нет, никаких Караибских морей нет на свете...", "О боги, боги мои, как грустна вечерняя земля!.." и др). предстает умудренным опытом Философом, чье сердце отравлено горечью. В "евангельских" главах Повествователь — строгий и точный историк. Такая сложная повествовательная Структура соответствует сложности Проблематики и идейного мира "Мастера и Маргариты", сложной и в то же Время единой личности Автора, и понятно, что, не разобравшись в ней, невозможно ни адекватно воспринять особенности художественной Формы Романа, ни "пробиться" к его непростому Содержанию. Существует несколько Форм и типов Повествования. Две основные повествовательные Формы — это Повествование от первого и от третьего лица. При этом следует учитывать, что каждая Форма может применяться Писателями в самых различных целях, но в общем виде можно сказать, что Повествование от первого лица усиливает иллюзию достоверности рассказываемого и зачастую акцентирует внимание на Образе Повествователя; при этом Повествовании Автор почти всегда "прячётся", и его нетождественность Повествователю выступает наиболее отчётливо. Повествование же от третьего лица дает Автору большую свободу в ведении рассказа, поскольку не связано ни с какими ограничениями; это как бы эстетически нейтральная сама по себе Форма, которая может быть применена в разных целях. Разновидностью Повествования от первого лица является имитация в художественном Произведении дневников (журнал Печорина), писем ("Бедные люди" Достоевского) или иных документов. Особой Формой Повествования является так называемая несобственно-прямая речь. Это Повествование от лица нейтрального, как правило, Повествователя, но выдержанное полностью или отчасти в речевой Манере Героя, не являясь в то же Время его прямой Речью. Писатели новейшего Времени особенно часто прибегают к этой Форме Повествования, желая воссоздать внутренний мир Героя, его внутреннюю речь, через которую просматривается определенная Манера Мышления. Эта Форма Повествования была излюбленным Приёмом Достоевского, Чехова, Л. Андреева, многих других Писателей.   Приведем в качестве примера отрывок несобственно-прямой внутренней Речи из Романа "Преступление и наказание": "И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня под воротами; он сообразил, что, кроме дворников, там стояло тогда ещё несколько человек <...> Так вот, стало быть, чем разрешился весь этот вчерашний ужас. Всего ужаснее было подумать, что он действительно чуть не погиб, чуть не погубил себя из-за такого ничтожного обстоятельства. Стало быть, кроме найма квартиры и разговоров о крови, этот человек ничего не может рассказать. Стало быть, и у Порфирия тоже нет ничего, ничего, кроме этого бреда, никаких фактов, кроме Психологии, которая о двух концах, ничего положительного. Стало быть, если не явится никаких больше фактов (а они не должны уже более являться, не должны, не должны!), то... то что же могут с ним сделать? Чем же могут его обличить окончательно, хоть и арестуют? И, стало быть, Порфирий только теперь, только сейчас узнал о квартире, а до сих пор и не знал". В повествовательной Речи здесь возникают Слова, характерные для Героя, а не Повествователя (частично они выделены курсивом самим Достоевским), имитируются структурные речевые особенности внутреннего монолога: двойной ход мыслей (обозначенный скобками), отрывочность, паузы, Риторические вопросы — все это свойственно речевой Манере Раскольникова. Наконец, фраза в скобках — это уже почти прямая речь, и Образ Повествователя в ней уже почти "растаял", но только почти — это всё же не речь Героя, а имитация его речевой Манеры Повествователем. Форма несобственно-прямой Речи разнообразит Повествование, приближает Читателя к Герою, создает психологическую насыщенность и напряженность. Разделяют персонифицированных и неперсонифицированных повествователей. В первом случае Повествователь — одно из действующих лиц Произведения, часто он имеет все или некоторые атрибуты литературного персонажа: имя, возраст, наружность; так или иначе участвует в действии. Во втором случае Повествователь есть фигура максимально условная, он представляет собой субъект Повествования и внеположен изображенному в Произведении миру. Если Повествователь персонифицирован, то он может быть либо главным Героем Произведения (Печорин в последних трех частях "Героя нашего времени"), либо второстепенным (Максим Максимыч в "Бэле"), либо эпизодическим, практически не принимающим участия в действии ("публикатор" дневника