Издательство "Вече", 2000 Пол Джонсон Популярная история евреев Часть 7. Сион Между Холокостом и Сионом существует органическая связь. Уничтожение шести миллионов Евреев является основным причинным фактором в создании Государства Израиль. И это находится в соответствии с древней и мощной динамической линией еврейской Истории: возрождение через Страдание. Тысячи благочестивых Евреев воспевали свою Веру, когда их гнали к газовым камерам, потому что они верили, что ниспосланная на них кара, простым орудием которой является Гитлер со своими эсэсовцами, есть дело рук Божьих и одновременно доказательство того, что они избраны Им. Согласно Пророку Амосу, Бог сказал: "Вас лишь знаю я из всех родов земли, и буду наказывать вас за вашу единственность".   Страдания в Освенциме – не простая случайность. Это – некие моральные акты, часть большого плана. Они подтверждают грядущую Славу. Более того, Бог не просто гневается на Евреев. Он и скорбит по ним, и плачет с ними. Он входит вместе с ними в газовые камеры, как шёл вместе с ними в Исходе. Так выглядят причина и следствие, если пользоваться религиозными, метафизическими терминами. Но о том же можно сказать, используя историческую терминологию. Создание Израиля было последствием еврейских Страданий. Выше Мы с вами использовали образ разрезной головоломки, чтобы показать, как все кусочки попадают на свое место.   Как Мы видели, великая резня на Востоке в 1648 г. привела еврейскую Общину в Англию, а затем – в Америку, благодаря чему как раз вовремя возникла самая влиятельная общность Евреев в мире, необходимая часть геополитического контекста, в котором мог быть создан Израиль. И вновь кровавый 1881 год привел в движение целую цепь событий, ведущих к тому же результату. Вызванная ими иммиграция явилась фоном дела Дрейфуса, которое прямо привело Герцля к созданию современного Сионизма. Перемещение Евреев, вызванное угнетением в России, создало напряженную ситуацию, которая породила в1917 г. Декларацию Бальфура и мандат Лиги Наций для её осуществления. Преследование Евреев Гитлером явилось последней катастрофой в серии, которая помогла создать сионистское Государство.   Ещё до начала Второй мировой войны антиеврейская Политика Гитлера привела (хотя и ненамеренно) к значительному укреплению еврейской Общины в Палестине. Гитлер постепенно пришёл к тому, что стал видеть в еврейском Государстве потенциального врага: "второй Ватикан", "еврейский Коминтерн", "новая база для всемирного Еврейства". Однако в 30-е годы в течение некоторого Времени Нацисты активно содействовали эмиграции немецких Евреев в Палестину. В итоге не только 60 000 немецких Евреев добрались до национального очага, но и их капиталы сыграли важную роль в формировании тамошней промышленной и экономической инфраструктуры. Что касается войны, то она не только принесла с собой физическое Насилие, которое Гитлер применил к еврееям, рассматривая их как главного врага, но и дала Евреям возможность нанести вместе с союзниками ему ответный удар, тем самым активизировав последний этап сионистской программы.   С момента начала войны в 1939 г. как можно более быстрая организация Государства Израиль стала неотложной задачей Сионистов и постепенно распространилась среди большей части мирового еврейского сообщества. Однако перед претворением сионистской программы в жизнь стояли серьезные препятствия. Было недостаточно победить Гитлера. Было необходимо также преодолеть возражения со стороны трех победивших союзников: Англии, Соединенных Штатов и России.   Рассмотрим их отдельно. Первоначально наиболее важную роль в этом процессе играла Англия, поскольку она была державой владелицей. В 1939 г. Белая Книга фактически перечеркнула Декларацию Бальфура и нацелилась на будущее, в котором не могло возникнуть преимущественно еврейской Палестины. Евреи были союзниками Англии в войне. В то же самое Время им было необходимо развенчать английскую Политику в Палестине. Бен Гурион считал, что эти цели совместимы: "Мы Должны сражаться с Гитлером так, как будто Белой Книги не существует, и бороться против Белой Книги, как будто не существует Гитлера".   Он был прав, при условии, что англичане позволят Евреям воевать в виде особого подразделения, которое впоследствии вполне могло бы решающим образом повлиять на ход событий в Палестине. Именно по этой причине британские Власти, военные, дипломатические и колониальные, относились к этой Идее враждебно. После того как победа при Аламейне в конце 1942 г. отвела германскую угрозу от Среднего Востока, английское верховное командование относилось с подозрением к любой милитаристской деятельности Евреев. Однако у Евреев был один сильный защитник – Черчилль. Он благожелательно воспринимал предложение Вейцмана сформировать еврейское ударное соединение на базе существующих мелких еврейских подразделений. Английская армия неоднократно блокировала это предложение, но Черчилль в конце концов "пробил" его. "Мне нравится Идея, – сообщал он госсекретарю по военным вопросам 12 июля 1944 г., – чтобы Евреи попробовали разделаться с убийцами своих соплеменников в Центральной Европе. У них нелады с немцами?…Так почему бы этой нации мучеников, разбросанных по миру и страдающих, как никто иной, не дать возможность сражаться под собственным флагом?"   Два месяца Спустя была сформирована еврейская бригада численностью 25 000 Человек. Без Черчилля Евреи никогда бы её не получили. Опыт совместной службы, приобретенный ими в формировании такого масштаба, имел решающее значение для израильских военных успехов через четыре года. Тем не менее, у англичан не было желания повернуть вспять свою линию в Палестинском вопросе. Война против Гитлера нанесла серьезный ущерб их ресурсам и сделала для них средневосточные нефтяные месторождения ещё более важными, и они вовсе не собирались превратить арабский мир в своих злейших врагов, дав добро на расширение еврейской иммиграции.   Не готовы они были и к уходу из Палестины, им важно было сохранить дружбу с арабами, прежде чем они смогли бы уйти. В итоге они препятствовали высадке нелегальных иммигрантов Евреев, а если те все же прорывались, то принимали меры по их задержанию и депортации. В ноябре 1940 г. судно "Патрия", направлявшееся на Маврикий с 1 700 депортированными на борту, в результате организованной Хаганой диверсии затонуло в бухте Хайфы, причём 250 беженцев утонуло. В феврале 1942 г. англичане не разрешили пристать судну "Струма" с беженцами из Румынии, а турки приказали ему повернуть обратно; судно затонуло в Чёрном море, причём погибло 770 Человек. Эти трагические эпизоды не поколебали решимости англичан сохранить ограничения на въезд в течение войны и даже после её окончания, когда в лагерях для перемещенных лиц оставалось 250 000 евреев.   Ничего не изменил и приход в 1945 г. к Власти английской лейбористской партии, теоретически просионистской. Новый министр иностранных дел, Эрнест Бевин, склонился перед аргументами дипломатов и генералов. В это Время Англия продолжала править четвертью земной суши. В Палестине у неё находилось 100 000 солдат, в то Время как Евреев насчитывалось всего 600 000. Таким образом, казалось бы, не имелось серьезных причин для успеха Сионистов. Тем не менее, Спустя 18 месяцев Бевин сделал свое дело. В своей книге об Иерусалиме Ивлин Во так с горечью оценивал поведение англичан: "Мы уступили свой мандат на Управление Святой Землей по вполне низменным мотивам: из Трусости, лени и скупости. Воспоминание о том, как Алленби промаршировал там, где надменно проезжал кайзер, заслоняется от нас грустным зрелищем того, как большое, хорошо снаряженное войско, практически без единой царапины удирает от жалкой банды". Как же это случилось?   