Москва, Серия "История отечественного телевидения", 2000 Николай Николаевич Месяцев Давно пережитое Первые шаги. Размышления о ТВ 16 октября 1964 года, на третьи сутки после моего появления в Комитете, по договоренности с партийным, профсоюзным и комсомольским комитетами, был собран партийно-хозяйственный актив. Зал заседаний, рассчитанный примерно на пятьсот человек, был переполнен. По просьбе не попавших в зал устроили радиотрансляцию на другие этажи. По своему обычаю пришёл минут за десять до начала собрания, дабы составить первое впечатление сразу о многих, в их "массе".   Это возможно. Не зазорно. Необходимо, так как помогает быстрее найти желаемый контакт, взаимопонимание, что я хорошо усвоил на собственном опыте. В слове "масса" я действительно не вижу ничего зазорного, если этим понятием не обезличивать людей, ее составляющих. Я рассмотрел зал: овальной формы, уходящий амфитеатром вверх, двухсветный. Наблюдал, как группками (очевидно, из одних и тех же редакций и служб), заполнялся зал людьми: и седовласыми с уже грузными фигурами, и молодыми, с гибкими телами, модными прическами и столичным налетом небрежности в одежде. Но большинство, как мне показалось, были мои ровесники - среднего возраста, видевшие и пережившие в том числе и смены "высокого" начальства.   Сидел я сбоку зала и поглядывал. Собравшиеся были настроены живо, даже весело. В зале повисли ожидание, заинтересованность: что нам скажет новый Председатель, чем удивит?! Конечно, удивить я их ничем не мог да и не стремился к этому. Мне предстояло их заинтересовать моим пониманием сущности современного радиотелевизионного вещания, включить их в творческий процесс как равных и ответственных соучастников общего дела, движимых добротой к людям. Лишь идя от некоего теоретического осмысления того или иного явления (в данном случае - массового вещания), к постановке конкретных, вполне реально осязаемых задач каждым имеющим к тому отношение, можно привлечь к себе внимание в том положении, в котором я выходил первый раз на трибуну, на суд тех, для кого, независимо от возраста и служебного положения, деятельность в массовом вещании - дело жизни. "Радио - это сумасшедший дом, а телевидение - пожар в сумасшедшем доме", - так говорили, как дошло до меня, старожилы дома на Пятницкой, места деятельности творцов программ Всесоюзного радио, вещания на зарубежные страны и Шаболовки, где создавалось телевизионное вещание на страну — Центральное телевидение. В своем выступлении (размышлениях на заданную самим собою тему - о моем видении и сущности массового вещания) я стремился донести до слушающих меня товарищей небольшое число взаимосвязанных идей, понимание которых позволит, как мне думалось, развить в многотысячном коллективе более сильное чувство спайки, взаимопомощи, разжечь профессиональный творческий интерес, а стало быть, и поднять уровень массового вещания. В ходе выступления я подчеркивал, что мои размышления основаны на личном (обычного, рядового слушателя и зрителя) впечатлении о массовом вещании, а не с позиций людей, участвующих в процессе его созидания, что, надеюсь, говорил я, ко мне еще придет. Такое "отделение" себя от присутствующих, как мне показалось, насторожило аудиторию и приковало ко мне ее большее внимание, что мне и было нужно. Всякое явление, в том числе и массовое вещание, находится в движении; развиваясь или деградируя вместе с обществом, в котором оно функционирует и с которым строит свои взаимоотношения: радио - с массовым слушателем, телевидение - с массовым зрителем. В ходе этого движения полезно остановиться и основательно проанализировать, какой приобретенный опыт полезен, а какой надо, быть может, и отбросить; определиться в творческой преемственности. Сейчас, говорил я, как мне кажется, именно тот момент, когда есть возможность провести подобный анализ в плане преемственности: что брать с собой дальше из приобретенного массовым вещанием опыта и наработанных традиций, а что отсечь, как наносное, чуждое, неприемлемое. В связи с идеей преемственности я остановился на причинах освобождения Н.