Глава 7. Особенности национальной охоты.
Детективная тема в литературе республик бывшего СССР
Мы приступаем к рассмотрению темы, которая вряд ли в ближайшем будущем
станет предметом изучения критиков и библиографов отечественного
детектива. А между тем, криминальный роман национальных республик 60-80
гг. прошлого века представляющий собой более или менее самостоятельную
ветвь на общелитературном фоне Советского Союза, при общих, в основном,
чертах имел кое-какие отличия и специфические особенности.
Прежде всего, русскоязычный читатель многим обязан издателям столиц
союзных республик. Сейчас трудно с уверенностью сказать, то ли правила
игры в Киеве, Кишиневе или Ташкенте были посвободней, то ли запасов
бумаги там было побольше, но факт, что многие новинки детективной
литературы, в том числе, написанные в Москве, Ленинграде и других
городах России, выходили в свет именно там. В библиотеке автора этих
строк хранится “Тарантул” В.Матвеева, изданный в Душанбе, повесть “Мы
ещё встретимся, полковник Кребе!” Б.Соколова, напечатанная в Ташкенте, и
ряд других книг, бывших в прошлом бестселлерами, изданных вне Москвы.
Надо уточнить, что в основном это были переиздания. В 70-80-е годы
любители детектива и фантастики с большим трудом доставали сборники
произведений этих жанров, которые серийно печатались в Кишиневе. Среди
них были “Щит и меч” В.Кожевникова, двухтомник избранных произведений
бр. Вайнеров и др.
Надо отдать должное республиканским
литературно-художественным журналам. Из года в год не выходило ни одного
номера ташкентской “Звезды востока”, где не помещались бы переводы
лучших образцов зарубежного детектива. украинская “Радуга”, белорусский
“Неман”, душанбинский “Памир”, молдавские “Кодры”... Эти и многие другие
журналы внесли достойный вклад в развитие детективной литературы. В свою
очередь федеральные издательства, как сейчас принято говорить, тоже
прилагали усилия (Правда, усилия-то были довольно вялые) к доведению
произведений республиканских авторов до русскоязычного читателя. По
долгу службы это делал “Советский писатель”, “Молодая гвардия” - в серии
“Стрела”, в сборниках “Подвиг”,
Воениздат - в “Военных приключениях” от
случая к случаю печатали что-либо с Украины или из Средней Азии. Журнал
“Советская милиция” в приданной ему библиотечке из чувства солидарности
помещал кое-что переводное...
А вообще-то сами республики, и не только союзные, но и автономные, особо
не полагаясь на добрых дядей, сами печатали, причём, крупными тиражами,
наиболее достойные на взгляд местных специалистов произведения местных
авторов, в том числе, и на криминальную тему. Многие из писателей,
живущих в союзных республиках, изначально писали на русском языке, книги
других переводились. Причём, во многих случаях перевод был
авторизированный. Так или иначе, - все более или менее значительное
доходило до русского читателя. И мы можем судить о состоянии
криминальных подотраслей литературы союзных республик не понаслышке.
Читатель вправе задаться вопросом: “Чем же могут отличаться национальные
литературы, собранные в едином государстве, отличающемся своим
тоталитаризмом? Разве что, именами героев и названиями местности... Это
так. И не так. В самом деле, во всех республиках были единые структуры
подразделений внутренних дел, почти неизменный уголовный кодекс, да и
преступления совершались одни и те же. И все же рискнем заявить, что
определенная специфика в книгах авторов, работающих в разных
республиках, а ныне - странах СНГ - есть...
Что общего в книжном деле существует между республиками?
На наш взгляд,
- прежде всего, значительное количество, если можно так выразиться,
ведомственной (сейчас бы сказали - макулатурной) литературы. Повсеместно
в большом количестве печатались сборники отчетов о славных деяниях
органов КГБ, МВД на территории данного региона. Сегодня эти серые,
написанные казенным языком книжки годятся разве что для архивов и
музеев. В деле производства подобных изданий особенно преуспел
Казахстан, где они выпускались серийно, из года в год.
Второе место в общем ряду мы бы отвели производственно-милицейским
романам, которые, чаще всего, пишутся бывшими (иногда - нынешними)
оперативниками, следователями и прочими лицами, имеющими отношение к
правоохранительным органам. Иной раз эти повествования удачные, иной раз
- нет. Но их выпущено много практически во всех республиках. И, наконец,
истинные шедевры жанра, сработанные на высоком профессиональном уровне и
делающие честь криминальному роману. Впрочем, обо всем по порядку.
На наш взгляд, самые глубокие корни в развитии криминального жанра имеет
Украина. Не будем забывать, что один из первых шпионских романов в
стране вышел в печать в 1925 году именно здесь. А в 30-е годы весь Союз
читал великолепную повесть “Зеленый фургон”, созданную М.Козачинским на
украинском материале. А сразу же после войны в Киеве вышел первый
крупный роман о подвигах советской разведки в тылу врага - “И один в поле воин” Ю.Дольд-Михайлика. На Украине все крупные издательства - и во
Львове, и в Харькове, и в Днепропетровске, не говоря уже о Киеве,
увлеченно издавали книги о борьбе с криминалом.
“Отличительной чертой произведений украинских мастеров приключенческого
жанра является повышенная “лирическая температура” повествования, о
каких бы трагических событиях не шла речь” - считает литературный критик
Валентин Свининников. С этим утверждением можно было бы и согласиться: в
самом деле, на страницах книг украинских авторов поют соловьи, цветет
сирень, гуляют хлопцы и девчата, расцветает пламенная любовь. Но как
быть с эпизодом, открывающим детективный роман одного из украинских
писателей:
“Если увидишь гадину, не раздумывай о том, что отец её был гадом, а мать
- гадюкой, что всю жизнь с ней обращались гадко и что вокруг себя она
видела преимущественно гадов, а просто раздави её. Если сможешь...” Вот
такое сочетание лиричной мягкости и жесткости, даже - жестокости
характерно для многих книг украинских (да, и не только украинских)
авторов.
Среди ветеранов, много сделавших для развития украинского детектива,
прежде всего, стоит назвать Ростислава Самбука. Его книги многократно
издавались в России и на русском языке. Большинство их посвящено сыску.
