Виталий Иванович Чечило Солдаты последней империи гипертекстовая версия Пошла коробочка   Существование "ядерного чемоданчика" - загадка для ракетчиков. За Устиновым, во время посещения им полигона, правда, носили похожий. Но он оказался портативным кондиционером. Здоровенный прапорщик, обливаясь потом, таскал двадцатикилограммовую коробку, обдувавшую ветхого маршала снизу до пояса холодным воздухом из трубки. Министр обороны, без письменного решения Политбюро, не мог дать команду даже на учебно-боевые пуски ракет . Сигнал, буде такой дан, проходил с центрального КП РВСН, минуя ракетные армии и дивизии, прямо на КП полков. В этом особенность советской системы боевого управления.   РВСН были самой демократической структурой в Вооруженных силах СССР. По бардаку ракетный полк можно поставить рядом, разве что, с кадрированным мотопехотным: лейтенант с капитаном и капитан с подполковником были на "ты". Некоторые умудрялись посылать на хуй даже командира полка. Эта невиданная в военном быту интимность порождалась условиями службы. КП ракетного полка находится на глубине тридцати метров. Сами шахты безлюдны, только караул на поверхности. На КП, на боевом дежурстве (БД) сидят вместе три офицера: подполковник, капитан, лейтенант, соответственно, 1-й, 2-й, и 3-й номера расчета.   У командира ракетного полка пять замов. При обострении обстановки, во время международных осложнений, или учебно-боевых пусках, место "первого" занимает сам командир полка. "Первый" и "второй" сидят рядом, следят друг за другом, "третий" - радист не допущен к отсеку, из которого производятся пуски, сидит подальше - на связи, спит под мерный писк морзянки. Фактически, дежурство длится с трех ночи до девяти утра, где-то после трех из Москвы начинают валом валить учебные команды. Если чем-то обидеть лейтенанта, он может уснуть и пропустить сигнал. Кому из Москвы придет служебное несоответствие? Конечно же, начальнику расчета. Начальники расчетов даже спали с лейтенантами в одних комнатах - следили, чтобы те перед БД не напивались и не резались в карты до одури. После дежурства лейтенанта некоторое время щадили, не посылали в караулы. Потом лафа с БД кончилась.   Положенные четыре дня отдыха пообещали присоединить к отпуску, затем они исчезли совсем. Один лейтенант даже жаловался на партсобрании:  Меня человеком считают только на боевом дежурстве. Несшие боевое дежурство питались по летному пайку. Не представляю, как летчики после такого пайка поднимались в небо. Нам было проще - мы опускались под землю. В бараке для дежурных сил была отдельная комнатка - столовая, в которой стояли несколько общепитовских столов с оторванным гигиеническим покрытием и сломанными ножками, ещё холодильник ЗИЛ, обмотанный цепью и запертый на амбарный замок. Ключ от замка хранил при себе командир полка Лемешинский, чтобы изголодавшиеся лейтенанты не съели дефициты, а именно: сыр - сухой и рассыпчатый, просроченный и перестроченный, окаменевшую сухую колбасу и, самое главное, сгущенку. Командиру и офицерам построже повар подносил тарелку с обедом обеими руками. Остальным - серой ракетной братии - в каждой руке по тарелке, большой палец с грязным нестриженным ногтем неизбежно засовывался в пищу.   Солдаты на БД даже пели песню про шеф-повара Ноженко: "Не страшна нам кормежка лихая" . Особенно лихим был процесс кормежки при пересменке, когда при обычных нормах закладки народу прибавлялось раза в два. Свежеприбывшие, предварительно пообедав в части, норовили пожрать и тут, а т.к. повар ото всех не отобьется, он раз и навсегда принял соломоново решение: по мере отъедания из котла, разбавлять содержимое водой. Хватало всем, последние ели слегка подсоленную водичку с ошметками капусты. Главное - недовольных не было. Ритуал кормления был соблюден.   - Личный состав кормили? - Да.   И замполит отходил умиротворенный. Я верю в то, что Иисус мог двумя рыбами и пятью хлебами накормить всех. У нас в полку такое чудо совершалось как минимум два раза в неделю. Сыр повар нарезал в присутствии командира дежурных сил. Крошки собирали в миску, подавали лейтенантам по весу, те ели ложками или клевали, как куры. На БД также полагалась сметана. В меру убывания продукта в кастрюлю добавляли кефир, к концу дежурства в кастрюле оставался только он. Жизнь на БД отличалась монотонностью. Иногда её разнообразили учебные команды. Шли они с двух ночи до шести утра, чтобы расчеты не спали и не играли в карты.   Допустим, радист поймал сигнал "Монолит ХХХ". По этой команде заместитель командира полка сразу одевает пояс с пистолетом. Затем сверяет цифры сигнала с цифрами на конверте. Если те сходятся - это команда его полку. Вскрывают синий пакет, в нём - "число Зверя" - семизначная команда на пуск ракет. Оба, "первый" и "второй", набирают число на пульте. Если оно совпадает с заданным автоматике, число высвечивается на табло. В сейфе, где лежит синий пакет, автоматически открывается вторая ячейка. В ней ключ. "Первый" вставляет его в замок, "второй" одновременно нажимает кнопку на пульте - одному до кнопки и ключа не дотянуться. Вот и весь предохранитель.   Если "второй" почему-то откажется, "первый" должен принудить его силой оружия. Собственно ракеты запускает автомат. Сколько произведено пусков становится ясно только тогда, когда аппаратура показывает, что ракеты ушли. Первоначально ракету выдвигали из шахты перед запуском, но такой способ старта делал её более уязвимой. Предполагалось, что достаточно разведывательно-диверсионной группе противника, выброшенной в районе пусков подобраться к ПУ и прострелить из снайперской винтовки топливный бак, чтобы сорвать боевой пуск. Ракеты стали выстреливать из шахты. Предмет особой гордости составляла бронированная крышка шахтной ПУ. Массой в 150 тонн, она выдерживала ядерный взрыв в 20 килотонн благодаря тому, что пространство между бронеплитами было заполнено парафином, испарявшимся при ударе и поглощавшем значительное количество энергии. Советским ракетам нужно было время, чтобы раскрутились гироскопы. Во всех американских ракетах гироскопы находились в раскрученном состоянии. Ось американских гироскопов вращалась в алмазе, советских - в редкостном масле китайского репейника.   В Николаевской области существовал целый совхоз по выращиванию этой стратегической культуры. Однажды я сдуру куснул такой боб - язык облез, и слюна побежала, как у бешенной собаки. Поэтому боеготовность РВСН долгое время оставалась проблематичной, что не было тайной для Хрущева, имевшего в период карибского кризиса две боеготовые ракеты средней дальности. При всем демократизме уклада внутренней службы, призрак тридцать седьмого года витал над каждым командиром РВСН.   Я не раз видел, какую страшную власть имели все эти "главные конструкторы". Перед ними заискивали даже генерал-полковники:    - Товарищ Уткин...   И тут же, едва отойдя на шаг, остервенело орал на генерал-майоров. Что для такого Уткина командир полка? Подопытная муха-дрозофила, не более... Все командиры полков РВСН назначались Военным отделом ЦК КПСС. Подготовка ракеты к пуску контролировалась Политбюро. Командир полка исполнял приказы Партии. Как сказал начальник политотдела Кузнецкий начальнику штаба Кожину:  Вас Партия поставила, Вас Партия и снимет. И через два дня снял. Я в "секретке" читал функциональные обязанности командира дивизии, утвержденные Министром обороны и Начальником Главпура. У полка одна задача - пускать ракеты, хоть на веревке тащи в небо в определенное время. Я не помню ни одного случая нарушения графика испытательного пуска по вине части. Пуск ракеты зависел от двух вещей: поворота Земли (на жаргоне ракетчиков "довернулась" или "провернулась"), и политического момента.   Цели находились или на Камчатке, или в районе острова Гуам - задрачивали американцев. На Камчатке - "били в кол", в землю вбивалась метка - точка привязки координат. Теоретически, головная часть должна была упасть в радиусе двухсот метров от неё. На практике, отклонение (в основном недолет) достигало километров триста. Если промахивались - переносили кол поближе. Стрелять в Тихий океан было опаснее, перед пусками давалось объявление: такой-то район Мирового океана опасен для мореплавания. Прикинуть по карте - площадь огромная, потому что БЧ падала куда попало. Однажды боеголовка плюхнулась на пляже одного из Гавайских островов, метрах в двадцати от берега.   Если запущенная ракета падала не там, где намечалось, надлежало найти виновных. Когда запущенная нами ракета упала в Джезказганской области, полк поднялся и среди зимы обозом отправился искать. Триста километров в лютый мороз ехали со средней скоростью восемь километров в час. Быстроходные машины не могли тянуть на такой скорости, все время перегревались и глохли. Полковые стратеги додумались объединить в одной колонне МАЗы, КРАЗы, УРАЛы и ГАЗ-66.   Два раза возвращались в часть за харчами, вместо запланированных двух дней добирались семь. Холодина. Движок обнимешь и греешься. Напоминало финскую кампанию, хорошо - не обстреливали. Соблюдая секретность, искали дней пятнадцать, пока не сообразили расспросить казахов:    - У вас тут с неба ничего не падало? - Ракета? Падала. Что ещё могло упасть с неба?   Последний метеорит здесь падал миллион лет назад. Нашли яму, а дальше что? Натаскали груду железяк. Поступила команда "отбой" - не наша вина. "Змея" двинулась в обратном направлении, только теперь похитрее. Все "занятые в полку", как-будто без них там обойтись не могут, сьебнули на быстроходных машинах.   За сутки были дома. На замкомандира оставили МАЗы, но за две недели и они приползли.   