Павел Фёдорович Лядов Жизнь дипломатического корпуса в Москве Протокол и работа с дипкорпусом В своем подавляющем большинстве иностранные дипломаты рассматривают работу в Москве как весьма почетную и ответственную задачу. Нарком-индел, а позднее Министерство иностранных дел, в свою очередь, постоянно уделяют большое внимание активной работе с дипкорпусом, поддержанию хороших деловых отношений с аккредитованными в Москве дипломатами. Наша протокольная практика в полном соответствии с общепринятой точкой зрения и нормами международного права никогда не рассматривала дипкорпус в качестве юридического лица. Вместе с тем в соответствии с международными традициями и обычаями дипломатический корпус признается в качестве определенного общественного института с ограниченными функциями. В узком смысле слова — это совокупность всех иностранных дипломатических представителей (то есть глав посольств, миссий и отдельных международных организаций).   В широком смысле понятие “дипломатический корпус”, как правило, употребляется в тех случаях, когда он рассматривается не с политической, а с административной или бытовой точек зрения. Тогда — это совокупность дипломатического персонала всех посольств и миссий в данной стране (от атташе до посла, включая торговых представителей и военных атташе). Совместные или коллективные мероприятия дипкорпуса, связанные с какими-либо событиями в жизни страны пребывания, носят, как правило, церемониальный характер. Дипкорпус не вправе выступать с рекомендациями или требованиями перед Правительством или Министерством иностранных дел, если они носят политическую направленность. С первых лет после Октябрьской революции попытки коллективных политических демаршей со стороны иностранных дипломатических представительств в Москве всегда решительно пресекались, а коллективные протесты отклонялись как полностью неправомерные. Такой подход был четко сформулирован видным советским юристом, заведующим Договорно-правовым отделом Министерства иностранных дел СССР И.Н. Тункиным в январе 1960 года: “Международное право не считает дипломатический корпус каким-либо органом и не признает за ним никаких функций в отношении страны пребывания. Коллективные выступления дипкорпуса (обычно через дуайена) допускаются всецело по соображениям практического удобства и исключительно в области церемониальных вопросов и лишь постольку, поскольку эти выступления не носят политического характера”. В практическом плане в начале 70-х годов эта точка зрения нашла свое выражение в циркулярном письме МИД СССР, подготовленном Протокольным отделом в связи с участием ряда наших послов в собраниях дипкорпуса в отдельных странах, на которых обсуждалась возможность коллективного демарша перед правительством страны. В письме за подписью заместителя министра иностранных дел Н. Фирюбина подчеркивалось, что дипкорпус не представляет собой объединения с какими-либо правами юридического лица, могущего действовать как политический орган, и не правомочен выступать коллективно по политическим вопросам страны пребывания. Дипкорпус — это совокупность отдельных, независимых друг от друга дипломатических представительств, общностью которых является лишь место пребывания и род деятельности. Выступления дипкорпуса не могут быть правомерными еще и потому, что отношения между государствами строятся на двусторонней основе и на принципах взаимности. Поэтому все вопросы, связанные с претензиями сторон, должны регулироваться с учетом взаимных интересов. Вместе с тем политические, деловые и личные контакты дипломатов различных стран в рамках дипкорпуса не регламентируются ни местным законодательством, ни какими-либо юридическими правилами. Дипломаты следуют в этих вопросах помимо указаний своих правительств установившимся в дипкорпусе традициям. Особое место в дипломатическом корпусе занимает его дуайен. Российский протокол признает в качестве дуайена старшего по времени прибытия и вручения верительных грамот иностранного посла, то есть полностью следует исторически сложившимся международным традициям. Круг обязанностей дуайена с точки зрения нашей протокольной практики детально очерчен Ф.Ф. Молочковым в письме послу в Сомали Г.И. Фомину в январе 1964 года. (Кстати, во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы Г.И. Фомин был заместителем заведующего Протокольным отделом). Дуайен дипломатического корпуса: — консультирует своих коллег по вопросам мест-ного протокола, этикета, взаимоотношений с властями страны. Он должен поддерживать постоянный и тесный контакт с правительственными кругами, протокольной службой и владеть соответствующей информацией; — выполняет роль посредника между местным протоколом и своими коллегами (например, извещает о мероприятиях с участием дипкорпуса и т. п.); — реагирует от имени дипкорпуса на различного рода события в стране пребывания (как праздничного, так и траурного порядка), выступает на церемониях, передает поздравления и соболезнования; — реагирует на события в повседневной жизни дипкорпуса (организация проводов коллег, вручение подарков и т. п.). По мнению Ф.Ф. Молочкова, роль дуайена дипкорпуса весьма ответственна и деликатна. Вместе с тем она позволяет послу занять в стране пребывания особое, более выгодное, с точки зрения протокола, положение, дает возможность установления широких и прочных контактов и связей в политических, деловых и общественных кругах. Несмотря на сравнительно небольшое число иностранных дипломатов в Москве в первые годы после Октябрьской революции, традициям и нормам протокола в повседневной жизни дипкорпуса придавалось повышенное внимание. В какой-то степени это была ответная реакция Народного Комиссариата иностранных дел СССР (НКИД) на риторические заявления дипкорпуса о “революционизировании протокола” и отказе от соблюдения “пустых формальностей”, предписываемых нормами международной вежливости. В дипкорпусе практиковалась довольно сложная система чисто формальных визитов вежливости, обязательных ответных визитов, направления визитных карточек, “известительных” писем и т. п. В эту круговерть по долгу службы были вовлечены и ответственные сотрудники Наркоминдела, обязанные по долгу службы поддерживать официальные контакты с дипломатами. В этой связи протокольная часть НКИД разработала подробную инструкцию, содержавшую минимум основных протокольных норм, которые рекомендовалось соблюдать при общении с иностранными дипломатами. При этом отмечалось, что, соблюдая этот необходимый минимум, “представители рабоче-крестьянского правительства не должны становиться рабами чуждого нам по духу этикета”. Инструкция содержала ряд полезных практических рекомендаций, не потерявших актуальность и по сию пору. Так, например, в ней говорилось, что одним из основных правил вежливости “должна быть безукоризненная аккуратность в соблюдении времени: своевременно и без опоздания приезжать в указанное время на приемы, обеды, церемонии, своевременно отвечать на визиты и т. д. Самая строгая пунктуальность в этом отношении совершенно необходима”. В инструкции давались подробные рекомендации по вопросам вручения верительных грамот, нанесения визитов, проведения приемов, ответов на приглашения на протокольные мероприятия, выражения поздравлений и соболезнований, использования визитных карточек и протокольной одежды. Без соблюдения этого минимума невозможно поддержание отношений, а “резкое отступление от него может даже повести к нежелательным конфликтам, ввиду того значения, которое придается в буржуазном обществе внешним условностям”, говорилось в преамбуле инструкции. Дипломатический корпус в Москве, особенно в 30—40-е годы, был поставлен в достаточно жесткие рамки. Возможность общения с широкими кругами общественности, особенно интеллигенции, была довольно ограничена, на что постоянно жаловались иностранные дипломаты. В определенной степени дипломатический корпус “варился в собственном соку”. Руководство Протокольного отдела НКИД, которое особенно остро чувствовало сложившуюся ситуацию, стремилось преодолеть ее, внося различные предложения по активизации работы с иностранными дипломатами. В этом отношении несомненный интерес представляют наблюдения заведующего Протокольным отделом НКИД Д.Т. Флоринского, изложенные в его дневниковых записях.   Вот одна из них, относящаяся к 1928 году: “От отдельных встреч и разговоров я вынес определенное впечатление, что корпус скучает, хиреет, выцветает. Чувствуется скука и апатия. Все друг другу надоели, но не видно больше прежних попыток проявить какую-то инициативу по оживлению общества, расширить каким-нибудь образом связи и выйти за пределы узкого круга иностранных дипломатов плюс несколько работников НКИД. Не слышно даже больше жалоб на отсутствие общества. Это показательно. Скука и замкнутость, с которыми все как будто примирились, как с чем-то абсолютно неизбежным. Итальянское посольство последовательно проводит тенденцию замыкания Корпуса в самом себе, отмежевывания от советского мира (правда никогда не отличавшегося особым гостеприимством в отношении иностранных дипломатов), проповедь своего рода снобизма, провозглашающего эту отчужденность. Такие тенденции, идеологом и вдохновителем которых является воинствующий фашист Чуррути, прививаются среди некоторой части Корпуса. Это определенно чувствуется. Мне кажется, что эти настроения формулируются приблизительно так: советские представители не проявляют по отношению к нам радушия и уклоняются от общения с нами; мы слишком горды, чтобы искать сближения и будем им отвечать такой же строгой официальщиной и лишь в тех случаях, когда это совершенно необходимо. Таким образом в Корпусе создается группа, которая проповедует и начинает проводить политику отчуждения. Остальная же масса в своем большинстве остается инертной и равнодушной. Такое положение вещей не изменяет по существу практиковавшихся до сего времени форм общения, которые сводились к редким встречам в официальной обстановке с небольшой примесью получастных отношений между ограниченным числом отдельных лиц. Но нынешние настроения (и снобирующей и инертной группы) свидетельствуют о том, что Корпус в большинстве своем осознал невозможность улучшить свое положение, отказался от всяких иллюзий и дальнейших попыток в этом направлении и что он мирится волей-неволей со своей замкнутостью, с необходимостью продолжать обособленное от внешнего мира существование, довольствуясь лишь собственными скудными ресурсами. Вот то новое, что выявляется в настроениях Корпуса. На смену прежним надеждам, устремлениям, интересу и даже известному энтузиазму, которые проявляли дипломаты, приезжающие в Москву в расчете на интересную работу и встречи, — пришли рутина и скука людей, обреченных вариться в собственном соку. Мне не хотелось бы сгущать краски, но мне кажется, что именно таково примерно состояние моральной депрессии, переживаемой ныне Корпусом. Конечно, Москва не единственная столица, в которой Дипкорпус обречен на замкнутую жизнь. Но это не довод. Мне не думается, чтобы нашим интересам отвечали указанные пессимистические настроения Корпуса, искусно используемые нашими наиболее непримиримыми врагами. В силу объективных условий нелепо было бы говорить о радикальном изменении положения Корпуса. Но кое-что может быть сделано, чтобы скрасить и оживить жизнь иностранных дипломатов. Они не избалованы вниманием и всякий шаг с нашей стороны в этом направлении возымеет свой эффект. Вот некоторые меры, которые можно было бы предложить: 1. Активизировать деятельность работников наших Политотделов по культивированию не только служебных, но и личных отношений с иностранными дипломатам. Насколько я знаю, сейчас в этом направлении почти ничего не делается; лишь один Отдел Центральной Европы идет дальше других и, не ограничиваясь редкими встречами на официальных приемах, развил более или менее интимные отношения со своими клиентами. Мне думается, что было бы вполне своевременно заострить внимание на этой стороне работы Политотделов, имея в виду не столько шефов Миссий, имеющих возможность встречаться и беседовать с членами Коллегии, сколько советников, секретарей, предоставленных всецело своей судьбе. Небольшие завтраки, чаепитие, ужины, совместные выходы в театр не связаны с большими расходами, а между тем такие небольшие знаки внимания способствовали бы рассеянию создавшейся атмосферы отчужденности, не говоря о том, что свободный обмен мнений в непринужденной обстановке всецело в интересах работы самих политотделов. Если бы такие методы работы были признаны нужными, следует поставить вопрос о необходимых ассигнованиях путем фиксирования определенной ежемесячной суммы, в пределах которой заведующие Политотделами получали бы возможность маневрировать. Отмечу также намечающиеся в этом сезоне возможности, создающие благоприятную почву для встреч, а именно предоставление Дипкорпусу Красной гостиной в Большой Московской, которая явится своего рода прототипом Клуба, и вероятное предоставление раз в неделю ложи дирекции в Большом театре. 