С. Миронин Генетика и Сталин Много внимания уделяется в современной литературе обвинениям Сталина в том, что он, дескать, разгромил советскую генетику в ходе приснопамятной сессии ВАСХНИЛ 1948 года, тем самым отбросив советских генетиков на задворки мировой науки. Продолжая раскрывать тему "сталинских репрессий", я попытаюсь проанализировать и этот исторический факт, факт административных гонений на генетиков после 1948 года, беспристрастно разобраться во всех этих обвинениях против Сталина, продолжая свою прежнюю линию - не замалчивать неприятные факты и избегать эмоций.   Я попробую посмотреть на данный исторический факт не только с точки зрения обид некоторых генетиков (1), но и с точки зрения проблем всей советской страны и ее науки. Сам я работаю в области клеточной биологии, будучи тесно связанным с молекулерной генетикой, и поэтому хорошо осознаю отставание советской генетики от мирового уровня, проявившееся к концу 80-х годов. Поэтому я не буду отрицать негативной роли административных решений, последовавших после сессии ВАСХНИЛ, и, одновременно постараюсь избежать некоторых приемов оправдания Лысенко, которые использует Мухин и его последователи.(2) Скажу сразу, что административные гонения на генетику и генетиков после 1948 года были, возможно, единственным и, видимо, непредвиденным сбоем в процессе адаптации советской науки к русскому способу производства, наиболее полно реализованному именно в годы правления Сталина.(3)   Однако не отрицая пагубной роли административных гонений на ученых-генетиков, я в данной работе докажу, что сбой, произошедший с Лысенко, принес советской науке гораздо меньше вреда, чем монополизация истины и научное кумовство, широким фронтом расцветшие после убийства Сталина. Я попытаюсь продемонстрировать, что Сталин использовал открытые собрания ученых сообществ как раз для борьбы с этими негативными проявлениями в советской науке. Рынок ли двигает экономику Запада? Поскольку речь пойдет о науке, то читателю должна быть понятна роль науки в современном обществе. Поэтому, я вначале вкратце поясню, зачем вообще нужна наука. Многие восхищены прогрессом Запада в технологии и почему-то, следуя пропагандистским заявлениям нынешних средств массовой информации, убеждены, что именно Рынок есть первопричина такого стремительного прогресса, что основа технологических успехов Запада связана с рынком. Но так ли это? На самом деле это глубокое заблуждение. Рынок и даже более развитый, чем сейчас, был в древней Месопотамии, но она не стала лидером мира.(4) Но что же тогда является двигателем западного общества? Основой успеха гражданского общества, возникшего в Западной Европе, оказалось сочетание трех одновременных культурологических мутаций общества: начало использования денег в качестве товара, создание формальной науки (5) и первоначального накопления капитала в частных руках купцов из-за потока золота из Америки.(6) Как же работает западная общественная система? Перед тем как ответить на этот вопрос, я сделаю небольшое отступление и попробую ответить на вопрос, почему и в Риме, и в Западной Европе во время Темных веков не приветствовалось использовать денег в качестве товара. Вначале рассмотрим, что происходит, если в обществе без роста производительности труда дается кредит. Пример того, к чему это ведет, есть в замечательной книге и фильме Республика ШКИД.(7)   Чтобы понять механизм капиталистической ренты в обществе с низким объёмом добавочного продукта, наши читатели могут пересмотреть замечательный советский фильм Республика ШКИД. Там есть пример того, как происходит обогащение ростовщиков и обнищание основного населения в условиях отсутствия прибавочного продукта.   В детскую колонию, состоящую из беспризорников, поступил невзрачный мальчик. Годы те были голодные. Хлеба не хватало. Каждому воспитаннику полагалось строго определённое количество хлеба. Естественно, все ходили вечно голодные. Так вот, этот мальчик как-то оставил маленький кусочек хлеба, вытерпел, не съел сразу и предложил его съесть другому воспитаннику. Естественно, в долг. Потом отдашь, но на небольшой кусочек больше, предложил невзрачный мальчик. Второй воспитанник долго колебался, но голод пересилил, и он взял и съел кусочек хлеба.   Невзрачный мальчик на следующий день имел уже не только тот небольшой кусочек, но и добавочку к нему. Кроме того, он также получил свой обычный паёк. На этот раз он оставил от своего пайка такой же кусочек. Имея, таким образом, два кусочка, да и добавку к первому кусочку, он дал взаймы двум другим воспитанникам. Те согласились и тем самым сели на долговую иглу. Для того чтобы избежать ослушания и полностью собирать долги, невзрачный мальчик давал хлеб просто так старшим, и поэтому те его защищали и помогали выколачивать долговой хлеб у младших воспитанников. Кончилось тем, что невзрачный мальчик стал продавать хлеб на сторону и покупать деликатесы, которыми он угощал старших. В фильме показан типичный пример перераспределения собственности в результате деятельности средневековых ростовщиков. Умение терпеть голод и организовать защиту собственности на хлеб путем привлечения более старших воспитанников стало интеллектуальной рентой невзрачного мальчика. Пример показывает, как ростовщики пользуются интеллектуальной рентой - умением ограничить своё потребление и умением подкупить сильного для своей защиты."   Поскольку количество хлеба, выделявшегося на всю коммуну, было постоянным и не увеличивалось, то рост потребления одними коммунарами немедленно вел к уменьшению потребления другими. В результате возникло обнищание всех коммунаров, кроме примерного мальчика и подкупленных им старших коммунаров. Именно поэтому деятельность менял в обществах с малой скоростью роста призводительности труда всячески осуждалась.(8)   Современная экономика Ну а как же работает механизм банковского кредитования в современной экономике? Возьмем простейший пример. Люди несут деньги в банк. За то, что эти люди гарантируют, что они не будут сами использовать свои деньги некоторое время, банки платит им проценты. То есть, после того, как клиент банка передал банку деньги и гарантированно не использовал их в течение года, он получает не 100 монет, которые он отдал на хранение, а, например, 105 монет. Эти 5 монет и есть плата банка за пользование деньгами клиента.   Затем банк отдает эти деньги другому клиенту, которому в данный момент позарез нужны деньги, например, если он собрал уже деньги на машину, но не хватает 100 монет. Их ему одалживает банк с условием, что тот вернет через год 110 монет. Когда второй клиент возвращает деньги, то банк 105 монет отдает первому клиенту, а 5 монет оставляет себе. Это есть доход банка или маржа. Как же так получается: было 100 монет, а стало 110 монет, откуда взялись полученные в результате кредитной операции новые 10 монет и обеспечены ли они товарами? Как правило, далее этой операции современные учебники не идут и не объясняют, что же на самом деле происходит в соотношением товаров и денег.   А происходит вот что. Если в экономике данной страны нет роста производительности труда, то эти 10 рублей ведут к инфляции. Это значит, что цены на товары возрастают и реальная заработная плата снижается. Для того, чтобы не допустить инфляции банк ищет возможность давать в кретит тем, кто гарантирует рост производительности труда. Если в результате кредитования будет создана новая технология, которая покроет добавочным продуктом (вместо 100 единиц товара будет создано 110) эти новые созданные банком деньги, то все будет в порядке. Поэтому введение денег в качестве товара заставляет заемшиков постоянно искать новые технологии и внедрять их в производство. Новые технологии создаются либо через эволюцию уже имеюшихся навыков либо путем использования новых знаний. Новые же знания создаются наукой. Если нет эффективной науки, которая постоянно создает новые знания, технологический рост будет очень медленным.   Наука, как комбайн, по аналогии Петрова(9), создает "валки новых фактов", которые по своему выбору затем уже используются технологами и системой венчурных предприятий, заточенных на создание новых технологий. Это и есть движущий механизм современного Западного общества. Если не будет роста производительности труда, то возникнет ситуация, похожая на ту, что случилась в республике ШКИД - будет идти обнищание народа. Итак, инвестор, взяв деньги, должен найти способ их отдать с привеском. Где взять привесок? В технологии. На чем основана технология? На науке. Кто развивает науку? Государство. Кто поощряет венчурные, инновационные предприятия? Государство или реже крупные фирмы, которые так или иначе обычно поддерживаются Государством. Круг замкнулся.   Итак, никакой не Рынок, а именно Государство является мотором, обеспечивающим развитие стран Запада. Именно Государство финансирует науку и инновационную деятельность, поскольку мелкие фирмы науку финансировать не будут, да и крупные тоже не всегда желают. Именно Государство следит, чтобы не было монополии на рынке, которая, как ржавчина, разъедает Рынок. Особенностью современного Западного общества и Государства как раз и является их ориентированность на науку. Это общество постоянно изучает не только окружающий мир, но и само себя, изучает с разных сторон и, если возникают проблемы, то новые промышленные или организационные технологии внедряются в жизнь. Выбиратеся такая, которая проблему решает.   