М.: МСоЭС, 2005. - 302с., Табл.1. Библиогр.: 262 назв., УДК 623.45,  ISBN 5-88587-243-0
Лев Александрович Фёдоров
Советское биологическое оружие: история, экология, политика
Глава 2. Подготовка к Наступательной Биологической войне
После Второй мировой войны в Советском Союзе сложился самый мощный в мире секретный военно-биологический научно-производственный архипелаг, который включал около 40 учреждений - институтов и заводов. Он включал две мощные специализированные "Наступательные" Системы Биологической войны - военную и гражданскую. К концу эпохи М.С.Горбачева все было готово к ведению тотальной Наступательной Биологической войны. Разумеется, обеим советским "Наступательным" Системам биологической войны официально приписывались лишь оборонительные цели, то есть нацеленность на создание исключительно средств защиты от Биологического оружия.

Это было Неправдой. На самом деле оборонительными задачами многие годы занималась и ныне продолжает заниматься главным образом третья специализированная Система - уже упоминавшаяся группа так называемых противочумных гражданских институтов Министерства здравоохранения СССР. Военные биологи всех стран заверяют, что отличить Наступательные работы по Биологическому оружию от оборонительных невозможно. Это неверно - можно, если хотеть. Принципом советской военно-биологической доктрины было создание многочисленных новых боевых Штаммов патогенов, которые ещё не были известны "вероятному противнику". Соответственно, против них нет противоядий - ни Вакцин, ни антибиотиков [10]. Этот Принцип нельзя считать оборонительным, это был мощный Толчок гонке военно-Биологического оружия.

С разговорами об оборонительном и Наступательном Биологическим оружием покончил Б.Н.Ельцин. В самом начале своего правления он не только подтвердил приверженность новой России Принципам Конвенции о запрещении Биологического оружия [72], но и прямо запретил её нарушать, заодно провозгласив в этом трудном вопросе Принципы открытости и доверия [154]. Так проблема советского Биологического оружия вышла, наконец, из сферы государственной тайны и стала предметом знания всего общества. К сожалению, государственная бюрократия новой России не поторопилась к обществу с рассказами о постыдном прошлом. И это чрезвычайно опасно.

Вот почему нашему обществу в порядке самозащиты следует внимательнее приглядеться к унаследованному от советских времен архипелагу Наступательной Биологической войны, к его научному и промышленному потенциалу. Имеющихся на сегодняшний день данных для этого вполне достаточно [5, 6, 8-11, 155-205]

2.1. Архипелаг биологической войны

Применение Биологического оружия во второй мировой войне было скорее эпизодическим. Однако и эти практически не известные обществу "эпизоды" не могли не привести к далеко идущим организационным выводам.

Строительство советской военно-биологической империи, рухнувшей вместе с советской властью, началось сразу же после окончания Второй мировой войны. При этом параллельно решались две группы близких задач подготовки и к биологической, и к Химической войне, причём иногда их решали одни и те же организации. Так что деятельность обоих комплексов - военно-Биологического оружия и военно-Химического - иногда пересекалась.

2.1.1. Армия

Именно тогда к первому армейскому институту Наступательной Биологической войны, прочно осевшему в Кирове, были присоединены два других.

В 1946 году И.В.Сталин принял принципиальное решение, а Е.И.Смирнов его исполнил - в Свердловске (Екатеринбурге) был создан второй военно-биологический институт. И этот шаг был прямым результатом анализа практики японских создателей Биологического оружия. Суд над японцами был ещё впереди (он состоялся в декабре 1949 года), а в руках у советских военных биологов уже имелась захваченная во время боевых действий в Манчжурии техническая документация на комплекс производств Биологического оружия. И были те японские производства и крупнее, и совершеннее советских [10]. Так что военный институт Свердловск-19, специализировавшийся в основном на Биологическом оружии на основе бактерий и на специальной технике изготовления и применения биологических боеприпасов, просто воспользовался на первых порах чертежами и знаниями японских энтузиастов Биологической войны.

Озабоченность тандема И.Сталин-Е.Смирнов насчёт "биологической угрозы" была такова, что в 1949 году они позаботились о выпуске перевода книги западного автора Т.Розбери "Мир или Чума" - не было у них других занятий посреди разрухи. Однако военные биологи не только позаботились об издании западной книги, но и восприняли оттуда основную доктрину будущей Биологической войны - аэрозольную [6].

Генерал П.Н.Бургасов ностальгически вспоминает, как в 1950-1953 годах он создавал Биологическое оружие под непосредственным руководством тогда ещё всесильного Л.П.Берия, который как заместитель председателя правительства СССР лично "вел" некоторые важнейшие темы по новым видам оружия, в том числе по оружию массового поражения [171].

Именно тогда, в 1954 году, в порядке расширения фронта работ в Загорске (Сергиевом Посаде) был создан третий секретный военно-биологический институт, который сосредоточился на создании оружия на основе Вирусов и Токсинов. Основу института Загорск-6 составил прибывший из Кирова вирусологический отдел.

В первые послевоенные годы образцы Биологического оружия испытывались вахтовым методом на официально необитаемом острове Возрождения в Аральском море (Аральск-7). Однако руководство Советской Армии сочло этот метод работы не подходящим для решения все более расширяющегося круга задач в области Биологического оружия. В 1952 году было принято решение организовать на острове постоянное военно-Биологическое оружие подразделение, которое было названо Полевой научно-исследовательской лабораторией и начало действовать с 1954 года [31, 34].

Ну а постоянной кузницей кадров для военно-биологических дел стала Военно-медицинская академия (ВМА, С.-Петербург), где кузнецкое дело было поставлено на поток. ВМА окончили многие военные, составившие впоследствии костяк военно-Биологического оружия истеблишмента (по-современному - "питерцы"), а также всего ВБК - Генералы И.П.Ашмарин, Д.В.Виноградов-Волжинский, Л.А.Ключарев, В.А.Лебединский, В.И.Огарков, В.Н.Паутов и многие другие [6]. Кое-что сделала и другая академия - ВММА (Военно-морская медицинская академия), пока не была расформирована.

Таким образом, к середине 1950-х годов в Советской Армии сложилась чисто внутренняя Система подготовки к Наступательной Биологической войне, главным образом против живой силы "вероятного противника". Система включала большую когорту людей, испытательные полигоны, хранилища биологических боеприпасов, три мощных специализированных военно-биологических института (в Кирове, Загорске и Свердловске), а также. специализированные кафедры военно-учебных заведений. Не хватало лишь соответствующих заводов, однако тогда было не до этого - возведение заводов Биологического оружия и Химического оружия было тогда менее приоритетным в сравнении с предприятиями ядерной войны.

Не удивительно поэтому, что на Западе вызвало большой переполох заявление маршала Г.К.Жукова 1956 году о том, что в будущей войне Советский Союз будет располагать не только Химическим, но и Биологическим оружием.

Удивительно лишь то, что оно прозвучало. Потому что резкое усиление работ по подготовке к Биологической войне тогда тщательно скрывалось. А пропагандистским Прикрытием этих работ служили заявления, что речь идет будто бы о создании средств защиты от Биологического оружия нападения "вероятного противника". Впрочем, это в тех редких случаях, когда ВБК СССР/России снисходил до каких-либо объяснений [23,50,51,54,64-69].

Не забывали и о руководстве. В процессе реформ, последовавших за Смертью И.В.Сталина (1953 год), армейская военно-биологическая Система изменилась не сразу. Поначалу после ареста Л.П.Берия П.Н.Бургасову пришлось самому управляться с разработками Биологического оружия в рамках 7-го управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР в должности заместителя начальника [171], где велись и другие работы по оружию массового поражения. В дальнейшем все работы по Наступательному Биологическому оружию были объединены в рамках 15-го Главного управления Генштаба (п/я А-1968).
 
Именно этот секретнейший орган страны возглавил подготовку Советского Союза к Наступательной Биологической войне - не только в армии, но и во всех задействованных гражданских ведомствах. Первым главой 15-го управления был в 1960-1985 годах Генерал-полковник Е.И.Смирнов (в 1955-1960 годах он занимался тем же самым как руководитель Главного военно-медицинского управления минобороны СССР) - в течение четверти века Е.И.Смирнов вполне устраивал и Н.С.Хрущева, и Л.И.Брежнева, и Ю.В.Андропова. Ну а при М.С.Горбачеве Генерала Е.И.Смирнова на посту начальника 15-го управления сменили не известные нашему обществу Генералы В.А.Лебединский (с 1985 года) и В.И.Евстигнеев (1990-1992 годы).

Что до военных химиков, которые в 1920-х годах начинали строить Систему Биологического оружия нападения, то в их сферу военно-биологическая проблема вернулась лишь в 1992 году (после упразднения 15-го управления Генштаба), как утверждается, лишь в защитной форме [69].

2.1.2. Другие министерства и ведомства

Хотя в Системе Биологического оружия нападения лидировали Генералы, однако после войны она уже не могла развиваться в отрыве от иных ведомств. В послевоенные годы серьезный Толчок получили исследования в области Биологического оружия в двух специализированных гражданских министерствах - Министерстве здравоохранения СССР (МЗ СССР) и Министерстве сельского хозяйства СССР (МСХ СССР) - и в других ведомствах.

Минздрав

Второе главное управление МЗ СССР контролировало примерно 10 институтов противочумной Системы (Ростов-на-Дону, Волгоград, Саратов, Иркутск, Ставрополь, Самара, Алма-Ата, Минск и т.д.) и исследовательские центры по микробиологии и эпидемиологии. Они должны были специализироваться исключительно на защитной проблематике Биологической войны - противостоянии особо опасным Инфекциям (Чуме, Холере, Сибирской язве и т.д.). Однако их защитная функция была более широкой. Защищать страну надобно было вне зависимости от происхождения опасности - в результате действий армии "вероятного противника" и от природных Инфекций.

На самом деле, помимо оборонительных, противочумные институты решали также и Наступательные задачи Биологической войны - изучались новые Штаммы патогенов, которые могли быть использованы в качестве оружия [10]. Мишень - живая сила и население "вероятного противника" (вспомним на сей счёт соображения Я.М.Фишмана времен 1928 года об использовании учреждений наркомздрава для решения задач военного ведомства без открытия своих истинных целей [74]).

Однако оборонительная биологическая Система в Принципе не пересекалась с обеими Наступательными - военной и гражданской, а её специалисты не допускались к секретам Биологической войны [6]. Впрочем, некоторые противочумные институты, например в Ростове, Саратове, Ставрополе, изменяли официальному предназначению и также участвовали в решении Наступательных задач. Однако, скорее на подхвате.

Поскольку в России противочумные институты начали возникать ещё в XIX веке, развитие работ происходило не за счёт создания новых институтов, а главным образом за счёт расширения и изменения фронта работ в действующих. В частности, в противочумных институтах, а также в Москве в Институте эпидемиологии и микробиологии им.Н.Ф.Гамалеи начали заниматься Генетикой вирулентности возбудителей особо опасных Инфекций [6].

В 1970-х годах противочумные институты Куйбышева и Минска, Саратова и Иркутска, Волгограда и Алма-Аты начали получать серьезные ассигнования на генетические исследования, которые были ориентированы на военно-биологическую проблематику [10].

Для примера приведем Информацию о деятельности противочумного института, созданного в 1949 году в Алма-Ате на основе довоенной биофабрики. Он располагал 19 эпидемиологическими станциями в подведомственном регионе Центральной Азии. Численность персонала составляла 450 человек, работавших в 4 лабораториях, в том числе генетической. В институте действовал также завод по производству Вакцин и тест-Систем против таких заболеваний, как Сибирская язва, Чума, Туляремия, Бруцеллёз, Холера и др. Помимо обслуживания гражданских нужд, институт занимался также работами по проблематике защиты от Биологического оружия нападения. Получал институт и зарубежные боевые Штаммы опасных патогенов [11].

А ещё Минздрав СССР не забывал задействовать Институты вирусологии в Москве и Свердловске.

Хорошо заселенное "специалистами", но практически не известное жителям СССР Третье главное управление при МЗ СССР не столько обеспечивало надзор и защиту сограждан от работ над созданием советского оружия массового поражения, в том числе Биологического оружия и Химического, сколько опустошало казну за счёт секретной программы "Флейта". Это была программа работ по созданию нового вида химико-Биологического оружия - психотропного. Имелись в виду такие Химические вещества, которые могут изменять поведение человека [10].

В частности, в Москве этим занимался созданный в 1985 году Институт прикладной молекулярной биологии (впоследствии Российский научный центр молекулярной диагностики и лечения). И этот и ряд другие институтов работали на программу "Флейта", целью которой было получение психотропных и нейротропных веществ для специальных операций КГБ, включая политические убийства [10].

Минлесхоз

В соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров (СМ) СССР от 5 января 1973 года в Системе лесного хозяйства страны в первой половине 1970-х годов был организован специальный институт леса - ВНИИ химизации лесного хозяйства, который был нацелен на весь круг секретной проблематики (г.Ивантеевка Московской области).

Работники Минлесхоза, кто зарабатывал на жизнь подготовкой к войне против растительности "вероятного противника", кормились за счёт секретной программы под названием "Флора".

Минсельхоз

В послевоенные годы получила мощный Толчок и проблематика институтов МСХ СССР, которая связана с разработкой средств и способов поражения растений и животных - тех, что составляют основу экономического потенциала "вероятного противника". До середины 1950-х годов такие работы велись на "действующих площадях" - во Всесоюзном институте защиты растений (ВИЗР) МСХ СССР и его Среднеазиатском филиале и некоторых других институтах МСХ СССР. Сочетались все методы - биологические и Химические.

Угроза с Запада?
"По имеющимся данным, специальными научными учреждениями США, Канады, Англии и др. капиталистических стран ведутся интенсивные исследования по разработке биологических и Химических средств поражения сельскохозяйственных растений. Для уничтожения посевов пшеницы и ржи в СССР готовится стеблевая ржавчина, посевов картофеля - фитофтора, а для уничтожения посевов хлопчатника, подсолнечника и сои - Гербициды 2,4-Д и 2,4,5-Т.

В связи с этим необходима разработка методов и средств защиты посевов пшеницы и ржи от стеблевой ржавчины, картофеля - от фитофторы, хлопчатника, подсолнечника и сои - от Химических веществ гербицидного действия.

Система защиты указанных культур должна складываться из методов, позволяющих устанавливать факт применения противником биологических, Химических средств, своевременно определять границы пораженных территорий в сочетании с методами ликвидации и локализации очагов заражения, а также путем подбора и возделывания устойчивых к заболеваниям сортов сельскохозяйственных культур... "

Начальник Управления научно-исследовательских учреждений
Министерства сельского хозяйства СССР В.Сюрин
Начальник штаба союзной службы защиты растений В.Стативкин
21 мая 1963 г.

Из "Объяснительной записки к проблемно-тематическому
плану научных исследований по защите сельскохозяйственных
растений от биологических, Химических и радиационных
средств поражения на 1964-1965 гг"

Очередной Толчок этим работам был дан 15 февраля 1956 года, когда было принято постановление СМ СССР о развитии работ по созданию Химических и биологических веществ для поражения растений и сельскохозяйственных животных "вероятного противника". Соответственно, в конце 1950-х годов Система институтов МСХ СССР была резко расширена.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 7 августа 1958 года об усилении работ в области микробиологии и вирусологии были созданы две группы новых НИИ, нацеленных на занятия секретной военной проблематикой по разработке средств поражения растений и животных с помощью биологических и Химических средств.

Три института были созданы для разработки средств поражения растительности - Всесоюзный НИИ фитопатологии (координатор, пос.Голицыно Московской области) с филиалами в Приморском крае (с.Камень-Рыболов Ханкайского района) и в Грузии (г.Кобулети), Среднеазиатский НИИ фитопатологии (Ташкентская область, с.Дурмень) и Северо-Кавказский НИИ фитопатологии (район г.Краснодара).

Другие три института были организованы для разработки средств поражения животных - Всесоюзный НИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии (г.Покров, Владимирская область), Всесоюзный научно-исследовательский ящурный институт (Владимирский район Владимирской обл.) и Джамбульский научно-исследовательский сельскохозяйственный институт ДНИСХИ (Казахстан).

Все эти новые институты Биологической войны были объединены в рамках 7-го (специального) управления МСХ СССР, созданного тем же постановлением. Здесь собрались секретные институты, не относившиеся к числу нормальных организаций сельскохозяйственной академии ВАСХНИЛ. Непосвященные знали его под названием-Прикрытием - как управление научно-исследовательских учреждений МСХ СССР. По планам этого управления работали также многие другие ("открытые") институты - Всесоюзный НИИ защиты растений (ВИЗР) МСХ СССР, ВНИИ Химических средств защиты растений (ВНИИХСЗР) МХП СССР, а также ряд НИИ Украины.

Гербициды - в боевом строю:

"Применение Гербицидов в качестве боевых средств - для уничтожения урожая противника - крайне неэффективно. Подсчитано, например, для того, чтобы полностью уничтожить урожай на Кубани, необходимо задействовать чуть ли не всю авиацию НАТО в течение недели. Это же бессмысленно во время войны! - так компетентно убеждали меня специалисты НИИ фитопатологии.

- Нет, нет, Мы никогда не вели никаких разработок для военных!

Познания моих собеседников - ученых-фитопатологов в такой деликатной сфере, как военная химия, оказались весьма обширными. Мне, дилетанту, было очевидно, что директор НИИ, ученый секретарь, заместитель директора по науке очень хорошо ориентируются в современных теориях ведения Химической войны.

Мой вопрос по поводу достижений застал ученых врасплох: уныло переглянувшись, они сообщили, что у НИИ нет разработок не то что мирового уровня, но и вообще применяемых сейчас в нашем сельском хозяйстве...

Более 30 лет эта контора над чем-то интенсивно работала, перевела миллионы ещё доинфляционных рублей, проводила тысячи экспериментов по всей стране - от Сахалина до Кубани. И никаких разработок, внедренных в технологию для сельского хозяйства?! Чьи же заказы они выполняли? Например, профессор института Н.К.Близнюк?

НИИ вел разработки в интересах военных - исследовал возможность применения Гербицидов сплошного действия для уничтожения урожая противника на корню. Американцы, убедившись в бесперспективности этого направления, ещё в начале 1960-х, воспользовались войной во Вьетнаме, чтобы под шумок избавиться от огромных запасов этих крайне токсичных веществ. Наши же "оборонщики" даже в конце 1980-х пытались найти Гербицидам военное применение.

