Фатех Вергасов

Газопровод в Тарко-Сале

Черников продолжал гнуть свою линию, хотя и изменил тактику. Настало лето, и я отбыл в отпуск. А когда вернулся, меня предупредил начальник отдела кадров, чтобы я на работу не выходил пару дней.  Мол, приехал Министр Чирсков, чтобы не наломать дров и далее такой же детский лепет и в том же духе.

Через два дня я был в кабинете у Черникова. Тот держался вполне дружелюбно и искренне. Сказал, что он уже подобрал мне замену. Это расстарался мой предшественник, которого сняли за пьянку. Что я, мол,  перерос свою должность. Что мне надо согласиться стать главным технологом треста. Читай - войти в Список № 1. Но я не поверил сладким речам. Старая татарская пословица говорит о таких случаях примерно следующее: старый враг, которого ты пощадил, хуже двух вновь приобретенных. В Орде дело знали крепко. Но и я к тому времени устал от этого конфликта. И поэтому согласился. Да и работать хотелось.

После моего согласия мне немедленно всучили (дали) специальное задание сдать в эксплуатацию "газопровод века". Так называли газопровод-макаронину, диаметром всего-то 200 миллиметров,  который строили для местных жителей городка Тарко-Сале по плану газификации, и который не могли (или не хотели) сдать в эксплуатацию уже несколько лет. 

Подарочек был с сюрпризом

Чтобы заставить строителей и газовиков сдать газопровод, этот объект местные партийные боссы, наученные многолетним ожиданием, сумели поставить на контроль не только в Обкоме партии, но и в ЦК КПСС. Это означало только, что "башку потерять" здесь можно было очень даже легко.

Я правда – не член КПСС. Но за это мало помогало. От этих людей так просто не открутишься. Но я за это никогда не прятался. Предстояло почувствовать разницу, что строить объекты – это одно удовольствие, а сдавать объекты в эксплуатацию – это совсем другое дело.

Полностью самостоятельный объект

Когда еще так повезёт? Это был настоящий объект, хоть и сравнительно малый. Длиной всего около 16 километров. Сварен был из буровой толстостенной трубы. С большим и ненужным запасом прочности. Но другой трубы там просто не было.

Была обустроенная газовая скважина с давлением в почти 300 атмосфер на выходе. Был мини-цех редуцирования (снижения) давления газа до 60 атмосфер, был цех подготовки газа к транспорту.

Линейная часть также имела полный набор инженерных решений. Тут были и подземные участки, был дюкер под рекой Тарко-Сале длиной пол километра, была затопляемая пойма реки, были болотистые участки, были и воздушные переходы через ручьи и овраги. В конце газопровода был газораспределительный пункт (ГРП), в котором давление снижалось до промышленного и бытового давления. Далее газ низкого давления подавался на городскую котельную и в жилые дома.

И был конец северного лета. Через месяц ледостав. Объект был вроде бы готов, но везде были недоделки, требовалось испытать газопровод и запустить его в работу

Местные начальнички вопреки свои обещаниям помогать в работе не слишком то спешили. К 11 часам они уже были в своей бане, где и проводили свой "малый совнарком". Обычное провинциальное спившееся болото. Решил я им поддать жару.

Для этого, как учили, нужно было "сжечь мосты". Я на несколько дней улетел в Надым. Надо было привезти сборную команду специалистов, проверенных в деле. А главное, уехать из города, где контролировался, я подозревал, каждый мой телефонный звонок.

Из Надыма я позвонил в Салехард в Нефтеснаб и Иртышское речное пароходство. Рассказал им обстановку и переадресовал два нефтеналивных танкера, которые уже были в пути на Тарко-Сале, а также два других, которые находились под наливом.  А это без малого пять тысяч тонн солярки. Без этого до открытия зимника не дожить. Город оставался на зиму без котельного горючего.

Когда я через неделю прибыл в Тарко-Сале, там еще продолжали ждать эти танкеры. Только через пару дней местном руководству стали известны мои действия, изменить уже ничего было нельзя. 

Время ушло. Надвигалась зима. Состоялся крупный разговор в местном райкоме партии с участием местного руководства. Визжали "банщики" отменно. А мне по барабану. 

Я не член КПСС, у меня партбилета нет, мне терять нечего, "окромя своих цепей"

- Как!?, - орут, - на такое дело беспартийного прислали!?

- Партейного можно ведь и до следующего года ждать, если дожить удастся. А за сим - пока! Нищему пожар не страшен. Подпоясался верёвкой и махнул в другую деревню.