2. Было бы полезно возобновить практиковавшиеся ранее чайные жур-фиксы у А.В. Литвиновой. Эти жур-фиксы пользовались большим успехом у Корпуса. Их ценили. 3. Иностранцы также весьма оценили бы появление хотя бы по одному разу в сезон наших ответственных сотрудников с женами на чайных приемах у иностранных дам, имеющих свои дни. Такие посещения заменили бы вместе с тем визиты этим дамам, которых у нас никогда не делают и к которым по существу обязывает международная вежливость. 4. Обратить внимание на то, чтобы при посещении иностранных приемов представители наших учреждений не держали бы себя так, как будто они делают великое одолжение и не проявляли бы явного пренебрежения к окружающему обществу в самых откровенных формах”. Соображения о необходимости активизации работы с дипкорпусом не потеряли своей актуальности не только в более позднее время, но и по сей день. Почти четверть века спустя на заседании Коллегии МИД СССР в апреле 1955 года по тому же поводу было высказано немало критических замечаний в адрес Протокольного отдела за неумение наладить работу с дипкорпусом. В выступлениях и решении Коллегии отмечалось, что часть дипкорпуса обособляется на идеологической основе. В нем наблюдается расслоение. В то время как американское и английское посольства ведут среди членов дипкорпуса враждебную в отношении СССР работу, Протокольный отдел не принимает соответствующих мер по противодействию. По мнению членов Коллегии, не всегда проявлялась должная “забота о государственном престиже, об уважении дипкорпусом протокольных мероприятий Министерства”, не принималось надлежащих мер воздействия в связи с нарушениями членами дипломатического корпуса норм дипломатического протокола. Отмечая пассивность руководства Протокольного отдела в таком “важном вопросе, как работа с дипкорпусом”, Коллегия потребовала принять соответствующие меры по ее активизации, в том числе со стороны территориальных подразделений Министерства. Характерно, что почти в тех же формулировках эти требования повторялись и в последующих решениях Коллегии в 70-е и 80-е годы. Начиная с середины 50-х годов, представительской работе с иностранными дипломатами в Москве стало уделяться значительно больше внимания. На основе предложений различных отделов министерства Протокольный отдел составлял сводный план представительской работы с дипкорпусом, который утверждался руководством МИД и ставился под жесткий контроль. По линии территориальных отделов стали проводиться совместные меро-приятия с отдельными посольствами или группой посольств, входивших в ведение соответствующего отдела. Наряду с чисто протокольными мероприятиями (завтраки, обеды) практиковалось совместное посещение театров, концертов, выставок, экскурсии, посещение промышленных предприятий, научных учреждений, коллективные выезды за город, проведение спортивных соревнований и т. п. На представительскую работу с дипкорпусом выделялись достаточно большие средства, которые делились в пропорции 50550 между общими меро-приятиями, организуемыми Протокольным отделом, и чисто отдельскими мероприятиями. Вместе с тем, со стороны органов, контролирующих расходование представительских средств, отмечалось увлечение так называемыми “едально-протокольными” мероприятиями со стороны отдельных подразделений министерства. Так, например, в качестве курьеза в одной из контрольных сводок отмечалось, что Отдел международно-экономических организаций устроил в честь Генерального секретаря ЭКАДВ Нарасимана завтрак на 12 персон, из которых главный гость являлся единственным иностранным участником мероприятия. Как в старой русской пословице: “Дайте мне одного казенного воробья и я прокормлю вокруг него всю семью”, отмечалось не без юмора в контрольной сводке Генерального секретариата. Усиление представительской работы с дипкорпусом, во главу которой ставился пропагандидстско-идеологический аспект, одновременно способствовало расширению личных связей сотрудников министерства с работающими в Москве иностранными представителями, причем не только с дипломатами высшего звена. Помимо своего основного назначения более активные контакты с дипкорпусом рассматривались руководством МИД и в качестве “одной из форм получения навыков в дипломатической работе, которые особенно необходимы для молодых дипломатов”. Протокольный отдел планировал свою работу поквартально, намечая мероприятия, общие для всего дипкорпуса: приглашения на правительственные приемы, торжественные заседания, парады и демонстрации, организовывал для глав дипломатических представительств поездки по стране, выступления государственных и общественно-политических деятелей, руководителей министерств, центральных учреждений, видных ученых, писателей, деятелей культуры. Не всегда, однако, все мероприятия, на которые приглашались иностранные дипломаты, проходили гладко. В отчете об участии дипкорпуса в Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 г. говорилось, что на дипломатической трибуне присутствовали послы, посланники, временные поверенные в делах, советники, а также делегации Польши (Б. Берут), Чехословакии (З. Фирлингер) и члены репарационной комиссии. В записке на имя -В.М. Молотова заведующий Протокольным отделом Ф.Ф. Молочков докладывал, что “все присутствующие, несмотря на дождь, были очень довольны парадом”. Правда, замечал он далее, “видимость с трибуны дипкорпуса стала весьма плохой ввиду того, что впереди ее построены мостки, на которых плотной стеной стоял генералитет. Пехота была видна лишь по фуражкам. Почти не видно было немецких знамен, пронесенных в спущенном виде”.   В ответ последовала весьма жесткая резолюция министра: “Что же Вы зеваете — ничего не предпринимаете?” После объяснений Ф.Ф. Молочкова с приложением писем по этому поводу руководителям МГК КПСС и Моссовета дипкорпус получил более удобную трибуну непосредственно у Мавзолея. На торжественных заседаниях и юбилейных мероприятиях, проводимых в Большом театре, для представителей дипкорпуса отводились престижные ложи бенуара. После строительства Кремлевского Дворца съездов (Государственный Кремлевский дворец) торжества с приглашением дипкорпуса стали проводиться там. Для размещения иностранных дипломатов, число которых существенно выросло, теперь предоставляются полностью места в левом амфитеатре. С января 1963 года в представительском особняке МИД для дипломатов стали организовывать еженедельный показ художественных и документальных кинофильмов, ежемесячно проводились авторские вечера видных деятелей культуры и искусства с обязательным присутствием на них руководящего состава министерства. Во второй половине 70-х годов ряд послов западных стран выступили с инициативой создания “Клуба женщин” в качестве официального института юридического характера при дипломатическом корпусе, аккредитованном в Москве, что вступало в противоречие с нашей протокольной практикой. На соответствующее обращение дуайена дипкорпуса посла Канады Форда заведующий Протокольным отделом МИД Д.С. Никифоров дал следующий ответ: “Принимая во внимание, что сообщество дипломатического корпуса в стране пребывания как коллективный инструмент правомочно лишь в вопросах церемониала и этикета без функций или прав юридического лица, Протокольный отдел МИД СССР считает создание клуба неправомерным и не может рассматривать его в качестве официально признанной организации в среде дипломатического корпуса в Москве”. Вместе с тем послу было сказано, что соответствующие ведомства и организации готовы, как и прежде, оказывать содействие проживающим в Москве иностранцам в ознакомлении с культурой, искусством и жизнью людей “путем организации экскурсий, лекций, бесед, поездок по стране, оформляемых через Главное Управление по обслуживанию дипломатического корпуса (УпДК)”. Культурно-спортивный комплекс для членов дипломатического корпуса, находившийся в ведении УпДК и Протокольного отдела, был открыт официально на базе представительского особняка МИД на Спиридоновке 15 марта 1972 г. Таким образом была решена так называемая проблема дипломатического клуба, которая возникла еще в 20-е годы и периодически ставилась представителями дипкорпуса в различной (иногда достаточно острой) форме перед руководством Протокола. Что касается “Клуба женщин”, то он в качестве неформального объединения существует и в настоящее время, занимаясь в основном культурно-просветительской и благотворительной деятельностью. Мероприятия клуба организуются и проводятся исключительно силами супруг иностранных дипломатов, работающих в Москве. Война и протокол. Разрыв дипломатических отношений После начала Второй мировой войны 01 сентября 1939 г. в Москве продолжали работать все дипломатические представительства воюющих держав, включая посольства Германии, Великобритании и Франции. Естественно, война отразилась на жизни дипломатического корпуса, особенно на отношениях между дипломатами стран, находящихся в состоянии войны между собой. Это приходилось учитывать Протокольному отделу при приглашении дипкорпуса на мероприятия общего характера. Однако уже через несколько месяцев после начала войны посол Германии граф фон Шуленбург сказал шефу протокола НКИД В.Н. Баркову, что “теперь, когда установлен модус отношений с английским и французским посольствами, можно было бы приглашать всех послов и посланников вместе, хотя и желательно делить дипкорпус в таких случаях на две части”. На уточняющий вопрос шефа протокола, как строится этот модус взаимоотношений, Шуленбург разъяснил, что “через посредников условились, что при встрече немцы, англичане и французы будут ограничиваться легким поклоном издали”. После начала советско-финляндской войны интересы обеих воюющих стран по взаимной договоренности стала представлять Швеция. 1 декабря 1939 г. посланник Швеции в Москве Винтер ознакомил заведующего Протокольным отделом с полученной им от своего правительства телеграммой следующего содержания: “По просьбе финляндского министерства иностранных дел передайте посланнику Финляндии, чтобы он немедленно выехал со всем персоналом и архивами из Москвы через Ригу в Гельсинки. Информируйте посланника Финляндии и компетентные советские власти, что персонал советской миссии в Гельсинки получил гарантию бесплатного проезда и всемерной помощи до границы. Советская миссия выезжает 1 декабря в Стокгольм. Финляндское правительство надеется, что точно так же поступят на базе взаимности по отношению к финляндской миссии в Москве”. После нападения фашистской Германии на Советский Союз уже на следующий день заведующие Протокольным и Центрально-европейским отделами В.Н. Барков и В.