1973, Пер. с нем. Э. Телятниковой, 1994 Эрик Фромм Анатомия человеческой деструктивности Часть третья. 12. Злокачественная Агрессия: Некрофилия Традиционные представления Понятие "Некрофилия" (Любовь к мертвому[229]) обычно распространяется на два типа явлений. Во-первых, имеется в виду сексуальная Некрофилия (Страсть к совокуплению или иному Сексуальному контакту с трупом). Во-вторых, речь может идти о Феноменах несексуальной Некрофилии, среди которых — желание находиться вблизи трупа, разглядывать его, прикасаться к нему и, наконец, специфическая Страсть к расчленению мертвого тела. Однако обычно это понятие не употребляется для обозначения глубинной подструктуры Личности, той Страсти, которая коренится в самом Характере и является почвой для произрастания более явных и грубых проявлений Некрофилии. Я приведу несколько примеров Некрофилии в традиционном смысле, что поможет нам в определении менее явных случаев некрофильского Характера. Сообщения о фактах Некрофилии встречаются во многих публикациях, особенно в криминологической литературе о половых извращениях. Самое полное собрание этих фактов мы находим у одного из ведущих немецких криминологов, имя которого Герберт фон Гентиг и который посвятил данному предмету специальное исследование. (В немецком уголовном кодексе, как и в кодексах ряда других стран, Некрофилия — уголовно наказуемое деяние). Фон Гентиг приводит следующие примеры Некрофилии. 1. Различного рода Сексуальные действия в отношении женского трупа (половое сношение, манипуляция половыми органами). 2. Половое возбуждение при виде тела мертвой Женщины. 3. Острое влечение к предметам погребения: трупам, гробам, цветам, портретам[230] и т.д. 4. Акты расчленения трупов. 5. Желание потрогать или понюхать что-то разложившееся, зловонное... Фон Гентиг, как и другие авторы, в частности Т. Сперри, утверждает, что Некрофилия встречается гораздо чаще, чем принято считать. Однако для удовлетворения этой порочной Страсти не так уж много возможностей. Только те, кто имеет доступ к трупам, получают беспрепятственную возможность к извращениям такого рода: т.е. практически это только работники моргов и могильщики. Поэтому неудивительно, что большинство приведенных примеров относится к названной группе лиц. Случается, конечно, что этим занимаются просто люди некрофильского типа. Возможность к некрофильским проявлениям имеют убийцы, но, поскольку Убийства встречаются не так уж часто, трудно ожидать, что мы встретим много подходящих примеров этого типа, разве что среди случаев, которые проходят по разряду "Убийство ради удовольствия". И все же Гентиг описывает некоторые случаи, когда неизвестные лица выкапывали трупы и совершали над ними надругательства с удовлетворения Страстей некрофильского Характера. Поскольку у людей, имеющих легкий доступ к трупам, некрофильские наклонности проявляются сравнительно часто, напрашивается вывод, что Некрофилией в скрытой форме страдают также и многие (в мыслях своих и фантазиях), не имеющие такого доступа. Де Ривер описывает судьбу молодого служащего морга (21 года). В 18 лет он влюбился в девушку, которая была больна туберкулезом легких. Только один раз у них была настоящая близость. А вскоре она умерла. Позже он скажет:"Я так и не смог пережить смерть моей возлюбленной. Когда я занимался онанизмом, я каждый раз представлял себе её, и мне казалось, что я снова переживаю близость с нею". Далее Де Ривер сообщает следующее: После того как девушка умерла, юноша был вне себя, особенно когда увидел её в белом погребальном уборе: с ним началась настоящая истерика, и его еле оторвали от гроба. В этот миг он испытывал сильнейшее желание лечь рядом с него в гроб, он действительно хотел, чтобы его похоронили вместе с нею. У могилы разыгралась такая страшная сцена, что все вокруг были потрясены этой огромной Любовью и утратой. Постепенно самому юноше стало ясно, что он одержим той самой Страстью, первый приступ которой пережил во время похорон. Теперь его охватывало сильное сексуальное возбуждение при виде каждого трупа. В тот год он заканчивал колледж и стал убеждать маму, что ему надо стать медиком. Однако по материальным соображениям это было невозможно. Короче и дешевле был путь в школу бальзамирования. Мама не возражала, и Д. В. принялся за учебу с огромным рвением, ибо он понял, что нашел себе профессию по душе. В зале бальзамирования он всегда обращал внимание прежде всего на женские трупы и часто испытывал при этом острое желание. Он запрещал себе думать об этом и избегал возможности реализовать своё желание. Однажды, уже в конце учебы, он оказался один в комнате с трупом молодой девушки; желание было столь сильным, а условия столь благоприятными, что он не устоял. Он быстро расстегнул брюки и прикоснулся своим членом к бедру девушки — и его охватило такое возбуждение, что он совершенно потерял самоконтроль: он вскочил на труп и стал целовать различные части тела. сексуальное возбуждение достигло апогея, и наступил оргазм. После этого его охватили угрызения Совести и Страх, что его могут раскрыть. Вскоре учеба подошла к концу, он сдал экзамен и получил назначение в один из городов Среднего Западав качестве служащего похоронного бюро. Поскольку в этом учреждении он был самым молодым, ему чаще других выпадали ночные дежурства. Д. В. рассказывает:"Я был рад этой возможности оставаться наедине с мертвыми, ибо теперь я уже точно знал, что я отличаюсь от других людей, ибо контакт с трупом дает мне возможность достигнуть высшего Сексуального наслаждения, к которому после смерти моей возлюбленной я постоянно стремился". За два года службы в ритуальном учреждении через его руки прошли десятки женских трупов разных возрастов, с которыми он опробовал себя во всевозможных извращенных вариантах. Как правило, все начиналось с ощупывания, поцелуев и облизывания, а затем он терял голову и, оседлав свою жертву, с нечеловеческими усилиями доводил себя до оргазма. Все это происходило 4-5 раз в неделю. ...Однажды труп пятнадцатилетней девочки произвел на него такое впечатление, что он в первую ночь после её смерти попробовал вкус её крови. Это привело его в такой экстаз, что он с помощью резиновой трубки, введенной в мочеточник, принялся отсасывать урину... При этом его охватывало желание проникнуть ещё глубже... Ему показалось, что максимальное наслаждение он мог бы получить, если бы смог заглотнуть её или пожевать кусочек её мяса. И он не отказал себе в этом желании. Он перевернул тело и впился зубами в самое уязвимое место сзади, а после этого, взгромоздившись сверху, совершил содомический акт. Этот случай представляет интерес по многим Причинам. Прежде всего потому, что здесь мы встречаемся с сочетанием Некрофилии, Некрофагии* и анального эротизма. К тому же здесь просматривается самое начало, истоки извращения. Если бы нам была известна история юноши только до момента смерти его возлюбленной, то мы постарались бы интерпретировать его Поведение как выражение его большой Любви. Однако последующая его Жизнь проливает совершенно иной свет и на начальную фазу его Жизни. Такую неразборчивую, жадную Некрофилию и Некрофагию вряд ли возможно объяснить утраченной Любовью. Скорее придется предположить, что его "отчаяние" ("печаль, горе") было не столько выражением Любви, сколько первым симптомом некрофильского влечения. Далее: тот факт, что сексуальная близость с возлюбленной у него была всего лишь один раз, скорее всего объясняется не её болезнью. Просто у него и не было сильного стремления к сексу с живой Женщиной — и это как раз в Связи с его некрофильскими наклонностями. Де Ривер описывает ещё один случай Некрофила, тоже служащего ритуального учреждения. Этот случай менее сложный. Речь идёт о неженатом Мужчине 43 лет. Вот что он о себе поведал: Когда мне было 11 лет, я подрабатывал садовником на кладбище в Милане. Я в ту пору начал заниматься онанизмом, а когда оставался наедине с трупом молодой Женщины, то старался её потрогать. Позднее я начал искать возможность "уткнуться "в мертвое тело... Приехав в Америку и поселившись на западном побережье, я получил работу в похоронной конторе. Я должен был обмывать и одевать трупы. Так я получил возможность иметь регулярные половые сношения с мертвыми девочками — я это делал на столе, где обмывал их, или прямо в гробу. Далее он признается, что прикасался губами к самым интимным местам, а на вопрос о количестве своих жертв отвечает:"Это число исчисляется многими сотнями". Фон Гентиг приводит ещё массу подобных случаев. Более мягкая форма Некрофилии проявляется у людей, которые при виде трупа испытывают сексуальное волнение, а иногда онанируют в его присутствии. Но количество подобных отклонений невозможно установить, ибо они практически остаются нераскрытыми. Вторая форма Некрофилии не связана с сексом и находит выражение в чисто разрушительных порывах. Эта тяга к разрушению нередко проявляется уже в Детстве и довольно часто возникает только в глубокой старости. Фон Гентиг пишет, что целью некрофильской деструктивности является "насильственное прерывание живых Связей". Эта Страсть наиболее ярко проявляется в стремлении к расчленению тел. Типичный случай такого рода описывается у Сперри. Речь идёт о Человеке, который ночью отправлялся на кладбище, имея при себе все необходимые "инструменты", выкапывал гроб, вскрывал его и утаскивал труп в надежно скрытое место. Там он отрезал ему голову и ноги и вспарывал живот... Объектом расчленения не обязательно должен быть Человек, это может быть и животное. Фон Гентиг сообщает о Человеке, который заколол 36 коров и лошадей и разрезал их на куски. Но нам нет нужды обращаться к литературе. Вполне достаточно газетных сообщений об Убийствах, в которых жертвы оказываются зверски искалеченными или разрезанными на части. Такого рода случаи в криминальной хронике обычно квалифицируются как Убийство, но субъектами таких деяний являются Некрофилы; они отличаются от прочих убийц, убивающих из Ревности, Мести или ради наживы. У убийцы-Некрофила истинным Мотивом является не смерть жертвы (хотя это, конечно, необходимая предпосылка), а самый акт расчленения тела. Я сам в своей клинической Практике собрал достаточно много данных, подтверждающих, что тяга к расчленению — это весьма характерная черта некрофильской Личности. Я встречал, например, немало людей, у которых эта тяга проявлялась в очень мягкой форме: они любили рисовать на бумаге фигурку обнаженной Женщины, а потом отрывать у рисунка руки, ноги, голову и т.д. и играть с этими отдельными частями рисунка. Такая безобидная "игра "на самом деле выполняла очень серьезную функцию, утоляя Страсть к расчленению. Другой распространенный вид Некрофилии, который мне довелось наблюдать, выражался в том, что людям снились Сны, в которых они видели определенные части расчлененного тела, которые лежали, летали или медленно проплывали мимо в потоке грязной воды, смешанной с кровью и нечистотами. Если подобные картины часто появляются в фантазиях и Снах, то это один из вернейших симптомов некрофильского Характера. Встречаются и менее явные формы Некрофилии. Одной из них является желание находиться рядом с трупами и другими предметами, предназначенными для тления. Раух сообщает о девушке, которая страдала от такого влечения: когда она оказывалась вблизи мертвеца, на неё нападал своеобразный столбняк, она смотрела на него и не могла оторваться...[231] У Штекеля сообщается о Женщине, которая сама о себе говорила:"Я часто думаю о кладбище и о том, как происходит гниение тел в гробах". Этот интерес к тлению часто проявляется в потребности ощущать запах гниения, что очень четко просматривается в следующей истории. Высокообразованный мужчина 32 лет от роду был почти совершенно слепым. Он боялся громких звуков, но ему нравилось, когда он слышал крик Женщины, корчившейся от боли, а кроме того, он получал удовольствие от запаха гниющего мяса. Он мечтал о "трупе крупной грузной Женщины, в котором можно покопаться". Он спрашивал свою бабушку, не хочет ли она завещать ему своё тело после смерти. Ему хотелось погрузиться в её разлагающиеся останки. Фон Гентиг говорит о "нюхачах", которых волнует запах всякой гнили и экскрементов, он видит в этом проявление Некрофилии. И наконец, последний вид Некрофилии, рассмотренный в литературе, называется некрофильским фетишизмом. Это тяга к предметам погребального ритуала: гробам, цветам, венкам, портретам и т.д. Некрофильский Характер[232] Выражение "некрофильский "было употреблено первоначально не для обозначения черты Характера, а как характеристика извращенных действий... Слово это произнес впервые испанский философ Мигель де Унамуно в 1936 г.[233] по поводу националистической речи генерала Миллана Астрая в Университете Саламанки, где Унамуно был ректором в тот момент, когда началась гражданская война в Испании. Основной девиз генерала заключался в словах: Viva la muerte! (Да здравствует смерть!). И один из его сторонников выкрикнул этот лозунг из глубины зала. Когда генерал закончил свою речь, Унамуно поднялся и сказал следующее: Только что я услышал бессмысленный некрофильский возглас:"Да здравствует смерть!"И я — Человек, посвятивший свою Жизнь формулированию парадоксов, которые нередко вызывали гнев непонимания, — я могу сказать вам как специалист, что этот иноземный парадокс мне претит. Генерал Миллан Астрай — калека, инвалид. Я говорю это без всякого оценочного подтекста. Он получил увечье на войне. Сервантес тоже был калекой. К сожалению, сейчас в Испании много инвалидов, а скоро будет ещё больше, если только Бог не придет нам на помощь. Мне больно думать, что генерал Миллан Астрай будет диктовать нам свою Волю и навязывать всем психологию Толпы. Калека, лишенный духовного величия Сервантеса, обычно ищет утешения в том, чтобы увечить и калечить все вокруг себя. Миллан Астрай не выдержал и воскликнул:"Долой Интеллигенцию! Да здравствует смерть!"