По словам пожелавших остаться неназванными химиков, на Кубани продолжают экспериментировать с Гербицидами, не предназначенными для применения в сельском хозяйстве.

Впрочем, полковники фитопатологических войск паслись не только на кубанских огородах. В тропических тоже - изучали на месте "передовой боевой опыт", пытаясь творчески переработать его. Все они находились под крышей и ныне существующего, но малоизвестного широким кругам Тропического центра. Сей центр, находясь формально под эгидой Академии наук, фактически является составной частью Химических войск - ещё год назад в заместителях руководителя Тропического центра ходил академик Кунцевич, являвшийся одновременно и заместителем командующего Химическими войсками" [38].

Все эти работы велись по общей секретной программе "Экология" [10].

В качестве примера рассмотрим ДНИСХИ, расположившийся непосредственно при полигоне минобороны СССР в военном поселке Гвардейский в 3 км от ст.Отар. Руководство института составили действующие армейские офицеры. Численность персонала достигала 400 человек, территория - 19 гектаров. Помимо 15 лабораторий, институт располагал виварием и теплицей. Испытания проводились на полигоне.

При создании ДНИСХИ планировалось проведение работ по созданию средств борьбы против домашних животных - скота и птицы. В 1970 годах фронт работ был распространен на средства против растений. Исследовались боевые свойства таких возбудителей, как Вирусы и Грибки. Здесь изучались Вирус Чумы рогатого скота, Вирус болезни Newcastle, Вирус африканской свиной лихорадки, Вирус Спы овец, Вирус Спы коз, Вирус Спы птиц, Вирус "голубого языка" (катарральная лихорадка овец), Вирус герпеса (болезнь Aujeszky's), Грибок ржавчины злаков [11]. В частности, работы с Чумой крупного рогатого скота велись с 1959 года. Военные исследования были прекращены лишь в 1991 году.

"Оборонные" работы по созданию оружия против растений и животных координировались специально созданным секретным научно-техническим советом. В частности, приказом по МСХ СССР № 245-24с от 23.12.1963 года в секцию "растений" были включены Ю.Н.Фадеев (директор ВНИИ фитопатологии), Н.Н.Мельников (заместитель директора ВНИИХСЗР), представитель минобороны подполковник Н.К.Близнюк (под "крышей" зав. лаборатории ВНИИ фитопатологии), И.М.Поляков (директор ВИЗР), Н.А.Глушенков (директор Среднеазиатского НИИ фитопатологии), Е.Д.Руднев (директор Северо-Кавказского НИИ фитопатологии), В.Г.Жерягин (заместитель директора Джамбульского НИСХИ) и многие другие.

В 1970-х годах, когда работы по оружию против растений и животных обрели большие масштабы, секретный научно-технический совет стал межведомственным.

Дальнейший Толчок работам по созданию оружия против растительности "вероятного противника" был дан постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 5 января 1973 года № 22-7 "Об усилении научных и опытно-конструкторских работ по созданию Химического оружия для поражения растительности и разработки средств и методов защиты от него". Теперь эта деятельность приобрела тотальный характер.

Минхимпром

Начиная с 1950-х годов во ВНИИХСЗР и его филиале в Уфе, во ВНИИ фитопатологии, а также в АН СССР было синтезировано множество других Гербицидов, пригодных для военных целей. Они были произведены в опытных производствах Щелковского и Уфимского филиалов ВНИИХСЗР, а также на опытном заводе Киевского филиала ГосНИИхлорпроекта. Полномасштабные испытания Гербицидов для поражения растительности "вероятного противника" проводились в Ивантеевском лесном селекционном опытно-показательном питомнике, Ленинградском НИИ лесного хозяйства, филиалах ВНИИ фитопатологии, в Северо-Кавказском и Среднеазиатском НИИ фитопатологии, в лесах Красноярского края (Ермаковский лесхоз и др.), Костромской области (Чернолуховский лесхоз ВНИИ химизации лесного хозяйства), Архангельской области, Новосибирской области и т.д. Во время испытаний боевых в те годы Гербицидов пострадали не только мишени, но и иная флора и фауна. Известны случаи гибели тетеревов и других птиц и даже лосей и т.д. Принципиальный этап работ по созданию гербицидного оружия был завершен в конце 1970 годов, а его участники были увенчаны наградами.

Большая и малая наука

Не отстала и Академия Наук (АН) СССР. В ней было создано специальное отделение биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений. Институт биоорганической химии (Москва) был в нём ведущим, но не единственным. По линии инициированной членами АН СССР программы "Костер" действовали по крайней мере 4 академических института. Помимо названного, это были Институт молекулярной биологии в Москве, а также Институт биохимии и физиологии микроорганизмов и Институт белка в Пущино (Московская область) [10, 69].

Соответствующие задания давались и республиканским академиям. В связи с этим показательно заявление директора Института Генетики и экспериментальной биологии растений в Ташкенте (Узбекистан), теперь гражданской организации, А.Абдукаримова. Он сообщил, что в советские времена здесь разрабатывали патогены против пшеницы и другие микроорганизмы против растительности [161].

2.1.3. Уточнение стратегии Биологической войны

С середины 1960-х годов в связи с успехами в области ядерного и ракетного оружия в руководстве страны возникли определенные сомнения в целесообразности дальнейших разработок Биологического оружия. Помимо избыточности этого вида вооружения в общей Системе вооружений страны, был и такой мотив, как возможность "обратного эффекта" ("палки о двух концах", обсуждавшейся в Советском Союзе ещё в 1920-1930-х годах [75,85]), то есть возврата Эпидемий к тем, кто их наслал на врага. Указывалось, что из-за этого будто бы в стране произошло некоторое торможение соответствующих работ [6].

Фактически серьезного торможения все же не случилось. Просто в 1960-х годах ВБК несколько изменил стратегию развития, придав ей существенную индустриальную составляющую.

С точки зрения промышленности в Советском Союзе произошёл не известный обществу принципиальный поворот - начала активно создаваться специализированная микробиологическая промышленность "двойного назначения", которая в любой момент могла быть преобразована в индустрию Биологической войны. Деятелям ВБК не составило труда убедить Н.С.Хрущева в том, что все это происходит в рамках индустриализации сельского хозяйства, что белки надобно выращивать не на полях и фермах, а в цехах передовых социалистических предприятий.

Помогло. В 1966 году все ранее заложенные предприятия биотехнологического профиля были объединены в одну Систему - Главное управление микробиологической промышленности при СМ СССР, которое известно обществу как Главмикробиопром. Именно тогда началось, например, строительство ряда заводов белково-витаминных концентратов, которыми общественность страны активно интересовалась в конце 1980-х годов. Среди прочего, в 1960-х годах новым ведомством была построена базовая часть Пензенского завода "Биосинтез", в которой было заранее предусмотрено приспособление в любой момент к выпуску средств ведения Биологической войны.

Ну а в научном плане бактериальные Аэрозоли (средство ведения Биологической войны) тоже продолжили активно изучать, только стали их исследовать будто бы с точки зрения применения "в мирных целях". В результате на свет стали появляться соответствующие "мирные" работы Биологического оружия генералитета - Н.И.Александрова, В.А.Лебединского, В.И.Огаркова, К.Г.Гапочко [6, 203].

Кстати, напоминание об "обратном эффекте" не было лишним - биологический генералитет стал более серьезно выбирать средства ведения Биологической войны. Теперь вроде бы не стали зацикливаться только лишь на заразных возбудителях - Холере, Чуме, Оспе, но также ориентироваться и на Инфекции, не передающиеся от человека к человеку - Сибирскую язву, Туляремию.

Следует подчеркнуть, что на рубеже 1960-1970-х годов в мире случился перелом в отношении к Биологическому оружию как к средству ведения войны. При этом наиболее мощные в военном отношении страны - США и СССР - повели себя прямо противоположным образом.

Известно, что 25 ноября 1969 года, в разгар неправедной войны во Вьетнаме, президент США Р.Никсон подписал документ о прекращении работ по созданию Наступательного Биологического оружия (то есть работ по созданию боевых Штаммов смертельных микроорганизмов и соответствующих боеприпасов для их боевого применения). 14 февраля 1970 года им же было объявлено об уничтожении запасов токсинного оружия США [4].

Причина этих решений для нормального демократического Государства была вполне банальна - отрицательное общественное мнение, сложившееся после гибели стада овец в штате Юта в 1968 году.

"Независимый журналист" называет даже численность погибших овец [56].

Как кончаются войны:

"Весной 1968 г. в Американском штате Юта... неподалеку от военного центра испытаний Химического и бактериологического оружия Дагуэй, внезапно сдохло шесть тысяч четыреста овец. Военные чины с невинным видом в течение восьми месяцев отрицали свою причастность к этому происшествию. Однако под давлением улик они вынуждены были признать "небольшую ошибку", допущенную при испытании нового вида оружия. "Неожиданно изменилось направление ветра",- сказал армейский представитель, поясняя, как овцы попали в смертоносное облако. "А если бы оно было отнесено ветром в другую сторону? - спросил корреспондент. - Ведь там мог быть город!"
Генри Саттон, США, "Наш современник", 1977 г.

Подчеркнем, что решение Р.Никсона не было односторонним биологическим разоружением, поскольку были сохранены все необходимые оборонительные работы в области Биологического оружия, такие, например, как иммунизация и проблемы биологической безопасности. Однако, часть зданий головного военного научно-исследовательского центра Форт-Детрик (Camp Detrick, г.Фредерик, штат Мэриленд), ставших в связи с решением президента ненужными, была передана Национальному институту рака. Группа зданий в г.Пайн-Блафф (штат Арканзас), где в 1953-1969 годах осуществлялся выпуск биологических боеприпасов, также были за ненадобностью переданы гражданскому ведомству [4].

С учетом указанных фактов совсем иначе смотрится заключение в 1972 году Конвенции о Биологическом оружии [72]. Оказывается, именно США были реальным мотором при организации мирового сообщества на этот принципиальный шаг. Что касается Советского Союза с его пресловутым "планом мира", то реально им была осуществлена совсем иная программа - агрессивная. Такое и только такое заключение может быть сделано после анализа мероприятий, фактических осуществленных в Советском Союза после 1972 года. И существовавшее в те годы состояние Холодной войны не может что-либо изменить, потому что уровень засекреченности работ в области Биологического оружия указывает, что готовились к реальному, боевому применению этих варварских средств.

Ныне все эти факты широко известны всему миру, за исключением разве что Советского Союза, где они были сознательно скрыты от общества с помощью общедоступных книг, издававшихся "для простого народа" (см., например, [76]).

Почему? Потому что у властей Советского Союза были противоположные планы. И они продолжали действовать так, как если бы у них в мире был реальный враг, собиравшийся нападать на Страну Советов с помощью таких видов варварского оружия, как Биологическое оружие и Химическое.

Так, 9 апреля 1970 года родилось целое постановление СМ СССР, в котором Минздрав, Минсельхоз, Гидрометслужба, Штаб гражданской обороны и его "патрон" минобороны СССР обязывались организовать не позднее 1970 года повседневный контроль за загрязнением нашей окружающей среды ОВ "вероятного противника". Аналогичные решения касались и Биологического оружия. Денег выели эти ведомства немало, однако ни Биологического оружия, ни Химического контроля в серьезной форме нет и в XXI веке. И не будет.

Впрочем, собирались не только и не столько обороняться, сколько нападать. Новый мощный Толчок развитию индустрии "двойного назначения" был задан постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 8 августа 1970 года "О мерах по ускорению развития микробиологической промышленности". В соответствии с ним, было начато возведение нескольких новых промышленных баз, в том числе завода "Прогресс" в Степногорске (Казахстан) - будущего флагмана Биологической войны.

2.1.4. Генно-инженерный поворот

Разгром современных направлений биологии, произведенный в Советском Союзе в 1930-1950-х годах научным бандитом Т.Д.Лысенко по заказу ЦК ВКП(б), не мог не сказаться на эффективности работ в области Биологического оружия. Это серьезно беспокоила власти страны. И она принимала меры к тому, чтобы хотя бы военно-биологические работы велись без научного шаманства, с использованием достижением нормальной биологии, включая достижения современной Генетики.

Так что не приходится удивляться тому, что инициатором такого подхода был КГБ СССР, чья Разведка давно и небезуспешно наблюдала за приложениями успехов молекулярных биологов Запада к решению задач подготовки к Биологической войне. Ещё в 1961 году председатель КГБ А.Н.Шелепин был озабочен необходимостью "усиления научно-исследовательских работ по Генетике Вирусов и биохимии нуклеиновых кислот" в стране. А к нему присоединилось в этом деле также и минобороны. Разумеется, делалось все это не для целей развития науки - этим занимались другие ведомства.

Генетику - на службу Биологической войне:
ЦК КПСС

"По Вашему поручению в связи с письмом Председателя комитета государственной безопасности тов.Шелепина А.Н. от 14 июля с.г. о принятии необходимых мер к усилению научно-исследовательских работ по Генетике Вирусов и биохимии нуклеиновых кислот ДОКЛАДЫВАЮ:

Достижения последних лет по направленному изменению антигенной структуры и повышению агрессивности возбудителей инфекционных болезней человека, животных и растений создают перспективу получения Вирусов и микробов с нужными биологическими свойствами; поэтому работы в области Генетики Вирусов и биохимии нуклеиновых кислот могут иметь важное военное значение.

В СССР широко проводятся исследования в области Генетики животных и растений. Что же касается работ по биохимии нуклеиновых кислот и Генетике Вирусов, то исследования в этой области проводятся в недостаточном объеме и требуют их усиления.

С целью форсирования научных работ в этом направлении 14 июля 1961 г. в Министерстве обороны СССР на специальном заседании НТС с участием представителей ученых от министерств здравоохранения СССР, сельского хозяйства СССР и министерства обороны СССР обсуждался вопрос получения высокоагрессивных возбудителей инфекционных болезней. НТС наметил мероприятия по расширению объема указанных работ и определил основные направления исследований в этой области, которые будут проводиться в научных учреждениях Системы АН СССР и АМН СССР, в частности разработку вопросов биохимии нуклеиновых кислот целесообразно организовать в недавно созданном Институте радиационной и физико-Химической биологии АН СССР.

Мною даны указания Всесоюзному НИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии и Всесоюзном НИИ фитопатологии 7-го (специального) управления МСХ расширить объем работ по биохимии нуклеиновых кислот в связи с необходимостью изучения вопросов направленной изменчивости Вирусов и Генетики микроорганизмов.
 
Министр сельского хозяйства СССР М.Ольшанский"
17 августа 1961 г.

Памятуя об озабоченности властей в отношении генетических исследований для целей Биологической войны, которые существовали ещё в начале 1960-х годов, отметим два принципиальных события, произошедших в мире в 1972 году и имеющих прямое отношение к Биологическому оружию, - Биологическое оружие и политическое.

Во-первых, в 1972 году настала новая эра в биологии. Тогда на Западе возник новый раздел биологии под звучным названием генетическая инженерия. Дело в том, что именно в 1972 году в лаборатории П.Берга (Станфордский университет, США) удалось получить первую рекомбинантную (гибридную) ДНК (рекДНК), в которой были соединены фрагменты ДНК двух различных живых организмов - фага лямбда и кишечной палочки с циркуляцией ДНК обезьяньего Вируса 40.
 
Другими словами, впервые была показана принципиальная возможность манипулирования с генетическим веществом живых организмов. Это достижение открыло перед учеными-биологами всего мира гигантские перспективы в решении ранее не решавшихся задач - создании новых способов получения Биологического оружия материала и, как следствие, получении новых биологических препаратов, в которых нуждаются люди.

Генетическая инженерия
Генетическая инженерия - раздел молекулярной биологии, связанный с целенаправленным конструированием новых, не существующих в природе сочетаний генов с помощью генетических и биохимических методов. Основан на извлечении из клеток какого-либо организма гена или группы генов, соединении их с определенными молекулами нуклеиновых кислот и внедрении полученных гибридных молекул в клетки другого организма.

Открывает новые пути для решения некоторых проблем Генетики, медицины, сельского хозяйства, биотехнологии.

Во-вторых, 10 апреля 1972 года была подписана международная "Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (Биологического оружия) и токсинного оружия и об их уничтожении" [72]. Количество подписавших этот документ стран было по тем временам очень значительное - 108, в их числе был и Советский Союз.

Весь цивилизованный мир был вынужден выбирать в тот год свой путь - искать ли новые пути в создании Биологического оружия или же попытаться, несмотря ни на что, найти дорогу к миру без этого опаснейшего вида оружия массового уничтожения.

К сожалению, в Советском Союзе история пошла по самой сложной, особо циничной траектории из числа тех, что можно было себе представить. Наш ВБК решил изобразить готовность к исполнению Конвенции о запрещении Биологического оружия [72] и в то же время начать подготовку к масштабной Биологической войне. Так советская власть повторила сценарий событий, которые последовали за подписанием ещё Женевского протокола 1925 года [71].

2.1.5. Рождение "Биопрепарата"

Итак, в условиях генно-инженерного поворота группа очень известных членов АН СССР (в их числе были такие руководители, как Ю.А.Овчинников и Г.К.Скрябин) обратилась в ЦК КПСС с предложением принципиально изменить подход к созданию Биологического оружия. Они выдвинули идею создавать средства Биологического оружия нападения не с помощью постепенного "воспитания" известных патогенов, например бактерий Сибирской язвы и Чумы (воспитания по-мичурински), а по-новому, то есть с помощью прямого преобразования природы - путем вмешательства в наследственные механизмы. В основе обращения была идея разработки пептидного оружия на основе регуляторных Пептидов (регулирующих в живых организмах различные проявления - от страха до сердечного приступа и паралича) и соответствующих генов [6, 10].

Не всякая идея даже очень крупных и влиятельных людей находила в советские времена путь к органам чувств членов Политбюро ЦК КПСС. Однако эта варварская идея руководством страны была не только услышана, но и немедленно переплавлена во множество директивных документов.

Сначала была создана очень высокая и секретная государственная комиссия, которая изучила подходы, применявшиеся в 15-м управлении Генштаба к разработке Биологического оружия. И в неё было даже допущено несколько высокопоставленных членов АН СССР. А вот по результатам работы той комиссии в 1973 году появилась серия соответствующих секретных постановлений ЦК КПСС и СМ СССР. В них были обнажены недостатки в подходах к Биологическому оружию вооружению страны и поставлены задачи в отношении подготовки к тотальной Биологической войне на принципиально новой научной базе - с широким применением средств современной молекулярной биологии и Генетической инженерии [6].

