|
Нина Хрущева |
|
| Презумпция невиновности Леонида Хрущева | |
 Военный
историк Александр Колесник, 25 лет изучающий биографию старшего лейтенанта
Хрущева, подсчитал, что количество очерняющих его публикаций к
сегодняшнему дню составит примерно 300 страниц текста, то есть приличного
размера том.
В 2000 году Владимир Путин объявил, что в России теперь будет диктатура закона и порядка. В русской традиции авторитарной власти, включая ее советскую ипостась, над установленным властью порядком никакой закон не властен. Презумпция невиновности -- несбыточная мечта в тоталитарной системе -- несмотря на обещание президента, и сегодня далека от реальности. Хотя в сознании людей весы богини правосудия стали медленно, если не клониться в сторону права (это было бы демократическим идеалом), по крайней мере стремиться к состоянию равновесия. Семьи погибших на «Курске» и в «Дубровке» имеют адвокатов, у пострадавших в Чернобыле и того не было. Пока закон набирает силу, цель этой статьи начать реабилитацию сына Никиты Сергеевича, Леонида Хрущева, репутация которого почти полвека страдает от домыслов и слухов. Наиболее знаменательные из таких материалов принадлежат перу: Серго Берии «Мой отец -- Лаврентий Берия» (1994); Дмитрия Язова «Удары судьбы» (2000); Феликса Чуева «Молотов: Полудержавные властелин» (2000); Елены Прудниковой «Сталин: второе убийство» (2003); Владимира Карпова «Генералиссимус» (2004); Н. Зеньковича (он же Хотимский) «Тайны ушедшего века: лжесвидетельства, фальсификации, компромат» (2004). Даже энциклопедия недавно вышла--«Эпоха Сталина: события и люди» (2004). Eсть и статьи: Евгения Жирнова «Советский принц» (Комсомольская правда, 25.11.94); Николая Хотимского «Отцовская месть» (Вечерняя Москва, 04.01.95); «Сын Хрущева расстрелян за предательство» (Новое Русское Слово, 26.01.96); Вадима Удилова «За что Хрущев отомстил Сталину» (Независимая Газета, 17.02.98); Н. Нада «Предатель или герой?» (Версия, 20-26.06; 27.06-03.07; 1-7.08.00) и интервью--Николая Добрюхи (настоящее имя Н. Нада) с генералом КГБ Михаилом Докучаевым «Хрущев на коленях умолял Сталина пощадить сына» (Газета, 06.06.02); В. Дудина и Н. Пороскова с маршалом авиации Иваном Пстыгой «Выполняя приказ, мы не останавливались ни перед чем» (Время новостей, 07.05.04). 2 В 2000 году старший сын Леонида, ныне покойный, Юрий, оскорбленный одной из таких публикаций, подал в суд за «обвинение Хрущева Леонида Никитовича в совершении особо тяжких преступлений». Несмотря на заключение прокуратуры, что Леонид ни в каких прегрешениях не повинен, в уголовном деле против автора публикации было отказано, так как «журналист освобождается от ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и задевающих честь и достоинство граждан, если они являются дословным воспроизведением фрагментов конференций, авторских произведений, сообщений, материалов или из фрагментов, распространенных другим средством массовой информации». Удобно, не правда ли? Леонид Хрущев не виноват, но и те, кто пишет о нем гадости, тоже. Адвокат Борис Кузнецов, заинтересовавшийся этим делом, объясняет, что предыдущее решение подлежит апелляции, так как в правовом государстве [к сегодняшнему дню в России уже достаточно его элементов] должна соблюдаться презумпция невиновности: обвинители обязаны доказать свою правоту с документами и свидетелями, иначе их можно привлечь по статье 152 гражданского кодекса "О защите чести, достоинства и деловой репутации граждан". Для тех, кто не слышал о военном летчике Леониде Хрущеве, коротко перескажу обвинения в его адрес: сын Никиты Сергеевича в конце 1930 годов нарушил закон, сидел в тюрьме, потом ушел на фронт. После ранения лечась в Куйбышеве, Леонид на спор стрелял в мишень на голове человека (то ли майора с бутылкой, то ли моряка, то ли девочки с яблоком -- версии разнятся) и промахнулся, попал в голову. В конце 1942 года его судили и опять отправили на фронт. Он не пропал без вести в 1943, как принято считать, а перешел на сторону врага. Хрущев просил Сталина спасти «изменника родины», но безрезультатно. Трибунал, а затем Политбюро, приговорили Леонида к расстрелу, поэтому Хрущев, придя к власти, на XX съезде ЦК КПСС разоблачал Сталина, мстя за расстрелянного сына. Более того, «Второе, настоящее убийство Сталина было еще и убийством времени, убийством поколения,... убийством народа... Если бы не хрущевская экзекуция, то не дошли бы мы через поколение до жизни такой, при которой каждый заезжий иностранец учит нас жить... Страна, лишенная высокого идеала, за несколько десятилетий сгнила на корню... И все пошло с 1956 года... После XX съезда мы жили все бессмысленнее и бессмысленнее, все грязнее и грязнее» с гневом пишет «покусительница на мифы» (так она представлeнa в книге «Сталин: второе убийство») Елена Прудникова, щедро добавляя фантастики к мифу о «великом» Сталине, «пигмее» Хрущеве и «предателе» Леониде. 