Андрей Дикий

Неизвращенная история Украины-Руси, том I
Восстание Богдана Хмельницкого

Невыносимые социальные, религиозные и национальные условия, в которых в период "золотого покоя" (1638-48г.г). находилось население Украины-Руси создало все предпосылки для вспышки народного гнева и начала освободительной борьбы. Она не заставила себя долго ждать. Непосредственным поводом послужило насилие представителей польской администрации над одним реестровым козаком — Чигиринским сотником Богданом Хмельницким.

Польский чиновник, подстароста Чигиринский, Чаплинский в отсутствии Богдана Хмельницкого напал на его хутор Субботово, ограбил его, увез его жену (по некоторым данным это была не законная жена, а сожительница вдовца Хмельницкого) и приказал своим слугам выпороть его малолетнего сына, после чего мальчик через несколько дней скончался. Подобные нападения были во времена "золотого покоя" бытовым явлением и, как правило, проходили совершено безнаказанно для поляков-католиков. Безнаказанно прошло и нападение Чаплинского. Все попытки Хмельницкого восстановить свои права и наказать насильника не только кончились неудачей, но сам Хмельницкий был посажен польскими властями в тюрьму.

Благодаря заступничеству влиятельных друзей из старшины реестровых казаков Хмельницкий был выпущен на поруку, но он уже не вернулся к исполнению обязанностей сотника Чигиринского, а с нескольким" единомышленниками ушел "на Низ". "Низом" тогда называли центр неподчинившихся полякам беглых, казаков и запорожцев, расположенных на острове Буцком, ниже по Днепру чем официальная Запорожская Сечь, которая в то время находилась полностью под польским контролем. Добравшись на "Низ", Хмельницкий объявил, что он  начинает борьбу "со шляхетским самовластьем" и к нему, по словам современника, началось стекаться "все что лишь живо".

Биография Хмельницкого

Прежде чем перейти к описанию дальнейших событий, необходимо сказать несколько слов о самом Богдане Хмельницком, возглавлявшем восстание и руководившем событиями. О Богдане Хмельницком существует множество легенд, дум и сказаний, но точные биографические данные об этом выдающемся сыне Украины весьма скудны. С достоверностью известно то, что он происходит из мелкой украинской православной шляхты, так как имел свой фамильный герб, что имела только шляхта. Его отец, Михаил Хмельницкий, служил у богатого польского шляхтича-магната Жолкевского, а потом у его зятя Даниловского, с отрядом которого принимал участие в войне Польши с Турцией и погиб в битве под Цецорой в Молдавии (в 1620 г).. С ним вместе был и его сын Богдан-Зиновий, который попал в плен и только через два года был выкуплен матерью из турецкой неволи.

Для своего времени Хмельницкий получил хорошее образование. Учился он в одной из иезуитских школ. В какой точно — неизвестно. Вероятнее всего, во Львове, Это утверждение основывается на сохранившихся в архивах данных, что поляки во время переговоров с Хмельницким в посольство включили Львовского ксендза-иезуита Мокриского, который, как говорит хроника, в свое время преподавал Хмельницкому "поэтику и pеторику". Реторика же преподавалась в 8-м классе иезуитских коллегий. Следовательно, Хмельницкий прошел полный восьмилетний курс коллегии. Дальнейшее обучение в коллегии было уже чисто богословское и люди, не избиравшие духовной карьеры, обычно заканчивали свое образование "реторикой", т. е. 8-м классом. Для того времени это образование было не малым. Хмельницкий владел татарским и турецким языками, которые выучил, будучи в плену в Константинополе. Кроме того, польским и латинским, на котором велось преподавание в коллегии.

По русски, то есть на тогдашнем "книжном языке" (общем для русских и дли украинцев, с известными, правда,  диалектическими отклонениями) Хмельницкий говорил и писал, что видно из его сохранившихся писем. Какие должности занимал Хмельницкий в казачьем войске в начале своей карьеры — неизвестно. Неизвестно также, принимал ли он участие в восстаниях 20-х и 30-х годов, хотя легенды и приписывают ему активное участие в этих восстаниях.

В первый раз мы встречаем имя Хмельницкого в числе четырех послов к королю после подавления восстания 1638 года. Надо полагать, что он занимал видное положение (по некоторым данным войскового писаря), раз попал в посольство к королю. Нескольско позднее имеются сведения о назначении его сотником Чигиринским. Тот факт, что Хмельницкий был назначен на эту должность поляками, а не выбран казаками, свидетельствует что поляки считали его лояльным и ставит под сомнение утверждения лелегенды об его активном участии в предыдущих восстаниях. Если бы это действительно имело место, то поляки бы, конечно, об этом знали и не согласились бы на его назначение.

Хмельницкий был женат на сестре нежинского полковника Сомка — Анне и имел несколько детей. Точные сведения есть о трех сыновьях и двух дочерях. Из сыновей один погиб от избиения Чаплинским, второй (старший), Тимофей был убит в бою, а третий, Юрий, после смерти Хмельницкого был провозглашен гетманом. К моменту восстания Хмельницкий был вдовцом и, похищенная Чаплинским, его жена (а по некоторым данным сожительница) являлась его второй женой и мачехой его детей от первой жены.

Непосредственным поводом к поднятию Хмельницким восстания было, как указано выше, совершенное над Хмельницким и оставшееся безнаказанным, насилие. Но причины лежали, конечно, не в личном оскорблении и насилии над Хмельницким, а в насилиях, оскорблениях и унижениях, которые испытывала Укрина-Русъ в резльтате социальных, релгиозных и национальных угнетений Речи Посполитой. В предыдущем изложении описано, в чем именно состояли эти угнетения и как они все время усиливались, делая жизнь невыносимой, а потому повторять их нет надобности.

Мотивы восстания

Вряд ли нужно заниматься и анализом, какие именно мотивы были в восстании преобладающими: социальные, религиозные или национальные. Одни историки выпячивают мотив социальный, считая, что ему подчинены все остальные; другие, наоборт, во главу угла ставят вопрос национальный, третьи же, наконец, считают главной побудительной к восстанию причиной вопрос религиозный. В действительности же, вероятнее всего, что все три причины действовали одновременно, будучи взаимно связаны и трудно отделимы одна от другой.

Гнет социальный испытывало все население, кроме феодально-магнатской православной верхушки (как, например, Кисиль, князь Четвертинский), самых высших иерархов православной церкви и, частично, православной шляхты и старшины реестровых казаков. От угнетений и унижений религиозных терпели все, не исключая и православных магнатов. Известен случай когда князь Острожский, победонсно командовавший польской армией в войне с Москвой, принужден был претерпеть унижения во время празднования победы только потому, что он был православный.

И, наконец, национальное неравенство, которе поляки всегда всячески подчеркивали, одинаково оскорбляло всех не-поляков, начиная с крепостного крестьянина и кончая магнатом или православным епископом. Не удивительно поэтому, что призыв Богдана Хмельницкого освободиться от польских насилий нашел горячий отклик среди всего населения Украины-Руси.

Не вce слои населения это освобождение понимали одинаково: для магнатов и шляхты оно заканчивалось полным уравнением с поляками-магнатами и шляхтой; для части реестровых казаков, старшин и зажиточных, освобождение кончалось уравнением со шляхтой, с сохранением как в первом, так и во втором случае социального порядка; и только для крестьянства, бедного казачества и мещанства с освобождением была неразрывна связана ликвидация существующего социальною строя. В зависимости от этого в известной части населения Украины-Руси существовали соглашательские,  компромиссные настроения, которые уже не раз приводили к капиту— ляции во время предыдущих восстаний.

Цель восстания

Какова же была конечная цель восстания? В этом вопросе мнения историков расходятся. Задача была вполне определенная: освободиться. А что же дальше за освобождением? Одни считают, что конечной целью восстания было создание совершенно независимого государства; другие полагают, что целью руководителей восстания было создание автономной единицы в границах Речи Посполитой, по примеру Великого Княжества Литовского; третьи же, наконец, держатся мнения, что конечной целью было создание автономно-федеративной единицы со вхождением ее в Московское государство.

Вариант о создании независимого государства, которого придерживается Грушевский и его школа, не выдерживает никакой критики, ибо из сохранившихся в московских архивах собственноручных писем Хмельницкого видно, что уже в первые месяцы восстания, после блистательных побед над поляками, Хмельницкий просил у Москвы не только помощи, но и согласия на воссоединение Украины с Москвой. Эта просьба о воссоединении повторяется и в дальнейшем, как в письмах Хмельницкого, так и в многочисленных документах того времени.

Второй вариант: создание русского княжества, по примеру Литовского, без разрыва с Польшей, несомненно, имел своих сторонников, но только среди высших слоев общества — господствующих классов. Пример безграничной свободы польской шляхты привлекал не только магнатов и шляхту, но и часть старшины реестровых казаков, мечтавших "нобилитироваться", то есть получить права шляхты. Позднее стремление этой группы получило свое осуществление в так называемом "Гадячском договоре" (1658 г)., согласно которому делались неудачные попытки в пределах Речи Посполитой создать "Русское Княжество".

И, наконец, третий вариант — воссоединение с Москвой с сохранением широкой автономии или
федерации, который в результате восстания и был осуществлен, хотя и не полностью

Этот последний вариант является не только исторически точным, но он был и логически неизбежным, учитывая как внешне-политическую обстановку, так и настроение народных масс. Имея таких соседей, как агрессивную Турцию, бывшую тогда в зените своего могущества, и не менее агрессивную Польшу — в то время одно из сильнейших государств Европы — Украина не имела никаких шансов выдержать одна с ними борьбу, которая бы была неизбежна в случае создания отдельного государства. Хмельницкий, независимо от своих личных симпатий, о которых существуют разные мнения, конечно, это отлично понимал. Знал он также и тяготение широких народных масс к единоверной и единокровной Москве. И естественно, что он выбрал путь воссоединения с Москвой.