В романе “Взрыв” компетентные органы разыскивают преступников, решивших
взорвать самолет. В итоге - “взрывают” их логово. Так образно выражается
один из героев книги.
В “Скифской чаше” предметом поиска стали ценнейшие исторические
сокровища. В “Сокровищах третьего рейха” Р.Самбук разоблачает бывших
эсэсовцев, которые занимаются работорговлей, а также - поисками
спрятанных в годы войны нацистскими преступниками сокровищ. Диапазон
интересов Р.Самбука весьма широк. В его книгах действуют и международные
преступники, и наши местные уголовники, и члены преступных
группировок... Вспомним повести “Портрет Эль Греко”, “Коллегия
профессора Стаха”, “Буря на озере” и др.
Этого нельзя не сказать и о
другом крупном представителе украинской криминальной литературы
Владимире Кашине. Он автор одной темы. В середине 80-х годов русский
читатель был поражен появлением изданного массовым тиражом “Советским
писателем” трехтомника произведений В.Кашина под общим названием
“Справедливость - мое ремесло”. Перед широкой аудиторией предстал зрелый
мастер, в совершенстве владеющий всеми приемами жанра. Роман “...И
никаких версий” начинается так: “Труп уже увезли в морг. следователь
Спивак, судмедэксперт и эксперт-криминалист уехали из этого дома к
бульвару Давыдова. А полковник Коваль (герой автора) все не уходил из
квартиры погибшего. Чего-то не хватало, не давало полностью погрузиться
в решение задачи, которая возникла перед ним”... По всем канонам жанра
разгадка появилась лишь в самом конце повествования.
Как и в других союзных республиках, украинская детективная литература
отдала должное и произведениям о чекистах, и старому доброму
детективному роману. Среди писателей, работавших по первому направлению,
следует назвать Ивана Головченко, который согласно аннотации на его
книгу “чекисты”, изданную в Киеве в 1964 году, “...повествуя о тайной
войне империалистических разведок против СССР... широко использует
богатый документальный материал... Автор хорошо знает тему, т.к. знаком
с героями “по совместной работе в органах госбезопасности...”
Русскоязычному читателю известны чекистские повести Л.Головченко “Черная
тропа” и “Третья встреча”. Иван Василенко в своих невымышленных
рассказах разбирал запутанные судебные дела - он более 30 лет работал
следователем.
Если труды перечисленных выше авторов особых споров критиков не
вызывали, то вокруг остросюжетного романа Владимира Киселева “Воры в
доме”, созданном в 60-е годы копья ломались. Вот мнение автора
предисловия к сборнику произведений В.Киселева, изданному в 1967 г:
“...можно было назвать его по ходовой терминологии романом детективным -
здесь есть острый сюжет, есть иностранные шпионы, есть разоблачающие их
чекисты, - да перо не поднимается: детективная интрига входит в
повествование лишь одним из элементов и, по существу, не главным.
Атмосферу произведения определяют и вполне явственный
социально-психологический план, в котором выписаны фигуры его главных
героев, и насыщенность его раздумьями, спорами, историческими и
публицистическими отступлениями...”
Если не говорить о том, что украинская литература (не только
детективная) изобилирует всевозможными отступлениями, то мысль критика
можно понять так: роман-то в общем детективный, но слишком хорошо
написан, а значит, все-таки, не детективный... Впрочем, это мы уже
слышали не раз...
А вот произведения вполне детективные, о раскрытии преступлений, без
разных там отступлений: повести В.Гладкого из Донецка, В.Росина из
Киева, Н.Ярмолюка из Житомирской области, С.Курило из Харькова...
В 1986 году издательство “Молодая гвардия” выпустило сборник “Волчьи
ягоды”, как бы подводя итоги существованию украинского советского
криминального романа. Читатель мог убедиться, что на Украине, как и в
любой другой республике, жанр развивался в правильном направлении. Как
пишет автор предисловия В.Свешников, “Авторы сборника не новички в
литературе. Немало книг вышло из-под пера Леонида Залаты и Ивана Кирья.
Известен... и Василий Кохан...” Что же касается острых проблем, то
“главная из них - стяжательство. Естественно закономерен крах “всех этих
трутней”, а так же привлекаемых ими для палаческих целей “недобитков”,
сумевших было укрыться от справедливого возмездия после войны (тоже
характерная тема украинского детектива)...”
К перечню писателей-детективистов следует добавить и хорошо известного
российскому читателю Николая Крамного, чьи произведения уже издавались в
популярной “Черной кошке”.
В отличие от украинской, в белорусской детективной литературе нет особо
громких имен и крупных творческих достижений. Но и здесь есть свои
авторы. Отличительной особенностью литературы Белоруссии было повышенное
внимание к Великой Отечественной войне. Во многих произведениях
действуют герои, прошедшие через огонь сражений. Впрочем, и антигерои -
из тех же времен... На наш взгляд, два направления характеризуют
детективную литературу республики: милицейский производственный и
исторический детектив. К первому можно отнести повести Николая Чергинца,
который точно, можно сказать, скрупулезно, рассказывает о ходе
расследования уголовных преступлений.
В книгах Н.Чергинца нет лирических
отступлений и философских размышлений, которые так мешают некоторым
критикам. Здесь все достаточно просто: получил задание - выполнил. И
“Краб” (или другой преступник) - за решеткой... По такой же схему
написаны криминальные повести Анатолия Мацакова. Думается, что свой
неизбежный след в работу авторов, отдавших долгие годы деятельности в
правоохранительных органах, вносит писание многочисленных официальных
бумаг. Вот и получается, что все касаемо фактуры и процессуальных
тонкостей оставляет безусловное преимущество за сотрудниками, а
настоящую литературу стоит искать у братьев-писателей. Профессионально,
на наш взгляд, выстроен сюжет в повести Константина Тарасова “После
сделанного”. После того, как преступник снял со сберкнижки пострадавшего
крупную сумму денег, последний сгоряча заявил об этом в милицию.
Оказалось, что и пострадавший не чужд преступной деятельности, так как
деньги нажиты нечестным путем. После чего и разворачиваются события:
трупы, избиения, похищения... Мы бы назвали это произведение
психологическим.