Взрывы   С точки зрения аэродинамики полет тяжелых тел: шмеля, стрекозы, ракеты, во многих моментах остается неясным. Мои последующие объяснения крайне примитивны, что позволит сохранить интерес к их изложению. Рысканье, тангаж и крен - три основных параметра полета ракеты. Ещё ускорение, показатели которого с помощью сложных исчислений превращаются в скорость. Три гироскопа в трех плоскостях выставлены на полярную звезду. В первых ракетах шахтного базирования выставляли сопла движков. Машинка гудит полдня. В шахте на боевом дежурстве находилась уже выставленная ракета. После каждого землетрясения, даже неощутимого человеком, приезжала команда заправщиков и производила проверку. В современных ракетах процесс стабилизации был записан в полетном задании и осуществлялся непосредственно после старта. Первые советские ракеты дислоцировались в Крыму с 1947г. и были нацелены на Турцию.   До 50-60гг. на боевом дежурстве находились Р-1, копия Фау-2. Всех, кто имел неосторожность работать на Вернера фон Брауна, загнали в "шаражку" в Ахтубинске. Кормили там, правда, хорошо. Документация основывалась на переводах с немецкого, вся аппаратура прицеливания была немецкая, со свастикой и клеймом "Карл Цейс Иена". Прицеливание в данном случае сводилось к выставлению вертикали ракеты по мнимой оси Земли. Сам коллиматор - прибор примитивный, треугольная призма, две грани которой посеребрены, на них нанесена линия. Сверху, над коллиматором, устанавливается прибор, вроде теодолита, внутрь запускается лучик. Его отражение должно попасть на крестовину, не смещаясь в стороны. По нему и выставляли ракету.   При любом отклонении ракета должна была самоликвидироваться. Но даже Р-1 с тех пор, как отпустили пленных немцев, стали летать куда попало. Пока имелись в запасе немецкие приборы, проблемы ещё можно было решить, ракеты кое-как, но летали. Дальнейшее развитие ракетной техники происходило, как в Пенемюнде, по наитию. 4 октября 1960г. на 41-й площадке были принесены в жертву техническому прогрессу маршал авиации Неделин (личный друг Хрущева) и ещё 150 человек. Разинув рот, маршал наблюдал, как шла заправка ракеты одновременно двумя компонентами: азотной кислотой и керосином. От него нашли только погон. Оргвыводы для оставшихся в живых участников пуска были страшными. Была радикально пересмотрена вся предстартовая подготовка. После чего рванул на старте "Титов-2", экипаж не мог открыть люк и чуть не задохнулся. Прапорщик Калигин (клички "Ух" и "Анчутка") в это время вез воду караулам и, увидев САС, с криком: "Инопланетяне!" убежал в пустыню, за что и был изгнан из армии. А мог бы перевестись в Москву, стоило только люк открыть.   Наиболее сложная часть ракеты - двигатели. Сопло охлаждается топливом, при наличии микроотверстий происходит взрыв. Проверка двигателей перед стартом на стендах лишь в какой-то мере уменьшает угрозу взрыва при запуске. На советских ракетных заводах не было ОТК, возможность брака исключалась даже теоретически, так всех напугал один из творцов ракетно-космической индустрии Лаврентий Павлович Берия. Пуски ракет до постановки их на боевое дежурство осуществляли заводы-изготовители.   Принималась соответствующая программа, на полигон приезжали представители промышленности. Если для "промышленников" взрыв ракеты - бедствие, то для командиров подразделений - праздник. Сидим, пьем чай, чувствуем - трясется земля, все вышли посмотреть. Неужели? Видим: да, повернула на наш старт, люди заметались... Недолетев километра два, ракета упала на автодром, завертелась, шипит, как колоссальный дракон, факел огня от двигателей метров триста. Наконец взорвалась. Поднялось розовое облако гептила.   Пока все одевают противогазы, тыловики суетятся с озабоченными лицами. Несмотря на опасность движущегося в нашу сторону газового облака, хватают ротных за хоботы, срывают маски, допытываются:    - Сколько у тебя окон выбило? - Пиши: все! - Сколько кроватей вынес? - Пиши: все поломались!   Замполит в ленинской комнате собственноручно разбивал стенды. Казалось, упала антинейтронная бомба, такая напасть пришла на вещевое имущество. Даже на хоздворе за 30-40 км от эпицентра что-то пропадало и списывалось. Командир полка в обычной обстановке может списать не более 10 лопат в в месяц.   На взрыв списали всё   "Яйцеголовые" бегают, оправдываются, а нам, ротным, главное списать. Прапорщик, начальник продовольственного склада, списал 4,5 тонны картошки, мол, привалило взрывом. Я всю ночь вывозил машиной упавшее с неба имущество, каптер сидел на узлах. На старте, в потерне, у меня был загашник. Я предусмотрительно перегородил коридор стеной толщиной в 4 кирпича, чтобы не выбили, вварил дверь от бомбоубежища с кодозамком, ещё 4 навесных.   Набивали туда. К утру в казарме, кроме 10 табуреток, ничего не осталось. Я предвкушал получение оконного стекла ящиками. Были же и истинно пострадавшие. Тем, у кого поубивало солдат, было не до списания. А потребность в оконном стекле в пустыне огромная. В казармах оно билось ежедневно. Откроет солдат-дневальный окна - порывом ветра 5-6 разобьет. Или замполит затеет реконструкцию ленкомнаты. Ещё можно продать в клуб.   В 1987г. произошло довольно серьезное ЧП. Ракета 15А30 вышла из шахты и упала. Официально, происходил учебно-боевой пуск в сторону Камчатки. При взрыве топлива все разнесло. Самое страшное, что разбросало кассетную боевую часть БЧ. Ракеты взрывались на стартах и раньше, но таких мер безопасности, как в данном случае, не предпринимали. Обломки собирали в пустыне. Был месяц март - днем жара, ночью холод. Снег, мокрый песок, солнце... Я, как комендант, должен был отвечать за все оцепление: выставили солдат вперемежку с офицерами. Я сразу же заявил, что не намерен нести ответственность за всю эту банду. Солдаты стояли намертво, но офицеры... устали.   Перепились спиртом, поели солдатские пайки, ещё неделя - и они начали бы продавать государственные секреты. Я вошел внутрь оцепления вместе с полковником Труничевым и увидел то, чего нельзя было видеть. Боеголовки были заполнены магниевой стружкой - отходами токарного производства. Труничев неприлично побледнел, сказал, что "мы не туда зашли" и, мол, я ничего не понимаю. С меня взяли подписку о неразглашении. Расследовать обстоятельства и причины взрыва прибыл сам Уткин. Мы как раз устроились в полуразрушенной караулке. Половина здания сохранилась вполне сносно, зато во второй плиты перекрытия грозили упасть солдатам на головы.   Паек на поисковые группы был получен, но раздать его, как водится, не успели. Те уже находились в пустыне. Поэтому мы остались в небольшой, но сплоченной компании: я, замначальника медслужбы, замполиты, старший лейтенант Юдашкин, ещё какое-то РЕЗМовское чмо. На плите жарилась картошка, разогревалась тушенка. Вокруг, в предвкушении объедков: убрать тарелку, допить стопарь водки, вертелись холуи из солдат. Нас внезапно прервал стук в дверь. "Рекс" доложил:    - Какой-то гражданский. Нагнать его?   У меня сердце екнуло.   - На чем приехал? - Вроде на "Волге" - Запускай немедленно.   Я сам вышел встретить загадочного гостя. Незнакомец был одет в драповое пальто, прослужившее владельцу не менее 30 лет, в мокрую со слипшимся пухом кроличью шапку, нос изо лба. Я взглянул на удостоверение - "Член правительства"...   - Я - Уткин. У Вас чайку не найдется, погреться? - Сейчас, моментально! - У Вас и спиртик есть? - Я понимаю, холодно. Может, заодно и поесть?   Подчиненные по шахте лазят, а ему надоело гептил нюхать. Мы мигом освободили место за столом. Замначальника медслужбы, раскрасневшийся так, что об морду сигареты зажигать можно, долил из бутылки спирта - понравилось. Гость расстегнул пальто, присел к столу. На пиджачке с засаленным воротом - две обшарпанные звезды Героя (дубликаты). Может, он сирота был?   - Место хорошее, можно я здесь свою комнату оборудую?   До чего воспитанный человек! Будь на его месте кто-нибудь из военного начальства, нас бы уже выбили взашей, и мы бы за честь посчитали.   - Вам и сейф освободить?   Я дал команду - принесли белье первой категории, поставил дневального, приказал честь отдавать, Уткину понравилось. Спустя месяц вызывают меня в штаб:  Ты что, падла. За что тебе Уткин премию выписал на комендатуру - 1000 рублей. Может, болтал что? Пошёл к начальнику финчасти, тот морду воротит. Перевод был с уведомлением о вручении, Уткин знал эти порядки. Начали меня склонять купить на казарму телевизор.   - А я - беспартийный, со мной эти штучки не проходят. Мне в комендатуре телевизор не нужен. Если понадобится - Жора на стене нарисует.   Было у нас так на гауптвахте: сидят солдаты в политмассовое время, "смотрят". А утром ещё и содержание "новостей" спросят. Слово за слово, вырвал я эту тысячу, послал замполита в ресторан "Центральный". Начался кутеж, прапорщики заказывали блюда, названия которых в меню прочесть не могли. По пьяни женили прапорщика Шиндяпина, нашли ему какую-то из Военторга. Пришла она к нему жить, сказала - беременна. Так и протянула девять месяцев, потом он её выгнал. С этого взрыва мы жили месяц. Казахи увозили в пустыню казенное имущество караванами.   Разоружение   Легко было людям группенфюрера СС Каммлера запускать ракеты ФАУ-2 по Лондону, цели сравнительно большой, малоподвижной, перемещающейся навстречу ракете со скоростью вращения Земли. Пока советская межконтинентальная ракета за 45 минут доберется через Тихий океан до США, Америка вполне может "сбежать" на несколько градусов. И дорогостоящее "изделие" упадет в океан. Маршрут через Северный полюс выглядел кратчайшим, даже самолет ИЛ-62 прямым рейсом Москва-Дели летал через Северный полюс, но там были сосредоточены основные силы противоракетной обороны США - станции раннего оповещения. Поэтому в период хрущевской мегаломании специалистам пришла в головы идея создать "глобальную"ракету, боеголовка которой будет угрожать земным целям с орбиты. Трехступенчатая ракета, последнее детище уходящей эпохи, имела в длину шестьдесят метров и была оснащена моноблочной боеголовкой мощностью в 3 мегатонны.   Жидкостные ракетные двигатели работали на гептиле и амиле. Ракета находилась на боевом дежурстве в шахтной ПУ, полностью готовая к пуску, в то время, как американские двухступенчатые "Титаны" (всего 54 единицы) хранились "сухими": их заправляли топливом только при подготовке к запуску с наземной ПУ. Новое оружие стало предметом гордости советского руководства: в 1966г. на полигоне тройным запуском глобальной ракеты со 142-й площадки пугали Де Голля. К слову, он оказался храбрым человеком. КП находился всего в 7км от старта и это в те времена, когда ракета могла полететь в любом направлении. Потомки не оценили святости места, обломали шифер, окрестности загадили солдаты. Несмотря на пропагандистский успех глобальных ракет, на вооружении их состояло не много, три полка: 241,242,243, в двух - по шесть и в одном - по четыре ПУ.   