Мазохин О.Б. Полномочия на репрессии 1918-1953 гг К декабрю 1917 года обстановка в Петрограде накалилась   Свыше месяца продолжался саботаж чиновников. В целях противодействия этому было принято решение о создании особой комиссии. На пост председателя комиссии была предложена кандидатура Ф.Э. Дзержинского. 7 (20) декабря 1917 года на заседании СНК, проводившимся под председательством В.И.Ленина, был заслушан доклад Ф.Э.Дзержинского об организации и составе комиссии. СНК постановил назвать комиссию Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией, саботажем и утвердил ее состав. Постановление СНК от 21 февраля 1918 года «Социалистическое отечество в опасности» впервые наделило ВЧК правом внесудебного решения дел с применением расстрела. 23 февраля 1918 года ВЧК объявила, что не видит других мер борьбы с контрреволюционерами и прочими паразитами, кроме их беспощадного уничтожения на месте преступления. Для большевиков ВЧК стала «щитом и мечом». С помощью этого государственного органа им удалось не только удержать власть, но и реализовать свою идеологическую доктрину, установив т.н. диктатуру пролетариата. Репрессивная деятельность ВЧК с первого и до последнего дня направлялась и вдохновлялась большевистским руководством. Необходимо подчеркнуть, что органы государственной безопасности проводили в жизнь не свои постановления и не свою волю, а постановления и волю пролетариата, в лице его авангарда - коммунистической партии. Это не отрицали и лидеры Коммунистической партии, которые напоминали коммунистам, что органы государственной безопасности созданы, существуют и работают как прямые органы партии под ее директивами и ее контролем. В первой половине 1918 года в ВЧК была создана первая «тройка», облеченная расплывчатыми полномочиями «на всякий пожарный случай». Первая тройка состояла из Ф.Э. Дзержинского, В.А. Александровича и Я.Х. Петерса. После покушения на жизнь В.И. Ленина, В. Володарского, М.С. Урицкого ВЧК стало применять массовые расстрелы. Расстрелу подлежали все лица, причастные к белогвардейским заговорам. В этот круг входили: офицерство с немногими исключениями, крупные царские сановники, промышленники и банковые тузы, часть духовенства и помещики. 5 сентября принимается постановление СНК о красном терроре. Оно как бы ознаменовало собой его начало, но на самом деле красный террор начался гораздо раньше и не являлся ответом на белый. Утверждение о том, что красный террор - это ответ на белый ошибочно. Расстрелы заложников, убийство царской семьи - это подтверждает. Необходимо отметить, что от красного террора не отставал и белый. Жестокости хватало как у одних, так и у других. Эти два процесса шли параллельно с весны 1918 года. Искать правых и виноватых в этом бесперспективно. Со стороны большевиков преследовалась цель устрашения врагов. Л.Троцкий писал: «Устрашение есть могущественное средство политики и международной, и внутренней. Война, как и революция, основана на устрашении. Победоносная война истребляет по общему правилу лишь незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных, сламывая их волю: так же действует революция: она убивает единицы, устрашает тысячи. В этом смысле красный террор принципиально отличается от вооруженного восстания, прямым продолжением которого он является». М.Я. Лацис также пытался обосновать необходимость массовой ликвидации буржуазии. «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым делом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова у него профессия. Все эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл красного террора». После массовых расстрелов заложников полномочия ВЧК в октябре были несколько ограничены. В Положении о ВЧК от 28 октября 1918 года губернским ЧК предоставлялось право заключения в дома принудительных работ, а в местностях, объявленных на военном или осадном положении, применение высшей меры наказания только после постановления Коллегии. Чуть позже в положении «Об организации ВЧК» от 18 ноября 1918 года подтверждается право ВЧК на применение внесудебных полномочий, в том числе и высшей меры наказания. Пытаясь урегулировать правовое положение ВЧК Я.Х. Петерс вышел, с предложением, чтобы чекисты вершили расстрелы с ведома ревтрибуналов. 28 декабря 1918 года Президиум ВЧК отклонил предложение Я.Х. Петерса на том основании, что «ревтрибуналы не перешли в ведение ВЧК». Был утвержден состав новой судебной тройки ВЧК, куда вошли Ф.Э. Дзержинский, М.Я. Лацис, М.С. Кедров и И.К. Ксенофонтов. 24 апреля 1919 года ВЦИК, пересмотрев полномочия ЧК, принял дополнение к Положению о ЧК. Право вынесения приговоров, по всем делам, возникающим в ЧК, передавалось реорганизованным трибуналам. При наличии вооруженных выступлений контрреволюционных или бандитских за ЧК сохранялось право непосредственной расправы для пресечения преступлений. Такое же право сохранялось за ЧК в местностях, объявленных на военном положении. Таким образом, главными функциями ЧК после принятия постановления стал розыск и право внесудебных расстрелов при введении военного положения, но через месяц в марте, в связи с наступлением армии Колчака, все права ВЧК осени 1918 года были восстановлены. Пленум Политбюро ЦК 11 июня 1919 года заслушал предложение Дзержинского о необходимости распространить расстрелы, как меру наказания, на продавцов кокаина, взломщиков общественных лавок, поджигателей, фальшивомонетчиков, шпионов, предателей, должностных преступников, и семьи перешедших на сторону белых. Пленум признал возможным в местностях объявленных на военном положении расстреливать без суда предложенные Дзержинским категории лиц, за исключением семей перебежчиков и преступников по должности.   Вопрос о репрессиях по отношению к этим семьям было решено рассматривать особо Право расстрелов, в отношении упомянутых выше лиц предоставлялось ВЧК и специальным экспедициям по согласованию ВЧК с Оргбюро ЦК. 21 октября 1919 года был издан декрет СНК о создании Особого революционного трибунала при ВЧК для рассмотрения дел о крупной спекуляции, несвязанного ни какими процессуальными тонкостями. Приговоры его были окончательными и обжалованию в кассационном порядке не подлежали. Особый революционный трибунал в своих суждениях должен был руководствоваться исключительно интересами революции, не связывая себя никакими формами судопроизводства. Данный законодательный акт смешивает понятие внесудебных и судебных полномочий ВЧК, так как создание пусть даже и в системе ВЧК Особого революционного трибунала не позволяет отнести данные полномочия к внесудебным. гражданская война продолжалась. Обстановка на фронтах обострилась. В связи с этим 17 декабря 1919 года Приказ ВЧК № 208 предложил своим местным органам вернуться к испытанным методам «борьбы». Предлагалось брать на учет все буржуазное население, которое могло служить заложниками: бывших помещиков, купцов, фабрикантов, заводчиков, банкиров, крупных домовладельцев, офицеров старой армии, видных чиновников царского времени и времени Керенского и видных родственников, сражающихся против советской власти, а так же лидеров антисоветских партий, склонных остаться за фронтом на случай отступления Красной армии. Данные списки представлялись в ВЧК, которое решало, когда приступать к аресту заложников К началу 1920 года обстановка на фронтах стабилизировалась. 