Минск.: "Пропилеи", 2000. - 200с., ISBN 985-6329-29-9 Усманова, Альмира Рифовна
Умберто Эко: парадоксы интерпретации

Вместо предисловия: "лучше поздно, чем никогда"

Рецептивные установки русскоязычного читателя по отношению к Текстам Умберто Эко - свидетельство не столько запоздалого знакомства, сколько рецептивной аберрации: в глазах русскоязычных читателей Эко не Семиотик, не Философ, не ученый, а писатель par excellence. Причина проста и состоит в том, что литературные произведения итальянского автора были переведены и опубликованы в нашей стране прежде, чем это произошло с академическими текстами1.
------------------------------
1 Тем не менее с начала 70-х гг. в отечественных академических изданиях стали появляться публикации главным образом в Жанре рецензий, посвященные Умберто Эко, а также отдельные переводы его статей. Поскольку библиография этих работ весьма ограниченна, постольку можно привести её здесь целиком (хотя и не исключено, что какие-либо публикации могли быть не замечены ввиду пролиферации гуманитарной литературы и периодических журналов, имевшей место в последние годы).
 
Тогда как в западных странах "феномен Эко" создали его научные работы, и лишь гораздо позже пришло признание его литературного таланта.
 
Работы Эко, переведенные на русский язык:
 
О членениях кинематографического кода // Строение фильма. М.: Радуга, 1984
Заметки на полях "Имени розы" // Называть вещи своими именами. М.: Прогресс, 1986 а также полная версия в другом переводе романа Имя розы. М.: Книжная палата, 1989
Потребление, поиск и образцовый читатель // Homo Ludens. Человек читающий. М., 1990
О языке рая // Двадцать два. 1989/1990 (журнал, издаваемый в Израиле на русском языке);
Средневековья Умберто Эко // Иностранная литература. 1994. № 1
Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна // Философия эпохи постмодерна / Под ред. А.Р. Усмановой. Минск, 1996
Предисловие к английскому изданию // Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. М.: Языки русской Культуры, 1996
Пять эссе на темы этики. СПб.: Symposium, 1998 Помыслить войну // Художественный журнал. 1998. № 19
Зеркала // Метафизические исследования. СПб., 1999. № 11.
 
Самым значительным событием среди публикаций Умберто Эко на русском языке можно без преувеличения считать издание Отсутствующей структуры (Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК Петрополис, 1998). Речь идет в основном о библиографии работ Эко на русском языке, но, вероятно, можно было бы также вспомнить о других публикациях, появившихся на территории СНГ на национальных языках: например, в белорусскоязычном журнале "ARCHE" (№ 1/1998 и 1/1999) публиковались переводы отдельных эссе Умберто Эко из
 
Secondo diario minimo и фрагмент перевода Открытого произведения
Статьи и рецензии, посвященные У. Эко: Жолковский А. Умберто Эко. Отсутствующая структура // Вопросы Философии. 1970. № 2
Козлов С. Умберто Эко. Lector in fabula
Интерпретативное сотрудничество в повествовательных Текстах // Современная художественная литература за рубежом. 1982. № 1
Костюкович Е. Умберто Эко. Имя розы II Современная художественная литература за рубежом. 1982. № 5
Солоухина О. В. Концепции "читателя" в современном западном литературоведении // Художественная рецепция и герменевтика / Под ред. Ю. Б. Борева. М., 1985
Козлов С. Статьи об "Имени розы" // Современная художественная литература за рубежом. 1987. № 6
Иванов В. В. Огонь и роза. Введение к "Имени розы" // Иностранная литература. 1988. № 8
Чекалов К. Произведение искусства в теории Культуры Умберто Эко // Искусство. 1988. № 5
Козлов С. Умберто Эко. Маятник Фуко // Современная художественная литература за рубежом. 1989. № 2
Лотман Ю. М. Выход из лабиринта // Эко У. Имя розы. М., 1989
Костюкович Е. Маятник Фуко - маятник Эко... // Иностранная литература. 1989. № 10
Усманова А.Р. Семиотическая модель универсума Культуры в концепции Умберто Эко // Вестник Белорусского государственного университета. Серия 3. № 3. 1993
Усманова А.Р. Умберто Эко // Новейший философский словарь. Минск: Изд-во В. М. Скакун, 1998.
 