И фалангисты разразились восторженными аплодисментами. Но Унамуно продолжал: Мы находимся в храме. Это храм Разума — и я его верховный жрец. А вы осквернили эту священную обитель. Вы одержите победу, ибо на вашей стороне слишком много грубой Силы и жестокости. Но вы никого не обратите в свою веру. Ибо, чтобы обратить Человека, его необходимо убедить. А чтобы убедить, нужно иметь то, чего у вас нет: Разум и право на борьбу. Я не стану призывать вас подумать об Испании, ибо считаю это бессмысленным. Больше мне нечего сказать[234]. Я заимствовал это понятие у Унамуно и с 1961 г. занялся изучением Феномена характерологической Некрофилии[235]. Мои теоретические представления я в основном приобрел, наблюдая людей во время сеансов психоанализа[236]. Дополнительные данные для анализа некрофильского Характера мне дало изучение известных исторических Личностей (например, Гитлера), изучение Характера и Поведения классов и социальных групп. Но как бы ни велика была роль моих собственных клинических наблюдений, все же решающий импульс я получил от Фрейда с его теорией влечений. Идея о том, что самые фундаментальные Силы в структуре Личности составляют два влечения — одно к Жизни, другое к смерти, произвела на меня огромное впечатление; однако теоретическое обоснование Фрейда меня не устраивало. Но оно побудило меня взглянуть на клинические данные в новом свете, сформулировать по-новому точку зрения Фрейда, таким образом сохранив её, разумеется, основанной на другом теоретическом фундаменте, на клинических данных, которые, как я позднее покажу, обнаруживают Связь с более ранними разысканьями Фрейда относительно анального Характера. Итак, Некрофилию в характерологическом смысле можно определить как страстное влечение ко всему мертвому, больному, гнилостному, разлагающемуся; одновременно это страстное желание превратить все живое в неживое, Страсть к разрушению ради разрушения; а также исключительный интерес ко всему чисто механическому (небиологическому). Плюс к тому это Страсть к насильственному разрыву естественных биологических Связей (Курсив мой. — Э.Ф.).. Некрофильские сновидения Влечение к мертвому, гнилостному, тленному наиболее ясно обнаруживается в свах Некрофилов. Сон 1. "Я сижу в туалете. У меня расстройство желудка и меня "несет "со страшной Силой, словно бомба взорвалась и сотрясается весь дом. Я хочу принять ванну, но как только я собираюсь включить воду, я вижу, что ванна уже полна грязной водой, в которой вместе с нечистотами плавают отрезанные рука и нога. " Автор этого Сна был ярко выраженным Некрофилом, которому подобные Сны снились очень часто. Когда аналитик спросил его, что он при этом испытывал, пациент ответил, что ситуация не вызвала в нем Страха; ему было явно неприятно пересказывать свой Сон врачу. Этот Сон вскрывает многие элементы, характерные для Некрофилии: это тема оторванных частей тела; это Связь Некрофилии с анальностью (о чем разговор пойдет чуть позже); и наконец, это проблема деструктивности. (Если перевести содержание сновидения с Языка символов на Язык обычный, то у носителя Сна есть такое ощущение, что Силой своего поноса он может разрушить весь дом). Сон 2. "Я иду навестить друга. Двигаюсь по улице в направлении его дома, который я хорошо знаю. Внезапно сцена меняется. Я нахожусь в сухой пустынной местности, где нет ни деревьев, ни растений. Очевидно, я продолжаю искать дом своего друга, но единственное здание, которое я вижу на горизонте, производит странное впечатление, ибо в нем нет ни одного окна. Я вхожу сквозь узенькую дверь внутрь дома и прикрываю за собой дверь. И в этот момент я слышу странный звук, словно кто-то запирает дверь. Я нажимаю на ручку двери, но она не открывается. Мне страшно, и я иду по узкому проходу, а потолки такие низкие, что мне приходится продвигаться почти ползком. Наконец я оказываюсь в большой затемненной овальной комнате. Она похожа на своды большой могилы. Когда глаза мой привыкли к темноте, я увидел пару скелетов, лежащих на полу. Тут я понял, что это моя могила. Я проснулся с ощущением панического ужаса". Этот Сон почти не нуждается в интерпретации. "Свод", который является могилой, одновременно символизирует материнское лоно. "Дом друга "— это символ Жизни. Но наш пациент вместо дороги Жизни (визит к другу) выбирает путь к мертвым. Пустынная местность и могила — это, конечно, символы смерти. Сам по себе этот Сон не обязательно указывает на симптомы Некрофилии; его можно толковать и как символическое выражение Страха перед смертью. Однако странно, если Человек многократно видит вр Сне гробы, мумии и скелеты, т.е. когда фантастический мир его Снов в основном занят видениями из мира теней. Сон 3. Речь идёт о Женщине, которая страдала тяжелой Депрессией. "Я сижу в туалете и освобождаю желудок, но процесс этот бесконечен: нечистоты поднимаются в унитазе и, переливаясь через край, заливают крышку, а затем и весь пол ванной комнаты. Уровень этой жижи поднимается все выше — я утопаю...[237] В этот момент я просыпаюсь с ощущением неописуемой мерзости". У этой Женщины вся Жизнь превратилась в сплошную мерзость, она сама ничего не может произвести, кроме грязи; весь мир её превратился в помойку, и в смерти она окончательно соединяется с грязным потоком небытия. Эта тема встречается в мифе о Мидасе: к чему бы он ни прикоснулся — все превращается в золото, а золото, по Фрейду, находится в символической Связи с нечистотами[238]. Сон 4. Этот Сон приснился Альберту Шпееру 12 сентября 1962 г., когда он ещё находился в тюрьме Шпандау. "Гитлер приезжает с инспекцией на завод. Я ещё в должности рейхсминистра, но я беру в руки веник и помогаю вымести мусор из завода. После инспекторской проверки я вижу себя в его машине, где я пытаюсь надеть френч, который я снял перед тем, как подметать, но безуспешно: я не могу попасть в рукав, рука постоянно оказывается в кармане. Мы приезжаем на широкую площадь, окруженную правительственными зданиями. С одной стороны я вижу памятник воинам. Гитлер направляется к нему и кладет венок к подножию памятника. Мы входим в мраморный зал — это вестибюль какого-то официального учреждения. Гитлер спрашивает у адъютанта:"Где венки?"Адъютант говорит офицеру:"Вы же знаете, что он теперь повсюду возлагает венки". Офицер одет в светлую, почти белую форму из ткани, напоминающей тонкую перчаточную лайку. Поверх мундира на нем надета широкая накидка, украшенная вышивкой и кружевами. Приносят венок. Гитлер переходит на правую половину зала, где расположен ещё один памятник воину, у подножия которого уже лежит много венков. Гитлер опускается на колени и запевает скорбную песнь в стиле грегорианского хорала, в котором постоянно повторяется распевная строчка "Maria". Стены огромного мраморного зала заполнены мемориальными досками. Гитлер один за другим кладет венки, которые ему подает ретивый адъютант... Ряд мемориальных досок кажется бесконечным, темп его движений ускоряется, а песня и плач звучат все более монотонно"[239]. Этот Сон интересен по многим соображениям. Он относится к тем Снам, в которых Человек выражает свои знания о другом Человеке, а не свои собственные Чувства и желания[240]. И такой взгляд во Сне бывает часто более точным, чем впечатление наяву. В данном случае Шпеер в стиле Чарли Чаплина находит выражение для своих представлений о некрофильском Характере Гитлера. Шпеер видит в нем Человека, который все своё время тратит на преклонение перед мертвыми, однако все его шаги до предела автоматизированы. Он действует как машина — для Чувств здесь места нет. Возложение венков превращается в организованный ритуал, доходящий до абсурда. Но в то же самое время Гитлер возвращается в религиозную веру своего Детства и оказывается полностью погруженным в скорбную мелодию песни-плача. Сон заканчивается указанием на монотонность и автоматизм траурного ритуала. Вначале спящему снится ситуация из реальной действительности, из того периода Жизни, когда он был государственным министром и очень активно брал все в свои руки. Мусор, который он сам выметает веником, возможно, символизирует пакость и грязь нацистского режима; а его неспособность попасть в рукав френча — это символическое выражение его Чувства беспомощности, бессилия сделать что-либо при этой Системе. Здесь происходит переход к главной теме Сна, где он узнает, что у него ничего больше в Жизни нет, кроме мертвецов и механического Некрофила по имени Гитлер. Сон 5. "Я сделал великое открытие, я изобрел механический суперразрушитель. Эта машина за один час может уничтожить все живые существа в Северной Америке, а в следующий час — смести с лица земли все живое. Это достигается всего лишь нажатием потайной кнопки, о которой никто, кроме меня, не знает. И только мне известна формула химического вещества, с помощью которого можно защитить себя от разрушения. (Следующая сцена). Я нажал на кнопку; я больше не вижу никакой Жизни вокруг, я здесь один, я безмерно счастлив". Этот Сон — выражение деструктивности в чистом виде; её носителем является крайне нарциссическая Личность, не имеющая никакой привязанности к другим людям и ни в ком не нуждающаяся. Этот Человек видел свой Сон многократно вместе с другими некрофильскими видениями. То был тяжелый случай душевной болезни. Сон 6. "Я приглашен на молодежную вечеринку. Все танцуют. Однако происходит что-то непонятное: темп танца замедляется и создается такое впечатление, что скоро все остановятся, не в Силах двинуться с места. В этот момент в комнату входит пара великанов — огромная Женщина и гигант-мужчина. У них в руках две огромные коробки. Они подходят к первой паре танцующих. Гигант достает нож и вонзает его в спину юноше. Странно, но тому, видимо, совсем не больно, крови тоже не видно. Великан вынимает какой-то предмет (я не знаю, как назвать, что-то вроде крошечного ящичка) и вставляет его в отверстие на спине юноши. Затем он вставляет ещё в этот ящичек что-то похожее на ключик и делает такое движение, словно он заводит часы. В то время как великан занимался юношей, его партнерша проделала все то же самое с девушкой. Когда они закончили своё дело, молодая пара возобновила свой танец, причём с большим подъемом и в хорошем темпе. Остальные девять пар были подвергнуты той же самой операции, а когда великаны удалились, вечеринка продолжалась с большим подъемом, а все собравшиеся были в отличном настроении". Если мы переведем это сновидение с Языка символики, то многое становится ясно. У видевшего Сон в Жизни появилось ощущение недостатка энергии, угасания, но организм можно подзарядить или биомеханизм заменить каким-нибудь аппаратом. Людей можно заводить наподобие часов, и они тогда поведут себя весьма "оживленно", в то время как на самом деле уже они превращены в автоматы. Этот Сон приснился молодому Человеку 19 лет от роду. Он изучает машиностроение, и его интересует только техника. Если бы приведенный нами Сон был единственным, то можно было бы считать, что в нем нашли выражение его технические наклонности. Однако у него были и другие Сны с элементами Некрофилии, а потому и данный Сон является не просто отражением его профессиональных интересов, но в гораздо большей мере выражением его некрофильской направленности. Сон 7. Это Сон крупного ученого, представляющий особый интерес как иллюстрация некрофильского Характера современной техники в целом. "Я приближаюсь к входу в пещеру и уже могу разглядеть здесь кое-что весьма впечатляющее: две человекоподобные свиньи толкают маленькую старую вагонетку (такую, какими пользуются в шахтах); они катят её по рельсам, ведущим в глубь пещеры. В вагонетке сидят нормальные человеческие существа, которые похожи на мертвых, но я знаю, что они только спят. Следующий Сон — как будто продолжение первого, но я в этом не уверен. Начало такое же: я снова подхожу к входу в пещеру и вхожу в неё, солнце и небо остались за моей спиной. Я иду в глубь пещеры и вдруг вижу очень яркое свечение; я подхожу ближе и с удивлением обнаруживаю, что это светится "модерновый "город: кругом так много света, и я знаю, что все это искусственное освещение — электрическое. Весь город — из стали и стекла — настоящий город будущего. Я иду дальше и вдруг понимаю, что мне ещё не встретилось ни одного живого существа: ни Человека, ни зверя. Я стою перед огромной машиной. Она напоминает гигантский суперсовременный электротрансформатор, он подключен к чему-то многочисленными проводами типа кабелей высокого напряжения. Они напоминают черные гибкие шланги, и мне кажется, что по ним течет кровь. Эта догадка очень будоражит мое воображение, я нащупываю в кармане предмет, похожий на перочинный ножик, подаренный мне Отцом, когда мне было 12 лет. Я подхожу к машине, втыкаю ножичек в один из черных кабелей — и в этот миг на меня выпрыскивается что-то жидкое. Я вижу, что это кровь, и тут я просыпаюсь в холодном поту". После того как пациент рассказал свой Сон, он добавил:"Я не знаю точно, что должны означать машина и кровь, но кровь здесь тождественна электричеству, ибо и то и другое дает энергию. Я не знаю, откуда мои соображения, возможно, это связано с тем, что машина высасывает кровь из людей". Этот Сон, как и Сон Шпеера, принадлежит скорее всего не Некрофилу, а биофилу, который сознает некрофильскую сущность современного мира. Пещера здесь является символом смерти, например могилы. Пещера — это шахта, а люди, работающие в ней, это свиньи или мертвецы. ("Открытие", что они только спят, — это коррекция из сферы рационализации Сознания, которые иногда вторгаются в фантастический мир Сна). Что это означает? Речь идёт о каком-то месте, где находятся никуда не годные люди, почти мертвецы. Сцена первого акта этой" пьесы "имеет отношение к ранней фазе развития индустриализма. Второй акт происходит в эпоху развитого кибернетического общества будущего. Прекрасный модерновый город мертв, в нем нет ни людей, ни зверей. Мощные технические приспособления высасывают из людей кровь и перерабатывают её в электричество. Когда спящий проткнул электрический кабель (чтобы, может быть, разрушить технику), его обрызгивает фонтан крови — так, словно он совершил Убийство. Во Сне он видит совершенно мертвый город, полностью автоматизированное общество — это видение такой ясности и такого художественного ощущения, какие встречаются на полотнах художников-сюрреалистов. Наяву, однако, он мало что знает из того, что он точно" знал "во Сне, где он был избавлен от шума и бессмыслицы нашего повседневного Бытия. "Непреднамеренные "некрофильские действия Сновидения — это одна из ярких форм выражения некрофильских устремлений, но отнюдь не единственная. Некрофильские Тенденции могут иногда проявляться в ненамеренных,"незначительных "действиях (в" психопатологии повседневности"), которые Фрейд интерпретирует как вытесненные влечения. Я приведу здесь пример одного из сложнейших политических деятелей XX в. — Уинстона Черчилля. Речь идёт вот о чем. В период первой мировой войны Черчилль и фельдмаршал Алан Ф. Брук — шеф Генерального штаба — сидели за обедом. Дело было в Северной Африке, день был очень жаркий, и было много мух. Черчилль убивал их направо и налево, то же самое, вероятно, делали и все остальные. Но затем он сделал нечто неожиданное (сэр Алан сообщает, что был шокирован этим поступком). К концу обеда Черчилль собрал всех убитых мух и "выстроил "их в один ряд на скатерти, посматривая на дело рук своих как аристократический охотник, перед которым слуги, желая его порадовать, выкладывают подстреленную дичь[241]. Если Поведение Черчилля кто-либо захочет объяснить как" привычку", то остается вопрос, что означает столь странная привычка? Если кому-то кажется, что здесь нашли выражение некрофильские наклонности (а такие черты у него явно были), то это вовсе не обязательно свидетельствует, что у Черчилля был некрофильский Характер (он был слишком сложной Личностью, чтобы для её обсуждения и описания хватило двух страниц). Я упомянул об этом факте потому, что Личность Черчилля хорошо известна, а сам факт безусловно достоверен. Такой маргинальный тип Поведения наблюдается у многих. Например, нередко мы встречаем людей, которые имеют привычку ломать и рвать на мелкие кусочки то, что под руку попадается: цветы, карандаши и т.