Н. Павлов подготовили докладную записку руководству НКИД, в которой предлагалось принять следующие дипломатические шаги: “Поручить Протокольному отделу довести до сведения германского посольства о том, что с нашей стороны нет возражений против передачи болгарскому посланнику в Москве защиты германских граждан, архивов германского посольства и интересов германского государства. Заботу о зданиях, принадлежащих германскому государству, предоставить болгарскому посланнику”. По поводу отъезда дипломатических сотрудников германского посольства, германских генеральных консульств, германских граждан, членов их семей и германского обслуживающего персонала предлагалось разрешить выезд в Германию только германским гражданам (с проверкой соответствующих списков). Дипломатическому и обслуживающему персоналу консульства Германии во Владивостоке выезд за пределы СССР разрешался только после подтверждения отъезда всех сотрудников нашего посольства и торгпредства с территории Германии. При этом в одном из пунктов нейтрального государства должен был быть произведен обмен людей по соответствующим спискам (в одном из пунктов Турции, пограничных с Советским Союзом). На условиях взаимности разрешался вывоз архивов без досмотра Проведение в жизнь всех мероприятий, связанных с депортацией германских граждан, персонала посольства и архивов возлагалось на Протокольный отдел НКИД. С началом Великой Отечественной войны были частично ограничены отдельные привилегии дипломатических представительств в СССР. В частности, все телефонные переговоры с заграницей разрешалось вести только с Центрального телеграфа. Был также введен новый порядок отправки международной почты, предусматривающий сдачу конвертов с почтовыми отправлениями в незапечатанном виде. Правда, от обязательной сдачи радиоприемников сотрудники посольств и миссий были освобождены. Большое внимание уделялось вопросам безопасности дипломатического корпуса в связи с начавшимися бомбежками столицы. На станциях метрополитена для сотрудников близлежащих посольств были отведены соответствующие резервные места. Для дипломатов и иностранных делегаций бронировались номера в гостинице “Москва”, имевшей хорошее бомбоубежище. Оказывалась необходимая помощь в строительстве собственных бомбоубежищ на территории отдельных диппредставительств. 15 октября 1941 Г.В.М. Молотов пригласил дуайена дипкорпуса иранского посла Саеда и предложил дипкорпусу в тот же день выехать специальным поездом в Куйбышев, куда эвакуировались основные учреждения Москвы. Для охраны зданий и оставшегося имущества в каждом посольстве оставлялась небольшая группа сотрудников (от 3 до 5 человек). В связи с переездом в г. Куйбышев Протокольному отделу НКИД пришлось уделять исключительно большое внимание вопросам повседневной жизни и быта дипломатов, которые постоянно жаловались на недостаток выделенных помещений, отсутствие санитарных удобств, приспособлений для приготовления пищи, на нехватку целого ряда бытовых предметов, кухонной посуды и других вещей домашнего обихода. Хотя при этом со стороны дипломатов всегда делались заявления “о полном понимании трудностей военного времени”, постоянные сетования на бытовые неурядицы стали одной из непременных составляющих жизни дипломатического корпуса в период пребывания в Куйбышеве. Война вносила свои коррективы и в уже сложившиеся и освященные вековой традицией отдельные протокольные нормы. 18 июля 1941 г. были возобновлены дипломатические отношения с находившимся в вынужденной эмиграции в Лондоне чехословацким правительством Э. Бенеша. Возвратившийся в Москву в августе 1941 года посланник -З. Фирлингер наряду с верительными грамотами, составленными с некоторыми отступлениями от надлежащей формы, привез также личное письмо Э. Бенеша советскому руководству. В беседе с Ф.Ф. Молочковым при прибытии в Москву посланник заявил, что “хотел бы вручить не верительные грамоты, текст которых в силу протокольной традиции архаичен, а личное письмо, содержащее в конце формулу доверия”. Однако даже несмотря на чрезвычайные обстоятельства, шеф протокола такого нововведения не принял   Обратив внимание на содержащиеся в верительных грамотах неточности в формулировках, Ф.Ф. Молочков предложил указать на них, с тем чтобы министр иностранных дел Чехословакии Ян Массарик в личной ноте советскому посольству в Лондоне выразил согласие внести в текст верительных грамот все необходимые исправления. После возвращения из Куйбышева последствия войны и послевоенная разруха серьезно осложняли жизнь дипломатического корпуса в Москве. Содержание дневниковых записей заведующего Протокольным отделом НКИД Ф.Ф. Молочкова, его заместителя Г.И. Фомина и сотрудников отдела говорит о том, что основной темой бесед в первые послевоенные месяцы были постоянные сетования дипломатов на различного рода бытовые неурядицы. Здесь и настоятельные просьбы о предоставлении помещений, мест в гостиницах, помощи с отоплением, с продуктами питания, а также жалобы на кражи, неправомерные действия органов милиции, таможенных властей, Бюробина, жалобы на незаконное увольнение отдельных сотрудников ино-представительств из числа советских граждан и т. п. В связи с бытовыми неурядицами дипкорпуса — одна характерная деталь: при подготовке визита де Голля в декабре 1944 года французский посол Гарро (представитель Французского комитета национального освобождения) обратился в Протокольный отдел с просьбой оказать содействие в организации отопления здания посольства хотя бы за неделю до начала визита, поскольку кроме двух комнат, которые занимал сам Гарро, остальные помещения совсем не отапливались. Таковы были реалии военного времени в дипломатической среде. Если квартирный вопрос в предвоенные годы испортил москвичей, по заявлению одного из героев знаменитого романа М.А. Булгакова, то с определенной натяжкой примерно то же можно сказать и о быте многих иностранных дипломатов в послевоенной Москве. Так, например, греческий посол Политис в конце мая 1945 года явился на прием к Ф.Ф. Молочкову в нарочито помятом костюме и несвежем воротничке крахмальной рубашки с тем, чтобы таким способом подкрепить просьбу о замене номера в гостиной, который “не только не имеет ванны”, но и настолько мал, что не может обеспечить элементарных потребностей высокопоставленного дипломата. Впрочем следует признать, что и реакция отдельных руководителей НКИД на некоторые действия дипломатов, казалось бы, вполне безобидного свойства носила более чем неадекватный характер. Так, в частности, супруги послов стран — участниц антигитлеровской коалиции проводили отдельные благотворительные акции с целью оказания помощи детям, пострадавшим от войны.   В декабре 1945 года жена французского посла при посещении одного из детских домов вручила директрисе 10 тыс. рублей в качестве подарка для детей, потерявших на войне родителей. Директриса, поблагодарив, в ответ заявила, что все дети полностью обеспечены государством, но тем не менее сочла неудобным возвратить деньги.   Резолюция В.Г. Деканозова, начертанная на записке Ф.Ф. Молочкова, сообщившего об этом факте, вряд ли нуждается в каком-либо комментарии:   “Послать бы ее к парижской богоматери” (причем слово “бого” добавлено сверху к первоначальному тексту резолюции) Однако было бы неправильно представлять, что жизнь дипломатического корпуса в Куйбышеве и Москве в годы войны и после ее окончания сводилась лишь к вопросам обеспечения жизнедеятельности своих представительств. Активная дипломатическая жизнь продолжалась в самых различных формах, что требовало и соблюдения определенных протокольных формальностей. Развивались и укреплялись отношения между странами антигитлеровской коалиции. В Москву приезжали многие иностранные делегации, начиная с представителей британских тред-юнионов и кончая визитами на самом высоком уровне. Выполняя поручения своих правительств, главы иностранных посольств и миссий поддерживали постоянный контакт с советским руководством. Протокольные нормы, пусть и в несколько урезанном виде, соблюдались даже в первые самые тяжелые месяцы Великой Отечественной войны при организации визитов высоких гостей. Так, например, при поездке в Советский Союз в сентябре—октябре 1941 года миссии Гарримана—Бивербрука при проводах в аэропорту были отданы воинские почести, а шеф протокола провожал гостей до Архангельска. Контакты на высшем уровне особенно активизировались в последний военный год и первые послевоенные месяцы. В октябре 1944 года состоялся визит Премьер-министра Великобритании У. Черчилля и министра иностранных дел А. Идена, в декабре 1944 года — полноформатный визит Премьер-министра Свободной Франции де Голля, в марте 1945 года — визит Президента Чехословацкой республики Э. Бенеша, в январе и апреле 1945 года — поездки Президента Крайовой Рады Народовой - Б. Берута и Премьер-министра Польши Осубка-Моравского. В июне—июле 1945 года Советский Союз посетила китайская делегация во главе с председателем Исполнительного Юаня Китая Сын Цзы Венем. Все эти визиты проводились с полным соблюдением протокола приема высоких гостей. Протокол организации визитов на высшем уровне подробно рассматривается в следующей главе. Здесь же необходимо сказать, что при подготовке к Московскому совещанию министров иностранных дел СССР, США и Англии в Москве в декабре 1945 года Протокольным отделом НКИД по заданию руководства была детально изучена протокольная сторона визитов Молотова в Лондон и Вашингтон, церемониал его встречи и оказанные почести. С учетом этого были подготовлены предложения по протокольным аспектам проведения совещания министров в Москве, которые и были реализованы. На основе взаимности церемония приема гостей носила достаточно скромный характер   Протоколом предусматривалось во время встречи в аэропорту поднять государственные флаги (“почетного караула не выставлять, гимны не исполнять, форма встречающих — повседневная”). Были запланированы протокольные визиты Бириса и Бевина В.М. Молотову, общий завтрак в честь министров от его имени и вечерний прием для дипкорпуса в особняке НКИД. Поневоле вспоминается одно из часто повторяемых на лекциях в МГИМО в 50-е годы изречение маститого профессора международного права С. Б. Крылова: “Один из величайших принципов международных отношений — принцип взаимности”. Протокол Крымской конференции в Ялте в феврале 1945 года предусматривал торжественную встречу Президента США и Премьер-министра Великобритании в аэропорту Саки с воинскими почестями (почетный караул, флаги, гимны). Уровень встречи с советской стороны был достаточно высок: В.М. Молотов, А.Я. Вышинский, адмирал флота -Н. Г. Кузнецов, генерал армии А. И. Антонов, А.А. Громыко, Ф.Ф. Молочков. От Саки до Симферополя Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль следовали спецсоставами. Разрыв “официальных” дипломатических связей между двумя странами в условиях отсутствия военных действий — явление достаточно редкое, чаще идет речь о приостановке дипотношений   Протокольная практика в таких случаях при соблюдении общепринятых норм экстерриториальности дипломатов в значительной степени строится на основе прецедента. Во всех случаях разрыва дипломатических отношений, которые имели место в нашей послевоенной истории, Протокольный отдел НКИД строго придерживался принципа взаимности с тем, чтобы не допустить ущемления прав дипломатов своей страны и обеспечить их безопасность. День и час отъезда главы иностранной миссии за пределы советской территории всегда синхронизировался с отъездом персонала собственного посольства. Так, например, при разрыве дипломатических отношений с Венесуэлой по инициативе последней в июне 1952 года руководством МИД было дано жесткое указание по линии протокола “не выпускать” за пределы СССР поверенного в делах Караскеро, “пока наши не сообщат из Венесуэлы с борта парохода о выезде”. Только после получения 26 июня 1952 г. в 17 часов телеграммы поверенного в делах Л.