Ответ лежит в значении одного вклада, который внесли Евреи в формирование современного мира. Речь идет о научном использовании Террора, чтобы сломить волю либеральных правителей. В течение следующих 40 лет этот приём стал обычным, но в 1945 г. это пока ещё была новинка. Можно назвать его необычным результатом Холокоста, потому что никакое явление меньшего масштаба не подвигло бы на подобные действия даже самых отчаянных Евреев. В наиболее законченном виде им пользовался Менахем Бегин, бывший лидер польского молодежного движения Бетар. В этом Человеке нашли свое воплощение вся горечь и обездоленность, порожденные Холокостом. В его родном городе, Брест-Литовске, Евреи составляли 70% населения. В 1939 г. их было свыше 30 000. В 1944 г. в живых осталось всего 10. Почти вся семья Бегина была убита. Евреям даже запрещалось хоронить своих мертвых. Отца Менахема застрелили, когда он рыл могилу своему другу на еврейском кладбище.   Но сам Бегин оказался специалистом по выживанию и мстителем от рождения. Будучи арестован в Литве, он был одним из тех немногих, кто выжил и не был сломлен на допросах в сталинском НКВД. Под конец следователь в ярости бросил ему: "Чтоб я тебя больше не видел". Бегин так комментировал позднее эту Историю: "Моя Вера стояла против его Веры. Мне было за что бороться, даже в камере для допросов". Бегина отправили в советский заполярный лагерь вблизи Баренцева моря, где он строил железную дорогу "Котлас-Воркута". Он и здесь выжил. Попал под амнистию для поляков, прошагал пешком через Среднюю Азию и явился в Иерусалим рядовым польской армии. В декабре 1943 г. он возглавил Иргун, военную организацию ревизионистского крыла. Через два месяца он объявил войну английским Властям.   Среди евреев существовали три школы, различавшиеся по взглядам в отношении к Англии. Вейцман продолжал верить в добрую волю англичан. Бен Гурион, хотя и был скептиком, хотел сначала выиграть войну. Даже после неё он проводил четкое разграничение между сопротивлением и Терроризмом, что отражалось в Политике Хаганы. С другой стороны существовали экстремисты, отколовшиеся от Иргуна, которых по имени их вождя Авраама Штерна называли "Банда Штерна". Он не подчинился приказу Жаботинского о прекращении огня (против англичан), когда началась война, и был убит в феврале 1942 г., но его коллеги под командой Ицхака Шамира и Натана Элина Мора развернули ничем не сдерживаемую антианглийскую кампанию.   Бегин следовал третьему курсу. Он считал, что Хагана слишком пассивна, а "Банда Штерна" слишком груба, порочна и неразумна. Он считал врагом не Англию, а английскую Власть в Палестине. Её он хотел подорвать, сделать неработоспособной, слишком накладной и неэффективной. У него имелось 600 активных агентов. Он отвергал убийства как метод, что не помешало ему взорвать здания спецслужбы Си Ай Ди и иммиграционного Управления, налоговой службы и т.п.   Отношения между этими тремя группами еврейских активистов всегда были напряженными, а зачастую враждебными. Позднее это привело к серьезным политическим последствиям. 6 ноября 1944 г. "Банда Штерна" убила лорда Мойна, английского министра по средневосточным делам. Хагана, напуганная и разъяренная, открыла "сезон охоты" на штернистов и Иргун. Она захватила часть из них в плен и держала в подпольной тюрьме. Что ещё хуже, она сообщила Си Ай Ди имена 700 Человек и групп. Не менее 300 (а по некоторым оценкам – до 1 000) Человек были арестованы благодаря Информации, которая была передана сионистским истэблишментом.   Бегин, которому удалось скрыться, обвинил Хагану и в пытках, после чего заявил: "Мы поквитаемся с тобой, Каин". Но на открытую войну с Хаганой он не решился. В течение нескольких месяцев, пока он боролся и с англичанами, и с братьями Евреями, он создал почти неуязвимую подпольную организацию. Он верил, что Хагане придется объединить с ним усилия, чтобы освободиться от Англии. И он оказался прав. 1 октября 1945 г. Бен Гурион, не посоветовавшись с Вейцманом, послал шифрограмму Моше Снегу, командиру Хаганы, приказывая начать операции против английских войск. Было сформировано единое Еврейское движение сопротивления, которое начало свои атаки 31 октября, взрывая железные дороги. При этом между Евреями не было согласия в вопросах о целях. Хагана не желала использовать Террор ни в какой форме, хотя допускала использование силы, скажем, в военных операциях. Бегин всегда отвергал убийство, вроде хладнокровного истребления штернистами шести спящих англичан парашютистов 26 апреля 1946 г. Он и тогда и позднее отвергал клеймо террориста. Но он готов был к моральному и физическому риску.   Разве можно было бы овладеть Обетованной Землей без Иисуса Навина? И разве не является его книга волнующим рассказом о том, сколь далеко готовы зайти израильтяне, чтобы завоевать эту землю, которая отдана им Божьим промыслом? Бегин был ведущей фигурой в двух событиях, подтолкнувших англичан к уходу. На рассвете 29 июня 1946 г. англичане совершили налет на Еврейское агентство. Было арестовано 2718 Евреев. Задачей англичан было привести к руководству более умеренные силы. Но решить её не удалось. Поскольку организация Иргун не была задета, усилились позиции Бегина. Он вынудил Хагану согласиться на то, чтобы взорвать отель "Царь Давид", где проживала часть английской администрации. Целью акции являлось устранение, а не убийство, но риск массовой гибели Людей был очень велик. О заговоре узнал Вейцман и пригрозил, что уйдет в отставку и расскажет миру о её причинах. Хагана предложила Бегину отменить акцию, но он отказался.   В обеденное Время 22 июля 1946 г., на 6 минут раньше запрограммированного, 300 кг сильной взрывчатки разнесло крыло отеля, убив 28 англичан, 41 араба и 17 Евреев, плюс 5 Человек других Национальностей. В соответствии с планом, 16 летняя школьница предупредила по телефону о предстоящем взрыве. Что произошло потом, разные источники трактуют поразному. Бегин всегда утверждал, что было сделано своевременное предупреждение, и в гибели Людей виноваты англичане. Скорбь он выражал только по поводу жертв среди Евреев. Однако при подобных террористических акциях тот, кто минировал, несёт ответственность за все жертвы. Такова была точка зрения еврейского истэблишмента.   Командира Хаганы Моше Снега вынудили подать в отставку. Движение сопротивления распалось на составные части. Тем не менее, этот акт Насилия в сочетании с другими возымел действие. Британское правительство предложило разделить страну на три части. И Евреи и арабы отвергли этот план. После этого 14 февраля 1947 г. Бегин объявил, что передает палестинскую проблему на рассмотрение Организации Объединенных Наций. Тем не менее, это необязательно означало, что уход англичан будет быстрым. А потому кампания Террора продолжалась. Решающим оказался ещё один эпизод, за который опять нёс ответственность Бегин. Он был против убийств, вроде тех, которые учиняли штернисты, но настаивал на моральном праве Иргун наказывать английских военнослужащих таким же образом, как англичане карали членов Иргун. Англичане вешали и пороли – Иргун отвечала тем же.   В апреле 1947 г. трое из Иргун были отданы под суд за нападение на тюрьму крепость Акра, в ходе которого был освобожден 251 заключенный. Бегин угрожал возмездием, если эти трое будут осуждены и повешены. Именно так с ними и поступили 29 июля. Через несколько часов два английских сержанта, Клиффорд Мартин и Мервин Пейс, захваченные для этой цели, были повешены по приказу Бегина руководителем операций Иргун Гиди Паглином, который к тому же заминировал их Тела. Гнусное убийство Мартина и Пейса, которые не совершили никакого преступления, привело многих Евреев в ужас. Еврейское Агентство назвало его "трусливым убийством двух невинных Людей группой преступников".   