3 В России не только беда с законом, но и с фактами беда. В нашей стране, где все закрыто и засекречено, где все известно только на слушок, в нашей культуре приблизительной информации, где систематически отсутствуют сноски, цитаты и даты, где впечатление заменяет знание, и желаемое с уверенностью выдается за действительное в угоду идеологии или указаниям свыше, Хрущев-младший не менее Сталина пострадал от XX съезда, обойденный сталинской формулой "Сын за отца не отвечает", зато сполна ответив по булгаковской "Помянут тебя, помянут и меня". Вячеслав Молотов (в пересказе Феликса Чуева) сетует: «Сталин -- такой человек, что все отдаст ради социализма...», но «Хрущев прошел, потому что у нас много было хрущевцев. [У] Сталина... равнялись на крепкую руку. Как только ослабла рука, запели своим голосом»; «Хрущев... против революции...», «правый», «мещанин», и сын у него «был вроде изменника... Хорош политический деятель, у которого даже сын и тот...». Вообще, «хрущевщина -- это буржуазный дух». У маршала Дмитрия Язова (напомню--одного из защитников социалистических идеалов в путче 1991 года) читаем: «неприглядные истории из жизни Н. Хрущева» сперва требуют напоминания «о сыне главного докладчика на XX съезде КПСС. Как известно, сын Хрущева Леонид активно сотрудничал в плену с фашистами». Откуда известно, не важно, зато важно, что яблочко от яблоньки недалеко падает. В «Генералиссимусе» Владимир Карпов подтверждает, что «много подлого и непристойного было в поступках отца и сына», но свои обвинения предусмотрительно (от суда подальше) снабжает ссылками на бывших сотрудников КГБ Вадима Удилова и Михаила Докучаева. Они «достоверно» знают историю Леонида (органы у нас все знали, устанавливая те самые порядки без закона), вплоть до дословной фразы «Хрущева-старшего в кругу приближенных перед XX съездом: 'Ленин в свое время отомстил царской семье за брата, а я отомщу Сталину, пусть мертвому, за сына». Каким приближенным сказал? Анастас Иванович Микоян не только был в кругу этих приближенных, на съезде перед Хрущевым выступал. Тоже за сына мстил? Его сын Владимир пропал без вести, но его-то немецким предателем не считали. По словам генерала Степана Анастасовича Микояна, летчика-истребителя, Героя Советского Союза, дружившего с Леонидом в 1942 году: «Отец много чего рассказывал после смерти Сталина и, если бы было что, рассказал бы и о Леониде». Другой Герой Советского Союза Александр Александрович Щербаков, тоже летчик-истребитель, знавший Леонида в куйбышевской эвакуации (семьи Никиты Сергеевича Хрущева и Александра Сергеевича Щербакова жили в одном доме на Вилоновской улице), говорит с возмущением: «Мне стыдно за генералов и компетентные органы, что после отставки Хрущева они не могли придумать что-то более правдоподобное. Вся эта история с пленением абсолютная ерунда». 4  Замечу,
что версии «компетентных органов» не всегда совпадают -- не внимательно
читают друг друга товарищи... Например, генерал Докучаев, цитируемый в
статье Николая Хотимского «Отцовская месть», говорит, что Леонида
расстреляли за то, что в марте 1943 года «находясь в состоянии сильного
алкогольного опьянения, [он] застрелил армейского майора».
На просьбу
Хрущева освободить сына,
Сталин будто бы ответил: «Вы думали о
том отце, сына которого убил ваш сын? Что он скажет?» А у Язова, Удилова и
Карпова версия другая--Леонида расстреляли тогда же за сотрудничество с
немцами, и Сталин ответил
Хрущеву следующее: «Что я скажу другим
отцам, потерявшим своих сыновей?» Что же все-таки точно сказал великий
вождь?Одновременно в фильме «Пропавший сын Никиты Хрущева» (автор сценария А. Колесник, режиссер В. Удовыдченков), показанном в мартя на ОРТ, демонстрировались оригинальные документы из личного дела Леонида: с 19 декабря 1942 года по 11 марта 1943 тот командовал звеном в 18 гвардейском истребительном полку, когда его самолет был сбит в бою в районе города Жиздра Смоленской, ныне Калужской, области. Через месяц он был представлен к награждению орденом Великой Отечественной Войны 1 Степени. Дорогие защитники Сталина, вы друг друга повнимательнее читайте и договоритесь как-то о единстве версий, а то, правда, стыдно -- сами в своих показаниях путаетесь. Хотя понять их можно -- разве ожидали они, что годы спустя закон робко, на цыпочках начнет входить в нашу жизнь, и теперь не нам, а им придется оправдываться. 5  Раньше-то
сочиняли «на полную катушку»: сын Хрущева,
оказывается, всегда «разложившимся» был. По словам Удилова, «Леонид Хрущев
попадал в руки органов правосудия не в первый раз. Еще до войны он
связался в Киеве с бандитами. Их поймали и по приговору суда расстреляли,
а сынок Никиты Сергеевича, первого секретаря ЦК Компартии
Украины, 'чудом' избежал наказания».
