М. Семья и школа, 1997. -464 с. ISBN 5-88539-036-3 Игорь Семёнович Кон Вкус запретного плода: сексология для всех секс, право и нравственность Цели и рамки социального контроля   Единственная цель, ради которой можно легально использовать власть против любого члена цивилизованного сообщества вопреки его воле, - предотвращение вреда для других. Его собственное благо, физическое или моральное, не является для этого достаточным основанием. Джон Стюарт Милль Сексуальное поведение везде и всюду подвергается социальному контролю. Но формы и методы этого контроля весьма различны. Средневековое христианство, желая "облагородить" человека, утверждало принцип абсолютного господства духа над плотью. Секуляризация, "обмирщение" культуры и общества суживают сферу контроля, различая две формы регулирования сексуального поведения - право и нравственность. Однако это разграничение и сами его критерии сложились не сразу. Сначала, на ранних стадиях развития, право вобрало в себя, по сути дела, все или почти все канонические, церковные нормы. То, что церковь считала грехом, государство провозгласило преступлением. Законодательство XVII-XIX веков знало великое множество половых преступлений, сами названия которых свидетельствуют о религиозном происхождении: "блуд", "прелюбодеяние", "совращение", "содомия", "противоестественное поведение", "непотребство" (глава 27 российского "Нового уголовного уложения" 1903 года так и называлась "О непотребстве"). Постепенно сфера правового регулирования сексуальности суживалась. Признание неотчуждаемых прав индивида и личности неизбежно включает в себя право на индивидуальные особенности сексуального поведения, на интимную жизнь, в которую государство и его органы ни при каких обстоятельствах не должны вмешиваться. Какое дело госдарству, к примеру, до наших сексуальных позиций и эротических предпочтений? Никого, кроме любящей пары, они не касаются. Кроме того, сами возможности государственного контроля за сексуальным поведением, не говоря уже о чувствах, весьма ограничены. По замечанию Кинзи, если бы соблюдение всех американских законов о сексуальных преступлениях реально контролировалось, по крайней мере, 85 процентов молодых мужчин сидели бы в тюрьме за их нарушение. А кому нужны законы, выполнение которых неосуществимо? Нереальные запреты и законы-пожелания только создают брешь в государственном бюджете, системе законодательства и правосознании народа. Общая тенденция всякого правового государства - уменьшение количества запретов на поступки, которые нс представляют общественной опасности или не поддаются государственному правовому контролю, и охрана интересов личности. Во-первых, государство должно обеспечить личности охрану против сексуального, как и всякого иного, принуждения и насилия. Во-вторых, необходима законодательная охрана от сексуальной эксплуатации детей. В-третьих, необходимы правовые меры для защиты здоровья населения (проблема абортов и противоэпидемических мероприятий). В-четвертых, существует очень сложный вопрос: как сочетать защиту общества от оскорбительных посягательств на его социально-нравственные устои с защитой личности от вторжений в её интимную жизнь или дискриминации на основании тех или иных сексуальных особенностей (например, сексуальной ориентации). Все остальное - дело личного усмотрения граждан, в их личную жизнь государство вмешиваться не имеет права. Все, что не запрещено законом, - дозволено. Таков высший принцип правового государства.   Однако общество и государство - не синонимы   Кроме права, существует сфера нравственного регулирования, опирающегося на силу общественного мнения и собственные убеждения личности. Закон не может запретить супружескую неверность, но моральное сознание её осуждает или, во всяком случае, видит здесь проблему. Общественное мнение неодинаково относится к разным формам сексуального поведения, и это накладывает на него весьма существенный отпечаток. Но то, что называют сексуальной моралью, также не однозначно. Любая этическая теория, хотя и в разных терминах, различает а) мораль как совокупность норм, заповедей, правил должного поведения, соблюдение которых считается обязательным, б) нравственность как сферу свободы, когда личность, на основе усвоенных ею принципов различения добра и зла, сама принимает моральное решение и берет на себя всю полноту ответственности за последствия своих поступков. Эти понятия не взаимоисключающие. Нормативная мораль - необходимая предпосылка индивидуальной нравственности. Человек не может стать нравственным, не усвоив элементарных правил и норм морали как абсолютных, категорических императивов, соблюдение которых обязательно всегда и в любых условиях. Недооценка и прямое отрицание общечеловеческой сущности элементарных норм нравственности было одной из причин моральной деградации нашего общества, последствия которой мы сегодня расхлебываем. Но действительные нравственные проблемы после этого только начинаются. Понимание нравственного поведения как простого подчинения нормам весьма односторонне. Нормативная мораль не в состоянии предусмотреть все богатство и разнообразие жизненных ситуаций, в которых человек совершает поступки и принимает решения. Моральные правила по самой сути своей консервативны и абстрактны, механическая их интерпретация легко оборачивается сегрегацией святых и грешников и нередко жестокостью. Записные моралисты, как правило, безжалостны к другим (хотя весьма снисходительны к себе). Истинная, просветленная нравственность, напротив, предполагает терпимость, понимание и доброту. Именно их нам больше всего не хватает сегодня, когда люди яростно обличают друг друга, не оглядываясь на самих себя и не давая себе труда вспомнить притчу о Христе и Марии Магдалине и формулу "Не судите - да не судимы будете". Незнакомая нам воображаемая "вседозволенность" вызывает гораздо большую ярость, чем привычная и вследствие этого не замечаемая - даже и слова такого нет - "всезапрещенность". Но оставим тонкие вопросы морали и рассмотрим те аспекты половой жизни, которые нуждаются в правовом регулировании. Это сексуальное насилие, совращение детей и несовершеннолетних, Проституция и порнография. Сексуальное насилие   Нет никакой разницы между изнасилованием и тем, что тебя сбрасывают вниз по цементным ступеням, за исключением того, что после этого раны кровоточат также и внутри. Нет никакой разницы между изнасилованием и тем, что тебя переезжает грузовик, за исключением того, что потом мужчины спрашивают, получила ли ты удовольствие. Мардж Пирси Две подружки, 15-летняя Таня и 17-летняя Инна, пошли вечером в кино. И вот что с ними случилось. Инна: "Мы поехали в кинотеатр "Слава", взяли билеты на фильм "Заклятие долины змей". И тут к нам подошли ребята, двоим лет по семнадцать: одного звали Чеком, другого - Хабои. И двое - лет по 14-15: Бычок и Голова... Мы вместе посмотрели фильм. А потом нам снова предложили прогуляться и по пути посмотреть их "качалку". Ну, это такой подвал, где парни качают мускулы. Мы, дуры, согласились. Чек и Хаба - ребята с виду хорошие, не хамы. Ну а Бычок и Голова - вообще ещё дети.. Потом Хаба куда-то ненадолго исчез и принес две бутылки вина. Мол, надо же праздник отметить. Ну, и знакомство... Потом нас завели в подвал. Никаких гимнастических снарядов там почему-то не было. А в дальней очень маленькой комнате с железной дверью стояла старая софа. Таню ввели туда, в Чек меня остановил и говорит: "Понимаешь, Инна, тут такое дело. Вас сюда привели не для того, чтобы качалку смотреть, а чтобы насиловать..." Таня: "Меня усадили на диван. Слева сел Бычок. Справа - Голова. Хаба встал напротив и говорит: "Ну, кто из нас тебе больше нравится?" Я поняла, что тут что-то не то, а сказать ничего не могу... А Хаба: "Ну, короче: ты мне нравишься. Давай!" Я говорю: "Ты что, в своём уме?" А он: "Давай, я хочу!" А Бычок шепчет: "Давай лучше со мной!" А Голова, щенок сопливый, уже лезет под пальто. Я - сопротивляться. А он мне: "Убери руки! По-хорошему говорю!" У меня все помутилось. Плачу, умоляю: "Не ломайте мне жизнь". А Хаба свое: "От нас никто просто так ещё не уходил..." Я снова реву, умоляю. Тогда Хаба говорит: "Ладно, можно по-другому. Я тебя оставлю такой, какая ты есть, но ты... Поняла?" Я закричала: "Нет!" - "Тогда, - говорит Хаба, - будем делать силой и то, и другое. Считаю до трех. Ну"! Я снова стала его умолять. А он: "Ну, ты меня вывела". Как даст мне кулаком в лицо. Потом ногой..." Сексуальное насилие - одно из самых распространенных и, увы, быстро растущих преступлений против личности. В 1993 г. в России было зарегистрировано 14 414 изнасилований и покушений на него. Какова природа этого явления? Сексуальное наслаждение по самой сущности своей предполагает свободу и добровольность. Тем не менее почти во всех человеческих обществах во все времена существовали различные формы сексуального принуждения и агрессии. Причём происходит это гораздо чаще, чем фиксирует официальная статистика: большинство жертв предпочитают не обращаться в правоохранительные органы - сделанного не исправишь, а огласка может повредить репутации. Да и сама милиция часто отмахивается от подобных жалоб - дескать, кто там разберет, было или не было? Так что на каждый учтенный статистикой случай сексуального насилия, по подсчетам западных криминалистов, приходится 4-5 неучтенных. В России это соотношение значительно хуже. Из 785 людей, обратившихся в 1993 г. в Санкт-Петербургский Центр помощи пострадавшим от сексуального насилия (из них 427 были моложе 18 лет), в правоохранительные органы обращались только 37, меньше пяти процентов! Сходная картина и в Москве. Милиция старается под любыми предлогами не открывать уголовных дел и не гарантирует жертвам изнасилования ни безопасности, ни сохранения тайны. Сексуальная агрессия, крайним случаем которой является изнасилование, сложное и многоуровневое явление. Она проявляется в трех основных формах: сексуального домогательства, принуждения и насилия. Самое мягкое и распространенное из них - сексуальное домогательство, навязчивое приставание в форме физического контакта или словесных замечаний и предложений, вопреки ясно выраженному нежеланию лица. Сексуальные домогательства часто связаны со злоупотреблением властью. Начальники спят со своими секретаршами, профессора - с аспирантками, а уж скабрезные шуточки или шлепки и вовсе не считаются оскорбительными. Если женщина попытается жаловаться, её же и обвинят: подумаешь, недотрога, шуток не понимает, не изнасиловали же её! Между тем от сексуального домогательства с использованием служебного положения до прямого принуждения - дистанция не столь уж большая. Но всегда ли можно отличить нежелательное сексуальное домогательство от нормального настойчивого ухаживания?   Помните анекдот о том, какая разница между девушкой и дипломатом? Если дипломат говорит "да", это значит "может быть", если он говорит "может быть" - это значит "нет", если он говорит "нет", это не дипломат. Если девушка говорит "нет", это значит "может быть", если она говорит "может быть", это значит "да", если она говорит "да" - это не девушка. Мужская сексуальность часто содержит элементы агрессивности, что отражается в соответствующих стереотипах: мужчина должен "взять", "завоевать" женщину, сопротивление возбуждает его. фантазии такого рода широко представлены в мужском эротическом воображении. Как писал Л. Толстой, "когда мальчик шестнадцати лет читает сцену насильствования героини романа, это не возбуждает в нём чувства негодования, он не ставит себя на место несчастной, но невольно переносится в роль соблазнителя и наслаждается чувством сладострастия". Много лет назад, когда мы и слыхом не слыхали об эротической литературе, группу студентов спросили, какие художественные произведения сильнее всего задели их сексуальное воображение. Пальму первенства получила сцена группового изнасилования из "Тихого Дона". А ведь в ней нет ни тени "смакования". Разница мужских и женских сексуальных сценариев усугубляется привычным ритуалом ухаживания. мужчины и женщины зачастую по-разному интерпретируют одну и ту же ситуацию. мужчина, воспринимающий женщину только как сексуальный объект, уверен, что она возражает и сопротивляется лишь для виду, "набивает цену", а на самом деле хочет того же, что и он; насилие выглядит в его глазах продолжением ухаживания. Он считает себя не насильником, а соблазнителем. Так же настроено и общественное мнение: "Сама виновата", "Сама дала повод", "С порядочными девушками такого случиться не может". Такая установка благоприятствует терпимости к насилию. За ритуалами ухаживания стоит не только социальное неравенство и отношения власти (мужчина - покупатель, женщина - товар). Оценка того или иного поступка зависит, с одной стороны, от воспитания (воспитанный мужчина всегда сумеет выразить свой интерес к женщине тактично, не оскорбляя её достоинства), а с другой - от ситуации. Мальчик-подросток дергает девочку за косички, потому что ещё не умеет ухаживать иначе. Девочка жалуется, но в глубине души ей это не так уж неприятно. Настойчивость ухажера, который нравится, воспринимается как знак любви и верности, а в другом случае то же самое поведение кажется назойливым. Можно ли сделать так, чтобы в любовной игре мужчина и женщина говорили друг другу правду, только правду и всю правду, так что "нет" всегда означает "нет", а "да" - всегда "да"? Не все можно выразить в словах. Кроме того неопределенность и недосказанность - необходимые элементы флирта, любовной игры. Если все её условия сформулировать заранее, как в брачном контракте, от романа останется скучная рациональная схема. Юридическое регулирование таких отношений, при отсутствии прямого злоупотребления служебным положением и совершения откровенно оскорбительных действий, очень затруднительно. В какой-то степени это касается и сексуального принуждения, когда человек добивается сексуальной близости с другим вопреки его воле, но не прибегая к насилию. По данным опросов 1993 и 1995 годов каждая четвертая девушка подвергалась какому-то принуждению, а 7 % из них были фактически изнасилованы. Но насколько сильным было это принуждение и было ли сопротивление подростков искренним? Наряду с подлинным нежеланием, часто встречается