Владлен Георгиевич Сироткин
Золото и недвижимость России за рубежом
Глава V. Неожиданные союзники
§ 1. Потомки держателей "русских займов" обвиняют… правительство Франции

С 1991 г. я не упускал ни одной заграничной поездки - будь то в качестве эксперта при парламентской (1992 г., Япония) или религиозной (1993 г., Греция, 1994 г., Израиль) делегации, либо в качестве приглашенного университетского профессора (1991-1996, Франция, Италия, Испания, США, Канада, Великобритания) - для того, чтобы продолжить сбор материалов по проблеме российского золота и недвижимости за рубежом.

За время длительных, по месяцу-трем, университетских командировок удавалось поработать в архивах и библиотеках, снять сотни страниц ксерокопий уникальных документов для нашего Текущего архива экспертного совета. Очень много дали личные архивы потомков первой волны русской эмиграции, долгие беседы с сыновьями и внуками участников российской драмы 1917-1922 годов

Никогда не забуду одной такой беседы в начале декабря 1991 г. в Нью-Йорке
 
Я только что закончил свою месячную стажировку в "Вудро Вильсон Скул" Принстонского университета и по дороге домой заехал на один-два дня к своей московской знакомой Надежде Адольфовне Иоффе, дочери того самого советского полпреда Адольфа Иоффе, что 27 августа 1918 г. в Берлине подписал первый "пакт Риббентроп-Молотов (Н.А. Иоффе только что, в 80 с лишним лет, эмигрировала в США по "еврейской визе").

Именно во временное пристанище Надежды Иоффе в Бруклине за мной , чтобы пригласить меня на несколько дней в гости, и заехал другой эмигрант - внук последнего председателя Государственной Думы, Олег Михайлович Родзянко, тот самый, жену которого Татьяну в 30-х гг. "выкупили" у Сталина родственники. И вот они сидят друг против друга - потомки "красных" и "белых" отцов и дедов на одной кухне в чужой стране, один - проживший в США почти всю свою жизнь, другая - приехавшая туда умирать из "первого Отечества мирового пролетариата".

И было невыносимо горько слушать беседу этих двух далеко немолодых людей на чужбине, отец и дед которых, каждый по-своему, боролись за счастье народов бывшей Российской империи. Они ведь и погибли почти в одно время: Михаил Родзянко умер от побоев в Белграде в 1924 г., будучи избит группой молодых офицеров-монархистов как "предатель", а Адольф Иоффе застрелился в 1927 г. (по официальной версии - в состоянии глубокой депрессии от неизлечимой болезни, по версии дочери - уже тогда предвидя кровавые репрессии Сталина против "троцкистов" - ее отец был личным другом Л.Д. Троцкого)

И мне тогда подумалось - а стоило ли проливать такие реки человеческой крови в начале века, чтобы дети и внуки "красных" и "белых" к концу его оказались у разбитого корыта? . И если уже невозможно вернуть миллионы загубленных жизней, то нельзя ли попробовать вернуть то, что прадеды и деды этих "красных" и "белых" заработали своим тяжелым трудом, но дали разбазарить амбициозным политикам - народное достояние Отечества?

Потомки держателей "русских займов" обвиняют… правительство Франции

К 1995 г. чисто исследовательская, розыскная работа в отечественных, зарубежных государственных и частных архивах и собраниях была в основном закончена - в нашем Текущем архиве было собрано солидное досье по золоту и недвижимости за рубежом. Причем, не только какие-то общие сведения, а конкретно - номера счетов, копии расписок, купчие на недвижимость и т. д.

Наступал второй этап - изучение опыта решения аналогичных проблем в других странах: возвращение золотых резервов Албанией и балтийскими независимыми республиками в 1992/93 гг., Индонезией из Японии в послевоенные годы и т.д. В качестве первой модели мы решили остановиться на Франции. Почему Франция?
 
Да потому, что там с 1955 года действует целых пять объединений потомков держателей русских ценных бумаг (1822-1917 гг.), объединяющие свыше 500 тыс. чел. (1), суммарные претензии которых превышают 240 млрд. современных франков (или почти 50 млрд. долл США).
 
