Поездки за границу. Польша

	Фатех Вергасов
Поездки за границу Польша
К 1975 году жизнь в Надыме стала приобретать некие черты оседлого образа жизни. Заработало спутниковое телевидение. Обитателям вагон-городков вдруг понравилось жить в нормальных пятиэтажках, народ стал покупать бытовые вещи долговременного пользования... Повзрослевшая молодёжь решила, что на Севере вполне можно жить постоянно... А значит, надо обустраиваться солидно... Чуть раньше у надымчан появилось поветрие ездить за границу... Это дорогое удовольствие стало очень престижным по нескольким причинам... Во-первых, город был очень молодежным. Людей старше 50 лет трудно было встретить на улицах города, а на пенсионеров, залетевших погостить у детей, пешеходы дружно оглядывались. Во-вторых, молодежь была полна карьерных устремлений, и поэтому рассматривала разрешение на поездку за рубеж, как некое одобрение своих претензий на будущее выдвижение. В-третих, мы просто хотели заглянуть за кордон. Ведь мы ничего не видели кроме наших строительных площадок и трасс, да летних поездок на Юга и к родительскому дому... Первым туристом, о котором беспрерывно судачили, был еврей Семен Шлаен, которого угораздило поехать в Египет в самый разгар очередного приступа вечной израильско-египетской дружбы... Говорили, что у него были трудности на Египетской границе или в самом Египте... Уж не знаю почему, но вскоре после приезда из Египта Шлаен уволился и исчез из города... Короче, в 1976 году мне разрешили съездить в двухнедельный тур в Польшу и Чехословакию. По неделе на каждую страну. Время поездки определили на вторую половину июня. Группа выезжает поездом из Тюмени... Когда все было оформлено, оказавшись в командировке в Тюмени, я зашел в областной совет профсоюзов, под эгидой которого в то время осуществлялись такие поездки, и сообщил, что я в июне я буду находиться в Москве, на экзаменационной сессии в ВЗПИ. Совершенно случайно там же оказался руководитель группы. Его позвали, и мы с договорились, что я присоединяюсь к группе в Москве, у гостинницы Метрополь. Там тогда собирались все группы, отъезжающие за границу. Для последнего инструктажа... Руководитель группы, как потом оказалось первый секретарь какого-то там северного оленеводческого района, видимо целый год не просыхал, а может с детства был человеком недалеким... В общем этот олух решил, что я буду встречать группу в шесть часов вечера на московском вокзале. Почему, зачем, для чего на платформе? Я так до сих пор и не понял этого инакомыслящего... До Москвы ничего не подозревающие провинциальные туристы строили планы пробежаться по универмагам Москвы. Но не тут-то было... Этот дурак продержал на платформе всю группу часа два. Универмаги позакрывались, а я так и не появился... На устах у всех была фамилия Вергасов... Утром, как и договаривались, я появился на месте встречи у гостинницы Метрополь. На меня набросились разъяренные неотоварившиеся туристки. Наш патрон хранил молчание, ибо принимал сторону озлобленных женщин. Пришлось заявить, что в такой обстановке, я отказываюсь ехать. У меня это все-таки отпуск и отдых от тяжелого трудового года, - добавил я. Руководитель струхнул и стал улаживать конфликт. Некомплектную группу вполне могли завернуть по домам... Какое-то время мы проторчали у Метрополя, а затем отправились на поезд Москва-Киев-Львов. Погрузились и поехали. Со мной почти никто не хотел общаться. Я с удовольствием отсыпался. Во время экзаменационной сессии пришлось ударно поработать... Кроме того я очень люблю поспать под стук колес в вагонах дальнего следования.... Миновали Киев, а утром прибыли во Львов. Размесились в задрыпанной гостинице, правда, в центре города... Впереди свободный вечер, а утром грузимся на комфортабельный венгерский автобус "Икарус" и двигаем в Польшу... Во Львове я не был целых 12 лет, с 1964 года, когда наутро после выпускного бала я вернулся в Боярку... Нам было разрешено провести вечер по своему усмотрению. Я стал названивать по телефонам, которые помнил... Никого не мог прозвонить и тогда я просто пошел по знакомым квартирам... Очень многих по адресам не оказалось. Разъехались, кто куда... Но вот повезло, и я обнаружил одноклассницу... Та очень обрадовалась и подключиласть к поиску наших соучеников... Собрались часов через несколько, т.