притворное сопротивление сексу, когда человек говорит "нет", подразумевая "да". В России, где традиционные полоролевые стереотипы сильнее, чем на Западе, такое поведение особенно распространено. На вопрос, случалось им когда-нибудь сказать "нет", "хотя они сами намеревались и хотели вступить в сексуальные отношения", утвердительно ответили 59 процентов опрошенных студенток Владимирского политехнического института, по сравнению с 38 процентами американок и 37 процентами японок; 30 процентов из них делали так дважды или трижды, а 12 процентов - больше четырех раз. Учитывая возможность такого притворного, условного сопротивления, статья 133 уголовного кодекса России наказывает за "понуждение к действиям сексуального характера" только если оно осуществлялось путем шантажа, угрозы уничтожения, повреждения или изъятия имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей или потерпевшего. Обратите внимание: закон карает понуждение не только к половому сношению, но и к другим действиям сексуального характера, причём объектами такого посягательства могут быть нс только женщины, но и мужчины. Крайняя форма принуждения - сексуальное насилие: изнасилование, то есть половое сношение с применением физического насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам, либо с использованием беспомощного положения потерпевшей (статья 131 УК), или другие насильственные действия сексуального характера (статья 132 У К), такие как оральный или анальный секс. Хотя законодатель различает эти составы преступлений, наказание за них одинаково - от трех до шести лет лишения свободы, а при отягощающих обстоятельствах - от четырех до десяти лет. Социальные и культурные первопричины сексуальной агрессии коренятся прежде всего в жесткой дифференциации половых/гендерных ролей. Историко-этнографические данные показывают, что сексуальное насилие чаще встречается в тех обществах, где мужские и женские роли резко обособлены и где власть принадлежит мужчинам. Там, где взаимоотношения полов более равноправны, насилие встречается реже. Не менее важный фактор - отношение общества к насилию как таковому. Культ агрессивного мужчины, опирающегося при решении своих проблем преимущественно на силу, - питательная среда всякого, в том числе и сексуального, насилия. В некотором смысле общество само формирует из женщин потенциальных жертв (культ женской слабости, пассивности, зависимости от мужчины), а из мужчин - потенциальных насильников (культ мужской силы и агрессивности). Но если сексуальное насилие - продукт традиционных стереотипов маскулинности и фемининности, почему же оно распространяется в современном обществе, где эти стереотипы значительно слабее, чем в прошлом? Многие винят во всем либерализацию половой морали и сексуальную распущенность молодежи. Однако это объяснение не проходит: в самом деле, "для чего красотку красть" (или насиловать), если как говорилось в одной старой песне, "её можно просто так уговорить?". С социологической точки зрения дело прежде всего в противоречивости наличной социальной ситуации. Чем проблематичнее становится мужская гегемония в семье и обществе, тем больше цепляются за неё некоторые, отнюдь не самые сильные, мужчины. Любое социальное напряжение подталкивает кого-то к актам агрессии. То же - ив сексуальной сфере. сексуальность стала более открытой, общедоступной и соблазнительной. В то же время в глубинах сознания она остается чем-то запретным, грязным и низменным. Многие наивно думают, что сексуальное насилие чаще всего происходит на улице и агрессорами являются посторонние люди, с которыми жертва незнакома. Но даже тот случай, с которого я начал рассказ, показывает, что это не совсем так: девушки сами пошли в подвал, причём Инна была ранее знакома с этими парнями, а Таня знала, что такие случаи довольно часты. Что представляют собой насильники и их жертвы по данным российской уголовной статистики? 30 процентов всех изнасилований совершают несовершеннолетние юноши от 14 до 17 лет, 37 процентов - молодые мужчины от 18 до 24 лет, 19 процентов - 25-29-летние, 15 процентов - старше 30 лет. По социальному составу 49 процентов преступников - рабочие, 7 процентов - крестьяне, около 1,5 процента - служащие, 21 процент - учащиеся, 22 процента - люди без определенных занятий. Каждое четвертое изнасилование является групповым. 40 процентов насильников были ранее судимы. Две трети были в момент нападения в нетрезвом состоянии. 90 процентов жертв насилия - женщины, не достигшие 25-летнего возраста, 46 процентов из них - несовершеннолетние. 25 процентов изнасилованных - женщины и девушки, склонные к безделью и веселому времяпрепровождению. 15 процентов пострадавших уже были изнасилованы раньше. 70 процентов уже жили половой жизнью. 55 процентов потерпевших в момент совершения на них посягательства были в нетрезвом состоянии. В каждом третьем случае они распивали спиртное вместе с преступником. 40 процентов изнасилований совершено в доме преступника или потерпевшей, следовательно, уединение было добровольным. Вместе с тем 70 процентов жертв были, по сути дела, незнакомы с насильниками. Но насколько полна эта картина?   Поскольку большинство случаев сексуального насилия не попадает в поле зрения правоохранительных органов, зарубежные социологи дополняют данные судебной статистики и обследования осужденных преступников специальными опросами населения. Это существенно меняет общую картину. Оказывается, самая массовая типичная ситуация изнасилования - не уличное нападение, а любовное свидание (от 40 до 75 процентов всех известных случаев по разным странам); при этом жертва знает насильника, но предпочитает не жаловаться, а её показаниям зачастую не доверяют: дескать, сама напросилась. Американские социологи, опросившие в 1984-1985 годах 6159 студентов 32 разных колледжей и университетов, выяснили, что свыше половины опрошенных студенток после достижения 14 лет подвергались более или менее серьезным сексуальным нападениям, из которых 15,4 процента подходят под категорию изнасилования и 12,1 процента - его попытки. Каждый четвертый мужчина-студент признал, что совершил хотя бы один акт сексуальной агрессии; 7,7 процента таких действий могли быть квалифицированы как изнасилование или его попытка. (Примерно такие же цифры дают и другие исследования.) Три четверти студенток знали агрессоров; 57 процентов были их ухажерами; 95 процентов насилий были индивидуальными. Три четверти насильников и свыше половины жертв перед этим пили. Однако все это воспринимается и рассказывается по-разному. женщины говорят, что они достаточно ясно и определенно выразили свое нежелание идти на сближение, а мужчины, напротив, убеждены, что согласие, хотя и двусмысленное, им было дано. Изнасилование во время свидания (date rape) не подходит под классическую схему изнасилования и часто не воспринимается как таковое. Только 5 процентов изнасилованных женщин обратились в полицию, и лишь 27 процентов вообще считали себя изнасилованными; из мужчин же свой поступок "изнасилованием" не признал ни один. Почти половина студенток были к моменту насилия девственными. И почти половина никому об этом случае не рассказали. Кроме насилия при свиданиях, очень часты так называемые супружеские изнасилования, когда муж, обычно пьяный, осуществляет свои "права" вопреки желанию жёны. Однако такие случаи почти не попадают в поле зрения правосудия, разве что сексуальное насилие сопровождалось особенно жестокими побоями. Люди не хотят разрушать брак, выносить сор из избы и т. д., а потому и соседи предпочитают в такие дела не вмешиваться. Так чтс уличный хулиган-насильник, предмет всеобщей ненависти, на самом деле принадлежит к большому и весьма разнородному сообществу, в котором состоит немало вполне благополучных и респектабельных мужчин. И если раньше психологи пытались создать своего рода психологический портрет, "тип личности насильника", то теперь они поняли, что это невозможно: сексуальное насилие слишком многолико по своей мотивации. Хотя изнасилование обычно воспринимают как сексуальный акт, на самом деле это псевдосексуальное действие. По словам американского ученого Николаев Грота, клинически обследовавшего свыше 500 насильников, изнасилование - это "сексуальное выражение власти и гнева. Сексуальная агрессия больше вызывается мстительными и компенсаторными, нежели сексуальными мотивами. Изнасилование - сложный и многопричинный псевдосексуальный акт, выражающий скорее враждебность (гнев) и контроль (власть), чем страсть (сексуальность)". Даже у подростков, поведение которых во многом определяется их гиперсексуальностью, насилие преследует не только цель сексуального удовлетворения. В подростковых уличных компаниях имеются на все готовые "общие девчонки", тем не менее подростки не только часто прибегают к насилию, но и сопровождают его физическим надругательством и оскорблением жертвы. Им важно не столько разрядить свое половое возбуждение, сколько утвердить власть над другим человеком, унизить его, сломать его человеческое достоинство. Чаще всего за этим стоит собственный комплекс неполноценности, сомнение в своих мужских качествах или вымещение обид, испытанных в детстве. Кроме того, существует определенный групповой эффект   Многие подростки, участвовавшие в групповом изнасиловании, в быту тихи и застенчивы. Агрессивное поведение, включая секс, для них - средство доказать свою маскулинность, своего рода экзамен на право занять определенное положение в группе. Совместное сексуальное насилие, как и всякое другое преступление, укрепляет групповую солидарность, создает жесткую групповую поруку. Нередко оно имеет также неосознаваемые гомосексуальные тона, переживается как интимная связь со всеми членами группы и прежде всего - её вожаками. Для большинства подростков такое поведение случайно, ситуативно, в иной обстановке, без давления сверстников, они не сделали бы ничего подобного. Однако есть подростки и взрослые, которые, напротив, внутренне предрасположены к насилию. Те люди, для которых сексуальное насилие не является чем-то случайным, эпизодическим, имеют некоторые общие личностные свойства. Н. Грот различает три главных типа насильников: Насильник, который мотивируется гневом, стремится в первую очередь разрядить скопившуюся ярость и озлобление. Его поведение отличается особой грубостью и жестокостью, он применяет значительно больше силы, чем нужно для овладения жертвой; насильственный секс для него прежде всего - средство унижения жертвы, на которой он вымещает свои прошлые, действительные и мнимые, обиды. Насильник, мотивируемый жаждой власти, стремится овладеть жертвой, не причиняя ей вреда. Для него главное - упоение собственной властью. Такие люди иногда стараются вызвать у жертвы оргазмоподобные физиологические реакции - сокращение мышц влагалища у женщин, эрекцию и семяизвержение у мужчин. Это делается не для того, чтобы доставить жертве удовольствие, а чтобы ещё больше утвердить свою власть над ней; дескать, я не только силой беру тебя, но и заставляю испытывать то, чего ты не хочешь испытывать. Наконец, насильник-садист - человек, который эротизирует самое насилие, которое вызывает у него половое возбужденис, он наслаждается болью и страданиями своей жертвы. Это наиболее опасный вид насильников, большей частью здесь присутствует также психопатология. Психологическое обследование мужчин, осужденных за изнасилование, показывает, что у них есть ряд общих черт. Прежде всего это повышенная общая агрессивность, жестокость, склонность к насилию; недаром насильственный секс часто сопряжен с совершением ряда других преступлений. От одной четверти до одной трети осужденных насильников - садисты, получающие сексуальное удовлетворение от причинения страдания другим. Многие насильники в детстве сами подвергались сексуальному и иному надругательству и теперь мстят за него. Склонность к этому часто проявляется уже в начальных и средних классах школы, такие мальчики любят издеваться над сверстниками. Почти треть насильников имеют какие-то психосексуальные трудности. Но самая главная черта насильника - эмоциональная незрелость, неспособность любить. Именно дефицит эмоционального тепла и чувство собственной слабости делают их агрессивными. Для слабого, зависимого мужчины нет большего наслаждения, чем изнасиловать гордую, независимую женщину - знай свое место и своего господина! Юджин Канин сравнил психические свойства 71 американского студента, которые силой принудили своих подружек к половому акту во время свиданий, с контрольной группой из 227 таких же студентов, но не насильников. Разница оказалась существенной. Насильники не были сексуально обездолены, уровень их сексуальной активности и прежний опыт гораздо больше, чем у контрольной группы. Тем не менее они значительно чаще (79 процентов против 32) выражали неудовлетворенность своей половой жизнью. Их общее отношение к женщинам было гораздо более эксплуататорским и циничным. И, что особенно важно, - такие же установки существовали в их компаниях, где высоко ценился грубый секс и некоторые типы женщин прямо признавались законной добычей, даже с применением силы. Насильники психологически более зависимы от своих компаний и имели опыт группового, хотя и не насильственного секса. 86 процентов таких юношей считали насилие при определенных условиях принципиально допустимым; в контрольной группе так думали 19 процентов. Важнейший фактор, позволяющий предсказать склонность молодого мужчины к совершению насилия, - убеждение, что его друзья готовы одобрить такое поведение. Второй по значимости фактор - грубое, бессердечное отношение к женщине. Сходную картину получили советские социологи М. Е. Позднякова и Л. Н. Рыбакова, опросившие 176 осужденных насильников.   Вот куда прежде всего должны смотреть воспитатели! Психологические профили российских насильников, полученные Ю. М. Антоняном и его сотрудниками при помощи специальных тестов, очень похожи на те, которые рисуют западные исследователи. 