Примером может служить уход Западом от золотой привязки денег после Великой Депрессии, внедрение грантовой системы финансирования науки после того, как в 1957 году Запад обнаружил, что СССР обогнал его в технологии. Если бы Государства не было, то Рынок был бы немедленно заменен криминализмом. Что и видно на примере нынешней России и стран Третьего мира.(10) Особый путь России Как и почему Россия так долго и упорно смогла сопротивляться атаке Запада, который потеснил и завоевал (физически или культурологически) практически все другие общества, но не мог до 1991 года покорить Россию? Чтобы понять, как это случилось надо рассмотреть особые механизмы развития российского Государства (подробнее см.(11)). 1. Русские жили на краю лесной зоны и постоянно подвергались набегам кочевников. Поэтому русские так же, как и древние греки (12) быстро отошли от строго професиональной ориентации - им пришлось осваивать дополнительные профессии воина-защитника. 2. От набегов удалось защититься путем завоевания степи и создания рубежей обороны. Это дало избыток хлеба. 3. Войны с Западом в начале XVII и в начале XVIII веков заставили царей начать технологическую революцию путем модернизации из центра. Стали приглашаться специалисты с Запада. Вместо банковского процента страна стала централизованно внедрять технологию. Чаще всего через военное дело. Именно поэтому русская наука росла из академий, а не университетов. Ключевский(13) отмечает, что состояние науки и высшего образования в университетах в XVIII веке было плачевным. "... один из современников говорит, что в нём (университете - Автор.) не только нельзя научиться чему-нибудь, но и можно утратить приобретенные дома добропорядочные манеры. Совсем по другому обстояло дело в специальных военно-учебных заведениях. В начале царствования Елизаветы их было два - шляхетский сухопутный кадетский корпус, учрежденный в царствование Анны по плану Миниха в 1731 г., и морской кадетский корпус, возникший позднее по докладу коллегии в 1750 г. Первый не был специально военным. Военными экзерцициями занимали воспитанников только один день в неделю, "дабы в обучении другим наукам препятствия не было". В начале царствования Екатерины издан был новый устав сухопутного шляхетства кадетского корпуса, помеченный 11 сентября 1766 г." Да, русская наука вышла во многом не из университетов, а из военных училищ и академий. И мощная русская химия, и медицина с физиологией (акад. И.П. Павлов работал в Ленинградской военно-медицинской академии), и даже агрономия, Энгельгардт - бывший артиллерист. Ключевский(14) пишет, что попытки устраивать в России университеты и академии ни к чему существенно хорошему кроме растрат не вели, а из военных училищ русская наука полилась широким потоком. Другими словами, постоянная угроза со стороны соседей и частые нападения на страну давали стимул для развития. 4. Чтобы не иметь врагов внутри страны русская культура создала новый способ ассимиляции народов в империю без их уничтожения. Когда в 1854 году снова обнаружилось технологическое отставание России, было решено начать внедрять рыночные отношения и частную собственность. Для этого освободили крестьян. Но до тех пор, пока не были внедрены уголь и нефть в промышленность, добавочный продукт был очень низким и страна была разделена на 2 части.   В деревне был как бы резерв общины, основанный на разделении труда и ряде общих профессий. Очень широко было распространено совмещение професссий по причине крайней малости избыточного продукта. В городе был резервуар русского варианта гражданского общества. Такое двуслойное общество было готово к тому, чтобы принять науку и равенство всех перед законом. Что фактически и было сделано при царизме. Но тут России не повезло. Она не дождалась момента массового внедрения двигателей внутреннего сгорания в сельское хозяйство, чтобы решить очередной геополитический тупик. Не хватило буквально нескольких лет. Страна, неразумно вступившая в Первую мировую войну, была ввергнута в хаос в феврале 1917 года и только большевики сумели опредотвратить ее распад.(15) К 1927 году обнаружился новый тупик. Я уже писал, почему коллективизация была единственным выходом для СССР.(16) С трудностями и кровью, но страна вышла из кризиса и создала новую систему ориентированную на освоение достижений науки без использования банковского процента. Как работал сталинский малоэмиссионный социализм я тоже писал.(17) Придя к власти, Хрущев быстро демонтировал сталинский малоэмиссионный социализм ("русский способ производства", см. ниже), но еще долгих 35 лет страна успешно развивалась за счет огромных вложений в науку и образование, сделанных еще Сталиным, и более 30 лет оказывавших противодействие деструктивным мерам Хрущева и других советских лидеров. Так, рывок СССР в 60-70-х годах связан с резким увеличением финансирования научных исследований.(18)   Но пришли идиоты и сломали и эту неплохо работавшую систему. Они думали, что Рынок решит все проблемы, но ошиблись. Это на Западе есть эффективный собственник. В России его почти никогда не было. Основная промышленность и торговля основывались на царских деньгах. Особенно промышленность. Там частных собственников почти не было, ну а торговать, так это быстро научились и сейчас, купи-продай. А вот инвестиции никогда в России никто не делал и не имеет народ памяти, как это делать. Только царь это умел делать при монархии или генсек при советской власти. Так может и не надо этот Рынок всеми силами внедрять, раз он один из таких возможных? Может другие, проверенные жизнью пути лучше? Сталинская идея онаучивания советского общества Итак, в царской России и в СССР наука играла несколько другую роль и использовалась обществом по-другому, чем на Западе. Сталин начал это осознавать в процессе отработки функционирования русского способа производства. В СССР перед Сталиным встала проблема, как обеспечить нацеленность советского общества на научно-технический прогресс, технологическое совершенствование - иначе сомнут. Сталин понимал, что очень сложно состязаться с Западом, используя его же методы инновационного стимулирования. Поэтому им был разработан план, говоря словами Петрова(19) "онаучивания" советского общества. План этот скорее всего осознавался Сталиным интуитивно и конечно, нигде не был опубликован, но анализ действий Сталина позволяет заключить, что он действовал не случайным образом. План этот включал несколько компонентов. 1. Сталин сделал стабильную валюту так, что стало выгодно деньги копить, инвестировать, а не тратить. Стабильная валюта была и в царской России и там тоже было выгоднее копить, а не тратить. Сталиным были внедрены плановые задания по снижению себестоимости продукции. Если директор не справлялся, то его снимали. Централизованное снижение цен было необходимым элементом системы, иначе бы сами предприятия монополисты цены бы никогда не снизили. Нормы выработки рабочих повышались, что обеспечивало стабильность рубля. Необеспеченные же доходы интеллигенции изымались с помощью облигаций государственного займа. 2. Необходимо было вовлечь в науку весь народ, заставить его осознать, что только инновационная активность, творчество дают истинное наслеждение. В последующем эта идея была наиболее полно сформулирована М. Петровым в виде его предложения онаучивания народа.(20) 3. Надо было сделать науку независимой от промышленности, иначе наука быстро превратилась бы в придаток последней и это доказал опыт послесталинского развития СССР. 4. Необходимо было создавать мощные научные кулаки и это решалось путем создания научных городков, что на десятки лет предвосхитило то же решение, предложенное в США в виде университетских лагерей или кампусов. 5. Необходимо было создать механизм давления на директоров социалистических предприятий, стимулирующих их к поиску инноваций и это было сделано в виде планов по снижению себестоимости продукции.(21) 6. Ученые должны были стремиться к внедрению своих достижений, поскольку только тесная работа с промышленностью позволяла им увеличить финансирование своего направления. Поэтому, при Сталине, из-за наличия плана по снижению себестоимости и постоянного снижения зарплаты рабочих вследствие ежегодного пересмотра норм выработки директора предприятий искали новые технические решения сами. Коме того технические решения искали военные, которые участвовали в гонке вооружений(22). Подобная система стимуляции технологического прогресса требовала мощнейшей науки и она была создана. Расцвет науки при Сталине Реализуя свой грандиозный план, Сталин достиг замечательных успехов. Созданная научная инфраструктура в то время не уступала американской. И это в нищей стране, разрушенной войной. Сеть фундаментальных и прикладных научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и вузовских лабораторий охватила весь фронт исследований. Ученые стали подлинной элитой страны. Такие имена, как физики Курчатов, Ландау, Тамм, математик Келдыш, творец космической техники Королёв, авиаконструктор Туполев, известны во всем мире. Послевоенное десятилетие характеризовалось ростом престижа научно-преподавательской работы, особенно для имевших ученые степени и звания, проведенном в 1946 году, - и это в нищей, разрушенной войной стране. Зарплата ректора выросла с 2,5 тыс до 8 тыс, профессора доктора наук с 2 тыс до 5 тыс, доцента, кандидата наук с 1200 до 3,200 рублей (с 10 летним стажем). В эти годы соотношение зарплаты доцента, кандидата наук и квалифицированного рабочего составляло примерно 4 к 1, а профессора, доктора наук 7 к 1. Такого уровня оплаты труда отечественные ученые и вузовские преподаватели не имели в последующие годы, ибо после Сталина при постоянном росте цен, повышении зарплаты другим категориям служащих оплата труда ученых и преподавателей оставалась неизменной свыше 40 лет.