Владлен Георгиевич Сироткин

Золото и недвижимость России за рубежом

Глава VI. В коридорах власти

§ 2. Где же эти "Клондайки" и зачем они нужны?

А вот зачем: "Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным образом и самым быстрым способом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимы... Сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс..." (43).

Вот, оказывается, для чего нужна была жесткая государственная монополия внешней торговли. И почему "вождь" той же весной 1922 г. говорил о возврате к экономическому террору.

Не лишен был известной доли "государственного цинизма" и Красин. Писал же он за полгода до церковного "шмона" Ленину о том, что весь "наш новый "курс" (НЭП. - авт.) - это не что иное, как "столь успешно начатое втирание очков всему свету" (44) (выделено мною. - авт).

Здесь иллюзий у нас быть не должно - весь НЭП, по-сути, был восстановлением и продолжением старых дореволюционных реформ Витте (золотой рубль - НЭПовский червонец, монополия на продажу водки - восстановлена в 1922 г. большевиками). Даже акцизы (дополнительные налоги) по названиям почти совпадали с виттовскими - на сахар, чай, спички, табак, соль, свечи и т.д. Разве что ввели новый - "с резиновых калош" (26 коп. с пары отечественных и 56 коп. - с иностранных; с детских калош взимается половина ставки") (45).

"Втирание очков" Западу у Красина покоилось на том, что он как никто другой в высшем руководстве Советской России понимал - внешнеторговый оборот страны в 1920-1922 гг. держался не на промышленности и даже не на традиционном дореволюционном экспорте сельскохозяйственных продуктов (только в 1924 г. удалось впервые после 1914 г. вывезти заграницу 180 млн. пудов зерна), а исключительно на грабеже накопленных в дореволюционные годы ценностей - золотых и серебряных изделий, художественных произведений, традиционного "русского экспорта" (меха, икра, водка). Даже промышленное сырье (уголь, руда, нефтепродукты - бензин, керосин, солярка) занимали тогда в экспорте незначительное место.

Единственный реальный источник дохода в 1921 г. был от продажи бриллиантов (выручили 7 млн. зол. руб.), художественных картин и раритетов (9 млн.) да... черной икры (в 1922 г. одна Германия закупила 338 пудов зернистой и 2973 пуда паюсной икры).

Грабеж церквей, монастырей и лавр мог дать еще немало золота. серебра, ценных икон и т.д., но нельзя же, доказывал Красин Ленину, ехать на этом коньке вечно - когда-нибудь эти "клондайки" кончатся... Нет, отмечал Красин, надо всерьез поворачиваться к цивилизованной (а не "ограбил - продал - купил") торговле

Так родилась идея Генуэзской конференции и всех последующих за ней встреч "красных купцов" с западными в Гааге и в Париже.

Красина Ленин снова бросает "в прорыв" - на этот раз готовить Геную. Готовить не в Москве, а в Лондоне, куда к концу 1921 г. Красин и переносит свой "выносной кабинет" наркома - после 16 марта 1921 г. в Англии он уже не полулегальный "уполномоченный НКИД", как Литвинов в 1918 г., а полномочный торгпред (а затем и полпред СССР), разрывающийся между Лондоном и Москвой. Не случайно Красин первым из советских наркомов освоил аэроплан, и охотно летал (судя по его письмам к жене) туда и обратно и по всей Европе именно на самолете (как ныне летают многие бизнесмены на персональных "Боингах").

Остальные наркомы все еще по старинке предпочитали ездить в персональных "литерных вагонах", целые "стада" которых стояли на запасных путях всех московских вокзалов (Сталин так до самой смерти и не слетал ни на одном самолете, сохранив привычку к "литерному поезду", хотя его "сталинские соколы" уже бороздили небо даже над Северным полюсом).

Англо-советский торговый договор 16 марта 1921 г. открыл так называемую "полосу дипломатического признания СССР" и положил начало к первой широкомасштабной встрече "капиталистического" и "коммунистического" миров в Генуе на знаменитой конференции (10 апреля - 19 мая 1922 г.).

Идею такой встречи с осени 1920 г. вынашивал Красин. Он неоднократно писал и говорил об этом Ленину. Последний колебался - доктринер боролся с прагматиком. Наконец, к началу 1921 г. "вождь мирового пролетариата" решился.

В марте 1921 г. происходят три важнейших события:

- 8-16 марта в Москве проходит Х съезд РКП(б), на котором Ленин провозглашает "коренную перемену всей нашей точки зрения на социализм" - поворот к НЭПу;
- 16 марта Л.Б. Красин подписывает упомянутый выше торговый договор с Англией - первое "НЭПовское" соглашение с великой иностранной державой;
- 18 марта А.А. Иоффе подписывает в Риге мирный договор с Польшей, который де факто присоединял Советскую Россию к "версальской системе" договоров о послевоенных границах.

В октябре 1921 г. Г.В. Чичерин рассылает по столицам европейских государств и в США дипломатический циркуляр о готовности советского правительства обсуждать проблему "царских долгов" (до 1914 г.) на любой предстоящей встрече с Западом.

Вся эта серия дипломатических соглашений и заявлений создает почву для организации первого, как бы сказали сегодня, "саммита Восток - Запад".

В январе 1922 г. получена первая реакция с Запада: Верховный Совет Антанты с участием наблюдателей от США и Германии на своем заседании в Каннах (Франция, 6-13 января) в принципе одобрил возможности такого "саммита" при условии, что большевики согласятся обсуждать проблему компенсации национализированной в 1918-1920 гг. иностранной собственности и выплаты "царских долгов". Соответствующее послание было утверждено Верховным Советом и отправлено в Москву.

25 февраля 1922 г. Англия и Франция окончательно определили место и время встречи (Генуя, апрель) и тему конференции - исключительно "русский вопрос". И обе стороны начали лихорадочную подготовку к конференции.