17 января 1920 года ВЦИК и Совет Народных Комиссаров своим постановлением отменил применение высшей меры наказания в отношении врагов советской власти, как по приговорам ВЧК и ее местных органов, так и по приговорам городских, губернских, а также и верховного, при ВЦИК трибуналов. В начале 20-го года развитие бандитизма в отдельных районах приняло угрожающие размеры. В связи с этим Совнарком 19 февраля 1920 года постановил «лиц, обвиняемых в вооруженных грабежах, разбойных нападениях и в налетах, предавать суду Революционного Военного трибунала». ВЧК и Революционному военному трибуналу, по взаимному соглашению, было предоставлено право учреждать Революционные военные трибуналы в местностях, лежащих вне фронтовой полосы, но опасных в отношении бандитизма, Судопроизводственные правила, существовавшие в Революционном трибунале, были обязательны и для вновь учреждаемых трибуналов. В данном случае ВЧК вновь передаются такие же полномочия, как и по декрету СНК от 21 октября 1919 года. 5 апреля 1920 года было издано Положение о Революционных трибуналах, согласно которого «Все существующие чрезвычайные военные суды и иные учреждения чрезвычайного характера с судебными функциями равно, как революционные трибуналы, учрежденные в ином порядке или действующие не на основании правил, изложенных в настоящем положении, упраздняются». Но вместе с тем, в целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины, охраны революционного порядка и борьбы с паразитическими элементами, в случае, если дознанием не было собрано достаточных данных для направления дел о них в порядке уголовного преследования за ВЧК и ГубЧК, с утверждения ВЧК, сохранялось право заключения таких лиц в лагерь принудительных работ на срок не свыше 5-ти лет. Таким образом, за ЧК устанавливалось особое право, минуя судебные органы проводить репрессивную политику. Разразившаяся весной в 1920 году Польская война вынудили Совет Труда и Обороны объявить во многих местностях военное положение. На основании постановления СТО Республики от 28 мая 1920 года и постановления Коллегии по проведению Военного положения при СТО от 29 мая 1920 года права Военно-революционных трибуналов, т.е. расстрела были предоставлены следующим ГубЧК: Петроградской, Новгородской, Олонецкой, Тверской, Архангельской, Ярославской, Московской, Нижегородской, Тульской, Симбирской, Пензенской, Тамбовской, Воронежской, Саратовской, Брянской и Казанской. На этих заседаниях было обязательно присутствие члена Губкома-Губчека. Череповецкой, Вологодской, Северо-Двинской, Иваново-Вознесенской, Владимирской, Рязанской и Орловской ГубЧК предоставлялось право в исключительных случаях выносить приговоры о расстреле, приводя их в исполнение после санкции ВЧК. 9 мая 1921 года московский комитет РКП(б) поддержал хозяйство ВЧК перед ВЦИК о применении ВМН (расстрела) к лицам, совершающим крупные преступлений, которые дезорганизуют хозяйственную жизнь страны. Предлагалось в отдельных случаях давать широкую огласку о применении чрезвычайной меры наказания. 14 мая 1921 года Политбюро ЦК ВКП(б) так же поддержало расширение прав ВЧК в отношении применения ВМН. Уншлихту и Курскому поручалось подготовить законопроект СНК о расширении прав ВЧК в отношении применения ВМН за хищения с государственных складов и фабрик. Предлагалось провести его СНК и после его принятия это постановление СНК опубликовать. Президиуму ВЦИК была дана директива, чтобы он не принимал решение об амнистии в отношении осужденных за хищения с государственных складов и фабрик.   Судам были даны рекомендации повысить репрессии за вышеуказанные преступления В декабре 1921 года ВЦИК в очередной раз принял решение сузить полномочия ЧК, возложив борьбу с нарушениями законов советских республик на судебные органы, тем самым, усилив начала революционной законности. В условиях мира отпала нужда в органе, который пользовался по характеристике Лациса в своей борьбе «приемами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил». Во исполнение 9 Всероссийского Съезда Советов о реорганизации Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, 6 февраля 1922 года при НКВД РСФСР было образовано Главное Политическое Управление. Общеуголовные дела по спекуляции, должностным и прочим преступлениям, находящимся в производстве ВЧК подлежали в двухнедельный срок передаче в Ревтрибуналы и Народные суды по принадлежности. Чуть позже, 15 февраля 1922 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о партийном контроле над органами государственной безопасности и возлагает на личную ответственность А.С. Енукидзе наблюдение за тем, чтобы ни один вопрос, связанный с ГПУ, не поступал на разрешение Президиума ВЦИКа без предварительного согласования в Политбюро. В такой форме партийный контроль просуществовал многие годы. Решения Политбюро ЦК ВКП(б) были окончательны. ВЦИК и ЦИК только юридически оформляли решения Политбюро. 9 марта 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) рассматривает вопрос о предоставлении ГПУ права непосредственной расправы в отношении лиц, уличенных в вооруженных ограблениях, уголовников-рецидивистов, пойманных с оружием на месте преступления. Этим же решением ГПУ наделялось правом ссылки в Архангельск и заключения в Архангельский концлагерь «подпольщиков», анархистов и левых эсеров, всех уголовников-рецидивистов. Выполняя директиву Политбюро ЦК РКП(б), ВЦИК РСФСР предоставил эти права ГПУ. Полномочия ГПУ расширялись. 27 апреля 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) рассмотрело вопрос о предоставлении ГПУ права непосредственных расстрелов на месте бандитских элементов (т.е. участников вооруженных ограблений), захваченных при совершении ими преступления. Это постановление, как и предыдущее, также было утверждено ВЦИК. На проходившем в 1922 году съезде врачей, выступления докладчиков были резко антисоветскими. Законных оснований для привлечения их к уголовной или административной ответственности, за свои взгляды не было. В этой связи возник вопрос о методах воздействия на этих лиц. 9 мая 1922 года в докладной записке ГПУ И.В. Сталину, учитывая невозможность постановки целого ряда дел в судебном порядке и одновременно необходимостью избавиться «от наглых и вредных элементов», было предложено внести дополнения в положение о ГПУ от 6 февраля 1922 года. Предлагалось предоставить права административной ссылки в определенные губернии на срок до 2 лет за антисоветскую деятельность, причастность к шпионажу, бандитизм и контрреволюцию, или высылку из пределов РСФСР на тот же срок неблагополучных русских и иностранных граждан. Данное предложение Политбюро было одобрено. 