| |
М:,
"Флинта", 1988,
ISBN
5-89349-049-5, "Наука", 2000,
ISBN 5-02-011311-5 |
Андрей Борисович Есин
|
Принципы и приёмы
анализа литературного произведения
Научное рассмотрение художественного произведения и его задачи
|
Объективное и субъективное в литературоведении
Художественное Произведение как объект научного Познания существенным
Образом отличается от всех других объектов. Оно не противостоит научному
Сознанию как чистый объект, как "Вещь". Оно наполнено субъективностью и
апеллирует к субъекту; материал исследования в Литературоведении
предстает активным, постоянно формирующим само исследовательское
Сознание.
Эти аспекты научного Литературоведения были обстоятельно
проанализированы М.М. Бахтиным, который в результате пришел к выводу об
особой Форме
Литературоведческого научного Познания
— Познания как
диалога двух личностей — Автора и воспринимающего — при посредничестве
художественного Произведения*.
Следствием из этого фундаментального
вывода явилась мысль о принципиальной бесконечности, незавершенности
Познания, которое не может застыть и окостенеть, пока продолжается
диалог Автора Произведения со сменяющими друг друга поколениями.
___________________
* Бахтин М.М. К методологии Литературоведения // Контекст
— 1974.
Литературно-теоретические исследования. М., 1975. С. 203-212.
по-видимому, М.М. Бахтин
всё же преувеличил невозможность
объективировать объект Литературоведческого изучения (как это можно
сделать — об этом речь чуть ниже). Концепция Познания как только
диалога, в котором пропадает момент объективного предстояния
Произведения исследовательскому Сознанию, момент их раздельности, ведет,
очевидно, к принципиальной невозможности объективно (то есть достоверно)
знать что-либо о Произведении. Такой подход в пределе уничтожает
литературную Науку как Науку. И все-таки в соображениях ученого о
специфике Литературоведческой методологии есть немало справедливого и
ценного.
Прежде всего это осознание того, что не только Восприятие литературного
Произведения, но и его научное Познание проникнуты субъективностью на
порядок выше, чем точные Науки. Ведь прежде чем начать научно познавать
Произведение, Мы должны его субъективно воспринять, о чем речь шла выше.
Далее, если Мы хотим изучать Произведение не как набор звуков, Слов,
фраз, а в его настоящем виде — как эстетическое явление, — Мы неизбежно
должны будем в огромной мере учесть то субъективное Впечатление, те
Эмоции, которые Мы получили в процессе "просто Чтения". Иначе Наш Анализ
будет Анализом Текста, речевой Структуры, идеологически значимых
высказываний — Словом, чего угодно, только не художественного
Произведения как явления Искусства. Проиллюстрируем сказанное маленьким
примером — финалом стихотворения М. Исаковского "Враги сожгли родную
хату...".
Оно заканчивается строчками: "А на груди его светилась //
Медаль за город Будапешт". Прежде чем приступать к Анализу, надо лично
ощутить и понять горечь и величие этих строк, сказанных о человеке, у
которого "враги сожгли родную хату, // Сгубили всю его Семью...",
который "три державы покорил", домой вернулся, а там лишь пепелище и
могила... В Сущности, объектом научного изучения в равной степени
становятся и названные Эмоции, и их словесно-художественное выражение,
только тогда Анализ раскроет в Произведении нечто важное и существенное.
Равнодушному же Восприятию будет доступна в лучшем случае лишь
Информация о храбрости Героя, награжденного медалью за взятие Будапешта
— и только; Информация, сама по себе в данном случае совершенно
неважная, несущественная. Иными Словами, Анализ, не учитывающий
субъективного Восприятия, рискует оказаться чистым
формализмом.
Стало быть, необходимой предпосылкой Литературоведческого Анализа
становится "вхождение" исследователя в свой предмет, и наоборот
—
"принятие" художественного мира в свой внутренний мир. Стало быть, в
объект Литературоведческого исследования должен быть включен не только
сам художественный Текст, но и те идейно-эмоциональные Впечатления,
которые он в исследователе вызывает. (Разумеется, эти Впечатления не
произвольны. Они суть, на самом деле, идейно-Эмоциональное Содержание
самого Произведения, непосредственно усвоенное и изучаемое Нами в Форме
Нашего личного Эмоционально-мыслительного опыта). При этом душевный мир
ученого-литературопеда оказывается не только в какой-то своей части
объектом Познания, но и единственным инструментом Познания — Наши
чувства и мысли и есть тот "термометр", которым Мы измеряем накал
Пафоса, те "весы", на которых взвешиваем Идеи, тот "вольтметр", которым
определяем Напряжение в различных точках Сюжета. Других "измерительных
приборов" научному Литературоведению, по-видимому, не дано.
