Киев, Дух і Літера, 2001. – 240 с. ISBN 966-72-73-12-1 Вадим Скуратовский Проблема авторства "Протоколов сионских мудрецов" Предисловие Тогда я демонов увидел чёрный рой, Подобный издали ватаге муравьиной – И Бесы тешились проклятою игрой... ......................................................... Я издали глядел, смущением томим. Пушкин Ein Mann wohnt im Haus der spielt mit den Schlangen der schreibt der schreibt wenn es dunkelt nach Deutschland Paul Celan. Todesfuge Человек живет в доме тот который играет со змеями тот который пишет тот который пишет когда тьма падает на Германию. Пауль Celan. Фуга смерти “Книги имеют свою судьбу”, но и судьба имеет свои книги. И даже брошюры. Участь мира от александрийской библиотеки до Библиотеки Конгресса необходимо совершается, при всем переизбытке книг, там накопленных, вблизи их совсем небольшой символической полки, во многом и определившей эту участь, - полки, в самом начале которой бесспорно стоят Гомер и Библия, с разных концов бытия лепивших его средиземноморский, а затем и общемировой состав, а в самом конце, столь же бесспорно, самая скромная брошюра (то есть непериодическое полиграфическое произведение, чей стандартный объём традиционно, едва ли не со времен Реформации и французской революции, столь интенсивно “брошюровавших”, не превышает сорока восьми страниц обычного книжного формата). Брошюра, под двоящимся названием - Протоколы собраний сионских мудрецов” или Протоколы сионских мудрецов”. Вовсе не гипербола: эта копеечная брошюра - копеечная свеча, от которой и заполыхали ведьмины огни века, испепелившего миллионы человеческих жизней. Протоколы собраний сионских мудрецов” (“Протоколы сионских мудрецов”) - текст, возникший, по-видимому, на исходе прошлого века, и, вслед за тем, бесспорно же ставший идеологическим либретто к одному из самых страшных гиньолей в драме века нынешнего. “Протоколы сионских мудрецов” (далее ПСМ) - это как бы наиболее отрицательный из всех “образов Иерусалима”, созданных европейско-христианской словесностью, - собственно, той её специфической периферией, которая примерно с эпохи катастрофы цивилизации сефардов до текущего антисемитского китча специализировалась на самой резкой полемике с еврейством - полемике религиозной, а вскоре после французской революции - и политической. “Протоколы” - это абсолютный рекорд той полемики по всем его астрономическим количественным показателям, его библиографически уже едва ли исчислимым тиражам, изданиям и переводам - нелингвистически говоря, на “тайваньский” и “южнокорейский” включительно. 2   Предлагаемое исследование - всего лишь самая осторожная попытка, не более, выявить если не авторов Протоколов”, и по сей день остающихся в самом глубоком анонимате, то по крайней мере, некоторые истоки их литературно-идеологической направленности, истоки, которые, с одной стороны, возможно, хотя бы отчасти и приблизят нас к устранению этой анонимности в направлении тех или иных конкретных лиц, а с другой - несколько более резко, чем то было в предшествующей, - разумеется, не мистифицированной - литературе о Протоколах” - очертят идеологические контуры легенды, положенной в основу Протоколов”, собственно, представят само устройство порождающей грамматики той легенды, и сегодня исправно продолжающей свою разрушительную работу. Итак, основной предмет исследования - собственно литературный и, наконец, “персональный” генезис Протоколов”. В своих эвристических усилиях автор стремился учесть разыскания и наблюдения как всех известных ему предшественников-комментаторов проблемы - носителей самых разных взглядов на неё, от резко отрицательных до панегирических, - так и ту сумму фактов внутри и вокруг Протоколов”, которые по самым разным причинам, случайным и неслучайным, остались вне исследовательского и просто внимания, и без осмысления которых, похоже, понимание “протокольной” структуры, самого её возникновения, - уже невозможно. Предлагаемая работа по своему методу является, таким образом, прежде всего суммой самых скромных читательских маргиналий на полях куда более обстоятельных трудов, посвященных проблеме Протоколов” - либо непосредственно, либо контекстно (Пьер-Андре Тагиев, Норман Кон, Чезаре Г. Де Микелис, Януш Тазбир, Савелий Дудаков, Михаил Золотоносов и другие).1 Не рискуя вступать в интеллектуальное состязание с названными столь авторитетными исследованиями, автор предпочитает единственно развитие некоторых важных интуиций и фактов, в них содержащихся. При этом автор, решительно дистанцируясь от апологетики одного из первых издателей Протоколов” С.А.Нилуса, содержащейся в цикле недавно появившихся работ о нём (Р.В.Багдасаров, А.Н.Стрижев, С.В.Фомин, С.Половинкин), столь же решительно оставляет за собой естественное эвристическое Право воспользоваться богатейшей биографической и другой фактичностью, собранной в тех работах2. 3   Работа выполнена украинским автором, скажем так, как бы в тени полутысячелетних украинско-еврейских отношений, по своей спазматике уверенно соревнующихся с самыми трагическими зрелищами или, точнее, позорищами видавшего виды “Нового времени”. Разумеется, автор нимало не надеется своим исследованием избыть эту спазматику. Но в этом исследовании он надеется хотя бы отчасти выполнить свой общечеловеческий и, в самом гуманистическом значении, национально-патриотический долг3. В то же время исследователь искренне сожалеет о необходимой экзистенциальной ограниченности избранного им жанра, который по самому своему специальному, сугубо “цеховому”, претендующему на некоторую научность характеру не позволяет автору вместе с читателем подлинно проникнуть в подлинные глубины исследуемой проблемы. То есть по слову Андре Мальро, в те самые “глубины естества, в запретные уголки сердца, где притаились пытка и смерть”4. Настоящее исследование и своим замыслом, и своим появлением обязано многолетней дружбе автора с семейством Петровских и семейством Финбергов - киевлян, самим своим существованием научавших автора-пессимиста неисчерпаемым возможностям морального и другого сопротивления “пытке и смерти”. Особая благодарность г-же Екатерине Петровской, самоотверженно добывавшей для автора самые экзотические, порой совсем уже легендарные издания, необходимые для его работы. Оглавление Литература   www.pseudology.org