20-28 марта 1922 г. в Лондоне собрались западные эксперты для того, чтобы окончательно установить сумму валютных претензий к "советским республикам" ("пролетарское СНГ" в 1922 г. состояло из РСФСР, УССР, БСС, Грузии, Армении, Азербайджана, Бухары, Хорезма и Дальне-Восточной Республики - все они 22 февраля делегировали свои полномочия делегации РСФСР).

Эксперты Запада рекомендовали: все займы и кредиты с момента начала Первой мировой войны с РСФСР и ее "дочерей" списать, но зато "повесить" на них не только "царские", но и колчаковские, деникинские, врагелевские, семеновские и прочие долги (не было лишь долгов "батьки" Махно и других "зеленых" атаманов, да и то - по причине отсутствия документов). Само собой вся иностранная собственность должна быть возвращена владельцам или их потомкам, на худой конец - выплачена валютная компенсация.

Большевики тоже не лыком были шиты - разработали стратегию переговоров, помимо теоретических установок Ленина к Генуе:

- выйти единым фронтом "советских республик" (не допустить Брестского раскола 1918 г. , когда украинцы пошли в одну сторону, а русские - в другую; такая угроза могла возникнуть и в Генуе - предсовнаркома и наркоминдел УССР Х.Г. Раковский намеревался было "вчинить чек" Германии за разграбление Украины в марте - ноябре 1918 г.) и "лимитрофов".

"Пролетарское СНГ" сплотили 22 февраля, а "лимитрофов" (Эстонию, Латвию, Польшу) 30 марта 1922 г. в Риге, подписав с ними протокол о согласовании позиций и "едином фронте" в вопросе дипломатического признания будущего СССР.

- срочно создали финансовую комиссию из "спецов" по долгам царского и Временного правительств, а также по "военным долгам" Запада (ущерб от иностранной интервенции 1918-1920 гг.); всего насчитали по "царско-временным долгам" 18.496 млн. зол. руб., а по "военным" - в два раза больше - 39 млрд.
- именно с учетом предстоящей в Генуе встречи с империалистами" (а разговоры об этом велись весь 1921 г,, сразу после подписания англо-русского торгового договора) и была создана на самая комиссия при СТО по золотому фонду, которая провела тотальную инвентаризацию хранения и движения золотого резерва с ноября 1917 г. по конец 1921 г., установив, что к началу 1922 г. РСФСР располагает:

Золотой запас РСФСР на начало 1922 г.
	В том числе				остаток
Всего ценностей на	Золота	Серебра	Платины	Иностранных банкнот	Румынского золота
251,414,792 зол. руб. 96 коп.	217,923,632 зол. руб. 95 коп.	22,986,314 зол. руб.*	10,418,943 зол. руб. 77 коп.	685,900 зол. руб. 24 коп.	87,074,501 зол. руб. 5 коп.
Примечание: Из них на 8,925,063 зол. руб. монеты дефектной, "нетоварной" (лигатурной), годной только на переплавку и перечеканку

И получалось, что даже если бы в обмен на дипломатическое признание большевики в Генуе согласились отдать весь золотой запас до копейки (251,4 млн. зол. руб.), то и тогда они не покрыли бы и 1/5 "царских долгов" (18 млрд. 496 млн. зол. руб.). Вот почему родилась контрпретензия по "военным долгам" в 39 млрд. зол. руб.

Ситуация для большевиков перед Генуей осложнялась начавшимся в Поволжье и на Южном Урале осенью 1921 г. страшным голодом, невиданным доселе в России.
Ленин и здесь "распределил роли": Троцкий был брошен на борьбу с голодом (изыскание средств на закупку за границей продовольствия и семян), а Красин - на подготовку к конференции.

"Метода" Льва Давыдовича осталась неизменной - "чрезвычайщина", ограбление не только церквей и монастырей, но и... музеев (в частности, знаменитой Оружейной палаты в Москве). В феврале 1922 г. Политбюро и Совнарком назначают Троцкого "Особо уполномоченным Совнаркома по учету и сосредоточению ценностей". В свои замы "демон революции" берет бывшего царского подполковника "военспеца" Г.Д. Базилевич, своего порученца в 1921 г. в Реввоенсовете Республики.

А уже 13 марта 1922 г. Базилевич с грифом "совершенно секретно" докладывает: "Ценности Оружейной палаты... выливаются в сумму минимум 197,5 млн., максимум - 373,5 млн. зол. руб. (т.е. больше, чем весь ранее учтенный золотой запас на 1922 г. - см. таблицу выше. - авт.), если не будет сюрпризов "без описей" в оставшихся неразобранными еще 1,367 ящиках" (46).

Совершенно иную программу пополнения бюджета и аргументации в Генуе разрабатывает в 1921/22 годах Л.Б. Красин:

1. Следует немедленно прекратить разовые продажи художественных ценностей и бриллиантов через сомнительных лиц, рекомендуемых начальником Гохрана Аркусом (некий швед Карл Фельд и другие) или через высокопоставленных "кремлевских жен" (жена Горького актриса Мария Андреева-Юрковская, жена Каменева и сестра Троцкого Ольга Каменева-Бронштейн, музейный руководитель). Вместо этого необходимо срочно создать картель (СП) для совместной продажи бриллиантов, лучше всего, с Де Бирсом (вот когда, оказывается, появился нынешний многолетний "алмазный партнер" СССР - РФ! - авт.).

"Синдикат этот должен получить монопольное право (вот она, монополия государства на внешние связи! - авт.), ибо только таким путем можно будет создать успокоение на рынке бриллиантов и начать постепенно повышать цену. Синдикат должен давать нам под депозит наших ценностей ссуды на условиях банковского процента", - писал Красин в Наркомфин 20 марта 1922 г.

2. В торгово-экономических дискуссиях в Генуе необходимо остро поставить вопрос о Добровольческом торговом флоте (Добрфлот) - дореволюционной пароходной компании, чьи суда барон Врангель в ноябре 1920 г. угнал из Крыма за границу, привезя на этих судах остатки своей армии и гражданских беженцев. Кроме того, среди гражданских судов имелось и 12 военных. Французы согнали все эти суда (несколько десятков единиц) на свою военно-морскую базу в Бизерту (Тунис), он там гниет и пропадает (47) (как это напоминает нынешние украинско-российские споры из-за кораблей Черноморского военно-морского флота! - авт.).