Проблемы с ракетами возникли почти сразу же после постановки их на боевое дежурство. Никто из специалистов не мог сориентироваться, куда они упадут, не предвидел последствий их применения. Показанное Де Голлю размещение по три ПУ на одном старте, было чревато угрозой детонации. Ракеты могли треснуть и от возникающей при старте вибрации. Его запретили. Вскоре начали разрушаться и сами ракеты. Намучались мы с ними! В шахтах они находились без контейнеров, некоторые стояли "по пояс" в воде, их для пущей сохранности, заворачивали в целлофан. Если бы американцы знали... Сократили их в первую очередь. Но легко сказать: "сократить", попробуйте это сделать. Кто полезет в шахту, в которой ракета простояла десять лет?   Понемногу подтекает гептил, его надо откачивать из баков... Ракетчики сразу отказывались - лучше в запас. Условия договора предусматривали и разрушение самих шахтных ПУ. Глубина шахты семьдесят метров. Один строитель полюбопытствовал - плюхнулся, как жаба. Первоначально пытались взрывать их тротилом. Начальник инженерной службы полка Веня Малыгин, ничтоже сумняшися рассчитал по таблицам необходимое количество ВВ. В подрывники он пробился из замначальника автослужбы. На этой должности он прослужил лет пятнадцать. Легендарными стали его слова: "Гололед не ебет", которыми он круглый год сопровождал отказ выдать машину.   С ним не спорили, знали: бесполезно   В свободное от службы время Веня подрабатывал продажей щенков. Он имел породистую суку Альфу и однажды всучил Яшину последнего щенка из помета. Тот выглядел зверообразно, но уши у него так и не встали. Начтыла потешался над незадачливым владельцем: "Это у тебя не овчарка, а овчар". Солдаты потащили ящики в указанные места: взрывали оголовок шахты. Ожидаемого разрушения, очевиднно, ввиду слабой забивки, не последовало. Солдаты принесли мне несколько кусков несдетонировавшего тротила размером с орех. Почему, спрашивается, не применяли пластит? Может показаться невероятным, но в начале 80-х годов в ВС СССР ощущался недостаток взрывчатых веществ. Шла война в Афганистане, где их широко применяли при разрушениях. Тогда попытались совместить приятное с полезным. Одну из шахт подвергли прицельному бомбометанию с вертолета. Испытывали новый прицел. Летчик на всякий случай поднялся на высоту 600 м и промахнулся. Бомба упала в 100 м от шахты и не взорвалась. Выставили оцепление, вызвали саперов. Те успокоили:  Опасности взрыва нет...   Сперва описывали вокруг бомбы круги. Постепенно страх улетучивался, стали подходить ближе. Бомба ужасно воняла мочой. Оказалось - старье, 1946г. выпуска. Взрывчатка - аммонал - за время хранения отсырела. Солдаты принесли пробы содержимого. Его потом жгли в каптерках - выкуривали насекомых. Морока с разоружением тянулась, пока не придумали деревянные хомуты на оголовки оставшихся шахт. Создавали эффект взрыва, поджигая несколько бочек с соляркой, красили под бетон и разбрасывали вокруг глыбы пенопласта так, чтобы было заметно с пролетающих по орбите американских спутников. Комисси туда предусмотрительно не допускали. Ночью, когда проницательность спутников-шпионов слабела, хомуты убирали, и шахту засыпали землей бульдозеры. С глобальными ракетами была связана ещё одна неясная история. В период кубинского кризиса наращивание боевой мощи РВСН происходило самым быстрым образом.   Массово создавали ложные ПУ, закапывали в землю столбы, бочки... Потом пошёл слух о ракетах, оснащенных только аналогом ядерной боеголовки - "эквивалентом борта". При проверке ракет заводскими бригадами, нельзя было определить наличие или отсутствие ядерного оружия, так как контрольно-измерительные приборы выдавали одни и те же показания. Однажды я был дежурным по части и заполз к знакомому начальнику штаба РТБ (ракетной - технической бригады, не путать с ТРБ - технической ракетной базой). Он в это время тоже исполнял странные, не предусмотренные уставом, обязанности "ответственного". В бригаде на 80 офицеров числилось 20 солдат .   На этот взвод был дежурный офицер и помощник дежурного, но к утру весь личный состав, как правило, напивался. Их солдат больше всех попадалось в женском общежитии. Когда мы начали "злоупотреблять", начштаба после второй рюмки проболтался. В диком порыве откровенности показал мне карточку учета радиоактивности боевой части ракеты 8К64, хранившейся на складе под сургучной печатью. За десять лет уровень радиации - 0!   Я по ней стучал - звенит, как пустая бочка, разве что полиуриетаном обтянута - теплоизоляция для прохождения плотных слоев атмосферы. Невероятно, но когда эти циклопические ракеты с мегатонными боеголовками наконец сняли с боевого дежурства, то сами БЧ просто свезли на ракетно-техническую базу (РТБ), где к ним сначала приставили караул, а потом и просто дежурного солдата - сидел на стуле в проходной. Наконец солдат ушёл неизвестно куда, спустя какое-то время приехала бригада с завода, боеголовки зацепили краном, кинули на платформы и увезли. Ракетно-ядерный щит Родины оказался гнилым. Да, плохие мы были "щитоносцы", но лучших-то страна не дала. И в наших рядах есть жертвы и мученики. Можем назвать поименно: "Петреня" и Белкин.   Начхим   Начальником химслужбы полка был Коля Баранов. С трудом дослужился до майора, но был разжалован в капитаны. Несчастья преследовали его и в личной жизни - жена откусила пол уха, так и ходил с этой "каиновой печатью". Как-то он проводил окуривание личного состава, забыл закрыть бочку с хлорпикрином. Химсклад находился в одном здании со складом КЭС. В складе КЭС образовалось газовое облако. Прапорщики там спрятали бутылку спирта, а зайти не могут. Смотрю: по очереди забегают в склад и выбегают назад, трут глаза и дико сквернословят. На одном дыхании добежать до бутылки не получается, а сходить за противогазом - ума не хватает. (Впрочем, от противогаза толку тоже было не много, солдаты, чтобы лучше дышать, вынимали клапаны.)   Наконец Баранов допился. Шёл развод, и тут из кустов тамариска вылазит Коля, что называется "на бровях". На глазах шестисот человек ложится калачиком под трибуной, которую я воздвиг. Последовала команда:  Унести. После этого его уволили, правда с пенсией, как участника кубинской революции. Коля был хороший начхим, не вникал в проблемы химической защиты и никого не доставал этим. За небольшую мзду легко списывал химимущество, особенно Л-1. Новый начхим Жученко сразу же занял почетное место среди "гнусных". Даже на партсобраниях у него была одна тема: о недостатках в учете и хранении противогазов. Проснется, отъебет кого-нибудь и вновь впадет в летаргию.   Как-то он попался нам в гаражах - кинули его в яму под погреб. А спецмилиция туда никогда не заглядывала. Ещё он торговал костюмами Л-1, менял их рыбакам на спирт или продавал за деньги. Мог всучить при получении химимущества и новый противогаз, если украдут - не рассчитаешься. За гнусный характер его назначали во все комиссии, где он отыгрывался на нас своей принципиальностью. В части Жученко начал устраивать по средам химические дни. Суть их заключалась в том, чтобы облить ОВ раздражающего действия кровати в казармах и дорожки, вымучить личный состав в противогазах на плацу в течении часа, пока идет развод. Дневальные падали, как мухи.   Их под мышки тащили в санчасть с легкими химическими отравлениями. "Жучара" не унимался. Зимой идет читка приказа - все в противогазах, уши ушанок завязаны под подбородком. Стоят, слушают, как "хрюкает" начальник штаба - тоже в противогазе. Только командир полка брезговал одевать противогаз - у него и так был звероподобный вид, да и противогаза на его морду не находилось. В задних шеренгах солдаты игрались - пережимали трубки противогаза у молодых солдат. Те с выпученными глазами срывали противогазы, сержанты тут же устраивали экзекуцию. Это ещё ничего! Но представьте себе автороту в противогазах! Хоботы, засаленные бушлаты... Под конец церемонии вся эта масса двигалась торжественным маршем. Стекла запотевали, никто ничего не видел, спотыкались, над строем стоял всеобщий хрюк. Ах, жаль, не додумались ещё и песню исполнять в противогазах!   Сейчас это выглядит дико, а для нас было обыденным. Стоишь, противогаз к морде примерзает, думаешь, когда кончится это блядство, а Жученко в это время по теплым казармам хлор-пекрин разбрызгивает. Апогеем деятельности начхима было обкуривание личного состава в химпалатке. Церемония обставлялась, как в буддийском храме. В роли Бонзы выступал замкомандира полка, потому что и Жученко было не по силам загнать личный состав в газовую камеру. На стадионе ставили прорезиненную палатку, чтобы не поддувала, обваловывали её песком. Палатка была с тамбуром, издали напоминала хурульную кибитку. Войска стягивали на плац для заклания "Будде Майтрейе".   Повзводно, гуськом, через шпалеры из офицеров и прапорщиков, подзатыльниками и пинками солдат загоняли в палатку, где нужно было продержаться в противогазе минуту. Почему минуту? Если просто задержать дыхание, то минуту не продержишься. Основная масса через 20-30 сек. с диким ревом, сорванными противогазами вылетала из палатки, размазывая по лицам сопли и слезы, чем внушала неподдельный ужас очередным идущим в палатку. Экзекуция продолжалась часа два. Кухонный наряд опасливо выглядывал из-за столовой, минует ли их чаша сия. При приближении к столовой начальствующих лиц, наряд перемещался за санчасть, а самые ушлые - за склады, пережидая там напасть. Химдень заканчивался разгромным приказом, где каждой сестре давали по серьге. Командиры и солдаты ненавидели Жученко всеми фибрами своей души.   