Жорес Александрович Медведев Полоний в Лондоне 13. Ещё одна гипотеза При расследовании сложного убийства всегда возникает вопрос о его причинах   Технология самого преступления является уже вторичным фактором. Скотланд-Ярд не стал изучать причины данного преступления, ему была сразу навязана политическая версия. Месть шпиону, предавшему свою родину. В прокуратуре Российской Федерации, также возбудившей дело по факту убийства российского гражданина Литвиненко, жившего в Англии, и попытки убийства российского гражданина Ковтуна во время его посещения Англии, была принята другая, "экономическая" версия о причинах этого преступления, связавшая его с серией заказных убийств и отравлений, происходивших на территории России и в других странах, причиной которых были острые конфликты, возникшие при разделах финансовых и материальных активов нефтяной кампании "Юкос".   Наличие таких конфликтов было реальностью, доказанной по российским законам судами и приговорами и по международным законам - существованием около десяти мандатов Интерпол на розыск, арест и экстрадицию в Россию конкретных, достаточно известных людей. До 2006 года Литвиненко не имел никакого отношения к делам кампании Юкос, и на него в российской прокуратуре никто не обращал внимания. Однако включившись в создание особого следственного досье, которое Литвиненко лично отвёз в Израиль Леониду Невзлину, он давал прокуратуре достаточные легальные основания для подключения его проблем в "дело Невзлина", существующее с 2003 года и подкреплённое мандатом Интерпол. Решение Генпрокуратуры об объединении этих двух дел было объявлено 27 декабря 2006 года. Оно не вызвало никаких возражений британской полиции. Скотланд-Ярд не был обрадован этим решением, но понимал его законность и объективность. Мгновенная негативная реакция на это решение поступила от группы Березовского. Поскольку сам Березовский как человек с политическим убеждением был ограничен в свободе критики российского руководства, выступил Гольдфарб. "Заявление Генеральной прокуратуры России о связи уголовного дела об отравлении Литвиненко с обвинениями против бывшего совладельца компании "Юкос" Леонида Невзлина является попыткой отвлечь внимание от главных подозреваемых в этом деле - Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна... Прокуратура привыкла фабриковать и вешать дела на невиновных. То, что Лугового и Ковтуна всячески пытаются скрыть, поместить в больницу, говорит о том, что они стоят за этим преступлением. Как говорится, вор всегда первым кричит: "Держи вора!". Следует подчеркнуть, что Леонид Невзлин сам в интервью британской газете "Таймс" рассказал в конце ноября, что незадолго до своей смерти Литвиненко передал ему "досье "Юкоса". Это досье было в декабре отправлено Невзлиным в Скотланд-Ярд через британское посольство в Израиле. Критическим поэтому является знание того, какие конкретные данные и сведения содержатся в нём. Ранее я предполагал, что составление досье по "Юкосу", которое могло бы содержать финансовую и другую информацию для шантажа укрывшихся в западных странах главных акционеров этой кампании, было не под силу одному Литвиненко.   Он был курьером для выполнения наиболее рискованной части проекта Немедленно после смерти Литвиненко детективы Скотланд-Ярда хотели взять "интервью" у Евгения Лимарёва, электронное письмо которого итальянцу Скарамелле было причиной его приезда в Лондон и того ленча в японском суши-баре, который на тот момент считался местом отравления. Письмо Лимарёва ни-где не публиковалось полностью, а приводилось лишь в кратком изложении, чаще всего на разных интернет-сайтах. Но во всех случаях подчёркивалось, что Лимарёв информировал Скарамеллу о том, что российская организация ветеранов КГБ "Честь и достоинство" сформировала "ударную группу" для физического устранения самого Скарамеллы как