3. Наконец, от царской России России советской досталась огромная недвижимость за рубежом, особенно церковная, в частности, в "святых местах" на Ближнем Востоке. Эту проблему, по мнению Красина, также следует поставить в Генуе (48).

О самой Генуэзской конференции написано уже очень много, в СССР был даже поставлен пропагандистский художественный фильм "Москва - Генуя". Но фактически советская делегация превратила конференцию в пропагандистский форум. Выступив не по повестке дня, Г.В. Чичерин сделал доклад о всеобщем сокращении вооружений.
Сепаратной сделкой с Германией в Рапалло 16 апреля 1922 г. "красные" дипломаты вообще пустили конференцию под откос. В итоге главные партнеры Советской России - Д. Ллойд-Джордж (Великобритания) и Луи Барту (Франция) свернули конференцию, фактически устроив на ней месячный перерыв.

15 июня 1922 г. конференция собралась вновь, но уже в Гааге (Голландия) в прежнем составе (не участвовала лишь Германия, которую в "наказание" не пригласили за Рапалло, а США, как и в Генуе, были представлены наблюдателем).

Вторая часть "саммита Восток - Запад" в Гааге была гораздо более конструктивной, ибо спор вели главным образом эксперты. Советскую делегацию на этот раз возглавлял не Чичерин, а его новый зам. М.М. Литвинов. В состав делегации входили также Л.Б. Красин, Г.Я. Сокольников, А.А. Иоффе, большая группа советских "спецов" из бывших.

На этот раз Красину удалось поставить некоторые вопросы из его программы

Да и в целом позиция советской делегации в Гааге была менее жесткой. "Красные" дипломаты уже не занимались коммунистической пропагандой, а торговались как настоящие купцы на ярмарке. В принципе они согласились платить "царские долги" (не снимая своих контр-претензий по "долгам военным", которые их партнеры не отрицали), но при условии предоставления под них больших промышленных кредитов (впервые была названа их конкретная цифра - 3 млрд. 224 млн. зол. руб. В течение трех лет) (49).

Не соглашаясь на реституцию (50) , т.е. на восстановление юридических прав иностранных собственников в России - иными словами, на признание юридической преемственности дореволюционного и постреволюционного режимов (что в принципе признали 70 лет спустя только Горбачев и Ельцин), большевики тем не менее кинули своим виз-а-ви две "морковки".

Во-первых, партнером был представлен список национализированных иностранных предприятий, на которых их бывшие владельцы могли бы организовывать концессии или взять их снова себе, но на правах долгосрочной аренды.

Во-вторых, в последний день заседаний в Гааге, 19 июля 1922 г., М.М. Литвинов, еще раз подтвердив принципиальную готовность РСФСР уплатить дореволюционные "царские долги" в обмен на долгосрочные кредиты, представил второй список иностранных владельцев, которым (в случае отказа их от концессий или аренды) советское правительство готово выплатить денежные компенсации, но при условии переговоров с каждым "иновладельцем" в отдельности.

В советское время "саммит в двух отделениях" - Генуэзская и Гаагская конференции - третировался как главным образом политическая трибуна, где большевики "разоблачали империализм" (что отчасти верно применительно к Генуе), а обе эти конференции якобы не имели существенных последствий, ибо были сорваны... "американскими империалистами" (которые на них вообще решающего голоса не имели, т.к. были представлены лишь наблюдателями) (51).

На самом деле это совсем не так, и "саммит" 1922 г. имел в 1925-1927 гг. самые серьезные последствия, И если бы усилия Л.Б. Красина, Х.Г. Раковского, Г.В. Чичерина тогда увенчались успехом, кто знает, как бы вообще пошло экономическое и политическое развитие СССР в 30-х - 40-х годах...

Как-то после большого перерыва, уже в начале перестройки, я вновь оказался в Париже. Дела занесли меня на улицу Гренелль, в резиденцию советского посла (до этого она много лет служила послам царским и "временному" - В.А. Маклакову). У парадного входа во внутреннем дворике прямо против недействующего фонтана обнаружил привернутую к стене, рядом с дверью, длинную белую мраморную доску с выбитыми на ней фамилиями советских послов СССР во Франции. Спросил, кто сотворил такой "мемориал"? Да Петр Андреевич Абрасимов, ответили, еще в начале 70-х годов. Смотрю, а в "поминальнике" нет ни Л.Б. Красина (первого посла - 1923-1925 гг.), ни Х.Г. Раковского (посла второго - 1925-1927 гг.).

Удивляюсь, вроде бы наступили другие времена, а доски все еще старые, не исправленные. Наверное, "троцкистами" были, говорит мой собеседник, молодой дипломат, вот их и не упомянули. Хорошенькое дело - "троцкисты". Это о Красине, которого в 1926 г. торжественно хоронили на Красной площади через несколько месяцев после "железного Феликса", а урна с его прахом и сегодня покоится в Кремлевской стене (52).

Раковский? Он, пожалуй, да, "троцкист", личный друг Троцкого, участник левой оппозиции, исключен из партии в 1927 г., сослан, возвращен, вновь судим вместе с Бухариным и Рыковым в 1938 г., расстрелян НКВД в Орловском централе в октябре 1941 г. во время прорыва немцев к городу вместе с эсеркой Марией Спиридоновой.
Но все равно, разве он не был послом (полпредом) СССР во Франции?

Еще через пару-тройку лет приезжаю снова в Париж, захожу в резиденцию Нет больше доски: отвинтили и сняли. Спрашиваю при случае коменданта здания

- Что такое?

- А демократия, отвечает, СССР больше нет, и послы советские больше нам не нужны

Вот так и с дипломатическим наследием этих двух большевиков случилось то же, что и с доской на здании резиденции советского посла - оно выпало из истории советской дипломатии на долгие 60 лет (53).