Международная обстановка в то время была крайне сложная и бурная: в Англии шла революция, во Франции — внутренние неурядицы, так называемая "фронда"; Германия и центральная Европа были истощены и обессилены тридцатилетней войной. Москва же незадолго перед начатом восстания заключила с Польшей невыгодный для себя "вечный мир". Рассчитывать на нарушение этого мира и вступление Москвы в новую войну, которая была бы неизбежна, если бы Москва активно выступила на стороне восставшей польской колонии — Украины, было трудно.

И тем не менее Хмельницкий начал войну: терпение народное истощилось. Организовывая для похода на "волость" (заселенную часть Украины) прибывший к нему народ, Хмельницкий отправил посольство к Крымскому хану с просьбой о помощи. Момент для просьбы был удачный. Крым был недоволен Польшей, так как она неаккуратно платила ежегодный "подарок", которым она откупалась от набегов; а кроме того вследствие недорода и падежа скота татары были очень склонны пополнить свои недочеты грабежом во время войны. Хан согласился помочь Хмельницкому и послал в его распоряжение отряд в 4.000 человек под командой Тугай-бея.

Татарская помощь вначале была Хмельницкому необходима и он вынужден был на нее пойти, хотя и знал отлично, что в походе татар ничто не удержит от грабежей и насилий. Даже своего сына Тимофея Хмельницкий вынужден был послать хану в качестве заложника, ибо без этого хан Ислам Гирей III не хотел послать свое войско. К тому же наличие ханских войск у Хмельницкого гарантировало его от возможности подкупа татар Польшей и удара в тыл. К концу апреля 1648 года Хмельницкий уже имел в своем распоряжении 10.000 войска (включая и татар), с которым и готовился двинуться на "волость", отклонивши все попытки к примирению, которые ему сделали поляки.

Прежде всего он изгнал с Запорожья польский отряд, а запорожцы провозгласили его гетманом и присоединились к его войску

Весть о восстании и о захвате повстанцами Запорожья встревожила польскую администрацию и она решила задушить восстание в зародыше. Делая вид, что хотят помириться с Хмельницким и суля ему золотые горы, поляки быстро стягивали свои силы для борьбы с ним. А в это время вся Украина, откликнувшись на призывы Хмельницкого, готовилась к борьбе... Польский гетман Потоцкий писал королю: "пагубное пламя так уж разгорелось, что не было того села, того города, где не звучали бы призывы к своеволию и, где не готовили бы покушений на жизнь и имущество своих панов и владельцев"...

Коронный гетман Н. Потоцкий, не дожидаясь сосредоточения всех своих сил, отправил авангард в 4.000 под командой своего сына Стефана, а реестровым казакам приказал плыть вниз по Днепру, в районе Кодака встретиться с польским авангардом и совместно двигаться на Запорожье. Главные же польские силы под командой самого коронного гетмана и его помощника польного гетмана Калиновского не спеша продвигались за авангардом.

Желтые воды

Хмельницкий не стал дожидаться соединения всех польских сил. Он вышел им навстречу и 19 апреля напал на передовые польские части. Поляки не выдержали боя, отступили и построили укрепленный лагерь в урочище Желтые Воды, чтобы в нем ожидать подкреплений от плывших по Днепру к ним на соединение реестровых казаков. Но казаки взбунтовались, перебили свою, верную полякам, старшину: генерального есаула Барабаша, полковника Караимовича и других, и, выбравши своим наказным гетманом друга Хмельницкого Филона Джалалия, присоединились не к полякам, а к Хмельницкому и приняли участие в начавшемся сражении, которое закончилось полным разгромом поляков. Стефан Потоцкий и бывший с ним комиссар реестровых казаков Шемберг попали в плен. Спасся из всего польского войска только один солдат, успевший убежать и принести коронному гетману Потоцкому в Черкассы известие о поражении под Желтыми Водами и о пленении его сына.

Потоцкий решил "примерно наказать бунтовщиков" и, не сомневаясь в победе, двинулся навстречу Хмельницкому, с войском которого (около 15.000 казаков и 4.000 татар) встретился в урочище Гороховая Дубрава около Корсуня.

Корсунь

Благодаря военному таланту Хмельницкого и отлично поставленной разведке повстанцев, котоым сочувствовало население, поляки вынуждены были принять бой на невыгодных позициях, а путй возможного отступлений поляков заранее перерезали казаки и сделали их непроходимыми: перекопали глубокими рвами, завалили срубленными деревьями, запрудили речку. В результате, в бою 16 мая казаки, как и под Желтыми Водами, полностью разгромли поляков и взяли в плен самого коронного гетмана Потоцкого и его заместителя, польного гетмана Калиновского. Лишь одиночным участникам Корсунской битвы — полякам удалось спастись бегством. Вся польская артиллерия и огромные обозы достались казакам, как военная добыча, Пленных же польских гетманов казаки отдали татарам, которые рассчитывали получить за них богатый выкуп.

Известия о двух поражениях поляков быстро облетели всю Украину и, как пишет в своих мемуарах шляхтич Банковский, "ни один шляхтич не остался в своем поместьи в Поднепровьи". Крестьяне же и мещане начали массами устремляться к Хмельницкому, или, образовывая партизанские отряды, захватывать города и замки с польскими гарнизонами.

Литовский канцлер Радзивилл так описывает положение на Украине в начале лета 1648-го года: "не только казаки подняли бунт, но и все наши подданные на Руси к ним пристали и увеличили войска казаков до 70 тысяч и чем далее, тем все больше к ним прибывает русских хлопов"....

Очищение Левобережья

Крупнейший магнат Левобережья Вишневецкий, узнавши о восстании Хмельницкого, собрал большое войско, чтобы двинуться на помощь Потоцкому усмирять восстание. Но, подойдя к Днепру, нашел все поромы уничтоженными и, не решаясь задерживаться на Днепре для переправы своего войска, двинулся на север, на Черниговщину и только севернее Любеча ему удалось переправиться через Днепр и повести свое войско на Волынь, куда он прибыл уже после разгрома под Желтыми Водами и Корсунем. Его резиденция Лубны, была захвачена повстанцами, которые вырезали всех находившихся там католиков и евреев, не успевших уйти своевременно с Вишневецким.

Об отступлении Вишневецкого с Левобережья, где он, будучи отрезан Днепром от Польши, чувствовал себя, по мемуарам современника, "как в клетке", сохранилось много документов, из которых видно, что это было не только отступление войска, но и эвакуация всего Левобережья. Все, что так или иначе было связано с Польшей и ее социальным строем спасалось от повстанцев и уходило с Вишневецким: шляхта, арендаторы-евреи, католики, униаты. Они знали, что если только попадут в руки повстанцев, то им пощады не будет.

Весьма подробно, красочным библейским стилем, описывает современник событий раввин Ганновер этот "исход" евреев с Левобережья совместно с поляками, которые к евреям относились очень хорошо и всячески оберегали и защищали, чтобы они не попали в руки казаков. О судьбе же тех, которые не успели присоединиться к Вишневецкому Ганновер пишет: "много общин, которые лежали за Днепром, близь мест войны, как Переяслав, Барышевка, Пирятин, Лубны, Лохвица, не успели бежать и были уничтожены во имя Божие и погибли среди мук страшных и горьких. С одних содрана кожа, а тело выкинуто на съедение псам; другим отрублены руки и ноги, а тела брошены на дорогу и через них проходили возы и топтали их кони... Не иначе поступали и с поляками, особенно с ксендзами. Поубивали на Заднепровъи тысячи еврейских душ"...

Сведения, которые дает Ганновер полностью совпадают с описаниями событий другими современниками, которые  дают и число погибших

Грушевский в своей книге "Хмелниччина в розквити" говорит о двух тысячах евреев убитых в Чернигове, 800 в Гомеле, нескольких сотнях в Соснице, Батурине, Носовке и в других городах и местечках. Сохранилось и, приводимое Грушевским, описание, как производились эти погромы: "одних порубили, другим приказали выкопать ямы и потом туда побросали еврейских жен и детей и засыпали землей, а потом евреям дали мушкеты и приказали одним убивать других"...

В результате этого стихийного погрома, на Левобережьи в несколько недель лета 1648 года исчезли все поляки, евреи, католики а также и те из немногочисленной православной шляхты, которые симпатизировали полякам и сотрудничали с ними.

А народ сложил песню, которая сохранилась до последнего времени:

"Нема краще як у нас на Украини
Нема ляха, нема пана, нема жида
Нема ни проклятои унии"...

Из православной шляхты уцелели только те, кто присоединился к восстанию, забывши (правда, временно) и о своих поместьях и о правах над "хлопами", или те, кто бежал и укрылся в Киеве, единственным из городов Поднепровья, где в то время сохранилась власть короля.

Один из таких, укрывшихся в Киеве, православный шляхтич и ярый сторонник Польши, Ерлич, оставил интереснейшие описания событий того времени. В частности, он подробно описывает восстание жителей Киева, во время которого в Киеве было вырезано все, что так или иначе имело отношение к Польше и были разрушены костелы и католические монастыри. Уцелели только те, кто скрылись в православных монастырях или были в составе польского Киевского гарнизона, который хотя подавить восстания и не смог, но все же не был захвачен повстанцами, возглавляемыми киевским мещанином Полегеньким.