На деле все было ещё хуже, чем казалось в то Время, – через 35 лет выяснилось, что у Мартина была мать еврейка. В Англии произошёл взрыв Ненависти. В Дерби сожгли Синагогу. В Лондоне, Ливерпуле, Глазго и Манчестере произошли антиеврейские бунты – впервые в Англии с XIII века. Это, в свою очередь, вызвало радикальные изменения в британской Политике. Ранее англичане считали, что за любым разделом Должны наблюдать они и проводить его в жизнь, а не то армии арабских Государств просто придут и истребят Евреев. Теперь же они решили уходить так быстро, как только возможно, и предоставить арабам и Евреям самим разбираться. Так Политика Бегина принесла успех, но была чревата огромным риском. В какой-то мере степень риска зависела от двух сверхдержав, Америки и России. И в обоих случаях на руку Евреям сыграло-то, что можно назвать везением, а можно и божественным провидением, кому как нравится. Первым из них была Смерть Рузвельта 12 апреля 1945 г. В последние недели, вслед за встречей с королем Ибн Саудом после Ялтинской конференции он стал антисионистом.   Настроенный просионистски помощник президента Дэвид Найлс позднее утверждал: "У меня имеются серьезные сомнения, что Израиль бы появился на свет, Если бы Рузвельт ещё пожил". Преемнику ФДР, Гарри С. Трумэну, Сионизм был гораздо ближе – как эмоционально, так и по расчету. Ему было жаль еврейских беженцев. Он считал палестинских Евреев неудачниками. Он был гораздо менее уверен в предвыборных голосах Евреев, чем Рузвельт. Для приближающихся выборов 1948 г. ему требовались голоса еврейских организаций в таких ключевых штатах, как Нью-Йорк, Пенсильвания и Иллинойс.   Стоило англичанам отказаться от мандата, Трумэн принялся проталкивать создание еврейского Государства. В мае 1947 г. вопрос о Палестине был поставлен в ООН, а специальному комитету поручалось представить план. Он представил целых два. Меньшинство рекомендовало федеративное двухнациональное Государство. Большинство же предложило новый план раздела: Должно быть еврейское Государство, арабское Государство и международная зона в Иерусалиме. 29 ноября 1947 г. благодаря энергичной поддержке Трумэна этот план был утвержден Генеральной Ассамблеей 33 голосами против 13 при 10 воздержавшихся.   Советский Союз и арабские Государства, а вслед за ними – левые всего мира пришли позднее к убеждению, что создание Израиля – результат капиталистическо империалистического заговора. Но факты Говорят о другом. Ни американский Госдепартамент, ни английский Форин Офис не желали еврейского Государства. Они предвидели беды, грозящие Западу в этом регионе в случае его создания. Сильными противниками были и оба министерства обороны. Американский министр Джеймс Форрестол резко осуждал еврейское лобби: "Никакой группе в нашей стране не следует позволять влиять на нашу Политику до такой степени, чтобы это угрожало нашей национальной безопасности".   Английские и американские нефтяные компании ещё сильнее противились новому Государству. Выступая от их имени, Макс Торнберг из компании Калтекс сказал, что Трумэн "покончил с моральным престижем Америки и уничтожил Веру арабов в её идеалы". Невозможно указать ни на одну мощную экономическую силу в Британии или США, которая содействовала бы созданию Израиля. В обеих странах подавляющее большинство друзей Израиля находилось "слева".   На самом же деле, если и был заговор с целью создания Израиля, то Советский Союз был его видным участником. Во Время войны Сталин из тактических соображений несколько ослабил свою антисемитскую Политику. Он даже создал Еврейский антифашистский комитет. Начиная с 1944 г., он в течение некоторого Времени позволял себе просионистские жесты (но только не внутри России!). Логика его исходила из того, что создание Израиля (который, как его убеждали, будет социалистическим Государством) ускорит падение английского влияния на Среднем Востоке.   Когда палестинские дела впервые обсуждали в ООН в мае 1947 г. советский замминистра иностранных дел Андрей Громыко вызвал у всех удивление, объявив, что его правительство поддерживает образование еврейского Государства, и проголосовав соответствующим образом. 13 октября Семен Царапкин, глава советской делегации в ООН, предложил членам Еврейского агентства тост "За будущее еврейское Государство", прежде чем проголосовать за план раздела. В ходе решающего голосования Генеральной Ассамблеи 29 ноября весь советский блок голосовал в Пользу Израиля, а впоследствии советская и американская делегации дружно работали над графиком вывода английских войск.   И это ещё не все. Когда Израиль 14 мая 1948 г. провозгласил независимость и президент Трумэн немедленно сообщил о его признании де факто, Сталин пошёл дальше и меньше чем через 3 дня признал его де юре. Но, пожалуй, важнее всего было решение чехословацкого правительства (в соответствии с указаниями Сталина) продавать новому Государству оружие. Для переброски оружия в Тель Авив по воздуху был выделен специальный аэродром. Точная синхронизация того, что происходило в Палестине с процессами в мире, явилась жизненно важной для рождения Израиля и того, что он уцелел.   По указанию Сталина в январе 1948 г. был убит еврейский актер Соломон Михоэлс, и это фактически ознаменовало начало интенсивного антисемитского этапа в советской внутренней Политике. Переход к антисионизму во внешней Политике проходил медленнее, но, тем не менее, и он завершился осенью 1948 г. Впрочем, к этому Времени положение Израиля уже упрочилось. В американской Политике также происходили изменения по мере того, как воздействие процессов "холодной войны" ликвидировало настроения послевоенного идеализма и заставило Трумэна внимательнее прислушиваться к советам Пентагона и Госдепартамента. Если бы английскую эвакуацию отложили ещё на год, то Соединенные Штаты намного меньше волновала бы возможность лицезреть создание Израиля, да и Россия почти наверняка была бы настроена враждебно. В итоге воздействие кампании Террора на британскую Политику оказалось как нельзя более своевременным с точки зрения Судьбы Израиля, который умудрился проскользнуть в узкую историческую щель, открывшуюся на несколько месяцев в 1947-48 гг. Это была такая удача! Или провидение?   Надо сказать, что если толчком к началу ухода англичан послужила безжалостность Бегина, то существование Государства обеспечил Бен Гурион. Ему пришлось принять серию решений, каждое из которых вполне могло привести еврейский народ Палестины к катастрофе. После решения ООН о разделе страны арабы решили уничтожить все еврейские поселения и стали нападать на них. Ассам паша, генеральный секретарь Лиги арабских стран, заявил по радио: "Это будет война на уничтожение, резня, которая для нас чрезвычайно важна". Еврейское командование было настроено решительно, но его ресурсы были довольно малы. К концу 1947 г. в распоряжении Хаганы имелось 17 600 винтовок, 2 700 автоматов, около 1 000 пулеметов и от 20 000 до 43 000 Человек, в разной степени подготовленных. Бронетехники, артиллерии и авиации практически не было.   Арабы сколотили внушительную Освободительную армию, но с раздельным руководством. Кроме того, в их распоряжении были регулярные войска арабских стран: 10 000 египтян, 7 000 сирийцев, 3 000 иракцев, 3 000 ливанцев плюс Арабский легион из Трансиордании – 4 500 солдат, грозная сила под командованием английских офицеров. К марту 1948 г. в результате нападений арабов погибли свыше 1200 евреев, из них половина – гражданские лица. В течение следующего месяца стало приходить и поступать на вооружение чешское оружие. Британский мандат кончался только 15 мая, но уже в начале апреля Бен Гурион принял, по-видимому, самое трудное решение в своей жизни. Он приказал Хагане начать наступление с целью соединить разрозненные еврейские анклавы и закрепиться как только возможно на территории, выделенной Израилю в соответствии с решениями ООН.   