Опыт трудных, но успешных переговоров Красина и Раковского в Париже в 1925-1927 гг., когда к ним на помощь не раз приезжал из Москвы Г.В. Чичерин, чрезвычайно интересен для сегодняшнего дня. По-сути, именно в 20-х годах впервые встал весь комплекс проблем вхождения в то, что сегодня именуется "мировое экономическое пространство".

Тогда, правда, вся эта объективная, идущая от Петра I, фундаментальная внешнеэкономическая проблема "Россия и Запад" подавалась большевиками в идеологической ленинской упаковке - "прорыв капиталистического окружения", "цинизм и грубость американского кулака" (об инженере и золотопромышленнике из США Вандерлипе), "тактика натравливания империалистов друг на друга, пока мы не завоевали всего мира" и т.п. Словом, перепев "ленинской кухарки" и "ленинской веревки", на которой после получения кредитов и инвестиций, большевики всех этих Вандерлипов и Хаммеров и повесят (54).

Впрочем, до Ленина все это уже высказывал Петр Великий: "Европа нужна нам на десяток - другой лет, а потом мы снова повернемся к ней задом" (В.О. Ключевский).

Красин и Раковский действовали в тот период истории, когда Россия еще только начинала поворачиваться к Западу "передом", заново рубить петровское "окно в Европу".
Выше мы уже писали, как в 1918-1920 гг. большевики прорубили эстонскую форточку через морской порт Ревель (Таллин). Торговый договор с Англией 16 марта 1921 г. Ленин назвал продолжением внешней политики "окошек": "Нам важно пробивать одно за другим окошко... Благодаря этому договору (с Англией. - авт.) мы пробили некоторое окошко" (55).

Конечно, с позиций сегодняшнего дня нас не столько интересует история международных экономических отношений 20-х гг. СССР и Запада, сколько методика ведения переговоров, их технология, использование, прежде всего, Л.Б. Красиным, который, как мы уже отмечали, с мая 1920 г. имел от Ленина "карт бланш" на единоличное принятие решений без ежеминутного согласования с "центром", всех сопутствующих факторов.

Вот только некоторые из приемов Красина в 1920-1925 гг.

I. Использование интересов финансово-промышленных кругов

Миссия Красина в Лондон (он прибыл туда в мае 1920 г. как преемник "уполномоченного НКИД" М.М. Литвинова на полуофициальной основе, но вскоре добился признания своих полномочий как торгпреда РСФСР де факто) совпала с резким обострением англо-советских отношений из-за войны с Польшей: его официальные отношения с британским МИД были временно "заморожены".

Но Красин не опустил руки - он начал сначала неофициальные, а затем и все более открытые контакты с британскими фирмами (с автозаводами "Скау" о поставке в Советскую Россию 500 автомобилей, с компанией "Маркони" о торговле, с "Армстронгом" о ремонте русских паровозов). Результатом этого зондажа стало создание первого англо-русского СП - "АРКОС" ("All-Russian Cooperative Society") уже в октябре 1920 г., через которое Москва уже к концу года разместила заказов на 2 млн. ф. стерл . (56).

Не мудрено, что когда в ноябре 1920 г. британские власти возобновили торговые переговоры (к тому времени уже случилось "чудо на Висле" - остатки советских войск были отброшены от Варшавы за Минск и 12 октября с Польшей было заключено военное перемирие), "русская делегация, - по словам Красина, - имела за собой довольно сильную группу в английском Сити". В 1921 г. в Нью-Йорке по схеме "АРКОСА" было учреждено аналогичное СП "Амторг" в США.

Аналогичный прием, но в еще более широком - европейском - масштабе был применен Красиным год спустя, в декабре 1921 г. в Париже. Там по собственной инициативе собралась влиятельная группа банкиров и промышленников со всей Западной Европы. Они выдвинули план создания крупной "Международной Корпорации" по экономическому восстановлению Европы с обязательным участием в этом процессе Советской России как главного источника сырья. При этом мыслилось, что "мостом" между Западом и Востоком станет Германия, чье участие в эксплуатации природных ресурсов России позволит ей выплатить репарации Антанте.

Неофициально на этом "хурале" присутствовали британский военных министр Вортиигтан-Эванс, германский министр хозяйственного восстановления Вальтер Ратенау и... торгпред Советской России Леонид Красин. За кулисами всей этой конференции стоял и внимательно наблюдал за ее ходом из Лондона сам британский премьер Д. Ллойд-Джордж (57).

И не мудрено, что после этой конференции родилась и идея Генуэзской конференции, и секретный германо-советский протокол в Рапалло, и "ленинская" (а, точнее, красинская) практика концессий в Советской России. Почти наверняка можно утверждать, что без применения такой методы современным россиянам нечего и думать о возвращении золота и недвижимости их Отчеству.

2. Защита прав собственности отечественных и иностранных владельцев и умение пойти на разумный политический компромисс

Первое "модельное" англо-русское временное (формально обе страны еще не имели официальных дипотношений - они их установят лишь 8 августа 1924 г.) торговое соглашение 16 марта 1921 г. уже содержало очень важные, принципиальные юридические положения:

A. Великобритания обязывалась "не накладывать ареста и не вступать во владение золотом, капиталом, ценными бумагами либо товарами, экспортируемыми из России в случае, если бы какая-либо судебная инстанция отдала распоряжение о такого рода действиях.";

B. Но, с другой стороны, советское правительство в принципе "признавало свои обязательства уплатить возмещение частным лицам, предоставлявшим России товары либо услуги, за которые этим правительством не было уплачено своевременно" (но урегулирование этого принципа было отложено на будущее (58)).

Характерно, что аналогичный метод решения проблемы "царских долгов" (признание в принципе, но урегулирование в будущем) был зафиксирован в еще трех аналогичных временных торговых соглашениях Советской России в 1921 г. - с Германией (6 мая), с Норвегией (2 сентября) и с Италией (26 декабря).

Политический же компромисс состоял в том, что Красин согласился на очевидно "антикоминтерновскую" статью соглашения 16 марта 1921 г.: Советская Россия берет на себя обязательство не вести революционную пропаганду в британской колонии Индии и в Афганистане.