Возникает естественный (и фундаментальный для теории!) вопрос: если
столь велика роль субъективного фактора в литературной Науке, то как же
при этом избежать субъективизма, произвола, как в Достаточной мере
"объективизировать" объект Нашего изучения? Сделать это оказывается
вполне возможно, так как сами Наши ощущения, вызываемые объектом, вполне
поддаются объективизации, рассмотрению со стороны. Когда Читатель
начинает давать себе отчёт в испытанных Эмоциях — это уже первый шаг к
научному Анализу. Второй и решающий шаг делается тогда, когда по поводу
своих Впечатлений Литературовед задает вопрос: что они значат? почему
возникли? и — самое главное! — верны ли они, соответствуют ли самому
Произведению, являются более или менее точным его Отражением или лишь
выражением собственного внутреннего мира по поводу Произведения и в
Связи с ним?
В этом заключается суть дела, это единственная дорога,
приводящая Литературоведа к объективности, точности, достоверности его
Знания. Тщательная проверка того, соответствуют ли испытанные
Впечатления объективным особенностям Произведения, а если нет — то
установление такого соответствия — это и есть объективизация предмета
Литературоведческого
Познания. Не абсолютизировать своё
Восприятие, не
считать его заведомо непогрешимым, а постоянно в нём сомневаться и
проверять — такова важнейшая реализация принципа научности в
Литературоведении.
Методический путь для этого — перечитывание, причём многократное. При
этом Литературоведу-профессионалу необходимо воспитать в себе
способность и привычку к перечитыванию особого рода — не с целью
повторить Впечатления, уже испытанные при первом Чтении, а с целью
тщательно, даже придирчиво, проверить правильность этих Впечатлений и
при необходимости скорректировать их. Перечитывание Текста, открывающее
Нам в нём новые стороны, Детали, нюансы (чрезвычайно важные в Искусстве)
— необходимая предпосылка научного Постижения Произведения.
Из сказанного ясно, что Анализ Произведения после первого Чтения не
имеет надежной базы — слишком велика вероятность того, что Впечатления
ещё придется так или иначе корректировать. Возникает, стало быть,
опасность, что Мы будем анализировать не совсем то (а в худшем случае,
совсем не то) Произведение, которое написал Автор. Между тем в практике
школьного, а часто и вузовского преподавания Мы то и дело требуем
самостоятельного Анализа (разумеется, речь идет именно об Анализе
самостоятельном, а не о заучивании и повторении того, что о Произведении
сказал учитель или Автор учебника) после первого Чтения, никак не
настроив на перечитывание.
Удивительно ли, что в этом случае Мы чаще всего получаем примитивный
пересказ Сюжета да заученное воспроизведение якобы художественных Идей?
Ведь материала-то для Анализа
ещё нет; даже первичные Впечатления,
особенно в случае сложных Произведений,
ещё "не уложились", не приведены
в Систему, не осмыслены в Достаточной мере.
Полезным и необходимым представляется учить перечитыванию, проделывая
это вместе с аудиторией. Из крупных Произведений целесообразно
перечитать (комментируя) хотя бы некоторые фрагменты, а Произведения
небольшого объема (например, лирическое стихотворение) можно и должно
перечитать целиком, и не один раз. Перечитывание — не частный, а
фундаментальный, принципиальный Приём преподавания Литературы.
Проблема научности литературоведения
Сложности в Постижении художественного Произведения,
явно присутствующая в Литературоведческой Науке субъективность, а также практическое
воплощение некоторых методологических крайностей, о которых речь ниже,
породили принципиальные дискуссии о научности Литературоведения, о
возможности и целесообразности научного Постижения
литературно-художественного целого. В этих дискуссиях почти сразу же
наметились две крайности. Одна из них состояла в признании современного
Литературоведения сплошь субъективным, а потому и ненаучным. Будущая же
научность Литературоведения виделась прежде всего в достижении им
точности естественных Наук, то есть точности числовой, математической.