Плоды технологии   Без спирта ракета не полетит. В ВС СССР было три основных спиртопотребляющих рода войск: авиация, ракетчики, подводный флот. Один из самых глубоких и мистических ритуалов в армии - получение спирта. Человек, имевший право получать спирт, был настолько социально значим, что сейчас это можно сравнить разве что с получением зарплаты в долларах. Сам факт того, что тебе разрешено его получать, позволял плевать через нижнюю губу. У начальника склада был список лиц, которым нельзя было выдавать спирт под каким бы то ни было предлогом, даже во время боевых действий. В финчасти существовал подобный список тех, чью зарплату выдавали жёнам. Один майор разорялся:  Так пусть она выходит и вместо меня служит! Ритуал был неимоверно сложен: "спиртоносцы" шли с накладной к начальнику склада, но нужно было несколько лет, чтобы он начал тебя замечать и выдавать вожделенную жидкость не в литрах, а как и полагается в килограммах. Для начинающих имелась мензурка с насечками, нанесенными напильником непонятно в каких единицах. В неё из ведра лили спирт, пока начальник не говорил "хватит". Этот объем почему-то измерялся в килограммах. Получивший спирт, гордо нес его через весь городок. Это вызывало уважение: открыто шёл и открыто нес.   На вопросы любопытствующих, небрежно отвечаешь:  А, спирт получил. Все равно, что меня объебали. Гордость распирала, даже когда после всех усушек и утрусок из 6 кг оставалась 3-х литровая банка, на три пальца неполная. Некоторые могли прослужить в армии всю жизнь и их даже к складу не подпускали. А я ещё лейтенант, и уже получаю. Знакомые смелели:  А на хвост упасть можно? - Прийдешь после мотовоза. Собственно "приходить" было особо не на что. Полученный спирт тут же делился по чинам и заслугам. У узла связи и охраны полбанки отнимал начальник штаба - на промывку пишущей машинки. Несли, как положено, "на цырлах", уже отлитый. Оставалось на троих по бутылке. Выпивали - и конец. На второй день и понятия о нём не было. Капитан, начальник ГСМ, по причине дрожания рук, не мог пить из стакана, и, будучи не в силах удержать ложку в руках, ел только твердую пищу. Утром часовой отпирал ему замок склада - открыть его сам он тоже был не в состоянии. Капитан отхлебывал из шланга, запивал из мензурки и начинал работать. Обвешивал немилосердно. Для обслуживания систем охраны на роту полагалось четыре килограмма. Он наливал трехлитровую банку и возмущаться не давал, даже не разговаривал - тут же выливал обратно и хер допросишься. Нас поражал и его калькулятор, когда в финчасти все ещё пользовались счетами. Спиртохранилище размещалось в подвале. Солдаты, бывало, просились понюхать, он им позволял.   Наконец я его "обуздал". Прежде часового просто выставляли перед складом, что само по себе чревато - мог и сбежать. Поступило распоряжение -установить караульную вышку. Капитан - ко мне. Я потребовал ни много ни мало, канистру спирта. Для него это был удар, но иного выхода не было. Солдаты завезли части вышки, быстренько смонтировали. Я послал прапорщика за спиртом окольным путем. К ночи возвращается - глаза горят... Пришёл ещё один мой друган, прапорщик Чирков. - Можно я помою руки спиртом? Как в приключенческих фильмах про сокровища, я широким жестом налил стакан. - Мой! Спустя какое-то время приходит:  Я не смог его вылить. Выпил стакан. Как и все, нажитое неправедным путем, пошла эта канистра прахом, раздерибанили за три дня. Тому на - компрессы, у того - жена алкоголичка: "не могу домой вернуться..." Однажды, ещё зеленым лейтенантом, я при получении разлил некую толику спирта. Начальник ГСМ на меня так посмотрел! Я для него стал хуже фашиста. Был бы у него пистолет - убил бы. Для того, чтобы раздобыть спирт, никакие усилия не считались чрезмерными. Как-то осенью шатались мы по части в спортмассовое время. Я номинально был ответственным, командовали сержанты, солдаты пинали мяч на стадионе.   Вдруг Иван вспомнил: Я два года назад в учебном корпусе закрыл в сейф канистру спирта и потерял ключ. Тут же послали солдата в автороту за лучшим сварщиком. Прямо на этаже раскочегарили газосварочный аппарат, начали резать. Главное было, чтобы спирт не нагрелся и не вспыхнул. "Батя", глядя на наши ухищрения, не стерпел:  Я бы за два года его зубами разгрыз!   У него был капитальный гараж, в подвале которого стоял чан из нержавейки, размером на мешок сахара. Летом брага в гаражах поспевала за сутки. Я сам видел, как бидоны от сильного брожения движутся. Оторвался от стенки и пошёл, когда остановится - можно пить. Только открывать следует осторожно, чтобы брага не залила всего с ног до головы, как Цацурина. Солдаты ставили брагу в огнетушителях. Один такой зарыли у КПП. Проверяющий обратил внимание, что над песком мухи роятся.   Копнул ногой:  Что это у вас огнетушитель зако.... Не успел договорить это слово, как и его, и машину обдало брагой. Солдаты поленились - вместо того, чтобы залить в углекислотный, залили в пенный - сорвало резьбу. Мороки потом было! Щупами искали... Где в ОРМе могут напиться? Надо проверить и кислородные баллоны. Стоят в ряд пустые, из них штук пять - с брагой. Газ через трубку стравливается, чтобы отбить запах, солдаты кидают рядом тряпку с бензином. Мол, все, что горит, можно пить. Сказки! Как и о водке, очищенной марганцовкой. Ложка керосина на канистру спирта напрочь отбивает охоту. Это вам не этилен-гликоль, которого так боятся на Западе, в чем мы убедились на спирте "Рояль".   Попробуйте-ка выпить водки с мочевиной. В условиях пустыни далеко не все шло легко. Лето, жара, температура коньяка градусов пятьдесят. Распили мы с прапорщиком Шишкиным бутылку коньяка за школой в позе горниста. С тех пор у меня на коньяк аллергия. Ах, если бы приучили с детства пить, как все люди - с кофе! Так же и с апельсиновой эссенцией: эссенцию пить нельзя - это же не тройной одеколон. На что уж мало аромата в кофейной (действительно, откуда в СССР кофе) - шибает ванилином. Короче, все, что предназначено для тортов, никуда не годится. А вот грушевая, яблочная - нормальные. Мы из них кальвадос делали. С "батей" Смирновым разок попытались осадить апельсиновый ароматизатор - посреди стакана образовалось оранжевое пятно. "Папа" был крепше и выпил, для меня это превратилось в пытку. Зашли в продслужбу, бабы принюхиваются:  Кто-то апельсин ел. - Не ел, а пил!   Как-то прапорщики украли на ТЗБ трехлитровую банку рома - думали березовый сок. На площадку долго ехать, открыли в машине. Запах самогона в казенном продукте насторожил. Кто будет пить? Дурных не нашлось. В бане собрался синклит отпетых. Стали решать, кому дать на пробу, кого не жалко.   А, давайте "Бигоса" напоим, все равно - шеф-повар   - Хочешь ебнуть?   Тот аж гребанул, кинул салаты.   - А вы чего не пьете? - А мы уже. - Что-то по вас не видно.   Однако выпил.   - А больше нет? - Нет. - Ну я побежал.   Наблюдают за ним. Прошел час, а он, как ни в чем не бывало, рассекает по столовке.   - А у вас ещё нет? - Иди на хуй!   Позвали телок из Военторга, налачились. Прапора там на месте и "полегли", а одну (стояла на вторых блюдах) поволокла к мотовозу подруга, но не рассчитала сил. Спутница упала на такыр. Баба озирается по сторонам в ожидании сочувствия:  Помогите дотащить. Толпа обошла - и дальше. Там и спала, солдаты трахали всю ночь. До сухого закона 1985г. с пьянством в армии более-менее мирились. После 1986г. начались гонения, можно было и вылететь. Как правило, уже не лечили, а увольняли.   Награждение непричастных - столь же непременный атрибут военной жизни, как и наказание невиновных   Если бы мне дали тринадцатую зарплату, я бы обиделся. Когда к 23-му февраля читали приказ, все смеялись:  У тебя из всех видов поощрений - "снятие ранее наложенного взыскания". Иметь в подчинении личный состав - значит поставить крест на дальнейшей карьере. На строевом смотре начальник штаба ходит, ищет к чему придраться. Солдату:  Покажи номер шинели! Тот отворачивает полу шинели - ясно, что не его. С кого спросят? А все началось с того, что начальник штаба полка был ответственным дежурным.   Ночью РЕЗМовцы перепились так, что дневальный обрыгал и доску с документацией. Мало того - пошли в первую роту и трахнули одного в зад. Я доложил, а начштаба:  Ты молчи, а то комиссию накличешь. Вот он и отомстил. Благо, поводов предостаточно.   Не заводился "МАЗ", сперли или сел аккумулятор. У солдата нет сил завести рукой, залез на бампер и нажал ногой. Неправильная компрессия: тому сломало ногу, а командиру роты, мне, - неполное служебное соответствие. Два солдата сделали самопал и один пальнул рублеными гвоздями в сослуживца.... Больше всего я боялся, чтобы не вырубили силовой кабель. В карауле как прикуривают: вставляют в розетку два гвоздя, кладут на них бумажку с тертым графитом из карандашей.   Та загорается. У одного сигарета оказалась мокрой... Я таких губ даже у негров не видел. Награждения в полку приурочивались к 7-му ноября, очередной годовщине великой октябрьской революции. С командиров расчетов по такому случаю снимали взыскания. Начпроду доставались ценные подарки в виде командирских часов. Заслужить поощрение ему было несложно: достаточно было отвезти начальнику политотдела красной рыбы. Как-то он мне жаловался:  У меня этих часов - до локтя. О порядке представления к наградам мне рассказывал один майор, член орденской комиссии.   Впоследствии он спился и разбился. Случилось это по явному недосмотру начальства, отрядившего людей на его поимку. Так бы он вышел из запоя, пришёл на службу и служил бы дальше. Ну трясся бы немного, кто бы в штабе заметил? А так он очнулся, слышит - двери выламывают, испугался. Куда сбежать? Додумался - на козырек над подъездом. Эту операцию он проделывал неоднократно, однако в этот раз не повезло - сорвался. Ударился головой о поливочную трубу и через три дня умер. Началось расследование. Оказалось - у него ни одного взыскания, в характеристике написано: "морально чистоплотен". Посланные друг на друга сворачивают: кто стучал, кто двери ломал - не ясно. Только полковник Уманский радостный:    - Хорошо, я не поехал, хотя меня тоже посылали.   