За это Красин добился снятия "золотой блокады" в Англии (и, по английскому образцу, в США), что позволило ему отныне свободно торговать на Лондонской бирже золотом и бриллиантами не нелегально и не по бросовым (30-40% дешевле), а по мировым ценам (59).

Более того, Красин подкрепил свой явный "анти-коминтернализм" беспрецедентным в тогдашней советской дипломатии шагом - он официально отмежевался от Л.Б. Каменева, когда того в очередной раз (первый, как мы помним, имел место в той же Англии в 1918 г.) английская тайная полиция схватила за руку на подпольной продаже бриллиантов "в пользу Коминтерна" и в сентябре 1921 г. снова выслала из страны (в 1926 г., когда НКИД попытается послать "левого оппозиционера" полпредом в Англию вместо умершего Красина, англичане не дадут ему агреман, и Каменев вынужден будут поехать полпредом в Италию).

В феврале 1922 г. в Берлине аналогичным образом Красин и Раковский (хотя последний был членом Исполкома Коминтерна с марта 1919 г.) дезавуируют Карла Радека за его слишком длинный язык (проболтался французской прессе о секретных переговорах Красина-Раковского с французскими и германскими дипломатами накануне Генуи).

Позднее, в 1925-1926 гг., после смерти Ленина, Красину выйдут боком эти "антикоминтерновские штучки" и вообще его "барская" позиция в партии: на XIV съезде ВКП(б) в 1925 г. его уже не выберут в члены ЦК, в 1924-1925 гг. в просталинской партийной печати на него начнутся нападки и можно не сомневаться, что, доживи он до XV съезда партии в декабре 1927 г., Сталин "пристегнул" бы его к "троцкистам", исключил из партии и сослал бы на Алтай, как он сделал с его коллегой Раковским.

Еще бы! Красин в представлении "леваков" из Коминтерна всегда был "термидорианцем". И хотя, в отличие от Чичерина (интервью французской газете "Пти Паризьен", 9 ноября 1921 г.), он никогда не говорил и не писал о "пролетарском термидоре" (60), для Радека, Каменева-Зиновьева и даже для Бухарина этот "большевистский барин" всегда представлялся "пролетарским Дантоном".

3. Свободные экономические зоны (концессии) и права иностранных владельцев в СССР (России)

Красин стоял и у истоков советской концессионной политики, которой В.И. Ленин (его проект 300 концессий в Советской России) в 1921-1922 гг. придавал исключительное значение (в феврале 1921 г. он предлагает сдать в концессию "1/4 Донбасса (+ Кривого Рога)", а также нефтяные промыслы в Баку и Грозном (61)).

Первая крупная концессия была оформлена в Москве, но "на имя" "дочерней" Дальне-Восточной Республики (ДВР) 14 мая 1921 г. Речь шла об американской нефтяной компании и ее праве на эксплуатацию нефтяных полей на Северном Сахалине, тогда еще оккупированных японцами. концессия, однако, носила явно политический подтекст - вбить еще один клин между США и Японией и, возможно, через этот "жест доброй воли" добиться дипломатического признания США (затея не получилась: США признает СССР лишь в 1933 г., а Северный Сахалин в 1925 г. вновь вернется в СССР - американцы не успели приступить к работе, а Москва уже аннулировала концессию (62)).

Иная ситуация сложилась с английской концессией Лесли Уркарта, горного инженера, много лет проработавшего на свинцовом руднике на Урале, принадлежавшего англичанам и дававшем тогда, "при царе", 60 % всего свинца в России. Уркарт создал свою компанию и в июне 1921 г. обратился к Красину.

Но речь шла не о концессии "с чистого листа", а возврате если не права прежней собственности, то хотя бы частичной компенсации за большевистскую национализацию.

Красин и Уркарт подготовили "модельный" проект детального концессионного договора из 27 пунктов. В августе английский инженер даже приезжал в Москву, но в октябре неожиданной отказался. Почему? Были две главные причины

a) Москву не устроили сроки концессии - 99 лет (как Гонконг у англичан в Китае!);
b) условия найма "рабсилы" - только по советским законам и только через советские профсоюзы (63).

Характерно, что и 70 лет не прошло, а та же проблема "рабсилы" возникла в Верховном Совете РСФСР в 1990-1992 гг. при обсуждении законопроекта о концессиях и разделе продукции. Как и в случае с "Русским Домом" в Париже, он попал ко мне на заключение как эксперту Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям. Помнится, я написал разгромное заключение: "...в основу законопроекта положена старая ленинская идея о монополии большевистского государства на все виды собственности, или та самая "веревка", которую большевики вынуждены покупать у капиталистов, но исключительно для того, чтобы, окрепнув, на этой "веревке" этих же империалистов и повесить, но теперь уже - во имя величия свободной и демократической антикоммунистической России." (64)

Так с тех пор ни закон о концессиях, ни о разделе продукции и не был принят в РФ (хотя Б.Н. Ельцин и издал по "разделу продукции" специальный указ). Вот какими "семимильными" шагами входим мы, россияне, со времен Л.Б. Красина в "мировое экономическое пространство"!?

А сколько раз в 1990-1993 гг. повторялся в демократической России "казус Вандерлипа"! Этого американского горного инженера и золотоискателя, еще в начале XX в. побывавшего на о. Сахалин и полуострове Камчатка в поисках золота, в 1920 г. даже Ленин принял за американского миллионера Ф.А. Вандерлипа, хотя "лже-миллионер" ничего общего, кроме фамилии, с настоящим не имел (65).

Горный инженер из Калифорнии, за которым не было никаких крупных капиталов, обдурил Ленина как мальчишку. С "миллионером" в 1920 г. носились как с писаной торбой. И если в японском суде некий японский летчик талантливо сыграл роль "русского генерала" Подтягина, то почему бы авантюристу-американцу не сыграть роль "дядюшки Сэма" - тут и перевоплощаться не надо. Инженер скромно намекнул, что за ним стоит "вся республиканская партия" (в 1920 г. в США проходили очередные выборы, и действительно демократ Вильсон их проиграл, а выиграл республиканец Гардинг), хотя ни к той, ни другой партии не имел никакого отношения (разве что как рядовой избиратель).

