А. Лиховод

Молодость Лазаря Кагановича

Маленький поселок Полесское среди торфяных болот в чернобыльской Зоне Отчуждения когда-то назвался деревней Кабаны. За его околицей боязливо мостились домишки еврейской колонии, бедные и серые, как сама дремучая жизнь в лесной глуши.

Полесье начала ХХ века консервировало в себе реликтовые обычаи и порядки прошлых столетий. Скрытая барщина, безземелье крестьян, их унизительная зависимость от арендаторов и помещиков в мелочах копировали социальные отношения шляхетской старины.

Что касается евреев, их вовсе не считали за людей в этом и без того безлюдном краю, где оголтелый антисемитизм и скотское преследование евреев были само собой разумеющимся делом для каждого бундючного паразита-пана.

Капитализм пришел сюда за дешевым лесом и торфом, и в считанные годы рассеял настоянную веками патриархальную дремоту. Массовые лесозаготовки и лесосплав в долине реки Припяти пролетаризировали значительную часть полесского села.

Моисей - Мошка - Каганович, сын безземельного батрака Бенциона, работал на заготовках с тринадцати лет, а затем стал квалифицированным рабочим на новом смоляно-дегтярном заводе. Женившись на дочери разорившегося чернобыльского ремесленника и не имея за душой никакого жилья, он снял хозяйскую "степку" - небольшой сарайчик для хранения овощей в украинской части села. В этой крытой камышом землянке родилось тринадцать детей семьи Кагановичей, из числа которых выжило лишь шестеро - дочь Рахиль и пятеро сыновей, а среди них и маленький Лейзар - Лазарь Каганович, появившийся на свет в ноябре 1893 года.

Так было заведено в череде поколений

Выжившие дети Моисея Кагановича должны были с неизбежностью повторить судьбу деда и отца, безвыездно проживших жизнь в глухомани маленькой полесской деревни. Все должно было случиться именно так и никак не иначе - но история встала на дыбы и перепахала целые пласты человеческих судеб, судьбы целых классов.

Все пятеро сынов Кагановичей станут рабочими и вступят в ряды социал-демократической партии, будут коммунистами-большевиками. Всех их ожидает светлое, прекрасное человеческое будущее, диковиннее красочных сефардских сказок. Будущее, в которое было бы попросту невозможно поверить тогда, в юности, среди ободранных сельских мазанок, на утонувших в лужах кривых улочках.

Лазарь был еще очень мал, когда отец получил тяжелую травму во время аварии котла на дегтярном заводе. Инвалида вышвырнули с завода безо всякой компенсации за увечья. Арендованный клочок земли, засеянный мелкой полесской бульбой, не мог прокормить членов семьи, выживших после болезней.

Старшим братьям Лазаря Кагановича пришлось занять место своего отца и стать рабочими людьми - Израил устроился на лесозаготовки, Арон стал рабочим-столяром, а Михаил, покинув Кабаны, отправился в местечко Иваньково, где выучился на квалифицированного металлиста. Сам Лазарь в юности нанимался батраком в крестьянские семьи - за зерно и продукты.

Они изображены на общем фото, сделанном позднее, уже в Киеве, в 1914 году. Четыре брата - здесь нет только младшего, Якова-Юлия, будущего заместителя министра внешней торговли СССР, - в нарочитых позах, как две капли воды похожие на классических героев рассказов Бабеля.

Все - рабочие, изменившие старым традициям и враждебные старым порядкам. В те годы этот путь прошли тысячи молодых бедняков украинского села, оторвавшихся от своих земельных корней и пополнивших растущую армию новорожденного пролетариата.

Капитализм востребовал их труд, преобразовал сознание и чувства, взрастив свою собственную историческую гибель. Неграмотный рабочий Михаил Каганович первым занесет в родное село ростки социалистической пропаганды, к которой вскоре приобщится его младший брат Лазарь.

Наслушавшись рассказов Михаила, он просил его объяснить разницу между словами "большевик" и "меньшевик" - "не значит ли это, что большевики хотят большего, а меньшевики - меньшего?".

Михаил Каганович, будущий нарком авиастроения, вступил в партию большевиков в 1905 году - в год первой русской революции. В то кровавое время социал-демократами стали тысячи еврейских рабочих.

Евреи империи Романовых были ущемлены в различных правах более чем по 650 позициям относительно прочих царских подданных, позорные "ограничения" повсюду преследовали еврейского бедняка, не имеющего средств на взятку чиновникам.

Евреи могли проживать лишь в пределах пятнадцати губерний "черты оседлости", они не имели права избирать и избираться в органы местного самоуправления (земства, городские думы), их не принимали на государственную службу и ограничивали в допуске к образованию.

Но самым вопиющим проявлением национальной дискриминации несомненно следовало считать нарушение права на жизнь и личную безопасность - еврейские погромы. Первая волна погромов прокатилась по югу России в 1881-84 гг.

В 1903 году весь мир потряс страшный погром в Кишиневе, а во время подавления революции 1905-1907 годов погромы свирепствовали в десятках городов Украины, и в одной Одессе за это время было убито свыше трехсот евреев - как революционеров, так и случайных обывателей.

Вдохновителем и организатором этого террора выступало само царское правительство

Провоцируя национальную, религиозную рознь, оно стремилось разобщить и ослабить освободительное интернациональное движение рабочего класса империи. Полиция безучастно наблюдала за насилием и вандализмом погромщиков. Действенное сопротивление практике антисемитизма оказали только социал-демократы, противопоставившие черносотенцам огонь рабочих дружин.