д. Другие могут нанести себе травму, а потом ещё и разбередить рану. Ещё более ярко эта Тенденция проявляется, когда Человек срывает свой гнев на каком-либо прекрасном творении рук человеческих — это может быть здание, мебель, посуда, статуэтка или другое произведение искусства. Самые крайние выражения такого вандализма случаются в музеях, когда Человек вонзает нож в холст или в самого себя перед лицом соответствующей картины. Некрофильским можно назвать Поведение лиц, которые чувствуют влечение к скелетам (ими часто бывают медики — врачи и студенты). Обычно это объясняют профессиональным интересом. Но это не всегда так. Чтобы доказать это, достаточно привести один случай из психоаналитической Практики. Студент-медик, у которого в спальне стоял скелет, через некоторое время, немного смущаясь, рассказал своему врачу, что он этот скелет довольно часто кладет к себе в постель, обнимает и целует. У этого юноши аналитик обнаружил и другие некрофильские симптомы. С другой стороны, некрофильский Характер может проявляться в убежденности, что единственный путь разрешения проблем и конфликтов — это Насилие. Здесь вопрос заключается в том, можно ли при определенных обстоятельствах прибегнуть к применению Силы. Для Некрофила характерно убеждение, что Насилие — это "способность превратить Человека в труп" (используя терминологию Симоны Вейль) и что оно — первый и последний (т.е. единственный) путь, на котором гордиев узел проблем оказывается разрубленным, а терпеливое развязывание новых узлов ни к чему не приводит. Такие люди реагируют на проблемы Жизни в основном деструктивно и никогда не пытаются помочь другим людям найти конструктивный способ их решения. Их Поведение напоминает реакцию королевы из "Алисы в стране чудес", которая по любому поводу распоряжалась:"Отсечь им головы!"Тот, у кого подобный импульс является главным, как правило, просто не в состоянии увидеть другие возможности, которые позволят избежать разрушения. Такие люди не видят, насколько беспомощным и малоубедительным является Насилие перед лицом времени. Классический пример такой позиции мы находим в библейской истории о том, как царь Соломон решил спор двух Женщин, заявлявших о своем материнстве в отношении одного и того же Ребенка. Когда царь Соломон предложил Женщинам разорвать Ребенка пополам, то настоящая мать предпочла уступить Ребенка другой Женщине, чем доставить ему боль; а Женщина, которая только выдавала себя за мать, согласилась его" поделить". Её решение типично для Некрофила, одержимого жаждой Обладания. Менее явное выражение Некрофилия находит в особом интересе к болезни во всех её формах, а также к смерти. Например, бывает, что мать постоянно думает о болезнях своего Ребенка и строит мрачные прогнозы о его будущем; во в то же время она не реагирует на благоприятные перемены в течении болезни, не замечает ничего нового, что появляется у Ребенка, в том числе оживления и радости в его глазах. Тем самым она не наносит Ребенку явного ущерба, но все же постепенно радость Жизни и вера в собственные Силы может в нем заглохнуть, он может как бы заразиться некрофильской ориентацией матери. Тот, кому довелось слышать, как общаются друг с другом пожилые люди (из самых разных социальных групп), видимо, не раз обращал внимание на то, что темой разговора чаще всего бывают болезнь или смерть. Это связано с целым рядом Причин. Для многих людей с ограниченным кругозором болезнь и смерть — главные драматические события Жизни, поэтому они и составляют основной предмет разговоров наряду с обсуждением семейных новостей. Но есть и совсем иные Причины. Бывает, что Человек проявляет внезапное оживление и активность, когда речь заходит о чужой болезни или ещё каком-либо грустном событии (от финансовых трудностей до смерти). Особый интерес некрофильской Личности к мертвым проявляется не только при разговорах, но и при чтении газет. Такие люди в первую очередь интересуются уголовной хроникой. Они охотно обсуждают различные аспекты Убийств и других смертей, выясняют обстоятельства, Причины и следствия недавних смертей, прогнозируют, кто теперь на очереди, и т.д. Они не пропускают случая сходить в крематорий и на кладбище... Нетрудно догадаться, что такая "Страсть "к похоронам — просто смягченная форма уже описанных выше случаев явного интереса к трупам, моргам и могилам. Сравнительно трудноуловимой чертой некрофильского Характера является особая безжизненность при общении. Причём здесь дело не в предмете обсуждения, а в форме высказывания. Умный, образованный Некрофил может говорить о вещах, которые сами по себе могли бы быть очень интересными, если бы не манера, в которой он преподносит свои идеи. Он остается чопорным, холодным, безучастным. Он представляет свою тему педантично и безжизненно. Противоположный тип Характера, биофил, напротив, может говорить о переживании, которое само по себе не очень интересно, но он подает их столь заинтересованно и живо, что заражает других своим хорошим настроением. Некрофил действует на группу, как холодный душ или "глушитель "всякой радости, как "ходячая тоска", от присутствия такого Человека все вокруг испытывают тяжкое ощущение и быстро устают. Ещё одно измерение некрофильских реакций проявляется в отношении к собственности и в оценках прошлого. Некрофил воспринимает реально только прошлое, но не настоящее и не будущее. В его Жизни господствует то, что было (т.е. то, чего уже нет, что умерло): учреждения, законы, собственность, традиции, владения. Короче говоря, вещи господствуют над Человеком;"иметь "господствует над "быть", Обладание — над Бытием, мертвое — над живым. В личностном, философском и политическом Сознании Некрофила сохраняется святое почтение к прошлому, ничто новое не имеет ценности, а резкие перемены воспринимаются как преступление против "естественного, природного "хода вещей[242]. Следующий аспект Некрофилии проявляется в отношении к цвету. Некрофилы предпочитают темные тона, поглощающие свет: черный, коричневый[243]. Это предпочтение проявляется в одежде, в выборе предметов мебели, штор, красок для рисунков и т.д. Далее — отношение к запахам. Как показывает материал клинических исследований, большая часть Некрофилов отличается пристрастием к дурным запахам типа" задохнувшегося "или уже гниющего мяса. Это проявляется в двух вариантах. Первый состоит в том, что Человек откровенно любит запах мочи, кала, застоявшихся нечистот... и с удовольствием заглядывает в вонючие общественные туалеты. Однако более распространен другой вариант пристрастия, при котором желание получить удовольствие от дурных запахов оказывается вытесненным. Это приводит к своеобразной реакции, которая доступна наблюдению: Человек пытается устранить любую возможность дурного запаха, но он ведет себя так, даже когда на самом деле ничего подобного в его окружении нет. (Это похоже на сверхчистоплотность Человека с анальным Характером). Однако так или иначе все Некрофилы реагируют на дурные запахи. Как было подмечено, эта заинтересованность нередко проявляется в специфической мимике, напоминающей гримасу" принюхивания". Так что Некрофила можно распознать и по выражению лица. И хотя такая гримаса не является обязательной для всех, но уж когда она есть, то это, пожалуй, самый надежный признак Некрофила. И ещё есть одна характерная черта мимики: Некрофил практически не умеет смеяться. Его лицо как маска. Ему недоступен нормальный, свободный, облегчающий душу смех, его улыбка вымучена, безжизненна, она похожа скорее на брезгливую гримасу. Например, по телевидению мы иногда видим, что у выступающего совершенно неподвижное лицо; только в начале и в конце речи на его лице появляется подобие ухмылки — какая-то автоматическая гримаса, символизирующая американский обычай "лучезарного "общения. Такие люди не умеют одновременно говорить и улыбаться, ибо их внимание сосредоточено обычно на чем-то одном, их улыбка не органична, она появляется будто запланированное действие, как это бывает у плохого актера. Некрофила нередко выдает кожа: её цвет и "фактура" производят впечатление какой-то "высушенной", неживой "бумажной" поверхности, и когда мы встречаем Человека, о котором хочется сказать, что у него какое-то серое лицо, мы имеем в виду не то, что он не умывался, а это и есть наше восприятие Некрофила... Некрофильский Язык Прямым проявлением речевой Некрофилии является преимущественное употребление слов, связанных с разрушением или с экскрементами. И хотя слово "дерьмо "сегодня вообще-то широко распространено, легко узнать людей, для которых это просто любимое слово, которое они применяют вдоль и поперек. Для примера вспомним 22-летнего Мужчину, у которого главным словом было "дерьмо"; он мог так называть все, что угодно: Жизнь, людей, идеи, Природу... Сам о себе он говорил с гордостью:"Я мастер по разрушению... " Во время обследования среди рабочих и служащих Германии мы наткнулись в анкетах на множество разных способов выражения некрофильских наклонностей. Яркой иллюстрацией могут служить ответы на такой вопрос:"Что Вы думаете о Женщинах, применяющих губную помаду я косметику?"[244] Многие ответили:"Это буржуазный стиль", или "Это противоречит Природе", или "Это негигиенично". Такие ответы просто соответствовали определенным идеологическим установкам. Однако меньшая часть опрошенных дала другие ответы. Например,"Косметика — это яд","Такие Женщины выглядят как проститутки". Такие ответы, не имеющие ничего общего с действительностью, как раз и характеризуют Личность отвечающего. У всех, ответивших подобным образом, и в других тестах проявились деструктивные Тенденции. Чтобы проверить гипотезу о Некрофилии, мы с Майклом Маккоби разработали интерпретативную анкету из 12 альтернативно сформулированных закрытых вопросов[245]. Некоторые вопросы были направлены на выявление анального типа Личности, а другие — уже упомянутых признаков Некрофилии. Маккоби опробовал этот опросник в зондажных испытаниях на шести группах населения (различающихся по классовой и расовой принадлежности, а также по уровню образования). Здесь, к сожалению, нет места для подробного описания методики и результатов обследований. Достаточно сказать, что было установлено следующее: 1. Что действительно существует некрофильский Синдром, подтверждающий нашу теоретическую модель; 2. Что биофильские и некрофильские Тенденции поддаются измерению; 3. Что эти Тенденции явным образом коррелируют с социополитическими значениями[246]. Интерпретация анкет показала, что приблизительно 10-15% опрошенных имеют некрофильскую доминанту. В ходе опросов выяснилось, что многие из этих людей (а также и их семьи) словно прошли полную стерилизацию и живут в совершенно мертвящей атмосфере, лишенные каких-либо радостей. В этом исследовании мы получили ответы, которые помогли нам установить определенную Корреляцию (соотношение) между Характером Человека и его взглядами. Эти данные заинтересованный читатель может в полном объеме найти у Маккоби. Я же приведу только один-единственный вывод:"Все опросы показали, что антижизненные (деструктивные) Тенденции весьма примечательно коррелируют с политическими воззрениями тех лиц, которые выступают за усиление военной мощи страны... Лица с деструктивной доминантой считали приоритетными следующие ценности: более жесткий контроль над недовольными, строгое соблюдение законов против наркотиков, победное завершение войны во Вьетнаме, контроль над подрывными группами и их действиями, усиление полиции и борьба с мировым Коммунизмом". Обожествление техники и Некрофилия Льюис Мэмфорд установил, что существует Связь между деструктивностью и поклонением перед машинной мощью — "мегатехникой". Мэмфорд утверждает, что эта Связь просматривается ещё в Египте и Месопотамии, которые более 5000 лет тому назад имели такие социальные структуры, которые во многом напоминают общественное устройство в странах современной Европы и Северной Америки. По сути дела, инструменты механизации уже 5000 лет тому назад были отделены от тех человеческих функций и целей, которые не способствовали постоянному росту власти, Порядка и прежде всего контроля. Рука об руку с этой протонаучной идеологией шло соответствующее регламентирование и деградация некогда автономной человеческой