Друзья
Леонида, правда, об этом не знают, в личном деле о суде нет ни слова, а в
комсомольской характеристике от 01.6.1940, выданной при назначении его
младшим летчиком 134 скоростного бомбардировочного полка, в котором он
через год начал войну, самыми страшными его проступками являются выговор
«за недисциплинированность и пьянку» (1937) и «строгий выговор» за
«задолженность по чл. взносам» (1940). В других источниках, в частности, в статье Хотимского (он же Зенькович в «Тайнах ушедшего века»), со ссылкой на Серго Лаврентиевича Берию, сказано, что за причастность к банде Леонид получил срок десять лет, которые он не ясно, где отбывал -- документов о том, что перед началом войны Леонид сидел в тюрьме нет, но есть документы о том, что в 1940 году он учился в Энгельсской Военной Авиашколе, до этого выпускался из Балашовской Школы Пилотов в 1937 году, работал летным инструктором в 1938 и учился в Москве на курсах по подготовке в Академию в 1939. Потом он с отличием воевал, и в уже в ноябре 1941 года был представлен к награждению своим первым орденом -- Боевого Красного Знамени. Эту информацию из архивного дела старшего лейтенанта Хрущева, хранящегося в Министерстве Обороны (показанного и в фильме «Пропавший сын»), Хотимский тоже приводит, но, анализируя оригинальные документы того времени -- аттестаты, характеристики, приказы--автор не теряет бдительности. Например, о присвоенном Леониду Никитовичу звании старшего лейтенанта в апреле 1942 года Хотимский пишет: «почему-то наркомом обороны, хотя этот вопрос в компетенции командующего фронтом». Какая конспирация! Не полковника же он получил, как Василий Сталин, которому едва 21 год исполнился, а в 25 лет стал старшим лейтенантом за участие в боевых операциях. Таких будто бы «подозрительных» фактов автор приводит множество. 6 Вообще, граждане-писатели Хотимский-Зенькович, Прудникова и Ко., ловко подверстывают факты под нужный им политический анализ -- не только по отношению к Хрущеву, а вообще ко всем, кто сомневается в величии Сталина. У Прудниковой, например, письма Якова Свердлова о невыносимости Сталина в совместной ссылке, оказывается, не означают его плохого характера: все проще--«Люди, оказавшиеся рядом в маленькой компании и на долгое время, может быть, и неплохие сами по себе, начинают раздражать друг друга... Тут не надо искать каких-то особенных причин...». Значит, у Сталина даже в очевидно отрицательных случаях искать причины не надо, зато у Хрущева в очевидно не отрицательных -- все равно надо! Документально подтвержденные факты жизни Леонида Никитовича не опровергают инсинуаций о бандах и плене; наоборот, с фантастической логикой доказывают, что не могло быть хорошего сына у Никиты Сергеевича, организовавшего XX съезд, поехавшего в Америку, разрешившего производство буржуазной Пепси-колы... Продолжая мысль Молотова об «очень плохой роли Хрущева», так как «он дал возможность вырваться наружу такому зверю, который сейчас... наносит большой вред обществу», его «называют демократией,... гуманизмом,... а на деле мещанство», Прудникова обвиняет лидера оттепели даже в том, что сегодня в России не запрещают гомосексуализм и показывают рекламу прокладок по телевизору. Кому выгодно очернение Леонида? Именно этот вопрос и заинтересовал Александра Колесника в семидесятые годы: почему в общем-то незначительная фигура старшего лейтенанта вызывает такую бурю отрицательных эмоций. Пропавших без вести во время войны были сотни, тысячи, но именно погибший в 1943 году сын Никиты Сергеевича вытащил билет долгожителя. Почему так долго живет этот миф? Несмотря на убедительные опровержения: например, статьи уже упомянутого А.А. Щербакова «Леонид Хрущев не был предателем» (НГ, 27.03.98), Владимира Алпатова «Хрущев против Сталина» (НГ, 17.04.98) или Валерия Лебедева «Лжедмитрий: Вымышленный расстрел несуществующего сына Хрущева» (НРС, 07.02.96), обвинения не утихают, наоборот, набирают все большую силу в книжной форме. Ссылаясь на уже оспоренные статьи и книги, Владимир Карпов продолжает писать свои тома, Хотимский, ныне Зенькович, на достигнутом не останавливается... Друг друга переписывая и цитируя: Карпов -- Удилова и Докучаева, Хотимский -- Докучаева и Берию, Прудникова--Молотова и Джугашвили, Зенькович -- их всех..., они еще и псевдонимы берут для новых обвинений: Нада -- он же Добрюха, Хотимский -- он же Зенькович. Узок круг этих революционеров, но они монолитные, и с погонами, и мы думаем, что раз уважаемые люди говорят (быстро забылся ужас, с которым в эпоху гласности мы узнавали правду о компетентных органах), то что-то да было. 7 Нам вообще с Хрущевым трудно. Он неоднозначен, как его черно-белый памятник на Новодевичьем кладбище: для сталинистов--правый, буржуазный реформатор; для либералов--коммунист, советский диктатор. Значит, и к сыну недоверие -- то ли предатель, то ли плейбой... У русского реформаторства нет пророков -- Михаил Сергеевич подтвердит. По силе консерватизма мы точно впереди планеты всей -- жаждущие сильной руки, дающей нам волю (при отсутствии собственной) и правду, т.