Владимир Иванович Слипченко Войны шестого поколения Часть 2. Глава 4. Приоритеты строительства вооружённых сил в условиях наличия ядерного оружия Каждое ядерное государство, делающее ставку на ядерное сдерживание, фактически оказывается в плену собственного ядерного оружия, которое неизбежно тормозит развитие других видов и вооруженных сил в целом. Допускаются перекосы и даже грубейшие промахи в смене общегосударственных военных приоритетов военного и оборонного строительства. Ядерное оружие преподносится как наиболее дешевый способ обеспечения национальной безопасности, но на самом деле оказывается, что это чрезвычайно дорогой способ, и к настоящей безопасности государства это оружие имеет далеко не главное отношение. В плену собственного ядерного оружия В большинстве ядерных стран в качестве основного ответа на существующие и грядущие угрозы принимается стратегия "расширенного ядерного сдерживания". Да, у этой стратегии есть достоинства: она относительно простая, сохраняет "ядерный мир", базируется на имеющейся инфраструктуре и технологической базе. Но эта же стратегия имеет и недостатки: - она достаточно дорогая, ею невозможно решать никакие задачи в войнах и конфликтах с применением обычных вооружений; - она не может противостоять внешнему военно-политическому давлению и даже внешнему военному вмешательству; - ею невозможно эффективно защитить союзников, которым угрожают военные конфликты или которые уже увязли в военных конфликтах; - ядерному государству невыгодно поддерживать разоруженческую риторику, делать уступки на пути к безъядерной стратегии; - делая ставку на "расширенное ядерное сдерживание", можно безнадежно отстать от других государств на целое поколение обычных войн; - чем вероятней военная угроза для государства, тем меньше подходит ядерное оружие для её сдерживания. Перечисленные недостатки подтверждают невозможность рассматривать ядерное сдерживание как оптимальную стратегию на все времена. Период времени, в течение которого осуществляется вынужденная ставка на ядерное сдерживание, должен быть непременно использован для разработки и реализации другой, приемлемой концепции вооруженной защиты страны и военного строительства. Разумеется, что, продолжая сохранять ставку на мощные ядерные вооружения и ядерное сдерживание, военное руководство любого ядерного государства будет вынуждено осуществлять это за счёт других сил и средств, поэтому оно будет неизбежно наталкиваться на перекосы в общем строительстве вооруженных сил, что и приведёт к крупным ошибкам в приоритетах их видов и родов войск.   Ошибки в стратегии крайне негативно скажутся на всем военном строительстве и обойдутся государству гораздо дороже, чем упущения военно-технического характера. Похоже, что подобные причины уже привели к неудачам военной реформы в некоторых ядерных странах и мешают реализации приемлемой концепции строительства их вооруженных сил. Основные этапы и содержание военных реформ большинства ядерных стран подтверждают, что, как и в период "холодной войны", их вооруженные силы продолжают создаваться по устаревшей концепции - на базе стратегических ядерных сил и живой силы сухопутных войск - как основе для ведения вооруженной борьбы в локальных войнах и крупномасштабной войне при постоянной угрозе перерастания её в ядерную. Хотя уже сегодня полностью меняется стратегия ведения войн нового поколения, по-прежнему, как и 20-30 лет назад, при обосновании структуры и состава вооруженных сил в некоторых суверенных государствах, те государственные лица, кому это доверили, продолжают делать ставку на то, что в войнах и вооруженной борьбе будущего станет фактически невостребованным: - на ядерное оружие (если оно имеется); - на крупные группировки сухопутных войск; - на военные округа, группы войск, военные базы за пределами государства; - на перевод боевых формирований на новую оргштатную структуру, но для участия в контактных войнах прошлого, четвертого поколения; - на оперативные и стратегические резервы. Причём все это часто выдается как результат ряда крупных учений и тренировок стратегического уровня. Можно уверенно утверждать, что в ряде стран боевая и оперативно-стратегическая подготовка вооруженных сил топчется на месте, их продолжают готовить к прошлой контактной войне, а не к будущей бесконтактной войне. Вооруженные силы многих суверенных государств не отвечают современному уровню реальной военной опасности, новым геополитическим и геостратегическим реалиям, а фактически превращаются в складское хранилище всего того, что досталось им в наследство от подготовки к прошлым контактным войнам. Вместе с тем в ряде наиболее развитых в военном отношении стран сейчас уже реализуется совершенно иная концепция формирования военной силы - без опоры на живую силу. Создается весьма устойчивый потенциал безъядерных высокоточных сил, боевых систем, обеспечивающих успех в любых конфликтах и кризисных ситуациях на нашей планете. Об этой концепции шла речь в первой части книги. Здесь лишь следует ещё раз напомнить, что совершенно по-новому рассматриваются механизмы её реализации, включающие такие понятия, как дозирование и выборочность, массирование и длительность применения в зависимости от конкретных политических и военных задач в нужный момент времени, в любом регионе планеты, в любом государстве мира. Анализ концептуальных основ военных реформ, проводимых в ряде суверенных государств, образовавшихся после развала СССР и распада Варшавского Договора \, показывает, что в них пока не проявляется интереса к уже идущей полным ходом подготовке наиболее развитых в военном отношении стран к новому, шестому поколению безъядерных войн. Эти войны даже при наличии ядерного оружия (уже на рубеже 2007-2010 гг.) скорее всего будут вестись не крупными группировками наземных сил и средств, а бесконтактным способом, т.е. массированным применением высокоточных средств различной дальности действия. Что касается геостратегического положения Российской Федерации, то она в силу обстоятельств, связанных с развалом Советского Союза, оказалась достаточно удалена от стран Западной Европы, которых длительное время относила к вероятному противнику. Даже если учесть, что союз НАТО уже значительно продвинулся на восток, Россия пока находится как бы за двумя буферными зонами государств: первая зона из государств, ранее входивших в социалистическое содружество и в Варшавский Договор (Болгария, Румыния, Словакия); вторая - из государств, входивших в Советский Союз (страны Балтии, Белоруссия, Украина, Молдова). Во многом новые условия сложились для России и на других направлениях - на юге, юго-востоке и т.д. Существенно сократилась протяженность морского побережья на Западе и юге России, однако она по-прежнему имеет выход в двенадцать морей и три океана. Практически со всеми соседними государствами Россия имеет добрососедские отношения. Правда, есть некоторые небольшие соседние страны, которые выдвигают территориальные претензии, что в целом не влияет на безопасность Российского государства. Казалось бы, все это вынуждает Россию и другие страны искать такие собственные пути обеспечения своей военной безопасности, которые позволяют наиболее надежно сохранить свой суверенитет и не быть обременительными для государства. Но именно здесь и возникают ошибочные концепции военного строительства не только в России, но и в ряде других стран. Оборонные возможности России значительно ослабли, и сегодня надо говорить не о виртуальных угрозах, а о реальных, каковыми уже стали: - неэффективная экономическая политика; - непрерывно идущие в течение пяти лет внутренние военные конфликты; - явное отставание от других стран в подготовке к войнам нового, шестого поколения. Наибольшей ошибкой России, характерной, впрочем, и для других стран, является стремление поставить во главу угла несуществующие опасности и нереальные угрозы, пытаться "видеть" вероятных противников там, где они находились длительное время в прошлом, и такими, какими они были в том же прошлом. Разумеется, что в каждом ядерном государстве есть достаточно мощные силы, которые пытаются выдавать ведомственные интересы ядерного военно-промышленного комплекса за национальные. Эти силы зачастую совершенно открыто обвиняют государственное руководство в преступной некомпетентности в военной области, в развале армии и системы обороны.   Спекуляция на том, что только наличие ядерного оружия избавило их от исторически неизбежного поражения в несостоявшейся войне между капитализмом и социализмом, ориентирована главным образом на многочисленных обывателей и является попыткой доказать то, что доказательств не требует. Анализ исторических событий убедительно доказывает, что ядерное оружие здесь ни при чем, и все как раз было наоборот. Например, те, кого в России считали и сейчас продолжают считать её противниками, в труднейший кризисный экономический и политический период не воспользовались моментом и не объявили войны, а наоборот, протянули руку помощи. Тем не менее именно из подобных ситуаций во многих странах берут начало ошибочные ставки на старые подходы, ставки на такие вооруженные силы, основными компонентами которых и в будущем должны оставаться стратегические ядерные силы и сухопутные войска. Сухопутные войска российских вооруженных сил, несмотря на их большое сокращение, похоже, сохранят свое значение ещё не менее десяти-пятнадцати лет, т.