деятельности: здесь впервые возникает "массовая Культура" и "массовый контроль". Есть полный сарказма символизм а том, что величайшим созданием мегамашин в Египте были колоссальные могильники, заселенные мумифицированными трупами, а позднее в Ассирии — как и во всех без исключения расширяющихся мировых империях — главным свидетельством технических достижений была пустыня разрушенных городов и сел и отравленная почва: прототип "цивилизованного "ужаса нашей эпохи. Начнём с рассмотрения самых простых и очевидных признаков современного индустриального Человека: его больше не интересуют другие люди, Природа и все живое. Его внимание все больше и больше привлекают исключительно механические, неживые артефакты. Примеров тому — тьма. В нашем индустриальном мире сплошь и рядом встречаются Мужчины, которые к своей автомашине питают более нежные Чувства, чем к жене. Они гордятся своей моделью, они за ней ухаживают, они моют её собственноручно (даже когда достаточно богаты, чтобы заплатить за мойку). В самых разных странах многие автолюбители называют свою автомашину ласкательным именем; они уделяют машине массу внимания, прислушиваются к ней, наблюдают за её Поведением и немедленно принимают меры, если обнаруживаются хоть малейшие признаки дисфункции. Разумеется, автомашину нельзя назвать объектом Сексуального интереса, но вполне можно утверждать, что это объект Любви: Жизнь без машины представляется Человеку порой куда как более невыносимой, чем Жизнь без жены. Разве такая "Любовь "к автомашине не убедительная примета извращения? Возьмем другой пример — увлечение фотографией. Каждый, кому приходилось наблюдать Поведение туриста (или своё собственное) с фотоаппаратом в руках, мог убедиться, что фотографирование превратилось в некий эрзац зрительного восприятия[247]. Конечно, чтобы навести объектив на желаемый объект, надо пару раз на него взглянуть, но затем надо только нажимать на кнопку, чтобы отснять пленку и привезти её домой. При этом самому фотографу достаточно взглянуть и не обязательно видеть. Видение — это функция Человека, великий дар, полученный от рождения; он требует деятельного отношения к Жизни, внутренней собранности; заинтересованности и терпения. Сделать снимок, щелкнуть (в самом слове содержится весьма характерный элемент агрессивности) означает, по сути дела, что сам процесс видения сведен к получению объекта — фотографии, которая затем будет предъявлена знакомым как доказательство того, что "её владелец там был". То же самое можно сказать о "меломанах", для которых прослушивание музыки превратилось в повод" поиграть "со своей домашней звуковой Системой — проигрывателем, стерео-усилителем и т.д. Слушание музыки для них — это .лишь изучение технических качеств записывающей и воспроизводящей аппаратуры. Ещё один пример из этой серии — любитель техники как таковой, аппаратоман (техно- "фан"). Такой Человек стремится где только можно использовать технику якобы для экономии человеческой энергии. К таким людям относятся, например, продавцы, которые даже простейшие вычисления делают на счетной машинке. Так же как те автолюбители, которые, выйдя из подъезда, автоматически плюхаются на сиденье машины, хотя пройти нужно было бы всего один квартал. Многие из нас знакомы с такими народными умельцами, которые любят конструировать различные технические приспособления типа дистанционного управления: нажмешь на кнопку, а в углу комнаты вдруг забьет фонтанчик, или сама откроется дверь, или что-нибудь ещё произойдет в этом роде, весьма далекое от реализации практических целей. Описывая подобные модели Поведения, я, разумеется, вовсе не хочу сказать, что пристрастие к фотографии, автомобилю или использованию технических приспособлений — это проявление некрофильских Тенденций. Но бывает, что Страсть к техническим приспособлениям заменяет (вытесняет) подлинный интерес к Жизни и избавляет Человека от применения всего того обширного набора способностей и функций, которыми он наделен от рождения. Я вовсе не хочу этим сказать, что инженер, страстно увлеченный проектированием различных машин, уже тем самым проявляет некрофильский Синдром. Он может оставаться при этом весьма творческим Человеком, любящим Жизнь, что и находит выражение как в его конструктивных технических идеях, так и в его отношении к Природе, искусству и к другим людям. Я отношу этот Синдром скорее к тем людям, у которых интерес к артефактам вытеснил интерес ко всему живому, и потому они механически с педантизмом автомата занимаются своим техническим делом. Но ещё более зримым некрофильский элемент этого явления становится тогда, когда мы ближе рассматриваем непосредственные доказательства Связи между техникой и деструктивностью. Наше время дает тому немало примеров. Самый яркий пример такой Связи дает нам судьба Ф. Маринетти — основателя и главы итальянского Футуризма, который всю Жизнь был фашистом. В первом "Манифесте Футуризма" (1909) он сформулировал идеи, которые нашли полное понимание и поддержку в идеологии национал-Социализма, а вначале второй мировой войны были реализованы[248]. Особое чутье художника дало возможность Маринетти предсказать и выразить некоторые мощные Тенденции, которые были тогда едва уловимы. Манифест Футуризма 1. Да здравствует риск, дерзость и неукротимая энергия! 2. Смелость, отвага и бунт — вот что воспеваем мы в своих стихах. 3. Старая литература воспевала леность мысли, восторги и бездействие. А вот мы воспеваем наглый отпор, горячечный бред, строевой шаг, опасный прыжок, оплеуху и мордобой. 4. Мы говорим: наш прекрасный мир стал ещё прекраснее — теперь в нем есть скорость. Под багажником гоночного автомобиля змеятся выхлопные трубы и изрыгают огонь. Его рев похож на пулеметную очередь, и по красоте с ним не сравнится Ника Самофракийская. 5. Мы воспеваем Человека за баранкой: руль насквозь пронзает Землю, и она несется по круговой орбите. 6. Пусть поэт жарит напропалую, пусть гремит его голос и будит первозданные стихии! 7. Нет ничего прекраснее борьбы. Без наглости нет шедевров. Поэзия наголову разобьет темные Силы и подчинит их Человеку. 8. Мы стоим на обрыве столетий!.. Так чего же ради оглядываться назад? Ведь мы вот-вот прорубим окно прямо в таинственный мир невозможного! Нет теперь ни Времени, ни Пространства. Мы живем уже в вечности, ведь в нашем мире царит одна только скорость. 9. Да здравствует война — только она может очистить мир. Да здравствует вооружение, Любовь к Родине, разрушительная Сила анархизма, высокие Идеалы уничтожения всего и вся! Долой Женщин! 10. Мы вдребезги разнесем все музеи, библиотеки. Долой мораль трусливых соглашателей и подлых обывателей! 11. Мы будем воспевать рабочий шум, радостный гул и бунтарский рев Толпы; пеструю разноголосицу революционного вихря в наших столицах; ночное гудение в портах и на верфях под слепящим светом электрических лун. Пусть прожорливые пасти вокзалов заглатывают чадящих змей. Пусть заводы привязаны к облакам за ниточки вырывающегося из их труб дыма. Пусть мосты гимнастическим броском перекинутся через ослепительно сверкающую под солнцем гладь рек. Пусть пройдохи-пароходы обнюхивают горизонт. Пусть широкогрудые паровозы, эти стальные кони в сбруе из труб, пляшут и пыхтят от нетерпения на рельсах. Пусть аэропланы скользят по небу, а рев винтов сливается с плеском знамен и рукоплесканиями восторженной Толпы[249]. Здесь мы уже встречаем серьезные элементы Некрофилии: обожествление машин и скоростей; понимание поэзии как средства для атаки; прославление войны, разрушения Культуры; Ненависть к Женщине; отношение к локомотивам и самолетам как к живым существам. Второй футуристский манифест (1910) развивает идеи новой "религии скоростей". Быстрота (сущность которой состоит в интуитивном синтезе всякой Силы, находящейся в движении) по самой своей сути чиста. Медлительность по сути своей нечиста, ибо её сущность в рациональном анализе всякого рода бессилия, находящегося в состоянии покоя. После разрушения устаревших категорий — Добра и Зла — мы создадим новые ценности: новое благо — быстрота и новое Зло — медлительность. Быстрота — это синтез всего смелого в действии. Такой синтез воинственен и наступательно-активен. Медлительность — это анализ застойной осторожности. Она пассивна и пацифична... Если молитва есть общение с Богом, то большие скорости служат молитве. Святость колес и шин. Надо встать на колени на рельсах и молиться, чтобы Бог нам послал свою быстроту. Заслуживает преклонения гигантская скорость вращения гиростатического компаса: 20 000 оборотов в минуту — самая большая механическая скорость, какую только узнал Человек. Шуршание скоростного автомобиля — не что иное, как высочайшее Чувство единения с Богом. Спортсмены — первые адепты этой религии. Будущее разрушение домов и городов будет происходить ради создания огромных территорий для автомобилей и самолетов (Выделено отчасти мной. — Э.Ф.).. Кто-то назвал Маринетти революционером, который порвал с прошлым и открыл новому ницшеанскому сверхчеловеку ворота в современность, и потому сам он вместе с Пикассо и Аполлинером стал одной из важнейших Сил современного искусства. Я могу по этому поводу возразить лишь одно: революционные идеи Маринетти обеспечили ему почетное местечко рядом с Муссолини, а затем и с Гитлером. Это как раз тот самый случай переплетения риторических революционных лозунгов с обожествлением техники и деструктивными целями, которые так характерны для Нацизма. Хотя Муссолини и Гитлер и были бунтарями (особенно Гитлер), но они отнюдь не были революционерами. У них не было по-настоящему творческих идей, и они не произвели каких-либо серьезных преобразований, которые пошли бы на Пользу Человеку. В них не было самого главного критерия революционного духа: Любви к Жизни, желания служить её развитию; у них отсутствовала также страстная жажда независимости[250]. В первую мировую войну Связь техники с деструктивностью ещё не проявила себя. Самолеты бомбили умеренно, танки были всего лишь продолжением традиционных форм оружия. Вторая мировая война внесла одну решающую перемену: самолеты стали средством массового уничтожения[251]. Летчики, которые сбрасывали бомбы, вряд ли думали о том, что за несколько минут они убивали тысячи людей. В самолете сидела команда: пилот, штурман и стрелок, а вернее, бомбометатель. Они вряд ли даже отдавали себе отчет в том, что они имеют дело с врагом, что они убивают живых людей. Их задача состояла в том, чтобы обслуживать сложную машину в точном соответствии с планом полета. На уровне рассудка им, конечно, было ясно, что в результате их действий тысячи, а то и сотни тысяч людей погибают в огне или под обломками, но на уровне Чувства они это вряд ли воспринимали; как ни парадоксально это звучит — их лично все это не затрагивало. Именно поэтому, вероятно, многие из них (даже большинство) не чувствовали ответственности за свои действия, которые на самом деле были величайшей в истории жестокостью по отношению к Человеку. Современная война в воздухе следует принципам современного автоматизированного производства[252], в котором и рабочие, и инженеры полностью отчуждены от своего Труда. В соответствии с общим планом производства и управления они выполняют технические задания, не видя конечного продукта. Но даже если они видят готовую продукцию, она их прямо не касается, они за неё не отвечают, она лежит вне сферы их ответственности. От них никто не ждет, что они спросят, что несет эта продукция — Пользу или вред. Это решают управляющие. Что же касается управляющих, то для них" полезно "все то, что "выгодно" (и что приносит Пользу предприятию), а это не имеет ничего общего с объективной оценкой Полезности продукта. В войне" полезно "то, что служит уничтожению противника, и решения о том, что в этом смысле полезно, часто принимаются на основе весьма приблизительных данных. Для инженера, как и для пилота, достаточно того, что он получает готовое решение управляющих, и никто не думает, что он может в нем усомниться или даже просто задумается по этому поводу. Когда речь идёт об уничтожении сотен тысяч Жизней в Дрездене, Хиросиме или Вьетнаме, ни пилоту, ни другим членам экипажа даже в голову не придет вопрос о военной правомерности (целесообразности) или моральной оправданности выполняемых ими приказов; они знают только одну задачу: правильно обслуживать свою машину. Нам могут возразить, что солдат всегда был обязан безусловно подчиняться командиру. Это, конечно, верно, но такой довод упускает из виду момент существенного различия между пехотинцем и летчиком. Первый своим оружием тоже может совершить разрушение, но это же не значит, что он одним движением руки может уничтожить массы людей, которых он никогда в Жизни не видел. Можно сказать, что и летчик в своих действиях руководствуется традициями воинского долга, Чувством патриотизма и т.д. Но это все же не главные Мотивы для беспрекословного выполнения приказов. Летчики — прекрасно обученные технические специалисты, которые для четкого и незамедлительного выполнения своих профессиональных функций вовсе и не нуждаются в какой-либо дополнительной Мотивации. Даже массовое уничтожение Евреев было организовано нацистами как своеобразный производственный процесс (хотя тотальное удушение в газовых камерах не требовало особо утонченных технических средств). В начале этого процесса проводилось обследование жертвы с точки зрения её способности к полезному Труду; тот, кто не попадал в эту категорию, отправлялся в газовую камеру якобы для санитарной обработки. Одежду, ценности и другие пригодные к употреблению вещи (волосы, золотые коронки и т.