61 процент осужденных за изнасилование мужчин психически здоровы (среди остальных имеются психопаты - 15,8 процента, хронические алкоголики - 9 процентов и олигофрены - 6,8 процента), зато их гендерные установки и отношение к женщинам, как правило, болезненны и ущербны. женщина воспринимается ими как враждебная, агрессивная, доминирующая сила, по отношению к которой они испытывают чувства пассивности и зависимости. Их сексуальная агрессия часто выражает "подростковый бунт" против женщин вообще. Такие признаки, как возраст и внешность, для насильника не имеют существенного значения. Часто в основе такой установки лежат старые счеты с властной или холодной матерью: "Мать меня никогда не ласкала, я чувствовал, что бабушка любила меня намного больше, чем она"; "Я был послушным, тем не менее она меня часто незаслуженно наказывала, била, не покупала подарки. Подарки делали брату"; "Доверительных отношений с мамой у меня не было, сестру любили больше"; "Мать очень строго следила за мной, ничего не прощала", и тому подобное. Связь сексуального насилия с иерархическими отношениями власти, господства и подчинения особенно наглядно проявляется, когда жертвами его становятся мужчины. Чаще всего это происходит в тюрьмах, лагерях и других закрытых мужских сообществах. В преступной среде реальное или символическое, условное (достаточно произнести определенные слова или выполнить некий ритуал) сексуальное насилие - прежде всего средство установления и поддержания власти: жертва, как бы она ни сопротивлялась, "опускается", утрачивает свое мужское достоинство, а насильник, наоборот, повышает престиж. При "смене власти" былые вожаки, в свою очередь, насилуются и тем самым перемещаются вниз иерархии. Так что здесь дело вовсе не в сексуальной ориентации и даже не в отсутствии женщин, а в социальных отношениях господства и подчинения, основанных на грубой силе, и соответствующей знаковой системе, которая навязывается всем вновь пришедшим и передается из поколения в поколение. Вот один случай, описанный Еленой Светловой в газете "Московский комсомолец". "Мне сказали: "Он не будет с вами говорить". Он согласился. Невысокий симпатичный паренек, которого ничуть не портила ни черная роба, ни короткая стрижка почти под нуль. Недавно исполнилось шестнадцать. В заключении - восемь месяцев. Срок - три года. Был арестован за карманную кражу. В колонии с ним никто не дружит. Он совершенно одинок. Никому не придет в голову угостить его маминым пирожком или привезенными родными конфетами. Он выкурит сигарету сам - после него ни один не сделает затяжку. Он не заразный больной. Он - "опущенный". В следственном изоляторе над ним надругались сокамерники. - В хате (камера следственного изолятора на жаргоне) их было пятеро - трое по 117-й (изнасилование) и двое взрослых. Они закрыли глазок. После третьего удара я потерял сознание. Потом случилось это... Что я мог сделать? - Сколько ты там был? - Три с половиной дня. - Но разве ты не мог позвать на помощь, попросить перевести в другую камеру? - Нет. Бесполезно. В тюрьме "внутренний телефон". В тот момент, когда отправляли на пересылку, по тюремным дворикам прокричали про меня... - А как тебе живется здесь? - Сейчас нормально. Смотрят не так, не здороваются. Но не бьют, нет. - Ты сам рассказал про свою беду? - Нет. Председатель отряда сказал: "Мы все знаем". Из той "хаты" узнали, кто со мной этапом пойдет, и передали. Он поднимает на меня глаза, смотрит испытующе и говорит, словно опровергая невидимого собеседеника: "Я знаю, что я - человек". "Не так смотрят", "не здороваются" - надо отметить, что Можайская колония в этом смысле, пожалуй, счастливое исключение. Сколько мне приходилось слышать, "опущенным" дают в полной мере почувствовать себя изгоями. "Просто так" им пробивают миски, сидят они, как правило, отдельно, за последним столом. Почему такое отношение к слабым, не сумевшим постоять за себя, дать сдачи? Говорили о презрении к гомосексуалистам, о стремлении очиститься, отринув от себя эту "грязь". Один воспитанник, с которым, кстати, лишь чудом не приключилось подобной беды, вызвавший во мне уважение бесстрашием и прямотой, на вопрос, как он относится к "опущенным", ответил: "Никак - не ударю, не унижу, но руки не подам..." И это ещё не самое страшное   Человек, изнасилованный в тюрьме один раз, нередко подвергается этому постоянно, прежде всего с целью унижения: отнять у него мужское достоинство, "превратить в девку". Насильники в отличие от "опущенных" не считаются в уголовной среде гомосексуалами, они даже повышают свой статус, а фактически среди них преобладают гетеросексуальные мужчины. Опасность сексуального насилия часто недооценивают, оправдывая его тем, что якобы женщины сами хотят быть изнасилованными; мол, если женщина не захочет, один мужчина с ней не справится, и вообще у неё "не убудет". Эти оправдания ложны и несостоятельны. Хотя в некоторых случаях поведение жертвы, её уступчивость или, наоборот, страх, действительно провоцирует насилие, то же самое бывает - и гораздо чаще! - в случаях убийства, разбоя и ограбления. Задним числом легко указать, что в поведении жертвы было неправильным, но это не дает оснований ставить её на одну доску с преступником. Психологические последствия насилия весьма серьезны. Страх, боль, нервный шок, чувство, унижения, страх заражения или беременности проходят не так легко. "Травма изнасилования" - так называют психиатры этот синдром - имеет две фазы. Первая, острая фаза, начинается сразу же после события и может продолжаться несколько недель. женщина плачет, старается устранить физические последствия насилия и в то же время контролировать свои чувства, казаться спокойной. Иногда появляются невротические симптомы. Затем начинаются мучительные раздумья, причём ненависть к насильнику переплетается с самообвинениями: "Почему это случилось именно со мной? Все мужчины такие или я сама дала повод?" Вторая фаза - долгий период психологической Перестройки. Некоторые женщины стараются сменить обстановку, место жительства или работы. У многих возникает страх перед мужчинами или устойчивое отвращение к сексуальным отношениям. Иногда это продолжается всю жизнь. Некоторые кончают самоубийством. Других насилие подталкивает к цинизму: все равно я уже не та, что была. Ещё тяжелее переживают изнасилование мужчины, для которых оно равносильно потере вирильности. Очень часто изнасилование сопровождается психической импотенцией и катастрофическим снижением самоуважения. Это хорошо описано в романе японского писателя Кэндзабуро Оэ "Опоздавшая молодежь". Как правило, мужчины никому об этом не рассказывают, несут свою трагедию в себе, и это ещё больше отчуждает их от окружающих. Что может сделать общество? Прежде всего обеспечить людям правовую защиту против любых форм сексуального принуждения. Существующие меры недостаточно эффективны не вследствие легкости наказаний - куда уж строже? - а из-за отсутствия социальной и психологической профилактики. Во-первых, нужно последовательно разоблачать миф о "безобидности" сексуального насилия и ни в коем случае не допускать его поэтизации и идеализации средствами массовой информации. Во-вторых, нужно развенчивать традиционную модель маскулинности, гипертрофирующую роль физической силы, господства и агрессивности, причём делать это в недрах самой юношеской субкультуры. Но успех этой работы зависит не только и не столько от усилий конкретных воспитателей, сколько от общего стиля взаимоотношений между мужчинами и женщинами в обществе и от его социальной и психологической терпимости. Сексуальная агрессия - плоть от плоти социального насилия. Недаром они так разгулялись в нашей стране именно теперь. В-третьих, нужна своевременная психодиагностика и повышенное внимание к детям, рано проявляющим агрессивные наклонности и испытывающим коммуникативные трудности. В-четвертых, женщины должны знать о возможных опасностях легкомысленного поведения, понимать, что, если они не хотят сексуального сближения во время свидания, их несогласие должно быть выражено ясно, твердо, недвусмысленно и своевременно - до того, как мужчина потеряет самообладание. Чтобы уменьшить опасность уличного насилия, полезно овладеть техникой самообороны (в некоторых странах ей обучают в школе). Наконец, нужна медико-психологическая помощь жертвам насилия. Большинство их не обращается в милицию, и для этого у них есть достаточные основания. Но нельзя держать болезненные переживания в себе, обязательно нужно выговориться, найти сочувствие. В большинстве цивилизованных стран для этого существуют специализированные консультации и анонимные телефоны доверия. Позвонить по телефону гораздо легче, чем лично встречаться с незнакомым человеком и отвечать на мучительные и порой бестактные вопросы. Свыше трети женщин, воспользовавшихся таким телефоном в Париже, до того ни с кем на эту тему не говорили. Профессиональный психолог на другом конце провода может не только разговорить и успокоить женщину, уменьшив её напряжение, но и посоветовать, куда пойти и что делать дальше. Мировой опыт свидетельствует, что три четверти женщин, получивших своевременную психологическую помощь, полностью преодолевают "травму изнасилования" и ведут нормальную, благополучную сексуальную жизнь. У тех, кто все перенес молча, болезненных проблем гораздо больше. В крупных городах России созданы такие службы. В Москве изнасилованная женщина может позвонить в центр "Сестры" (телефон 141-7226); психологическую помощь можно получить также в женских центрах "Анна" (124-6185) и "Ярославна" (282-8450); в Петербурге - в Центр помощи пострадавшим от сексуального насилия, телефон (310-3002). Российская ассоциация телефонной экстренной психологической помощи (РАТЭПП), находящаяся в Петербурге, также занимается проблемами сексуального насилия и имеет свой круглосуточно работающий телефон 108-4041. Сексуальная эксплуатация детей и подростков   Трагедия детства в том, что его катастрофы - вечны. Хью Уолпол Особенно сложная социально-правовая проблема - защита детей и несовершеннолетних. Когда речь идет о взрослых, правовое государство обязано охранять только их свободу. Каким бы необычным или атипичным ни было их сексуальное поведение, если все происходит добровольно, по обоюдному соглашению партнеров и не нарушает законных прав третьих лиц, государство не смеет в него вторгаться. С детьми дело обстоит иначе. Во-первых, они зависят от взрослых. Во-вторых, они зачастую не осознают, что с ними делают, "добровольность" в этом случае может быть фиктивной. В-третьих, обществу не безразличны долгосрочные последствия ранних сексуальных контактов. Поэтому, если взрослых закон охраняет только от сексуального принуждения и насилия, то детей он защищает от любых покушений. Законодательная защита детей и подростков от сексуальных посягательств идет по нескольким основным линиям. Любые акты сексуального насилия, если его объектом становится несовершеннолетний, наказываются значительно строже, чем когда речь идет о взрослом: от четырех до десяти лет лишения свободы в отношении заведомо несовершеннолетнего и от восьми до пятнадцати лет - в отношении лица, заведомо не достигшего 14 лет (статьи 131 и 132 уголовного кодекса РФ). Закон устанавливает легальный возраст начала половой жизни. По статье 134 УК половое сношение, мужеложество или лес-биянство, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, с лицом, заведомо не достигшим 16 лет, наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до четырех лет. Статья 135 УК карает за совершение развратных действий без применения насилия в отношении лиц, заведомо не достигших 14 лет, внушительным штрафом либо лишением свободы на срок до двух лет. Наказывается вовлечение несовершеннолетних в проституцию, совершение сексуальных действий, а также действий, связанных с изготовлением материалов или предметов порнографического характера (статья 242). Однако никакой закон сам по себе не может защитить детей и подростков от сексуальных посягательств и злоупотреблений. В этой области бытует очень много ложных представлений Первый миф: сексуальные покушения на детей редки и являются признаком морального распада и деградации общества. На самом деле они были всегда, уже древнейшие законодательства пытались положить им конец путем высоких денежных штрафов и иных наказаний. Некоторые действия, которые мы сегодня строго осуждаем, в прошлом вообще не принимались всерьез. Хотя ныне сексуальные покушения на детей и подростков морально и юридически строго осуждаются, статистически они очень часты. По американским данным, каждая четвертая или пятая девочка и каждый седьмой или девятый мальчик моложе 18 лет подвергался каким-то сексуальным покушениям. Чаще всего пристают к подросткам, но четверть подобных случаев приходится на долю детей младше 7 лет. Второй миф: большинство сексуальных покушений совершают посторонние. На самом деле в четырех случаях из пяти это делают те, кого ребенок знает; очень часто - кто-то из старших членов его собственной семьи. Из 927 американских студентов, опрошенных в начале 1980-х годов, сексуальные контакты с близкими родственниками имели в детстве 21,9 процента мужчин и 20,9 процента женщин. Чаще всего "совратителями" бывают братья и сестры (45 процентов девочек и 68 процентов мальчиков). На втором месте (38 процентов девочек и 10 процентов мальчиков) - отцы и отчимы. Некоторые мальчики (6 процентов) имели сексуальные контакты с матерями. Третий миф: все взрослые, развращающие детей, психотики, "извращенцы", сексуально больные люди. На самом деле педофилы, то есть люди, которых неодолимо влечет именно к детям, составляют среди них незначительное меньшинство. Большинство, как ни странно, самые обычные мужчины с нормальной психикой, женатые и имеющие собственных детей. Четвертый миф: сексуальные покушения на детей совершаются главным образом в бедной, необразованной среде и неполных семьях. На самом деле это случается во всех слоях общества, с любыми уровнями образования и дохода, во всех этнических и религиозных группах. Пятый миф: рассказывая о сексуальных покушениях, дети лгут, выдают воображаемое за действительное. На самом деле детские рассказы - сложный сплав реальности и воображения, пренебрегать ими так же неразумно, как и принимать их на веру. Шестой миф: дети и подростки - невинные жертвы и пассивные объекты сексуального совращения взрослыми. На самом деле некоторые рано развившиеся дети сами провоцируют и поощряют взрослых к сексуальным контактам, инициируя эротические