| Валентин Исаакович Рабинович | |
| Аувюлнхл Мукхлчахщ | |
 Как
и все необычное, Аувюлнхл Мукхлчахщ возник не в ходе целенаправленных
усилий, а в известной мере случайно. В известной мере – потому что
занятия, в результате которых он возник, вряд ли можно считать случайными
полностью.
Моя мама объясняла эти занятия причинами
наследственного характера. Мой папа
возлагал ответственность за них на английского писателя
Артура Конан
Дойла.Действительно, с одной стороны эти мои занятия попахивали каббалистикой, а с другой – рассказы о Шерлоке Холмсе, и в том числе мой любимый рассказ «Пляшущие человечки», я в мои детские годы перечитывал ежедневно. Во всяком случае – до тех пор, пока однажды не смог дотянуться до верхней полки нашего книжного шкафа, на которой мои заботливые родители хранили «Декамерон», «Золотого осла» и «Собрание сочинений Гюи де Мопассана». 2 Так или иначе, но подобно тому, как лицеист Саша Пушкин, познакомившись со стихами Державина, заболел поэзией, и подобно тому, как гимназист Володя Ульянов, открыв для себя сочинения Маркса, заразился коммунизмом, так и я, будучи школьником и не успев еще обзавестись достаточно стойкой иммунной системой, подвергся своего рода инфекции. Впрочем, не столь опасной для самого инфицированного, как в первом случае, и не столь опасной для окружающих, как во втором. Весь четвертый класс и почти весь пятый, на всех уроках, за исключением физкультуры, где это было невозможно физически, я занимался шифрами. Естественно, что школьным предметам при этом пришлось потесниться. Один из моих контрольных диктантов даже удостоился обсуждения на Педагогическом совете школы. В этом злополучном диктанте я ухитрился сделать семнадцать грамматических ошибок, семь из которых пришлись на одно слово: вместо «кошка царапалась» я написал «кошка зарарапапалась». Директор предложил Педсовету снять с меня непосильную тяжесть учебы в нормальной школе и перевести в учебное заведение для умственно отсталых детей. На мое счастье, в этот момент проснулся дремавший обычно на всех собраниях и заседаниях наш физрук по кличке «Петух». Он проснулся, встрепенулся и спросил у меня, о чем я все-таки думал, когда моя рука выводила эту самую «зарару». Я объяснил, что весь тот день не мог думать ни о чем другом, кроме как о прочитанной накануне в журнале «Пионер» статье о чешском профессоре Богумиле Грозном, который только что расшифровал хеттскую клинопись. 3 Оказывается, хеттский царь Хаттушил, воевавший с египетским фараоном Аменхотепом, говорил почти что по-нашему. Например, мы говорим «вода», а он говорил «вадаран». «Здорово!» – сказал Петух, – «А как было по-хеттски “пить”?» «Экутени», – без запинки тотчас ответил я. «Пить-пить, экутени-экутени», – задумчиво повторил Петух, –«Нет, не похоже». Тут возмутилась обычно невозмутимая наша немка Маргарита Генриховна по кличке «Королева Марго». «Почему обязательно – пить, – сказала она. – Это слово и по-немецки не похоже на русское –“тринкен”. Уж лучше бы спросили, как по-хеттски “эссен”». Все педагоги, как по команде, воззрились на меня. «Эсетени!» – воскликнул я с восторгом первооткрывателя. Мне повезло – я еще застал школьных учителей с гимназическим образованием. Меня оставили учиться в моей, нормальной, школе. Вскоре после того Педсовета, сидя на уроке у Королевы Марго, я выдрал чистый листок из тетрадки по арифметике и вырезал в нем лезвием от папиной бритвы тридцать две клеточки «ходом коня». У меня получилась трафаретка. Затем я выдрал из той же тетрадки еще один лист, положил на него трафаретку и принялся вписывать через нее на подложенный листок все буквы в порядке, обратном алфавитному. Закончив эту работу, я выдрал из вовсе отощавшей тетрадки третий листок. Совсем чистых уже не оставалось, и мне пришлось удовольствоваться листком, на одной стороне которого были изображены «Пифагоровы штаны». На другой стороне, чистой, я аккуратно, в два столбика, расположил два полных набора букв – в первом столбике в том порядке, в каком они идут в азбуке, а во втором – в соответствии с трафаретным. У меня получился новенький шифровальный ключ, в котором буква «а», например, означала букву «в», сама же обозначалась буквой «у». Первым делом с помощью этого ключа я зашифровал свое имя и свою фамилию, ранее зашифрованные уж слишком прозрачно. Так появился на свет Аувюлнхл Мукхлчахщ. Случайно? Можно сказать – случайно. Закономерно? Можно сказать – закономерно. Вообще, как я заметил, в мире, в котором нам выпало жить, случайности закономерны, а закономерности случайны. *** Говорят, экс-президент это бывший президент Говорят, экс-чемпион это бывший чемпион И выходит, что экспресс означает – бывший пресс И выходит, что экстракт означает – бывший тракт И выходит, что эксперт это… некий бывший перт И выходит, что экстаз это просто старый таз Да-с! Источник Оглавление |
|