Перевод Лидии Волгиной в редакции Саши Этермана Исраэль Шахак Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысячелетий Предисловие Шахак родился в Варшаве в год прихода Гитлера к власти. Его родители были ортодоксальными иудаистами и Сионистами, они запрещали своим детям говорить на Идише. В 1943 десятилетнего Шахака и его семью переводят из гетто в концлагерь Понятово. Там погибает его отец, но Исраэлю и его матери удается бежать, и какое-то время они скрываются под видом иностранных подданных. Потом их арестовывают опять, и на этот раз они попадают в лагерь смерти Берген-Бельзен. Им удается избежать гибели, и после освобождения они переезжают в Палестину (старший брат Шахака, летчик британских ВВС, погиб на Тихом океане).   В 1961 занятия Шахака химией увенчиваются получением кандидатской степени, но ещё до этого, в 1956 году он переживает духовный переворот, который привел его к разрыву с Сионизмом. Находясь в армии во время Суэцкого кризиса, он услышал, как в своем выступлении по радио премьер-министр Израиля Бен-гурион заявил о намерении "основать царство Давида и Соломона".   Быть может это напомнило Шахаку идею основать тысячелетний рейх на костях других рас. Быть может своим духовным возрождением он был обязан польской рабочей, с которой столкнулся во время нацистской оккупации. Он услышал как в группе рабочих один юноша оправдывал оккупацию, указывая, что немцы очистят Польшу от Евреев, на что пожилая полька с укором ответила: "А разве они не такие же люди?" Эти слова Шахак никогда не забыл. В 1960 годы он выступал с Критикой Сионизма "как по еврейским, так и общечеловеческим причинам". Позднее он вспоминал: "После 1967 года я перестал быть просто химиком и стал политически активным человеком, прежде всего, из-за того, что Израиль поставил своей целью господство над Ближним Востоком, что, как ясно каждому разумному человеку, абсолютно невозможно. Второй причиной тому было мое убеждение в необходимости палестинского Государства. Оно может возникнуть с минимальным кровопролитием — или с максимальным. Даже если Интифада понесёт поражение, это только оттянет время". Эти слова хорошо схватывают умственный склад этого Либерала в традиции Рассела, для которого политический разум соединяет рациональность с этическим императивом. Некролог в английской "Гардиан" передает нравственный облик Шахака. "Когда он читал маленькую газетную заметку об израильском поселенце, спустившем своих собак на группу палестинских детей, мне, следившему за ним, было ясно, что он испытывает почти физическую боль.   Шахак пришел к убеждению, что подобные проявления бесчеловечности являются следствием религиозной интерпретации еврейской истории, игнорирующей столетия арабской истории в Палестине и пренебрегающей правами Неевреев. Конфискация, как объясняли каждому школьнику, была "спасением земли" от тех, кто был ей чужим. Для Шахака это было было неприкрытым Расизмом, разрушительным для обеих сторон". "Еврейская история, еврейская Религия: тяжесть трех тысячелетий", вышeдшая в 1994 году на английском языке, наиболее полно отражает Критику Шахаком идеологических основ "еврейского Государства", Критику, которую он развивал в десятках статей и в ходе своей правозащитной деятельности. При жизни Шахак подвергался оскорблениям, оплевыванию и беспрерывным угрозам. "Нет пророка в отечестве своем", — говорится в Евангелии от Матфея. А в этом бывшем узнике Бельзена и профессоре химии жил дух древних еврейских пророков. Другие книги Шахака: Открытые секреты: ядерное оружие и внешняя Политика Израиля (1997) и Еврейский фундаментализм в Израиле (в соавторстве с Нортоном Межвински [Norton Mezvinsky], 1999) Оглавление   www.pseudology.org