игры, добиваясь соответствующих прикосновений и ласк. Иногда это делается бессознательно, а иногда, особенно подростками, вполне сознательно. Так что слово "совращение" не всегда правильно описывает характер таких взаимоотношений. Как влияет подобный опыт на детскую сексуальность и последующую жизнь ребенка? Субъективные реакции детей на сексуальное совращение также неоднозначны. Среди американских студентов, имевших такого рода опыт, 52 процента восприняли его отрицательно, 18 процентов - нейтрально, а 30 процентов - положительно. Это зависит прежде всего от возраста ребенка и особенно от ситуации совращения: грубое насилие и причинение боли вызывают страх и отвращение, тогда как эротическая игра, мастурбация, прикосновения к половым органам часто воспринимаются положительно. Психологическая атмосфера такого контакта и его субъективный смысл важнее его сексуального содержания, которого ребенок не осознает. Неоднозначны и долгосрочные психологические последствия такого опыта. Иногда он проходит бесследно и вытесняется из памяти, а иногда - оставляет следы на всю жизнь. Жан-Жак Руссо, например, объяснял свои эксгибиционистские наклонности тем, что свои первые сексуальные переживания он испытал во время порки, которой подвергала его воспитательница, заменившая ему мать и к которой он испытывал эротические чувства (позже он стал её любовником). Девочка, которую в детстве отец садистски порол, а позже - при её собственном активном участии - вступил с ней в половую связь, на всю жизнь сохранила привязанность к порке и одновременно - отвращение к гетеросексуальным отношениям. Особенно сложной моральной и психологической проблемой является инцест, когда ребенка совращают близкие родственники. Тема инцеста, то есть греховной, кровосмесительной связи между близкими родственниками, чаще всего между родителем и ребенком или между братом и сестрой, широко представлена во всех древних мифологиях. Однако рисуется это по-разному. Если вы читали Библию, то, вероятно, помните историю Лота и его дочерей. Ветхозаветный праведник, племянник Авраама, спасенный Богом после разрушения греховного Содома, поселился со своими дочерьми в пещере. Полагая, что из всех людей они одни остались в живых, дочери Лота, дабы продолжить человеческий род, напоив своего старого отца, вступили с ним в кровосмесительную связь, от которой родились Моав и Бен-Амми, родоначальники соответствующих племен. грех?   Конечно. Но с благими намерениями Другая классическая легенда касается древнегреческого героя Эдипа. Его отцу, фиванскому царю Лаю, предсказали, что он будет убит собственным сыном. Желая избежать судьбы, Лай приказал бросить новорожденного на горе, но мальчик был спасен и вырос в другом царстве. Годы спустя, случайно встретившись с Лаем и не подозревая, что тот - его отец, Эдип в ссоре убивает его, а затем избавляет Фивы от чудовища Сфинкс. В благодарность за это фиванцы делают его своим царем и дают ему в жёны вдову Лая Иокасту. 20 лет мать с сыном, ни о чем не подозревая, жили в счастливом браке, родив четверых детей, но затем история раскрылась. Иокаста в отчаянии повесилась, а Эдип выколол себе глаза и навсегда покинул Фивы. миф об Эдипе послужил основой двух знаменитых трагедий Софокла, к нему не раз обращалось классическое искусство, а Зигмунд Фрейд на базе этого сюжета сформулировал свой "Эдипов комплекс", согласно которому каждый мальчик бессознательно стремится к сексуальной близости с матерью, видя в отце соперника, которого он хочет устранить (в древнегреческом мифе ничего подобного нет). Простым смертным инцест, как правило, был запрещен и нарушение этого запрета каралось очень строго. Напротив, многие боги и мифологические герои не только могут, но и обязаны совершать инцест, в этом проявляется их избранничество. Древнеегипетские фараоны и цари инков женились на собственных сестрах, это считалось вполне нормальным. Кроме того, многое зависит от принятой у данного народа системы родства. Например, у населения Тробриандских островов (архипелаг к востоку от Новой Гвинеи) связь женщины с дядей по матери считается инцестом, а связь с отцом - нет. У одного племени южноамериканских индейцев мальчик, чтобы стать взрослым, должен иметь сексуальный контакт с матерью и т.д. Единой теории инцеста или его запрета в Науке не существует. Одни авторы (Фрейд) выводят и то и другое из универсальных свойств человеческой психики. Другие (английский антрополог Бронислав Малиновский) объясняют запрещение инцеста необходимостью поддержания стабильности социальной структуры и семейных отношений, потому что сексуальные связи между членами семьи создают между ними опасную напряженность. Третьи (американский антрополог Робин Фоке) связывают его с процессом биосоциальной эволюции, указывая, что кровнородственные связи потенциально ухудшают генофонд соответствующей человеческой группы. Кроме того, тесная физическая и эмоциональная связь, существующая между родителями и <a href="../Glossary.htm">детьми</a>, братьями и сестрами с самого раннего детства, препятствует эротизации их образов. Дело тут не в кровном родстве, а в привычке. Людям трудно менять сложившийся характер взаимоотношений. В израильских кибуцах, где мальчики и девочки с раннего детства и до наступления половой зрелости воспитывались и даже спали вместе, у них, как правило, не возникало сексуального интереса друг к другу; вырастая, подростки увлекались ребятами из других групп. Такого рода избегание существует и у некоторых животных. Дети - естественные жертвы всех и всяческих злоупотреблений, в том числе и сексуальных. Чем глубже в прошлое, чем чаще встречается инцест, причём общество, озабоченное главным образом укреплением родительской власти, вначале не придавало ему серьезного значения, как и детоубийству. Но даже если у человека имеются на сей счет некоторые врожденные ограничения, что сомнительно, они часто не срабатывают, побуждая общество дополнять их жесткими культурными и религиозными запретами. Несколько лет назад меня срочно вызвали в Артек по поводу 14-летнего мальчика, который сумел вовлечь добрую половину отряда, как мальчиков, так и девочек, в такие сексуальные игры, о которых даже многие взрослые не подозревают. Я думал, что он научился им где-нибудь в детском доме, но оказалось, что все это с ним самим проделывали отец, мать и старшая сестра, сначала насильно, а потом он вошел во вкус и перенес свой богатый опыт в лагерь. Точной статистики инцеста не существует, такие случаи держатся в глубоком секрете, как величайшая семейная тайна. Из ста случаев инцеста, описанных в одном американском исследовании, полиция знала только об одном. По немецким данным, в поле зрения полиции попадает от 6 до 30 процентов подобных случаев. Чаще всего на скамье подсудимых оказываются отцы или отчимы, значительно реже - матери. Сексуальные отношения между братьями и сестрами (такая связь описана в романе Томаса Манна "Избранник") в жизни встречаются гораздо чаще, чем между родителями и детьми (подростки часто сексуально экспериментируют со сверстниками и младшими братьями и сестрами), но обычно остаются в тайне от взрослых, а их психологические последствия менее серьезны, так как обычно все облекается в игровую форму. Инцестуозные семьи встречаются во всех социальных средах и могут выглядеть социально вполне благополучными. Фрейд даже не поверил своим пациенткам, которые рассказывали ему о своём печальном детском опыте, - слишком респектабельными были их отцы. Отцы и отчимы, совращающие и насилующие собственных детей, не являются педофилами, к чужим детям они, как правило, не пристают. По своему характеру это слабые, неуверенные в себе мужчины, которым трудно чувствовать себя на равных с взрослыми женщинами, даже с собственной женой. Ребенок же беззащитен, полностью зависит от взрослого, перед ним не стыдно показаться сексуально слабым, неумелым, можно проявить и садистские наклонности, которых не потерпит жена. Почему дети, как правило, молчат о подобных случаях? Ребенку страшно оскорбить отца или другого старшего родственника. Ему могут не поверить или обвинить во всем его самого. Сплошь и рядом маленький ребенок даже не понимает, что с ним делают. Если не насилуют, а просто раздевают, мастурбируют или заставляют что-то делать с половыми органами взрослого, это может вызывать у ребенка не только страх, но и приятные эротические ощущения, заставляя ещё сильнее полюбить совратителя. Наконец, ребенок боится огорчить мать и разрушить семью, в которой он вырос. Взрослые, в первую очередь родители и учителя, должны знать, что сексуальная эксплуатация детей недопустима. Наказывая или лаская детей, многие взрослые не сознают, что сами испытывают при этом сексуальные чувства и пробуждают такие же чувства у детей. Ребенка можно и нужно трогать, целовать, ласкать, тискать, но по возможности избегать стимулирования его эрогенных зон. Нет ничего страшного в том, что у мальчика появится эрекция, а девочка скажет, что у неё "тепло" между ног. Но не следует специально вызывать эти ощущения и фиксировать их на себе или на каких-то специфических ситуациях. Внимательно относясь к эмоциональным и сексуальным реакциям ребенка, нужно уважать его право контролировать собственное тело, избегая того, что ребенку неприятно или кажется унизительным. Девочек и мальчиков необходимо предупреждать, что некоторых контактов со взрослыми вообще следует избегать. Однако делать это нужно тактично, к слову, не запугивая ребенка и не пробуждая в нём болезненной подозрительности к окружающим людям и своей собственной сексуальности. Здесь требуются большая сдержанность и такт. Плохо, если общество не знает, что такое сексуальная эксплуатациия и злоупотребление <a href="../Glossary.htm">детьми</a>. Но если об этом говорят слишком много и чересчур публично - это тоже опасно. В 1988 году в США меня поразило обилие телевизионных передач об инцесте и совращении детей. женщины и мужчины, ставшие в детстве жертвами сексуальной эксплуатации, подробно рассказывают о своём опыте, выворачивают наизнанку свою прошлую и настоящую жизнь, отношения с родителями и т.д. Смотреть и слушать это было неприятно. Очень уж велики дозы. Не получится ли, что некоторые родители, испуганные подобной информацией, станут, от греха подальше, избегать телесного контакта с детьми? Это было бы настоящей катастрофой, ибо прикосновение - важнейший способ передачи эмоционального тепла, в котором человек вообще, а ребенок в особенности, остро нуждается. И не вызовет ли избыточная информация о том, что детей совращают буквально все -родители, родственники, учителя, тренеры, священники, даже сексотерапевты, - волну подозрительности и паники, которая отравит жизнь и взрослых и детей? Мои американские коллеги в то время не разделили этих опасений, сказав, что во мне говорит привычный советский консерватизм и недоверие к гласности. Но мои сомнения не исчезли. Инцест и сексуальные посягательства на детей существовали всегда, никакая пропагандистская кампания их не уничтожит. Общество может реально предотвращать и пресекать только наиболее опасные, одиозные проявления, связанные с физическим насилием и явным злоупотреблением. Уберечь ребенка от всех нежелательных контактов и впечатлений невозможно. Так стоит ли нагнетать по этому поводу массовую истерию? К сожалению, мои опасения оправдались   В США, Англии и других странах было уже немало случаев, когда родителей и воспитателей осуждали на основании детских показаний, а потом обвинение оказывалось ложным. Истеричные научно безграмотные кликуши, создающие общественные организации по "защите детей", часто изображают сексуальное совращение детей массовым явлением, связывая его с различными "сатанинскими культами" и тому подобным. Такая "информация" распространяется и в нашей стране. Но почти все эти истории при проверке оказываются вымышленными. Из 84 случаев "сатанизма", расследованных в Англии за 3 года, факты не подтвердились ни в одном. В июне 1997 г. суд в Майнце оправдал всех обвиняемых по самому громкому в истории Германии, продолжавшемуся три года процессу, в ходе которого 24 мужчин обвиняли в совращении 16 шести-восьмилетних детей. "Несомненно, все эти дети - жертвы, - заключил председатель суда.- Они жертвы этого процесса и тех, кто его затеял". В связи с этим психологи стали призывать к осторожности. 3-5-летние дети часто фантазируют и к тому же очень внушаемы. Если взрослый несколько раз задает им один и тот же вопрос, они начинают отвечать по его подсказке. В одном из экспериментов в Корнеллском университете трехлетние дети подвергались медицинскому осмотру, врач их раздевал, но не трогал их половых органов. Однако, когда потом детей спрашивали, показывая половые органы на кукле, "А тут доктор тебя трогал?", 38 процентов детей ответили "да". Без куклы, при вопросе на "детском" языке, количество ложных ответов достигло 70 процентов. Так что расследовать подобные дела нужно очень осторожно, спрашивать должен не простой следователь, а квалифицированный детский психолог. Следователи, судьи и эксперты могут находиться за стеклом, невидимо для ребенка, и контролировать ход допроса, который записывается на видеопленку, чтобы не опрашивать ребенка вторично. Что же все-таки делать, если ваш ребенок подвергся сексуальному нападению?   