1989 Анатолий Александрович Собчак Тбилисский излом, или кровавое воскресенье 1989 года Глава 5. Хроника трагедии глазами участников и очевидцев Уток теряет собственную нить когда под ним беснуется основа Иосиф Бродский Итак, напомню, что 4 апреля по призыву Зураба Чавчавадзе митингующие собрались перед Домом правительства. В этот же день было решено начать голодовку протеста. Главное, что, казалось, волновало всех 4-5 апреля, - Абхазия. 5 апреля. Первый день противостояния ЦК Компартии Грузии и Дом правительства. В многочисленных кабинетах и коридорах ЦК и Дома правительства царило напряжение. Но совсем не такое, какое бывало в дни смены первого лица. Тогда обычно начинались кадровые перестановки и надо было быстро и верно сориентироваться, как действовать лично каждому работнику этого большого Дома. На этот раз была атмосфера общей обеспокоенности ходом событий, которые вроде бы лично пока никому не угрожали. Первый секретарь Компартии и все его окружение, как считали они сами, крепко сидели в своих креслах. И хотя митинги и брожение в народе создавали дискомфорт и беспокойство, никто из них не почувствовал начало конца. Ничто, казалось, еще не предвещало катастрофы. К тому же за их спиной было еще и московское руководство, тоже, как казалось в апреле 1989 года, незыблемо и крепко сидящее на своих местах. Старая площадь в Москве не оставила своим вниманием Грузию. В Тбилиси сразу же были откомандированы ответственные работники ЦК: Лобко, Михайлов и Селиванов. Нашей комиссии было очень интересно узнать, чем же они там занимались все эти дни. Были ли они активно действующими лицами или наблюдателями. Селиванов, Лобко и Михайлов давали объяснения комиссии, и все трое говорили о том, что не оказывали влияния на принятие грузинским руководством решения и что перед ними вообще такая задача не стояла. Интересно, что бы они говорили, если бы события приняли другой оборот, и что они написали бы в своих докладных руководству ЦК КПСС после происшедших событий. Документами мы не располагали. Поэтому можем оценивать только то, что они говорили (не забывая, конечно, о личности говорящих и тех интересах, которыми продиктованы их объяснения).   А рассказали они следующее Вячеслав Михайлов (заместитель заведующего Государственно-правовым отделом ЦК КПСС, лицо, особо приближенное к всемогущему В. М. Чебрикову): - 5 числа мы прибыли где-то к обеду в Тбилиси, я встретился с Патиашвили. Патиашвили настаивал на том, что если мы не проведем кадровую перестановку в Абхазии в самое короткое время, то обстановка в Тбилиси будет еще более обостряться. В это время на площади перед Домом правительства появилось примерно 400-500 человек. С главным требованием - наказать абхазских сепаратистов. Тем не менее, мы все-таки поставили задачу не торопиться с решением данного вопроса, а выехать на место, в Сухуми, и несколько дней поработать там. Патиашвили и Никольский высказывали твердое намерение, что надо решить вопрос в самое короткое время. Вопрос несколько упростился где-то через час-полтора после наших разговоров. Адлейба вышел на Центральный Комитет Грузии и сделал заявление о том, что он подаст в отставку. Мы связались с Центральным Комитетом партии. Вопрос был непростой. Надо было выработать Предложения по кандидатуре первого секретаря Абхазского обкома. Александр Селиванов (ответственный организатор отдела партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС): - 5 числа вечером мы вместе с Лобко В. Н. были у первого секретаря товарища Патиашвили. Я видел, что он в общем-то был не готов окончательно определить свое мнение, кого избрать первым секретарем Абхазского обкома. Я почему так говорю, потому что это является частью моей работы. Он называл раньше другие кандидатуры. А где-то в 11 часов вечера стал называть людей, которые вообще никогда не фигурировали в качестве резерва. Мы посоветовались с другими членами бюро. Узнали их мнение. Они говорят, что Хишба вполне достоин быть избранным. И если это произойдет, то общественность и в Абхазии, и здесь, в Тбилиси, успокоится. Таким образом вопрос решится сам собой. Рано утром товарищ Михайлов и Патиашвили улетели в Сухуми. И во второй половине дня вопрос был вынесен на Пленум. Пленум решил так, как определило бюро ЦК Компарии Грузии. Виктор Лобко (заведующий сектором отдела партийного строительства и кадровой работы ЦК КПСС): - После удовлетворения просьбы товарища Адлейбы об освобождении его от должности первого секретаря я не счел нужным ехать в Абхазию, остался в Тбилиси и оказался свидетелем тех событий, которые происходили. 6 числа состоялся Пленум Абхазского обкома партии. Когда митингующим стало известно, что Пленум состоялся, что решен вопрос с Адлейбой, там было явное оживление, чувствовалась радость. Но, к сожалению, митинг на этом не закончился, а лозунги резко изменились, даже складывалось такое впечатление, что страсти стали еще больше накаляться. В связи с тем, что обстановка не стала лучше, товарищ Патиашвили спешно вернулся из Сухуми. Дом правительства и площадь Республики в эти дни жили своей собственной жизнью. Все, чем дышала и о чем говорила Площадь, было обращено к Дому. Но Дом молчал. Молчание Дома вовсе не говорило о безразличии. Там внутри тоже все кипело. Но если на Площади все проходило в едином порыве, в небывалом единении и подъеме чувств, мыслей и устремлений, то в Доме и в кабинетах ПК Компартии лихорадочно искали виновных, искали выход из положения, искали методы, чтобы погасить накал Площади. И наблюдая из Дома за Площадью, видели сами, читали донесения КГБ, сопоставляли увиденное и услышанное, но так и не нашли самого естественного и простого выхода - выйти на Площадь самим, лицом к лицу с народом, и попытаться сказать людям слова, идущие от сердца (если они, конечно, были). Ведь только в одном Тбилиси насчитывалось около двух тысяч профессиональных партийных работников.   Аппараты ЦК, Тбилисского горкома и райкомов партии, парторги и парткомы на каждом предприятии, в каждом учреждении, где же все они были в это лихорадочное время? Только не там, где повелевал им быть партийный долг. Впрочем справедливости ради нужно сказать, что среди партийных функционеров, по сути, практически не было убежденных коммунистов. Поэтому они не могли никого и ни в чем убедить. Функционер, он и есть функционер, т. е. человек-функция, человек при кресле, присматривающий за другими и извлекающий выгоду для себя. В связи с этим не могу не рассказать об одном поразившем меня случае - 8 апреля в Тбилиси состоялся республиканский партийный актив, на котором обсуждалась сложившаяся ситуация. В завершающей части собрания единогласно было принято решение: всем участникам актива пойти на Площадь перед Домом правительства и провести там необходимую разъяснительную и пропагандистскую работу. Решение было принято, и... никто на Площадь не пошел. А теперь представим на минуту, что более тысячи известных в республике людей пошли бы на Площадь и вступили в диалог с тем самым народом, слугами которого они всегда себя величали. Уверен, что трагедии 9 апреля просто не было бы и были сохранены девятнадцать человеческих жизней. Разве не стоило ради такой цены выполнять свой партийный и человеческий долг? Партия, представленная таким активом, была обречена! В Грузии в начале апреля еще не настолько тепло, чтобы ночевать под открытым небом. Голодающие оставались на Площади на ночь, поэтому сюда отовсюду несли одеяла, подушки. На ступенях был разбит настоящий лагерь. К рассвету Площадь уставала, давали о себе знать бурно прожитый день и бессонная ночь. Отдыхать разъезжались по домам к 3-4-м утра, и Площадь пустела на несколько предрассветных и утренних часов, чтобы уже к 10-11-ти начать манифестацию заново.   6 апреля. Второй день противостояния Опять в окна Дома бились голоса с Площади. На столы руководителей республики ложились донесения КГБ о происходящем на Площади и о содержании выступлений организаторов митинга. О чем же они говорили? Из выступлений Мераба Костава (В этот день он выступил 8 раз) "Абхазия и другие автономии не имеют права требовать выделения, но власть, как и прежде, всегда готова пойти на изменения в Конституции, чтобы автономиям придать права союзных республик. У России аппетит на Абхазию. Это идет со времен Хрущева. Забастовка и голодовка связаны с абхазским вопросом. Поражение будет равно победе, так как перед правительством неформалы поставили важные вопросы. Не следует разъединять вопросы Абхазии и независимой Грузии. Вопрос о выделении Грузии из российской империи самый серьезный среди всех других, которые когда-либо выдвигались национальным движением. Для этого нужно отложить все другие вопросы. Если с 22 по 29 ноября грузинский народ, как и другие порабощенные российской империей народы, требовали сохранения права на отделение на бумаге, то сегодня это требование стало реальным. Одновременно нужно сообщить грузинам, проживающим в России, о происходящем в Тбилиси, чтобы они тоже подхватили всеобщую забастовку. Война в Афганистане была бессмыслицей, результатом имперской политики, завоевательной войной. Представители неформальных объединений ставят вопрос о создании национальной армии, призывники должны нести службу в Грузии. Национальная армия нужна для того, чтобы Грузия стала независимой и свободной. Когда Грузия будет иметь собственную национальную армию, она потребует вывода с ее территории оккупационных войск. Вот тогда и настанет час национальной независимости! На площади Героев и у здания телерадиовещания стоят бронетранспортеры и танки. Не следует пугаться, поддаваться провокациям. На такую акцию властей следует отвечать требованием о независимости Грузии". Из выступления Георгия Чантурия "Предлагаю проект постановления, который мы вчера представили в мединституте. Постановление: Полная и окончательная независимость Грузии. Отсюда вытекает: 1. Местный забастовочный комитет является органом, который организует и руководит в своих учебных заведениях политической акцией. Имеются в виду: забастовки, голодовки, митинги, демонстрации, создание петиций, сбор подписей, сбор информации, связь с районами и т. д. 2. В забастовочном комитете объединено определенное количество доверенных людей. 3. В забастовочный комитет войдут люди по результатам выборов. Выборы состоятся в тех вузах, где учатся эти люди. 4. Члены забастовочного комитета из своих рядов выбирают своего уполномоченного, который является представителем местного забастовочного комитета в Центральном забастовочном комитете. 5. Центральный забастовочный комитет в этом конкретном случае является руководителем и координатором национально-политического движения до создания Национальной думы. 6. В Центральный забастовочный комитет входят по одному уполномоченному от следующих неофициальных объединений: Партия независимости Грузии, Национально-демократическая партия Грузии, Общество святого Ильи Праведного, Хельсинкская группа Грузии, Союз национальной справедливости, а также по одному уполномоченному из местных забастовочных комитетов. Постановления Центрального забастовочного комитета обязательны для всех местных забастовочных комитетов и неофициальных организаций. Уполномоченный местного забастовочного комитета университета - Ираклий Гелашвили; ГПИ - Мамука Кацитадзе; педагогический институт - Зура Буртикашвили; театральный институт - Георгий Васадзе; художественная академия - Мамука Шенгелая. Из неофициальных организаций: Хельсинкская группа - Звиад Гамсахурдиа, "Общество святого Ильи Праведного" - Ираклий Батиашвили, Партия национальной независимости - Ираклий Церетели, Союз справедливости - Гия Хонелидзе, Национал-демократическая партия - Георгий Чантурия. Эта организация - временная. Она будет действовать и работать до создания Национальной думы. Национальная дума будет той силой, которая будет осуществлять контроль над национальным движением и будет обеспечивать порядок до создания правительства. Да здравствует независимая Грузия!" Из выступления Мераба Костава "Я прошу представителей всех организаций города установить тесную связь с ЦК забастовок. От него вы получите инструкции, как действовать в дальнейшем. Массовые забастовки дадут нам возможность объединить всю республику в борьбе за независимость". Из выступления Ираклия Церетели "Хочу зачитать одно заявление, адресованное Звиаду Гамсахурдия, Мерабу Костава, Акакию Бакрадзе, Гии Чантурия, Ираклию Церетели, Ироди Шенгелая, Ираклию Батиашвили: "Сегодня в Грузии создалась очень сложная внутриполитическая обстановка. Безынициативность и бездействие нашего, в кавычках, правительства вызывает у общественности возмущение. По мнению коммунистов, Грузия - независимая страна, так как у нее есть свое знамя, свой герб, но самого главного у нее нет - денег, армии, и поэтому международные организации, страны мира не признают независимость Грузии. Мы убеждены, что коммунисты Грузии не смогут править государством, так как они дискредитировали себя в глазах людей во всех сферах. Это - взяточничество, продажа грузинских земель, потеря совести, любви к своей нации, потеря важнейшего качества грузин - мужества. Одним словом, все продали за деньги. Чаша терпения переполнилась! Больше терпеть нельзя! Отбирают наши земли, убивают наших мужчин, унижают, оскорбляют наших грузинских женщин. Хватит! Хватит! Хватит! Лучшие представители нашего Отечества! Грузинское правительство не защищает интересов грузинского народа, поэтому необходимо создать так называемое, "временное правительство" в вашем лице. (А п л о д и с м е н т ы). Это Ваше право сделать! Что касается создания нового правительства, то об этом нужно известить весь мир, все международные организации. И если все это удовлетворит желания грузинского народа, то мы будем защищать ваше завоевание до последней капли крови. Пусть Бог будет нашим защитником! Представитель "Общества святого Ильи Праведного" - Автандил Иобадзе, грузинские патриоты - Бичико Гогичаишвили, Джимми Кенчиашвили, Вахтанг Гогичаишвили, Нузгар Хаширашвили". Друзья! Этот документ имеет политическое значение, но когда встал вопрос о создании временного правительства, то он вызвал смех среди людей. Дело в том, что и мы хотим создать временное правительство, и получить возможность его создания. Само собой разумеется, что грузинскую национальную оппозицию, все демократические силы представляют НДП, Грузинская национальная партия независимости, "Общество святого Ильи Праведного", Союз национальной справедливости, которые на деле борются за дело нации. Но это факт, что