Рискованная авантюра имела успех. Евреи захватили Хайфу, открыли путь в Тивериаду и Восточную Галилею. Были заняты Сафед, Яффа и Акра. Возникло ядро Государства Израиль, и фактически война была выиграна ещё до того, как началась. В пятницу 14 мая в музее Тель Авива Бен Гурион зачитал Декларацию Независимости. "Исходя из своего национального и исторического права, – гласила она, – и опираясь на резолюцию Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций, Мы провозглашаем настоящим образование еврейского Государства в Палестине, которое будет известно отныне как Государство Израиль".   Немедленно было сформировано временное правительство. Той же ночью начались воздушные налеты египтян. На следующий день одновременно был завершен вывод английских войск, и началось вторжение арабских армий. Это уже мало на что повлияло, за исключением одного момента: Арабский легион короля Абдуллы захватил Старый Город в Иерусалиме, который Евреи сдали 28 мая. Это означало необходимость эвакуации еврейских поселений к востоку от Святого Города. На всех других направлениях израильтяне продолжали продвигаться вперед. 11 июня началось месячное прекращение огня, в течение которого арабы основательно укрепили свои войска. Но и израильтяне получили большое количество тяжелого вооружения, причём не только от чехов, но и от французов, которые поставляли его, главным образом чтобы насолить англичанам.   Когда 9 июля бои возобновились, то быстро стало ясно, что израильтяне контролируют ситуацию. Они захватили Лидду, Рамлех и Назарет и заняли значительную территорию за пределами границ раздела. Через 10 дней арабы согласились на второе прекращение огня, которое Временами нарушалось вспышками Насилия, и в середине октября израильтяне начали наступление с целью открыть дорогу к поселениям в пустыне Негев. Оно закончилось захватом Беершебы. К концу года израильская армия насчитывала уже 100 000 Человек и была хорошо экипирована. Она установила военное господство над районом, который больше уже не отдавала.   12 января 1949 г. на острове Родос начались переговоры, которые завершились подписанием перемирия с Египтом (14 февраля), Ливаном (23 марта), Трансиорданией (3 апреля) и Сирией (20 июля). Ирак не стал заключать соглашения, и 5 арабских стран остались формально в состоянии войны с Израилем. События 1947-48 гг., когда возник Израиль, создали также и арабо-израильскую проблему, которая существует по сей день. У неё имеется два главных аспекта – беженцы и границы, которые лучше рассматривать по отдельности. Согласно данным ООН, с удерживаемой Израилем территории бежали 656 000 арабов, населявших подмандатную Палестину: 280 000 – на Западный берег реки Иордан, 70 000 – в Трансиорданию, 100 000 – в Ливан, 4 000 – в Ирак, 75 000 – в Сирию, 7 000 – в Египет и 190 000 – в зону Газы (израильтяне называют несколько меньшую суммарную цифру – между 550 000 и 600 000).   Они бежали по четырем причинам: чтобы не погибнуть в районе боевых действий, из-за коллапса Власти, в результате приказа или дезориентации и паники, которые сеяли арабские радиопередачи, а также спасаясь паническим бегством от резни, которую банда Иргун Штерн устроила в деревне Деир Яссин 9 апреля 1948 г. Последнее событие заслуживает того, чтобы рассмотреть его подробнее, поскольку оно характеризует моральные устои Государства Израиль. Начиная с 1920 г. и до описываемого момента Евреи воздерживались от вооруженных нападений на арабские поселения, несмотря на бесчисленные арабские провокации. Когда зимой 1947-48 гг. начались бои, Деир Яссин, небольшая (менее 1 000 жителей) арабская деревушка при каменоломне, заключила своего рода пакт о ненападении с близрасположенным пригородом Иерусалима Гиват Шаул. Однако два расположенных неподалеку еврейских поселения были опустошены и разрушены, и у Евреев было огромное желание отомстить.   Банда Штерн предложила разрушить Деир Яссин, чтобы преподать арабам урок. Старший офицер Иргуна Егуда Лапидот свидетельствует: "Очевидной целью было сломить Дух арабов и укрепить моральное состояние еврейской Общины Иерусалима, сильные удары по которому наносились Время от Времени. Особенно тяжелой была недавняя История, когда арабы надругались над Телами Евреев, попавших к ним в руки". Бегин согласился на операцию, но сказал, что необходимо использовать автомашину с громкоговорителем, чтобы дать возможность жителям деревни сдаться без кровопролития. Местный командир Хаганы нехотя согласился, но оговорил дополнительные условия. В налете участвовало 80 Человек из Иргуна и 40 штернистов. По дороге машина с громкоговорителем свалилась в канаву и ею не воспользовались. Арабы предпочли сражаться, они были сильнее и лучше вооружены. Иргун штернистам пришлось вызвать на подмогу армейский взвод с крупнокалиберным пулеметом и 50 миллиметровым минометом, и тогда сопротивление арабов было сломлено. После этого налетчики вошли в деревню и вышли из под контроля. Агент Хаганы, который тайно находился с ними, называл то, что произошло, "неорганизованной резней".   Налетчики отвели 23 Мужчин в каменоломню и расстреляли. Свидетель араб утверждал, что в деревне были убиты ещё 93 Человека; по другим свидетельствам количество убитых достигало 250. Бегин, ещё не зная подробностей сражения, прислал приказ, выдержанный в Духе Книги Иисуса Навина: "Примите мои поздравления по случаю столь славной акции захвата… Повсюду, как в Деир Яссине, Мы атакуем и сметём врага. О Боже, Тобою Мы избраны для завоеваний".   Известия об этом злодеянии быстро распространились, причём в преувеличенной форме, и несомненно, заставили бежать многих арабов в течение ближайших двух месяцев. Прямого свидетельства, что все было задумано во имя такого результата, не существует. Но в сочетании с другими факторами этот эпизод способствовал тому, что арабская Диаспора на территории молодого Государства сократилось всего до 160 000 Человек. Это оказалось удачным. С другой стороны, были Евреи, которых побуждали или заставляли бежать из арабских стран, где в ряде случаев еврейские Общины существовали по две с половиной тысячи лет. В 1945 г. в арабском мире проживало свыше 500 000 евреев. Между началом войны 15 мая 1948 г. и концом 1967 г. большинству из них пришлось бежать в Израиль: 252 642 из Марокко, 12 118 – из Алжира, 46 255 – из Туниса, 34 268 – из Ливии, 37 867 – из Египта, 4 000 – из Ливана, 4 500 – из Сирии, 3912 – из Адена, 124 647 – из Ирака и 46 447 – из Йемена. В итоге общее количество Евреев, бежавших из арабских стран (567 654), оказалось ненамного меньше числа арабов, бежавших из Израиля.   Разница в том, как их принимали и устраивали, определялась соображениями чисто политическими. Израильское правительство систематически занималось расселением беженцев, делая ставку на осуществление Политики национального очага. Арабские же правительства при содействии ООН держали арабских беженцев в лагерях, обещая им несбыточное возвращение Палестины. В итоге в результате естественного прироста в 80-х годах насчитывалось больше палестинских беженцев арабов, чем сорок лет назад. Этот контраст в отношении к беженцам проистекал из принципиально разного подхода сторон к переговорам. Евреи в течение двух тысячелетий были угнетенным меньшинством, которое никогда не прибегало к силе. Они поэтому были привычно склонны вести переговоры, зачастую просто для того, чтобы выжить, причём почти всегда были вынуждены вести переговоры с позиций слабой стороны.   