е. и после переходного периода к войнам нового поколения. Поскольку в этот период именно стратегические ядерные силы и сухопутные войска будут составлять основу вооруженных сил, то следует ожидать наращивания числа боеготовых общевойсковых соединений, формирования и подготовки соединений и частей постоянной готовности, создания ракетно-артиллерийских, инженерных и других специальных частей постоянной готовности, создания командований на главных стратегических направлениях. Вполне вероятно, что управление всеми сухопутными войсками будет возложено на Генеральный штаб. Можно только представить себе те трудности, которые неизбежно будут связаны с обеспечением готовности и боеспособности таких вооруженных сил. Отсутствие необходимого новейшего высокоточного ударного и оборонительного вооружения для ведения бесконтактных войн и современных систем управления войсками, силами, средствами поставит перед вооруженными силами трудноразрешимые проблемы. Известно, что применительно к России почти все современные военные средства связи и АСУ после развала СССР остались за её пределами, там же практически оказалась и вся стационарная система разведки с её автоматизированными средствами. Нарушена нормальная эксплуатация главного военного информационного ресурса России - системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН): её узлы размещены в соседних государствах - в Украине (Мукачево, Севастополь); в Казахстане (Балхаш); в Латвии (Скрунда, узел уже ликвидирован); Габалинский узел в Азербайджане (пока не функционирует). Не обеспечивает решения даже нынешних задач ВВС существующая аэродромная сеть, особенно в приграничных районах.   Существенно разрушена система ремонта кораблей ВМФ, многие заводы остались за пределами России. Фактически весь Тыл Центра бывших Вооруженных Сил СССР также оказался на территориях Украины и Белоруссии. Нужно практически заново создавать всю систему военных коммуникаций на территории России. Оказался сильно перегруженным ставший теперь приграничным Московский военный округ, на территории которого сосредоточены войска и объекты управления многих видов вооруженных сил и военных ведомств, значительную часть которых надо куда-то выводить и обустраивать.   Естественно, при сохранении старой концепции строительства российских вооруженных сил, ориентированной на создание лишь самого необходимого, потребуются огромные финансовые средства и большое количество строителей. При этом трудно надеяться, что эти средства будут быстро найдены, если доктринально и по плану военной реформы приоритет отдается ядерным вооружениям. Также трудно будет найти средства для ускоренного создания в нужных количествах необходимого оружия для вооруженной борьбы будущего, а оно, это будущее, как показывает опыт последних войн, фактически уже наступает. Разрушение приоритетов и первоочередности строительства вооруженных сил Наиболее опасной ошибкой в концепции строительства вооруженных сил любого суверенного государства может оказаться то, что чрезвычайно необходимые для защиты его суверенитета и экономической независимости стратегические оборонительные силы (противовоздушная оборона, противоракетная оборона, противокосмическая оборона, контроль космического пространства) по разным причинам не станут приоритетными, первоочередными. Это значит, что не будет необходимых и достаточных средств на их незамедлительное ускоренное реконструирование и укрепление. Например, в России этот перекос в оборонном строительстве уже перешел всякие допустимые границы: свершилось давнее желание руководства РВСН подчинить себе межвидовой род войск - военно-космические силы (ВКС) и войска ракетно-космической обороны (РКО), изначально принадлежавшие сугубо оборонительным войскам ПВО. Этим актом сразу же была поставлена под угрозу проблема стратегической обороны страны. Правда, переподчинение ВКС и войск РКО ракетным войскам пытались оправдать тем, что якобы удалось уменьшить на 15-20% расходы на их содержание за счёт сокращения аппарата, унификации вооружения и техники, упорядочения заказов, закупок.   Однако это переподчинение оправдывали, главным образом, тем, что войска РКО и ВКС теперь будут участвовать в ядерном сдерживании. Да, действительно, если им начали приписывать ещё и задачу сдерживания, то можно однозначно утверждать, что они будут решать её примерно так же, как ядерное оружие сдерживает обычные войны и конфликты. Отделение войск РКО от единого общегосударственного стратегического по масштабам оборонительного организма - войск ПВО - сначала разрушило возможность решать ими специфические задачи, для чего они, собственно, и создавались, а впоследствии разрушит и сами войска. Таким образом, фактически поставлена под угрозу способность вооруженных сил реально сдерживать и отражать воздушно-космическую агрессию против России и вести информационное противоборство не только в будущем, но и в настоящее время.   Ни то ни другое РВСН не способны ни организовать, ни осуществить - у них совершенно другие функции и задачи. Кстати, переподчиненная Ракетным войскам стратегического назначения система предупреждения о ракетном нападении, начавшая выполнять и функции ядерного сдерживания, не обнаружила 31 августа 1998 года запуск северокорейской ракеты "Нодонг-1" и не "увидела" её в полете. Это немедленно вызвало настоящий переполох в главном штабе РВСН, который впервые понес ответственность за эту ранее не свойственную ему задачу. Полная растерянность руководства РВСН, непонимание того, что надо делать в этой ситуации, привели к тому, что его главный штаб начал выдавать по этому поводу путаную, противоречивую, а то и откровенно ложную информацию. В частности, было официально заявлено, что северокорейская ракета сошла с траектории и упала в акватории Японского моря в пределах 200-мильной национальной особой экономической зоны. Но на самом деле оказалось, что ракета упала у дальневосточных берегов России, куда немедленно направился отряд японских боевых кораблей во главе с ракетным крейсером "Сираюки". Это, в свою очередь, вызвало переполох теперь уже у командования Тихоокеанским флотом России. Все это наглядно и убедительно свидетельствует, что эффективность выполнения ракетными войсками стратегического назначения функции ядерного сдерживания за счёт переподчинения им чужеродных сил не только не возросла, но даже наоборот - резко снизилась. Если исходить из российской концепции "расширенного ядерного сдерживания" и доктринальной возможности применения ядерного оружия в каких-то "критических ситуациях", то видно, с какой пугающей легкостью любой регион мира может быть поставлен на грань санкционированной ядерной катастрофы. опасность во много раз возрастает, когда речь идёт о причастности к ней стратегических ядерных сил государства. В случае с северокорейской ракетой было отчего волноваться, т.к. эта ракета КНДР способна поражать противника на дальности до 1 тысячи километров. В пределы досягаемости ракеты попадают не только Южная Корея, но и северо-восточные провинции ядерного Китая, значительная часть территории Японии, а также российский Дальний Восток.   Известно, что до конца 2005 года Северная Корея может разработать и принять на вооружение и другие новейшие ракеты типа "Тэпходон-1" и "Тэпходон-2", которые по дальности действия (6 тыс. км) могут достигать американской Аляски. Оказалось, что искусственно расширенные РВСН должны не только выполнять свою функцию ядерного сдерживания, но и отвечать за надежность контроля этого практически нового стратегического воздушно-космического направления и нести ответственность за выдаваемую информацию предупреждения. информационное противоборство, в которое оказались втянуты РВСН, стало не просто несвойственным для них, но и поставило перед фактом контроля и обеспечения одного из основных современных видов противоборства, которое ведется непрерывно. В войнах нового, шестого поколения это противоборство, вполне вероятно, будет проводиться без применения ядерного оружия в двух основных формах безъядерных действий вооруженных сил: стратегических оборонительных и стратегических ударных. информационное противоборство нельзя будет вести эффективно, если значительная часть его основного информационного ресурса будет находиться внутри ожидающих своего применения стратегических ядерных сил. Оно должно будет включать комплексные действия управляемых с единого командного пункта многочисленных сил и средств разведки, предупреждения о ракетном нападении, контроля космического пространства, контроля морских акваторий, военно-космических сил, противовоздушной обороны, управления, связи, маскировки, РЭБ и специального программно-математического