большинство представителей нации не поддерживают их. Поэтому создание временного правительства это наше и ваше дело. Не дай Бог, чтобы мы пали так низко, чтобы создание временного правительства доверили бы неофициальным организациям. Если хотите, чтобы было создано временное правительство, то вступайте в партию НДП, объявите бойкот коммунистической партии, призывайте к ее упразднению, объявите национальное неподчинение и после этого мы возьмем на себя задачу, чтобы создать в Грузии временное переходное правительство". (А п л о д и с м е н т ы.) Во второй половине дня было объявлено об отставке Б. Адлейбы. Реакцией на это заявление сначала был взрыв ликования, но чуть позже на этой же волне всеобщего возбуждения еще громче зазвучали призывы о выходе Грузии из СССР. Ситуация развивалась по законам снежного кома, катящегося с горы. Что могло остановить его? Пожалуй, только разумные, грамотные действия властей в самом начале волнений. Анализируя поступки людей, особенно олицетворяющих власть, нужно попытаться поставить себя на их место. А как бы я сам поступил в такой ситуации? Конечно, необходимо различать психологию и мышление партийного аппаратчика, и психологию человека, не обладающего партийной властью. Прежде всего нужно представить состояние человека, на глазах которого перестает действовать великолепно функционировавшая 70 лет партийная машина. Особенно, если он сам является винтиком этой машины и не представляет, что без нее делать. А представьте состояние партийного босса, каждое слово которого тут же на лету подхватывалось и воплощалось в дела. Ему просто невозможно осознать, куда исчез тот вечный двигатель ценных указаний и распоряжений, который приводил в движение всю страну. Тут немудрено и растеряться, особенно если не срабатывает традиционная опора на трех китах: госбезопасность, армия и милиция. Но в конце концов каждый начинает пожинать плоды своих слов и поступков. Мы долгими десятилетиями шли к этому. В сознании народа поразительно сочеталась одновременно как привычная вера в справедливость заведенного порядка вещей, так и неверие в возможность его изменения и освобождения от царящей несправедливости. Все как в известном анекдоте, в котором на вопрос, что такое коммунизм, ответ гласит - это когда все вместе за, а каждый поодиночке против. Пока в народном сознании преобладает вера в незыблемость существующего порядка и неверие в возможность его изменения, сохраняется стабильность в обществе, несмотря на ужасающие условия существования. Сталинская репрессивная машина до сих пор держит мировой рекорд по количеству уничтоженных собственных граждан. Еще в XVII веке Жан де Лабрюйер говорил: "Когда народ охвачен волнением, никто не может сказать, как восстановить спокойствие; когда он умиротворен, никто не знает, что может нарушить его спокойствие". Спокойствие ушло. Баланс веры был нарушен. И партийное руководство Грузии лихорадочно искало пути умиротворения все более и более разгоравшегося словесного пожара на площади. Абхазский вопрос стал почти исчезать в том букете лозунгов, которые начали выдвигаться. Что же происходило в это время в руководстве республики? Никольский 6-го числа оставался в Тбилиси за главного. Патиашвили проводил в Сухуми бюро обкома и решал вопрос с Борисом Адлейбой. В это время у Никольского, видимо, начали сдавать нервы. Он так и сказал нашей комиссии: "С 4-го числа круглосуточно митинги. Это же надо выдержать. Я сидел где-то в 500 метрах от места, где проходил митинг, это же невозможно". ИЗ БЕСЕДЫ С НАЧАЛЬНИКОМ ШТАБА ЗАКАВКАЗСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА генерал-ЛЕЙТЕНАНТОМ В. Н. САМСОНОВЫМ (документы комиссии ВС СССР под руководством Таразевича) (Вскоре после этих событий генерал Самсонов будет назначен командующим Ленинградским военным округом, а после провала августовского путча - начальником Генерального штаба). В. Самсонов: 6 апреля примерно в 18.30-19.00 мне позвонил т. Никольский с просьбой выделить войска для наведения порядка. Я ответил, что округ не может этого сделать. Затем, примерно через 30-40 минут, т. Никольский опять позвонил и сказал, что не может связаться с командующим округа. Я доложил, что у меня была связь с командующим и тот поддержал меня в том, что войска для наведения порядка выделять не надо. Одновременно я сказал, что без команды ничего делать не буду. Тов. Никольский ответил, что команда будет. И минут через 20, примерно в 20.00 мне позвонил т. Язов, спросил об обстановке, я ему доложил о демонстрации. Тов. Язов велел связаться с руководством республики, но без его команды войска не выделять. Тов. Никольский позвонил в третий раз, примерно в 20.30 и спросил, получил ли я команду? Ответ был, да, получил команду держать связь с руководством республики, но войска не выделять. Тов. Никольский сказал, что со мной будет держать связь Министерство внутренних дел Грузии. Действительно, через 20-30 минут был звонок из МВД Грузии по поручению Никольского. Я спросил: что надо? Ответ: 8 тысяч солдат. Я ответил, что это сделать невозможно. На вопрос, сколько можете? Я сказал, что могу выделить примерно 100 солдат для охраны объектов. ИЗ БЕСЕДЫ С БОРИСОМ НИКОЛЬСКИМ (Документы комиссии первого Съезда народных депутатов СССР) Б. Никольский: Есть неточность в этой записи. Во-первых, войска нужны были не для наведения порядка, а для прикрытия ЦК и Совета Министров, потому что все силы МВД республики, в том числе и внутренние войска, в это время находились в Степанакерте и практически у нас были только наличные силы милиции. Вопрос: Но с Самсоновым разговор был? Б. Н. Да, был, но Язов ему не звонил, насколько мне известно, ибо я все-таки Родионова нашел, и на эту тему переговорил. И. Родионов подтвердил, что для охраны ЦК и Совета Министров он такое решение примет. Поэтому никто на Язова не выходил. С Самсоновым действительно был разговор. Родионов, по-моему, в это время находился в Армении. И силы попросил для того, чтобы прикрыть ЦК и Совет Министров, ибо толпа уже намеревалась подходить к ЦК. Оставим на совести Б. Никольского рассуждения о том, для чего нужны были войска, да еще в таком количестве. Ведь именно в это время в Москву ушла первая шифрограмма (на обороте оригинала написано: Исп.: Б. Никольский), в которой обстановка в Тбилиси описывалась в истерических тонах и тоже содержалась просьба о помощи. Просто у грузинских руководителей почва начала уходить из-под ног и, будучи не в силах разрядить возникщую ситуацию политическими средствами, они обратились к привычному аргументу - силовому решению вопроса, да еще с помощью армии. С такой же просьбой Никольский и Патиашвили обращались в Москву еще в конце ноября 1988 года, но тогда конфликт был разрешен именно политическими средствами - обращение Горбачева к грузинскому народу, ожидание первых демократических выборов, конституционные реформы - все это сняло накал противоборства. В конце концов, Б. Никольский и Д. Патиашвили настояли на посылке войск в Тбилиси, тем самым ускорив падение коммунистического режима в Грузии. Вот что говорил об этом министр внутренних дел В. Бакатин: "С 30 марта по 7 апреля я находился в командировке в Средней Азии и непосредственного контроля за событиями в Тбилиси не осуществлял. Мой заместитель меня информировал, что министр Грузии и второй секретарь ему звонили, просили направить туда войска. Было принято решение послать туда около двух тысяч. Спросил, как я к этому отношусь? Я эту акцию одобрил, и войска 7- 8 апреля были туда направлены. Считаю, что здесь ответственность лежит и на мне". День 6 апреля заканчивался для руководства Грузии крушением надежды на прекращение митинга в связи с заменой руководства Абхазского обкома компартии и снижением остроты абхазского вопроса. Митинг продолжался, набирая новую силу и приобретая все большую антикоммунистическую направленность. Противостояние нарастало, и каждый день был непредсказуем 7 апреля. Третий день противостояния Митинг находится в центре внимания жителей Тбилиси. Оказалась фактически блокированной главная его магистраль, которую нельзя миновать при поездках из одной части города в другую. Нарушается нормальная работа городского транспорта. Все это еще больше накаляет обстановку. А на площади чаще всех к мегафону выходит И. Церетели. 7 апреля он выступил 10 раз. Из донесения агента КГБ: "Говорит, что плакаты на английском языке "Долой русский империализм", "Требуем национальную независимость" могут быть уничтожены ЦК и КГБ, поэтому призывает держать их как можно выше. "Грузия не может приспособиться к Советской власти. Меньшевики ошиблись в том, что не объявили войну большевистской России. Вооруженное выступление приведет к физическому истреблению, и нет шанса на победу, только поэтому мы отказываемся от вооруженного выступления и ориентируемся на правовую и политическую борьбу. Недопустимо проведение референдума по вопросу выхода Грузии из СССР, ибо это будет означать признание законности Советской власти в Грузии". Требует отмены самовластия, временного ввода вооруженных сил ООН". Дом правительства Патиашвили еще накануне вечером вернулся из Сухуми, и тогда же решено было провести 7 апреля встречу с представителями научной и творческой интеллигенции, ректорами и секретарями парткомов вузов, идеологическим активом города. На встрече было решено организовать группу, которая взяла бы на себя посредническую роль в организации диалога между лидерами неформалов и руководством республики. Н. Попхадзе принимал участие в составлении предполагаемого списка участников диалога, определении порядка и места встречи. Поздно ночью стало известно о провале миссии: лидеры неформальных объединений отказались от диалога. ИЗ ОБЪЯСНИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСКИ Н. ПОПХАДЗЕ В КОМИССИЮ ВС СССР (ТАРАЗЕВИЧА) Бюро ЦК в совещательной комнате состоялось 7 апреля днем. Обсуждалась политическая обстановка. На заседании присутствовали практически все члены бюро, кроме Анчабадзе, Енукидзе, Чхеидзе. Присутствовали также тт. Лобко, Селиванов (из ЦК КПСС) и т. Кочетов (Минобороны). Повестка дня не была роздана. Тов. Патиашвили обрисовал политическую ситуацию как очень сложную и острую. Предложил рассмотреть вопрос подключения для восстановления правопорядка частей ЗакВО и провести операцию в ночь с 7 на 8 апреля. Тов. Кочетов и т. Родионов высказались в принципе отрицательно в отношении предложения использовать войска ЗакВО: считали, что армия не должна выполнять функции милиции. Подчеркнули, что таково и мнение министра т. Язова. Тов. Кочетов сказал, что следует подождать день, так как не все силы прибыли в Тбилиси (конкретно - не было десантников), предложил "организовать" завтра перед Домом правительства демонстрацию силы для "профилактики". Он считал, что его появление на завтрашнем собрании актива также будет профилактическим сигналом для экстремистов, так как они наверняка узнают о прибытии в Тбилиси первого заместителя министра обороны. В целом, в выступлениях других членов Бюро была однозначно поддержана идея наведения порядка силой. Голосование не проводили. Никакого решения-документа на этом заседании мы не принимали. Чем дольше продолжался митинг, тем настойчивее в коридорах власти возникала идея наведения порядка с использованием армии. С одной стороны, усиливался страх, что оппозиция сама прибегнет к крайним действиям. На наш прямой вопрос, была ли угроза захвата правительственных зданий митингующими, З. Чхеидзе - председатель Совета Министров Грузии ответил: "Боязнь была, но здания ЦК, Совмина и Гостелерадио уже охранялись. Я подозревал, что у митингующих были боевики, тем более, что на митинге шел разговор о пролитии крови. Могли ворваться в здания, а там солдаты. Могла возникнуть перестрелка". С другой стороны, не было доверия к собственной милиции, поэтому и возникла идея привлечь армию к разгону митинга. В течение 7 апреля члены бюро ЦК компартии Грузии несколько раз собирались на совещания в различном составе. Последнее заседание состоялось вечером. Вот как описывает его Г. Д. Мгеладзе - первый заместитель председателя Совета Министров Грузии: "7 апреля бюро ЦК состоялось примерно в 19-20 часов. Присутствовали: тт. Патиашвили Д. И., Черкезия О. Е., Никольский Б. В., Читанава Н. А., Попхадзе Н. А., Мгеладзе Г. Д., Саджая Н. Р., Сирадзе В. М., Родионов И. Н., Чхеидзе З. А., Гумбаридзе Г. Г., Метонидзе Г. А., Махарашвили Б. Д. Присутствовали также куратор ЦК КПСС Лобко, инструктор ЦК КПСС, генерал Кочетов, министр МВД Грузии Горгодзе, министр юстиции и первый зам. прокурора республики. Обсуждали обстановку в г. Тбилиси, информировал т. Патиашвили. Говорил о накале обстановки, призывах к забастовкам. Тов. Патиашвили поставил вопрос о введении особого положения и комендантского часа, время не устанавливалось. Все члены бюро поддержали. Тов. Кочетов проинформировал о том, что такое комендантский час, - сказал, что осмотр города и анализ обстановки ставит под сомнение целесообразность введения комендантского часа. Следующая встреча, на которой обсуждалась политическая ситуация, состоялась в рабочем кабинете первого секретаря ЦК поздно вечером 7 апреля. Присутствовали не все члены бюро ЦК (не было, например, тт. Анчабадзе, Читанава, Родионова и некоторых других). На встрече были т. Лобко, т. Селиванов, т. Буянов из ЦК КПСС. Тов. Лобко проинформировал о своем телефонном разговоре с руководством в Москве и сообщил следующее: следует собрать бюро ЦК КП Грузии, взвесить все и принять решение. Все предложения, по его словам, будут приняты и поддержаны в ЦК КПСС. Тов. Патиашвили сообщил, что он также разговаривал с руководством ЦК КПСС и подтвердил, что все наши предложения будут поддержаны. Настрой у т. Патиашвили был в пользу разгона митингующих и нейтрализации лидеров экстремистов, так как они не отказываются от намерения спровоцировать беспорядки в Абхазии. Тов. Никольский, как всегда, был сторонником использования силы. Он сказал, что Москва пока не дает разрешения на арест лидеров экстремистов, несмотря на то, что мы неоднократно посылали свои предложения, но нам говорят, что скоро будет Закон. Нам не следует ждать. Нужно действовать, показать силу. В противном случае у партии и власти никакого авторитета не будет. Нужны решительные действия, так как эти митинги - явная "антисоветчина" и т. д. Я просил подумать над тем, какие могут быть последствия, результаты, так как имеется горький опыт использования силовых методов. Тов. Черкезия поддержал меня и добавил, что если решимся на разгон демонстрации, то