Без майора дела в штабе на некоторое время застопорились. Там все из инженеров, а у него среднее образование, единственный кто в бумагах разбирался. Председатель комиссии Кузнецкий, начальник политотдела, бывало диктует покойному:  Пиши: "По итогам года, за успешные пуски и за успехи в БиПП... орден Ленина - Кузнецкому Михаилу Ивановичу, Орден Октябрьской революции - Уманскому Ивану Ивановичу (его родственнику - Авт.) и Красной Звезды - всем непричастным. Начальники боевых расчетов ничего, кроме взысканий - орденов "святого ебукентия", - не получали. Я два раза представлялся к медали "За боевые заслуги". Кончалось тем, что это представление рвали на моих глазах и объявляли взыскание.   Первую медаль, не помню за что, получил Кобелев - начальник третьей команды. спирта у него - бочки, если бы грамотней им распоряжался, получил бы орден Красной Звезды. Ему все с рук сходило, даже когда провалил пол в казарме на втором этаже (додумался бетонировать). Хорошо - днем, никого не привалило. Ко второй медали меня представили за проведение образцво-показательного занятия. Я совершил "кражу века" - увел пульт с соседнего стрельбища. Командир, как в кино, бросил:    - Считай, что ты уже с медалью.   Какое там! Доброжелатели раскаркались:    - У него в карауле гепатит, солдаты срутся. Вычеркните его... На парткомиссию его... Что? Исключили? Раньше надо было.   Кончилось тем, что при массовой раздаче медалей "70 лет Советской Армии " получил её и я. Но не забрал, как и "За 15 лет безупречной службы". А те, что были, отдал Агапову, ему для какой-то цели не хватало.   Каптёрки   На боевых "стартах" можно ошалеть от обилия всяческих каптерок и сторожей. Перед тем, как заступать в караул, солдат строго-настрого инструктировали, чтобы ничего блестящего не откручивали. Сидит солдат в будке, его не кормят. Везут пищу караулам, какой-нибудь сердобольный начальник попросит:  Завези и моим. Вот он и ворует. Описать эту эпопею беспрерывного вандализма иначе, чем простым перечислением эпизодов, невозможно. Поддеть каптерку - такой шик! Как-то я сам учинил налет на каптерку майора Гриднева. Ограбили четвертую команду дочиста. Попробуйте выбить ночью из вагончика или подвала солдата-сторожа. Он прекрасно знает, что в это время поднадзорный человек и носа не высунет, на промысел выходят преступники. Остается только поджечь или вылить ведро хлор-пикрина, если сооружение капитальное. Поэтому тактика у "наездников" иная - загнать обкуренных сторожей под нары.   Несколько выстрелов в воздух, молотком по стеклоблокам, закрутить двери проволокой и вперед со свистом и улюлюканьем. Влезли в потерну через кабельный люк и повыносили все дочиста. Гриднев полгода думал, что оно (имущество) у него есть, пока не увидел на одном из солдат бушлат со своим клеймом. Начал его душить, тот сознался, что ему на складе выдали. Кинулся в потерну, отворил дверь, а там одни гнутые солдатские миски (в спешке потоптали). Ходил в прединфарктном состоянии, и не пожалуешься, - "А зачем ты там хранил?" Начштаба поинтересовался - Это твои? - Я объект охраняю. Сунул под нос постовую ведомость с подписью и гербовой печатью. - Никакого люка там нет. Я сначала искал подходящие для ремонта караульного помещения стройматериалы. Но при виде столь обильной добычи вошел в раж. Чего там только не было: эпоксидка, рубероид, сломанные кровати, дырявые матрацы, ведра, кабели, парадные шинели. Сделали две ходки, гребли все подряд, солдата я проинструктировал:  Скажешь, налетели строители, отпиздили тебя, а сам плачь.   Он так и доложил. Самой большой из моих авантюр была кража кранов на девятнадцать миллиметров. "Яйцеголовые" ходили, головами качали. Рядовой Каторгин только тем и занимался на посту, что расшатывал решетку. Я ему отпуск дал. Приказали мне зимой проложить траншею. Грунт мерзлый, не поддается. Спер бочек пятнадцать напалма - еле отогрели. Хозяин хватился - я ни в какую. -Мало, что "зеки"( арестованные, привлекавшиеся мною для работ) написали. Они что, отличат напалм от старых шин, которые я жег? Товарищ полковник, у меня есть версия: солдаты украли напалм, думали бензин, хотели продать казахам . В отместку "Жуку" я спалил на Гнилом озере штук двадцать-тридцать числившихся на нём БДШ (больших дымовых шашек) "Жук" бегал:  У меня БДШ спиздили! Кому они нужны? На НП, с которого в 1966г. показывали старты Де Голлю, посрывали двери, доски, линолеум, что не смогли оторвать - подожгли .   На НП были установлены ценнейшие камеры, фиксировавшие пуск с 3-4 точек с интервалом 0,01 сек, чтобы в деталях установить причину возможной аварии. Я таких объективов больше нигде не видел. Боялись, что украдут. Не учли солдатскую психологию. Зачем солдату камера? Пленку ещё можно порезать и вставить в погоны на "дембельской" форме. Бойцы нашли этим линзам применение - выжигали надписи ДМБ-82. Уснет "корешок", наведут ему на штаны, через секунду - волдырь. Не спасали никакие чехлы. Стеклоблоки меняли на ПШ, на цемент... Это варварство продолжалось до тех пор, пока стеклоблоки не поднялись в цене, тогда мы их начали аккуратно вынимать и продавать "Додону" в столовую. Обычные окна солдаты открывали и залазили в столовую, а решетки на окна ставить запрещалось, согласно требованиям пожарной безопасности. И не только для этого.   Полы в столовой цементные, а стены крашенные, и если окна сделать из стеклоблоков, то мыть и дизенфецировать можно было с помощью пожарной машины. Это выглядело так: столовую заливали водой с пеной на два метра. Наряд с гиком и свистом сбивал пену в канализацию напором воды. Это "развлечение" длилось всю ночь. Зато было чисто, даже крысы тонули. Солдаты продают все, кроме того, что не едят казахи: пшенку, перловку, свиную тушенку, рыбу... Микросхемы продавали гражданским на золото. Изготовители ракет хорошо знали, чем из их начинки можно поживиться. Плохо то, что с космодрома домой ничего не вывезешь, даже контейнером, хоть инструментов я набрал вдоволь. Весь быт космодрома был приспособлен к стандартам космической техники. На боксах с "изделиями" висели секретные замки. Они лишь недавно появились в продаже.   Разрезать такой нельзя - металл только белеет. Вскрыть отмычкой тоже, даже наплевать со злости нельзя - отверстие крышечкой закрывается. Через месяц все эти замки висели на гаражах. ЗИП к ракетам был производства ГДР, красивый, никелированный. Гаечные ключи для сборки ракет были с динамометрами, регулирующими максимальное усилие. Ракетчики обходились без них, крутили разводными на глаз. С ракетами никто особо не церемонился. Старший лейтенант Кравченко умудрился соединить разъем на 16 штекеров от системы управления с разъемом на 24 штекера от системы энергоснабжения. Восемь разъемов он согнул каблуком сапога, остальные в испуге соединились. Она бы так полетела...   Ротное хозяйство вести - не мудями трясти   Механизм командования одинаков, что во взводе, что в полку. Во Внутренних войсках, где этот процесс можно наблюдать в чистом виде, и в училище, и в академии учат одному и тому же: как взводом командовать. По мере повышения растет только объем работы, но одновременно возрастает и количество подчиненных, на которых её можно переложить... В области тактики именно рота является основным звеном. . КП батальона отстоит от позиций рот на три с половиной километра. Командир сожительствует с телефонисткой. Как это можно командовать по линиям связи! Войска тебя обойдут слева и справа и убегут. А ротные останутся, у них КП за огневой позицией. Однако командовать ротой можно не дольше пяти лет. Начинаешь глупеть, по уровню развития опускаться до рядовых . Я до сих пор назубок помню обязанности дневального - въелось в память, как репейник.   Прежде, лейтенантом, я был строг, но справедлив. Мне вся бригада отдавала честь. А то, иногда можно было видеть: стоит солдат на плацу, подходит полковник, заходит с одной стороны - солдат отворачивается, заходит с другой:  Что Вы от меня хотите, товарищ полковник? Одному придурку я на боевом дежурстве засунул в ухо пистолет, взвел курок:  Я тебя сейчас пристрелю, так другим и передай. Он взглянул мне в глаза и поверил. Пошёл слух. Обычно офицеры в солдатскую чайную заходить боялись. А когда я входил покупать сигареты, толчея затихала, мне сразу же давали дорогу. Зверем меня сделало командование ротой. На аттестации, бывало, глумились: "Назовите должностные обязанности ротного". А их - шесть страниц. Даже взводные-недоучки не стремились стать ротными. Так - четыре караула, а примет роту - будет шестнадцать.   Взводными дадут таких же уебасов, как сам. Поэтому никто никого не подсиживал. Начальство, зная их нрав, им и роту боялось доверить. Каждый месяц крупно залетали на бытовой почве. Бахура поставили командиром роты РЕЗМ за великую лень и свирепый внешний вид. В истории ВС он был, наверное, единственным командиром роты из подводников. Когда я принял у "Боба" роту, в каптерке, на матрасе лежал сержант срочной службы, ушитый до безобразия. Они даже каптера не держали за ненадобностью. Не солдаты, а мореманы: "баталер", "камбуз", "гальюн". Глядя на "вестового", только с большим трудом можно было догадаться, что это дневальный. Открыл шкафы - висят гимнастерки п/ш со стоячими воротниками. При вступлении в должность нужно смотреть в оба, чтобы тебе не всучили "парадки" твоего соседа, а то за ночь, в твое отсутствие, вынесут. Как ни парадоксально, "парадки" были едва ли не самым ходовым товаром в армии. Они интересовали солдат, а от них, как от вируса ничего не спрячешь. Бардак продолжался, пока не разрешили увольняться в штатском.   Парадки перестали воровать, когда в моду вошли кроссовки. Мода на дембельскую форму прошла, и "прапора" заскучали - только сироты увольнялись в мундире. караул - в дымину пьяный, с оружием. В казарме ночевало человек тридцать лишних - военные строители. Надежды на командиров взводов - никакой. В ракетных войсках взводными командирами были прапорщики 11 разряда. В моем случае - Швырев, Шугаев и Шиндяпин - "Ден" (который раза два в год женился на военторговских девках). Благо, подвернулся Умаров, заросший человек, волосы не росли разве что на глазах. У нас состоялся секретный разговор:  Сколько у тебя земляков? Я их всех переведу в свою роту, назначу тебя замкомандиром взвода. Делать ничего не надо... - Я подам список, а вы подмахнете. Собрали роту, построили. А курс я пришёл перед этим на 71-й площадке с мордвой.   