к. народу нужно было прийти с работы, уладить личные дела и все такое... За мной приехали и увезли на квартиру. Там мы и провели душещипательную и бестолковую встречу... Пришли какие-то дамы с мужьями и детьми, какие-то мужчины с жёнами и опять же с детьми... День был будничный, клич собраться - незапланированный, поэтому детей некуда было девать. Вот и притащили с собой... Под общий детский гвалт мы пытались общаться, мучительно вглядываясь в лица друг друга... Нет, решительно я этих людей просто не знаю... Было в их образах нечто знакомое. Едва уловимое. Но не более того... Разговор не клеился... Дальше произошло то, что и должно было произойти. Старые образы школьных друзей невосстановимо стерлись в моей памяти, а новые, только что увиденные, в эту память ни за что не хотели записываться. В результате, я окончательно потерял старые воспоминания, а новых впечатлений не приобрел... Урок - никогда не встречайтесь с теми, кого не видели много лет... Лучше храните память о них... Наутро мы отправились в сторону польской границы. Я сразу задружил с обоими водителями. Это и не мудрено. В качестве главного диспетчера штаба строительства я несколько лет оперативно руководил различными транспортными организациями, принимавшими участие в строительстве газопроводов... ... Водителей было два, и они работали посменно. Один вел автобус, другой отсыпался за загородкой в конце автобуса либо просто сидел в конце салона и читал... Они определили мне место рядом с кабиной водителя справа. Так что я сидел впереди справа от водителя. Как второй пилот в самолёте... Единственное неудобство - приходилось вставать, поднимать кресло, чтобы открыть дверь и пропустить пассажиров на выход. Когда шла посадка в автобус, то я по той же причине вынужден был усаживался последним... Но эти неудобства с лихвой компенсировались преимуществами хорошего обзора и возможностью разговаривать с водителем... Мы без особых приключений добрались до Варшавы, разместились в гостинице... Дальше пошли банальные экскурсии по городу с осмотром исторических достопримечательностей... Мне это быстро надоело... Я вырос во Львове, который был совсем не менее историческим городом, чем Варшава. А архитектурного разнообразия Львова хватило бы на несколько городов... Многие удобства и просто бытовые мелочи львовских квартир до сих пор служат мне образцом рационального и красивого устройства быта... Об этом можно рассказывать бесконечно... Впечатления Варшавы. Их было совсем немного. Обилие молодых проституток в гостиннице, кафе и ресторане. Как и везде, этот бизнес вели официанты, а разруливали и контролировали таксисты. Не удивительно, но в номерах постельное бельё, салфетки и полотенца менялись ежедневно... Фарцовщики, скупщики, перекупщики и просто уличная шпана буквально не давали шагу ступить... Костёлы, костёлы, костёлы... Грязь и мусор на улицах... Жара... Точная копия центральной части здания МГУ, оказывается, была привезена в Варшаву из Москвы и установлена в центре. Нас потащили на видовую площадку, с которой открывался тот самый незабываемый вид, который обычно открывается во всех остальных населенных пунктах мира. Внизу лежала покореженная шайба Польской Сберегательной кассы (PKS). Накануне там внутри что-то рвануло, шептались поляки... Потом мы отправились в Краков. Там опять проболтались по стандартным экскурсионным маршрутам, по которым с шли такие же уставшие от всего толпы туристов. Экскурсоводы заученно сообщали бесценные исторические сведения и дежурно хохмили... Тогда впервые я стал задумываться над тем, что же гонит людей в дорогу, кроме понятного желания купить иностранные шмотки, что естественно для граждан страны, где всё дефицит... Денег обменяли мало, но народ прихватил всякой мелочевки на продажу и обмен... В результате, кое-что люди могли себе прикупить из ширпотреба... Впечатления Кракова? Почти никаких, кроме чувства усталости и духоты... Так от города к городу мы неуклонно продвигались на юго-запад в сторону чехословацкой границы и к вечеру прибыли во Вроцлав, где заночевали в старинной гостинице Monopol возле главного театра города... Гостиница гордилась тем, что в ее 111 номере жил Гитлер. Оказывается, сразу после своей победы на выборах и принесения присяги, Гитлер отправился во Вроцлав на учебу в Академию Генерального штаба... Здесь он прожил пару месяцев... Или недель... 