д). снимали, сортировали и "снова запускали в производственный процесс"; в камеру подавали газ, после чего трупы сжигали. "Обработка "жертв проходила рационально и методично, палачам не видны были смертные муки, они участвовали в осуществлении политико-экономической программы, программы фюрера, однако между тем, что они делали, и непосредственным собственноручным Убийством все-таки ещё оставалась какая-то дистанция, может быть, всего лишь один шаг[253]. Конечно, Человеку необходимо закаливать своё сердце, если он не хочет, чтобы его волновала судьба людей, которых он недавно видел, участвовал в обсуждении их судьбы, а затем был свидетелем их уничтожения во время бомбардировки города. Однако, невзирая на все различия, фактически обе ситуации имеют и нечто общее: автоматизм деструктивности, в результате которого практически устраняется реальное осознание того, что происходит. Когда процесс уже необратим "для деструктивности не остается никаких преград, ибо никто ведь и не разрушает, просто каждый выполняет свою функцию по обслуживанию машины в соответствии с программными (и, видимо, разумными) целями. Если эти рассуждения об автоматически-бюрократическом Характере современной деструктивности верны, то не опровергают ли они моей главной гипотезы о некрофильском Характере духа тотальной техники (идеологии всеобщей автоматизации)? Может быть, более правильно сделать такое допущение, что Человек технического века страдает не столько от Страсти к разрушению, сколько от тотального Отчуждения; может быть, уместнее описывать его как несчастное существо, которое ничего не чувствует — ни Любви, ни Ненависти, ни жалости к разрушенному, ни жажды разрушать; это уже и не Личность, а просто автомат? На такой вопрос ответить нелегко. Нет сомнения, что у Маринетти и Гитлера, как и у тысяч нацистских карателей, а также надзирателей сталинских концлагерей, основным Мотивом Поведения была жажда разрушать. Но можно ли сказать, что это были современные типы "технотронного "общества? Или это были представители "старомодного "образца? Имеем ли мы право оценивать "дух технотронного "века с точки зрения некрофильских Тенденций? Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо внести ясность в некоторые проблемы, которых я ещё пока не касался. И первая из них — это проблема соотношения (Связи) между анально-накопительским Характером и Некрофилией. Данные клинических исследований, а также изучение Снов некрофильских Личностей показали, что в каждом случае имеют место проявления анального Характера. Мы уже видели, что озабоченность проблемой очищения желудка или увиденные во Сне экскременты есть символическое выражение интереса ко всему гнилому, разлагающемуся, во всяком случае к не живому. Правда,"нормальный "анально-накопительский Характер хоть и нельзя назвать жизнерадостным, но он все же не обязательно является некрофильским. Фрейд и его сотрудники продвинулись в изучении этой проблемы ещё на один шаг: они установили, что часто анальному Характеру (нередко, хоть и не всегда) сопутствует Садизм. Такое соединение встречается чаще всего у людей не просто накопительского типа, а именно у тех, кто отличается особым Нарциссизмом и Враждебностью к другим. Но даже Садисты все-таки способны к сосуществованию; они стремятся властвовать над другими людьми, но не уничтожать их. Следующая ступень Враждебности Нарциссизма и человеконенавистничества — это уже Некрофилия. У Некрофила одна цель — превратить все живое в неживую материю; он стремится разрушить все и вся, включая себя самого; его врагом является сама Жизнь. Таким образом, мы выдвигаем следующую гипотезу. В аномальном развитии Личности просматривается такая последовательность:"нормально "-анальный Характер — садистский Характер — некрофильский Характер. В этой последовательности четко улавливается нарастание Нарциссизма, Враждебности и деструктивности (хотя, конечно, в данном континууме имеется огромное многообразие вариантов). Суть нашего предположения состоит в том, что Некрофилию можно определить как злокачественную форму проявления анального Характера. Но если бы Связь между анальным Характером и Некрофилией была столь простой, как я изобразил на схеме, то была бы совершенно очевидна теоретическая неполноценность всей конструкции. Эта Связь вовсе не так проста и прозрачна. Анальный тип Личности, столь характерный для буржуазии XIX в., все реже и реже встречается в тех слоях населения, которые заняты сегодня в экономически наиболее прогрессивных сферах производства[254]. И хотя Феномен тотального Отчуждения у большинства американского населения пока не фиксируется официальной статистикой, однако такое Отчуждение в полной мере присуще экономически наиболее передовому классу, который олицетворяет собой ту самую перспективу общественного развития, на которую ориентируется общество в целом. И в самом деле, новый тип Человека и его Характер не умещаются в рамки старой типологии: их нельзя квалифицировать в терминах орального, анального или генитального Характера. Я в своё время пытался найти для этого нового типа обоснование в терминах маркетинга; я так и назвал его "Marketing-Charakter "— рыночная Личность. Для рыночной Личности весь мир превращен в предмет купли-продажи — не только вещи, но и сам Человек, его физическая Сила, ловкость, знания, умения, навыки, мнения, Чувства и даже улыбка. С исторической точки зрения такой тип Личности — совершенно новое явление, ибо это продукт развитого Капитализма, где центральное место занимает рынок — рынок потребительских товаров, рынок услуг и рынок рабочей Силы; принцип данной Системы — извлечение максимальной прибыли путем удачной торговли и обмена[255]. Анальный (так же как оральный или генитальный) тип Личности относится к тому периоду развития общества, когда Отчуждение ещё не приобрело тотального Характера. Такие типы могут существовать лишь до тех пор, пока Человек не утратил чувственного восприятия своего тела и процессов, в нем протекающих. Что же касается кибернетического Человека, то он живет в таком отчужденном состоянии, что он и тело-то своё собственное воспринимает исключительно как инструмент (средство) для достижения успеха. Это тело должно быть молодым и здоровым на вид, и тогда на рынке Труда он получит высокую оценку и займет соответствующий пост. Здесь мы вернемся ещё раз к тому вопросу, из-за которого были вынуждены сделать это отступление. Вопрос этот состоит в том, можно ли считать Некрофилию характерной чертой второй половины XX в., действительно ли она свойственна людям в США и других высокоразвитых капиталистических или государственно-капиталистических общественных Системах? Этот новый человеческий тип интересуют в конечном счете не трупы или экскременты; наоборот, у него даже может быть полное неприятие трупов и Страх перед ними (трупофобия), которые он так препарирует, что мертвый у него выглядит живее, чем при Жизни. (Это общая ориентация на все искусственное, на вторую рукотворную реальность, отрицающая все естественное, природное как второсортное). Однако он совершает и нечто ещё более страшное. Он отворачивает свой интерес от Жизни, от людей, от Природы и от идей — короче, от всего того, что живет; он обращает все живое в предметы, вещи, включая самого себя и свои человеческие качества: Чувства и Разум, способность видеть, слышать и понимать, чувствовать и любить. Секс в набор технических приемов ("машина для Любви"); Чувства прощаются и заменяются просто сентиментальностью, радость, как выражение крайнего оживления, заменяется возбуждением или "удовлетворением", а то, что раньше у Человека называлось Любовью и нежностью, он большей частью отдает теперь технике (машинам, приборам, аппаратам). Мир превращается в совокупность артефактов: Человек весь (от искусственного питания до трансплантируемых органов) становится частью гигантского механизма, который находится вроде бы в его подчинении, но которому он в то же время сам подчинен. У Человека нет других планов и иной жизненной цели, кроме, тех, которые диктуются логикой технического Прогресса. Он стремится к созданию роботов и считает это одним из высших достижений технического Разума; а многие специалисты заверяют, что можно сделать робот, который почти ничем не будет отличаться от Человека. Такое достижение вряд ли способно нас удивить больше, чем то, что сам Человек на сегодня сплошь и рядом как две капли воды похож на робота. Мир живой Природы превратился в мир "безжизненный": люди стали "нелюдями", вместо белого света мы видим "тот свет", вместо живого мира — мертвый мир. Но только теперь символами мертвечины являются не зловонные трупы и не экскременты — в этой роли отныне выступают блещущие чистотой автоматы, — а людей мучит не притягательность вонючих туалетов, а Страсть к сверкающим автоматическим конструкциям из алюминия, стали и стекла[256]. Однако за этим стерильным фасадом все яснее просматривается настоящая реальность. Человек во имя Прогресса превращает мир в отравленное и зловонное пространство (и на сей раз в прямом смысле, без всякой символики). Он отравляет воздух, воду, почву, животный мир — и самого себя. Он совершает все эти деяния в таких масштабах, что возникает сомнение в возможности Жизни на Земле через сто лет. И хотя факты эти известны и многие люди протестуют против продолжения экологических преступлений, но те, кто причастен к этой сфере деятельности, продолжают поклоняться техническому" прогрессу" и готовы все живое положить на алтарь своему идолу. Люди и в древности делали жертвоприношения из детей или военнопленных, но никогда в истории Человек не допускал мысли, что в жертву Молоху* может быть принесена сама Жизнь — его собственная Жизнь, а также Жизнь его детей и внуков. И какая при этом разница, делается все это нарочно или нечаянно? Даже лучше не знать о грозящей Опасности, глядишь, и освободят тебя от ответственности за злодеяния. Однако на самом деле что-то мешает людям сделать необходимые выводы из имеющихся знаний; это "что-то" и есть некрофильский элемент в Характере Человека. Аналогичная история с подготовкой термоядерной войны. Обе сверхдержавы постоянно наращивают свой военный потенциал (свою способность одновременно уничтожить друг друга, т.е., как минимум, стереть с лица Земли большую часть человечества); они не предприняли никаких серьезных мер для устранения этой Угрозы (причём единственной серьезной мерой является только уничтожение ядерного оружия). Но те, кто отвечает за ядерный потенциал, уже не раз, играя с огнем, были близки к тому, чтобы "нажать кнопку". Так, например, в стратегических прогнозах Германа Кана в его книге "Ядерная война "небрежно и просто светски обсуждается вопрос о том, является ли "оправданной "цифра 50 млн. убитых. И в этом случае, пожалуй, не стоит сомневаться, что автор ведет речь в духе некрофильской Тенденции. Многие из современных явлений, по поводу которых мы возмущаемся, — преступность, наркомания, упадок Культуры и духовности, утрата нравственных ориентиров — все это находится в тесной Связи с ростом притягательности всякой мерзости и мертвечины. Можно ли ожидать, что молодежь, бедные и несчастные люди сумеют устоять перед этим крахом и запустением, если он пропагандируется теми, кто определяет направление развития современного общества? Так мы с неизбежностью приходим к выводу, что безжизненный мир тотальной автоматизации — всего лишь другая форма проявления мира запустения и мертвечины. Этот факт очень многие люди не в состоянии осознать, однако (если говорить в терминах Фрейда) вытесненное часто возвращается обратно, и тогда тяга этих людей к мертвому, тлетворному и мерзкому становится такой же очевидной, как и в самых крайних случаях проявления анального Характера. До сих пор мы были" пристегнуты "к схематической связке: механический — неживой — анальный. Однако при рассмотрении Характера предельно отчужденного, кибернетического Человека ни в коем случае нельзя упускать из виду ещё один важный аспект: шизоидные или шизофренические черты этого Человека. Первое, что бросается в глаза, — это, вероятно, разорванность Личности, рассогласованность Чувств, Разума и Воли (именно эта расщепленность послужила основанием для выбора названия болезни; Э. Блейлер просто использовал греческие слова schizo — раскалывать, разрывать и phren — психика, душа). Описывая кибернетическую Личность, мы уже приводили случаи такой раздвоенности: например, равнодушие пилота-бомбардировщика, который точно знает, что нажатием кнопки он убивает сотни тысяч людей. Однако нам совсем не обязательно прибегать к таким из ряда вон выходящим иллюстрациям. Данное явление можно наблюдать в самых элементарных жизненных ситуациях. Кибернетическая Личность руководствуется исключительно рациональными категориями, причём такого Человека можно назвать моноцеребральным — Человеком одной мысли ("одного измерения"). Все его отношение к окружающему миру (и к себе самому) носит чисто разумно-познавательный Характер: он хочет знать, как возникли вещи, как они устроены, как функционируют и как ими управлять. Этот интерес в значительной мере стимулировался самим развитием науки. Ведь наука составляет сущность современного Прогресса, она базис технического освоения мира и обеспечения массового потребления. Разве в этой ориентации есть какая-то Угроза здоровью общества? Поначалу вроде бы этот аспект общественного" прогресса "не сулит ничего страшного. Однако есть некоторые факты, вызывающие тревогу. Во-первых, подобная "моноцеребральная "установка встречается отнюдь не только у представителей науки, но и у большой части населения — у служащих, торговцев, инженеров и врачей, у менеджеров, и особенно она характерна для деятелей Культуры и представителей творческой Интеллигенции[257]. Все они смотрят на мир как на собрание вещей, которые нужно понять с целью полезного их употребления. Во-вторых (что не менее важно), такая рационалистическая установка идёт рука об руку с недостатком эмоциональной чувствительности. Можно даже с большой уверенностью утверждать, что Чувства отмирают, а не вытесняются. Пока Чувства ещё живы, на них не обращают внимания, их не культивируют, не облагораживают, и они остаются сравнительно грубыми (сырыми); Чувства выступают в форме Страстей. Например, страстное желание одержать победу, жажда показать перед другими своё превосходство, Страсть к разрушению. Или они выражаются в возбуждении — от секса, скорости или шума. Есть ещё один Фактор, и притом весьма примечательный: для моноцеребральной Личности характерна специфическая форма Нарциссизма, при которой объектом интереса (самоцелью) становится своё собственное Я: своё тело, способности, умения — все то, что ведет к успеху. Моноцеребральная Личность настолько сильно вписана в автоматизированную Систему, что механизмы, созданные руками Человека, становятся также объектами его Нарциссизма (он обожает машины как самого себя); фактически между ними складываются некоторого рода симбиозные отношения. "Соединение Индивида с другим Человеком (или с любой другой Силой вне собственного Я) достигается таким способом, что каждый из них утрачивает собственную целостность и оба становятся взаимозависимыми". В символическом смысле матерью Человека теперь становится уже не Природа, а "вторая Природа", рукотворная, машинная, которую он создал своими руками и которая теперь должна его кормить и защищать. Другая характерная черта кибернетической Личности — его склонность к отработанным, стереотипным моделям Поведения, что находит особенно яркое проявление в шизофренической "навязчивости" (повторяющихся непроизвольных действиях или жестах). Поражает сходство моноцеребрального Человека с шизофреником. Ещё более поразительно, что в этом типе Личности очень сильны элементы детского "аутизма "* (данный Синдром имеет нечто общее с шизофренией, хотя и не совпадает с нею полностью)[258]. Маргарет Малер, изучая детскую шизофрению, отмечает следующие черты аутистского Синдрома: 1. Утрата первоначальной способности отличать живую материю от неживой... — явление, которое Монаков называет" протодиакризис". 