И. Крылова о погрузке всего персонала миссии на пароход было дано разрешение на выпуск венесуэльского дипломата, который в 22 часа 07 минут пересек советско-финскую границу. Аналогичная процедура была предусмотрена и пятью годами раньше, когда Бразилия разорвала дипломатические отношения с Советским Союзом. Одновременно с выездом персонала советской миссии посол Бразилии должен был покинуть нашу страну и вылететь в Хельсинки. Вместе с тем был предусмотрен вариант возможной посадки самолета с послом в Ленинграде под предлогом нелетной погоды, “если к этому времени из Рио-де-Жанейро не сумеет выехать советский посланник”. Из всего вышесказанного можно сделать один вывод: протокольная норма, основанная на международном опыте и традициях, достаточно устойчива и стабильна даже в таких экстремальных ситуациях, как война и чрезвычайные обстоятельства. Протокольная практика визитов на высшем уровне Зарубежные контакты высших государственных деятелей — одна из важнейших составных частей дипломатической практики суверенных государств. Визиты на высшем и высоком уровне отражают, как правило, степень состояния политических отношений государств — участников встречи. Развитие и расширение международной активности, укрепление политических, экономических, культурных связей, а также личных контактов между лидерами различных стран неизбежно требуют подведения под них более стабильной и прочной основы, в том числе в области протокола, совершенствования общепринятых норм и правил международной вежливости или, иными словами, совершенствования протокольной практики. Если говорить о нашей стране, то начавшаяся с “Великого Посольства” (1697—1698 гг. — поездка Петра I в страны Западной Европы) практика межгосударственного общения на высшем уровне особенно активно осуществлялась после Второй мировой войны, хотя и в предвоенный период ей уделялось достаточно большое внимание, особенно сразу после Октября 1917 года и выхода Советской России на мировую арену. Организационно-протокольная практика проведения визитов создавалась в эти годы по сути дела заново. Стремление не только демократизировать, но и революционизировать порядок приема высоких иностранных гостей неизбежно вступало в противоречие с необходимостью соблюдать уже сложившиеся и принятые мировым сообществом протокольные нормы. Резкое отступление от правил международной вежливости не только могло отравить атмосферу любого визита, но и нанести ущерб вновь завязывающимся межгосударственным отношениям. Поэтому собственная протокольная практика организации визитов на высшем уровне постепенно складывалась на основе прецедента с учетом международных протокольных норм, особенно в части, касающейся церемониальной стороны приема высоких иностранных гостей. Для подготовки и проведения визитов глав зарубежных государств и правительств на первых порах создавалась специальная комиссия с участием не только представителей различных ведомств, но и руководителей партии и государства. В задачу комиссии входила отработка всех организационно-протокольных аспектов визита высокого гостя: подготовка программы пребывания, размещения, церемониала встречи и проводов, протокольных меро-приятий, обеспечения безопасности, подготовки необходимых рекомендаций и т. д. В качестве примера одного из первых полноформатных визитов на высшем уровне можно привести визит короля Афганистана Амануллы-Хана в 1928 году, протокол проведения которого подробно описан в книге А.Ф. Борункова**). Программа визита предусматривала пышную встречу на вокзале с воинскими почестями (государственные гимны, почетный караул), визит М.И. Калинину в Большом Кремлевском дворце, возложение венка к Мавзолею В.И. Ленина, организация официального обеда, присутствие на военных маневрах на Октябрьском поле, посещение Ленинграда, Кронштадта, Севастополя с участием в смотре кораблей Балтийского и Черноморского флотов. В Москве афганский король вместе со свитой был размещен в особняке на Софийской набережной (ныне — резиденция посла Великобритании), а в Ленинграде — в Зимнем дворце. В 30—40-е годы и предвоенный период визиты на высшем уровне носили по сути дела эпизодический характер. Протокольная практика их проведения строилась, как уже говорилось, на базе прецедента с повышенным вниманием к церемониальной стороне, а конкретное наполнение программы, как и уровень участия официальных лиц, определялись решениями специальной комиссии. Большая работа по формированию собственной протокольной практики приема высоких иностранных гостей была проделана в конце войны при подготовке визита генерала де Голля в конце 1944 года. Подробно разрабатывался организационно-протокольный комплекс вопросов проведения визита: встреча на границе (в Баку) и в Москве с воинскими почестями, встречи и переговоры с руководством страны, предоставление резиденции (особняк в пер. Островского, 6), выделение транспорта, проведение официальных протокольных мероприятий, прием для дипкорпуса, посещение Большого театра театра, поездка на один из участков фронта в район действия авиаполка “Нормандия—Неман” и т. д. Тщательно отрабатывались и резервные варианты программы. В частности, учитывая плохую летную погоду в это время года, предлагалось в качестве возможной альтернативы поездки по стране направить в Баку спецпоезд. Ряд предложений Протокольного отдела (встреча с воинскими почестями в Баку) был скорректирован руководством, другие предложения (посещение участка фронта) скорректировала погода, но тем не менее хороший прецедент протокола приема высокого гостя был создан.   Та же погода распорядилась таким образом, что передвижение спецпоездом из резервного варианта стало основным 26 ноября 1944 г. де Голль прибыл в Тегеран, где был принят шахом Ирана М.Р. Пехлеви, а по пути — во время остановки в Каире королем Египта Фаруком. С учетом этого сразу было внесено предложение о желательности приема де Голля Председателем Президиума Верховного Совета М.И. Калининым. Протокольный отдел подкрепил это предложение ссылкой на то, что генерал, занимая пост главы правительства, одновременно выполняет функции главы государства (на соответствующей докладной Ф.Ф. Молочкова появилась резолюция В.Г. Деканозова “Придется согласиться”). По пути в Москву де Голль 30 ноября 1944 г. в соответствии с программой сделал шестичасовую остановку в Сталинграде, где он от имени Временного правительства Франции передал городским властям мемориальную доску в память победы под Сталинградом. 02 декабря спецпоезд прибыл в Москву. На Курском вокзале была устроена торжественная встреча с участием высоких должностных лиц (В.М. Молотов, Н.А. Булганин, А.Ф. Горкин, Ф. И. Голиков, В.Г. Деканозов и др.).   Во встрече участвовал весь состав посольства Франции и представители дипломатического корпуса. Был выстроен почетный караул в составе роты первой мотострелковой дивизии войск НКВД и образцово-показательного оркестра Наркомата обороны. При выходе де Голля из вагона оркестр исполнил “Встречный марш”. После рапорта, исполнения государственных гимнов СССР и Франции, обхода строя почетного караула церемония завершилась проходом роты торжественным маршем. Более чем недельная программа пребывания в Москве со 2 по 10 декабря была весьма насыщенной. В день приезда генерал был принят Сталиным, который дал ему также завтрак на следующий день в особняке Наркоминдела на Спиридоновке. Кроме того, накануне отъезда Сталин устроил в честь высокого французского гостя официальный обед в Кремле в узком составе. Не остался в стороне и В.М. Молотов. 04 декабря 1944 г. в особняке НКИД был организован большой прием с участием дипкорпуса и представителей общественности. Насколько представительным был этот прием, можно судить хотя бы по выборочному списку гостей. В числе приглашенных были архитектор К.С. Алабян, солисты оперы и балета ГАБТ В.В. Барсова, Г.С. Уланова, О.В. Лепешинская, И.С. Козловский, М.Д. Михайлов, М.О. Рейзен, П.М. Норцов, дирижер А.Ш. Мелик-Пашаев, артисты Малого театра и МХАТ М.И. Царев, В.И. Качалов, И.М. Москвин, Н.П. Хмелев, К.Н. Еланская, А.К. Тарасова, писатели Н.С. Тихонов, И.Г. Эренбург, С.Я. Маршак, Ал.К. Толстой, К.М. Симонов, Л.М. Леонов, художники и скульпторы С.В. Герасимов, С.Д. Меркуров, М.В. Куприянов, П.Н. Крылов, режиссеры и артисты кино Г.В. Александров, Л.П. Орлова, И.А. Пырьев, М.А. Ладынина, Н.А. Крючков и др. Следует заметить, что приглашение представителей творческой элиты на официальные банкеты по случаю приезда высоких иностранных гостей прочно вошло в протокольную практику проведения визитов на высшем уровне, сохранившуюся и по сей день с теми или иными вариациями. Де Голль дважды посетил Большой театр в сопровождении В.М. Молотова, причем оба посещения носили официальный характер (исключительный случай в протоколе!). Ложа в соответствии с протоколом украшалась государственными флагами, исполнялись гимны СССР и Франции. Еще одна любопытная деталь, касающаяся культурной части программы генерала:   при подготовке визита заместитель наркома С.А. Лозовский предложил включить в программу посещение Малого театра на трехсотое представление спектакля “Евгения Гранде”. Обосновывая свое предложение в докладной записке наркому, С.А. Лозовский писал: “Никогда Бальзак не был так поставлен на французской сцене, как это сделал Малый театр”. Высокий гость совершил поездку по городу, спустился в метро, посетил артиллерийскую спецшколу, осмотрел выставку трофейного вооружения в ЦПКиО им. Горького. Запланированная поездка на один из участков фронта в район действия полка “Нормандия—Неман” из-за плохой погоды не состоялась, но по просьбе де Голля представители полка для встречи с ним были доставлены в Москву. В ходе визита был подписан ряд важных политических документов, в том числе Пакт о взаимной помощи между СССР и Францией. 10 декабря после торжественных проводов в аэропорту с воинскими почестями де Голль вылетел в Тегеран самолетом американского посла У. Гарримана. При подготовке визита Протокольным отделом были внесены предложения о подарках. Было предложено преподнести боевое оружие — автомат ППШ с надписью на серебряной пластине: “Генералу де Голлю от маршала И. В. Сталина. Г. Москва, декабрь 1944 г.”, а также картину из собрания Третьяковской галереи. В свою очередь де Голль преподнес Сталину старинную гравюру работы художника Демаре, изображающую прием Петра Великого королем Людовиком XV в Париже 11 мая 1717 г. Передавая подарок, уже после завершения визита 13 декабря 1944 г. посол Гарро пояснил, что эта гравюра взята из Версальского дворца. Для ее передачи в дар потребовалось издание специального декрета французского правительства. Кроме того, в подарок Сталину были преподнесены настольные часы оригинальной работы с “невидимым механизмом” и шесть бутылок коньяка 1859 года из государственной коллекции французских вин (Более подробно вопрос о протокольных подарках и их характере рассматривается в отдельной главе). Важное место при проведении визитов высоких иностранных гостей в послевоенной протокольной практике отводилось официальному посещению ГАБТ СССР. В соответствии с протоколом главные гости размещались в центральной ложе, украшенной государственными флагами. Флаги обрамляли с обеих сторон и сцену театра. Перед началом спектакля исполнялись государственные гимны. Программа спектакля часто бывала смешанной. Первое отделение — классическая музыка (опера или балет). Второе отделение нередко отводилось для выступления Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии или составлялось из смешанных номеров. Начиная с 50-х годов визитной карточкой Большого театра театра при посещении высокого иностранного гостя стал балет Лебединое озеро. В своей книге “Дипломатическая жизнь за кулисами и на сцене” В.В. Карягин писал, что за многие годы работы в Протокольном отделе он присутствовал на этом спектакле не менее 50 раз (“Во всяком случае, замечает он с иронией, после 50 перестал вести счет”). Гала-представление в ГАБТ с приглашением дипкорпуса со временем стала одной из норм советского государственного церемониала Возможно с точки зрения истории становления протокольной практики представляет определенный интерес схема рассадки гостей в Большом театре при проведении таких официальных мероприятий с участием высоких иностранных гостей, практиковавшаяся в последние военные и первые послевоенные годы.   Список приглашенных строго регламентировался, как и места, которые они занимали С 1 по 8 ряд партера отводилось 260 мест для глав посольств и миссий, членов Коллегии НКИД, помощников наркома, заведующих отделами НКИД, ответственных работников ВОКС, а также ряда министерств и ведомств (резерв — 30 мест). 160 мест с 9 по 13 ряд партера предназначались советникам и заместителям глав посольств и миссий, заместителям и помощникам заведующих отделами НКИД, военным атташе (резерв — 52 места). С 14 по 19 ряд партера занимали первые секретари, помощники военных атташе, работники НКИД СССР и НКИД союзных республик (резерв — 20 мест). 