Москва, "Высшая школа", 1999. I5ВN 5-06-003356-2 Хализев В.Е. Теория литературы Глава I. О Сущности Искусства. 3. Тематика Искусства 1. Значение термина "Тема" Слово "Тема" ("Тематика"), широко бытующее в новоевропейских Языках, произошло от др.-гр. thema-то, что положено в основу. В искусствоведении и Литературоведении оно используется в разных значениях, которые правомерно (с долей приблизительности) свести к двум основным. Во-первых, Темами именуют наиболее существенные компоненты художественной структуры, аспекты Формы, опорные приемы. В Литературе это - значения ключевых Слов, то, что ими фиксируется. Так, В.М. Жирмунский мыслил Тематику как сферу семантики художественной речи: "Каждое Слово, имеющее вещественное значение, является для художника поэтической Темой, своеобразным приемом художественного воздействия <...>. В лирике нередко целое поэтическое направление определяется по преимуществу своими словесными Темами; например, для поэтов-сентименталистов характерны такие Слова, как "грустный", "томный", "сумерки", "печаль", "гробовая урна" и т.п."1.   Подобным же Образом термин "Тема" издавна используется в музыковедении. Это-"наиболее яркий <...> музыкальный фрагмент", элемент структуры, который "представительствует от данного Произведения" -то, что "запоминается и узнается"5. В данной терми()нологической Традиции Тема сближается (если не отождествляется) с мотивом (см. с. 266-269). Это активный, выделенный, акцентированный компонент художественной ткани. По Словам Б.В. Томашевского, Темы <...> мелких частей" Произведения именуются мотивами, "которые уже нельзя более дробить"1. Другое значение термина "Тема" Насущно для разумения познавательного аспекта Искусства: оно восходит к теоретическим Опытам прошлого столетия и связано не с элементами структуры, а впрямую с Сущностью Произведения как целого. Тема как фундамент художественного творения — это все то, что стало предметом авторского интереса, Осмысления и Оценки. Данный феномен Б.В. Томашевский назвал главной Темой Произведения. Говоря о Тематике в этой её стороне не структурной, а субстанциальной), он называл Темы Любви, Смерти, революции. Тема, утверждал ученый, — это "единство значений отдельных элементов Произведения. Она объединяет компоненты художественной конструкции, обладает актуальностью и вызывает интерес читателей"2.   Ту же мысль выражают современные ученые: "Тема есть некоторая установка, которой подчинены все элементы Произведения, некоторая интенция, реализуемая в Тексте"3. Далее Мы сосредоточимся на Тематике именно в этом её, можно сказать, субстанциальном аспекте, т.е. на предмете художественного освоения (Познания), который безгранично широк и потому трудно определим: Искусству есть дело едва ли не до всего. В художественных Произведениях прямо или косвенно преломляются и Бытие как целое (т.е. присутствует картина мира как упорядоченного или дисгармоничного), и его определенные грани: феномены природы и, главное, человеческой Жизни. Понятие это (художественная Тема, Тематика) в значительной мере скомпрометировало себя догматически узкой интерпретацией, которая упрочилась в отечественном Литературоведении начиная с 1920-х годов: Темы литературных Произведений Настойчиво сводились к социальной характерности5. —————————- 1 Жирмунский В.М. Задачи Поэтики (1919, 1923)// Жирмунский В.М. Теория Литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. С. 30. 2 Ручьевская Е.А. Функции музыкальной Темы. Л., 1977. С. 5, 8. 3 Томашевский Б.В. Поэтика. М., 1996. С. 71. О соотнесенности Понятий "Тема" и "мы" см. также: Лотман Ю.М. Тема карт и карточной Игры в русской Литературе яа XIX века // Ученые записки / Тартуского гос. ун-та. Вып. 365. Тарту, 1975. ГЧ20-121, 142 (прим).. 4 Томашевский Б.В. Теория Литературы. Поэтика (1925). М., 1996. С. 176-178. 5 Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К Понятиям "Тема" и "поэтический мир"// Ученые записки/ Тартуского гос. ун-та. Вып. 365. Тарту, 1975. С. 150. Художественная Тематика сложна и многопланова. На теоретическом уровне её правомерно рассмотреть как совокупность трех начал. Это, во-первых, онтологические и антропологические универсалии, во-вторых -локальные (порой весьма масштабные) культурно-исторические явления, в-третьих — феномены индивидуальной Жизни (прежде всего - авторской) в их самоценности.   Перспектива подобного истолкования Тематики Искусства (на Наш взгляд, ещё весьма предварительно) намечена М.