Если говорить о белорусском остросюжетном романе в целом, нельзя не
заметить, что более чем где-либо в нем присутствует обращение к истории,
причём не к новой или новейшей истории, а к более далеким от нас
событиям. Эдуард Скобелев написал детектив “Свидетель” о годах правления
императора Петра III, в частности, о деятельности масонской ложи. Тот же
К.Тарасов в повести “Отставка штабс-капитана Степанова” раскрывает тайну
гибели в 1863 году одного из мятежников. В.Комченко в повести “При
опознании - задержать” рассказывает о судьбе белорусского
поэта-демократа Ф.Балушевича, а в повести “Облава” повествует о событиях
гражданской войны. Вспомним также “Дикую охоту короля Стаха”
В.Короткевича. И станет ясна направленность исторического белорусского
детектива.
Можно сказать, что особняком в этом перечне стоит повесть В.Короткевича
“Дикая охота короля Стаха”. На наш взгляд это этапное произведение. И не
только советской белорусской литературы. Записки Андрея Белоречного,
человека от роду 96 лет, написаны в столь несвойственном советскому
детективу романтическом стиле. Удивителен язык произведения:
“...Мы смотрели, как бешено мчалась дикая охота короля Стаха.
Развивались по ветру гривы, летела из-под копыт тина, и одинокая звезда
горела в небе над головами коней...”
На наш взгляд очень немногие книги: “Момент истины” В.Богомолова,
“Тревожный месяц вересень” В.Смирнова, “Дикая охота короля Стаха”
В.Короткевича достаточно наглядно показывают, как “низкая” литература
может превратиться в высокую.
Среди прибалтийских республик бывшего Союза несомненный приоритет в
части детектива за Латвией. Трудно объяснить, почему республика в
отличие от соседей родила целую когорту блестящих писателей детективного
жанра. Может быть, потому что Рига в 20-30-е годы была настоящим
перевалочным пунктом по ознакомлению русскоязычного читателя с образцами
западного детектива (здесь печатались на русском книги А.Кристи,
Г.Честертона, Э.Уоллеса и др.), может быть, потому что Латвия более
других была интегрирована в европейскую цивилизацию. Но как бы то ни
было, русский читатель много десятилетий знаком с книгами А.Имерманиса,
В.Кайяка и, конечно, А.Колбрегса. Их печатали на русском охотно и часто.
Характеризуя специфику и современное состояние латышского детектива,
один из видных писателей, работающих в Латвии, В.Михайлов, в послесловии
к первому тому трехтомника “Латышский детектив”, вышедшего в Риге в 1985
- 89 гг., писал: “...Латышский детектив вырос, сформировался настолько,
что о нем можно говорить, как о серьезном явлении...” и далее
“...Латышский детектив смог сформироваться и укрепиться, минуя период
“детских болезней”... и выступить перед латышским и перед всесоюзным
писателем сразу же в качестве “взрослого” жанра, выступить с
произведениями, герои и персонажи которых обладают характерами,
психология людей - и нарушителей закона, и его защитников - достаточно
сложна и достаточно глубоко исследована и проявлена, преступления
серьезно мотивированы и не только психологически, но и социально, и не
возникают вдруг, ни с того ни с сего, “на пустом месте”, а в конкретных
нынешних социально-экономических обстоятельствах, не на условном, как
это типично для классического детектива, а на весьма реальном жизненном
фоне...”
Если кратко - латышским детективистам удалось быстро пройти ту стадию,
из которой ещё не может выбраться множество их коллег: исследования
листов уголовного дела и описание реальных преступлений под девизом:
“Как это было”.
Родоначальниками национального детектива были А.Имерманис и Г.Цирулис. А
первым произведением детективного плана была киноповесть “24-25 не
возвращается”, вышедшая в свет в 1963 году. В.Михайлов считает её
знаковой книгой, возвещающей о конце эры общеприключенческой и переходе
к детективу. Чуть раньше упомянутые писатели создали в содружестве
историко-приключенческую повесть “Товарищ Маузер” - о бурных событиях
1905 г.
Позднее творческие пути писателей разошлись, что, по мнению критиков,
принесло пользу латышскому детективу. На счету Анатолия Имерманиса -
серьезный цикл “Мун и Дейли”, который стал в СССР одним из первых циклов
политических романов. “Призраки отеля Голливуд”, “Гамбургский оракул”,
“Спутник бросает тень” и другие романы повествуют о работе частных
детективов Муна и Дейли, расследующих весьма сложные и таинственные
убийства. Видимо, это первые частные сыщики, обозначенные в советской
литературе.
По другому пути пошел Г.Цирулис. Из-под его пера одна за другой выходили
книги, которые несомненно относятся к детективам. В повести “Милый, не
спеши” журналист становится участником расследования преступления. В
другой повести “Магнолия” в весеннюю метель” герои - шестеро молодых
офицеров милиции чем-то напоминают героев нашумевшего боевика
“Полицейская академия”. Проблемы балансирующих на краю пропасти молодых
людей пытается решить автор в романе “Гастроли в Вентсиллсе”...
На наш взгляд, особняком в современном латышском детективе стоит
творчество Андриса Колбергса. И совсем не случайно в “Антологии
советского детектива” этому писателю отведен отдельный том. Свои
эстетические взгляды писатель изложил во время известной дискуссии о
судьбе детектива в “Литературной газете” в 1986 году. Его статья “Взгляд
не со стороны” излагает позиции автора, создавшего ряд первоклассных
произведений:
“...
В детективе, этой сказке для взрослых (концовка ведь почти всегда
известна: добро и справедливость побеждают), больше жизненной Правды?
Критика по традиции старается замечать только сюжет... Сегодняшний
детектив подошел к тщательному анализу личностей, поступков и причин...
И в то же время, если окинуть взглядом прочитанное, понимаешь, что в
первую очередь слабость нашего детектива - в однообразии сюжетов...
Смущает часто и стремление лишь осуждать, а не понимать своих негативных
героев. Зачем читателю переваренная пища? Страдает детектив и от
лицемерия чинов... Не желая и не умея копать глубже и докапываться до
истинных причин, вину валят на детективную литературу... “писатели
разглашают методы работы оперативной службы милиции” - с серьезным лицом
сказал мне высокопоставленный работник МВД. Хотя не хуже меня знал, что
у преступлений в книгах очень редко есть сходство с преступлениями в
жизни...
