Павел Фёдорович Лядов Протокольные подарки Подарок — неотъемлемая часть протокольной практики каждого государства. Протокольный подарок является символом внимания к высокому иностранному гостю, как форма выражения благодарности за успешную совместную работу или поддержание хороших деловых контактов. При встречах и визитах глав государств, глав правительств и министров иностранных дел, при отъезде глав дипломатических представительств после завершения своей миссии, а также в ряде других случаев предусматривается вручение памятных подарков. Традиционному обмену подарками между главами иностранных делегаций и руководством принимающей стороны всегда уделялось особое внимание.   По установившемуся с давних времен ритуалу иностранная делегация высокого уровня в знак уважения и дружественных отношений привозила с собой “заморские дары”. Принимающая сторона, в свою очередь, всегда отвечала взаимностью. Однако с течением времени характер подарков и их стоимость претерпели существенные изменения. В вопросе обмена официальными подарками в ходе межгосударственного общения особенно наглядно проявила себя тенденция демократизации протокольных норм в последние десятилетия XX века. Это подтверждает и история становления российской протокольной практики. Подарок всегда считался одним из непременных атрибутов международной вежливости   Высокий иностранный гость никогда не приезжал в чужую страну с пустыми руками и, в свою очередь, по завершении визита был всегда одарен по-царски. С богатыми дарами ехали за границу и российские послы. На одной из гравюр XVI века, хранящейся в Историческом музее, можно видеть огромные связки соболиных шкурок, преподносимых в дар от русского царя императору Максимилиану. В качестве подарков выступали не только уникальные изделия местных умельцев, дорогие меха, ткани, драгоценные камни, золотая и серебряная посуда, редкое оружие и доспехи, породистые рысаки и т. п., но и произведения искусства, имеющие высочайшую ценность. Все это можно видеть сейчас в собраниях музеев Московского Кремля, Эрмитажа, Алмазного фонда и других сокровищниц. Большое внимание уделялось учету и хранению подарков, которые преподносились российским самодержцам и другим членам царской семьи. Этими вопросами ведал Камеральный отдел Министерства императорского двора, в ведении которого находились комната императорских регалий и коронных бриллиантов в Зимнем дворце, кладовая драгоценных вещей, камней и гардероб высочайших особ, а также кладовая каменных изделий, поставляемых Екатеринбургской и Колыванской фабриками*. Как правило, обмен подарками — важная составная часть программы любого визита главы государства, главы правительства, министра иностранных дел или делегации другого уровня. Протокольный подарок — дань уважения отъезжающему из страны послу за его вклад в развитие двусторонних отношений. В то же время он может быть одной из форм проявления внимания дипломатического представителя к властям страны пребывания или к своим коллегам-дипломатам. Весьма важным элементом протокольной работы является выбор подарка и его характер   При выборе подарка приходится учитывать совокупность многих самых разных факторов: степень отношений со страной, национальность гостя или дипломатического представителя, его возраст, интересы. Но при этом следует постоянно помнить о том, что любой подарок должен, с одной стороны, выражать национальную специфику своей страны, а с другой — по возможности учитывать персонифицированные особенности того, кому он предназначен. Каждая страна и ее представители имеют свои особенности, обычаи, даже суеверия и предрассудки. И то, что с благодарностью принимается в одном случае, в другом — может нанести ущерб отношениям, а иногда даже послужить причиной конфликта. Становление российской протокольной практики — яркое свидетельство того, что вопросу о памятных подарках всегда уделялось самое серьезное внимание на протяжении всей многовековой истории нашего государства. В первые послереволюционные годы в вопросе о характере подарков, преподносимых иностранцам высоко ранга, наблюдался явный перехлест. В качестве протокольных подарков активно разбазаривались художественные ценности и предметы искусства, являющиеся национальным достоянием, в том числе полотна и скульптуры великих русских художников из собраний Третьяковской галереи, Русского музея и других государственных хранилищ. Обосновывался такой подход довольно незамысловато. Так, например, в одном из своих дневников шеф протокола НКИД Д.