Организация власти

На Правобережьи, главным образом в приднепровских районах, произошло то же самое, что и на Левобережьи. В результате этого, обширная область осталась без администрации и единственной в ней силой и властью было, возглавляемое Хмельницким,  повстанческое войско. Учитывая это, Хмельницкий немедленно приступил к созданию своего военно-административного аппарата. Гетману принадлежала высшая военная, судебная и административная власть на всей территории, освобожденной от поляков, которая была поделена на "полки". "Полком" называлась определенная территория, которая, в свою очередь, была поделена на "сотни".

При гетмане была совещательная "рада" (совет) из высшей казацкой старшины: генерального судьи, генерального обозного (начальника артиллерии), генерального подскарбия (ведавшего финансами), генерального писаря (административно-политические дела), двух генеральных есаулов (непосредственных помощников гетмана), генерального бунчужного (хранителя бунчука) и генерального хорунжего (хранителя знамени). Полком управлял, выбранный казаками данного полка, полковник с полковым есаулом, судьей, писарем, хорунжим и обозным, которых также выбирали казаки. Сотней управлял выборный сотник с сотенной старшиной: есаулом, писарем, хорунжим, обозным.

В городах, как полковых, так и сотенных, был выборный городовой атаман — представитель казацкой администрации, управлявший всеми делами города, а кроме того было и городское самоуправление — магистраты и ратуши, состоявшие из выборных от городского населения. В селах, которые обычно были смешанного состава из крестьян и казаков, было свое сельское самоуправление, отдельно для крестьян и отдельно для казаков. Крестьяне выбирали "войта", а казаки "атамана".

Любопытно, что это отдельное самоуправление крестьян и казаков в селах Левобережной Украины сохранилось до самой революции 1917-го года, хотя звания "войт" и "атаман" были заменены "старостами". Но старосты были, отдельные: для казаков — казачий, для крестьян — крестьянский. Организовав таким образом аппарат власти на освобожденной территории, Хмельницкий в особо важных случаях собирал "широкую старшинскую раду", в которой кроме генеральной старшины принимали участие также полковники и сотники. В архивах сохранились данные о созыве таких  рад в 1649, 1653 и 1654 годах.

Проводя свои административные организационные мероприятия, Хмельницкий отлично понимал, что борьба еще не кончилась, а только начинается. А потому лихорадочно готовился к ее продолжению, собирал силы и создавал из них дисциплинированную армию. Рассчитывать на скорое открытое вмешательство Москвы было трудно. татары же были союзники и ненадежные, и нежелательные: во всякое время они могли изменить, а кроме того они неизменно занимались грабежами и насилиями даже тогда, когда приходили как союзники. Не теряла времени и Польша. Несколько оправившись после поражений под Желтыми Водами и Корсунем, она начала собирать свои силы для подавления восстания.

В это время в Польше после смерти короля Владислава был период безкоролевья и польская шляхта была всецело поглощена предвыборной борьбой. Но, несмотря на это, поляки все же собрали 40-тысячное войско, которое и двинулось из Польши на Волынь, где к нему присоединился со своим войском бежавший с Левобережья Вишневецкий. Во главе войска было поставлено коллективное руководство — триумвират, состоящий из польских магнатов: изнеженного, толстого князя Заславского, книжника и ученого Остророга и 19-летнего князя Конецпольского. Хмельницкий иронически говорил об этом триумвирате, что "Заславский — перина, Остророг-латина, а Конецпольский — дитина" (дитя).

В начале сентября это войско, со многочисленными обозами и слугами появилось на Волыни. Поляки шли в этот поход, как на увеселительную прогулку, заранее уверенные в легкой победе над "взбунтовавшимися рабами", как они называли повстанцев. Хмельницкий двинулся им навстречу из Чигирина, где он провел летние месяцы, лихорадочно работая над созданием административного аппарата и армии. С ним вместе и отряд татар.

Пилявский разгром

Под небольшим замком Пилявка (близь верхнего Буга) обе армии вошли в соприкосновение и началось сражение, закончившееся 13 сентября полным разгромом поляков. Разрозненные  остатки польской армии, бросив всю артиллерию и обозы, бежали в направлении Львова. Заславский потерял свою булаву, доставшуюся казакам, а Конецпольский спасся, переодевшись крестьянским парнем. Длинный путь от Пилявцев до Львова поляки пробежали в 43 часа, по словам летописца, "быстрее самых быстрых скороходов и вверяя свою жизнь своим ногам". Беглецы не долго задержались во Львове. Собрали возможно больше денег и ценностей с монастырей, церквей и горожан "для усмирения бунта" и двинулись дальше к Замостью.

Не спеша двигалось войско Хмельницкого за бежавшими поляками. Подошедши ко Львову, в котором был польский гарнизон, Хмельницкий не стал брать Львов, который он мог взять без труда, а ограничился наложением большой контрибуции (выкупа) и двинулся дальше к Замостью. Настроение в Польше после Пилявицкого разгрома было близко к паническому. Летописец Грабинка так описывает эти настроения: "аще много ляхов у Варшаве собрася, обаче все заячий уши имеяху, тако бо их страх од Хмельницкого обийде, яко едва суха древа треск услышат, то без души ко Гданску бежаху и через сон не един рек: "ото Хмельницкий!"

Новый Король Ян-Казимир

В это время был избран новый король Ян Казимир, брат умершего Владислава. Новый король (иезуитский епископ до избрания королем), учитывая обстановку, начал делать попытки к соглашению с Хмельницким, обещая казакам разные милости и привилегии и выступал как бы их защитником против своеволия магнатов и шляхты. Он тонко играл на том, что де и все восстание разгорелось из за этого своеволия и было направлено не против короля, а против магнатов и шляхты. Так убеждали Хмельницкого и старшину высланные к нему королем эмиссары.

Хмельницкий принимал и выслушивал эмиссаров и заверял их, что против короля лично повстанцы ничего не имеют и что возможность соглашения не исключена. А сам со своим войском, не спеша, продвигался к Замостью, где были сосредоточены польские войска и созданы поляками укрепления. 

Осада Замостья

Обложив Замостье с находившимися в нем поляками, Хмельницкий не спешил развязать сражение, хотя у него и были все данные повторить в Замостье Пилявицы и двинуться дальше добивать поляков в самой Польше, где уже начались вспышки крестьянских восстаний против помещичьего гнета. Начали подниматься также Галиция и Белоруссия и там уже оперировали повстанческие отряды, которых поляки презрительно называли "бандами". Однако Хмельницкий не использовал конъюнктуру, после нескольких недель снял осаду Замостья, и, оставив гарнизоны на Волыни и Подолии, вернулся на Приднепровье.

Киевские торжества

В декабря 1648 года состоялся торжественный въезд Хмельницкого в Киев. Навстречу ему в сопровождении 1,000 всадников выехал, находившийся тогда в Киеве, иерусалимский патриарх Паисий с киевским митрополитом Сильвестром Косовым. Состоялся ряд торжеств, на которых славили Хмельницкого, как борца за православие, ученики Киевской Коллегии (основанной Петром Могилой), читали по-латыни вирши в честь Хмельницкого, во всех церквах звонили колокола, стреляли из пушек.

Даже митрополит Сильвестр, ярый сторонник магнатов и ненавистник повстанцев, произнес большую речь с восхвалением повстанцев и Хмельницкого. Настроение народных масс было настолько определенно на стороне повстанцев, что митрополит не решился не только выступать против них, но даже и воздержаться от речи. Народ тогда по всей Руси-Украине распевал новую песню, как "казаки загнали ляшку славу пид лаву" (скамью), всех поляков называл "пилявчиками" и непоколебимо верил в окончательное свержение польского ига и в воссоединение с единоверной Москвой.

Не задерживаясь долго в Киеве, Хмельницкий уехал в Переяслав и в течение всей зимы 48-49 года занимался административными и военными делами, имея контакт и с Польшей, и с Москвой. От первой к нему приезжали послы и уговаривали помириться; в Москву Хмельницкий слал письма и послов с просьбой о помощи и о согласии на воссоединение Украины -Руси с Москвой.

Причина приостановки действий

О причинах мало понятного ухода из под Замостья и прекращения военных действий, когда были налицо все предпосылки для окончательного разгрома Польши, существуют разные мнения и версии. Школа Грушевского и его последователей шовинистов-сепаратистов, которая вообще относится к Хмельницкому отрицательно за его общероссийские симпатии и действия, приписывают Хмельницкому двурушничество и чисто классовые старшинско-шляхетские взгляды на восстание и его цели.

В своей книге "Илюстрована История Украины" Грушевский о Хмельницком пишет: "народ украинский был для него средством для осуществления казацких желаний, а через казачество он мог надеяться некоторым облегчениям и себе лично; национальный вопрос для него не выходил за рамки чисто религиозного вопроса, которым он тоже неизвестно насколько интересовался"... "Он боялся, что он так сильно обидел величие Речи Посполитой и он, вместо благосклонного урегулирования казачьего вопроса старался всеми силами казаков побороть"... Под Замостьем, по словам Грушевского, Хмельницкий "нарочно вел осаду так, чтобы она ничем не кончилась и, наконец, дождался тут выбора нового короля".

Изображая так события 1648 года, Грушевский и его "школа" замалчивают об одном неоспоримом факте, наличие которого дает совсем другую картину этих событий. Это собственноручное письмо Хмельницкого к царю Алексею Михайловичу от 8-го июня 1648 г. с просьбой о принятии Украины-Руси в состав Русского (Московского) государства. Письмо это сохранилось в Москве и находится в Центральном Государственном Архиве Древних Актов (ЦГАДА). Приводим и его фотостат, чтобы можно было убедиться, насколько бесцеремонно обращается с фактами Грушевский и его "школа", замалчивая его существование, которое не могло быть неизвестным Грушевскому, ибо было хорошо известно еще до революции всем, кто интересовался историей Украины.