80 мест в амфитеатре резервировались для членов военных миссий, сотрудников НКИД, НКГБ и др. Правые ложи бенуара (80 мест) занимали иностранные корреспонденты, сотрудники НКИД и НКГБ. В левых ложах бенуара (80 мест) размещались вторые и третьи секретари посольств и миссий. Вот так выглядела протокольная иерархия при официальном посещении Государственного академического Большого театра театра высокими иностранными гостями. При включении в программу пребывания иностранной делегации на высшем уровне официального посещения Большого театра театра совершенно не принимался во внимание текущий репертуар. Для замены любого спектакля на балет Лебединое озеро по вкусу зарубежного гостя было достаточно простого указания министра культуры по просьбе Протокольного отдела, которое тут же беспрекословно выполнялось. Даже летом во время отпусков артистов балета срочно доставляли в Москву, если высокий гость выражал пожелание посмотреть во время визита спектакль Большого театра театра. Подобное расшаркивание перед иностранными гостями и волюнтаризм в отношении мастеров искусств, унижавший по существу их достоинство, царили в протоколе достаточно долго. Правда, на смену Лебединому озеру стали приходить и другие балеты, но существо дела практически не менялось. И только после более жесткой регламентации порядка приема иностранных делегаций во второй половине 70-х годов “балетно-театральная” тема постепенно сошла на нет. Современная российская протокольная практика давно не рассматривает посещение Большого театра театра как непременный атрибут программы визита главы государства или правительства. Правда, сейчас также предусматривается возможность включения в программу визита посещения театра, но только в случае пожелания гостя и с учетом текущего театрального репертуара, без каких-либо волевых решений. Да и дипкорпус теперь в театр в добровольно-принудительном порядке не приглашается, даже в случае официального посещения высокого гостя. Сложившаяся в 50-е годы протокольная практика визитов на высшем уровне в целом отвечала нормам международного протокола, хотя имела и свои специфические особенности. Ее основные церемониальные аспекты с отдельными модификациями по существу не претерпели особых из-менений. Схема приема иностранных делегаций высокого уровня предусматривала следующие основные элементы Программа пребывания в Москве начиналась с торжественной встречи в аэропорту с воинскими почестями (почетный караул, флаги, гимны). На второй день после приезда, как правило, предусматривался визит главы и членов делегации Сталину, а также протокольный визит Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Швернику. Министр иностранных дел устраивал прием в честь делегации в Особняке МИД с приглашением глав дипломатических представительств, аккредитованных в Москве. В отдельных случаях за день до отъезда делегации устраивался официальный обед от имени Сталина в узком составе. Предусматривалась также довольно насыщенная программа посещения различных промышленных и сельскохозяйственных предприятий, научных учреждений, объектов социально-культурного назначения, выставки трофейного вооружения и т. п. Решение всех организационных вопросов, связанных с приемом делегации, определялось соответствующим распоряжением Совета Министров за подписью Сталина, в котором давались поручения ведомствам, выдержанные в весьма жестких формулировках (“Обязать Главное управление ГВФ обеспечить доставку делегации”, “разместить в особняке”, “возложить питание на КГБ”, “обязать управление делами выделить автомашины” и т. д.). Распоряжением Совмина утверждался составленный МИД план встречи, пребывания и проводов. Расходы по пребыванию принимались за счет государства. В качестве резиденций для глав делегаций использовались особняки на Спиридоновке, 17, Софийской набережной, 14, в Еропкинском пер., 3, Померанцевском пер., 6, Пречистенском пер., 8. Протокольная практика проведения визитов на высшем уровне в период правления Н.С. Хрущева в 50—60-е годы характеризуется -в целом явным стремлением усилить их церемониальную сторону, придать всем мероприятиям в рамках визита более торжественный, а зачастую, просто помпезный характер. Становится обязательной практика протокольных визитов советским руководителям, организации многолюдных банкетов в Георгиевском зале БКД с исполнением государственных гимнов и концертом мастеров искусств, официального посещения спектакля в Большом театре. Во время визита шаха Ирана (25 июня—11 июля 1956 г.) впервые было принято решение о размещении высоких гостей в Кремле (в БКД). В ходе пребывания высоких иностранных делегаций для их сопровождения стал предоставляться эскорт мотоциклистов — так возникла еще одна протокольная норма. При подготовке так и несостоявшегося визита Президента США Д. Эйзенхауэра в мае 1960 года было предложено внести ряд новых элементов в церемонию встречи и несколько повысить уровень всех протокольных мероприятий. В частности, производить во время исполнения государственных гимнов “салют наций” (21 артиллерийский залп), принимать рапорт начальника почетного караула в аэропорту с небольшой трибуны, установить вторую небольшую трибуну для произнесения речей напротив представителей трудящихся, выстраивать встречающих лиц и членов дипкорпуса вдоль ковровой дорожки на пути от самолета до места произнесения приветственных речей, увеличить эскорт мотоциклистов до 25 человек. Предложение о “салюте наций” было реализовано впервые в нашей протокольной практике только во время визита Президента Индонезии Сукарно в июне 1961 года. прецедент был создан и артиллерийский салют стал даваться при визитах глав государств и партийно-правительственных делегаций социалистических стран. Поскольку логика прецедента в протоколе имеет решающее значение, а официальной регламентации протокольной практики организации визитов на высшем уровне еще не было, то в результате эта церемониальная норма просуществовала вплоть до конца 1969 года. С особой торжественностью обставлялись визиты в Советский Союз партийно-правительственных делегаций во главе с лидерами государств — союзников по Варшавскому договору. Мероприятия, которые проводились в ходе этих визитов, были сильно идеологизированы, при составлении программ пребывания порой присутствовало немало вкусовщины, отсебятины и волюнтаризма. Сами визиты имели весьма продолжительный характер (от двух до четырех недель).   Программа визитов строилась очень пышно   Предусматривались, например, такие мероприятия, как торжественная церемония встречи с воинскими почестями при пересечении государственной границы, встреча в аэропорту или на вокзале в Москве с участием представителей трудящихся, портреты, приветственные транспаранты, речи при встрече и проводах, длительные поездки по стране с организацией в каждом пункте пребывания протокольных мероприятий, многотысячные митинги во Дворце спорта на стадионе в Лужниках или даже на Красной площади. При подлете к Москве самолет гостя сопровождался эскадрильей реактивных истребителей, во время исполнения государственного гимна производился “салют наций”. Это можно наглядно проследить на примере программы визита лидера кубинской революции Ф. Кастро в 1962 году. Визит длился почти месяц — с 26 апреля по 24 мая. После прибытия в Москву из Мурманска 28 апреля 1962 г. и встречи в аэропорту с участием Н.С. Хрущева и Л.И. Брежнева Ф. Кастро вместе с ними отправился на Красную площадь. -В торжественной церемонии встречи у Мавзолея В.И. Ленина приняли участие члены и кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС, секретари ЦК, тысячи представителей трудящихся.   Были приглашены главы дипломатических представительств, выстроен почетный караул, исполнены государственные гимны, произведен “салют наций”. Н.С. Хрущев и Ф. Кастро выступали с речами с трибуны Мавзолея. Накануне отъезда кубинского лидера после продолжительной поездки по стране был организован митинг на большой спортивной арене стадиона в Лужниках также с приглашением дипкорпуса (На 15 января 1962 г. в Москве было 58 иностранных посольств и две миссии). В 50—60-е годы весьма пышно обставлялась и церемония выезда за рубеж высших советских руководителей   В проводах (и встрече) принимало участие все партийной руководство: члены и кандидаты в члены Президиума, секретари ЦК КПСС, союзные министры, маршалы, руководители центральных учреждений. По специальной разнарядке в аэропорту делегации встречали представители трудящихся (до 500 человек), приглашались главы дипломатического корпуса. Визиты на высшем уровне в эти годы проводились весьма активно, тем не менее протокольная практика приема зарубежных гостей высокого уровня по-прежнему строилась на основе прецедента. Какого-либо единого нормативного документа, обобщающего правила дипломатического протокола (“писаных правил”), так и не появилось вплоть до конца 50-х годов. В решении Коллегии МИД СССР в мае 1955 года этот факт был отмечен как один из серьезных недостатков в работе Протокольного отдела. Правила приема иностранных гостей определялись каждый раз решениями высших партийных органов, на основе которых составлялись соответствующие рекомендации Министерства иностранных дел. Первая систематизация норм, правил и церемониала приема иностранных делегаций была проведена лишь во второй половине 50-х годов. В августе 1957 го-да по инициативе Министерства иностранных дел был принят специальный нормативный документ, направленный на улучшение работы минис-терств и ведомств по организации встречи и проводов иностранных делегаций. В документе констатировалось наличие серьезных недостатков, отмечался низкий уровень и плохая организация проведения визитов (отсутствие программы пребывания, слабая подготовка протокольно-организационных вопросов, недостатки в размещении, обеспечении автотранспортом и т. д.).   Внимание руководителей министерств и ведомств было обращено на необходимость личной ответственности за весь комплекс вопросов, связанных с приемом и обслуживанием иностранных делегаций. Было предложено установить единый строгий порядок: не позднее чем за десять дней до приезда составлять программу пребывания, назначать работников, отвечающих персонально за конкретные участки работы по подготовке визитов (организация встречи и проводов, размещение, транспорт, проведение протокольных мероприятий, культурно-бытовое обслуживание). В апреле 1958 года Протокольным отделом была разработана и после утверждения разослана “Памятка министерствам и ведомствам по некоторым вопросам организации работы с приезжающими в Советский Союз иностранными делегациями”. По существу это был первый “писаный” нормативный акт, регламентировавший все аспекты организации визитов высоких иностранных гостей. Наряду с отражением конкретных вопросов организации встречи и приема делегаций в памятке четко определялся порядок подготовки необходимых документов и их содержание. Обращалось внимание на необходимость в тактичной форме активно влиять на количественный состав иностранных делегаций и сроки их пребывания с целью экономии государственных средств. Строго регламентировался также состав и количество официальных и сопровождающих гостя лиц в случае поездки по стране, хотя по нынешним меркам он был еще достаточно велик. Сюда включались 1—2 сотрудника протокола, по одному работнику территориального отдела и отдела печати МИД, переводчики, охрана, обслуживающий персонал (врач, повар, официанты), а также представители ТАСС, АПН, фотохроники и хозяйственных служб Управления делами Совмина. Таким образом, к началу 60-х годов Протокольный отдел разработал детальный порядок приема в СССР глав государств, глав правительств и министров иностранных дел   Однако соответствующие документы на этот счет оставались “вещью в себе”, поскольку предназначались только для внутреннего пользования. Тем не менее на содержании этих документов стоит остановиться более подробно, поскольку они, с одной стороны, расписывали вплоть до мельчайших деталей весь сценарий пребывания высоких иностранных гостей в нашей стране, а с другой — разработанный в те годы протокол лег в основу современной протокольной практики. Протокольные мероприятия, связанные с пребыванием иностранной делегации, а также персональный состав участников в том или ином мероприятии стали четко определяться разрабатываемой