Внимательно изучив в 1995/96 гг. деятельность этих объединений и побывав на отдельных заседаниях, я пришел к выводу, что не все они равноценны с точки зрения интересующей нас проблемы.

С 1991 г. "головную" ассоциацию (GNDPTR) сотрясают скандалы, дележ портфелей, расколы

К 1994 г. из этой ассоциации-"матери" выделились три "дочерние" организации. Основная причина неэффективности четырех из пяти объединений - мелкотравчатое провинциальное политиканства (большинство из них возглавляется мелкими лавочниками с северо-востока - Лилль, или юга - предгорья Альп, департамент Юра Франции).
 
Так, бывший президент GNDPTR Эдуард Шампенуа, перебежавший как почетный президент в "раскольническую" GPTR (в молодости - владелец овощной лавки), не вернув из "русских займов" членам обеих ассоциаций ни франка, тем не менее в 1995 г. "выбил" себе престижный "Национальный орден за Заслуги" (!?).

Многие рядовые члены этих ассоциаций тяготеют к правым, голосуют за Национальный фронт Ле Пена. К иностранцам, попадающим на их "хуралы", относятся с нескрываемым подозрением, а уж к русским - как к кровным врагам их семейств, как будто бы, скажем, я несу личную ответственность за то, что большевики в 1918 г. отказались платить проценты по "русским займам".

В конце концов выяснилось, что наиболее серьезной является французская ассоциация держателей русских займов (AFPER - Париж, ул. Лормель, 75), президент которой Жеральд де Дре-Брезе (кстати, потомок казначея Людовика XVI, голосовавший против смертной казни короля во время Французской революции конца XVIII в.), - вхож во французские "верхи", благодаря чему в марте 1995 г. его ассоциации удалось заблокировать открытие филиала Центробанка РФ в Париже, а в феврале того же года через премьера Алена Жюппе (во время его встречи в Москве с премьером правительства РФ Виктором Черномырдиным) протолкнуть идею о возможности зачесть в квоту Франции для Международного валютного фонда… долги по "царским займам", висящие на ельцинской России.

Ассоциация пригласила в качестве адвоката скандально известного не только во Франции, но и во всем мире "мэтра" Жака Вержеса, защитника "лионского палача" гестаповца Клауса Барбье и "красного" террориста "Ильича" Карлоса.

Но, самое главное, ее исследовательскую группу (нечто вроде нашего экспертного совета, но только с хорошей оплатой) возглавил пишущий на финансовые темы журналист Жоель Фреймон, на сегодняшний день - самый крупный во Франции "спец" по "русским займам".

Помнится, весной 1995 г. я ломал голову над тем - как подступиться к этой любопытной Ассоциации?

Во Франции, с ее, можно сказать, ритуальным, почти мистическим отношениям к деньгам, нечего и думать о том, чтобы просто так, "с улицы" проникнуть, например, в подвалы "Banque de France", где (а я это точно знаю, рассказывала одна из моих студенток в Сорбонне, некогда инвентаризировавшая эти слитки) до сих пор хранятся бруски с "царским" залоговым золотом, клейменные славянской вязью.
 
Допуск в эти "святая святых" может разрешить лишь один из "регентов" (управляющих) Французского банка, да и то - лишь официальному лицу, имеющему полномочия либо от МИД, либо от Минфина РФ. А какое я "официальное лицо", так "общественник", рядовой российский профессор, хотя и приглашенный по трехгодичному контракту для чтения лекций о русской цивилизации в Национальную школу живых восточных языков, одну из пяти "больших школ" при Парижском университете (Сорбонне).

Выход подсказал мой давний знакомый Андрей Грачев (когда-то, лет 25 тому назад, я написал позитивную рецензию на его первую книгу "Поражение или урок?" - о студенческом восстании 1968 г. в Париже), в недавнем прошлом - заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС и пресс-секретарем первого и последнего президента СССР.