10 августа 1922 года Президиум ВЦИК рассмотрел проект постановления о создании особой Комиссии при НКВД, которая, в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к аресту, могла принять решение о высылке за границу или в определенные местности РСФСР в административном порядке. После принятия данного положения можно было принимать решительные меры по высылке отщепенцев не желающих строить коммунистическое общество. Были подготовлены списки, которые Политбюро утвердило. После чего и состоялось широко известное выселение интеллигенции 1922 года за границу. 16 октября 1922 года ВЦИК принял постановление, дающее ГПУ право назначать наказания, включая смертную казнь через расстрел, в отношении лиц, взятых с поличным на месте преступления при бандитских налетах и вооруженных ограблениях (ст. 76, 183 ч.2 и 184 УК РСФСР). В «Договоре об образовании СССР», принятом I Всесоюзным съездом Советов 30 декабря 1922 года, предусматривалось учреждение при Совете народных комиссаров СССР Объединенного Государственного Политического Управления. 2 ноября 1923 года Президиум ЦИК СССР принял постановление об ОГПУ, а 15 ноября утвердил «Положение об ОГПУ и его органах». ОГПУ приобрело статус центрального государственного учреждения, а председатель ОГПУ стал входить в состав правительства. Внесудебные полномочия ГПУ были сохранены за ОГПУ, которые, как и ранее постепенно расширялись   Политбюро ЦК ВКП(б) 2 февраля 1924 года приняло решение о распространении права административной комиссии по высылкам на скупщиков сырой платины на Урале. 11 февраля 1924 года Президиум ВЦИК СССР утвердил это решение. В связи с развитием бандитизма, Политбюро ЦК 14 февраля 1924 года признало необходимым усиление борьбы с бандитизмом, возложив руководство его на ОГПУ. Признав необходимым соответствующее временное расширение прав ОГПУ в области внесудебных репрессий. 9 марта 1924 года на заседании Президиума ЦИК СССР, проект постановления о расширении прав ОГПУ в целях борьбы с бандитизмом был принят. 28 марта 1924 года Президиум ЦИК СССР утвердил новое положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь. В котором он предоставил ОГПУ право, в отношении лиц признаваемых социально-опасными высылать таковых из местностей, где они проживали, с запрещением дальнейшего проживания в этих местностях на срок не свыше 3 лет. Вынесение этих постановлений возлагалось на создаваемое Особое Совещание, которое формировалось в составе 3 членов Коллегии ОГПУ, по назначению председателя ОГПУ, с обязательным участием Прокурорского надзора. Аналогичные Особые совещания создавались в союзных республиках. Проводившаяся в то время кампания по борьбе с фальшивомонетничеством не дала скорый результат. В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) 29 марта 1924 года признало необходимым принять предложение Ф.Э. Дзержинского и дать ОГПУ особые полномочия по борьбе с фальшивомонетчиками и поручить ЦИК СССР срочно провести это расширение полномочий в советском порядке. ЦИК 1 апреля 1924 года подтвердил право внесудебного разбора дел по фальшивомонетчикам. По предложению Ф.Э. Дзержинского, которые он направил в Политбюро 1 марта 1926 года, 11 марта 1926 года Политбюро рассмотрело и утвердило проект постановления об усилении мер по борьбе с контрабандой. Президиум ЦИК СССР 3 мая 1926 года предоставил Особому Совещанию при ОГПУ на 6 месяцев полномочия по высылке, ссылке и заключению в лагерь до 3-х лет лиц, как подозреваемых, так и уличенных в контрабандном провозе товаров, способствовании провозу, скупке контрабандных товаров и фальшивом клеймении их таможенными знаками. К лицам, уличенным в вооруженной контрабанде и оказывавшим сопротивление или насилие над сотрудниками пограничной охраны, ОГПУ предоставлялось право внесудебной расправы вплоть до расстрела, но с особого постановления ЦИК СССР. По отношению к иностранцам во внесудебном порядке могла быть применена лишь высылка за пределы СССР. После смерти Ф.Э. Дзержинского, В.Р. Менжинский старался сохранить внесудебные полномочия органов государственной безопасности. Он считал, что СССР не может быть в безопасности, без прав ОГПУ, за которые как ведомство ОГПУ не держится. В связи с требованиями Прокуратуры отменить внесудебные полномочия Менжинский считал, что во главе прокуратуры должны быть борцы за победу революции, а не люди статей и параграфов. Он считал, что Народный комиссариат юстиции, который противился расширению внесудебных полномочий, готовит для пошлой «демократии» идеологические силы и растлителей революции. Внесудебные полномочия расширялись   Так, Президиум ЦИК СССР 6 апреля 1927 года, путем опроса членов президиума ЦИК Союза СССР от 4 апреля 1927 года, принял решение усилить репрессии за халатность, за непринятие мер охраны и противопожарных средств на складах, заводах и предприятиях государственной промышленности, на транспорте, а также и всех прочих предприятиях государственного значения. ОГПУ было предоставлено право, рассматривать во внесудебном порядке виновность лиц до применения к ним высшей меры наказания и опубликование в печати дел по диверсиям, поджогам, пожарам, взрывам, порчи машинных установок, как со злым умыслом, так и без него и т.п. Необходимо отметить, что в центральном аппарате ОГПУ к 1929 году работало восемь Троек. Тройка Контрразведывательного отдела рассматривала дела Контрразведывательного отдела, Особого отдела и Московского Военного округа. Тройка Секретного отдела рассматривала дела Секретного отдела и отчасти информационного отдела. Тройка оперативного отдела - дела уголовников-рецидивистов и бандитские. Тройка Транспортного отдела - дела уголовников-рецидивистов, бандитские и другие, связанные с транспортом. Тройка Экономического управления - дела на социально опасных эконом-валютчиков, спекулянтов и прочие. Тройка Главного управления Погранохраны - дела контрабандистов. Тройка Специального отдела - дела, связанные с пересмотром, лагерные преступления, а также дела по досрочному освобождению. Тройка при особоуполномоченном рассматривала дела на сотрудников ОГПУ, дела на лиц, окончивших срок лагеря, ссылки и т.