И, наконец, мне не нравятся требовательные голоса, призывающие авторов
детективной литературы заниматься правовой
пропагандой, хотя я сторонник
соблюдения в произведениях всех юридических, процессуальных норм - все
должно быть как в жизни, мы ведь создаем для читателя иллюзию
реальности. писатель должен заниматься исследованием человека...”
К чести писателя свои теоретические взгляды он применяет и на практике.
Каждая новая книга Колбергса становилась событием. Его романы “Ночью, в
дождь”, “Вдова в январе”, “Тень”, “Ничего не случилось...”, “Обнаженная
с ружьем” меньше всего связаны с прямым расследованием случившегося, а
больше - с выяснением нравственных причин, приведших к преступлению. Эти
книги следует отнести к психологическому детективу.
Кстати, в жанре психологического романа и повести успешно работают и
В.Кайяк, и М.Стейга, и И.Ластовкис, и некоторые другие латышские
писатели. Особняком в потоке литературы изучаемого жанра стоит повесть
В.Легздыньша “Ночь в Межажи”, которая, по мнению В.Михайлова, являет
собой канон классического детектива, по пути которого латышская
литература (к счастью?) не пошла. Нельзя не упомянуть, что в Латвии в
описываемый период работали и русские писатели, один из которых,
Л.Медведевский, был известен советскому читателю, прежде всего, повестью
“Ангара” отходит в шесть”.
Завершая разговор о состоянии литературы детективного жанра в
республиках Европейской части бывшего Союза, следует заметить, что
сколько-нибудь крупных произведений жанра в Эстонии, Литве нам выделить
не удалось. В Молдавии, известной в советский период массовым
производством бестселлеров русских авторов, внимание привлекает лишь
Евгений Габуния, который в 1953 году после окончания ЛГУ был направлен
на работу в Кишинев. Сегодня это один из немногочисленных авторов,
последовательно работающих в молодом для Молдавии жанре. Его перу
принадлежат остросюжетные повети “Когда цепь смыкается...”, “Ангел
пустыни”, “На исходе ночи”. В первом для Молдавии историко-политическом
детективе “По обе стороны Днестра” рассказывается о работе чекистов в
30-е годы по предотвращению крупной провокации...
Если говорить в целом об остросюжетной литературе закавказских
республик, то особого, на наш взгляд, влияния на общесоюзный процесс
формирования детектива оно не вызвало. Конечно, в каждой из республик -
и в Грузии, и в Армении, и в Азербайджане, и в республиках Северного
Кавказа, были свои авторы, более или менее одаренные, более или менее
известные, но, по нашему мнению, особого вклада в развитие и углубление
советского детектива они, опять же, не внесли.
Российский читатель хорошо знаком с романами Бориса Мегрели об уголовном
розыске. Его сквозной герой оперативник Серго Бахурадзе после успешных
разработок в Тбилиси переезжает в Москву. В романах “Без всяких
полномочий”, “Паук”, “Затянутый узел” он ведет расследование
преступлений на социально-экономической почве. В “Пауке” герой волей
судеб попадает в небольшой грузинский город, где уже 29 лет (!) не было
убийств. И вот - свершилось. Через множество мелких и крупных ошибок в
процессе расследования герой находит виновных и снимает подозрение с
невинных... Видимо, ложные обвинения - больная тема грузинской
действительности. Зато герой другого произведения, на этот раз
азербайджанского автора Захара Абрамова - начальник розыскников Заур
Ахперов из трилогии “Приговор”, кажется, не знает сомнений в борьбе с
преступным миром.
Как отмечает критик Илья Дадашидзе, в одной только
повести “Черный жемчуг”, имеется четыре убийства, тяжелое ранение
офицера милиции, побег из заключения, ограбление, да ещё уголовники с
чемоданом наркотиков, а главный преступник, оказывается, ещё и бывший
пособник гестапо... И так во всех трех повестях. Поэтому оперативники
сутками не являются домой, седеют и худеют на глазах... А преступники
становятся все более и более наглыми. Вот заголовки глав: “Кто напал на
кассира?”, “Убийцы известны, а дальше?”, “Под чужим именем”, “Мертвые
молчат”, “Похитители морфия в Баку”... Словом - мрак, кровь и ужас.
Куда
здесь до психологизма!
С армянского переведена детективная повесть А.Калактаряна
“Предумышленное убийство”. Как уже понятно, идет расследование. И вот -
суд, на котором предъявляется письмо - последняя воля умершего, который
сознается, что он сам отравил себя, чтобы разоблачить преступника...
Этот оригинальный рецепт поимки вора, прежде всего, заставляет задать
вопрос: “Каково же общество, в котором для того, чтобы наказать
расхитителя и его шайку, честный человек должен вызвать огонь на себя и
погибнуть?”... Разве это не напоминает самураев - смертников, которые
шли на гибель, как они считали, за правое дело? Здесь нам хочется не
согласиться с критиком, который полагает, что “не только А.Калактаряну,
но и многим другим его коллегам по жанру, видимо, мир кажется вполне
гармоничным, государство наше очень даже правовым...” Все-таки такой
сюжет придуман от безысходности, не от веры в Правду...
Пожалуй, на этом что-либо значимое, знаковое и оставившее какой-то след,
заканчивается. Для полноты добавим к сказанному переведенные на русский
язык повести: А.Имреци из Армении “Алые маки на серых скалах” - о
романтике предреволюционных событий на Кавказе, “Старая шкатулка”
А.Кубаевы из Абхазии - о современном расследовании... Свой вклад в
детективную тематику внес известный азербайджанский писатель Рустам
Ибрагимбеков, а также - Чингиз Абдуллаев. Впрочем, о творчестве
последнего - разговор особый.
Говоря о развитии криминального романа в республиках Средней Азии, стоит
отметить, что здесь, как и в целом по стране, наибольшее развитие
получили три подвида литературы: документальные записи (мемуары,
воспоминания), приключенческо-революционная повесть и собственно
детективы, точнее, описание расследований по тем или иным делам.
Мемуары и сборники воспоминаний чекистов, следователей, розыскников
закладывались в план республиканских издательств. В библиотеке автора
этих строк хранятся трехтомник “чекисты”, полдесятка сборников,
повествующих о работе органов внутренних дел, изданные в Алма-Ате.
Подобную литературу выпускал и Ташкент, и Душанбе, и Ашхабад, и Нукус, и
другие крупные культурные центры Средней Азии.