"А ты возьми в Москве в какой-нибудь газете официальное письмо, - сказал он мне в Париже, - да и аккредитируйся как иностранный корреспондент при отделе печати МИД Франции, как я от журнала Новое время.

Так я и сделал - взял в еженедельнике "Россия" (увы, ныне почившим в бозе - закрылся из-за отсутствия финансирования) у главного редактора Александра Дроздова "бумагу" и довольно быстро аккредитировался при МИДе.

И почти сразу - удача
 
27 марта 1995 г. по приглашению руководства AFPER попадаю на пресс-конференцию-обед (есть такая форма общения с прессой во Франции - либо завтрак, либо обед: платишь от 30 до 100 фр. за еду, жуешь, слушаешь и на десерт, под кофе, задаешь вопросы).

Основным докладчиком на встрече был тот самый "спец" Жоель Фреймон (в приглашении он был указан как "технический советник" Ассоциации), о котором я упоминал выше (к концу года он издаст свой доклад отдельной брошюрой (2)).
 
Докладчик выступил эмоционально, хотя, на мой взгляд, не по всем затронутым проблемам достаточно аргументировано. Основная и самая интересная мысль доклада - ответственность за невыплату дивидендов по "русским займам" держателям русских ценных бумаг должны разделить оба правительства - французское и советское (российское). И в подтверждение Фреймон упомянул старую работу 20-х гг. некоего немца Гельмута Вельтера. Я раскопал эту книгу (правда, в переводе на французский) в парижской Национальной библиотеке - очень любопытная вещица.

Оказывается, стоны всех французских правительств, начиная с 1918 г., когда большевики отказались платить французским рантье проценты по "русским займам", совершенно необоснованны, ибо во Франции в подвалах ее банков оставалось к 1923 году "залогового золота" (слитков и золотой монеты, а также других "драгметаллов", включая и "ленинское" золото) на 93,5 тонны, т.е. на 283 млн. зол. фр. (или 5,6 млрд. современных) (3).

И если бы французские власти действительно захотели хотя бы частично компенсировать потери мелких вкладчиков в 1919-1924 гг., им с лихвой хватило этих денег, и еще кое-что осталось бы. Не захотели, предпочли все списать на "большевика с ножом в зубах"…

Но деньги все же потратили: на финансирование военной интервенции в 1918-1920 гг. в Россию и помощь "белым" генералам, на содержание до 1924 г. бывшего "царского" посольства в Париже, на антибольшевистскую пропаганду в прессе и те же самые журналисты, которым Артур Рафалович платил за "любовь" к России, теперь изощрялись за русские же деньги в "ненависти" к ней.

Такой поворот истории с "царскими долгами", признаюсь, был для меня тогда большой неожиданностью
 
Ведь вся отечественная пресса с 1990 года (когда М.С. Горбачев впервые подписал в Париже договор о преемственности обязательств царской России, переходящих к СССР) только и писала, что отныне мы должны погасить "царские долги" (4).

По правде сказать, меня и тогда несколько удивляла такая односторонность наших собкоров в Париже. То Юрий Коваленко из "Известий" пускается на охоту за "золотом партии", предлагая "покрыть царские долги с помощью капиталов КПСС, упрятанных в парижских банках" (5).
 
То собкор "Правды" Владимир Большаков (кстати, мой бывший студент в Московском инязе им Мориса Тореза) вдруг пишет, что, заплатив долги, мы якобы можем "поставить, например, вопрос о возвращении Соединенными Штатами России Аляски или выплаты ей соответствующей компенсации за нее" (6). Увы, мой бывший студент явно слабо знаком с историей продажи Аляски 30 марта 1867 г. США всего за 7,2 млн. зол. долл. (7).

Сопоставима ли такая "компенсация" за возврат Аляски по сравнению с 1,1 млрд. долл. (цена части русского "залогового золота" во Франции в 1923 г.), если Аляску мы продали "навечно" (см. текст русско-американского договора 1867 г. в трактатном зале Архива внешней политики России МИД РФ), как, впрочем, сделал и Наполеон с Луизианой, а Испания - с Флоридой, но вот, скажем, по "ленинскому" золоту у нас есть "расписка" о временном хранении - статья 259 Версальского мирного договора 1919 г.

