Charles William Heckethorn Secret Societies of All Ages and Countries Книга I I Древние мистерии и маги   20. Происхождение слова маг. — Название: маг происходит от Maja, зеркало, в котором Брама, по индийской мифологии, испокон веков видит себя и все чудеса своего могущества. От того образовались слова: magus (маг), magia (магия), magic (магизм), image (образ), imagination (воображение) — все как синонимы, подразумевающие облечение могущества первобытной живой материи без образа в определенную форму, вид или существо маг, следовательно, это тот, кто изучает действие Вечной Жизни.   21. Древность магов. — Маги, как назывались древние жрецы в Персии, представляли собою не только учение или веру, они составляли монархию — их власть поистине равнялась власти монархов Это подтверждает и тот факт, что волхвы, приведенные звездою к яслям Иисуса Христа, называются в предании то королями, то волхвами. Как мудрецы, они были царями, если согласиться с Горацием: Ad summam, sapiens uno minor est Jove, dives, Liber, honoratus, pulcher, rex denique regum ("Словом сказать, мудрец ниже одного только Юпитера; он богат, свободен, чтим, красив, наконец царь царей").   Их первосвященническое царствование предшествовало возникновению Ассирии, Мидии, Персии. Аристо утверждает, что оно было даже древнее основания Египетского царства; Платон считал их древность мириадами лет, не имея возможности исчислить её годами. В наше время большая часть писателей сходится в мнении что гегемония магов возникла за пять тысяч лет до троянской войны.   22. Зороастр. — Основателем касты магов был Зороастр, который не был, как утверждают это некоторые, современником Дария, но жил веков за семьдесят до нашей эры. И родиной его была не Индия, а Бактриана, которая лежит восточнее, за Каспийским морем, у самых индийских гор, по большим рекам Оксус и Яксарт; следовательно, брамины или индийские жрецы могут быть названы потомками магов.   23. Учение Зороастра. — Его учение было самым совершенным и рациональным из всех тех, которые в древности составляли предмет посвящения и сохранялись более или менее во всех сменявшихся теософиях. Следы его можно отыскать в древней Зенд-Авесте — не той книге, которая теперь носит это название и есть просто род служебника, а в древней Зенд-Авесте, вникающей во все подробности природы. Это учение — не вера в два противоположных, но одинаково могущественных начала, как это утверждали; Ариман, начало зла, не равен Ормузду, который есть добро. Зло не саморожденное и не вечное, оно скорее временно и ограничено во власти. И Плутарх выражает мнение, которому мы позднее увидим подтверждение, что Ариман и его духи должны уничтожиться, что дуализм не вечен, его жизнь — во времени, великую драму которого оно состав- ляет и в котором оно — постоянная причина движения и превращения.    На греческом языке мириад означает 10,000 Это истинная философия, вполне соответствующая основным началам природы. Верховное Существо, или Вечная Жизнь, в иных местах называется Временем без границ, так как ему нельзя определить начала; оно окружено сиянием и наделено свойствами и принад- лежностями, непостижимыми доя нашего разумения; ему подобает безмолвное поклонение. Творение имело начало посредством эманации, постепенного истечения из первобытной основы всех вещей. Первое, что произошло от Вечного, это — свет, откуда возник царь Света, Ормузд. Посредством слова Ормузд создал мир, которого он вседержитель и судия.   Ормузд — священное и небесное существо, разум и ведение. Ормузд, перворожденный от Времени без границ, сперва сотворил по своему подобию шесть духов, амишспандов, которые окружали его трон и были его посланцами к низшим духам и людям, для которых амшаспанды также служили образцом чистоты и совершенства. Второй разряд творений Ормузда заключался в двадцати восьми изадах, образцах добродетели и толкователях мольбы людей, которые наблюдали за счастьем, невинностью и сохранением мира. Третий сонм чистых духов был гораздо многочисленнее и состоял из фарогаров, мыслей Ормузда, или идей, зарожденных им прежде, чем он приступил к созданию всех вещей.   Не только фарогары святых людей и невинных детей предстояли пред Ормуздом, но последний сам имеет своего фарогара, олицетворение его мудрости и благотворной мысли, его разума, его слова. Эти духи носятся над головою каждого человека; эта идея перешла к грекам и римлянам, и мы встречаем её опять в домашнем духе Сократа, злом гении Брута и genius comos Горация. Гений-спутник. Это троекратное созидание добрых духов было необходимым следствием одновременного развития начала зла.   Ариман, второе существо, рожденное от Вечного, истекало, подобно Ормузду, из первобытного света и было так же чисто, как он; но будучи честолюбив и надменен, Ариман почувствовал зависть. В наказание Верховное Существо осудило его пробыть двенадцать тысяч лет в области мрака; достаточный срок времени, чтобы борьба между добром и злом пришла к концу, но Ариман создал бесчисленное множество злых духов, наполнивших землю страданием, болезнями и преступлением. Злые духи были: распутство, насилие, жадность, жестокость; демоны голода, холода, бедности, бесплодия, нищеты, невежества, а самый ехидный из всех Питаш, демон клеветы .   После трех тысяч лет царствования Ормузд сотворил вещественный мир в шесть периодов, соответствующих порядку книги Бытия, поочередно созидая земной свет (который не следует смешивать с небесным), воду, землю, растения, животных и человека (3). Ариман содействовал образованию земли и воды, потому что мрак уже проникал в эти стихии и Ормузд не мог сокрыть их. Ариман также участвовал в сотворении и позднейшем развращении и уничтожении человека, которого Ормузд произвел действием своей воли и Словом. Из семени этого первого существа Ормузд впоследствии извлек первую человеческую чету, Мешиа и Мешиану; но Ариман сперва соблазнил жену, а потом мужа и вовлек их в зло, главным образом от вкушения известных плодов. И преобразовал он не только природу человека  Все эти предания уже изобличают значительное отклонение от первоначальных понятий первобытных людей, следовательно, упадок в знаниях. См. "Введение".(3)   Вернее, существо, составленное из человека и быка, но и животных, восстановив насекомых, змей, волке и всякого рода гадов против добрых животных и таким образом распространив зло по всему лицу земли. Но Ариман и его злые духи должны быть побеждены и вытеснены отовсюду. Праведным и трудолюбивым людям нечего бояться в этом упорном бою; согласно Зороастру, труд — истребитель зла и человек всего лучше повинуется справедливому судье, когда усердно обрабатывает землю и заставляет её производить жатвы и плодоносные деревья.   По окончании двенадцати тысяч лет, когда земля не будет уже страдать от зол, навлеченных на неё духами мглы, появятся три пророка помогать людям своим могуществом и знанием, чтобы возвратить земле её первобытную красоту, судить добрых и злых и ввести первых в область неизъяснимого блаженства. Ариман и пле- ненные демоны и люди будут очищены в море расплавленного металла, и закон Ормузда будет преобладать повсеместно. Едва ли нужно указывать читателю астрономический смысл теогонии Зороастра. Шесть добрых духов изображают шесть летних месяцев, тогда как злые духи олицетворяют зимние ме- сяцы. Двадцать восемь изадов — это дни лунного месяца. Но теософически шесть периодов сотворения мира относятся к шести действующим свойствам природы.   24. Поклонение огню. — Мы видим, что в учении Зороастра свет был первым истечением из Вечной Жизни; оттого в письменных памятниках парсов свет, постоянное пламя, является символом Божества, или саморожденной Жизни. Оттого маги и парсы были названы огнепоклонниками. Но первые видели, а последние видят в огне не божество, а только причину тепла и движения, предугадав таким образом самые новейшие открытия в физике или, вернее, припоминая нечто из утраченных познаний. Парсы не составили себе Бога, которого называли бы единым истинным Богом; они не прибегали мольбой к какой-либо власти вне жизни; они не полагались на какое-либо неверное предание, но между скрытыми силами природы избрали единственную, которая управляет ими всеми и обнаруживается самыми устрашающими действиями.   25. Происхождение слова Deus, Бог. — В этом смысле у магов, и у китайцев также, не было теологии, или лучше сказать, у них не оказалось такой, которая отличалась бы от всех других. Маги, давшие своё имя тайной науке (магии), не совершали кудесничества и не верили в чудеса. В центре азиатской неподвижности они не осудили движение, а скорее считали его главным символом Вечного Начала.   Другие касты стремились к обеднению народа и к порабощению его невежеством и суеверием; но благодаря магам индийский Олимп, населенный чудовищными существами, заменился идеею о божием единстве, что всегда означает прогресс в истории мысли. В древнейших письменных памятниках на языке зендов признается только одно существо из существ; его название Вао, что означает "свет" и "мудрость", и объясняется посредством корня doer — "сиять", откуда и происходят слова: deus, dies и т.д. Идея о божестве действительно вначале представлялась в виде чего-то "сияющего", откуда происходит и санскритское dyaus, "небо", которое повело к стольким баснословным сказкам.   Основная идея, однако, была выводом из верного понятия о происхождении и свойстве вещей, так как свет несомненно есть суть всего; вещество — один сплоченный свет. Так маги основали нравственную систему и монархию; у них были свои литература, наука и поэзия. За пять тысяч лет до Илиады они создали Зенд-Авесту, три большие поэмы, из которых первая — этическая, вторая — воинственная и третья — научная.   26. Способ посвящения. — Кандидата готовили к посвящению многочисленными очищениями посредством огня, воды и мёда. Число испытаний, которым он должен был подвергаться, было очень велико, и заканчивались они постом в пятьдесят дней. Испытания эти следовало вынести в подземелье, где испытуемый был осужден на постоянное безмолвие и совершенное уединение. Этот искус нередко сопровождался гибельными последствиями, и кандидат отчасти или совсем лишался рассудка; кто осиливал испытания, тот мог достигнуть величайших почестей. По окончании искуса кандидата выводили в пещеру посвящения, где его вооружал волшебным оружием проводник, представитель Симурга, чудовищного грифа, важного действующего лица в мифологии персов; посвящаемого снабжали также талисманами, чтобы он был готов к борьбе со всеми чудовищами, вызванными злыми духами для того, чтобы преграждать ему путь.   Введенный во внутреннее помещение, он очищался огнём и водою, после чего проходил семь степеней посвящения. Прежде всего взору его открывался из бездны, где он стоял, глубокий и опасный свод, куда малейший неверный шаг мог заставить его низринуться к "престолу ужасной неизбежности" — первые три свойства природы. Идя ощупью по лабиринту тёмной пещеры, он вскоре мог видеть священный огонь, который временами сверкал в глубине и освещал его путь; он также слышал отдаленный рев лютых зверей, вой волков, рыканье львов, яростный и грозный лай собак. Но его проводник, в глубоком молчании, быстро вёл его в ту сторону, откуда слышались звуки; внезапно отворялась дверь и он оказывался в логове диких зверей, слабо освещенном одною лампой. Немедленно на него накидывались посвященные в образе львов, тигров, волков, грифов и других чудовищных зверей, от которых он редко легко отделывался.   Оттуда он переходил в другую пещеру, где царствовала мгла, слышались грозные раскаты грома и непрестанно сверкала молния, огненными потоками освещая мелькающие тени мстительных гениев, раздраженных его появлением в их любимом местопребывании. Чтобы кандидат немного оправился, его вели потом в другое помещение, где его взволнованное состояние духа утихало от сладкозвучной музыки и упоительного благоухания Когда он выражал готовность подвергнуться следующим обрядам, его проводник давал сигнал, немедленно появлялись три жреца и один из них бросал ему на грудь живую змею, как знак перерождения; отворяли потаенную дверь, и в неё врывались такие завывания, стоны и крики отчаяния, что кандидат снова был охвачен неизъяснимым ужасом.   