воздействия, направленного на достижение целей ударных и оборонительных операций и войны в целом. Ясно, что это сложное и многоуровневое управление не может осуществляться из контура управления РВСН. Именно бесконтактным способом, массированной агрессией беспилотных высокоточных средств различного базирования и информационной агрессией против страны, а не ядерным ударом или вторжением сухопутных сил может не только начаться, но и закончиться война нового, шестого поколения. Думается, что, в конце концов, это было осознано военным руководством страны, и войска РКО и ВКС были изъяты из РВСН и переданы в подчинение непосредственно Генеральному штабу. Теперь придется заново восстанавливать все разрушенное, а разрушить успели много. В этой связи настораживает и заставляет задуматься и тот факт, что в структуре именно российских вооруженных сил допущена (?!) ещё одна серьезнейшая ошибка - разрушена основа уже существовавшей стратегической обороны государства. Ликвидирован один из важнейших именно для России оборонительный вид вооруженных сил стратегического масштаба - Войска ПВО с их сложной, но отлаженной системой управления и всестороннего обеспечения. Передача части их функций противовоздушной обороне сухопутных войск была осуществлена скорее в интересах сохранения и укрепления этого вида вооруженных сил, чем забота о стратегической обороне страны. Это решение нельзя считать рациональным, т.к. в бесконтактных войнах, к которым Россия всё же будет вынуждена готовиться, сухопутные войска как вид вооруженных сил могут быть просто не нужны. И это скорее всего наступит уже после 2007-2010 годов. Правда, это будет возможно при условии, что на них доктринально не будут возлагать функции внутренних войск, что уже практиковалось неоднократно. Передача другой части функций государственной системы ПВО военно-воздушным силам тоже обернулось серьезной ошибкой. В совокупности все эти ошибки уже привели к обвальному снижению обороноспособности страны. Именно для условий России её стратегическая оборонительная система должна быть приоритетной всегда, и её необходимо сейчас не разрушать, а укреплять. В интересах действительного повышения эффективности стратегической обороны российского государства было бы целесообразно обеспечить обратный процесс - не только сохранить, но и значительно укрепить Войска ПВО как единственный ответственный вид, организующий и осуществляющий оборонительные действия во всем воздушно-космическом пространстве государства. Этому виду вооруженных сил следовало бы передать в полное подчинение все имеющиеся на территории страны войска ракетно-космической обороны, военно-космические силы, силы и средства ПВО сухопутных войск, истребительную и даже ударную авиацию ВВС. Кстати, Войска ПВО как вид вооруженных сил в бывшем Советском Союзе уже не один раз подпадали под подобные разрушающие "реформы". У них изымали часть сил и средств и передавали военным округам, командованиям другими видами вооруженных сил, и всякий раз это непременно заканчивалось провалом, приводило к неудачам в защите воздушно-космических рубежей, и приходилось вновь возвращаться к старой структуре вооруженных сил, но на это уходили новые неоправданные расходы и многие годы. Вооруженные силы России, которые сейчас весьма медленно создаются, а точнее, пока лишь "реформируются", оказывается, уже прошли два этапа на этом пути. Пока ничего нового из этого не получилось, хотя какие-то планы, главным образом связанные с сокращением и переподчинением всего того, что досталось в наследство от прошлого, действительно выполнены. В лучшем случае, они в течение ближайших десяти лет будут способны вести лишь локальные войны и конфликты по сценариям прошлого поколения войн и наверняка с такой же эффективностью, какую они продемонстрировали в последних войнах в Афганистане и Чечне. Судя по тому, что не меняется общая структура российских вооруженных сил, они не ориентируются на бесконтактные войны - руководство вооруженными силами ещё долго не будет понимать, что это за войны, и не будет готово к ним. При этом прежде всего нынешнее военное руководство, которое пока в основном самостоятельно проводит в жизнь данную концепцию, будет всеми силами сопротивляться требуемым кардинальным переменам в строительстве вооруженных сил.   Нет ничего неожиданного в том, что и в очередной военной доктрине неоправданно сохранены непопулярные положения, касающиеся ядерной политики России. В целом же военная безопасность России как функция нынешней концепции её оборонного строительства будет существенно снижена. Ожидать каких-либо качественно новых результатов от российских вооруженных сил, основой которых останутся стратегические ядерные силы и сухопутные войска, не приходится. И даже при уменьшении количества военных округов с 8 до 7 или 6 все равно будет постоянно не хватать численности кадровых военнослужащих, даже если они будут насчитывать не более 1,2 миллиона человек. Не будет достаточного количества и призывной молодежи для комплектования войск и для несения караульной службы по охране многочисленных, но в большинстве своем ненужных военных объектов и самоохране подразделений, частей и военных городков. И не следует в этом искать виновных за пределами российского Министерства обороны, ссылаться на то, что это не только его задача, а "существенное преобразование военной системы государства". Можно встретить, к сожалению, и ошибочные мнения некоторых военных аналитиков, касающиеся концепции военного строительства, войн и вооруженной борьбы будущего. Не все из них в своих взглядах смогли распознать её революционную суть и освободиться от груза консервативного прошлого. Мнение некоторых из них сводится, главным образом, лишь к особенностям этой борьбы, вызванным появлением высокоточного оружия. Во всяком случае, по их взглядам, вооруженная борьба и войны в целом в ближайшие 15-20 лет не претерпят особых и тем более кардинальных изменений и будут включать известный по прошлым войнам набор форм и способов, связанных со ставкой на ядерное оружие и на многочисленные сухопутные группировки войск: их стратегическое развертывание; боевое применение вооруженных сил в локальных войнах и конфликтах; боевое применение вооруженных сил в крупномасштабной войне при постоянной угрозе применения ядерного оружия. Основные задачи, по их мнению, будут решаться оборонительными и наступательными группировками сухопутных войск при их поддержке другими видами вооруженных сил и родов войск на всю глубину театра  военных действий. В таких войнах, как они полагают, будет широко применяться высадка аэромобильных частей и другие действия. Безусловно, большинство из всего этого уже многократно применялось в войнах прошлого, четвертого поколения, и всё же от него очень трудно отказаться некоторым военным аналитикам, даже при обосновании кардинально новой вооруженной борьбы и войн будущего. Похоже, что в России следует и в дальнейшем ожидать преувеличения роли ядерного оружия вообще и его сдерживающей роли в частности. Более того, среди политиков и военного руководства государства, видимо, сохранятся сторонники решимости и готовности даже применить ядерное оружие в ответ на любую агрессию, создавшую кризисную ситуацию, что, по их мнению, делает ядерное оружие наиболее эффективным как с точки зрения предупреждения потенциального агрессора, так и с точки зрения надежности его применения. Именно такие и подобные им мнения как раз и "помогают обосновывать" нынешние этапы военного строительства в ряде суверенных стран и способствуют укоренению уже допущенных ошибок, которые будет трудно исправить на последующих этапах. Вооруженная борьба и бесконтактные войны будущего, если в них будут втянуты и молодые суверенные государства, вполне вероятно, пойдут совершенно по другому, не ядерному сценарию, и для их ведения потребуются совсем другое оружие и другие вооруженные силы, но это уже другая тема и она изложена в предыдущей части книги. От противостояния с элементами сотрудничества к сотрудничеству с элементами противостояния После 11 сентября 2001 года наступило время, когда в полной мере можно воспользоваться отсутствием конфронтации в отношениях между нынешними ядерными странами, а в ряде случаев и совпадением их интересов, и практически приступить к широкому многостороннему сокращению стратегических ядерных вооружений. Мировое сообщество вправе потребовать от ядерных государств повышения гарантий всеобщей безопасности, безусловного обеспечения паритета ядерной безопасности, чтобы не быть постоянным заложником ядерного оружия. Не удовлетворяющее требованиям безопасности ядерное оружие под давлением мирового сообщества должно быть полностью ликвидировано, а оставшееся на вооружении у государств - отвечать самым высоким требованиям. Существенное сокращение количества и повышение безопасности оставшихся ядерных вооружений приведёт к уменьшению вероятности несанкционированных пусков ракет, позволит значительно повысить их надежность и живучесть, будет способствовать