е. не требующие размышлений ответы. Сталин правил страхом, Хрущев этот страх убрал, заставив нас за себя отвечать. После свобод перестройки и анархии пост-социализма оказалось, что без контроля начальства мы себе не нравимся -- проворовавшиеся, бедные, неуважаемые... На типичный русский вопрос, кто виноват, и ответ есть -- Хрущев. Что делать? За родину, за Сталина, назад к коммунизму! Пусть нас в ежовых рукавицах держали (с нами иначе нельзя), зато какие были парады! История Леонида Хрущева стала той последней чертой, через которую враг, т.е. «хрущевец», не пройдет. Если краткость -- сестра таланта, то приблизительность -- сестра секрета, и, в лучших традициях прошлого, отсутствие доказательств виновности Леонида становится признаком вины. Прямо по Джоржу Орвелу -- черное это белое, правда -- ложь... Соглашаясь с Борисом Кузнецовым -- в правовом государстве «мы» «им» ничего доказывать не должны, но, сочувствуя профессиональной специфике товарищей обвинителей, годами служивших системе, в которой «есть мнение» и «по распоряжению свыше» были законом, а власть главным доказательством, я сделаю шаг навстречу их сединам -- расскажу, почему они не правы. 8 Фильм «Пропавший сын» документами опровергает версию пленения и расстрела, в частности, удостоверением от 22.05.1945 года о том, что «Гвардии старший лейтенант Хрущев Л.Н. награжден Приказом Военным Воздушным Силам Красной Армии... за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками орденом Отечественной Войны Первой Степени. Орден за N 56428». Как же предателя родины могли орденом наградить? Удилов пишет: «Как известно, сын Сталина, Яков Джугашвили, категорически отказался в какой бы то ни было форме сотрудничать с врагом. А вот сын Хрущева, то ли посчитав себя обиженным советской властью, то ли по другой причине пошел на сговор с немцами. Это уже был козырь в руках фашистов». Версия с пленением следует уже знакомой нам логике «Хрущев-Сталин»: сын Сталина был в плену героем, значит, сын Хрущева тоже будет в плену, но предателем. Александр Александрович Щербаков, по его словам, не раз обсуждал фронтовые события со своим отцом, А.С. Щербаковым. В частности, когда Яков Джугашвили попал в плен в 1941 году, стали появляться немецкие листовки о его сотрудничестве. Жена Якова была с «мамой [А.А. Щербакова] в коротких отношениях, и они рассматривали эти листовки по ночам, надеясь обнаружить фальшивку, фотомонтаж. Дома говорили, что в плен попадать нельзя». Щербаков-младший, сам став военным летчиком-истребителем, в 1944 году служил на Первом Белорусском фронте. Опасаясь, что сына могут сбить за линией фронта, отец опять предупреждал его о судьбе Якова, но не упоминал Леонида. И немцы, получается, «благородно» не использовали так беспокоивший Удилова «козырь»--есть свидетели фашистских листовок о Джугашвили, но никто не видел таковых с именем Хрущева. Вообще, сомнение вызывает не только история предательства сына Никиты Сергеевича, но и всеведение Иосифа Виссарионовича: пока Генералиссимус отдавал приказ партизанским командирам «поймать и доставить в мешке» Хрущева-младшего (версия Пстыго), независимые, получается, от Сталина вооруженные силы награждали старшего лейтенанта за героизм. В версии Джугашвили-Зенковича-Прудниковой не просто партизаны, а их главный руководитель, лично Пономаренко, «выкрадывал» Леонида. У Удилова же партизанский уклон отсутствует: операцией по выкрадыванию будто бы руководил генерал-лейтенант армии Павел Судоплатов. У Хотимского читаем: «По настоятельной просьбе отца Сталин дал согласие на обмен его сына на немецкого военнопленного. [Сталин Удилова был не так добр --согласия не дал.] Обмен состоялся, но как установили работники КГБ [!], когда Леонид Хрущев находился в фильтрационном лагере..., в плену он вел себя плохо... По совокупности совершенных преступлений Л.