Обратив глаза в ту сторону, откуда раздавались звуки, он видел во всех возможных ужасающих видах муки нечестивых в царстве Гадеса. Таким образом его проводили сквозь извилистый лабиринт, состоящий из семи обширных сводов, соединенных галереями, каждая с узким каменным преддверием, местом какого-либо опасного приключения, пока он не достигал Сацеллума, или святилища, ярко освещенного и сиявшего золотом и драгоценными каменьями. Великолепное солнце и планетная система двигались под прелестную музыку.   Главный маг восседал к востоку на позлащенном троне, сам увенчанный богатою диадемой, украшенной миртовыми ветками, в тунике ярко-голубого цвета; вокруг него стояли презулы и распорядители мистерий. Они встречали неофита поздравлениями и, взяв с него обычные обязательства хранить в тайне веру Зороастра, вверяли ему священные слова, из которых главным было Тетрактис, или название Бога.   Пифагоров Тетрактис сходен с еврейскою Тетраграммою, или названием Бога из четырех букв. Число четыре считалось самым совершенным, потому что в первых четырех свойствах природы совмещаются и подразумеваются все остальные [земля, воздух, огонь, и вода]; потому и первые четыре числа, сложенные вместе, образуют Декаду, после которой все остальное — только повторение.   27. Миф о Рустаме. — Так называлось восхождение на лестницу совершенства, и от него произошел рассказ о Рустаме, персидском Геркулесе, который верхом на чудовище Ракши — арабское название Симурга — предпринимает завоевание Мазандерана, слывшего совершенным земным раем. Среди многих опасностей пробив себе дорогу по пути в семь ступеней, он достигает пещеры белого великана, который поражает слепотой всех, кто нападает на него.   Но Рустам побеждает его и тремя каплями крови великана возвращает зрение всем его пленникам. Символические три капли крови повторялись во всех мистериях древнего мира. В Англии эмблемой служили три капли воды; в Мексике, подобно описываемой легенде, три капли крови; в Индии — пояс, составленный из трех тройных нитей; в Китае — три черты литеры Y и т.д. Слепота, которою поражены отыскивающие великана, разумеется, означает символическую умственную слепоту стремящегося к посвящению.   II Поклонение Митре   28. Мистерии Митры. — К стволу религии, такой духовной и враждебной идолопоклонству, которая предпринимала иконоборческие экспедиции в Вавилонию, Ассирию, Сирию и Ливию, которая отстаивала чистое поклонение Богу, истребляя посредством меча Камбиза египетских жрецов, разрушая храмы и идолов Греции, которая дала израильтянам фарисеев и которая кажется так проста и чиста, что парсов прозвали пуританами древности, а Кира помазанником Божиим — к этому стволу впоследствии были привиты языческие ветви, как, может быть, браминское и бесспорно митраистское поклонение; начало последнего Дюпюи относит к 4 500 годам до Р. X.   29. Происхождение культа Митры. — Митра, благотворный дух, приставленный к солнцу, самый могущественный изад, которому поклонялись вместе с солнцем, отнюдь вначале не смешивая его с ним, был главным ходатаем и посредником между Ормуздом и людьми. Но с течением времени понятие о Митре исказилось и ему ложно приписали свойства божества. Подобный захват низшим разрядом богов места высших нередко встречается в мифологии; достаточно указать на Шиву и Вишну в Индии, Сераписа в Египте, Юпитера в Греции.   Искажение легко совершалось посредством смешения символа с предметом, им изображаемым, самого солнца с духом солнца, одно название которого осталось в языке, так как на новейшем персидском наречии солнце называется mihr, что составляет правильное изменение зендского Mithras. Митру персов не следует смешивать с тем, который был у индийцев; несомненно, что тот другой Митра, признаваемый посвященными солнцем, совершенно отличен от зендского и с самых древнейших времен был предметом особого, таинственного поклонения. Если взять буквы греческого слова "Meithras" в их числовом значении, то получится сумма З65, соответствующая количеству дней в году. То же самое будет со словом "Abraxas" — именем, даваемым василидианами божеству, а также со словом "Belenos", названием солнца в Галлии.   30. Догматы и пр. — На памятниках в честь Митры мы находим изображение шара солнца, палицы и быка, символов высшей истины, высшей творческой деятельности и высшей жиз- ненной силы. Такая тройственность согласуется с троицею Платона: Высшее Добро, Слово и Душа мира; с троицею Гермеса Трисмегиста - Свет, Разум и Душа; с троицею Порфирия: Отец, Слово и Высшая Душа. По Геродоту, Митра превратился в вавилонскую Милитту, Венеру ассирийцев, которой непристойно поклонялись как женскому началу зарождения, божеству оплодотворения, жизни, однородному, пожалуй, с армянскою богиней Анаитис. Поклонение персов Митре, или Аполлону, распространилось по всей Италии , Галлии, Германии, Британии, и умирающий политеизм противопоставлял солнцу Христос, солнце Митра.   31. Обряды посвящения. — Святилища этого культа всегда находились в подземельях и в каждом святилище была лестница в семь ступеней, по которой всходили в обитель блаженства. Посвящение было подобно описанному выше, но, если возможно, ещё строже, и немногие проходили все испытания. Праздники в честь Митры праздновались около половины месяца Mihr (октября), испытуемому же надлежало вынести продолжительный и строгий искус, прежде чем его допускали до полного знания мистерий.   Первая степень начиналась с очистительных омовений, и на лоб неофита ставили знак, пока он приносил Богу в жертву хлеб и чашу с водою. Ему подавали корону на конце меча; он брал её и возлагал себе на голову, говоря: "Митра — мой венец". Во второй степени неофит облекался в броню для: сражения с исполинами и чудовищами, после чего в; подземных пещерах начиналась дикая погоня. жрецы и служащие в храме, наряженные львами, тиграми, леопардами, медведями, волками и другими лютыми зверями, нападали на кандидата со свирепым ревом.    Под церковью Св. Климента в Риме открыли несколько лет назад удивительно хорошо сохранившийся храм Митры Когда монах, показывавший мне церковь наверху, сказал, что поведет меня теперь вниз, в языческий храм Митры, я невольно сказал себе: "Если бы ты только знал, что такой же Митра наверху, как и внизу"   В этих мнимых сражениях неофит подвергался большой опасности, хотя и жрецам порою попадало не на шутку. Таким образом, говорят, император Коммод при своем посвящении зашел в шуточной борьбе так далеко, что убил одного из жрецов, нападавших на него в образе диких зверей. В следующей степени неофит надевал мантию, на которой изображались знаки Зодиака. Занавес скрывал его тогда от всех взоров; но когда его отдергивали, неофита окружали страшные грифы. Если мужество не изменяло ему при других испытаниях, его приветствовали "Львом Митры", намек на знак Зодиака, когда солнце достигает самой большой силы.   Мы встречаем то же в степени мастера у масонов. Тогда передавалась великая тайна. В чем состояла она? Трудно ответить на этот вопрос при такой отдаленности эпохи, но можно предположить, что жрецы открывали неофиту самые достоверные жреческие предания, наиболее принятые теории о происхождении вселенной и свойства, совершенства и деяния Ормузда. В сущности, мистерии Митры изображали переход от мрака к свету. По мнению Гиньо, Митра есть любовь; по отношению к Ормузду и Ариману, это огонь любви.   32. Религии, происшедшие от магизма — И это поклонение не было единственною ересью, единственным тайным обществом, возникшим из недр магизма; постепенно его обряды исказились до того, что служили прикрытием самому ужасному разврату, который со временем был освящен и даже ободряем в мистериях. Ещё позднее сделалось аксиомой в религии, что отпрыск от сына и матери всего лучше приспособлен к исполнению обязанности жреца. Следы магизма видны также в умозрениях Манеса, религии любви и тайной истории тамплиеров.   III Брамины и гимнософисты   33 Простонародная вера в Индии. — Если смотреть на неё, как на искажение магизма, или как на общую основу всей азиатской теософии, то она представляет такое беспредельное богатство божеств, что ни одна другая религия с нею не сравнится. Это изобилие — несомненный признак умещенной бедности и грубого невежества народа, который, не имея понятия о законах природы и приведенный в ужас явлениями её, признавал столько же сверхъестественных существ, сколько для него было тайн. Брамины насчитывают около 300 000 богов — страшная толпа, из-за которой жизнь в Индии проникнута раболепством и застоем, которая поддерживала разделение на касты, покровительствовала невежеству и, как тяжелый сон, давила на грудь обманутых жертв, превращая их существование в страдание и рабство.   34. Тайные учения. — Но в тайном святилище эти пустые призраки исчезали и посвященных учили смотреть на них как на бесчисленные случайности и внешние проявления Первой Причины. Брамины не считали народ способным постичь и сохранить во всей чистоте религию духа и потому облекли её в образы и изобрели язык, непонятный для толпы, но, вследствие исследований ориенталистов, понятный для нас, и мы могли удостовериться, что индийская религия — одна из чистейших, когда-либо известных людям. Во второй главе первой части "Вишну Пурана" написано: "Бог без образа, ему нет названия или определения, он неизобразим, совершенен, не подлежит уничтожению, перемене, горю или страданию. Мы только можем сказать, что он, то есть Вечное существо, есть Бог. Простые люди думают, что он в воде; более просвещенные предполагают его в телах небесных; невежественные видят его в дереве и камне; только мудрый усматривает его во всемирной душе".   В "Маганирване" говорится: "Многочисленные образы, соответствующие свойствам разных сил и качеств, были изобретены для тех которые лишены достаточного понимания". И в другом месте: "Мы не можем составить себе понятия, как описать Предвечное Существо; оно выше всего, что доступно уму, выше природы... Тот Единый, который не был определен ни на каком языке и придал речи все её значение, он есть Высшее Существо... а не частица целого, которой поклоняется человек... Это Существо простирается над всеми вещами. Оно — дух без телесной оболочки, не имеет пространства, какого-либо объема, не воспринимает впечатлений и не снабжено органами; оно чисто, совершенно, всеведуще, всесуще, владыко разума... душа вселенной".   35. Брама и Будда. — политеизм в Индии распался на две большие секты — буддистов и браминистов, из которых каждая имела свои отличительные черты. Намеки на этот раскол встречаются в легенде о Храме, есть и другие пункты в теологическом перечне, которые в свою очередь относятся к преданиям об этих двух главных сектах. Индийцы, греки (кроме Пифагора, который в некоторой степени был буддистом) и бретоны были, если так можно выразиться, браминистами; китайцы же, японцы, персы и саксы — буддистами. Буддисты руководствовались магизмом, браминисты — сабеизмом. Знаменитое буддийское учение нирваны, или нигилизма, — вовсе не понятое, пока под ним подразумевали полное уничтожение, — учение глубоко теософское и на самом деле означает совершенное поглощение божеством, хотя Будда не допускает личного Бога, или творца.   Под божеством он подразумевает свет и вечную свободу, почему нирваной называет высшую степень духовной свободы и блаженства. Индивидуальная душа, оставив тело, в котором находилась в заключении, воз- вращается во всемирную душу, так точно, как солнечный луч, заключенный в куске дерева, когда оно сгорит, возвращается в вечный океан света. К этому учению впоследствии привили ложное верование в метапсихоз, или переселение душ, и мизантропическую систему самоот- речения., которая в Индии привела к самоистязаниям факиров и других фанатиков, а в христианских общинах встречала подражание, как например в аскетизме постов, покаяния, умерщвления плоти, пустынничества, бичевания и всего, чему подвергали себя монахи, отшельники и другие религиозные ревнители.   