Александр Величенков

Оппонируя Михаилу Делягину, возьмем на себя труд проанализировать его аргументы

То, что доллар США - стержень мировой финансовой системы, это бесспорно. Современный "золотой стандарт", "лучше золота" - какими только эпитетами его ни наделяли! Основное платежное средство, 1,5 триллиона которых болтается по миру и абсолютно ничем не обеспечено, кроме потребительского спроса, - это и есть основа грядущего кризиса мировой финансовой системы. Но с тем, что США - стержень мировой экономики (30,2 процента ВВП и 55 процентов общемировой рыночной капитализации), при всей плакатной броскости этих цифр, согласиться крайне затруднительно.

В течение 1996-2000 годов все мировые валюты - Юго-Восточной Азии (после кризиса 1997 года), Латинской Америки и даже евро-Европы подешевели к доллару США минимум на 20 процентов (по евро), а то и на 60-100 процентов, как в ЮВА (>uj-Восточная Азия).

Совершенно очевидно, что доллар загнан в очень высокую переоценку, даже если считать хотя бы паритету покупательной способности. В результате ВВП США переоценен весьма и весьма существенно. Даже если просто скинуть накрученных 20 процентов с объявленной доли США в мировом ВВП, то полученные 24 процента будут очень близки к показателям евро-Европы.  

Капитализация фондового рынка США в 11,5 триллиона долларов втрое, ещё раз подчеркнем, втрое превышает капитализацию фондового рынка евро-Европы при примерно равном ВВП. Вот этот-то "мыльный пузырь", приносящий всего-то 0,5-1,5 процента дивидендов на текущую стоимость, и будет наверняка сдут.

Какова тогда будет доля США в общемировой рыночной капитализации?

Но с общим выводом М Делягина о том, что "вопрос устойчивости мировой экономики сегодня - это вопрос устойчивости финансовой системы США", необходимо, безусловно, согласиться. Проблема лишь в том: а насколько же реально устойчива финансовая система США?

Весь дальнейший перечень "Глобальных экономических опасностей" вполне корректен, так же как и вывод о том, что "эти угрозы носят средне- и долгосрочный характер".

Но со второй половиной этого утверждения о том, что это "не позволяет говорить о близости мирового финансового кризиса", согласиться уже нельзя. Ибо спусковых механизмов для начала кризиса несколько, а не только одна фондовая паника.

Перечислим основные сценарии кризиса:

- сброс 30-летних облигаций США (UST) евро-Европой, Японией и КНР на общую сумму примерно в триллион долларов; вероятность его достаточно низкая, и реализоваться этот сценарий может лишь в том случае, если евро-Европа решится "ударить первой". Китай также явно начинает ощущать себя крупным игроком на этом поле. Его недавнее заявление о переводе части валютных резервов в золотой запас всполошило, хоть и ненадолго, мировые биржи; назовем его вариантом "внешней атаки";

- мощный инфляционный разгон в США, рост цен на золото (по аналогии с ростом цен в 1977-1982 годах), рост ставки рефинансирования ФРС, падение котировок и рост доходности UST. Меньше всех потеряет тот, кто первым сбросит UST и быстро избавится от дешевеющих долларов (в евро, золото, недра и т.д., но только в реальные ценности). Именно этот сценарий уже проглядывается, и хотя мировые финансовые рынки уже привыкли и смирились с потерями от инфляции в США (которые реально гораздо выше, чем показывает американская статистика), при инфляции выше 10 процентов их поведение может резко измениться. Назовем этот вариант "рыночным";

- резкий импульс для развития кризиса со стороны ФРС США: уход с рынка UST, что вызовет скачок его доходности, вплоть до продаж UST, принадлежащих ФРС. Точная величина резервов ФРС, вложенных в UST, статистикой США не раскрывается, но оценить ее можно примерно в один триллион долларов. Назовем этот вариант "внутренним провоцированием". Вероятность его также весьма и весьма высока.

Очередной тезис М.Делягина связан с тем обстоятельством, что, по его мнению, США надежно обеспечивают себе приток внешних капиталов, которые и покрывают гигантское пассивное сальдо их торгового баланса, ожидаемое в этом году в диапазоне 350-400 миллиардов долларов.

Пока с этим спорить бессмысленно. Пока нет кризиса. Проблема в том, чего стоит для США обеспечение этого притока и куда вкладываются эти капиталы. Кроме фондового рынка и UST других направлений вложений как-то не видно.