д., дела на беспризорных и другие, не подпадающие на рассмотрение других отделов. Позже эти восемь Троек были преобразованы в три Тройки Ответственность за экономические трудности, которые были неизбежны в условиях нового хозяйственного строительства, сталинское руководство, начиная со второй половины 20-х годов, стремилось взвалить на «классовых врагов», «саботажников», «вредителей», старых буржуазных специалистов, необходимость привлечения которых к хозяйственной жизни страны требовал в свое время Ленин. Как следствие создаются так называемые уголовные дела: «Шахтинское, Югостали, НКПС, Промпартии» и другие. Это время можно назвать временем начала массовых репрессий. Политическое руководство страны старалось обосновать трудности экономического развития страны, внедряя ложный тезис об усилении классовой борьбы по мере движения страны к строительству социализма. В конце 20-х годов на волне кризиса хлебозаготовок большинство в Политбюро под руководством Сталина приняло курс на ликвидацию НЭПа — насильственное изъятие хлеба в деревне и репрессии против крестьян. Этот поворот, который Сталин назвал «великим переломом», сопровождался острой борьбой в руководстве партии. Сталин и его приверженцы одержали победу над группой так называемых «правых» (члены Политбюро А.И.Рыков, Н.И.Бухарин, М.П.Томский и их сторонники), которые выступали за более умеренный курс, считали опасной эскалацию насилия в деревне. 23 сентября 1929 года ОГПУ, констатируя недостаточное развертывание оперативных мероприятий Полномочными Представительствами по хлебозаготовкам, было предложено усилить применение репрессивных мер по высылке зажиточных кулацких слоев, уклонявшихся от выполнения заданий по хлебозаготовкам, и злостных спекулянтских элементов. Дела, требующие немедленных репрессий по согласованию с областными, краевыми комитетами могли рассматриваться во внесудебном порядке. Идеология коллективизации, раскулачивания и кулацкой ссылки стала центральной политической кампанией большевиков. К ее практической разработке ЦК ВКП(б) приступил в декабре 1929 года, когда Сталин провозгласил переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике его ликвидации как класса. Районами сплошной коллективизации, откуда осуществлялась высылка, являлись основные зернопроизводящие районы страны. Постановление ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 года санкционировало репрессии. Конвейер кулацкой ссылки был налажен в феврале. Осуществлять мероприятия надлежало, в основном, до весеннего сева. Для обеспечения выполнения репрессивных мероприятий в отношении антисоветских и кулацких элементов постановили всем ПП ОГПУ строго руководствоваться следующими основными положениями: «В первую категорию стали входить контрреволюционный актив: члены к.-р. организаций, группировок, отдельные к.-р. идеологи, вдохновители к.-р. выступлений, активные кулаки с махровым к.-р. и бандитским прошлым, проходящие по разработкам, а также антисоветский актив церковников и сектантов». Дела на лиц, входящих в первую категорию должны были рассматриваться во внесудебном порядке тройками ПП ОГПУ с представителями от Крайкома ВКП(б) и Прокуратуры. Тройки в ПП ОГПУ предлагали создать немедленно. Состав тройки должен был утверждаться на Коллегии ОГПУ. Ко второй категории отнесли наиболее богатых кулаков, бывших помещиков и других лиц из которых формировался антисоветский актив. В связи с проходившем, вечером 31 января 1930 года, заседанием Коллегии ОГПУ с участием Полномочных Представителей и Ответственных работников ОГПУ, связанному с вопросом о кулаке, заместитель председателя ОГПУ С.А. Мессинг попросил В.М. Молотова выступить на этом заседании, чтобы объяснить руководящему составу ОГПУ политику партии по этому вопросу. Молотов об этой просьбе сообщил Сталину. Сталин считал нецелесообразным и неправильным превращение конкретной и совершенно определенной директивы ЦК о кулаке из предмета проведения в жизнь в предмет широкой агитации среди актива чекистов. Он посчитал, что достаточно будет, если директива ЦК о кулаке будет передана Полномочным представителям ГПУ на руки. Ни Молотов, ни кто-либо из секретарей ЦК не стали принимать участие в совещании «ответственных работников ОГПУ».   По их мнению, это было излишним 4 февраля 1930 года ЦИК СССР представил ОГПУ право на время проведения операции по ликвидации кулачеств передоверить свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ (полномочным представителям ОГПУ) краев и областей с тем, чтобы внесудебное рассмотрение дел производилось с участием представителей крайисполкомов (облисполкомов) и прокуратуры. Во исполнение постановления был издан соответствующий приказ ОГПУ, согласно которому в состав троек включались представители крайкомов (обкомов) ВКП(б), и этот состав утверждался Коллегией ОГПУ. Сопротивление крестьян росло, они поднимали восстания (по данным ОГПУ, уже в 1929 г. в стране было зарегистрировано более 1300 случаев «массовых антисоветских выступлений»). На форсированную коллективизацию крестьяне ответили новыми восстаниями, убийствами местных руководителей. В январе 1930 г. ОГПУ зарегистрировало по СССР 402 массовых выступления, в феврале - 1048, в марте - 6 528. Напор крестьянского сопротивления внес некоторые коррективы в первоначальные планы советского руководства. 2 марта газеты опубликовали известное письмо Сталина «Головокружение от успехов», в котором он обвинил местных руководителей в «перегибах» при проведении коллективизации. После мартовского всплеска, который стал высшей точкой крестьянского движения против режима, волнения пошли на убыль, однако продолжались до конца 1930 г. Всего в 1930 г. ОГПУ зафиксировало 13754 массовых выступления. Удержать ситуацию под контролем правительству удалось только при помощи террора. Сотни тысяч крестьян были отправлены в лагеря и трудовые поселения в Сибири и на Севере. В 1930 г. было приговорено к расстрелу только по делам, которые расследовало ОГПУ, более 20 тысяч человек. Так как хлебозаготовительная компания находилась под угрозой, 12 августа 1930 года Менжинский направил телеграмму в местные органы с просьбой произвести широкое изъятие кулацкого элемента, пособников и укрывателей. «Примите всю совокупность мер, чтобы населению стало выгоднее бороться с бандитами, чем их поддерживать. Получение обратного результата будет свидетельствовать о плохом проведении операции. Дела арестованных надлежало быстро рассмотреть на тройке для вынесения приговоров». Углубленное следствие предлагалось производить лишь в тех случаях, когда имелась перспектива раскрыть существенное… «Не бойтесь размеров операций, важен результат. Учтите, что из ваших последних донесений явствует большой рост кулацко-повстанческой и бандитской активности. Историю необходимо в кратчайший срок сломить». В целях изъятия продолжающегося в значительных размерах бегства кулаков, высланных в Северный край, Сибирь, на Урал и в другие места СССР, всем Полномочным Представительствам ОГПУ было приказано провести решительную борьбу и усиление мер репрессий в отношении лиц, бежавших с мест поселения. Июньский 1931 года пленум ЦК констатировал завершение коллективизации, но только в основных зерновых районах. К сентябрю 1931 г. массовые операций по выселению кулацких семей в отдаленные районы Союза были прекращены. Дальнейшая работа по выселению кулацких семей из районов сплошной коллективизации разрешалось производить в индивидуальном порядке и небольшими группами, по мере их выявления. Новый урожай не принес облегчения. Началась новая волна жестокого голода. В 1932—1933 г.