111 номер располагался не на первом этаже, как мы все подумали, а на втором. Номер имел огромный балкон-террасу, который одновременно служил порталом главного входа в гостинницу. Балкон был обращен к большой площади позади театра... Рассказывали, что когда-то поселили в этот номер артиста Аркадия Райкина. После размещения Райкину рассказали, чем знаменит номер. Оставшись один, Райкин слегка загримировался, вышел на балкон и стал по нему прогуливаться. Его заметили, и через совсем небольшое время у гостиницы собралась многотысячная толпа. К огромной радости собравшихся Райкин толкнул речь. Понятное дело, на чистейшем немецком языке, в духе, стиле и манере бесноватого фюрера... К балкону прибыли городские власти и под восторженный рёв толпы Райкина избрали Почетным гражданином города... ... Убивши очередной день в утомительных и бестолковых экскурсиях по городу, мы отправились спать сразу после ужина. Нас предупредили, что встаем рано и плотно обедаем... - Почему не завтракаем как обычно?, - посыпались вопросы - Мы едем в Освенцим, после посещения которого вам совсем не захочеться ни обедать, ни ужинать, - был ответ... Встали очень рано и плотно позавтракали, выехали... И сразу приключение Заблудились. Водители безрезультатно метались по трассам и проселкам. Как потом оказалось, мы крутились в 10-12 километрах от Освенцима. Потеряли больше часа.... Стали встречаться прохожие. Водители на львовском польском спрашивали дорогу. Я тоже поключился к распросам местного населения. Удивительно, но никто ничего толком сказать не мог. Ведь говорил с ними по-польски... да и польский переводчик тоже был при нас... В подкорке зудило: "А как же лозунг: "Никто не забыт и ничто не забыто" !? После нескольких бестолковых попыток мы наконец-то прибыли на небольшую площадку у главного входа в лагерь.... Слева простиралось огромное поле. Нам сказали, что там когда-то был лагерь Бжезинка (по-польски - березка) для советских военнопленных (более 10 тысяч). Их силами рядом со старыми польскими казармами и был построен лагерь смерти Освенцим. В казармах разместилась администрация лагеря... Эти 10 тысяч советских военнопленных и стали его первыми жертвами... А врали, что Arbeit macht frei Я не оговорился. Именно лагерь смерти, т.е. место где планомерно и монотонно по определенной технологии шло истребление прибывающих. Существовали лагеря концентрационные, исправительные, трудовые и чёрт его знает еще какие... Но Освенцим был именно "лагерь смерти", где над людьми не издевались, не мучили, а просто уничтожали... Нет, конечно же и издевательства, и мучения, и пытки, и карцеры, и даже казни имели место, но не они определяли характер этого заведения. Это был один из немногих лагерей смерти. Попробуйте в это как следует врубиться и хорошенько запомнить.... Надежда умирает последней. На этом и строилась вся обманная технология. Каждый день на платформы лагеря по специально построенной железнодорожной ветке подавалось 2-3 состава с переселенцами, до тысячи человек в каждом. Замечу. что вагоны с "переселенцами" фактически находились в дороге от 30 до 60 дней. В пути не кормили, воды не давали, отопления никакого... При транспортировке погибало до 15% пассажиров... Мол, вас переселяют на новое место жительство. Именно так им было внушалось с момента ареста. И люди ехали не просто так, а со всем свом скарбом, которые успевали захватить с собой при аресте. На платформе шла сортировка народа. Более-менее крепких отделяли и отправляли на внутрилагерные хозяйственные работы: рыть траншеи, поддерживать работоспособность железнодорожной ветки, убирать территорию, заготавливать дрова, обслуживать кухню, крематорий, заниматься утилизацией заготовленного добра. Да мало ли что! Некоторых содержали в специальном блоке для медицинских экспериментов... Особо чувствительных среди вновь прибывших, которые вдруг догадывались о своей ближайшей участи и начинали паниковать и будоражить людей, безжалостно изымали из толпы, отводили в сторону и тихо пускали в расход. Никакой паники! Мы просто переезжаем на новое место жительства.... Притихшую толпу разбивали на отряды по 150-200 человек, без различия возраста и пола, и вели в знаменитые душевые... То были полуподземные казематы без окон с плотными металлическими дверями. В потолках на недосягаемой для самого высокого человека высоте действительно торчали душевые распылители... Из которых, казалось, вот-вот хлынет теплая вода... Тут же, на лавках, были выложены и куски мыла... Все обещало обычную банную процедуру... Народу деловито предлагали раздеться догола и самостоятельно рассортировать все свои вещи... Мол они будут отправлены на санитарную обработку, а после помывки будут обязательно возвращены владельцам. После этого палачи покидали помещение, задраивали двери и