более эффективному контролю за нераспространением этих вооружений, откроет возможность для заключения действенных соглашений о полном прекращении ядерных испытаний. Представляется необходимым разработать под эгидой Совета Безопасности ООН международный механизм перехода от противостояния с элементами сотрудничества к сотрудничеству с элементами противостояния, а далее к демонтажу и окончательной ликвидации ядерного оружия. В этой связи является весьма отрадным, что пять основных членов "ядерного клуба" подтвердили намерение избавиться в будущем от своих ядерных вооружений, правда, пока без уточнения конкретных сроков исполнения этого намерения. Соглашение об этом принято по окончании конференции ООН, созванной для пересмотра договора 1970 года о нераспространении ядерного оружия [32]. На конференции было заявлено, что полное ядерное разоружение является обязательным для всех ядерных стран. Делегаты согласились ввести мораторий на любые виды ядерных испытаний, продолжать сокращать и ликвидировать тактическое ядерное оружие, сделать ядерные арсеналы более прозрачными для международных инспекций. Участники конференции пришли к соглашению разработать и в течение пяти лет принять договор о запрещении производства расщепляющихся материалов для вооружений. Но особенно важным в принятом коммюнике является содержащийся в нем призыв к снижению роли ядерного оружия в доктринах национальной безопасности, а значит, и в военных доктринах ядерных государств. Сейчас уже ясно, что к ядерному оружию следует относиться не как к оружию сдерживания, а как к специальному "стратегическому неприкосновенному запасу безопасности", который можно (надо) иметь, но категорически нельзя расходовать. Надо снизить геополитическое значение ядерного оружия, придав ему статус оружия бездействующего. При таком подходе к ядерному оружию и в современных условиях, и в будущем оказались бы ненужными его большое количество различного базирования и высокая мгновенная готовность. Отпала бы необходимость создания сложных и дорогостоящих систем управления этим оружием. Более того, сами ядерные вооружения государств могли бы стать предметом международного контроля под эгидой ООН и МАГАТЭ. В этой связи было бы логичным и целесообразным существенно уменьшить на договорных условиях или даже в одностороннем порядке ядерные арсеналы всех нынешних членов "ядерного клуба" хотя бы до того минимального уровня, который имеется, скажем, у одного из членов этого клуба, например, Китая, Франции или Великобритании. Известно, что Великобритания и Франция вместе обладают намного меньшим, чем Россия, ядерным потенциалом и, тем не менее, они не наращивают, а сокращают его. Великобритания уже сократила свои ядерные вооружения на 25%, а Франция вместо запланированных дополнительно к строительству шести атомных подводных лодок с ядерными баллистическими ракетами строит только четыре. Ещё меньший ядерный потенциал находится у Китая. Однако эти ядерные государства считают, что такого количества ядерных средств у каждого из них вполне достаточно, чтобы сдержать агрессию любого крупного ядерного государства. И они никогда не стремились, глядя на США и СССР, наращивать количество ядерного оружия до уровня, имеющегося в этих странах, т.к. это, по их мнению, только увеличило бы расходы на военные нужды, но не привело бы к повышению безопасности их государств. Когда-то бывший СССР предлагал всем ядерным странам полностью ликвидировать ядерное оружие на планете к 2000 году, но уже тогда было ясно, что это чисто политическое предложение, и оно является преждевременным и практически неосуществимым. Сейчас, когда мир вступил в новое тысячелетие, оказалось, что он представляет собой стихию конкурирующих национальных интересов различных государств, продолжает оставаться противоречивым, чреватым неожиданностями. С одной стороны, укрепляется взаимное доверие между бывшими противниками и соперниками, устраняются многие конфликтные ситуации, но, с другой - появляются новые конфликтоопасные регионы и "горячие точки". Это значит, что ядерные страны будут вынуждены продолжать делать ставку на ядерное оружие в интересах сдерживания. Пока трудно предвидеть, как будет складываться и развиваться политика будущих новых великих держав в первую четверть нового века (Бразилии, Аргентины, ЮАР, Индии) и тем более держав, претендующих стать великими (Ирана, Ирака, Турции и др.). Сохраняют большое желание и стремятся стать ядерными и такие страны, как Алжир, Египет, Ливия, Румыния, Тайвань. Имеют практическую возможность очень быстро стать ядерными Германия и Япония. В таких условиях своеобразная минимальная "ядерная страховка" безопасности в виде "стратегического неприкосновенного запаса", видимо, не будет лишней никому. К тому же вряд ли следует ожидать, что нынешние члены "ядерного клуба" все дружно пойдут на полную ликвидацию ядерного оружия. Полностью отказываться от ядерного оружия в течение определенного времени будет даже нецелесообразно. Это связано и с тем, что, как уже отмечалось, сейчас имеется возможность создать такое оружие скрытно, даже без проведения ядерных испытаний. Механизм возможности "внепланового", стихийного расширения "ядерного клуба" пока не изучен, и мир может совершенно неожиданно оказаться в ситуации, когда ядерное оружие будет находиться в руках тоталитарных экстремистских стран и режимов и они безусловно будут угрожать им всем остальным. Уже были достаточно убедительные примеры этому. Некоторым странам не хватило буквально нескольких месяцев, чтобы создать свой ядерный боеприпас. Было бы ошибочным утверждать, что ядерное оружие полезно полностью ликвидировать в одностороннем порядке. Пока это равносильно искусственному занижению ядерной военной опасности и непосредственной угрозы, особенно если учесть, что в ряде государств власть уже находится в руках экстремистов. Поэтому сейчас необходимы совместные действия как ядерных, так и безъядерных государств в интересах глубоких, но сбалансированных сокращений ядерных вооружений и полного прекращения ядерных испытаний. Нужны реальные практические шаги на пути защиты человечества от бесконтрольной анархии создания и наращивания ядерных вооружений. Некоторым ядерным странам трудно расстаться даже с небольшой частью этого оружия, т.к. они сохраняют веру в его сдерживающий эффект, а также веру в то, что это оружие создает величие и престиж государству. Политическое руководство таких стран рассматривает ядерное оружие как важнейшее средство национальной политики. Пусть эти страны оставят у себя столько ядерного оружия, сколько сами считают необходимым, это их дело. Для решения реальных задач ядерного сдерживания количество этого оружия, как уже неоднократно подчеркивалось, может без всякого страха за безопасность составлять всего лишь десятки единиц, например, 70-100, а может, и ещё меньше, но обладающих высокой живучестью, управляемостью, надежностью. Меньшим количеством самых совершенных и надежных ракет можно обеспечить бo'льшую и более гарантированную безопасность государства. Этот "неприкосновенный запас безопасности" могут составлять, например, межконтинентальные баллистические ракеты, хранящиеся в надежно защищенных сверхглубоких шахтах, в толщах скальных укрытий, гор. Для них не должно быть опасно даже прямое попадание ядерной боеголовки. Такие ракеты должны быть готовы к запускам как одиночно, так и в составе группы, хотя это вряд ли когда-нибудь потребуется. Устойчивое положение в многополюсном ядерном мире можно сохранить лишь в том случае, когда каждое ядерное государство, имея контролируемое, скажем, со стороны ООН, МАГАТЭ, минимальное количество ядерных средств, будет конституционно и доктринально ориентироваться на их применение лишь в ответном ударе. И никакая ставка на применение ядерного оружия первым, на упреждающий ракетно-ядерный удар не должна возводиться в ранг закона ядерного государства, т.