Для начала - всех переписал: "мой" - "не мой". Последним били морды в каптерке, пока не присягнут на верность. Один, Васильчук, аж обделался. - Мы тут земляки соберемся... Вместо ответа я выгнал всех на площадку заниматься строевой подготовкой. Бог миловал, вскоре роту перевели на 37-ю площадку. К новому месту дислокации личный состав гнал, как быдло. Шли с песней и вещмешками, первые три километра ещё пели, а дальше брели, как оккупанты. Я их уже и вел. На новом месте за три дня провели ремонт, караульные отрывали доски с вагонов. У начальника ГСМ покрали облицовочную плитку. Жаль, потом казарма сгорела. Из старой казармы вывез все, даже стенды, но оказалось, что в новом помещении потолки в полтора раза выше. Пришлось все делать заново, а старые я от злости потоптал ногами. Зато сменщику на старом месте все пришлось оформлять самому. При передаче имущества самое главное, чтобы накопленное непосильным трудом добро не досталось твоему преемнику. Двух прапорщиков уволил:  По-вашему ничего не будет.   В караулах заставил на посту стоять. Пришло пополнение - ребята из Ульяновска, ненавидевшие чеченцев. Официальный стукач выходил перед строем и громко зачитывал:  Такой-то тайно хранит фотоаппарат, другой варил чифирь, третий играл на гитаре... - Неси банку... Банку об голову, фотоаппарат об стену, гитару о спинку кровати. В столовой мои солдаты стали требовать полную пайку. Узбеки-повара были несказано возмущены. Пришлось бить узбеков. Постепенно прежнее сборище превратилось в боеспособное подразделение. Героическая личность рядовой Чашкин 120 раз делал подъем переворотом. Какая у меня была каптерка! Сейчас таких нет: ковровые дорожки, гардинки на одну треть... Я мог по трое суток не ночевать дома. Подчиненные подобострастно интересовались:  Вы сегодня идете домой? Народ хочет знать к чему готовиться. Когда я оставался в казарме, утренний осмотр начинался в 24 часа и продолжался до 3-х. Я проверял у всех ногти, яйца. Дальше - изучение обязанностей дневального и пение хором государственного гимна.   - Это антисоветчина. Чечило издевается! - А у меня нет другого музыкального сопровождения, а под гитару я не буду.   Приезжаешь с утра, единственная проблема, чтобы дежурный тебя не ошарашил. Как услышишь: "За время Вашего отсутствия происшествий не случилось" - все, значит дальше можешь сам контролировать ситуацию. Постоянно нужно быть зверем. Это замполиты должны любить солдата фальшивой, приторной любовью. Солдат виновен уже самим фактом своего существования. В солдатской книжке императорской японской армии говорится прямо: "Пока ты жив, ты должен быть потрясен великим императорским милосердием". Солдат должен усвоить, что когда он стоит в строю, шансов "получить" у него в 70 раз меньше. Разве, когда уж не к чему придраться:  Почему плохо подшит? А когда он ползет один, выбился из щели, как таракан, то сразу может получить в пятак (например, спинкой от кровати). На работах один уперся. Я его доской переебал. Потом вижу: что-то жрет. Я - ногой по котелку, котелок ему в морду. Сержанту:  Не кормите его и, главное, воды не давайте. Ты у меня тут всю ночь копать будешь.   Подбор младших командиров очень важен. Сержант должен испытывать лютую ненависть к подчиненным. Не то, что из учебки присылают - "хороший методист". Я всегда отказывался, говорил:  Дайте мне неграмотного. Я ему нацеплю лычки, будет служить, как собака. Неизменным источником беспокойства было и ротное хозяйство, которое постоянно расхищалось и пропивалось, начиная с малого. Когда солдаты разных рот толпой валят в клуб, они снимают друг с друга панамы и срезают с поясов фляжки. Один передает другому, попробуй найти. Я не вникал. Потерял панаму - каску на голову. Да не ему, а сержанту. Ты же командир - отец для подчиненных; отдай панаму пострадавшему, а сам ходи в каске. Как правило, панамы очень быстро находились - крали у других. Украли фляжку - то же самое. Трехлитровую банку под полиэтиленовый крышкой, полную горячего чая на задницу - пусть льется. Когда эту банку виновному или потерпевшему (что одно и тоже) на голове разобьют - поймет. Рота электрических заграждений и минирования, в просторечьи "рексы", состояла из людей, в которых ключом била инициатива. Мы единственные могли выполнять все задачи, которые ставил командир полка. На вечернем разводе объявляют:    До проверки ещё 12 часов. К назначенному сроку все сверкает, как у кота яйца. Солдаты сплошь кололи татуировку. Ракета в пламени, опутанная колючей проволокой. На одном я хотел срезать её лезвием, чтобы пресечь в корне вредную привычку. Но он на виду у всех завизжал и потерял сознание. Без подразделения я был нужен, с подразделением - стали бояться. Стрельбы - на 5, политподготовка - на 2, границ не знают, империалистов не различают. Если бы мне пришла в голову идея взять Кзыл-Орду, Джусалы, Казалинск, я бы взял. И небольшими силами - одним взводом. Ещё будучи старшим лейтенантом, я уже писал учебники по тактике для всего полка. К тактике меня приучил наш полководец Пихтовников. Он киряет - я пишу. Так со смешками и выучил. Опыт тактических занятий с ротой привел меня к выводу, что в пустыне разворачиваться цепью для атаки безсполезно.   Я разбил отделения на две части: пока одни выдвигались вперед гуськом, другие прикрывали их огнем. Об американской тактике - секциях огня и маневра - я в то время даже не подозревал. Моими усилиями был создан класс по общевойсковой подготовке с позиционным столом, на который было нанесено размещение полка. Начальник штаба приказал его изломать, так как он выдавал реальную обстановку. Я получил штук пять взысканий "за разглашение". Этим фактом заинтересовался особый отдел. С какой целью в условиях бардака я создал боеготовое подразделение? Из "секретки" мне даже перестали выдавать карты с нанесенной обстановкой. Потом стол восстановили для каких-то показушных занятий.   Поначалу я увлекся тактикой. Взводные вошли в такой раж, что на занятиях стали топить подчиненных в болоте. Солдатам и инженерная подготовка интересна (минирование, например), только бы не окопы копать. Хотя сначала и окопы с интересом копали. Замполит мне говорит:  Они тебя первого пристрелят. Я ему:  Не только не пристрелят, но ещё будут стрелять во всех, в кого я прикажу. Солдат можно опускать, как угодно, кроме двух вещей: жрать, когда они голодны, и трахать баб, когда им не достается. Как-то на глазах солдат срочной службы я затащил в комендатуру одну "чипчиху" (продавщицу из "чипха" - солдатской чайной).   Ничего не было, но в глазах солдат я прочитал такую злобу, что больше не рисковал этого делать. Если бы тогда довелось идти в атаку, они бы меня точно пристрелили. А ведь были офицеры, умудрявшиеся тайком трескать шоколад, пока солдаты не распотрошат их тревожные чемоданы. А если трое солдат что-нибудь украдут, найти уже невозможно. Пустят по кругу - кивают друг на друга. Поэтому, я сразу отдавал свою пайку на "общак". Начштаба в меня графином кидал, я уворачивался, графин об сейф, карта с оперативной обстановкой тушью стекла. - А я вам хрен писаря дам! Наконец, мое терпение иссякло, на горизонте замаячила комендатура. А если "Кар" - Женя Малыгин - станет комендантом? - Я что, ротным умирать буду? - Ну нет должностей!   Должность я себе нашёл, а вот рота пропала. Солдаты поняли слабину, распустились. жена:  Или рота, или я. Начал Женя попивать и кончил, как остальные: спился и попал в ПСО к Логвинову. Вышел оттуда со справкой "хронический алкоголик" и мог не напрягаясь дослуживать в одном из испытательных подразделений. Сохранил за собой все права и льготы, кроме одной - получать спирт.   Верстание в солдаты   В советское время отлов рекрутов производился два раза в год и назывался почетной обязанностью граждан. Как, впрочем, и сейчас на Украине. Механизм отлова был предельно прост: кто не мог откупиться, шёл служить. Тогда, при избытке призывного контингента, освобождение от призыва стоило недорого. Из воинских частей во все концы необъятной Родины в военкоматы направлялись команды по отбору призывников. Первыми имели право набирать пограничные войска. Туда брали лучших, чтобы не перебежали к врагу. Потом набирали во внутренние войска МВД СРСР, чтобы стерегли врагов Государства. Дальше гребли всех подряд. В танковые войска мог попасть солдат под два метра ростом, а на флот - метр с кепкой. В состав команды по отбору входили пять человек, как правило, непричастные (не имеющие личного состава). Кроме того, с собой брали врача. Польза от него была одна - если кто подцепит триппер, вылечит без огласки. Команда начинала пьянствовать, как только садилась в поезд, и так - до места назначения. Прибыли в Ульяновск.   Там не по талонам только куриные ножки. Старшим группы был подполковник Хабаров, к слову - ни одного дня не носил ботинок, только сапоги, сам шил форму и полевую сумку:  Она на моем теле, как портмоне. И вот этот красавец показал нам пример:  Найти блядей, чтобы выжить и сэкономить командировочные . Чем хороши посудомойки: вкусно кормят, и на них жениться не надо. Я сгоряча снял бабу - работала в военкомате, кормила плохо, но все же... Отец - начальник плодоовощной базы, но там из съестного - только грибы. Я за месяц охлял. Да ещё по ошибке поселился в номере "Люкс", ключи-то одинаковые. Там было неплохо, пока не подселили ко мне одного капитана со значком "отличник связист" на застиранном кителе. Привел я в гостиницу Костю Васильева - нашего полкового кассира. Он в то время заканчивал финансовое училище. Упились, как положено. Мы пьем, а капитан отвернулся к стене, сволочь, и лежит, сославшись на язву. Костя начал примерять его китель:  Товарищ прапорщик, это мой. - Нет мой, я тоже хочу побыть капитаном. Я ему:  Костя, это же не твой, брось. Мы тогда пропили пятьдесят рублей - большие деньги по тем временам, а для нас и последние. Я через два дня уехал, а Костя остался учиться без копейки. Присылает телеграмму прямо в часть: "Вышли телеграфом 50 рублей, а то пропаду".   