М. Гиршманом, по Словам которого, " в Произведениях как художественной Целостности равно несомненными и равнодостойными являются человечество, народ и конкретная человеческая Личность"4 2. Вечные темы В художественных Произведениях неизменно запечатлеваются (по воле Автора или независимо от неё) константы Бытия, его фундаментальные свойства. Это прежде всего такие вселенские и природные начала (универсалии), как Хаос и космос, движение и неподвижность, Жизнь и Смерть, свет и тьма, огонь и вода и т.п. Все это составляет комплекс онтологических Тем Искусства. Неизменно значим и необычайно богат, далее, антропологический аспект художественной Тематики. Он включает в себя,   во-первых, собственно духовные начала человеческого Бытия с их антиномиями (отчужденность и причастность, гордыня и смирение, готовность созидать или разрушать, греховность и праведность и т.п).;   во-вторых, сферу инстинктов, связанную с душевно-телесными устремлениями человека, каковы либидо (половая сфера), жажда власти, влечение к материальным благам, престижным вещам, комфорту и т.п.;   в-третьих, то в людях, что определяется их полом (мужество, женственность) и возрастом (детство, юность, зрелость, старость); и наконец,   в-четвертых, это надэпохальные ситуации человеческой Жизни, исторически устойчивые Формы существования людей (труд и досуг, будни и праздники; конфликтные и гармонические начала Реальности, мирная Жизнь и войны либо революции; Жизнь в своем доме и пребывание на чужбине либо странствия; гражданская деятельность и частная Жизнь и т.п).. Подобные ситуации составляют сферу действий и усилий, нередко — поисков и приключений, стремлений человека к осуществлению определенных целей. Названные (и оставшиеся неназванными) бытийные начала, приходя в Искусство, составляют богатый и многоплановый комплекс вечных тем, многие из которых "архетипичны", восходят к ритуально-мифологической древности (архаике). Эта грань художественного Творчества является достоянием всех стран и эпох. Она выступает либо как () явный центр Произведений, либо присутствует в них подспудно, а то и остается не осознаваемой Авторами (мифопоэтический подтекст). В своем обращении к вечным Темам Искусство оказывается сродным и близким онтологически ориентированной Философии и учениям о природе человека (антропологии). Преломление в Искусстве бытийных констант стало предметом пристального рассмотрения философами эпохи романтизма1, а также учеными школ мифологических Гримм в Германии, Ф.И. Буслаев в России) и неомифологических. (Н. Фрай)4, психоаналитического искусствоведения, ориентирующегося на труды 3. Фрейда и К.Г. Юнга. ————————————- 1 См., например: Поспелов Т.Н. Эстетическое и художественное. С. 215-231. 2 Гиршман М.М. Избранные статьи. Художественная Целостность. Ритм. Стиль. Диалогическое мышление. Донецк, 1996. С. 11. 3 По мысли Шеллинга, "вечные Мифы" творятся большими поэтами (Данте, Шекспир, Сервантес, Гёте) всех эпох: "Всякий великий поэт призван превратить в нечто целое открывающуюся ему часть мира и из его материала создать собственную мифологию" (Шеллинг В.Ф. Философия Искусства. С. 147). 4 Всемирный резонанс имела работа Н. Фрая, где утверждалось, что ритуально-мифологические Архетипы составляют основу писательского Творчества, определяя облик едва ли не всех литературных Жанров (Frye N. Аnаtomyу оf criticism. Princeton, 1957). Русский перевод см. в: Зарубежная Эстетика и теория Литературы XIX-XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. М., 1987. Из числа отечественных работ о "вечных Темах" Литературы назовем: Мелетинский Е.М. О литературных Архетипах. М., 1994. В последнее Время появился ряд серьезных работ, в которых исследуется причастность мифологической архаике литературного Творчества близких нам эпох (труды Г.Д. Гачева, Е.М. Мелетинского, Смирнова, В.И. Тюпы, В.Н. Топорова1). Особого внимания заслуживают теоретические обобщения Д.Е. Максимова. Констатируя огромную значимость универсалий, восходящих к архаике, для Литературы всех эпох, ученый вместе с тем говорил о "мифопоэтической Традиции" в Литературе XIX-XX вв. как явлении невсеобъемлющем, локальном.   Эта Традиция, утверждает Д.