В принципе, сказать что-либо о литературе подобного типа сложно. Да и
нужно ли? Свое значение со сменой общественного строя она, видимо,
исчерпала. И сегодня нужна, возможно, лишь историкам...
Если говорить о художественном начале в литературе
историко-приключенческой, то безусловный приоритет здесь отдан борьбе с
басмаческим движением 20-х годов прошлого века. Этот глубокий слой
национального протеста до сих пор не нашел своего исследователя, хотя
попытки художественного осмысления того времени предпринимались
неоднократно. Русскоязычный читатель знает небольшую, но емкую повесть
“Джура” Ульмаса Умарбекова - о юноше-узбеке и его друзьях, взявшихся за
оружие в борьбе с басмачами. Кстати, У.Умарбеков - писатель не только
приключенческой темы. Его повести “Пустыня”, “Летний дождь” посвящены
проблемам морали и молодежи.
Безусловно, крупнейшим событием в детективно-исторической литературе
всей Средней Азии стал выход трилогии туркменского автора Рахима Эсенова
со сквозным героем чекистом Аширом Тагановым. Автор, имя которого стоит
в одном ряду с такими мастерами, как Чингиз Айтматов, Олжан Сулейманов,
Масуд Муледжанов, сумел создать многоплановое произведение, рисующее
широкое полотно жизни туркменского народа на протяжении полувека. Его
роман “Предрассветные призраки пустыни” посвящен тонкой операции
чекистов против басмаческих банд в 20-30 годы. Следующая часть трилогии
повествует о борьбе чекистов против предателей из т.н. “Туркестанского
легиона”, когда чекисты, уже знакомые по первой книге, буквально
взрывают легион изнутри. И, наконец, “Тени желтого доминиона”
рассказывает о послевоенной операции разведчиков против уцелевшего после
войны врага.
Давая оценку этому серьезному произведению, писатель Сергей Абрамов
размышляет:
“Каков же этот роман - “Тени желтого доминиона” - приключенческий или
исторический? Военный или исторический? И вопросы эти отнюдь не
праздные, а вполне закономерные. Рахим Эсенов написал роман
политический, исторический, военный, приключенческий и вместе с тем
глубоко национальный...”
К сожалению, следует признать, что другими столь значительными успехами
тамошняя приключенческо-детективная литература особо не блещет. Хотя в
разные годы в разных издательствах и литературных журналах печатались
повести детективного жанра, созданные местными авторами. В 1976 году в
Алма-Ате издан сборник повестей Кемеля Токаева, как рекомендовали его
издатели, “писателя детективно-приключенческого жанра”. Его первые
повести и рассказы “Таинственный след”, “Где они поселились?” и другие с
острыми, захватывающими сюжетами, поднятыми в них вопросами вызвали
живейший отклик... Самые что ни есть острые вопросы поднимают в
узбекском журнале “Звезда Востока” Э.Бутин и Иефандияр. В одном из
последних их романов - “Расплата” присутствуют и застойные времена, и
коррумпированные партчиновники, и неправедные судьи, и “хлопковое
дело”...
По мнению литературного критика А.Данилова “Расплата” - из
немногих произведений, где авторов беспокоит судьба страны, людей её
населяющих, здесь чувствуется беспокойство за отсутствие кардинальных
перемен: посадят одних - придут другие... “Расплата” - исключение, на
фоне которого виден общий тон серых, коряво изложенных “случаев из
практики”, уходящих в дурную бесконечность своими гладкими,
невозмутимыми милицейскими боками...” Видимо, к подобным вещам можно
отнести повесть туркменских авторов Ато Хамдама и Киемудина Фанза
“Черный жук”, в котором бандит-любитель по кличке “Медведь” не пойман до
сих пор лишь из-за непрофессионализма сыщиков, которые и место
преступления осмотрели плохо, и свидетелей не поискали, и вообще
наделали столько ошибок, что их хватило бы на несколько повестей... В
конце концов, убийца проигрывает, но найти его могли намного быстрей.
Правда, тогда пришлось бы сворачивать и повествование (ничуть бы не
проигравшее). Впрочем, подобные и многие другие ошибки свойственны не
только среднеазиатской литературе.
Завершая тему, стоило бы назвать некоторых писателей, связавших свою
жизнь и творчество и со Средней Азией, и с детективно-приключенческой
темой. В 1984 году в Ташкенте издан большой роман Артема Дадаева и
Станислава Кулиша “Полковник госбезопасности”, в котором полковник
Артаваз Гарунян за многие годы службы совершает перемещения из Нагорного
Карабаха до Бухары.
В Таджикистане давно и плодотворно разрабатывает тему пограничников и
работников уголовного розыска М.Левин. “Документальная основа повестей
составляет их главную ценность, - пишет Ким Селихов, - т.к. они
последовательно воспроизводят материалы действительных уголовных дел.
Этот прием имеет свои положительные и отрицательные стороны.
Плюс
заключается в достоверности... Однако стремление к подлинности имеет и
свои минусы: в повестях не всегда присутствуют обобщения, типизация,
язык нередко ограничивается чисто информативной функцией...” Думается,
что автор приведенного высказывания не совсем прав: кто мешает писателю,
взяв за основу какое-либо конкретное дело, переработать его согласно
своим взглядам на поэтику и эстетику детектива. Впрочем, так во многих
случаях и бывает. Если Григорий Ронский, участник Великой Отечественной,
а после войны - начальник уголовного розыска Узбекской СССР пишет книгу
“Дело уголовного розыска” с подзаголовком “Непридуманные рассказы”, то
его коллега по писательскому цеху, живущий в Чарджоу Октем Эминов
использует для своих детективных повестей лишь фабулу уголовного дела.
То же можно сказать и о творчестве Юрия Леонтичева, живущего в Нукусе.
Конечно, имеют право на существование оба приема. Только последний
интереснее...
Глава 8. Умение видеть ориентиры...