2. Привязанность к неживым объектам (например, к игрушке или стулу) наряду с неспособностью испытывать теплые Чувства к людям, особенно к матери... 3. Настоятельная потребность вновь и вновь рассматривать одно и то же (Каннер называет это классическим признаком "инфантильного аутизма"). 4. Острое желание покоя (Ребенок с Синдромом аутизма демонстративно отвергает любые попытки человеческих контактов). 5. Использование Языка (если эти дети вообще говорят) в манипулятивных целях, а не в качестве средства межличностных Связей ("Ребенок, страдающий аутизмом, с помощью сигналов и жестов превращает взрослого в автомат для выполнения своих желаний, своеобразный выключатель"..).. 6. Маргарет Малер называет ещё одну характерную черту, представляющую для нас интерес:"У большинства детей с аутизмом очень мало эрогенных зон на поверхности тела, что объясняет, в частности, их пониженную чувствительность к боли... "[259] Вряд ли стоит особенно уточнять, что перечисленные черты очень во многом соответствуют Характеру кибернетической Личности. Особенно в таких моментах, как неразличение живой и неживой материи, отсутствие привязанности (Любви) к другим людям, использование Языка не для общения, а для манипулирования, а также преимущественный интерес не к людям, а к машинам и механизмам. Правда, у кибернетической Личности эти черты представлены в менее крайних, более смягченных формах. Однако, невзирая на внешнее сходство детского Синдрома аутизма и ряда черт взрослого кибернетического Человека, только развернутые исследования могут установить, в какой мере сходное аутизму Поведение взрослого является психической патологией. Вероятно, можно говорить о проявлении в поведении кибернетической Личности элементов шизофрении. Однако существует целый ряд Причин, делающих эту проблему чрезвычайно сложной: 1. Определения шизофрении в разных психиатрических направлениях и школах очень сильно расходятся. Одни считают её органически обусловленным заболеванием, а другие — нет. В многочисленных вариантах от Адольфа Майера, Салливана, Лидца и Фромм-Райхман до радикальных идей школы Лейинга шизофрения определяется не как болезнь, а как психологический процесс, начинающийся в раннем Детстве. А соматические изменения Лей-инг объясняет не как Причину, а как следствие (результат) межличностных процессов. 2. Шизофрения — не какой-то один изолированный Феномен. Это понятие охватывает целую совокупность различных нарушений, отклонений; не случайно, начиная с Э. Блейлера, стало принято употреблять это слово во множественном числе (шизофрении, шизоидные проявления, шизофренические поступки). 3. Динамическое исследование шизофрении сравнительно новая область, и нам вообще не хватает знаний и эмпирического материала о шизофрении. Нуждается в уточнении и ещё один аспект этого явления: он касается Связи между шизофренией и различными психотическими процессами, особенно "эндогенными депрессиями". Даже такой прогрессивный исследователь, как Э. Блейлер, проводил жесткое разграничение между психотической Депрессией и шизофренией; и конечно, нельзя отрицать, что оба процесса в целом проявляются в двух различных формах (правда, существует много путаницы в определениях, когда одним и тем же словом оказываются схвачены признаки и шизофрении, и паранойи, и Депрессии). Возникает вопрос, не являются ли две душевные болезни лишь двумя разными формами одного и того же фундаментального процесса и, с другой стороны, действительно ли между двумя разными формами шизофрении больше различий, чем между известными проявлениями депрессивных и шизоидных процессов? Если это так, то нам можно не особенно волноваться по поводу явного противоречия между гипотезой о наличии у современного Человека шизофренических элементов и нашим диагнозом хронической Депрессии, который поставили ему раньше при обсуждении проблемы скуки (тоски). Осмелев, мы можем даже высказать гипотезу, что ни одно из двух названий не схватывает точно суть явления и потому не стоит больше тратить Силы на "навешивание ярлыков"[260]. Было бы и в самом деле странно, если бы кибернетический, одномерный (моноцеребральный) Человек не напоминал бы нам хроническую шизофрению (в легкой форме). Ведь он живет в атмосфере, которая лишь в количественном отношении чуть менее опустошенная, чем в шизогенных семьях, описанных Лейингом и другими. Я полагаю, что мы с полным правом можем говорить о "душевнобольном обществе" и специально ставить вопрос о том, что происходит с психически полноценным Человеком в таком больном обществе. Если общество будет в основном производить людей, страдающих тяжелой шизофренией, то оно поставит под удар своё собственное существование. Для настоящего шизофреника характерен полный разрыв Связей с окружающим миром, углубление в свой собственный мир; и главная Причина, по которой такой Человек считается тяжелобольным, является социальной: ведь он не выполняет свою социальную функцию, он не в состоянии сам себя обслужить и в той или иной форме нуждается в помощи других людей. Ясно, что полный шизофреник не в состоянии управлять другими людьми, тем более большими группами или обществом в целом. Однако шизофреник в легкой форме вполне способен организовывать и управлять. Такие люди не утрачивают способности видеть "реальный мир "объективно, если мы под этим понимаем разумное восприятие вещей, осознание их смысла и применения для Пользы дела. Однако у них может полностью отсутствовать способность к субъективному "личностному "восприятию вещей, т.е. способность к сопереживанию. Например, взрослый Человек может при виде красной розы думать, что это нечто теплое, горячее или даже огненное (если он облекает эту свою мысль (ощущения) в слова, мы называем его поэтом), однако он при этом отлично знает, что в сфере физической реальности роза не жжет, как огонь. Современный Человек утратил способность к субъективному переживанию и воспринимает мир только под углом зрения его практической применимости. Но данный его дефект не менее значим, чем у так называемого "больного", который не способен воспринимать "объективность "мира, но в то же время сохраняет человеческую способность к личному, субъективному, символическому восприятию. Насколько мне известно, первым сформулировал понятие "нормальной" (обычной) душевной болезни Бенедикт Спиноза. В своей "Этике "он писал: Некоторые люди "упорно бывают одержимы одним и тем же аффектом. В самом деле, мы видим, что иногда какой-либо один объект действует на людей таким образом, что хотя он и не существует в наличности, однако они бывают уверены, что имеют его перед собой, и когда это случается с Человеком бодрствующим, то мы говорим, что он сумасшествует или безумствует... Но когда скупой ни о чем не думает, кроме наживы и Денег, честолюбец — ни о чем, кроме славы и т.д., то мы не признаем их безумными, так как они обыкновенно тягостны для нас и считаются достойными Ненависти. На самом же деле скупость, честолюбие... и т.д. составляют виды сумасшествия, хотя и не причислены к болезням". Как сильно изменились общественные отношения с XVII в. до наших дней, можно судить до тому, что позиция, за которую, по словам Спинозы, Человек" заслуживал презрения", сегодня считается вполне похвальной. Однако пойдем дальше." патология нормальности "редко принимает форму душевной болезни, ибо общество производит "лекарство" против подобной хвори. Если патологические процессы распространяются на общество, то они теряют свой индивидуальный Характер. Тогда больной Индивид в компании с другими такими же больными будет чувствовать себя наилучшим образом. Тогда вся Культура настраивается на этот тип патологии и находит пути и средства для её удовлетворения. В результате средний Индивид вовсе и не ощущает изолированности и заброшенности, которую ощущает шизофреник. Но тот, кто отличается от среднего Индивида, чувствует своё отличие от других, совершенно одинаковых, т.е. обладающих одним и тем же дефектом. На самом деле речь идёт о Человеке с совершенно здоровой психикой, который оказывается настолько одиноким в душевнобольном обществе, что, страдая от своей беспомощности и отсутствия нормальных отношений с другими, он и сам получает "сдвиг по фазе". Большое значение в Связи с целями данной работы приобретает вопрос о том, нельзя ли растущую Тенденцию к Насилию хотя бы частично объяснить с помощью гипотезы о квазиаутистской или легкой хронической форме шизофрении. Пока что мы находимся на стадии чистых домыслов, и необходимы ещё многочисленные исследования. Безусловно, в аутизме есть довольно много деструктивных моментов, однако мы ещё не знаем, совместимы ли эти категории. Когда речь идёт о явлениях шизофрении, то ещё 50 лет назад ответ был однозначным. Тогда все единодушно считали, что шизофреники агрессивны, опасны, и поэтому их необходимо держать под надзором и взаперти. Опыт работы с хроническими шизофрениками, которые жили в условиях своего домашнего окружения или в экспериментально созданных условиях крестьянского Труда[261], не оставил никаких сомнений, что шизофреник очень редко бывает агрессивным, если его не трогать[262]. Однако обычно Человека с легкой ("нормальной") формой шизофрении никогда не оставляют в покое, он просто не бывает один. Его постоянно задевают, в его Жизнь вмешиваются по несколько раз в день, это ранит его чувствительную душу, так что и впрямь неудивительно, что такая "нормальная патология "у многих людей вдруг перерастает в Агрессию и деструктивность[263]. И это происходит реже у тех, кто социально адаптировался, и чаще — у тех, кто слабо приспособлен к социальной Системе, кто не получил признания и не нашел своей цели и места в социальной структуре. Придется оставить все эти размышления о Связи шизоидных и аутистских элементов с Некрофилией. Мы не в состоянии решить данную проблему, а потому ограничимся лишь тем, что констатируем, что социальный климат, способствующий развитию Некрофилии в обществе, по очень многим критериям напоминает атмосферу в семьях, которые оказались "шизогенным "Фактором для кого-то из своих членов. Как бы там ни было, а разработка целей, которые смогут обеспечить развитие и благосостояние общества и его членов, происходит не на уровне чисто церебральных процессов. Для формулирования таких целей нужен Разум, а Разум — это значительно больше "чем управляемый Интеллект. Разум — это объединение усилий мозга и сердца, Труд души; такое происходит тогда, когда и Чувства, и Мышление объединены и работают разумно (рационально) и синхронно. Если мы здесь поставили бы точку, то картина была бы неполной и односторонней (недиалектичной). На самом деле параллельно с ростом некрофильских элементов формируется и набирает Силу противоположная Тенденция — Сила Любви к Жизни. Она находит выражение во многих формах, но прежде всего в том, что люди из самых разных социальных и возрастных групп (особенно молодежь) протестуют против уничтожения Жизни. Растет движение за мир и против загрязнения окружающей среды. Вселяет надежду растущий интерес к проблеме качества Жизни. Это когда молодые представители разных профессий предпочитают интересную работу высоким доходам и престижу, когда люди стремятся к приобретению духовных ценностей, как бы наивно и смешно это ни казалось людям с прагматической ориентацией. Такого рода протест в искаженном виде проявляется в тяге молодежи к наркотикам (хотя здесь речь идёт о попытке повысить жизненный тонус искусственными средствами общества потребления). Антинекрофильские Тенденции пробивают себе дорогу и во многих политических переменах (например, в Связи с войной во Вьетнаме). Такого рода факты свидетельствуют о том, что корни жизнелюбия очень глубоки и могут прорастать, а прорастает только то, что не умерло. Любовь к Жизни — настолько сильная, биологически обусловленная способность Человека, что можно предположить, что (за минимальным исключением) она будет вновь и вновь пробиваться и давать о себе знать (разумеется, по-разному, в зависимости от личных и исторических нюансов). Наличие и даже некоторый рост антинекрофильских Тенденций дает нам единственный шанс надеяться, что великий эксперимент под названием Homo sapiens не потерпит провала. Я полагаю, что нет более подходящего места на земле, где было бы больше шансов на новое утверждение Жизни, чем высокоразвитая техническая Америка (США). Для тех американцев, которые уже получили возможность отведать плодов нового "рая", надежда на Прогресс, несущий счастье, обернулась иллюзией. Кто знает, возможны ли здесь фундаментальные перемены? Такие огромные Силы противятся им, что для оптимизма мало оснований. Однако я думаю, что для отчаяния