Письмо это, было написано после победоносных сражений под Жовтыми Водами и Корсунем, перед не менее победоносной Пилявицой, то-есгь когда успехи восстания были в апогее. Время написания письма красноречиво опровергает утверждения шовинистов-сепаратистов, что Хмельницкий обратился к Москве только после неуспехов в войне, когда он очутился в безвыходно тяжелом положении. Как видно из письма и из времени его написания, уже в самом начале восстания Хмельницкий видел его конечную цель в воссоединении Украины с Россией.

В последующие годы, после ряда неуспехов и нежелания Москвы открыто вступить в конфликт между Речью Посполитой и ее колонией УкраинойРусью, Хмельницкий бывал если не в безвыходном, то в весьма тяжелом положении и в те моменты, не получая помощи от Москвы, обращался даже к Турции, обещал признать ее власть над Украиной. Обращался и к врагу Польши князю Семиградскому, предлагая ему быть королем Украины. Но все это были дипломатические шаги, к которым вынуждала Хмельницкого создавшаяся обстановка.

Все эти податки Хмельницкого получить помощь извне Грушевский и его "школа" старательно выпячивают, чтобы умалить значение неприятного для них факта обращения повстанцев к Москве и при том не во время неудач, а в период успехов. Что же касается малопонятного снятия осады Замостья и приостановки военных действий, то кроме объяснения Грушевского, что Хмельницкий "умышленно" затягивал осаду и что он руководился только классовыми и личными интересами (тягчайшее и незаслуженное обвинение!), существует и другое объяснение.

Историки, которые ищут истину, а не подгоняют историю к своим политическим теориям, безжалостно ее
искажая и фальсифицируя, как это делают шовинисты-самостийники, объясняют снятие осады иначе
  1. Осенью 1648 года на Украине свирепствовала чума, которая не пощадила и войско Хмельницкого. Его ближайший сотрудник полковник Кривонос умер от чумы.
  2. 1648 год был неуражайный, что сильно затрудняло снабжение, далеко ушедшей на запад армии повстанцев, которая последние недели под Замостьем голодала.
  3. Грабежи союзников-татар и их тайные переговоры с поляками о сепаратном мире. Не исключалась возможность не только ухода татар в Крым, но и их активного выступления на стороне Польши и удара в тыл войску Хмельницкого. В архивах сохранились данные о том, что находясь под  Замостьем, Хмельницкий получил сведения о переговорах поляков с татарами.
  4. Под Замостьем же Хмельницкий получил известие о том, что рассчитывать на выступление Москвы в ближайшем будущем не приходится, так как Москва еще не достаточно была подготовлена для войны с Польшей, которая была бы неизбежна в случае открытого выступления Москвы на стороне восставших польских подданных — населения УкраиныРуси.

Все эти обстоятельства, по мнению объективных историков, и заставили Хмельницкого снять осаду Замостъя и вернуться на Поднепровье... Что же касается утверждения Грушевского и его "школы", что Хмельницким руководили интересы классовые или даже чисто личные, то это утверждение является чисто голословным и никаких доказательств не имеет. И классовые и чисто личные интересы, как материальные, так и нематериальные, свойственны каждому человеку, в том числе были они и у Хмельницкого, но для утверждения, что в своей деятельности Хмельницкий руководился только или главным образом ими, нет никаких оснований и объективных данных.

Непосредственным поводом к началу восстания, как известно, была личная обида, нанесенная Хмельницкому. Поводом можно считать и отдельные притеснения поляками казаков и казацкой старшины, в первую очередь. Но причина восстания далеко выходила за рамки отдельных случаев и лежала в самой сущности польской политики на Украине-Руси, которая была направлена к ее ополячиванию, окатоличиванию, социальному порабощению и эксплоатации населения.

Поэтому призыв Хмельницкого к восстанию вызвал такой отклик и поднял все население. И в волнах народного гнева потонули и растворились интересы и классовые, и личные. Восстание Хмельницкого, из казачьего бунта вначале, быстро превратились в, охватившую весь народ революцию, социальную, национальную и религиозную, которая, отражая волю народа, предначертала и определила ход восстания и его конечные цели, независимо от личных симпатий и настроений самого Хмельницкого и его сотрудников.

Вот почему Хмельницкий после победоносной летней кампании 1648 года и Киевской встречи и торжеств уже не  думал больше о "расширении ординации" или увеличении казачьих прав и привилегий, а начал готовиться к продолжению борьбы для осуществления стремлений всего народа, которые состояли в полном освобождении от польской оккупации и угнетения. Гарантию же невозможности возвращения польской власти народ видел в воссоединении с единоверной и единокровной Россией. Несомненно, Хмельницкий все это отлично понимал, а потому одновременно с подготовкой своих собственных сил, старался добиться согласия Москвы на воссоединение.

События 1649 года — продолжение борьбы

В результате событий 1648 года поняли и поляки, что восстание Хмельницкого далеко вышло за пределы прежних казацких "бунтов" и превратилось в гражданскую войну, грозящую отпадением от Польши обширных богатейших территорий. А потому Польша начала усиленно готовиться к продолжению борьбы, собирая для этого нужные военные силы, чтобы привести в повиновение "взбунтовавшихся хлопов", как поляки называли вооруженные силы Хмельницкого. Но одновременно с этим Польша делает попытки как то договориться с казаками, щедро давая обещания, в выполнение которых не верили ни казаки, ни сами поляки.

Польская мирная миссия

Уже в января 1649 года, почти одновременно с решением Сейма, состоявшегося в Кракове, об организации 30-тысячного регулярного войска и о созыве всеобщего ополчения для усмирения Украины, к восставшим, в Переяслав, король отправил специальную миссию с богатыми подарками Хмельницкому и его сотрудникам и с щедрыми обещаниями казакам прав и привилегий, если они прекратят борьбу. Миссию эту возглавляли православные магнаты Кисиль и князь Четвертинский, как и все магнаты, несмотря на свое православие, всецело поддерживавшие польскую политику на Украине.

Королевскую миссию Хмельницкий принял подчеркнуто холодно. Принял он ее стоя, окруженный своей старшиной. Гневные и оскорбительные выкрики присутствовавших сопровождали речь главы миссии — Кисиля. А в своем ответе Хмельницкий сказал: "я вас всех ляхов переверну вверх  ногами и растопчу так, что все будете у меня под ногами"...

Чванливые магнаты проглотили все обиды и оскорбления и в течение нескольких недель старались уговорить Хмельницкого пойти на соглашение с Польшей, пытаясь разными обещаниями и интригами внести раскол и несогласие в ряды повстанцев.

Хмельницкий же затягивал переговоры, чтобы выиграть время для подготовки к возобновлению военных действий, и только во второй половине февраля выставил свои условия, заведомо неприемлемые для поляков и к тому же требовавшие утверждения Сейма. В условиях Хмельницкото предвиделись новые переговоры весною, что давало еще несколько недель для подготовки к войне.

Не добившись от Хмельницкого никаких уступок и изменений его условий, польская миссия уехала из Переяслава, напутствуемая словами Хмельницкого: "на всей Украине не останется у меня ни одного князя и ни одного шляхтича; а если кто из них хючет есть хлеб с нами — тот покоряйся запорожскому войску!"

Ведя переговоры с польской миссией, Хмельницкий, одновременно с подготовкой к войне, предпринимает шаги к воссоединению с Москвой и привлечению ее к активному участию в деле освобождения Украины-Руси от польского владычества. 

Миссия Мужиловского

Под видом сопровождения патриарха Паисия, ехавшего через Киев в Москву, Хмелыницшй посылает своего доверенного человека — полковника Мужиловского к Московскому царю с поручением совершенно секретно и только лично передать просьбу царю о включении Украины в состав Русского Государства.

4-го февраля 1649 года Мужиловский при личном свидании с царем передает ему поручение Хмельницкого и свою "записку" по этому вопросу, в которой настойчиво просит оказать помощь в войне с Польшей. Если не прямым участием, то, хотя бы расквартированием русских войск в местностях, уже освобожденных от поляков, "как в своей прямой вотчинной земле", а также разрешением донским казакам помочь украинцам в их борьбе с Польшей.

Сохранившаяся в московских архивах "записка" Мужиловского опровергает все измышления шовинистов-сепара тистов (Грушевского и его "школы") о том, что Хмельницкий в переговорах и сношениях с Москвой двурушничал, обещая Москве воссоединение и вовсе не думая это воссоединение осуществить.

Москва хорошо была осведомлена о подлинных настроениях и самого Хмельницкого, и его народа, видевших свое единственное спасение в соединении с Москвой. Но выступить активно она тогда ще не могла. Это бы значило возобновления войны с Польшей после только что заключенного Столбовского мира (1647 г).. А к такой войне Москва не была готова. Но зато все остальные виды помощи восставшему населению Украины-Руси Москва оказала с несвойственной московским политикам быстротой и решимостью.

Помощь Москвы

Зная тяжелое продовольственное положение Украины после неурожая 1648 года и разорений, вызванных войною, были немедленно отменены вывозные и ввозные пошлины при торговле с Украиной. Обзы с хлебом и всем необходимым (до выделывавшихся в Московском царстве казачьих седел включительно) потянулись с севера на Украину. Сохранившиеся донесения пограничных воевод (Путивльского, Севского, Рыльского и других) свидетельствуют о размерах разного вида  снабжения, шедших на Украину.