7
 
Интеллектуалы, рассуждая о Постструктурализме, Семиотике, феминизме, психоанализе и других влиятельных концепциях, обратили внимание на Эко, но заинтересовались им именно как писателем. Однако в большинстве своем, не рискуя переступать эфемерную границу между высокой и массовой Культурой (что в данном случае является немаловажным условием для понимания), сделали вид, что ничего особенного за феноменом Эко не стоит - в связи с чем его имя почти не воспринималось всерьез и не могло быть поставлено в один ряд с именами Фуко, Барта, Лиотара, Кристевой или Деррида.
 
Показательно, что первый и единственный до самых недавних пор визит Эко в Россию прошел почти незаметно, "под крышей" Союза писателей. Визит итальянского теоретика в Москву в 1998 году также не "сложился" - в том смысле, что проблема существования "своей" аудитории, своего читателя, для Эко в постсоветском пространстве пока не снята.
 
Ретроспективно следует отметить, что случаи "несостоявшегося читателя" произведений Эко уже имели место в недалеком прошлом. Я имею в виду забавный казус, связанный с романом Имя розы, - показательный в своем роде пример.
 
8
 
Heсколько лет назад роман Имя розы был переиздан в Минске - без комментариев, без Заметок на полях, без академических или каких-либо других введений и послесловий, - одним словом, "обнаженный" Текст, предоставленный самому себе. Впрочем, не совсем так. Контекстуальным фактором рецепции романа, по замыслу искушенных в разновидностях бульварного чтива издателей, должна была выступать обложка. В глаза бросалась несвойственная академическим изданиям агрессивная пестрота красок, складывающаяся в изображение похотливого монаха с обнаженной красоткой, облик которой вполне соответствует устойчивой иконографической традиции femme fatale. "Наивному читателю", роль которого в данном случае отводилась большинству реальных читателей, естественно было бы предположить, что Имя розы не что иное, как готический роман с элементами мистики, садизма и эротики, но уж никак не постмодернистский эпос с семиотическим сюжетом и философскими аллюзиями на Пирса, Уильяма Оккама, Борхеса и многих других. Сама возможность такой "интерпретации" Эко (то есть в компании с дешевыми бульварными изданиями) означает лишь то, что горизонт ожиданий русскоязычного читателя в отношении Эко ещё не сформировался, а его имя функционирует в нашей Культуре пока на правах пустого означающего.
 
Подобный рецептивный вакуум вокруг "академического" Умберто Эко может быть объяснен целым рядом обстоятельств. Жанр философской или семиотической эссеистики знаком нам главным образом по работам Ролана Барта - и эта ниша, кажется, занята. "Классическая" Семиотика (структуралистского типа) с присущей ей внешней наукообразностью, несколько позитивистской ориентированностью и специфическим арго2 идентифицировалась в глазах читающей публики в основном с именами теоретиков Московско-Тартуской школы. Работы западных Семиотиков публиковались крайне редко3 и предназначались главным образом лингвистам.
 
2 Симптоматичным в этом плане выглядит перевод именно Отсутствующей структуры (1968), специфический пафос которой, несмотря на ту Критику, которую Эко адресует структурализму, анализируя его философский базис, все же интуитивно ощущается как нечто архаическое.
 
3 До сих пор наиболее репрезентативной семиотической антологией может по праву считаться Семиотика (под ред. Ю. С. Степанова). М.: Радуга, 1983. К числу других эпохальных в некотором роде изданий могут быть причислены: Структурализм: "за" и "против" (под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова). М.: Прогресс, 1975, а также переводы отдельных книг и статей К. Леви-Стросса, Р. Барта, Р. Якобсона, Э. Бенвениста, Ц. Тодорова, Ю. Кристевой и других.
 
9
 
Тот контекст, в котором формировались идеи Умберто Эко и развивался его диалог с европейской и американской традициями Семиотики, только сейчас начинает актуализироваться в связи с тем, что мы имеем возможность ближе познакомиться не только с ранним Эко благодаря выходу в свет Отсутствующей структуры, но и с Текстами его "партнеров" по диалогу - Р. Барта, Ж. Лакана, Ж. Деррида, Ж. Женетта, Ц. Тодорова, К. Метца, Ю. Лотмана, А. Жолковского и других! К сожалению, с момента выхода этой книги в свет прошло уже более 30 лет, и за это время изменился не только интеллектуальный климат, но и взгляды самого Эко. "К сожалению" ещё и потому, что, отключенные от контекста (Семиотика литературы, рецептивная эстетика и нарративные теории конца 70-х гг.), мы рискуем оказаться в роли Робинзона Крузо, выудившего из океана бутылку с неизвестным Текстом (пример, часто используемый Эко), и, прочитав Текст, спросить: "А где же фиги?.." (о которых идет речь в письме). Пресловутый "несостоявшийся читатель" (lecteur manque) может показаться в этой ситуации чем-то большим, чем фикция нарративного анализа. Поэтому мне представляется весьма важным остановиться более подробно на том контексте, в котором развивались семиотические идеи Умберто Эко.
 