Проходимца принял лично Ленин, другие "вожди", запред Совнаркома А.И. Рыков подписал с лже-миллионером договор о концессии (аренда - с планируемой прибылью в 3 млрд. долл., - всей Камчатки, которая в 1920 г. еще входила в состав ДВР; полуостров ради дружбы с "миллионером" 15 декабря 1920 г. срочно "изъяли" из ДВР и "присоединили" к РСФСР) (66).

При этом "миллионер" наобещал Ильичу семь бочек арестантов, а, главное, скорое дипломатическое признание Советской России. По некоторым данным, Ленин даже снабдил Вандерлипа № 2 письмом в Вашингтон "кому следует" о том, что большевики готовы отдать США ... бухту Петропавловска-на-Камчатке для строительства там военно-морской базы (по типу Гуантанама на Кубе) сроком на 99 лет.

Вся афера оказалась полной туфтой, особенно, когда новый президент США Гардинг заявил, что знает совсем другого Вандерлипа и ни о каких "камчатских концессиях" он от подлинного миллионера ничего не слышал.

Ильич выкрутится, и, обозвав "лже-миллионера" в декабре 1920 г. по-русски "американским кулаком", тем не менее заявит, что он, как всегда, был прав - дело, де, не в личностях, а том, что "мы беремся восстанавливать международное хозяйство - вот наш план" (67).

И снова - "прыжок" на 70 лет вперед, в нашу эпоху. В 1991 г. при посещении С.П. Петрова в США (Калифорния) мы вместе с ним поехали в архив Гуверовского института войны, революции и мира, посмотреть архив его отца и архив В.И. Моравского. В Институте он знакомит меня с соотечественником из Ленинграда Михаилом Бернштамом, в СССР короткое время - личным литературным секретарем А.И. Солженицына, затем - эмигрантом в США по "еврейской визе". Работает старшим научным сотрудником в "Гувере", историк. За рубежом опубликовал несколько интересных работ по "демократической контрреволюции" 1918 г. на Урале и в Поволжье (я на них ссылаюсь в предыдущих главах). Даже предложил мне поработать в архиве "Гувера", написал начальству письмо-рекомендацию (последствий не имело).

И вдруг год спустя встречаю Мишу в Москве, на Новом Арбате 19, в помещении Высшего экономического совета ВС РФ. Почему, откуда? Оказывается, он (и еще несколько американцев из бывших "советских") там ... иностранные экономические советники (машина, охрана, люкс в гост. "Россия", хорошие оклады в долларах).

Как историк попал в экономисты, да еще советники? Да также, как Вандерлип-2 к Ленину - не спросили - "миллионер" ли (экономист), а сам по скромности умолчал. А кто пригласил? Тогдашний председатель ВЭС дважды депутат Михаил Бочаров. Приехал в США искать светлые "экономические" головы в 1990 г. Языка не знает, переводчика нет. В "Гувере" подошел к нему бородач, по-русски не говорит, а просто чешет, да еще сходу объявил - "я крещеный еврей" (стало быть, демократ).

Узнал, чего ищет член Межрегиональной группы Съезда народных депутатов СССР М.А. Бочаров. Быстренько, за вечер, отстучал (по-русски!) на компьютере целую программу экономического возрождения России даже не за 500 дней, а за два месяца.

И двух недель не прошло - за подписью первого спикера ВС РСФСР Б.Н. Ельцина - приглашение в иностранные экономические консультанты в "демократическую Россию". Современного Гардинга тогда в США не нашлось (впрочем, и М. Бернштам Камчатку в аренду и не просил).

С тех пор периодически то встречаю "крещеного еврея" в Москве, где он снова консультирует, уже не знаю кого, то слышу его по радио "Свобода", где он постоянно выступает с проповедями, как "обустроить Расею".

И все-таки Леонид Красин достойно завершил свой жизненный путь

В 1920-1925 гг. он сделал очень много для успехов советской дипломатии в Западной Европе - чего только стоило прорубленное им "окно в Англию" в марте 1921 г. В начале 1922 г. он вместе с Х.Г. Раковским и К. Радеком ("плохим дипломатом", по Ленину) вел секретные переговоры в Германии и с немцами, и с французами.

С немцами они завершились сепаратной сделкой в Рапалло и реальным результатом стало тайное германо-советское военное сотрудничество 1922-1932 гг., вплоть до прихода нацистов к власти в Германии. Но немцы не могли в 1922 г. дать Советской России крупные кредиты.

В этой сфере, как и в XIX в., доминировала Франция. Поэтому после Генуи и Гааги Париж стал весьма притягательной столицей для большевиков. Как туда проникнуть, если в русском посольстве все еще сидел посол "временных" Василий Маклаков?

В Москве снова выбор пал на Красина - этого "красного барина" охотно аккредитовали по всей Европе, чего нельзя сказать про других: М.М. Литвинова с 1918 г. не пускали в Лондон, А.А. Иоффе (когда его вместе со всем посольством в конце 1918 г. выслали на родину) - в Берлин, самого Красина - в США и т.д.

Кончилось разыгрывание "французской карты" тем, что в Москве решили провести рокировку: Х.Г. Раковского послали полпредом в Лондон, а Красина - "уполномоченным НКИД" в Париж (июль 1923 г.) при сохранении прежней должности наркомвнешторга (до самой своей смерти в 1926 г. Красин так и остался "наркомом-послом", равным по служебной иерархии Г.В. Чичерину, что вызывало его большое неудовольствие).

Конечно, нарком мало времени уделял своим посольским постам - что в Лондоне в 1921-1923 гг., что в Париже в 1923-1925 гг., бывая лишь наездами (вот где пригодилась любовь летать на аэропланах). Но почву для Франко-советский переговоров по "царским долгам" и кредитам он все же успел в 1923-1924 гг. подготовить.