С другой стороны, были значительно расширены льготы и даже привилегии, дававшиеся населению Украины-Руси, переселявшемуся в пределы Московского Государства. В одиночку и группами, иногда в несколько сот семейств, украинцы переходили границу и поселялись в границах дореволюционных российских губерний: Харьковской, Курской, Воронежской, отдельными "слободами" — свободными селами. Кроме того, немедленно же, не ожидая отъезда из Москвы Мужиловского, к Хмельницкому был послан специальный гонец от царя — Михайлов с заданиями наладить связь с Москвой.

В ответе царю, переданном через возвращавшегося Михайлова, Хмельницкий (3-го марта 1649 года) пишет, что он, "Гетман и все войска, как первее також де и ныне желает того, чтобы ваше царское величество нам, найнижайшим слугам и подданым своим, учинился государем и царем". В ответ на это письмо Хмельницкого, Посольский приказ своей грамотой уведомил его, что Москва к его просьбе относится положительно.

В конце марта Хмельницкий направляет в Москву своих посланцев — игумена Павла и попа Никифора с поручением через пребывавшего в Москве патриарха Паисия хлопотать перед царем о скорейшем согласии Москвы на воссоединение с Украиной. Одновременно с путешествием в Москву игумена Павла и попа Никифора, из Москвы было послано к Хмельницкому специальное посольство во главе с выдающимся московским дипломатом Унковским.

Посольство Унковского

Путь посольства Унковского через Украину превратился в сплошную манифестацию русско-украинского братства. Начиная с Конотопа, куда Унковский прибыл 1-го апреля и, кончая Чигирином, ставкой Хмельницкого, казаки и все население восторженно встречали и провожали московское посольство. В сохранившемся "статейном списке" это путешествие описывается так: "Как ехали Запорожскою землею от порубежного города Конотопа до Чигирина и в городах полковники, и сотники, и атаманы, и есаулы Григория (Унковского)  встречали и провожали конные з знамены, а у городов пешие с ружьем и на встрече и на провожанье стреляли из пушек". Сын Гетмана — Тимофей с старшиной встретил Унковского под Чигирииом и сопровождали к ожидавшему его Хмельницкому.

В переговорах с Унковским Хмельницкий добивался ускорения активного участия Москвы в предстоящей войне с Польшей, но Унковский мог только обещать принятие Украины в состав русского государства "когда она будет освобождена", но не мог дать обещаний немедленной военной помощи, вследствие затруднительного положения Москвы. Хмельницкий же настаивал на военной интервенции Москвы и, когда уезжал Унковский, вместе с ним послал к царю своего специального посла — полковника Федора Вешняка, чтобы тот склонил Москву на интервенцию и немедленное воссоединение.

Однако на открытую войну с Польшей Москва еще не решалась. Дело ограничилось только всесторонней косвенной помощью Москвы восставшей Украине, о которой упомянуто выше. Для правильного понимания русско-украинских взаимоотношений и настроений эта помощь и стремление Хмельницкого добиться согласия на воссоединение весьма показательны, ибо они полностью опровергают версию украинских шовинистов самостийников о "вековечной вражде между украинцами и москалями".

Характерно и то, что эти настойчивые попытки добиться согласия Москвы на воссоединение, Хмельницкий делал в первой половине 1649 года, то-есть после ряда блистательных побед над поляками в предыдущем году. Этим, как уже упоминалось выше опровергается версия "школы Грушевского" о том, что Хмельницкий обратился к Москве потому что очутился в тяжелом положении. Теперь, когда стали доступны многие документы той эпохи, можно категорически утверждать, что стремление к воссоединению было искренним и обоюдным, как у народов Москвы и Украины-Руси, так и у их вождей.

И только исключительно неблагоприятное время начала восстания помешало Москве немедленно активно включиться в дело освобождения Украины-Руси. После Смутного Времени и тянувшихся десятилетиями войн с поляками и шведами, Москва не могла так легко решиться на новую войну с Польшей, которая бы была неизбежна в случае воссоединения. Решилась на это Москва только пять лет спустя (на рубеже 1653-54 годов), не прекращая однако, а все время усиливая, всестороннюю косвенную помощь восставшей Украине-Руси. Принципиальное же решение Земского Собора о согласии на воссоединение было внесено еще в начале 1651 года.

Сотрудничество с татарами

Невозможность Москвы принять активное участие в военных действиях ставила Хмельницкого в необходимость во что бы то ни стало, наряду с организацией и усилением собственных сил, искать сближения с татарами и укрепления с ними сотрудничества, которое в 1648 году значительно содействовало разгрому поляков.

Дипломатическими переговорами, щедрыми подарками и не менее щедрыми обещаниями Хмельницкий парализует деятельность польских дипломатов, стремившихся поссорить татар с украинцами и обеспечивает их участие в предстоящей войне, к которой, как уже было упомянуто, обе стороны энергично готовились всю первую половину 1649 года.

Между тем народ, не ожидая начала военных действий, спорадически поднимает восстания, уничтожает еще кое-где уцелевших поляков-шляхтичей и их арендаторов-евреев и с особенной яростью расправляется с представителями католической церкви. Иногда эти восстания принимали очень крупные размеры. Так, например, в мае 1649 г. произошло восстание возглавленное киевским мещанином Полегеньким, о котором уже упоминалось выше. Киев был окружен и все находившиеся там поляки и украинцы-униаты вырезаны или потоплены в Днепре, а католические костелы и монастыpи разрушены.

Начало военных действий 1649 г.

В начале лета обе армии: польская и украинско-татарская двинулись навстречу друг другу. Передовая часть поляков под командой Фирлея и Вишневецкого, двинулась от Константинова и выбрала для столкновения Збораж,  который сильно укрепила. На усиление Фирлея медленно двигалась из Польши большая армия под командой самого короля, все время увеличиваясь шляхетскими ополчениями.

Хмельницкий двинулся от Чигирина, совместно с прибывшими ему на помощь татарами. 6,000 казаков и 15,000 татар под общей командой полковника Федора Коробки Хмельницкий оставил на Украине, о чем Коробка в июне 1649 года уведомил пограничного московского воеводу. Целые отряды украинцев, живших в пределах Московского государства в приграничных областях отправились на помощь Хмельницкому, обильно снабженные всем необходимым московскими воеводами, о чем свидетельствуют сохранившиеся донесения воевод.

Хмельницкий быстро продвигался к Зборажу. Благодаря сочувствию населения его разведка была отлично осведомлена о действиях поляков. У поляков же этот вопрос стоял гораздо хуже. "Очень трудно добыть шпиона среди этой Руси. А когда добудем языка, то хоть жги их — правды не скажут" — пишет один из участников этой войны.

Осада Збоража

Казаки и татары обложили Збораж и начали правильную осаду, проявивши при этом большое искусство. Они соорудили так называемые "гуляй-города", деревянные передвижные щиты, и из за них с близкого расстояния расстреливали поляков. Насыпавши высокие земляные валы, казаки с них забрасывали большие якоря-крючки на телеги польского обоза, а затем целую телегу втаскивали к себе.

Битва под Зборовом

После больше чем полуторамесячной осады Збоража поляки начали голодать и в их рядах наступила деморализация. Збараж был накануне падения. Но в это время Хмельницкий получил известие, что король с главными силами движется на выручку Збоража. Хмельницкий, оставивши часть войска для продолжения осады, сам с главным силами и татарами поспешил ему навстречу. Обе армии сошлись под Зборовом и завязался ожесточенный бой. Поляки дрогнули, в их рядах началась паника. Казаки уже прорвались к центру укрепленного лагеря; победа была полной и несомненной; оставалось только добить уже разбитого врага. Но... в этот момент  Хмельницкий остановил бой... Остатки поляков были спасены. Причиной этому было категорическое требование татар, которые сами, без предупреждения, вышли из боя и угрожали немедленно вместе с поляками броситься на казаков, если они не прекратят сражения и не согласятся на перемирие.

Понятно, что Хмельницкому пришлось подчиниться и начать переговоры о перемирии. Еще до сражения король отправил письма к Хану и к Хмельницкому, предлагая первому 200 тысяч талеров и особый выкуп — 40 тысяч талеров за осажденных в Збораже поляков, а Хмельницкому — обещания "удовлетворить все требования казаков". После согласия Хана Хмельницкому ничего не оставалось делать как согласиться. 7-го августа 1649 было подписано перемирие, а вслед затем состоялась встреча Хмельницкого с королем Яном-Казимиром в ставке последнего.

Об этой встрече есть множество версий. По польским версиям Хмельницкий держал себя приниженно, даже стал на колени и поцеловал королю руку. По донесениям московских послов, со слов очевидцев, подробно, описавших это свидание (даже описавших, как был одет Хмельницкий), держался он гордо и с достоинством и при свидании передал свои "требования", основываясь на письме короля.

"Требования" Хмельницкого состояли в неограниченном числе казацкого войска и в установлении обширной территории подвластной только гетману, без права держать на ней польские войска и администрацию, а также полного прекращения католической агрессии и дискриминации по религиозному и нацональному признаку.

Зборовский договор

Почувствовавши свою силу поляки эти "требования" урезали: определили реестр в 40.000 казаков (составление поручено гетману), значительно сократили территорию, на которую претендовал Хмельницкий, а вопрос религиозный отложлил до решения Сейма, равно как и утверждение всех статей договора.