Есть несколько простых правил Сохраняйте спокойствие. От вашей реакции во многом зависит, как ребенок воспримет и переживет инцидент. Внимательно отнеситесь к словам ребенка, не отбрасывая их как нечто невероятное. Даже если факты не имели места, важно понять истоки его фантазии. Поговорите с ребенком. Постарайтесь узнать у него точные факты, но не давите, не вымогайте исповедь насильно. Внимательно вслушивайтесь в то, что ребенок говорит сам, добровольно. Успокойте ребенка. Дайте ему понять, что вы любите и ни в чем не обвиняете его, избавьте его от чувства стыда и вины. Будьте честны. Скажите ребенку, что вы собираетесь делать, и спросите его, согласен ли он с вашими намерениями (например, пойти к врачу или в милицию). Подбодрите ребенка. Нс заставляйте его делать ничего, к чему он не готов, зато помогите ему как можно скорее возобновить его привычную деятельность. И, наконец, обратитесь за профессиональной помощью - психологической, правовой и медицинской. Помните: интересы ребенка - выше всего остального. Проституция   Никому не нравится работать и зарабатывать деньги, да ведь приходится. Иной раз пожалеешь бедную девушку: она и устала, и не в духе, а тут нужно угождать мужчине, до котороого ей дела нет, какому-нибудь полупьяному дураку... Ради собственного удовольствия ни одна женщина не пойдет на эту работу; а послушать наших ханжей, так это сплошные розы! Бернард Шоу проституцию (от латинского prostituere - выставлять публично), то есть сексуальное обслуживание за плату, часто называют первой древнейшей профессией. Но под это определение подводятся самые разнообразные явления. Если считать проституцией все сексуальные контакты, где главным мотивом одной из сторон является материальная выгода, то придется включить сюда также брак по расчету. Очевидно, однако, речь идет только о внебрачных отношениях. В индуистских храмах были специально обученные жрицы любви, танцовщицы-девадаси (отсюда происходит португальское слово - баядера), которые отдавались брахманам-жрецам и платившим храму паломникам. Эта деятельность была профессиональной, даже наследственной и пользовалась всеобщим уважением. Но это не было простое удовлетворение мужской похоти. Сексуальная близость считалась приобщением к божеству, жрицы камы учили мужчин искусству любви. Существовали такие жрицы и в древнем Вавилоне. Во многих государствах Западной Азии существовал обычай, по которому каждая женщина была обязана хоть раз в жизни отдаться чужестранцу в храме, посвященном богине Иштар (Астарте). В этом проявлялась преданность богине, а полученные деньги жертвовались храму. Кое-где сексуальные контакты, сопровождавшиеся вознаграждением, были одним из правил гостеприимства. В других случаях они предшествовали вступлению в брак, были частью мужских или женских инициации или оргиастических праздников. С проституцией эти отношения роднит только то, что это была связь со случайными, временными партнерами и что эта связь материально вознаграждалась. Но это не было простым товарным обменом секса на деньги, оно мотивировалось религиозными соображениями и строго регулировалось обычаями. Священная храмовая Проституция, как гетеро-, так и гомосексуальная, существовала и в Древней Греции. Там были и светские гетеры (греческое - спутницы) - женщины различных рангов, ведущие свободный, независимый образ жизни. Некоторые гетеры были высокообразованны и имели большое общественное влияние (например, знаменитая Аспазия, подруга Перикла). Для низших же слоев общества существовали дешевые бордели, уровень которых был, естественно, совсем другим. В Древнем Риме большинство проституток были рабынями и содержались в многочисленных борделях, которые рассматривались как средство поддерживать чистоту семейной жизни. В Римской империи куртизанки имели специальные лицензии и платили налоги. Нападки на проституцию как социальный институт начались только с возникновением христианства. Отношение средневекового христианства к проституции было противоречиво. Проституция морально осуждалась. Тем не менее многие христианские государи и даже сама католическая церковь не брезговали получать от неё доход. В общем, Проституция считалась неискоренимой. В Киевской Руси "блудницами" одинаково назывались и те женщины, которые отдавались за деньги, и те, которые вступали в связь с мужчиной вне законного брака. При этом блуд считался меньшим грехом, чем прелюбодеяние, то есть супружеская измена, осквернение брачного ложа. Социальной проблемой Проституция впервые стала в Западной Европе лишь в XVI веке в связи с эпидемией сифилиса. Поскольку попытки закрытия борделей не увенчались успехом, в конце XVII века во многих европейских странах начинается медицинское обследование проституток, их регистрация и т.д. То есть Проституция становится не только фискальной и моральной, но и медико-гигиенической проблемой. По мере урбанизации и индустриализации число проституток растет. Начинает формироваться "индустрия порока", Проституция осознается как социально классовая проблема и как часть "женского вопроса". Социалисты, включая марксистов, считали, что единственный способ ликвидировать проституцию - уничтожение социального неравенства и эксплуатации и эмансипация женщин. Однако ни в СССР, ни в других социалистических странах Проституция не исчезла, хотя её наличие мы много лет категорически отрицали. Что же представляет собой Проституция, социально и сексологически? Судя по имеющимся (очень ограниченным - советским и очень большим - зарубежным) данным, Проституция - универсальный элемент городского образа жизни. Отношение к ним в нашем обществе двойственное, с одной стороны, гневно-презрительное, а с другой - завистливое. "Литературная газета" в конце 80-х провела опрос московских школьников и учащихся ПТУ относительно престижа разных профессий с точки зрения их доходности. Из 20 перечисленных занятий проститутки разделили с "директорами" и "продавцами" 9-11-е места, опередив журналистов, дипломатов и таксистов, не говоря уж о профессорах и академиках. Проституция - не изолированное явление, а часть определенной субкультуры. проститутки содержат не только себя, но и многочисленный "штат", от которого они зависят: швейцаров и администраторов гостиниц, таксистов, иногда милиционеров. Это хорошо показано в повести Владимира Кунина "Интердевочка" и одноименном кинофильме. Профессиональные проститутки тесно связаны с теневой экономикой и организованной преступностью, которая самовластно распоряжается их судьбами. Вообще слухи об их благоденствии сильно преувеличены. Как и в других странах, российские проститутки социально неоднородны. Хотя у нас нет таких многочисленных градаций, как на Западе, четко прослеживается 2 слоя проституток. Высший слой, элита - это "интердевочки", "путаны", работающие только за валюту, тщательно выбирающие клиентов, проводящие время в дорогих ресторанах, отдыхающие на шикарных курортах и т.д. Этот стиль жизни требует соответствующих внешних данных, связей и профессиональной квалификации. Второй, значительно более многочисленной категории проституток все это недоступно. Они обслуживают случайных клиентов, рискуют гораздо больше, а зарабатывают неизмеримо меньше. В самом низу этой группы - опустившиеся, спившиеся женщины, околачивающиеся по вокзалам и подворотням. Кроме профессиональной проституции, у нас, как и за рубежом, имеется много "любительниц", которые занимаются ею как дополнительным промыслом, чтобы приодеться, купить косметику, а то и просто пополнить семейный бюджет. Столь же различна и их психология. Одни ведут себя вызывающе, доказывают свою необходимость, утонченность и т.д. Другие оправдываются, уверяя, что они хорошие жёны и матери, а это - побочный приработок. Обыденное сознание различает проституток, работающих из-за денег, и шлюх, которые спят с кем попало ради удовольствия или от равнодушия. Это различение в общем справедливо. Большинство проституток, обследованных московским венерологом В. С. Мыскиным, сказали, что они не получают удовлетворения от сексуальной близости, многие даже испытывают к ней отвращение. Существует ли какой-то "сексуальный профиль" проститутки? Многие будущие "путаны" раньше своих сверстниц начинают половую жизнь, причём, с малознакомыми, сменяющимися партнерами. Относительное сексуальное безразличие позволяет легко преодолеть морально-психологический барьер, отделяющий связь ради удовольствия и просто за "компанию" от продажи себя за деньги. Безличность, отчужденность - общее свойство проституции и сексуальной распущен ности. Проституция - социальный феномен   В научной литературе проституток часто называют "сексуальными работниками" (sex workers) и это совершенно точный термин. И поскольку спрос рождает предложение, главный вопрос заключается в том, какие именно сексуальные и иные потребности она удовлетворяет. К сожалению, научных данных о мужчинах, пользующихся услугами проституток, очень мало не только у нас, но и за рубежом. В XIX и начале XX века бордели часто посещали юноши, только начинавшие половую жизнь: школьники, студенты. Волнующий и вместе с тем отталкивающий акт потери невинности в публичном доме или "с девкой" ярко описан в художественной литературе ("Яма" А. И. Куприна, "Смятение воспитанника Терлеса" Роберта Музиля, "Повесть о бедных влюбленных" Васко Пратолини и др.). Во второй половине XX века значение этой функции проституции резко уменьшилось. Среди американских мужчин, опрошенных Кинзи, с проститутками начинали свою половую жизнь 22 процента, а сейчас - только 3 процента. В 1903 году 42 процента русских студентов начинали половую жизнь с проститутками, в 1922 году - 28, а в 1927 году - только 14 процентов. Современные подростки и юноши большей частью проходят "сексуальную инициацию" с собственными сверстницами. Услугами проституток пользуются мужчины постарше. Какие же потребности удовлетворяет Проституция? Джон Гэньон называет несколько основных мотивов. Проституция упрощает и ускоряет сексуальное сближение, избавляя мужчину от необходимости ухаживать, соблюдать какие-то ритуалы, вести переговоры с риском, что дело может сорваться. В принципе любовная игра, даже если это просто флирт или "охота", сама по себе доставляет огромное удовольствие. Но есть мужчины, которых она не интересует или которые не умеют её вести, боятся потерпеть в ней фиаско. Для них важен только конечный результат, поэтому проститутка, которая не может сказать "нет", идеальный выход из положения. Связь с проституткой избавляет мужчину от ответственности, как социальной, на случай беременности, так и эмоциональной. Нормальная сексуальная близость, даже случайная, без любви, предполагает какую-то личную, эмоциональную вовлеченность, заботу о партнере. Недаром мы называем половые отношения интимными. Однако некоторые мужчины к этому не способны. При нормальных, равноправных отношениях с женщиной они чувствуют себя неполноценными, это заставляет их притворяться. Таким людям нужен именно отчужденный, анонимный секс, свободный не только от всяких обязательств, но и от интимности. Проституция привлекает мужчин экзотическим разнообразием, возможностью приобретения нового опыта. "Порядочные женщины", особенно воспитанные в ханжеском, антисексуальном духе, часто не дают себе труда позаботиться об эротической технике, приемах возбуждения и т.д. Поэтому они быстро надоедают, приедаются. Профессиональная проститутка обязана совершенствовать свою технику, она не только учит своих клиентов, но и сама постоянно учится у них. Кроме того, она делает то, что клиент хочет, тогда как жена может ему в этом отказать. Например, один из самых распространенных приемов платного секса - фелляция; мужчины её очень любят, а многие женщины находят отвратительной и даже извращенной. Сексуальные желания многих мужчин содержат нечто странное, не вполне обычное. Признаться в этом жене или любовнице стыдно, а с проституткой все можно, и никто об этом не узнает. До тех пор пока секс считается "грязным", "плохие" женщины всегда будут для некоторых мужчин соблазнительнее "хороших", ибо "порядочность" ассоциируется с монотонностью и скукой. Существует и проблема возраста. Стареющих мужчин (после 50 лет) влекут молодые женщины, но их собственная привлекательность с возрастом уменьшается. власть, богатство или престиж вполне способны компенсировать это; Генри Киссинджеру приписывают слова "власть - это последний афродизиак" (то есть сексуально возбуждающее средство). Тем, у кого ни власти, ни денег, ни престижа нет, приходится довольствоваться законным браком или обращаться к проституткам. Проституция - особая форма общения. Нередко мужчина ищет в проститутке не только сексуального партнера, но и собеседницу, которой он может изливать свои обиды, изображать из себя более значительного человека, чем он на самом деле является, и т.п. Не всегда жена и близкие позволяют ему это, а наемная женщина, если она действительно профессионалка, будет терпеливо слушать и изображать сочувствие. Проституция - это секс вдали от дома. Недаром она процветает в больших городах, вблизи военных учреждений и т.д. Самые частые клиенты проституток - приезжие и командированные, которые чувствуют себя одинокими и неухоженными. Проституция - последнее убежище для несчастных, уродливых, больных, тех, кто - справедливо или несправедливо - считает, что не может привлечь женщину иначе как за деньги. Кто осмелится бросить в такого человека камень? До сих пор я говорил о женской проституции   Но существует - и всегда была - также проституция мужская. мужчин, которые обслуживают женщин, называют французским словом "жиголо" (gigolo) - буквально: парнишка или платный танцор в дансинге, а тех, кто имеет мужскую клиентуру, - американским словом "хаслер" (hustler) - буквально: энергичный человек, но также человек, живущий за счет какого-то нелегального промысла; to hustle - значит также "просить, клянчить". В последние годы на Западе, да и у нас, в проституции подвизается все больше мужчин-трансвеститов, переодевающихся в женское платье, усваивающих женские манеры и т.