36. Аскетизм. — Аскетизм, основанный на вышеприведенном понятии, а именно, что Абсолютное, или Всесущее, есть истинное существование, тогда как индивидуальные явления, особенно вещество во всех образах на самом деле ничто, то есть одни призрачные наважде- ния, которых следует избегать, как увеличивающих расстояние от Абсолютного, и что погружение в божество может быть достигнуто и в этой жизни умерщвлением плоти, преобла- дал и до сих пор преобладает в Индии, где его доводят, в тысяче случаях, до пределов самоистязания, даже до самой смерти   На празднествах в честь грозной богини Бовани, жены Шивы когда её массивное изображение везется к Гангу на колеснице с заостренными колесами, исступленные изуверы, увенчанные цветами и радостные, как будто идут к брачному алтарю, бросаются толпами при звуке труб под колеса, чтобы добровольно принести себя в жертву и быть разрезанными на части. В разных сектах аскетизм также был поводом к самым странным обычаям. В "Рассказах королевы Наваррской" есть место, где упоминается довольно подробно о способе, усвоенном католическими монахами и некоторыми лицами для умерщвления плоти. Королева говорит о них следующее:   "Ils disent qu'il faut s'habituer a la chasteté et pour éprouver leurs forces ils parlent aux plus belles, et a celles qu'ils aiment le plus, et en baisant et touchant. Ils éprouvent qu'ils sont dans une entiere mortification. Quand ils sentent que ce plaisir les émeut, ils vivent dans la retraite, jeûnent et se disciplinent, et quand ils ont maté leur chair en sorte que ni la conversation,ni le baiser leur causent point d'émotion, ils essayent la sotte tentation de coucher ensemble, et de s'embrasser sans aucun désir de volupté" (l) — Они утверждают, что надо приучаться к целомудрию и, для испытания своих сил, говорят с первыми красавицами и теми, которых любят наиболее, поцелуями и прикосновением удостоверяясь, вполне ли отреклись от плоти. Если почувствуют, что это удовольствие их волнует, они удаляются от света, постятся и бичуют себя, а когда настолько умертвят плоть, что ни разговор, ни поцелуй не волнуют их, они подвергаются глупому искушению лежать вместе и целоваться без малейшего вожделения.   37. Гимнософисты. — Мы имеем очень мало сведений о гимнософистах, магах браминизма, самых строгих блюстителях первобытного закона, вначале чуждого всякого обмана. Они рас- пространились по Африке, в Эфиопии жили отшельниками, возобновляя на берегах Нила много видов азиатской теософии. Как странствующим жрецам, им приписывали распространение тайного учения, которому чистота их нравственности и простота жизни служили как бы внешним проявлением; хотя впоследствии они превратились в одну из распутнейших и самых безнравственных сект в Индии.   Они ходили почти нагие и питались растениями, но собственный строгий образ жизни не делал их жестокими к ближним или несправедливыми к обыкновенным условиям жизни. Они веровали в единого Бога, в бессмертие души и её переселение, а когда старость или болезнь лишали их сил, они всходили на костёр, считая позорным дать летам или страданиям побороть себя. Александр Македонский был свидетелем подобного конца одного из них.   Жреческие коллегии гимнософистов в Эфиопии и Египте имели постоянную связь. Озирис — это эфиопское божество. Ежегодно два семейства жрецов сходились на границе двух стран приносить общую жертву Аммону — другое имя Юпитера — и справлять торжество, которое греки называли гелиотрапезою, или трапезою Солнца.   Нельзя не восхищаться, среди преобладающего в Африке фетишизма, отчасти вызванного климатом отчасти теми же обстоятельствами, которые положили начало индийскому фетишизму, этою колонией мыслителей, истребление которой было делом мести, нетерпимости и тиранства.   38. Места, где совершались мистерии — Подобно тому, как в других странах, мистерии совершались в подземельях, здесь высеченных в твердых скалах и превосходящих в величии идеи и совершенстве исполнения все, что была видано где-либо. Особенно замечательны храмы в Элефантине, Эллоре и Сальсетте, состоящие из обширных зал и дворцов, капищ и молелен, келий для нескольких тысяч жрецов и пилигримов, украшенные столбами и колоннадами, обелисками, барельефами, исполинскими фигурами божеств, слонов и священных животных, высеченные из самой скалы. В святилище, доступном одним посвященным, верховное божество изображалось символом лингам, который у всех древних народов более или менее служил олицетворением оплодотворяющей силы, хотя в Индии его также изображали лотосовою чашечкой с лепестками.   39 Посвящение. — Время посвящения определялось прибылью и убылью луны, а мистерии делились на четыре степени; в первую кандидат мог быть посвящен восьми лет. Тогда брамин, который становился его духовным руководителем, готовил его ко второй степени, пред которой искус заключался в постоянной молитве, посте, очищениях и изучении астрономии. В жаркое время года неофита сажали среди пяти огней — четыре костра пылали вокруг него, а солнце палило сверху, в дождь он стоял обнаженный, в холодное время года носил мокрую одежду. Чтобы участвовать в великих преимуществах, которые даровали мистерии, как полагали, его освящали знамением креста и подвергали испытаниям пастоса , солнечной могилы, гроба Хирама, мрака, ада — символы первых трех свойств природы. После обрядов очищения его вели ночью в пещеру, где совершалось посвящение.   Она была ярко освещена, и три иерофанта сидели, один к востоку, другой к Западу, третий к югу, как представители богов Брамы, Вишну и Шивы, окруженные служащими им мистагогами в приличных случаю нарядах. посвящение начиналось с обращения к солнцу под именем Пуруши, означающим здесь душу жизни или частицу всемирного духа (Брам); после нескольких предварительных обрядов кандидата заставляли три раза обходить вокруг пещеры, а потом его проводили через семь тёмных пещер, между тем как унылый вой изображал плач Махадевы об утрате Шивы. Обыкновенные принадлежности, как-то: сверкающие огни, печальные звуки и ужасающие призраки — являлись, чтобы устрашить и смутить неофита.   Когда достигали последней пещеры, трубили в священную витую раковину, створчатые двери распахивались настежь и неофит входил в залу, полную ослепительных огней, украшенную статуями и символическими фигурами, богато убранную драгоценными каменьями, где курились самые ароматные благовония. Святилище должно было изображать рай, оно так и называлось в Эллорском храме. Устремив глаза на жертвенник, неофит должен был, по указанию, ожидать, чтобы божество спустилось в пылавший на жертвеннике яркий пирамидальный огонь, и не мудрено, если в минуту экстаза, искусственно таким образом вызванного, неофит действительно убеждал себя, что видел восседающего на лотосе Браму с его четырьмя головами и руками, изображающими четыре стихии и четыре стороны света, и держащего в руках эмблемы вечности и власти — круг и огонь.    Заключения 39-а. Брам и Брама. — Читатель, вероятно, заметил, что я говорю то Брам, то Брама; последний есть тело первого, который есть Предвечная Жизнь. Эти названия соответствуют божеству преисподней и Деве Софии в христианской теософии.   40. Неизреченное AUM. — Теперь неофит считался перерожденным; он был облечен в белую одежду, ему возлагали на голову тиару и опоясывали его священным поясом, чертили на лбу крест, а на груди букву Т, ему вручали аммонорог, или черный сланец, чтобы упрочить за ним совершенства Вишну, и окаменелую раковину, средство против укусов змей, после чего наконец ему открывали священное название, означавшее солнечный огонь и соединявшее в своем понятии великое Тримурти, или сложное начало, на котором основывается существование вселенной.   Слово это было ОМ, или в трехбуквенной форме AUM, для изображения созидающей, сохраняющей и уничтожающей власти божества, олицетворенного в Браме, Вишну и Шиве, символом которого был равносторонний треугольник. Этому названию приписывалась чудотворная сила, подобно той, какую масоны степени Королевской Арки приписывают имени Иегова, и могло оно быть только предметом безмолвного и приятного созерцания, так как стоило произнести его, чтобы сотряслась земля и дрогнуло небе и сами ангелы затрепетали от страха на небесах.   Тогда объясняли неофиту эмблемы, находившиеся вокруг, смысл тайн и сообщали ему, что посредством знания этого ОМ он становился частью божества. У персов слог НОМ означал древо жизни, дерево и человека в одно и то же время, место, где витала душа Зороастра; у них, так же как у индийцев, запрещено было открывать его под страхом смертной казни. В этом тайном названии, заключавшем в себе отвержение политеизма и знание природы, мы видим золотую нить, соединяющую древние и новейшие тайные общества.   41 Лингам. — Один из символов, встречаемых в святилище, да и повсюду, надо сказать, на стенах индийских храмов, это — лингам (мужские силы природы), перешедший из Индии в Египет, Грецию и Скандинавию, культ этого символа естественно должен был повести к большим злоупотреблениям, особенно у гимнософистов.   42. Лотос. — Лотос, лилия Нила, считался священным и в Египте, он служил восточным народам главным растительным амулетом. Индийские боги всегда изображались восседающими на лотосе. Это была эмблема свободы души, когда она освободится от своей земной скинии, тела, подобно тому как лотос пускал корни в иле, на дне реки, из зародыша развивался в совершенное растение и затем, гордо возвышаясь над водою, стоял в воздухе, как бы независимо от внешней поддержки. Он находится на золотом столе, как символ Шивы, на вершине горы Меру, священной горы в Индии, центре земли, предмете поклонения индусов, татар, маньчжуров и монголов.   Предполагают, что она находится в северной Индии, с тремя пиками золотым, серебряным и железным, на которые опирается тройное божество: Брама, Вишну и Шива. Географически эта гора, очевидно, нагорная равнина Татарии, южную границу которой образуют Гималайские горы. Обычай считать гору о трех пиках священною существовал не только в Индии, но также у евреев. Таким образом Масличная гора, близ Иерусалима, также имела три вершины, которые считались местопребыванием божества — Астарты, Хамоса, Молхола (книга Царств, IV, 23, 13). По книге Захарии (XIV, 4) стопы Всемогущего покоились на двух наружных пиках этой горы. Bо время грозившего Иерусалиму разрушения, между тем как сама гора разверзлась от центрального пика до основания и распалась на две части, к востоку и Западу, образовав между своими расторженными частями обширную долину.   IV Египетские мистерии   43 Древность египетской цивилизации. — Египет — предмет, требующий особого посвящения в его таинства Длинная и узкая полоса земли, орошаемая громадными реками и окруженная беспредельными пустынями — таков Египет. Высокие и отвесные скалы защищали его от набегов кочующих племен, и таким образом долина, река и племя создали самостоятельно если не древнейшую, то по крайней мере одну из древнейших, знаменитых цивилизаций, мир чудес, в то время, когда европейцы ходили обнаженными и раскрашивали себе тело, подобно тому как Цезарь видел у древних бриттов, и когда греки, вооруженные луками и стрелами, вели жизнь номадов.   За много тысяч лет до троянской войны египтяне изобрели письмо, что доказывается, например, хранящимся теперь в берлинском музее папирусом для священных письмен времен Рамзеса II, полного предписаний и наставлений для лечения множества болезней. Египтяне знали также много удобств жизни, которые мы, в нашем высокомерии, считаем новейшими изобретениями, и греческие писатели, которых египетские жрецы называют детьми, исполнены воспоминаний об этой таинственной стране и описывают отца Нила, стовратные Фивы, пирамиды, озеро Мероэ, лабиринт, сфинкс и статую Мемнона, приветствующую восход солнца.   44. Храмы древнего Египта. — Египетская хронология, укор и образец для всех других, вырезана на вечных памятниках Но эти обелиски, посвященные солнцу, судя по их конической форме; эти лабиринты; эти птицы с человеческими головами, изображающими тип разумной души; эти жуки, означающие производительную силу, это сфинксы, изображающие мощь, льва или солнце и человека; эти змеи, символы жизни и вечности; эти иероглифы, долго остававшиеся для нас тайной и, быть может, всегда бывшие покрытыми мраком для народа, который страхе и безмолвии сооружал пирамиды — все эти символы составляли язык одного из обширнейших и наиболее развитых тайных обществ, когда-либо существовавших.   