г. от голода, по наиболее достоверным подсчетам, умерло от 4 до 5 млн. человек. 10 июля 1934 года в соответствии с постановлением ЦИК СССР органы государственной безопасности вошли в Народный комиссариат внутренних дел, который возглавил Г.Г. Ягода. С приходом Г.Г. Ягоды была упразднена судебная коллегия и тройки, существовавшие в системе ОГПУ. Право на внесудебные репрессии было сохранено только за Особым Совещанием при НКВД СССР (ОСО НКВД СССР). После смерти В.Р. Менжинского пошел процесс свертывания внесудебных полномочий органов государственной безопасности. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года, мерами наказания, применяемыми Особым Совещанием при Народном Комиссаре Внутренних Дел Союза ССР к лицам, признанным общественно опасными, являлись: ссылка на срок до 5-ти лет под гласный надзор в местности, согласно прилагаемого списка; высылка на срок до 5-ти лет под гласный надзор, с запрещением проживания в столицах Союзных республик и крупных городах Союза ССР; заключение в исправтрудлагерь на срок до 5-ти лет; высылка за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными. Н.И. Ежов возглавил НКВД СССР в сентябре 1936 года. Сталин и Жданов в своей телеграмме, разосланной членам Политбюро писали, что Ягода, по их мнению, оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Эта сталинская установка прямо толкала работников НКВД на массовые аресты и расстрелы. С этого времени резко ужесточилась репрессивная политика. На первом этапе планировалось ее проводить с применением судебных инстанций. Так, 4 февраля 1937 года Секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину и Председателю Совнаркома СССР В.М. Молотову, Н.И. Ежов направил согласованный с А.Я. Вышинским и В.В. Ульрихом, проект ЦК ВКП(б) о порядке судебного рассмотрения дел на троцкистские антисоветские группы. В связи с тем, что таких групп во многих областях было выявлено значительное количество, встал вопрос об организации выездных сессий ВК ВС СССР   Предварительно были определены три меры наказания: первая высшая мера наказания (ВМН) - расстрел, вторая - 19 лет строгой тюремной изоляции и 10 лет последующей ссылки, третья категория - 8 лет строгого тюремного заключения и 5 лет последующей ссылки. Н.И. Ежову, А.Я. Вышинскому и В.В. Ульриху предлагалось рассмотреть списки троцкистов, предаваемых суду выездной сессией ВК ВС СССР, и наметить предварительные меры наказания. Свое заключение о мерах наказания они обязаны были представить на утверждение в ЦК ВКП(б). Установка на репрессии была навязана и февральско-мартовскому Пленуму ЦК ВКП(б) 1937 года. В резолюции Пленума по докладу Ежова «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» говорилось: «Пленум ЦК ВКП(б) считает, что все акты, выявленные в ходе следствия по делам антисоветского троцкистского центра и его сторонников на местах, показывают, что в разоблачении этих злейших врагов народа Наркомвнудел запоздал, по крайней мере, на 4 года». Это утверждение не было бесспорным. На Пленуме ЦК в выступлениях ряда членов ЦК высказывались сомнения в правильности намечавшегося курса на массовые репрессии под предлогом борьбы с «двурушниками». Тем не менее, на собрании руководящих работников Главного Управления государственной безопасности НКВД СССР 19 марта 1937 года в своем докладе «Об итогах пленума ЦК ВКП(б)» Ежов, ссылаясь на телеграмму Сталина и решения пленума ЦК ВКП(б), потребовал от всех сотрудников органов государственной безопасности сделать необходимые выводы. «Времени упущено очень много. Поэтому главная задача в относительно короткий срок наверстать все упущенное в разгроме врага». Эти установки Ежова, по сути дела, были призывом к повсеместному развертыванию массовых арестов граждан при отсутствии достаточных доказательств их виновности. 8 апреля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) во изменение своего постановления от 28 октября 1934 года утвердило новое положение об Особом Совещании при НКВД. ОСО было предоставлено право в отношении лиц, признанных общественно-опасными, ссылать их на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР. Заключать в ИТЛ и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а так же высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными. Кроме того, предоставлялось право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать их в тюрьму на срок от 5 до 8 лет. Согласно этого постановления, полномочия Особого Совещания возрастают. 3 июля 1937 года стала планироваться масштабная операция. Были определены примерные масштабы предстоящей операции. В УНКВД Новосибирска и Алма-Аты пошла шифртелеграмма, где сообщалось, что в ближайшее время будут осуждены и должны быть изолированы в особо усиленных условиях режима семьи расстрелянных троцкистов и правых, примерно в количестве 6-7 тысяч человек, преимущественно женщины и небольшое количество стариков. С ними предполагалось также направлять детей дошкольного возраста. Для содержания этой категории лиц в этих двух областях предлагалось организовать два концлагеря, примерно по 3 тысячи человек, с «крепким» режимом, усиленной охраной, исключающей побеги, с обязательным обнесением колючей проволокой или забором, вышками. Выше указанных лиц в дальнейшем можно было использовать на внутрилагерных работах. 20 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании инициировало начало массовых репрессий 1937-38 г.г. Ежову было предложено дать приказ органам НКВД об аресте всех немцев, работавших на оборонных заводах и высылке части арестованных за границу. 25 июля 1937 года такой приказ был подготовлен (№ 00439). С 29 июля приступили к арестам германских подданных. Всю операцию по арестам предполагалось закончить в пятидневный срок. Однако на практике эта операция длилась до 17 ноября 1938 года. 30 июля 1937 года зам. Наркома Фриновский направил Поскребышеву проект оперативного приказа НКВД СССР № 00447 о репрессированных бывших кулаков и других антисоветских с элементов. 