Т. Флоринский замечает: “По-моему следует решительно отказаться от снова всплывающей мысли подарить меха. Это делалось московскими Иоаннами для кесаря и “сестры Елисаветы”. Надо же показать, что у нас есть вещи лучшие и более хитрые, чем содранные со зверя шкуры”. (Впрочем, ради справедливости следует заметить, что дорогие меха тоже были непременным атрибутом подарочного фонда, о чем несколько ниже.) В 1928 году назначенный послом в Японии А.А. Трояновский выезжал в Токио на коронацию императора. В качестве возможных вариантов подарка Протокольной частью НКИД было предложено рассмотреть следующую музейную альтернативу: полотно художника Кустодиева или одно из творений скульптора Лансере.   В своем дневнике 02 октября 1928 г. Д.Т. Флоринский записывает:   “Весь день разъезжал по музеям и галереям для подыскания подарка “микадо”. Я — за “Красавицу” Кустодиева ... Поскольку нужно дать что-нибудь ярче, чем коней Лансере, Кустодиев наиболее подходящий художник. Яркость красок, отсутствие экстравагантности, чисто российский сюжет и истинное российство самого художника”. Замечая при этом, что “некоторые музейщики плачут” и что “из-за микадо возникли большие драмы между Главискусством и Главнаукой”, где арбитром должен выступить сам А.В. Луначарский, шеф протокола продолжает тем не менее настаивать на своем предложении: “Ездил с Танакой (посол Японии) смотреть “Красавицу”. Она ему тоже нравится. Думаю, что можно окончательно остановиться на этой вещи и отправить ее т. Трояновскому. Грамота, аккредитующая его в качестве специального посла на коронации, уже под-писана”. В качестве подарка в связи с коронацией другой царствующей особы — шаха Ирана Реза Пехлеви через полпреда Юренева был также преподнесен музейный экспонат: осыпанный бриллиантами исторический палаш стоимостью шесть тыс. золотых рублей. Другой будущий советский полпред Л.М. Карахан в те же 20-е годы обращается с аналогичной “скромной” просьбой к наркому просвещения РСФСР А. С. Бубнову о подарке для Мустафы Кемаля в связи с поездкой в Турцию: “НКИД поставит перед Наркомпросом вопрос о передаче ему одного из левитановских пейзажей (большое полотно) или “Стражей” Верещагина”. Произведения искусства выступали в качестве подарков иностранным государственным деятелям и в более поздние годы, в том числе в послевоенный период Маршал Тито, приехавший в Москву во главе югославской правительственной делегации в мае 1946 года, получил в подарок символическую скульптуру из фарфора “Поединок Александра Невского с тевтонским рыцарем”, а также две сабли работы кубачинских мастеров, приобретенные кстати на выставке в Музее восточных культур. Вот далеко не полный перечень художественных подарков, составленный по скромным архивным данным о ряде визитов высоких зарубежных гостей в нашу страну (А. Запотоцкий, Г. Димитров, Дж. Неру, И. Ганди, Э. Бевин, Ж. Бидо и др.). Это, в частности, картины Богаевского “Скалистые горы”, Беляницкого-Бируля “Голубой лен”, Бакшеева “К вечеру”, Кончаловского “Сирень”, Лактионова “Лето”, Юона “Парад на Красной площади”, Яковлева “Красная площадь зимой” и др. В январе 1928 года Протокольный отдел НКИД с тем, чтобы унифицировать каким-то образом протокольную практику, выработал единую форму подарка уезжающим послам и “другим важным гостям”.   Это был золотой портсигар с гербом СССР С предложением упорядочить систему подарков и поставить ее под контроль, а может быть и “совсем изжить” выступил в начале 1929 года посол в Японии А. Трояновский (видимо, после нашумевшей истории с подарком “микадо”), предложив издать соответствующий правительственный декрет по этому вопросу. В связи с этим предложением Г.В. Чичерин подготовил специальный циркуляр, в котором полпредам предоставлялась свобода действий. Они могли действовать самостоятельно и решать все вопросы, связанные с подарками (в том числе получаемыми) в каждом отдельном случае в зависимости от обстановки. Издание специального правительственного декрета по вопросу о протокольных подарках нарком счел нецелесообразным. Вместе с тем все вопросы, связанные с контактами с иностранцами и полученными от них подарками, даже самые, казалось бы, незначительные, входили в компетенцию ведомства иностранных дел. Вот одна характерная запись из дневника заведующего протокольным отделом от 30 октября 1928 г.: “Станиславский справлялся, может ли он нанести личные визиты германскому и шведскому поверенным в делах, чтобы поблагодарить за подарки, сделанные к юбилею театра. Отвечено утвердительно”. Поскольку в вопросе о подборе подарков приезжающим в Москву иностранным делегациям продолжала царить неразбериха, Протокольный отдел в октябре 1937 года внес предложение о создании специального подарочного фонда. В докладной на имя В.