Е. Максимов, тянется от Божественной комедии" Данте и поэм Мильтона к "Фаусту" Гёте и мистериям Байрона; она активизируется после Вагнера, в частности, в Символизме. Ученый не соглашается с широко бытующим Представлением о тотальном мифологизме Искусства и Литературы: "Нельзя одобрить то необузданное литературоведческое фантазирование в мифологических толкованиях современных художественных Произведений <...> которым часто увлекаются серьезные и эрудированные ученые"2.   Это Суждение, на Наш взгляд, совершенно справедливо. Собственно мифологическое и мифопоэтическое начало и (шире) сфера бытийных универсалий (при всей её важности) далеко не исчерпывают того, что художественно познается и осваивается. Это лишь одна из граней Тематики Искусства.   3. Культурно-исторический аспект тематики Наряду с универсалиями вселенского, природного и человеческого Бытия (и в неразрывной Связи с ними) Искусство и Литература неизменно запечатлевают культурно-историческую Реальность в её многоплановости и богатстве. Человечество едино, но это не однородная глыба, не монолит. Бытию людей присуща пространственно-временная разнокачественность, которая (как и универсалии) неизменно преломляется в Произведениях Искусства. Литературой постигаются черты племен, народов, наций, религиозных конфессий, свойства государственных образований и крупных географических регионов, обладающих культурно-исторической спецификой (Западная и Восточная Европа, Ближний и Дальний Восток, Латиноамериканский мир и т.п).. Присущий подобным общностям Тип сознания (менталитет), укорененные в них (в Жизни как народа в целом, так и "образованного слоя") культурные Традиции, Формы общения, бытовой уклад с его обычаями неизменно отзываются в плодах художественной деятельности.   И в Произведения Искусства неминуемо входят такие реалии Жизни тех или иных народов и эпох, как земледельческий труд и охота, чиновничья служба и торговля, дворцовый и церковный обиход; бои быков и дуэли; научная деятельность и техническое изобретательство. В художественных Произведениях преломляется также национально специфичная ритуально-обрядовая сторона Жизни, её этикетность и церемониальность, имеющая место как в древности и средневековье1, так и в близкие нам эпохи, яркие свидетельства чему — романная дилогия П.И. Мельникова— печерского и "Лето Господне" И.С. Шмелева. Присутствие в Искусстве культурно-самобытных начал было ясно и "программно" осознано Эстетикой Романтизма, которому присущи интерес к Традициям национальных Культур, принцип "народности и местности" (О. Сомов), неприятие установок Классицизма, по преимуществу универсалистского, ратовавшего за античные художественные Ценности как абсолютные и всеобщие. Присутствие в Произведении атмосферы данного места и Времени считал неотъемлемым свойством подлинного, рожденного Жизнью, органического Искусства Ал. Григорьев. —————————————- 1 См., напр.: Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М., 1995. 2 Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока. Предварительные замечания// Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. Л., 1986. С. 201. 3 См.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской Литературы, 3- е изд. М., 1979. С. 80-102.   О том, что для упрочения и обогащения Культуры народа важно обращение Писателей к "национальным Темам" и мыслям о "родном крае", говорил один из ведущих американских Критиков середины XIX в. Э.А. Дайкинк1. Подобные Суждения неоднократно высказывались и в наше столетие. Так, испанский Писатель М. де Унамуно утверждал, что Мы должны искать человека "в Глубинах местного и частного"; что "живая, плодотворная универсальность <...> свойственна каждому отдельному человеку лишь постольку, поскольку одета плотью нации, религии, Языка и Культуры"; что "бесконечность и вечность Мы обретаем лишь на своем месте и в свой час, в своей стране, в своей эпохе".   Из этих суждений о человеке как укорененном в культурно-историческом Бытии Унамуно делал вывод о предмете художественного Познания: "Поэты всех Времен" были заняты "вопросами нации, религии, Языка и родины". И ещё: "Шекспир, Данте, Сервантес, Ибсен принадлежат всему человечеству как раз в силу того, что один из них был англичанин, другой — флорентиец, третий — кастилец) четвертый — норвежец"2. К этому правомерно добавить, что художественные Произведения запечатлевают не одни только особенности Жизни той страны и того народа, которым принадлежит Автор. В творениях Искусства так или иначе (и от эпохи к эпохе все в большей мере) ощутим воздух мировой Культуры, дает о себе знать интерес художников и, в частности, Писателей к Бытию разных народов, стран, регионов. Так, в Литературе укоренен Жанр путешествий в чужие земли, чертами которого в какой-то мере обладает уже гомеровская "Одиссея".   