к. это не сможет предотвратить нанесение ему ответного, а иногда, чтобы не опоздать, и упреждающего удара. В этой ситуации становится также бессмысленным для ядерного государства и ответно-встречный ракетно-ядерный удар. Его просто не нужно планировать и организовывать, создавая под него чрезвычайно дорогую информационную инфраструктуру. Известно, что для его осуществления необходима своевременная, надежная и достоверная информация системы предупреждения о ракетном нападении и надежная система управления ею. С помощью тех информационных систем и средств, которые уже имеются сейчас у некоторых членов "ядерного клуба", ответно-встречный ракетно-ядерный удар осуществить практически невозможно и даже опасно. Эти системы, как показывает опыт, являются источниками ложных тревог, возникающих в ряде случаев в результате воздействия многих как объективных, так и субъективных факторов. Таким образом, получается, что рациональным может быть лишь ответный удар   Если бы все ядерные страны на договорных условиях согласились на такой вариант применения ядерного оружия, то тогда можно было бы снять жесткие требования к работе очень громоздких, дорогостоящих и весьма далеких от совершенства наземных радиолокационных станций систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН) государств. Можно было бы даже поставить под сомнение их концептуальную необходимость. В этой ситуации проявленное Россией стремление сохранить, скажем, одну из таких станций, построенную 35 лет назад на территории Латвии (Скрунда), носило скорее престижный характер, чем представляло стратегическую целесообразность. Тем более что контролируемое скрундской радиолокационной станцией пространство северо-западного стратегического ракетно-космического направления в определенной мере перекрывалось другой такой же станцией, размещенной непосредственно в России, на Кольском полуострове. Станцию, оказавшуюся на чужой территории, пришлось закрыть, демонтировать и взорвать. Однако уже поставлена на боевое дежурство новая российская радиолокационная станция СПРН, которая построена на территории Белоруссии в районе Барановичей. В отличие от других станций этого класса, радиолокационная станция в Барановичах работает в дециметровом диапазоне волн. Её ввод в строй не только снова замкнул разрушенное единое радиолокационное поле предупреждения о ракетном нападении, но и за счёт более высокой точности получаемой информации была существенно повышена эффективность СПНР в целом [52]. Вместе с тем можно утверждать, что в ближайшей перспективе внешняя угроза для военной безопасности ядерных государств - официальных членов "ядерного клуба", невелика или вообще отсутствует, ими пока не предвидится появление противников, которые в любой момент готовы начать агрессию или нанести по ним ядерный удар. Сейчас интенсивно формируется новое международное сообщество на основе норм международного права, утверждаются новые центры силы. К сожалению, одновременно наблюдается появление некоторых стран третьего мира, которые стали обладателями ядерного оружия (Индия, Пакистан), и между ними постоянно возникают и обостряются социально-экономические, национально-этнические, территориальные и другие проблемы, которые уже переросли в длительный военный конфликт, что представляет большую опасность для всего мира. Однако главным фактором, ставящим под вопрос стабильность и предсказуемость военно-политической ситуации в Европе безусловно является расширение союза НАТО на восток. Осуществляемые руководством союза НАТО практические меры по его расширению на восток изменили геостратегическую обстановку не только в Европе, но и в мире в целом. Все это, несомненно, сказалось на содержании военных доктрин других государств, не входящих в этот союз. Ядерное сдерживание, узаконенная возможность применения ядерного оружия первым безусловно будут ещё долго оставаться основным военным фактором у тех стран, которые не согласны с расширением союза НАТО. Свои ядерные вооружения государства создавали и накапливали длительное время порознь, тайно, в скрытной гонке. Гонку ядерного разоружения надо вести вместе, открыто и в более короткое время. Это важнейшая задача наступившего нового века и тысячелетия, решать которую нужно и можно без всякого опасения нанести ущерб национальной безопасности государств и во имя этой безопасности. Видимо, в этом важном деле большое значение имели бы, прежде всего, полное добровольное прекращение подземных ядерных испытаний всеми ядерными странами, а также их смелые односторонние действия по сокращению своих ядерных вооружений до минимального, по их взглядам, уровня. Что касается ядерных стран - членов "ядерного клуба", то, видимо, уже давно наступило то время, когда они должны однозначно определиться: что в их военно-стратегическом положении следует понимать под "минимальным ядерным сдерживанием". Было бы целесообразно сделать прозрачными и узаконить такие важнейшие понятия в концепциях национальной безопасности, военных доктринах государств. Как уже было неоднократно обосновано, великие ядерные страны - члены "ядерного клуба", могут безо всякого ущерба политике сдерживания сократить существующие у каждого из них стратегические ядерные средства в одностороннем порядке не менее чем в десять раз. Оставшегося количества ядерных вооружений будет ещё очень много для нанесения любому противнику неприемлемого ущерба даже в ответном ударе. В деле сдерживания играет роль не соотношение ядерных сил, а лишь само наличие ядерного оружия у сторон. Сейчас ни одно цивилизованное государство, имеющее развитую экономическую базу и инфраструктуру, не способно выжить даже в войне прошлого, четвертого поколения с применением обычных средств поражения, а тем более - ядерных. После одностороннего выхода США из Договора по ПРО-72 решительный акт одностороннего сокращения стратегических ядерных сил любой ядерной страной стал практически невозможным. Здесь можно предвидеть два варианта решения проблемы в будущем. Первый - продолжать сокращать ядерные вооружения на двусторонней или даже многосторонней основе, но при этом должно быть заранее известно, что идеальный договор выработать будет практически невозможно. Непременно кто-то будет считать себя ущемленным. При таком варианте сокращения ядерных вооружений безусловно придется нести серьезные затраты на соблюдение сложных процедур демонтажа и утилизации ядерных вооружений и на инспектирование на местах. Второй - сокращать ядерные вооружения в одностороннем порядке, исходя исключительно из собственной целесообразности обеспечения минимального потенциала "ядерного сдерживания", и осуществлять это наиболее экономичным способом и без всяких контролей и инспекций. Если бы каждый член нынешнего "ядерного клуба" пошел на этот шаг в одностороннем порядке, то дальнейшие переговоры по проблемам ядерных вооружений переместились бы в область поиска мер доверия, мер обеспечения военной безопасности, но уже при минимальной ядерной опасности. Правда, здесь скорее всего следует ожидать обеспокоенности, а может, и откровенного сопротивления со стороны военных ведомств ядерных государств, которые будут продолжать настаивать на том, что в этот сложный и нестабильный период у них пока не на что больше делать ставку, кроме как на "требуемое количество" ядерного оружия. Вполне естественно, что и представители военно-промышленного комплекса этих государств, прежде всего связанные с разработкой ядерных вооружений, также выступят против их одностороннего сокращения. Безусловно, жаль тратить время на доказательство очевидного и убеждение нежелающих понять новые реалии. Но дискуссии о судьбе ядерного оружия уже вступили в ту фазу, когда руководству и властям ядерных стран полезно прислушаться к мнению не только официальных представителей правительств, заинтересованных военных ведомств, военно-промышленного комплекса, парламентских структур, но и независимых ученых. Пора каждому ядерному государству определить именно свою собственную позицию и смело пойти на кардинальные шаги в сокращении ядерного оружия во имя спасения, а не дальнейшего разорения государства. Сокращение ядерного оружия - вынужденная, но весьма полезная мера, а не миротворческий акт. Если бы ядерное государство приняло решение на одностороннее сокращение ядерных вооружений, то его соответствующие компетентные органы безусловно провели бы независимые квалифицированные экспертные оценки, расчеты, смоделировали бы различные варианты сокращений, оценили бы их влияние на безопасность государства и на общую стабильность в мире. Проверке и всесторонней оценке могли бы быть подвергнуты все нынешние и потенциальные члены "ядерного клуба", были бы даны ответы на вопросы: кто вероятный противник, кто соперник, кто партнер, кто союзник, какова истинная роль ядерного оружия в обеспечении безопасности государства и мира в целом. При этом надо учитывать, что, заботясь о своей безопасности, суверенное государство не должно пытаться достичь её за счёт других. Национальный суверенитет стоит ровно столько, сколько государство выделяет средств на действительно необходимое современное вооружение, вооруженные силы, пограничные войска и другие силовые структуры без всякой опоры на ядерное оружие, которое, как уже было доказано, не способно выполнять эти функции. Имеющееся у государств ядерное оружие не способно спасти их от внутренних, в том числе и военных, кризисов. Ядерное оружие не спасло от распада Британскую и Французскую империи. Ядерное оружие США не остановило вторжение Северной Кореи в Южную в 1950 году, не помогло им уйти от сокрушительного поражения в войне во Вьетнаме и не стало препятствием захвату Северным Вьетнамом Южного в 1960-х годах. Ядерное оружие не остановило нападение Египта и Сирии на Израиль в 1973 году, который уже в то время имел несколько ядерных боеприпасов. Ядерное оружие Великобритании не оказало никакого давления на безъядерную Аргентину в фолклендском кризисе 1982 года. Не сработало оно со стороны США и НАТО при вводе советских войск в Венгрию в 1956 году и в Афганистан в 1979 году. Советское ядерное оружие не сыграло никакой роли в сохранении Варшавского