Михель Гофман Деньги не средство жизни, а её цель гипертекстовая версия Деньги, а не Мораль, являются главным принципом общественных отношений цивилизованной нации Томас Джефферсон Когда-то говорить о Деньгах считалось неприличным. Tема была недостойной общественного внимания не только потому, что воспринималась как “низменная”, но и потому, что не у всех они были, не для всех были достижимы. Много говорили о Деньгах только в тех социальных кругах, где Деньги не зарабатывались, а делались. Для получателей же фиксированной зарплаты, едва хватавшей на самое необходимое, разговор о Деньгах был пустым времяпровождением, витанием в облаках. В последние десятилетия экономические возможности появились у многих, так как разветвленная кредитная система позволила даже тем, чья заработная плата покрывает только необходимые ежедневные расходы, приобретать дома, автомашины, предметы роскоши и инвестировать Деньги взятые в кредит в покупку домов, акций, вкладывать в бизнес. Большая часть населения вовлечена в сложные деловые отношения с банками, рынком недвижимости, кредитными и страховыми компаниями, и тема Денег превратилась в центральную, в главную тему обсуждений, звучащую в офисах, на улице, в семье, во всех человеческих связях. Деньгами стал оцениваться успех в тех сферах деятельности, к которым раньше применялись другие критерии. Успешный врач не тот, кто помог большему количеству пациентов, а тот, чей годовой доход выше, чем у его коллег. Известность инженера не связанa с тем, сколько благ обществу он принес своей работой, а тем, сколько он за нее получил. Писатель, художник, актер, режиссер оценивается не по значимости для общества его произведений, а по размеру гонорара. Деньги всегда играли огромную роль в Жизни любого общества, но степень значения Денег в различных Культурах была разной. В "Венецианском купце" Шекспира героя-ростовщика венецианские патриции презирают за ту страсть, с которой он добивается “презренного металла”, за то “неблагородное занятие”, которое даёт ему средства к существованию.   Но в 19-м веке, в период интенсивного развития капитализма, погоня за Деньгами начала превращаться в достойное и уважаемое занятие для всех общественных классов.   Феодальное общество с презрением относилось к труду, “Праздный”, свободный от труда класс, считал себя высшим, тех же, кто создавал богатства для элиты, считал классом низшим. Общество разделялось на верхи, аристократию, образованных, утонченных индивидов, для которых богатство личности было одним из важнейших критериев в их среде, и низы, безграмотную, безликую, серую Массу. В 19-м веке, с ростом капиталистического производства, деловые качества индивида стали цениться выше качеств личностных.   В новом общественном порядке, как говорил Базаров в "Отцах и детях", "в правильно построенном обществе... будет совершенно равно глуп ли человек или умен, зол или добр.". Ценность человека не в том, что он есть, а в том, что он создал. Базаров не говорил о Деньгах как о средстве оценки личности, так как она, в его время, только формировалась в недрах массового сознания. Русский крестьянин не думал и не говорил о Деньгах, он почти никогда не держал их в руках. Но, став предпринимателем, открыв мукомольню или сахарный заводик, он стал уделять им все большее внимание, они давали возможность изменить Жизнь к лучшему. В России денежные, капиталистические формы отношений начали появляться позднее чем в Европе, только в первой трети 19-го века, и эту тенденцию к увеличению значимости Денег в обществе первым увидел Пушкин. Вначале это был "Скупой рыцарь", говоривший о смене ценностей в феодальной Европе, где правящим классом становилась буржуазия, идущая на смену потомственному дворянству. Само название пьесы подчеркивало несоответствие жажды Денег и рыцарского достоинства.   Затем, та же тенденция прослеживалась в России, в "Пиковой Даме", где блестящий гвардейский офицер, аристократ, убивает старуху ради Денег, угрожая ей пистолетом. Не происхождение, благородство, аристократизм или личные качества, только Деньги стали приносить уважение общества. Имя героя Герман (German), немец, как бы подтверждало мнение тогдашнего общества о том, что ценность Денег - чуждая России идея. Александр Герцен, говорил о Европе, где он прожил много лет: "Прежде, здесь хоть что-нибудь признавалось, кроме Денег, так что человек и без Денег, но с другими качествами мог рассчитывать хоть на какое-то уважение. Ныне же без Денег не только на уважение, но и на самоуважение нельзя иначе рассчитывать." Для имущих классов борьба за обогащение во все времена была привычной частью Жизни. В течении столетий пистолет, шпага, кинжал, яд были теми средствами, которые применялись внутри аристократической элиты. Герман в "Пиковой Даме" использовал пистолет. Разночинец Раскольников, в "Преступлении и Наказании", взял топор, так как без Денег он “тварь дрожащая”. Топор - средство народное, и он показатель