Хмельницкий был вынужден согласиться и 8 августа подписал "Зборовский договор"

Казаки ушли к Зборажу, сняли его осаду и уже 15 августа двинулись в Чигирин. Поляки вернулись в Польшу, распустив по домам шляхетские ополчения, а татары, грабя, насилуя и захватывая в плен (рабство) население,  двинулись в Крым. В выигрыше от Зборовского договора были только татары. Оба же главные противника, Польша и Украина, отлично понимали невозможность выполнить этот договор и подписали его только потому, что не рисковали при сложившейся обстановке продолжать борьбу. Цель Польши была вернуться к временам "золотого покоя", то-есть к полному социальному, национальному и религиозному порабощению своей колонии Украины-Руси. Население же Украины-Руси стремилось этого не допустить и раз навсегда освободиться от польско-католической агрессии и ненавистной унии.

Понимая невозможность выполнить условия договора, Хмельницкий затягивал составление реестра, вывод своих войск с территорий, с которых по договоду они должны были быть выведены, и допущение возврата бывшей польской адмнистрации и шляхты. Перед поляками он оправдывал свои проволочки тем, что ожидает утверждение договора Сеймом. Населению же Хмельницкий содержание договора вообще не сообщал, ибо знал, что это вызовет взрыв негодования.

Неудача под Зборовым не сломила волю Хмельницкого к борьбе, и он начал к ней готовиться, понимая неизбежность ее продолжения. Свое огорчение против Москвы, что она не помогала войсками он высказал московскому послу Неронову, посетившему его в ноябре 1649 года. В своем донесении в Москву Неронов сообщает, что гетман даже заплакал, но все же заверял в своей непоколебимой верности делу братства с русским народом и надежду на воссоединение.

Вынужден был Хмельницкий поддерживать и даже укреплять сомнительную "дружбу" с татарами, поборовши негодование свое и всего народа за их измену. Эти хоть и ненадежные союзники были ему необходимы для продолжения борьбы. А поэтому, кроме сношений с Крымом, он установил еще и непосредственную связь с Турцией, у которой в вассальной зависимости находился Крым. Хмельницкий дает Турции понять на открывающиеся возможности для ее экспансии в случае поражения Польши и ухода за Вислу.

Не дремлет и польская дипломатия, подстрекая Крым и Хмельницкого совместно напасть на Москву. Но в этом вопросе Хмельницкий был непреклонен. Он заявил хану, что против православного царя он воевать не будет. Затея Польши разбилась о непоколебимое сопротивление Хмельницкого. Между тем в декабре собрался Сейм, который должен был утвердить Зборовский договор. На этот сейм Хмельницкий отправил посольство во главе с полковником Нестеренко. Поляки отнеслись к посольству подчеркнуто пренебрежителыно. По донесениям находившихся в то время в Варшаве московских послов, "избу им отвели худую, а содержание давали бедное и скверное".

В дело утверждения Зборовского договора вмешалась католическая церковь через папского посланца Тореса и, в результате, договор был принят, но "без внесения в конституцию", что было равносильна его непринятию. Слухи о тяжелых условиях Зборовского договора проникли в широкие массы населения. Оно реагировало на это или массовым переходом через границу Русского государства или таким же массовым уходом на юг, на Запорожье.

Восстание Худолея

Недовольство против Хмельницкого вылилось в открытое восстание тех, кто не попал в реестр и, согласно статьям Зборовского договора, должны были вернуться в крепостную зависимость к помещикам. Восстание возглавлял запорожец Худолей, который восставшими был выбран гетманом. Не без труда Хмельницкому удалось подавить это восстание. Худолей и несколько возглавителей были пойманы реестровыми казаками и казнены. Восстание это лишний раз подтвердило Хмельницкому неосуществимость выполнения статей Зборовского договора.

Поиски союзников

Но к войне с Польшей он не был готов, а потому прибег к политике оттягивания проведения в жизнь статей договора, развивая в то же время самую энергичную деятельность в двух направлениях: подготовки военных сил к новому столкновению и, по линии дипломатической, поисками союзников для себя и отрыв от Польши ее союзников. Прежде всего Хмельницкий всеми силами старался убедить Москву в необходимости воссоединения и совместных военных действий  против Польши. В конце концов это ему удалось и Земский Собор в феврале 1651 года вынес решение о воссоединении. Правда, решение это пока что было только принципиальное, не сопровождавшееся немедленным проведением его в жизнь. Но все же это был большой шаг вперед в деле воссоединения.

Турция

С другой стороны, благоприятно протекали и переговоры с Турцией. Султан прислал к Хмельницкому в Чигирин своего специального посла Осман-Агу с богатыми подарками, а Хмельницкий отправил в Царьград полковников Ждановича и Яновского для ведения переговоров.

Молдавия

С целью ослабить Польшу Хмельницкий предпринял ряд мер, чтобы оторвать от нее и заполучить в союзники Молдавию. Когда он натолкнулся на сопротивление Молдавского господаря Лупеску, который поддерживал политику Польши и помогал ей деньгами, был организован (летом 1650 г). совместно с татрами поход к границам Молдавии. Испуганный возможностью казацко-татарского вторжения, Лупеску обязался расторгнуть союз с Польшей, помогать Хмельницкому и даже пообещал выдать замуж за его сына Тимофея свою дочь. Турция, вассалом которой считался Лупеску, одобрила перемену его политики и тем усилила позиции Хмельницкого. С поляками в течение всего 1650 года крупных столкновений не было. Обе стороны лихорадочно к нему готовились.

Возобновление борьбы Берестечко

Начали поляки. В феврале 1651 года без всякого предупреждения они захватили город Красное, в котором находился казачий гарнизон, и поголовно вырезали не только гарнизон, но и все население города. Затем двинулись к Виннице, все разрушая и убивая на своем пути. Но Винницу им взять не удалось. Полковник Богун организовал ее защиту и в течение нескольких дней кроваво отбивал все атаки поляков. От Винницы поляки направились к Берестечку, в районе которого сосредотачивались все польские силы.

Туда же 20 июня подошел Хмельницкий совместно с татарами, которыми командовал сам хан Ислам Гирей III.  Завязался ожесточенный бой, который в начале развивался для казацко-татарских сил успешно. Но в самый разгар боя татары, даже не предупредивши Хмельницкого, вышли из боя и ушли на 20 километров на юго-восток, обнаживши свой участок фронта. Хмелыницкий бросился их догонять, чтобы уговорить вернуться назад, но татары взяли его в плен и продолжали не спеша двигаться в направлении на Крым. П

оляки же воспользовались этим обстоятельством и нанесли казакам тяжелое поражение. Десять дней ожесточенно отбивались казаки, несколько раз за это время меняя командующих, но все же до полного разгрома не дошло и полковнику Богуну, который взял команду в свои руки, удалось спасти большую часть войска, правда, потерявши часть артиллерии и обоза. Казаки отошли к Паволочи, куда вскоре прибыл и откупившийся от татар Хмельницкий. Несмотря на несомненное и крупное поражение, дух их не был сломлен и все готовились к продолжению борьбы.

Поход Радзивилла

Одновременно с наступлением на юго-восток, часть вооруженных сил Польши под командой литовского гетмана Радзивилла вторглась на Черниговщину. Черниговский полковник Небаба с войсками, находившимися на Левобережьи, вышел ему навстречу, но в сражении под Репками был разбит. Не желая ни сдаваться, ни отступать, Небаба погиб на поле сражения, а заменивший его Недбайло отступил и организовал защиту Чернигова. Несмотря на все усилия, Радзивиллу так и не удалось взять Чернигов. Тогда он двинулся на Киев, который ему и удалось занять 25 июля. Защитники Киева не сдались, а, видя невозможность дальнейшего сопротивления, погрузились на лодки и плоты и уплыли вниз по Днепру.

Радзивилл вошел в почти пустой Киев и в течение десяти дней его войска грабили город, жгли здания, убивали и насиловали оставшихся жителей. Среди оставшихся киевлян был и митрополит Косов, который встеретил Радзивилла приветственной речью. Как и у большинства высших православных церковных иерархов, его симпатии были не на стороне народа, а на стороне феодалов, против которых боролся народ.

Два крупные поражения (Берестечко и Репки), взятие Киева и занятие поляками почти всего правого берега  Днепра были тяжелым ударом для Украины-Руси, однако дух бойцов и населения не был сломлен, борьба продолжалась. Регулярные казачьи части стягивались к Белой Церкви, где находилась ставка Гетмана, а многочисленные, чрезвычайно активные, партизанские отряды не давали полякам возможности использовать их победы, постоянно нападая на отдельные польские отряды и безжалостно их уничтожая. Но поляки, соединившись с оставившим Киев Радзивиллом, не прекращали своих операций и с крупными силами подошли к Белой Церкви.

Положение было тяжелое, союзников-татар не было, не было и военной помощи из Москвы, получить которую так стремились казаки. В конце июля, тотчас после получения известия о падения Киева, Хмельницкий созвал раду казацкой старшины у Маслова Става на берегу Росавы, чтобы решить что делать дальше. Рада была единодушна в желании продолжать борьбу, окончательно порвать с Польшей и воссоединиться с Россией. Но для этого в данный момент не хватало собственных сил, а потому тут же было выбрано посольство к царю с просьбой военной помощи и ускорения решения вопроса о воссоединении, принципиально уже решенного Земским Собором еще в феврале. В начале августа послы: Савич, Мозырь и Золотаренко уже проехали Путивль, направляясь в Москву.

Полтора месяца ждали помощи из Москвы, но ее не было, так как Москва не могла решиться на открытую войну с Польшей. Хмельницкому ничего не оставалось как пойти на "примирение" с поляками, которое они усиленно предлагали.