Договора и Советского Союза. И последнее. Ядерное оружие России, о наличии которого недвусмысленно напоминал российский Президент президенту США в 2000 году, также не сыграло сдерживающей роли в недопущении  агрессии военного союза НАТО против дружественной Югославии в 1999 году. Значительный ущерб нераспространению ядерных вооружений нанесли силовые акции союза НАТО против суверенной Югославии. государства, не являющиеся членами союза НАТО или его союзниками, более не могут рассчитывать на гарантии военной безопасности со стороны международного сообщества и будут вынуждены стремиться стать обладателями собственного ядерного оружия. Таковы факты истории и выводы из неё. В новейшей истории надо использовать в качестве системообразующей роль нынешнего пятиугольника "ядерного клуба" (США, Россия, Великобритания, Франция, Китай) в нераспространении ядерных вооружений. Эта роль вырисовывается вполне реальной и весьма значительной. Необходимо разработать и принять в ООН международный кодекс отношений нынешних и будущих ядерных государств во имя сохранения мира на планете на основе баланса интересов. Члены "ядерного клуба" должны постоянно предохранять самих себя от своего нежелательного расширения и проводить плановые согласованные действия на дальнейшее сокращение ядерного оружия, на недопущение и предотвращение любых войн и военных конфликтов как между собой, так и в любых других вариантах. Нелегально вступающие или стремящиеся в "ядерный клуб" страны должны знать, что они подвергнутся полной изоляции в мировом сообществе. Необходимо под эгидой ООН всем неядерным странам отказаться от разработки, а ядерным - от усовершенствования ядерного оружия и начать планомерно уничтожать его запасы до минимально согласованных пределов, а затем с помощью международного договора вообще запретить его производство на нашей планете. В конечном итоге человечество должно прийти к всеобъемлющему договору о запрещении применения ядерного оружия в любых войнах и конфликтах и о его полной ликвидации на планете. Требуется также выработать и согласованно принять такие военные доктрины государств, в которых ядерное оружие вообще не упоминалось бы ни как оружие войны, ни как оружие сдерживания. Необходимо было бы также прийти к соглашению и считать утратившими силу все международные договора, касающиеся ядерного оружия, заключенные в годы "холодной войны", и заключить новый, более жесткий договор о прекращении производства и любых испытаний ядерного оружия. Как известно, эти положения не вошли в бессрочно продленный Договор о нераспространении ядерных вооружений, который был принят в 1995 году. Особую опасность представляют собой военные конфликты, количество которых сегодня чрезвычайно велико, и нет надежды на то, что они будут прекращены в ближайшее время. Сейчас государства, находящиеся в состоянии военного конфликта, как правило, имеют достаточно много обычного, в том числе и новейшего, оружия большой разрушительной силы и они смогут легко приобрести самые новые виды вооружений и военной техники, если гонка вооружений и торговля оружием не будут приостановлены. Любая поддержка кризисов или военных конфликтов со стороны государств, являющихся членами "ядерного клуба", приведёт лишь к усилению очагов напряженности, но не будет способствовать их ликвидации. Весьма тревожна тенденция возможности возникновения новых ядерных государств, расположенных в регионах с нестабильной военно-политической обстановкой, и особенно тех, которые могут довольно легко пойти на применение ядерного оружия против своих противников (Израиль, Иран, Ирак, Индия, Пакистан, ЮАР, Северная Корея). Очевидно, что помешать распространению ядерного оружия декларациями и призывами нельзя, о чем свидетельствуют длительные неудачные попытки воздействия на Северную Корею, Пакистан, Индию, Израиль. В этой ситуации было бы весьма целесообразным выступить России в одностороннем порядке в качестве гаранта ядерной безопасности, скажем, Японии и Южной Кореи от угроз со стороны Северной Кореи. Это способствовало бы улучшению обстановки в данном регионе и несомненно улучшило бы отношения России с её соседями на Дальнем Востоке. Правда, Северная Корея уже согласилась заморозить свои ядерные объекты и демонтировать их после завершения поставок из Южной Кореи легководных реакторов. Это должно снизить остроту проблемы возможных ядерных вооружений Северной Кореи, однако следует учитывать, что у этого государства, вполне очевидно, уже имеется такое оружие. Не исключено, что в некоторых случаях ситуация может заставить "ядерный клуб" пойти и на крайние меры, аналогичные действиям Израиля против ядерного центра Ирана или действиям США против претендовавшего на ядерное оружие Ирака. Однако на такие меры, очевидно, придется идти с большим риском, связанным с возможностью развязать ядерную войну. Возможно, могут быть применены и другие, более приемлемые невоенные методы. Надо договориться членам "ядерного клуба" публиковать в открытой печати лишь такие физические идеи и технологические приемы, касающиеся ядерного оружия, которые невозможно было бы реализовать в странах, не обладающих достаточным научно-техническим потенциалом. Это связано с легкодоступностью обширной информации о системах ядерного оружия, местах его базирования, производства, испытаний и др., увеличением объема информации в открытой печати по отдельным проблемам производства ядерного оружия. Появились организации, которые постоянно публикуют сведения по технологии производства ядерного оружия.   Сформирована обширная информационная и технологическая среда о ядерных производствах, которая, к сожалению, не была учтена при принятии нового Договора. Особенно это касается использования ядерных технологий в мирных целях. Кроме того, именно нынешний "ядерный клуб" должен добиться через ООН и МАГАТЭ жестких дискриминационных мер на запрет разработки наиболее доступных, но недостаточно надежных видов ядерного оружия, а также на запрет иметь технологии для производства такого оружия. Нужно также запретить и проведение меркантильной политики, связанной с ядерной технологией и ядерными материалами, как минимум в течение 20 лет. Например, сегодня Россия опережает ближайших конкурентов на 10-15 лет по технологии обогащения урана. Во всем мире используется крайне неэффективный диффузионный метод, а для России это уже далекое прошлое. В России успешно используются лазерные методы обогащения урана. Это более дешевая и экологически чистая технология на ином принципе, но именно её нельзя ни за какие деньги раскрывать и делать доступной для других стран. Только на продаже лицензий на методы обогащения урана Россия могла бы заработать большие деньги, но в интересах нераспространения ядерных технологий этого также категорически нельзя делать. Можно только сожалеть, что эти меры не нашли отражения в новом документе о нераспространении ядерного оружия, который, как уже упоминалось, остался в старой редакции и бессрочно продлен в 1995 году. Только неэффективностью международного режима нераспространения можно объяснить расширение количества стран, ставших обладателями ядерными технологиями и технологиями производства ядерного оружия. Думается, что Россия сыграла здесь неприглядную роль, заявив, что распространяет ядерные технологии только в тех странах, которые присоединились к режиму нераспространения, в то время как на деле стремилась любой ценой заработать деньги, в том числе и в странах, которые давно любым путем хотят заполучить ядерные технологии. Производство ядерного оружия не является внутренним делом любого государства, т.к. это оружие угрожает всему человечеству. Как уже подчеркивалось, за прошедшие годы после подписания первого Договора о нераспространении ядерного оружия (подписан 1 июля 1968 года и вступил в силу 5 марта 1970 года) произошли большие изменения. К настоящему времени он является бессрочным, и в нем участвуют 187 стран. Теперь в центре внимания стоят не только ядерные США и Россия. За 30 лет существования Договора удалось полностью осознать его преимущества, выявить слабые места и выработать оптимальную позицию в отношении этого Договора на будущее. Возникли новые ядерные государства и государства, находящиеся у порога в "ядерный клуб". На границах Российской Федерации появились новые ядерные страны, что создало реальную угрозу, дестабилизирующую обстановку в зоне ближнего зарубежья. Это вынудило пересмотреть ориентиры и ужесточить российскую ядерную оборонную политику. В ряде случаев это диктуется элементарной конкурентной борьбой на таких рынках, однако зачастую подоплека конкуренции носит политический характер. Так, например, США выступили резко против подписанных Россией и Ираном соглашений в области мирного использования ядерной энергии, но поощрили подобную сделку между Северной и Южной Кореями. Обвинения России в ядерном сотрудничестве с Ираном имеют исключительно политические цели. Строительство атомной электростанции в Бушере по российской технологии не позволит Ирану накопить ядерный потенциал. Но США сами строят аналогичную АЭС в Северной Корее, в стране, которую одновременно считают потенциальным ракетно-ядерным агрессором. Вполне понятно, что в подобных случаях одними лишь запретами и давлением дело решить нельзя. Россия не откажется от поставок ядерных реакторов и в другие страны, т.