сотрудника "комиссии Митрохина", а заодно Литвиненко и Бориса Березовского. "Честь и достоинство", возглавляемое полковником Валентином Величко, действительно существует. Среди бывших сотрудников КГБ и армейских офицеров и генералитета существует много таких организаций, без помощи которых заслуженные генералы и даже маршалы в отставке в условиях инфляции, разрухи и хаоса постсоветского периода оказывались в трудном положении, потеряв свои "персональные пенсии", государственные дачи и привилегии. В Лондоне на коллекционном рынке военных наград в 1994-1995 годах появились не только ордена Ленина и Славы, но даже и ордена Кутузова и Суворова с наградными удостоверениями, которыми награждались лишь генералы. Семьи покойных генералов продавали их награды от крайней нужды. В Нью-Йорке в эти же годы прошёл аукцион по продаже личных вещей Юрия Гагарина, включая тот его скафандр, который был на нём во время первого полёта в космос. Жена Гагарина, разорённая инфляцией, была вынуждена продать все эти национальные реликвии, чтобы избежать нищеты. Для Ельцина и его окружения всё "советское" не имело тогда никакой цены. Ветераны разведки объединились в своего рода пенсионный профсоюз "Честь и достоинство" вовсе не для мести предателям.   Е-маil Лимарёва, возможно, уже был в руках сотрудников Скотланд-Ярда. Евгений Лимарёв был создателем сайта "Рус Глобус", всё необходимое оборудование для которого было размещено на французской стороне швейцарско-французской границы в небольшом селении Клюз. Естественно, что следователи из Скотланд-Ярда хотели побеседовать с Лимарёвым как со свидетелем и попросили своих французских коллег с ним связаться.   Эта просьба на следующий день стала очередной сенсацией. Французская полиция сообщила, что вся семья Лимарёва, жена, дочь и брат жены, эксперт по компьютерам, исчезли из своего дома, и их местонахождение неизвестно. Судя по всему, Лимарёв пересёк границу Швейцарии. Были сообщения, что он и его жена похищены. Лимарёв скрывался больше двух недель. Возвратившись домой, он в объяснениях полиции заявил, что в ноябре, когда он был в Италии, двери его автомобиля были взломаны и из машины похитили ключи от его французского дома. Вернувшись домой, он обнаружил пропажу некоторых документов. Именно это привело Лимарёва в панику после смерти Литвиненко.   Он полагал, что организация "Честь и достоинство" намерена покончить и с ним Лимарёв, безусловно, боялся за свою жизнь, но совсем по другой причине. Он был достаточно опытен и понимал, что его деятельностью могли интересоваться совсем другие люди. Он нередко заявлял о том, что пишет книгу об активности ФСБ за границей. На этом основании собирал информацию о нефтеперегонном заводе Maziekiu Nafta в Литве. Однако литовское правительство продало его небольшой американской кампании Williams. Но поскольку снабжение завода российской нефтью прекратилось, он стал убыточным.   Его очень дёшево продали "Юкосу" в 2001 году, в период, когда премьером Литвы был Бразаускас, бывший партийный лидер республики. Этот завод был самым крупным предприятием Литвы. Лимарёв предполагал, что директора "Юкоса" заплатили очень большую взятку - "комиссию" Бразаускасу. Это было вполне возможно, однако неизвестно, что именно смог выяснить Лимарёв. Он проверял банковские счёта Бразаускаса и его жены в Прибалтике. После ареста Ходорковского "Юкос" как кампания продолжал существовать. Предчувствуя скорый конец, его директора решили продать свой пакет акций, 53,7 процента, оценённые в 2,3 миллиарда американских долларов, польской главной нефтяной кампании PKN Orlen. Сделка была завершена в мае 2006 года. От имени "Юкоса" в этих переговорах участвовал Голубович.   