(23) Особое значение Сталин придавал самым передовым направлениям науки и техники, выводившим СССР на качественно новый уровень развития. Так, только в 1946 году лично Сталиным было подписано около шестидесяти важнейших документов, определивших развитие атомной науки и техники. В 1952 году началось создание отечественных компьютеров. Результатом выполнения этих решений стало не только создание ядерного щита страны, но и запуск первого в мире спутника Земли в 1957 году, спуск на воду в 1957 году первого в мире атомного ледокола «Ленин», и последующее развитие атомной энергетики. Вместе с американцами создана водородная бомба. Разработаны ракеты для доставки ядерного оружия на территорию противника.(24)   Как видим, созданная Сталиным общественная система уже через 4 года после его убийства Хрущевым(25) позволила СССР выйти в научные лидеры мира. Кроме того были открыты залежи нефти в Поволжье, началась огромная работа по строительству электростанций как первого этапа для перехода к массовому строительству жилья. Именно этот подготовительный этап потом стал основой для развертывания Хрущевым строительства хрущевок. После войны восстановление университетов в зоне оккупации завершилось к концу 40-х годов. В городах, пострадавших от войны, университетам были переданы крупные здания в Минске, Харькове, Воронеже. Активно начали создаваться и развиваться университеты в столицах ряда союзных республик (Кишинев, Ашхабад, Фрунзе и др.) и к 1951 году все союзные республики имели свои университеты.(26) За 5 лет удалось возвести первую часть комплекса МГУ на Ленинских горах. Если накануне войны в СССР насчитывалось 29 университетов, где обучалось 76 тыс. студентов, то в 1955 году в 33 университетах получали образование 185 тыс. студентов и 5 тыс. аспирантов, около 10% всех студентов страны.(27) То есть всего в стране было 1 млн 850 тыс студентов. Целые выпуски физиков, химиков, механиков распределялись после окончания в престижные НИИ и закрытые ОКБ. Поэтому было увлечение научной работой. Интенсивно развивались студенческие научные общества. За советские годы выросла мощная система высшей школы. Если в сфере науки в 1913 г. в России числилось 13 тысяч работающих, то перед крахом советской системы в 1991 году их число достигло 3 миллионов.(28) То, что мы называем "сталинской академией", возникло в первой половине 1930-х гг. В это время в Академии наук СССР была создана единая централизованная система контроля за эффективностью научной работы.(29) Централизованное руководство научными исследованиями выражалось в том, что темы научных работ, выполняемых в научно-исследовательских институтах, должны были утверждаться не ниже, чем в Президиуме Академии. То же самое касалось вопросов, связанных с объемом бюджета, подбором кадров и сроками исполнения. Планирование и контроль научной работы осуществлялись по аналогии с планированием и контролем промышленного производства. Денежные средства, которые предполагалось истратить на исследование, утверждались, как минимум, за год. Если в течение года возникала внеплановая потребность в приобретении новой аппаратуры или материалов, необходимых для проведения исследований, сделать это было крайне сложно, но было можно договориться об использовании оборудования и реагентов с другими институтами и лабораториями. Одним из наиболее жестких принципов организации сталинской науки было требование ее тесной связи с практикой. Основными задачами АН СССР были практические потребности страны в новых знаниях. Такая организация была оптимальна с точки зрения административного централизованного управления, поскольку она давала четкие критерии определения "эффективности" работы ученого, однако она несколько негативно сказывалась на способности ученых заниматься проблемами, работу над которыми трудно планировать с точностью до месяца. В архивах сохранилось несколько писем ученых в Президиум Академии и в ЦК КПСС, в которых обращалось внимание на этот организационный недостаток.(30) В резолюции актива Крымской астрофизической обсерватории от 13 мая 1955 г. говорилось: "Заявки на оборудование, во всех деталях, должны быть составлены на следующий год в июне текущего года. Исследователь должен за полтора года предвидеть, что ему нужно! В результате все стараются включить в заявку все мыслимое в качестве необходимого для работы, и на складах учреждений лежат ненужные запасы материалов, которых не хватает в других местах".(31) Эту проблему легко можно было решить путем перевода части заказов в денежную форму или путем создания особых снабженческих организаций, по типу западных фирм, обслуживающих там науку, но Хрущев пошел по другому пути. К началу 1950-х гг. ситуация стала еще сложнее, так как в течение двух десятилетий с момента внедрения сталинской системы количество подразделений Академии наук многократно увеличилось. В середине 1950-х гг. Академия наук СССР переживала пик количественного роста. С 1951 по 1956 гг. Академия выросла по числу членов - с 383 до 465: по числу научных учреждений -с 96 до 124; по числу научных работников - с 7 тыс. до 15 тыс. человек.(32) Президиуму АН СССР стало трудно так же эффективно, как раньше, вести координационную работу. Это стало причиной того, что сами члены Президиума в 1953-1954 гг. стали выступать с предложениями передать часть управленческих полномочий Отделениям Академии.(33) Итак, стараясь создать самодостаточную систему для стабильного и независимого развития России, Сталин много сил вложил в создание советской науки, а главное в создание такой системы взаимодействия науки и производства, при котором наука была бы нужна для того, чтобы производство выполняло план и обеспечивало выживание России в ее состязании с Западом. Планов громадьё Сталин в речи на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа города Москвы 9 февраля 1946 г. сказал: "В ближайшее время будет отменена карточная система, особое внимание будет обращено на расширение производства предметов широкого потребления, на поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного снижения цен на все товары и на широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть свои силы".(34) Таким образом, Хрущев и Брежнев лишь пожали плоды того, что закладывалось в голодном и нищем послевоенном СССР. Вот как описывает Ю. Жданов(35) заседание Политбюро по поводу Московского университета. Заседание вел Сталин. На нем присутствовали члены Политбюро, руководители Москвы и мы с Несмеяновым в весьма напряженном состоянии. Сталин начал прямо: - Здесь были представлены предложения о строительстве нового комплекса зданий для Московского государственного университета. Что запроектировано у нас на Воробьевых горах? Ответ: - Комплекс высотных жилых зданий. Сталин: - Возведем этот комплекс для Московского университета, и не в 10-12, а в 20 этажей. Строить поручим Комаровскому. Для ускорения темпов строительства его надо будет вести параллельно с проектированием. Обращаясь к Микояну: - Следует предусмотреть Внешторгу валютные ассигнования на необходимое оснащение и оборудование лабораторий; университет должен быть обеспечен новейшими приборами и реактивами. Необходимо создать жилищно-бытовые условия, построив общежития для преподавателей и студентов. Сколько будет жить студентов? Шесть тысяч? Значит в общежитии должно быть шесть тысяч комнат. Особо следует позаботиться о семейных студентах." Хотя свершения Сталина были огромны, он остался скромным человеком. По свидетельству Ю. Жданова,(36) Сталин отказался от того, чтобы его имя присвоили Московскому университету. Он сказал, что "главный университет страны может носить лишь одно имя - Ломоносова." Сталин хорошо знал состояние науки и высшего образования в СССР. По свидетельству Ю. Жданова(37), Сталин говорил ему осенью 1947 г. находясь на отдыхе в Сочи: "Наши университеты после революции прошли три периода. В первый период они играли ту же роль, что и в царское время. Они были основной кузницей кадров. Наряду с ними лишь в очень слабой мере развивались рабфаки.   