В этих исполинских храмах, которые кажутся работою вымершего поколения, не похожего на наше, подобно тому как окаменелые четвероногие не походят на живущих теперь, когда проходишь ряды келий, ведущих многочисленными изгибами в самое сокровенное святилище, невольно приходит на ум странная мысль — мысль о безмолвии и пустоте, которые всегда должны были царствовать внутри этих зданий, куда народу входить не дозволялось, допущены были только немногие, и мы, дети новейших времен, — первые непосвященные, которые ступили ногою в заповедные пределы.   Луксорский храм, обширнейший в мире, с шестью пропилеями, длинными рядами колонн, колоссами, обелисками и сфинксами, окружен шестью галереями — каждая новая династия царей, в течение семидесяти веков, прибавляла новую частицу к зданию и запечатлевала на его стенах историю своих деяний, а каждое новое прибавление удаляло верующего от святилища Бога, диво и таинственность все росли. Шестое предхрамие не кончено; это глава истории, которая прервана на половине и никогда не будет кончена. Стены и колонны храмов были покрыты религиозными и астрономическими изображениями. Судя по тому, что многие из них представляли человеческие существа, подвергаемые пыткам и в разных мучительных позах, пришли к выводу, что египетская вера была не менее жестока, чем мексиканская; но это неверно: изображения представляют только наказания, которые должны были постигнуть нечестивых в будущей жизни.   45. Египетские жрецы и цари. — Жреческая каста, которая одна владела ученостью, сперва властвовала безраздельно; для собственной защиты жрецы вооружили часть населения, другую они держали в страхе суеверием и обезоруживали и ослабляли развратом. Платону, который судил со стороны, это правление казалось изумительным, он видел в нём идеал, "град Господень", образец республики.   Тем не менее, как и было неизбежно, сила возмутилась против учения, воинство свергло власть духовенства, и рядом с первосвященниками возникли цари; лучше сказать, ряд тех и ряд других шёл параллельно, жрецов не отстранили; они имели вдоль берегов Нила дворцы, храмы, сильные как крепости, которые в то же время были роскошными жилищами, земледельческие учреждения, торговые склады и станции для караванов, члены этой касты управляли самими царями, распоряжаясь до мелочей всеми их действиями в течение дня, они занимали высшие должности и, в качестве ученых, судей и врачей, пользовались высшими почестями.   Главные школы их находились в Фивах, Мемфисе, Гелиополисе и Саисе; им принадлежала большая часть земли, которую они заставляли обрабатывать; податей они не платили, но собирали десятину. Они на самом деле были избранной, привилегированной и единственной свободной частью нации.   46. Внешнее и внутреннее учение. — жрецы не придерживались языческой веры народа, но раскрыть ему глаза они считали для себя опасным. Истинное учение о Божием единстве, их тайны, они сообщали только тем, которые после многих испытаний были посвящены в мистерии. Поэтому их учение, подобно учению других жрецов, было внешним и внутренним; и мистерии оказывались двух родов: большие и малые; первые были мистерии Озириса и Сераписа, последние — мистерии Изиды.   Мистерии Озириса праздновались осеннее равноденствие, мистерии Сераписа — в летнее солнцестояние, а мистерии Изиды в весеннее равноденствие.   47. Египетская мифология. — Недостаток места не позволяет нам вполне войти в обширный предмет египетской мифологии, однако сказать несколько слов необходимо, чтобы уяснить её отношение к мистериям и также указать на её связь со многими обрядами новейшего масонства. Что все символы и обряды в древних религиях сначала имели глубокий и всемирно-космический смысл, уже было доказано, но в то время, когда мистерии наиболее процветали, этот первоначальный смысл большею частью утратился и был заменен астрономическим, как будет видно из следующих объяснений. Озирис, представляемый в Египте в виде скипетра с глазом над ним, что означало правящий и видящий, был символом солнца.   Он убит Тифоном, змеею, порожденною илом Нила. Но Тифон, искаженное греческое питон, которое происходит от греческого слова (Τυφωεύς),  означающего "гноить", имеет только тот смысл, что зловредные пары, отделяющиеся от речного ила, затмевают солнце, почему в греческой мифологии говорится, что Аполлон — ещё одно название солнца — убил Питона своими стрелами, то есть рассеял пары своими лучами.   Когда Озирис был убит Питоном — с чем, однако, связывалось более обширное понятие о во- ображаемом исчезновении или смерти солнца в зимнюю пору — Изида, жена его, или луна, идет отыскивать его и наконец находит его тело, разрезанное на четырнадцать кусков, то есть на столько частей, сколько дней между полнолунием и нарождением месяца; она собирает все куски, с одним лишь значительным пропуском, а пустое место замещает тем, что послужило предметом поклонения, одного свойства с индийским лингамом. Хотя по народному верованию Изида была только луною, для посвященных она изображала всемирную мать, первобытную гармонию и красоту, называемую по-египетски Иофис; греки превратили это Слово в Софию, отчего и произошла Дева София в теософии.   Оттого же возникло и множество имен, под которыми была известна Изида, указывающих на различные виды, которые она неизбежно должна была принимать. В Саисе ей поклонялись в виде Изиды под покрывалом с надписью: "Я всё, что было, есть и будет, и ни один смертный не снимал моего покрывала". Апис, или Бык, был предметом поклонения во всем древнем мире, потому что прежде знак Зодиака Телец указывал на вступление в весеннее равноденствие.   48. Феникс. — Египтяне считали начало года с восхода Сириуса или созвездия Большого Пса. Но, не приняв в соображение четверти дня, которым оканчивается год, они начинали гражданский год днём ранее через каждые четыре года, и таким образом начало года постепенно переходило на все дни естественного года в течение четырежды 365, что составляет 1460 лет. Они воображали, что освящают и заставляют таким образом процветать все времена года, одно за другим, допуская их насладиться празднованием Изиды, которое совершалось одно- временно с празднованием восхода Сириуса, хотя нередко весьма отдаленным от этого со- звездия; поэтому несли изображение собак или даже вели живых собак впереди колесницы Изиды. Когда в 1461 году празднество опять совпало с восходом Сириуса, сочли это годом изобилия и символически изобразили в виде птицы редкой красоты, которой дали название Феникс (deliciis abundans) ; она сгорела на алтаре солнца, говорили древние египтяне, из пепла её образовался червячок, а из последнего развилась птица, совершенно подобная первой.   49. Крест. — В числе астрономических эмблем следует обратить особое внимание на крест. Знак этот действительно означает огонь, как мы уже видели, но в Египте это был просто нилометр, состоявший из вкопанного  шеста с поперечною перекладиной, которая поднималась и опускалась с повышением и понижением уровня воды в реке. Нилометр часто завершался кругом, как изображением божества, управляющего этим важным процессом. Так как разлитие Нила считалось спасением Египта, то и на знак этот стали смотреть с большим благоговением и приписывали ему тайные свойства, как, например, способность отвращать зло; вследствие того египтяне надевали на шею своим детям и больным маленькие, крестики или, вернее, изображения буквы Т с прикрепленным к нему кольцом (crux ansata) ; они прикладывали их к повязкам или полотняным полоскам, которыми свивали мумии, где находят их поныне; словом, это сделалось амулетом (amolitio malorum) (3). Другие народы усвоили себе этот обычай и крест, или буква Т, которою он изображался символически во всем древнем мире, сделался знаком, которому приписывали необыкновенное значение. В мистериях crux ansata был символом вечной жизни.   Но в других странах кресту поклонялись как астрономическому знаку. Мы видели, что в Индии неофита посвящали посредством знамения креста, который в самых древних нациях был символом вселенной в силу того, что указывает на четыре страны света; и обычай воздвигать храмы по крестообразному плану относится к такой древней эпохе, что она совпадает с возникновением самой архитектуры. Две большие пагоды в Бенаресе и Матуре построены в виде обширного креста, каждое крыло которого одинакового размера, что видно также в Нью-Гренджском храме в Ирландии. Но древнейший и более глубокий смысл креста указан в пункте И.К; он относится к огню и двоякому свойству, которое можно везде наблюдать в природе. Тройное Т — знак масонов степени Королевской Арки.  крест с ручкой.  Удаление несчастий.   50. Места посвящения. — В Египте и других странах (Индии, Мидии, Персии, Мексике) местом посвящения была пирамида, воздвигнутая над подземными пещерами В сущности, на пирамиды можно смотреть, судя по их объему, форме и прочности, как на искусственные горы покрывающие схороненные города. Их форма не только символически изображала пламя, но имела основание в конической, первобытной форме всех естественных возвышенностей. Большая пирамида, гробница Озириса, воздвигнута была в таком положении и на такую высоту, что в весеннее и осеннее равноденствие солнце показывалось ровно в полдень на верхушке, будто опираясь на это громадное подножие, между тем как поклонники его, распростертые у основания, созерцали великого Озириса, когда он сходил в могилу и когда поднимался из неё с торжеством.   51. Порядок посвящения. — В сопровождении проводника посвящаемый должен был сойти в глубокий и тёмный колодезь или род шахты под пирамидою; он спускался по лестнице, приставленной к боку ямы, и был снабжен факелом. Достигнув дна, он видел перед собою две двери — одна была заперта на засов, а другая подавалась тотчас от прикосновения его руки. Пройдя в дверь, он видел извилистую галерею, между тем как дверь захлопывалась за ним с грохотом, который оглашал все своды. Его взору представлялись надписи, вроде следующей: "Кто пройдет по этому пути один и не оглядываясь назад, тот будет очищен огнём, водою и воздухом и, восторжествовав над страхом смерти, выйдет из недр земли на свет дневной, готовясь в душе к принятию мистерии Изиды"   Идя далее, неофит достигал другой железной двери, охраняемой тремя вооруженными людьми, на блестящих шлемах которых были изображены символические животные, Церберы Орфея. Здесь посвящаемому предоставлялась последняя возможность вернуться назад, если он пожелает. Когда он решал, что пойдет дальше, то подвергался огненному искусу, проходя чрез залу, наполненную зажженными горючими веществами, образующими огненные стены. Пол был устлан решетками из докрасна раскаленных железных полос, между которыми, однако, оставались узкие промежутки, куда неофит мог ступать безопасно. Когда он преодолевал эту преграду, ему предстояло выдер- жать искус посредством воды. Широкий и тёмный канал, наполняемый водами Нила, преграждал ему путь.   Поставив мерцающий факел себе на голову, он бросался в воду и переплывал на другой берег, где его ожидал главный искус — посредством воздуха. Из воды он выходил на платформу, которая вела к двери из слоновой кости с двумя медными стенами по обе стороны; к каждой стене было приделано по громадному колесу из такого же металла. Тщетно силился неофит отворить дверь, и наконец, увидав два больших железных кольца в двери, хватался за них; вдруг платформа уходила из-под его ног, холодный ветер задувал его факел, два медных колеса вращались с грозною быстротой и оглушительным стуком, а неофит в это время висел, ухватившись за кольца, над бездонною пропастью.   Но прежде, чем он мог выбиться из сил, платформа становилась на своё место, двери из слоновой кости отворялись, и он видел перед собою великолепный храм, ярко освещенный и наполненный жрецами Изиды, с иерофантом во главе, в нарядах, соответствующих мистическому значению их обязанностей. Но этим ещё не оканчивался обряд посвящения. неофита подвергали посту, который постепенно становился строже, на девятидневный срок. В это время ему предписывалось строгое молчание, и если он не нарушал его, то наконец был вполне посвящен во внутреннее учение Изиды.   