П. Потемкина говорилось: “Подарки, преподносимые от имени Наркоминдела, обычно однотипны. Но почти во всех случаях подарки эти приходится приобретать спешно. Не найдете ли Вы возможным дать указание ХОЗО о приобретении комплекта подарков, так сказать, про запас? В такой комплект вошли бы: письменный прибор, пара шкурок чернобурых лисиц и две-три палехских шкатулки”. Резолюция временно исполняющего обязанности наркома была отрицательной (“В.П. возражает”). Протокольные подарки, преподносимые высоким иностранным гостям в последние военные и первые послевоенные годы, носили довольно специфический характер, что было обусловлено последствиями войны. Так, например, по завершении визита в Москву Премьер-министра и министра иностранных дел Великобритании (9—18 октября 1944 г.) Черчилль получил в подарок 10 кг икры, 15 литров водки, 40 пачек папирос и 50 бутылок нарзана (водка и папиросы, а не коньяк и сигары!). Иден, в свою очередь был одарен 6 кг икры, 110 литрами водки и 20 пачками папирос. Кстати папиросы в качестве протокольного подарка фигурировали и в более ранние 20-е годы, например, в уже упоминавшемся циркуляре НКИД 1923 года “Краткая инструкция о соблюдении правил принятого в буржуазном обществе этикета”. В разделе, посвященном протокольным формальностям в связи с прибытием в зарубежную страну советского полпреда, говорилось: “Рекомендуется также справиться в церемониальной части, может ли быть сделан подарок воинской части, выставлявшей почетный караул (лучше всего русские папиросы, примерно 100 шт. на человека)”. Продуктовые подарки, как правило, преподносились высоким гостям и в первое послевоенное пятилетие. Так, например, албанский лидер Энвер Ходжа во время своего месячного визита в СССР в 1949 году (11 марта—11 апреля) помимо золотого портсигара, предусмотренного для “важных гостей” еще циркуляром 1928 года, получил в подарок две трехкилограммовые банки черной икры, 3 кг сухой колбасы, 2 кг шоколада, по 5 бутылок водки и шампанского и 20 пачек папирос. Супруга получила два отреза шелковой и один шерстяной ткани Руководитель Северной Кореи Ким Ир Сен после своего полуторамесячного пребывания в Советском Союзе в феврале—марте 1949 года был одарен поистине по-царски. Помимо традиционного золотого портсигара и продуктовых наборов советское правительство преподнесло в подарок 3 автомашины “ЗИС-110”, 2 автомашины “Победа”, а также два “Москвича” “ему лично и для распределения среди руководящих членов правительства по его усмотрению”. В первые послевоенные годы были созданы специальные подарочные фонды при Управлении делами ЦК КПСС и правительства, а также в Министерстве иностранных дел. Предложения о подарках высоким иностранным гостям вносились на рассмотрение специальной комиссии по подаркам и сувенирам, а обязанности по их вручению были возложены на Протокольный отдел МИД СССР, выполнявший функции единого государственного протокола. Подарочные фонды, предназначенные для высоких иностранных гостей, включали малахитовые и хрустальные вазы, изделия из драгоценных камней, крупные уральские самоцветы, ювелирные изделия из золота и серебра, художественные шкатулки (Палех, Федоскино, Мстера), меха, изделия народных промыслов, а также фотоальбомы, наборы музыкальных пластинок русской классической и народной музыки и т. п. Базой для подбора подарков были художественные фонды Комитета по делам искусств, мастерские министерства легкой промышленности, ювелирные магазины, а также различные музыкальные фонды. Однако в целом вопрос о едином подходе к вручению подарков упорядочен не был   Иногда один и тот же гость получал подарки сразу от нескольких высших советских должностных лиц. Так, например, иранская принцесса Ашраф Пехлеви во время визита получила в подарок целый гардероб меховых изделий: от Сталина собольи меха на шубу, от Молотова — кольцо с бриллиантом, от супруги Молотова — пелерину из чернобурых лисиц, от Шверника — меха куницы на манто. В 1949 году в связи с 70-летием И. В. Сталина вопрос о подарках стал предметом специального рассмотрения Политбюро ЦК КПСС. Было принято решение об организации специальной выставки подарков юбиляру. Экспонаты выставки, число которых составило почти 130 тыс. единиц хранения, вошли в постоянные экспозиции ряда государственных музеев. При Н.С. Хрущеве высоким зарубежным гостям, и в первую очередь идейным союзникам, стали преподноситься самолеты, прогулочные яхты и катера, автомашины представительского класса, новейшие образцы современной техники и другие дорогостоящие подарки. Продолжилась и практика разбазаривания музейных ценностей. Так, например, Президенту Индии Неру в 1955 году помимо двух автомашин ЗИС-110 подарили набор сельскохозяйственной техники (трактор СТЗ, сеялка, прицепной плуг, комбайн, культиватор и т. д.) и ряд музейных экспонатов (в частности, для его дочери И. Ганди предназначалась в качестве подарка картина Кончаловского “Сирень”). Президенту Египта Насеру был преподнесен подарок, не знавший аналогов в истории: он был удостоен высшей государственной награды — звания Героя Советского Союза (позднее, как известно, звание Героя получил и другой египетский военачальник — маршал Амер).   