д. По своим социально-психологическим параметрам мужская проституция столь же многообразна, как женская, и ещё теснее связана с преступным миром. Проституция имеет достаточно глубокие социальные, психологические и сексуальные причины и функции. Столь же очевидны и её отрицательные стороны. Во-первых, она угрожает здоровью населения, будучи рассадником венерических заболеваний, а в последние годы - ещё и СПИДа. Во-вторых, она покоится на угнетении женщин, вынужденных торговать собой. В-третьих, как всякий коммерческий секс, она безнравственна. В-четвертых, она тесно связана с преступным миром. В-пятых, несмотря ни на какие запреты, в неё вовлекаются несовершеннолетние (по оценке американских социологов, проституцией занимаются 2,4 миллиона подростков обоего пола), а это очень страшно. Поэтому начиная с глубокой древности люди думали, как уничтожить или хотя бы ограничить распространение проституции. Но сделать это крайне трудно. Прежде всего нужно четко различать причины и следствия. Проституция вообще, а подростковая Проституция в особенности, неотделима от таких социальных условий, как бедность, безработица, бездомность. Не уничтожив их, устранить проституцию нельзя. Кроме того, нужно ясно отдавать себе отчет в том, кого и от чего мы хотим защитить. Защита общества от инфекционных заболеваний, женщин и детей - от сексуальной эксплуатации, людей вообще от греха и безнравственности - совершенно разные задачи, требующие для своего решения разных методов. Существует несколько вариантов социальной политики. Запрет и полное искоренение проституции с помощью правовых и административных мер. Эта стратегия заведомо неэффективна и часто дает противоположный результат. При всей её неприглядности Проституция в некоторых случаях способствует уменьшению числа сексуальных преступлений, например, изнасилований. Например, после легализации проституции в Дании число зарегистрированных изнасилований в этой стране снизилось на 70 процентов, тогда как в Австралии, после того как Проституция там была законодательно запрещена, количество изнасилований выросло на 149 процентов. Контроль за соблюдением законов против проституции стоит очень дорого, кроме того, неизбежно возникает множество злоупотреблений со стороны правоохранительных органов. Ограничение распространения проституции. Например, она формально или фактически разрешается в одних районах города и запрещается в других. Или запрещается только детская Проституция. Или правоохранительные органы проводят периодические облавы на проституток, как правило, тех, кто работает в наиболее известных местах. Такие карантинные меры малоэффективны. В поле зрения милиции обычно попадают только некоторые злачные места, да и штрафом мало кого испугаешь. Борьба с проституцией путем систематического воспитания и просвещения. Это абсолютно необходимо, но тоже не панацея. Прежде всего, как на Западе, так и у нас, органическую воспитательную работу часто заменяют крикливые истерические кампании. Кроме массового озлобления, это ничего не дает и к тому же используется реакционными силами в своекорыстных политических целях. Что же касается просветительной работы, то сами проститутки её, как правило, игнорируют. У нас дело с этим обстоит даже хуже, чем на Западе, как это ни парадоксально, - из-за недостаточного профессионализма наших проституток (непрофессионализм - наша общая беда). Западные проститутки, в общем-то, соблюдают технику безопасности и отказываются работать без презервативов. Российские же проститутки сплошь и рядом надеются на авось. Короче говоря, простых и радикальных средств против проституции нет. Учитывая неэффективность административных мер, многие зарубежные ученые предлагают стать на путь легализации или декриминализации проституции. Легализация означает юридическое признание проституции как законного вида деятельности, регулируемого и охраняемого законом, с обязательной выдачей лицензий, уплатой налогов и т.д. Такая система существует в Великобритании, Нидерландах, Швеции. Под декриминализацией имеется в виду, что Проституция не запрещается и не карается, но и не признается законом, оставаясь своего рода неформальной деятельностью. В новом уголовном кодексе РФ, как и в предыдущем, нет статьи об уголовной ответственности за проституцию, однако статья 240 предусматривает ответственность за вовлечение женщин в занятие проституцией, а статья 241 - за содержание притонов. С точки зрения логики легализация проституции предпочтительнее, так как она облегчает медико-санитарный контроль, избавляет проституток от шантажа и вымогательства, а общество - от лицемерия и дает государству определенные финансовые выгоды. Но насколько это совместимо с нашим нравственным сознанием? Кроме того, если наше государство не может защитить банкиров, то уж проституткам оно и вовсе ничего не даст. Тогда какой им смысл платить лишние налоги? Эротика и порнография   Порнография - это попытка оскорбить секс, очернить его... Вся проблема порнографии, как мне кажется, сводится к фигуре умолчания. Была бы гласность - не стало бы порнографии. Д. Г. Лоуренс Эротическое воображение - неотъемлемый и очень важный элемент человеческой сексуальности, а следовательно, и культуры. С древнейших времен люди создавали произведения, которые стимулировали, разжигали и поддерживали их чувственность. Народа, который не имел бы каких-то форм эротического искусства, - а Эротическое искусство, по определению американского писателя Генри Миллера, "это все, что возбуждает нас, усиливает страсть, вызывает вожделение",- никогда не было, нет и быть не может. Особенности эротического искусства любой эпохи зависят от сексуальной и, что гораздо важнее, общей религиозно-философской и художественной культуры общества. Поскольку эта сфера жизни столь же важна, сколь и интимна, её изображение всегда вызывает сильные эмоции, и в истории культуры постоянно шли споры о том, что и как можно показывать и изображать, а чего делать не следует. В индивидуальном сознании таким регулятором является стыдливость. Часто говорят даже о "естественной стыдливости". Однако индивидуальная стыдливость всегда подразумевает какие-то социальные, культурные нормы пристойности, этикета. В одном обществе стыдно, неприлично высказывать нежные чувства (например, мужчина не должен плакать), в другом - табуируется нагота, демонстрация определенных частей тела и его отправлений. Нормы пристойности очень разнообразны и зависят от контекста. Во-первых, это правила повседневной жизни, неодинаковые для разных конкретных ситуаций, - официальное, публичное поведение, домашняя жизнь, спальня, пляж, постель и т.п. Во-вторых, это нормы ритуального поведения. Например, средневековые европейцы обычно ходили одетыми, но были религиозные праздники, пережитки древних оргиастических обрядов, участники которых обнажались и шествовали голыми. Французский король совершал свой утренний туалет и одевание в присутствии придворных. Некоторые монархи даже принимали послов, сидя на горшке. Третья категория норм - правила изображения тела и сексуальности, которые могут быть различны в разных видах искусства: в изобразительном искусстве - живописи, скульптуре, фотографии; в театре и кино, где человек показывается "живым": в литературе (проблема "грязных" слов и т. п.), в музыке (музыка не относится к числу изобразительных искусств, но в свое время оперу Д. Д. Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда" обвиняли в вульгарном натурализме, изображении скрипа кровати). Культурные запреты могут мотивироваться эстетически (красиво-некрасиво), этически (нравственно-безнравственно) или ссылками на правила этикета (прилично-неприлично). Но в конечном счете все зависит от того, как данная культура понимает соотношение духовного и телесного, "верха" и "низа". Чем более "грязными" и "низменными" представляются тело и его отправления, тем больше запретов и на их изображение. Отношение к явлению, его оценка содержатся уже в словах, которые мы выбираем для его описания. Казалось бы, какая разница, сказать ли "нагое" или "голое" тело? Ан нет. Образ нагого или обнаженного тела ассоциируется с чем-то благородным и красивым, а голое воспринимается как нечто физическое и неприличное. То же и с эротикой. Вряд ли кто-нибудь станет спорить со знаменитым балетмейстером Морисом Бежаром, что "эротизм - это воля к отрицанию смерти, это утверждение жизни". Столь же нелепо отрицать право художника изображать любые стороны и аспекты человеческой жизни. Как писал Владимир Набоков в послесловии к американскому изданию "Лолиты", "в свободной стране ни один настоящий писатель не должен, конечно, заботиться о проведении пограничной черты там, где кончается чувство и начинается чувственность". Однако Набоков тут же противопоставляет Эротическое искусство порнографии, которая означает для него "бездарность, коммерческую прыть и строгое соблюдение клише", соединение непристойности с банальщиной и замену эстетической услады "простой половой стимуляцией, требующей применения общепринятых фраз для прямого воздействия на пациента". Слово "порнография" (от древнегреческих "порнейя" - проституция и "графо" - пишу) - не научный, а общежитейский термин, обозначающий сексуально возбуждающие и непристойные рисунки, книги и фильмы. Различают "мягкое порно", которое сексуально возбуждает, но не содержит прямого изображения полового акта и половых органов, и "жесткое порно", изображающее именно гениталии и половой акт. Однако и эти и любые другие определения достаточно неопределенны, поэтому ученые предпочитают более технические, нсоценочные термины, например, "явно сексуальные материалы". Существуют ли объективные различия между порнографией и эротическим искусством, которое ведь тоже обладает возбуждающими свойствами? Дело не в предмете изображения (что?), а в его способе (как?).   Можно указать целый ряд таких различий Эротическое искусство, как и всякое другое искусство, синкретично, целостно, оно изображает человека во всем богатстве его переживаний. порнография аналитична, она фиксирует внимание на отдельных моментах сексуальности, вырывая их из жизненного контекста и сводя сексуальность к половому акту и его технике. Эротическое искусство неутилитарно, самоценно, оно исследует человеческий мир, открывает в нём новые грани. порнография жестко функциональна, она вызывает сексуальное возбуждение, и только. Эротическое искусство индивидуально: как в исполнении, так и в предмете его интересует неповторимое, своеобразное. порнография имеет дело со стандартным, деиндивидуализированным сексом, лишенным личностного смысла. Её главный предмет - не личность и даже не индивидуальное тело, а гениталии. Эротическое искусство строит свой мир по законам красоты, одухотворяет сексуальность. порнография, напротив, сводит все дело к физиологии, дегуманизируст человека и эротику. Эротическое искусство часто нарушает обыденные нормы благопристойности, потому что оно открывает новые глубины человеческого бытия, ещё не понятые и не принятые массовым сознанием. Оно, как и поэзия, езда в незнаемое. порнография оперирует стандартными клише, нарушение общественных условностей для нес - самоцель, так как необычные формы половой жизни сильнее возбуждают людей, а общественный скандал гарантирует прибыль. Она не столько разрушает запреты, сколько спекулирует на дефиците новизны. Эротическое искусство, расширяющее границы человеческой свободы, гуманистично и нравственно. порнография отрицает нравственность. Она унижает человека, делая его объектом манипуляций. Например, женщины изображаются в унизительном для их достоинства виде. Тем самым порнография закрепляет традиционную идеологию мужского господства (сексизм) и является одним из способов сексуальной эксплуатации женщин и детей. Эротическое искусство - прежде всего средство свободного самовыражения художника. порнография - это коммерция, производство, целью которой является получение прибыли. С этим связаны её массовость, стандартность и прочие особенности. Это не вид искусства, а часть индустрии развлечений. Эти различия фундаментальны   Но следует подчеркнуть, что они существуют только в рамках определенной культуры и только для человека, стоящего на определенной стадии культурного развития. Император Август в свое время отправил в ссылку Овидия за "Искусство любви", а "Завтрак на траве" Эдуарда Мане казался многим его современникам абсолютно непристойным и безнравственным (обнаженная женщина среди одетых мужчин). Восприятие большинством людей тех или иных фильмов, картин и книг как порнографических или непорнографических зависит не от эстетических достоинств произведений, а от того, насколько сильно они расходятся с представлениями зрителя о дозволенном и недозволенном. Например, обнаженное мужское тело, как бы оно не было прекрасно, смущает, а потому и возмущает людей значительно сильнее, чем нагое женское тело. Огюст Ренуар, обожавший писать женское тело, смущался изображать обнаженную мужскую натуру. К нагой женской натуре люди больше привыкли, её демонстрация не противоречит традиционным полоролевым стереотипам: кроме того, сказывается страх перед гомосексуальностью. То же - и с разными сексуальными позициями, степень воспринимаемой "порнографичности" которых прямо зависит от меры их непривычности, психологической запретности. Не менее важны индивидуальные различия. Популярный учебник сексологии супругов Альгайер определяет эротику как "сексуально ориентированный материал, приемлемый для зрителя", а порнографию - как "сексуально ориентированный материал, неприемлемый для зрителя". Так что споры по этим вопросам принципиально неустранимы. Но кто и как должен их разрешать? В любом современном обществе существует более или менее развитая сексиндустрия. Например, американцы ежегодно расходуют на эротику (видеофильмы, книги, журналы, технику) от 4 до 6 миллиардов долларов. Производство этих товаров коммерчески чрезвычайно выгодно. Потребление этой продукции является массовым, причём мужчины прибегают к этим средствам в 2,5-3 раза чаще, чем женщины. Вопреки распространенному мнению, в порношопы ходят вовсе не преступники и сексуальные маньяки, а нормальные, образованные люди, особенно молодые мужчины. Проблема порнографии имеет отчетливо идеологический характер.   