к. стоимость каждого из таких контрактов составляет один миллиард долларов. Безусловно, нужен механизм жесткого контроля и принуждения к его исполнению, нужна новая, отвечающая времени ядерная политика государств. Но каждое государство, проголосовавшее за бессрочное продление Договора, вправе рассчитывать на отсутствие преград на пути получения им мирных ядерных технологий и оборудования. Вместе с тем необходимо учитывать, что каждая страна в соответствии с п.1 статьи Х сохраняет право выхода из Договора о нераспространении ядерного оружия, если она посчитает это нужным. Поскольку Россия заявляет в своей военной доктрине, что ни одно государство мира не рассматривается ею в качестве противника и она отказывается от практиковавшейся ранее национальной и политической "персонификации врага" и, таким образом, у неё нет противников и среди сегодняшних членов "ядерного клуба", то и отношения с ними вполне реально должны выйти за рамки нынешнего ядерного сдерживания. Необходима трансформация ядерных концепций и стратегий, и важно отметить, что этот процесс уже начался. С мая 1994 года пусковые установки стратегических ядерных сил России уже не нацелены на американские объекты, так же как и американские не нацелены на объекты на территории России. Правда, пока это чисто политическое решение, т.к. обе стороны имеют техническую возможность быстро ввести или восстановить нужные полетные программы даже одновременно со стартом ракет. Но сейчас российские ракеты находятся на боевом дежурстве с "нулевыми" полетными заданиями и, как заявил министр обороны, выступая в Екатеринбурге перед командным составом Уральского военного округа в феврале 1998 года, способны нанести ответно-встречный удар в течение восьми минут после обнаружения пуска ядерных ракет возможным агрессором. Ракеты США также нацелены теперь на пустынные районы земного шара. Осуществлен хотя и политический, но по-настоящему исторический шаг навстречу друг другу на пути ликвидации ядерного противостояния между двумя великими ядерными государствами. Заложен фундамент новых отношений длительное время враждовавших стран. Правда, в рамках отношений России и США даже после 11 сентября 2001 года ещё рано говорить о стратегическом партнерстве. Следует также подчеркнуть, что в действующей концепции национальной безопасности России, утвержденной Указом Президента России № 24 от 10.01.2000 г. [19], вообще отсутствует упоминание о "партнерстве", а применено более нейтральное слово "сотрудничество". Россия продолжает задыхаться в экономических и финансовых трудностях, и до сих пор так не смогла даже выразить свою собственную национальную идею. Она не может быть партнером США, т.к. между ними нет длительных стратегических отношений, базирующихся на одинаковых ценностях, какие существуют, например, между США и Великобританией, Германией и другими странами. Отношения России и Соединенных Штатов не выходят за пределы, характерные для отношений между двумя любыми странами, которые иногда сходятся, а часто различаются во взглядах на одну и ту же проблему. Однако нет сомнения, что Соединенные Штаты хотят видеть Россию предсказуемой и не несущей военной угрозы. Они не заинтересованы в серьезной дестабилизации обстановки в России, поскольку это привело бы к нарушению глобального баланса сил в пользу европейских государств и их коалиций, а также в пользу государств Азиатско-Тихоокеанского региона во главе с Китаем. Да и России было бы выгодно сохранять особый характер российско-американских отношений при наличии стратегического паритета двух держав, что позволило бы ей получить преимущество перед остальными странами. Однако США всё же демонстрируют откровенное нежелание находиться в состоянии паритета с Россией. Односторонний выход США из Договора по ПРО-72, создание национальной ПРО и ускоренный переход к бесконтактным войнам разрушают отношения не только с Россией, но и с другими странами даже союзниками по блоку НАТО. В дальнейшем - в качестве примера или даже образца для России и США следовало бы использовать сложившиеся отношения между такими ядерными государствами, как Франция и Великобритания. Хотя и между этими странами всегда были, да и сейчас имеются, различные противоречия, их отношения не строятся на ядерном сдерживании друг друга, а носят дружественный, партнерский характер. Такая перспектива для отношений России с другими ядерными странами не только весьма привлекательна, но и реальна. Поэтому следует идти к ней уверенно, честно и открыто. До тех пор, пока ядерное оружие будет находиться на вооружении как нынешнего, так и будущего "ядерного клуба", сохранятся и опасности, связанные с его наличием. И наибольшую опасность при этом могут представлять действия ядерного государства, вызванные неправильной оценкой поведения другого ядерного государства, особенно в критические моменты межгосударственных отношений. В целях существенного уменьшения такой опасности было бы целесообразным в рамках последующих договоренностей между Россией и США прийти к согласию об уменьшении числа районов, откуда возможны запуски боевых баллистических ракет, уменьшении числа ракетоопасных направлений и возможных трасс. Безусловно, сейчас достаточно точно известны координаты всех наземных ракетных комплексов ядерных государств. Однако в интересах повышения взаимного доверия и большей открытости следовало бы обменяться этими данными. Срочно необходим многосторонний договор между ядерными странами о неприкосновенности их средств предупреждения о ракетном нападении. Видимо, также нужен специальный многосторонний договор о запрете постановки преднамеренных радиоэлектронных помех средствам СПРН, а также о взаимном информировании друг друга о запусках МБР непосредственно с пусковых установок на национальные системы предупреждения. Следует также заблаговременно выдавать информацию о предстоящих учебно-испытательных запусках МБР, направлениях и дальности стрельбы, а также об особенностях каждого запуска. После старта каждой ракеты желательно немедленно выдавать соответствующую информацию через средства массовой информации и по специальным каналам обмена данными о запуске. Необходимо договориться о количестве залповых учебно-испытательных пусков из одного района или одновременных пусков нескольких ракет из двух или более районов. В целях исключения возможностей неправильного толкования было бы насущной задачей договориться о взаимном неосуществлении запусков ракет с различными целями в северном направлении со стороны России и США и в соответствующих направлениях относительно других ядерных государств. Весьма актуальными могут быть также и опасности, связанные с возможностью внезапного ракетно-ядерного нападения. Для их уменьшения или исключения было бы полезным России и США договориться, прежде всего, о взаимном неприменении предельных настильных траекторий ракет, которые могут не контролироваться современными средствами предупреждения о ракетном нападении сторон. Кстати, Франция уже испытала такую ракету. Видимо, следует также договориться о взаимном запрете запуска МБР с воздушных носителей, о недопустимости создания новых, в том числе и ложных районов старта, а также о недопустимости маскировки этих районов техническими средствами, дымами, аэрозолями и т.д. Требуется также прийти к строгому соблюдению соглашения о взаимном запрете работ, связанных с выводом любого оружия в космос, с укорачиванием факела стартовых ступеней ракет, с увеличением количества ложных целей в составе баллистической ракеты, а также о неприменении на МБР и боевых блоках технологии Стелс. Было бы весьма важным договориться о взаимном запрете входа ПЛАРБ в акватории, прибрежные США и России, что не позволило бы наносить ракетно-ядерные удары с минимальным подлетным временем. И в США, и в России есть акватории, которые недостаточно контролируются национальными системами предупреждения о ракетном нападении, и было бы полезным договориться, чтобы там вообще не было ПЛАРБ сторон. Настало время, когда можно обоюдно открыть национальные СПРН сторон, раскрыть их характеристики и использовать их информацию для уменьшения риска ложных предупреждений, совместного и взаимного предупреждения о ракетном нападении с соответствующих командных пунктов. Можно осуществлять непрерывный межкомпьютерный обмен информацией о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей, получаемой каждой стороной от своей системы предупреждения о ракетном нападении. Возможно также создание, скажем, на территории России или другой страны центра обмена данными о пусках ракет, эксплуатируемого совместно Россией и США и отделенного от их соответствующих национальных центров. Следует напомнить, что во время последнего