Убедить собкоров двух крупных ежедневных московских газет в Париже не "играть в одни ворота" (хотя один из них - В. Большаков, и был на докладе Ж. Фреймона 27 марта 1995 г., а в своем корпункте имеет большое досье о "русских займах" во Франции, которым он поделился со мной) мне так и не удалось. И я ограничился тем, что дал другому собкору в Париже - из газеты "Труд" Вячеславу Прокофьеву - обширное интервью, где пунктирно набросал тактику игры в "двое ворот" (8).

Единственным утешением было то, что в отличие от Ю. Коваленко и В. Большакова их парижские коллеги охотно подхватили и развили тезис о равной ответственности двух правительств - Французского и Российского - за то, что проблема "царских долгов" и "русского золота" во Франции не решается или решается келейно, вдали от глаз и слуха общественности двух стран (9).

Так получилось, что я еще в 1992 г., в бытность мою экспертом Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям бывшего Верховного совета РФ оказался причастным к этой проблеме решения спорных российско-французских финансово-экономических вопросов.
 
Как известно, в законодательные функции ВС РФ входила ратификация межгосударственных соглашений
 
В ноябре 1992 г. подошла очередь ратификации подписанного президентом Б.Н. Ельциным 7 февраля того же года в Париже российско-французского соглашения о сотрудничестве, повторяющего основные принципы "преемственности" аналогичного соглашения 1990 г., подписанного М.С. Горбачевым там же, в Париже.

Тогдашний председатель Комитета народный депутат РФ Е.А. Амбарцумов поручил мне как эксперту подготовить пояснительную записку к договору 07 февраля 1992 г. с тем, чтобы она стала канвой для выступления одного из зампредов Комитета (им оказался И.И. Андронов) по мотивам ратификации.

Надо сказать, что тогда, в 1992 году, в обстановке всеобщей эйфории от парламентской демократии, когда ВС РФ впервые начал обсуждать и рекомендовать на должности даже российских послов в "ближнем" и "дальнем" зарубежье, ратификации обставлялись весьма торжественно. Выступал один из зам. министров иностранных дел, представитель Комитета по международным делам, приглашались чиновники соответствующего отдела (департамента) МИД, иностранные послы (в нашем случае - посол Франции), на галерее для публики находились журналисты, отечественные и зарубежные.

И надо же было так случиться, что за несколько дней до пленарного заседания ВС РФ, где должна была состояться ратификация, по каналам ИТАР-ТАСС из Парижа пришло изложение пресс-конференции Жака Вержеса в Национальном собрании (нижней палате французского парламента), на которой он резко нападал на свое правительство за бездействие в вопросе "царских долгов", несмотря на то, что соглашение от 07 февраля 1992 г., казалось бы, давало ему все юридические карты в руки.

2
 
Ж. Вержес изложил целую программу давления держателей облигаций "русских займов" на правительство и парламент своей страны. Среди предложенных им мер значилось:

а) сбор подписей парламентариев в защиту "держателей" (к ноябрю удалось собрать более 100 подписей - 1/5 от общего числа депутатов Национального собрания);
б) давление на МИД Франции при обсуждении его бюджета в нижней палате (не будете давить на Россию - урежем ассигнования!);
в) введение специального налога на все коммерческие операции между Францией и Россией и перечисление сборов от него на особый счет в покрытие "царских долгов";
г) блокирование "проекта века" - строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва - Петербург к 2000 году (проектная стоимость в 1992 г. - до 8 млрд. долл.) по типу французских ТЖВ (Train а Grande Vitesse - "поезда большой скорости" - до 250-300 км/час) на том основании, что Россия так и не расплатилась с Францией за "железнодорожные займы" 1880-1896 гг., хотя часть из них пошла в конце XIX в. именно на модернизацию старой Николаевской дороги (10).