В ходе визита в СССР в мае 1958 года Насер получил в подарок самолет ИЛ-14 (салонный вариант), казачью шашку с драгоценностями, фарфоровую вазу с собственным портретом, а в дополнение к этому — комплект сельскохозяйственных машин и медицинского оборудования (супруге Насера подарили пелерину из соболей). Достаточно дорогие подарки получали в ответ и советские руководители. Известна, например, знаменитая коллекция дорогостоящих автомобилей, полученных в подарок Л.И. Брежневым и являвшаяся предметом его гордости наряду с коллекцией дорогого охотничьего оружия. Каких-либо стоимостных ограничений на подарки, получаемые официальными лицами, не было. Такие ограничения появились в нашей протокольной практике лишь во второй половине 80-х годов при М.С. Горбачеве. В соответствии с российским протоколом подарки, передаваемые в адрес Президента Российской Федерации, хранятся в президентской библиотеке, расположенной в Кремлевской резиденции Президента. В протокольную практику большинства стран введены жесткие стоимостные ограничения на вручаемые и получаемые подарки: в Великобритании — 140 фунтов стерлингов, в США — 250 долларов, во Франции — от 200 до 300 долларов и т. д. Дорогостоящие подарки подлежат сдаче в распоряжение соответствующего ведомства. В Германии ведется специальный реестр подарков, которые вручаются главам государств, главам правительств и министрам иностранных дел зарубежных государств. В ряде стран действует прямой запрет на получение подарков от иностранцев. Так, например, югославское законодательство в принципе запрещает официальным представителям страны или главам делегаций принимать подарки от зарубежных государств, учреждений, юридических лиц или граждан. В порядке исключения допускается принимать и дарить только подарки небольшой ценности как знак международного сотрудничества. Вместе с тем в законе, принятом Скупщиной, говорится, что этот запрет не распространяется на Президента Республики. Российская протокольная практика предусматривает сейчас достаточно четкий порядок вручения подарков, которые, как правило, передаются через службу протокола соответствующих государств при визитах на высоком уровне. Отъезжающим послам в связи с завершением их миссии вручаются памятные подарки от имени министра иностранных дел Российской Федерации в знак благодарности за вклад в укрепление двусторонних отношений. Международная вежливость и протокольные визиты   Визитные карточки. Поздравления и соболезнования История становления российской протокольной практики наглядно подтверждает, что она не только всегда признавала, но и достаточно последовательно соблюдала общепринятые правила международной вежливости, нормы дипломатического протокола и этикета. Признанный авторитет в этой области Ф.Ф. Молочков твердо отстаивал тезис о том, что соблюдение протокола во внешних формах международного общения является обязательным, поскольку отступление от общепринятых правил или нарушение их может нанести ущерб престижу страны, ее официальным представителям и, как следствие, привести к осложнениям во взаимоотношениях. Многие положения нашей протокольной практики, актуальные и по сей день, были сформулированы и аргументированы Ф.Ф. Молочковым. В изданной в 1964 году работе “Некоторые вопросы дипломатического протокола и дипломатической практики”* он определяет понятие международной вежливости как совокупность общепринятых в международной практике правил этикета, почтительности и уважения, соблюдаемых в отношениях между государствами. Международная вежливость касается всего, что символизирует государство или его представляет. Преднамеренное нарушение международной вежливости рассматривается как оскорбление государства. Круг вопросов, которые регламентируют нормы международной вежливости, по мнению Ф.