в каждом конкретном случае Протокольным отделом МИД программой пребывания. Вместе с тем, несмотря на призывы к экономии, программа пребывания многих иностранных гостей предусматривала весьма большое количество мероприятий, требующих немалых затрат. Прежде всего это касалось протокола приема главы иностранного государства. Для встречи на границу или в другой первый пункт прибытия гостя обычно предусматривался выезд одного из заместителей Председателя Президиума Верховного Совета СССР, заместителя министра иностранных дел, заведующего соответствующим территориальным и Протокольным отделами МИД, а также представителей Президиума Верховного Совета и Совета Министров союзной республики, на территорию которой прибывал глава государства. На место встречи выезжал также посол страны гостя, аккредитованный в Москве. Во встрече принимали участие представители местных властей. В случае, если первым пунктом прибытия гостя на территорию СССР была столица союзной республики, во встрече участвовали Председатель Президиума Верховного Совета, Председатель Совета Министров, министр иностранных дел, министры данной республики, другие официальные лица, представители общественности и трудящиеся. На пограничной железнодорожной станции, в первом советском порту или в первом пункте приземления самолета на территории СССР предусматривался следующий порядок встречи гостя: выстраивается почетный караул, вывешиваются государственные флаги страны гостя, СССР и союзной республики, приветственные транспаранты на языке страны гостя, русском и языке союзной республики, а также портреты советских руководителей и главы иностранного государства. Церемония встречи на границе предусматривала полный набор всех протокольных почестей, что и при встрече в столице страны (исполнение гимнов, рапорт и прохождение почетного караула, приветственные речи, участие представителей трудящихся и т. п.). При встрече главы государства в Москве вновь выстраивался почетный караул, вывешивались государственные флаги страны гостя и СССР, приветственные транспаранты, а также портреты. Если гость прилетал на самолете, на подступах к Москве его самолет (в случае летной погоды) встречал и сопровождал до аэродрома эскорт истребителей. Весьма представителен был уровень встречающих: Председатель Президиума Верховного Совета СССР, Председатель Совета Министров, другие члены Президиума ЦК КПСС и кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС, один из заместителей Председателя Совета Министров, Секретарь Президиума Верховного Совета, члены Президиума Верховного Совета СССР, министры и руководители центральных учреждений, маршалы Советского Союза, председатель исполкома Моссовета, военный комендант г. Москвы, ответственные сотрудники Президиума Верховного Совета, ЦК КПСС, Совета Министров, Министерства обороны, Министерства иностранных дел. Во встрече принимали участие также представители трудящихся (в отдельных случаях духовенство), главы дипломатических представительств, дипломатический состав посольства страны гостя, представители печати. До мельчайших деталей был расписан сценарий церемонии встречи:   у самолета главу государства встречают Председатель Президиума Верховного Совета, Председатель Совета Министров, другие руководители советского государства, а также посол страны гостя. Первыми из самолета выходят глава государства, члены его семьи и главные сопровождающие лица. Остальные сопровождающие лица остаются на некоторое время в самолете. Посол страны гостя (а в его отсутствие заведующий Протокольным отделом МИД) представляет главу государства и главных сопровождающих его лиц Председателю Президиума Верховного Совета и Председателю Совета Министров. Председатель Президиума Верховного Совета представляет главу государства и главных сопровождающих лиц другим советским руководителям, встречающим гостя у самолета. Гостям преподносятся цветы. Председатель Президиума Верховного Совета приглашает главу иностранного государства принять почетный караул; они идут в направлении к знамени (одновременно навстречу им направляется начальник почетного караула) и останавливаются как только к ним приблизится начальник почетного караула, который отдает рапорт главе иностранного государства. Исполняются гимны страны гостя и СССР. Во время исполнения гимнов дается “салют наций”. После того как глава иностранного государства и Председатель Президиума Верховного Совета направятся к почетному караулу, из самолета выходят остальные сопровождающие главу государства лица. Они здороваются с советскими встречающими лицами и вместе с ними и ранее вышедшими главными сопровождающими главу иностранного государства лицами, после исполнения гимнов, направляются в отведенные для них сектора. После исполнения гимнов глава иностранного государства и Председатель Президиума Верховного Совета обходят фронт почетного караула от знамени до левого фланга караула и от левого фланга до середины фронта почетного караула. Здесь глава иностранного государства здоровается с почетным караулом, произнося (на любом языке) приветствие: “Здравствуйте солдаты и офицеры Советской Армии”. Почетные караул отвечает: “Здравия желаем”. Председатель Президиума Верховного Совета СССР приглашает гостя пройти к группе других встречающих советских официальных лиц и к дипкорпусу. Заведующий Протокольным отделом, который во время всей церемонии встречи сопровождает главу иностранного государства и Председателя Президиума Верховного Совета, представляет главе государства глав диппредставительств. (Эта часть церемониала встречи, начиная с выхода иностранного гостя из самолета, практически полностью вошла в современную протокольную практику). Глава иностранного государства и Председатель Президиума Верховного Совета проходят вдоль колонны трудящихся г. Москвы, прибывших на аэродром (вокзал) для встречи главы иностранного государства. Затем они направляются в сектор, где установлены микрофоны и встают лицом к площадке, по которой должен пройти караул (гость первым по отношению к маршу почетного караула). Почетный караул проходит торжественным маршем. После этого Председатель Президиума Верховного Совета произносит приветственную речь, которая переводится на язык страны гостя; глава иностранного государства произносит ответную речь, которая переводится на русский язык. Председатель Президиума Верховного Совета, а в отдельных случаях и Председатель Совета Министров сопровождали главу иностранного государства до его резиденции. Предусматривался эскорт мотоциклистов. Автомашина украшалась флагами гостя и СССР. Улицы города по пути следования гостя с аэродрома (вокзала) в резиденцию украшались государственными флагами страны и приветственными транспарантами на русском языке и языке страны гостя. На улицы собирали представителей трудящихся с флажками и портретами главы иностранного государства, Председателя Президиума Верховного Совета, Председателя Совета Министров. Глава государства размещался, как правило, в Кремле. В программу протокольных мероприятий, проводимых с советской стороны, включались:   визиты Председателю Президиума Верховного Совета и Председателю Совета Министров (иногда объединенный визит), возложение венка к Мавзолею -В.И. Ленина (только по просьбе гостя), а также завтраки или обеды в честь гостя. Завтрак или обед от имени Председателя Президиума Верховного Совета, а иногда и от имени Председателя Совета Министров проводился в одном из залов Большого театра Кремлевского дворца (в Екатеринском зале или в Грановитой палате), иногда — в Доме приемов на Ленинских горах, как правило, в день приезда, но не позднее чем на второй день пребывания гостя в Москве. Одна довольно любопытная деталь, касающаяся рассадки на приемах — в документе Протокольного отдела специально подчеркивалось: “Согласно международному протоколу, глава иностранного государства в отличие от всех иных других гостей на завтраке или обеде всегда размещается напротив хозяина этого завтрака или обеда”. (В настоящее время на кремлевских обедах от такой практики рассадки отошли. Гость занимает почетное место по правую руку от хозяина). Протокольная практика 60-х годов предусматривала также проведение ответного протокольного мероприятия от имени главы иностранного государства (или это мог сделать посол от его имени). В программу обычно включалось официальное посещение спектакля в одном из театров Москвы. В таком случае Протокольный отдел МИД приглашал в театр также глав диппредставительств и руководящих работников министерства. Программа мероприятий в Москве предусматривала также осмотр достопримечательностей столицы, посещение промышленных, научных, сельскохозяйственных, военных и других объектов. (По прибытии гостя на военный объект и при отъезде ему отдавались воинские почести.) В деловую часть программы включали расписание всех основных встреч главы иностранного государства с руководителями партии и правительства, подписание совместных коммюнике и, в случае пожелания, выступление по телевидению или проведение пресс-конференции. Подробно были расписаны также все протокольные мероприятия, связанные с поездкой главы иностранного государства по стране. В такой поездке гостя обычно сопровождали: заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР (в отдельных случаях — Председатель Совета Союза или Совета Национальностей Верховного Совета), заместитель министра иностранных дел, советский посол в стране гостя, заведующие территориальным и Протокольным отделами или их заместители. Еще один интересный протокольный пассаж, отражающий реалии 60-х годов: в случае приезда гостя с супругой специально оговаривалось, что “супругу главы государства сопровождает кто-либо из советских женщин”. Во время поездки по стране в столицах союзных республик гостя вновь встречали и провожали с воинскими почестями, проводились протокольные мероприятия, возложения венков, посещение спектаклей или концертов, официальные визиты руководителям республики и другие церемонии, аналогичные тем, что предусматривались в столице страны. Однако визит на этом не заканчивался   После возвращения главы государства из поездки по стране продолжалось завершение московской части программы. Последними мероприятиями перед отъездом из Советского Союза являлись обычно митинг дружбы на стадионе или во Дворце спорта и прощальный прием в Георгиевском зале Большого театра Кремлевского Дворца, на которые вновь приглашались главы дипломатических представительств. Во время митинга и приема не только произносились речи, но и исполнялись государственные гимны. Столь же пышно, как и при встрече, устраивались проводы гостя, причем не только при отъезде из Москвы, но и на границе. Лишь во второй половине 60-х годов начала пробивать дорогу тенденция рационализации протокольных норм при проведении визитов высокого уровня: сокращение числа официальных лиц, задействованных в программе, отмена обязательной практики визитов вежливости руководителям государства и т. п. Впервые в нашем протоколе не только были приняты, но и доведены официальной нотой до сведения дипкорпуса систематизированные протокольные правила. В этих правилах уже не предусматривался ряд наиболее помпезных элементов при организации визитов (проведение митингов, участие “представителей трудящихся” при встрече и проводах, эскорт истребителей, “салют наций”). В 70-е годы Протокольный отдел МИД продолжал активную работу над систематизацией основных положений протокольной практики, с тем чтобы обеспечить единообразный подход ко всему комплексу протокольных и церемониальных вопросов, касающихся приема зарубежных делегаций высокого уровня. Постановлением Политбюро ЦК КПСС был утвержден подготовленный Министерством иностранных дел документ “Основные положения протокольной практики”. В феврале 1976 года о единых правилах приема делегаций были официально проинформированы послы иностранных государств в Москве с вручением соответствующей ноты (№ 53/Пр. от 23.02.76 г.). Одновременно был утвержден перечень мероприятий, проводимых министерствами и ведомствами в связи с визитами иностранных делегаций и высших должностных лиц. Принятие этих документов позволило существенно упорядочить и унифицировать всю работу по подготовке и проведению визитов. Основные положения протокольной практики в соответствии с принятыми международными нормами подразделяли все визиты глав государств, глав правительств и министров иностранных дел на официальный, деловой, неофициальный, визит проездом. Был четко сформулирован набор основных мероприятий, проводимых в соответствии с характером визита, определен уровень официальных лиц, задействованных в мероприятиях по программе. При проведении подготовительной работы к визитам на высшем уровне на Протокольный отдел Министерства иностранных дел была возложена задача координации всех вопросов, связанных с применением Основных положений протокольной практики в качестве единого государственного протокола. В марте 1980 года внимание руководителей за-гранучреждений было обращено на необходимость строгого соблюдения всех требований действующих протокольных норм в практической работе по подготовке визитов высокого уровня. Необходимость такого шага возникла в связи с целым рядом недоразумений, вызванных неправильной трактовкой характера и формата визитов глав зарубежных государств и правительств. Строгая и четкая договоренность по этому вопросу должна была всегда достигаться заранее, поскольку различные по своему характеру визиты существенно отличаются друг от друга в протокольном и церемониальном плане, а в результате свободного или произвольного толкования нашей протокольной практики могли возникнуть серьезные осложнения в ходе визита.   