В заключении "мэтр" Вержес объявил о предстоящем создании общественного агентства "держателей", которое будет координировать всю эту программу давления на правительство и парламент (11, 12, 13)

В "тассовке" о пресс-конференции Вержеса ничего не говорилось о "русском золоте" во Франции, хотя даже во французском популярном справочнике "Квид" за 1991 г. отмечалось, что еще в 1963 г. Н.С. Хрущев договорился с французами выплатить из "ленинского" золота 1918 г. (той половины в 47 тонн, что осталась во Французском банке после отправки другой половины в 47 тонн 6 апреля 1924 г. в Англию) часть процентов по "царским долгам".

3
 
В своей справке к ратификации Франко-российского соглашения 7 февраля 1992 г. я специально подчеркнул эти "золотые тонны", не забыв упомянуть и 22 млн. 500 тыс. зол. фр., что остались на счетах царского финансового агента Артура Рафаловича как плата за "залоговое золото" времен Первой мировой войны.

Но и это не все. Вслед за информацией о пресс-конференции Жака Вержеса по каналам МИД в наш Комитет по международным делам пришла информация о предстоящем подписании А.В. Козыревым в Париже 12 ноября 1992 г. российско-французского соглашения об учреждении государственных культурных центров в столицах двух государств под эгидой соответствующих посольств, которое развивало и детализировало приложенное к договору 7 февраля 1992 г. соглашение о культурном сотрудничестве двух государств.

Франция к ноябрю 1992 г. такой центр на базе библиотеки иностранной литературы в Москве уже открыла, а вот с нашим культурным центром в Париже случилась крупная неувязка. Собственно, де факто такой культурный центр СССР существовал в Париже давно, с 1975 г., когда советское посольство выкупило в центре французской столицы по ул. Буассьер, 61 особняк, некогда принадлежавший сподвижнику "гнезда Петрова" графу Шереметьеву.
 
Не одно поколение членов аналогичного "Общества СССР - Франция" (и я в том числе) побывало после 1975 г. в этом "графском" особняке - последний "десант" в 300 чел. активистов высадился там в разгар перестройки в 1989 г. Был особняк знаком и немалому числу наших писателей, художников, музыкантов.

В соответствии с тогдашней "коминтерновской" установкой здание было куплено на подставную "контору" - ВАО "Интурист СССР", и дано в бессрочную бесплатную аренду прокоммунистическому "Обществу Франция - СССР", которое благополучно там и обреталось целых 17 лет, до февраля 1992 г., когда оно обанкротилось из-за отсутствия субсидий от ЦК КПСС. Немалый штат аппарата "Общества" оказался не у дел. Но не случайно Францию иногда называют страной "рыночного социализма с человеческим лицом" - все-таки 14 лет ее президентом был социалист Франсуа Миттеран.

Уволить госслужащего "за просто так" нельзя - плати компенсацию за три года вперед со всеми социальными надбавками. Что и вынуждено было сделать французское правительство, выложив безработным клеркам "Франции - СССР" " на бочку" целых 8,5 млн. фр. Но в порядке частичной компенсации за бюджетные потери пустило имущество (компьютеры, мебель, оргтехнику и т.п.) общества как финансового банкрота с молотка на аукционе. Едва не продали и сам "графский" особняк, но в последний момент "казенная" ликвидационная комиссия остановилась и задумалась - а стоит ли, ЦК КПСС уже нет (как, впрочем, давно нет и Коминтерна), но Россия-то осталась.

И тут возникла интересная ситуация - в самом центре Парижа, в пределах его бульварного кольца, роскошный особняк с гаражом и старинными залами в позолоте, с мраморными полами и…"ничейный". Нет никакого хозяина!

Но не забудьте - 1992 год - год "сплошной прихватизации"

Что тут началось - и вообразить невозможно. Сей секунд объявилось не менее десяти "хозяев", не считая попыток "самозахвата" неких фирмачей из Сибири, с Северного Кавказа, с Урала, а также дипломатических партнеров по СНГ: Украина, Беларусь, Грузия - все искали здания под свои посольства в Париже, а Литва уже начала судиться с РИА-"Новости" за свое бывшее "буржуазное" здание посольства на площади ген. Катру, где обосновалось бывшее АПН.