того, что в процесс включились Массы. Достоевский, недаром, по сей день остается остросовременным писателем, он как никто другой показал возраставшую Власть Денег над общественным сознанием. В чем Достоевский остался человеком своего времени, так это в том, что трагедия его героя в непреодолимом противоречии между религиозной Моралью и практикой Жизни. Огромный накал страстей во всех романах Достоевского, сюжеты которых строятся вокруг Денег, показывал реакцию тогдашнего российского образованного класса на возраставшую Власть Денег, которая воспринималась как трагедия, так как противоречие Морали и Денег было неразрешимо. Сегодня морализаторство Достоевского и других русских писателей 19-го века вызывает недоумение, в современном экономическом обществе Мораль утратила свое былое значение, вместе с потерей статуса Морали в общественном мнении исчезла и сама дилемма Мораль - Деньги. Европейская литература, начиная с мольеровского "Мещанина во дворянстве", говорила о растущей Власти Денег без надрыва Достоевского, сарказма Салтыкова-Щедрина и горечи Чехова. В Европе в новые формы отношений, построенные на Деньгах, втягивались многие слои населения, формировался широкий социальный слой, буржуазия, которую сегодня принято называть средним классом, и его философия жизни, меркантилизм, превращалась в общепринятую, поэтому не несла в себе того драматизма, который так остро чувствовала российская интеллигенция.   В дореволюционной России буржуазный класс был малочислен, а его деловой успех, большей частью, зависел от связей с аппаратом Власти. После 17-го года большевики, разрушив старую авторитарную систему, создали новую “вертикаль Власти”. В ней доступ к материальным благам, также как и в царской России, зависел от связей внутри государственного и партийного аппарата. Государство, как было так и осталось истинным хозяином экономики, уничтожив даже те зачатки рыночных, денежных отношений, которые существовали в дореволюционное время.   Сама тема Денег была под запретом, даже в школьных учебниках, в арифметических задачах, не использовались денежные критерии. В системе распределения благ Государством Деньги утратили свой статус и свое значение в Жизни Масс. События 1991 года вернули в Россию “Власть Денег”, предметы массового Потребления появились в открытой продаже. Деньгами, как и на Западе, стали определять общественный статус и престиж. Начал исчезать пиетет перед духовными и культурными ценностями и “материалистическое мировоззрение”, из абстрактных постулатов советской пропаганды, в период дефицита всех потребительских товаров, превратилось в мироощущение Масс.   Однако в обществе, где отсутствуют нормативные инструменты развитой экономики, демократизированная общественная инфраструктура, отлаженная бюрократическая система, развитое экономическое законодательство процесс развития денежных отношений проходит в атмосфере стихии бесконтрольного базара, где хозяйничает криминальный элемент вместе с представителями Власти. Запад постепенно подменял стихийность отношений между людьми сеткой взаимосвязанных Политики, экономики, Культуры и образования, в России же опыт Запада не может привиться. Пересаженный на иную почву, почву русской истории, он приобретает формы далекие от денежной Культуры современной цивилизации. Российская культурная элита видит этот процесс как конец эпохи, в которой, несмотря на ежедневную борьбу за физическое выживание, духовное содержание Жизни определялось как наивысшая ценность. История повторяется. Культурная элита Европы с момента появления капитализма в 18-м веке осуждала процесс смены ценностей нравственных, духовных, т.е. аристократических, на буржуазные, материальные, денежные. Реакция творческой интеллигенции была понятна, она лишалась привычного заказчика, новому заказчику они были не нужны, у новых хозяев Жизни были другие интересы и другие ценности. В аристократичном обществе Культура была элитарной, но она обращалась не только к высшим классам, она также ставила своей целью распространение высоких идей и нравственных ценностей среди народных Масс. Общество же рыночной демократии нуждалось в другой Культуре, Культуре массовой, которая, являясь частью рыночной экономики, воспитывает необходимое для рынка материалистическое мировоззрение – все радости Жизни можно купить, они материальны. В рыночном обществе, где все покупается и продается, купить можно и человеческие связи, знание, личную независимость и общественный престиж,.