Затем, с развитием хозяйства и торговли, потребовалось большое количество практиков, дельцов. Университетам был нанесен удар. Возникло много техникумов и отраслевых институтов. Хозяйственники обеспечивали себя кадрами, но они не были заинтересованы в подготовке теоретиков. Институты съели университеты. Сейчас у нас слишком много университетов. Следует не насаждать новые, а улучшать существующие. Нельзя ставить вопрос так: университеты готовят либо преподавателей, либо научных работников. Нельзя преподавать, не ведя и не зная научной работы. Человек, знающий хорошо теорию, будет лучше разбираться в практических вопросах, чем узкий практик. Человек, получивший университетское образование, обладающий широким кругозором, будет полезнее для практики, чем, например, химик, ничего не знающий, кроме своей химии. В университеты следует набирать не одну лишь зеленую молодежь со школьной скамьи, но и практиков, прошедших определенный производственный опыт. У них в голове уже имеются вопросы и проблемы, но нет теоретических знаний для их решения. На ближайший период следует большую часть выпускников оставлять при университетах. Насытить университеты преподавателями". "О Московском университете. Не сильное там руководство. Быть может стоит разделить Московский университет на два университета: в одном сосредоточить естественные науки (физический, физико-технический, математический, химический, биологический и почвенно-географический факультеты), в другом - общественные (исторический, филологический, юридический, философский факультеты). Старое здание отремонтировать и отдать общественным наукам, а для естественных выстроить новое, где-нибудь на Воробьевых горах. Приспособить для этого одно из строящихся в Москве больших зданий. Сделать его не в 16, а в 10, 8 этажей, оборудовать по всем требованиям современной науки. Уровень науки у нас понизился. По сути дела у нас сейчас не делается серьезных открытий. Еще до войны что-то делалось, был стимул. А сейчас у нас нередко говорят: дайте образец из-за границы, мы разберем, а потом сами построим. Что, меньше пытливости у нас? Нет. Дело в организации. По нашим возможностям мы должны иметь Фарбениндустри в кубе. А нет его. Химия сейчас - важнейшая наука, у нее громадное будущее. Не создать ли нам университет химии? Мало у нас в руководстве беспокойных... Есть такие люди: если им хорошо, то они думают, что и всем хорошо..."(38) Сталин лично курировал развитие науки. Ему принадлежало последне слово в решении таких вопросов, как открытие научных журналов. Так, именно Сталин разрешил открыть журнал "Вопросы философии". Философ Кедров был назначен главным редакторов "Вопросов философии" в 1947 году, но уже в 1949 году, в результате активности своего противника М.Б. Митина был снят.(39) Как видим, не мог Сталин контролировать все детали и сами ученые ответственны за многие несуразности, происходившие в то время в науке. Как свидетельствует Ю. Жданов,(40) "всемогущий аппарат" похоронил не одну идею Сталина. Например, в связи с юбилеем Академии наук СССР Сталин предложил учредить в стране ордена для деятелей науки. Орден Ломоносова - за заслуги в разработке общих проблем естествознания; орден Менделеева - за заслуги в области химии; орден Павлова - за достижения в сфере биологических наук. Надо сказать, что образцы этих орденов уже были изготовлены Монетным двором - Жданову их показывал заведующий сектором науки ЦК С.Г.Суворов, - но где-то дело застряло. Особо следует сказать о роли культа личности Сталина - в высшей степени противоречивом явлении. Культ "цементировал" общество перед Войной, был важнейшим фактором Победы. Но огромные заслуги Сталина перед СССР привели к тому, что теперь все вопросы все (может быть за исключением Берии) старались решать через Сталина. Вполне возможно, что все эти мелкие вопросы Сталина просто принуждали решать его соратники. Но ведь у Сталина не было ста голов. Он не мог уследить за всем. Более того Сталин не был вечен. Он уже был достаточно старым. После 1950 года Сталин, видимо, отошел от основной массы дел и занимался коренными вопросами страны, на детали у него не хватало сил. Популяризация науки и новаторство Хорошо понимая роль науки в развитии советского общества и особенно в противостоянии России с Западом, Сталин делал все от него зависящее для того, чтобы наука пустила широкие корни в народе. В 1947 г. Сталин передал группе ученых предложение создать "Общество по распространению научных и политических знаний". Соответствующее решение правительства было необычайно щедрым для тех нелегких послевоенных лет.   Общество "Знание" попросили возглавить замечательного ученого, Президента Академии наук СССР академика С.И. Вавилова&serverurl=http://www.pseudology.org&server_name=Псевдология&referrer1=http://www.pseudology.org&referrer2=ПСЕВДОЛОГИЯ&target=>Вавилова; общество получило в свое распоряжение здание Политехнического музея рядом с ЦК партии; общество обрело широкие издательские возможности.   В том же году по инициативе Сталина было создано Издательство иностранной литературы, которое было призвано знакомить советского читателя с лучшими новинками зарубежной литературы в сфере естественных и общественных наук. Потоком полились современные книги по физике, астрономии, химии, биологии, генетике.(41) Как я уже отмечал, в послевоенном СССР быстро поднялись и окрепли научно-популярные журналы. В каждом киоске Союзпечати можно было купить за копейки научно-популярные брошюры из серии "Библиотечка солдата и матроса" (Минобороны работало!).   Во дворцах пионеров в кружках судо- и авиамоделистов подрастала смена прославленным российским корабелам и авиаконструкторам. Потрясающие писатели, такие как Б. Агапов и Б. Розен, вводили полуголодных послевоенных мальчишек в волшебный мир сказочных достижений науки и техники, посвящали в радостное и светлое будущее, наполненное смыслом и разумом. Советская научная фантастика подхватывала эту эстафету: мир будущего, коммунизма, рисовался ею как мир умных знающих людей, управляющих высокими технологиями.(42) По указанию Сталина газета Правда из номера в номер публиковала накануне сессии по физиологии высшей нервной деятельности важнейшие работы академика И.П. Павлова.(43)   Сталин и учёные Сталин понимал роль гениев и уважал выдающихся советских ученых и они платили ему тем же. Сталин искал новаторов повсюду, в том числе и в науке. Вот его слова: "В науке единицы являются новаторами. Такими были Павлов, Тимирязев. А остальные - целое море служителей науки, людей консервативных, книжных, рутинеров, которые достигли известного положения и не хотят больше себя беспокоить. Они уперлись в книги, в старые теории, думают, что все знают и с подозрением относятся ко всему новому".(44) В телеграмме на имя Президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 24 марта 1942 года Сталин писал: "...я выражаю уверенность, что, несмотря на трудные условия военного времени, научная деятельность Академии наук будет развиваться в ногу с возросшими требованиями страны и Президиум Академии наук под Вашим руководством сделает все необходимое для осуществления стоящих перед Академией задач". Во второй телеграмме Сталина на имя Президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 12 апреля 1942 года было сказано: "Правительство с удовлетворением принимает Ваше предложение о всемерном развитии деятельности научных учреждений Академии наук СССР и ее действительных членов и членов-корреспондентов, направленной на укрепление военной мощи Советского Союза. Надеюсь, что Академия наук СССР возглавит движение новаторов в области науки и производства и станет центром передовой советской науки в развернувшейся борьбе со злейшим врагом нашего народа и всех других свободолюбивых народов - с немецким фашизмом. Правительство Советского Союза выражает уверенность в том, что в суровое время Великой Отечественной войны советского народа против немецких оккупантов Академия наук СССР, возглавляемая Вами, с честью выполнит свой высокий патриотический долг перед Родиной".(45) Нобелевский лауреат П.Л. Капица был подлинным патриотом своей родины. Ещё с 1936 года он слал письма Сталину и Молотову, высказывая разного рода соображения о наших недостатках и возможных улучшениях. Так, в 1946 году он послал Сталину рукопись книги Льва Гумилевского «Русские инженеры» и сопроводил письмом, где подчеркивал, что «один из главных отечественных недостатков - недооценка своих и переоценка заграничных сил. Ведь излишняя скромность - это еще больший недостаток, чем излишняя самоуверенность». Он, тринадцать лет проработавший в Англии, знал что говорил: «Для того чтобы закрепить победу (в Отечественной войне) и поднять наше культурное влияние за рубежом, необходимо осознать наши творческие силы и возможности... Успешно мы можем это делать, только когда будем верить в талант нашего инженера и учёного, когда, наконец, поймём, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других. Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел поглотить». Сталин ответил: «Тов. Капица! Спасибо за Ваше хорошее письмо, я был ему очень рад... Получил все Ваши письма. В письмах много поучительного. Что касается книги Л. Гумилевского «Русские инженеры», то она очень интересна и будет издана в скором времени». Через несколько месяцев книга вышла и получила Сталинскую премию. А в ту пору, когда в СССР шла работа над созданием атомной бомбы, академик Капица был занят своим крайне важным для обороны страны делом: был начальником Главного управления по кислороду при Совете народных комиссаров. И потому имел весьма веские причины отказаться от работы с Курчатовым, если его и впрямь приглашали. Если Капица мог бы по времени и был нужен по своему научному профилю для такой работы, он бы, конечно, принял в ней участие. Но вот что ещё интересно. В 1943 году Капица получил вторую Сталинскую премию, в 1945-м - первую Золотую Звезду Героя. А ведь в это время уже шла работа над атомной бомбой. И кроме того - шесть орденов Ленина. Это что ж, всё за отказ работать над бомбой? Значит, либо отказа и не было, либо наше руководство не придало ему никакого значения, что особенно бросается в глаза рядом с судьбой того американского поляка, Нобелиата, о котором рассказывал проф. Капица: его судьба как физика была сломана, и он вынужден был заняться [видимо, никчемной? - FV] прикладной медицинской физикой.(46) Когда видный теоретик-физик И.Е.Тамм стал подвергаться гонениям со стороны руководства физфака (декан Предводителев, секретарь Ноздрев), группа ведущих физиков-теоретиков страны обратилась в защиту Тамма, на что Сталин с юмором сказал: "Уберегите его от героев Гоголя и Щедрина".(47) Общественные науки при Сталине Серьезную озабоченность Сталина вызывала общая культура массового сознания, культура мышления. Он иронизировал по поводу логических ошибок собеседников: "Часто заключают, что "после этого" значит "вследствие этого". По инициативе Сталина в систему общего образования были включены логика и психология. В нелегкие военные годы Сталинскими премиями были отмечены труды С.Рубинштейна "Основы общей психологии" (1942 г.) и "Логика" Асмуса (1943 г.). Вместе с тем Сталин решительно отверг попытки объявить в общественной теории этап "сталинизма".(48) Развитие марксистской идеологии при Сталине сдерживалось (не сравнить с той поддержкой, которая оказывалась марксизму во времена Хрущева). По сути, единственной пропагандистской книгой, последовательно отстаивавшей сталинскую концепцию советской истории, оказалась работа… американцев Сейерса и Кана «Заговор против Страны Советов»!.. Если весь Агитпроп только и сумел, что перевести эту книжку, чего он сам тогда стоил?   Но все же кое-что делалось. По указанию Сталина была предпринята глубокая перестройка всей системы общественных наук, прежде всего гуманитарных. Было возобновлено преподавание отечественной истории в средней и высшей школе. В 1947 Сталин писал - "у нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия".(49) Количество диссертаций по гуманитарным наукам было относительно небольшим. Например, в Саратовском университете из 13 защищенных в послевоенное десятилетие докторских диссертаций только 2 были выполнены филологами.(50) Такого взрыва защит диссертаций по общественным наукам, какой наблюдается ныне, не было и в помине. Обязательное преподавание истории КПСС, политэкономии, диалектического и исторического материализма на всех факультетах было введено только после убийства Сталина, с 1956-1957 года. С 1954 года к этому был добавлен научный коммунизм. При этом новые кафедры часто заполнялись людьми, пришедшими с комсомольской или партийной работы, которые не имели опыта научной работы. С 1947 года по инициативе Сталина в стране развернулась полоса теоретических дискуссий в области самых различных научных дисциплин. Начало было положено дискуссией по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии". После философской дискуссии 1947 г. был создан журнал "Вопросы философии", в задачу которого входило теоретическое обсуждение вопросов диалектики, логики, теории познания.(51) Одновременно из- за засилья там догматиков в 1948 году был закрыт Институт мирового хозяйства и мировой политики, просуществовавший с 1925 г. по 1948 г.(52) Для ликвидации монополии сугубо марксистского журнала "Большевик" Сталин решил учредить новый философский журнал "Вопросы философии". Сталин с тревогой наблюдал за процессами отхода актива партии от теории, за ростом догматизма и узкого практицизма. В 1947 г. в Сочи, беседуя с Ю. Ждановым, Сталин говорил: "Главное в жизни - идея. Когда нет идеи, то нет цели движения; когда нет цели - неизвестно, вокруг чего следует сконцентрировать волю".(53) По словам Д.Т. Шепилова, Сталин ему заявил: "Положение сейчас таково, либо мы подготовим наши кадры, наших людей, наших хозяйственников, руководителей экономики на основе науки, либо мы погибли! Так поставлен вопрос историей".(54) Нечто похожее сообщает и Д.И. Чесноков, который рассказывал Ю. Жданову, что перед тем как произнести свое грозное предостережение, Сталин сказал следующее: "Вы вошли в Президиум ЦК. Ваша задача - оживить теоретическую работу в партии, дать анализ новых процессов и явлений в стране и мире. Без теории нам смерть, смерть, смерть!"(55) Сталина возмущала распространенная в чиновничьем аппарате болезнь интеллектуального паразитизма. Однажды он прочитал в журнале "Коммунист" статью на экономические темы. Что-то вызвало его несогласие, и он попросил связаться по телефону с автором. В ответ на критические замечания автор статьи забормотал что-то по поводу того, что он статьи не писал и лишь дал свою подпись под готовым материалом. Тогда раздался звонок главному редактору В.С.Кружкову. - Оказывается, в Вашем журнале публикуются статьи за подписью авторов, которые на самом деле этих статей не писали. Это недопустимо."(56) По свидетельству Ю. Жданова,(57) со ссылкой на слова Кружкова, Сталин отвергал конъюнктурное приспособленчество: - В журнале автор выступил с двумя статьями по одному вопросу, но с разными точками зрения. Позицию, конечно, можно пересмотреть, но надо объяснить людям, почему это сделано, исходя из каких новых явлений. В теории не только допустима, но и необходима ортодоксальность как верность принципам. А "там, где речь идет о принципах, надо быть неуступчивым и требовательным до последней степени". Монополизм в науке Поскольку система организации советской науки была основана не на постоянной конкуренции ученых друг с другом, а на взаимоуважении, науку в СССР подстерегала новая опасность. Как отмечает Иванов,(58) в сталинскую эпоху имелись "попытки некоторых ученых использовать идеологическую аргументацию в отстаивании собственных исследовательских интересов и служебных должностей."   Назовем вещи своими именами - эта опасность была монополизация науки крупными учеными. Эта проблема особенно беспокоила Сталина. Она появилась немедленно после победы советской власти. Вот несколько примеров. По мнению Бабкова,(59) научная империя Н.И. Вавилова, была грандиозной по числу учреждений и штатам. Возглавив после революции Институт прикладной ботаники Н.И. Вавилов развел в нем семейственность. Он сам признал указанный факт, когда в ответ на статью В. Балашова (1929 г. Правда) он ответил, что "Больше того, Штатная комиссия уже фактически в 1929 году часть родственников ликвидировала" (стиль документа сохранен).(60)   Хотя институт носил название прикладной ботаники, а не теоретической ботаники, никаких особо выдажщихся достижений в использовании знаний о растениях в сельском хозяйстве (!) ученые под руководством Н.И. Вавилова так и не сделали. Об этом в частности говорят рекомендации возглавляемого им института по подъему сельского хозяйства, разработанные в 1930 году и хорошо показывающие бесплодность его работы... §3. Распахать земли в Сибири и Казахстане §4. Распахать земли на Севере §6. Расчитывать на творчество объединенных в колхозы крестьян §7. Делать все планово... §11. Пастбища развивать планово §12. "повышение общей культурности дорожного строительства (цитируется Мухиным(61) без изменения стиля по Известия ЦК КПСС 1989, номер 12, стр. 116-120)" О степени монополизации научных исследований в физиологии в этот период свидетельствуют занимаемые самым влиятельным тогда советским физиологом Л.А. Орбели важнейшие административные должности: всего - ни много ни мало - как 20, и это в возрасте более 60 лет.(62) Другую монополизированную научную систему создал Н.И. Кольцов, который широко использовал личные связи для поддержания финансирования своего института. Финансовую и иную поддержку институту, его структурам, отдельным сотрудникам оказывали: Наркомздрав (через ГИНЗ), Академия наук (через КЕПС), Московский университет (в отношении аспирантов), Наркомпрос, Наркомзем; поддержку оказывал Биомедгиз, издававший журналы и книги ИЭБ, а также ЦЕКУБУ - комиссия по улучшению быта ученых (реликт ленинской эпохи, вытесненной сталинской террористической организацией ВАРНИТСО). Он был профессором в МГУ и заведовал генетическим отделом Комиссии по изучению по изучению естественных производительных сил АН СССР. Вот почему Сталин вел непримиримую борьбу с монополией в науке. Стремление к монополии Сталин критиковал в языкознании у последователей Марра; в монополизме он упрекал и академика Л.А. Орбели. В конечном итоге, первоначально поддержав Т.Д. Лысенко, Сталин в мае 1952 г. дал прямое указание: "Ликвидировать монополию Лысенко в биологической науке. Создать коллегиальный руководящий орган Президиума ВАСХНИЛ. Ввести в состав Президиума противников Лысенко: Цицина и Жебрака". Об этом рассказал Ю. Жданову тогдашний заведующий сельхозотделом ЦК А.И. Козлов.