Посольствам было вменено в обязанность детально разъяснять церемониальную сторону приема каждой иностранной делегации в зависимости от категории визита и его характера Правила приема высоких гостей были в основном сформулированы в 80-е годы, хотя в них вносились отдельные изменения, вызванные прежде всего факторами субъективного порядка, с тем чтобы уменьшить физические нагрузки ряда высших советских руководителей в эти годы. Наиболее частые коррективы вносились в сравнительно короткие периоды пребывания во главе государства -Ю.В. Андропова и К.У. Черненко. Они касались главным образом облегчения церемонии встречи и проводов в Кремле, протокольных мероприятий и т. п. Однако все эти изменения носили преходящий характер. В годы перестройки, особенно после избрания М.С. Горбачева Президентом Советского Союза, действующая протокольная практика начала приобретать характер государственного протокола. После распада СССР в конце 1991 года и образования Содружества Независимых Государств (СНГ) в одном из первых указов Президента России, касающемся формирования российского внешнеполитического ведомства, была поставлена задача создания Службы Государственного протокола, обеспечивающей единую протокольную практику в Российской Федерации. Основные положения российской протокольной практики приема зарубежных государственных деятелей получили правовое оформление в виде ряда указов Президента (№ 904 от 6 мая 1994 г. и № 114 от 22 февраля 1997 г.), действующих и сегодня. Современная российская протокольная практика четко определяет категории и формат визитов. В соответствии с действующими нормами Государственного протокола Российской Федерации все визиты на высшем и высоком уровне подразделяются по характеру приема на следующие категории: государственные визиты, официальные визиты, рабочие (деловые) визиты, визиты проездом, неофициальные (частные) визиты. Высшей категорией визита в Российскую Федерацию является государственный визит, формат которого предусмотрен только для глав иностранных государств. Государственный визит осуществляется в особых случаях. Формат государственного визита — наиболее полный с точки зрения протокольного содержания мероприятий, предусматриваемых Государственным протоколом Российской Федерации. Официальный визит является одной из высших категорий визитов в Россию иностранных делегаций и официальных деятелей. Официальный визит проводится при официальном посещении России высоким гостем или в том случае, если политическое содержание визита выходит за обычные рабочие рамки. Под рабочим (деловым) визитом подразумевается прибытие государственных деятелей на переговоры, консультации, подписание договоров, соглашений и на другие подобные мероприятия, а также для проведения рабочей встречи с Президентом Российской Федерации. Неофициальный (частный) визит — приезд в Россию государственных деятелей на конференции и совещания по общественной линии, для открытия выставок, присутствия на спортивных соревнованиях и конкурсах, участия в других мероприятиях, а также приезд по частным делам, в качестве гостя посла своей страны или с целью туризма. Под форматом визита понимается совокупность мероприятий делового и протокольного характера, включенных в программу визита, их церемониальная сторона и уровень персонального участия в ключевых элементах программы с российской стороны.   О формате и характере предстоящего визита стороны договариваются заранее по дипломатическим каналам После принятия принципиального решения о приеме зарубежной делегации и согласования сроков определяется содержание организационно-протокольных мероприятий и их объем в зависимости от уровня, характера и формата запланированного визита. Департамент Государственного протокола МИД России после необходимых согласований готовит проект соответствующего Распоряжения и начинает работу по подготовке программы. В проекте программы, как правило, учитываются предварительные пожелания гостя, исходя, прежде всего из деловых интересов. Дальнейшая работа над проектом программы ведется с участием подготовительной и передовой групп. В состав таких групп входят представители служб протокола, безопасности, связи, информации и медицины. Подготовительная группа вместе с представителями принимающей стороны и собственного посольства выполняет следующие задачи: детальная проработка проекта программы; осмотр объектов, посещение которых предусмотрено программой; проведение встреч по интересам с представителями соответствующих служб; обсуждение всего спектра организационно-технических и хозяйственных вопросов, включая размещение в резиденции, гостиницах, предоставление транспорта; определение финансовых условий проведения визита, исходя из существующих правил, норм и принципа взаимности. Большое внимание уделяется протоколу размещения высокого гостя. Российская протокольная практика предусматривает возможность предоставления гостю резиденции в Кремле. Однако это может быть сделано только в том случае, если визит носит государственный или официальный характер. При рабочих визитах глав государств в качестве резиденции предоставляется один из государственных особняков на Воробьевых горах. Госособняк в соответствии с протокольными правилами может быть предоставлен также главам правительств зарубежных государств при официальных и рабочих визитах, а также в отдельных случаях министрам иностранных дел, но только если визит министра носит официальный характер. После окончательной отработки программы визита готовятся необходимые справочные и пояснительные материалы, схемы встречи и проводов делегации, официальных протокольных мероприятий (обеда или завтрака), церемонии возложения венка к могиле Неизвестного солдата, а также планы размещения гостей с адресами, телефонами и номерами закрепленных автомашин. Одновременно готовятся предложения о памятных подарках. Программа визитов глав государств и глав правительств включает в себя следующие основные элементы: официальная церемония встречи (проводов) в аэропорту, размещение, переговоры, беседы, подписание документов, возложение венка, протокольное мероприятие (обед или завтрак), возможная поездка по стране. В программе может быть также предусмотрено официальное (или неофициальное) посещение театра. Насыщенность всех меро-приятий, предусмотренных программой, их объем, церемониал и уровень участия официальных лиц определяется, исходя из основных положений протокольной практики, строго с учетом характера и формата того или иного визита. Наиболее полным с точки зрения протокольного содержания мероприятий, предусмотренных для визитов глав государств действующим протоколом Российской Федерации, является формат государственного визита, введенный в российскую протокольную практику сравнительно недавно — в феврале 1997 года. Государственный визит является визитом высшей категории   Он проводится лишь в особых случаях и не более одного раза за все время пребывания главы зарубежного государства у власти. На практике это, как правило, обычно первый визит высокого иностранного гостя в Россию. Следует заметить, что до 1997 года в российской протокольной практике понятие “государственный визит”, довольно широко распространенное в международном общении, не использовалось, что создавало определенные трудности церемониального порядка. Протокольный формат государственного визита предусматривает более высокий по сравнению с официальным визитом уровень встречи и проводов в аэропорту, а также специальную церемонию встречи и проводов гостя Президентом Российской Федерации в его кремлевской резиденции или в Большом Кремлевском дворце. Соответственно повышается уровень сопровождения делегации по всем мероприятиям программы, включая поездку по стране. Основные положения действующей российской протокольной практики детально расписывают все мероприятия по приему глав иностранных государств в Российской Федерации с момента прибытия высокого гостя. Официальная церемония встречи в Москве начинается в аэропорту (на вокзале). В зависимости от характера и формата визита протоколом определяется уровень и состав официальных встречающих лиц. В ходе государственного визита главу государства у трапа самолета (у выхода из вагона) встречает Председатель Правительства Российской Федерации, министр иностранных дел, посол России в стране гостя, другие официальные лица (При официальном или рабочем визите главы иностранного государства уровень встречи несколько ниже). Состав других официальных лиц, участвующих во встрече, определяется, исходя из уровня и состава прибывающей делегации, а также деловых соображений. Следует отметить один протокольный нюанс, имеющий практическое значение: прибытие высокого гостя в Москву или его отъезд в выходные и праздничные дни или в поздние вечерние (ранние утренние) часы может повлечь снижение уровня встречи (проводов). Однако на практике это протокольное правило применяется крайне редко. На встречу в аэропорту при проведении государственного визита приглашаются главы дипломатических представительств зарубежных стран. Как при государственном, так и при официальном визите глав государств в аэропорту (на вокзале) во время встречи гостя предусматривается воинская церемония: выстраивается почетный караул трех видов Вооруженных Сил Российской Федерации. Вывешиваются государственные флаги, исполняются государственные гимны страны гостя и России. (При официальных визитах глав правительств также проводится воинская церемония, но во встрече гостя участвует почетный караул только одного вида Вооруженных Сил. При рабочих и других визитах проведение воинских церемоний не предусматривается.) После завершения церемонии встречи главный встречающий с российской стороны сопровождает гостя в автомашине до отведенной ему российской стороной резиденции. В случае прибытия гостя с супругой в церемонии встречи, а также ряде других протокольных мероприятий программы принимает участие супруга главного встречающего с российской стороны, супруга посла, а также супруги ряда других официальных лиц, определенные программой визита. Протокол государственного визита предусматривает также официальную церемонию встречи высокого гостя в Кремле Президентом Российской Федерации (с супругой). В церемонии участвуют сопровождающие главу иностранного государства официальные лица и члены российской делегации. В Георгиевском зале БКД выстраивается почетный расчет, одетый в специально пошитую форму, выдержанную в исторических воинских традициях, звучат президентские фанфары, исполняются государственные гимны, производится официальное фотографирование. Предусмотрена также возможность кратких приветственных выступлений перед