Н. Хрущев военным трибуналом был осужден и приговорен к расстрелу». В более позднем пересказе этих событий в «Тайнах ушедшего века» автор, ставший Зеньковичем, приводит совсем несовпадающие версии: в 1943 году Сталин был сердит на Никиту Хрущева за сына-хулигана и предателя, но через несколько страниц оказывается, что в том же 1943 погибшего в бою Леонида наградили, чтобы утешить Хрущева. Это чтобы раздражить Сталина, что ли? Может быть, Сталин вообще Леонида из плена выкрадывал, чтобы орденом наградить? 9 Теперь читаем Пстыго: «Отец пытался вытащить сынка. Сталин сказал ему: если не веришь решению трибунала, собирай политбюро. Все до единого члены политбюро проголосовали за расстрел... Три раза собирали политбюро, все безрезультатно -- расстреляли». Получается, что не только партизаны и их командир действовали отдельно от ВВС Красной Армии СССР, у самих вооруженных сил было раздвоение личности. И наше политбюро одновременно расстреливало того, кого наша же армия награждала. С Пономаренко тоже незадача: позднее, уже в брежневское время (Хрущева больше любить было не обязательно) в беседе с Степаном Анастасовичем Микояном, Пантелеймон Кондратьевич признавался, что хорошо относился к Никите Сергеевичу, и об этой партизанской «краже» друга Степана, Леонида, ни словом не обмолвился. Впрочем, и с Судоплатовым промашка: в интервью Александру Колеснику ныне покойный Павел Анатольевич так и сказал: «Я Никиту Хрущева не люблю, но оговаривать старшего лейтенанта не буду». В его мемуарах нет ни слова об этом выкрадывании, а в фильме «Пропавший сын» приводится интервью с сыном, Анатолием Павловичем, который прямо отрицает эти домыслы. И Щербаков подкачал: у Удилова Щербаков-отец основной участник заседания Политбюро, якобы приговорившего Леонида к расстрелу: «Первым на заседании выступил секретарь Московского обкома и горкома (он же начальник политуправления Красной Армии и кандидат в члены Политбюро) Александр Щербаков... [Он] основной упор сделал на необходимости равенства всех перед законом. "Нельзя,-заявил он,- прощать сынков именитых отцов, если они совершили преступление...". Щербаков высказался за то, чтобы оставить приговор в силе». 10 Кроме устных свидетельств нескольких настроенных против Хрущева сталинских генералов не существует никаких документов, подтверждающих это мифическое заседание (отсутствие письменных доказательств они объясняют тем, что oн, «придя к власти, сразу же позаботился, чтобы никаких следов этой истории не осталось»). А Щербаков-сын, сам герой войны, категорически утверждает: «Если бы Леонид был предателем, с какой стати этим заниматься Политбюро, есть прокуратура. Не могло Политбюро собираться ради того, чтобы осудить старшего лейтенанта. Если отец там был, я бы обязательно узнал, если не от него, так позже от матери. В декабре 1944 года больной отец был в критическом положении, и меня вызвали в Москву с фронта. Мы говорили о многом, но ни о каком Политбюро, обсуждавшем расстрел Леонида, разговора не было». Степан Анастасович Микоян тоже не слышал ни о каком таком заседании. Анастас Иванович Микоян знал, что Степа с Леней дружили в Куйбышеве, и обязательно рассказал бы сыну о судьбе друга, с уверенностью говорит Микоян-младший. Приведу несколько примеров из писем фронтовых друзей, найденных в личных вещах после гибели Леонида. Хрущевским обвинителям было бы полезно с ними ознакомиться -- возможно, они бы сочинили историю поправдивее. Радист Николай Новиков весь год писал в Куйбышев находящемуся на излечении Леониду: «Леня, я думаю, что ты постарайся опять взять меня в свой экипаж, и я по-прежнему и даже лучше буду защищать жизнь своего любимого командира, и громить отступающие полчища на их территории»; «Леня, ты извини, что я тебе так надоедаю своими письмами, но у меня нет кроме тебя никого близких, с которыми я бы мог поделиться хорошим и плохим». А вот трогательный отрывок из письма 1941 года вскоре погибшего друга Жоржа Иванова: «Эх, Леонид, жалко, что мы не вместе. Поверь мне, дружище, я по тебе скучаю, как влюбленный по девушке. Это кроме всякого смеха. Ты понимаешь, некому сейчас выложить души». И еще несколько--от других товарищей: «Ваше отсутствие в боевых рядах на меня очень сказывается. С кем, как ни с Вами, я делился всем, что у меня лежало на сердце»; «Если у Вас будет желание опять попасть к нам в подразделение, буду очень рад бить и в дальнейшем вместе нацистских гадов». Неужели все эти люди, честно воевавшие, геройски погибшие, так уважали и любили человека, скоро ставшего предателем? 