Печорина в "Максиме Максимыче"). Последний тип часто называют Повествователем-наблюдателем, иногда этот тип Повествования чрезвычайно похож на Повествование от третьего лица (например, в Романе Достоевского "Братья Карамазовы")*. ___________________ * Персонифицированного Повествователя иногда ещё называют рассказчиком. В Других случаях термин "рассказчик" выступает как синоним термину "Повествователь". В зависимости от того, насколько выражена речевая Манера Повествователя, выделяются несколько типов Повествования. Наиболее простым типом является так называемое нейтральное Повествование, построенное по нормам литературной Речи, ведущееся от третьего лица, причём Повествователь неперсонифицирован. Повествование выдержано в основном в нейтральной Стилистике, а речевая Манера де акцентирована. Такое Повествование Мы встречаем в Романах Тургенева, в большинстве повестей и рассказов Чехова. Заметим, что в этом случае можно с наибольшей вероятностью предполагать, что по своей Манере Мышления и Речи, по своей концепции Действительности Повествователь максимально близок к Автору. Другой тип — Повествование, выдержанное в более или менее ярко выраженной речевой Манере, с элементами экспрессивной Стилистики, со своеобразным Синтаксисом и т.п. Если Повествователь персонифицирован, то речевая Манера Повествования обыкновенно так или иначе соотносится с чертами его Характера, явленными при помощи других средств и Приёмов. Такой тип Повествования Мы наблюдаем в творчестве Гоголя, в Романах Толстого и Достоевского, в творчестве Булгакова и др. В этом случае тоже возможна максимальная близость между Повествователем и Автором (например, у Толстого), но здесь надо быть уже очень осторожным, так как соответствия между Позициями Автора и Повествователя могут быть, во-первых, очень сложны и многоплановы (Гоголь, Булгаков), а во-вторых, здесь возможны случаи, когда Повествователь является прямым антиподом Автора ("Нос" Гоголя, "История одного города" Щедрина, повествователи в "Повестях Белкина" Пушкина и др). Следующий тип — Повествование-стилизация, с ярко выраженной речевой Манерой, в которой обычно нарушаются нормы литературной Речи — ярким примером могут быть рассказы и повести А. Платонова. В этом третьем типе выделяется очень важная и интересная разновидность Повествования, называемая сказом. Сказ — это Повествование, в своей Лексике, Стилистике, интонационно-синтаксическом построении и прочих речевых средствах имитирующее устную речь, причём чаще всего простонародную. Исключительным и, пожалуй, непревзойденным мастерством сказа владели такие Писатели, как Гоголь ("Вечера на хуторе близ Диканьки"), Лесков, Зощенко. В Анализе повествовательной стихии Произведения первостепенное внимание необходимо уделять, во-первых, всем видам персонифицированных повествователей, во-вторых, Повествователю, обладающему ярко выраженной речевой Манерой (третий тип), и в-третьих, такому Повествователю, чей Образ сливается с Образом Автора (не с самим Автором!). Речевая характеристика персонажей Нам осталось сказать несколько Слов о речевой характеристике персонажей, но этот вопрос для учителя-практика не представляет обыкновенно большой сложности. Единственно от чего следует предостеречь, так это от смешения понятий при Анализе Речи Героев. Зачастую под речевой характеристикой персонажа подразумевают Содержание его высказываний, то есть то, что персонаж говорит, какие мысли и Суждения высказывает. На деле же речевая характеристика персонажа — это нечто совсем другое.   Как [безноказатально!] писал Горький, "не всегда важно, что говорят, но всегда важно, как говорят". Речевая характеристика персонажа и создается именно этим "как" — Манерой Речи, её стилистической окрашенностью, Характером Лексики, построением интонационно-синтаксических конструкций и т.п. Общие свойства художественной речи Какие же наиболее общие характеристики присущи художественной Речи в том или ином конкретном Произведении? Таких характеристик шесть — три пары.   Во-первых, речевая Форма Произведения может быть прозаической или стихотворной — это понятно и не требует комментариев.   Во-вторых, её может отличать монологизм или разноречие. Монологизм предполагает единую речевую Манеру для всех Героев Произведения, совпадающую, как правило, с речевой Манерой Повествователя. Разноречие представляет собой освоение разнокачественности речевых Манер, в нём речевой мир становится объектом художественного изображения. Монологизм как стилевой принцип связан с авторитарной точкой зрения на мир, разноречие — с вниманием к разнообразным вариантам Осмысления Действительности, так как в разнокачественности речевых Манер отражается разнокачественность Мышления о мире.   