ЦК КПСС больше нет, администрация Президента РФ еще только формировалась и толком не знала - что ей делать. В правительстве чехарда - то премьер Силаев, то Гайдар, то он же, но уже и. о. премьера, то, наконец, Черномырдин. Война Президента со Съездом народных депутатов РСФСР и его ВС РФ еще только начиналась "под ковром", и многие потенциальные "прихватизаторы" особняка в Париже спешили заручиться поддержкой Р.И. Хасбулатова, а тот "футболил" просителей в наш Комитет по международным делам и внешнеполитическим связям.
 
Скоро его председатель Амбарцумов обалдел от ходатаев, вызвал меня в сентябре как главного специалиста-эксперта Комитета и заявил: "Ты вице-президент Общества СССР-Франция, вот и разбирайся, чей это особняк?"

Хорошо сказать - разбирайся, когда вокруг лакомого пирога зарубежной советской собственности столкнулись такие "киты". МИД в лице зам. министра В.И. Чуркина утверждает - особняк наш, есть распоряжение Президента РФ №102 - РП от 24 февраля 1992 г., да и французы открывать там "частную лавочку" не дадут (письмо к зампреду Госимущества А.И. Иваненко, 25 мая 1992 г.).

2
 
Нет, наше, утверждает первый зампред. Моссовета С.Б. Станкевич (письмо Б.Н. Ельцину от 21 апреля 1992, №4 -63 - 518/2), нам его передал вице-премьер и куратор ГКИ А.Б. Чубайс (поручение Правительства от 5 мая 1992 г., 3 АШ -П3 - 17125) под создание "Дома Москвы" в Париже. Как бы не так, парирует другой вице-премьер А.Н. Шохин, президент "отказал" (указ №889 от 14 августа 1992 г.) этот "графский особняк" моему РАМСИРу (Российское Агентство Международного Сотрудничества и Развития (1992-1995 гг.), "липовая" контора, с уходом А.Н. Шохин с поста вице-премьера прекратившая свое существование. - Прим авт.), "скушавшему" бывший ССОД вместе с Валентиной Терешковой и присвоивший себе все его здания за рубежом.

Обождите, ребята, пишет министр культуры и туризма РФ Е.Ю. Сидоров в МИД (10 июля 1992 г., №294-01-45/5-31), а как же мы? Нет уж, отдайте особняк нашему Министерству "для развития и укрепления всего комплекса культурных связей между Россией и Францией".

Наконец, в свару вмешивается Президиум ВС РФ - 01 июня 1992 г. за №2889-I выходит постановление за подписью первого зампреда С.А. Филатова "О Русском Доме в Париже": "разработать концепцию функционирования Русского дома в Париже (улица Буассьер, 61) в качестве самоокупаемого культурно-делового центра, имея в виду возможность его использования для развития межпарламентских связей между Россией и Францией, и предоставить ее на рассмотрение Президиума ВС РФ в срок до 01 августа 1992 г."

Нет нужды говорить, что никакой "концепции" ни до 1 августа, ни позднее в Президиум ВС РФ так представлено и не было - вскоре Филатов, разругавшись с Хасбулатовым, ушел главой администрации Президента, а самому спикеру, вступившему уже на "тропу войны" с Ельциным, было не до "Русского дома" в Париже.

3
 
Зато "дело", как оказалось, было для окружения тогдашнего председателя экспертного совета при Президенте РФ О.И. Лобова, по совместительству еще и председателя Фонда гуманитарных и экономических связей с Францией. Что делал сей Фонд, кроме организаций поездок своего председателя во Францию, и по сию пору остается загадкой, но в 1992-1993 гг. Фонд активно включился в битву за "графский особняк" в Париже (письмо О.И. Лобова Президенту Б.Н. Ельцину от 5 мая 1992 г., №А5-104).