Автор статьи "О погромной травле евреев" Ленин призвал всех российских рабочих оказать решительный вооруженный отпор бандам шовинистов, и несмотря на пропаганду националистических партий Бунд и Поалей Цион еврейская пролетарская молодежь местечек и городских гетто решительно становилась на сторону большевиков.

Жандармский генерал А. Спиридович, служивший перед первой русской революцией года в Киеве, вспоминал: "Весь молодой еврейский Подол был в сущности сорганизован... старое небогатое еврейство с беспокойством посматривало на эту социалистическую молодежь, которая уже с 9-10 лет попадала в кружки, читала прокламации, разбрасывала их, выполняла разные революционные поручения.

Она считала себя сознательной, сорганизованной, смеялась над стариками и в большинстве не признавала синагоги. Ветхозаветные старики качали головами. Богатое же еврейство, ослепленное блеском золота, веря только в свое всемогущество, не замечало, какой враг, единый по крови, нарождался у него".

Таким образом, борьба в рядах партии большевиков становилась необходимым условием для социальной, национальной и культурной эмансипации молодого еврейского пролетариата. Еврейские рабочие знали - большевики хотят большего, они стремятся к полному освобождению угнетенных всех стран и национальностей.

Поколение Кагановича приняло самое активное участие во всех революционных выступлениях пролетариата царской России, а лучшие его представители стали сознательными бойцами коммунистической партии. Этот типаж был блестяще обобщен Исааком Бабелем в образе юного Илии Брацлавского, сына последнего раввина чернобыльской династии, героически погибшего в рядах Конармии.

Личные вещи павшего конармейца, причудливо совместили в себе черты старой, еврейской, и новой, социалистической, культуры: "Портреты Ленина и Маймонида лежали рядом... на полях коммунистических листовок теснились кривые строки древнееврейских стихов".

* * *

Лазарь Каганович выучился грамоте в еврейской талмудической школе соседнего местечка. Будущий коммунист впоследствии не раз будет использовать в пропаганде жизнеописание библейского Амоса - пророка бедняков. "...в 1912 году в Киеве, когда мне пришлось выступать против сионистов, я использовал и привел вновь слова Амоса с соответствующими большевистскими выводами.

Амос, говорил я, разоблачал и проклинал таких богачей, как нынешние ваши киевские миллионеры Бродские, Гинзбурги и другие, с которыми вы зовете нас, рабочих и бедняков, объединиться в якобы единой еврейской нации.

Амос уповал на то, что бог их накажет, и его мессия спасет нас. Но мы, рабочие, сегодня не будем ждать наказания божьего Бродским и Гинзбургам и спасения нас мессией - мы вместе со всеми революционными рабочими России всех наций будем бороться с капиталистами всех наций, чтобы уничтожить гнет богачей".

Политическое образование Лазаря довершила практика капиталистического угнетения. Безденежье заставляет его оставить школу и переехать в Киев. С четырнадцати лет он начинает работу на складах, лесосплаве, в обувных и сапожных мастерских, на железной дороге. "Я явно, бесповоротно решил, что реальным для меня является один путь физического труда рабочего-пролетария, продающего свою рабочую силу, но борющегося с эксплуататором-капиталистом".

Молодой рабочий нередко оказывался за воротами предприятия. "Помню, что в эти периоды моей безработицы, сидя на бульварах, расхаживая по улицам, площадям, скверам, наблюдая франтов, аристократов, богачей, фланирующих по Крещатику, их изысканную одежду, высокомерное их поведение в противоположность рабочим, трудовым людям, сумно шагающим в рабочей одежде, и безработных в рваной одежде, - я все больше озлоблялся и проникался острым чувством классовой ненависти к паразитам, кровососам и в то же время чувством глубокой солидарности, любви и уважения к своим братьям по классу, по нужде, страдающим так же, как и я сам".

Он немедленно сближается с рабочим социалистическим движением подольского гетто. Распространяет газеты, листовки и прокламации, участвует в организации профсоюза сапожников и кожевенников и стачечной борьбе.

Занимается подготовкой рабочего протеста против позорного дела Бейлиса - дикого, сфабрикованного обвинения в ритуальном убийстве, предъявленного молодому киевскому еврею.

Помогает организовывать нелегальное празднование столетнего юбилея Тараса Шевченко. В августе 1911 года Лазарь Каганович вступает в Подольский районный комитет РСДРП.

В течение нескольких лет он работает в этой партийной организации вместе с Наумом Голдом, Семеном и Самуилом Губерманами, Анютой Слуцкой, Семеном Костюком, Борисом Маргулисом, Марией Приворотской - своей будущей женой, членом партии с 1909 года, и другими видными рабочими-большевиками.

Здесь, в Киеве, он проходит школу коммунистического подполья, и, по своим собственным словам, навсегда становится "убежденным революционным марксистом".

Впереди будет партийная работа на Донбассе, большевистская агитация в частях царской армии, гражданская война на Украине, в Белоруссии, на Верхнем Дону и в Поволжье, борьба в далеком Туркестане, где в 1920 году Лазарь возглавит общегородской Совет Ташкента.

Затем - профсоюзная, партийная работа в высших органах советских республик, создание Московского метро и железнодорожной системы СССР.

Лазарь Моисеевич Каганович прожил долгую и удивительную жизнь, - но, в общем, она была вполне типичной для поколения его времени.

Незадолго до смерти, 93-х лет от роду, он скажет - "Революция сделала нашу молодость героической и нескончаемо долгой". Революционер Каганович хорошо знал это неуловимое свойство революционной борьбы. Она хранит его и поныне.

www.pseudology.org