Его ставили перед тройной статуей Изиды, Озириса и Горуса — ещё один символ солнца, — где он клялся никогда не открывать того, что ему передано в святилище, и сперва выпивал поданную ему первосвященником воду Леты, для забвения всего, что слышал до состояния перерождения, а потом воду Мнемозины, дабы помнить все уроки мудрости, внушенной ему в мистериях. Затем его вводили в самую сокровенную часть священного здания, где жрец научал его применению символов, там находящихся. И тогда уже его всенародно объявляли лицом, посвященным в мистерии Изиды — первую степень египетских религиозных обрядов.   52. Мистерии Сераписа. — Они составляли вторую степень. О них нам известно не много; только Апулей (Золотой Осёл) слегка касается их. Когда Феодосий разрушил храм Сераписа, там были открыты подземные ходы и машины, где жрецы подвергали неофитов испытаниям. Порфирий, упоминая о больших мистериях, приводит выписку из Херемона, египетского жреца, которая придаёт астрономический смысл всей легенде об Озирисе, чем подтверждает сказанное нами выше. И Геродот, описывая храм Минервы, где совершались обряды Озириса, и говоря о могиле, находившейся в самом сокровенном тайнике, как в христианских церквях за алтарем бывает, Голгофа, говорит. "Это могила Бога, которого имя я не дерзаю упоминать". Calvary (Голгофа) происходит от латинского слова Kraniou Topos, "лысый" — в переносном смысле "бесплодный", "иссохший", указание на мертвенность природы в зимнее время.   53. Мистерии Озириса. — Они составляли третью, высшую степень египетского посвящения. В них легенда об избиении Озириса братом его, Тифоном, изображалась в действии, и Бог был представляем неофитом. (Как мы увидим впоследствии, франкмасоны целиком заимствовали это посвящение для степени мастера, заменив Озириса Хирамом Абифом, одним из трех строителей Соломонова храма). Вполне посвященный неофит назывался Al-om-jak, по имени божества, и догмат о едином Боге составлял главную сообщенную ему тайну. Как велика и как опасна была эта тайна, легко понять, когда припомнишь, что много веков спустя после учреждения мистерий Сократ лишился жизни за то, что провозгласил это самое учение.   54. Изида. — Большое число названий Изиды уже было упомянуто. Она также изображалась с различными эмблемами, означающими её разнородные свойства. Светлый круг, змея, колосья и цитра означали почетные божества Гекатейских (Геката — богиня ночи), Вакхических, Элевсинских и Ионических мистерий, то есть таинств вообще, для которых аллегория была изобретена. Черная мантия, в которую она облекалась, с вышитым серебряным месяцем и звездами означала время, когда совершались таинства, именно глухую ночь. Её различные имена приведены в следующих словах, которые Апулей в своем "Золотом Осле", описывая мистерии под видом басни, влагает в её уста:   "Вот, Люций, тронутая твоею мольбою, я явилась к тебе; я — природа, родительница всех вещей, царица всех стихий, первобытное исчадие веков, высшее из божеств, владычица духов умерших, первое из небесных и первое из всемирных веществ, единый и многообразны, вид самобытной материи; я, знаком управляющая яркими вершинами неба, ветрами на морях и тишиною в пределах под ним, единому божеству которой весь шар земной поклоняется под различными видами, множеством названий и разными обрядами. Поэтому первые фригийцы называли меня Пессинунтикой, матерью богов, жители Аттики — кекроповой Минервой, плавающие киприйцы — пафосскою Венерою, стрелоносные жители Крита — диктейскою Дианою, трехъязычные сицилийцы — адскою Прозерпиною и элевсинцы — древней богиней Церерою. Некоторые называют меня также Юноной, другие Беллоной, ещё Гекатою и Рамнузиею. Эфиопы, арийцы и египтяне, посвященные в древнюю науку, воздают мне честь особенными обрядами и называют моим настоящим именем — царица Изида".   Из этого ясно, что Изида была в глазах посвященных не одною луною. В святилище разные образы сведены к единству, множество кумиров сливается в одно божество, то есть в первобытную силу и разум.   V Превращение мифа об Изиде   55. Распространение египетских мистерий. — Отблески египетских мистерий просвечивают и составляют суть во всех тайных учениях в Финикии, Малой Азии, Греции и Италии. Кадм и Инах завезли их в Грецию вообще, Орфей во Фракию, Меланф в Аргос, Трофоний в Беотию, Минос на Крит, Кинирас на Кипр, Эрехтей в Афины. Подобно тому, как в Египте мистерии посвящались Изиде и Озирису, в Самофракии они посвящались матери богов, в Беотии — Вакху, на Кипре — Венере, на Крите — Юпитеру, в Афинах — Церере и Прозерпине, в Амфиссе — Кастору и Поллуксу, в Лемносе — Вулкану, и таким же образом другим в иных местах, но цель их и свойства повсюду были одинаковы — поучать единобожию и будущей жизни.   56. Дионисии, или вакхические мистерии. — Они делились на большие и малые. Последние праздновались ежегодно в осеннее равноденствие и на эти празднества допускались женщины с символом производительной силы на шее. Они кончались принесением в жертву нечистого животного, которое съедали поклонники. Тогда же неофиты и посвященные направлялись со священною пляскою к храму. Девушки с золотыми вазами, наполненными отборными плодами, шли впереди, а вслед за ними женщины, носящие символ производительной силы. За ними шли другие участники торжества, переряженные женщинами, которые исполняли все отвратительные действия пьяного человека.   В следующую ночь совершалось посвящение, при котором басня о Вакхе, убитом титанами, представлялась в действии и неофит изображал собою Вакха. Большие мистерии праздновались каждые три года в весеннее равноденствие, поблизости от болота, подобно саисским празднествам в Египте. В ночь перед посвящением жена иерофанта приносила в жертву барана. Она изображала жену Вакха, и когда сидела в этом качестве на троне, жрецы и посвященные обоих полов восклицали: "Приветствуем тебя, супруга, приветствуем новый свет!" неофит очищался огнём, водою и воздухом, подвергаясь троекратному искусу, подобному тем, которые были описаны в ином месте, и наконец вводился в святилище, увенчанный миртами и в одежде из шкуры молодого оленя.   57. Сабазийские мистерии. — Сабазий было другим именем Вакха, вероятно, произведенным от Шива или какой-либо сходной формы, астрономическое значение которого — планетная система с бесчисленными солнцами и звездами. мистерии совершались ночью; изображали они любовную страсть Юпитера (в виде змеи) и Прозерпины. Золотая — другие утверждают, живая — змея всовывалась неофиту за пазуху, и тот восклицал: "Evoe! Sabai! Bacchi! Anes! Attes! Hues!"   Evoe, или Ева, означало на многих древних языках и змею, и жизнь: воспоминание об имени жены Адама и происхождении культа змеи в Древнем мире. Когда Моисей поднял в пустыне медную змею, опечаленные израильтяне знали, что это знак сохранения. Sabai (Сабаи) уже объяснено, Hues и Attes — Другие названия Вакха. Эти мистерии продолжали совершаться до прекращения язычества и в царствова-ние Домициана в одном Риме на- ходилось 7 000 посвященных.   58. Кабирийские мистерии  — Кабира — финикийское Слово, означающее "могущественный". Были четыре Бога: Асхиер, Ахиохерзус, Ахиохерзаи Камилл. Последний был убит своими тремя братьями, которые похитили у него органы производительной силы; это аллегорическое убийство и праздновалось в тайных обрядах. Камилл тоже, что Озирис, Адонис и другие, подвергшиеся такому же увечью и служащие символом утраты солнцем производительной силы во время зимы.   Главным местом празднования этих мистерий были острова Самофракия и Лемнос. Жрецы назывались корибантами. По этому поводу существует большое недоумение, так как утверждают, что кроме приведенного выше, эти мистерии были учреждены в честь Атиса, сына Кибелы. Атис означает солнце, и мистерии праздновались в весеннее равноденствие; следовательно, не может быть сомнения, что, подобно другим мистериям в эпоху их упадка, они изображали загадочную смерть солнца зимою и его возрождение в весеннюю пору. Празднование длилось три дня.   Первый был днём грусти: срубали крестообразную сосну с прибитым к нему изображением Атиса, вследствие того, что у подножия ствола сосны нашли его изувеченное тело; второй был днём труб, в которые трубили, чтобы пробудить Бога от сна, подобного смерти, а третий был днём радости, посвящения и торжества по случаю его возврата к жизни   59. Элевсинские мистерии. — Элевсинские таинства праздновались в честь Цереры, греческой Изиды, тогда как Озирис является в виде Прозерпины; смерть Озириса и увлечение Прозерпины в пределы ада — символы одного и того же, исчезновения солнца в зимнее время года. Эти мистерии вначале совершались только в Элевсисе, городе Аттики, но впоследствии распространились в Италии и даже в Британии. Подобно многим другим таинствам, они разделялись на большие и малые.   Последние, как вакхические и кабирийские мистерии, длились девять дней и преимущественно носили характер подготовительный, состоя из очищений и жертвоприношений. обряд посвящения в большие таинства начинался тем, что герольд провозглашал: "Удалитесь, о вы, непосвященные!"   Желающий посвящения являлся обнаженным, в знак своей совершенной беспомощности и зависимости от провидения. На него надевали телячью шкуру. Брали с него клятву молчания и тогда спрашивали: "Ел ли ты хлеб?" Ответ был: "Нет". Прозерпина не может вернуться на землю, потому что ела плоды ада; Адам пал, потому что отведал земного плода. "Я испил священную смесь, меня питали из корзины Цереры, я трудился, я возлежал на ложе".   То есть он был помещен в пастос, где желающий посвящения заключался на время искуса. После того он подвергался целому ряду испытаний, подобных по характеру тем, которые усвоены были другими мистериями, и наконец вводился во внутреннюю часть храма, где созерцал статую богини Цереры, окруженную ослепительным светом. Посвящаемый, которого до тех пор называли mystes, или новичок, теперь переименовывался в epoptes, или очевидца, и ему открывали тайное учение. Собрание закрывалось санскритскими словами: "Konx om Pacsha", смысл которых достоверно известен. По утверждению капитана Уильфорда, это греческое искажение слов Candscha om Pacsha, которые и теперь в употреблении при религиозных собраниях и обрядах браминов — ещё одно доказательство того, что мистерии восточного происхождения.   60. Двери из рога и слоновой кости. — В шестой книге Энеиды и в Золотом Осле Апулея есть описание того, что происходило на Элевсинских мистериях. В первом произведении Эней и его проводник, когда прошли пределы ада, были выпущены во врата грёз из слоновой кости. Но были другие двери из рога, в которые входил делающий посвящения; все пещеры посвящения имели два входа; один назывался спуском в ад, другой — восходом праведного. Древние поэты утверждали, что через Роговые двери появлялись истинные видения, а через двери из слоновой кости одни обманчивые.   Основываясь на этом и на обстоятельстве, что Эней со своим проводником вышел в последние двери, некоторые критики, сделали заключение, будто Вергилий хотел дать понял, что все, сказанное им о пределах преисподней, должно считать выдумкой. Но таково не могло быть намерение поэта, напротив, он имел в виду, что будущее состояние есть действительное состояние, тогда как изображение его в мистериях — одни туманные картины. Двери из слоновой кости были просто роскошными дверьми храма, в которые выходил посвященный по окончании обряда.   61 Отмена Элевсинских таинств. — Эти таинства существовали долее всех остальных и были в полном блеске, когда тайное поклонение Кабире и даже египетские мистерии уже исчезли; отменил их только в 396 году нашего летосчисления безжалостный Феодосий Великий, который из рвения к христианской вере совершал страшные жестокости в отношении неверующих.   62. Тесмофорш. — Слово это означает законодательное торжество; оно, главным образом, относится к символическим обрядам, входящим в часть празднества, посвященного Церере. Эта богиня даровала грекам, как утверждали, разумные законы, основанные на земледелии и собственности, в память чего избранные жёны несли, в торжественном шествии Тесмофории в Элевсисе, дощечки, где эти законы были написаны. Отсюда происходит название празднества, которое относилось к законодательству и посеву. Мы имеем отрывочные сведения об этих торжествах, хотя некоторое понятие получаем из комедии Аристофана: Женщины на празднике Тесмофории, но понятие очень поверхностное, так как для автора было опасно, упоминая об этих мистериях, заходить за предел одних общих и простых обозначений. Тем не менее мы узнаем, что торжество длилось три или четыре дня и происходило в октябре.   