С.Хрущёва от занимаемых им партийных и государственных постов и на известном скатывании радио и телевидения к прославлению одной персоны, загораживающей собой все остальное, отходах от курса XX съезда КПСС. Я подчеркивал, что в условиях социализма право на культ имеют лишь труд, человек труда. Именно такой подход будет способствовать дальнейшей демократизации массового вещания, а тем самым - его благотворному воздействию на все процессы демократизации жизни советского общества (на что у меня были большие надежды после октябрьского, 1964 г., Пленума ЦК КПСС). Естественно, что преодоление культа личности Сталина, субъективизма Хрущёва, развитие демократизма диктуют необходимость еще большего поворота массового вещания к Человеку - не выдуманному, а реальному, со всеми его радостями и горестями, слабыми и сильными сторонами. Лишь в этом случае мы сможем полнее выражать общественное мнение и воздействовать на его формирование. Далее я развивал идею о том, что постоянное соотношение радио и телевидения во всех их составных частях с социально-политическими, идейно-нравственными процессами, происходящими в стране, непременно будет благотворно сказываться на содержании вещания, его актуализации, связи с жизнью, без чего передачи могут стать пережевыванием одного и того же. Конечно, говорил я, свободное выражение общественного мнения предполагает свободу творчества каждого. Для меня несомненно, что ищущий, творец имеет право на творческую ошибку. Творить, не ошибаясь, невозможно. Осознание ошибки будет в свою очередь способствовать нравственной зрелости каждого сотрудника и коллектива Комитета в целом. Демократизация творческого процесса, всей внутренней жизни окажет благотворное влияние на реализацию заложенных в самой природе радио и телевидения коммуникативности, художественно-эстетических, воспитательных функций. Аудитория слушала меня внимательно, что можно ощутить, почувствовать, как говорится, кончиками пальцев, и я решил спросить: "Представляет ли для вас, товарищи, интерес то, о чем я говорю?" Была пауза, необходимая, наверное, для того, чтобы набрать в легкие воздуха и на одном дыхании ответить "Да!".   Затем все дружно рассмеялись. Я продолжал говорить о необходимости разворота строительства Общесоюзного телевизионного центра в Останкино, о модернизации технической базы радиовещания, о подготовке кадров массового вещания. Закончил тем, что попросил помощи и поддержки в работе. Поручил своим заместителям, главным редакторам, руководителям служб Комитета подумать и подготовить творческие заявки на новые передачи, циклы, виды и формы подачи информации, создание новых телепрограмм и т.д. После меня говорили многие. По-разному: страстно и нудно, серьезно и в шутку. Главное - искренне и обо всем: у кого что наболело и накипело. По делу. Я многое узнал. Глубже понял, что и как делать. Коллектив - умный. Значит, дела пойдут - решил я. В Комитете я проработал без малого шесть лет. За эти годы многое увидел, многое познал. Были и взлеты духа, и его тяжкое падение. Но Председатель Комитета, руководитель такого большого и сложного коллектива, в котором трудились только в Москве более тридцати тысяч человек - журналистов, артистов, музыкальных режиссеров и редакторов, инженеров, техников, строителей и т.д. и т.п., обязан был всегда, как говорится, при любой погоде, быть ровным, в хорошем настроении, "излучающим" бодрость. Иногда приходилось играть нелегкую роль оптимиста, хотя на душе кошки скребли...   И все-таки, при всем при том, общее ощущение от работы в Комитете - отпечаток на сердце, оставшийся на всю жизнь - запечатлевшиеся в памяти, словно кадры длинной-длинной хроникально-документальной ленты, факты, события, явления - все они сплелись в памяти в одно чувство - радости от доброты людей к тебе и твоей нужности людям, в чувство гордости за совершенное вместе с коллективами работников радио и телевидения в Москве, в союзных республиках, краях, областях страны. Я не могу передать словами чувство, которое испытывал от того, что каждый день мы, работники массового вещания, входим, как близкие друзья, в каждую советскую семью, что голос Москвы - наш голос - звучит в далеких странах всех пяти континентов Земли.   