Одним из тех постановлений было решено создать в Советском Союзе новую, параллельную Систему подготовки к Наступательной Биологической войне, взяв за основу (по современному, "крышу") давно подготовленный Главмикробиопром при СМ СССР. Вряд ли те инициативные члены АН СССР даже могли себе представить, как они сыграли в интересах советского ВБК и как они подставили подножку всему миру, оказав Советской Армии помощь в продлении тайной деятельности по части Наступательной Биологической войны.

Важнейшим мероприятием явилось создание в стране "мозгового центра" Биологической войны - Межведомственного научно-технического совета (МНТС) по молекулярной биологии и молекулярной Генетике, который был размещен прямо в Главмикробиопроме. Этот орган поначалу даже попытался на самом деле исполнять предназначенную ему роль по отношению к новой ("гражданской") организации по подготовке к Наступательной Биологической войне - секретнейшему научно-промышленному объединению "Биопрепарат" (п/я А-1063). Одной из основных функций МНТС, помимо руководства "Биопрепаратом", стала разработка научных программ, а также координация работ по созданию Биологического оружия на новой научной основе, которые осуществлялись во всех привлеченных министерствах и ведомствах страны (минобороны, АН СССР, МЗ, МСХ и другие).

Досталась МНТС и сладкая задача делить между исполнителями работ редкую по тем временам вещь - валютные деньги, которые были выделены "сверху" в немалых количествах (10 млн долларов в год). На эти деньги академик Ю.А.Овчинников построил себе роскошное здание института в Москве, а Г.К.Скрябин оснастил свой микробиологический институт в Пущино [6]. Так прагматизм обернулся откровенным цинизмом. Бог им судья.

Поначалу председателем всесильного МНТС был определен вроде бы человек со стороны - директор Института вирусологии им.Д.И.Ивановского АМН В.М.Жданов, один из авторов письма в ЦК КПСС 1972 года. Его заместителем был назначен И.В.Домарадский, который возглавил специальный отдел, готовивший для МНТС нужные материалы. Ну а членами МНТС стали представители всех "заинтересованных" министерств и ведомств: Генерал В.А.Лебединский - от минобороны СССР (военно-биологический центр Загорск-6), А.А.Складнев и С.И.Алиханян - от Главмикробиопрома, А.И.Бурназян - от Минздрава СССР, академики Ю.А.Овчинников, Г.К.Скрябин, А.А.Баев - от АН СССР. На заседаниях МНТС присутствовали представители ЦК КПСС, ВПК и, конечно же, КГБ. Заседания вел обычно не В.М.Жданов, а В.Д.Беляев [6].

Отдел И.В.Домарадского действовал в качестве самостоятельного учреждения новой Системы (п/я А-3092) и включал в основном военных, прикомандированных из 15-го управления Генштаба. Такой вот получился "гражданский" орган.

Разумеется, сам Межведомственный НТС функционировал в строго секретном порядке. А для маскировки всей этой секретной деятельности был создан другой Совет со сходным названием - МНТС по проблемам молекулярной биологии и молекулярной Генетики при ГКНТ СССР и Президиуме АН СССР (руководитель - академик Ю.А.Овчинников). Этот совет был создан уже по открытому постановлению ЦК КПСС и СМ СССР 1974 года и даже пытался имитировать свое нахождение в центре событий.

Однако это был всего лишь начальный этап создания новой секретной Системы Биологической войны. Биологический генералитет из 15-го управления Генштаба не мог смириться с тем, что координаторами были не они, а другие.

И в процессе первой же реорганизации, осуществленной в 1975 году, позиции армии и её лоббистов были резко усилены. МНТС возглавил уже не человек со стороны, а лично руководитель Главмикробиопрома В.Д.Беляев (один из активнейших создателей индустрии Химического оружия и лауреат Ленинской премии за создании технологии промышленного выпуска ОВ нервно-паралитического действия зарина), соединив научные и организационные рычаги в одних руках. А вот в состав МНТС вошли руководители и военной, и гражданской Систем подготовки к Наступательной Биологической войне - Генералы Е.И.Смирнов (глава 15-го управления Генштаба) и В.И.Огарков (руководитель "Биопрепарата") [6].

Подчеркнем, что новая Система подготовки к Биологической войне считалась гражданской лишь формально - на самом деле её всегда возглавляли армейские Генералы (до 1982 года В.И.Огарков, до того работавший начальником военного института Свердловск-19; затем Ю.Т.Калинин) и работала она исключительно по заданиям армейского Генштаба и его 15-го управления. Причём регулировалось это с помощью простейшего и самого эффективного инструмента - финансирования. Для этого в Госплане СССР был создан специальный отдел с ни о чем не говорящим названием, который бесконтрольно управлял гигантскими деньгами Биологической войны. Главой отдела был Генерал-майор Р.Волков [10].

Ну а для обеспечения секретности Система была вмонтирована в гражданское ведомство - Главмикробиопром - и стала его сердцевиной. Поначалу "Биопрепарат" и отдел И.В.Домарадского работали непосредственно в помещении Главмикробиопрома (ул.Лестева), однако к концу 1973 года они перебрались в отдельное здание на берегу Яузы - особняк дореволюционного винозаводчика П.Смирнова (Самокатная,4а) [6].

В 1981 году после Смерти В.Д.Беляева на его посты в Главмикробиопроме и МНТС был назначен Р.С.Рычков - некомпетентный выходец из отдела химии ЦК КПСС, а после его снятия с должностей в 1984 году его сменил В.А.Быков - бывший директор известного обществу завода белково-витаминных концентратов в Киришах и секретарь горкома КПСС. Он успешно инициировал превращение Главмикробиопрома в Министерство микробиологической и медицинской промышленности (1985 год) [6, 10].
Ю.Т.Калинин был одним из заместителей. Проблема, над которой работала вся эта Система, в секретных документах особой важности называлась "Фермент" [6, 10].

Таковы вехи создания новой - гражданской (параллельно армейской) - Системы подготовки к Наступательной Биологической войне. К концу правления М.С.Горбачева мощная, непотопляемая империя, которая была сооружена за годы советской власти, выглядела достаточно внушительно, чтобы сильно напугать властные круги Запада, когда они (круги) смогли ознакомиться с ней достаточно подробно [5, 10].

Хотя, на заинтересованный взгляд [6], эта Система не оправдала ни надежд, ни колоссальных материальных вложений. Принципиальных научных результатов в области подготовки к Биологической войне достигнуто так и не было, и вина за это лежала на бездарном руководстве, думавшем только о собственных амбициях. Укажем, однако, что бездарное армейское руководство уже без участие критика [6] достаточно солдафонскими методами, но все же добилось многого из запланированного [10].

Разумеется, власти новой России не заспешили с рассказами на эту тему к своим согражданам, ограничившись выпуском пропагандистских журналистских изделий [49-69].

Поэтому следует рассмотреть вотчину ВБК более подробно.

2.2. Военная система Биологической войны

Итак, с середины 1950-х годов в нашей армии существовали в основном те же военно-биологические центры, что и упомянутые выше. Разумеется, они очень сильно раздобрели в процессе захвата все новых и новых позиций в стране. Для общества особенно важен, однако, тот факт, что три военно-биологических центра минобороны (Киров, Свердловск-19 и Загорск-6) - это единственные держатели государственной коллекции микроорганизмов - потенциальных агентов Биологического оружия [206].

2.2.1. Киров

Военно-биологическая лаборатория, созданная А.Н.Гинсбургом в 1926 году [87], и Военная вакцинно-сывороточная лаборатория, созданная И.М.Великановым в 1930 году [113, 114], со временем, после многочисленных соединений и различных трансформаций, стали мощным военным центром - Микробиологическим институтом Красной Армии. Эвакуировавшись в годы Второй мировой войны с озера Селигер сначала в Куйбышев, а в 1942 году - после возникновения угрозы бомбежек - в Киров, институт сохранил эту свою дислокацию до наших дней [54]. Предполагалось, что сюда прибыла из Ленинграда и часть специалистов Военно-медицинской академии им.С.М.Кирова.

По мере развития военно-биологических работ и уточнения известных целей институт мимикрировал, меняя названия от одной исторической эпохи к другой. В 1934 году это был Биохимический институт РККА во главе с И.М.Великановым, в 1937 году - Биотехнический институт во главе с Л.М.Хатеневером, в 1938 - Санитарно-технический институт (в/ч 8000) под командованием Н.А.Спицына, в 1942 году - НИИ эпидемиологии и гигиены (НИИЭГ) под командованием Генерала Н.Ф.Копылова, после 1949 - в переписке это были также в/ч 61891 и в/ч 23527. В 1949-1951 годах институтом командовал полковник Н.И.Николаев; в 1951-1955 годах - полковник В.Д.Неустроев; в 1955-1957 годах - Генерал П.А.Огурцов; в 1957-1973 годах - Генерал В.В.Скворцов; в 1973-1984 годах - Генерал В.Н.Паутов; в 1984-1985 годах - Генерал Т.Г.Абдулин. С 1985 года вновь переназванный в НИИ микробиологии минобороны СССР институт управлялся до 1991 года Генералом Т.Г.Абдулиным. Ну а с 1991 года им командует Генерал Е.В.Пименов.

В секретной переписке для военно-Биологического оружия института в Кирове армия использовала и иные названия. Одно из последних - 48 ЦНИИИ минобороны СССР. Нынешнее название этой в прошлом головной организации Биологического оружия нападения - Институт микробиологии МО РФ.

С институтом в Кирове связана деятельность таких военно-медицинских Генералов, как Т.Г.Абдулин, Н.Ф.Копылов, Н.И.Николаев, П.А.Огурцов, В.Н.Паутов, Е.В.Пименов, В.В.Скворцов, Н.Н.Ураков, А.Т.Харечко и др.

Разместившись в Кирове, институт немедленно приступил к подготовке партий Биологического оружия [10]. Утрата испытательных полигонов (острова Городомля на Селигере и Соловецких островов) побудила к использованию иных возможностей. Ими оказались остров Возрождения на Аральском море и... фронт.

В институте велись и ведутся работы с многочисленными возбудителями особо опасных Инфекций, рассматривавшихся военными в качестве Биологического оружия - бактериями (Чума, Сибирская язва, Туляремия, Бруцеллёз, Сап, Мелиоидоз), Риккетсиями (тиф, Ку-лихорадка), а также с Токсинами. До 1950-1960 годов здесь проводились и работы с Вирусами. В этом институте ведутся работы с генетически измененными Штаммами бактерий Чумы [10].

Работы с боевыми Штаммами бактерии Чумы были для Кировского института традиционными. Уже к 1941 году большая группа сотрудников под руководством М.М.Файбича, Р.В.Карнеева, Н.Ф.Копылова получила обнадеживающие результаты по выращиванию вирулентных Штаммов Чумы и их концентрированию. С применением специальных питательных сред и режимов высушивания военные биологи научились сохранять вирулентные свойства микроба, что создавало предпосылки для применения его в качестве оружия. Созданные боевые средства на основе Чумы оказались столь стабильными, что их удавалось доставлять на любые расстояния и по существу в любых условиях.

С согласия Генерала Е.И.Смирнова отдельные опыты по иммунопрофилактике и иммунодиагностике Чумы, которые велись параллельно с выращиванием её боевых Штаммов, были проведены в годы войны в передвижных полевых госпиталях.

Здесь же в институте была разработана также и технология производства сухой противочумной Вакцины EV [6].

Промышленный выпуск оружия на основе боевого Штамма Чумы был налажен в институте ещё в годы Второй мировой войны. И он был готов к развертыванию - по получении приказа - Наступательной Биологической войны. В 1945 году за достижения на "чумном фронте" сотрудники института М.М.Файбич, И.А.Чалисов и Р.В.Карнеев были увенчаны Сталинской премией.

Направление работ, относящееся к созданию Биологического оружия на основе бактерии Сибирской язвы, связано, помимо Н.Н.Гинсбурга, который начинал эти разработки ещё в 1926 году в Москве, также с именами многих ведущих военно-биологических специалистов и Кировского института, и всей страны - А.Л.Тамарина, Н.Ф.Копылова, Р.А.Салтыкова, Н.А.Спицына, Е.И.Смирнова, Т.Е.Болдырева...

Выпуск боевого запаса на основе бактерии Сибирской язвы был поставлен в институте на поток, так что во время Второй мировой войны этот вид Биологического оружия вполне мог быть использован на поле боя (имеется в виду лёгочная форма). Достижения Н.Н.Гинсбурга и А.Л.Тамарина по созданию нового оружия были отмечены в 1945 году Сталинской премией. Параллельно с вирулентным Штаммом Сибирской язвы, пригодным для использования в качестве оружия, создавалась также Вакцина для лечения людей, которые могли пострадать от этого заболевания, о чем обычно и пишут в связи с этим возбудителем.

Официально считается, что в Кировском институте в 1942 году Н.Н.Гинсбург и Н.Ф.Копылов создали эффективную живую Вакцину против Сибирской язвы (СТИ).

В послевоенные годы работы по совершенствованию советского боевого Штамма Сибирской язвы получили новый Толчок. В частности, в этом институте был создан Штамм № 836, в создании которого "приняли участие" крысы из канализации г.Кирова. Военные биологи превратили его в боевой Штамм, который с конца 1950-х годов и вплоть до конца Советского Союза оставался на вооружении страны, в том числе для оснащения боеголовок стратегических ракет. Усовершенствовались лишь способы донесения Штамма до "вероятного противника" [10].

В Институте в Кирове велись успешные работы по созданию Биологического оружия на основе бактерии Туляремии. Исполнители - Н.А.Гайский, Б.Я.Эльберт, М.М.Файбич, Т.С.Тамарин, А.Д.Златковский, Н.С.Гарин, Е.И.Смирнов и другие. Их Штамм обладал высокой вирулентностью и мог сохранять её продолжительное время. Эти достижения прошли и полевую проверку, если вспомнить массовое заболевание немецких войск Туляремией летом тяжелого 1942 года [10].

Ещё одно испытание Биологического оружия, связанное с работами института в Кирове, относится к лету 1943 года. Тогда у немецких войск в Крыму возникла вспышка заболеваний Ку-лихорадкой, вызываемых соответствующей риккетсией. До этого случая на территории Советского Союза заболевания, вызванные возбудителем Ку-лихорадки, известны не были. Много позже за развитие Биологического оружия на основе Ку-лихорадки Генерал Н.Н.Ураков получил государственную награду [10]. Свой путь в Кирове этот человек закончил в должности заместителя директора института, после чего был повышен до директора "гражданского" бактериологического института в Оболенске.

В Кировском институте велись также работы по созданию оружия на основе бактерии Бруцеллёза. Среди "достижений" последних лет упомянем создание такого диверсионного Биологического оружия, как бактерии, которые способны питаться углеводородами и, таким образом, уничтожать запасы топлива "вероятного противника".

Простейшие работы по испытанию Биологического оружия проводились непосредственно в Кировской области, в Кирово-Чепецком районе. Более серьезные - на острове Возрождения в Аральском море.

Нынешнее руководство уверяет, что за всю историю института в нём не было ни одного смертельного случая [50]. Другими словами, заражения без немедленного смертельного исхода происходили, однако общество так ничего и не узнало ни о самих случаях, ни об их последствиях, ни о смертельных исходах, случавшихся через годы после заболеваний.

О военно-Биологическом оружим институте в Кирове имеются некоторые данные и пропагандистского характера [50, 54, 65], и критические [10]. Не будет в связи с этим излишним напомнить, что заявления услужливых журналистов, которые хвалят этот институт за его достижения на мирном поприще ("Именно здесь, в Кирове, военные бактериологи ещё в годы Великой Отечественной создали первую промышленную партию пенициллина, который спас жизни тысячам воинов, первый стрептомицин" [65]), не подтверждаются фактами. Советский пенициллин создала в начале войны московский и совсем не военный (мирный) микробиолог З.В.Ермольева. Она как раз и занималась организацией спасения тысяч воинов с помощью первого пенициллина, за что была удостоена Сталинской премии в 1943 году. Что касается стрептомицина, то его З.В.Ермольева приготовила в 1947 году.

2.2.2. Свердловск-19

Военно-биологический центр минобороны СССР, который в Свердловске знали как военный городок № 19, для почтовой службы и всей страны был известен как Свердловск-19, а для военно-почтовой службы - как в/ч 47051. Он был создан в 1946 году за дальней окраиной Свердловска для проведения военно-биологических работ, мысль о которых возникла у руководства страны - от генералиссимуса И.В.Сталина и обер-палача Л.П.Берия до Генерал-врача Е.И.Смирнова - после захвата Красной Армией военно-Биологического оружия отряда японской армии (руководитель - Исии Сиро).

Официальной Информации об институте не очень много [64,68], однако очень много данных в связи с "результатом" его деятельности - Эпидемия_сибирской_язвы_в_Свердловске">биологической катастрофой 1979 года [8,10,13,17,18,20-25,27,32,33,45-47,155,159,162,166-168]. Известно кое-что и о реальных боевых делах этого военно-Биологического оружия института [10].

С институтом связана деятельность таких Генералов Биологической войны, как П.Н.Бургасов, В.И.Евстигнеев, В.Михайлов, В.И.Огарков, А.Т.Харечко. Нынешнее его название - Центр военно-технических проблем противобактериологической защиты. Начальник - Генерал А.Т.Харечко.

В институте велись и ведутся работы со многими бактериями, "пригодными" в качестве Биологического оружия (Сибирская язва, Чума, Туляремия, Сап, Мелиоидоз). Разрабатывалось и оружие на основе Токсинов, например Ботулизма. Производилось оружие на основе бактерий Сибирской язвы и Сапа. Здесь же было и хранилище оружия на основе Сибирской язвы [10]. Сплошные прививки персоналу института делались от Чумы и от Сибирской язвы [47].

Сотрудники военно-биологического оружия центра живут прямо на его территории.

Когда институт только создавался, вокруг него рос лес. Когда с годами стало ясно, что с развитием города жилые районы неизбежно приблизятся к опасному военно-Биологическому оружию объекту, его следовало перенести подальше от жилья и ближе к какому-то мясокомбинату - источнику баранины для приготовления питательного бульона для бактерий. Сделано было иначе - рядом с военным городком построили не только мясокомбинат, но и множество других предприятий, в том числе "Химмаш". Там же разместился жилой массив "Вторчермет". Так чрезвычайно опасный военный городок Свердловск-19 оказался в центре крупного, Чкаловского, района в большом индустриальном городе, став источником смертельнейшей опасности для всех его жителей [46, 166].