Приверженцы этого взгляда (наиболее ярко он проявился в
Литературоведческом структурализме) опирались на известное Суждение
основоположника кибернетики Н. Винера о том, что всякая Наука лишь
постольку Наука, поскольку использует математический аппарат, "степень
научности равна степени математизации". В ход шли статистические
подсчёты, выведение формул, построение графиков и т.п., но скоро стало
ясно, что подобный Анализ дает для Постижения художественной сути
Произведения ещё меньше, чем "традиционное" Литературоведение, ибо
игнорирует главное — Содержание Произведения и его эстетические
Свойства.
Против методологических установок этого "сверхточного"
Литературоведения выступил целый ряд ученых — М.Б. Храпченко, П.А.
Николаев, Г.Н. Поспелов, Д.С. Лихачев и др. Весьма экспрессивно, но
вместе с тем строго доказательно и очень глубоко по существу опроверг
методологические установки структурализма П.В. Палиевский, указавший,
что стремление к точности здесь вырождается в "ту самую ложно понятую,
фетишизированную научность, которая закрывает собой предмет, вместо
того, чтобы дать ему высвободиться"*. Ученый указал и на главную
опасность такой методологии — "потерять богатство человеческого
Содержания, а заодно и само Искусство".
___________________
* Палиевский П.В. Литература и теория. М., 1978. С. 98.
Полемика с приверженцами математической точности в Литературоведении
привела к тому; что глубже был разработан вопрос о специфике
Литературоведческой точности и научности. Если её природа — не
математического Характера, то какого? Точность и научность
обеспечиваются соответствием научных положений и выводов своему предмету
— вот такой важнейший вывод был сделан в этих работах. При этом
подчеркивалось, что "в попытках обрести точность нельзя стремиться к
точности как таковой и крайне опасно требовать от материала такой
степени точности, которой в нём нет и не может быть по самой его
природе"*. "Чем в большей мере принципы и Приёмы исследования,
применяемые той или иной Наукой, соответствуют природе предмета этой
Науки, чем сильнее они опираются на объективные существенные и
специфические особенности жизни и развития её предмета, тем большей
степенью научности могут обладать её исследования"**.
___________________
* Лихачев Д.С. О точности Литературоведения // Литературные направления
и Стили. М., 1976. С. 15.
** Поспелов Г.Н. О научности в Литературоведении // Поспелов Г.Н.
Вопросы методологии и Поэтики. М., 1983. С. 15.
Ещё в 1936 г. выдающийся российский ученый Б.И. Ярхо указал, что
основной и, в Сущности, единственный признак научности — установление
законов и закономерностей в предмете Науки*. В исследованиях последних
лет этот вывод был ещё раз аргументирован и подтвержден. Научность
Литературоведения будет выражаться в установлении Достаточно устойчивых
закономерностей, касающихся художественной Литературы
— типических
Связей внутри литературных фактов и между ними, Тенденций развития и
т.п. Иными Словами, Литературоведение будет Наукой тем больше, чем на
большее количество "почему" сможет ответить указанием на закономерные,
причинно-следственные, типичные Связи.
___________________
* Ярхо Б.И. Методология точного Литературоведения // Контекст
— 1983.
Литературно-теоретические исследования. М., 1984. С. 198, 211.
Наряду с попытками придать Литературоведению несвойственную его предмету
степень точности и научности, существует методологическая Тенденция, в
принципе отвергающая возможность научного Постижения художественного
целого. Аргументация её приверженцев сводится к тому, что Наука никогда
не сможет передать волшебного очарования Произведений Искусства,
раскрыть их тайну. Разрушая эстетически-образный строй Произведения,
научный Анализ тем самым фактически уничтожает его, а Литературовед,
пытающийся постигнуть существенные закономерности Искусства средствами
Науки, неминуемо уподобляется пушкинскому Сальери, который "звуки
умертвив, Музыку разъял, как труп".
Произведение может быть познано лишь
интуитивно, а результаты этого Познания должны получать Форму свободной
фиксации субъективных Впечатлений и произвольных ассоциаций.
Естественно, что о каком-либо строгом соотнесении этих Впечатлений и
ассоциаций с самим Произведением не может быть и Речи; научность
Литературоведению не нужна и даже вредна, и само Литературоведение
должно быть не столько Наукой, сколько Искусством
— Искусством
Переживаний по поводу Произведения и изложения этих Переживаний в
экспрессивной, а часто и образной Форме.