микрофоном. От аэропорта до Кремля главу государства сопровождает эскорт мотоциклистов. На автомашине гостя устанавливаются флажки его страны и Российской Федерации. Государственный флаг страны гостя поднимается над его резиденцией. Наиболее значительное место в ходе любого визита занимает его деловая часть   Партнером по переговорам с главой иностранного государства в соответствии с требованиями протокола всегда является Президент Российской Федерации. В ходе визита помимо переговоров в составе делегаций могут быть предусмотрены и беседы один на один, а также подписание совместных документов. В рамках государственных или официальных визитов глав государств, а также официальных визитов глав правительств и министров иностранных дел зарубежных стран, российская протокольная практика предусматривает церемонию возложения венков к могиле Неизвестного солдата. В зависимости от характера и формата того или иного визита протокол достаточно четко определяет уровень сопровождения гостя с российской стороны. При государственном визите главу иностранного государства сопровождают заместитель Председателя Правительства и министр иностранных дел Российской Федерации. В церемонии возложения венка помимо официальных лиц, определяемых программой, всегда принимает участие посол Российской Федерации в стране гостя, директор (заместитель директора) Департамента Государственного протокола МИД России и военный комендант (заместитель коменданта) г. Москвы. В зависимости от характера и формата визита разработано несколько сценариев проведения этой церемонии. В честь гостя устраивается официальное протокольное мероприятие (обед или завтрак). Проведение ответного протокольного мероприятия действующей протокольной практикой не предусматривается. Однако в ряде случаев из этого правила по взаимной договоренности сторон могут делаться исключения. В ходе государственного визита торжественный обед, как правило, устраивается в Георгиевском зале Большого театра Кремлевского дворца. При официальном или рабочем визите главы государства местом организации обеда (или завтрака) становится уже не Георгиевский зал, а Грановитая палата или Екатерининский зал Большого театра Кремлевского Дворца. Протокольные мероприятия в честь главы правительства устраиваются в Доме приемов на Воробьевых горах или в Доме Правительства, в честь министров иностранных дел — в представительском особняке МИД на Спиридоновке. При проведении всех протокольных мероприятий предусматривается обмен речами или краткими тостами. На официальное протокольное меро-приятие приглашаются, как правило, официальные лица, принимающие участие в переговорах или беседах, а также имеющие прямое отношение к приему гостя. Если гость прибыл с супругой, то основные участники протокольного мероприятия с российской стороны приглашаются с супругами. Рассадка за столами производится в соответствии с протокольным старшинством участников обеда (завтрака). Программой государственного визита может быть предусмотрено проведение концерта мастеров искусств после официального торжественного приема или в его ходе. В случае пожелания со стороны высокого гостя в программу визита может быть включено посещение театра или какого-либо другого зрелищного мероприятия. В случае официального посещения театра главой государства во время государственного или официального визита предусматриваются соответствующие протокольные почести. В ложе вместе с гостем находится Президент Российской Федерации или его представитель. По обеим сторонам ложи вывешиваются государственные флаги страны гостя и Российской Федерации, перед началом представления исполняются государственные гимны двух стран. После окончания представления на сцену выносятся две корзины цветов с визитными карточками гостя и Президента Российской Федерации. При неофициальном посещении театра гостя сопровождают представители российской стороны, уровень и персональный состав которых определяется программой визита. Государственные флаги не вывешиваются, гимны не исполняются. В соответствии с установленными Государственным протоколом Российской Федерации правилами пребывание иностранной делегации в Москве при государственном визите не должно превышать, как правило, трех-четырех дней, а при официальном визите — двух-трех дней. В случае пожелания со стороны гостя программой визита может предусматриваться поездка по стране, но без повторного заезда в Москву (за исключением возможной технической остановки). В последние годы достаточно чётко проявляется тенденция сокращения расходов при проведении визитов на высоком уровне   Российская сторона не берет на себя расходы по размещению, если высокий гость отказывается от предложенной ему резиденции. Кроме того, существенно ограничивается число сопровождающих лиц, принимаемых за счет российской стороны, не предоставляются спецсамолеты для доставки иностранных делегаций в Россию и возвращения на родину, как это довольно часто практиковалось в советское время. При визитах проездом и частных (неофициальных) визитах глав государств, глав правительств и министров иностранных дел зарубежных государств все расходы, связанные с их пребыванием в России, полностью несет сторона гостя. Рабочие визиты глав государств, глав правительств и министров иностранных дел носят сугубо деловой характер. Церемониальная сторона в ходе таких визитов сводится к минимуму. В программе пребывания гостя основное место отводится переговорам и другим вопросам, связанным с политическим содержанием визита. Такие меро-приятия, как воинская церемония при встрече в аэропорту, возложение венка, поездка по стране не предусматриваются. Продолжительность рабочего визита обычно не превышает одного-двух дней. В последние годы в российскую протокольную практику фактически вошла новая форма общения с главами зарубежных государств — неформальные встречи лидеров двух стран или, как их еще называют, “встречи без галстуков”, свободные от большинства протокольных формальностей. Визиты глав правительств и министров иностранных дел в Российскую Федерацию по своему формату также строго регулируются действующей протокольной практикой. В программе официального визита главы правительства наряду с церемонией встречи в аэропорту с воинскими почестями предусматривается, как правило, встреча с Президентом Российской Федерации, официальные переговоры, встречи и беседы, обед (или завтрак), возложение венка к могиле Неизвестного солдата, а также возможная поездка по стране. Принципиальное решение о приеме в России главы правительства иностранного государства принимается Председателем Правительства Российской Федерации, который определяет время своей встречи с гостем, а также утверждает программу визита и порядок его финансирования. Переговоры глав правительств проводятся в здании Правительства Российской Федерации, официальный обед (завтрак), как правило, в Доме приемов на Воробьевых горах. Принципиальное решение о приеме министров иностранных дел зарубежных стран принимается министром иностранных дел Российской Федерации, который также утверждает программу пребывания гостя. Организационные вопросы и порядок финансирования визита определяются Распоряжением Правительства на основе соответствующих предложений МИД. Переговоры, протокольные мероприятия, а также пресс-конференции или краткие встречи с прессой проводятся в представительском особняке Министерства иностранных дел на Спиридоновке. С точки зрения протокола выделяется визит Генерального секретаря Организации Объединенных Наций   По своему характеру, формату и объему проводимых организационно-протокольных мероприятий визит Генерального секретаря ООН приравнивается действующей российской протокольной практикой к официальному визиту главы правительства иностранного государства. В последнее десятилетие полностью сформировалась протокольная практика организации зарубежных визитов Президента Российской Федерации и главы российского правительства. В работе по подготовке зарубежных визитов задействованы протокол и пресс-служба Президента, Департамент Государственного протокола и другие подразделения Министерства иностранных дел, российское посольство в соответствующей стране, а также целый ряд различных служб и ведомств, решающих вопросы безопасности, административные, финансовые, бытовые и иные практические вопросы, от которых зависит успех предстоящей встречи. Такова в главных чертах действующая российская протокольная практика проведения визитов на высшем уровне Протокол приема иностранных гостей на протяжении всей нашей истории всегда строился на основе неукоснительного соблюдения правил международной вежливости и этикета. Из вышеприведенных примеров видно, что здесь важно все: церемония встречи и проводов, характер приема и проводимых протокольных мероприятий, уровень участия в них принимающей стороны, предоставляемая гостю резиденция и многое другое. Работа по приему зарубежных делегаций, как показывает опыт протокола Министерства иностранных дел, накладывает исключительную ответственность на каждого, кто участвует в подготовке и проведении визитов глав государств, глав правительств и министров иностранных дел. Она требует от каждого дипломата глубокого знания дела, широкого политического и культурного кругозора, максимальной оперативности, четкости, творческого подхода, умения быстро и правильно ориентироваться при возникновении неожиданных ситуаций и самых различных проблем. В дипломатическом протоколе мелочей нет   Чем детальнее все заранее предусмотрено, тем легче работать в ходе визита. При подготовке визитов иностранных делегаций на высшем уровне исключительно важное значение имеет продуманная до мельчайших нюансов организационная сторона этой работы, детальная схема распределения обязанностей, предусматривающая все аспекты практической реализации подготовленной программы и персональную расстановку сил сотрудников всех подразделений министерства. Каждый дипломат должен нести личную ответственность за порученный участок. Только такой подход позволяет избежать авральной работы “навалом” и обеспечивает четкое и слаженное взаимодействие всех сотрудников, представляющих различные министерства и ведомства, которые обеспечивают подготовку и проведение визита высокого гостя. Схема подготовки визита на высшем уровне должна включать детально прописанные элементы всех мероприятий, осуществляемых в ходе визита: подготовка проекта Распоряжения по визиту и проекта программы, составление списков участников, переводческое обеспечение, своевременная проверка и заказ необходимых атрибутов — государственных флагов страны гостя, нот гимна, приветственных транспарантов и лент к венкам, составление схем встречи, проводов, церемонии возложения венка, транспортное обеспечение, подготовка предложений о подарках и сувенирах и необходимой протокольной техники.   Отдельно, как это всегда требовал Ф.Ф. Молочков, должна быть подготовлена схема проведения протокольных мероприятий в ходе визита, которая предусматривает такие элементы, как персональное оповещение участников с указанием места и времени, заблаговременное уточнение списков и рассылка приглашений, составление схем рассадки, подготовка необходимой протокольной техники (посадочные и кувертные карточки, карточки “Ваше место за столом”, именные карточки с указанием титула и должности для церемонии представления). На первый взгляд может показаться, что такой подход к вопросам подготовки и проведения визитов на высшем уровне является чрезмерно заорганизованным и излишне забюрократизированным, но, как гласит известная пословица: “Черт прячется в деталях”.   Вся история протокола полна примеров того, что из-за пренебрежения той или иной незначительной, на первый взгляд, деталью при подготовке важного визита высокого гостя может пойти насмарку вся проделанная подготовительная работа, и нарушится гармония встречи, что в конечном счете сказывается на атмосфере переговоров и на их результатах. Надо всегда хорошо помнить, что протокол — это не просто свод выработанных веками норм международной вежливости и церемониальных правил, но и важнейший политический инструмент дипломатии. Источник Содержание МИД   www.pseudology.org