Вспомним "Хожение за три моря" Афанасия Никитина, "Письма русского путешественника" Н.М. Карамзина) байроновское "Паломничество Чайльд Гарольда". Национальная экзотика стала одним из предметов воссоздания в Поэзии Романтизма. Как целеустремленный и программный выход Литературы за рамки своей национальной Тематики интересна и исторически симптоматична поздняя книга И.В. Гёте "Западно-восточный диван") где, как заметил современник Писателя, осуществлен Опыт расширения Автором собственной индивидуальности и преодоления односторонности1. Образы Дон Жуана, Фауста, Дон Кихота, выросшие на совершенно определенной национальной почве, позже стали достоянием общеевропейской Жизни. Художественное Познание человеческой Реальности, как видно, нередко знаменует сопряжение близкого и далекого, своего и изначально чужого, а порой и их уподобление. (В XX в. об этом с максимальной яркостью свидетельствует Творчество Н.К. Рериха, дышащее воздухом многовековой мировой Культуры). Существенным звеном художественной Тематики оказываются, далее, явления исторического Времени. Искусство (от эпохи к эпохе все в большей степени) осваивает Жизнь народов, регионов и всего человечества в её динамике. Оно проявляет пристальный интерес к прошлому, нередко весьма далекому. Таковы сказания о подвигах, былины, эпические песни, баллады, историческая драматургия и романистика4. Предметом художественного Познания становится также и будущее (Жанры утопии и антиутопии). Но наиболее важна для Искусства современность Автора: "Жив только тот поэт, — утверждал Вл. Ходасевич, —который дышит воздухом своего века, слышит музыку своего Времени"5.   Ту же по сути мысль в 1860-е годы выражал лидер культурно-исторической школы И. Тэн, Настойчиво соотносивший художественное Произведение с "общим состоянием умов и нравов окружающей среды"6. Современность Писателя — это своего рода художественная "сверхтема", давшая о себе знать и в пьесах Аристофана и Мольера, и в "Божественной комедии" А. Данте, но безусловно возобладавшая в Литературе XIX в., которая была склонна создавать широкие художественные панорамы и при этом обращаться к Насущнейшим вопросам своего Времени, к его отличительным чертам и болевым точкам. ———————————————— 1 См.: Дайкинк Э.А. Национальное в Литературе (1847)//Эстетика американского Романтизма. М" 1977. С. 373, 375. 2 Унамуно М. де. Избранное: В 2 т. Л., 1981. Т. 2. С. 318-319. 3 См.: Михайлов А.В. "Западно-восточный диван" Гёте: Смысл и Форма// Гёте И.В. Западно-восточный диван. М., 1988. С. 667-671. 4 См.: Кормилов С.И. К общей теории художественно-исторической Литературы// Филологические Науки. 1979. No 4. 5 Ходасевич Вл.Ф. Собрание соч.: В 4 т. М., 1997. Т. 3. С. 371. 6 Тэн И. Философия Искусства. М., 1996. С. 30.   Об этом свидетельствуют романы Стендаля, О. де Бальзака, Ч. Диккенса, Г. Флобера и Э. Золя; А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева и И.А Гончарова, Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского, а также многие Произведения отечественной Классики, которые выходят за рамки романного Жанра ("Мертвые Души" Н.В. Гоголя, "Кому на Руси жить хорошо" Н.А Некрасова, сатирическая проза М.Е. Салтыкова-Щедрина). Эта Традиция не исчерпала себя и в XX столетии, хотя многое в его Искусстве шло и идет вразрез с ней. Так, Литература символистской и акмеистской ориентации оказалась в значительной мере замкнутой в салонно-кружковой, внутрихудожественной сфере, отторгнутой от Жизни народа, от большой современности, если можно так выразиться. Об этом с сожалением и тревогой говорил в 1916 г. В.М. Жирмунский.   В статье "Преодолевшие Символизм" он охарактеризовал масштабные творческие свершения поэтов, пришедших на смену Символистам (А.А. Ахматова, О.Э Мандельштам, Н.С. Гумилев), но вместе с тем весьма критически отозвался о современной ему литературной атмосфере (как символистской, так и акмеистской). Молодой ученый говорил об "индивидуалистической искушенности" поэтов, о "келейности их лирики", где "нет действительного выхода в мир из своей одинокой Души"; отмечал, что в "новую Поэзию" вошли "различные виды декадентского Эстетизма и аморализма"; писал о "тесноте кругозора" и "миниатюрном, игрушечном Характере" передаваемых многими поэтами переживаний. Жирмунский выражал надежду, что этот избыточно камерный "крен" будет преодолен будущей Литературой "нового Реализма": "...