В нём участвовали одни женщины, и мужчине войти в храм значило подвергнуться неминуемой смерти. Каждое сословие в Афинах избирало двух женщин, законнорожденных, находящихся в законном браке и отличающихся добродетелью. Мужчины, у которых был капитал в три таланта, обязывались дать женам деньги, необходимые на расходы по празднеству. Также предписывалось совершенное воздержание между мужем и женою в течение девяти дней.   Тесмофории относились не к одному земледелию, но и к интимным отношениям мужа и жены. Как Церера или земля оплакивала отсутствие Прозерпины или солнца, так афинянки оплакивали, во время этого празднования, отсутствие светоча любви, и подобно тому, как Церера наконец развеселяется от простого напитка, который ей предлагает Баубо, так и лицо, называемое Иамб, нелепыми шутками и грубою мимикой возвращает веселое настроение духа совершающим обряд.   63. Цель греческих мистерий более нравственная, чем религиозная. — Цель посвящения в греческих мистериях была скорее нравственной, чем религиозной; в этом они отличались от индийских и египетских мистерий, которые были религиозными, научными и политическими. В то время, когда мистерии введены были в Греции, наука уже перестала быть преимуществом немногих, политическая жизнь этой страны вызвала энергию в народе и сделала его строителем собственного величия. В этом уже видится заря новой эры — падение древнего поклонения природе и стремление человечества, посредством пытливого изучения и самостоятельных усилий, побороть природу, что диаметрально противоположно духу древности, состоявшему в полном смирении и покорности влиянию всесущего Вещества.   VI Китайские и японские мистерии   64. Китайская метафизика. — В китайской космогонии мы видим следы некогда преобладавшей во всем мире науки о свойствах вечной природы. Вещество, первобытное вещественное начало — предполагается действующим на самого себя и таким образом возникают две силы. Первую, вещественное начало, называют Таи-Кеик и описывают как первое звено в цепи причин, это крайняя граница в безграничности, хотя посреди отсутствия всякого существования всегда существовало бесконечное Ли или "начало порядка". Ли называется бесконечным, потому что невозможно представить его в каком-либо образе, так как это — "Вечное Ничто Эти фрагменты, несомненно, самой древней метафизической системы в свете служили предметом насмешек новейших писателей, но читатель усмотрит, что при всем несовершенстве изложения, это настоящее теософское учение.   65. Введение в китайские мистерии — Китайцы исповедовали буддизм в самой простой форме и поклонялись невидимому Богу всего за несколько столетии до христианской эры. Из учения Конфуция, жившего за пять веков до Р.Х., явствует, что в его время не было мисте- рий; они сделались необходимы только тогда, когда ки тайцы стали идолопоклонниками. Главной целью посвящения было погружение в божество Омито-фо. Слово Омито происходило от санскритского Армида, а Фо — другое название Будды. Буква Y изображала триединого Бога и была на самом деле неизреченным именем божества, Тетрактисом Пифагора и Тетраграммой евреев. Радуга в мистериях была символом вновь появляющегося солнца и предметом поклонения, и это не только в Китае, но и в Мексике.   66 Параллель между буддийскими и римско-католическими обрядами. — Общее сходство бьёт в глаза так, что сами толики не могут не признавать этого и объясняют тем. сатана подделывается под истинную веру. Сходство существует даже в самых мелких подробностях. У тех и других один верховный и непогрешимый глава церкви, безбрачие духовенства, монастыри мужские и женские, молитвы на неизвестном языке, молитвы святым и заступникам, а главное, дева с младенцем, также молитвы за "мерших, повторение молитв с четками, подвижничество и рвение выходит за пределы положенного, добровольные обеты строгого соблюдения религиозных обрядов и самоистязание, ежедневное богослужение с зажженными свечами, состоящее из пения, окропления водою, поклонов и коленопреклонений, постные дни и праздники, религиозные процессии, изображения и картины, легенды, поклонение мертвым, исповедь, чистилище и т.д.   В некоторых отношениях есть сходство и с богослужением евреев; они умилостивляют верховное существо кровью быков и козлов и жертвоприношениями. Сходство это объяснить нетрудно. Католицизм и некоторые другие вероисповедания — это буддизм, облеченный в новую форму. Много религий на земном шаре, и это одно только суеверное искажение понятия о естественных явлениях. Предание о священнике Иоанне подтверждает сходство буддизма с христианской верой. В двенадцатом столетии в Китае было многочисленное монгольское племя, исповедовавшее буддизм, который был принят путешественниками за восточную христианскую религию. Несториане, жившие среди монгол, назвали их главу священником Иоанном, что и дало повод к преданию, будто в Азии существовала христианская церковь, Папа которой носил титул священника Иоанна.   67. Лао-Цзы. — Конфуций — религиозный законодатель Китая, но Лао-Цзы — его философ. Он превзошел Конфуция в глубине и свободе мысли. Слово Лао или Ли трудно передать; сами китайцы определяют его как "вещь, неопределенную, неосязаемую, в которой, однако, есть образы". Сам Лао-Цзы, по-видимому, считает его равносильным "разуму". философия Лао-Цзы исполнена любви и мира, и в этом отношении имеет много похвальных общих черт с учением христианства.   68. Новейшие китайские общества. — Самое замечательное общество — Тиантигуи, или союз неба и земли, главная заповедь которого — равенство человечества в долг богатого делиться с бедным своими излишками Когда посвящаемый с успехом выдержит самые строгие испытания, его ведут к главе, два члена ордена скрещивают над его головой свои сабли и каждой извлекают кровь, которую смешивают в одном кубке — это священный напиток; к нему оба члена ордена прикладывают губы, после того как новичок произнесет клятву.   Общество это распространено в южных провинциях Китая и на острове Ява. В центральных и северных провинциях Китая есть два других общества, вероятно, происшедшие от первого, именно: общества Пелиан-Киао, или лотоса, и Тиан-ли, или Небесного Разума. В депеше к лорду Абердину (1843) Генрих Поттингер намекает на существование четвертого общества, говоря: "Когда пение кончилось, Кийанг, китайский начальник, сняв с руки золотой браслет, подал мне его, объяснив в то же время, что получил его в детстве от отца и что с ним связана таинственная легенда, мне стоит только показать его где бы то ни было в Китае, чтобы заручиться самым братским приемом".   Другое общество, образовавшееся в начале этого столетия, это "Триада", цель которого — ознакомить беспечных и предубежденных китайцев с западной цивилизацией. Общество "Белых ненуфаров", предводителя которого китайское правительство не могло никак разыскать, причинило много политических смут и бедствий.   69. Японские мистерии. — По мнению японцев, мир находился в яйце до сотворения и это яйцо разбил бык — вечно повторяющаяся астрономическая аллегория, намек на Тельца, знак Зодиака, который в прежнее время начинал год весенним равноденствием. Это тот же бык Апис, которому поклонялся Египет и которому евреи в пустыне воздавали божеские почести под видом золотого Тельца; тот же бык, который приносился в жертву в мистериях Митры и кровь которого оплодотворяла землю.   Японцы поклонялись Тен-Сио-Дай-Дзину, божеству, которого называли сыном неизвестного Бога, создателя солнца и луны. Готовящийся к посвящению проходил сквозь искусственные планеты, сделанные из подвижных кругов, изображающих вращение небесных тел. Зеркало было знаменательной эмблемой всевидящего ока их главного божества. В заключительном обряде приготовления новичка запирали в пастос, дверь которого, как утверждали, сторожило наводящее ужас божество с обнаженным мечом.   Во время своего искуса желающий посвящения порой доходил до такой степени восторженности, что отказывался выйти из заключения в пастосе и оставался там до тех пор, пока умирал с голода. За это добровольное мученичество ему было обещано нескончаемое блаженство в будущем. религия японцев собственно буддизм, но с некоторыми изменениями. "Diabolo ecclesiam Christ! imitante!"(l) — воскликнул Ксавье, увидав, как похожи обряды японцев на римско-католические обряды в Европе, и так как сказанное о буддизме в Китае и Тибете может быть повторено и относительно Японии, то восклицание Ксавье, который не был ни ученым, ни философом, вполне понятно.   70. Японское учение. — Бог Тен-Сио-Дай-Дзин имеет Двенадцать апостолов и солнце, он планетный герой, сражается с чудовищами и стихиями. Служители храма  Дьявол, подражающий церкви Христовой. Солнца носят туники огненного цвета и ежегодно празднуют четыре торжества: третий день третьего месяца, пятый день пятого месяца, седьмой день седьмого месяца и девятый день девятого месяца, а в одном из этих празднеств они изображают миф, подобный мифу Адониса, где природа изображена жрецом, облеченным в пестрое одеяние. Члены этого религиозного общества называются иамабосами; посвящаемым предписывается не есть мясной пищи в течение долгого времени и заниматься разнородными очищениями.   71. Лама. — Великий Лама, Бог Тибета, воплощается в человеке; это жрецы открывают народу. Но истинная вера, состоящая из учения о предполагаемом происхождении мира, сообщается только при мистериях, которые почти недоступны. Человек, в которого воплотился на время Великий Лама, то есть первосвященник, чтится народом с таким благоговением, что едят как святыню лепешки из нечистот, в которые превращается пища, служащая питанием его телу.   Это отвратительный обычай, однако, просто результат веры в переселение душ — оно составляет параллель с индийским учением о разложении и воспроизведении, символически изображенном употреблением коровьего назема при очищении посвящаемого, а настоящее его значение — указать, что все части вселенной непрерывно поглощаются одна другой и переходят одна в другую, это подобие змеи, пожирающей свой хвост.   VII Мексиканские и перуанские мистерии   72. Коренные жители Америки. — Этнологи не могут ещё сказать нам что-либо о происхождении первобытных жителей материка Нового Света; но если читатель примет теорию, изложенную во введении, он легко сам ответит на этот вопрос. Подобно тому, как природа в Азии произвела кавказское племя, так в западном полушарии она породила разные племена, его населявшие. То, что одно из них достигло высшей степени цивилизации в доисторические времена, доказывается развалинами великолепных городов, найденными в центральной Америке; и все следы древней цивилизации служат доказательством того, что религия в Мексике и Перу была в сущности такой же, которая преобладала у разных народов Востока; и иначе быть не могло, так как нравственные и физические законы одинаковы во всей вселенной и действуют одинаково, приводя к одним и тем же результатам, только немного измененным местными и климатическими условиями. 73 Мексиканские божества. — Религиозная теория мексиканцев носила характер мрачной и суровой строгости.   Они поклонялись многим божествам, главными из которых были: Теотль, невидимое верховное существо; Вирокоча. Творец; Вицлипуцли, или Герицилопохтли, Бог милосердия, которому были посвящены самые кровожадные обряды (доказательство того, что мексиканские "жрецы были так же непоследовательны в этом отноше-нии, как и фанати- ческое духовенство в Европе, которое во имя Бога милосердия терзало, пытало и сжигало миллионы людей, не исповедовавших ту веру, которую они считали правой и законной): Тескатлипока. Бог мести; Кецалькоатль. мексиканский Меркурий, название которого означает "змея, облеченная в зеленые перья"; Миктланейгератль, башня ада; Тлалоктиетли. или Нептун, и Иксциана, или Венера.   