следует использовать только силы МВД республики. Другие члены бюро поддержали идею восстановления правопорядка. Никакого решения-документа на этом заседании мы не принимали". Последняя фраза очень характерна для всех заседаний, предшествовавших 9 апреля как в Тбилиси, так и в Москве. Не осталось документального оформления ни того, о чем говорили, ни тех решений, которые принимали. Новым моментом в развитии ситуации стало неожиданное появление в Тбилиси первого заместителя министра обороны генерала армии К. Кочетова. Это имя хорошо известно в Грузии - Кочетов несколько лет был командующим Закавказским военным округом. Именно его заменил на этом посту генерал И. Родионов. Как появился в Тбилиси Кочетов? Комиссии генерал Кочетов объяснил, что 7 апреля работал в Ленинакане в связи с ликвидацией последствий землетрясения. От Родионова получил информацию о положении в Тбилиси в связи с проходящими там массовыми митингами, организованными экстремистами из неформальных объединений. Сообщил Родионов и о настойчивых просьбах к командованию округа со стороны ЦК КП Грузии (просьба, переданная Б. В. Никольским по телефону) о необходимости срочного возвращения Родионова в Тбилиси и оказания помощи со стороны военных в наведении общественного порядка. После чего он доложил министру обороны свое личное мнение: поскольку он в Тбилиси служил, знает людей, регион, хорошо знаком с обычаями, его присутствие будет не лишним для командующего округом. Язов согласился с этим предложением, после чего Кочетов вместе с Родионовым вылетели в Тбилиси. Таковы объяснения Кочетова, но не исключены и другие версии. Кочетов К. А. появился в Тбилиси неожиданно, 7 апреля. Его появление было расценено руководством республики как знак того, что Москва готова к силовому решению и наведению порядка с помощью войск. Появление Кочетова на партийно-хозяйственном активе 8 апреля было встречено аплодисментами зала и несомненно повлияло на принятие активом решений о разгоне митинга и необходимости ареста лидеров неформальных организаций. генерал Кочетов участвовал во всех заседаниях, на которых были приняты роковые решения, и находился в Тбилиси до их трагической развязки. Более того, его положение первого заместителя министра обороны и бывшего командующего ЗакВО, хорошо знающего Грузию, лучше всего говорит о специальной миссии, с которой он был направлен в Тбилиси, и о той роли, которую он сыграл в этих событиях. Судя по всему, уже 7 апреля руководители Грузии не видели иного выхода как пресечение митинга силой. Тут сказывалось и опасение перед дальнейшим ходом развития событий, и неспособность управлять ситуацией. Вот что говорил об этом комиссии Д. Патиашвили: "6 апреля я позвонил тт. Разумовскому, Медведеву, затем поговорил с т. Чебриковым. Был вопрос: могли ли мы имеющимися силами предотвратить демонстрацию? Я просил оказать содействие, чтобы помогли силами. Просил т. Разумовского, тот обещал поговорить с т. Чебриковым". Такого же мнения был и председатель Президиума Верховного Совета Грузии О. Черкезия: "На заседании бюро ЦК 7 апреля вечером я присутствовал. Официальной повестки дня заседания бюро и проекта решения не было. Обсуждали политическое положение в республике, шел разговор также и о том, нужно или не нужно принимать меры по прекращению митинга. Было единодушное мнение, что это необходимо сделать. Так как сил у МВД республики нет - они в Абхазии, было решено привлечь дополнительные силы. Какие? Я не поинтересовался. Говорили о том, что необходимо просить об обеспечении охраны объектов. Обсуждали также вопрос, когда очистить от демонстрантов площадь - 8-го или 9-го апреля. Были разные мнения, но преобладала точка зрения сделать это раньше. Абсолютно конкретно было сказано, что это необходимо сделать силами милиции. Лично я добавил, чтобы не получилось, что русские начнут бить грузин. Точное время операции на бюро не устанавливалось" . Вечером 7 апреля в Тбилиси прилетает из Ленинакана генерал-полковник И. Родионов. Еще 6 апреля он, по его словам, обсуждал с министром обороны Д. Язовым обстановку в столице Грузии и ему было рекомендовано вместе с Кочетовым срочно вернуться в Тбилиси. Они оба как раз успевают к вечернему заседанию бюро ЦК, в котором и принимают активное участие. В делах комиссии сохранился любопытный документ - характеристика, которую главнокомандующий сухопутными войсками, генерал армии В. И. Варенников дал своему коллеге и подчиненному: "Являюсь прямым начальником, даю краткую характеристику генерал-полковнику Родионову И. Н., которого знаю в течение 16 лет. Товарищ Родионов И. Н. успешно командовал мотострелковым полком, а затем с честью справился с обязанностями командира 24-й Железной Самаро-Ульяновской дивизии. Отметив способности и высокие данные Родионова И. Н., руководство Министерства обороны назначило его на должность командира армейского корпуса в Центральную группу войск (ЧССР), а затем командующим армией на Дальний Восток. В обоих случаях он успешно справлялся с поставленными задачами. В 1985 году с учетом нового курса в решении афганской проблемы, как лучший командующий армией, товарищ Родионов И. Н. назначается на должность командующего 40-й армией в Афганистан. В этом качестве он проявляет себя образцово не только как военачальник, но и как политик. За период его командования в соединениях и частях 40-й армии значительно улучшилась организованность, воинская дисциплина, в два раза сократились боевые потери личного состава, повысилась эффективность выполнения боевых задач. Родионов И. Н. лично сделал очень много для примирения враждующих афганских сторон. Он пользовался всеобщим уважением и авторитетом как среди советских политических и военных представителей, среди личного состава армии, так и у афганских друзей. Тов. Родионов И. Н. - уравновешенный, вдумчивый, ответственный генерал, решения принимает взвешенно. За высокое отличие награжден орденом "Красного Знамени" и назначен первым заместителем командующего войсками Московского военного округа. С учетом высоких качеств, честности, добросовестности и преданности народному делу Советское правительство в 1988 году назначает Родионова И. Н. на должность командующего войсками Закавказского военного округа. Войска округа под руководством генерала Родионова И. Н. в сложнейших условиях с честью выполнили свой долг по поддержанию общественного порядка в Нагорном Карабахе, Армении и Азербайджане. С особой самоотверженностью они оказывали и продолжают оказывать помощь пострадавшим от землетрясения в Армении. С уважением, генерал Армии Главнокомандующий Сухопутными войсками - заместитель министра обороны СССР, народный депутат СССР от Малодербентовского национально-территориального округа Калмыцкой АССР Варенников В. И." Сегодня характеристика, данная Варенниковым Родионову, читается с особым интересом, поскольку именно Варенников был одним из организаторов и активных участников августовского путча 1991 года. Уже тогда, в апреле 1989-го, он полностью оправдывал все действия Родионова. На основе личных впечатлений от встреч и разговоров с Родионовым могу подтвердить справедливость многих оценок его личности, данных Варенниковым. Действительно, Родионов с первой встречи производит впечатление умного, решительного и волевого командира. Его беда, как и многих других наших генералов, состояла в том, что всей предшествующей жизнью и службой он был научен беспрекословному выполнению решений партийных органов как высших органов власти, которые не подлежат ни сомнению, ни обсуждению. Перед ним даже не вставал вопрос о законности и правомочности решений ЦК КПСС или бюро ЦК Компартии Грузии. Эти решения для него были выше приказа - вот почему он, не колеблясь, пошел на прямое нарушение отданного ему министром обороны приказа об использовании войск только для охраны важнейших объектов и принял на себя несвойственные ему ни по должности, ни по положению функции руководителя карательной акции. генерал не мог ни понять, ни сочувствовать демонстрантам - все они были для него смутьяны и экстремисты, нарушающие привычный ход жизни. генерал не хотел ввязываться в борьбу с демонстрантами - он предпочел бы, чтобы их разогнали силы МВД. Понимал он также и то, что использование армии лишь усилит негативное отношение к ней, которое в последнее время очевидно усиливалось. Об этом красноречиво говорит сообщение, отправленное поздно вечером 7 апреля в Министерство обороны за подписью Родионова. Вот его текст: ДОКЛАДЫВАЮ ПО СОБЫТИЯМ В ГРУЗИНСКОЙ ССР. 5 апреля группа студентов 500 человек организовала демонстрацию у Дома правительства в Тбилиси с голодовкой 40-50 человек. 6 апреля обстановка резко обострилась. К 13 часам на митинг собралось уже около 5-6 тысяч человек. Митинг возглавили руководители общества "Церетели" - Мераб Костава, Георгий Чантурия, Ираклий Церетели и представители вузов - Мелашвили, Кацитадзе. Зачитано обращение к Президенту, конгрессу США и странам-участницам блока НАТО, в котором предлагали: 1. Приурочить одно из заседаний ООН ко дню суверенной Грузии (26 мая 1926 года). 2. Признать 25 февраля 1921 года "Днем оккупации Грузии большевистскими силами России". 3. Оказать помощь Грузии для выхода из состава СССР. Под петицией подписалось около 5 тысяч человек. Количество участников митинга постоянно возрастало и к 19.30 достигло около 10 тысяч человек. Выдвигались лозунги: - свободу политзаключенным; - долой русских оккупантов; - вывести оккупационные части из Грузии; - долой абхазских экстремистов; - никакой автономии в Грузии; - освещение событий в Грузии телевидением. Создан координационный комитет по организации стачек и забастовок. Цель - проведение широкомасштабных выступлений, намеченных на май. В результате митингов работали с неполной нагрузкой авиационный завод и завод электронно-вычислительной техники. Прекращены занятия в старших классах грузинских школ, университете, политехническом и медицинском институтах г. Тбилиси. В Сухуми обстановка существенно не изменилась. Митингов и демонстраций нет. Прекращены занятия в институте субтропических культур и трех грузинских школах. Предприятия, учреждения и транспорт работают нормально. В 16.00 6 апреля 1989 года состоялся Пленум Абхазского обкома партии, на котором присутствовал т. Патиашвили Д. И. Пленум принял решение об освобождении с поста первого секретаря обкома партии т. Адлейбы Б. В., первым секретарем избран т. Хишба Владимир Федорович (по национальности - абхазец, прежде занимал пост заместителя председателя Государственного комитета по охране природы и лесному хозяйству Грузинской ССР). Все проводимые митинги не санкционированы, мер со стороны руководства республики по их рассеиванию не предпринимается. К руководителям (организаторам) митингов решительных мер не применяют. Войска МВД выполняют роль наблюдателей. Руководство республики пытается стабилизировать положение с помощью активных действий войск, что обострит имеющееся негативное отношение к армии. Имеют место нападения на военнослужащих, их избиения, оскорбление и взламывания квартир. Второй секретарь ЦК КПСС Грузии т. Никольский роль армии видит только в выполнении ею милицейских функций. Предлагаю: Арестовать руководителей резко националистических обществ - организаторов сборищ, несанкционированных митингов. Не допускать проведения несанкционированных митингов путем разгона мелких групп силами МВД, не допуская их массового скопления. Воинские части держать в готовности для оказания помощи местным властям в охране зданий ЦК КПСС Грузии, Дома правительства, телестудии, почты и телеграфа". И оперативно, как в условиях военного времени, из Москвы поступает приказ за подписью начальника Генерального штаба М. Моисеева, в котором определенным воинским частям ставится задача передислоцироваться в город Тбилиси и принять "полную боевую готовность". В развитие этой директивы в тот же день, 7.04.89, издается новый приказ, содержащий подробные указания всем армейским подразделениям, привлекаемым к операции, меры по ее обеспечению. Итак, часовой механизм трагедии был запущен. Как это происходило, видно из объяснений руководителя операции генерала Родионова И. Н. и начальника оперативного отдела штаба внутренних войск МВД СССР генерала Ефимова Ю. Т. генерал И. Родионов "В 16.50 7 апреля 1989 года министр обороны СССР т. Язов Д. Т. поставил задачу принять в подчинение парашютно-десантный полк из г. Кировабада для организации охраны важнейших объектов Тбилиси, а также использовать для этого другие силы округа. В этот же день в 18.00 получено письменное подтверждение об этом начальника Генерального штаба МО СССР". С 0.00 часов 8 апреля начали прибывать войска МВД Союза и части десантных войск, а к 8.00 08.04.89 объекты были взяты под охрану. На заседаниях бюро ЦК КПСС Грузии 7 апреля в 19.00 и 8-го примерно в 10.00 принимались решения о применении внутренних войск совместно с подразделениями Советской Армии для очистки проспекта Руставели". генерал Ю. Ефимов "7 апреля в Москве я был вызван начальником штаба МВД и он мне поставил задачу где-то в 12 часов 10 минут дня о том, что надо вылететь в Тбилиси с группой офицеров и первым заместителем начальника Главного управления охраны общественного порядка генералом Максимовым. Примерно в 15.15 вылетели спецрейсом, самолетом. В Тбилиси сразу же поехали в Министерство внутренних дел. Где-то около 21 часа, примерно в 20.30, позвонил командующий войсками округа генерал-полковник Родионов. Министр внутренних дел Грузии Горгодзе говорит: нас приглашает к себе на совещание в штаб военного округа т. Родионов. Мы поехали втроем на совещание, где обсуждался вопрос о некоторых частях, которые должны были быть приведены в определенной степени в боевую готовность. Разговор этот вел генерал армии Кочетов и командующие войсками. На этом же совещании командующий войсками округа поставил задачу об усилении охраны таких объектов, как здание Совета Министров - силами и частями округа, территориального радиоцентра, аэропорта, здания Центрального Комитета партии Грузии, двух тюрем - это колонии здесь, в самом Тбилиси - и соответствующее выделение частей и подразделений личного состава. Здесь же, на этом совещании, было принято решение о том, чтобы с утра провести демонстрационные полеты вертолетов и в первой половине дня между 11 и 12 часами демонстрацию силы: бронетехники, бронетранспортеров и БМД - боевых машин. Все эти задачи поставил командующий войсками округа генерал-полковник Родионов 7 числа вечером. Речи о подготовке каких-то действий не было. И было дано распоряжение т. Горгодзе выделить силы милиции, два бронетранспортера и взводы личного состава, чтобы они в 7.30 утра 8-го заняли все дороги, въезды и выезды г. Тбилиси. Цель: по оперативным данным в субботу ожидалось прибытие большого количества молодежи из районов Грузии для поддержки демонстрантов. На этом совещание закончилось. Мы возвратились в министерство, снова провели совещание, довели до заместителей министра, до офицеров оперативной группы, которая прибыла с нами, все эти распоряжения, потому что надо было задействовать милицейские силы, так как войсковых наших частей не было на тот период, ни милицейских, ни оперативных. Был один оперативный полк местный, тбилисский, он 4-го и 5-го только прибыл и не был привлечен к охране общественного порядка. 