11 Что же все-таки позволило создать этот миф? Жизнь Леонида действительно полна перипетий и событий. Но если приглядеться, так же пристально, как приглядываются искатели его преступлений, то, исключив из нее политическую константу -- отца -- будущего первого секретаря Центрального Комитета КПСС, в 1956 году выступившего с секретным докладом о культе личности, таким образом, навсегда наступив сталинистам на любимую мозоль -- перед нами предстанет рисковый, обаятельный, легкомысленный, жизнелюбивый, отчаянной храбрости сорвиголова. Именно эту жизнь военного летчика, старшего лейтенанта Леонида Хрущева, Александр Колесник на протяжении десятилетий пытается спасти от политических склок. А Борис Кузнецов -- с помощью бесстрастного закона, наконец, избавить от порядка, установленного консервативной идеологией. Леонид родился 10 ноября 1917 года в семье Никиты Сергеевича Хрущева и Ефросиньи Ивановны Писаревой. В 1921 году Ефросинья умерла, и вскоре у Леонида и его старшей сестры Юлии появилась приемная мать, Нина Петровна Кухарчук. С детства он был окружен друзьями, всегда душа компании, но домашним с ним было не легко. Сестра Юля считала, что он слишком несерьезен, безответственен. Нина Петровна тоже требовала от него дисциплины. В 1929 году, когда семья переехала в Киев, 12-надцатилетним мальчиком Леонид, взяв отцовское ружье, собирался отправиться в Африку охотиться за тиграми. Юля, прознав о задуманном, пожаловалась Нине Петровне, и та заперла его, отняв ружье и брюки. Уже после смерти мужа в 1971 году, она однажды призналась моей маме, Юлe «маленькой» [их так называли дома--Юля большая и Юля маленькая], своей приемной дочери и дочери Леонида: «Столько, сколько мне попортил крови твой отец, мне никто из родных детей не испортил». Когда Леонида ранили в июле 1941 года, и он со сломанной ногой целый год лечился в госпитале в Куйбышеве, где семья находилась в эвакуации, Нина Петровна его часто навещала. Зная время этих посещений (она была очень пунктуальна), к ее приходу он начинал манипулировать ногой в гипсе: то старался ходить без костыля, то балансировал на ступенях... Вокруг хохотали, а приемная мать возмущалась: как можно так разрушительно относиться к своему здоровью. Степан Микоян, тоже лечившийся в Куйбышеве, рассказывает, что, чувствуя себя лучше, они стали наведываться к бывшим ученикам Леонида в учебно-авиационный центр, расположенный неподалеку в Киржаче. Несколько раз они летали на учебных самолетах, иногда в направлении города, снижаясь и приветственно кружа над домами, в которых жили родные. Леонид чуть ли ни по крыше скользил. Позже, Ирина Сергеевна, сестра Никиты Сергеевича, рассказывала моей маме, как во время таких полетов Ксения Ивановна, их мать, бабушка Леонида, грозила палкой в потолок и кричала: «Хулиган! Ленька, слезай, я знаю--это ты». 12 Историк Колесник обнаружил в архиве Военно-медицинского музея Петербурга справку, что после ранения Леонида собирались комиссовать, но в результате в 1942 году обаятельный Леонид, рвавшийся летать, добился направления на переучивание на самолет-истребитель Як-7 и возвращения на фронт. Удилов, Зенькович, Пстыго и Ко. объясняют продолжение военной службы в истребительной авиации тем, что после очередной передряги -- пресловутой стрельбе по бутылке -- Леонид на фронте спасался от уголовного наказания. Документов, подтверждающих эту версию, конечно, никаких. Александр Александрович Щербаков с негодованием (даже оскорблением) отвергает версию «наказания истребителем». По словам заслуженного летчика, истребительная авиация, особенно во время войны, была самой престижной, и никак не могла заменить штрафбат -- из тюрьмы сюда не ссылали. Здесь героизм оценивался не вылетами, как у штурмовиков или бомбардировщиков, а количеством сбитых вражеских самолетов и требовал особенной смелости. Более того, переход в истребители абсолютно вписывался в характер Леонида -- авантюрный, непоседливый, любящий покрасоваться: бомбардировщик он уже освоил, получил звание старшего лейтенанта и орден Красного Знамени; после ранения и лечения наступало время более трудного и элитарного героизма. История с этой стрельбой действительно загадочна. Щербаков слышал о ней от куйбышевского друга Льва Булганина, которому