Ростислав Александрович Сергеев Так начинался отсчёт истории МГИМО В октябре 1943 года в нескольких московских газетах и на доске объявлений МГУ на Моховой появилось небольшое сообщение о наборе студентов на факультет международных отношений Университета. Это было первое и единственное на последующее десятилетие публичное сообщение такого рода. Факультет, созданный в ноябре 1943 года и преобразованный через год постановлением Совета Народных Комиссаров в МГИМО НКИД СССР, стал после первого набора студентов закрытым, неафишируемым учебным заведением. В тот тяжелый военный год после битвы под Сталинградом руководство страны приняло решение: пора думать о том, что будет сразу после войны. С февраля 1943 года в Кремле, на заседаниях Государственного Комитета Обороны, в коллегии Наркомата иностранных дел обсуждался вопрос, как и, главное, где подготовить кадры для послевоенной международной деятельности. Наркоминдел с весны 1943 года приступил к организации такого высшего учебного заведения, а уже 31 августа 1943 г. Совет Народных Комиссаров Союза ССР принял постановление “Об организации в составе Московского ордена Ленина государственного университета им. М.В. Ломоносова факультета международных отношений”. В нем отмечалось, что целью открытия с начала 1943/44 учебного года указанного факультета является подготовка квалифицированных кадров для работы в области международных отношений.   Постановление предусматривало зачисление в 1943 году на первый курс двухсот человек “из числа лиц мужского пола в порядке открытого приема с последующим отбором через особую приемную комиссию с участием представителя Народного Комиссариата иностранных дел”. Мосгорисполкому было поручено передать МГУ для размещения факультета здание в Кропоткинском переулке, дом № 6. Наркомфин получил указание выделить ассигнования на содержание факультета и на приобретение необходимого оборудования и пособий. В сентябре 1943 года после согласования всех вопросов о создании нового учебного заведения с Наркомвнешторгом, Комитетом по делам высшей школы при СНК СССР, Наркомпросом РСФСР и ТАСС состоялось заседание коллегии НКИД. С докладом об учебном плане факультета международных отношений МГУ выступил профессор-экономист И.Д. Удальцов, который и был назначен деканом факультета. Коллегия приняла решение о создании комиссии в составе трех заместителей наркома иностранных дел и декана для доработки учебного плана и программы. Было рекомендовано, в частности, обеспечить на факультете изучение всеобщей истории, истории международных отношений, а также текущей международной политики. Решение создать такой факультет в составе МГУ было не случайно   Руководство Наркоминдела исходило из того, что Московский университет обладал в то время наилучшим профессорско-преподавательским составом. Комиссию по приему было поручено возглавить заместителю наркома В.Г. Деканозову. Большую часть абитуриентов принимал в здании Наркоминдела именно он, а в его отсутствие — начальник управления кадров НКИД М.А. Силин. Набранный в 1943 году курс состоял из фронтовиков, прошедших лечение после ранений в госпиталях или отозванных из армии специально для поступления на факультет (около 60 человек), студентов различных вузов, изъявивших желание учиться на факультете, выпускников средних школ. В результате первокурсниками стали молодые люди разных возрастов, опыта, образования, выходцы из разных слоев общества, москвичи и иногородние. Руководство НКИД позаботилось и о том, чтобы на факультете обучались представители многих народов и народностей нашей великой страны. Как показало будущее, среди поступивших в 1943 году оказалось немало творчески одаренных личностей, избравших своей специальностью научную, литературную, журналистскую деятельность. Часть выпускников 1948 года стали дипломатами, сыгравшими серьезную роль в обновлении внешней политики страны после ХХ съезда КПСС. А.Г. Ковалев, например, занимал пост первого заместителя министра иностранных дел СССР, С.К. Романовский возглавлял Комитет по культурным связям с зарубежными странами, работал послом, был ректором Дипломатической академии МИД России, С.А. Богомолов, Ю.И. Вольский, С.С. Зыков, В.И. Минин, В.М. Семенов и автор этих строк многие годы проработали послами в европейских, азиатских, американских странах, в оперативных и функциональных подразделениях Министерства. В.П. Суслов несколько лет, будучи в ранге посла, занимал пост заместителя Генерального секретаря ООН, а затем члена Коллегии МИД СССР. Пятьдесят выпускников 1948 года получили степени докторов и кандидатов наук, а один из них — В.А. Виноградов — был избран членом Академии наук СССР, работал директором Института информации по общественным наукам АН СССР, РАН. Многие стали заметными фигурами в журналистике и внешней разведке. Все выпускники МГИМО, пришедшие в МИД, начинали с должности референта в центральном аппарате или посольствах   Помню тот день в августе 1948 года, когда 15 человек, получивших назначение в Министерство иностранных дел, собрались у памятника В.