Вицлипуцли приписывалось возрождение земли и его имя относилось к солнцу. Его считали рожденным от девы, на грудь которой с неба снизошло перо всех цветов радуги. Изображался он человеком страшного вида, сидящим на шаре, над высо- ким жертвенником, который носили в торжественной процессии во время празднования мис- терии. В правой руке он держал змею, символ жизни; изображения этого пресмыкающегося есть во всех мексиканских и перуанских храмах. Следы поклонения змее западных народов также встречаются в штатах Огайо и Айова, где и теперь ещё находят змеистые земляные валы в 100 футов и более. Должность Тескатлипока состояла в том, чтобы карать за грехи, насылая повальные болезни, голод и чуму. Его гнев мог быть укрощен только человеческими жертвоприношениями — тысячи людей нередко бывали заколоты в честь его в один день.   74. Жестокость мексиканской религии — Храмы в Мексике были полны страшных идолов, которые все были орошены, выкупаны в человеческой крови Капища Вицлипуцли украшались черепами несчастных, принесенных ему в жертву; пол и стены были покрыты слоем крови в несколько дюймов толщиной; пред изображением Бога часто можно было видеть ещё трепещущие сердца человеческих жертв, ему принесенных, кожа которых служила жрецам одеянием. Этот возмутительный обычай, как говорится в легенде, произошел от того, что Този, "Великая Мать", была человеческого происхождения. Вицлипуцли доставил ей божеские почести, приказав мексиканцам потребовать её себе в королевы у её отца; исполнив это, они также заставили отца убить её, чтобы содрать с неё кожу, которую надели на молодого человека. Таким способом она отрешилась от человечества и была помещена в число богов. Другой отвратительный обряд, возникший на основании этой легенды, будет упомянут впослед- ствии.   75. Посвящение в мистерии. — Посвящаемому следовало вынести все ужасы, страдания и покаяния, которые были в употреблении у восточных народов. Его бичевали узловатыми ве- ревками, его резали ножами, в надрезы вкладывали камыш, чтобы видно было, как свободно кровь просачивается из них, или их прижигали докрасна раскаленной золой. Многие не выносили этих испытаний.   Омовения производились не водой, а кровью, и одежда неофита была не белая, но черная: пред посвящением ему давали напиток, имеющий будто бы свойство рассеивать страх, что в некоторой степени и могло быть справедливо так как он действовал на мозг. Тогда посвящаемого вели в тёмные пещеры, вырытые под основанием массивного пирамидального храма Вицлипуцли в Мехико, и ему предстояло пройти через все обряды мистерий, символически изображавших странствования их богов, то есть прохождение Солнца через знаки Зодиака.   Пещеры назывались "путем мертвых". Посвящаемому являлось все, что только могло поражать воображение ужасом и испытывать его храбрость. То он слышал отчаянные крики и стоны умирающих; его вели мимо темниц, где содержались в заключении человеческие жертвы, которых откармливали для приношения; и через пещеры, скользкие от полузапекшейся крови; то он натыкался на трепещущее тело умирающего, из которого только что вырвали сердце для приношения кровожадному Богу, и, подняв голову, он видел отверстие в своде, через которое жертва была сброшена вниз, так как он находился тогда под жертвенником Вицлипуцли. Наконец он достигал узкого прохода или трещины в камне, которой заканчивался длинный ряд пещер; в эту трещину его проталкивали с торжеством, и крики толпы встречали его, как человека преобразовавшегося или перерожденного. Женщины, сняв с себя то немногое, что служило им одеждой, плясали, совершенно обнаженные, как исступленные вакханки, и, повторив трижды эту пляску, предавались безграничному разврату.   76. Большие мистерии. — Подобно восточным народам, мексиканцы имели, кроме общего религиозного учения, сообщаемого посвященным, внутреннее учение, доступное только жрецам, да и то не ранее, чем они заслужат это принесением человеческой жертвы. Самая высшая степень знания передавалась в полночь и с такими строгими условиями, несоблюдение которых влекло за собой неминуемую смерть. Настоящее учение имело астрономический смысл и, так же как восточные народы, жители Америки на своих больших празднествах оплакивали исчезновение солнца и радовались его появлению вновь на праздновании, как это называлось, нового огня. Гасили все огни, даже священный огонь в храме, и все население Мехико, с жрецами во главе, направлялось к горе близ города, где и ждало, пока Плеяды взойдут на середину неба, и тогда приносили в жертву человека.   Орудие, употребляемое жрецами, чтобы добывать огонь, ставили в рану на груди пленника, предназначенного к заклинанию, и, когда огонь загорался, тело клали на приготовленный заранее громадный костер, который зажигали Новый огонь, встреченный радостными кликами, разнссили по деревням и оставляли в храмах, откуда его уже раздавали в частные жилища. Появление солнца на небосклоне встречали новыми восторженными кликами жрецам преподавалось ещё учение о бессмертии, о триедином божестве, о первобытном населении, которое Бог Вицлипуцли, сидя в четырехугольном ковчеге и жезлом в виде змеи в руке, привел к озеру, обилующему лотосом, где оно окончательно поселилось и воздвигло свой храм. Это было то озеро, посреди которого первоначально стоял город Мехико.   77. Человеческие жертвоприношения. — жрец не мог быть посвящен вполне в мистерии мексиканской религии, пока не принесет человеческой жертвы. Этот ужасный обряд, который испанцы, завоевавшие эту землю, часто видали исполненным над их собственными пленными соотечественниками, совершался следующим образом: главный жрец нес в руке большой и острый нож, сделанный из обсидиана, другой жрец нес деревянный ошейник остальные четыре жреца, служившие помощниками, cтановились в ряд у пирамидального камня с выпуклою вершиной, так что когда человек, приносимый в жертву, бывал положен на него лицом кверху, то получался такой изгиб тела, при котором малейшего надреза оказывалось достаточно, чтобы распороть живот.   Два жреца схватывали жертву за ноги, два других за руки, между тем как пятый надевал ей на шею деревянный круг. Тогда главный жрец распарывал ей живот ножом и, вырвав из груди сердце, поднимал его к солнцу и потом повергал пред кумиром в одном из капищ на самом верху большой пирамиды, где совершался обряд. Тело жертвы окончательно сбрасывали со ступеней, которые шли вокруг всего здания. Таким образом за несколько часов приносили сорок, пятьдесят жертв. Пленникам высокого сана или испытанной храбрости предоставляли возможность спастись от ужасной смерти, сражаясь с шестью мексиканскими воинами подряд. Если они одерживали верх, то им давали жизнь и свободу; но если они падали под ударами противников, то их тащили, живых или мертвых, к жертвеннику, и там вырывали из груди сердце.   78. Облачение в окровавленные кожи. — Мы уже видели, что жрецы облекались в кровавые кожи жертв. Тот же самый ужасный обычай существовал и в других случаях. На известных празднествах одевали человека в только что содранную с жертвы окровавленную кожу, от которой шел ещё пар. Короли и вельможи не считали унижением для своего достоинства переряжаться таким образом и бегать взад и вперед по улице, прося милостыни, которая шла на богоугодные цели. Этот ужасный маскарад продолжался до тех пор, пока кожа не начинала разлагаться. На другом празднестве убивали женщину, и в кожу её одевали мужчину, который в этом наряде плясал целых двое суток вместе с остальными своими согражданами.   79. Перуанские мистерии. — Инки, или повелители Перу, хвастали своим происхождением от солнца и луны; поэтому они поклонялись им наравне с великим Богом, Пачакамак, одно имя которого было так свято, что его сообщали только посвященным. Был у них также кумир, называемый ими Тангатанго, что означало "Один в трех и трое в одном". Их тайные мистерии, о которых нам ничего неизвестно, праздновались в первый день сентябрьской луны, когда народ не спал всю ночь до восхода солнца; а при его появлении растворялись восточные двери большого храма в Куско, чтобы яркие лучи могли озарить золотой идол, стоявший напротив входа. Стены и потолок этого храма были покрыты золотыми листами, а изображение солнца, в виде круглого лица, окруженного лучами и пламенем, подобно тому, как новейшие живописцы обыкновенно представляют солнце, было такого размера, что занимало почти всю стену.   Кроме того, Оно имело двойную толщину по сравнению с листами на стенах. Девственницы солнца, которые, подобно весталкам древнего Рима, поддерживали вверенный им священный огонь и были обречены на безбрачие, ходили тогда вокруг жертвенника, пока жрецы объясняли мягкие и справедливые перуанские законы, так как перуанцы, в Отличие от их близких соседей, мексиканцев, вовсе не имели кровожадных обрядов, хотя некоторые испанские писатели, разумеется, не видя ничего хорошего вне католицизма, да ещё у язычников, обвиняли их в жертвоприношении "в громадном числе" маленьких детей от четырех до шести лет и также в убиении девственниц. Испанцы, наверно, имели в виду какой-нибудь непонятый ими символический обряд.   VIII Друиды   80. Друиды, маги Запада. — Тайное учение друидов во многом сходно с доктринами гимнософистов и браминов в Индии, магов в Персии, жрецов в Египте и всех жрецов древности вообще. Подобно им, они имели два рода религиозных доктрин: внешние и внутренние. Их обряды совершались и в Британии, и в Галлии, хотя доведены были до гораздо большего совершенства в первой из этих стран, где остров Энглези считался их главным местопребыванием. Слово "друид" произошло от слова "дуб"; это дерево почиталось в высшей степени священным среди кельтов; но некоторые исследователи считают, что Слово "друид" происходит от галльского слова druidb, мудрец или кудесник.   81. Храмы. — Их храмы, где хранился священный огонь, всегда стояли на возвышении и в густых дубовых рощах; они были разного вида — круглые, потому что круг изображал все- ленную; овальные, как намек на всемирное яйцо, от которого, по преданию многих народов, произошла вселенная, или, по преданию других, произошли наши прародители; змеевидные, потому что змея была символом Гю, друидского Озириса; крестообразные, потому что крест — эмблема перерождения, или с крыльями, чтобы изобразить движение божественного духа.   Балдахином им служило небо, и построены они были из неотесанных камней, число которых согласовалось с астрономическими вычислениями. В центре находился камень больше других, и ему поклонялись как представителю божества. Три главных храма такого рода находились в Британии: Стоунхедж и Абурийский на юге, Шапский в Кемберленде. Где камней было мало, там они заменялись земляными валами и храм состоял из высокого вала и рва. Их сооружение было настоящим геркулесовым подвигом; Стукели говорит, что возведение такой насыпи, как Сильбюри-Гилль, стоило бы в настоящее время 20.000 ф. ст.   82. Места посвящения. — Адитум, или ковчег мистерий, называется кромлехом и употреблялся как священный настое или место перерождения. Адитум состоял из трех ребром по- ставленных камней, служивших опорами для большого плоского камня, положенного на них плашмя так что образовывалась маленькая келья. Дом Кита Кенте был подобным пастосом. Однако требовалось для посвящения значительное пространство. Поэтому Коер Сиди, где совершались друидские мистерии, состояло из ряда зданий, примыкающих к храму, с покоями всякого размера, кельями, сводами, банями и длинными, искусно устроенными галереями, где было все, чтобы нагонять страх, как делалось в подобных случаях. Это были преимущественно подземелья, и многие из пещер, находящихся в Англии, служили некогда местом действия для друидских посвящений. Великолепный Кастльтонский грот в Дербишире Стукели называет Адской Пещерой, так точно, как гигантские пещеры в Лёкинингтоне и Бадминсгере в Уильтшире наверно предназначались да подобных целей.   83. Обряды. — Система друидизма включала все религиозные и философские исследования, известные тогда на этих островах. обряды носили несомненный отпечаток астрономических наблюдений. Их главные божества сводились к двум — мужскому и женскому, великие отец и мать, Гю и Церидвен, отличавшиеся теми же характерными чертами, что Озирис и Изида, Вакх и Церера, или какие-либо другие высшие боги и богини, символизирующие собой два начала всякого существа. Великие периоды посвящения наступали каждую четверть года и определялись движением солнца когда оно достигало равноденственных и солнцестоятельных точек.   