Об отечественном детском детективе
Можно ли назвать такую ветвь детективной литературы, как детский
детектив - экзотической? По нашему мнению - нет. Ведь, если судить
объективно - и приключенческая, и фантастическая, и детективная
литература адресованы или должны быть адресованы, прежде всего, молодому
читателю. Ибо все эти ветви литературы имеют и воспитательное, и
познавательное значение. А в советское время они выполняли ещё и
социальный заказ, воспитывая любовь не только к Родине, но и - к родной
партии. В середине 90-х годов подростки и их родители были удивлены
потоком зарубежного детского детектива, который начали буквально лить на
наши головы некоторые отечественные издательства. И мы с удивлением
узнали, что есть, оказывается, в мире писатели, которые пишут детективы
специально для детей. Это и Альфред Хичкок со своим детективным
агентством “Три сыщика”, и Астрид Лингренд (повести о похождениях Калле
Блюмквиста), и книги Э.Блайтон о великолепной пятерке, и Керолайн Кин о
Нэнси Дру, и Торта Байяра о Мишеле Терэ.
В их книгах отважные юные сыщики сокрушают отъявленных бандитов, утирают
носы опытным сыщикам и ведут собственные расследования. В отечественном
юношеском детективе, который все же существовал и существует по сей
день, ситуация несколько иная: наши юные следопыты в большинстве случаев
работают под чутким руководством старших товарищей, естественно, -
чекистов. В уже упоминавшейся повести Германа Матвеева “Тарантул” юный
сыщик Миша Алексеев и его друзья помогают советским контрразведчикам
бороться с фашистским подпольем в осажденном Ленинграде. Правда, то, что
они делают, в реальной жизни под силу разве что опытным спецагентам. В
“Друзьях и врагах Анатолия Русакова” Георгия Тушкана всю основную работу
по реабилитации друга, обвиненного в тяжелом преступлении, выполняют его
молодые друзья...
...Мы начали разговор об отечественном детском детективе, не
удостоверившись, существует ли таковой в природе. Да. Детский российский
детектив существует. И существует изначально, с первых десятилетий
советской власти. “Красные дьяволята” П.Бляхина, “Зеленый фургон”
А.Козачинского... А разве “Судьба барабанщика”, “Военная тайна”, более
ранние вещи А.Гайдара не адресованы в первую очередь юному читателю?
Давайте вспомним также воспитавшую не одно поколение читателей “Старую
крепость” Александра Беляева с его героем Василием Манджурой. На наш
взгляд, истинными детскими детективными повествованиями следует считать
книги недавно скончавшегося Александра Рыбакова, в частности, “Кортик”,
“Бронзовую птицу” и “Выстрел”. Неразлучные друзья Мишка, Генка и Славка
ведут непрестанное расследование, подвергаясь при этом смертельной
опасности...
Нельзя не назвать такие яркие произведения 30-40-х годов о разведчиках,
как “Рассказ о простой вещи” Б.Лавренева, “Возмездие” М.Зощенко. Подвигу
пограничников в борьбе с нарушителями границы посвятили свои повести
П.Лукицкий - “Пограничники Алая” и С.Диковский “Патриоты”. Эти и ряд
других произведений рассчитаны на юного читателя.
Даже этот краткий перечень доказывает то, что детский российский
детектив существует. Другое дело, что эти хорошие книги никогда или
почти никогда не именовались детективами, хотя в них есть все
необходимые компоненты: и преступления, и преступники, и расследования,
и сыщики. Долгие годы само слово “детектив” если и не запрещалось, то уж
во всяком случае, не приветствовалось. Об этом мы уже писали выше.
Впервые о детективной литературе в приложении к подросткам громко
заговорили в 60-е годы. В марте 1960 в Ленинграде прошли
литературно-критические чтения, ещё раньше, в 1958 году в Москве
состоялось всероссийское совещание по научно-фантастической и
приключенческой литературе. С тех пор в стране и начало развиваться
приключенческое (в т.ч. и детективное) крыло детской литературы. В 60-70
годы Детиздат дважды издавал двадцатитомные “библиотеки приключенческой
литературы”. Среди научно-фантастических, приключенческих и прочих книг
в “библиотеки” включалось, как правило, несколько томиков и детектива, в
том числе, и повести Г.Брянцева, В.Ардаматского, Н.Томана и даже
Ж.Сименона. Юному читателю были адресованы и детективные произведения,
опубликованные в журнале “Вокруг света” и приложении к нему “Искатель”.
Правда, не все эти книги задумывались и писались для юного читателя.
Просто из-за отсутствия спецлитературы, адресованной непосредственно
юношам и девушкам, издатели просто брали нечто, по их мнению,
подходящее.
Романтический герой нашей детской литературы во многом отличался от юных
расследователей зарубежных книг. Прежде всего - жизненные события,
насыщенные борьбой, конфликтами, раскрытием тайн, намного острее, нежели
у зарубежных коллег. Кажется, что героями повествований преследуются
более гуманные, доступные и понятные цели. В “Домике на болоте” Е.Рысса
и Л.Рахманова проходит острейшая борьба советских и фашистских
разведчиков вокруг изобретенной советским ученым вакцины. В повести
Г.Гребнева “Пропавшие сокровища” юные сыщики ведут поиск библиотеки
Ивана Грозного. В “Тайне Золотой долины” В.Кленова ребята разыскивают
месторождение золота (а находят куда более ценное в годы войны
месторождение меди) с тем, чтобы снарядить танк для Красной армии...
Этих же героев мы встречаем в повести “Четверо из России”, где они
оказываются в глубоком тылу врага. Кстати, эта дилогия по праву
считается этапной для детской приключенческой литературы. Можно
вспомнить и первые книги А.Адамова. И сегодня в органах внутренних дел
можно встретить немолодых сотрудников, посвятивших себя опасной работе
под влиянием повести “Дело пестрых”, которая в 60-е годы была настольной
книгой молодежи.
Как и книги для взрослых, детективно-приключенческую литературу для
юношества можно разделить на две группы - разведочно-шпионскую и чисто
детективную. Следует отметить, что книги для юношества и детей
означенной тематики издавались не только в Москве, но и во многих
республиканских столицах, а также - в провинциальных центрах.
...Лихие ребята из повестей Вячеслава Имшеничного “Секрет лабиринта
Гаусса” и “Зашифрованные маршруты” бродя зачем-то по тайге, встречаются
с фашистским резидентом Мулековым, посланным немцами за несметными
сокровищами. Само собой, они сообщают о шпионе в милицию, а затем
всячески помогают следствию. В финале первой книги сообщается, что
“советские пионеры Петя Жмыхин, Таня Котельникова, Тима Булахов и Шура
Подметкин в одном из районов горного Забайкалья разыскали клад,
спрятанный в гражданскую войну колчаковцами в так называемом лабиринте
Гаусса...”