Рядовые жители об этом не знали. Среди нерядовых право на такое знание имел только один человек - первый секретарь областного комитета КПСС. В последние годы до начала эпохи М.С.Горбачева эту должность истово исполнял Б.Н.Ельцин.

Как и всякий "закрытый" военный городок Свердловск-19 по отношению к большому Свердловску был абсолютно автономен. Он имел все необходимые службы - военный госпиталь на 75 коек, почту, магазины, клуб, загс, собственную секретную военно-юридическую Систему (прокуратуру, следствие, суд). Подбор солдат, которые обслуживали повседневные нужды городка, был особо тщательный - в рядовые солдаты-охранники и в военные строители попадали лишь призывники с "допуском". В целях секретности население Свердловска-19 числилось не за Свердловской, а за Пермской областью, его смертность и заболеваемость - тоже [8,166].

Сам же военно-биологический центр напрямую подчинялся 15-му управлению Генштаба ВС СССР [22, 45]. Для обеспечения прямой связи над Свердловском на геостационарной орбите был размещен специальный военный спутник, в результате чего Информация военно-Биологического оружия центра была неподконтрольна спецслужбам ни Уральского военного округа, ни даже КГБ СССР [45].

Свердловск-19 подразделяется на три зоны, как бы вставленные друг в друга. по мере повышения секретности [45]. В первой зоне находилось жилье для персонала, там же располагался строительный батальон. "Делом", то есть созданием Наступательного Биологического оружия, занимались в самой недоступной - третьей - специальной ("рабочей") зоне, куда попасть можно было исключительно после проверки на третьей проходной. Спецзона примыкала непосредственно к военному городку № 32.

Производственные помещения спецзоны были расположены не на поверхности, а глубоко под землей. Причём настолько глубоко, что ни при аэрофотосъемках (разведывательный самолет У-2 Американского летчика Пауэрса сбили как раз в этих краях), ни со спутников научные лаборатории и промышленные военно-биологические реакторы не были видны никогда, а их активность не могла быть зафиксирована.

Спецзона занимала часть обширного искусственного военного Подземелья, созданного годами титанической работы строителей под надзором спецслужб. Подземелье обладает несколькими выходами в разных местах Свердловской области и имеет многоцелевое (не только военно-Биологическое оружие) назначение [45,46].

Именно здесь, глубоко под землей, военные биологи в послевоенные годы занимались созданием боевых микроорганизмов против "вероятного противника". В лабораториях искали новые Штаммы боевых бактерий (с 1973 года - с использованием Генетической инженерии и иных достижений молекулярной биологии). В цехах в опытных и промышленных реакторах (ферментерах) нарабатывались запасы боевых бактерий. А ещё имелись цеха, где разрабатывались, снаряжались и складировались биологические боеприпасы самых различных типов, включая кассетные.

Для своих рабочих нужд военные биологи Свердловска-19 создали прекрасный виварий, в котором содержалось много видов подопытных животных, включая редких для СССР (например, обезьян). Отлов сбежавших "кроликов" не были простым делом, так что приходилось задействовать солдат из соседнего военного городка № 32.

Итак, военно-биологический центр Свердловск-19 занимался по меньшей мере тремя видами работ:
 
1) выращиванием новых боевых Штаммов опасных бактерий;
2) созданием биологических боеприпасов новых типов, в том числе по заказу и при участии других военно-биологических центров (в Кирове и Загорске);
3) масштабным промышленным производством Биологического оружия.

Из Свердловска-19 биологические боеприпасы отправлялись на полигоны для проведения испытаний, а также в наземные и подземные склады. В отдельных случаях биомасса использовалась не на месте, а отправлялась на Златоустовский завод для снаряжения в биологические боеприпасы.

К югу от Свердловска-19 находится военный городок № 32 (механизированные войска) с несколько меньшим уровнем секретности. Именно через него по подземному тоннелю происходит та часть ввоза-вывоза Свердловска-19, что обеспечивает нужды секретных работ по подготовке к Наступательной Биологической войне, то есть нужды лабораторий, производств, складов. Бараньи туши завозились автотранспортом по поверхности, иные несекретные грузы - по железнодорожной ветке на поверхности.

В апреле-мае 1979 года вследствие принципиальных ошибок в обеспечении безопасности военно-биологических работ Свердловск-19 стал источником Эпидемия_сибирской_язвы_в_Свердловске">массовой гибели жителей города [8].

В связи с этим в прессе неоднократно высказывалось предположение, что военные биологи из городка Свердловск-19 создали Штамм бактерии Сибирской язвы, которая поражает в основном мужчин зрелого возраста. Речь идет о новом виде Биологического оружия, способного уничтожать живую силу "вероятного противника" Сексо-избирательно, то есть мужчин зрелого возраста. Адрес у этого оружия очевиден - армии, комплектующиеся профессионалами-мужчинами. После Вьетнама именно так строилась армия США. Как сказал гражданский врач, который лично участвовал в событиях 1979 года "снаружи" военного городка № 19, это могло быть идеальным оружием:
 
1) Оно поражает в основном мужчин,
2) Смерть к людям, глотнувшим смертельного Аэрозоля, приходит по существу моментально,
3) Болезнь не поддается лечению,
4) Болезнь не распространяется от человека к человеку ("тупиковая Инфекция").
 
Впрочем, имеются свидетельства и "изнутри". Как утверждал ещё в 1980 году один старший офицер из Свердлловска-19, пожелавший остаться неизвестным, они действительно создали такой Штамм. Однако достижение одного отдела, который был занят созданием средств Биологического оружия нападения, в 1979 году ещё не успело получить подкрепление из другого отдела - путем создания соответствующей Вакцины.

Однако, это лишь одна сторона событий. Трудно отказаться от предположения, что на самом деле речь может идти о неизвестном виде Биологического оружия, одним из элементов которого могла быть лёгочная форма Сибирской язвы. Дело в том, что во всех рассматривавшихся сценариях за кадром осталась ещё одна напасть, о которой не было информировано население. Вполне возможно, что, помимо бактерий Сибирской язвы (нормальных или модифицированных), в окружающую среду Свердловска были вброшены также патогенные Вирусы, например Вирус Вируса Марбурга (в "цивилизованном мире" Вирус Вируса Марбурга стал известен ещё в 1967 году и к 1979 году он уже попал в Советский Союз и очень активно изучался с точки зрения боевого использования).
 
Речь могла идти, например, о разгерметизации Биологического оружия боеприпаса, который изготавливался на подземном заводе для лётних натурных испытаний на острове Возрождения в Аральском море. Имеется в виду так называемый комбинированный кассетный боеприпас, в котором в разных ячейках кассеты содержались различные возбудители, например бактерия Сибирской язвы и Вирус Вируса Марбурга.

Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о переносе промышленного выпуска боеприпасов с Сибирской язвой из Свердловска в Степногорск было принято в 1981 году, в том числе из-за Эпидемии 1979 года. Фактически обязанности по выпуску этого вида Биологического оружия были сняты со Свердловска лишь в 1987 году [10], после чего поточная линия была остановлена. Запасы оружия на основе Сибирской язвы и отходы её производства весной 1988 года были перевезены на Аральское море и захоронены на острове Возрождения [162].

2.2.3. Загорск-6

Военно-биологический институт Загорск-6 был создан в Загорске (Сергиевом Посаде) в 1954 году. Загорск-6 (в/ч 44026) соседствует с институтом Загорск-7, занимающимся ядерным оружием [179]. Имеются некоторые данные об официальном портрете этого учреждения [52,177-179] и о его реальных делах [10].

Загорск-6 специализировался на создании Биологического оружия на основе Вирусов, Риккетсий и Токсинов. С этим институтом связана деятельность Генералов Н.Н.Васильева, Д.В.Виноградова-Волжинского, А.А.Воробьёва, В.А.Лебединского, А.А.Махлая, С.И.Пригода и др. Нынешнее название - Вирусологический научный центр Института микробиологии министерства обороны РФ, начальники этого центра на рубеже XX-XXI веков - А.А.Махлай и В.А.Максимов.

Среди научных достижений указывается, что специалисты Загорска-6 научились культивировать Вирусы натуральной Оспы и венесуэльского энцефаломиелита лошадей в эмбрионах куриных яиц [10]. Здесь же создан иммуноглобулина для профилактики лихорадки Эбола [178]. Генералы Л.А.Ключарев и А.А.Воробьёв занимались, среди прочего, Генетикой Вирусов.

В Загорска-6 велись и ведутся работы с такими пригодными для применения в качестве Биологического оружия возбудителями опасных Инфекций, как натуральная Оспа, Оспа обезьян, боливийская (Мачупо) и аргентинская (Хунин) геморрагические лихорадки Вируса Марбурга, Эбола и Ласса, геморрагическая лихорадка долины Рифт, венесуэльский энцефаломиелит лошадей и ряд других Энцефалитов (восточный и западный энцефаломиелит лошадей, Энцефалит долины Муррей, Энцефалит Сент-Луиса и др.), а также с оружием на основе Токсина Ботулизма и многих других Токсинов.

Первый в стране промышленный выпуск Биологического оружия на основе Вируса натуральной Оспы был организован в Загорске-6 [10].

Наиболее вирулентный боевой Штамм натуральной Оспы (Штамм "Индия-1") был выделен в 1967 году после работ, начавшихся с заноса натуральной Оспы в 1959 году в СССР из Индии группой туристов и ответной экспедиции советских военных микробиологов в Индию. Трофеем той экспедиции стал Штамм Variola major [10].

Об испытаниях боевой рецептуры на основе Вируса Оспы, выполненных в 1971 году на острове Возрождения, ныне известно потому, что во время них произошли распространение аэрозольного облака, а также болезнь и Смерть людей далеко от места испытаний [171,199]. Авторство в тех работах особых сомнений не вызывает. Генерал А.А.Воробьёв, руководивший тогда в Загорске-6 большим фронтом работ, пополнил свой "научный архив" 1971 года серией новых секретных работ - 11 толстенными отчётами и научными статьями. А специалист по Оспе Е.П.Лукин успешно защитил в 1972 году секретную Докторскую диссертацию под руководством А.А.Воробьёва [63].

Следует подчеркнуть, что работы по боевому использованию натуральной Оспы велись вне какой-либо связи с интересами международного сообщества и, в частности, от такого достижения Всемирной организации здоровья (ВОЗ), как "полное" удаление натуральной Оспы с планеты (сообщение об этом было сделано 8 мая 1980 года, поскольку последний случай появления натуральной Оспы в естественных условиях был зафиксирован в 1977 году). Сообщение ВОЗ и последовавшее за этим резкое сокращение в мире работ по Вакцинации населения лишь подстегнули интерес Советской Армии к эффективности использования натуральной Оспы в качестве Биологического оружия.

Официально Считалось, что в Советском Союзе имелся лишь небольшой запас Штамма натуральной Оспы - на депозитарном хранении в Институте вирусологии им.Д.И.Ивановского АМН в Москве (другой депозитарий - Атланта, США).

На самом деле в подземной части Загорска-6 в это время в мобилизационной готовности находились (и до наших дней остались) мощные производственные линии по выпуску боеприпасов на основе Вируса натуральной Оспы. Стандартный советский запас "оружейной натуральной Оспы" составлял 20 т. Место хранения - Загорск-6 [10].

В начале 1990-х годов в Загорске-6 было закончено создание оружия на основе Оспы обезьян, а также геморрагической лихорадки Ласса [10]. Оружие на основе Вируса лихорадки Ласса было особенно привлекательно для наших военных. В те годы "вероятный противник" не располагал средствами ни специфической профилактики, ни лечения, хотя смертность от лихорадки Ласса (в отсутствие лечения) достигала 36-67%. Между тем среди способов распространения лихорадки Ласса значатся не только воздушно-капельный и контактный (от человека к человеку), но и пищевой. Способ использования этого оружия - распыление боевой рецептуры в воздухе [76].

Биологическое оружие на основе Вируса геморрагической лихорадки Эбола было создано в Загорске-6 к концу 1990 года после того, как после многолетних работ удалось решить трудную проблему культивирования этого Вируса [10]. Здесь же был создан Гамма-глобулин для профилактики против Вируса Эбола [52]. Это страшное оружие (смертность без лечения - 50-80%) считается весьма эффективным, поскольку Вакцины против него не имеется. Способ применения оружия - распыление боевой рецептуры в воздухе [76].

В институте под руководством Генерала А.А.Воробьёва шла активная работа по созданию токсинного оружия основе Токсинов. В открытой форме были изучены анатоксины множества белков-Токсинов, вырабатываемых бактериями - столбняка, дифтерийного Токсина, различных Токсинов Ботулизма, стафилококковым и др. [63]. Параллельно были исследованы боевые возможности этих и многих иных Токсинов. Был налажен выпуск некоторых из них в качестве Биологического оружия, например, Токсинов Ботулизма и столбняка. Однако с организацией массового промышленного производства военные биологи из Загорска-6 скорее всего не справились.

Помимо самих Токсинов, удалось создать множество генетически измененных микроорганизмов, которые способны продуцировать различные Токсины. О масштабе достижений в этом направлении можно судить по тому, что постановлением правительства России от 20 октября 1992 года регулируется вывоз из страны 13 видов таких микроорганизмов: ботулинические Токсины, Токсины газовой гангрены, Токсин золотистого стафилококка, Рицин, сакситоксин, дизентерийный Токсин, конотоксин, тетродотоксин, веротоксин, абрин, холерный Токсин, столбнячный Токсин, трихоценовые микотоксины [77].

Работами с Риккетсиями - возбудителями таких особо опасных Инфекций, как Ку-лихорадка и ряд других - занимался Генерал А.А.Воробьёв [63]. Удалось культивировать риккетсию Ку-лихорадки в эмбрионах куриных яиц [10].

2.2.4. Аральск-7 (остров Возрождения)

Значительная часть полевых и войсковых испытаний Биологического оружия в Советском Союзе производилась на острове Возрождения в Аральском море. По этому острову проходит граница Узбекистана и Казахстана - северная часть острова (одна треть) принадлежит Казахстану, южная - Узбекистану (а если более точно, то его Каракалпакской автономии). Остров идеально подходил для военно-биологических испытаний - имел равнинный рельеф, подходящий - жаркий - климат (неудобный для выживания Штаммов патогенов) и из-за отсутствия пресной воды был практически необитаемым [31].

Остров Возрождения входил в компактную группу Царских островов (Николай, Константин и Наследник), которая была открыта в 1848 году экспедицией адмирала А.И.Бутакова [16]. Остров Николай был подобран для военно-биологических целей в конце 1920 годов по просьбе ВОХИМУ РККА и под названием остров Возрождения он активно использовался биологами в мундирах до конца 1991 года [31]. Пригодился для этих целей и сберегший свое название остров Константин (а остров Наследник ныне известен под именем Комсомольский).

Впрочем, для этого пришлось потеснить НКВД - с 1936 года этот остров перешел из ведения 15-й Специальной комендатуры НКВД, которая надзирала за сосланными сюда в предыдущую пятилетку кулаками, в полное владение армии [169].

Немецкой Разведке стало известно об опытах по Биологическому оружию 1936-1937 годов на острове Возрождения ещё в 1940 году [7].

Из жизни подопытных животных:

"В 79-м жил в Свердловске человек, который не очень пугался происходящего. Звали его Александр Каренин. Глядя, как мечутся по городу люди, он вспоминал лето 1969 года, прожаренную солнцем степь, остров, затерянный в Аральском море.

Каренин служил на острове Возрождения - бактериологическом полигоне. Боевая задача сержанта войск химзащиты была предельно проста: доставить машину с лошадьми на полигон, а самому, надев противогаз, ждать в кабине подрыва "изделия". Когда облако проходило, Каренин отвозил лошадей в часть - умирать, и за тех брались ученые, в том числе свердловские.

Баранов привозили на полигон в ящиках: специальное отверстие не позволяло спрятать голову, и расчёты специалистов были основаны на том, чтобы бараны успели вдохнуть максимальное количество взорвавшегося. Случался шашлык из ещё не "надышавшегося" барана, а некоторые не брезговали и зараженным [35].

Построенный на северной - казахстанской - части острова военный городок Кантубек (Аральск-7) - типичное военное поселение советских лет. Здесь постоянно проживало более тысячи человек - военные биологи (скорее напоминавшие офицеров Химических войск), представители спецслужб, их семьи.

Здесь же размещался полк обслуживания полигона (в/ч 25484).

До исхода 1991 года полк включал, по воспоминаниям, 7 рот. Офицерам за тяжесть засчитывался год службы на острове за два. Подбор солдат для службы в этой, как и в аналогичных военно-биологических частях Советской Армии, был тщательным и целенаправленным. Попадали только люди, имевшие до армии "ответственную" профессию - диспетчеры, монтажники, слесари под электротоком и т.п. Круг мест, откуда призывались эти люди, также был ограничен - крупные города (Москва, Киев, Свердловск и т.п.), где исчезновение отдельного человека не могло быть замечено.

В Кантубеке была создана развитая по советским масштабам инфраструктура, необходимая для его автономного существования - школа, детский сад, стадион, кинотеатр, сеть торговли и общественного питания. Городок получился большой: более полутора десятков трехэтажных жилых корпусов, офицерские дома, солдатский и офицерский клубы [194].

В нескольких километрах от городка был построен лабораторный корпус, окруженный несколькими бараками [196]. В бараках работали вольнонаемные, а предметом их забот были мыши, морские свинки, хомячки и даже обезьяны. С более крупной живностью - лошадьми, овцами, ишаками - работали снаружи [190].

Ну а дальше располагался полигон
Особо опасные испытания проводились не на самом острове Возрождения, а на расположенном южнее в нескольких километрах острове Константин [190, 194].

Размещение жилья людей на севере, а испытательного полигона - на юге острова Возрождения связано с направлением господствующих ветров - с севера на юг. К сожалению, бывали и исключения [11].

На полуострове Куланды специально для военных построили конезавод. Одни лошади шли на опыты, у других брали кровь, необходимую при приготовлении питательной среды для разведения опасных Штаммов. Трупы лошадей захоранивали на удаленных участках острова [194].

Собственный аэродром "Бархан" обеспечивал прямое и скрытное авиационное сообщение с любой точкой Советского Союза. Большие самолеты садились и взлетали ежедневно. Привозили и сгружали под охраной объекты для опытов - когда обезьян и прочую живность, когда заключенных-смертников [194].