(63) Как бороться с монополией в советской науке? Одним из способов борьбы с монополизмом в советской науке Сталин считал публичные дискуссии. Идея состояла в том, чтобы чтобы низы могли вмешаться и ликвидировать монополию отдельного ученого, как в случае с Вавиловым, Орбели и Несмеяновым. С другой стороны, критический разбор достижений должен был стать важным стимулом для совершенствования. Поэтому с 1947 года по инициативе Сталина в стране развернулась полоса теоретических дискуссий в области самых различных научных дисциплин.   Начало было положено дискуссией по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии". После философской дискуссии 1947 г. был создан журнал "Вопросы философии", в задачу которого входило теоретическое обсуждение вопросов диалектики, логики, теории познания.(64) Затем были организованы дискуссии по биологии и физиологии, дискуссия в области космогонии и об эволюции звездных систем. Далее следовали дискуссии по языкознанию и политической экономии. Метод публичных дискуссий привлекал внимание не только ученых (причем особенно среднего и низового звена), но также и партийного актива с широкими слоями населения.(65) Но как обычно, система нашла противоядие и даже дала неожиданные результаты. Участники дискуссий стали использовать свои связи с партийцами для достижения своих личных целей. Воспользовавшись своими коррупционными связями с сыном Жданова, сынком и выскочкой, руководившим наукой в ЦК, генетики выступили первыми, пытаясь использовать административные методы для борьбы с оппонетами. Но об этом позже. Несколько по-другому сложилась Павловская сессия, где разбирались вопросы физиологии, но цели у ее участников были те же - добиться занятия выгодных административных должностей. Скорее всего сама наука их интересовала мало. Но об этом тоже чуть позже. Важные особенности имела и экономическая дискуссия в связи с подготовкой учебника «Политическая экономия» в 1951-1952 гг. Оставаясь исключительно в рамках рассматриваемой темы и не вдаваясь в содержательную часть этой дискуссии (что еще предстоит сделать) отмечу, что долгое время она носила, судя по воспоминаниям ее участников, которые периодически публиковались последние годы и замечаниям, высказанным Сталиным в «Экономических проблемах социализма в СССР» более или менее научный характер, где относительно свободно высказывались различные точки зрения, в рамках, конечно, марксисткой теории.   Споры Сталина с участниками дискуссии, названными и неназванными (например, академиком Е. Варгой) оставались, в основном, в рамках товарищеской полемики между единомышленниками. Никаких административных мер по отношению к инакомыслящим не предпринималось, за исключением Л. Ярошенко. Итак, истинной причиной научных сессий, состоявшихся после войны, была чрезмерная монополизация мнений и особенно должностей в руках ряда выдающихся ученых   Так, генетик Вавилов подмял под себя все, что можно, все должности. Точно также подмял под себя административные научные должности физиолог Орбели. Академик меднаук Виноградов занимал множество должностей, хотя на этих должностях другие справились бы не хуже.(66) Поэтому дискуссии не были гонениями, а были попыткой ликвидировать монополию на истину и сделать науку демократической (в случае с генетикой можно сказать: хотели как лучше, а получилось как всегда). Тем не менее, наиболее важное общественное значение дискуссий 1950-1952 годов состояло, по-моему мнению, в том, что в общественную практику начала внедряться практика широкого обсуждения научных проблем вместо их диктата научными начальниками. Эта практика была далека от совершенства и все же она означала отступление от прежней порочной практики. Было впервые провозглашено, что наука не может развиваться без дискуссий, осужден монополизм в науке. Другой вопрос, что после дискуссий последовали административные решения, которые использовались карьеристами и выскочками для укрепления своих позиций в науке. Возьмем дискуссию о положении в языкознании в 1950 г. Впервые после многих десятилетий советской власти, в сущности, с конца 20-х годов первоначально на равных на страницах советской печати, ее главного органа Правды встретились и вступили в свободную, как было сразу впервые заявлено в самом ее начале, дискуссию два научных течения. Им была предоставлена возможность изложить аргументы в защиту своей точки зрения. И только в завершение дискуссии выступил как непререкаемый судья.   Но вот что интересно. Сталин вступился не за то течение, которое обосновывало свою правоту с классовой точки зрения, как это ранее было принято во всех дискуссиях в СССР по общественным наукам, когда они были, а как раз наоборот - выступил в качестве сторонника бесклассовой точки зрения на происхождение и развитие языка. Сторонников Н.Я. Марра он упрекал в насаждении своей монополии в языкознании, подавлении других концепций - традиционном ранее образе научной жизни в самых разных областях науки, не только общественной. Именно в этой связи он осудил «аракчеевский дух» в науке и заявил о том, что наука не может развиваться без борьбы мнений и дискуссий. Марристы, осужденные Сталиным, в большинстве своем, видимо, вынуждены были покаяться и признать свои ошибки, но не подверглись репрессиям ни в физическом смысле, ни в административном. Их руководители, такие как академик Мещанинов, утратили руководящие административные позиции, но не возможность работать в науке. Это было полной противоположностью того, как поступили еще два года назад по отношению к генетикам после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года (см. ниже). Генетика и евгеника (по 67) Ну, а что же с генетикой? Сначала напомню, что же тогда происходило в генетике. Биологическая дискуссия в СССР не началась, а лишь подошла к своей кульминации на знаменитой сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Еще до войны прошли широкие научные дискуссии о проблемах генетики, но они не завершились административными мерами. Внешне все это выглядело как обычная теоретическая дискуссия. На самом деле, в самой дискуссии присутствовал политический оттенок.   Я не говорю об обычных для тех времен упоминаниях роли партии и Сталина. Нет. Дело было связано с евгеникой. Корни и истоки этой дискуссии идут из 20-х годов - именно тогда в СССР под руководством известного советского генетика Н.К. Кольцова вновь развернулась пропаганда идей основоположника евгеники в Англии К.В. Саллеби, согласно которым «производить потомство должны гений и святой, спортсмен и художник, а не преступник, слабоумный, немощный человек и обыватель». Идеи евгеники прямо следуют из признания, что ум человека передается по наследству, а раз так, то можно для выведения умных людей пользоваться генетическими методами отбора. Коль скоро направленное изменение генов невозможно, а роль воспитания и воздействия среды вторична и зависит от генов, то кардинально преодолеть пороки человека и человеческого общества можно, лишь отбирая результаты случайных изменений (мутаций) путем создания условий для размножения «лучших» людей (передача им управления обществом при этом, видимо, подразумевается) - позитивная евгеника - и затруднения размножения «худших» людей - негативная евгеника. Практическое свое воплощение идеи евгеники получили в виде расовых законов, принятых в США и Германии в первой половине XX века. Хотя до принятия расовых законов дело дошло только в США и Германии, они широко обсуждались также и в Англии, Франции, Скандинавии и России. К числу стран, одобривших законы о стерилизации (1907-1931) относятся Норвегия, Швеция, Дания, Финляндия, Соединенные Штаты, Эстония, Вольный Город Данциг, Швейцария, Англия, Бермуды, Канада, Мексика, Япония, Германия. В США, например, «фокусом негативной евгеники стала «индианская идея» (по названию штата, где впервые был принят закон): принудительная стерилизация лиц, которых суд признавал, подчас на произвольной основе, нежелательными для общества. К 1935 г. законы о принудительной стерилизации были приняты в 26 штатах США (еще в 10 ожидали принятия, и только 12 штатов этот закон отвергли). В Калифорнии к 1935 г. было стерилизовано на этой основе 12 000 человек... В 1920 году Н.К. Кольцов вместе с Ю.А. Филипченко основал «Русское евгеническое общество» и 20 октября 1921 года на первом его заседании выступил с докладом «Улучшение человеческой породы». Далее эти светила отечественной генетики начали издавать «Русский евгенический журнал», пропагандирующий «достижения» евгеников всего мира в виде публикации, например, работ приснопамятного Ч. Давенпорта «Наследственность телосложения» (1924), Г. Лафлина «Евгеническая стерилизация. Исторический, правовой и статистический обзор евгенической стерилизации в Соединенных Штатах» (1926) и других. Ф. Добржанский признавал наличие «генотипа правящих классов». С 1922 по 1931 г. выходил кольцовский "Русский евгенический журнал".(68) В 1929 году известный советский генетик и евгеник А.С. Серебровский в своей программной статье прямо заявил о том, как советская евгеника готова поучаствовать в программе индустриализации страны и выполнении пятилетнего плана: «Если бы нам удалось очистить население нашего Союза от различного рода наследственных страданий, то, наверное, пятилетку можно было бы выполнить в 2-3 года». С этого года генетики ведут отсчет так называемых гонений на генетику. Однако, если быть более точным, то 1929 год можно считать датой начала гонений не на генетику как таковую, а именно на евгенику. До 1936 года «гонения» ограничились лишь закрытием «Русского евгенического журнала», фактической отменой подготовленного Н.