официального визита президента США Клинтона в Россию в начале июня 2000 года было подписано двустороннее соглашение о создании центра обмена данными от национальных систем предупреждения о ракетном нападении. Думается, что к этой информации на добровольных основах в будущем можно было бы подключить и другие государства. Кстати, США, стремясь уменьшить риск ошибок в российской СПРН космического базирования, выразили согласие даже оплатить запуск Россией 6 новых ИСЗ ПРН, что может стоить примерно 200 миллионов долларов [23]. Этого количества спутников будет достаточно, чтобы гарантированно обеспечить 24-часовой контроль ракетных баз США. При меньшем количестве ИСЗ ПРН имеется риск случайной войны между двумя ядерными странами. Есть возможность также уменьшить опасность, связанную с военной деятельностью в космическом пространстве. Для этого, прежде всего, надо договориться об уменьшении количества запусков космических аппаратов военного назначения, а при совершении таких запусков немедленно оповещать заинтересованные стороны. Необходимо на договорной основе отказаться от вывода любого оружия в космос. Будет весьма полезным ввести взаимный контроль всеми государствами, осуществляющими такие запуски, непосредственно на полигонах или космодромах. Требуется также оперативный обмен данными об авариях, связанных с космическими аппаратами, а также о сходе космических аппаратов с орбит. Видимо, будет весьма полезным договориться о создании средств наблюдения за космическими аппаратами на территориях других стран, а также о публикации программ запусков. Серьезную опасность могут представлять разработки баллистических ракет с планирующей и маневрирующей головной частью. Такие головные части могут быть невидимы для национальных СПРН. Следует договориться о недопустимости таких работ. Есть возможность также совершенствовать имеющиеся Центры по уменьшению ядерной опасности. Они создавались как органы, исключающие вероятность военных конфликтов, и сейчас они могли бы обмениваться информацией о ракетно-космической обстановке в мирное время. Опыт их работы позволяет рекомендовать создать подобные Центры и в других странах и сопрячь их с боевыми центрами контроля космического пространства и командными пунктами систем предупреждения о ракетном нападении сторон. Думается, что можно уже сейчас объединить информационно две национальные системы предупреждения - США и России - через современные средства связи и осуществлять взаимный обмен в целях повышения мер доверия, а в дальнейшем и в целях сотрудничества. Использование информации этих двух суперсистем позволит контролировать практически весь земной шар и своевременно обнаруживать все незаявленные пуски ракет с любой территории. По данным этих систем, можно было бы оценивать опасные ситуации, возникающие в любом районе земного шара, своевременно предупреждать международные органы об этом и принимать необходимые меры для их локализации или пресечения. Видимо, также было бы целесообразно членам "ядерного клуба" вести единый каталог космических объектов, своевременно предупреждать друг друга об опасном сближении космических объектов и не допускать несанкционированных действий в космическом пространстве. Серьезной проблемой в скором времени станет способность некоторых государств воевать формами и способами бесконтактных войн. Назревает явная необходимость заключения договора о высокоточном оружии, которое становится мощным дестабилизирующим фактором и при сохранении ядерного оружия может вполне определенно привести к ядерной войне. Необходимо незамедлительно начать процесс полной ликвидации тактического ядерного оружия, которое легко может стать причиной стратегической ядерной войны. Cтратегическая безопасность в мире может быть обеспечена только коллективно всеми странами, но начинать её конструирование нужно в первую очередь России и США с кардинального сокращения их ядерных вооружений и укрепления режима нераспространения. Затем необходимо пригласить к переговорам о сокращении и ликвидации ядерных вооружений всех членов "ядерного клуба". Уже сейчас просматривается острая необходимость заключения всемирного Договора "О стратегической стабильности в мире" и подписания его всеми без исключения странами мира. Правда, решение об одностороннем сокращении 5000 (с 7000 до 2000) ядерных боевых блоков, на которое пошли США в октябре 2001 года во время официального визита Президента России в Соединенные Штаты поставило Россию в трудные условия. Президенты просто пожали друг другу руки, и соглашение состоялось. Причём в этом соглашении даже не шла речь о количестве сокращаемых российских боевых блоков. России дано право самостоятельно определиться и назвать цифру. Это значит, что все замыслы России, касающиеся стратегической стабильности, из области внешней политики переходят в область её внутренних проблем и, таким образом, партнерство как бы переходит в новое состояние, а паритет хотя и сохраняется, но для США он не имеет никакого значения. Ядерным оружием воевать нельзя, им можно только пугать, что и предоставлено делать России. Заключение по второй части книги Предложенное во второй части книги видение роли ядерного оружия и ядерной политики государств, с одной стороны, опирается на достигнутый уровень научной разработанности данной проблемы, а с другой - учитывает объективные потребности суверенных государств в теоретическом осмыслении новых реалий в ставке на ядерное оружие и ядерное сдерживание. Уже в начале нового века и тысячелетия многие ядерные и безъядерные государства встретятся с кардинальными изменениями в стратегии войн и военных конфликтов. События последних десяти лет убедительно показали, что в недрах войн четвертого и пятого поколений (обычная контактная война, ядерная война) уже зарождается и набирает силу новое, шестое поколение войн (обычная бесконтактная война). Ситуация меняется динамично, выдвигаются новые важные проблемы, требующие решений, в том числе и связанных с ядерным оружием. Радикальные изменения взглядов на сущность и содержание политики ядерного сдерживания как на особый вид политики государств вызвали необходимость разработки принципиально нового отношения к ядерному оружию, которое является беспомощным для решения многих приписываемых ему задач сдерживания. Ядерную Россию уже ожидают и развертывание ПРО США, поддержанное её Конгрессом, и дальнейшее расширение союза НАТО на восток, юго-восток, и российское ядерное оружие будет беспомощно этому как-то воспрепятствовать. Россия не представляет военной угрозы Западу из-за экономической и военной слабости, а на её ядерное оружие просто не обращают внимания, даже несмотря на то, что в её новой военной доктрине откровенно заявлено о возможности применения ядерного оружия первой в каких-то "критических для национальной безопасности России ситуациях". Думается, что оказавшаяся в изоляции и загнанная в международный тупик со своим ядерным оружием Россия согласится совместно участвовать в каких-то планах создания элементов системы ПРО США. Это может оказаться гораздо выгоднее, чем вступать в новую многолетнюю гонку ядерных вооружений и конфронтацию. По другим военным вопросам США и России договариваться не о чем: как партнер Россия не интересна, как противник, особенно в войнах нового, шестого поколения - недостойна внимания. Что до ядерного оружия России, то у США, видимо, есть сомнение в том, что российское руководство будет в состоянии его применить в каких-то не расшифрованных в военной доктрине "критических ситуациях для безопасности России". Пока в стране был коммунистический строй, подчиненные выполнили бы любой, может быть, даже самый безумный приказ без малейших колебаний. Но сегодня, когда в России демократическая власть ещё не утвердилась, если будет дан приказ применить ядерное оружие, то у многих причастных к его выполнению может возникнуть вопрос - а зачем? Таким образом, выполнение приказа может начаться с дискуссии. Вполне вероятно, что США рассматривают ядерное оружие России скорее как виртуальное, чем реальное. Но ядерное оружие безусловно ещё достаточно долго будет содержаться на вооружении ядерных стран, хотя оказывается, что его можно иметь намного меньше, чем предполагается в соответствии даже с самым значительным его сокращением на договорных условиях. Надо воспользоваться тем, что все ядерные страны стремятся снизить риск ядерной войны. Естественно, автор не имел возможности осветить в данной части книги все аспекты политики ядерного сдерживания, поскольку проблема чрезвычайно широка, да и разработка её до этого велась специалистами, главным образом, в интересах обоснования безусловной полезности ядерного оружия.   Однако есть надежда, что предложенные во второй части книги некоторые теоретические взгляды на актуальные проблемы ядерного сдерживания и связанные с ним многочисленные вопросы будут полезны теоретикам, практикам и законодателям, причастным к этим и другим, связанным с ними, проблемам государственной важности. Содержание Слипченко   www.pseudology.org