Веками у них вырабатывались не просто навыки ведения переговоров, но целая Философия, направленная на то, чтобы договариваться. Они были готовы договариваться на самых невыгодных условиях, зная, что в дальнейшем всё-таки можно будет что-то подправить, опять же путем переговоров. Эта предпочтительность компромиссного урегулирования по сравнению с силовым решением любых вопросов взросла в них генетически. В этом одна из причин того, что они никак не могли поверить в масштаб гитлеровских злодеяний, даже когда имели дело со свидетельством очевидцев: им невозможно было представить Человека, который не хотел бы урегулирования вообще ни на каких условиях и которому требовалось бы только одно – их жизнь.   Арабы же, напротив, были расой завоевателей, чьи священные книги вдохновлялись только одним и воспитывали лишь одно: максималистское отношение к другим народам, презренным дхимми. Для них сама Идея переговоров, направленных на окончательное урегулирование, была равносильна измене принципам. Прекращение огня, перемирие – да, это возможно и приёмлемо, поскольку сохраняется на будущее возможность силового решения. Что же касается мирного договора, то это было для них равносильно капитуляции. Вот почему они не стремились к расселению и обустройству беженцев – это означало сдачу моральных позиций. Как заявляло каирское радио: "Беженцы – это оружие арабов и арабского Национализма". Поэтому они без всякого обсуждения отвергли план расселения, предложенный ООН в 1950 г. И в последующие четверть столетия они отвергали неоднократные предложения компенсации со стороны Израиля. Итоги оказались ужасными и для беженцев и для их потомства.   Эта позиция оказалась и источником нестабильности самих арабских Государств. Она чуть не погубила Иорданию в 60-е годы. Она разрушила тщательно сбалансированную структуру в Ливане в 70-е – 80-е годы. Различие в отношении к переговорному процессу играло ещё более важную роль в определении границ Израиля. Для Евреев были возможны три варианта отношения к своей воссозданной родине: как к национальному очагу, как к Земле Обетованной и, наконец, как к сионистскому Государству. Первый мог очень быстро исчерпать свои возможности. Если бы все Евреи захотели оказаться в месте, где могли бы быть в безопасности, такое место можно было бы отыскать где угодно, скажем, в Аргентине, Уганде, Мадагаскаре, которые рассматривались с этой точки зрения в различное Время. Но очень быстро становилось ясно, что слишком мало Евреев заинтересованы в этих вариантах. Единственным исключением был, пожалуй, Эль Ариш, причём именно потому, что он расположен вблизи Палестины.   Таким образом, Мы можем перейти ко второму варианту, а именно к Земле Обетованной. Так или иначе, он импонировал теоретически всем Евреям, как религиозным, так и светски настроенным, за исключением разве что особо благочестивых, которые настаивали, что возврат в Сион Должен быть частью мессианского события, к ним примыкали и те Евреи, кто не намеревались вообще никуда возвращаться. Но что это конкретно Должна быть за земля? Как Мы уже отмечали, Бог, отдавая её Аврааму, не уточнил этого обстоятельства. Должна ли она состоять из территорий, которые израильтяне населяли? Если да, то в какой период? Фактически существовало два Общества и два Храма: Давидов и хасмонейский. Некоторые Сионисты считали (и считают) свое Государство Третьим сообществом. Но чьим преемником оно является?   Царство Давида (но не Соломона) включало Сирию. Хасмонейское царство также одно Время владело обширной территорией. Но эти древние сообщества в эпоху своего максимального распространения были мини империями, в состав которых входили и подчиненные народы, которые были полуевреями, а то и вовсе неевреями. Вряд ли поэтому они могли бы служить моделями сионистского Государства, основным назначением которого было стать национальным очагом для Евреев. С другой стороны, существовала сильная эмоциональная убежденность в праве Евреев объявить своими те части Палестины, где они преобладали в древности.   Это нашло свое отражение в плане, представленном Сионистами в 1919 г. Парижской мирной конференции. В соответствии с этим планом Евреям отдавалось побережье от Рафаха до Сайды и оба берега Иордана, причём восточная граница Должна была проходить чуть западнее железной дороги Дамаск Амман Хиджаз. План, как и следовало ожидать, был отклонен, однако его основные положения продолжали фигурировать в программе Ревизионистов Жаботинского.   Обратимся теперь к варианту сионистского Государства как такового, территории, которую Евреи могли бы практически обрести, осесть там, развивать её и защищать. Этот эмпирический подход был одобрен основными сионистскими организациями и стал на практике Политикой Государства. Он был разумным, поскольку предоставлял широчайшие возможности для применения еврейского искусства вести переговоры. Он позволял еврейским лидерам говорить, что они готовы остановиться на любых границах, в пределах которых находятся земли, занятые Евреями, и которые адекватны и могут быть защищены. Поэтому на каждом этапе, будь то во времена мандата или позднее, Евреи проявляли гибкость и готовность принять любое разумное предложение.   В июле 1937 г. по плану раздела, предложенному комиссией Пила, им причиталась только Галилея от Метулли до Афулы и полоса побережья от Акры до-точки в 32 километрах к северу от Газы, причём эта полоса пересекалась коридором, ведущим к британскому анклаву вокруг Иерусалима. Арабы же, которым согласно плану, причиталось три четверти Палестины, отвергли его без обсуждения. К 1947 г., когда ООН выступила с новыми предложениями по разделу, заселение Палестины продолжалось, и в плане это было отражено. Он уже не предлагал Евреям Акры и Западной Галилеи, которые стали в основном арабскими, но зато добавлял к их доле почти весь Негев и часть района Мертвого Моря.   В то Время, как Пил отдавал Евреям всего 20% Палестины, ООН готова была отдать им половину. Это заведомо не была Земля Обетованная, поскольку сюда не входили Иудея и Самария, весь Западный берег Иордана и, главное, сам Иерусалим. Всё же Евреи, хотя и нехотя, приняли этот план. Их эмпирическую Философию своеобразно сформулировал бывший оксфордский академик, Абба Эбан, которому суждено было много лет занимать пост министра иностранных дел и возглавлять переговоры от имени нового Государства. Евреи согласились потерять районы, важные для них с религиозной и исторической точки зрения, объяснял он, потому что "процессу развития еврейской государственности некий оттенок, связанный с возможностью раздела", был присущ начиная с того самого момента, когда появилась "конкретная историческая перспектива" – то есть с оформления мандата Лиги Наций.   Сионистская Политика заселения "основывалась на том, чтобы избегать всяческих конфликтов с существующими демографическими реальностями. Идея состояла в том, чтобы селить Евреев там, где арабы не закрепились по настоящему". Поскольку поселения арабов возникали там же, где в древности селились израильтяне, то в современную эпоху Евреи направлялись на старую прибрежную равнину Филистимлян и долину Иезрееля, которой арабы избегали из-за малярии. "Принцип поселения Евреев, – говорил Эбан, – был всегда эмпирическим Исходом из реалий современности, но никогда – из религиозных и исторических соображений". А потому в переговорах под эгидой ООН Мы хотя и полагались в целом на исторические корни, но никогда не выдвигали требований на включение какого либо конкретного района вблизи границы раздела, ссылаясь на древнеисторические права. Поскольку Хеврон был полон арабов, Мы на него и не претендовали. Поскольку Беершеба была практически пустой, Мы включили её  в список наших пожеланий.   