В качестве "толкача" он нанял некоего И.А. Коновалова, бывшего советника торгпредства СССР в Париже, а с 1992 года - президента "Интурист Холдинг Компани", одного из осколков бывшего Интуриста СССР, "приватизированного на троих" ("Холдинг", ВАО "Интурист" и "Мосинтурист" - все трое вели между собой смертельную войну за особняк в Париже).
 
Помнится, как созданная Е.А. Амбарцумов во главе с его замом по Комитету, бывшим следователем А.П. Сурковым, подкомиссия пыталась примирить бывших коллег - ныне смертельных врагов (я присутствовал на этих заседаниях), но тщетно.

Ловчее всех оказался Коновалов

Он обошел и Амбарцумов, и Филатова и подписал 27 октября 1992 г. у Лобова письмо к Б.Н. Ельцину, где вместо федеративного государственного культурного центра под эгидой МИД РФ предлагалось разметить в особняке некую полу-коммерческую, полу-культурную частную "Ассоциацию пользователей" ("Интурист Холдинг Компани" Коновалова, РАМСИР Шохин и Фонд Лобова).

Президент и эту просьбу удовлетворил, начертав на бумаге Коновалова-Лобова резолюцию "Согласен" (3 ноября 1992, Пр-1923). В результате этой "подковерной" борьбы за дележ заграничной советской недвижимости ("графского особняка") появилось такое количество прямо противоположных постановлений, распоряжений, резолюций и даже указов, что к 4 ноября 1992 г. - моменту ратификации российско-французского соглашения 7 февраля 1992 г. - в них сам черт мог ногу сломать (14)

И.И. Андронов, докладывая мнение Комитета, кратко "озвучил" и историю с "ленинским" золотом во Франции (сразу после этого посол Пьер Морелль, не дожидаясь голосования, покинул зал заседаний - пошел, очевидно, давать шифровку в Париж), и всю безобразную историю с дележом особняка на улице Буассьер в Париже. Соглашение от 7 февраля, разумеется, ратифицировали, но Комитету по международным делам Р.И. Хасбулатов высказал пожелание - разобраться с этим "чертовым особняком".
 
2

Надо сказать, что к концу 1992 г. скандал с дележом "графского особняка" уже попал в газеты - о нем писали "Коммерсант-Daily", "Московские новости", газета "Срочно в номер!", жур "Столица", некоторые корреспонденты французских газет из Москвы, мне самому приходилось комментировать свару под перекрестным "допросом" Улисса Госсе и его коллег из московского бюро TF-1 - первого канала французского ТВ.

Снова вызывает Евгений Аршакович - со спикером у него были не самые теплые отношения, он больше дружил с Филатовым: "Владлен, слышал, что сказал Руслан? Ноги в руки и марш в Париж - разберись с этой бодягой на месте, да и что там думает посол Рыжов, узнай". 29 ноября прилетаю в Париж и сразу - к послу

А он разве что на меня не с кулаками (мы с его женой учились в аспирантуре у одного научного руководителя - акад. А.Л. Нарочницкого): "Что вы там творите в Москве? Какая - такая "ассоциация пользователей"? Да французы ее выгонят как "частную лавочку" через год, к 1 января 1994 г., когда истечет срок аренды, формально записанный на уже несуществующий Интурист СССР, и никакой Коновалов им не докажет, что он - прямой "наследник".
 
Тем более, что у вас в Москве еще два таких "наследника" - ВАО "Интурист" и "Мосинтурист". Объявят аукцион, продадут особняк, и мы его навсегда потеряем. Хотите такой вариант, пожалуйста. Но без меня", - отрезал Юрий Алексеевич.

Пошел к знакомым французским журналистам, Те, конечно, в курсе дележа "шкуры неубитого медведя", смеются. "Знаешь что, - говорил мне Мишель Лабро из популярного еженедельника "Эвенман дю жеди", - мы же знаем, что никакой "Интурист СССР" (т.е. Коновалов и КО. - авт.) не владелец этого здания, деньги-то выделены в 1975 г. по просьбе тогдашнего посла СССР во Франции С.В. Червоненко и наверняка оформлены решением Политбюро ЦК КПСС - кто бы дал какому-то "Интуристу" столько миллионов? Вы хотите, чтобы снова пошли статьи о "деньгах КПСС" во Франции?"