7 апреля на совещании с 23.00 по 24.00 в МВД республики получил информацию, что в толпе нарезают куски кабеля, имеются заточенные металлические прутья, ножи, камни и даже что-то наподобие "черемухи". На вопрос министру о мерах, получил ответ, что в феврале зачинщиков беспорядков арестовали, но по приказу "сверху" - выпустили. Во время совещания министру позвонили, после чего он сказал, что у нас предатели, так как только что на митинге объявили, что приехали москвичи, сидят и готовятся разогнать митинг. Министр внутренних дел республики создал штаб или оперативную группу для анализа обстановки. Вопрос: Как расценивались намерения митингующих? Ю. Е. О намерениях митингующих прямо сказал т. Горгодзе: "Они свое правительство создали. Преемник мой уже назначен, осталось только привести к присяге. Все предусмотрено, власть распределена". И это подтверждали его заместители. Вопрос: Это информация т. Горгодзе? Ю. Е. Да. И его заместителей". Митингующие мгновенно узнавали о всех действиях руководства и мерах, которые оно готовит против них. Это обстоятельство признают обе стороны, и в этом ярко проявилось разложение режима, его неспособность даже на высшем уровне руководства сохранить служебную тайну. А судя по всему, информаторов и сочувствующих митингующим было немало даже в ЦК и правительстве Грузии. Так завершался день 7 апреля. Еще была возможность предотвратить трагедию, еще не были приняты самые роковые решения - впереди был еще один день, до отказа заполненный страстями, речами совещаниями, отсутствием здравого смысла и способности хладнокровно и объективно проанализировать ситуацию 8 апреля. Последний день противостояния ПЛОЩАДЬ Утро. Площадь еще окончательно не проснулась, и людей было немного. Во всяком случае, впереди был обычный манифестантный день, не предвещавший резких перемен. Власти особо не суетились. Больше стояли у окон, наблюдая за толпой. К полудню, когда людей собиралось довольно много, снова начинался митинг, людская масса зажигалась, накалялась, кричала, скандировала. Но между организаторами митинга уже велись переговоры, что к 14 апреля надо все прекращать: не только голодовку, но и манифестации на площади. Люди начинали уставать. Еще пару дней решено было постоять, но потом разойтись, чтобы собрать силы для следующего удара, поскольку сейчас, после замены руководства Абхазского обкома, острота этой проблемы, с которой все начиналось, упала. А долго держать настроение людей на пике накала не удавалось еще никому. Так или иначе наступал спад. Надо было вовремя свернуть акцию, чтобы люди не ушли отсюда разочарованными и не утратили вкуса к подобным мероприятиям. Число истово верящих и сподвижников, готовых стоять и идти до конца, тогда еще было невелико, а основная часть людей на площади состояла из любопытствующих. Экскурсоводы даже приводили на площадь группы туристов, поскольку митинг становился привычной приметой жизни города. Лидеры неформалов это понимали, и время отхода стало определяться все четче. И все бы так, наверное, и было. Если бы... ДОМ ПРАВИТЕЛЬСТВА Домой в эти дни из партийно-правительственного штаба, как и с площади, уходили далеко не все. Первые лица республики были на работе и ночью. Далеко за полночь шли совещания. На зов о помощи Центр принял решение о направлении войск, которые начали прибывать. Надо было на что-то решаться. На 12.00 был назначен партийно-хозяйственный актив республики. Использовали рекомендацию Е. Лигачева: посоветуйтесь с людьми. Утром Патиашвили позвонил в Москву Язову, и тот сказал, что через 15-20 минут к нему придут Кочетов и Родионов. Почти с порога Родионов объявил, что на него возложено руководство операцией по очистке площади у Дома правительства. Патиашвили промолчал и спросил у Родионова лишь об одном - о средствах, которые будут у войск. генерал ответил: щиты и дубинки. Вопросов больше не было. О времени операции не говорили, решили этот вопрос определить на Совете обороны. Комиссию очень интересовало, кто же назначил Родионова руководителем операции по очистке площади. С одной стороны, к операции привлекались силы, Родионову как командующему округом не подчиненные: десантники, внутренние войска, отряды милиции особого назначения из разных регионов страны. С другой... Вот о чем, например, пишет в своей докладной начальник штаба ЗакВО генерал Самсонов . "Докладываю: Письменного приказа (распоряжения) министра обороны СССР и начальника Генерального штаба о назначении командующего войсками округа комендантом особого района при введении комендантского часа и руководителем операции по очистке площади перед Домом правительства, а также о введении комендантского часа в Тбилиси в штаб округа не поступало. О назначении администрации особого района был издан приказ командующего войсками округа. Начальник штаба Закавказского военного округа генерал-лейтенант В. Самсонов. 16 мая 1989 года". А вот выдержки из стенограммы объяснений, которые давал комиссии Патиашвили. Вопрос: Кто назначил Родионова руководителем операции по очистке площади? Патиашвили: Тов. Родионов вошел и сказал в присутствии т. Кочетова, что на него возложено руководство, в том числе и войсками МВД. Это было утром 8 апреля. На этот счет было принято решение бюро ЦК КП Грузии. Я постоянно задавался вопросом, почему Родионов решился взять на себя разгон людей на площади? Что заставило боевого офицера взяться за полицейскую дубинку? Беспомощность всего грузинского руководства? Длинные разговоры о наведении порядка, о невозможности более терпеть то, что происходило на площади и полную неспособность что-либо сделать? Родионов - человек порядка и дисциплины, ему было очевидно и бессилие грузинских властей, а также то, что ситуация выходит из-под контроля. Родионов давно пришел к выводу и сообщал об этом в Москву, что пора употребить власть. Жаль только, что он не пригляделся к площади повнимательней. И не увидел, кто на ней митингует. Мальчишки и девчонки! Да, они кричали и говорили вещи, для слуха генерала и коммуниста непривычные, более того - кощунственные. Хотя, если бы тот же Родионов присмотрелся к происходящему, уверен, что у него не возникло бы желание вывести солдат на борьбу с митингующими. Что же в нем сработало тогда? Желание как-то выслужиться? Не верю. Он и так уже имел немало наград и регалий, да и человек он не такой. В знаменитой сказке Евгения Шварца на оправдание одного из героев тем, что он был всего-навсего учеником у злодея, ему отвечают: "Но почему же ты был у него лучшим и первым учеником?" Не сработал ли и здесь синдром лучшего исполнителя, не особо задумывающегося о нравственных последствиях того, что совершалось по его приказу? С Родионовым все, похоже, сложнее. Ведь прямого письменного приказа, как выяснилось потом, он так и не получил. В чем же здесь дело? В том ли, как утверждали некоторые, что Родионов почувствовал, чего от него ждут и тот же Патиашвили, и начальство в Москве, и решил проявить инициативу? Всем хотелось как можно быстрее прекратить эти голодовки, митинги, манифестации. И кто-то должен был взять эту грязную работу на себя. Для грузинского руководства было очевидно, что это может сделать только армия, а значит, Родионов. Попытаемся понять, что подтолкнуло Родионова к принятию рокового решения. Он ежедневно видел взбудораженную, взъерошенную толпу, мешающую нормальной работе транспорта, не работающую, кричащую, размахивающую руками. Над перевозбужденными, орущими головами - лозунги. Кое-какие из них, написанные по-русски, он прочитать мог. Но мог ли в апреле 1989 года, еще до первого Съезда народных депутатов, генерал Родионов согласиться с этими лозунгами? Конечно, нет. Вспомним, как постепенно мы сбрасывали с себя коммунистические и социалистические шоры.   Как выли от настоящей боли те, кто свято в это все верил и ко всему привык. Нужно попытаться понять и пожалеть. Не всегда, да и не всем дано вовремя и сразу все понимать, анализировать и приходить к правильным выводам. Массированное давление масс-медиа на умы советских людей в течение 7 0 лет не могло остаться без последствий, деформация сознания не могла уйти в одночасье. В тот момент у Родионова и мысли не возникало, что лозунги не несут в себе состава преступления, что речь идет об антиправительственных, но в демократическом обществе вполне обычных, имеющих право на существование явлениях. Но генерал Родионов вырос в советской Системе и не только вырос, но и служил ей. У него, как и у большинства власть имущих, не было сомнений, что на площади собрались преступники, а значит, к ним нужно применить силу. генерал Родионов увидел во всем происходящем угрозу всему укладу жизни, к которому он привык, который он любил и которым дорожил. Мог ли он остаться в стороне? С душой, преданной идее коммунизма и отягощенной всеми атрибутами коммунистической идеологии, - не мог. И не стал. И все-таки личное знакомство с Родионовым подсказывает мне, что без приказа, хотя и неформального (не облеченного в форму документа, а переданного ему, скажем, по телефону или сообщенного устно тем же Кочетовым), он бы не решился взять на себя руководство карательной операцией. Грех на душу генерал взял тогда, когда не потребовал письменного приказа, но, может быть, приказ ему был сообщен от имени столь высоко стоящего лица, что о таком требовании и не заявить? Как развивались события дальше. Вот как описывает их в своей докладной Н. Попхадзе: "8 апреля к 11 часам утра нас, членов бюро, собрали в совещательной комнате. Присутствовали члены бюро (кроме тех, кто был в Абхазии - Анчабадзе, Енукидзе, Чхеидзе). Присутствовали тт. Лобко, Селиванов, Буянов (из ЦК КПСС), т. Кочетов. Заседание было коротким. После выступления т. Патиашвили (обзор положения, острота ситуации, из подтекста выступления явствовало, что Центр нас поддерживает) его предложение о наведении порядка поддержал т. Никольский и другие члены бюро. На этом заседании я не выступал. Возражений ни у кого не было. Голосования не проводили. Проект документа не был роздан, поэтому официального решения до сегодняшнего дня я не видел. Следует отметить, что в выступлениях т. Патиашвили, т. Никольского, высказываниях т. Лобко проскальзывала мысль о том, что силовое решение проблемы санкционировано в Центре и одобряются все наши мероприятия. Об этом свидетельствовало и присутствие т. Кочетова. Этим и объясняется молчаливое согласие на общее решение некоторых членов бюро. На бюро было сказано, что общее руководство акцией поручено т. Родионову И. Н. (Кстати, не помню кем, но было сказано, что на этот счет существует и решение инстанций)". А вот, что говорил об этом Родионов: "В работе бюро ЦК 7 и 8 апреля принимали участие все его члены, за исключением первых секретарей Южной Осетии, Аджарии, Абхазии и тех, кто в это время находился в Абхазии (не помню). Вопрос обсуждался один: обстановка в республике и прежде всего в г. Тбилиси . Выступали тт. Патиашвили Д., Никольский Б., Черкезия О., Гумбаридзе Г., Попхадзе Н., Родионов И. и др. Все оценивали обстановку в городе как крайне напряженную, выходящую из-под контроля, с непредсказуемыми последствиями, с возможностью захвата Дома правительства, ЦК и других важных объектов. Все выступающие предлагали применить силу. Возражающих или других предложений не было. Применение силы предлагалось всеми в самое ближайшее время". Вот так и решился вопрос об очистке площади. Не выдержали нервы. Телефонный разговор Язова с Джумбером Патиашвили, видно, поставил последнюю точку. Первый секретарь ЦК КП Грузии понял, что Москва за него, поддержит. И решительность Родионова снимала с него часть становившегося уже непосильным груза. Раз они там, наверху, так решили, пусть так и будет. В конце концов, он не первое лицо страны, над ним есть еще и повыше. Не зря, наверное, вместе с Родионовым везде присутствует Кочетов. Примерно так, уже после событий, он будет объяснять мотивы принятого решения. Одно присутствие Кочетова в Тбилиси определяло для Патиашвили многое   Дух Старой площади как бы витал в Доме правительства Грузии. На Патиашвили он действовал гипнотически: раз там, наверху, решили, значит, надо исполнять. И вообще, зачем и чему сопротивляться, если генерал Родионов все берет на себя. Теперь, после августовского путча, Джумбер Патиашвили заявляет, что Кочетов был наделен чрезвычайными полномочиями. Но это сейчас, а тогда у первого секретаря ЦК почему-то не хватило ни мужества, ни здравого смысла спросить о том, кто ему их дал? Формально Кочетов не был наделен какими-то особыми полномочиями. Судя по словам участников событий, все решалось как бы на "домашнем уровне". Поговорил Кочетов с Язовым по телефону и решил ехать вместе с Родионовым. Это сейчас Патиашвили, видно, осознав себя жертвой или козлом отпущения со стороны канувшего в вечность ЦК КПСС, громко вопрошает: на каком основании Родионов взял на себя все?! Не имел права! Но где же был трубный глас главы республики 7 апреля, когда и Кочетов и Родионов возражали против чрезвычайного положения и введения комендантского часа, а грузинское руководство требовало навести порядок. Что же не навел порядок он сам вместе с министром МВД Грузии Горгадзе? И почему, когда 8-го утром Родионов проявил инициативу, Патиашвили не задал ему ни один из своих грозных риторических вопросов. Вообще-то Патиашвили понять можно, он чувствует себя обманутым. Он считает, что его обманули военные, обещавшие быстрое и безболезненное избавление от этого "площадного" кошмара, который не давал первому лицу республики спокойно, как прежде, жить и функционировать. Он готов сегодня предъявить счет и своему бывшему московскому руководству. И получается, что его вынудили платить по чужим векселям. Но нет, по своим векселям уплатил за все Джумбер Ильич! Потому что не смог, не