Ф. Молочкова, — это государственная символика (флаг, герб, гимн), отношение к официальным лицам государства, включая его дипломатических представителей, реагирование на те или иные государственные акты или события (национальный праздник, вступление в должность или кончина главы государства, стихийное бедствие или катастрофа национального масштаба и т. п.). Правила международной вежливости положены в основу действующей протокольной практики визитов. Особое внимание всегда обращалось на первые шаги главы дипломатического представительства, которые требуют безукоризненного соблюдения этих правил. В циркулярных указаниях советским полпредам уже в первые годы после революции подробнейшим образом разъяснялся порядок нанесения протокольных визитов (визиты вежливости). Вновь прибывший дипломатический представитель первый официальный визит делает министру иностранных дел в указанное последним время. Затем он делает визит заведующему Протоколом и начальнику Канцелярии министра (если таковой имеется и является крупным ответственным работником министерства). Никаких иных визитов до вручения верительных грамот представитель не делает, за исключением визита дуайену дипломатического корпуса. После вручения грамот представитель просит через заведующего Протоколом о приеме у жены главы государства, а в странах монархических, и у членов царствующей династии. Не дожидаясь этих приемов, представитель делает визиты: а) членам правительства и ответственным работникам Министерства иностранных дел; б) дипломатическим представителям других стран. В Министерстве иностранных дел визиты делаются помощникам министра, советникам, директору департамента, ведающего делами страны, назначившей представителя, и работникам, указанным заведующим Протоколом. Другим работникам, также по указанию заведующего Протоколом, посылаются визитные карточки. Порядок визитов дипломатическим представителям определяется их старшинством. Послы делают первый визит только послам. Посланникам и поверенным в делах они посылают письмо, извещающее о вступлении данного представителя в исполнение своих обязанностей. После получения письма посланники и поверенные в делах делают визиты послу, который отвечает личными визитами. Посланники и поверенные в делах делают первые визиты всем главам иностранных представительств. Если это принято в стране пребывания, то дипломатический представитель посылает свои визитные карточки остальным членам дипломатического корпуса или только старшим по рангу членам этого корпуса (например, советникам или советникам и первым секретарям). Одновременно посылаются визитные карточки и женам этих лиц. При окончательном отъезде представителя из данной страны визиты делаются тем же лицам. Женам лиц, упомянутых выше, визиты делаются в их приемные дни. Первый визит наносится жене дуайена, а затем женам в порядке старшинства их мужей. Если жена того или иного лица не имеет приемного дня, о дне приема представитель справляется у ее мужа, а в случае уклончивого ответа посылает визитную карточку. Для жены дипломатического представителя испрашивается специальный прием у жены главы государства. На таком приеме присутствует жена дуайена, представляющая принимаемую жену. Жена дипломатического представителя делает визиты жене министра иностранных дел, женам высших чиновников министерства иностранных дел и женам членов правительства, согласно указанию заведующего Протоколом. Кроме того, визиты делаются женам дипломатических представителей и в первую очередь жене дуайена. Все эти визиты делаются совместно с мужем, если он не делал еще своего визита. В противном случае жена может делать свои визиты самостоятельно. Все визиты делаются в приемные дни жен   Тем женам, которые не имеют таких дней, личный визит делается после знакомства на каком-либо приеме и устной договоренности. О дне и часе первого визита (за исключением визитов, делаемых в приемные дни) уславливаются вперед (по телефону) с лицом, которому делается визит. На каждый сделанный визит следует отвечать визитом же в продолжение 24-х часов. Если визит сделан дипломатическому представителю членом дипломатического персонала, значительно более низшего ранга, можно вместо ответного визита отвезти, также в 24-х часовой срок, визитную карточку. На первые визиты, сделанные в приемный день, отвечают визитами в ближайший приемный день соответствующего лица. Визиты, делаемые должностным лицам не на их квартирах, могут происходить в любое служебное время. Визиты на дому делаются между 16 и 18 часами*. В своей телеграмме в Центр А.М. Коллонтай сообщает, что после вручения королю верительных грамот 24 ноября 1927 г. с соблюдением всех протокольных формальностей “сделала визиты” премьеру Норвегии, заместителю министра иностранных дел, шефу протокола и заведующему отделом печати. “Визиты мне были отданы на второй же день”. Ф.Ф. Молочков в составленной им памятке вновь назначенному послу рекомендует, примерно за неделю до своего отъезда нанести протокольный визит главе дипломатического представительства страны назначения в Москве. Такому визиту придается большое значение, поскольку это первый контакт посла с официальным представителем страны, где ему предстоит работать. По прибытии в страну назначения посол должен внимательно прислушиваться ко всем рекомендациям местного протокола в части, касающейся нанесения обязательных визитов вежливости. В день приезда или на следующий день посол посылает письмо министру иностранных дел о своем прибытии, в котором выражает желание нанести визит, а также наносит визит шефу протокола (с учетом местной практики). “Никаких других визитов до вручения грамот, подчеркивает Ф.