Неутомимые ребятишки продолжили свою антишпионскую деятельность и во
второй повести “Подмена”. Здесь тоже масса приключений, японская (на сей
раз) разведка, разведчики, контрразведчики и т.д. А.Свердлов в повести
“Схватка с оборотнем” вновь бросает своих героев по следам опасного и
опытного врага, заброшенного под фамилией Климов. На этот раз не
обошлось без жертв. Погибают старый партизан Рысчев и школьник Дима
Голубев. Но и вражеским наймитам не удалось уйти от ответа... Написанные
по традиционным стандартам: неизменный опытный полковник, молодой
лейтенант и т.д., вряд ли эти книги попали бы в наше поле зрения, если
бы не маркировка “Для среднего и старшего школьного возраста”.
Не намного, пожалуй, лучше ситуация, сложившаяся на фронте детской
милицейской повести. Непритязательная по названию повесть “Наш номер -
02” Леонида Сапожникова вряд ли вызовет у подростка желание связать свою
судьбу с милицией. Да, впрочем, это ведь даже не входит в сверхзадачу
авторов. Важно, чтобы читатель почувствовал, как сложна, опасна, но и
романтична эта служба. А здесь - рутинное описание кто кому чего сказал,
кто позвонил, а в перерыве между разговорами идут обыски, задержания и
т.д. В романе Владимира Линко “Уникумы” из библиотеки похищены три
книги. Уникальные. Кто украл их? Директор библиотеки? Или другие
сотрудники? Идет утомительное расследование, по ход которого герои
обмениваются диалогами:
- Ну что, зойкин дядюшка, значит это ты, падла, в библиотеку наведался?
- Не дури!
И т.д. и т.п. Книги, конечно, находятся. А концовка романа утеплена
таким образам: “...В коридоре задребезжал звонок. Пришла молочница. У
нее было морщинистое, небесной доброты лицо и коричневые натруженные
руки...”
Однако, не все уж так печально в детско-юношеской отечественной
литературе. В 60-е годы широкую известность получила трилогия, состоящая
из повестей “Алые перья стрел”, “Каникулы Вершинина-младшего” и “Пять
дней шесть лет спустя”, написанные братьями Владиславом и Сергеем
Крапивиными (последнюю написал С.Крапивин). Это - рассказ о приключениях
подростков в первое послевоенное лето в западной Белоруссии. В последней
части трилогии рассказывается о том, как уже повзрослевшие молодые люди
помогли чекистам отловить агента “Интеллидженс сервис”
Голла-Шпилевского.
Нельзя не сказать и о том, что писатели, работающие в жанре детектива,
особенно - для детей и юношества, в какой-то степени оказываются
прозорливее представителей спецслужб. Когда в МВД ещё спорили,
существует ли лев организованной преступности, когда он прыгнет и
прыгнет ли вообще, из-под пера детективщиков уже выходили книги,
рассказывающие о механизмах порождения преступности, об участии в ОПГ
молодежи. Эти книги рассчитаны на подростков старшего поколения.
В 70-е
годы в журнале “Юность” появились повести “Цепь” и “Ищите волка” Леонида
Сапожникова и Геннадия Степанидина с неизменным героем - подполковником
Вениамином Бизиным. В повести “Ищите волка” он борется с организованной
преступной группой молодежи, созданной матерым преступником - “Волком”
(он же Василий Старостин). Чтобы удержать молодежь в повиновении,
преступник прибегает к убийству члена ОПГ Герарда Казакова. В повести
Аркадия Адамова “Стая” та же схема - неустойчивые и не имеющие жизненных
ориентиров люди объединяются вокруг преступника. И правоохранительным
органам стоит немало усилий, чтобы изолировать главаря.
Об этом невольно вспоминаешь, когда знакомишься с ситуацией, сложившейся
в начале 80-х годов в Казани, когда практически весь город оказался
захвачен вышедшей из-под контроля молодежной преступной группировкой.
Только в начале 90-х годов удалось несколько разрядить ситуацию.
Наш рассказ об отечественном юношеском детективе будет не полон, если не
упомянуть о рассказах, повестях, даже - романах, посвященных героизму и
мастерству революционеров: подпольщиков, чекистов, участников
гражданской войны. Дань этой теме отдали и большие писатели. Известны
“Рассказы о Дзержинском” Юрия Германа, роман Владимира Понизовского
“Погаси огонь”, повесть “Западня” А.Войнова и другие. Сегодня
актуальность этих тем в связи со сменой общественного строя, само собой,
отпала. Но любой рассказ о литературе для молодежи был бы не полон без
упоминания об этой довольно большой книжной полке.
Идеологическая догма “Два мира - два образа жизни” привела к рождению и
такой разновидности жанра, как политический детектив для детей, в
котором очень часто рассказывается о том, “как хорошо у нас” и “как
плохо у них”, разоблачался загнивающий капитализм. В 60-е годы большим
успехом пользовались повести Н.Кальмы “Книжная лавка близ площади
Этуаль”, “Сироты квартала Бельвиль”. В 80-е годы в числе авторов
политического романа и для взрослых, и для детей появился Александр
Кулешов. В центре романа “Как же быть?” оказывается служащий
телевизионной компании Лори, который невольно втягивается в борьбу
владельцев телекомпании против честных журналистов. Лори предстоит
определиться в выборе своего пути... Можно было бы назвать и широко
известный у нас исторический роман В.Короткевича “Черный замок
Ольшанский”, и его же повесть “Дикая охота короля Стаха”.
Завершая разговор о детском детективе, нельзя не отметить, что сегодня
эта ветвь приключенческой литературы стоит как бы на распутье: что-то не
видно новых интересных книг этого направления, сегодняшние писатели
заняты, в основном, поточным производством “взрослой” литературы. Ни
детям, ни юношеству практически ничего не остается.
Кроме того, даже то, что создано десятилетия назад, в наши дни не
переиздается, а если переиздается, то как-то наспех, разрозненно. Между
тем, давно уже возникла необходимость в создании целого свода
приключенческих произведений для детей и юношества, в числе которых
будет выделено достаточное место и для детективных повестей и романов, а
таковые, как мы убедились, хоть в небольшом количестве, но имеются.