нам грезится, что новая Поэзия может стать более широкой — не индивидуалистической, литературной и городской, а общенародной, национальной, что она включит в себя все разнообразие сил, дремлющих в народе, в провинции, поместье и деревне, а не только в столице, что она будет вскормлена всей Россией, и историческими преданиями и её идеальными целями, совместной и связанной Жизнью всех людей, пребывающих не в уединенной келье, а в дружном соединении друг с другом и с родной землей"1. Надежды ученого, что самоочевидно, оправдались не в полной мере. В эпоху тотальной ломки национального Бытия и ожесточенной борьбы с "проклятым прошлым" Связь литературного Творчества с современностью, Настойчиво декларировшаяся, понималась, однако, узко и искаженно.   Реальность Наступившей эпохи осознавалась не в качестве некой многоплановой Целостности, средоточия устремлений нации и её культурных Традиций, а лишь как арена ожесточенной и компромиссной борьбы: внутрилитературной (Представление формальной школы и, в частности, мысль Ю.Н. Тынянова о том, что в литературной борьбе нет правых и виноватых, а есть победители и побежденные2) и общественно-политической, социально-классовой, партийной (методология марксистского Литературоведения, именовавшаяся "конкретно-исторической" и официально провозглашавшаяся единственно правильной). В подобных Концепциях Представление о современности в её значимости для Литературы и Искусства резко сужалось, редуцировалось3. В литературной практике послереволюционных десятилетий укоренились Произведения, именовавшиеся романами— эпопеями ("Цемент" Ф.В. Гладкова, трилогия "Хождение по мукам" АН. Толстого, "Поднятая целина" М.А Шолохова, "Буря" и "Девятый вал" И.Г. Эренбурга, "Белая береза" М.С. Бубеннова), вполне отвечавшие господствовавшей идеологии и неизменно получавшие официальное одобрение. ——————————————— 1 Жирмунский В.М. Преодолевшие Символизм// Русская мысль. 1916. No 12. С. 56. Сходные мысли были высказаны А.А.. Блоком в статье "Без божества, без вдохновенья" и Блок А.А. Собрание соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 6. С. 177, 183-184). 2 См.: Тынянов Ю.Н. Поэтика. История Литературы. Кино. М., 1979. С. 182. 3 Не удивительно, что процитированные Слова В.М. Жирмунского, опирающиеся на художественный Опыт и эстетическую мысль XIX в., в эту весьма длительную пору (от 1920-х до 1970-х годов включительно) оказались "не ко двору". Далеко не случайно они были исключены из последующих изданий статьи "Преодолевшие Символизм" (1928 и 1973).   Приукрашивая советскую Реальность (порой до неузнаваемости), они обходили молчанием сколько-нибудь серьезные противоречия современности. В то же Время Писатели этой эпохи, несмотря на крайне неблагоприятные условия для художественного Творчества, создали ряд Произведений, где их Время освещалось правдиво и глубоко, в соответствии с Традицией, восходящей к XIХ веку. Таковы повести и рассказы А.П. Платонова, романы М.А. Булгакова, "Тихий Дон" М.А Шолохова, "Реквием" А.А Ахматовой, позже проза А.И. Солженицына, Г-Н. Владимова, В.И. Белова, ВТ. Распутина, В.П. Астафьева, Е.И. Носова, а в последнее десятилетие рассказы Б.П. Екимова, откликающиеся на происходящие в стране перемены. Художественные Произведения разных стран и эпох с неотразимой убедительностью свидетельствуют о богатстве, разнообразии, "многоцветье" человеческой Реальности. Будучи её зеркалом, Искусство оказывается сродным таким областям научного знания, как этнография и история. "Произведения художественной Литературы и Искусства — важный источник для понимания менталитета Времени их создания <... > и для знания конкретных "исторических обстоятельств", особенно быта <...> тем самым художественная Литература и Искусство приобретают значение источников, важных для историографических наблюдений"1.   К этим Словам авторитетного историка, совершенно справедливым, добавим следующее: культурно-исторический аспект Тематики художественных Произведений во многом определяет их целостный облик, формальную организацию, структуру, а потому достоин самого пристального литературоведческого рассмотрения.   