Морское сообщение проходило через специальный порт, оборудованный в бухте Удобная возле военного городка [11].

Особым дефицитом для обитателей острова была привозная вода, снабжение которой строго категорировалось: лучшая шла офицерам и их семьям, самая худшая - солдатам первого года службы. Специалисты, участвовавшие в испытаниях (местные и прибывавшие с "большой земли"), по их окончании проходили на острове месячный карантин.

Вокруг острова курсировали военные катера охраны. Лабораторный корпус и полигон было отгорожены от любопытных двумя рядами колючей проволоки [196].

Шоферы, летчики, геологи рассказывали о строжайшем режиме запрета на пересечении границ зоны в Аральском море. Долгие годы были закрыты для иностранцев города Муйнак и Кунград, с тем чтобы Разведки не могла получить пробы воздуха, почвы и воды для анализа на содержание компонентов Биологического оружия и Химического оружия [26]. Строгости были и на самом острове Возрождения. Он был разбит на сектора и в каждый требовался свой допуск [194].

Для маскировки работники острова были приписаны к казахстанскому городу Аральск. Там же в Аральске находилась и военная часть, в которую входил полк обслуживания полигона [16, 31, 34]. Впрочем, ещё более высокие военные начальники размещались в Сергиевом Посаде [193].

Образцы для биологических испытаний поставлялись на остров из всех точек ВБК - Кирова и Свердловска, Омутнинска и Сергиева Посада, Оболенска и Кольцово. Попадали на полигон даже Американские биологические боеприпасы [11, 69].

Диапазон подопытных патогенов также был широк - это были и бактерии (Сибирская язва, Туляремия, Бруцеллёз, Чума), и Риккетсии (тиф, Ку-лихорадка), и Вирусы (натуральная Оспа, венесуэльский энцефаломиелит лошадей), и Токсины (Токсин Ботулизма и другие). Среди прочего на острове испытывались и самые агрессивные патогены, в том числе специально разработанные Штаммы, устойчивые к антибиотикам и способные преодолевать иммунную защиту у жителей Государств "вероятного противника". В качестве подопытных выступали все мыслимые виды животных - лошади, овцы, ослы и даже специально импортированные обезьяны [11].

Из последних испытаний Биологического оружия укажем следующие.

В 1982-1983 годах на острове Возрождения было испытано Биологическое оружие на основе Туляремии, способное пробивать иммунную защиту "вероятного противника". Оно было разработано в Омутнинске К.Б.Алибековым. Летом 1982 года испытаниями руководили Генералы А.А.Воробьёв ("Биопрепарат") и В.А.Лебединский (15-е управление Генштаба). В результате испытаний, "участниками" которых выступили 20 бомб и 500 подопытных обезьян (их завезли по линии минвнешторга из Африки), погибли практически все предварительно вакцинированные обезьяны. Однако представители армии потребовали повторения, и в летнем сезоне 1983 года опыты были повторены более корректно. После испытаний трупы обезьян были сожжены [10].

Испытания последней - наиболее эффективной - рецептуры Сибирской язвы были выполнены в 1987 году [10].

В момент возобновления испытаний Биологического оружия в 1950-х годах площадь острова Возрождения оценивалась в 200 км2. В 1990-х годах из-за обмеления Аральского моря она увеличилась практически в 10 раз [11]. В настоящее время все три Царских острова слились в один [16].

В последующие годы официально на острове говорить с общественностью стало некому, зато пресса на темы прошлого большая [10,30,31,34,190,193,194,196].

2.2.5. Хранение

После побега в Англию директора Ленинградского НИИ особо чистых биопрепаратов В.А.Пасечника на Западе стало известно о существовании большого хранилища Биологического оружия в Иркутской области западнее озера Байкал. Очевидно, имеется в виду город Зима [10].

Известно, что после указа Б.Н.Ельцина от 11 апреля 1992 года запасы боеголовок ракет с биологическим наполнением перебазировали из Свердловска (Екатеринбурга) в Кизнер (Удмуртия) на ракетно-артиллерийский склад Химического оружия. Там они задержались недолго и в предвидении международных инспекций были переброшены на новое место, благо все эти перемещения не были запрещены.

Эволюция Неправды:
Евстигнеев, 1999 год: "Мы могли создать биологический арсенал Токсинов, но не накапливали их только потому, что не было такой политической установки. С полной ответственностью заявляю, что Мы вели разработки Наступательных биологических веществ, но они никогда не производились серийно и ещё в 1989 году началось их уничтожение, в 1992 году Мы прекратили и сами исследования в лабораториях по созданию Биологического оружия массового уничтожения. Я думаю, что такой поворот в судьбе нашей Наступательной биологической программы можно только приветствовать. Хотя как всегда остается привкус огорчения за наши военные институты" [69].

А ещё пара желтых журналистов, чьи щедро оплаченные перья водила рука заказчика из спецслужб, поведали страшную тайну, что местом хранения наших запасов Биологического оружия будто бы являлась Махачкала [166]. Так это или не так, со временем выяснится, однако на самом деле не все так просто - реальные пункты хранения Биологического оружия время от времени приходится менять.

В прессу Узбекистана попали выдержки из писем маршала Д.Т.Язова о строительстве арсеналов (хранилищ боеприпасов - бомб, снарядов и мин) на территории республики. В них упоминается план мероприятий по устранению недостатков при строительстве, что должно повысить безопасность при приеме и хранении боеприпасов. Естественно, жители заинтересовались, не начинены ли те боеприпасы Холерой и Чумой? И не расположен ли арсенал рядом с садоводческим совхозом "Коммунизм" под боком Нукуса? И кто в правительстве республики дал согласие на строительство арсеналов? Особенно людей заинтересовал вопрос, почему возникла необходимость устранения недостатков и повышения безопасности? [169].

В целом же запасы Биологического оружия, произведенного за годы советской власти, хранились не только в России. Во всяком случае в независимом Казахстане в Степногорске Американцы во время инспекции их не обнаружили - запасы были перебазированы в потаенных уголки России задолго до инспекции.

2.2.6. Менеджмент Биологической войны

Кадры решают всё, как учил классик - или не решают, - прибавлял он. Управление мощнейшим военно-биологическим хозяйством осуществляли совсем не те "большие" академики, которые на каком-то этапе тоже будили зверя и извлекли из своей инициативы немалую прибыль для себя и для своих учреждений, в том числе в свободно конвертируемой валюте. О них сейчас вряд ли кто помнит.

Под покровом тайны в Советском Союзе сложилась совсем иная "элита" - менеджмент военно-Биологического оружия комплекса, сердцевину которого обслуживает секретная "наука", возглавляемая Генерал-профессорами.

Разумеется, их научная квалификация (в виде кандидатских и Докторских степеней) поначалу формировалась на соответствующих кафедрах ВМА. В общем-то среди своих ("питерских"), но в рамках общей советской Системы.

Однако потом ВБК сумел устроить себе полную научную экстерриториальность. И с тех пор защиты научных диссертаций по проблематике Биологического оружия, а также ей родственной, проводились уже только в пределах Системы "Биопрепарата" в очень узком кругу лиц, которые называли себя ученым советом. Роль экспертного совета Высшей аттестационной комиссии (ВАК) взял на себя всемогущий МНТС. Ну а самому ВАКу оставалась лишь незавидная роль выписывателя дипломов. При этом ВАК не только не был осведомлен о содержании диссертаций новых "ученых высшей квалификации", но даже не получал данных об их названиях. Здесь защищались даже некоторые сотрудники Минздрава из его противочумной Системы [6].

Таким образом, в годы расцвета ВБК представители его истеблишмента по существу назначали друг друга кандидатами и докторами наук. Желающий может заглянуть в полный перечень защищенных в Советском Союзе кандидатских и Докторских диссертаций по медицинской, биологической и технической проблематике. Или заглянуть в алфавитный список ученых высшей медицинской квалификации, который имеется в Центральной медицинской библиотеке. Деятелей ВБК, как правило, найти там не удается.

Прикрытие "своих":

"В 60-70-х годах в институтах военно-медицинского управления Министерства обороны сложился сильный коллектив из молодых ученых, специалистов в области микробиологии, иммунологии и биотехнологии, способный на современном уровне, по-новаторски решать актуальные проблемы диагностики, профилактики и лечения инфекционных болезней. Достаточно назвать такие имена, как академики РАМН И.П.Ашмарин, В.А.Лебединский, член-корреспондент АН СССР Н.Н.Васильев, члены-корреспонденты АМН СССР В.И.Огарков, В.Н.Паутов, профессора С.И.Пригода, В.А.Пшеничнов, К.Г.Гапочко, Д.В.Волжинский, Л.А.Ключарев, Н.С.Гарин и др". [63].

Итак, приведем краткий (очень краткий) список Генералов и некоторых особо активных полковников, которые занимались непосредственной подготовкой СССР к Наступательной Биологической войне:

Абдулин Т.Г., Генерал. Начальник института в Кирове в 1984-1991 гг. Данные о диссертациях и открытых научных работах отсутствуют.

Александров Николай Иванович (у.1972), Генерал. Работал в Кирове. Потом работал в институте "Микроб". Данные о защите диссертаций отсутствуют.

Алибеков Кенаджан Байзакович, полковник, профессор. Работал в Омутнинске, Бердске, Степногорске. В 1988-1992 годах был первым заместителем начальника "Биопрепарата" по научной работе и по совместительству директором института ВНИИхиммашпроект. Секретную кандидатскую диссертацию защитил в 1985 году в Оболенске (по результатам налаженного в Омутнинске производства боевых рецептур Туляремии), Докторскую - в 1989 году (это был опытно-промышленный регламент налаженного в Степногорске выпуска Сибирской язвы). Научный руководитель обеих диссертаций - Генерал А.А.Воробьёв.

Ашмарин Игорь Петрович (р.1925), профессор. Окончил ВМА в 1947 году. Работал в Загорске-6. Считался генератором идей в 15-м управлении Генштаба. Лауреат государственной премии 1977 года. Кандидатскую диссертацию защитил в 1950 году в ВМА. Данных о защите Докторской диссертации не имеется. Член-корреспондент АМН СССР с 1978 года.

Бургасов Петр Николаевич (р.1915), Генерал, профессор. Член ВКП(б) с 1944 года. В 1950-1953 годах работал под руководством Л.П.Берия над Биологическим оружием. С 1953 года - заместитель начальника 7-го управления Генштаба Вооруженных сил СССР (направление - Биологическое оружие). В 1958-1963 годах - научный руководитель Свердловска-19. В 1965-1986 годах - Главный государственный санитарный врач СССР. После этого стал консультантом "Биопрепарата" по вопросам Биологического оружия. Кандидатскую диссертацию защитил в 1951 году в Москве в Институте эпидемиологии и микробиологии им. Гамалея. Данные о защите Докторской диссертации отсутствуют. Академик АМН СССР с 1974 года.

Васильев Николай Николаевич, Генерал, профессор. Работал в Загорске-6. Данные о публичной защите диссертаций отсутствуют (секретную Докторскую диссертацию защитил в 1964 году).

Виноградов-Волжинский Дмитрий Владимирович, Генерал. Работал в Загорске-6. Работал директором института в Оболенске до 1982 года. Кандидатскую диссертацию защитил в 1951 году в ВМА. Данные о публичной защите Докторской диссертации отсутствуют.

Воробьёв Анатолий Андреевич (р.1923), Генерал, профессор. Окончил ВММА в 1945 году. До 1956 года работал в ВММА. В 1956-1978 годах работал в институте Загорск-6 (в последние годы заместителем начальника института). В 1978-1988 годах работал заместителем начальника "Биопрепарата" по научной работе. Защитил кандидатскую (1951) и Докторскую (1958) диссертации по открытой проблематике в ВММА. Лауреат секретной государственной премии СССР 1980 года. Член-корреспондент АМН СССР с 1983 года, действительный член АМН СССР с 1990 года. С 1985 года член комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР. С 1987 года - заведующий кафедрой микробиологии Московской медицинской академии им.Сеченова.

Гапочко Константин Георгиевич, Генерал. Кандидатскую диссертацию защитил в ВМА в 1950 году. Данные о защите Докторской диссертации отсутствуют.

Евстигнеев Валентин Иванович (р.1945), Генерал. С 1985 года - заместитель начальника института Свердловск-19. В 1990-1992 годах начальник 15-го управления Генштаба (подготовка к Наступательной Биологической войне). С 1992 года - заместитель начальника войск радиационной, Химической и биологической защиты минобороны России. Данные о публичной защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют.

Зезеров Е.Г., полковник, профессор. Работал в Загорске-6. Лауреат Государственной премии СССР (секретной). Данные о публичной защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют (кандидатская диссертация в 1961 году и Докторская в 1970 году были защищены в секретном порядке).

Калинин Юрий Тихонович, Генерал, профессор. Был заведующим лабораторией в Загорске-6 и директором созданного им в 1970-х годах Института Биологического оружия приборостроения в Москве. Начальник "Биопрепарата" с 1979 года. Получил Государственную премию (1985 год, секретно). Данные о публичной защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют.

Ключарев Лев Александрович, Генерал, профессор. Начальник отдела науки в "Биопрепарате". Кандидатскую диссертацию защитил в ВМА в 1953 году. Данные о публичной защите Докторской диссертации отсутствуют.

Копылов Н.Ф., Генерал. В 1940-1949 годах начальник института в Кирове. Данные о диссертациях и открытых научных работах отсутствуют.

Лебединский Владимир Андреевич (1926-1991), Генерал, профессор. Окончил ВМА в 1948 году. Член КПСС с 1951 года. Работал в Загорске-6. Был одним из заместителей начальника, а в 1985-1990 годах - начальником 15-го управления Генштаба. Кандидатскую диссертацию защитил в 1952 году в ВМА. Данные о защите Докторской диссертации отсутствуют (считается защищенной в 1971 году). Член-корреспондент АМН СССР с 1984 года.

Лукин Евгений Павлович, полковник, профессор. Работал в Загорске-6. На рубеже 1990-2000-х годов был заместителем директора института в Кольцово по вопросам военного производства вирусного оружия. Данные о публичной защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют (секретную Докторскую диссертацию защитил в 1972 году).

Махлай Александр А., Генерал. Бывший начальник института Загорск-6. Данные о публичной защите диссертаций и об открытых научных работах отсутствуют.

Михайлов Валерий, Генерал. Начальник института Свердловск-19 во время биологической катастрофы 1979 года.

Николаев Николай Иванович, Генерал. Начальник института в Кирове в 1949-1951 годах. Был директором института "Микроб" из противочумной Системы. Докторскую диссертацию защитил в 1949 году в Кирове.

Неустроев В.Д., полковник. Начальник института в Кирове в 1951-1955 годах. Докторскую диссертацию по докладу защитил в 1968 году в Институте эпидемиологии и микробиологии им.Гамалеи АМН СССР.

Огарков Всеволод Иванович (1926-1988), Генерал, профессор. Окончил ВМА в 1948 году. Член ВКП(б) с 1949 года. Работал в Загорске-6. Был начальником института Свердловск-19 до 1973 года, Заместитель начальника Главмикробиопрома с 1973 года и начальник "Биопрепарата" в 1973-1979 годах. Данных о публичной защите диссертаций не имеется (секретная Докторская диссертация защищена в 1963 года). Член-корреспондент АМН СССР с 1978 года.

Огурцов П.А., Генерал. Начальник института в Кирове в 1955-1957 годах. Данные о публичной защите диссертаций отсутствуют.

Паутов Виктор Николаевич, Генерал, профессор. Начальник института в Кирове в 1973-1984 годах. Данные о защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют. Специалист по Риккетсиям.

Пименов Евгений Васильевич, Генерал, профессор. Начальник института в Кирове с 1991 года. Данные о кандидатской и Докторской диссертациях и об открытых обобщающих научных работах отсутствуют.

Подолян Владимир Яковлевич (р.1907), Генерал, профессор. Специалист по медицинской географии. Докторскую диссертацию защитил в ВММА в 1952 году. Начальник института (в Загорске?).

Пригода Сергей Иванович, Генерал, профессор. Работал в Загорске-6. Данные о публичной защите диссертаций отсутствуют. Секретную кандидатскую диссертацию защитил в 1975 году.

Скворцов Виталий Васильевич (1920-1989), Генерал. Начальник института в Кирове в 1957-1973 годах. Данные о защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют.

Смирнов Ефим Иванович (1904-1989), Генерал-полковник, профессор. Окончил ВМА в 1932 году. В 1939-1947 годах - начальник Военно-санитарного (Главного военно-медицинского) управления. В 1947-1953 годах - министр здравоохранения СССР. Начальник ВМА с 1953 года. В 1955-1960 годах - начальник Главного военно-медицинского управления минобороны. В 1960-1985 годах - начальник 15-го управления Генштаба Вооруженных сил СССР (на этом посту был удостоен в 1978 году звания Героя Социалистического Труда). Данные о защите кандидатской и Докторской диссертаций отсутствуют. Академик АМН СССР с 1948 года.

Ураков Николай Николаевич, Генерал, профессор.. Был заместителем начальника института в Кирове. В 1982-2003 годах - директор института в Оболенске. Получил награду за Биологическое оружие на основе Ку-лихорадки [10]. Данные о кандидатской и Докторской диссертациях и обобщающих научных работах отсутствуют. Секретная Докторская диссертация посвящена сочетанному действию на людей патогенных бактерий и Вирусов [6].

Харечко Анатолий Трофимович, Генерал, профессор. Работал в институте в Кирове Начальник института Свердловск-19. Данные о кандидатской и Докторской диссертациях и обобщающих научных трудах отсутствуют.

Такой вот получился мимолетный взгляд на истеблишмент Биологической войны. И это лишь малая часть Системы военно-Биологического оружия подполья - полный список был бы воспринят обществом слишком болезненно.

Ныне некоторые из светил ВБК высшей квалификации уже не с Нами. Остальные ведут респектабельный образ жизни, именуют себя профессорами по классу "самой гуманной профессии". А вот военные мундиры они стараются по возможности не надевать - в них чаще все-таки ходят военные хирурги.

Что касается "ученых" гражданского звания, то немалое число из них извлекло выгоду из возможности заниматься не только защитной проблематикой Биологической войны, но и обслуживать агрессивные Наступательные инстинкты военных. Мы не называем их не потому, что они никому не известны. Просто по части Биологической войны армия держала их чаще в своей прихожей, а у большинства из них не хватило мужества и иных качеств не соглашаться на такую унизительную роль.
 