Белоцерковский договор

После длительных переговоров между польским командованием и Хмельницким, 18 сентября 1651 года был подписан Белоцерковский договор, одинаково неприемлемый ни для одной из подписавших его сторон. По этому договору реестр устанавливался в 20,000. Жить казаки могли только в пределах Киевского воеводства; внесенные же в реестр казаки других воеводств (Брацлавщины, Черниговщины) должны были переселяться в Киевское воеводство. Все остальное население возвращалось в крепостную зависимость к шляхте и магнатам. Казачья  администрация, да и то частичная, сильно урезанная и распространившаяся только на казаков, сохранялась только в пределах казачьих поселений. Вся остальная территория и население Украины-Руси подчинялись польской администрации. Коротко говоря, жалкое подобие некоего самоуправления для реестровых казаков и ничего больше. Понятно, что подписывая Белоцерковский договор, казаки и не думали его выполнятъ, а смотрели на него только как на вынужденное перемирие.

Так же расценивали его и поляки, имевшие конечной целью полное уничтожения казачества, наказание вождей восстания и закрепощение, окатоличивание и ополячивание всего без исключения населения Украины-Руси. Для немедленного продолжения борьбы ни одна ни другая сторона не имела сил, а потому и пошли на этот мир, понимая что это вовсе не мир, а только перемирие, которое к тому же должна было быть утверждено Сеймом. Проведение в жизнь статей Белоцерковского договора Хмельницкий всячески оттягивал, несмотря на требования поляков, которые торопились восстановить свою власть и вернуть шляхте и магнатам их имения и крепостных.

Не спеша составлял он 20.000 реестр. Параллельно, тайно от поляков, составлялся другой 40.000 реестр. Обещаниями продолжения борьбы и воссоединения с Москвой, в чем народ видел свое единственное спасение, Хмельницкий пытался успокоить население, удержать его от массового бегства в пределы Московского царства или на Запорожье и восстановить свой сильно поколебавшийся после неудач авторитет.

Хмельницкий знал о состоявшемся принципиальном решении Земского Собора о воссоединении и понимал, что вопрос активного вмешательства Москвы есть только вопрос времени. Надо было только выждать и удержать население не только от бегства, но и от неорганизованных выступлений и сохранить казацкие войска от полной ликвидации. С большими трудностями, лавируя между требованиями поляков и стихийным стремлением народа продолжать борьбу, Хмельницкому удавалось удерживать относительный мир и ликвидировать спорадически вспыхивавшие восстания, иногда довольно крупные. Так, например, вмешательством Хмельницкого было ликвидировано восстание, во главе которого стоял черниговский полковник Недбайло.

Сохранять этот относительный мир было не легко, так как поляки, продвигаясь вглубь Украины, своей жестокостью давали много поводов для вспышек народного гнева или для бегства от этих жестокостей. В Центральном Государственном Архиве Древних Актов (ЦГАДА) сохранилось множество документов-донесений воевод пограничных городов о том, как население Украины реагировало на возвращение польской власти. Путивльский воевода сообщает, что когда поляки подошли к Конотопу, то "конотопцы, черкасы и мещане, все с Конотопа и с уезду вышли" и перешли Московскую границу. Население г. Ромны организовало сопротивление и уничтожило один польский отряд (Семашки). За это несколько сел было сожжено, а население поголовно вырезано.

Насколько велики были размеры переселений видно из сохранившихся документов

Например, о переходе черниговского наказного полковника Ивана Дзиковского с сотниками сотен Черниговской, Батуринской, Бахмачской, Конотопской и Нежинской, казаками и "пашенными людьми" (крестьянами) с семьями — всего 2.000 мужчин. Или о переходе группы возглавляемой Самойлом Турбацкйм и Федором Середенко — 500 семейств; сохранилось донесение воеводы Хилкова о поступившей к нему просьбе монахов Нежинского, Воздвиженского, Мгарского и Полтавского монастырей разрешить им переселиться в пределы Московского государства.

Эта неопровержимые факты (а их можно привести множество) красноречиво говорят о характере русско-украинских взаимоотношений и опровергают версию шовинистовсамостийников о "вековечной" русско-украинской вражде. О том же, что претерпело население Украины-Руси от поляков, говорят цифры из труда проф. Владимирского-Буданова "Передвижение южно-украинского населения в эпоху Богдана Хмельницкого". В городе Владимире (Волынь) к 1654 году из 927 домов осталось 15; в Корце и его районе из 4731 дома к 1653 г. осталось всего 541 дом; в Луцке после опустошений, учиненных польскими солдатами, уцелело 14 домов; целый ряд сел за оказанное сопротивление возвратившимся помещикам полякам были уничтожены совершенно, как, например, большие села Липовцы и Рябухи  (Прилуцкого полка) и много других. На Брацлавщине сожжено и разрушено около тысячи церквей, а многих православных священников шляхтичи заставляли отбывать барщину и подвергали телесным наказаниям. Сохранилось не мало документов об издевательствах польско-католических агрессоров над православным духовенством... Например, в Сильницах шляхтич Скаповский заставлял работать старика-священника и жестоко его избивал. Такие случаи оставались безнаказанными и были явлениями не единичными, а типичными. В своем "Сказании о войне казацкой с поляками" летописец Величко, описывая то время, говорит: "и были слышны в народе вопль и воздыхание, и горе, и ропот..."

В такой обстановке приходилось Хмельницкому прилагать огромные усилия, чтобы не допустить до стихийного восстания, которое в тот момент не имело никаких шансов на успех и вызвало бы только усиление репрессий и ненужное кровопролитие. Все еще не имея определенных данных и времени активного выступления Москвы, Хмельницкий искал союзников в татарской орде и в Молдавии. татарам он разрешал кочевать в южной части Полтавщины. А отрыв Молдавии от Польши старался закрепить браком своего сына с дочерью молдавского господаря. Поляки всячески этому противодействовали. Усиленно уговаривали Хмельницкого чтобы он с татарами предпринял нападение на Русское Государство, чего очень хотели и татары; к границам же Молдавии демонстративно направили большую армию во главе с гетманом Калиновским, которая расположилась на южном Буге около горы Батог. Со стороны поляков также выдвигался план большого казацкого похода против Турции.

Усыпляя бдительность поляков, Хмельницкий делал вид, что соглашается с их планами, для осуществления которых, как объяснял полякам Хмельницкий, он успешно оснащает всем необходимым свои войска и распределяет их в местах, выгодных как исходные позиции для будущих операций. На самом же деле в предвидении продолжения вооруженной борьбы с Польшей, он только выигрывал время и соответствующим образом распределял свои силы. Полки Левобережья под командой наказного гетмана Пободайла он сконцентрировал вблизи стыка границ  русской, литовской и украинской, но вовсе не для похода на Москву, а чтобы в случае нападения войск Великого Княжества Литовского можно было сразу дать им отпор. Большинство же войска он держал в районе Чигирина и ближайших мест Правобережья, якобы готовясь к походу на Турцию.

Между тем в Варшаве собрался Сейм для утверждения белоцерковского договора. Победила антиукраинская оппозиция, которая сначала требовала уменьшения реестра с двадцати до шести тысяч, а затем и вообще отказалась утвердить договор. Стало очевидно, что война неизбежна, хотя король и дал находившимся в Варшаве представителям казаков устные заверения своего к казакам расположения и желания сохранить их вольность и привилегии. С другой стороны, как об этом свидетельствует "Собраниe государственных актов и договоров" (издание 1822 года), находившемуся в Москве послу Хмельницкого полковнику Искре русское правительство гарантировало, что если казакам от поляков "почнется теснота, то гетман и казаки все будут приняты в русское государство и расселены по Дону и Медведице по соседству с донскими казаками". Искра жe просил расселить казаков "близко к Путивльскому рубежу". Получивши сведения из Варшавы и Москвы, Хмельницкий в апреле (1652 года) собрал тайную старшинскую раду, на которой было рассмотрено создавшееся положене и приняты решения на будущее.

Разгром поляков под Батогам

Вскоре после этого был предпринят известный рейд Хмельницкого, поддержанный, татарами, к границам Молдавии, который закончился страшным разгромом польского войска под Батогом.

Отправивши вперед сравнительно небольшой отряд под командой своего сына Тимофея, якобы за невестой, дочерью молдавского господаря Лупеску, уже раньше давшего под давлением казацко-татарских сил согласие на этот брак, Хмельницкий с главными силами двинулся ему вслед. Когда, стоявшая на Буге польская армия попыталась не пропустить передовой отряд и завязался бой, Хмельницкий быстро подвел свои главные силы, послав татар в обход, и  развязал большое сражение, известное в истории как битва под горой Батог (23 мая 1652 года). Поляки были разбиты наголову. Гетману Калиновскому в сражении была отрублена голова. А из польской армии в несколько десятков тысяч попало в плен только несколько сот, остальные были убиты.

Хотя впоследствии союз с Молдавией и не был осуществлен и брак сына Хмельницкого не состоялся, так как он был убит в 1653 году при осаде молдавского города Сучавы, битва под Батогом имела огромные последствия. Она подняла дух народа, укрепила его волю к борьбе и победе, показала полякам, что им еще рано считать законченным "усмирение" Украины и, несомненно, повлияла на активное вмешательство Москвы.

Среди поляков наступило состояние близкое к панике

Отдельные гарнизоны, расквартированных на Украине польских войск оставляли города и области, опасаясь восстаний и отходили на запад. Целый ряд городов, без всяко го давления, был оставлен польскими гарнизонами и администрацией, с которыми бежали вернувшиеся было помещики. Летом 1652 г. в Варшаве собрался Сейм, на котором обсуждалось создавшееся положение. Непримиримые, во главе с Чарнецким, врагом Руси, настаивали на принятии самых жесточайших мер и уничтожении "взбунтовавшихся хлопов"; более умеренные, возглавляемые литовским канцлером Радзивиллом, возражали, говоря, что если уничтожить бунтовщиков (а таковыми было поголовно все население Украины-Руси), то некому будет работать и платить подати.