захотел, не сумел ничего сделать, чтобы предотвратить трагедию, но, наоборот, всеми своими действиями, своим неумением отрешиться от стереотипов прошлого - как раз способствовал тому, что она произошла. Известным оправданием Патиашвили и другим грузинским руководителям может служить только одно - при коммунистическом режиме, если ты хочешь быть у власти, ты должен соответствовать ее критериям чести и совести. Но не все при этом понимали (или хотели понимать), что рано или поздно за это приходится расплачиваться. С Патиашвили это и произошло, хотя чисто по-человечески, особенно на фоне других руководителей республики, его становится жаль. Тяжела оказалась шапка Мономаха, раздавила. И в этой ситуации он проявил неожиданное для партийного функционера мужество - на следующий день после трагедии сам подал в отставку. ДОМ ПРАВИТЕЛЬСТВА 8 апреля в полдень был созван партийно-хозяйственный актив столицы. Это была та часть населения города, которая знала о нем много больше, чем даже сидящие в кабинете ЦК партии на ключевых постах аппаратчики. Патиашвили выступил первым, обрисовав всю сложность ситуации. Читая стенограмму актива, в общем, не удивляешься происшедшему, потому что годы перестройки ничему не научили грузинское руководство. Оно по-прежнему считало, что допустима лишь та демократия, которую позволит народу компартия. Поэтому следуют ежеминутные ссылки на то, что считает и чему учит компартия. Привычка жить в комфортных условиях отсутствия политического диалога и политических соперников делала партийных функционеров (даже самых умных и дальновидных) неспособными к правильной оценке ситуации и правильным действиям, когда появилась мощная и не поддающаяся уговорам оппозиция. Вот лишь один из фрагментов выступления Патиашвили на активе 8 апреля: "Центральный Комитет Компартии Грузии, Президиум Верховного Совета и правительство республики стремятся проявить максимальную сдержанность, использовать все пути и средства, чтобы разрядить напряженную обстановку. К участникам митингов и шествий обратился Отар Евтихиевич Черкезия. Мы несколько раз встречались с представителями общественности, интеллигенции. Одна такая встреча состоялась вчера утром. Мы решили непосредственно встретиться с теми лидерами неформальных объединений, которые играют основную роль во всем этом процессе. Наконец, вчера ночью лично я обратился по телевидению и радио к трудящимся, всему населению республики. Подчеркнув, какая ответственность ложится на организаторов провокационных выходок, я сказал, что демократия будет защищать себя всей силой закона. Демократия не может существовать без дисциплины, неуправляемая демократия может привести к анархии, что, к сожалению, и происходит сегодня. Вот почему приобретает особое значение в период революционного преобразования общества разумное сочетание демократии и дисциплины как формы общественных взаимоотношений людей. Партия учит, что демократия не просто лозунг, а сущность всей протекающей в стране перестройки; что настоящая демократия невозможна без социализма так же, как социализм невозможен без постоянного развития и совершенствования социалистической демократии". Вроде бы и правильные рассуждения о соотношении демократии и дисциплины полностью перечеркиваются последующими утверждениями, казалось, взятыми из Краткого курса истории ВКП(б) и других сочинений сталинских времен. И тем не менее актив мог еще повернуть события, так как Патиашвили одолевали сомнения, и если бы актив высказался за неприменение силы, думаю, что партийный лидер не решился бы на проведение операции по насильственному пресечению митинга. На собрании прозвучало немало трезвых и самокритичных выступлений, но общий настрой был на необходимость применения силы и расправы с организаторами манифестаций. Появление Кочетова в зале, где проходил актив, было встречено аплодисментами, хотя все присутствующие прекрасно понимали (весь город уже знал о прибытии войск), что означает его присутствие и для чего он здесь. Не все выступавшие были единодушны Кублашвили В. (слесарь-сборщик Тбилисского авиационного производственного объединения им. Г. Димитрова). "Уважаемые друзья! Мне хотелось бы начать свое выступление словами "Да здравствует Грузия!" А каково участие каждого в ее здравствовании, и каким оно должно быть - это уже другой вопрос... Мне хотелось бы сказать, что многие рабочие, вряд ли стоит это скрывать, примкнули к экстремистам. Но все-таки большинство рабочих честно трудятся на своих местах, создают продукцию, которая необходима нам, необходима народному хозяйству. Должен сказать, что нет никакой необходимости в ажиотаже. Нам следует с высоким чувством сознательности создать такую атмосферу для здравствования Грузии, которой она достойна. Каждому из нас следует приложить все усилия для этого. Да здравствует Грузия, ее блестящая молодежь, ее славная интеллигенция, ее инженерно-технический персонал, ее рабочий класс и крестьянство. Да здравствует Грузия, ее Коммунистическая партия, ее Центральный Комитет, который ведет нас по правильному пути, по трудному пути, который не устлан розами, и мы везде будем стоять рядом с ним, поддерживая все его начинания". Чоговадзе Г. (ректор Грузинского политехнического института) "Думаю, что наши двадцатилетние ребята не бездушные люди. Но главное заключается в том, что нам надо научиться управлять их сердцами. И вот здесь мы все допускаем множество ошибок. Мы не снимаем с себя вины. Должен сказать вам и о том, что когда мы встречаемся с молодежью сегодня, то она часто находится в каком-то эйфорическом состоянии. Она убеждена в том, что должна отдавать жизнь за Грузию. И часто их спрашиваешь: зачем, кому нужна та Грузия, если не будет тебя, молодого человека или девушки. Может, самое главное, нужно, чтобы та же самая, сегодняшняя Грузия была бы экономически развитой республикой, и ты в ней чувствовал бы себя свободным и полновластным хозяином. И мне кажется, что в этой Грузии мы где-то упустили из виду эту молодежь и вот эта молодежь отстранилась от нас со своими мыслями и со своими стремлениями. И мне, кажется, необходим диалог и необходимо соблюдение правопорядка". Лекишвили Н. (первый секретарь Первомайского РК КП Грузии, г. Тбилиси). "События, развернувшиеся в последние дни, оставят глубокий след в наших сердцах, в нашей жизни, так как подобное никак не может быть забыто. Оставят глубокий след еще и потому, что перед нами предстали две несомненные истины. Первая - это счастливое объединение всех нас мыслью о будущем Грузии и об охране наших интересов параллельно фактам, имевшим место в Абхазии. Вторая - что параллельно с этой тенденцией развились неправильные события, которые неприемлемы и которые следует приостановить и направить в правильное русло. Считаю, что когда нормальная жизнь города парализована, когда силой устраивают забастовки, когда запугивают население, оскорбляют людей - это не может быть и не является составной частью демократии. По-моему, необходим закон о привлечении к ответственности лиц, которые вовлекают в подобного рода акции несовершеннолетних. То, что происходит сейчас в отношении учащихся школ, недопустимо. Всем хорошо известно, что порою полуправда хуже лжи. Думаю, наши средства массовой информации упустили тот момент, когда можно было дать населению правильную информацию. Если они это делают в течение двух последних дней, то почему нельзя было и раньше в определенной дозе освещать то, что происходит на площади. Что сегодня надо сделать? Думаю, мы все вместе должны быть с людьми, должны бывать в семьях, должны беседовать с родителями, дабы они оказали воздействие на своих детей. Видимо, представители нашей творческой интеллигенции, научной интеллигенции должны сказать свое слово, так как у них большой авторитет. Они должны встречаться, общаться с молодежью, руководителями неформальных объединений, сказать о том, что разворачивающиеся события могут привести к катастрофе. Мне даже не хочется допускать и мысли о том, что у нас может произойти то, что имело место в Ереване. Мы не должны этого допустить. Мы должны сделать все во имя того, чтобы стабилизировать положение. И вот сейчас, в этих условиях, нами должна быть проявлена политическая бдительность, наше истинное и национальное отношение к событиям, которые происходят сегодня в республике". Бакрадзе О. (бригадир комплексной бригады ПО "Электровозстроитель") "Надо всенародно спросить с тех лиц, перегибы в работе которых обусловили все нарушения и привели к этому. Всенародно должны быть названы все те лица, которые нанесли урон Грузии, которые предали народ. Нами подготовлено обращение в адрес руководства республики, которое было рассмотрено в коллективе. Наше желание - чтобы это обращение стало известно всем. Сейчас не время стесняться и сдерживать свои чувства. Мы ставим перед соответствующими органами вопрос об исчерпывающем изучении проблемы землепользования в Грузии с последующей полной информированностью общественности. Необходимо издание специального закона о землепользовании у нас в республике. Мы знаем, что по земельным угодьям мы самая малоземельная республика по сравнению с Азербайджанской, Армянской республиками, республиками Северного Кавказа. Поэтому нельзя пускать на самотек вопрос миграции населения из этих республик. Эта практика должна быть сурово пресечена. Население, проживающее на территории Грузии, не соблюдает требований Конституции Грузии. Еще один вопрос - об охране грузинского языка. Требование нашего рабочего класса - назначить на руководящие должности во всех регионах Грузии людей, которые свободно владеют грузинским языком, знают и с уважением относятся к истории грузинского народа. Следует использовать грузинский язык как обязательный конституционный язык на территории Грузии. Особое внимание надо уделять решению демографической проблемы - надо способствовать укреплению грузинских семей. Необходимо повысить ответственность за решение перечисленных проблем". Шиошвили Ш. (генеральный директор ПО им. 50-летия СССР). "Мы считаем, что ситуация так не осложнилась бы, если бы жители столицы, наши трудящиеся своевременно были информированы о происходящем. Практически ни в газетах, ни по телевидению не было передано полной информации. Одни наши выступления не помогут делу. Мы должны предоставить трибуну, полосы газет, телевидение тем, кто принимает участие в демонстрации. И мы также должны вникнуть в суть их выступлений. Как же можно управлять, если будем говорить только мы? Я считаю, что двусторонний диалог необходим. Открытый диалог, а не закрытый. Должен сказать, что на площади перед Домом правительства находятся не только экстремисты, там большинство, более 90 процентов, лучшие представители нашего народа. С ними необходим диалог. Я приведу пример. (Ш у м в з а л е). Патиашвили. Товарищи, пусть он изложит свою точку зрения, а вы потом выскажете свою. Ш. Ш. Наше объединение имеет несколько предприятий, расположенных на проспекте Церетели. По нескольку раз в день демонстранты приходят к нашим заводам и устраивают митинги, призывая наших работников присоединиться к ним. Так, вчера во дворе одного из наших заводов собралось до 100 человек, требовавших, чтобы мы отпустили их на демонстрацию, дабы присоединиться к ней. Мы спустились к ним, побеседовали, объяснили, и оказалось, что большинство даже и не знало, почему стремятся на демонстрацию. Открыли заводские ворота. Из 100 человек ушли лишь десять. Да и то они сказали, что их интересует, что происходит на проспекте Руставели, хотят послушать, о чем говорят и к чему призывают. Патиашвили. Я вас знаю очень хорошо. Знаю, что на ваше объединение слишком рьяно наступали. Я уже готов для открытого диалога. Я объявил, здесь присутствуют товарищи и подтвердят, что я готов и на открытый диалог, и на встречу. Но это не главный вопрос. Здесь выступал первый секретарь райкома партии и говорил, что руководители предприятий не знают, что происходит в городе. Вы, как руководитель, почему не сообщаете коллективу, какая сложилась ситуация, какие лозунги и требования выдвигаются? Ведь у вас есть руководители предприятий, секретари партийных организаций, у вас же освобожденный секретарь партийной организации. Неужели вы не должны вести с ними работу и объяснять рабочим суть происходящего? Ведь нет никакой необходимости, чтобы рабочие не работали, объявляли забастовку, приходили на проспект Руставели с целью узнать, что происходит у Дома правительства". Концелидзе Р. (председатель правления "Цекавшири"). "Конечно, речь идет о нашей республике - меня волнует судьба моего народа, судьба моя и моих детей. Почему получилось, что после так называемых ноябрьских событий никто не изучил их движущих причин? Почему не были сделаны выводы, не был выработан план, дабы избежать повторения подобных событий? Почему мы хотя бы не изучили то, что произошло в Ереване, Баку, Прибалтике, Кишиневе, Минске? Почему в результате подобного изучения мы не разработали такие мероприятия, которые помогли бы нам избежать аналогичных несчастий? Почему мы уступили инициативу тем людям, которые сегодня находятся на площади, почему дали им возможность идти с опережением во всем? Но вчера до трех часов ночи я был на этом митинге. Я ушел оттуда напуганным. Это - фашизм, настоящий фашизм. Кто должен противостоять этим неформальным лидерам? Где тбилисская партийная организация, где городская Советская власть? Почему на митинге находятся только последователи неформальных организаций? Почему там нет городского партийного актива, почему там нет нас? Почему аплодируют им, а не нашим выступлениям? Если там десять тысяч человек, то девять тысяч из них должны быть за нас. И я, и каждый из нас должен доказать сегодня, что он является коммунистом не потому, что имеет партбилет в кармане и занимает какую-то должность, а по своей убежденности. И если вчера было заявлено, что предатель тот, кто коммунист, то одним из предателей являюсь я. Я не могу представить себе свою жизнь вне принадлежности к Коммунистической партии, представить будущее Грузии, демократию, свободу, национальность вне партии. Но в то же время, будем откровенны, независимость, национальная независимость - это святыня для каждого из нас. Государственная национальная независимость Грузии, приоритет национального климата на своей родине, на своей родной земле - все должно быть. Но, не будем скрывать, нету. И об этом надо сказать вслух. И это тоже тот лозунг, который они отняли у нас. Я считаю, что одно достижение, которое было лично у вас, Джумбер Ильич, то, чего