31 июля 1937 года Политбюро утверждает представленный НКВД проект приказа. Приказ поставил перед органами государственной безопасности задачу самым беспощадным образом разгромить банду антисоветских элементов, чтобы защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков раз и навсегда покончить с их подрывной работой против основ советского государства. Было решено начать операцию по всем областям Союза 5 августа 1937 г. В ДВК, Восточно-Сибирской обл., и Красноярском крае с 15 августа 1937 г. В Туркменской, Узбекской, Таджикской и Киргизской республиках с 10 сентября 1937 г. Всю операцию предполагалось закончить в 4-месячный срок. При организации и проведении операций все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы были разбиты на две категории. К первой категории относились все наиболее враждебные элементы. Они подлежали немедленному аресту и, по рассмотрению их дел на тройках - расстрелу. Ко второй категории относились менее активные враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы. В первую очередь должны были подвергнуться репрессии контингенты, отнесенные к первой категории   Следствие, должно было, проводится ускоренно и в упрощенном порядке. В процессе следствия должны были быть выявлены преступные связи арестованного. По окончании следствия дело направлялось на рассмотрение тройки. Этот приказ был самым жестоким за весь период проведения репрессивной политики. Его реализация привела к сотням тысяч безвинно расстрелянных, к еще большему количеству поломанных судеб. Следующий удар был нанесен по полякам, в первую очередь работающим на ответственных должностях в партийно-советских органах, в Советской Армии и НКВД. 11 августа 1937 года приказ НКВД СССР № 00485 обязал органы НКВД с 20-го августа 1937 года начать операцию, направленную к ликвидации местных организаций «ПОВ» (польская операция войсковая) в промышленности, на транспорте, совхозах и колхозах. 15 августа 1937 года (приказ № 00486) дошла очередь до жен изменников родины членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций осужденных Военной коллегией и Военными трибуналами по первой и второй категориям с 1 августа 1936 года. Рассмотрение дел и определение меры наказания в отношении данной категории лиц возлагалось на Особое Совещание. Жены осужденных изменников родины по данному приказу подлежали заключению в лагеря на сроки, в зависимости от степени социальной опасности, но не менее как на 5-8 лет. Социально опасные дети осужденных, в зависимости от их возрасти, степени опасности и возможностей исправления, подлежали заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, или водворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик. В дальнейшем жен изменников родины предписывалось арестовывать одновременно с мужьями. В дополнение к этому приказу мужья изменниц родины также подлежали аресту и заключению в лагеря на срок, в зависимости от степени социальной опасности и так же не менее чем на 5-8 лет. Также как и жен, мужей изобличенных изменниц родины рекомендовалось арестовывать одновременно с их женами. В связи с продажей КВЖД, в Советский Союз вернулось несколько десятков тысяч советских граждан, ранее там работавших. Вся эта группа лиц получила нарицательное имя «харбинцы» и была подвергнута репрессиям в соответствии с приказом НКВД СССР (№ 00593) от 20 сентября 1937 года. В приказе сказано: «харбинцы в подавляющем большинстве являются агентурой японской разведки...» и подлежат осуждению в срок до 25 декабря 1937 года. По учетам органов НКВД их было до 25000 человек. Операция была начата 1 октября 1937 года и была направлена на ликвидацию диверсионно-шпионских и террористических кадров харбинцев на транспорте и в промышленности. Наряду с тройками в течение 1937 и 1938 г.г. активно работала так называемая «двойка», официально именуемая комиссией НКВД и Прокурора СССР. Эта комиссия была создана специально для того, чтобы упростить уничтожение людей, арестованных в порядке проведения массовых операций. Местные органы НКВД составляли на каждого арестованного по массовым операциям краткие справки, в которых указывались лишь анкетные данные арестованного и весьма краткая суть обвинения. Эти справки высылались в Москву и рассматривались работниками центрального аппарата НКВД СССР. По этим справкам составлялся список с указанием мер наказания. После подписания списка Ежовым или Фриновским (от НКВД) и Вышинским или Рогинским (от Прокуратуры) решения приводились в исполнение немедленно. Комиссия НКВД и Прокурора СССР вынесла решения о расстрелах десятков тысяч советских граждан К декабрю добрались до латышей, а затем и до греков 18 января 1938 года начались аресты иранцев, как иранских подданных, так и иранцев, не имеющих ни советских, ни иностранных паспортов. Эту, уже начавшуюся фактически 11 октября 1937 года операцию задним числом, оформили приказом НКВД СССР № 202 от 29 января 1938 года. 10 февраля 1938 года приказ НКВД СССР № 202 был распространен на афганцев». 20 мая 1938 года в дополнение к приказу НКВД СССР № 00486 от 15 августа 1937 г. в части размещения детей старше 15 лет, родители которых были осуждены Военной коллегией и Военным трибуналом по первой и второй категориям, было решено, что те дети, которые проявляют антисоветские и террористические настроения и действия, должны были предаваться суду на общих основаниях и направляться в лагеря по персональным нарядам ГУЛАГа НКВД. С приходом Л.П. Берия в центральный аппарат НКВД ситуация в плане репрессивной политики стала меняться. Пошел процесс свертывания операций. Для окончательного их завершения 17 сентября 1938 года (приказ НКВД СССР № 00606) в целях быстрейшего рассмотрения следственных дел были созданы Особые тройки, на которые возлагалось обязанность по рассмотрению следственных дел. Циркуляр № 189 от 21 сентября 1938 года в дополнение к предыдущему приказу разъяснял, что рассмотрению Особых троек на местах подлежали дела в отношении лиц, арестованных в порядке приказов НКВД СССР №№ 00485, 00439 и 00593 - 1937 г. и №№ 202 и 326 - 1938 г., а также в порядке директив, посланных на места в дополнение и развитие этих приказов: № 49990 от 30/XI-37 г. (латышская операция), № 50215 от 11/XII-37 г. (греческая операция) и т.д. Иначе говоря, в отношении всех лиц польской, немецкой, латышской, эстонской, финской, болгарской, македонской, греческой, румынской, иранской, афганской и китайской национальностей, а также харбинцев и участников белогвардейских организаций, арестованных до 1 августа 1938 г. и изобличенных в шпионской, диверсионной, террористической и иной антисоветской деятельности. Наряду с делами на иностранных подданных, которые Особые тройки не имели права рассматривать. Особые тройки не могли выносить приговора: по делам на инженеров, профессоров, врачей и т.п. специалистов высокой квалификации. По делам на работников органов и войск НКВД и по делам на бывших военнослужащих армии и флота, коим присвоены специальные военные звания. Дела на этих лиц необходимо было направлять по подсудности в военные трибуналы, линейные и областные суды, военную коллегию Верхсуда СССР и на Особое Совещание при НКВД. Кроме приговоров по первой и второй категориям, а также решений о возвращении дел на доследование и об освобождении обвиняемых из-под стражи с прекращением дел, Особые тройки могли выносить приговора о заключении в исправтрудлагерь на срок до 5-ти лет, о высылке в определенные пункты СССР. Об отдаче под гласный надзор по месту жительства обвиняемого и об освобождении из-под стражи с зачетом в наказание срока предварительного заключения. 