тоже нет Причин. Будем надеяться. Гипотеза об инцесте и Эдиповом комплексе У нас ещё очень мало знаний о Причинах и условиях развития Некрофилии; чтобы внести ясность в эту проблему, нужны специальные исследования. Однако с уверенностью можно утверждать, что гнетущая, лишенная радости мрачная атмосфера в семье часто способствует возникновению элементов Некрофилии (как и развитию шизофрении). Так же и в обществе: отсутствие интереса к Жизни, стимулов, стремлений и надежд, а также дух разрушения в социальной реальности в целом определенно вносят серьезный вклад в укрепление некрофильских Тенденций. Не исключено, что некоторую роль играют и генетические Факторы, я считаю это весьма вероятным. Сейчас я хочу обосновать свою гипотезу о глубинных корнях Некрофилии. Эту гипотезу пока можно считать умозрительной, хотя она основана на многочисленных наблюдениях, а многие случаи подкрепляются анализом обширного материала из области мифологии и религии. Я считаю свою гипотезу достаточно серьезной, тем более что её содержание вызывает однозначно актуальные ассоциации и параллели с современностью. Эта гипотеза выводит нас на Феномен, который на первый взгляд не имеет ничего общего с Некрофилией: я имею в виду Феномен инцеста (кровосмешения), который нам хорошо известен в Связи с фрейдовским понятием Эдипова комплекса. Прежде всего напомню суть фрейдовской концепции. С позиций классического психоанализа мальчик в возрасте пяти-шести лет выбирает свою мать в качестве первого объекта своих Сексуальных (фаллических) влечений ("фаллическая фаза"). Согласно существующей семейной ситуации, Отец превращается для Ребенка в соперника (правда, ортодоксальные Психоаналитики сильно преувеличили Ненависть сына к Отцу). Ведь выражение типа "когда папа умрет, я женюсь на маме "вовсе не следует понимать буквально и утверждать, что "Ребенок желает смерти Отца", ибо в раннем возрасте ещё нет понимания реальной смерти, она скорее представляется просто как "отсутствие". Кроме того, главная Причина глубокой Враждебности мальчика к Отцу не в соперничестве с ним, а в бунте против репрессивного патриархального авторитета. Мне кажется, что доля собственно "Эдиповой Ненависти "в деструктивном Характере Личности сравнительно невелика. Поскольку сын не может устранить Отца, он начинает его бояться, а конкретно его мучит Страх, что Отец его кастрирует из сопернических Мотивов. Этот "Страх кастрации "вынуждает мальчика отбросить свои Сексуальные помыслы в отношении матери. При нормальном развитии сын способен направить свой интерес на других Женщин, особенно по достижении половой зрелости. Он преодолевает и Чувство соперничества с Отцом тем, что соглашается с ним, с его приказами и запретами. Сын усваивает отцовские нормы, и они становятся для него его собственным "сверх-Я". Но в аномальных случаях, при патологиях в развитии Ребенка, конфликт с Отцом решается иначе. Тогда сын не отказывается от Сексуальных уз с матерью и в дальнейшей Жизни чувствует влечение к таким Женщинам, которые по отношению к нему выполняют именно ту функцию, которую раньше выполняла мать. Вследствие этого он неспособен влюбиться в свою сверстницу, а Страх перед Отцом (или лицом, его заменяющим) сохраняется навсегда. От Женщин (которые ему заменяют мать) он обычно ждет тех же проявлений, которые он видел в Детстве: безусловной Любви, защиты, восхищения и надежности. Этот тип Мужчины (с тягой к материнскому началу) широко известен. Он обычно довольно нежен, в определенном смысле "любвеобилен", хотя и достаточно самовлюблен. Понимание того, что он для матери важнее, чем Отец, создает у него ощущение, что он достоин восхищения. А когда он уже сам становится "Отцом", ему кажется совершенно не нужным стараться доказывать кому-то свои достоинства на деле; он чувствует себя достойным восхищения, ибо мать (или её замена) любит только его, любит слепо, безоговорочно и безусловно. Следствием этого становится то, что такие люди страшно ревнивы (им хочется сохранить своё исключительное положение) и одновременно они очень неуверенны в себе и тревожны, когда необходимо решить конкретную задачу. И хотя не всегда они обязательно терпят крах, но размер успеха никогда не равен самомнению Нарцисса, который откровенно заявляет о своем превосходстве над всеми (хотя испытывает неосознанное Чувство подчиненности). Мы описали здесь крайний случай проявления данного типа. Однако есть много Мужчин с фиксацией на матери, но менее" зацикленных": у них Нарциссизм в оценке своих достижений не затмевает полностью Чувство реальности. Фрейд считал, что сущность материнских уз заключается в том, что мальчик в Детстве чувствует сексуальное влечение к матери, вследствие чего возникает его Ненависть к Отцу. Мои многолетние наблюдения укрепили уверенность в том, что Причина сильной эмоциональной привязанности к матери кроется не в Сексуальном тяготении. Недостаток места не позволяет мне подробно изложить мои аргументы, но некоторые соображения я все же приведу для внесения ясности. При рождении и некоторое время спустя у Ребенка сохраняется такая Связь с матерью, которая не выходит за рамки Нарциссизма (несмотря на то, что вскоре после рождения Ребенок начинает проявлять известный интерес к другим предметам и реагировать на них). И хотя с точки зрения физиологии он существует сам и независим, но психологически он продолжает до известной степени вести внутриутробную Жизнь, т.е. зависеть от матери: она его кормит, ухаживает за ним, поощряет, дает ему то самое тепло (физическое и духовное), которое совершенно необходимо Ребенку для здорового роста. В процессе дальнейшего развития Связь Ребенка с матерью становится более осознанной и нежной; мать теперь для Ребенка не просто "среда обитания", продолжение его внутриутробного существования; она превращается в Личность, к которой Ребенок испытывает душевное тепло. В этом процессе Ребенок сбрасывает свою нарциссическую оболочку: он любит мать, хотя этой Любви ещё пока не хватает масштаба и она не соразмерна с Любовью матери; в этой Любви мало равноправия, ибо она ещё сохраняет Характер зависимости. Когда же мальчик созревает и у него появляются Сексуальные Эмоции (по Фрейду — это "фаллический период"), нежность к матери усиливается и получает дополнительный оттенок эротического влечения. По правде говоря, сексуальная привлекательность матери — не такая уж редкость. Как сообщает сам Фрейд[264], Сексуальные желания мальчика пяти лет могут быть амбивалентными: ему "нравится "своя мама и одновременно ему "нравится "девочка его возраста. В этом нет ничего удивительного, и давно доказано, что сексуальное влечение довольно непостоянно и не фиксировано жестко на одном объекте; то, что способно усилить притягательность конкретной Личности и сделать её длительной и стойкой, связано с областью Эмоций (а главное — с ощущением своей способности удовлетворить желание партнера). Там, где привязанность к матери продолжается и после полового созревания и сохраняется на всю Жизнь, Причину этой Любви следует искать только в эмоциональной близости'[265]. Эти узы потому столь сильны, что они отражают основную реакцию Человека на условия своего Бытия (на экзистенциальную ситуацию, суть которой состоит в том, что Человек вечно мечтает вернуться в тот "рай", где не существует" пограничных "ситуаций, где нет мучительных дихотомий Бытия, где Человек, ещё не имея самосознания, не должен трудиться, не должен страдать, а может жить в гармонии с Природой, с миром и с самим собой), С возникновением Сознания у Человека появляется новое измерение: измерение познания Добра и Зла. И тогда в мир приходит противоречие, а в Жизнь Человека (и Мужчины, и Женщины) — проклятие. Человек изгнан из рая, отныне путь туда ему заказан. Надо ли удивляться, что его никогда не покидает желание вернуться туда, хотя он" знает", что это невозможно, ибо он несет на себе бремя человечества[266]. В том, что мальчик чувствует и эротическое влечение к матери, есть некая хорошая примета. Это означает, во-первых, что мать стала для него значимой фигурой, Личностью, Женщиной, а во-вторых, что мальчик — это уже маленький мужчина. Особенно активное половое влечение можно интерпретировать как бунт (возмущение) против пассивной зависимости раннего Детства. В ситуациях, когда инцестуозная Связь с матерью продолжается и в период полового созревания[267], а может быть, и всю Жизнь, мы имеем дело с невротическим Синдромом: такой мужчина оказывается в пожизненной зависимости от своей матери или её ипостасей; в поисках беззаветной Любви он робеет перед Женщинами и ведет себя как Ребенок, даже когда его собственные интересы требуют взрослого Поведения. Причиной такого развития часто бывает отношение матери, которая, безмерно любя своего маленького сына, по разным Причинам балует его сверх всякой меры — например, оттого, что не любит своего мужа и переносит всю нежность на своего сына. Она гордится им как своей собственностью, любуется и восхищается (вариант Нарциссизма), а желая как можно крепче привязать к себе, она излишне опекает и оберегает его, восторгается и осыпает подарками[268]. То, что имел в виду Фрейд, и то, что он связывал с понятием Эдипова комплекса, — это теплое, нежное, нередко эротически окрашенное Чувство привязанности к матери. Такой тип инцестуозной фиксированности встречается очень часто, но есть и другой тип, менее распространенный и более сложный с точки зрения набора признаков. Я считаю, что этот тип инцестуозного влечения можно назвать злокачественным, ибо мне кажется, что он связан с Некрофилией; согласно моей гипотезе, такая мания является самым ранним истоком Некрофилии. В данном случае я говорю о детях, которые не проявляют никакой эмоциональной привязанности к матери, которые не могут и не стремятся вырваться из оболочки своей самодостаточности. Самую крайнюю форму такой самодостаточности мы встречаем у детей с Синдромом аутизма[269]. Такие дети не могут расколоть скорлупу Нарциссизма. Мать никогда не становится для них объектом Любви; и вообще у них не формируется эмоциональное отношение к кому бы то ни было. О таком Человеке можно сказать, что он просто не видит других людей, он смотрит как бы "сквозь "них, словно это неодушевленные предметы; к механическим игрушкам он проявляет даже больше интереса, чем к живым людям. Если представить себе детей с Синдромом аутизма на одном полюсе континуума, то на другом его полюсе мы можем разместить детей, у которых в полной мере развито Чувство Любви и привязанности к матери и к другим людям. Тогда была бы оправдана гипотеза, что в рамках этого континуума мы встретим детей, которые хоть и не полностью аутичны, но имеют определенные черты аутизма, хоть и не столь очевидные. Возникает вопрос: а как проявляется инцестуозная фиксированность на матери у таких детей, близких к аутизму? У таких детей никогда не развивается Чувство Любви к матери (ни нежное, ни эротическое, ни сексуальное). Они просто никогда не чувствуют тяготения к ней. То же самое имеет место в более поздний период: они не ищут для влюбленности Женщин, напоминающих мать. Для них мать — только символ, скорее фантом, чем реальная Личность. Она представляет собой символ Земли, родины, крови, расы, нации, истока, корня, первопричины... Но одновременно мать — это символ хаоса и смерти; она несет не Жизнь, а смерть, её объятия смертельны, её лоно — могила. Тяга к такой Матери-смерти не может быть влечением Любви. Здесь вообще не подходит обычное психологическое толкование влечения как чего-то прекрасного, приятного и теплого. Здесь речь идёт о каком-то магнетизме, о мощном притяжении демонического Характера. Тот, кто привязан к матери злокачественными инцестуозными узами, остается Нарциссом, холодным и равнодушным: он тянется к ней так же, как к магниту металл; она влечет его, как море, в котором можно утонуть[270], как земля, в которой он мечтает быть похороненным. А Причиной такого мрачного поворота мыслей скорее всего является состояние неумолимого и невыносимого одиночества, вызванного Нарциссизмом: раз уж для Нарцисса не существует теплых, радостных отношений с матерью, то по крайней мере одна возможность к сближению с ней, один путь ему не заказан — это путь к единению в смерти. В мифологической и религиозной литературе мы встречаем достаточно много материала, иллюстрирующего двойственный Характер роли матери: с одной стороны, богиня созидания (плодородия и т.д)., а с другой — богиня разрушения. Так, Земля, из которой сотворен Человек, почва, на которой произрастают все деревья и травы, — это место, куда возвращается тело после смерти; лоно Матери-земли превращается в могилу. Классический пример двуликой богини — индийская богиня Кали, которая одновременно является богиней Жизни и богиней разрушения. В период неолита тоже были такие двуликие богини. Я не стану приводить длинный ряд примеров двойственности богинь, ибо боюсь, что это может увести нас слишком далеко. Но все же не могу не упомянуть об одном обстоятельстве, показывающем именно двойственность материнской функции: я имею в виду двуликость материнского образа в сновидениях. Хотя во многих Снах мать предстает добрым и любящим существом, все же многим людям она является в виде символической Угрозы: как змея, хищный зверь (лев, тигр или даже гиена). На опыте своей клинической Практики я могу утверждать, что у людей гораздо чаще встречается Страх перед разрушающей Силой матери, чем перед карающим Отцом (или Угрозой кастрации). Складывается впечатление, что Угрозу, исходящую от Отца, можно "отвести", смягчить ценой послушания (покорности), зато от деструктивности матери нет спасения. Её Любовь невозможно заслужить, ибо она не ставит никаких условий; но и Ненависти её невозможно избежать, ибо для неё также нет" причин". Её Любовь — это милость, её Ненависть — проклятие, причём тот, кому они предназначены, не в Силах ничего изменить, от него это просто не зависит. В заключение следует сказать, что нормальные инцестуозные узы — это естественная переходная стадия в развитии Индивида, в то время как злокачественные инцестуозные влечения — патологическое явление, которое встречается там, где развитие нормальных инцестуозных Связей оказалось каким-то образом нарушено. Злокачественные инцестуозные узы я гипотетически считаю одним из самых ранних, если не главным корнем Некрофилии[271]. Такое инцестуозное тяготение к мертвому (там, где оно имеет место) — это Страсть, которая противоречит всем остальным влечениям и импульсам Человека, направленным на борьбу за сохранение Жизни. Потому это влечение возникает в самой глубине Бессознательного. Человек с таким злокачественным инцестуозным комплексом будет пытаться компенсировать его ценой менее деструктивных проявлений в отношении других людей. Такого рода попыткой можно считать удовлетворение Нарциссизма или в садистском подчинении другого Человека, или, наоборот, в завоевании безграничного восхищения собой. Если Жизнь складывается так, что у подобного Человека есть сравнительно спокойные способы удовлетворения Нарциссизма — успех в работе, престиж и т.