И. Вавиловым международного конгресса генетиков и критическими статьями в печати, в которых доморощенным «улучшателям человеческой породы» предлагалось обратить внимание на сомнительность пропагандируемых ими идей.(69) Одним из основных критиков евгеники был академик Лысенко, который на этом во многом и составил свой политический капитал. Как видим, возникшие в 30-е годы споры по генетике быстро перешли из области науки в область политики. По одну сторону находились всемирно известные биологи, последователи Моргана. Им противостояла группа, возглавляемая Лысенко, который использовал марксистскую терминологию для рекламы своих достижений. Он представил правительству картину бесперебойного снабжения продовольствием на основе достижений марксистской биологии, обещал через десять лет начало новой эры изобилия, открыто боролся против генетиков, утверждая, что они ставят палки в колеса прогресса. Самое интересное, что обещания Лысенко были обоснованы. Он действительно получил выдающиеся практические результаты (см. ниже). Начались дебаты, статьи в научных журналах критиковали Лысенко и его последователей, но по сути дела ничего существенного генетики противопоставить Лысенко не смогли. Великая Отечественная война несколько заглушила остроту споров. Видимо, и выдающийся советский психолог Выготский с его использованием коэффициента интеллектуального развития (IQ) для изучения интеллекта подростков попал под каток борьбы с евгеникой. Существенную роль негативного отношения Сталина к генетике (хотя это мои домыслы) мог сыграть факт поддержки Гитлером генетиков именно как евгеников. Сессия ВАСХНИЛ После Великой отечественной войны первыми в атаку на Лысенко пошли  генетики. «В целях некоторого упорядочения агрономических исследований, в 1946 г. был разработан и напечатан в качестве рекомендуемого стандарт по методике сельскохозяйственных полевых опытов (ГОСТ 3478-46). Это был прямой удар по Лысенко, который отрицал необходимость биометрии. По требованию руководства ВАСХНИЛ, признавшего этот стандарт нарушающим свободу исследования, тираж его был уничтожен».   Напомним, что в 1946 г. президентом ВАСХНИЛ был академик Т.Д. Лысенко, которому за год до этого было присвоено звание Героя социалистического труда. Итак, отношение Лысенко к прикладной статистике достаточно ясно определено самим фактом уничтожения тиража этого ГОСТа и отказом от него.(70) В 1947 году И.И. Шмальгаузен опубликовал статью в главном советском журнале по философии (не в научном, а философском!!! Обратите внимание, что генетики активно использовали тот же административно-идеологический ресурс), где резко критиковал научные позиции Лысенко.(71) Научные конференции, прошедшие в 1947-1948 годах в МГУ, обрушились с сокрушительной критикой на взгляды Лысенко.(72) Опять же вместо того, чтобы доказывать свою научную правоту, генетики сами начали устраивать общие собрания, где принимались решения типа осудить, считать... Позже даже Дубинин (73) в своей биографической книге также признал, что конфликт с Лысенко генетики начали первыми, и тем самым вызвали огонь на себя. Они первыми применили административный ресурс, воспользовавшись своими связями в ЦК и сыном Жданова. Если учесть, что брат Лысенко в годы войны сдался гитлеровцам, а затем стал невозвращенцем и остался у союзников, то положение Лысенко резко усложнилось. Однако особую опасность для Лысенко представляли опыты генетиков, начавших проверять его научную значимость его открытий. Так, акад. П.Н. Константинов, проводивший свои исследования в опытных учреждениях, где отсеивание опытов, дававших отрицательные результаты, не могло иметь места, прибавок от яровизации не получил.(74) Но эти опыты делались в лабораториях и пока о них ничего не было известно широкой публике и руководству страны. Более того, ни руководство ни публика и не смогли бы оценить их подлинное значение, даже если бы работы и были опубликованы в газете Правда... Лысенко не ответил на обвинения Ю. Жданова ни в печати, ни во время выступления, хотя мог это сделать. Вместо этого он написал письмо Сталину, где просил снять с него обязанности президента ВАСХНИЛ. По словам Лысенко, Сталин принял его и долго говорил. В разговоре Лысенко будто бы сообщил о скором появлении ветвистой пшеницы, которая будто бы совершит революцию в сельском хозяйстве.(75) Детально известная августовская сессия 1948 г. ВАСХНИЛ, проходила с 31 июля по 07 августа   На сессии Лысенко сделал свой знаменитый доклад. Говорил Лысенко очень горячо, искренне, с заинтересованностью о судьбе страны. Для широкой публики это служило тогда признаком истинности его идей. В качестве основных лиц, против которых были направлены выступления Лысенко и его сторонников, были выбраны И.И. Шмальгаузен - морфолог и эволюционист, и генетики Н.П. Дубинин и А.Р. Жебрак. Они в широкой печати не выступали, известны были мало, в общем типичные кабинетные ученые. Скорее всего Сталин читал и даже правил доклад Лысенко, прочитанный на сессии. Лиу(76) цитирует Розанова(77) и Медведева(78), которые утверждают, что Сталин вычеркнул из доклада Лысенко все упоминания о буржуазной биологии. В том месте, где Лысенко утверждал, что любая наука классовая, Сталин написал на полях: "Ха-ха-ха, А как насчет математики, а как насчет дарвинизма?" Чтобы понять, обстановку вокруг сессии, я повторюсь и сделаю короткий экскурс в обстановку 1948 года. В 1948 году остро стоял вопрос о преданности интеллигенции сталинскому руководству страны. Это и было тем единственно! существенным, на чем сыграл Лысенко. Сессия ВАСХНИЛ закончилась 07 августа, а 03 сентября в Москве тысячи евреев восторженно встречали Голду Меир.   Вы представляете, что уже летом 1948 года стало в результате очевидным? - Что в СССР практически нет интеллигенции, которой можно доверять. Власть же без идеологической опоры на интеллигенцию в качестве рупора, учительства, науки, культуры, без инженеров человеческих сердец - ничто. А надо еще добавить, что огромное количество коммунистов среднего звена, не слишком приветствовали партноменклатуру, умения которой очень ярко высветила война. И добавить, что США и Англия вели с СССР холодную войну, а у СССР еще не было атомной бомбы..., да и нефть в стране постепенно заканчивалась. [Тюмень будет впереди? лет эдак через 15 - FV] Другой, не всем очевидной причиной публичной критики генетиков, была попытка Сталина заставить советских ученых вырваться из научного периферизма. Несмотря на огромный вклад советских ученых в генетику, все же основные открытия были сделаны западными учеными. Это вело к тому, что наши ученые начинали во всех вопросах оглядываться на Запад. Хорошо это или плохо - другой вопрос, но с точки зрения Сталина, космополитизм мешал самостоятельному мышлению. Известно, что споры о приоритетах ведутся и переоткрытия делаются часто в политических целях. Так, после войны в совесткие учебники вошло множество двойных названий, чтобы подчеркнуть приоритет отечественных ученых. Например, капсула Боумена-Шумлянского для описания структуры почек...   Было необходимо выкорчевать научный периферизм в науке, начавший развиваться в СССР, психологически. Важная роль в затеянной им кампании борьбы с космополитизмом была отведена Сталиным историкам науки. Кампания предписывала находить особые пути развития русской науки, утвердив ее приоритет в во многих начинаниях и открытиях. Лысенко как учёный В конце 1929 года Лысенко писал: "Согласно нашему теперешнему представлению, нет ни озими, ни яри - имеются только злаки с различной степенью "озимости"... "Озимость" же мы можем искусственно изживать".(79) Полное описание «опытов» Лысенко приводится в монографии Сойфера,(80) где показано, что Лысенко не имел приоритета в яровизации, скрывал (не цитировал) работы своих предшественников, намеренно умалчивал о негативных эффектах яровизации при массовом применении (что приводило к частой гибели зерна и посевов).   На существенные недостатки яровизации при массовом применении и отсутствие приоритета Лысенко в яровизации было указано четырьмя независимыми учеными-специалистами в газете Правда в 1929 году, но они были проигнорированы.   В 1936 году профессор И.Васильев тоже отверг в целом приоритет Лысенко в исследовании яровизации(81) и в связи с этим писал: "Все факты, установленные Лысенко, были известны и раньше (см. Слезкин, "Зерновые злаки", 1-е изд., 1904; Gassner, Ztschr. f. Bot. 1918, 16 и литературу у Гасснера)... Ошибочным оказалось математическое выражение зависимости быстроты протекания отдельных фаз от фактора температуры".(82) Меня могут спросить, а что же тогда остается от Лысенко как ученого? Буквально месяц назад я бы ответил, что Лысенко - не ученый, а шарлатан, но познакомившись с последними работами генетиков и биологов растений, я понял, что это неверный взгляд. Достижения Лысенко в науке огромны.   Они просто ненаучно оформлены Лысенко открыл, что требования растений к влажности, свету и другим факторам окружающей среды меняются в зависимости от периода развития растений.