Акции "Юкоса" хранились в отделении этой кампании в Голландии. Лимарёв вёл работу по изучению этих трансакций совместно с Литвиненко, с которым он познакомился в 2001 году. Литвиненко, находясь в Лондоне, изучал возглавлявшуюся Голубовичем лондонскую инвестиционную кампанию "Досье "Юкоса", затем повёз Невзлину это досье, в котором были разные материалы, в том числе и о судьбе тех миллиардов долларов, которые были получены от продажи акций. Лимарёв поэтому имел все основания беспокоиться за свою жизнь после убийства Литвиненко. Лимарёв Евгений Львович, родившийся в 1965 году, окончил факультет экономики Московского института международных отношений (МГИМО). Но в начале 1990-х годов стал попутно заниматься сахарным бизнесом. Некоторое время он пробовал себя в политике и был помощником спикера Госдумы Геннадия Селезнёва. Часто бывал в Швейцарии. К этому времени относится и знакомство Лимарёва с Березовским. По предложению последнего Лимарёв организовал в Альпах компьютерный центр и сайт. "Юкос" имел много счетов в разных банках Литвы, Латвии и Эстонии. Лимарёв пробовал следить за перемещениями этих фондов. Нет сомнения, что то досье, которое Литвиненко повёз в Израиль, составлялось с его участием. Третьим членом этой группы, полагавшей, что они смогут получить от Невзлина и других акционеров "Юкоса" "выкуп", был, возможно, Юрий Швец, с которым Литвиненко также был близко знаком. Этот "выкуп" мог составить десятки миллионов долларов.   Только такие суммы оправдывали риск   Швец в нескольких интервью упоминал, что он принимал участие в составлении досье по "Юкосу". В период, когда Литвиненко находился в больнице, Швец несколько раз звонил ему из США по телефону. Он также был знаком с работой "комиссии Митрохина" в Италии. После смерти Литвиненко Юрий Швец также боялся за свою жизнь и временно исчез из своего дома в Вирджинии, недалеко от Вашингтона. Однако его временное "убежище" было известно ФБР, и британские детективы, прилетевшие в США для беседы с ним, ознакомились с его объяснением причин убийства Литвиненко. Теорию Швеца я уже обсуждал в седьмой главе. Швец признал, что именно он выполнял главную работу по составлению досье на Виктора Иванова, одного из главных руководителей администрации президента Путина. Это досье, по утверждению Юрия Швеца, могло стать причиной ликвидации Литвиненко, который был соавтором и представлял досье в какую-то неназванную британскую фирму, которая отменила в связи с этим экономический контракт. Это утверждение Швеца было одним из вариантов теорий о "мести Кремля". Юрий Швец является членом группы Березовского. Он уже в 2004 году выполнял для него технически сложную работу по расшифровке записанных на плёнку разговоров в кабинете президента Украины Кучмы в 1999-2000 годах. Эти плёнки также планировалось использовать для шантажа. Поскольку возникла группа (Литвиненко, Лимарёв и, возможно, Скарамелла), которая готовила "досье Юкоса", то очень вероятно, что Литвиненко в составлении "досье "Юкоса" и мог быть партнёром в распределении денег, полученных от продажи досье руководству этой кампании, мало вероятно, что он мог передать компрометирующие "Юкос" сведения в прокуратуру России в случае убийства "курьера".   Литвиненко это, безусловно, понимал. Он, очевидно, не был уверен, что "страховку" ему может обеспечить Лимарёв, хотя для Лимарёва это был бы единственный спасительный шаг. Именно поэтому Литвиненко в апреле - июне 2006 года рассматривал Юлию Светличную для такой роли. Трудно найти другое объяснение тому, что Литвиненко, профессиональный работник и КГБ, и ФСБ, столь подробно рассказывал Светличной о своих планах шантажа олигархов и о "горячем" "досье "Юкоса", на которое он возлагал наибольшие надежды. Он также выбрал Светличную и её коллегу Джеймса Хартфильда для исповеди, о которой я писал в восьмой главе. Джеймс Хартфильд был марксистом и в прошлом членом компартии. Однако Литвиненко понимал, что и эти люди не являются профессионалами, способными выполнить столь деликатное и