поэтому Деньги получили в общественном сознании небывалый статус, и борьба за денежные знаки становилась все более обостренной. В европейских странах исторические традиции и сила Государства сдерживали этот процесс. В США, стране где традиции только создавались, Деньги превратились в национальный культ. Алексис Токвиль: "Я не знаю страны, где страсть к Деньгам так поглощала бы все мысли и чувства людей..." Чарльз Диккенс в своем романе "Мартин Челзвик" показывает шок своего героя, англичанина, путешествующего по Америке, узнающего к своему удивлению, что в этой демократической стране существует аристократия. Когда он спрашивает, на каких же принципах стоит американская аристократия, ему отвечают: "На уме и силе характера. Точнее их последствии, долларах". Мартин слышит разговор бизнесменов после делового обеда, - " ... и ему казалось, что всё, чем они озабочены, их радости, горести, надежды, всё растворяется в долларах. Люди оценивались в долларах, измерялись в долларах. Сама Жизнь продавалась с аукциона, взвешивалась, смешивалась с грязью или поднималась на огромную высоту через доллары." Диккенс выражал принятое в его время в обеспеченных классах Европы убеждение - Деньги лишь средство для полноценной Жизни. Цель Жизни, как погоня за Деньгами, казалась тогда иррациональной. Американский философ Джордж Сантаяна, родившийся и выросший в Испании, пытался объяснить европейцам этот американский феномен: "Американец так много говорит о долларах, потому что доллар - это символ и мера измерения успеха, единственная мера, которую он имеет, чтобы оценить свой успех, свой ум и свою Власть над обстоятельствами. В то же время он относится к Деньгам довольно легко. Он их делает, теряет, тратит, раздает с легким сердцем. Это уважение не к самим Деньгам, а к количеству вообще, потому что качество трудно определимо. Огромное внимание к числам, к количественным измерениям, к Деньгам, ничто иное как отражение демократических идеалов. Качество - понятие аристократическое, качество создает иерархию лучше - хуже, а количественная оценка всех уравнивает и, кроме того, цифры никогда не врут. Поэтому Деньги превратились в единственно ясный и очевидный показатель ценности человека." Но Сантаяна был исключением из правила, американская культурная элита видела в обожествлении Денег признак распада основ общества, деградацию вечных ценностей. Философ Ральф Эмерсон: "Американец просто машина, добывающая доллары. Он придаток к своему имуществу". Генри Джеймс, классик американской литературы, бежавший от меркантильного духа Америки в Европу, где провел большую часть своей Жизни, говорил с сарказмом: "Te, кто не делает Деньги, принадлежат к дегенератам, которые думают, а таким нет места в Америке". Противостояние общей тенденции видеть в Деньгах цель Жизни, в начале 20-го века было достаточно широко распространено и в проповедях протестантской церкви, одним из постулатов которой было ограничение желаний, аскетизм считался одной из христианских добродетелей. Tак Вильям Нэймс, один из самых известных в то время проповедников, говорил о преимуществах бедности: "Мы презираем тех, кто избрал бедность для того, чтобы упростить свое существование и сохранить свою внутреннюю Жизнь. Мы не имеем мужества признать, что идеализация бедности в течение многих веков христианской цивилизации означала свободу, свободу от мира вещей, человек оценивал себя через то, что он есть, а не через то, что он имеет." С ростом массового производства аскетизм желаний и потребностей превратился в тормоз экономического развития и сменился обратной идеей, Потребление – общественный долг каждого. Что сегодня, в обществе Потребления, означает осознанный выбор Жизни в бедности? Он означает не только общественное презрение. В условиях современной цивилизации бедняку недоступны самые простые радости Жизни. Раньше говорили, что "не в Деньгах счастье", что в Жизни есть множество необходимых для счастья вещей, которые нельзя приобрести за Деньги - красота природы, искусство, чувства, привязывающие нас к другим людям. Но сегодня за чистый воздух, чистую воду, за натуральные продукты, не прошедшие химическую обработку, за пребывание на природе в естественных природных условиях, нужно платить. Нужно платить также и за человеческие отношения внутри того социального круга, к которому человек хочет принадлежать. Без определенного экономического статуса вход во многие социальные круги закрыт. Принято считать, что Деньги разрушают человеческие отношения, побуждают к аморальным поступкам и, в определенном смысле, это так. Но общество, определив свою главную цель как увеличение материальных богатств, отказалось от соблюдения вековых нравственных норм тормозящих экономический рост. Экономика не строится на высокой Морали и этике, в конечном счете, на бескорыстии. Экономика, по определению, столкновение эгоистических, “корыстолюбивых” интересов, и тoлько благодаря ожесточенной борьбе миллионов за личное благополучие и взаимной эксплуатации Массы смогли получить то, что они сегодня имеют. Моральные, этические или идеологические принципы далеки от определенности и четкости экономических критериев, что приводило к постоянным конфликтам между отдельными людьми, классами, взрывавшимися гражданскими войнами и войнами между странами. В экономическом обществе конфликты разрешаются рациональной калькуляцией вкладываемых средств и получаемых доходов, а