Ф. Молочков, — наносить не полагается. Исключение может составить лишь визит дуайену (особенно, если посольство только открывается), чтобы получить информацию о местной протокольной практике. Очередность нанесения визитов определяется самим дипломатическим представителем. Обычно он чередует визиты представителям местных властей с визитами своим коллегам по дипломатическому корпусу. Соблюдать старшинство послов в очередности нанесения визитов необязательно” *. Помимо визитов официальным лицам и коллегам по дипломатическому корпусу протокольная практика рекомендует дипломатическому представителю нанести визиты также лидерам политических партий и движений, видным деятелям науки, искусства и культуры, представителям деловых кругов и средств массовой информации. Правила международной вежливости действуют и при первой встрече вновь прибывающего посла и при его отъезде   Российская протокольная практика в этом вопросе не отличается от мировой. Небольшое изменение было внесено лишь в 1978 году, когда уровень встречи в аэропорту (на вокзале) был поставлен в определенную зависимость от времени суток прибытия (или отъезда) нового посла в Москву. После получения информации о точном времени прибытия посла протокольная служба осуществляет необходимые подготовительные меро-приятия, включая заказ зала для почетных гостей (VIP), который предоставляется в распоряжение посла и встречающих. В рабочие дни (с 8.00 до 21.00) посла встречают директор Департамента Государственного протокола (или чаще его заместитель), а в другие часы, а также в праздничные и выходные дни — представитель протокольного департамента более низкого уровня. Протокольная практика нашей страны, связанная с началом деятельности посла, в целом также всегда отвечала и отвечает международным стандартам. После вручения верительных грамот посол направляет главам дипломатических представительств государств, с которыми его страна имеет дипломатические отношения, личные письма о факте вручения грамот. Затем наносит визиты официальным лицам страны пребывания и дипкорпусу. В довоенный период дипломатическим представителям иностранных государств рекомендовалось наносить протокольные визиты следующим должностным лицам: народному комиссару иностранных дел, его заместителям, заведующему протокольным отделом и заведующему соответствующим оперативным отделом. Другим заведующим отделами посылались визитные карточки, что не лишало диппредставителей возможности наносить визиты в порядке установления личных контактов любым ответственным работникам НКИД. Членам правительства и руководящим работникам других ведомств нанесение визитов вежливости протоколом не предусматривалось. Аналогичный порядок сохранился и в послевоенный период   Отвечая на соответствующий вопрос посла Кубы в Москве в октябре 1960 года, Ф.Ф. Молочков пояснил, что “обязательными являются визиты руководству и ответственным работникам МИД. Остальные визиты являются факультативными, но Протокольный отдел оказывает по просьбе посла содействие в их организации”. В 1978 году на заседании Коллегии руководство Протокольного отдела внесло предложение с учетом международной протокольной практики составить и зафиксировать рекомендательный список официальных лиц, которым главы дипломатических представительств могли бы наносить визиты после вручения верительных грамот и в связи с окончательным отъездом. Такой список, по мнению Протокола, мог бы включать в себя наряду с руководством МИД председателей палат Верховного Совета СССР, руководство МВТ, ГКЭС, Министерства культуры, Моссовета и ССОД. Прием послов другими официальными лицами решать в каждом конкретном случае при обращении в МИД, исходя из политической и деловой целесообразности. Однако это предложение так и не получило отражения в нашей протокольной практике. Вместе с тем в конце 80-х годов был официально закреплен порядок приема глав иностранных дипломатических представительств советскими руководителями. За исключением послов социалистических стран все остальные могли наносить такие визиты только по согласованию с Министерством иностранных дел. Такой же порядок был предусмотрен и в отношении руководителей всех министерств, ведомств и других центральных учреждений, что полностью соответствовало положениям Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года. Неотъемлемой составной частью