В. Воровскому на Кузнецком мосту. К нам вышел работник Управления кадров МИД, раздал удостоверения, и мы направились в отделы, в которые были назначены по приказу министра. Трое — А. Ковалев, А. Филонец и я — поднялись на шестой этаж и приступили к работе в Третьем Европейском отделе. Начиналось все с того, что в ноябре 1943 года сами обустраивали помещения для занятий в Кропоткинском переулке. После окончания первого курса летом 1944 года часть из нас выезжала в подсобное хозяйство МГУ в Красновидове, где разбирала бревенчатые ангары перебазировавшегося авиаполка и строила омшанник. Студенты, оставшиеся в Москве, участвовали в замене водопроводных труб в здании университета. Следующие каникулы курс провел на работах по сносу ларьков рынка на Арбатской площади и по благоустройству бульвара на Красной Пресне. Можно сказать, что это было началом будущих студенческих строительных отрядов МГИМО, выезжавших в каникулы во все концы нашей страны. Быт многих студентов первого набора не был устроен. Шла война, и со многими лишениями приходилось мириться. Но несмотря на все трудности и серьезную загруженность учебой, в институте кипела спортивная жизнь. Очень сильной была футбольная команда, в которой выделялись несколько студентов нашего курса, — она занимала высокие места на розыгрышах первенства московских вузов. То же самое можно сказать и о хоккее. Довольно сильной была курсовая волейбольная команда, ведущие игроки которой входили в сборную института. Наши лучшие шахматисты были ядром команды, с успехом представлявшей институт в межвузовских соревнованиях. После переезда в здание у Крымского моста открылись и другие спортивные секции. Многие студенты нашего института участвовали в первом послевоенном физкультурном параде на Красной площади. МГИМО по уровню преподавания стал элитным высшим учебным заведением. Лекции читали выдающиеся ученые, такие как академики Е.В. Тарле, Е.А. Косминский, Л.Н. Иванов, И.П. Трайнин, профессора И.А. Витвер, С.Б. Крылов, В.Н. Дурденевский, Л.И. Зубок и др. Особое внимание обращалось на изучение иностранных языков. Академические группы состояли из 20—25 человек, а языковые из 5—6. В группе немецкого языка, в которой учился я, все пять лет преподавала Е.Ф. Трояновская — швейцарка из Берна.   Изучение иностранного языка не ограничивалось занятиями по группам, первые два года часто проходившими в неприспособленных и неотапливаемых помещениях. Кафедры иностранных языков организовывали студенческие спектакли на иностранном языке. В частности, студенты, изучавшие немецкий, ставили драмы Фридриха Шиллера. Полученные знания позволили некоторым из нас в последующие годы быть переводчиками на переговорах руководителей СССР с иностранными лидерами, на международных конференциях. В учебном процессе не все проходило гладко   Так, на одной из лекций академика Е.А. Косминского, медиевиста с мировым именем, чья речь была несколько монотонной, группа студентов стала переговариваться между собой. Академик возмутился этим обстоятельством и покинул аудиторию. Что было делать? Решили собрать деньги и купить корзину цветов. С этой корзиной делегация студентов поехала к нему на квартиру и принесла извинения за некорректное поведение. Извинения были приняты, и лекции по истории средних веков продолжены.   Но сбои в занятиях были исключением. Вопросы, связанные с учебой, систематически обсуждались на комсомольских и партийных собраниях студентов. Существовала система поощрений, которая выражалась как в получении повышенной стипендии, так и в выдаче ордеров на приобретение одежды и обуви. То, что нас обучали всерьез всем аспектам международных отношений, было ясно не только по составу квалифицированных преподавателей, но и по тому, что лекции по современным международным отношениям уже на первом курсе читал заместитель наркома иностранных дел С.А. Лозовский. Его выступления и ответы на наши вопросы позволили каждому из нас понять, как анализировать газетный и журнальный материал. С.А. Лозовский отмечал, что делает предлагаемые нам выводы о действиях союзников и держав оси, основываясь не на секретных донесениях посольств, а на сопоставлении фактов, публикуемых в печати. Знакомил он нас и с некоторыми оценками международного положения, которые давало руководство НКИД. После Крымской конференции трех руководителей антигитлеровской коалиции в феврале 1945 года в институт приехал нарком иностранных дел В.М. Молотов. Состоялась беседа наркома со студентами. По его просьбе председатель профкома МГИМО, студент нашего курса И. Пахомов рассказал о жизни и учебе студентов. Сообщил он также и о том, что здание института (ул. Павлика Морозова, 7) плохо приспособлено для занятий, а общежитие Тимирязевской академии, где были выделены места для наших студентов, не имело элементарных удобств, к тому же на дорогу из общежития в институт приходилось тратить по несколько часов в день. В.