высокие принципы и этические нормы используются лишь как обязательный декор, соблюдение приличий. Америка сумела ввести рыночные ценности во все формы человеческих отношений, она их очеловечила, если считать, что рационализм, калькуляция поступков, такое же органически присущее человеку качество, как спонтанность и непосредственность чувств. Культура Денег была вплетена в широкую сетку общественной инфраструктуры, она воспитывала жесткие правила цивилизованного поведения, не только уважение к партнеру, к конкуренту, работнику, но и в человеческих связях вне дела, в повседневном общении. В течение времени она приобретала все более благопристойные формы, так как в их создании участвовало все общество, все его институты. Деньги, четко обозначая границы конфликтных интересов, выполняли роль регулятора отношений, роль инструмента, которым достигался баланс интересов. Денежные отношения были распространены на все, даже самые интимные сферы Жизни индивида, когда-то защищенные, в какой-то степени, от внешнего вторжения религиозной Моралью и общепринятым этикетом. Рыночное общество распространило свои принципы на личную жизнь, семью, дружбу, любовь. “Personality market”, рынок личностей, не абстрактное понятие, в нем, правда, нет прейскуранта цен, но есть общее представление о том, кто сколько стоит. Несмотря на сложность определения, сколько стоят в денежном выражении человеческие чувства, те или иные формы привязанности, обязательства друг перед другом, рыночные оценки, тем не менее, обозначают достаточно четкие границы и формы всех видов неопределенных и постоянно меняющихся чувств возникающих между людьми. Брачный союз, основанный только на чувстве любви, приводит к трагедии, когда это чувство притупляется или исчезает, и материальная сторона отношений становится инструментом войны между охладевшими друг к другу супругами. Брачный контракт, оговаривающий все стороны материальных претензий, переводит неопределенность страстей и претензий, основанных на эмоциях, спонтанных реакциях, в четкие параметры денежных критериев определенных юридическим законом. Отношения между друзьями, ведущими общее дело, могут превратиться в испепеляющую ненависть при малейшем подозрении на невыполнение неопределенных, построенных только на чувстве симпатии друг к другу, обязательств. Деловой контракт, оговаривающий детали и нюансы отношений, в значительной степени ограничивает те неконтролируемые чувства, которые способны нарушить хрупкий баланс постоянно меняющихся интересов партнеров, конфликт взглядов и эмоциональных реакций. Как и любая другая форма Власти, Власть Денег стремится к тотальному контролю общества и достигает его в формировании общественного сознания, воспринимающего Деньги как нечто более важное, чем сама Жизнь, как высшую ценность. Как пишет популярный журнал "Psychology Today": "Единственная мера Жизни, денежная, исключает из нашего внимания полноценность существования во всем его многообразии и широте, наше восприятие Жизни становится одномерным. Как чугунный асфальтовый каток, она уничтожает многокрасочный ландшафт, превращая его в серую прямую линию, ведущую в никуда." Рациональная логика экономики упростила многокрасочную палитру эмоций, чувств, переживаний, стерилизовала живительные соки человеческого существования, создала плоский, одномерный мир, но лишь развитый капитализм с его рационализмом смог уничтожить унижающую нищету, в которой Массы жили веками. Разумеется, экономический интерес, став центральным, не вытеснил многообразие человеческих интересов, но сделал их значительно менее привлекательными. Материальная цивилизация, как и все, что создано человеком, не может реализовать свои цели без плана, упрощающего реальный мир до абстракции. В процессе создания материального благополучия для Масс все богатство человеческого мира превратилось в абстракцию чисел. "Пяти женщинам-лаборанткам, работавшим в химико-фармацевтической фирме, предложили оплату $100,000 в год, если они будут оперировать с материалами, имеющими смертельный уровень радиоактивности. В глазах пяти работниц это была выгодная сделка. Сама Жизнь и здоровье оказались для них менее ценными чем мистическая сила цифры с многими нулями". Журнал "Reader Digest" Деньги - виртуальная схема мира, они являются чем-то вроде географической карты, изображающей города, реки, горы точками, линиями, цифрами, а географическая карта безразлична к цветам и краскам природы, к человеческим чувствам, ко всей Культуре гуманистической цивилизации в ее многомерном, качественном содержании. Карл Маркс: " Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги – это универсальный критерий, устанавливающий стоимость всего из чего состоит человеческий мир, поэтому лишили как человека, так и природу их собственной стоимости. Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия, и эта чуждая сущность повелевает человеком и человек поклоняется ей." Чтиво   www.pseudology.org