через душевые распылители подавали отравляющий газ "Циклон-Б"... Умерщвление длилось несколько минут. Крики и стоны жертв редко покидали толстые стены душевой... Затем душевая быстро принудительно проветривалась мощными вентиляторами. Потом в дело вступала бригада по обработке трупов. Снималась кожа, которая шла на обтяжку мебели и сидений военной техники. Из нее шили изделия кожгалантереи. Германский потребитель особенно ценил участки с татуировкой. Из них делались популяные дамские сумочки, кошельки, перчатки.... Волосы состригались и шли на изготовление матрасов. Снимались золотые коронки. Очки складывались в отдельные коробки. Здесь каждая мелочь находила своё место. Утилизировалось всё. В музее нам показали горы очков, волос, фотографий золотых слитков, вылитых из коронок и лома ювелирных изделий... Порядок был образцовым... Все прибывшие поименно заносились в амбарные книги, где после их уничтожения делалась запись о причине смерти. В самом начале функционирования лагеря еще наблюдалось определенное разнообразие причин-диагнозов. Потом несуразным сплошным потоком пошли разрывы сердца, заражения крови, воспаления легких... Но записи тем не менее аккуратно делались... Много-много таких амбарных книг сохранилось... ... Далее трупы поступали к печам непрерывно работающего крематория, где на специальных подвижных салазках подавались в топки... Истопники были из таких же недавно прибывших... Обычная карьера истопника длилась от силы месяца три. Жили, спали и ели они здесь же, у печей... Затем отправлялись в печь и они, а на их место ставили новых... После осмотра музея нам показали фильм, снятый при освобождении Освенцима. Снимал его оператор, который вскоре погибнет в Праге. Приехав в Чехословакию через пару дней, мы возложили цветы на могилу этого оператора на пражском кладбище. Ярко запомнилась встреча с молодым, но тотально седым лектором-поляком, бывшим узником Освенцима. Он показал нам себя, заснятого в том фильме... Ему было тогда лет 10-12. Попал он туда подростком. Был отобран для медицинских экспериментов. Ему на руку нанесли татуировку - лагерный номер и определили в барак. Он чудом оказался среди горстки выживших, освобожденных частями Советской армии 27 января 1945 года... Гид демонстрировал нам искреннюю благодарность и любовь к русским Старательно и толково отвечал на все наши вопросы. А когда мы собрались уезжать, вышел проводить. Мы закурили и стали общаться в менее формальной обстановке. Вдруг он спросил: - Вы запомнили музейные фотографии фашистов "при исполнении", как сказать? Тех, кто на снимках растреливает, вешает, пытает? - Да, - откликнулись мы.... - Знаете откуда взялись эти фотки? - Нет... - Один эсесовец влюбился в молодую еврейку, у них завязался настоящий роман. Она-то и надоумила немца делать фотки, чтобы откупиться ими... Война-то подходила к концу, что не было таким уж большим секретом... Много-много фотографий наделал влюблённый эсесовец... - Теперь вам понятно, что фотки эти местные, а не собранные по разным архивам? - Да!, - дружно ответили мы... - И ещё, - продолжил он, - У меня есть график приезда иностранных групп. И в тот день, когда приезжают немцы, я беру выходной... - Немцы ведь бывают разные, - сказали мы рассудительно, - Западные и Восточные... - Это для вас. Для меня все они - фашисты... Хотя меня пропаганда и пытается убедить в том, что фашисты - это те, кто попал на наши музейные фотографии, а остальные, кто на фотки наши не попал, мол, антифашисты. Но согласиться с этим - выше моих сил... И я всегда беру выходной... А вечером, перед ужином я был вызван на так называемый совет группы. Где наш партейный руководитель устроил мне форменный допрос: - А откуда это вы, Фатех Петрович, так хорошо наловчились говорить по-польски? У вас об этом в анкете ни гу-гу... - Действительно, - отвечаю, - ведь на момент заполнения анкеты я никакого польского и не знал. А как оформился, так засел за учебники... И вы бы так смогли. Ну что там такого сложного - выучить какой-то там польский язык! Не правда ли? - Правда, и я смог бы, - потверждает бестыжий партейно-оленеводческий лидер... Но как бы то ни было, а этот фрукт что-то там такое понаписал в своем отчёте о поездке, что потом меня за границу не выпускали аж 14 лет! Освенцим в глазах СС Фритц Мали Fritz Mali. Ад. 565 дней в Освенциме-Биркенау Полян, Павел. Свитки из пепла. Жертвы и палачи Освенцима Бухгалтера из Освенцима отправили в тюрьму в 96 лет Записки бывалого www.pseudology.org