За 20 последних лет рынок UST вырос в 4,5 раза, а вся экономика - вдвое. Величина госдолга США, оформленная в UST, уже практически совпадает с величиной ВВП. А этот порог всегда признавался критическим. И наверняка кто-то первым начнет "соскакивать с подножки" поезда, идущего под откос. Мы пока не знаем кто, ФРС или внешние инвесторы. Но это достаточно скоро станет ясно.

Очередной тезис о "масштабах технологического отрыва США от остального мира" весьма и весьма спорен. Это скорее пропагандистский лозунг самих же США. В электронике их развитие давно уже превратилось в догоняющее, по крайней мере плазменных экранов для телевизоров толщиною в три сантиметра они делать не умеют, хотя Япония ими уже два года торгует.

А амбициозный проект глобальной телефонной спутниковой связи Иридиум обанкротился год назад, нанеся своим акционерам (в том числе и России) убытки в 5 миллиардов долларов. При этом сама Моторола, инициатор и главный подрядчик проекта, сжевала более двух миллиардов за выполненные по проекту работы.

Наш оппонент великолепно почувствовал технологию таких кидальных приемов, ещё весною введя в своей последней книге термин high-hume, определяющий технологии формирования общественного сознания. Правда, и в книге, и на своей пресс-конференции "В защиту США" он затруднился привести конкретные примеры действий high-hume.

Хотя, на наш взгляд, их предостаточно. В течение 20 лет общественности всего мира внушали мысль о том, что экономическое развитие возможно только в открытых и либеральных экономиках.

За это время мощнейшие катаклизмы дважды сотрясали Мексику и трижды Бразилию. Но в незыблемости принципов "Вашингтонского консенсуса" усомниться было нельзя. И лишь после кризиса в ЮВА 1997-1998 и примкнувшей к ней России всем стало окончательно ясно, как США и МВФ при помощи high-hume получают доходы, что называется, "не прикладая рук", на развивающихся рынках.

И вот теперь, после отставки Мишеля Камдессю с поста директора-распорядителя МВФ, когда фонд пошел на попятный и уже фактически денонсировал все свои постулаты "Вашингтонского консенсуса", наконец-то становится ясным масштаб "high-hume" во внешнеэкономической экспансии США и его результативность.

Достаточно привести одно простое рассуждение, и все станет ясно. Суммарный объем обязательств (без потребительского и инвестиционного кредитования, а сейчас это около 17 триллионов долларов и межбанковских обязательств), которые необходимо обслуживать, выплачивая дивиденд или процент на облигации, близок к 20 триллионам долларов США, если просуммировать только фондовый рынок (по капитализации) и объем UST в обращении (по номиналу).

"Масло", которое нужно размазать на этот "бутерброд", состоит только из чистого продукта реального сектора экономики. В объеме ВВП США реальный сектор не превышает 40 процентов, или трех триллионов долларов. Все остальное - сфера услуг, которая лишь перераспределяет вновь созданную стоимость материально-вещественного производства. Чистый продукт от трех миллионов реального, а не виртуального ВВП составляет 500-600 млрд. долларов, или 2,5-3,0 процента от объема обслуживаемых обязательств в 20 триллионов.

Если кому-то очень не нравится логика наших рассуждений, мы адресуем их к известной шутке Поля Самуэльсона, нобелевского лауреата: "Что будет с американским ВВП, если пожилой профессор женится на своей домработнице?"

Думается, дальше убеждать никого не нужно. Остается последний вопрос: кто начнет и когда? То, что любой кризис для кого разорение, а для кого - манна небесная, - прописная истина. Тот, кто знает заранее и готов к предстоящему, тот и снимает пенки. Скачок инфляции в США в марте - апреле этого года уже привел к тому, что реальная доходность UST стала отрицательной. Но главные инвесторы этого рынка - евро-Европа, Япония и Китай - продолжают "сидеть в бумагах" даже несмотря на убытки.

Главная беда для них в том, что в природе нет инвестиционных проектов, куда можно вложить 100-200 миллиардов долларов.