В результате, было решено создать специальную армию в 50 тысяч для борьбы с казаками и готовиться к зимней кампании. Пока же что, для усыпления бдительности Хмельницкого к нему было отправлено специальное посольство с обещанием "забыть" прошлое и требовать разрыва его связей с татарами и прекращения сношений с Москвой. Для урегулирования всех спорных вопросов поляки предлагали создать специальную польско-казачью комиссию, которая бы занялась подготовкой окончательного полюбовного прекращения борьбы.

Хмельницкий не дал себя обманутъ и, не уклоняясь от переговоров, продолжал энергично готовиться к  продолжению военных действий. Почти год прошел в этих переговорах и подготовке обоих сторон к войне, без сколько-нибудь крупных столкновений, и только осенью 1653 года встретились сравнительно крупные польские и казацко-татарские силы. Произошло это под Жванцем около Хотина, где сосредоточилась польская армия численностью более 60 тысяч, из которых 29 тысяч были наемные немецкие ландскнехты. Кроме того, на противоположной стороне Днестра стояло 10 тысяч венгров и 3 тысячи валахов, союзников Польши.

Жванец

Неприятельские войска стояли на очень выгодных позициях и Хмельницкий атаковать их не решился, а прибег к осаде, вернее, блокаде польских войск. Татарские и казачьи отряды перерезали все коммуникационные линии, связывавшие армию с Польшей и тем вызвали острый недостаток продовольствия и теплой одежды, необходимой при наступивших холодах. Армия начала голодать и разлагаться.

В конце ноября Хмельницкий считал уже возможным атаковать поляков, но этому воспротивились татары, которых поляки успели подкупить за 5 тысяч золотых червонцев. Тогда казаки атаковали сами и в течение нескольких дней вели с поляками успешные бои, что вынудило поляков просить перемирия. Ввиду угрозы крымского хана перейти на сторону поляков в случае отказа казаков от перемирия, Хмельницкий был вынужден на него согласиться.

4-го декабря собралась польско-казацко-татарская комиссия для установления условий перемирия. Не согласившись с рядом условий, казаки из комиссии вышли, а поляки с татарами договорились, что восстанавливается Зборовский договор, Польша обязывается ежегодно платить татарам дань, а кроме того поляки разрешают татарам 40 дней грабить Волынь и брать "ясырь" — пленников. Понимая невозможность продолжать борьбу, несмотря на несомненное поражение поляков, о чем свидетельствуют тяжелые для них условия перемирия, Хмельницкий вернулся с войском в Чигирин.

Экономическая связь

Столкновение под Жванцем было с Москвой последнее того периода освободительной войны, которую Хмельницкий  вел с 1648 года, сотрудничая с татарами и имея от Москвы, хотя и большую и всестороннюю, но только косвенную помощь, ибо на вмешательство Москва в течение этих шести лет не решалась. Помощь эту, равно как и оживленные экономические и культурные связи между Русью-Украиной и Русью Московской, украинская шовинистическо-сепаратистская историческая школа старательно замалчивает и сознательно, путем этого замалчивания, искажает историю Украины-Руси.

А между тем бесчисленные исторические документы, хранящиеся в ЦГАДА, неопровержимо доказывают наличие, размеры и характер этих связей, особенно усилившихся и оживившихся в первой половине 16-го века, то-есть в годы освободительной борьбы и предшествовавшие.

В далеком Сольвычегодске украинские купцы, — главные покупатели пушнины. Сохранилось донесение (1640 г)., объясняющее неуспех одной из ярмарок пушнины тем, что в этом году "не приехали черкасы, которые обычно наибольше покупают"... В донесении из Касимова (около Рязани), спрашивается, как поступать с черкасами, которые понавезли много водки и табаку и торгуют ими на соблазн местного населения. Из сохранившихся отчетов и счетов купцов Зеркальникова и Масалитинова видно, что они регулярно возили в Чигирин целые обозы сукна, то-есть снабжали казацкую армию.

Существует в ЦГАДА и отчет об отправке (в 1651 году) Русским правительством из Москвы в Чигирин несколько обозов "пушечных и хлебных запасов". В 1653 году, с возвращавшимся из Москвы послом Хмельницкого С. Мужиловским было послано в дар православной церкви Украины-Руси большое количество "священных сосудов, и риз и книг к церковной потребе". Большие партии готовой одежды закупали в русских городах купцы из Луцка, как об этом свидетельствуют документы об освобождении от пошлины всех их товаров, идущих на Украину.

Киевско-Печерский монастырь закупал в Туле и в Кашире большие количества железа для нужд своих многочисленных имений, а также нанимал специалистов: "ковщиков, крючников, доменщиков". Оживленную торговлю с Россией вели также и греки, имевшие большую колонию в г. Нежине, которые ухитрялись вести торговлю даже в обстановке военного времени. Из Киева шли в Москву ювелирные изделия, парча, шелк, попадавшие в Киев из Турции. Особенно оживленными были сношения Украины со Слободской Украиной, где жило не мало переселившихся с Украины хороших ремесленников, которые продавали свои изделия приезжавшим с Украины купцам.

Примеров экономического сотрудничества и помощи, подтвержденных неоспоримыми документами, можно привести множество. Но и из упомянутого выше очевидно, что русский народ и Московское государство в самый трудный период жизни украинского народа, когда он вел борьбу с католическо-польским угнетением, служил надежным тылом, куда можно было укрыться в случае неудачи, и основной базой снабжения для ведения борьбы.

Культурные связи Украины-Руси с Москвой

Кроме массовых переселений и широкой помощи переселенцам, о чем уже упоминалось, и кроме оживленных экономических связей, не менее оживленными были культурные связи единоверных и единокровных Руси-Украины и Руси Московской. Уже в начале 17-го столетия Киевское Братство и группировавшиеся вокруг него культурные силы определенно и недвусмысленно тяготели к Москве. И чем сильнее был нажим католическо-польской агрессии в религиозном и национальном направлениях, тем сильнее становилось это тяготение.

Общеизвестны стремления митрополита Иова Борецкого в начале 17-го века к теснейшему церковному и политическому сближению с Москвой и к воссоединению двух братских народов и его связи с Москвой. С своей стороны Москва проявляла большой интерес к культурной жизни Киева, бурно развивавшейся в начале 17-го века под покровительством Киевского Братства.

В описи книг Строгановых мы находим несколько сот книг, напечатанных в Киеве, а во многих крупных русских монастырях (Соловецком, Троицко-Сергиевском,  Суздальском и других) в описях числилось даже по несколько экземпляров одной и той же книги киевского издания. Монастыри посылали в Киев специальных посланцев для закупки больших партий книг, а потом распределяли их по более мелким монастырям. В ЦГАДА сохранился отчет "попа Ивана", который в 1652 году ездил в Киев за книгами и привез их большое количество. В сохранившихся описях библиотек именитых московских бояр неизменно встречаем много книг, вышедших на Украине.

Особенной любовью пользовались и охотно покупались книги с нотами "Крючкового письма", в которых особыми крючками, заменявшими тогда ноты, печатались церковные песнопения так называемого "Киевского напева". Кроме книг и нот в России был большой интерес к украинским певцам — "спивакам басистым и тенористым", которых приглашали на службу для организации хоровых групп. Сохранились, например, сведения о выезде в 1652 г. из Киева в Москву на службу Федора Тернопольского с одиннадцатью "спиваков" или о пребывании в Сольвычегодске на службе у Строгоновых украинского pегента-композитора Дилецкого, который ввел там новые сложные формы и применил контрапункт. Киевские ученые, Епифаний Славинецкий и Арсений Салтановский, высоко ценились в Москве и были приглашены туда "для риторского учения" и переводов с латинского и греческого с необычайно высоким по тем временам вознаграждением, о чем сохранились документы.

В 1640-м году киевский митрополит Петр Могила, видя все растущие и крепнущие культурные связи Киева и Москвы, предложил русскому правительству организовать в Москве своеобразную школу, в которой учителями были бы киевские ученые. Об этой организации монастыря-школы Могила пишет; "В царствующем граде благодатью и казною своей царскою монастырь соорудить, в котором бы старцы и братия общежительного Киевского братского монастыря живучи, детей боярских и простого чину грамоте греческой и славянской учили".

Предложение Могилы скоро было осуществлено, правда не на средства правительства, а на личные средства боярина Ф. М. Ртищева, Вблизи Воробьевых гор был построен Андреевский "училищный" монастырь, в котором была открыта школа. Преподавали тридцать приглашенных из Киева учителей, "изящных во учении граматике славянской и греческой, даже до риторики и философии, хотящим тому учению внимати". Школа имела большой успех. Просуществовала она более 20 лет и через нее прошли сотни молодежи не только боярской, но и "простого чину", то-есть даже не дворян, а купцов, ремесленников и сыновей духовенства.

Понимая все значение и пользу культурных связей с Украиной-Русью, Московское правительство указом от 14-го мая 1649 г. оффициалыю и всенародно признало, что оно высоко ценит украинских ученых и ищет их помощи для организации в Москве высшего образования. По этому указу были выписаны в Москву киевские ученые и были созданы все условия для их плодотворной работы. Приведенные выше экономические и культурные связи из года в году росли и крепли, создавая предпосылки для воссоединения двух братских, единокровных и единоверных народов украинского и русского, оформленных Переяславским актом в январе 1654 года и закрепленных впоследствии трехсотлетней совместной жизнью и борьбой за окончательное освобождение всей Украины-Руси.


Оглавление

 
www.pseudology.org