| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Маечка | |
 Маю
Лановскую привел в «Металлургиздат», где я работал в
Горном журнале,
Коля Непомнящий, одна из самых замечательных личностей этого солидного
издательства, выпускавшего научную, техническую и учебную литературу по
горному делу и металлургии.Коля металлургом не был. Он закончил филологический факультет Московского областного педагогического института. А до того – двух с половиной годичный курс немецкого концлагеря Дахау. А до того – годовой курс солдата-пехотинца. А до того – первый курс литературного отделения знаменитого МИФЛИ, откуда и ушел добровольцем на войну с помощью секретаря институтского комитета комсомола Александра Шелепина, будущего «Железного Шурика». Помощь потребовалась по той причине, что Коле тогда только что исполнилось 16 лет. После возвращения из Дахау Коля понадеялся было на повторную помощь бывшего своего комсомольского бога, но тот за время, пока бывший его подопечный околачивался на фронте и в концлагере, поднялся в такие небеса, с которых находившиеся на земле твари были совершенно незаметны. Так что пришлось Коле все свои проблемы – с пропиской, с жильем, с учебой и работой – решать самому. Кое-как устроившись, он по старой фронтовой и лагерной привычке стал помогать своим новоприобретенным после войны товарищам. Одним из них и была Майя Лановская, Колина соученица по Педагогическому институту, с легкой Колиной руки появившаяся в «Металлургиздате» где-то в середине пятидесятых годов. 2 Маю взяли в ту же редакцию, экономической литературы, в которой трудился Коля, но на первых порах не редактором, а помредом – девочкой на побегушках. Она и выглядела совсем еще девочкой, отличалась редкостной, прямо таки Голливудской красотой и полной глухотою. В детстве она заболела туберкулезом, и ее стали лечить новоявленным чудо-лекарством – антибиотиком стрептомицином, о котором тогда еще не было известно, что он, побеждая палочки Коха, одновременно выводит из строя слуховой аппарат пациента. Легкие пятилетней крохе привели в полный порядок, но слух ей загубили. Не было в издательстве человека, который не любовался бы красотой новой сотрудницы и не жалел бы ее. И я, как и все мужчины «Металлургиздата», жестами выказывал ей пламенные чувства – но, конечно, вполне невинно, по-приятельски. Было бы просто скотством претендовать на что-то большее. Маечка не была замужем, хотя еще на втором курсе заимела дочку от одного известного спортсмена, который куда-то слинял, и Маечка как жила со своими родителями, так и продолжала жить. С Колей Непомнящим они дружили чуть ли не с первого курса. Он каждые полгода, как минимум, предлагал ей свою руку и сердце, но она почему-то не принимала эти предложения всерьез. Коля все чаще стал заглядывать в бутылку и через десять лет, когда я покинул Горный журнал, был уже законченным алкоголиком. 3 После моего ухода в Химию и жизнь мы с Маечкой время от времени где-нибудь встречались. И мир тесен, и слой узок. В «Металлургиздате» создали редакцию научно-популярной литературы, и Маечку взяли туда старшим редактором. Личные дела у нее тоже как-то устроились – ее пригрел один старый писатель, лет на двадцать старше ее. Она приносила мне их совместные опусы, которые были намного ниже нашей научной, да и литературной планки, и прежде, чем пустить их на страницы Химии и жизни, мне приходилось их полностью переписывать. Для Маечки это было пусть небольшим, но все же подспорьем. Узнав от наших общих знакомых о Мариной смерти, она приняла мою беду близко к сердцу, стала часто звонить, приезжать ко мне в редакцию, вытаскивала меня побродить по окрестным улицам, посвящала в подробности своей жизни. Рассказала о своей любви к человеку, с которым в великом счастье прожила семь лет, не задумываясь о необходимости официального оформления своих отношений, и потому, когда он умер от внезапного инфаркта, тут же потеряла и квартиру, в которой жила, не прописываясь. Несколько раз приглашала меня сходить куда-нибудь на художественную выставку или в театр, но я от таких предложений всегда уклонялся. Почему? Мне было, конечно, тогда не до развлечений. И пятнадцатилетняя разница в возрасте, конечно, существовала. И главное, по-видимому, давно сложившееся в моей душе по отношению к Маечке табу. Но если теория о параллельных мирах верна, то вполне возможно, что в каком-то из них тамошняя Мая Лановская и тамошний я соединили свои жизни. В одном из небесных раскладов такое, вероятно, было предусмотрено. Судите сами: моя первая жена родилась 22 мая, моя вторая жена родилась 21 мая, Маечку Лановскую мало что звали Маей, она еще и родилась 23 мая. Как будто Господь запустил ракету с разделяющейся боеголовкой Источник Оглавление |
|