Приедешь в командировку в ночной полярный Мурманск или теплый Ташкент и слышишь знакомый тебе голос Юрия Левитана; сидишь в заснеженной подмосковной деревушке Студенцы или далеком Хабаровске и смотришь по телевидению, как твой коллега Юрий Фокин ведет "Эстафету новостей", а Николай Бирюков - программу "Время"; идешь по эвенкийской тундре или нежишься в водах Каспия - повсюду до тебя доходят позывные "Маяка". А это значит, что твои коллеги творят нужное людям дело, работа идет... Радио и телевидение помогали людям ощущать себя частицей большой многонациональной советской семьи. Одним из первых моих практических действий явилась разработка концепции на Всесоюзном радио, Иновещании (вещании в зарубежные страны), на Центральном телевидении концепций вещания. Это позволило сформулировать характеристики Первой, Второй ("Маяк"), Третьей, Четвертой, Пятой программ, программы для Москвы и Московской области, входящих в систему Всесоюзного радио с общим объемом вещания около 130 часов в сутки, охватывающую практически всю территорию Советского Союза. Разработка концепции Центрального телевидения потребовала больших усилий, так как выстраивалась априори с расчетом на то, что ввод в строй Общесоюзного телевизионного центра в Останкино создает также возможность для формирования в стране многопрограммного телевизионного вещания, что и было вскоре осуществлено.   Концепцией было предусмотрено, что создается четыре программы, а также программа для Москвы и программа для Московской области. Общий объем вещания первоначально - 50 часов в сутки с последующим его увеличением и быстрым ростом числа телезрителей на всей территории страны. И все это посредством строительства телевизионных студий в республиках и областях, радиорелейных линий, ретрансляторов, подачи телевизионных программ с помощью искусственных спутников связи "Молния" и системы "Орбита", которые уже тогда, по нашему настоянию, при поддержке А.Н.Косыгина ставились в серийное производство. Вещательные концепции несли в себе организующее начало. За ним шла повседневная, нередко изнурительная, работа по созданию передач, радующих зрителя, слушателя. Еще в те годы, когда формировались концепции радио- и телевизионного вещания, и прежде всего - их содержательная сторона, в Комитете были созданы соответствующие службы для серьезных социологических исследований в целях корректировки радиотелевизионных программ в интересах рабочих, крестьян, интеллигенции, детей, подростков, молодежи, людей разных национальностей, любящих театр, эстраду, классическую музыку, кино, народное творчество, спорт, информацию, политико-экономическую, философскую тематику и т.д. и т.п., словом, для удовлетворения разнообразных запросов и интересов человека. В содержательной части наших радиотелевизионных вещательных концепций совершенно определенно закладывалась воспитательная функция массового вещания на базе материалистического, марксистско-ленинского мировоззрения, исторического прошлого народов нашей страны, революционных, боевых и трудовых традиций советского народа. Человек пока еще не придумал более мощного средства формирования общественного мнения, мировоззренческих позиций, чем телевидение и радио. Посредством манипулирования ими можно или обогащать духовный мир человека, или обкрадывать его. Возвращая память свою ко второй половине 60-х годов, я могу с чистой совестью говорить о том, что при всех недостатках массового вещания в те годы (а их было немало) оно, массовое вещание, возвышало человека, способствовало росту его знаний, повышению культурного уровня, выработке художественно-эстетических вкусов, умению разбираться в вопросах политики, экономики, в разных жизненных ситуациях. Я подчеркиваю, в те годы - во второй половине 60-х. Поколение, прошедшее Великую Отечественную войну, оказывало