Наиболее её непримиримые противники в США и в Западной Европе принадлежат к двум фундаментально различным группам Первая группа - это многочисленные религиозные и иные консервативные организации, которые добиваются запрета порнографии, так как она безнравственна, греховна и противоречит христианскому вероучению. Эти группы располагают большими материальными средствами и действуют весьма активно. Следует, однако, подчеркнуть, что их крестовый поход направлен не только против порнографии, но и против всякой эротики, а часто - и сексуального просвещения. Воинственно-непримиримое отношение к сексу - часть более общего идеологического комплекса. Среди членов антипорнографических организаций значительно больше женщин и лиц старшего возраста; они теснее связаны с догматическими религиями и более религиозно активны; многие из этих людей выросли в маленьких городах; они реже имеют сложные профессии, и у них ниже образовательный уровень; политически они более консервативны и авторитарны, а их взгляды на семью и сексуальность более традиционны; они более догматичны, отличаются политической нетерпимостью и более благосклонны к цензуре; мало кто из них получил сексуальное просвещение; они чаще остальных людей считают, что общество морально деградирует. Иногда эти установки - следствие неудачного личного опыта, своих собственных сексуальных разочарований и трудностей. Иногда налицо прямое лицемерие (один из самых оголтелых американских тслепроповедников был уличен в связи с проституткой, а затем и в гомосексуализме). Но самое важное все-таки - условия воспитания в детстве и юности, а также общий образовательный и культурный уровень. Что же касается политиков и идеологов, то тут все ясно. Поскольку половая мораль принадлежит к числу наиболее традиционных элементов культуры, её изменение всегда воспринимают болезненно. Лозунги защиты семьи и нравственности находят живой отклик у населения. Играя на его сексуальных страхах и предрассудках, легче всего скомпрометировать политического противника. Превосходно вписывается в этот стереотип и идея "иностранного заговора". В 1798 году один английский епископ красноречиво предостерегал британскую Палату лордов насчет гастролей французского балета: "Отчаявшись повлиять на нас силой оружия, французские правители теперь предприняли более тонкую и опасную атаку... пытаясь осквернить и подорвать мораль нашей молодежи. Они послали к нам группу танцовщиц, которые с помощью самых непристойных поз и развратных театральных жестов вполне преуспели в том, чтобы ослабить и развратить нравы народа". В 1960-х годах абсолютно то же самое писал в своём романе "Чего же ты хочешь?" советский писатель Всеволод Кочетов, с той только разницей, что, по Кочетову, танцевально-подрывной деятельностью занимались не французские революционеры, а агенты ЦРУ. Сегодня сходные идеи пропагандируют российские "национал-патриоты". Вторая влиятельная группа, ведущая поход против порнографии, - феминистское движение. В отличие от консерваторов феминистки не апеллируют к религиозной морали. Их главный аргумент состоит в том, что порнография и коммерческий эротизм унижают женщин, низводят их до положения пассивного сексуального объекта, оскорбляют их человеческое достоинство и даже прямо провоцируют сексуальное насилие. Что же происходит в действительности? Как влияют разного рода эротические материалы на сексуальное поведение и установки людей? Действительно ли порнография вредна, и если да, то кому и чем именно? В психологии имеется три теории по этому вопросу Теория моделирования или подражания утверждает, что демонстрация эмоционально притягательных и возбуждающих образцов сексуального поведения вызывает подражание им, увеличивая вероятность распространения такого поведения. Теория катарсиса (греческое слово, обозначавшее первоначально эмоциональное потрясение, состояние внутреннего очищения, которое возникало у зрителей античной трагедии), наоборот, полагает, что эротические зрелища действуют как предохранительный клапан, позволяя человеку разрядить свои подавленные сексуальные влечения, и тем самым уменьшают вероятность реализации социально неприемлемых желаний. Наконец, нулевая теория полагает, что эротические материалы не стимулируют и не подавляют сексуальное поведение индивида, которое развивается по своему собственному сценарию и мало зависит от внешних влияний. Многочисленные эмпирические исследования (массовые опросы, изучение опыта стран, в которых изменилось законодательство, экспериментальные исследования человеческих реакций на разные виды сексуальных стимулов) показали, что реальная картина богаче и разнообразнее каждой из этих теорий. Прежде всего выяснилась недостоверность представлений обыденного сознания. Люди часто повторяют расхожие клише, не задумываясь о степени их обоснованности. члены Президентской комиссии по непристойности и порнографии (1970) опросили большую группу американцев, что они думают о влиянии порнографии на поведение и психику людей, а затем спрашивали, встречались ли сами эти люди с подобными случаями. Разрыв между предвзятой установкой и личным опытом оказался громадным. Например, 47 процентов опрошенных мужчин и 51 процент женщин считают, что порнография побуждает людей совершать акты насилия; на собственном опыте или опыте своих знакомых это могли подтвердить лишь 10 процентов мужчин и 8 процентов женщин. В том, что порнография подрывает моральные устои, уверены 55 процентов мужчин и 57 процентов женщин, конкретными же фактами такого рода располагают лишь 15 и 12 процентов. Интересно, что мнение специалистов (социологов, психологов, людей, работающих с молодежью) по этим вопросам оказалось гораздо более сдержанным. Из 799 специалистов по проблемам молодежи три четверти не считают "грязные книги" существенным фактором юношеской преступности. Из 3423 психиатров и медицинских психологов на вопрос: "Встречались ли в вашей профессиональной практике случаи, когда бы порнография была причиной антисоциального поведения?" - отрицательно ответили 80 процентов; уверены, что знают подобные случаи, - 7 процентов и предполагают такую связь - 9 процентов. С мнением, что "лица, употребляющие порнографию, больше других склонны участвовать в девиантном сексуальном поведении", не согласились 84 процента опрошенных. Подавляющее большинство специалистов по половому воспитанию сочли влияние эротических материалов на подростков безобидным, полагая, что они главным образом удовлетворяют "естественное любопытство". То же подтверждают многочисленные экспериментальные исследования, в ходе которых демонстрировались разные эротические материалы, а затем фиксировались физиологические и эмоциональные реакции испытуемых. Выяснилось, что хотя порнография действительно вызывает половое возбуждение и стимулирует работу воображения, лишь немногие люди пытаются или хотели бы сами воспроизвести и пережить увиденное, особенно если эти материалы имели садомазохистскую направленность. Кроме того, интерес к таким стимулам быстро угасает. Весьма поучителен в этом отношении опыт стран, •в которых антипорнографические законы были отменены. В Дании это сделали в 1967-1969 годах. После этого количество изнасилований уменьшилось, а число преступлений против маленьких детей снизилось на 85 процентов, остальные виды половых преступлений не изменились. Зато спрос на порнографию вскоре упал на две трети. Уменьшение числа сексуальных преступлений после отмены запретов на порнографию произошло также в Швеции, Западной Германии и Японии. Другой пример   В японской эротике и порнографии (фильмы и книги) значительно больше, чем на Западе, представлена тема связывания и изнасилования. Казалось бы, распространение таких материалов должно повышать количество реальных изнасилований. На самом деле в Японии подобные преступления реже, чем в любой другой индустриальной стране. Видимо, просмотр этой эротики позволяет японцам разрядить социально неприемлемые импульсы, не претворяя их в действительность, как это предусматривает теория катарсиса. Ученые сравнивали потребление эротики мужчинами, осужденными за половые преступления, включая изнасилование, и другими преступниками, а также нормальными мужчинами. Существенной раницы между этими группами не обнаружилось. Известны отдельные случаи, когда люди совершали половое преступление, подражая тому, что они только что увидели на экране или в журнале. Но большинство насильников смотрели не больше порнографических фильмов, чем остальные люди. Многие из них, наоборот, получили пуританское воспитание. И вообще их больше вдохновляет реальная, чем воображаемая, жизнь. Не подтверждается и мнение, что эротика способствует укреплению социального неравенства полов. Историко-этнографические данные показывают, что наиболее терпимые, демократические общества, в которых меньше всего запретов на сексуальность, в гораздо большей степени признают равенство мужчин и женщин, .чем те, в которых существует строгая половая мораль и много нормативных запретов. Значит ли это, что порнография вообще безвредна? Споры по этим вопросам продолжаются. Вывод, что эротические материалы, включая порнографию, оказывают сравнительно слабое и краткосрочное влияние на реальное сексуальное поведение людей, в общем-то, логичен. Сексуальный сценарий личности формируется не сразу, в его развитии есть какие-то, возможно, неизвестные нам критические периоды, после чего внешние воздействия уже не могут радикально изменить его. Если бы было иначе, это означало бы, что человеческая личность как устойчивая целостность вообще не существует или что сексуальность с ней не связана. Но что, если воздействию, причём не кратковременному, а длительному, подвергается не сложившаяся личность, а ребенок или подросток? порнография - не синоним сексуального просвещения, она изображает не сексуальность вообще, а преимущественно её отчужденные, дегуманизированные, социально или морально осуждаемые формы. Изображая обычное сексуальное поведение, порнограф помещает его в какой-то необычный, запретный контекст (обстановка, мотивы и т. д.); если же обычен контекст, девиантным должно быть поведение. И хотя наши установки достаточно устойчивы, они поддаются воздействию и изменению. Следовательно, общество вправе и даже обязано защищать своих членов, особенно детей и подростков, от потенциально вредных или опасных воздействий. Известный американский психолог Донн Бирн предложил трехступенчатую модель изменения эротических предпочтений и поведения личности под влиянием порнографии: - благодаря ознакомлению и снижению эмоциональной чувствительности отрицательная установка превращается в нейтральную или слегка положительную; - затем этот ранее неприемлемый образ действий проигрывается в воображении; - образ претворяется в поступки, поначалу экспериментальные, а потом и привычные. Разумеется, такое развитие не фатально, и сами люди, и условия их жизни остаются разными. Но можно ли рисковать, если речь идет о таких опасных вещах, как садизм или насилие? В атмосфере относительной сексуальной сдержанности люди сами контролируют и подавляют некоторые свои морально или социально неприемлемые наклонности. Если все дозволено, они уже не будут этого делать. Большинство людей, вероятно, от этого не изменится. Но ведь и 5-процентный прирост садизма был бы для общества катастрофой. Современные исследования влияния эротики на личность значительно сложнее тех, которые проводились в 1970-х годах. Во-первых, уточняется характер эротики, содержит она апологию насилия или нет. Во-вторых, уточняется тип человека, на которого она воздействует, его прошлый сексуальный опыт и предпочтения. В-третьих, различается краткосрочный и долгосрочный эффект эротики. В-четвертых, уточняется сфера воздействия - идет речь только о сексуальном поведении или о чем-то другом. Группе студентов, предварительно классифицированных по их отношению к сексуальному насилию, зачитывали и показывали изображение разных эротических сцен, включая изнасилование. Сексуальные реакции испытуемых при этом фиксировались, а затем они должны были изложить собственные эротические фантазии. Оказалось, что уровень сексуального возбуждения испытуемых (кстати, довольно высокий) мало зависит от их эротических предпочтений и от содержания предлагаемого стимула. Однако эротические фантазии тех испытуемых, которым предлагалась сцена с изнасилованием, содержали гораздо больше "насильственных" мотивов, чем у тех, кто видел изображение обычного полового акта по обоюдному согласию. Причём особенно сильной была реакция тех мужчин, которые и раньше положительно воспринимали этот тип сексуальности. Каков общий вывод?   На нормальных, обычных людей порнография влияет мало, её нельзя считать причиной сексуальных преступлений. Однако, судя по лабораторным данным, насильственная эротика делает некоторых людей более терпимыми к насилию, причём не только сексуальному, уменьшает сочувствие к его жертвам и увеличивает готовность участвовать в актах насилия. Ясно, что общество не может относиться к этому безразлично. Как обстоит дело с эротикой и порнографией в России? Послереволюционный расцвет русского искусства не обошел и эротику. Художники 1920-х годов восторженно любовались обнаженным телом, охотно изображали эротические сцены и т.д. Трудно даже назвать мастера, который не отдал бы дань этому движению. Но по мере утверждения тоталитаризма чувственность, как, впрочем, и духовность, становилась все более и более подозрительной. Вот взятые буквально наугад цитаты из записных книжек И. Ильфа: "Выгнали за половое влечение". "Диалог в советской картине. Самое страшное - это любовь. "Летишь? Лечу. Далеко? Далеко. В Ташкент? В Ташкент". Это значит, что он её давно любит, что и она любит его, что они даже поженились, а может быть, у них есть даже дети. Сплошное иносказание". В фельетоне "Саванарыло" (1932 г.) Ильф и Петров рассказывают, как редактор, заперев дверь на ключ, выговаривает художнику за то, что на его плакате у официантки есть грудь. "Не забывайте, что плакат будут смотреть женщины и дети. Даже взрослые мужчины".- "Как-то вы смешно говорите, - защищается художник.- Ведь моя официантка одета. И потом, грудь все-таки маленькая. Если перевести на размер ног, это выйдет никак не больше, чем тридцать третий размер".- "Значит, нужен мальчиковый размер, номер двадцать восемь. В общем, бросим дискуссию. Все ясно. Грудь - неприлично". Разумеется, художники не переставали работать. Особенно много интересных откровенно эротических полотен и скульптур появляется в 1970-х годах (Михаил Шемякин, Евгений Зеленин, Владимир Макаренко, Борис Мессерер, Эрнст Неизвестный и многие другие), но произведения эти, как правило, не выставлялись либо подвергались разносной идеологической критике. То же самое было в других видах искусства. С огромным трудом пробились, например, на сцену Кировского театра блестящие хореографические миниатюры Леонида Якобсона на темы скульптурного триптиха Родена "Поцелуй", "Вечный идол", "Вечная весна". Строгая цензура была установлена на западные кинофильмы, из которых вырезали огромные куски. Особых культурных достижений эти запреты стране не принесли. Наша доморощенная "барачная эротика", как назвал её писатель Юрий Поляков, гораздо грубее и примитивнее самой низкопробной зарубежной порнографии. В период Перестройки цензурные запреты ослабли. К советскому читателю и зрителю пришли некоторые произведения классической эротической литературы и искусства или произведения, содержащие в себе элементы эротики - "Лолита" Владимира Набокова, "Улисс" Д. Джойса, "Любовник леди Чаттерли" Д. Г. Лоуренса и т.