Красин начал с того, на чем до Первой мировой войны остановился финансовый агент Витте Артур Рафалович - с подкупа парижской прессы, в частности, крупнейшей газеты "Тан". В 1960 г. во Франции вышел "Дневник ссыльного. 1935 год" (Л.Д. Троцкого), где впервые были изложены условия соглашения Красина с редакцией "Тан".

Газета посылает в Москву своего собкора, тот публикует "критически-умеренные" корреспонденции, но общая линия газеты "дружественная к СССР". Главная задача всей акции - добиться установления дипломатических отношений двух стран и тем самым признать "Советы" де юре (28 октября 1924 г. это и произошло). За все это "советское правительство, - говорилось в "Дневнике ссыльного",- переводит на счет "Тан" один миллион франков ежегодно" (68).

Однако советские дипломаты оказались более прижимистыми, чем царские. Красин начал торговаться вокруг суммы - 500, 700 тыс. франков. Валюту тогда уже распределяло Политбюро. Оно затребовало от Красина гарантий - к какому числу он обещает дипломатическое признание СССР? (помните в нашем случае - составьте "повагонный график" вывоза "колчаковского" золота из Японии и пришлите его в МИД РФ к 1 октября 1992 г.!?).

В результате бюрократической волокиты и многомесячной переписки сделка с "Тан" так и не состоялась. И тем не менее почва к признанию была во Франции взрыхлена, хотя Красин и продолжал бывать в Париже лишь наездом. Именно Красин, после дипломатического признания СССР 28 октября 1924 г., первым из советских послов во Франции вручал свои вверительные грамоты французскому президенту.

Вскоре после этого акта полпредство СССР переехало в старое "царское" здание посольства на ул. Гренелль. "Если веду сейчас жизнь вроде ватиканского затворника, - писал Красин жене Т.В. Миклашевской-Красиной 28 декабря 1924 г. из Парижа, - то только потому, что по новости дела не хватает времени даже на еду и прочее, не каждый день выхожу из своего кабинета..." (69).

"Не выходить из кабинета" побуждали и соображения безопасности. 10 мая 1923 г. в Лозанне "белогвардеец" Коверда убил полпреда в Италии В.В. Воровского, приехавшего на международную конференцию.

"На днях тут перед нашими воротами задержали какую-то полусумасшедшую женщину, с револьвером, признавшуюся в намерении меня подстрелить, но, кажется, она действовала без сообщников, - продолжал Красин. - Впрочем, озлобление в белогвардейских кругах настолько велико, что не удивительно, если обнаружатся и более обстоятельные предприятия в том же роде. Я лично смотрю на все это с только зрения фаталистической, чему суждено быть, того все равно не минуешь, а уберечься в этих условиях все равно нельзя" (70).

От "белогвардейской пули" Красин уберегся, а вот от страшной болезни белокровия - нет. С 1925 г. здоровье его начинает резко ухудшаться, он целые месяцы проводит в парижских клиниках (только в мае-сентябре ему делают пять переливаний крови), но все было бесполезно - в конце 1926 г. Красин скончался в больнице (71).

Эстафету подхватил Раковский

Он и в 1923-1924 гг. постоянно совершал "челночные поездки" из Лондона в Париж и обратно, а в ноябре 1925 г. официально был переведен из Лондона в Париж полпредом СССР. Любопытно, что перед своим утверждением на Политбюро Раковский поставил ряд условий:

1. Как некогда Ленин Красину, Политбюро дает ему "карт бланш" на три года для проведения собственной линии во Франко-советских переговорах;
2. О уполномочен вести "франкофильскую политику" и окончательно решить вопрос о "царских долгах";
3. Коминтерн не вмешивается в его функции посла и не присылает своих агентов во Францию "без предварительной санкции Раковского" (72).

Одним словом, в Париже оказался достойный преемник Красина на посту посла, вдобавок, учившийся во Франции (диплом врача в университете Монпелье), написавший о ней не одну книгу (в 1900 г. в Петербурге он выпустил "Историю III Республики во Франции" объемом более 400 страниц).

Самым существенным дипломатическим актом "Рако" (так звали его французские друзья-коммунисты) стала советско-французская конференция по царским долгам и советским кредитам, которая с длительными перерывами длилась с февраля 1926 по ноябрь 1927 г., когда Раковского французские власти фактически вынудили покинуть Францию. В данном контексте нас специально не интересуют все перипетии сложной дипломатической миссии Раковского в Париже как посла СССР (ноябрь 1925-ноябрь 1927 г.) - все они обстоятельно изучены в книге профессора Сорбонны Франсиса Конте "Революционер и дипломат - Христиан Раковский" (я написал к ее русском переводу предисловие (73).

Оставляем мы в стороне и тогдашнюю стратегию советской дипломатии: ослабить "империалистический фронт", поочередно играя на противоречиях его участников и попеременно делаем ставу то на Францию, то на Германию.

Нас, как и ранее, интересует технология решения проблем "царских долгов", залогового золота, недвижимости и кредитов для СССР (РФ). Для этого (в целях удобства анализа) мы объединим две дипломатические конференции: Парижскую (первую ее часть - февраль-июль 1926 г.) и Берлинскую (март-апрель 1926 г.)

Начнем с Парижской

Она торжественно открылась 25 февраля 1926 г. О серьезности намерений большевиков говорил сам состав советской делегации. Помимо Раковского (полпреда, члена ЦК и Исполкома Коминтерна, члена ВЦИК) в нее входили М.П. Томский (в тот момент - член Политбюро, один из руководителей ВЦСПС, член президиума ВЦИК), Е.А. Преображенский (член ЦК, председатель финансового комитета ЦК и Совнаркома, автор брошюры "Экономика и финансы современной Франции"), Г.Л. Пятаков (член ЦК, зампред ВСНХ) и еще 20 экспертов - экономистов, финансистов, юристов. Утвержденные Политбюро "указівки" требовали: решить проблему "царских долгов" с рассрочкой выплаты минимум на 50 лет и добиться крупных кредитов на индустриализацию.