Впрочем, если быть до конца справедливым, то не следует забывать, что некоторые инициаторы генно-инженерного поворота начала 1970-х годов и их прямые наследники и сейчас продолжают извлекать выгоды, свалившиеся на них от тех давних дел. А есть и такие, кто находит выгодным агрессивно защищать возможность генетической модификации пищевых продуктов. Как будто можно верить этим людям без полного раскрытия генетических достижений на "боевом" фронте 1970-1980-х годов.

* * *

В 1992 году 15-е управление Генштаба было упразднено. На его основе было создано Управление по биологической защите во главе все с тем же Генералом В.И.Евстигнеевым, которое вернулось к "химикам", то есть в войска радиационной, Химической и биологической защиты минобороны Российской Федерации [69].

2.3. Биологи в штатском ("Биопрепарат")
"Мы не в бирюльки играем, а делаем оружие"
Генерал Н.Н.Ураков (Оболенск)

По легенде, Система "Биопрепарата" была нацелена на массовое производство препаратов, необходимых для простых людей - витаминов и лекарств, антибиотиков и Вакцин [36]. Истинное её предназначение вскрылось лишь в 1990-х годах, когда рухнула прежняя Система ценностей, а потребности людей остались. Именно тогда стало ясно, что ничего мирного "Биопрепарат" не только не делал, но и не научился делать, потому что в него входили и поныне входят специализированные институты и заводы по созданию средств ведения Биологической войны. Хотя планировался также и выпуск средств защиты против Биологического оружия.

В империи "Биопрепарата" было создано много научных и производственных организаций, нацеленных на подготовку к Наступательной Биологической войне. В Оболенске (Московская область) образовали Институт прикладной микробиологии (п/я В-8724), в котором стали заниматься воспитанием боевых Штаммов патогенных бактерий. Биологическим оружием на основе Вирусов стал заниматься новый мощный вирусологический институт, возведенный под Новосибирском, в Кольцово (нынешний "Вектор").
 
Институт особо чистых биопрепаратов был организован в С.-Петербурге. Новый иммунологический институт организовали в Любучанах (Московская область). В Степногорске (Казахстан) был создан микробиологический институт в качестве головного учреждения построенного здесь же мощного завода по выпуску Биологического оружия. Институт Биологического оружия приборостроения в Москве был нацелен на проектирование оборудования для многочисленных заводов Биологического оружия. Ну и т.д.

Одновременно был дан серьезный Толчок созданию новых производственных мощностей по изготовлению средств ведения Наступательной Биологической войны. Основные специализированные комбинаты по выпуску Биологического оружия были построены в Омутнинске (Кировская область), Бердске (Новосибирская область) и Степногорске (Казахстан). Выпуск оборудования для заводов Биологической войны наладил специальный завод "Биомашприбор" в Йошкар-Оле (Марийская Республика) [189].
 
Помимо специализированных, имелось немало "мирных" заводов, которые располагали специальными цехами по выпуску средств ведения Биологической войны - в Пензе (бактериологическое оружие), в Кургане (бактериологическое оружие), в Покрове во Владимирской области (оружие против животных), в Алма-Ате и ряде других мест. Были подготовлены также все материалы для начала строительства новых заводов в Мочалище (Марийская Республика) и Стрижах (Киров-200, Кировская область), нацеленных главным образом на производство новейшего оружия на основе Вирусов и бактерий.

А ещё по всей стране строились многочисленные заводы для производства белково-витаминных концентратов - идеальные объекты для преобразования их "в случае чего" в предприятия Биологической войны. Без особых хлопот.

2.3.1. Прикладная наука

Вся наука "Биопрепарата" была нацелена исключительно на обеспечение нужд Наступательной Биологической войны.

И.В.Домарадский начал получать вирулентный Штамм возбудителя Чумы, который был бы устойчив к большому набору антибиотиков, то есть к антибиотикам "вероятного противника". Он же решил задачу передачи чужеродной генетической Информации чумному микробу - его боевое действие нужно было расширять [6].

Одна из идей, активно прорабатывавшихся в "Биопрепарате" - использование "бинарных" препаратов, то есть применение вместо одного Штамма микроба двух менее травмированных Штаммов, которые в сумме давали бы необходимые боевые характеристики [6]. Эта идея была признана изобретением. Один из авторов этого изобретения века был глава "Биопрепарата" Ю.Т.Калинин.

В порядке научных изысканий в "Биопрепарате" был получен отклонированный ген дифтерийного Токсина [6].

Награды Родины

18 января 1985 г. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о присуждении Государственной премии СССР в области науки и техники 1984 г. за создание, совершенствование и обеспечение технической готовности промышленной базы для производства "биологических препаратов" - К.П.Гапонову, Л.С.Джиндояну, А.А.Евтеевой, Г.М.Кузьминой, Г.Н.Мигуновой, Г.Ф.Мякишеву, А.И.Мялкину, А.П.Палагиной, В.Ф.Панфилову, Э.И.Перову, И.П.Уварову, Ф.Н.Чегодаеву.

29 января 1985 г. Постановление ЦК КПСС (К.У.Черненко) и Совета Министров СССР (Н.А.Тихонов) о присуждении Ленинской премии СССР в области науки и техники 1984 г. за разработку и внедрение методов Генетической инженерии и получение на этой основе биологически активных веществ - В.Г.Дебабову, Ю.Т.Калинину, М.Н.Колосову, Э.Г.Малыгину, В.И.Марченко, Е.Д.Свердлову. Под "биологически активными веществами" подразумевается Биологическое оружие.

За достижения по части создания средств Биологического оружия нападения участники удостаивались секретных премий. Премии выдавались не к юбилейным дням, а по мере готовности документов. В их секретном подполье самые важные лица удостаивались Ленинской премии, менее важные - Государственных. Приводимый здесь пример 1985 года - лишь одни из многих. Заметим, что даже в советских секретных документах о присуждении премий власти придерживались таких эвфемизмов, как "биологические препараты" и "биологически активные вещества".

Из приводимых здесь списков лауреатов отметим две фамилии, которые характеризуют явление в целом. Среди создателей промышленной технической базы Биологического оружия вооружения, которые получили Ленинскую премию, Мы находим фамилию Л.С.Джиндояна. Именно он был удостоен звания доктора технических наук во время секретной защиты диссертации в 1976 году. Научным руководителем был заместитель начальника военного института Загорск-6 Генерал А.А.Воробьёв [63]. А среди лауреатов Государственной премии Мы находим фамилию Ю.Т.Калинина. Не будем заблуждаться - методы Генетической инженерии он внедрял в процесс создания биологически очень опасные вещей, а именно - возбудителей особо опасных Инфекций. А попутно, возможно, досталось от этих достижений и интерферону.

Разумеется, готовившиеся в "Биопрепарате" научные диссертации имели только одну - наступательную, боевую - направленность. В частности, содержание секретной Докторской диссертации Генерала Н.Н.Уракова составляло сочетанное действие на людей из стана "вероятного противника" одновременно и бактерий, и Вирусов [6]. К такому изощренному виду Биологического оружия нападения не могла подготовиться Система защиты ни в одной стране.

Оболенск

Гигантский Институт прикладной микробиологии (ВНИИ ПМ) был создан в 1974 году в Оболенске - маленьком городке Московской области, находящемся в 16 км от Протвино и в 30 км от Серпухова. Первым начальником института был Генерал Д.В.Виноградов-Волжинский. В 1982-2003 годах им руководил Генерал Н.Н.Ураков, пришедший с должности заместителя начальника военно-Биологического оружия института в Кирове. Лучшей характеристикой этого человека может сложить тот факт, что после появления в Москве в августе 1991 года так называемого ГКЧП он объявил себя комендантом Оболенска и потребовал от всех безусловного повиновения [6].

Пропагандистское Прикрытие:
"В открытой литературе неоднократно появлялись публикации о том, что в закрытых лабораториях США велись успешные эксперименты по выведению болезнетворных гибридов Чумы и, например, "кобры". То есть, попав в человеческий организм, такой Штамм не только заражает известной болезнью, но и усиленно начинает вырабатывать прямо в кровь... змеиный яд либо Токсин малоизвестного ядовитого растения. От чего лечить заболевшего? От Чумы, от укуса змеи, от укола кактуса, от яда кураре?" [59].

Строительство комплекса зданий ВНИИ ПМ началось в середине 1970-х годов. Строителями института были военные. На площади 200 гектаров было возведено более 100 корпусов, где трудились 18 секретных докторов наук и множество кандидатов наук, не говоря уж о неостепененных специалистах ("командные высоты" в институте занимали выходцы из Системы 15-го управления Генштаба [6]). До 1986 года самого города Оболенска на картах не существовало, хотя изначально он был рассчитан на проживание 20 тысяч человек исключительно для нужд ВНИИ ПМ [185]. В переписке это был п/я В-8724.

Для Дезинформации "вероятного противника" все делалось так, чтобы институт из космоса походил на санаторий. Для сокрытия работ ВНИИ ПМ по Наступательному Биологическому оружию объявлялось, что в институте будто бы ведутся работы по созданию Вакцин и сывороток, а также оригинальных средств защиты растений. На самом деле здесь не занимались ни Вакцинами, ни сыворотками [6].

В корпусе 7/8 была сооружена камера для проведения взрывов [10].

Во ВНИИ ПМ активно занимались созданием боевых Штаммов бактериальных Инфекций - Туляремии, Чумы, Сибирской язвы, Бруцеллёза, Сапа, Мелиоидоза и других. Одно из направлений работ предусматривало создание боевых Штаммов, устойчивых к защитным средствам противника - антибиотикам, лекарствам, Вакцинам (программа "Метол"). Разрабатывалось и Биологическое оружие, поражающее нервную Систему (программа "Костер"). В частности, здесь велись работы по созданию бактерий, способных выделять психотропные вещества [49]. Методом работы были в первую очередь методы Генетической инженерии [10]. По существу в Оболенске был создан специальный исследовательский городок для проведения работ по генной инженерии.

Работа втёмную:

"Все годы своего существования институт жил двойной жизнью. На научных конференциях и симпозиумах его сотрудники бойко докладывали об успехах в области борьбы с вредителями растений, пытались разрабатывать новые лекарства. А тем временем за закрытыми дверями первого корпуса выводили Штаммы Сибирской язвы, Чумы, Туляремии и многих других болезней... Именно на эти задания была нацелена большая и лучшая часть научных кадров (из 1200 работающих - в первом корпусе - 500, остальные разбросаны ещё по четырем корпусам). В этот таинственный первый корпус имеют доступ лишь избранные, по особому списку. Помимо специальных разрешений, требуется, как минимум, сделать три прививки.

Большой восьмиэтажный стеклянный куб окружен тройным кордоном. Обнесен забором с проволокой, охрана у каждого заграждения, на входе в корпус и на каждом этаже. Лабораторные помещения - ещё один куб в кубе - по периметру окружены кордоном.

Кто дает задание специалистам первого корпуса?

- Это люди в штатском, которые время от времени приезжают с новыми заказами,- объяснил зам. директора В.Волков. - Мы не знаем, кто они. Представляясь, называют только фамилию. Как правило, их сопровождает отраслевое руководство, и Мы знаем: лишних вопросов задавать не надо. Они дают задания, они же на специальных машинах вывозят готовую продукцию" [49].

В порядке примера укажем работу И.В.Домарадского по созданию генетически измененного Штамма микроба Туляремии. Разрешение на работу с ним дало Третье главное управление при МЗ СССР как с неконтагиозной Инфекцией. В начале работы этот микроб был изучен с точки зрения микробиологии и эпидемиологии, однако Информации о биохимии и Генетике практически не было. Общая задача заключалась в получении полирезистентного Штамма бактерии Туляремии, который был бы способен "пробивать" специфический иммунитет [6, 10]. Чужеродная генетическая Информация микробом Туляремии не распознавалась, а своими необходимыми генами он не обладал. Однако, приобретая устойчивость к ряду антибиотиков, микроб терял вирулентность. К 1984 году было получено два подходящих Штамма, с одним из которых (Т-14) работа была продолжена [6].

Среди боевых достижений укажем следующее. В Оболенске сумели добавить устойчивость двум Американским Штаммам Туляремии к большинству антибиотиков (полирезистентность), после чего они стали "боевыми": если при обычном лечении смертность от Туляремии не превышает 8-10%, то эти Штаммы давали летальность, близкую к 100% [164].

В прессе имеется несколько рекламных сообщений об этом института и о его житейских "трудностях" в новые времена, когда оружие перестало быть нужным [49, 59, 180-186].

Кольцово

Новый мощный НИИ молекулярной биологии и прикладной вирусологии был создан в 1974 году в городке Кольцово, в 30 км от Новосибирска. Нынешнее название института - Государственный научный центр "Вектор". Глава НИИ с самого начала и до наших дней - Л.С.Сандахчиев.

Основной строительной силой нового комплекса институтских зданий были заключенные [6].

В институте занимались особо опасными вирусными Инфекциями. В их числе были натуральная Оспа, геморрагические лихорадки - Эбола, Вируса Марбурга, Ласса, аргентинская (Хунин), боливийская (Мачупо), а также Энцефалиты - весенне-летний, венесуэльский энцефаломиелит лошадей и многие другие [10].

Как хранятся вирусы:
"Помимо Оспы, под охраной "Вектора" находится целая коллекция современных особо опасных Вирусов, многие из которых пока в России не встречались. Среди них Вирусы - Эбола, Вируса Марбурга и аргентинской геморрагической лихорадки. Все эти болезни страшные, близкие по симптомам, хотя и различающиеся по уровню смертности. Они поражают кровь, а через неё - внутренние органы и ткани.

Хранить такой ящик Пандоры рискованно. Здание, где хранятся Вирусы, представляет собой железобетонный шестиэтажный куб, отнесенный на километры от любого жилья.

"Вектор", который начинал как сугубо оборонное предприятие, несет на себе неистребимое армейское клеймо" [61].

В течение пятилетки 1986-1990 годов для лабораторных опытов с рецептурами таких опасных возбудителей, как Вирусы Оспы, геморрагических лихорадок Вируса Марбурга, Ласса, боливийской (Мачупо), в институте были возведены огромные корпуса 6 и 6А. Был также построен самый крупный в мире реактор для промышленного выращивания Вирусов в беспрецедентных масштабах для боевых целей. Объем реактора - 630 литров. От реактора отходили трубопроводы для отвода выращенной рецептуры к устройствам для заполнения её в боеприпасы, а также трубы для отвода отходов [10].

Среди прочего здесь занимались ДНК-аналогами Пептидов [6].

Одной из примечательных - и трагических - страниц является история создания в институте нового Штамма Вируса геморрагической лихорадки Вируса Марбурга. В апреле 1988 года во время работ с этим Вирусом погиб сотрудник института Н.Устинов. Эта трагическая случайность была в полном объеме использована для решения задач Наступательной Биологической войны. При исследовании организма погибшего был выделен новый, более вирулентный (в военном смысле - более эффективный) Штамм Вируса Марбурга. Этот Штамм (с учетом первоисточника он был назван вариант У) был положен в основу модернизации ранее созданного Биологического оружия на основе Вируса Марбурга и подготовлен к испытаниям. Поскольку собственная испытательная камера в институте ещё не была построена, испытания были выполнены зимой 1989-1990 годов в Степногорске. Испытания прошли успешно - проверялась смертельность Вируса по отношению к обезьянам. К весне 1990 года новое оружие заняло свое место среди других видов Биологического оружия [10].

В 1986 году на основе НИИ в Кольцово было создано ещё более мощное научно-производственное объединение "Вектор", которое включало в себя уже четыре учреждения: сам НИИ молекулярной биологии в Кольцово, Институт биологически активных веществ в Бердске, научно-опытную производственную базу в Кольцово, а также экспериментальное сельскохозяйственное предприятие в поселке Морозово (Искитимский район Новосибирской области) [200]. С таким мощным комплексом вполне можно было рассчитывать на успех в Наступательной вирусной войне.

Пресса, с подачи руководства института, немало пишет о нынешних буднях центра и его трудовых достижениях [61, 62, 173-176].

Санкт-Петербург

Ленинградский НИИ особо чистых биопрепаратов был создан в Ленинграде в 1974 году. Первым директором института был назначен В.А.Пасечник в возрасте 38 лет. Полноценные работы начались в 1981 году [5, 158]. В Лахте строилось новое здание института [67]. По заданиям института работали на Биологическую войну также КБ в Киришах, разрабатывавшее оборудование для производственных нужд, а также Институт Вакцин и сывороток в Красном Селе [5].

Институт был ключевым звеном в программе советского Биологического оружия вооружения, причём в самых важных направлениях - техническом, Биологическом оружим и Химическом. Например, один из заместителей Генерала Е.И.Смирнова выступил в конце 1970-х годов с идеей получать с помощью генно-инженерных методов такие Штаммы бактерий, которые будут продуцировать разные пептиды, в частности нейроПептиды. Предполагалось, что такие "продуценты" будут вызывать несмертельное поражение "противника" какими-то "веселящими" газами. Трудность, однако, была не столько в синтезе ДНК (аналогов необходимых Пептидов), сколько в том, чтобы добиться экспрессии новых генов в клетках бактерии и высвобождения их из клеток в свободном виде. Синтезы Пептидов были поручены НИИ особо чистых биопрепаратов, а ДНК - аналогами занимался НИИ в Кольцово. Из этой работы практически ничего не вышло [6]. Однако, это показатель того, чем занимали военные научные подразделения "Биопрепарата".

Этот институт занимался созданием устойчивых Штаммов Чумы, которые были бы невосприимчивы к перепадам температур, а также к действию широкого набора известных антибиотиков (называют 16) [56].

Именно здесь, в Ленинграде, была создана мельница, в которой мощный поток воздуха превращал смеси патогенных бактерий и Вирусов в мельчайший порошок, пригодный для боевого использования (раньше боевые биологические смеси военные мололи на тяжелых шаровых мельницах). Эту мельницу обнаружили Американские специалисты во время инспекционного визита в январе 1991 года [10].

Здесь же далеко продвинулись в вопросах обеспечения хранения смесей боевых патогенов методом капсулирования. После высушивания их покрывали полимерным составом и превращали в капсулы, что и способствовало более длительному хранению и предохраняло от ультрафиолетовых лучей [10].

В этом же институте был выполнен расчёт эффективности применения боевых аэрозолей, предлагавшихся к распылению с борта крылатых ракет (в техническом задании было изящно указано, что с "быстро и низколетящего объекта"). Речь шла о нескольких канистрах объемом в 20 л, в которых боевые биологические смеси должны были сбрасываться над целью [10]. Например, с крылатых ракет Х-22 (AS-4 Kitchen).