17 ноября 1938 года вышло совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах и прокурорском надзоре и ведении следствия», в котором отмечалась большая работа, проделанная органами НКВД СССР по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок. Однако были отмечены и серьезные недостатки   Такие как неполнота следствия, из-за его упрощенного ведения, слабая организация агентурной работы. Было предложено запретить проведение всех массовых операций. При этом были ликвидированы судебные тройки. В дальнейшем при арестах и ведении следствия предписывалось строгое соблюдение законности. Интересной особенностью является то, что когда волна массовых репрессий начала ослабевать, руководители местных партийных организаций начали ставить в вину работникам НКВД применение физического воздействия к арестованным как нечто преступное. И. В. Сталин отреагировал на это, направив 10 января 1939 г. шифртелеграмму секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам УНКВД. В которой говорилось: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и притом применяют его в самих безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод». Благодаря этому правильному методу, с 1935 по 1940 г.г. было арестовано по обвинению в антисоветской деятельности 1 980 635 человек, из них расстреляно 688 503. За два года - 1937-1938, было арестовано 1548366 человек, расстреляно - 681 692. С началом Великой отечественной войны в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года, п. 3-з, военные власти стали иметь право на территориях, объявленных на военном положении, принимать решение о выселении лиц, признанных социально-опасными. 17 июля 1941 года Государственный комитет обороны предоставил Особым отделам право ареста дезертиров, а в необходимых случаях и расстрела их на месте, что сыграло положительную роль в стабилизации обстановки на фронте в этот драматический период истории страны. Приказом НКВД СССР № 001613 от 21 ноября 1941 года было объявлено постановление Государственного Комитета Обороны, в соответствии с которым Особому Совещанию НКВД СССР было предоставлено право с участием Прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо-опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. В связи с этим наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам краевых и областных управлений НКВД, начальникам транспортных отделов НКВД и начальникам особых отделов округов все без исключения законченные следствием дела, возникающие в органах НКВД, по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 58-1а, 58-1б, 58-1в, 58-1г; 58-2, 58-3, 58-4, 58-5, 58-6, 58-7, 58-8, 58-9, 58-10, 58-11, 58-12, 58-13, 58-14, 59-2, 59-3, 59-3а, 59-3б, 59-4, 59-7, 59-8, 59-9, 59-10, 59-12, 59-13, Уголовного Кодекса РСФСР и соответствующими им ст.ст. Уголовных Кодексов союзных республик было приказано направлять на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР. При этом все представляемые на рассмотрение Особого Совещания дела должны были оформляться в строгом соответствии с требованиями Уголовного Процессуального Кодекса. Обвинительное заключение по делам, представленным на рассмотрение Особого Совещания должно было утверждаться Наркомами внутренних дел республик, начальниками УНКВД краев, областей, начальниками транспортных отделов, особых отделов (или их заместителями) - по принадлежности и прокурорами республик, краев, областей, округов (или их заместителями) - соответственно. Решение Особого Совещания в этот период считалось окончательным и обжалованию в кассационном порядке не подлежало. 14 марта 1943 года на заседании Политбюро ЦК, вновь было принято решение об организации тройки. Создана она была для пресечения разбазаривания социалистической собственности в Узбекистане и усиления репрессий против расхитителей, по инициативе местного руководства. Она имела право приговорить к расстрелу 50 человек с конфискацией личного имущества и с последующим объявлением приговоров тройки в печати от имени Прокуратуры. 25 мая того же года в целях пресечения бандитизма, грабежей, злостного хулиганства и крупных хищений социалистической собственности в Киргизской ССР была создана республиканская тройка, которой было предоставлено право рассматривать во внесудебном порядке дела о бандитизме, ограблениях, злостном хулиганстве и хищении социалистической собственности. Данной тройке разрешалось применить в отношении 150 человек высшую меру наказания с конфискацией имущества и последующим объявлением приговоров от имени Прокуратуры.   Эти две вышеуказанные тройки были последние, других решений Политбюро ЦК, о создании троек, в последующие годы нет Великая отечественная война закончилась, но после ее окончания права Особого совещания оставались такими же, как и в военной обстановке. В январе 1945 года СНК принял два важных постановления «Положение о спецкомендатурах НКВД» и «О правовом положении спецпереселенцев», значительно смягчавшие режим проживания спецпереселенцев. Однако побеги спецпереселенцев не прекращались. Они стали носить массовый характер. Приказом МГБ СССР (№ 0354) от 23 октября 1946 года, в соответствии с пунктом 9 «Положения о спецкомендатурах НКВД», предписывалось законченные следственные дела о побегах спецпереселенцев из мест их обязательного поселения направлять на рассмотрение Особого Совещания при МВД СССР. Репрессивная политика заметно усилилась в 1948 году. Важное значение имел Указ ПВС от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР». В июне 1948 года впервые гонениям подверглись «тунеядцы», или, иными словами, колхозники, не вырабатывавшие обязательного минимума трудодней, что трактовалось как уклонение от трудовой деятельности. По сложившейся практике, Особое Совещание имело право заключать в ИТЛ сроком на 8 лет за уклонение от общественно-полезного труда в местах спецпоселения лиц, выселенных за уклонение от трудовой деятельности в сельском хозяйстве, а так же лиц, высланных в места спецпоселения, навечно. ОСО было предоставлено так же право выселять из Литовской, Латвийской, Эстонской ССР и западных областей Украины в отдельные местности СССР членов семей участников националистического подполья; Президиум Верховного Совета и Совета Министров Союза ССР издал еще ряд Указов и Постановлений, по которым были расширены права Особого Совещания. 