Обоснованную и всестороннюю методологическую критику этой Позиции дал
А.С. Бушмин в статье "Об аналитическом рассмотрении художественного
Произведения". Среди многих выступлений на эту Тему статья А.С. Бушмина
выделяется логичностью, широтой рассмотрения вопроса, а главное, тем,
что в ней со всей ясностью обнаружена основная методологическая Ошибка
"субъективно-импрессионистического" подхода к Произведению: "Противники
аналитического подхода к художественному Образу, — пишет ученый, —
допускают явное смешение категорий художественной Литературы с
принципами Науки о Литературе, отождествляют специфику Литературы и
специфику Литературоведения"*.
В результате "к научному Мышлению
предъявляют требования, противоречащие его природе, ждут от него ответов
в Форме, соответствующей Мышлению художественно-образному"*. Между тем
"научная Форма не исчерпывает художественного Образа, не улавливает всей
полноты его многозначного Смысла, не заменяет производимого им
Впечатления. Если бы это было возможным, то ненужным оказалось бы
Искусство"*. (Обратим внимание на последнее замечание: оно очень тонко и
напоминает о том, что Отражение в Форме научного Познания не есть
дублирование объекта). Наконец, приведем вывод А.С. Бушмина о задачах
научного Литературоведения и Характере его соотношения со своим
объектом: "Логические категории, термины, понятия, определения суть
моменты Познания художественного Образа; они выделяют, фиксируют
главное, существенное, закономерное в нём и тем самым дополняют,
углубляют, обогащают Наши Представления о Произведении по Сравнению с
его непосредственным конкретно-чувственным Читательским Восприятием"*.
Отметим, что и в полемике с интуитивистской методологией теоретики
подчеркивают важнейший признак научности, фундаментальную задачу Науки
—
установление объективных закономерностей, присущих предмету.
___________________
* Бушмин А.С. Наука о Литературе. М., 1980. С. 112.
Анализ и Синтез в литературоведении
Итак, научное Литературоведение имеет законное право на существование,
оно обладает своей специфической мерой точности и научности и — как и
вся Наука — удовлетворяет задачам Познания окружающего мира*.
Существенной частью научного Познания является Анализ — научный метод,
расчленяющий сложноорганизованное целое на части, выделяющий в нём
некоторые стороны, элементы, а также Связи между ними и познающий каждую
часть относительно самостоятельно. Анализ — необходимая ступень любого
научного Постижения: сложный предмет, который нельзя познать сразу,
осознается по частям.
Не зная, из чего состоит то или иное
сложноорганизованное целое, нельзя, как правило, понять его действия,
внутренних закономерностей, а часто и Смысла. Конечная цель Анализа
двояка: во-первых, описание Свойств и особенностей, присущих отдельным
элементам и частям Произведения, и во-вторых, установление объективного
состава и Структуры (Характера и принципов организации, Связей) всего
целого.
___________________
* О стремлении к бескорыстному Познанию как об одной из насущных
потребностей человека разумного хорошо говорит Б.И. Ярхо в упомянутой
выше работе; см.: Контекст — 1983. С. 205.
Для полноценного научного Постижения художественного Произведения Анализ
безусловно необходим, но
Недостаточен. Хотя аналитическая работа
составляет большую по объему часть в деятельности Литературоведа (почему
термин "Анализ" иногда применяется как синоним научного изучения
Произведения вообще), она
всё же не дает необходимого научного уровня.
"Анализ является лишь необходимым условием достижения более высокой цели
— научного Синтеза. И эта цель достигается тем успешнее, чем глубже,
подробнее, дифференцированное Анализ"*. (Подробнее о Содержании
Литературоведческого Синтеза и его соотношении с Анализом Мы
поговорим в третьем разделе).
___________________
* Бушмин АС- Наука о Литературе. С. 115-116.
Контрольные вопросы:
1. В чем состоит специфика художественного Произведения как объекта
научного Познания?
2. Каковы принципиальные возможности и конкретные Приёмы объективного
рассмотрения Произведения? Почему для его Анализа так важна роль
перечитывания?
3. Каковы Тенденции современного Литературоведения в вопросе о научном
Познании литературного Произведения? В чем сила и слабость этих
Тенденций?
4. В чем состоит научность Литературоведения?
5. Что такое Анализ как научный метод? Каковы соотношения Анализа и
Синтеза в литературной Науке?
Оглавление
www.pseudology.org
|
|