не смог ни один руководитель нашей республики - контакты с молодежью, содержательные, откровенные беседы с нею - почему-то утрачено. Почему вы дали тогда себе право так легко утратить эти контакты? Терять их нельзя было ни в коем случае. Если кто-то подсказал вам это, то очень плохой советчик был рядом с вами, если такой человек вообще имеется. Патиашвили: Почему утратили? К. Р. Не было больше таких встреч, как в университете, медицинском и политехническом институтах. А их должны были продолжить не только Патиашвили, но и Черкезия, Чхеидзе, Читанава, Попхадзе и другие руководители. Я не говорю, что все это должен был делать один человек. Должен был продолжить и я, и все вы". Попхадзе Н. (секретарь ЦК КП Грузии). "Прежде чем доложить о плане, хочу разделить исключительно искреннюю взволнованность товарища Р. Концелидзе в связи со сложившимся положением и идеологическим обеспечением. Только для сведения его и всех. Иногда мы что-то не знаем, или не имеем информации. С обобщенными оценками надо быть поосторожней, потому что с людьми, которые не спят сутками, мало кутят, мало играют в теннис и другое, надо обращаться бережней. Это, во-первых . Во-вторых, любому идеологическому обеспечению требуется обеспечение материальное. В магазинах должно быть мясо, масло, сыр, другие продукты... Люди в этой отрасли годами были руководителями, и эти вопросы нужно решать". На активе был доложен и единодушно одобрен подготовленный Н. Попхадзе и Б. Никольским "План мероприятий по стабилизации обстановки в республике". Помимо общих для такого рода документов призывов усилить, организовать, план содержал два принципиальных момента: о необходимости пресечения несанкционированного митинга и восстановления порядка, а также об аресте организаторов митинга. Естественно, что принятые активом решения, да еще на фоне демонстрации войск в городе, лишь подлили масла в огонь и подстегнули уже начавшую затухать энергию манифестантов. Количество людей на площади вновь возросло, но, к сожалению, не за счет участников актива, которые приняли решение идти на площадь и убедить собравшихся разойтись. Они так и не сделали этого. О том, как разрабатывался и принимался этот "План", мы выслушали немало разноречивых свидетельств. Вот что говорил по этому поводу Попхадзе Н. "План мероприятий по стабилизации обстановки разрабатывался под руководством т. Никольского (в группу входили - т. Саджая, т. Гургенидзе, т. Джанелидзе, помогал т. Селиванов). 8 апреля за 10 минут до начала бюро зав. сектором общего отдела т. Пирцахалава по поручению т. Никольского представил мне на подпись уже подписанный вторым секретарем проект об утверждении плана мероприятий без самого плана, с разъяснением, что экземпляр плана размножается на ксероксе. Я подписал проект, но план не был роздан членам бюро. Перед началом партактива т. Патиашвили вручил мне папку с поручением ознакомить актив с этим документом. Документ этот оказался "Планом". Ознакомившись и отметив вопросительными знаками некоторые пункты, я вернул этот план т. Никольскому с просьбой договориться с первым секретарем о целесообразности ознакомления с планом в таком виде участников актива. После повторного поручения я ознакомил актив с этим планом. Поздно вечером в этот план были внесены изменения. Об этом знает помощник первого секретаря т. Георгадзе". Читанава А. (ставший к этому времени Председателем Совета Министров Грузии) говорит несколько другое: "На собрании партийного актива я присутствовал. Вел собрание первый секретарь, коротко проинформировал о ситуации. Были на собрании актива разные выступления. Одно - разумное, выступил т. Силогадзе, редактор газеты "Народное образование". Он, в частности, сказал, что с митингующими нужны переговоры, а не диалог. Было предложено трем первым лицам идти на переговоры. Была также выделена группа из шести человек для организации переговоров. Секретарь ЦК КП Грузии т. Попхадзе ознакомил актив с планом организационно-политических мероприятий. Актив одобрил меры по привлечению экстремистов к ответственности и введению в городе при необходимости особого положения". А вот мнение Гумбаридзе Г. (бывшего председателя КГБ Грузии, а на момент беседы - первого секретаря ЦК КП Грузии): "Ряд пунктов в решении актива вызвал мое возмущение. Вопрос: Почему же не выступили? Г. Г. Через 10 минут после актива на площади уже знали бы о принятых решениях. Думаю, это была провокация" ПЛОЩАДЬ Полдень. Пока отцы города выясняли отношения и думали, как быть, по главной улице Тбилиси, проспекту Руставели, двинулись танки и бронетранспортеры. Над городом начались демонстрационные полеты военных вертолетов В Доме правительства шли горячие споры о беседах с молодежью, с площадью, а на ней уже началась демонстрация военной мощи против безоружного народа. ИЗ ДОКЛАДНОЙ ГЕНЕРАЛА В. Н. САМСОНОВА, НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ЗАКВО. "Докладываю: В течение 1988 года и до 9 апреля 1989 года со стороны руководства Республики имели место неоднократные просьбы о привлечении войск для наведения общественного порядка и демонстрационных действий в связи с тем, что в городе проходили многолюдные митинги. Так, в период с 7 октября по 30 ноября для охраны зданий Дома правительства и ЦК КП Грузии подразделения ТВАККУ и ОУЦ привлекались 13 (тринадцать) раз. Конкретно, 11 ноября 1988 года я был приглашен на заседание ЦК КП Грузии, на котором присутствовали все члены бюро ЦК КП Грузии и все секретари райкомов партии. В связи с осложнившейся ситуацией в городе и планируемым 100-тысячным митингом, боясь, что обстановка выйдет из-под контроля, т. Никольский Б. В. предложил привлечь войска и провести демонстративные действия путем прохождения танков и БТР по улицам г. Тбилиси. После прохождения танки и БТР поставить на площади Ленина, у зданий Дома правительства и ЦК КП Грузии". В ноябре с привлечением войск не получилось, но в апреле были осуществлены все предложения, высказывавшиеся в ЦК КП Грузии еще в ноябре 1988 года: и демонстрация военной техники, и привлечение армии для разгона митингов. Жизнь показала, что организаторы этих акций добились лишь результата прямо противоположного тому, на который они рассчитывали. Например, демонстрация военной техники в полдень 8 апреля. Что она дала? Во-первых, вышел конфуз, так как на улицах города, заполненных народом, танки и бронетранспортеры двигались очень медленно - в ряде мест молодежь легла на асфальт и преградила дорогу колонне. Имея лишь приказ на прохождение улиц, а не на подавление, колонна вынуждена была повернуть обратно. Во время поворота один из бронетранспортеров попал в кювет, толпа со смехом вытолкнула его на дорогу и помогла ретироваться. Все это немедленно сообщалось на площади и люди с ликованием воспринимали происшедшее как свою победу. Утренний инцидент с прохождением войск имел сразу несколько негативных последствий, приблизивших развязку трагедии. Во-первых, организаторы и участники митинга убедились в возможности парализовать действия войск. Отсюда примененная ночью в момент разгона митинга тактика: садитесь на землю, и они не посмеют вас тронуть! Это, несомненно, усилило давку и неразбериху, когда они все-таки посмели, и тем самым усилило тяжесть последствий. Во-вторых, пошедшие было на спад эмоции вновь разгорелись, к митингующим присоединилась масса людей, которые до сих пор в митинге не участвовали. В итоге, если обычно к утру на площади оставалось 100-200 человек (и именно на это рассчитывали организаторы акции пресечения митинга), то в ночь на 9 апреля на площади собралось около 15 тысяч человек. Такое скопление людей на крохотном пространстве, которое и площадью-то назвать можно лишь условно, тоже повлияло на тяжесть последствий. И наконец, в-третьих, унижения и оскорбления, которые пережили солдаты и офицеры днем, во время демонстрационной акции, не могло не ожесточить их и сказались на действиях ночью, во время разгона митинга. Кому же пришла в голову мысль о проведении такой демонстрации? К сожалению, однозначного ответа об инициаторах этой акции мы так и не получили. Если учесть, что подобные демонстрации военной техники были одновременно также проведены в ряде городов Прибалтики, нетрудно догадаться, откуда шла инициатива и соответствующие, по-видимому, телефонные распоряжения, каких-либо документальных следов мы так и не смогли обнаружить. Вот выдержки из стенограммы наших бесед по этому вопросу. Вопрос: Был ли на бюро разговор о прохождении военной техники по городу? Патиашвили Д. Да, такой разговор, в принципе, шел, но дата и время не обсуждались. Вопрос: 8 апреля была проведена демонстрация военной техники и военной силы на улицах Тбилиси. Кто принял решение? Никольский Б. Не могу сказать. Вопрос: А кто был инициатором? Никольский Б. Я не знаю. Это было для нас как-то неожиданно. Вопрос: Значит, вы не знаете, кто принял решение? Никольский Б. Не знаю. Я знаю только, что это произошло где-то во время проведения актива, в 12-13 часов. Вопрос: Для Вас эта акция была сюрпризом? Никольский Б. Да, сюрпризом. Вопрос: В ряде объяснений члены бюро говорили, что они точно не помнят, но предложение о необходимости и демонстрации военной силы исходило от вас. Никольский Б. Думаю, что это лукавость. И потом - как я могу такие решения принимать? Я не обладаю такой властью. Вопрос: генерал Родионов и генерал Кочетов - оба единогласно утверждают, что 7 апреля вечером, прилетев в Тбилиси, они встречались с вами и с т. Патиашвили. И именно тогда и был решен вопрос о демонстрации военной техники. Это соответствует действительности? Никольский Б. Нет, я не могу этого сказать. При мне таких разговоров не было. Причем мы встречались не вчетвером, а встречались с членами бюро в 19.30. Вот на это бюро и пришли т. Кочетов и т. Родионов. Вопрос: И там не было разговора о демонстрации техники? Никольский Б. Нет. Вопрос: И последний вопрос. Имеете ли вы в виду, что необходимость принятия решения о применении силы при оценке политической ситуации была из-за того, что была опасность свержения власти? Никольский Б. Да, я считаю, что была опасность. А вот что утверждал в своих ответах комиссии генерал И. Родионов: "Утром 08.04 на бюро было решено однозначно - освободить пр. Руставели, поскольку обстановка была с непредсказуемыми последствиями. На этом заседании Никольским было предложено и всеми поддержано - провести показ бронетехники. Других предложений не было. Приказал Кузнецову согласовать вопрос с Горгодзе (министром МВД Грузии) и провести эту акцию". Еще одно свидетельство - командира ОМСДОН им. Дзержинского: 07.04.89 года в 19 часов 50 минут получил приказ от т. Родионова следовать в Тбилиси, а затем шифровку от т. Очалова прибыть в Тбилиси 08.04. к 8 часам. В 7 часов были уже в столице. 07.04. в 12 часов произведена демонстрация техники: 3 роты, 10 машин БМД, 3 роты десантников на БМП и БТР. Были пролеты вертолетов. Решение было принято, чтобы припугнуть население. Во время прохождения техники было столкновение: БМП повредили 3 гражданские автомашины". И наконец, свидетельство офицера, принимавшего участие в этой акции - старшего лейтенанта Поминова: "Я находился на броне одной из машин. Мы прошли по городу. Нам не объяснили зачем. По пути следования в нас полетели бутылки, палки ". ИЗ ДОКУМЕНТОВ ПРОКУРАТУРЫ СССР Ираклий Церетели 8 апреля (выступил 8 раз) Призывает, чтобы манифестации продолжались до завоевания независимости. Нас устрашают армией - пусть приходят и увидят, что будет. Были попытки со стороны правительства по поводу переговоров, но мы не пошли на это. Сообщает собравшимся, что сегодня из Горького привезли части военизированной милиции, около 2 тыс. человек. Они вооружены. Известно, что согласно Конституции без согласия местных властей нельзя вводить карательные подразделения. Если было дано согласие, то их надо объявить врагами народа. Призывает не расходиться. Последнюю точку поставил в этой истории генерал Кочетов, который взял ответственность за эту акцию на себя: "Для того, чтобы как-то сориентировать людей, для того, чтобы, может быть, продемонстрировать, что будет применено, что будут участвовать в очищении площади военные, мной и командующим войсками было предложено провести демонстрационное движение техники. Для этого были выделены три роты. Эти роты при сопровождении ГАИ МВД проходили по центральным улицам города Тбилиси. После того, как были проведены демонстрационные действия этих подразделений, обстановка была, прямо скажем, обострена в том плане, что все противоборствующие элементы забаррикадировали пр. Руставели и выходящие на него улицы автобусами, самосвалами, спустили колеса, выгнали и избили водителей, забаррикадировались, чтобы нельзя было к ним подойти". Я все время думаю, как власти могли решиться на столь провокационную акцию с участием бронетехники. Надо было совсем не знать грузинский народ, его самолюбие, гордость, чтобы попытаться таким бездарным образом "стабилизировать обстановку". А ведь Кочетов прибыл в Тбилиси именно как знаток Грузии. Видно, в самом деле, когда Бог решает наказать, он лишает разума. В ответ на угрозу силы даже старушки потянулись на площадь. А как же: среди голодающих в основном были их дети и внуки. Шум вертолетов и грохот танков прозвучали для грузин колоколом угрозы, и теперь уже почти никто не захотел остаться в стороне. Этот напряженный день завершился для обитателей Дома правительства заседанием Совета обороны. Совет обороны - это весьма специфический орган, созданный на случай объявления войны или военного положения. В него включены по должности высшие партийные и государственные руководители республики. Почему же понадобилось созывать заседание именно этого органа? По-видимому, грузинские руководители уже ощущали себя в условиях военного времени. Но дело не только в этом. Вот что сказал нам по этому поводу генерал Родионов: "После завершения работы актива, примерно в 19.00, собрали всех членов Совета обороны. Строго по списку". На вопрос "Почему по списку?" т. Родионов ответил, что 8 апреля на бюро было высказано замечание, что из бюро происходит утечка информации. Чтобы этого не допустить, и было предложено созвать Совет обороны. На заседании Совета обороны присутствовали: тт. Патиашвили, Черкезия, Никольский, Гумбаридзе, Чхеидзе, Родионов, Георгадзе, Кочетов, Новиков. Был ли на этом заседании министр внутренних дел Грузии т. Горгодзе, он не помнит. На заседании Совета обороны было принято решение провести очистку площади в 4.00 9 апреля, когда там останется минимальное количество