Среди важных Химических работ укажем такую, например, как синтез Пептидов, которые планировалось вшивать в соответствующие особо опасные бактерии [6]. По заданию армии в институте велись работы по переносу генэквивалента белка миелина в микроорганизм. Этот белок выполняет роль изолятора нервного волокна. Если микроорганизм модифицировать таким образом, то это может влиять на нормальную программу синтеза миелина в организме, что в конечном счёте ведет к вялому параличу [67]. Имелось в виду подарить тот самый паралич людям из стран "вероятного противника".

В октябре 1989 года В.А.Пасечник не возвратился из зарубежной командировки и перешел на положение перебежчика [5, 56, 158]. Время было такое, что М.С.Горбачев принял решение никого за это не наказывать, однако от выполнения в этом институте секретных работ пришлось отказаться [10]. Впрочем, публика о секретах не знала и раньше - для неё наготове была байка, что институт будто бы был занят созданием Вакцин и средств защиты растений [158]. Ну а В.А.Пасечник "скончался от инсульта" на новой родине в Великобритании в 2001 году - бегство в чужой мир вряд ли принесло ему личное счастье.

В новую эпоху руководители института так и не заспешили на свет рампы [157].

Степногорск

Научно-производственный комплекс Биологической войны был размещен в Целиноградской области (Казахстан) в 14 километрах от города Степногорска. Этот закрытый город находился в последние годы советской власти в ведении двух особо секретных ведомств - Минсредмаша и Главмикробиопрома.

По официальной версии, комплекс специализировался на выпуске удобрений и пестицидов [205]. Цеха комплекса, имевшего невинное название "Степногорская научная опытно-промышленная база" (СНОПБ), разместили на территории научно-производственного объединения (НПО) "Прогресс". Сделано это было постепенно, шаг за шагом. Само объединение было построено примерно в 15 км от Целинного горно-химического комбината - мощного уранового комплекса, имевшего более древнюю историю. Открытые названия "базы" СНОПБ - Казахстанское отделение института "Биохиммашпроект", Степногорский НИИ биотехнологии, Казахстанский научно-исследовательский комплекс ВО "Биопрепарат". В секретной переписке "база" СНОПБ именовалась как п/я 2076, а в открытой как Макинск-2, Аксу и Целиноград-25. Руководителями СНОПБ последовательно были Э.И.Перов, Ю.П.Давыдкин, К.Б.Алибеков и Г.Н.Лепешкин [205].

В 1982 году постановлением ЦК КПСС и СМ СССР комплекс в Степногорске был преобразован в мощный завод по наполнению биологических боеприпасов [10]. Теперь комплекс Биологической войны уже в мирное время занимал большую часть производственных помещений НПО "Прогресс". В "особый период" (во время войны) "Прогресс" должен был отбросить камуфляж и целиком перейти на выпуск только Биологического оружия. Во всяком случае первый директор "Прогресса" Э.И.Перов был удостоен Государственной премии за достижения 1984 года не за организацию производства биопестицидов - постановление о её присуждении было секретным и говорилось в нём о неких "биологических препаратах".

В интересах безопасности растительность вокруг предприятия была полностью удалена (этому способствовал печальный "опыт" событий в Свердловске в 1979 году). Предприятие было обнесено глухой серой стеной и колючей проволокой и охранялось вооруженной охраной. Военный и гражданский персонал имели отдельные входы, и их потоки по возможности не пересекались [10].

Из жизни степногорска:
"Есть какое-то НИИ, о котором никто ничего толком не знает. Из какой-то лаборатории этого НИИ выбрались необычные тараканы. Они все пожирали на своем пути: листву деревьев, траву, словом, вели себя хуже саранчи. Город запаниковал, когда эти твари, появившись на приусадебных участках, пожирали все, оставляя лишь голую землю" [40].

В СНОПБ исследования велись со многими особо опасными возбудителями, в частности, с бактериями Сибирской язвы и Сапа. Здесь же проводились испытания оружия на основе бактерий (Сибирской язвы, Сапа и других) и Вирусов (Вирус геморрагической лихорадки Вируса Марбурга и другие).

Здания на СНОПБ объединялись в единую технологическую цепь.

В корпусе 600 высотой более 15 м проводились исследования и выполнялись камеральные испытания Биологического оружия. В нём же находился виварий для подопытных животных [10]. Аэрозольные испытательные камеры, которые размещались в корпусе 600, были выполнены из нержавеющей стали и были самыми большими в Советском Союзе камерами для экспериментов с Биологическим оружием (объем 200 м3). Одна была способна выдерживать мощный взрыв и использовалась для определения степени разрушения и мощности аэрозольных смесей, которые содержались в биологических боеприпасах. Другая предназначалась для проведения опытов над животными. Камеры размещались на цементной восьмиугольной платформе и имели специальный спуск для отходов [10, 11].

Цех 277 предназначался для обезвреживания отходов от работ с Биологическим оружием (о качестве обезвреживания этих специфичных отходов данных не имеется). Полигон для хранения отходов производства Биологического оружия был размещен под землей [10, 11].

Бердск

В г.Бердске недалеко от Новосибирска с его Академгородком в 1960-х годах с заглядом в будущее было организовано предприятие, которое в случае войны должно было быть преобразовано в производство биологических боеприпасов. В 1975 году на этой территории было образовано так называемое Сибирское отделение Института прикладной биохимии (научно-производственная база). В 1976 году оно начало свою фактическую жизнь, когда с использованием давно закупленного оборудования здесь начала действовать исследовательская микробиологическая лаборатория. В 1977 году здесь научились готовить питательный раствор, предназначавшийся для выращивания бактерии Brucella. Так ещё одни вид Биологического оружия - Бруцеллёз - получил путевку в жизнь [10].

Омутнинск

После принципиальных решений 1973 года в г.Омутнинске (ст.Стальная) в Кировской области было развернуто строительство "Омутнинской научной опытно-промышленной базы". Этот комплекс включал исследовательский бактериологический центр и мощности по производству Биологического оружия нового поколения. Применялось и название комплекса как западно-европейское отделение московского Института прикладной биохимии. В секретной переписке он обозначался как В-8389. Исторически комплекс в Омутнинске начал свою жизнь ещё в 1960-х годах, когда в недрах Госплана СССР было решено разместить именно здесь Химический завод по выпуску биопестицидов (тогда в Госплане решали вопросы с заглядом в очень далекое будущее). Комплекс был размещен не в самом Омутнинске, а в соседнем лесу, где работали и жили почти 10 тысяч человек. Самые тяжелые строительные работы выполняли заключенные. Ну а старинный городок Омутнинск с литейным цехом для выпуска артиллерийских снарядов ещё с петровских времен был совсем не в курсе того, что он стал и кузницей Биологического оружия [10].

На базе в Омутнинске велись исследовательские работы с бактериями Чумы и Туляремии [10].

Основная деятельность по Биологическому оружию осуществлялась в корпусе 107. В этом гигантском сооружении внутри зоны II находились лаборатории для работ с патогенными микроорганизмами.

В лаборатории объекта под руководством К.Б.Алибекова были изготовлены образцы Биологического оружия на основе боевого Штамма бактерии Туляремии, который мог бы "пробить" иммунную защиту человека. Испытания, проведенные в 1982 году на острове Возрождения, прошли успешно. После повторных испытаний, выполненных следующим летом, оружие на основе новой рецептуры Туляремии было принято на вооружение Советской Армии [10].

Любучаны

Институт иммунологии был создан в 1980 году в поселке Любучаны, это возле г.Чехов (Московская область). Здесь велись работы по поиску способов преодоления иммунитета в случае необходимости применения Штаммов опасных возбудителей в странах "вероятного противника". Разрабатывались и методики по созданию Штаммов возбудителей с иммунитет-преодолевающей активностью - неведомые противники напрасно запасались бы антибиотиками на случай Биологической войны. Патогенных бактерий в институте не было [10].

Для публики сообщалось, что в институте созданы аэрозольные лекарственные препараты. Да и на созданный здесь интерферон... не нашлось спроса [57].

Москва

В Институте прикладной биохимии разрабатывалось и изготавливалось оборудование для лабораторий Биологического оружия, а также для производства и тестирования Биологического оружия. Институт разрабатывал стандарты для выпуска Биологического оружия в промышленном масштабе. В последние годы институт возглавлял полковник В.Попов. Институт занимался также обеспечением Прикрытия работ по созданию Биологического оружия, для чего в нём был создан специальный отдел. Руководители среднего звена в институте были военными. В дальнейшем он был переназван в НИИ Биологического оружия машиностроения - "Биомаш" [10].

Институт Биологического оружия приборостроения разрабатывал аппаратуру самого широкого профиля - для обнаружения Биологического оружия, для биологической защиты и т.д. [10].

"Гипробиопром" являлся специализированным институтом для проектирования многочисленных объектов (исследовательских и промышленных) Биологического оружия [10].

2.3.2. Производство

Самые вирулентные (эффективные) Штаммы Биологического оружия (бактерии, Вирусы, Риккетсии), а также Токсины были приняты Советской Армией на её вооружение и поставлены на производственный поток. В случае приказа они могли производиться в многотоннажных количествах и снаряжаться в боеприпасы.

В изложении пропагандиста из "Красной звезды" в 1992 году это было подано таким образом. Будто бы в середине 1970 годов при ряде советских фармацевтических предприятий были построены мощные производственные цеха, защищенные от любых воздействий по высшему классу [51]. Ясно, что эти цеха не могли быть заняты выпуском витаминов и лекарств. У них могла быть только одна задача - подготовка Наступательного Биологического оружия.

Десятилетие 1980 годов было посвящено налаживанию производства вирусного оружия [10]. Не все получилось так, как рассчитывал ВБК. Реальная жизнь была много сложнее.

Основные специализированные комбинаты по выпуску Биологического оружия были размещены в Степногорске, Омутнинске, Бердске.

Помимо специализированных, имелись "мирные" заводы, содержащие в своем составе специальные цеха по выпуску средств ведения Биологической войны - в Пензе, Кургане и других городах.

Был также создан завод в Покрове (Владимирская область), ориентированный на выпуск средств биологической борьбы против сельскохозяйственных животных "вероятного противника".

Технологии и оборудование для этой армады разрабатывали два московских института - Институт Биологического оружия приборостроения и Биохиммашпроект. Само оборудование изготавливали многие заводы - "Курганхиммаш", "Пензахиммаш", "Биомашприбор" (Йошкар-Ола) и т.д.

Степногорск

Завод Биологического оружия в Степногорске (база СНОПБ) был крупнейшим предприятием по производству Биологического оружия. Он был ориентирован на выпуск биологических боеприпасов на основе бактерий в основном 4-х видов - Сибирской язвы, Чумы, Сапа и Туляремии [10, 11].

В смысле готовности к Биологической войне с помощью Сибирской язвы за 4 года с 1983 по 1987 годы на заводе в Степногорске было сделано больше, чем за 40 лет после Второй мировой войны. Завод был полностью переоснащен. Основной боевой Штамм, который должны были производить, это Штамм Сибирской язвы 836. Разработанные новые порошкообразные и жидкие рецептуры были эффективнее производившихся в Свердловске-19. К 1989 году на заводе работало уже более 900 человек и их число непрерывно увеличивалось [10].

С началом производства Биологического оружия в Степногорске должна была закончиться эпоха, когда эти работы велись в черте большого промышленного города Свердловска. Однако фактически в Свердловске линии по заполнению биологических боеприпасов были ликвидированы много позже (обычно называют 1985 год). После прекращения выпуска Биологического оружия в Степногорске запасы накопленных боеприпасов были переправлены в 1990-1991-х годах в Россию.

Приведем пример организации производства Биологического оружия в Степногорске [11]. В корпусе 211 размещалось оборудование для приготовления питательных сред 17 типов (мощность - 30 000 т в год), а также комплекс для получения и хранения сухого и жидкого сырья. Питательные среды по трубопроводам передавались в шестиэтажный производственный корпус 221. Здесь в большом цехе, занимавшем 4 этажа, были размещены 10 мощных ферментеров объемом 20 м3 каждый, в которых боевые Штаммы бактерий выращивались в промышленных масштабах. Здесь же находилась лаборатория для проведения генетических исследований. Раствор, произведенный в корпусе 221, передавался в корпус 231 для осушения и отделения от питательного раствора и отходов в 7 мощных центрифугах (скорость - 5000 оборотов в минуту; кстати, они были изготовлены в Туле на фабрике по выпуску оборудования молочных предприятий [10]).
 
Полученная биомасса далее превращалась в однородную муку и с помощью необходимых добавок доводилась до состояния боевой рецептуры (в течение одного трехдневного цикла получалось 1,5 т бактериальной биомассы). Отсюда боевые рецептуры передавались в подземные цеха 241-244, где на конвейерных линиях с помощью специальных автоматов происходило наполнение ими элементов боеприпасов различных типов (подземные цеха имели высочайший уровень защищенности, вплоть до прямого ядерного удара; ну а снаружи над ними находился травяной газон). Затем элементы биологических боеприпасов снабжались взрывчаткой и размещались в основные боеприпасы кассетного типа - авиационные бомбы и головные части ракет. После герметизации и маркировки боеприпасы транспортировались для складирования в подземных (и высоко защищенных) помещениях 251 и 252. Их вывоз с подземного склада происходил по специальной железнодорожной ветке.

Бердск

Производственные мощности мобилизационного (резервного) предприятия в Бердске были ориентированы на выпуск биологических боеприпасов на основе Чумы, Туляремии, Сапа, Бруцеллёза. Мощность - 100 т в год по каждому наименованию [10].

О ликвидации этих производственных мощностей данных пока нет.

Омутнинск

Как уже упоминалось, в 1960-х годах недалеко от Омутнинска был размещен Химический завод по выпуску биологических пестицидов. Под этим Прикрытием начал действовать комбинат, на производственных мощностях которого армия, овладевшая заводом после решений 1973 года, решила на случай войны иметь производство Биологического оружия.

В корпусе 107 в зоне II были сооружены гигантские ферментеры. А зона III, расположенная внутри зоны II, была заставлена длинными рядами специального оборудования для массового выпуска боевых бактерий - центрифугами, мельницами, сушильными аппаратами. В 1981 году заведующий оборонным отделом ЦК КПСС специально прибыл в Омутнинск для ознакомления с работами в корпусе 107 [10].

Мобилизационные мощности были нацелены на производство масштабных количеств возбудителей Чумы, Туляремии и Сапа. Мощность по каждому из видов бактериологического оружия - 100 т в год [10].

Публике была объявлена легенда об организации производства пестицидов и иных ядохимикатов.

Курган

Комбинат "Синтез" - это мобилизационный (резервный) завод для производства жидких форм Биологического оружия на основе Сибирской язвы. Мощность - 1000 т в год [10].

Пенза

"Биосинтез" - это мобилизационный (резервный) завод для производства сухих форм Биологического оружия на основе Сибирской язвы. Мощность - 500 т в год [10].

Данных о заводе в Пензе очень мало. Поэтому сошлемся на официоз.

31 октября 1997 году в передаче пензенских СМИ прозвучали слова вице-губернатора области Ю.А.Лаптева о возможной подготовке завода "Биосинтез" к производству Биологического оружия: "У Нас ведь и бактериологическое [оружие] должно было быть - на том же комбинате "Биосинтез", цеха специальные строились, строилась медсанчасть огромная, там специальная лаборатория, инфекционные корпуса и прочие, обваловка была страшная... То есть Нам повезло - у Нас ядерное есть, Химическое есть, бактериологическое вот-вот должно было быть".

Вице-губернатор был неточен. Биологическое оружие в Пензе не только должно было быть (наряду с ядерным в Заречном и Химическим в Леонидовке). Оно было на самом деле. Потому что специальные цеха для его производства в Пензе на комбинате "Биосинтез" находились до конца XX века в полной мобилизационной (боевой) готовности. И с этой готовности их никто не снимал - цеха были законсервированы и просто ждали приказа.

Стрижи (Киров-200)

С расширение работ военно-Биологического оружия института в Кирове было связано создание военного центра в Стрижах (Кировская область), куда была перенесена часть производств Биологического оружия и, возможно, его складирование. В Стрижах в течение пятилетки 1986-1990-х годов планировалось создание военного завода для производства бактериологического оружия. Завод был построен [10].

Планов - громадье:
"Секретный документ содержал программу развития советского Биологического оружия на пятилетку, которая заканчивалась в 1990 году. Натуральная Оспа была записана среди "специальных целей" в листе болезней, намеченных к применению в виде оружия.

Пятилетний план, подписанный характерным размашистым почерком Михаила Горбачева, очерчивал программу развития Биологического оружия - очень амбициозный документ даже для нашего управления. Он включал возведение в Йошкар-Оле завода по выращиванию Вирусов стоимостью 300 миллионов рублей (400 миллионов долларов)... План предусматривал возведение нового военного цеха по выпуску вирусного и бактериологического оружия в Стрижах близ Кирова. И, что особенно важно, предусматривалось возведение 630-литрового реактора по производству натуральной Оспы в Исследовательском центре вирусологии и биотехнологии, известном как Система "Вектор". Наши военные руководители решили сконцентрировать усилия на одном из самых трудных направлений Биологического оружия вооружения - превращении Вирусов в оружие войны" [10].

Мочалище

Строительство завода по масштабному выращиванию патогенных Вирусов для целей Биологической войны, начатое в 1987 году в поселке Мочалище (Звениговский район Республики Мари-Эл) недалеко от г.Йошкар-Олы, сорвалось в результате резких протестов населения. Важно иметь в виду, что жители сделали эту "прививку против Биологической войны" при полном отсутствии какой-либо официальной Информации, исключительно опираясь на свою интуицию. Стройка была столь секретна, что во всей республике о её истинном назначении не знал никто, включая первого секретаря республиканского комитета КПСС. Официально производство Считалось филиалом Йошкар-Олинского витаминного завода, хотя по будущей мощности филиал в 6 раз превосходил "витаминку". Для жителей объявили, что завод будет производить аскорбиновую кислоту и другие лекарства. А также культуру женьшеня и искусственный белково-витаминный концентрат. Аскорбиновую кислоту собирались выпускать очень высокой чистоты, а экономически это убыточно. Среди сомнений было и такое. Проект не был до конца доработан по части водоснабжения. Поблизости крупных рек не было, а строить водопровод от Волги было невыгодно. И тем не менее намечалось, что завод будет осуществлять большой водозабор и такой же большой сброс. А под заводом как раз находится подземное русло Волги, так что сбросы попали бы в реку. Существовала и опасность воздушного загрязнения. Началась кампания протеста. Специальная комиссия, назначенная в результате общественной кампании, признала строительство нецелесообразным, и завод законсервировали [204].