4. Искусство как самопознание автора Наряду с Темами вечными (универсальными) и национально-историческими (локальными, но в то же Время надындивидуальными) в Искусстве запечатлевается неповторимо индивидуальный, духовно-биографический Опыт самих Авторов. При этом художественное Творчество выступает как самопознание, а в ряде случаев и в качестве акта сотворения художником собственной Личности, как деятельность жизнетворческая. Эта сторона Тематики Искусства может быть названа экзистенциальной (от лат. ехistentio - существование).   Она ярко явлена уже в таких Произведениях средневековой Литературы, как "Исповедь" Блаженного Августина, "История Абеляровых бедствий", "Божественная комедия" А. Данте, "Житие Аввакума Петрова", которые предварили автобиографическую прозу последних двух-трех столетий (от "Исповеди" Ж.Ж. Руссо и ранней трилогии Л.Н. Толстого, до повестей Б.К. Зайцева и И.С. Шмелева эмигрантского периода). Художественное самопознание и запечатление авторских экзистенций безусловно доминирует в лирике, которая по преимуществу "автопсихологична". Самораскрытие Автора, имеющее во многих случаях исповедальный Характер, составило весьма существенный пласт Литературы ряда эпох, в особенности же XIX и XX столетий1. Писатели неустанно рассказывают о себе, о своих духовных обретениях и свершениях, о драматических и трагических коллизиях собственного существования, о сердечных смутах, порой заблуждениях и падениях. Здесь уместно назвать прежде всего стихи поэтов, в которых вводится итог их деятельности — от "Памятников" Горация, Г.Р. Державина, А.С. Пушкина до вступления к поэме "Во весь голос" В. В. Маяковского и стихотворения "Петербург" (1925) В.Ф. Ходасевича поэт говорит о себе: Привил-таки классическую розу К советскому дичку К месту вспомнить и трагически исповедальные "Демон" М.Ю. Лермонтова, "Поэму без героя" А.А. Ахматовой, атмосферу блоковской лирики. Вот стихотворение поэта (1910) с эпиграфом из А.А. Фета "Там человек сгорел": Как тяжело ходить среди людей И притворяться непогибшим, И об Игре трагических страстей Повествовать ещё не жившим. И, вглядываясь в свой ночной кошмар, Строй находить в нестройном вихре чувства, Чтобы по бледным заревам Искусства Узнали Жизни гибельный пожар   —————————— 1 Шмидт С.О. Путь историка: Избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 115. 2 Об автобиографическом и исповедальном начале в русской Литературе XIX-XX вв. см. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1981. С. 17-22. "Я думаю, — писал Блок, — что великие Произведения Искусства выбираются историей лишь из числа Произведений "исповеднического" Характера". "Чем сильнее лирический поэт, - отмечал он, говоря об Ап. Григорьеве, — тем полнее судьба его отражается в стихах"2. Со всем этим, на Наш взгляд, трудно не согласиться. Художественное самопознание бывает разным. Оно может захватывать не только сферу духовно-биографическую, но и область "психофизиологическую" (вспомним мандельштамовский Петербург, - "... знакомый до слез, до прожилок, до детских припухлых желез")3. Обращаясь к "персональной" Тематике, Авторы нередко создают своего рода личные Мифы, что весьма характерно для XX в., особенно для символистского Искусства. Поэтам начала нашего столетия было свойственно чувство значимости собственного присутствия в мире, благое и опасное одновременно. "Весьма вероятно, что наше Время — великое и что именно Мы стоим в центре Жизни, т.е. в том месте, где сходятся все духовные нити, куда доходят все звуки", — писал А.А. Блок. И утверждал, что всем его современникам подобает "писать дневники"3.   Жизнь подтвердила эти Суждения. Дневниковое начало явственно в эссеистике В.В. Розанова. На протяжении нескольких десятилетий были написаны беспрецедентно богатые дневники М.М. Пришвина и К.И. Чуковского, лишь ныне ставшие достоянием читающей публики. Искусство как самопознание Авторов и воссоздание ими собственной Личности и судьбы сродни не только дневникам, но и таким внехудожественным Жанрам, как мемуары, частная переписка, а также экзистенциалистски ориентированной Философии, которая сосредоточена не на Сущности мира, а на пребывании в нём человеческой индивидуальности, на её существовании. Личностный и автобиографический пласт художественной Тематики приковал к себе внимание сторонников биографического метода в Литературоведении.   На него опирались французский Критик Ш. Сент-Бёв и представители импрессионистической Критики рубежа XIX-XX вв.: Р. де Гурмон во Франции, И.Ф. Анненский и Ю.