людей. Время проведения операции было определено впервые по предложению т. Родионова. Патиашвили охарактеризовал ситуацию. Рассмотрели вопрос об аресте лидеров. Первый заместитель прокурора республики сказал, что основания для задержания четырех основных лидеров есть. Родионову и Горгодзе было поручено подготовить план по освобождению площади . Патиашвили по поводу заседания Совета обороны объяснил следующее: "Вечером собрали Совет обороны. Нам доложили, что после демонстрации военной техники грузовыми автомобилями, троллейбусами и другой техникой начали перекрывать проспект Руставели и боковые улицы. В это время был звонок из Москвы от Разумовского. Он спросил, достаточно ли материалов для ареста неформалов, и выразил сомнение в необходимости их ареста. Посоветовал подождать 2-3 дня и осторожно отнестись к оценке обстановки. На Совете обороны выступили все товарищи. Ставился вопрос о предупреждении населения о применении силы. Тов. Кочетов сказал, что руководитель группы МВД его заверил, что операция будет проведена без единого синяка. На Совете обороны было ориентировочно установлено время начала операции - с 4 до 6 часов. Точное же определение времени начала операции - на усмотрение т. Родионова. На этом Совет обороны был закончен. На Совете обороны нам было сказано, что первыми должны идти грузинские милиционеры, а затем внутренние войска. Это было в присутствии тт. Никольского и Кочетова". Примерно о том же говорил и тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета Грузии О. Черкезия: "На заседании Совета обороны было много перерывов. Тов. Патиашвили сказал, что разговаривал с Москвой. Разговор на заседании Совета большей частью сводился к тому: кого арестовать. Кроме того, поручено было тт. Родионову и Горгодзе разработать план операции по очистке площади. Имелось в виду на предстоящую ночь, хотя время точно не устанавливалось. Подчеркивалось, что освобождать площадь надо тогда, когда на ней останется меньше всего людей. Время 4 часа утра обсуждалось только в том смысле, что в этот момент митингующие начинают расходиться. О точном времени начала операции я не знал. Не знал об этом и Председатель Совета Министров. Кроме того, из постоянных разговоров с т. Гумбаридзе следовало, что и последний времени начала операции не знал. В принципе, все заседание Совета обороны свелось к поручению тт. Родионову и Горгодзе разработать план операции. В то же время лидеры неформалов, видимо, о времени начала операции знали. Вопрос о введении по необходимости комендантского часа на заседании бюро ЦК 7 апреля обсуждался. Категорических возражений против этого не было". Самое удивительное в этих объяснениях, что Председатель Президиума Верховного Совета даже не задавался вопросом о законности проведения подобной операции. Ведь именно он по должности был обязан напомнить присутствующим о необходимости соблюдения предусмотренного Конституциями Грузии и СССР порядка введения чрезвычайного положения и привлечения войск к операциям против населения. Впрочем, чего можно было ждать от таких руководителей республики, которые, если верить их объяснениям после случившегося, знали меньше, чем неформалы, и о времени начала операции, и о плане операции, и о том, кто и как ее проводит? Ночь с 8 на 9 апреля Итак, операция по пресечению митинга входила в свою завершающую стадию. Совещания проведены, решения приняты, войска сосредоточены и готовы действовать. Оставалось разработать и осуществить детальный план операции. Вот как это происходило. ИЗ ОБЪЯСНЕНИЙ, ДАННЫХ КОМИССИИ генерал И. Родионов "8 апреля в 21.40 в моем кабинете был определен замысел действий. Там присутствовали тт. Кочетов, Кузнецов (первый заместитель командующего ЗакВО), Новиков, Самсонов, Ефимов (ВВ СССР). Министра внутренних дел республики т. Горгодзе в это время не было. Замысел действий был предложен мною. План действий было поручено разработать т. Ефимову, он же примерно в 22.00 должен был передать поручение т. Горгодзе очистить подходы к площади. Когда на плане действий была поставлена подпись т. Горгодзе, знает т. Ефимов.  В 23.45 план был утвержден мною. В 3 часа 20 минут я прибыл на площадь Ленина. На пр. Руставели попасть не смог, так как проезды были закрыты рядами груженого транспорта со спущенными колесами. В 3 часа 30 минут тт. Ефимов и Кузнецов доложили мне о готовности войск и о невозможности попасть на проспект со стороны памятника В. И. Ленину. С помощью военной техники растащили завалы. На активе т. Патиашвили устно возложил ответственность на руководство города и МВД за предупреждение людей о применении силы и регулирование движения транспорта, если сила будет применена. В 3.20. 09.04 я прибыл на площадь Ленина. Войска занимали исходное положение. К удивлению, подходы к проспекту Руставели, в том числе и с боковых улиц были закрыты тройными рядами самосвалов, груженными щебнем и железобетоном, автобусами со спущенными колесами, а народ стекался к Дому правительства. В 3 часа 30 минут по радиосвязи меня нашел т. Патиашвили. Я доложил о сложности обстановки: толпа 8-10 тысяч человек, подходы забаррикадированы, ожидается сильное сопротивление. Патиашвили сказал, что выступил католикос Илия Второй, и спросил, что будем делать? Я ответил, что необходимо выполнять решение бюро ЦК и Совета Обороны. В 4.00, растащив завал из машин, подразделения ВВ начали движение по проспекту Руставели, за ВВ продвигался полк СА, за которым выдвигалась бронетехника. Руководил действиями внутренних войск генерал Ефимов. Замысел освобождения проспекта Руставели заключался в следующем. Медленным продвижением частей внутренних войск со стороны площади Ленина совместно с четырьмя бронетранспортерами вытеснить демонстрантов в сторону проспекта Чавчавадзе, а десантным полком, продвигающимся за войсками МВД, взять объекты площади и сам проспект Руставели под охрану. Большого сопротивления мы не предполагали, так как в предыдущие дни в это же время на площади было не более 1 тыс. человек. План совместных действий милиции, внутренних войск и десантников был составлен и утвержден мною. Вопрос: При связи с т. Патиашвили не высказывал ли он предложения по переносу операции? И. Р. Нет. Высказывал только сомнения. Вопрос: Нельзя ли было перенести операцию? И. Р. Нет! Положение было напряженным, необходимо было взять под охрану объекты и т. д. После событий все уходят от политической оценки, доходят в высказываниях до того, что это было мирное гулянье. Но обстановка была накалена, если бы войска ушли, неизвестно, что бы было ". генерал Ю. Ефимов "8-го числа, где-то к 21 часу нас снова вызвали в штаб, где было объявлено генералом армии Кочетовым и генерал-полковником Родионовым о том, что будет проводиться операция по вытеснению толпы с площади у Дома правительства и с проспекта Руставели. Вопрос: Значит, еще до этого времени ни о какой операции не было речи? Ю. Е. В 15 часов было сказано, что, возможно, будет проводиться, но нет решения бюро ЦК, там ни о каком другом органе речь не шла, бюро ЦК, бюро ЦК, бюро ЦК, - ни Совмина, ни Президиума - это ни у кого не фигурировало. 8 апреля до 15 часов я был в МВД, следил за обстановкой, после 15.00 вместе с т. Максимовым мы убыли в штаб округа, т. Горгодзе остался. Вопрос: Почему вы поехали в штаб, ведь вы им не подчинены? Ю. Е. 7 апреля командующий округом сказал, что завтра мы должны быть в штабе. Вопрос: На каком основании? Ю. Е. По логике понял, что на т. Родионова возложено общее руководство. По прибытии в штаб округа т. Кочетов примерно в 15.00 нам сообщил, что по указанию министра обороны СССР общее руководство по наведению порядка и его поддержанию возложено на генерал-полковника Родионова и дал слово т. Родионову для постановки задачи. Тов. Родионов сказал, что уже началась проработка операции по вытеснению митингующих с площади, и назвал ориентировочное время - 4.00 9 апреля. Непосредственное руководство по вытеснению толпы у Дома правительства и по проспекту Руставели он возложил на своего зама т. Кузнецова. Еще раз назвал ориентировочное время - 4.00. Заместитель руководителя операции от войск МВД - т. Ефимов, а от МВД республики - т. Горгодзе. Я передал это т. Горгодзе примерно в 17.00-18.00 в присутствии т. Максимова. В конце совещания Кочетов сказал: "Вы останетесь, мы согласуем все решения и действия, как нам действовать на проспекте Руставели, у вас, видимо, на этот счет появились какие-то мнения". Я остался, был где-то минут 40. Здесь были генералы, состав округа, я доложил, какой вариант предлагаю. Вопрос: План кто составлял? Ю. Е. План составляли в Совмине. Вопрос: А кто именно? Ю. Е. И Горгодзе был там, участвовал, и Максимов участвовал, и я участвовал, как руководитель этой группы, которой было поручено разработать детальный план операции. Горгодзе сам выделял 250 человек наверх, у Дома правительства. Вопрос: Горгодзе сказал комиссии, что он плана даже не видел, а подписал, не читая. Ю. Е. Это на совести Горгодзе, так как он сам участвовал в разработке плана операции. В 22.00 я прибыл по телефонному приглашению в штаб округа. Кочетов и Родионов объявили, что бюро ЦК и правительство республики приняли решение о вытеснении митингующих. Время - 4.00, сбор частей - 3.30, встреча командования в 3.30 на пл. Ленина. Я доложил о силах и средствах войск МВД. Родионов утвердил план действий, и я попросил в помощь 2 батальона десантников, на что Родионов дал согласие. Возвратившись в МВД, я поставил задачу перед командирами частей. Горгодзе подписал план в 23.00. План был утвержден командующим округа в 23.40. В 3.10 т. Горгодзе попросил меня сказать Родионову, чтобы он связался по телефону с т. Патиашвили. В 3.30 я передал просьбу Родионову, и он сразу же пошел звонить. Примерно через 15 минут вернулся и сказал: "Будем начинать". Вопрос: Почему не растащили баррикады с боковых улиц? Ю. Е. Со слов начальника ГАИ, все охранялось боевиками с ножами. Ул. Джорджиашвили - на ее рубеже было первое применение спецсредств. До самого конца вытеснения толпа сопротивлялась, применяли куски кабеля, заточенные прутья, топорики и т. д. Из 2500 городских милиционеров, которые должны были быть привлечены по плану, в операции участвовало примерно 500 человек. Вопрос: Почему? Ю. Е . Имела место какая-то растерянность. Горгодзе не выполнил своих обязанностей. Вопрос: В резерве у вас оставались войска МВД и ОМОНы с резиновыми палками и щитами, а невооруженных десантников с саперными лопатками пустили вперед. Почему? Ответа на этот вопрос комиссия не получила. Вопрос: Расскажите о замысле операции и о задаче, поставленной перед подразделениями внутренних войск? Ю. Е. В тбилисском полку 3219 всего 600 человек, из них: 200 человек - резерв, внутри здания Совета Министров; и по 200 человек - справа и слева от здания Совета Министров, по улицам Читадзе и Читанадзе. С фронта действовал 3419 московский полк ОМСДОН при поддержке четырех бронетранспортеров и четырех пожарных машин. Создавалась группа изъятия, группа резерва, группа применения спецсредств, был предусмотрен командный пункт. 50 человек - пермский ОМОН и 50 человек - воронежский ОМОН; они оставались по замыслу на площади Ленина вместе с парашютно-десантным батальоном, чтобы не допустить скопления граждан и выхода их снова на проспект Руставели. Здесь есть вход в метро. Сзади боевых порядков четвертого полка (3419) выстраивались по тротуару по одному батальону парашютно-десантного полка, а один батальон оставался на площади Ленина. Всего было задействовано три батальона. Замыслом операции предусматривалось во взаимодействии с войсковой частью 3219 не дать митингующим пробиться к зданиям Совета Министров и Верховного Совета, в том числе к выходу зданий горкома и Центрального Комитета партии, потому что переулок и улица как раз здесь рядом. Вопрос: В связи с чем была поставлена задача - не дать пробиться к зданиям горкома и ЦК, кому грозила опасность? Ю. Е. Мы планировали разгородить бронетранспортерами улицу Читадзе. Вопрос: Это вы планировали. А митингующие, если они собирались идти к зданию горкома или ЦК, зачем же они перегораживали? Ю. Е. Такая опасность была по оперативным данным. В два часа ночи мы получили данные, что митингующие напротив Дома правительства (сам министр разговаривал и по рации и по телефону) объявили, что надо разгородить улицы напротив Дома правительства с противоположной стороны. У церкви и музея загорожено не было, не были загорожены улицы Абашидзе, Чавчавадзе, Герцена. И никакого окружения в данной ситуации не планировалось, хотя в печати было обрисовано: окружили и так далее. Другой вариант просто бы не подошел для данной территории. И это замыслом не было предусмотрено. Вопрос: Операция прошла в соответствии с замыслом? Ю. Е. Да, в соответствии. Перед началом было согласовано два вопроса: кто будет выступать перед митингующими и применение воды пожарными машинами. Родионов сказал: воду применять пока не будем, я согласовал с ЦК, показывает на телефон. Товарищ Максимов, который там присутствовал, говорит, что с Москвой согласовал - воду применять не будем. Тогда я сказал, что такое количество машин не нужно. Оставим 4 пожарных машины на случай поджога или маленького пожара. Первоначально планировалось 8-10 машин. Когда я вышел на площадь, там стояли все машины, но я оставил 4 и поставил их за бронетранспортеры. При подходе на уровень к зданию Совета Министров левый фланг у нас немного растянулся в связи с тем, что ширина дороги была 40 метров и от бордюра до здания - 35 метров. Активного сопротивления на правом фланге не было. Цепь вытянулась наискосок к Дому правительства. Здесь пробивали БТР. Перед непосредственным соприкосновением с митингующими выступил по мегафону подполковник Бакланов с призывом разойтись. Но шум стоял такой, что услышать было трудно. Горгодзе мне сказал, что последним выступал начальник УВД Тбилиси. Мы сделали проходы для выхода людей на левом фланге. Когда эти проходы были сделаны и на левом фланге до парапета здания образовался разрыв примерно метров 15-20, митингующие начали заходить и окружать наших военнослужащих, а больше двух шеренг личного состава у нас здесь не было, всего 2 шеренги. И в этот момент я у командующего попросил: чтобы эту брешь закрыть, надо одну роту десантников. Он говорит: подожди. Минут 5 еще ждали, а все заходят и заходят... Я к нему снова обращаюсь: сейчас там начнется в этом кругу и т. д. Он тогда дал команду командиру роты закрыть эту брешь.   