в свою очередь сказал о ней сам Леонид. Будто бы на утро после происшествия он пошел в госпиталь, куда отвезли раненого моряка, и ему вынесли прострелянную фуражку. Щербаков считает, что даже если эта история имела место, она была расценена как несчастный случай (в его школе тогда же произошло похожее событие без серьезных последствий для стрелявшего), и Леонид вернулся на фронт по желанию, не по суду. Степан Анастасович Микоян в 1943 году тоже слышал о стрельбе по бутылке, но не от Булганина, а от ее будто бы свидетеля, их общего с Леонидом приятеля в Куйбышеве, Пети-моряка. Описавший эту историю в своей книге «Степан Анастасович Микоян: Воспоминания военного летчика-испытателя», Микоян стал главным источником доказательств ee достоверности для Хотимского-Зеньковича и других (они, правда, избирательно не упоминают его абсолютное опровержение версии предательства и расстрела). Петя-моряк рассказал эту историю и моей маме, Юлии Леонидовне. Примерно в 1957 году знакомые пригласили ее в гости познакомиться с военным, знавшим ее отца. Этот Петя сказал, что в Куйбышеве в их компании произошел следующий случай... Но ей он описывал рюмку, не бутылку. 13 Мама никому об этом не говорила до 1988 года, когда горбачевская перестройка постепенно начала снимать запрет с имени Хрущева. Тогда-то Степан Анастасович подтвердил Петин рассказ ей и ничего ранее не подозревавшей сестре Леонида, Раде Никитичне Аджубей, средней дочери Никиты Сергеевича и Нины Петровны. Он обсуждал его и со мной в июне этого года, опять поправив мамин вариант с рюмкой: «Рюмку на голову ставить не могли, бутылку ставили». Почему все-таки не осталось никаких документов? Где другие очевидцы? Кроме Пети-моряка, рассказавшего эту историю другу и дочери Леонидa (не считая Льва Булганина, узнавшего о ней от самого «стрелявшего»), никто ничего никому не рассказывал, хотя у обоих Петиных слушателей создалось впечатление, что в тот вечер в компании было «человек восемь, не меньше». А что если Леонид сам наговорил на себя, чтобы выглядеть порисковее? Его характер вполне соответствовал тому «игровому человеку», которого «В голосе из хора» определил Абрам Терц: он «не постесняется рассказать о себе любую гадость. С удовольствием даже расскажет: вот я какой!... Судьба для него лишь сюжет, требующий занимательности». Почему в 1943 году Степану Анастасовичу Петя рассказал о бутылке, а в 1957 Юлии Леонидовне -- о рюмке? Микоян, всего лишь слушатель, и 60 лет спустя помнит оригинальную версию, а сам Петя, свидетель, через 15 лет забыл? Почему никто, включая Микояна, не знает Петиной фамилии? И как уже довольно взрослая Рада могла не заметить, что дома произошла какая-то трагедия? «Хотел я его похоронить, не успел. Но тебе никогда не придется краснеть ни за меня, ни за него» Кроме того, если стрельба и была, ее, вероятно, посчитали несчастным случаем (версия Щербакова), и Леонид, по законам войны, получил возможность смыть ее кровью (версия Микояна), после смерти награжденный за героизм орденом Отечественной Войны. Значит, в любом случае не было у Никиты Сергеевича необходимости ни чистить архивы, ни мстить за сына, разоблачая Сталина. 14 В статье «Лжедмитрий» Валерий Лебедев пишет, что до 1969 года версии о пленении не существовало, «но тут решили реабилитировать товарища Сталина к наступающему 90-летию со дня его рождения... Узнав об этом, группа ученых и писателей написала резкий протест... Подействовало... В КГБ тоже не дремали...». По мнению Колесника, после отставки Хрущева в октябре 1964 года именно КГБ выполняло политический заказ -- очернить и разоблачить его «антипартийную деятельность по разоблачению Сталина». Одним из элементов дискредитации стала история Леонида -- от бандитской шайки до немецкого плена -- чтобы яблочко от яблоньки... Письменно такие приказы вряд ли отдавались, и сегодня можно свободно сочинять события, извращая непростые отношения между отцом и сыном, о которых знали все, затем обвиняя того же Хрущева в «чистке» документов. И все же нельзя не посочувствовать сотрудникам КГБ: начав создавать анти-хрущевский миф, они сами не досмотрели: не уничтожили подлинные материалы о военной службе Леонида, бесспорно опровергающие их версию. Боевые характеристики Леонида свидетельствуют: он был отличным бойцом, смелым и сообразительным. Аттестаты из летных школ подтверждают, что и учеником он был хорошим. Но его непоседливый характер («без