|
|
Твардовский
Александр Трифонович
Постановление Президиума Правления Союза советских писателей СССР «О романе В. Гроссмана „За правое дело“ и о работе редакции журнала „Новый мир“» Твардовский Александр. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В.А. и О.А. Твардовских, Знамя, № 2, 2002 “Дом у дороги” почти весь хорош по стиху, по тону, недаром его так кисло встретили, хоть и премию дали. Как мне это памятно: “Что ты хотел? Образ женщины-героини?” и т.п. (Поликарпов — дурак, Кожевников — мерзавец (тогда сидел в “Правде”) Твардовский Александр. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В.А. и О.А. Твардовских, Знамя, № 6, 2002: «Для меня лично это уже не так важно — получить ли премию в соседстве с Кожевниковым и Марковым или ещё с кем вдобавок» «Но экземпляр романа сохранялся в редакции “Нового мира”, на что было указано самим Гроссманом при аресте (по доносу редактора “Знамени” В.М. Кожевникова) других экземпляров» Твардовский Александр. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В.А. и О.А. Твардовских, Знамя, № 7, 2002: «В “Правде” — ничего, а ждали Ермилова, который должен был под одним заголовком рассмотреть два выдающихся произведения: “Денисыча” и какую-то дрянь В. Кожевникова — не читал» Твардовский Александр. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В.А. и О.А. Твардовских, Знамя, № 10, 2002 «Не хочется искать слов для характеристики предельной провокаторской подлости Чаковского, перед которой уже и Гриб[ачев] с Кожевниковым выглядят почти что порядочными людьми» «Бормотал что-то косноязычный мерзавец Кожевников...» «Сурков пытался ввести меня и Симонова, но Кожевников отвел мою кандидатуру, подлейшим образом подпустив «иронию»: «Мы знаем, что А[лександр] Т[рифонович] редко посещает Секр[етари]ат, он бережет свое драгоценное время для более важных задач, Симонов же — человек деловой»; я, конечно, самоотвелся) и, может быть, уже без меня и др[угих], ушедших со мной не членов бюро, оно там что-нибудь решало» «Они могут говорить и другие, совсем противоположные слова, если те внешние понятия изменятся. Так Кожевников оправдался на всякий случай в том, что когда-то превозносил Солженицына, — тогда так полагалось. И случись завтра быть новым понятиям извне — они, такие люди, готовы их проводить, хотя бы даже им это было не по душе, совсем не по душе, как это было в пору «развенчания культа».» «Резко антисолженицынскими были выступления А.Е. Корнейчука, В.М. Кожевникова, Б.С. Рюрикова, а также таких представителей национальных литератур, как Б. Кербабаев, А. Шарипов, П. Бровка, И. Абашидзе, Т. Абдумомунов...» «Выступления А.Е. Корнейчука и В.М. Кожевникова были одними из самых антисолженицынских на заседании Секретариата 22 сентября, судя по его стенограмме. «Оценивая роман (так в тексте — В.Т.) «Один день Ивана Денисовича», я рад был появлению этого одаренного писателя, — заявил В. Кожевников. — Но потом, после напечатания повестей (так в тексте. — В.Т.) «Матренин двор» и «Случай на станции Кречетовка», у меня было чувство протеста». («Октябрь», 1990, № 9. С. 185)» Твардовский Александр. Рабочие тетради 60-х годов. Публикация В.А. и О.А. Твардовских, Знамя, № 11, 2002 Раппопорт Александр Григорьевич. Первый наставник Александра Твардовского
|