(83) Он показал, что если растение начинает свое развитие, но в следующем периоде не получает необходимые условия, оно свое развитие прекращает. Высаживание зерна весной позволяла растениям удлинить сезон роста, но не позволяла избежать сурового воздействия зимы. Яровизация - воздействие на зерно холодом и влажностью во время зимы, но без допущения его прорастания. Это позволяло ускорить рост растений весной, так как они уже прошли ряд стадий во время яровизации. Огромной заслугой Лысенко является и внедрение яровизации в практику.(84) Да, что-то было сделано до него, да, он не цитировал предшественников, но это не умаляет его достижений – до сих пор в учебниках по физиологии растений цитируются работы Лысенко по яровизации. Недавно была документирована связь между яровизацией и эпигенетикой. Было показано, что факторы внешнего окружения могут воздействовать на генотип через метилирование носителя наследственной информации ДНК.(85)   Имеются свидетельства, что яровизация вызвает деметилирование (отщепление метильных групп) ДНК, что оказывает существенное влияние на цветение.(86, 87) Оказалось также, что яровизация способствует переносу эпигенетических изменений к потомкам. Jablonka and Lamb(88) описали характеристики этой эпигенетической наследственности. Еще до Дарвина было известно, что негативные эффекты инбридинга (близкородственного скрещивания при выведении пород и сортов) могут компенсироваться полностью или частично путем выращивания растений в разных условиях окружающей среды.(89) Недавно Флегр (Jaroslav Flegr)(90) теоретически доказал возможность такого метода. Ролл-Хансен (Roll-Hansen)(91) задает риторический вопрос, если тестирование яровизации Лысенко было организовано из рук вон плохо, то почему метод не отвергался сельскохозяйственными экспертами? Сталин бы никогда не поддержал Лысенко, если бы не было значимых практических успехов. Методы, предложенные Лысенко, были апробованы в колхозах и оказались на удивление эффективны. Лысенко сумел решить вопрос выращивания картофеля на Юге СССР. Он вывел несколько сортов пшеницы, пригодных для степей СССР. В своей борьбе с морганистами Лысенко опирался на работы выдающегося русского селекционера Мичурина. Мичурин вывел более 300 сортов плодовых деревьев. Однако Мичурин писал, что он не отрицает менделевской генетики, но подчеркивал огромную роль внешней среды. Современная наука подтвердила, что он, по сути, научился воздействовать факторами внешней средой на генетическую программу. По неполной статистике за 1950-1958 годы в СССР было опубликовано более 500 стетей по гибридизации привоев.(92) В последние годы несколько независимых групп исследователей доказали, что вызываемые в привоях вариации фенотипа стабильны и даже могут наследоваться. (93, 94, 95) гибридизация привоев оказалась простым, но мощным методом создания новых сортов.   Она позволяет объяснить тайну выведения плодовых деревьев древним человеком.(96) Недавно эксперименты с привоями показали, что эндогенная (от хозяина) информационная РНК (переносчик информации от ДНК к месту синтеза белка) входит и передвигается по клеточным системам перемещения растворов в привоях.(97)   Открытие, что информационная РНК может передвигаться между клетками хозяина и по привою, раскрывает механизм, за счет которого эта наследственная инфорация может потом включаться в ДНК привоя - с помощью особых ретровирусов и белковых частиц-ретротранспосом - оказываясь интегрированной в геном привоя.(98) Существует также механизм горизонтального переноса генетической информации от левкоя к побегу и наоборот при прививании одного сорта другому.   Не менее интересным оказался другой метод гибридизации, предложенный Мичуриным, так называемая отдаленная гибридизация. Она стала важным компонентом так называемой мичуринской генетики. Специальными методами Мичурин сумел преодолеть "иммунологические" барьеры отдаленной гибридизации. Лысенко рассматривал Мичурина как советского дарвиниста. На основе работ Мичурина (хотя снова замечу - сам Мичурин признавал генетику и роль наследственности) Лысенко сформулировал положение о том, что окружающая среда имеет бОльшее значение, чем генотип, то есть наследственная информация. Он впервые так высоко оценил роль окружающей среды. Лысенко не только первым распознал роль гибридизации привоев, но и рекомендовал широко применять этот методический прием в сельском хозяйстве. Итак, хотя объяснения своих наблюдений Лысенко были не верны, но механизм существовал.(99) С другой стороны, в отличие от морганистов, Лысенко выступал против межвидовой конкуренции и сейчас доказано, что он был прав.(100) Лысенко верил в качественный скачок при формировании нового вида, в переход количественных изменений в качественные. Сейчас стало ясно, что скачок может осуществляться с помощью горизонтального переноса генов. Недавно кстати Ламарк был возвращен в научную литературу, поскольку было обнаружено, что некоторые эпигенетические изменения могут передаватъся таким способом, который противоречит законам менделевской генетики.(101) Кстати в Японии и Китае мичуринская генетика была воспринята серьезно. Японское общество мичуринской биологии было создано в 1954 году и работало до конца 80-х годов.(102) В Китае даже в 1982-1986 годах студентами изучалось две генетики менделевская и мичуринская и последняя лучше объясняла многие практические факты.(103)   Хотя лысенковизм приобрел серьезное влияние в Болгарии, Румынии, Венгрии и ЧССР, но в ГДР он не пустил корни, хотя статьи Лысенко там и распространялись. Тем не менее дискуссии носили чисто научный характер и не сопровождались административными мерами.(104)   Это доказывает, что лысенковизм не внедрялся в науку Сталиным - это было сделано помимо его воли. Ведь Сталину ничего не стоило заставить подконтрольные страны Восточной Европы делать так, как ему нужно. Прав ли был Лысенко? Да, сейчас, когда со времени той научной сессии прошло почти 58 лет, стало ясно, что Лысенко был в общем не прав. Однако в то время это было совсем не очевидно. Если прочитать статью Лысенко "Генетика" в сталинской энциклопедии за 1949 год, то не очень заметно, чтобы эта статья отвергала рациональное зерно тогдашней генетики, хотя многие положения генетики имели после каждого параграфа жесткую критику с точки зрения марксизма.   В своей статье Лысенко определял границы применимости теории оппонентов. Он там вроде как признаёт всё то в генетической теории, что было правильным - признал, что изменение хромосом влечёт изменение наследственности, признал соотношение 3:1, признал, что Y-хромосома влечёт появление самца... На самом деле, та статья в энциклопедии, видимо, была результатом компромиса с генетиками. Сам же Трофим Денисович Лысенко писал в отчете о своей научной работе за 1974 год: «Никакого шифра или кода, записей информации и т.п. в ДНК также нет. ... О какой матрице для копирования наследственного вещества можно говорить, зная детально наши экспериментальные данные по получению озимых из яровых?»(105) В то время морганисты связывали наследственность только с ядром и хромосомами и поэтому не могли признать результаты гибридизации, полученные Мичуриным. Сейчас доказано, что гены могут двигаться между хромосомами и между видами. Мобильные гены торпедируют идею о том,что гены тождественны хромосомам.   Другими словами, современная наука показала, что обе стороны занимали односторонние позиции.(106) Самое интересное, что в данном случае совершенно не важно, правы лысенковцы или нет. Да тогда и не так легко было понять, кто из них прав. Теория парадигмы в науке Куна(107) еще не была опубликована, да ее и сейчас не все понимают. До сих пор генетики спорят с дилетантами от науки, прав ли формально Лысенко, после почти 60 лет интенсивного развития науки. Да и сами генетики до сих пор не определили, что считать геном, запись ли в ДНК или готовую информационную РНК после удаления всех интронов. Поэтому даже теперь, спустя годы, почитатели Лысенко заявляют, что Лысенко мол формально оказался прав. Прав в том, что приобретенные изменения могут наследоваться, хотя и через механизм мутагенеза. Хотя в настоящее время центральная догма биологии имеет вид ДНК --> РНК --> белок и информация от белка в подавляющем большинстве случаев не приводит к изменению генетического кода, но клонирование животных и изучение гибридов растений показало, что приобретенные признаки наследуются, хотя и очень ограниченно. В частности клонированные животные ускоренно стареют.   Почти что найден и механизм для этого - процесс восстановления структуры ДНК в ядре особым белком и процесс синтеза этого белка. Но, повторю, уровень наследования очень низкий и не все признаки передаются. Более того, в рамках той дискуссии речь о изменениях состояния ДНК идти не могла по причине ограниченности знаний того времени, т.е. можно лишь говорить о фенотипических признаках, видимых глазу и т.д., информация о которых непостижимым образом передавалсь потомкам. Если углубляться в эти научные дебри, то не хватит и многотомного руководства.   Главный же вывод из этого раздела таков - Сталин не мог знать, кто был прав, морганисты или лысенковцы. Источник Наука   www.pseudology.org