М. Молотов внимательно выслушал И. Пахомова, а затем рассказал нам о ходе и результатах Крымской конференции.   После этого визита условия учебы и жизни студентов резко улучшились   МГИМО был переведен в здание у Крымского моста (ул. Метростроевская, 53), студенты получили благоустроенное общежитие на Пушкинской площади. Улучшилось материальное положение и питание. Директор института Н.В. Степанов был освобожден от занимаемой должности и на его место назначен Ю.П. Францев. С этого времени изменилась атмосфера в институте. Кабинет директора стал местом проведения встреч, во время которых Ю.П. Францев обсуждал со студентами старшего курса также и вопросы, связанные с учебным процессом. Не случайно студенты стали называть директора “папой Юрой”. Старшекурсники начали издавать большую стенную газету “Международник”, они же вместе с поступившими в 1944 и 1945 годах создали научное студенческое общество с собственным журналом. Творчество студентов не ограничивалось журналистской и научной работой. В начале 1944 года появился озорной студенческий гимн, начинавшийся словами “шум и крики своды потрясают, перепуган Университет”, а в 1948 году — гимн МГИМО “На часах возле Крымского моста...”, автором текстов был В. Ардатовский, а автором мелодий — А. Соловьев. Из принятых в 1943 году двухсот абитуриентов МГИМО в 1948-м окончили 120 человек. Отсев был вызван различными причинами, но те, кто остались и окончили институт, учились, как говорится, на совесть. Студентов, перебивавшихся с “тройки” на “четверку”, были считанные единицы. 32 человека получили дипломы с отличием. Большинство же имели только отличные и хорошие оценки, причем последние появлялись вследствие рационального подхода к экзаменам, поскольку многие студенты, увлеченные любимыми предметами, другими не интересовались, но считали своим долгом знать и сдавать их не меньше, чем на “хорошо”. За пять лет учебы мы получили исходные знания по многим гуманитарным дисциплинам и специальности “историк-международник” и “юрист-международник” со знанием одного или двух иностранных языков. Торжественный выпуск курса состоялся в Особняке МИД СССР на улице Алексея Толстого и представлял собой настоящий дипломатический прием.   В залах первого этажа по всем правилам протокола были накрыты столы   В мероприятии участвовали многие руководители МИД, а также заведующие отделами и управлениями Министерства. С поздравительными речами выступили заместитель министра иностранных дел Ф.Т. Гусев и директор института Ю.П. Францев. Для многих из нас это было первым, но не последним посещением Особняка. Годы совместной учебы, несмотря на различие характеров, жизненного опыта и индивидуальных подходов к жизненным ценностям и целям, привели к возникновению чувства товарищества и братства, благодарности тем, кто способствовал нашему профессиональному становлению. По выпускникам 1948 года в ведомствах и учреждениях страны стали судить о качестве подготовки в МГИМО.   Наш выпуск заложил традиции дружбы и взаимоподдержки, приверженности своей alma mater, которые вошли в привычку последующих поколений студентов МГИМО. Важными стали и традиции профессионализма, целеустремленности и верности своему долгу, а в широком смысле — защиты национально-государственных интересов Отечества. Прошло 50 лет. Более половины первокурсников 1943 года ушли из жизни. Когда мы думаем о них, с грустью вспоминаются слова поэта: Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. На перекличке дружбы многих нет... Жизнь разъединила многих из нас, по-разному сложились наши судьбы, тем не менее дух совместно прожитого пятилетия сохраняется и в настоящее время. Учеба, участие в общественной работе, помощь друг другу в занятиях и бытовых делах сблизили нас, студентов первого выпуска, настолько, что после окончания института мы продолжали встречаться ежегодно.   На этих встречах всегда звучат тосты за институт и наших учителей, за верность студенческому братству, в память ушедших из жизни сокурсников. Встречи выпускников тоже стали традицией нашего института. Мгимовская дружба помогла не одному из нас в трудной ситуации. Источник 09 ноября 2000 года в МГИМО(У) МИД России состоялась научная сессия, посвященная 185-летию учреждения Лазаревского училища — Московского института востоковедения, впоследствии объединенного с МГИМО, в которой приняли участие выпускники Московского института востоковедения, МГИМО(У), видные ученые-востоковеды, сотрудники МИД России, зарубежные дипломаты. Сессия открылась выступлением выпускника Московского института востоковедения, академика РАН Е.