Возможно, издание новой золотой библиотеки приключений для детей и
юношества даст стимул и издателям, и писателям?
Глава 9. Над кем смеемся? Над собой?..
Сатирический и пародийный детектив в советской литературе
“ - Кто из вас, лучших специалистов по России, может ответить, что
означает русское слово “Бельск”? - спросил шеф.
- Человек, который белит стены? - предположил мистер Флинт, заместитель
шефа.
- Муж белки? - высказал догадку Вагнер.
- Нет, это спортивное общество, - возразил Полонский...”
“...Пропажа Шарика, как догадывается читатель, не была случайной. Собаку
увел Ирочкин, легкого осмотра было довольно, чтобы убедиться: правый
глаз Шарика вставной, в него вмонтирована рация. После вмешательства
хирурга пес оправился...
- Как нам удалось открыть тайну? - говорил на другой день выспавшийся
майор Дубровский. - Нас, как путеводная звезда, вела вера в нашего
человека. Мы не заподозрили ни Пуговицыну, ни Кнопкину. Тяжело было
заподозрить нашу собаку, но пришлось пойти на это.
Майор распахнул дверь и, обняв Ирочкина, вышел на балкон. Косые лучи
заходящего солнца позолотили кудри Дубровского и озарили юное лицо
Ирочкина. - Хорошо жить! - с чувством сказал майор”.
Приведенные отрывки взяты из повестей Ник.Елина и Вл.Кашаева “Крах
агента 008” и “Следы на насыпи” Натальи Ильиной. Как уже догадывается
читатель, обе вещи - пародии на отечественный детектив и написаны
достаточно давно - в 70-е годы. детективы, шпионские романы тех и более
ранних лет давали богатую пищу для веселья. Брались, в основном, книги о
шпионах, в которых вражьи лазутчики нелепо проваливались, а наши
контрразведчики не ели и не пили, пока не одерживали очередную Победу...
Видимо в эти годы и было положено начало пародийному детективу: очень
легко и достаточно безобидно было подтрунивать над неуклюжими врагами и
до неприличия порядочными отечественными агентами. Добавим к этому, что
особо четко обозначаемый в 60-70 годы жанр детектива, как массовая
литература и второстепенное чтение, подвигали братьев-сатириков, да и не
только их, на писание всевозможных пародий. Венцом этой литературы на
многие годы стал большой роман “Джин Грин, неприкасаемый”, создателями
которого стало содружество таких непохожих друг на друга авторов, как
Овидий Горчаков, Григорий Поженян и Василий Аксенов, объединившиеся под
псевдонимом Гривадий Горпожакс. Толстый роман о похождениях
неприкасаемого агента был принят читателями за истинно переводное
произведение и неизменно пользовался большим успехом. Только спустя годы
мистификация была разоблачена самими авторами.
Пародийные произведения на тему “Борьба их с нами” была одним из
направлений отечественного сатирического детектива.
Гораздо сложнее и тоньше второе направление, если так можно сказать,
“сатира улыбательная” - дружеское подтрунивание над сотрудниками
правоохранительных органов. Безусловно, писались и более жесткие романы
и повести-гротески, где жестко высмеивались беспомощность органов
правопорядка, их продажность и непрофессионализм. Но бдительная цензура
60-80-х годов не пропускала эти книги к читателю. Поэтому мы и видим
чаще всего не сатирический, а юмористический и даже иронический
детектив. В повести “Обстоятельства, которые сильнее людей” серьезный
автор психологических детективов Андрис Колбергс предстает
легкомысленным сочинителем веселых новелл. Его герои то ведут бой с
держателями запрещенных коров, то тщетно пытаются уличить в обмане
посетителей заведующего придорожного кафе.
В ироническом детективе
“Голоса вещей” Виктора Пронина журналист-интеллектуал Ксенофонтов по
особенности речи определяет убийцу и утирает нос
следователю-профессионалу и своему другу Зайцеву. А в “эротическом
детективе”, как обозначила свой труд Далия Трускиновская, “Обнаженная в
шляпе”, действие происходит под девизом “Не пожалей тела ради общего
дела!” И герои повести, а среди них и журналисты, в основном то снимают,
то одевают трусики: “Сюзи натягивала на влажное тело трусики”,
“три-четыре девушки предстали перед Наташей голые”, “одежды на женщине
не было - шляпа и браслет”.
А дело в том, что разыскивается девушка, имеющая родинку на одном
труднодоступном месте... Видимо, довольно сложно писать серьезное, даже
трагическое произведение (ведь любой детектив содержит в себе
преступление, будь то кража простыни или серийные убийства) с элементами
юмора и даже сатиры. Поэтому, думается, талант автора в том и
заключается, чтобы написать книгу, не выйдя за пределы допустимого.
Отметим, забегая вперед, что, несомненно, нелегко дался и А.Кивинову его
цикл о петербургских ментах, который автор обозначил, как ироническое
повествование.
Ведь преступления, которые расследуют питерские менты,
очень серьезны. Кивинову приходится иронизировать не над фабулой
повести, а над самими сыщиками, тем более, что автор служил в свое время
в петербургской милиции, а потому хорошо знает, о чем пишет. сыщики
Кивинова попадают в самые различные ситуации, в отличие от детективов
прошлых лет могут выпить и по сто граммов или даже заехать в физиономию
особо упирающемуся подозреваемому. Аналогичные ситуации, Правда,
выписанные более осторожно, мы можем увидеть в более ранней повести
О.Сидельникова “Нокаут”, в некоторых других книгах 60-70 годов.
В заключение следует отметить, что советскому детективу 60-80-х были
свойственны злые сатирические мотивы в пародиях на произведения,
повествующих о борьбе разведок - “наших” и “их” и более мягкая,
ироничная оценка современности в произведениях на милицейскую тему. Выше
уже шла речь о причинах этого. Гораздо жестче оценка сегодняшнего дня в
книгах нового поколения писателей. Нет цензуры, больше открытости, все
негативное подвергается жесткому осмеянию, зачастую в гротескной манере.
Впрочем, это уже другой разговор. Нам представляется, что в условиях
демократизации пародийно-сатирические детективы имеют будущее.
Оглавление
www.pseudology.org
|