Главный тезис Сионистов всегда состоял в том, что в пределах Эрец Израэля имеется достаточно места, чтобы разместить с большой плотностью Евреев, не перемещая арабское поселение и даже не нарушая глубоко укоренившиеся Связи арабов". Эта Философия привела Евреев к принятию ооновского плана раздела, несмотря на то, что возникающим при этом Государством из-за странной географии было крайне неудобно управлять и оборонять. Но арабы вновь без всякого обсуждения отвергли план, который мог бы дать им свое Палестинское Государство, и тут же попытались прибегнуть к силовому решению вопроса. В результате последовавшей за этим войны и израильских захватов в июне ноябре 1948 г. Государство Израиль заняло 80% Палестины, причём границы его, хотя и имели довольно странную конфигурацию, делали Государство управляемым и обороняемым.   Арабам-палестинцам же вообще не досталось территории, один Сектор Газа да Западный Берег под иорданским Управлением. Несмотря на печальный опыт общения с арабами, не желающими вести переговоры, израильтяне попытались добиться соглашения о постоянных границах на базе линии перемирия 1949 года. Это стоило бы им некоторой земли, но они были готовы пойти на это, Если бы взамен Израиль получил окончательное урегулирование. Но такая сделка никогда даже не обсуждалась. Арабы отказывались от прямых переговоров с израильтянами. Различные переговоры, проводившиеся через согласительную комиссию ООН по Палестине, позволили понять, что арабы настаивали на уходе Израиля за ооновскую линию разграничения 1947 г. (которую они никогда не принимали и не признавали), причём даже без признания в ответ нового Государства.   В то Время, как Израиль рассматривал перемирие как прелюдию к миру, арабы считали его не более чем прекращением огня (либо прелюдией к войне, когда им это окажется удобным). Более того, арабские Государства не желали придерживаться условий различных соглашений о перемирии. Последние использовались лишь как ширма, прикрываясь которой можно было бы устраивать налеты федаинов и другие акции Террора против Граждан Израиля, а также всяческие бойкоты и блокады, направленные на подрыв его Экономики. Для арабов перемирие было продолжением войны другими средствами. Фактически Израиль так и находится в состоянии войны с большинством своих арабских соседей с ноября 1947 г. до сегодняшнего дня.   Это привело к фундаментальной переоценке Природы сионистского Государства. Светские первопроходцы Евреи видели в нём некую пацифистскую и коллективистскую Утопию. Религиозные пионеры мечтали о Государстве святой теократии. Теперь же и те и другие вынуждены были отдавать свою энергию Государству максимальной безопасности. В каком-то Смысле эта трансформация была естественной. Поселенцам вечно приходилось ставить вокруг своих жилищ по периметру ограждения для защиты от арабских мародеров. В период между войнами эта Система обороны становилась все более сложной и профессиональной. Но с 1949 г. начался процесс медленного, неохотного, но неуклонного превращения безопасности в приоритетную задачу целой страны.   Израильтянам пришлось не только изобретать средства внутренней безопасности, которые можно было бы противопоставить растущей изощренности арабского Терроризма; им также приходилось готовить свои вооруженные силы к отражению одновременного нападения всех арабских Государств. Эти задачи определяли бюджет нового Государства и преобладали в его международных отношениях. В течение первых тридцати лет своего существования, с 1948 по 1978 г., Израиль вёл постоянную, а Временами просто отчаянную борьбу за существование. Перемирие оказалось бесполезным. За первые 7 лет свыше 1 300 израильтян были убиты во Время арабских налетов, и израильские акции возмездия против баз террористов становились все более жесткими.   20 июля 1951 г. был убит последний из умеренных арабских лидеров, иорданский король Абдулла. 23 июля 1952 г. военная хунта свергла египетскую монархию, что привело 25 февраля 1954 г. к установлению популистской диктатуры Гамаль Абдель Насера, посвятившего свою жизнь уничтожению Израиля. Сталин разорвал отношения с Израилем в феврале 1953 г., за месяц до своей Смерти. Начиная с сентября 1955 г., с подписанием египетско чехословацкого-соглашения о поставке вооружений, советский блок начал поставлять все возрастающее количество современного оружия арабским армиям. Опираясь на новые возможности, президент Насер начал приводить в исполнение свой план удушения, а затем и уничтожения Израиля. Хотя эта практика и подверглась осуждению Совета Безопасности ООН в сентябре1951 г., Египет всегда отказывал израильским судам в праве пользоваться Суэцким каналом   С 1956 г. Насер запретил им вход и в Акабский залив. В апреле он подписал военный пакт с Саудовской Аравией и Йеменом, в июне захватил Суэцкий канал, а 25 октября сформировал объединенное военное командование с Иорданией и Сирией. Чувствуя, как на шее затягивается петля, Израиль нанес 29 октября превентивный удар, высадив десант парашютистов для захвата прохода Митла на Синае. Во Время последовавшей за этим молниеносной войны, взаимодействуя с англо-французскими войсками, высадившимися на берег Суэцкого канала, Израиль захватил весь Синай, занял Газу, покончил с деятельностью федаинов и открыл морской путь в Акабу.   Синайская война продемонстрировала способность Израиля обеспечить свою безопасность даже перед лицом новейшего советского оружия, хотя военное значение победы Израиля несколько затушевывалось участием в ней англичан и французов. Соглашение, последовавшее за прекращением боевых действий, вновь носило неокончательный характер. Израиль соглашался уйти с Синая при условии, что Египет не будет ремилитаризовывать его, а силы ООН будут выполнять функции санитарного кордона. Это соглашение, сколь неудовлетворительно оно ни было, продержалось десятилетие. Впрочем, налеты и террористические акции продолжались.   Сирию также вооружал советский блок. В 1967 г. Насер, реорганизовав и переоснастив свою армию, решил предпринять новую попытку захвата. 15 мая он ремилитаризовал Синай, введя туда стотысячную армию с бронетанковой техникой, и приказал силам ООН удалиться (чему они подчинились). 22 мая он вновь блокировал Акабу, перекрыв Тиранский пролив для израильских судов. Петля затянулась через 8 дней, когда король Иордании Хусейн подписал в Каире военный договор. В тот же день иракские войска заняли позиции в Иордании. В результате 5 июня израильтяне вновь почувствовали, что необходим превентивный удар. Утром этого дня они уничтожили на аэродромах практически все ВВС Египта. Иордания и Сирия недооценили успехи Израиля и вступили в войну на стороне Египта. В ответ Израиль счёл себя вправе ликвидировать самые серьезные (с его-точки зрения) нерешенные вопросы, оставшиеся в наследство от войны за независимость.   7 июня Израиль захватил Старый Город, отныне сделав весь Иерусалим своей столицей. К концу следующего дня он оккупировал и весь Левый берег. В течение следующих двух суток он штурмом захватил Голанские высоты в Сирии и установил позиции всего в 50 километрах от Дамаска. Одновременно был вновь занят Синайский полуостров. В результате шестидневной войны Израиль впервые установил границы, которые можно защищать, а также получил столицу и значительную часть своего знаменитого исторического наследия. Однако эта славная победа не принесла желанной безопасности. Как раз наоборот.   