На месте перепалка шла минут, наверное, 10-12, а затем потихоньку митингующие прошли в сторону церкви, музея, по улице Руставели и дальше в сторону улицы в переулок Читадзе, сразу примыкающий к зданию Совета Министров. И когда они начали уходить с площади, я увидел пожилую женщину, которая лежала на газоне, без обуви. Мы подошли с командующим, тут сразу носилки поднесли и ее забрали. Где остальные трупы были обнаружены, я не могу сказать. Потому что там кругом были матрацы, пленки было много, ящики из-под воды, кастрюли, одеяла, простыни, одежда. Горы всего этого было"   НЕКОТОРЫЕ ВЫДЕРЖКИ ИЗ БЕСЕДЫ КОМИССИИ С ГЕНЕРАЛОМ КОЧЕТОВЫМ Вопрос: Константин Алексеевич, вы предполагали при утверждении плана пресечения митинга, что подразделения Советской Армии могут войти в соприкосновение с митингующими? К. Кочетов Вообще-то, наверное, предполагал. Вопрос: Но ведь у них не было щитов, дубинок. Как, вы предполагали, они будут действовать? Каким образом они будут вытеснять, отсекать? К. К. Поэтому мы и поставили их во второй эшелон. Только своим десантным психологическим видом, действием только массой. Вопрос: Можно так понять, что подставляли безоружных десантников? К. К. Мы их не подставляли. Мы их использовали во втором эшелоне. Вопрос: Вы нам сказали, что в этой операции была задействована одна рота десантников. Мы абсолютно точно установили, что там принимали участие две роты. Одна участвовала непосредственно перед Домом правительства, а другая - у Дома художника. Причем, это разные роты. Вам это известно? К. К. Мне известно только об участии одной роты, роты, которая у Дома правительства. Вопрос: А где была вторая рота? К. К. Это мне не известно. Вопрос: Значит, вам не доложили до сих пор? К. К. Я не в курсе второй роты. Вопрос: Когда вам стало известно о применении саперных лопаток? К. К. Вопрос о применении саперных лопаток возник 9-го числа на бюро ЦК. Члены Бюро ЦК подняли этот вопрос - вроде применялись саперные лопатки. Но характер всех повреждений говорит о том, что не применялись эти саперные лопатки. Вот как вы объясняете - пустили эту роту, она не имела снаряжения, только для защиты. Вопрос: Можно ли понять так, что командиры вам не докладывали о применении саперных лопаток во время операции? К. К. Можно. Это снаряжение непосредственно солдатское, оно табельное. И солдаты его используют для выполнения инженерных работ. А в данном случае оно могло использоваться для самообороны. Вопрос: Константин Алексеевич, вы до сих пор убеждены, что лопатки не употреблялись, ну, во всяком случае, чтобы наносить удары? К. К. Анализ поражений погибших шестнадцати человек подтверждает, что нет там колотых, посеченных ран. Вопрос: А множество раненых, в том числе и с рублеными ранами? К. К. Может быть, отдельные случаи были. Вопрос: Почему же тогда женщины пострадали, а не мужчины? Ведь если они сопротивлялись, именно они должны были пострадать? К. К. Я должен докладывать, основываясь не столько на интуиции, но прежде всего на фактах. В процессе анализа по очистке этой площади были разговоры такие, что женщины использовались как такая буферная группа между солдатами и группами боевиков-экстремистов. Поэтому, наверное, был такой исход". Ясной картины происходившего на площади перед Домом правительства с 4 часов утра 9 апреля, если основываться только на объяснениях генералов, воссоздать было бы невозможно. О самом ходе операции после случившейся трагедии они старались говорить как можно меньше. Но в распоряжении комиссии были показания многочисленных очевидцев, которые оказались в это время на площади (в том числе, работников милиции, врачей скорой помощи, пожарников, связистов и т. д.), а также фильм, снятый операторами КГБ с верхнего этажа здания, стоящего напротив Дома правительства. Это позволило нам представить подлинную картину происходившего на площади не только по объяснениям, но и путем непосредственного восприятия. Поэтому необходимо обратиться к описанию хода событий на площади, содержащемуся в докладе комиссии Съезду народных депутатов. РЕАЛЬНЫЙ ХОД ОПЕРАЦИИ ПО ПРЕСЕЧЕНИЮ МИТИНГА Согласно решению, утвержденному руководителем операции генерал-полковником Родионовым И. Н., к 3.30 9 апреля с. г. на площади Ленина сосредоточились войска, на которые возлагалась задача вытеснения митингующих с площади перед Домом правительства и вдоль проспекта Руставели до площади Республики. Они состояли из 4-го мотострелкового полка Отдельной мотострелковой дивизии особого назначения (4-й МСП ОМСДОН), г. Москва - 650 чел.; отряда милиции особого назначения (ОМОН), г. Пермь - 120 чел.; ОМОН, г. Воронеж - 40 чел.; Высшей школы милиции (ВШМ), г. Горький - 450 чел.; 8-го мотострелкового полка (8-й МСП), г. Тбилиси - 650 чел . ; МВД ГССР - 250 чел.; воздушно-десантного полка (ВДП) - 440 чел. К участию в операции привлекалось 2550 чел.; 6 бронетранспортеров (БТР), 8 боевых машин десанта (БМД), 4 пожарных машины и 2 санитарных автомобиля... ...В 2.50 9.04.89 г. перед митингующими выступил начальник УВД г. Тбилиси полковник Гвенцадзе Р. Л. с призывом разойтись до того, как войсками будет применена сила. По его словам, митингующие не дали ему выступить перед микрофоном, и он был вынужден воспользоваться переносным мегафоном. За 45 минут до начала операции к митингующим обратился католикос Грузии Илия Второй.   Выступление католикоса было выслушано в глубоком молчании, после его призыва к благоразумию установилась семиминутная тишина, затем последовала общая молитва "Отче наш". Митингующие сохранили порядок, спокойствие, не было видных признаков страха: многие пели и танцевали. Затем выступил один из лидеров неформалов Церетели И. с призывом не расходиться, не оказывать сопротивления, сохранять спокойствие, а лучше всего сесть ("сидящих не бьют!"), что многими и было сделано, главным образом в районе лестницы Дома правительства. Он закончил свой призыв в 3.59. В 4.00 генерал-полковник Родионов И. Н. отдал приказ начать операцию вытеснения. Комиссия отмечает, что реально сложившаяся к этому времени обстановка на площади (наличие около 10 тыс. человек), готовность, с которой участники митинга намеревались его продолжить, требовала особо взвешенных, осмотрительных решений по проведению операции. Но все эти обстоятельства не были приняты во внимание при обмене мнениями, состоявшемся в 3.30 между Патиашвили Д. И. и Родионовым И. Н. по телефону. Указанные должностные лица проявили вопиющую безответственность, безоговорочно подтвердив ранее принятое решение. В 4.05 на проспекте Руставели в районе Дома правительства появились четыре БТР. Они шли по всей ширине проспекта, люди беспрепятственно пропустили их, частью отойдя к Дому правительства, частью - к Дому художника и Кашветскому храму. Вслед за бронетехникой шли войсковые цепи, которые в 4.07 остановились на рубеже: вход в Дом художника - правый газон перед Домом правительства. При этом основная масса митингующих оставалась у лестницы Дома правительства. Подполковник Бакланов А. М. по мегафону предложил участникам митинга освободить проспект Руставели и предупредил, что в случае отказа будет применена сила. Следует отметить, что эти предупреждения из-за гула на площади многими не были услышаны. С выходом войск на исходные позиции митингующие начали покидать площадь, однако достаточного времени на их рассредоточение не было предоставлено. При этом не было также принято во внимание и то, что почти все выходы с площади были перекрыты автотранспортом, т. е. пути эвакуации были резко ограничены. Спустя 3 минуты операция по вытеснению людей с площади была продолжена. Войсковые цепи 4-го МСП начали теснить митингующих как к Дому правительства, так и вдоль проспекта Руставели. При этом большая часть участников митинга, находящихся с левой стороны Дома правительства, продолжала оставаться на месте, невольно мешая свободному выходу теснимых с фронта людей. Ситуация серьезно усугубилась тем, что в это время 1-й батальон 8-го МСП, следуя устному приказу генерал-майора Ефимова Ю. Т., начал движение на площадь с улицы Чичинадзе. Длительное время представителями командования Советской Армии отрицался также факт применения малых пехотных лопаток. Уместно отметить, что командирами и политработниками при инструктаже привлекаемых к операции военнослужащих информация об участниках митинга и их намерениях доводилась в искаженном виде. Таким образом, совокупный анализ реального хода операции по вытеснению митингующих позволяет достоверно утверждать, что только вследствие грубейших, граничащих с преступной халатностью нарушений действующего законодательства, уставов, наставлений и инструкций, с одной стороны, и противоправных действий организаторов и некоторой части участников митинга, с другой, завершилась она трагически... Анализ имеющихся данных позволяет определить масштаб и характер медицинских потерь в связи с операцией по вытеснению митингующих ...По данным медицинского персонала, поступление первых раненых участников демонстрации - женщин, подростков, мужчин отмечено через 5 мин. от начала соприкосновения с "силами вытеснения". В последующие 5 минут поступление травмированных приобрело массовый характер. Многие участники событий - гражданские лица, работники милиции и военнослужащие - получили повреждения различного характера и тяжести. Трагический результат состоял в том, что 16 участников митинга погибли на месте происшествия, а трое вскоре скончались в больнице. Случаев гибели военнослужащих и работников милиции не было. Точное определение числа пострадавших как со стороны демонстрантов, так и со стороны военнослужащих и работников милиции встречает определенные затруднения. Вместе с тем, комиссия располагает достаточным материалом для того, чтобы в целом охарактеризовать медицинские последствия событий 9 апреля. По данным Минздрава Грузинской ССР, во время операции по вытеснению и в течение нескольких часов после нее в больницы г. Тбилиси поступил 251 человек, из них 183 были госпитализированы. В последующие дни имело место волнообразное нарастание числа обратившихся за медицинской помощью (13, 21, 27 апреля и 5 мая). В целом за период с 9 апреля по 9 мая общее число обращений в лечебные учреждения составило от трех до четырех тысяч человек. Всего было госпитализировано около 500 и в настоящее время на диспансерном учете и лечении состоит около 1,000 человек. В ходе событий были травмированы, по данным МВД Грузинской ССР, 37 работников милиции г. Тбилиси, 22 из них получили травмы от действий военнослужащих. По данным МВД СССР, число военнослужащих, получивших травмы, составило 696, а в отчете комиссии Министерства обороны СССР приводятся данные о том, что всего было травмировано 152 военнослужащих (132 ВВ, 20 СА), из них 26 человек госпитализировано (22 ВВ, 4 СА). По сообщению Прокуратуры СССР, в этих событиях пострадало 189 военнослужащих. Комиссия установила, что из 20 военнослужащих Советской Армии, упомянутых в отчете комиссии Министерства обороны, фактически в ходе рассматриваемых событий травмы получили лишь трое военнослужащих. Ущерб здоровью принимавших участие в событиях 9 апреля лиц выражался как в виде травм, отравлений ОВ или их комбинации, так и в разнообразных психо-эмоциональных расстройствах типа "синдрома массовой катастрофы". Среди участников митинга число травмированных составило 290 человек: ушибы - 40%, закрытые травмы - 30%, ранения - 20%, переломы различного характера - 10%. Выборочный анализ историй болезни и опрос части пострадавших позволил установить, что большинство травм (в том числе и головы) было нанесено резиновыми палками, в 21 случае - ранения были связаны с применением малой пехотной лопатки. У лиц с тяжелыми повреждениями часто отмечались и отравления ОВ (комбинированные поражения). Опыт применения так называемых "полицейских 0В" как у нас в стране, так и за рубежом показывает, что применение этих веществ в рамках установленных правил не приводит к тяжелым последствиям. Случаи тяжелых отравлений крайне редки, а смертельные исходы - уникальны. Картина же интоксикации участников митинга в г. Тбилиси заметно отличается от обычной для случаев применения такого вида отравляющих веществ. Она характеризуется массовостью, значительным числом отравлений средней тяжести и тяжелых, определенными особенностями клинического проявления в виде признаков "нейротропного" действия. Комиссия считает, что это могло явиться результатом комбинации ряда обстоятельств и факторов: 1. Особенностями метеообстановки - повышенная влажность и безветрие, что мешало рассеиванию газового облака и создавало его повышенную концентрацию. 2. Применением ОВ в плотной массе людей, лишенных возможности покинуть зараженное место. 3. Применением, по свидетельствам очевидцев и пострадавших, ОВ в виде аэрозоля с предельно близкого расстояния, что могло создавать критические концентрации отравляющих веществ. 4. Сочетанием отравлений с физическими травмами и психическим стрессом, что утяжеляло клиническую картину поражения ("нейротропный эффект"). 5. Возрастанием степени токсического действия ОВ на организм в ночное время в связи со снижением его сопротивляемости. Следует отметить, что фактические данные и приведенные соображения недостаточны для того, чтобы полностью исключить вероятность отравления части пострадавших какими-либо иными неидентифицированными 0В. Особое место в работе комиссии занял вопрос о выяснении непосредственных причин гибели 19 участников митинга. Полученные комиссией материалы и заключения различных групп экспертов давали неоднозначное толкование факторов, которые привели к гибели пострадавших. В связи с этим комиссия привлекла группу ученых, специалистов в области патологической анатомии и судебной медицины, которая изучила все имеющиеся материалы и пришла к заключению, что непосредственной причиной смерти всех погибших лиц, за исключением одного случая с тяжелой черепно-мозговой травмой, является удушье (асфиксия). По мнению специалистов, в развитии асфиксии играли роль два одновременно действующих фактора - как сдавления тела, так и вдыхание химических веществ, на что указывают соответствующие макро- и микроскопические данные.   Сочетание вдыхания химических веществ и сдавления тела взаимно усиливали их отрицательный эффект и послужили, по мнению специалистов, причиной гибели пострадавших. В двух случаях имели место и дополнительные обстоятельства в виде наличия сопутствующих заболеваний. Вместе с тем по имеющимся материалам точно установить в каждом конкретном случае преобладание того или иного фактора в развитии асфиксии не представляется возможным". Оглавление   www.pseudology.org