д. Организуются выставки эротической живописи, книги, фотографии. Видео-бум сопровождался потоком зарубежной массовой эротики, иногда хорошей, чаще примитивной. Что-то начали делать и советские деятели искусства. Возник эротический театр, вводятся сексуальные сцены в кино и т. д, Сначала власти по привычке применили репрессивные меры. Особенно пострадали владельцы видеокассет и аппаратуры. Эстетически безграмотные следователи и судьи, опираясь на столь же безграмотную экспертизу случайных людей, не имеющих отношения к искусству (врачей-гинекологов и сексопатологов, учителей, сотрудников спорткомитетов и т. д.), развернули форменный террор против видеокультуры, называя порнографическими и пропагандирующими культ насилия и жестокости многие классические произведения мировой кинематографии, даже те, которые шли на наших экранах или демонстрировались на московских кинофестивалях.   Например, фильмы Феллини "Сатирикон", "Амаркорд", "Казанова", "Сладкая жизнь". По официальному экспертному заключению ведущих киноведов, девять десятых фильмов, признанных судами порнографическими либо пропагандирующими культ насилия и жестокости, фактически таковыми не являлись. При проверке уголовных дел, рассмотренных в ряде республик и областей, было установлено, что почти 60 процентов осужденных по ним были привлечены к уголовной ответственности при отсутствии законных оснований. Вместе с тем отовсюду потоком шли жалобы на бесконтрольность видсосалонов и на то, что они развращают молодежь. Небывалый накал страстей вокруг эротики социологически вполне понятен. "Моральная паника" - типичное состояние любого общества, находящегося в кризисной ситуации.   Она имеет вполне конкретные социально-классовые корни Бывшие аппаратчики испытывают ностальгию по персональной замочной скважине, которая была нс чем иным, как спецраспределителем. Закрытый распределитель привлекателен не столько качеством товаров - в любом западном магазине их всегда было больше, - сколько тем, что дает ощущение элитарности: мне можно, а другим нельзя. И вдруг то, что раньше смотрела на закрытых сеансах правящая элита, становится достоянием масс. Это же конец света! Наконец, сказывается общая неподготовленность российской публики, воспринимающей эротические образы в типично подростковом ключе. Любое изображение обнаженного тела кажется сексуальным, любая сексуальная сцена - эротической, а любая эротика объявляется порнографией. В "русском сексе" происходит то же самое, что и во всех остальных сферах нашей общественной жизни. 60 лет страна находилась во власти глобальной сексофобии ("у нас секса нет"). секс от этого, разумеется, не исчез, зато сексуальная культура (просвещение, Наука, Эротическое искусство) была выкорчевана до основания. Естественно, что как только репрессивный режим ослабел, секс стал одним из важнейших символов освобождения, не только сексуального, но и социально-политического и культурного. Ни власть, ни народ, ни интеллигенция нс были к этому готовы. Создание высокой эротической культуры, будь то Наука или искусство, требует времени, средств и подготовленных кадров. Когда их нет, вакуум заполняет низкопробная дешевка, которая существует везде и всегда. Это вызвало уже в конце 1980-х годов состояние моральной паники, которую КПСС и её союзники социал-шовинисты пытались использовать для дискредитации гласности. Как и предсказывали специалисты, начатая Верховным Советом СССР в 1991 г. по инициативе ЦК КПСС антипорнографическая компания и попытки действовать методом запрета, постыдно провалились и даже дали эффект бумеранга. При опросе общественного мнения, проведенном ВЦИОМ в феврале 1991 г., только 11 процентов опрошенных ассоциировали "падение общественной нравственности" с распространением эротики и порнографии. Идею "запретить показ фильмов и распространение печатной продукции, имеющей Эротическое содержание", поддержали только 29 процентов опрошенных (прежде всего пенсионеры, люди с образованием ниже среднего, члены КПСС и военные), среди людей моложе 25 лет таковых нашлось только 8 процентов. Такие же социально-образовательные и возрастные различия выявились и по другим вопросам. Например, "появление обнаженного тела на экранах кино и телевидения" однозначно отрицательно оценили 60 процентов тех, кто старше 60, и только 12-15 процентов тех, кому меньше 30. При опросе ВЦИОМ летом 1992 г. Россия заняла по чтению эротической литературы второе место, после Эстонии, среди бывших советских республик (её читают 22 процента опрошенных). При опросе летом 1993 г. "поведение людей, которые смотрят порнографические фильмы", осудили 11 процентов опрошенных моложе 25 лет, не осудили - 51 процент; среди тех, кому за 55, соответствующие цифры составили 63 и 11 процентов. Кроме возраста и пола, отношение к эротике зависит от образования и местожительства (горожане, как правило, терпимее сельчан). Но точно так же, как в экономике и политике, "сексуальное освобождение" в России обернулось беспределом. Главные тенденции развития массовой сексуальной культуры сегодня, это её вульгаризация, сведение сложных любовно-эротических чувств и переживаний к примитивной и стандартной сексуальной технике, коммерциализация, создана высокоприбыльная сексиндустрия, не имеющая, как и её западные прообразы, ничего общего ни с этикой, ни с эстетикой, ни с педагогикой, и вестернизация, россиянам продают залежалую и отчасти протухшую американскую и немецкую полупорнографию, а собственный российский порнобизнес и вовсе лишен каких бы то ни было моральных и эстетических правил. По оценке экспертов, только в Москве, в условиях уголовного запрета, оборот сексуальной продукции и услуг составлял в 1996 году 5 миллионов долларов в месяц. Как реакция на все это, у представителей старших возрастов и просто консервативно настроенных людей возникает стремление вернуться назад, к идеализированному, никогда на самом деле не существовавшему, "целомудренному прошлому"; при этом традиционные семейные ценности противопоставляются не только безличному сексу, но и романтической любовной страсти. Единственной альтернативой безнравственности становится Домострой. Водораздел между этими двумя тенденциями идет по тем же признакам, что и отношение к рыночной экономике: возраст, образовательный уровень, город/деревня и, в меньшей степени, пол. Эти процессы смущают и демократическую интеллигенцию   Людей, привыкших рассматривать искусство как учебник жизни, Эротическое искусство, как коммерческое, так и элитарно-экспериментальное, шокирует, особенно принимая во внимание традиционное российское неумение разграничивать художественную условность от реальности и склонность переносить все увиденное и вычитанное в жизнь. "...Меня действительно пугает то, что, если будет дана полная свобода эротике - а это уже происходит, - что же из этого выйдет? - говорил на круглом столе в "Иностранной литературе" известный писатель-авангардист Виктор Ерофеев.- Непонятно. Принесет ли это русскому народу освобождение или внесет ещё один элемент вседозволенности в блатное сознание, то есть даст возможность делать внаглую то, что раньше делалось исподтишка. Я, естественно, против запретов. Я считаю, мы настолько усвоили урок, что запрет есть зло, что у нас нет никакого морального права что-то запрещать. Но ясно, что перед нами встают задачи, которые придется решать завтра". Означает ли однако реабилитация секса и эротики глобальную катастрофу? То, что секс перестал быть подпольным и что эротикой нелучшего качества наслаждаются не только партийные функционеры на правительственных дачах, факт, скорее, положительный, ибо нет ничего хуже лицемерия. Опасения, что у российских подростков нет того психологического иммунитета, который имеют их сверстники на Западе, где к порнографии все давно привыкли и знают, что не все увиденное хорошо и достойно подражания, также преувеличены. Тем не менее бесконтрольное распространение низкопробных, морально и эстетически неприемлемых для значительной части населения эротических материалов, усиливает социальную напряженность и создает дополнительные очаги конфликтов, которые активно используются антидемократическими силами, в том числе для разжигания антизападных настроений. Создаваемые порнобизнесом дегуманизированные образы и нормативы так же далеки от реальной жизни, как бесполый кодекс строителя коммунизма. Крутые мужики с гигантскими членами-обрезами, не знающие любви и жалости и меняющие женщин, как перчатки, - не более чем фантазмы мальчиков из бандформирований. Представление о женщине как о компьютере, где нажатие соответствующей кнопки автоматически вызывает желаемую эротическую реакцию, не только пошло, но и неверно. Современные женщины не принимают такого отношения. Люди, воспитанные на подобных представлениях, окажутся столь же, только по-иному, ущербными, как и те, для кого секс был запретным дьявольским наваждением. Что же делать? Прежде всего, надо понять, что реальную опасность представляет не эротика, какой бы она ни была примитивной, а сексуальное, как и всякое иное, насилие, которое у нас быстро растет и перед которым люди практически бессильны. Здесь действительно нужны серьезные правовые меры. Новый уголовный кодекс наказывает не за изготовление или потребление порнографии, а только за вовлечение в изготовление материалов или предметов порнографического характера несовершеннолетних и за распространение порнографических материалов или предметов среди несовершеннолетних. Однако 73 процента судей и 88 процентов адвокатов, опрошенных А. П. Дьяченко, не смогли ответить на вопрос, чем порнография отличается от эротики, а определения, которые дали остальные, расплывчаты и субъективны. Репрессивные меры, которые охотно применяют местные органы власти, неминуемо оборачиваются произволом и нарушением Конституции. Чтобы выйти из этого тупика, в феврале 1997 года Госдума приняла в первом чтении проект Закона "Об ограничениях оборота продукции, услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в Российской Федерации". Предложенные в нём меры по ограничению и контролю за распространением порнографии и коммерческой эротики, особенно среди несовершеннолетних (локализация их распространения в специально отведенных для этого местах, лицензирование соответствующей коммерческой деятельности, обложение её дополнительным налогом и т. п.) давно назрели и необходимы. Однако проект Закона содержит ряд некорректных и опасных формулировок, прежде всего - неопределенное и расширительное определение деятельности и продукции "сексуального характера". В статье 2 Закона сказано, что его действие "не распространяется на занятие проституцией, на организацию притонов для занятий проституцией, вовлечение в проституцию, регламентируемых действующим административным и уголовным законодательством, а также на оборот научных, научно-популярных, публицистических материалов по вопросам пола и изделий медицинского назначения". Как ни странно выглядит объединение Науки и публицистики в одной статье с проституцией и содержанием притонов, ученым это дает известные гарантии. Но в Законе не нашлось подобной же оговорки для художественного творчества и эротического искусства, без которого включение сексуальности в высокую культуру невозможно. Авторы Закона попытались разрубить гордиев узел разграничения жротики и порнографии красногвардейским натиском. Согласно статье 4, "продукция сексуального характера ~ продукция средств массовой информации, иная печатная и аудиовизуальная продукция, в том числе реклама, сообщения и материалы, передаваемые и получаемые по компьютерным сетям, а также различные изделия и средства, удовлетворяющие потребности, связанные с сексуальным влечением, за исключением лекарственных средств и изделий медицинского назначения". С научной точки зрения, это определение, под которое можно подвести все что угодно, бессмысленно. Топор может быть орудием убийства, но тем не менее не является оружием. А тут речь идет о человеческих чувствах. "Потребности, связанные с сексуальным влечением", и способы их удовлетворения неотделимы от общего психического и духовного мира личности и сугубо индивидуальны. В древней Греции был случай, когда юноша, плененный красотой статуи богини Афродиты, тайно совокупился с ней, оставив на мраморе несмываемые пятна. Для него статуя была "продукцией сексуального характера". Значит ли это, что фотографии этой скульптуры можно показывать только в специально отведенных для этого местах?   Японский писатель-гомосексуал Юкио Мисима пережил свой первый оргазм под впечатлением картины Гвидо Рени "Святой Себастьян". Значит ли это, что данная картина и её репродукции - изделия сексуального характера? По букве и духу нового Закона - да. В случае его утверждения Эрмитаж, музей имени Пушкина и Третьяковская галерея срочно должны купить предусмотренные Законом лицензии, но даже после этого водить туда школьников не следует. Классическое искусство от этих новаций как-нибудь отобьется, но новое искусство обречено уйти в подполье, дополнительные налоги ему не под силу. Да и всякий ли художник согласится с подобным ярлыком? Что значит "сценические действия сексуального характера"? Изображение полового акта? Показ половых органов? Демонстрация обнаженного тела? Хорошо сыгранный поцелуй тоже может пробуждать "сексуальное влечение". Запрещение "использования образов несовершеннолетних, выраженных в любой форме, в продукции сексуального характера" (статья 5), при столь расширительном толковании последнего термина, делает практически невозможной, например, набоковскую "Лолиту". По букве нового Закона, сочинение, издание и даже хранение подобного произведения в публичной библиотеке становится противоправным. Сексуально-эротическая культура, как и всякая другая, не обходится без ограничений и запретов. Но её формирование и воспитание, как и всякой другой культуры, идет прежде всего через положительное. Это путь долгий и трудный, но другого нет и быть не может. Содержание Индекс   www.pseudology.org