общепринятых правил международной вежливости является практика использования визитных карточек. В нашем протоколе она всегда соответствовала общепринятым международным стандартам. Правила пользования визитными карточками содержали все инструкции по поддержанию контактов с властями страны пребывания и зарубежными дипломатическими представителями. В этих документах детально разъяснялись широкие протокольные возможности визитных карточек (представление, поздравление, уведомление об отъезде, выражение благодарности, соболезнования и т. д.) и значение условных буквенных символов латинского алфавита, используемых для этих целей. В соответствии с общепринятой протокольной практикой визитными карточками обмениваются при знакомстве, посылают после нанесения визита вежливости (если не наносится ответный визит). Кроме того, визитная карточка прилагается при направлении подарка, цветов и т. д. На визитные карточки полагается давать ответ соответственно собственными визитными карточками в течение суток (24 часа) Размер и шрифт визитных карточек строго не регламентируется и обычно зависят от местной практики Весьма щепетильно к вопросу об использовании визитной карточки с той или иной протокольной целью относился Ф.Ф. Молочков, особенно если это касалось контактов советских официальных лиц с иностранными дипломатическими представителями. Он считал, что визитная карточка неотделима от личности ее владельца. Поэтому, по его мнению, в случае отсутствия владельца визитной карточки на месте (отпуск, служебная командировка и т. д.) посылать карточку в связи с тем или иным событием, требующим протокольного реагирования, не следует.   Он, в частности, категорически возражал против направления визитной карточки министра иностранных дел СССР с поздравлениями по случаю национального праздника одному из иностранных послов в Москве в апреле 1945 года, мотивируя свою точку зрения следующим образом: “Учитывая, что визитные карточки как бы представляют владельца, заменяют его — посылать визитную карточку тов. В.М. Молотова, отсутствующего в Москве, считаю нецелесообразным. Визитная карточка находится всегда при владельце. Отсутствующие дипломаты визитных карточек не посылают”. О довольно своеобразном подходе шефа советского протокола к визитной карточке в дипломатических контактах можно судить еще на одном примере. Он, в частности, отстаивал мнение о том, что в визитных карточках заведующих отделами НКИД не следует указывать наименование подразделения, которыми они руководят, дабы “не обнародовать всю структуру НКИД”. Свой тезис обосновывал тем, что в визитной карточке дипломата обычно “указывается ранг ее владельца, а не фактически занимаемая должность” и что “в практике Протокольного отдела не зарегистрировано получение карточек с указанием должностей их владельцев”, равно как и в практике ряда столиц визитные “карточки содержат только ранг”. Эту достаточно спорную точку зрения, которая, видимо, получила права гражданства в условиях военного времени, Ф.Ф. Молочков сформулировал в 1942 году в записке на имя А.Я. Вышинского. Позднее Ф.Ф. Молочков скорректировал столь жесткий подход к этому вопросу. В подготовленном в 1961 году циркуляре о визитных карточках и их использовании в протокольной дипломатической практике говорилось: “на визитных карточках печатаются имя (в советской практике — также и отчество) и фамилия, а под ними — должность. На визитных карточках, посылаемых или оставляемых женщинам, должность не печатается. На визитных карточках жен печатается только имя (в советской практике — также и отчество) и фамилия”. Глава дипломатического представительства может иметь также визитные карточки, на которых указан только его официальный титул. По мнению Ф.Ф. Молочкова, такие визитные карточки могут использоваться во всех случаях кроме посылки или оставления их в первый раз после приезда в страну пребывания. Столь же скрупулезно отстаивая правила международной вежливости, шеф протокола относился и к другим протокольным аспектам дипломатических контактов   Так, например, в апреле 1942 года он настаивал на необходимости обязательного ответа на личное письмо японского посла, извещавшего об отъезде из Куйбышева военного атташе Японии (пусть чисто формальное, но написанное от руки). “На личное письмо Сато считаю необходимым ответить обязательно. Иначе это может быть расценено как невежливость”. Таким образом, даже в тяжелейших условиях военного времени было подтверждено одно из правил дипломатического этикета: “Всякое письмо (особенно личное) требует ответа”. Будучи строгим ревнителем норм международной вежливости, Ф.