опасное дело. Это, возможно, и привело его к контакту с Андреем Луговым, бывшим коллегой, которого он давно знал. Дмитрий Ковтун, которого Литвиненко раньше не знал, возможно также был информирован о "досье "Юкоса" и поездке Литвиненко в Израиль. Это были для Литвиненко надёжные люди, которые могли бы обеспечить передачу досье в Россию, если курьер будет убит. Но за контактами Литвиненко с Луговым и Ковтуном в середине октября 2006 года наблюдали и другие люди. Логически можно предположить, что это были невидимые и неизвестные члены службы безопасности "Юкоса". По существующей в настоящее время теории Скотланд-Ярда, первое отравление Литвиненко произошло именно в середине октября, когда Луговой и Ковтун были в Лондоне и обсуждали с Литвиненко ряд деловых проблем. О том, что к этому времени у Литвиненко и Лугового уже были какие-то совместные проекты, свидетельствует заявление Лугового, что в тот визит он привез Литвиненко особую телефонную карточку для связи и кредитную карточку.   Возможно, это была не кредитная, а дебитная карточка   Имя на карточке могло быть произвольным, в настоящее время важен кодовый пин-номер, а не подпись владельца. В России дебитные карточки имеют названия ("Виза", "Мастерчардж" и др.), которые в Англии используются только для кредитных карточек. Незадолго до первых симптомов лучевой болезни, с которой он попал в больницу примерно 3 или 4 декабря 2006 года, Андрей Луговой, в то время считавшийся в Англии главным подозреваемым отравителем Литвиненко, дал в Москве интервью германскому журналу "Дер Шпигель". В беседе участвовал и Дмитрий Ковтун, который в это время был уже явно болен, так как начал терять волосы и решил обрить голову. "Он выглядел так же, как и Литвиненко в последние дни своего пребывания в больнице", - отметили корреспонденты немецкого журнала. Когда это интервью было опубликовано в Германии, Ковтун был уже в больнице в очень тяжёлом состоянии. Совершенно очевидно, что его отравление было реальностью, а не симуляцией По объяснениям Лугового, он познакомился с Литвиненко в середине 1990-х годов, когда они оба работали на Бориса Березовского. Березовский - и как олигарх, и как член Совета безопасности РФ - имел охрану, в составе которой Луговой и Литвиненко выполняли разные функции. После того как Березовский, а затем и Литвиненко оказались в 2000 году в Великобритании, связь Лугового с ними прервалась. Луговой встретился с Литвиненко снова в октябре 2004 года. Примерно через год Литвиненко позвонил Луговому в Москву, сообщить, что их услугами интересуются "серьёзные фирмы". Однако только в октябре 2006 года Луговой и Ковтун смогли приехать в Лондон для обсуждения этих проблем. Ковтун до этого лично с Литвиненко не встречался. А 16 октября все трое пошли на ленч в тот же самый, ставший теперь знаменитым суши-бар на Пикадилли. Именно в этом баре британские эксперты нашли через четыре недели загрязнённую полонием чашку и ещё сильнее загрязнённый заварочный чайник. Этот чайник был на шесть чашек. Литвиненко же принесли чашку с чаем. Заварку чая производит обычно персонал бара. Луговой и Ковтун пришли в бар, в котором было назначено свидание, не из своих номеров, а с бизнес-встречи в городе с руководством фирмы безопасности Erinys. Все трое договорились о встрече на следующий день. У Литвиненко были к партнёрам какие-то предложения, которые предстояло обсудить. Он также предлагал свои услуги фирме по проблемам безопасности. Это была международная компания. Для работы в ней хорошее знание английского языка было менее важным, чем опыт работы в КГБ, ФСБ или спецназах. Кампания Erinys International Ltd была основана недавно, в 2002 году. Она обеспечивала охрану и безопасность банков и других финансовых институтов в разных странах, особенно в нестабильных - в Африке, на Ближнем Востоке и даже в Ираке. Её группы охраны обеспечивали перевозки ценностей авиалиниями, поездами, по морю и на дорогах. оперативный персонал фирмы имел хорошую военную спецподготовку. В настоящее время возникло много таких фирм и в Англии, и в США для выполнения частных охранных функций в Ираке, в Афганистане и в других "горячих" точках. Оперативные команды этих фирм освобождают армейские подразделения, например в Ираке, от многих охранных функций. Это эффективно, так как они не имеют военной формы и подвергаются меньшему риску.   