Внутриполитическая обстановка во Франции была сложной. Шла "министерская чехарда" (правительства сменялись иногда два - три раза в месяц), действовало мощное лобби держателей "царских" бумаг во главе с бывшим французским послом в России Ж. Нулансом, в "верхах" действовали две непримиримые фракции - Э. Эррио хотел компромисса, Р. Пуанкаре - давить на СССР до упора вплоть до разрыва дипотношений.

В активе у советской делегации был меморандум Л.Б. Красина председателю Комиссии парламента по "царским долгам" Даллье (лето 1925 г.) - готовы уплатить 1 млрд. обычных "бумажных" фр., т.е. на 25 % меньше, чем требует Франция (к 1921 г. территория СССР по сравнению с Российской империей сократилась на 25 %).

Фактически тактика Раковского строилась на одном - успеть подписать соглашение о долгах и кредитах с "партией мира" (Э. Эррио, Бриан, де Монзи). Забегая вперед, скажем, что это был шаткий расчет, и он в конце концов не оправдался.

Почти одновременно в Берлине начались схожие переговоры

Но только о кредитах (взаимопретензии по долгам сняли еще в Рапалло в 1922 г.). Берлинские переговоры не афишировались, их закамуфлировали как переговоры о нейтралитете, но они оказались более успешными. Вот как графически выглядят результаты Парижских и Берлинских переговоров 1926 г.:

Результаты Парижских(февраль-июль) и Берлинских (март-апрель) финансово-торговых переговоров 1926 г.
Париж (на 16 июля)		Берлин (на 24 апреля)
долги	кредиты	долги	кредиты
СССР - выплачивает 40 млн. зол. фр.* в рассрочку на 62 года (до 1988 г.) - выплата начинается с 1929 г. - сумма уменьшается на 25 % по сравнению с требованиями Франции - 65 % выплат идет в довоенных "царских" ценных бумагах (золотые векселях, "романовках" и "думках").	Франция - предоставляет кредит сроком на три года начиная с 1926 г. в размере 225 млн. долл. США, из которых: 75 млн. чистая валюта 150 млн. товарный кредит. Товарный кредит: 40 млн. - на размещение заказов на текстильное оборудование 27,5 млн. - на ГОЭЛРО 20 млн. - модернизация ж.д. транспорта 20 млн. - горнорудное оборудование 13,5 млн. - металлургия Остальное - на химию, бумагу, продовольствие	нет	Германия - предоставляет заем на 300 млн. зол. марок СССР - дает германской промышленности преференции (налоги, законы и т.д.) Заем обеспечивают три корпорации: - "Немецкий банк" - "Всеобщая электрическая компания" - промышленная группа Отто Вольфа Целевое назначение: ГОЭЛРО, нефть, добыча минерального сырья, текстиль.
Источники: Ю.В. Борисов. СССР и Франция: 60 лет дипотношений. М., 1984, с. 38-39; Franзis Conte. Un rйvolutionnare-diplomate: Ch. Rakovski. Paris, 1978, p. 191		Источники: Ch. Rakovski. Le probleme de la dette franco-sovietique. Paris. 1927; F. Conte. Op. Cit., p. 192; Э. Карр. Ук соч., т. 3, ч. 1, с.298-299
* Прим.: 16 июля 1926 г. советская делегация согласилась увеличить сумму до 60 млн. зол. фр.

Нетрудно заметить, что с финансово-экономической стороны германо-советское соглашение было, несомненно, более выгодно СССР, чем советско-французское, которое, вдобавок, так и не было подписано. В сочетании с ранее подписанным (12 октября 1925 г.) там же в Берлине полномасштабным советско-германским торгово-экономическим договором, соглашение "о нейтралитете" 24 апреля 1926 г. явно поворачивало интересы СССР в сторону Веймарской Германии.

Однако опыт Красина и Раковского во Франции по введению в 1923-1927 гг. переговоров о "царских долгах" и советских кредитах не прошел бесследно.

В 1992-1993 гг. в связи со скандалом вокруг "Русского Дома" в Париже довольно часто приходилось посещать резиденцию Красина - Раковского в 20-х гг. и нынешнюю резиденцию посла России на ул. Гренелль, и "бункер" - основное здание посольства на бульваре Ланна. Как-то зашел разговор об истории переговоров по "царским долгам". Какая история, - воскликнул один из моих бывших московских студентов, тогда трудившийся в экономическом отделе, - вот она, история, смотрите.

Гляжу, в шкафах куча пожелтевших папок о переговорах за последние 25 лет. Как имеющий доступ к диптайнам (обладаю зеленым диппаспортом МИД РФ) попросил разрешения полистать.

Ба, все те же вопросы и ответы, что и во времена Красина - Раковского, как будто бы само время остановилось. И, главное, все с тем же нулевым результатом. Более того, кое в чем Запад даже вернулся на позиции довоенные, например, в вопросе продажи русского золота в США.

В 1920 г. благодаря усилиям Красина запрет на операции с русским золотом был снят, а в 70-х годах (пресловутая поправка Джексона-Вэника о "запретных списках" на стратегическое сырье) восстановлено вновь.

И это при том, что все послевоенные годы переговоры с США о "царских долгах" (к ним добавились долги и по ленд-лизу за 1941-1945 гг.) велись. Как пишет бывший премьер последнего правительства СССР Валентин Павлов, велись вплоть до августа 1991 г. и пресловутого ГКЧП.

Велись на тех же принципах, что и у Красина-Раковского: американцы нам кредит на 250 млн. долл. (советский вариант - 150-200 млн.), а СССР им из этого кредита - "царские долги" с процентами. Госсекретарь Джеймс Бейкер, по словам Павлова, уже почти был готов подписать соответствующее соглашение, да ГКЧП помешало... (74)

Вот так у нас всегда - то Раковскому помешает в 1927 г. урегулировать проблему "царских долгов" внутрипартийная борьба "троцкистов" со "сталинистами", то Валентину Павлову - его участие в ГКЧП...

Оглавление