Ф. Молочков постоянно настаивал на необходимости строгого соблюдения общепринятых протокольных норм в межгосударственном общении, особенно когда речь шла о главах государств. В этой связи он порой обращал внимание на достаточно редкие формы дипломатического этикета, которые в нашей протокольной практике не только не получили широкого распространения, но фактически так и не вошли в дипломатический обиход.   “В международной практике существует традиция посылки главе другого государства известительного письма о своем вступлении на пост”, писал он в одной из своих служебных записок руководству. “Такое письмо как по содержанию, так и по форме имеет определенные традиционные условности. Оно содержит извещение о факте вступления в должность, тезис об отношениях со страной главы государства — получателя письма, пожелания, комплимент”. В 60—70-е годы Протокольным отделом было инициировано предложение ввести в советский протокол такую норму международной вежливости, как коллективное поздравление дипкорпуса главе государства по случаю национального праздника и особо торжественных юбилейных дат. В записке министра иностранных дел А.А. Громыко в ЦК КПСС 4 ноября 1967 г. предлагалось организовать по случаю 50-летия Великой Октябрьской Социалистической революции во Владимирском зале БКД прием Председателем Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорным поздравлений глав дипломатического корпуса, аккредитованного в Москве. В 1972 году Протокольный отдел предложил ввести в протокольную практику прием советскими руководителями поздравлений от иностранных послов по случаю национального праздника непосредственно перед началом приема в Кремлевском Дворце съездов. В качестве мотивировки делалась ссылка на то, что в международной практике “широко принято по случаю знаменательных дат или юбилейных праздничных событий принесение дипкорпусом (главами дипломатических представительств) поздравлений главе государства страны пребывания”.   Однако эта норма в нашей протокольной практике так и не закрепилась В вопросах реагирования на те или иные события в жизни зарубежного государства, с которым поддерживаются нормальные дипломатические отношения, наша протокольная практика не отступает от общепринятых протокольных требований. Поздравительные телеграммы по случаю национальных праздников, юбилейных и памятных дат направляются от имени президента, главы правительства, министра иностранных дел и других высших должностных лиц в адрес их зарубежных коллег. В марте 1978 года по предложению Протокольного отдела был введен принцип взаимности при обмене поздравительными телеграммами по случаю национальных праздников, годовщин установления дипломатических отношений и других юбилейных и памятных дат. С учетом международных стандартов и основных положений протокольной практики в 1976 году была введена новая протокольная норма — направление вместо новогодних посланий поздравительных новогодних открыток на основе взаимности главам иностранных государств, правительств и министрам иностранных дел. В случае трагических событий в жизни той или иной страны, в дни национального траура в соответствии с действующей протокольной практикой на соответствующем уровне предпринимаются необходимые протокольные действия с учетом общепринятых норм международной вежливости. Протокольная практика в соответствии с практикой международной вежливости предусматривает выражение сочувствия на государственном уровне в случае смерти главы государства, главы правительства или иного государственного деятеля, а также в случае стихийного бедствия или катастрофы, повлекшими за собой человеческие жертвы и крупный материальный ущерб. Для этого используется такая протокольная норма, как выражение соболезнования. Соболезнование принято рассматривать не только как одну из норм международной вежливости, но и как важный внешнеполитический акт, особенно если по случаю того или иного события в стране объявляется национальный траур.   Игнорирование такого события может расцениваться как недружественный акт по отношению к соответствующему государству В зависимости от ситуации соболезнование выражается в письменной форме (послание или телеграмма за подписью главы государства, главы правительства, министра иностранных дел), а иногда еще и в устной форме. В случае кончины главы государства может быть направлена делегация высокого уровня для участия в траурных мероприятиях. Письмо с соболезнованием в адрес министра иностранных дел посылает глава дипломатического представительства.   Официальные представители посещают посольство, представляющее страну, и расписываются в книге соболезнований. Над зданием дипломатического представительства, выражающего соболезнование, приспускается государственный флаг. Источник Содержание МИД   www.pseudology.org