Пришлось выслать. Отбор носил сугубо формальный характер: списки отобранных тасовались как карты при шулерской игр. Сверяешь списки - половины уже нет - кому-то отдали. Начинаешь отбирать заново. В конце концов это надоедает, начинаешь соглашаться со всем. А если упрешься, следует предельно простой ответ : этого в списках нет, потому что находится под следствием. В конце концов в РВСН попадали и "энурезы" и "психические". Утешало одно: другим доставались такие же. Мы могли поставить под сомнение заключение призывной врачебной комиссии. Чем Хабаров, старший команды, не преминул воспользоваться. Ходил по семьям призывников, где отцов нет, проверял "нет ли дурных привычек". Пошёл слух, мол, набирают в космонавты. А кто не хочет иметь сына космонавтом. Хабарова, естественно, поили счастливые родители, а нам надо было волочь его в номер, он из экономии жил в гостинице КЭЧ, в десятиместном номере. А потом мне надо было добираться через весь город к подруге... Во время одного из таких походов по семьям призывников Хабарова укусила за плечо девка-малолетка. Он пришёл, родителей призывника не оказалось дома, начал склонять к сожительству дочку-восьмиклассницу. Все было бы хорошо, но он поленился сходить за конфетами. И надо сказать она его таки капитально тяпнула - прокусила до кости, плечо опухло, чуть руку не отрезали. Приходит:  А-а-а! Все нормально было бы. - Как нормально! Ты её в первый раз видел. - Мало кого я в первый раз видел.   ...Можно было оставаться в командировке неопределенное время, никто бы и не хватился. Но пьянство изматывало. Наконец, давали добро на отправку команды к месту службы. Народ загружали в поезд. Чтобы не перепились и не разбежались по дороге, отбирали документы и деньги. Документы по прибытии на полигон возвращали, деньги, как правило, нет. Кроме того, мы уличили врача в незаконном присвоении денежных средств, выкачанных у семей призывников и отняли где-то треть заработанной им суммы. Мне досталось шестьсот рублей. Изумляло количество мятых трешек. Скольких он отмазал - половину Ульяновска. По прибытии на полигон врач улизнул, пополнение загнали в карантин. Особенно удивил начальство один, с бельмом. - Кто же тебя призвал, такого? Мы, как могли, оправдывались:  По спискам были другие. Половину списали в стройбат. Куда солдата не целуй... ...у него кругом задница.   Вина солдата в том, что он есть. То, что он натворил или не натворил, уже служит отягчающим или, судя по обстоятельствам, смягчающим вину обстоятельством. Я всегда завидовал тому, что где-то есть кадрированные части без личного состава срочной службы. Столкнувшись в результате фрунзенской военной реформы 1924 года с угрозой милитаризма, товарищ Сталин пошёл по классическому пути: ввел всеобщую воинскую повинность. Теперь его полокводцам было некогда затевать заговоры - они боролись с неуставными отношениями среди подчиненных. С должности их снимали уже не за "бонапартизм", а за "упущения в воспитательной работе". Выдвинутый Брежневым лозунг: "Армия не только школа боевого мастерства, но и школа воспитания" поставил крест на всякой угрозе организованного сопротивления режиму со стороны офицеров. На педагогическом поприще я расходился с понятиями официальной военной педагогики и психологии. Мне часто бросали упрек досужие замполиты:  Вы в солдате не видите человека! На что я обычно отвечал:  Если я в них буду видеть людей, их потом на убой не погонишь.   Я стал циником, когда в училище прочитал у Герцена о том, что армия, казарма и ношение формы являются наиболее уродливыми проявлениями человеческого общежития. Действительно, зайдешь в бабскую "общагу" - там весело, пьют, гуляют, трахаются. Зайдешь в нашу - трахают уже нас. Сообщество военных не является коллективом. Это корпорация случайных людей, объединенных волей начальства и вынужденных сосуществовать в казарме определенное время под строгим надзором и регламентацией действий и поведения. Действие - это выполнение команды "Становись!", а поведение - это когда нельзя плевать на начальство со второго этажа и держать руки в карманах. Геологам или полярникам далеко до воинского коллектива: они там вкалывают за большие деньги, сволочи. А здесь, мало того, что солдата не кормят досыта, так ещё заставляют выполнять нудную и ненужную работу. Какая польза от ружейных приемов в бою? Они служат для отупления. С этой же целью распределяется и учебное время: нормальные дисциплины - час, строевая - 2 часа, политическая - 3 часа. Армия является вторым институтом организованного насилия в Государстве после тюрьмы. Уже тогда многие из солдат скрывались в армии от тюрьмы. Все нормальные старались от неё "закосить".   Умные солдаты тоже попадаются, человек десять-пятнадцать на сто сорок человек, по пальцам можно пересчитать. Они близки к офицерам, служат связистами, старшинами, писарями, даже на офицерских и сержантских должностях, где нужно соображать балдой. Они и выглядят прилично. А если в третьей команде, какой-нибудь Гуссейн Махмуд-Оглы, чего от него ожидать? Два метра ростом, когда полы моет, идет и швабру за собой таскает. Прапорщик мне:  Посмотрите, как полы моет, падла. Швабру, конечно, об него переломал. Купается в мойке для посуды. Если прапорщик приловит - начнет топить, железный закон, или хлорки насыплет. На месяц хватает условного рефлекса, а дальше? Приезжает новый командир полка на КП. На посту Толя Дьячков - тракторист. Как его в армию взяли - до сих пор не пойму. Спросишь:  Как ты на тракторе ездил? - Вот так! (руками ворочает - Авт.) Письма писал на обрывках бумаги. Вот он и говорит командиру части:  Сейчас пойду, доложу. Докладывает:  Приехал какой-то хуй. Оперативный дежурный быстро нашелся:  Гони его на хуй! Коля и закрыл калитку перед изумленным командиром полка. А радиотелефонов тогда не было. Пришлось ехать 40 километров и оттуда звонить на НП - ставить всех на место.   Как-то едем мы с командиром полка и начальником гарнизона, видим - над пустыней летает бумажный змей. Признаться, мои спутники даже испугались. Бывало всякое, с телеметрической вышки, высотой метров 45 сбрасывали собаку на парашуте из одеяла. Разбилась только с третьего раза. Но чтобы так... Подошли ближе - лежат в барханах два "эфиопа", держат за ниточку. - Что вы делаете? - Змея запускаем. - Кто разрешил!? (Мне) - Закрой его на "губу", пока дурь не выйдет. В военной психологии это и называют "неадекватным поведением". Уйти в самоволку и вместо того, чтобы кого-нибудь убить, ограбить, изнасиловать казашку, они змея запускают. Этого было достаточно, чтобы запереть в психушку на всю жизнь. Виновник происшествия - рядовой Дешпит - служил прежде в музкоманде. Однажды запустил пороховой движок, тот упал метрах в десяти от склада подтекавшего на жаре мазута. За складом, на рельсах, стояли восемь ракет - их пригнали с завода на испытания. Драли нас всех, как помойных котов; этого дурака заперли на гауптвахту, так он и там отличился: вместо того, чтобы не спеша тюкать тупым топором по колоде, прибил гвоздем большой палец вместе с доской и брусом к асфальту (возводили забор). Стоит бычий рев, нижняя губа трясется. Я выскочил:  Что ты орешь? Показывает на ногу. Вытащили - полный сапог крови. Взводного тут же разоружили, впаяли пять суток, пинками погнали в ту же камеру, откуда он перед этим выводил.   Рядовой Дешпит в конце-концов своего добился: положили его в психушку до выяснения. Там он бегал за водкой для офицеров, лечившихся от алкоголизма, пока не получил вожделенную справку. С солдатом необходимы меры предосторожности, как в шахте. Восток, действительно, "дело тонкое". Как-то в начале Перестройки, в период обострения национальных потиворечий, в полк привезли какого-то узбекского авторитета - в сапогах и грязном платке на голове - для морального воздействия на новобранцев. Он им сказал буквально три слова - весь строй упал на колени. Старик оказался "ниязи-бобо" - уважаемый человек. За такую инициативу драли всех подряд: командира, замполита, начальника особого отдела. Поэтому я в роте запрещал говорить не по-русски. Это сговор, они до такого могут договориться. Общепринятое разделение на "холериков" и "сангвиников" меня не удовлетворяло.   В армии в основном "олигофрены" и "дебилы". Научить такого стрелять стоя из огневого сооружения? На втором году они у меня попадали даже ночью и в противогазе. Ещё три команды: "Стой! Кто идет?", "Стой! Назад!", "Стой! Обойди слева, справа!". Что им ещё знать? Признаюсь, я не считаю педагогические воззрения Драгомирова убедительными. Говорить с этой сволочью о патриотизме... Последователи Драгомирова к русско-японской войне окончательно разложили русскую армию, прежде долгое время воспитывавшуюся в николаевской традиции. Лично я придерживался прусской системы. Командир является отнюдь не воспитателем и организатором, а дрессировщиком. Войти в душу солдата можно только через его личное страдание.   Тот же инструктаж сводится к одним запретительным командам: "Это не трожь - морду получишь", " Туда не лезь - убьет", "Солдат должен бояться своих офицеров больше, чем неприятеля" (Фридрих II). Как и все принудительно собранные коллективы, армия живет инстинктами. Победить их можно только строжайшей дисциплиной. Солдата хорошо любить на картинке или зрителем на параде. А когда сталкиваешься с ним в быту, начинаешь ненавидеть это тупое грязное животное. Если отпустить их в баню одних, они совершенно свободно могли и не помыться. Кормить это стадо надо хорошо, нельзя озлоблять голодом. Попадалась публика, выросшая на бескормице, мяса досыта наелись только в армии. Приходилось следить за ними, чтобы стригли ногти, мылись, не брали хлеб с помойки, не набивали карманы перловкой. Видишь - течет по штанам:  Что это у тебя? - Каша.   