Тут они струхнули не нашутку. И стали сбавлять обороты, а потом заискивать и просить. Фасону у них не на долго хватило. Жидковаты оказались на поверку. Началось деловое обсуждение ситуации. Мы обо всем договорились и началась нормальная, а потом и дружная работа. Расставались почти друзьями. Думаю, помнят меня до сих пор. Я их тоже вспоминаю иногда. 

Объект был оперативно подготовлен к испытаниям, которые прошли успешно, даже слишком. Когда начали сбрасывать давление, выпустили газ на "свечу" и подожгли его с дистанции из ракетницы. Раздался сильный хлопок, загорелся газовый факел. А в это время на посадку заходил рейсовый пассажирский самолет. Летчик от неожиданности взмыл вверх. Пассажиры со страху наложили в штаны. На звук взрыва сбежались почти все жители поселка. Состоялся стихийный митинг. Была всеобщая радость и воодушевление. На следующий день мы заварили "красный стык", подписали акт ввода газопровода в эксплуатацию, который я сдал в трест приунывшему управляющему. Вскоре из Тюмени пришла благодарность тресту за сдачу этого газопровода.  Мне даже премию не дали. Не очень то и хотелось. Все остается людям. Тогда это даже и не обидело. Вымотались.

Пока я в Тарко-Сале прохлаждался, мой преемник на должности главного диспетчера поехал отдыхать в Сочи с новой женой и на второй день после приезда бросил курить и начал бегать трусцой. В этот же день его нашли мертвым по кустом. Он был младше меня лет на пять. Жалко. Видимо, к хорошей жизни надо привыкать осторожно и постепенно. Черников через кадровиков предложил вернуться на старую должность. Но я отказался. Я действительно ее перерос, эту должность.

Опять в рабочий класс

Я в 1973 году стал учился заочно во Всесоюзном заочном политехническом институте. Работать над учебными предметами совершенно не было сил. Работа требовала меня всего без остатка. К 1976 году стало ясно, что надо искать работу, которая помогала бы учёбе.

К нам в трест заскочил на минутку начальник участка московского землеройного управления, легендарная личность на трассе, Андрейкив Михаил Николаевич. В коридоре мы перебросились несколькими фразами.  Миша мгновенно понял все и пригласил к себе. Так я стал машинистом бульдозера.

Решение затормозить своё карьеростроительство в 1976 году пришло как бы случайно. Я шёл с вечеринки было пол четвертого утра. Белые ночи! Остановился у забора... Зачем останавливаются у забора идущие с вечереники, думаю, понятно....

Там висел приказ министра обороны о призыве на действительную военную службу. И тут меня осенило! Я понял: пока предыдущие не отслужат, меня не призовут. Вот оно! и всё объяснения моих карьерных неудач. Все просто – служат старшие по возрасту. Почти всё стало на места. Остался вопрос: а мне, что делать? 

Пьянствовать, как все мое поколение делало от тоски, не тянуло. Решил попридержать коней. Не биться же лбом об стену, в самом деле. И я отошел в сторону. Нехай служат! Придет и мое время.

В течение последующих семи лет я занимался исключительно собственными делами. Моя не пыльная работа меня не истощала. Это позволило разобраться со своими семейными делами и давало возможность учиться.

По делам службы я стал часто бывать в Москве: то наряды закрывать, то на курсах бульдозеристов учиться, то запчасти отбирать и отправлять самолетами на трассу. Главное - это позволяло бывать в моем институте, встречаться с сокурсниками, ходить на консультации и установочные лекции. 

Дела учебные стали быстро продвигаться

Как только я отошел от дел, перестал быть сильным соперником и агрессивно угрожать карьерам других, народ успокоился. Женщины только очень завидовали моей жене. Их мужья жили и работали на трассе, а не дома. Я же всегда был дома или в столице. И вот перед самым увольнением от Миши Андрейкива мне пришлось, как говорится, тряхнуть стариной.

За эти годы я проделал огромную работу: получил диплом инженера-экономиста по строительству, сделал несколько изобретений и получил за них Серебряную медаль ВДНХ, развелся и вновь женился, родил дочь Екатерину, поступил в аспирантуру ВНИИГАЗа (Головной институт Мингазпрома). Ещё, благодаря ходатайству академика Патона Б.Е., мне дали участок земли под строительство собственного дома в Боярке Киевской области, начал строительство этого дома, написал несколько научных статей. 

Всё это ещё нужно было организовывать, на это требовалось много времени и условия. Такие условия мне создал Андерейкив Михаил Николаевич, земля ему пухом

www.pseudology.org