Во французском МИДе и разговаривать долго не стали: есть договор 7 февраля, есть конвенция Козырев - Дюма (тогдашний министр иностранных дел, ныне председатель Конституционного суда Франции) 14 ноября 1992 г., везде четко записано - "государственный культурный центр", т.е. под эгидой МИД России. Что еще вам нужно?

Лепечу что-то вроде - "мы бедные, а там долги от почившего в Бозе "Общества Франция-СССР" на 8 млн. фр., кто будет платить?" Усмехается чиновник, знакомый с таинственной славянской душой не понаслышке - четыре года изучал русский язык и литературу в Национальной школе живых восточных языков, работал в посольстве Франции в Москве, - "Кто-кто? Как это у вас, платить будет - Пушкин".

Дал понять, что если будем соблюдать подписанные соглашения о культурных центрах, то и долги "скостят" - хорошие отношения с Россией дороже стоят. А если по другому, начнете "химичить" - за смену титульного владельца недвижимостью ("Интурист СССР" ведь больше не существует) впаяем вам от 10 до 20 млн. фр. по суду, никакая "ассоциация держателей" такой кусок не проглотит, так-то, мон шер ами.

Доложил послу

Все правильно, ответил Рыжов, у них - не у нас, на козе не объедешь. Договорились о дальнейших действиях - он пишет в МИД, Козыреву, я - в Комитет, Амбарцумов (15)Основной постулат один - "федеральный государственный культурный центр" под эгидой МИД РФ, и точка.

И все закрутилось в обратную сторону. МИД направил ноту в посольство Франции в Москве с просьбой "сообщить юридическую процедуру переоформления прав собственности на "Русский дом" в Париже на Российскую Федерацию (а не на "ассоциацию пользователей" или мэрию Москвы). Е.А. Амбарцумов направил докладную записку в Правительство.
 
Но прошло еще долгих три года, пока все утряслось (За это время (1992-1995 гг.) бывший ответственный секретарь "Общества Франция - СССР" французский гражданин Владимир Мачебелли создал некую временную ассоциацию "Русское пространство - Центр Пушкин", которая, правда, действовала в тесном контакте с посольством России в Париже и даже обслуживалась из его столовой. - Прим. авт.).

За эти годы многие фигуранты дележа "шкуры" либо сошли с политической арены (Р.И. Хасбулатов, Е.А. Амбарцумов, С.Б. Станкевич), либо сменили амплуа (А.Н. Шохин, Е.Т. Гайдар) - "непотопляемым" остался лишь один О.И. Лобов.

2
 
В конце 1995 г. В.В. Терешкова сумела прорваться к Президенту и выплакать у него указ о восстановлении ССОД, правда, под другим названием, но с возвращением ей всей заграничной инфраструктуры и собственности.

Шохинский РАМСИР тот час же разогнали (его самого еще раньше сместили с поста вице-премьера, и он подался в "думцы" по спискам "Наш дом - Россия") и в "графский особняк" в марте 1996 г. въехал новый "комендант" - Алексей Рябов, бывший ответственный секретарь "Ассоциации друзей Франции" (экс-"СССР - Франция").
 
"Центр Пушкин" прикрыли, Мачебелли уволили (но он сразу же пристроился в новой "конторе" - ответственным секретарем официозного "Национального французского общества друзей России" во главе с бывшим министром иностранных дел и послом в СССР Ж.-Б. Реймоном) и все в "графском особняке" вернулось "на круги своя" - под эгиду посольства РФ во Франции и державную длань российского государства.

К великой радости и моей, и моей активной помощницы и тайной советчицы Ольги Валентиновны Степановой из Управления (ныне департамента) по культурным связям МИД РФ, с которой мы вместе бились в 1992-1993 гг. за "графский особняк".
Оглавление
 
www.pseudology.org