Откуда ему в чувашской деревне знать, что надо с мухами бороться? Жили в избе, одна комната, стены закопченные, в сенях корова. В казарме может стоять любой запах, кроме запаха человеческого тела, также, как в туалете - запах хлорки, а не человеческих испражнений. А эта сволочь норовит носок под подушку спрятать или портянки под матрац. О туалетах я умолчу. Учебный год в армии начинался 1-го декабря утром и завершался после обеда. Солдаты по такому случаю видели даже начфиза в спортивном костюме. Грандиозный спектакль, ненужность которого всем была очевидна. Вылавливали небритых прапорщиков, загоняли в классы, на спецподготовку. Те перепуганы, глаза бегают. В пожарной команде прапорщику Яшину солдат по злобе переписал в конспект статью из "Крокодила". Проверяющий вчитался... Открываю тетрадь солдата Иванова, читаю.   Безграмотно написано: "У атамана Козолупа на стене висела семизарядная винтовка". На этом фраза обрывается. Вот и все, что он за два месяца за замполитом законспектировал. Я взял эту тетрадь. показывал многим специалистам-практикам в области военной психологии. Спрашивал, откуда такая "военная тематика". Иванову обещал:  Ну скажи, ничего тебе не будет. Он и сам не знал. Был откуда-то из-за Волги (не саратовский ли?). Кончил плохо: дембельнулся, встретился с папаней и маманей, за столом тяпнул папаню по балде. Конспекты за солдат каллиграфическим почерком писал мой писарь. Тетради прибивали гвоздями, шнуровали и нумеровали страницы. Иначе на письма порвут.   И надо следить в оба, иначе не у себя, так у рядового Шарапова вырвут, а замполит будет по морде хлестать. Каторгин, тот на газетах писал. Подшивку в Ленкомнате, только моргни, в туалет сволокут. А проверяющий душит:  Почему портретами членов Политбюро подтираются? Вроде сам никогда в роте не был. Поэтому, лучше было забрать солдат на стрельбище и пересидеть "учебный год" там. Я предусмотрительно оборудовал свои учебные классы в з км от площадки. Обычно командуешь старшине:  Забираешь взвод и идешь в пустыню, километров на десять. До обеда там прячешься за барханами, и чтобы духу вашего не было.     Граница   В контакт с коммунистической партией Китая я вступил ещё в 1976 году. В училище наш преподаватель марксизма-Ленинизма собрал вокруг себя нескольких курсантов. Тогдашняя трактовка коммунистической идеологии казалась нам ревизионистской. Когда все читали Ленина, я начал читать Сталина. Подполковник один увидел:  Что Вы читаете? Где Вы взяли? - В библиотеке, товарищ подполковник. - Где? В какой библиотеке? Кто выдал? Он же запрещен! - На абоненте.   Он думал, что после двадцатого съезда произведения Сталина были запрещены. Один из корейских товарищей, обучавшихся в училище, с которым мы поделились своими сомнениями на эту тему, оказался китайцем. Нам стали доставлять пропагандистскую литературу: цитатники, специальные выпуски газет на русском языке. Антисоветская литература маоистской направленности - это вам не журнал "Посев". Учитывая схожесть идеологии, замаскировать её было несложно. Книги были украшены портретами классиков марксизма-Ленинизма и имели реквизиты московского "Политиздата". Я давал некоторым почитать - читали. Политическая безграмотность советских людей не давала им шансов заметить подлог. Это после событий 1993 года корейцы изготовили для КПРФ партбилеты с портретом Ким Ир Сена.   Правда, грамматических ошибок было море: какую букву китайцы не выговаривали, ту и не писали. К этому времени в Китае уже перебили российских эммигрантов, поэтому возлагали надежды на собственных студентов-филологов. Эту деятельность мы продолжали и по окончании училища, в войсках. В карауле слушали "Радио Пекина" или "Голос свободной Азии". На полигоне это не составляло проблемы: закидываешь антенну на периметр и приемник берет очень хорошо. Никаких шпионских сведений от нас не требовали, мы вели только пропаганду. Однако деньги давали. Вскоре после выпуска я купил себе к свадьбе ковер, а мой сообщник - цветной телевизор.   Я тогда на него здорово наехал:  Хочешь, чтобы нас всех выявили ? Откуда у лейтенанта такие деньги? О существовании тайных путей через границу я узнал, когда капитана Иловайского хотели упрятать в "дурку" на почве его политических убеждений. Он выехал в Алма-Ату, и вскоре нам передали от него письмо с условленным знаком. Оказалось, что перейти из Казахстана в Китай очень просто. В 1979 я году мог сделать это играючи. Правда, что хорошего ожидало меня в тогдашнем Китае?   Ситуация с переходом границы после 1959 года изменилась прежде всего потому, что на сопредельной стороне силы общественной безопасности начали устраивать облавы на базарах. Бесталанных "челноков", независимо от национальности и гражданства, сгоняли на рытье каналов. При избытке населения, в Китае рабочей силы не хватало. Пока у крестьянина есть рис и поле, его никуда не выбьешь. На каналах широко практиковали метод "реактивных бригад" - переносили землю бегом, после каждых шестисот ходок давали лишнюю миску риса. Казахам не улыбалось такое "счастье", да и в СССР после Хрущева жизнь улучшилась. Проходимость границы серьезно затруднялась условиями местности.   Прежде кочевники использовали так называемый джунгарский проход, шириной около 30 км. Им же передвигались беглые и контрабандисты. Иногда в клетке моей машины, скованный цепью, сидел туземец - казах без документов, подозреваемый в переходе из Китая. Советско-китайская граница на нашем направлении была окончательно закрыта только к шестидесятым годам. До 1959г. порядка не было и в самом Китае. В провинции сохранилась прежняя, едва ли не циньская, администрация, насквозь пропитанная местными феодально-байскими пережитками. Численность преимущественно кочевнического населения Синцзян-Уйгурского автономного района достигала 300 млн.человек.   В 1949 г., одновременно с провозглашением КНР, должна была быть провозглашена Синцзян-Уйгурская Республика. Однако, самолет с новоиспеченным правительством разбился в Гоби, точно также, как позднее самолет с Линь Бяо на борту. Следует понять, что китайская революция в переводах на русский, кроме разве что мемуаров Владимирова, выглядела иначе, чем на родине. Знаменитый четырехтомник Мао Цзе Дуна был написан академиком Юдиным. Когда их прочел Чжоу Ень Лай, немного понимавший по-русски, он был поражен. После прихода Председателя Мао к власти, крестьянам было объявлено о возвращении императора, что успокоило народ после сорокалетней республиканской смуты.   Только в 1958 году проституток согнали в профсоюз трудящихся женщин и закрепили за мужьями официально. Рикша и и проститутка, две основные профессии в китайских городах, выжили даже при советской оккупации Манчжурии. В кои-то веки рядовые советские граждане, пехотинцы, смогли воочию убедиться в превосходстве хозяйственной модели социализма. Нищета в Маньчжурии и Корее была очевидна даже для них. Дети обоего пола ходили голыми лет до тринадцати, пока на теле не появлялись вторичные половые признаки. Да и индустриальная мощь императорской Японии оказалась дутой. Даже спицы в колесах японских грузовиков были деревянными. Вторжение советских войск в Маньчжурию вызвало шок у правительства Манчжоу Ди Го - ведь войну объявили Японии, а не им.   Да и Квантунская армия оказалась отнюдь не императорской. Исходя из опыта боевых действий на Тихом океане, советское командование прогнозировало упорное сопротивление японцев и, как следствие, большие потери собственных войск . Товарищу Сталину предоставилась редкая возможность устроить мясорубку недавним победителям Германии, почувствовавшим себя уж очень вольготно. Только победители: 20-летние полковники и 30-летние генералы способны на военные перевороты. Иосиф Виссарионович твердо усвоил уроки Гражданской войны. На Дальний Восток войска ехали гордо, не редки были случаи даже вооруженных столкновений с местными органами власти.   Но японцы подвели... Когда разоружили Квантунскую армию, а это почти миллион человек, возникла транспортная проблема. Офицеров и буржуазный элемент вывозили эшелонами и пароходами в Сибирь, солдат - в Японию. Воины императора - голь несусветная - сидели на берегу океана в лохмотьях, ели чумизу, смотрели в сторону восходящего солнца и плакали. Китайские проститутки их даже на порог не пускали. Хорошо, вскоре свыше трехсот тысяч войск Манчжоу Ди Го поступили на службу к китайским коммунистам в качестве наемников. Именно благодаря им была одержана Победа над Чан Кай Ши. До пятидесятых годов НОАК выплачивали жалование серебряными мексиканскими долларами.   Первые три месяца советской оккупации Харбин пребывал в состоянии сумасшедшего дома. Старшим японским офицерам сохранили оружие, ночами в городе стояла пальба - грабили районы, заселенные русскими белоэмигрантами, теми кто не успел сбежать к гоминьдановцам. Советским офицерам запретили ездить на рикшах, и они делали это ночами, по повышенному тарифу. Если бы не запрет, никто бы и не катался - из экономии. В буржуазные районы новые жильцы вселились вместе с полевыми жёнами..   Пленных английских и американских летчиков выпинывали из роскошных бараков советские офицеры. Ошибкой японцев было то, что они не строили концлагерей, и всю эту публику попросту некуда было загонять. На Родину спешили вернуть трофеи, о солдатах особенно не заботились. Все равно, редко кому из победителей удавалось пересечь Урал с востока на запад. Практически, на каждой станции войска МГБ нещадно шмонали теплушки и возвращали солдат, в массе своей недавних заключенных, обратно в стойло.   Как рассказывал мне один очевидец:  Спасся я только благодаря аккордеону. Старшина (МГБ -Ред.) держит нас двоих за шиворот, и тут на глаза ему попался мешок. Спрашивает: "А это что? " Отвечаю: "Аккордеон". Его жаба давит, руки заняты, а в зубы не возьмешь - тяжелый. Наконец решился: "Стой здесь, я сейчас вернусь." Я - в обратную сторону. Ещё в шестидесятые некий начальник тюрьмы показывал досужему литератору целый сейф солдатских медалей . Из них умельцы на зоне делали амальгамму для зеркал. Содержание   www.pseudology.org