И. Айхенвальд в России. Связи между Личностью Автора и его Произведениями неизменно приковывают к себе внимание биографов Писателей. Таковы, например, книги "Байрон" А. Моруа, "Державин" В.Ф. Ходасевича, "Жизнеописание Михаила Булгакова" М.О. Чудаковой. Самопознание Автора, художественное постижение и претворение им собственного духовно-биографического Опыта и черт своей индивидуальности составляет, как видно, неотъемлемое звено Литературы (как и иных видов Искусства). Актуализация этой стороны художественной Тематики, происшедшая на протяжении двух последних столетий, свидетельствует об активности и зрелости личностного начала в составе Культуры как таковой.   5. Художественная Тематика как целое Охарактеризованные роды Тематики сопряжены с обращением Авторов к внехудожественной Реальности, без чего Искусство непредставимо. "В основе Поэзии лежит <...> материал, извлекаемый вдохновением из действительности. Отнимите у поэта действительность - (50) Творчество прекратится"1. ———————————— 1 Блок А.А. Собрание соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 278, 514. 2 См.: Топоров В.Н. О "психофизиологическом" компоненте Поэзии Мандельштама// Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ... М., 1995. 3 Блок А.А Собрание соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 7. С. 69.   Эти Слова Вл. Ф. Ходасевича справедливы применительно не только к Поэзии, но и к иным Формам Искусства. В составе Реальности художника и, в частности, Писателя интересует не столько её эмпирическая поверхность (чисто единичное, случайное), сколько Глубина. Ему присущи прозрение сущностей, проникновение в них. Если правомерно говорить о критериях Оценки художественной Тематики, то эти Слова их как-то характеризуют. Р.М. Рильке призывал молодого поэта: "Ищите Глубину предметов"2.   Глубины внехудожественной Реальности составляют едва ли не главный объект художественного Познания. В Творчестве больших Писателей устремленность подобного рода играет решающую роль. Но в составе художественной Тематики есть и иная сторона. Искусство порой сосредоточивается на самом себе. Об этом свидетельствуют, во-первых, литературные Произведения о художниках и их созданиях. К Теме Искусства Настойчиво обращались Писатели эпохи Романтизма: И.В. Гёте и Э.Т.А. Гофман; А.С. Пушкин ("Египетские ночи"), Н.В. Гоголь ("Портрет") и ряд других русских литераторов3, что породило особые Жанры (Кunstlemovelle, Кunstlenorrman). Эта Традиция живет и в XX веке (вспомним романы "Мастер и Маргарита" Булгакова, "Доктор Фаустус" Т. Манна, поэтическую книгу Р.М. Рильке "Сонеты к Орфею"). Во-вторых, в Произведениях стилизационного и пародийного Характера, которые были весьма влиятельны в первые десятилетия нашего века, внимание Писателей сосредоточивается на предшествовавших словесно-художественных Формах. По Словам А.К. Жолковского и Ю.К. Щеглова, здесь имеют место "внутрилитературные" Темы, реализующиеся в качестве "Игры <...> на конструкциях и формулах". Предметом постижения и воссоздания при этом становятся "инструменты художественного Творчества, каковы поэтический Язык, сюжетные конструкции, традиционные формулы"1. В составе литературного процесса Темы внутрихудожественные весьма существенны, но это все-таки частность. Центр и доминанту Тематики Искусства составляет внехудожественная Реальность. Художественное Творчество в его высоких Образах, как правило, не замыкается на самом себе. Обозначенные Нами аспекты художественной Тематики не изолированы друг от друга. Они активно взаимодействуют и способны составлять некие нерасторжимые "сплавы", что особенно характерно для Литературы близких нам эпох. Таков пушкинский "Евгений Онегин", являющий собою и многоплановую картину современности ("энциклопедия русской Жизни", по Белинскому), и средоточие фольклорных и мифопоэтических начал, чему посвящены серьезные современные работы, и душевное самораскрытие поэта, своего рода авторскую Исповедь. Уместно вспомнить и тематически разнородный роман М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита", в котором сопрягаются удаленные одна от другой эпохи, говорится о непреходящем, вечном и при том ясно ощутимо автобиографическое, авторское, личностное начало, глубоко трагическое. "Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед Смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший" (начало 32-й главы романа). Вряд ли кто-нибудь усомнится, что эти горестные строки — не только о Мастере, герое Писателя, но и (главное!) о самом Михаиле Афанасьевиче Булгакове. Тематика с её различными гранями воплощается в Произведениях или открыто, впрямую, программно, эксплицитно (как, например, конкретика русской крестьянской Жизни XIX в. в Поэзии Н.