Если же инфляция в США начнет разгон до величин в 15-17 процентов годовых, первыми могут стать частные инвесторы, сбрасывающие свои UST. Но Алан Гринспен, председатель совета директоров ФРС, будет знать все это гораздо раньше. И решение "выпустить пар" и "сдуть пузырь" будет принимать скорее всего именно он, а не миллионы частных инвесторов. Другой вопрос: будет ли это решение политическим или вынуждаемым обстоятельствами? Будет ли своевременным, упреждающим или ему придется бежать вдогонку за уходящим поездом? Ведь кто-то может начать и раньше.

Перебирая эти варианты, легко обнаружить два главных семафора: президентские выборы в США и введение наличного евро в евро-Европе.

Если Буш-младший решится на самостоятельные действия и даст А. Гринспену карт-бланш, то это будет достаточно логично: вот-де предшественники напортачили, а теперь тут разгребай за них. Технически спровоцировать кризис для ФРС не составляет труда. Достаточно устроить "лестницу вверх" из ставки рефинансирования и начать сбрасывать UST из своих резервов, сбивая их котировки.

Главное для А. Гринспена в этом процессе - управляемость. Если возникшее вслед за этими событиями цунами стихии удастся сдержать и прекратить приток долларов на территорию США, то два года 15-17-процентной инфляции в США обесценят пирамиду UST на 2,5-3 триллиона долларов, сделав ее обслуживание гораздо более дешевым. Опыт 1981-1982 годов у США по этому поводу уже имеется.

О фондовом рынке А. Гринспен думать не будет. Это забота инвесторов и эмитентов. "Мыльный пузырь" сдуется из-за ставок ФРС сам собой и уравновесится, когда рост доходности акций дойдет хотя бы до уровня ставки рефинансирования.

Второй семафор - введение наличного евро с первого января 2002 года, через 17 месяцев. Для США, желающих прокрутить "по правилам" очередной кидальный вариант против всего мира, очень важно успеть к этому моменту перевести свою инфляцию в затухающий режим и начать повышать котировки UST. Иначе возможен раскрут самого нежелательного для них сценария, когда массовая паника захватит широчайшие слои держателей наличных долларов. Следствием такой паники может стать неуправляемый разгул инфляции в США и более масштабные последствия в смысле массовых банкротств.

Характерно, что Россия мало зависит от всех этих гипотетических событий. Обрушивать нам нечего, все уже сделано в 1998 году. Так что утверждение молодого отечественного экономиста о том, что "как бы плохо ни пришлось США, России придется намного хуже", весьма далеко от реального состояния дел.

Единственное, что для нас плохо,- это то, что доходность наших евробондов и некоторых внешних заимствований выражена в ставке UST плюс некоторый довесок в 3-5 процентов. А это приведет к резкому удорожанию стоимости обслуживания наших внешних долгов. Обесценение валютных резервов ЦБ будет мелочью по сравнению с этим процессом.

Мы не можем и не беремся угадать, кто и когда начнет атаку на переоцененный доллар

Заметим только, что 60 миллиардам золотовалютных резервов США (в основном золотой запас) противостоит

И если А. Гринспен опоздает, то наверняка кто-то ударит первым

© "Российская газета", 1999-2001 г.  

Золотая статистика

25.08.2006

80% золота, добываемого в США, идет на производство ювелирных изделий. При добыче золота, которого достаточно, чтобы изготовить скромное кольцо, производится 20 тонн отходов. В процессе очистки золотосодержащего сырья в воздух, землю и воду попадает примерно 5,2 кг токсичных выбросов, содержащих свинец, мышьяк и ртуть. Эту информацию опубликовала экологическая организация Earthworks.

По оценкам Агентства защиты окружающей среды США (Environmental Protection Agency), для очистки "золотых" отвалов от ядовитых отходов на всей территории США может потребоваться $54 млрд.

По данным Всемирного совета по золоту (World Gold Council), в 2005 году в мире было добыто 2 518 тонн золота. Главными производителями золота были ЮАР (12% от общего объема добычи), Австралия и США (по 10%). На долю России пришлось примерно 7% мировой добычи. В мировом масштабе, в последние годы примерно 11% добытого золота шло на нужды промышленности и медицины, 70% - для производства ювелирных изделий.

По состоянию на конец 2005 года, крупнейшими золотыми запасами обладали центральные банки США (примерно 8 133 тонн), Германии (3 427), Международный валютный фонд (International Monetary Fund) (3 217), Франции (3 892) и Италии (2 451). По этому показателю Россия занимала 14-е место в мире (386,6), Казахстан - 40-е (58,6).

Источник: Washington Profile

www.pseudology.org