мощное воздействие на средства массовой информации как значительным числом в составе их сотрудников, так и воздействием творческой, научно-технической интеллигенции, рабочих, крестьян, участвующих в радиотелевизионных программах и передачах. Диапазон передач и программ общественно-политического и художественного вещания был настолько широк, что я затрудняюсь даже примерно его очертить в этих коротких заметках. Но все-таки попробую сделать это на конкретных примерах. Возьмем литературно-драматические передачи на Всесоюзном радио и Центральном телевидении. На Всесоюзном радио, в главной редакции литературно-драматического вещания (главный редактор К.С. Кузаков), в отделах советской литературы, публицистики и массовой работы со слушателями, русской и зарубежной классики, радиотеатра и искусства шли передачи по следующим основным рубрикам: "Писатели у микрофона", "Литературные чтения", "По страницам новых книг", "Литературные вечера", "Из фондов радио", "Литература и искусство за рубежом", "В мире слов", "Час юмористического рассказа", "Поэтическая тетрадь", "Поэты читают стихи", "Театр у микрофона", "Радиотеатр", "Сокровища советского театра", "Творческие портреты мастеров искусств", в то же время на Центральном телевидении его Главная редакция литературно-драматических программ (главный редактор - Н.П. Карцов) в своих отделах - телевизионных спектаклей, классики и занимательных передач, литературы, изобразительного искусства, театральных передач - готовила в эфир следующие основные рубрики: телевизионные спектакли театральные спектакли, "Театральные встречи", "Мастера искусств", "У театральной афиши", "Кабачок 13 стульев", "Литературные беседы", "Страницы творчества советских писателей", "Литературные чтения", "Рассказы о художниках", "По музеям и выставочным залам". Нетрудно заметить, сколь широк диапазон только этих передач. Телевидение и радио, словно магнит, притягивали к себе миллионы и миллионы людей, знакомя их с сокровищами мировой науки, культуры и искусства, с событиями в жизни Отечества и зарубежных государств. телевидение и радио как добрый наставник входили в дом, "сея разумное доброе, вечное". Какие могучие умы и великие таланты становились собеседниками каждого из нас - смотрящих и слушающих! Сколько радости, слез, тревог, оптимизма несли нам маленький голубой экран или радиоточка, заставляя сопереживать вместе с героями кинофильмов, героями романов, повестей, устных рассказов, воспоминаний живых героев тех дней, событий современности, сотрясающих душу, возвеличивающих человеческий разум, веру в прекрасное!   Вглядываясь в происходящее на экране или вслушиваясь в творимое в радиостудий, мы все вместе и каждый из нас становились лучше - так верилось мне в бытность Председателем этого Великого производства, называемого массовым вещанием. И в этом был главный завод пружины каждодневной работы. Работы на износ... Мне повезло, что судьба подарила работу в Госкомитете по радиовещанию и телевидению. Посчастливилось потому, что я получил возможность в известной мере реализовывать свои идеи, свою внутреннюю сущность на почве массового вещания, возглавляя целую государственную отрасль, причем такую, которая оказывала мощное воздействие на все советское общество. Конечно, эта реализация была неполной, урезанной по разным объективным и субъективным причинам. И все-таки она состоялась.   Судьба была благосклонна ко мне и в том, что на телевидении и радио получили продолжение старые, еще со времен работы в ЦК комсомола, дружеские отношения, связи с партийными и государственными работниками, рабочими, крестьянами, контакты со многими деятелями культуры, а также учеными по обществу "Знание" и, конечно, установились новые. А сколько прошло "сквозь" меня людей других профессий! Как бы мимоходом, но оставляя во мне частицу своего "я", обогащая меня, углубляя стремление быть нужным людям. Уверен, что каждый человек каждый день должен приносить людям добро. Пусть самое маленькое, крохотное, но добро. Оглавление   www.pseudology.org