В разноречии целесообразно выделять две разновидности: одна связана с воспроизведением речевых Манер разных персонажей как взаимно изолированных ("Кому на Руси жить хорошо" Некрасова, очерки Н. Успенского, рассказы Чехова и т.п). и случай, когда речевые Манеры разных Героев и Повествователя определенным Образом взаимодействуют, "проникают" друг в друга (Романы Толстого, Тургенева и в особенности Достоевского). Последний тип разноречия в работах М.М. Бахтина получил название Полифонии. В-третьих, наконец, речевая Форма Произведения может характеризоваться номинативностью или риторичностью. Номинативность предполагает акцент прежде всего на точности художественного Слова при использовании нейтральной Лексики, простых синтаксических конструкций, отсутствии Тропов и т.д.   Риторичность, напротив, использует в большом количестве средства лексической выразительности (возвышенную и Сниженную Лексику, Архаизмы и Неологизмы и проч)., Тропы и синтаксические фигуры: Повторы, Антитезы, Риторические вопросы и Риторические обращения и т.п. В номинативности акцентируется прежде всего сам объект изображения, в риторичности — изображающее объект Слово. Номинативна, в частности, Стилистика таких Произведений, как "Капитанская дочка" Пушкина, "Отцы и дети" Тургенева, "Дама с собачкой" Чехова. Риторичность наблюдается, например, в Лирике Лермонтова, в рассказах Лескова, Романах Достоевского и т.д. Рассмотренные Свойства называются речевыми Доминантами Произведения. Контрольные вопросы: 1. Какие лексические средства применяет Писатель для большей выразительности художественной Речи? 2. Назовите известные вам Тропы (с примерами из художественной Литературы). На одном-двух примерах покажите их художественную функцию. 3. Что такое синтаксическая организация и зачем её нужно анализировать? 4. Что такое темпоритм художественного Произведения? На одном-двух примерах покажите значение темпоритма для создания определенного Эмоционального рисунка Произведения или его фрагмента. 5. В чем различие между Прозой и стихом? Назовите известные вам стихотворные размеры в русском Стихосложении. 6. Какие художественные функции имеет речевая характеристика персонажа? С помощью каких Приёмов индивидуализируется речь каждого из персонажей? 7. Что такое Повествование? В чем своеобразие Образа Повествователя? Какие бывают типы Повествования? Почему нужно анализировать Характер Повествования и речевую Манеру Повествователя в художественном Произведении? 8. В чем состоит различие между монологизмом и разноречием? Какие разновидности разноречия вы знаете и чем они различаются между собой? 9. В чем состоит различие между номинативностью и риторичностью? Упражнения 1. Сравните стихотворения А.С. Пушкина "Деревня" и "Когда за городом задумчив я брожу..." по следующей схеме: а) Характер Лексики, б) большее или меньшее употребление Тропов, в) синтаксическое построение фразы и её темпоритм, г) стихотворный размер 2. Определите, является ли речевая характеристика персонажей существенной для Максима Максимыча ("Герой нашего времени" М.Ю. Лермонтова), Платона Каратаева ("Война и мир" Л.Н. Толстого) и Громова ("Палата № 6" А.П. Чехова). Если а) нет, то почему, б) да, то в чем это выражается и какие черты Характера Героев она выявляет? 3. Проанализируйте Характер Повествования и Образ Повествователя в "Пиковой даме" А.С. Пушкина, "Левше" Н.С. Лескова и "Даме с собачкой" А.П. Чехова по следующей схеме: а) Повествование ведется от первого лица или от третьего, б) Повествователь персонифицирован или нет, в) создается ли в Произведении особый речевой Образ Повествователя, г) если нет, то почему, если да, то в чем это выражается, д) Повествователь близок Автору или нет 4. Определите Характер речевых Доминант в "Пире во Время чумы" А.С. Пушкина, "Мцыри" М.Ю. Лермонтова, "Бесах" Ф.М. Достоевского по следующей схеме: а) монологизм или разноречие, б) если разноречие, то какого типа, в) номинативность или риторичность. Итоговое задание Проанализируйте организацию художественной Речи двух-трех из следующих Произведений (по выбору): А.С. Пушкин, Борис Годунов, Капитанская дочка М.Ю. Лермонтов. Демон Ф.М. Достоевский. Игрок Л.Н. Толстой. Хаджи-Мурат М.А. Булгаков. Собачье сердце В.М. Шукшин. До третьих петухов Оглавление   www.pseudology.org