26 октября 1948 года, в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года за № 416-159сс о направлении в ссылку на поселение всех освобожденных по отбытии наказания из лагерей и тюрем со времени окончания Великой отечественной войны шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп. Было предложено по мере выявления, этих лиц арестовывать, оформляя арест в установленном законом порядке. Если в процессе следствия таких сведений не получали, то дела направлялись в Особое Совещание при МГБ СССР для применения к арестованным ссылки на поселение, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года. Указам от 26 ноября 1948 года «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдельные районы Советского Союза в период Отечественной войны» на Особое Совещание было возложено рассмотрение дел об этих побегах, за которые Указом было установлено наказание уже не 8, а 20 лет, да к тому же не тюрьмы, а каторги. Предоставление Особому Совещанию широких прав внесудебного рассмотрения дел и применения любых мер наказания, в условиях войны, не вызывалось необходимостью в мирное время, и тем не менее, такие права сохранялись. Это привело к тому, что за послевоенные годы значительная часть дел, расследуемых органами госбезопасности, в нарушение основного законодательства о подсудности направлялась органами МГБ не в судебные органы, а в Особое совещание при МГБ СССР, где конечно, как управлением министерства, так и его местным органам значительно проще было добиться обвинительного приговора, нежели в суде. Такое положение породило у значительной части работников следственных аппаратов органов МГБ безответственное отношение к расследованию дел о государственных преступлениях. По многим делам следствие проводилось поверхностно и в ряде случаев не объективно, не вскрывались с должной полнотой преступления, не уделялось должного внимания сбору бесспорных доказательств вины.   Работники органов МГБ, будучи уверенными, что дела будут рассматриваться в Особом Совещании заочно, без вызова обвиняемого и свидетелей, собирали и приобщали к делу лишь такие документы и показания, которые говорили против обвиняемого, опуская все то, что хотя в какой-либо мере оправдывало или смягчало его вину. Не редкими были случаи, когда решения по направляемым делам в Особое Совещание предопределялось еще до ареста, что вело к поспешным, преждевременным, а иногда и не обоснованным арестам. Допрос агентуры в качестве свидетелей превратился из крайнего средства в обычное явление. Само Особое Совещание, будучи чрезмерно перегруженным большим количеством дел, не обеспечивало тщательного, всестороннего их рассмотрения и иногда допускало грубые ошибки. Все это способствовало снижению качества как агентурной, так и следственной работы, вело к укоренению порочных методов в работе, к нарушениям законов. В Особом Совещании рассматривались дела в отношении антиобщественных, паразитических элементов, занимающихся попрошайничеством, которые согласно Указу Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 года подлежали направлению на спецпоселения в отдельные районы Советского Союза сроком на 5 лет; Руководство органами безопасности было против сохранения внесудебных полномочий   В докладной записке направленной в ЦК ВКП(б) в октябре 1951 года министр МГБ С. Игнатьев отмечал, что права представленные Особому Совещанию в годы войны, по приказу НКВД СССР № 001613 от 21 ноября 1941 года в настоящее время излишни. В течение 10 лет работники органов МГБ привыкли рассматривать Особое Совещание, в смысле подсудности, как обычный судебный орган и в то же время, как такой орган, где можно без особых хлопот и волнений за исход дела добиться решения. Зачастую подсудность дел Особому Совещанию предрешается заранее, с момент ареста, а иногда даже и раньше, чем произведен арест. Нередки случаи, когда за отсутствием убедительных доказательств, следствие прибегало к допросу агентуры, тем самым искусственно создавая так называемые оперативные соображения, которыми и мотивируется направление дела на Особое Совещание. При этом по значительному количеству дел, наказание обвиняемым предлагалось до 25 лет заключения в исправительно-трудовые лагери. Учитывая все это МГБ СССР посчитали необходимым следственные дела, расследуемые органами МГБ, как правило, направлять на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности. На рассмотрение ОСО направлять дела только о таких преступлениях, доказательства по которым в силу их особого характера не могли быть оглашены в судебном заседании. Предлагалось предоставить Особому Совещанию право применять по рассмотренным делам предусмотренные законом меры наказания до 10 лет лишения свободы. При этом С.Д. Игнатьевым 12 декабря 1951 года был представлен проект Указа Президиума Верховного совета СССР и Проект Положения об Особом Совещании при МГБ СССР, согласованные с Министром Юстиции Горшениным и Генеральным прокурором СССР Г. Сафоновым. 15 июля 1951 года Игнатьев передал Сталину предложения о реорганизации Особого совещания. В ответ Сталин попросил через секретариат доложить вопрос Игнатьеву лично. 28 декабря 1951 года Игнатьев еще раз доложил Сталину проект реорганизации Особого Совещания при МГБ СССР. Реакция Сталина неизвестна, однако ни каких реорганизаций Особого Совещания в годы его жизни больше не планировалось. После смерти Сталина, 15 июня 1953 г. уже Л.П. Берия обратился в Президиум ЦК КПСС с просьбой об ограничении прав Особого Совещания при МВД СССР. МВД СССР считало необходимым ограничить права Особого Совещания, разрешив ему рассмотрение дел, которые по оперативным или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы, и применять меры наказания в соответствии с действующим уголовным законодательством Союза ССР, но не свыше 10 лет заключения в тюрьму, исправительно-трудовые лагери или ссылки. Были приложены Проекты постановления Президиума ЦК КПСС и положения об Особом Совещании при министре внутренних дел СССР. После ареста Л.П.Берия, 7 августа 1953 года в Президиум ЦК КПСС Маленкову Г.М. была направлена записка Министра ВД СССР Круглова, в которой он еще раз предлагал ликвидировать Особое Совещание. Президиум Центрального Комитета КПСС 12 августа 1953 года утвердил прилагаемый проект постановления о ликвидации Особого Совещания при Министре ВД СССР, а 1 сентября 1953 года Указом Президиума ВС СССР Особое Совещание при Министре ВД СССР было упразднено. Этим Указом впервые, за всю историю существования, органы государственной безопасности были лишены всех внесудебных полномочий. Прекратилась практика, когда органы государственной безопасности, на вполне законных основаниях, могли самостоятельно вести следствие, арестовывать подозреваемых, выносить приговоры и приводить их в исполнение. Общее количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за 1918-1953 гг. равно 4 308 487 человек. Из них 1324517 человек были судимы судебными органами, внесудебными - 2156278 человек; каким органом были судимы 827 692 человека не установлено. Всего за вышеупомянутый период к высшей мере наказания были приговорены 835194 человека (по другим сведениям 835197 чел.). Из них: 132665 человек были расстреляны по приговорам судебных органов, 701401 человек по приговорам внесудебных органов, не выяснено каким органом были приговорены к расстрелу 1128 человек. Олег Брисович Мазохин   www.pseudology.org