Но временем ежегодных празднований была ночь на первое мая, когда огни зажигались на кернах и кромлехах по всему острову и горели до рассвета, чтобы ввести майские игры, от которых взяли начало все национальные игры, и прежние, и настоящие. Вокруг этих огней водили хоровод в честь солнца которое в это время года, как говорили в смысле символическом, вставало из гроба. Празднество носило характер оргии и продолжалось до тех пор, пока солнце не достигнет высоты меридиана; тогда жрецы и последователи удалялись в леса, где происходили самые позорные оргии. Но торжественные посвящения совершались в пол- ночь и включали три степени: первая, самая низшая, называлась евбаты, вторая — барды, третья — Друиды.   Кандидат сперва ложился в пастос или гроб, где его символическая смерть изображала смерть По или солнца, и возвращение посвящаемого к жизни, в третьей степени, символически изображало возвращение к жизни солнца. Кандидату надлежало вынести такие же искусы и пробы его храбрости, какие были приняты в других странах, и потому лишним было бы приводить здесь их подробное описание. В празднество 25 декабря разводили большие огни на вершинах гор, чтобы возвестить о рож- дении Бога Солнца. Это была минута, когда, после мнимого зимнего солнцестояния, оно начинало усиливаться и постепенно подниматься на небосклоне. Это празднество справлялось не одними друидами, но существовало во всем древнем мире от Индии до Ultima Thule .   Огни, разумеется, изображали могущество и жар солнца, тогда как молодило, употребляемое в этих случаях, предвещало результаты возобновленного действия солнца на растительность. Летнее солнцестояние праздновалось 24 июня. Оба эти дня до сих пор празднуются в христианской церкви: первый как Рождество, а второй как Иванов День, потому что первые христиане благоразумно приняли не только дни языческих праздников, но ещё, насколько это могло быть совместимо с приличием, и способы праздновать их, заменяя только теологическим значением астрономические аллегории. Украшение церквей в Англии молодилом в Рождество — древний обычай друидов, принятый христианами.  Крайний предел или граница.   84. Доктрины. — В учении друидов есть одно существо, будущее состояние возмездия или наказания бессмертие души и метампсихоза. В их учении главным было, что вода есть первое начало всех вещей и она существовала до сотворения мира в неприкосновенной чистоте. Однако это как будто противоречит их другой доктрине, что день происходит от ночи, потому что ночь или хаос, существовала до сотворения дня. Они учили ещё, что время есть только перехваченный отрывок вечности и что существует бесконечный ряд миров В сущности их доктрины носили, главным образом, отпечаток Пифагорова учения. Они питали глубокое благоговение к числам три, семь, девятнадцать (метонов цикл) и сто сорок семь, то есть семь в квадрате, умноженное на три. Они также были прорицателями, утверждая, что могут пред- сказывать будущие события по полету птиц, по человеческим жертвоприношениям, по белым лошадям, по движению воды и по жребию. Однако они действительно имели, по-видимому, научные познания.   85. Политическая и судебная власть. — Во многих случаях власть друидов превышала власть государя. Разумеется, они были единственными толкователями религии и, следовательно, распоряжались всеми жертвоприношениями; ни одному частному лицу не дозволялось приносить жертву без их разрешения. Они имели власть отлучать от храма, самое ужасное наказание после смертной казни, действие которого постигало даже самых высших сановников. Великий государственный совет не мог объявить войну или заключать мир без их участия. Они решали все споры окончательным и неизменным приговором и властны были подвергать смертной казни.   Действительно их жертвенники орошались потоками крови человеческих жертв. Иногда всесожжение мужчин, женщин и детей, заключенных в большие, плетенные из ивы башни, бывало жертвой, приносимой из суеверия, и вместе с тем должно было придать им более значений, так как жрецы были честолюбивы и наслаждались кровью. Говорят, Друиды предпочитали виновных в краже, разбое или других преступлениях, как самых приятных жертв их богам, но когда мало оказывалось преступников они, без зазрения совести, замещали их людьми невинными. Эти ужасные жертвы были приносимы друидами для народа, перед опасной войной или во время общественного бедствия, а также для частных лиц высокого звания, когда их постигала опасная болезнь.   86. Жрицы. — Жрицы, в белых одеяниях, с металлическим поясом, предсказывали будущее по наблюдению естественных явлений, но главным образом по человеческим жертвоприношениям. Им предоставлялась страшная обязанность убивать пленников, захваченных на войне, и лиц, осужденных друидами; и прорицания их основывались на том, как вытекала кровь из множества нанесенных ран и также из дымящихся внутренностей. Многие из этих жриц неизменно сохраняли девственность, другие, напротив, предавались самому распутному сладострастию. Жили они на пустынных скалах, о которые разбивались волны океана, и моряки смотрели на эти утесы, как на храмы, окруженные несказанными чудесами.   Таким образом остров Сен, или Лиамбис, остров Святых, близ Ушанта, был местопребыванием некоторых из этих жриц, прорицавших морякам, и не было власти, которой не приписывали бы им. Другие, жившие близ устьев Лоары, разрушали раз в году свой храм, разбрасывали материалы и, собрав другие, строили новый, это был, конечно, символический обряд; а если жрица уронит что-либо из священного материала, все остальные накидывались на неё со свирепым воем, разрывали на части и разбрасывали её кровавые останки.   87. Уничтожение. — По мере того, как римляне стали утверждаться на островах, власть друидов постепенно пришла в упадок; окончательно подавил её Светоний Паулин, правитель Британии при Нероне, в 61 году по Р.Х.; он напал на их крепость, остров Энглези, разбил наголову и сжёг множество из них на кострах, разведенных ими для сожжения пленных римлян, которых они надеялись захватить — справедливая месть победителя этим кровожадным жрецам. Но хотя их владычество было таким образом уничтожено, многие из их религиозных обрядов существовали гораздо дольше, и даже в одиннадцатом столетии, в царствование Канута, необходимо было запретить народу поклоняться солнцу, луне, огням и пр. Бесспорно, во франкмасонстве ещё держатся многих друидических обрядов, и некоторые писатели, го- воря об этом ордене, пытаются доказать, что он был учрежден вскоре после эдикта Канута, и так как друидическое вероисповедание запрещалось им in toto 1, то посвященных обязывали самыми сильными клятвами хранить молчание.   IX Скандинавские мистерии   88. Дротты. — Скандинавские жрецы назывались дроттами. Их сословие было учреждено скифским правителем по имени Сигге. который впоследствии принял имя Одина. Дротты, в количестве двенадцати, были в одно время и жрецы и судьи: от них произошло впоследствии учреждение присяжных в Англии. Их власть не имей пределов, в силу дарованного им преимущества выбирать человеческие жертвы, что распространялось даже на верховных правителей — отчего возникла необходимость стараться заслужить доброе расположение эти верховных жрецов; и так как это сословие, подобно священнослужителям у израильтян, ограничивалось одним родом, то оно приобрело неисчислимые богатства, наконец стало притеснять народ с такой жестокостью, что превратилось в предмет ужаса для всего населения.   Христианство было встречено с восторгом, благодаря обещанию его служителей избавить народ от этого ига, и жители Скандинавии, жаждая мести за долгие страдания страшно отплатили сво- им притеснителям, разрушив их дворцы и храмы, низвергнув их богов и уничтожив все атрибуты готского суеверия. Ничего не уцелело, кроме нескольких кромлехов — огромных сооружений из неотесанного камня, — которых человеческая ярость разрушить не могла, некоторых пещер, высеченных в скалах, и нескольких естественных гротов, которые служили для посвящения.   89. Обряды. — Все обряды имели астрономическое значение. Местами посвящения, как и в других мистериях, были пещеры, естественные или вырытые, и кандидат подвергался испы- таниям настолько страшным, насколько это было во власти жрецов. Но вместо семи пещер или проходов, как в митраических и других мистериях, кандидат проходил девять — мистическое число три в квадрате — подземелий и его поучали отыскивать тело Баль-дура, скан- динавского Озириса, убитого Локами, началом мрака, и приложить все старания, чтобы воз- вратить его к жизни. Войти в подробности процесса посвящения значит повторять уже ска- занное; итак, достаточно будет заметить, что кандидат, достигнув святилища, должен был дать торжественную клятву над обнаженным мечом и подкрепить её, выпив меду из человеческого черепа. На нём запечатлевали священный знак креста, и он получал перстень с волшебными свойствами, дар Бальдура Доброго.   90. Доказательства астрономического значения. — В первом стихе Эдды, где по-видимому описаны обряды посвящения, говорится, что посвящаемый жаждет узнать науку Эзов, или богов. Он открывает дворец, кровля которого, бесконечного размера, покрыта золотыми щитами. Он встречает человека, который взбирается наверх по семи цветкам. Здесь мы легко усматриваем астрономическое значение: дворец — это мир, кровля — небо, золотые щиты — звезды, семь цветков — семь планет.   У кандидата спрашивают его имя; он отвечает "путник", подразумевая того, кто совершает обход, чтобы наделять человечество необходимыми предметами, так как изображает собой солнце. Дворец принадлежит царю — эпитет, данный древними мистагогами главе планетной системы. Затем кандидат видит три престола; на низшем восседает царь по имени Гар, выспренний, на среднем Иафугар, равный выспреннему; на самом же высоком Тредъе, третий.   Эти лица те же самые, которых неофит видит в Элевсинских таинствах: иерофант, дадух, или факелоносец, и эпибомит, или служитель при жертвеннике, те же самые, которые во франкмасонстве называются мастером, ритором и поручителем, символическое изображение солнца, месяца и демиурга, или великого строителя вселенной. Но скандинавская триада обыкновенно изображается в виде Одина, главного божества, Тора, его первородного сына, известного посредника между божеством и людьми, власть которого над миром неограниченна, почему его голова увенчивалась кругом из двенадцати звезд, и Фрейи, гермафродита, с разнородными символами владычества над любовью и браком.   В наставлениях неофиту сообщали, что величайший и древнейший Бог есть Альфадер (отец всех) с двенадцатью эпитетами, напоминающими двенадцать атрибутов солнца, двенадцать созвездий, двенадцать главных богов в Египте, Греции и Риме. Между богами скандинавской теогонии мы находим Бальдура Доброго, история которого, как упомянуто выше, служила основой обряду посвящения. Бальдур, то же что Митра, любовь солнца. Он предвидит грозящую ему опасность; она снится ему ночью.   Другие боги Валгаллы, скандинавского Олимпа, которым он открывает свои печальные предчувствия, успокаивают его и, чтобы оградить от всякого вреда, требуют в его пользу дань со всего в природе, кроме омелы, которой пренебрегли вследствие её, по-видимому, безвредных качеств для опыта боги в шутку бросают в Бальдура всякого рода предметы, но он остается невредим. Годер слепой (то есть судьба) не участвует в этой забаве, но Локи (начало зла, мрак, зима) вкладывает в руку Годера веточку омелы, убеждает бросить её в обреченную жертву, и Бальдур падает со смертельными ранами. Поэтому Друиды в Скандинавии, Галлии и Британии собирали омелу в зимнее солнцестояние кривым ножом, вид которого изображал сегмент зодиакального круга, во время которого произошло убийство Бальдура.   В Снорриевой Эдде мы встречаем другую легенду об Одине и Фрейе, скандинавской Изиде, или Венере; там описывается странствова- ние последней, чтобы отыскать первого, что, разумеется, имеет то же астрономическое значение, как поиски Изидой Озириса, Церерой Прозерпина и пр. Главным праздником в году, как у друидов, было зимнее солнцестояние, и так как это длиннейшая ночь в году, то скандинавы приписали ей образование света из первобытного мрака и назвали "Мать-Ночь". Праздник получил название Иуль и был порой повсеместных пиршеств. Оглавление Государство   www.pseudology.org