Безусловно, Семиотика играет здесь наиболее заметную роль: это та область гуманитаристики, вне которой "феномен" Эко не может быть осмыслен и вообще труднопредставим. В нынешнее её состояние он внес весьма существенный вклад, а свое видение
общей Семиотики Умберто Эко (как и всякий другой Семиотик, рано или поздно одолеваемый соблазном систематизировать, обобщить и о-научить эту дисциплину4) уже представил в таких Текстах, как Отсутствующая структура, Теория Семиотики, Семиотика и Философия языка.
 
4 Не миновала эта участь и Ролана Барта. Свидетельством чему, наверное, могут служить его работы середины 60-х гг.: Система моды (1967) и Основы семиологии (1965). В статье Семиология как приключение он ретроспективно отмечает, что испытывал немалое удовольствие в занятиях систематикой (будь то исчерпывающая реконструкция грамматики моды или грамматики самой семиологии), ибо "в классификационной деятельности есть свое творческое упоение, известное таким великим классификаторам, какими были Сад и Фурье..." (Барт Р. Семиология как приключение // Мировое древо. 1993. № 2. С. 81). Как бы ни были скучны эти классификаторские Тексты, в их основе лежало то эйфорическое упоение Семиотикой, которое открылось Барту в период работы над Мифологиями (а Умберто Эко - в процессе написания Открытого произведения), которое "придавало уверенность ангажированному интеллигенту, снабжая его орудием для анализа, и придавало ответственность исследованию смысла, наделяя его политическим значением" (Там же. С. 80), и которое с годами привело к разочарованию в претензии Семиотики на статус абсолютной науки (или "логики всех наук"), но одновременно укрепило веру в то, что только Семиотика способна выполнить функции "идеологической Критики". Все это в полной мере может быть отнесено и на счет Умберто Эко.
 
10
 
Семиотика, с точки зрения одного из её отцов-основателей (и безусловного авторитета для Умберто Эко) - Чарлза Сондерса Пирса, исследуя проблему репрезентации, во главу угла ставит идею неограниченного семиозиса, или процесса интерпретации знака (в котором нет ни первичной, ни конечной интерпретанты). Апелляция к Пирсу и его представлению о сущности семиотического знания здесь не случайна. С одной стороны, Пирс был и остается ключевой фигурой в современной Семиотике, именно его теория помогла Эко развить собственную семиотическую концепцию в конце 60-х гг. в процессе его полемики с лингвистическим структурализмом.
 
С другой стороны, если и существует некая константная проблема, связывающая в единый смысловой узел философские, семиотические и литературные Тексты Эко, то это, скорее всего, именно проблема интерпретации (понимаемой и в узко семиотическом, и более широком смыслах) - бесконечно интересного процесса-события, свершающегося между "Текстом" (не только литературным) и его интерпретатором. Поэтому именно феномен интерпретации и те текстуальные стратегии, которые оказываются вовлеченными в эту семиотическую игру, создают то проблемное поле, на котором будет разворачиваться данное исследование, посвященное анализу концептуальных инноваций итальянского теоретика.
 
Следует также уточнить, что под "контекстом" в данном случае имеется в виду не общий социокультурный фон или философская ситуация определенного периода и в определенном месте и даже не столько the state of the art - состояние проблемы рецепции художественного Текста в Семиотике и теории литературы в 1970-80-х гг., сколько эволюция взглядов самого Умберто Эко на проблемы читателя, Текста и интерпретации.
 
Каковы те жанровые конвенции, которых придерживался автор данного Текста?
 
11
 
Вопрос не праздный для академического мира, двумя полюсами которого являются диссертации и эссеистика - столь отличные по своей природе Жанры. Проще всего было бы ответить на этот вопрос в негативных терминах: данный Текст не претендует на строгую научность, он не может быть определен как философское или собственно семиотическое исследование, он не совсем вписывается в Жанр интеллектуальной биографии (или, тем более, агиографии), он не может быть квалифицирован как "заметки на полях" или же как собственно эссеистика. С определенностью можно сказать лишь о том, что труднее всего было бороться с соблазном миметического письма - стиль Эко провоцирует на подобный жест любого автора, пишущего о нём и его Текстах.
 
Вопрос о Жанре вполне можно было бы адресовать и самому Умберто Эко.

Содержание

 
www.pseudology.org