д., то деструктивность в интенсивной форме может у него никогда открыто не проявиться. Если же его преследуют неудачи, то обязательно обнаруживают себя злокачественные Тенденции, и жажда разрушения и саморазрушения становится в его Жизни ведущей. В то время как мы можем назвать довольно много Факторов, обусловливающих формирование нормальных (доброкачественных) инцестуозных Связей, мы почти ничего не знаем об условиях, которые вызывают детский аутизм, а следовательно, имеют прямое отношение к возникновению злокачественных инцестуозных комплексов. И здесь мы только можем выдвигать различные гипотезы и домысливать... Конечно, при этом невозможно обойти вниманием генетические Факторы. Я вовсе не хочу этим сказать, что подобный тип инцестуозного комплекса можно полностью свести к генам, я только считаю, что генетически заложенная предрасположенность к холодности позднее может привести к тому, что у Ребенка не сформируется теплое Чувство привязанности к матери. И если сама она по типу Личности малоэмоциональна и холодна (а может быть, и "некрофильна"), то вряд ли ей удастся пробудить в Ребенке Чувство нежности. При этом не следует забывать, что мать и Ребенка необходимо рассматривать именно в процессе их взаимодействия (их интеракциональных Связей). Итак, Ребенок с ярко выраженной предрасположенностью к теплоте отношений не может внести коррективы в установку своей холодной матери, и её отношение невосполнимо ничем: его не может заменить привязанность к бабушке, дедушке, к старшим братьям или сестрам и т.д. Что касается холодного Ребенка, то его душу в какой-то мере может "растопить "искренняя и каждодневная заботливость и нежность матери. С другой стороны, нередко бывает довольно трудно разглядеть глубинную холодность матери в отношении Ребенка, если она прикрыта стандартной типовой маской "милой "мамочки. Третья возможность кроется в травмирующих обстоятельствах раннего Детства, которые могли поселить в душе Ребенка такую горечь, Ненависть и боль, что душа" застыла "от горя, а позднее это состояние трансформировалось в злокачественный инцестный комплекс. Так что, анализируя Личность, необходимо очень серьезно относиться к всевозможным травмам первых лет Жизни; при этом важно отчетливо сознавать, что источники для такого рода травм могут быть, мягко выражаясь, самого неожиданного и экстраординарного Характера[272]. Гипотеза о злокачественном влечении к инцесту и о возможности квалифицировать его как ранний источник Некрофилии нуждается в проверке на базе дополнительных исследований[273]. Анализ Личности Гитлера, проведенный в следующей главе, должен послужить примером такой Связи с матерью, чьи особенности можно наилучшим образом объяснить именно с помощью нашей гипотезы. Отношение фрейдовской теории влечений к Биофилии и Некрофилии В заключение моих рассуждений о Некрофилии и её противоположности — Биофилии[274] будет уместно сравнить, как соотносится эта концепция с теорией Фрейда о влечении к смерти (танатос) и о влечении к Жизни (Эрос). Инстинкт Жизни направлен на накопление органической материи и её соединение, в то время как Инстинкт смерти стремится к дезинтеграции живых структур[275], их разъятию и разъединению. Отношение между Инстинктом смерти и Некрофилией вряд ли нуждается в дополнительных комментариях, а в Связи с понятиями "Любовь к Жизни" (Эрос) и "Биофилия "я хочу кое-что пояснить. Биофилия — это страстная Любовь к Жизни и ко всему живому; это желание способствовать развитию, росту и расцвету любых форм Жизни, будь то растение, животное или идея, социальная группа или отдельный Человек. Человек с установкой на Биофилию лучше сделает что-то новое, чем будет поддерживать или реставрировать старое. Он больше ориентирован на Бытие, чем на Обладание. Он в полной мере наделен способностью удивляться, и потому, быть может, он стремится лучше увидеть что-то новое, нежели подтверждать и доказывать то, что давно известно. Приключение для него важнее Безопасности. С точки зрения восприятия окружающего ему важнее видеть целое, чем отдельные его части, его больше интересует совокупность, чем её составляющие. Он стремится творить, формировать, конструировать и проявлять себя в Жизни своим примером, умом и Любовью (а отнюдь не Силой, разрушительностью или бюрократизмом, который предполагает такое отношение к людям, словно это бесчувственные куклы или просто вещи). Он не "ловится "на приманку рекламы и не покупает "новинок "в пестрых упаковках, он любит саму Жизнь во всех её проявлениях, отличных от потребительства. Этика биофила имеет свои собственные критерии Добра и Зла. Добро — это все то, что служит Жизни; Зло — все то, что служит смерти. Поклонение Жизни — это хорошо[276], ибо это уважение ко всему тому, что способствует росту и развитию. Зло — это то, что душит Жизнь, сужает, зажимает (и в конце концов раздирает в клочья). Различие между нашей концепцией и теорией Фрейда проходит не по сущностному критерию, не по критерию наличия или отсутствия Тенденций к Жизни и смерти, а по иному признаку: дело в том, что, с точки зрения Фрейда, обе Тенденции, так сказать,"равнозначны", ибо обе даны Человеку от Природы. Однако нельзя не видеть, что Биофилия представляет собой биологически нормальное явление, в то время как Некрофилию следует рассматривать как Феномен психической патологии. Она является неизбежным следствием задержки развития, душевной "инвалидности". Она наступает как результат непрожитой Жизни, неспособности достигнуть некоторой ступеньки по ту сторону индифферентности и Нарциссизма. Деструктивность — это не параллель по отношению к Биофилии, а альтернатива ей. Фундаментальная же альтернатива, перед которой оказывается любое живое существо, состоит в дихотомии: Любовь к Жизни или Любовь к смерти. Некрофилия вырастает там и настолько, где и насколько задерживается развитие Биофилии. Человек от Природы наделен способностью к Биофилии, таков его биологический статус; но с точки зрения психологии, у него есть и альтернативная возможность, т.е. он может при определенных обстоятельствах сделать выбор, в результате которого он станет Некрофилом. Развитие Некрофилии происходит как следствие психической болезни (инвалидности), но корни этой болезни произрастают из глубинных пластов человеческого Бытия (из экзистенциальной ситуации). Если Человек не может творить и не способен" пробудить "кого-нибудь к Жизни, если он не может вырваться из оков своего Нарциссизма и постоянно ощущает свою изолированность и никчемность, единственный способ заглушить это невыносимое Чувство ничтожества и какой-то "витальной Импотенции "— самоутвердиться любой ценой, хотя бы ценой варварского разрушения Жизни. Для совершения акта вандализма не требуется ни особого старания, ни ума, ни терпения; все, что нужно разрушителю, — это крепкие мускулы, нож или револьвер...[277] Симптоматика "Некрофилии" Обсуждение этой сложной проблемы я хочу завершить некоторыми общими методологическими замечаниями о клинической диагностике Некрофилии. 1. Для установления диагноза "некрофильская Личность "недостаточно обнаружения одной или двух черт Характера. Может случиться, что определенное Поведение, которое напоминает симптоматику Некрофилии, обусловлено не личностными чертами, а традициями или обычаями конкретной культурной среды. 2. С другой стороны, для установления диагноза не обязательно иметь налицо все характерологические признаки Некрофилии. Ибо она обусловлена очень большим количеством Факторов как личностного, так и культурологического свойства. Кроме того, люди умеют очень тщательно скрывать свои пороки, и потому некоторые некрофильские черты почти невозможно обнаружить. 3. Очень важно понять, что полностью некрофильские Характеры все же встречаются сравнительно редко. И таких людей следует рассматривать как тяжелобольных и искать генетические корни этой патологии. Ибо, исходя из биологических оснований, следовало бы ожидать, что подавляющее большинство людей должно хоть в какой-то мере иметь биофильские наклонности. Однако среди них может быть какой-то процент людей с некрофильской доминантой, к ним мы имеем право применить выражение "некрофильская Личность". Возможно, что у большинства людей мы можем обнаружить смесь из биофильских наклонностей и некрофильских Тенденций, причём последние достаточно сильны, чтобы вызвать внутренний конфликт Личности. Насколько результат этого конфликта определяет всю мотивационную сферу Человека, зависит от очень многих переменных. Во-первых, от интенсивности самой некрофильской Тенденции; во-вторых, от наличия социальных условий (обстоятельств), стимулирующих ту или иную ориентацию; в-третьих, от судьбы конкретного субъекта, тех жизненных событий, которые могут его направить в то или иное русло. Встречаются такие люди, которые имеют настолько сильную биофильскую установку, что любые некрофильские импульсы гаснут в зародыше (или вытесняются) или усиливают особую чувствительность, умение распознать некрофильские Тенденции и бороться с ними (у себя и у других людей). Наконец, есть ещё одна группа людей (их опять же сравнительно немного), у которых напрочь отсутствуют какие-либо некрофильские приметы. Это абсолютные биофилы, движимые сильной и чистой Любовью ко всему живому и живущему. Иллюстрацией этого Меньшинства в новое время являются хорошо известные люди типа Альберта Швейцера, Альберта Эйнштейна или папы Иоанна ХХIII. Отсюда следует, что нет жесткой границы между некрофильской и биофильской направленностью: каждый Индивид представляет собой сложную совокупность, комбинацию признаков, находящихся в конкретном сочетании; количество таких сочетаний фактически совпадает с числом Индивидов. Однако на Практике все же вполне возможно провести грань между преимущественно био-фильским и преимущественно некрофильским типом Личности. 4. Поскольку я уже называл большинство методов установления некрофильского Характера, для закрепления только перечислю их: а) тщательное и незаметное для субъекта наблюдение за его Поведением, включая выражение лица, лексику, а также общее мировоззрение и стиль принятия жизненно важных решений; б) изучение сновидений, фантазий и юмора; в) оценка личностных симпатий и антипатий субъекта, его манеры и стиля общения с другими людьми и способности оказывать на них влияние; г) использование проективной тестовой методики типа теста Роршаха[278]. 5. Вряд ли нужно особо напоминать, что патологически некрофильские Личности представляют серьезную Опасность для окружающих. Это человеконенавистники, расисты, поджигатели войны, убийцы, потрошители и т.д. И они опасны, не только занимая посты политических лидеров, но и как потенциальная когорта будущих диктаторов. Из их рядов выходят палачи и убийцы, террористы и заплечных дел мастера. Без них не могла бы возникнуть ни одна террористическая Система. Однако и менее ярко выраженные Некрофилы также играют свою роль в Политике, возможно, они не относятся к главным адептам террористического режима, но они обязательно выступают за его сохранение, даже когда они не в большинстве (обычно они и не составляют большинства, все же они достаточно сильны, чтобы прийти к власти и её удерживать). 6. В свете изложенных фактов разве не интересно обществу иметь представление о наличии среди населения потенциальных Некрофилов. По-моему, знание состава населения, с точки зрения потенциальных носителей некрофильской или биофильской Тенденции, — дело большой социально-политической значимости. А если удалось бы установить не только сравнительную частоту появления представителей той и другой группы, но и другие их индикаторы: профессию, географическое распределение, возраст, пол, образование, классовую и профессиональную принадлежность, социальный статус и т.д.? Мы изучаем социологическими методами общественное мнение, политические взгляды и ценностные ориентации разных групп; с помощью специальных статистических методов обработки Информации мы извлекаем из этих опросов общественного мнения удовлетворительные результаты и сделанные выводы распространяем на все американское население. Но ведь из этих опросов мы узнаем не более чем мнения людей, мы не получаем никакой Информации об их Характерах, т.е., иными словами, мы ничего не узнаем об убеждениях, которые ими движут, т.е. о том, что мотивирует их поступки. Если бы мы на таких же статистических выборках опробовали методики опросов, которые позволяют обследовать Бессознательное, то мы смогли бы узнать тайные и косвенные Мотивы, скрывающиеся за явным Поведением и прямыми высказываниями, и тогда мы имели бы гораздо больше Информации о населении Соединенных Штатов — о потенциальных возможностях, Силе и направленности человеческой энергии. И таким образом мы могли бы даже в какой-то мере застраховать себя от неожиданностей, которые мы обычно постфактум квалифицируем как "необъяснимые явления". Или, может быть, мы по-прежнему интересуемся только той энергией, в которой нуждается материальное производство? При этом мы просто не знаем и не хотим знать, что существуют и формы человеческой энергии, которые являются решающим Фактором в социальном процессе. Содержание   www.pseudology.org