На работу в таких фирмах идут многие участники бывших военных конфликтов Именно такую работу, но, естественно, не в Ираке, а в Англии искал для себя и Литвиненко. Такие охранные компании, которых в западной Европе очень много, рекламируют свои возможности только через особые коды и сайты в Интернете, и большая часть жителей Англии или Франции об их существовании ничего не знает. Разные группы безопасности существуют почти у каждой крупной бизнес-корпорации. Судя по косвенным данным, Луговой и Ковтун, близкие друзья с детства, пришли к идее о необходимости создания подобных фирм и в России, возможно, в кооперации с уже существующими. Если Литвиненко выбрал Лугового для страховки своей миссии в Израиле, то пакет с "досье "Юкоса" и с необходимыми инструкциями Луговой получил до отъезда Литвиненко в Тель-Авив. Юрий Фельштинский в одном из своих интервью "Би-би-си" утверждал, что он случайно встретил Лугового в Лондоне в сентябре 2006 года. Сам Луговой не отрицал, что он был в Лондоне в 2006 году много раз. Так или иначе, Литвиненко мог лететь в Израиль с досье лишь тогда, когда копия уже находилась в Москве в надёжных руках. Вряд ли Лимарёв или Юрий Швец знали об этом. Что они сделали с копиями досье, которые у них также были, определить трудно Я понимаю, что моя попытка воспроизведения событий, приведших к групповому отравлению полонием-210, в результате которого умер только один человек, является гипотезой. Эта гипотеза возникла отчасти на основании неожиданного изменения отношения российских правительственных чиновников к Александру Литвиненко. До 2006 года он входил в категорию "предателей", "изменников родины" и т. д. После его мучительной смерти о нём стали говорить совершенно иначе, и повод к этому подал лично Путин. 24 ноября 2006 года Путин находился в Хельсинки на саммите ЕС - Россия. Ему уже было известно о зачитанном Гольдфарбом заявлении Литвиненко вскоре после смерти. Путин дал ясно понять, что считает это заявление фальшивкой. В отношении смерти Литвиненко "Интерфакс" привёл следующие слова президента России: "...смерть человека - это всегда трагедия, и я приношу свои соболезнования близким господина Литвиненко и его семье". И в старой России, и в СССР, и в Российской Федерации измена родине, как известно, считалась самым тяжёлым преступлением. Мера наказания за это преступление хорошо известна. Cмерть предателя вряд ли кто-либо из российских лидеров мог посчитать "трагедией". Никто не стал бы выражать соболезнование "семье покойного".   Заявление Путина вызвало удивление у многих. После убийства журналиста Политковской Путин, находившийся тогда в Германии, никаких соболезнований семье покойной не высказывал. Я могу предположить, что Литвиненко передачей "досье "Юкоса" в прокуратуру РФ, что могло быть сделано уже в середине ноября, когда стало известно о его отравлении, в определённой мере реабилитировал себя перед теми немногими людьми, которые знали об этом.   Если бы у Генпрокуратуры не было оснований для объединения "дела Литвиненко" с "делом "Юкоса", то вряд ли в Москве стали бы открывать уголовное дело по поводу смерти гражданина России Литвиненко. К этому времени он уже был гражданином Великобритании с британским паспортом на имя Эдвина Картера. Законы Великобритании позволяют политическим беженцам менять своё имя. Содержание   www.pseudology.org