А. Некрасова), или опосредованно, косвенно, "подтекстово" (имплицитно), порой независимо от творческой воли Автора. Подобного рода Темы А.К. Жолковский и Ю.К. Щеглов назвали "неуловимыми", противопоставив их декларируемым темам4. ——————————————- 1 Ходасевич Вл. О чтении Пушкина// Современные записки. Париж, 1924. Кн. 20. С. 231 - 232 2 Рильке Р.М. Новые стихотворения. М., 1977. С. 330. 3 См.: Искусство и художник в русской художественной прозе первой половины XIX века. Л., 1989. (Вступ. ст. В.М. Марковича). 4 Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К Понятиям "Тема" и "поэтический мир".С. 150 -151.   Именно таковы мифопоэтические начала многих Произведений русской классической Литературы XIX в., например Тема противостояния Хаоса и космоса у Ф.М, Достоевского. Или другой пример: читателями лишь угадывается конкретика русской усадебной Жизни в стихотворениях А.А Фета, на первом плане которых - бытийные универсалии, постижение мира как Красоты. Поэты нередко предпочитают открыто и прямо воплощаемым Темам всяческие недосказанности. Так, Э. По утверждал, что Искусству требуется "известная доза намека", что "придает Произведению <...> богатство": "чрезмерные прояснения намеков, выведение Темы на поверхность" превращает Поэзию в "плоскую прозу"2 Суммируя сказанное, отметим, что важнейшую, неизменно доминирующую "сверхтему" Искусства и Литературы составляет человек в различных его ипостасях. Здесь и его универсальные (антропологические) свойства, и черты, сформировавшиеся культурной Традицией и окружающей средой, и неповторимо индивидуальные начала.   Постигая "человеческую Реальность", Искусство Настойчиво и упорно избегает абстракций, составляющих Язык Науки и Философии, и неизменно запечатлевает эстетическую явленность Бытия. *** Познавательные начала Искусства в XX в. стали предметом серьезных расхождений и споров. В Концепциях, ориентированных на Опыт Авангардизма, широко бытует взгляд, полемически противопоставленный теории Подражания, и позднейшим Суждениям об Искусстве как освоении Бытия. Утверждается, что художниками (в том числе и Писателями) все создается и ничего не берется из действительности. При этом Понятие "Тема" оказывается не в чести. Скепсисом по отношению к тематическому "фундаменту" поэтических Произведений отмечены работы участников формальной школы. "Любовь, дружба, скорбь по утраченной молодости, — характеризовал Ю.Н. Тынянов Литературу Сентиментализма, — все эти Темы возникли в процессе работы как скрепа своеобразных принципов конструкции, как оправдание камерного Стиля карамзинизма и как "комнатный" отпор высоким грандиозным Темам старших".   Далее говорится о подстерегающей художника Слова опасности оказаться пленником собственных тем: "В Поэзии верность своим Темам не вознаграждается". Тынянов полагает, что А.А. Ахматова оказалась "в плену собственных тем". "Но любопытно, — пишет он, — что когда Ахматова начинала, она была нова и ценна не своими Темами, а несмотря на свои Темы <...> Тема была интересна не сама по себе, она жива каким-то своим интонационным углом, каким-то новым углом стиха, под которым она была дана"3.   Эти Суждения, смелые и оригинанальные, заслуживают самого пристального внимания. Они звучат как своего рода предостережение от "тематического монотона" поэтического Творчества и от игнорирования формальной, композиционно-стилистической стороны Литературы.   Вместе с тем низведение Темы до "скрепы" художественной конструкции и тем более до способа реализации "стилистического задания" спорно и, на Наш взгляд, односторонне. Тематика (если этот термин освободить от схематизирующей узости, от навязчивого социологизма, а также от абсолютизации мифопоэтического подтекста) составляет неотъемлемое и при этом фундаментальное начало художественных Произведений.(53) —————————————- 1 См.: Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К Понятиям "Тема" и "поэтический мир". С:144,149. 2 По Э. Философия Творчества//Эстетика американского Романтизма. М., 1977. С.121. 3 Тынянов Ю.Н. Поэтика. История Литературы. Кино. С. 173-174 Оглавление   www.pseudology.org