Она породила иллюзорную уверенность в надежности установленных линий обороны вроде так называемой Линии Бар Лева к востоку от Суэцкого канала. Насер, который блистательно выигрывал битвы на поле "паблик рилейшнс" и проигрывал все военные сражения, умер, и на смену ему пришёл более грозный противник – Анвар Садат. Чтобы развязать себе руки, Садат выслал в июле 1972 г. из Египта советских военных советников, что, впрочем, никоим образом не лишило его советского вооружения. Он покончил с открытыми военно политическими союзами, которые Насер заключал с другими арабскими странами, довольствуясь секретной координацией планов. До этого Времени армия Израиля теоретически уступала противнику, и израильтяне чувствовали себя просто обязанными нападать превентивно (в апреле 1948, октябре 1956 и июне 1967 гг.), чтобы пользоваться всеми тактическими преимуществами внезапности.   Теперь же Израиль считал, что его силы превосходящие, и пришла очередь Садата (во взаимодействии с сирийцами) напасть на него без предупреждения в День Искупления, или Йом Кипур (6 октября) 1973 г., добившись полной внезапности. Египтяне и сирийцы прорвали оборонительные линии Израиля. Неожиданное для израильтян техническое совершенство арабского противотанкового и противовоздушного оружия позволило нанести серьезные потери израильским самолетам и бронетанковым силам. Впервые за четверть века существования Государство Израиль оказалось перед лицом возможного полного поражения и второго Холокоста.   Однако 9 октября продвижение сирийцев было остановлено. На следующий день в ответ на отчаянные просьбы Израиля о помощи президент США Ричард Никсон начал экстренную переброску по воздуху современного вооружения. Через два дня израильские войска начали энергичное контрнаступление на Египет, перешли на западный берег канала и стали угрожать окружением египетским частям, наступавшим на Синай. Это явилось поворотным пунктом, и Израиль двинулся к победе столь же решительно, как и в 1967 г., когда 24 октября вступило в силу соглашение о прекращении огня.   Готовность Израиля к прекращению огня диктовалась скорее политическими и психологическими, нежели военными факторами. В каждой из четырех войн для сторон результаты были неравнозначны. Арабские страны могли позволить себе проиграть много войн, Израиль же не имел права проиграть даже одной. Для Израиля победа не означала мира, но поражение Израиля было бы для него катастрофой. Израиль всегда считал Египет своим самым опасным врагом, тем, кто с наибольшей вероятностью может нанести нокаутирующий удар. В то же Время Египет был наиболее "синтетическим" из противников Израиля. Его население – не совсем арабы.   Он боролся за то, чтобы подкрепить свои претензии на лидерство на Среднем Востоке и поддержать свой престиж, а не из глубоко эмоциональных побуждений. Египетская территория, которую удерживал Израиль, хоть и была полезной (в 1967-73 гг. там были разведаны серьезные запасы нефти), но не являлась частью еврейского исторического наследия. В силу этих причин мир с Египтом был возможен. Ему, Правда, мешало чувство ущемленной военной Чести. Но его можно было излечить Временем и Пропагандой, которая изобразила бы первоначальные успехи 1973 г. более внушительными, чем они были на самом деле.   Было и ещё одно препятствие. С момента создания Израиля им правила коалиция во главе с Партией Труда, чью гибкость в вопросе о границах олицетворяла прагматическая Философия, выражавшаяся в словах Аббы Эбана. Оппозиция же придерживалась в пограничном вопросе максималистской линии Жаботинского. Мир с Египтом означал бы для Израиля серьезные территориальные потери, как немедленные, так и потенциальные. Это, в свою очередь, требовало национального согласия, на которое не соглашалась оппозиция. В итоге, когда в мае 1977 г. лейбористская оппозиция проиграла выборы и впервые отдала Власть ревизионистам в лице бегиновского Ликуда, то в соответствии с парадоксом, известным в демократических странах, вероятность мирного договора возросла. Именно в силу своего максимализма Бегину было удобно выторговывать мир в обмен на землю, на что страшно было решиться всем лейбористским лидерам после Бен Гуриона.   Садат, первый арабский реалистически мыслящий лидер после Абдуллы, осознал это обстоятельство. Менее чем через 6 месяцев после победы Ликуда, 9 ноября 1977 г., он выступил с предложением о мирных переговорах. Мирный процесс был долгим и очень трудным. Он был срежиссирован президентом Джимми Картером, и финансовую базу для него обеспечивала щедрость американских налогоплательщиков, что немаловажно. Его кульминацией явились непрерывные переговоры в течение 13 дней, начиная с 5 сентября 1978 г., в летней президентской резиденции Кэмп Дэвиде, которую Бегин не без специфического юмора назвал "концлагерь люкс".   И потребовалось ещё 6 месяцев, чтобы превратить соглашение в детальный Текст договора. Достигнутый компромисс был уже подлинным, а потому и длительным. Египет признавал право Израиля на существование и гарантировал нерушимость его южной границы; тем самым он практически вычленил себя из военного баланса, впервые дав Израилю возможность почувствовать себя в настоящей безопасности. В обмен Израиль отдавал Синай вместе с нефтяными месторождениями, базами ВВС и поселениями, что с точки зрения Израиля имело существенное эмоциональное значение. Он даже был готов на уступки в вопросе о Западном Береге и Иерусалиме в обмен на дополнительный договор с палестинцами и другими арабскими Государствами. Но эта готовность пойти на жертвы оказалась не востребована.   Кэмп Дэвид предложил палестинским арабам наилучшие шансы со Времён ооновского плана раздела Палестины 1947 года. И вновь они пренебрегли ими, даже не попытавшись вступить в переговоры. В результате Иудея и Самария остались в руках Израиля, хотя и в виде "оккупированных территорий", а не международно признанных приобретений. Договор, как и любой исторический компромисс, потребовал от его участников значительных жертв. Бегину он стоил нескольких старых политических друзей. Садату, самому опасно предательскому и отважно щедрому из врагов Израиля, он стоил жизни.   В историческом контексте израильско египетский мирный договор имел колоссальное значение уже с момента подписания. С 1920-х годов источником силы арабов, как экономической, так и политической, всегда была нефть Персидского залива и Верхнего Ирака. Во второй половине 70-х эта нефтяная мощь неизмеримо выросла. В 60-е годы спрос на нефть возрастал быстрее, чем её поставки. В 1973 г. эту тенденцию радикально усугубили политические акции средневосточных нефтяных Государств в ответ на "Войну Судного Дня". Цены на нефть утроились, поднявшись с 3 до 10 долларов за баррель. К концу 1977 г. цена поднялась до 12,68 долл., в 1979-80 гг. она вновь утроилась, достигнув 38,63 долл. за баррель к концу 1980 г.   Удесятерив доходы арабов от нефти, эта Революция нефтяных цен стала огромным источником финансирования закупок оружия арабами и поддержки антиизраильского Терроризма. Одновременно интенсифицировались дипломатические маневры арабов вокруг стран Запада и Третьего мира. Франция, например, построила Ираку современный атомный реактор, чей быстро развивающийся военный потенциал вынудил Израиль разбомбить его 7 июня 1981 г. Некоторые страны Третьего мира, поддавшись давлению арабов, разорвали с Израилем дипломатические отношения. Арабское влияние росло и в ООН, причём весьма энергично. В результате в 1975 г. Генеральная Ассамблея приняла резолюцию, приравнивавшую Сионизм к расизму. Последователю муфтия Ясиру Арафату, лидеру главной арабской террористической группы, Организации освобождения Палестины, ООН и многие Государства, ранее дружественные Израилю, присвоили статус главы правительства.   