царя в голове», много лет спустя сказала Нина Петровна Юле маленькой) вызывал у Никиты Сергеевича недовольство -- поход за тиграми, вечеринки с приятелями... -- Леонид слишком бесшабашно относился к сложностям жизни. Хрущев-старший старался быть правильным человеком, хотел, чтобы дети учились -- у них теперь больше возможностей, чем было у него. А сын после семилетки ФЗУ сразу хотел действия, и, закончив Энгельсскую летную военную школу, с началом войны ушел на фронт. Никита Сергеевич ценил его смелость, но не одобрял шумных компаний. Не нравилось пьянство, нестабильная, неуравновешенная личная жизнь: Леонида очень любили женщины, и он их тоже любил. Хрущевы же старшие, хотя в духе революционного времени формально женаты не были, узы брака блюли свято. Вообще, жизнелюбивый характер Леонида вряд ли соответствовал представлениям отца-Хрущева о том, каким должен быть хороший сын, военнослужащий сын известного родителя. В одном из писем друзей к Леониду говорится: «Последнее время я все с Жорой [Ивановым] часто вспоминали тебя, что ты не с нами. Еще имею возможность тебе сообщить, что я тоже переживал радость и гордость за тебя, когда твой папаша прислал телеграмму на твое имя, я подумал 'наконец Ленька доказал, что он и его друзья способны не только веселиться, но и работать, отдавая все без лишних слов и шумихи'». Текст этой телеграммы следующий: «Лейтенанту Л.Н. Хрущеву: рад за тебя и твоих боевых товарищей. Молодцы, поздравляю с боевыми успехами. Бейте и дальше фашистскую сволочь, громите их днем и ночью. Твой отец Н. Хрущев». 15  Приятели,
очевидно, знали о не всегда гладких отношениях между отцом и сыном, и,
получив эту телеграмму, радовались за него, как за самих себя: пусть
Леонид не был послушным сыном, но нет сомнений, что он был отличным
товарищем. Всего лишь через месяц после начала войны Леонида ранили; после годового лечения он вернулся в армию истребителем, но вскоре погиб, пропал без вести 11 марта 1943 года. К сожалению, отец так и не успел окончательно убедиться (а сын последующими подвигами доказать), что не размеренная жизнь его стихия, а действие и бой. Годы спустя, встретившись со Степаном Микояном, на замечание того: «Я хорошо знал Вашего сына», Никита Сергеевич только махнул рукой: «Непутевый был». По словам наших мифотворцев, Хрущев стыдился за сына, предателя и убийцу, поэтому редко упоминал его имя; Любoвь Сизых, жену Леонида, посаженную в 1943 году, из Гулага не вызволил; и Юле маленькой о ее родителях долго не рассказывал... К вопросу о женах: у Молотова и Калинина они тоже сидели; сидела и семья Надежды Аллилуевой, жены Сталина -- такова была политическая установка... А не говорил о сыне Хрущев-старший по вполне понятной причине, боли отца за сына, от которого и холмика не осталось, чтобы поклониться. Кто-то, возможно, вспомнит великие строчки Александра Твардовского, любимого Никитой Сергеевичем: «Я убит подо Ржевом, в безымянном болоте... И во всем этом мире до конца его дней, ни петлички, ни лычки с гимнастерки моей». По словам Рады, Нина Петровна также не упоминала пропавшего без вести любимого племянника Васю, Василия Ивановича Кухарчука -- проявления чувствительности были дома не приняты. Александр Колесник приводит следующую информацию: в начале 1960 годов, будучи первым секретарем ЦК КПСС, Хрущев распорядился начать поиски 35-ти самолетов, пропавших без вести в Жиздринском районе, где погиб Леонид. К 1964 году обнаружили все места их падений, но Хрущева сняли, оставив неисследованными 5 крушений в болотистых местностях. В 1990 годы к поискам вернулись, и в ближайшее время планируется поднять останки одного из самолетов около деревни Ясенок, который, предполагают, окажется самолетом Леонида. Вскоре после своей отставки, когда 7 ноября вся семья в последний раз собралась на правительственной даче, Никита Сергеевич предложил тост «за этот великий праздник»: «Я всегда его любил, еще и потому, что в эти революционные дни родился Леня. С тех пор я так и считаю это днем его рождения». Впервые моя мама услышала о своем родном отце от своего другого отца. У нее на глаза навернулись слезы. «Не плачь. Хотел я его похоронить, не успел. Но тебе никогда не придется краснеть, ни за меня, ни за него». ------------------- Нина Хрущева преподает международные отношения Университет Новой Школы в Нью-Йорке В материале использованы фотографии: из семейного архива ------------------ Источник |
|