Кольцово

В Новосибирской области было иначе. Ни в Кольцово, ни во всей области никто особенно не протестовал против строительства "вирусного реактора". И это понятно, поскольку в конце 1991 года на грани утверждения в качестве оружия стратегического уровня уже был подготовлен вариант У Вируса геморрагической лихорадки Вируса Марбурга. Оно было готово к выпуску и пригодно для размещения в головных частях стратегических ракет [160].

Однако тут вступил в действие иной фактор - желание придать "Вектору" миролюбивый имидж в глазах мирового сообщества.

2.4. К биологическому нападению готовы!

К концу 1980-х годов советский ВБК достиг принципиальных результатов в создании важнейших видов Биологического оружия.

В военно-биологических центрах СССР были созданы эффективные боевые Штаммы наиболее опасных патогенных бактерий и Вирусов. Эти боевые Штаммы обеспечивали полную смертность людей, даже в случае применения всего арсенала противобактериологической защиты. В частности, этим возбудителям была привита стойкость по отношению к общеупотребительным антибиотикам. Были разработаны также хорошо хранимые рецептуры и боеприпасы для их применения против войск и населения "вероятного противника" - времена возни с запасами насекомых и крыс отошли в прошлое. Были проверены варианты комбинированного Биологического оружия (Вирусы и бактерии, различные Штаммы одного возбудителя и пр.) и отобраны наиболее эффективные комбинации.

Были выполнены необходимые исследования ещё в одном направлении - в секретной части науки об Аэрозолях (её признанный центр - Новосибирск), то есть науки о способах создания и управления Аэрозолями (дымами, туманами). Они закончились созданием эффективных аэрозольных генераторов, приспособленных для установки в различных боеприпасах - боеголовках ракет, авиабомбах и т.д.

Нашим националистам, наверное, будет особенно интересно знать, что не были забыты и их розовые мечты: работники самой гуманной профессии проработали самые различные виды избирательности советского Биологического оружия - по полу, возрасту, расе и иным антропологическим признакам живой силы "вероятного противника".

Безусловное советское лидерство в подготовке к Наступательной Биологической войне США проспали - таким вот стал необъявленный асимметричный ответ Страны Советов на прекращение в США в 1969 году выпуска Биологического оружия и Химического оружия. На этом фоне высшей формой бесстыдства выглядит заявление Генерала С.В.Петрова, что якобы "на паритет с Американцами Мы вышли к середине восьмидесятых" [207]. Повторяем - речь может идти не о паритете, а об очевидном военно-Биологическом оружим превосходстве СССР над США. А также военно-Химическом.

Реальная жизнь причудлива. И реальная судьба разных видов Биологического оружия складывалась по-разному.

2.4.1. Бактерии

Бактерии (Сибирская язва, Чума, Туляремия и другие) легче других видов патогенов поддавались превращению в оружие. Хотя усилий потребовали немалых. Рассмотрим, далее, конкретные возбудители.

Чума нашла свое место в качестве оружия не сразу. Американцы отказались от применения Чумы как оружия из-за быстрой утраты ею вирулентности, в результате чего Аэрозоли, по их мнению, были по существу бесполезны. В отличие от США, Советский Союз подготовил Чуму к активному использованию ещё в 1940-х годах и всегда сохранял в сфере своего интереса - она может легко выращиваться в широком диапазоне температур и сред. Кроме того, удалось научиться применять Чуму в виде Аэрозоля без утраты "боевых" качеств. В Кирове сохранялись производственные мощности по выпуску 20 т возбудителей Чумы в год [10]. Производство и хранение оружия на основе бактерии Чумы осуществлялись со времен войны вплоть до 1992 года.

Сибирская язва - предмет особого пристрастия советских военных биологов. Как уже говорилось, вопрос постановки оружия на основе Сибирской язвы вставал ещё на рубеже 1933-1934 годов [103]. На рубеже 1970-1980 годов существовало три производства оружия на основе Сибирской язвы - это был уже более эффективный Штамм, созданный в 1950-х годах "совместно" с крысами г.Кирова. Выпуск оружия в Подземелье Свердловска-19 шел непрерывно, и именно он закончился трагически для города в 1979 году [8,10]. Ну а производства в Пензе (завод "Биосинтез") и в Кургане ("Синтез") существовали в "спящем" режиме - их мобилизационные мощности были в состоянии постоянной готовности. Перенос обязанностей по выпуску спор Сибирской язвы из Свердловска в Степногорск, осуществленный в течение нескольких лет после выхода в 1981 году соответствующего постановления ЦК КПСС и СМ СССР, не изменил общего числа заводов [10].

Как уже говорилось, последняя - наиболее эффективная - рецептура Сибирской язвы была испытана в 1987 году. По состоянию на 1987 год общая мощность производственных линий по Сибирской язве составляла: на заводе в Пензе - 500 т в год, на заводе в Кургане - 1000 т в год, на заводе в Степногорске можно было выпускать до 2 т сибироязвенной рецептуры в день. Необходимый посевной материал был запасен в охлаждаемых хранилищах. Реакторы для выращивания больших количеств спор посредством ферментации находились в боевой готовности [10]. Техническая документация тоже покоилась в соответствующих хранилищах.

Штамм Сибирской язвы, который был поставлен в 1989 году на поток на заводе в Степногорске, имел фантастическую боевую эффективность - в 3 раза более высокую, чем стандартный боевой Штамм 836. Каждый реактор мог выращивать от 20 до 60 т биомассы. На выходе с завода получалась янтарно-серая тончайшая пудра, которая разлетается в виде невидимых частиц, способных дрейфовать по воздуху в поисках "вероятного противника" многие километры без выпадения на землю [10, 160]. Этот Штамм обеспечивал преодоление последствий сплошных прививок войск и населения известными Вакцинами от Сибирской язвы, а также преодоление иммунной Системы людей [8]. Последовавшая после распада СССР утрата завода в Степногорске мало что изменила. В Пензе и Кургане цеха по выпуску сухих форм Сибирской язвы оставались в XX веке в мобилизационной готовности.

Известно, что, в отличие от Чумы, лёгочной формы Сибирской язвы и Сапа, смертность людей от Туляремии не доходила до 100%. И Штамм Туляремии с эим недостатком прошёл боевое крещение в 1942 году на полях сражений Отечественной войны. Впоследствии этот "недостаток" был исправлен, и Штаммы всех облюбованных нашими военными возбудителей уже обеспечивали полную смертность. А чтобы "вероятный противник" не уповал на будущее лечение, этим Штаммам генетически была привита стойкость к антибиотикам. Оружие на основе такой безотказной Туляремии было испытано на острове Возрождения в 1982-1983 годах. На заводе в Омутнинске был налажен выпуск боевых рецептур [10]. Запасы хранились здесь же, на территории Кировской области, скорее всего в Стрижах.

2.4.2. Вирусы

Как уже говорилось, по сравнению с бактериями патогены вирусной природы много труднее поддаются использованию в виде оружия.

Производство Биологического оружия на основе Вируса натуральной Оспы было организовано в Загорске-6. В подземной части в мобилизационной готовности находились мощные производственные линии по выпуску боеприпасов. Стандартный советский запас "оружейной натуральной Оспы" в Загорске-6 составлял 20 т. Производственная линия в корпусе 15, построенном в институте в Кольцово в 1990 году, была способна производить от 80 до 100 т Вируса Оспы в год [10]. Знающие люди уверяют, что были даже проведены работы по преодолению защиты против Оспы, в отношении которой ВОЗ сообщила миру об её ликвидации на всем земном шаре.

В Степногорске зимой 1989-1990 годов была изучена боевая эффективность нового оружия на основе Вируса геморрагической лихорадки Вируса Марбурга, созданного в институте в Кольцово. В начале 1990-х годов в Загорске было закончено создание вирусного оружия - на основе Оспы обезьян, а также Вирусов геморрагической лихорадки Ласса и лихорадки Эбола [10]. Эти виды оружия были особенно привлекательны для наших военных. Среди способов распространения лихорадки Ласса значатся не только воздушно-капельный и контактный (от человека к человеку), но и пищевой. Способы использования оружия на основе лихорадки Ласса и Эбола - распыление рецептуры в воздухе [76].

2.4.3. Индустрия Биологической войны

Все эти опасные возбудители не только были поставлены на вооружение армии. Был организован их массовый промышленный выпуск. О боевых возможностях советской промышленности дает представление нижеследующая таблица, подготовленная на основе данных книги [14]. В её основе лежит, естественно, Информация советского происхождения [10].
Возможности промышленности СССР и США по изготовлению средств Биологической войны (сухих форм патогенов)
 
Биологическое оружие
Мощность, т в год
Тип возбудителя
Вид
Советский Союз
США
Бактерии
Бубонная Чума
1500
0
 
Сибирская язва
4500
0,9
 
Туляремия
1500
1,6
 
Сап
2000
0
Вирусы
Натуральная Оспа
100
0
 
Вирус Вируса Марбурга
250
0
 
Венесуэльский Энцефалит лошадей
150
0,8
Риккетсии
Ку-лихорадка
0
1,1
Токсины
Ботулизм
0
0,2
 
Стафилококк
0
1,9

К этой таблице есть, однако, и комментарии.

Выше уже упоминалось, что за достижения в создании Биологического оружия на основе Ку-лихорадки Генерал Н.Н.Ураков получил награду [10]. А вот промышленный выпуск оказался той команде не по зубам.

То же можно сказать, по-видимому, и о токсинном оружии. Хотя институт Загорск-6 и лично Генерал А.А.Воробьёв пытались организовать промышленный выпуск токсинного оружия, однако тамошние военные биологи скорее всего с этим не справились. Это не помешало, впрочем, рассматривать этот вид оружия в качестве террористического. В последнем случае террористом могло быть только Государство, причём не только советское, если учесть, что ампулы с Токсином Ботулизма были обнаружены во время первой чеченской кампании в 1994-1995 годах.

Впрочем, будем справедливыми, мир от неуспеха этих Генералов лишь выиграл.

Биологическое оружие - не огурцы, засаливать впрок не было необходимости. Достаточно было приказа, чтобы заработал конвейер по наполнению боеприпасов сухими формами патогенных возбудителей самых чудовищных видов, в том числе не известных. Боеприпасы, в том числе кассетные, тоже были наготове. Научная и техническая документация, которая необходима для возобновления производства Биологического оружия, была заложена на длительное ожидание в специальные защищенные хранилища.

Такие патогенные бактерии, как Сибирская язва и Чума, были подготовлены к размещению в стратегических ракетах с 10 разделяющимися головными частями, каждая из которых имеет свою цель [10]. Системы охлаждения сохраняют возбудитель живым при входе в земную атмосферу. На определенной высоте из каждой боеголовки вырывается дождь кассетных элементов. В свою очередь эти элементы разлетаются на какое-то расстояние и раскрываются, выпуская облако биологических частиц [160].

2.4.4. Средства и способы нападения
В отношении техники применения ограничимся парой примеров.

Для эффективных и хорошо хранимых рецептур Биологического оружия, созданных в военно-биологических центрах, были разработаны подходящие боеприпасы. Поэтому так или иначе все эти работы заканчивались в Свердловске.

Выше уже говорилось, что в НИИ особо чистых биопрепаратов (С.-Петербург) был выполнен расчёт эффективности применения боевых аэрозолей с борта крылатых ракет. Речь шла о емкостях, в которых боевые смеси должны были сбрасываться над целью [10]. Один из способов донесения рецептуры до цели - применение крылатых ракет Х-22 (AS-4 Kitchen). Они запускались на дальние расстояния со стратегических бомбардировщиков ТУ-22М. Старт работам над ракетой Х-22 задало постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 426-201 от 17 июня 1958 года. Ракеты разрабатывались в двух вариантах - против точечных целей, а также для более близкой сердцу "биологов" и "химиков" стрельбы по площадям. Дальность стрельбы по площадям зависит от скорости и высоты самолета-носителя и могла составить 400-550 км, вес головной (боевой) части - 1000 кг. Длина ракеты Х-22 - 12 м, максимальный диаметр - 0,84 м, крыло стреловидное, размах крыла - 3,0 м. Крылатые ракеты предназначались для ударов по наземным целям без захода в зону поражения сил ПВО противника. Изготовитель всех модификаций ракет - ОКБ "Радуга". Во второй половине 1970-х годов ракетами Х-22 стали оснащать сверхзвуковые самолеты Ту-22М2 и Ту-22М3, которые могли нести по три ракеты. Модификации ракет, которые были предназначены для стрельбы по площадям, принимались на вооружение в 1971-1976 годах [208].

Второй пример относится к более поздней эпохе. Зимой 1988-1989 годов в Оперативном управлении Генштаба в практическом плане рассматривался способ применения боевой рецептуры Сибирской язвы в боеголовках стратегических ракет Р-36М (SS-18, Satan; вес головной части 8800 кг) в связи с только что принятым решение оснастить эти мощные ракеты средствами Биологического оружия нападения [10]. В ту зиму как раз началась замена ракет Р36МУТТХ, находившихся на боевом дежурстве в Домбаровском (Оренбургская область), на более новые Р36М2. Они имели дальность 11000 км и были оснащены 10 разделяющимися головными частями типа 15Ф173 (по 550-750 кг "полезного" груза в каждой). Потом эти ракеты встали на боевое дежурство также в ещё трех дивизиях РВСН - в Алейске (Алтайский край), Карталы (Челябинская область) и в Ужуре (Красноярский край) [208].

Данные о кассетных авиабомбах в снаряжении биологическими рецептурами в прессу пока не попали. Поэтому укажем 3 типа кассетных авиабомб с родственным - Химическим - наполнением, чей выпуск был налажен в период "перестройки". Это партия кассетных авиационных бомб БКФ-П, выпущенных в 1983-1987 годах: в каждой бомбе помещено 12 кассетных элементов с ОВ, всего же в бомбе залито 5,76 кг ОВ. Партия бомб БКФ-КС была выпущена в 1986-1987 году: в каждой залито 2,16 кг ОВ. А ещё в 1987 году была произведена партия разовых бомбовых кассет РБК-500, в каждой из которых 54 кассетных элемента с ОВ (всего в бомбе 23,5 кг ОВ).

В Советском Союзе были сделаны принципиальные
шаги в изменении способов применения патогенов
Ход и исход тяжкой Эпидемии 1979 года в Свердловске показал, что новые виды Биологического оружия могли быть только комбинированными. И это не только западные теории, о чем пишется в общедоступном учебнике [76]. По прошествии многих лет приходится признать, что беду в Свердловске вызвал не обычный Штамм Сибирской язвы, будто бы вышедший из-под контроля военных. Речь - о неизвестном Наступательном Биологическом оружии, которое в основном уничтожает людей по половому признаку - мужчин зрелого возраста. Адрес очевиден - армии, состоящие из профессионалов-мужчин. После Вьетнама так строилась армия США.

Комбинирование могло быть и механическим, и генетическим
Например, речь могла идти о боевой рецептуре, в которой механически были соединены разные возбудители. Во всяком случае лёгочная форма Сибирской язвы, о которой обычно идет речь при упоминании о трагедии в Свердловске-19 (кожную форму Сибирской язвы, происходящей от мяса дохлой коровы, оставим на Совести Генералов П.Н.Бургасова и В.И.Евстигнеева - пусть себе развлекаются этими байками дальше), могла быть лишь одним из компонентов этого оружия Причём в боеприпасе мог оказаться не один Штамм Сибирской язвы, а несколько [8].

Сама по себе идея одновременного использования в Биологическом оружим боеприпасе нескольких Штаммов одного возбудителя, позволяющая резко осложнить проведение "вероятным противником" противоэпидемических мероприятий, к 1979 году была зафиксирована в качестве секретного изобретения (один из авторов - глава Биопрепарата" Генерал Ю.Т.Калинин) [6]. Идея та не пропала втуне - недавно одной из лабораторий США было доказано наличие одновременно нескольких Штаммов Сибирской язвы в образцах тканей людей, погибших во время Эпидемии в Свердловске в 1979 году [68].

Другой возбудитель мог иметь иную природу - это мог быть Вирус (Вируса Марбурга, Эбола, клещевого Энцефалита и т.д.) или же риккетсия (Ку-лихорадки и пр.). Совместное действие на людей Вирусов и бактерий в процессе Биологической войны к тому времени уже было исследовано, составив предмет секретной Докторской диссертации Генерала Н.Н.Уракова [6]. Что касается упомянутых Вирусов, то их особенности в это время изучали в Загорске-6 и в Кольцове, а боевые свойства познавали на острове Возрождения на Аральском море во время ежегодных летних испытаний. Подготовка испытаний, таким образом, не могла обойти цеха по созданию биологических боеприпасов, существовавшие в Свердловске-19.

В подтверждение укажем, что именно из Кольцова поступила недоработанная антивирусная Вакцина, которую, похоже, опробовали на жителях Свердловска в процессе Эпидемии 1979 года (по официальной версии, это была Эпидемия не вирусной, а бактериальной природы) [46]. Во всяком случае сибиреязвенная Вакцина, разработанная за много лет до 1979 года и безвредная для людей, до них не дошла.

Трудно отказаться от мысли, что могло быть реализовано также и генетическое комбинирование. В основе могла быть бактерия лёгочной формы Сибирской язвы, у которой была модифицирована наследственная молекула ДНК, например, путем вшивания в неё новых патогенных звеньев. Во всяком случае уже известно, что хотя по морфологическим признакам свердловский патоген 1979 года диагностировали как Сибирскую язву необычной формы (поверхность палочки была не гладкой, как в природе, а "дефектной"), в отношении его специфических проявлений, таких как рост, размножение, питание, у специалистов возникали многочисленные сомнения [45].

* * *

Такая вот получилась советская военно-биологическая империя. И продолжался этот её карнавал вплоть до 1991-1992 годов.

А потом Советский Союз исчез с карты мира. А с ним советская власть.

И начали рушиться генеральские империи.
Первой пошла на слом военно-биологическая.
Потом дошёл черед до военно-Химической.
А потом начали медленно скукоживаться и другие - военно-космическая, военно-ядерная...
Далее везде.
Оглавление
 
www.pseudology.org