Возникла реальная опасность того, что Израиль загонят в международное Гетто, до того монопольно занятое Южной Африкой. На этом фоне мирный договор с Египтом и факт его полного выполнения обеими сторонами был серьезной поддержкой положения Израиля на мировой арене. Если бы палестинцы включились в этот момент в переговоры, нет сомнения, что Израилю пришлось бы отдать большую часть Западного берега. Но исторический шанс был упущен в Пользу бесплодного Терроризма, и "окно" захлопнулось. С 1981 по 1985 г. цена на нефть постепенно ползла вниз по мере того, как предложение приходило в равновесие со спросом. К январю 1986 г. она составляла 25 долларов за баррель, а в апреле упала ниже отметки 10, т.е. с учетом инфляции стала ниже, чем до Войны Искупления (Йом Кипур). Баланс экономических и политических сил снова стал склоняться в Пользу Израиля.   На этом этапе, в конце 80-х годов, Израиль обладал Западным берегом уже в течение двадцати лет, и его границы, хотя местами и "временные", стали приобретать характер постоянных. По сути дела, Ложность обоих аргументов, лежащих в основе отказа арабов от переговоров (иногда они говорили, что якобы Время работает на них, а не на Израиль, а также проводили неправомерные аналогии со средневековыми Государствами крестоносцев), была доказана первыми сорока годами существования Израиля.   Израиль превратился в страну, способную обеспечить максимальную степень собственной безопасности, не пожертвовав своей первоначальной целью – свободой, и сохранившую гибкость в ведении переговоров и эмпиризм отцов основателей. Оказалось, что Время на стороне не арабов, а израильтян. Более того, сам факт, что арабы продолжали придерживаться линии на войну, побуждал к размышлению о категориях исторических границ Израиля даже израильских эмпириков. Официальная "Годовая книга правительства" за 1951-92 гг. отмечала: "Государство было сформировано лишь в части Земли Израильской". Множество Евреев считали все новые победы Израиля моральным мандатом на расширение границ. Для благочестивых Евреев в этом была рука Провидения, для светских – Судьба. В 1968 г. главный Раввин Сефардов доказывал, что не возвращать завоеванные территории – религиозный Долг.   В том же году Киббуц Дати, представляющий религиозные коллективы, рекомендовал Молитву ко Дню Независимости: "Расширь же границы нашей земли, как Ты обещал нашим праотцам, от реки Евфрата до реки Египетской. Возведи свой святой город, Иерусалим, столицу Израиля; и да установится там Твой Храм, как в дни Соломона". Д-р Гарольд Фиш, ректор университета Бар План, настаивал: "Есть лишь одна нация, кому эта земля принадлежит по доверию и завету, и это – еврейский народ. Никакие временные демографические изменения не могут поколебать тот факт, являющийся краеугольным камнем еврейской Веры; как одна жена не может иметь двух мужей, так и одна земля не может принадлежать двум суверенным нациям".   Победа 1967 г. породила также многопартийное движение под названием "Земля Израиля", которое стояло на том, что Государство Израиль, представляющее только израильских Граждан, не имеет морального права отдавать хотя бы часть завоеванной Земли Обетованной, поскольку последняя является собственностью всего еврейского народа в целом и Должна быть сохранена для грядущего воссоединения его, или Алии. Эта категория нео-Сионистов, которые в подтверждение своей линии могли цитировать Герцля, Бен Гуриона, а равно и Жаботинского, доказывала, что в Израиле поселилась пока лишь пятая часть мирового Еврейства. Конечной же целью Сионизма Должно быть возвращение всей нации; чтобы всех разместить, нужна и вся земля.   Это, разумеется, некая гипербола, и политическую Идеологию такого рода Израиль на практике всегда отвергал. В то же Время в некоторых вопросах конституционного характера Израиль занимал идеалистическую позицию, считая своей непременной обязанностью принять в качестве иммигранта любого Еврея, который хотел бы прибыть как олим, т.е. "Еврея, прибывающего в Израиль на поселение". В этом была главная цель его создания. Такое положение было заложено в первой Базельской программе 1897 г., в Статье 6 мандата 1922 г., в Декларации Независимости от 14 мая 1948 г. и формально закреплено в Законе о Возвращении 1950 г.   Раздел 4В Закона определяет Еврея как "Человека, который рождён от матери еврейки или был обращен в Иудаизм и не является адептом иной Религии". Но вопрос, кто же является Евреем, на практике совсем не прост. Он был одним из самых запутанных в еврейской Истории начиная со Времён самаритян. С ростом секуляризма он стал ещё более трудным. В современной Европе зачастую Евреев определяли не они сами, а Антисемиты. Карл Люгер говаривал: "Еврей – это всякий, про кого я скажу, что он – Еврей".   Большинство современных Евреев готовы считать Евреем того, кто себя им чувствует. Но для судов этого недостаточно. Галахический Закон настаивал на религиозном элементе. Это означало, что в Израиле потомки от смешанных Браков, где мать – нееврейка, будучи израильскими Гражданами, говорящими на Иврите, воспитанными в Духе еврейской Истории и служащими в израильской армии, не могут быть юридически названы Евреями, не пройдя особого процесса Обращения. С другой стороны, Галахический Закон объявлял, что даже обращенный Еврей остается Евреем. Неспособность прийти к чисто светскому определению Еврея приводила к кризису кабинета министров и отставке.   Когда Еврей по рождению, Освальд Руфейзен, который крестился и стал кармелитским монахом "братом Даниилом", обратился в соответствии с Законом о Возвращении за разрешением на въезд, дело дошло до Верховного Суда (Руфейзен против Министра внутренних дел, 1962). Судья Зильберг (от имени большинства) постановил, что Закон о Возвращении является светским актом. С его-точки зрения принадлежность к Евреям Должна определяться не согласно Галахе, а с точки зрения того, как Евреи вообще понимают этот термин: "По моему мнению ответ на этот вопрос четок и ясен – Еврей, ставший христианином, перестает быть Евреем".   Впрочем, в подавляющем большинстве случаев с определением принадлежности проблем не было. Израиль с самого момента возникновения был распахнут для олим. Ему приходилось принимать не только беженцев из арабских стран, но и всех перемещенных лиц Евреев из Европы, которые хотели приехать. За первые три с половиной года население Израиля удвоилось за счёт нахлынувших туда 685 000 иммигрантов, из них 304 000 – из Европы. Вторая большая волна иммигрантов (160 000) приходится на 1955-57 гг., третья (215 000) – на 1961-64. Шестидневная война вновь подстегнула процесс иммиграции. Евреи из арабских стран были примерно уравновешены прибывшими из Европы, число которых в течение 22 лет (1948-70) составило примерно 600 000.   Самая большая группа прибыла из Румынии (229 779), затем – из Польши (156 011), но довольно большие контингенты прибыли и из Венгрии (24 255), Чехословакии (20 572), Болгарии (48 642), Франции (26 295), Англии (14 006) и Германии (11 522). Кроме того, приехали 58 288 из Турции, свыше 60 000 из Ирана и около 20 000 из Индии.   Россия оставалась самым большим резервом потенциальных иммигрантов, но реальное количество прибывавших оттуда зависело от колебаний советской Политики. За период с 1948 по 1970 г. до Израиля добрался всего 21 391 Еврей из России, но зато за четыре года с 1971 по 1974 были выпущены ещё свыше 100 000. В итоге за первые четверть века существования Израиля его население выросло (в основном за счёт иммиграции) с 650 000 до более чем 3 миллионов. Содержание   www.pseudology.org