М. Примакова. Лазаревский институт, один из исторических предшественников МГИМО(У), был создан в начале XIX века. Основателем института является Иван Лазарев, принадлежавший к старинному роду, представители которого занимали высокие посты при дворе персидских шахов и играли важную роль в окружении Екатерины II. Как отмечено в институтской летописи, первые занятия для поступивших воспитанников начались в 1815 году. Впоследствии на треугольном фронтоне института были начертаны слова “Лазаревский институт восточных языков”, а рядом стояла дата — “1815”. С первых лет в институте сложился сильный преподавательский коллектив, здесь работали известные педагоги, приглашенные из Московского государственного университета и из-за границы. Они давали ученикам превосходные знания по истории, словесности, восточным языкам. За свою почти 140-летнюю историю до объединения с МГИМО Лазаревский институт стал активным связующим звеном восточной, русской и западноевропейской культур. Во второй половине XIX века он превратился в главную кузницу кадров для бурно развивавшихся в то время отношений России с Востоком. В 1871 году, после смерти Х.Е. Лазарева, род Лазаревых по мужской линии прекратил существование, и институт перешел в ведение министерства просвещения. На рубеже XX века на средства института стали снаряжаться научные экспедиции в страны Востока с целью изучения памятников мировой культуры. К началу XX столетия Лазаревский институт приобрел всемирную известность. В сентябре 1920 года В.И. Ленин подписал декрет Совнаркома о создании “Центрального института живых восточных языков”, который затем постановлением ВЦИК был объединен с восточным отделением Московского государственного университета в одно высшее учебное заведение — Московский институт востоковедения. В 1954 году произошло объединение Московского института востоковедения (МИВ) с Московским государственным институтом международных отношений, в результате чего в МГИМО было открыто Восточное отделение. После этого слияния к МГИМО перешла часть знаменитой Лазаревской библиотеки, которая не имела себе равных по востоковедческой литературе в Москве и была известна далеко за ее пределами. В разные годы ее посещали А.С. Пушкин и Н.В. Гоголь, П.А. Вяземский и А.С. Грибоедов, И.С. Тургенев и И.К. Айвазовский. Сегодня фондами библиотеки пользуются молодые дипломаты, международники, политологи, экономисты, юристы, студенты МГИМО и многие из тех, кто так или иначе интересуется проблемами востоковедения. Через 50 лет возле Крымского моста 5 декабря 2003 Когда спустя много лет встречаются однокашники, это не обязательно сводится к житейскому "А помнишь?". Иногда воспоминания "тянут" на книги. Именно так получилось у бывших студентов Института международных отношений, или, как он ныне официально называется, Университета МГИМО МИД России. Первый выпуск его пришелся на 1948 год, и каждый год отмечается очередное пятидесятилетие, а по инициативе Ассоциации выпускников МГИМО и при помощи руководства университета выходят посвященные этим датам книги. ...В октябре военного 1943 года в здании Московского университета и в нескольких столичных газетах появилось объявление о приеме на факультет международных отношений МГУ. А в ноябре начались занятия у 200 студентов первого набора. В 1944 году факультет был преобразован в МГИМО, подчинен МИДу и переехал в здание у Крымского моста. Институт с самого начала был элитарным. Но не по составу, как это стало проявляться со временем. Конечно, среди студентов были дети высокопоставленных отцов. Однако их было немного, они отличались прилежностью и скромностью (достаточно сказать, что у студента нашей группы С.Микояна никогда не было лишнего рубля, а в военных лагерях он был одет в самую заплатанную гимнастерку и, несмотря на хилое сложение, долго и безропотно таскал ручной пулемет). "Далеко не все у нас были "сыночки". Большинство были "умники", - заметил выпускник первого набора Ю.Фокин. К тому же академическая нагрузка была очень велика, и выдержать ее не помогли бы никакие родители. "Папа Юра", любимый всеми директор института, демократичный и чуткий Юрий Павлович Францев, говорил: "Вы должны знать иностранный язык лучше, чем студенты Иняза, историю - лучше, чем студенты исторического факультета университета, международное право - лучше, чем студенты Юридического института". И к этому добавлял еще несколько наук, которые мы должны были знать лучше других. Элитарный оттенок институту придавала профессура. Нам читали лекции академик Е.Тарле, профессор-энциклопедист В.Дурденевский и непревзойденный знаток международно-правовой практики С.Крылов - их подписи стоят под оригиналом Устава ООН, в выработке которого они принимали участие. В послеинститутской жизни выпускников бывало всякое. Будущий доктор исторических наук и заместитель председателя Советского комитета защиты мира Г.Морозов еще студентом женился на Светлане Сталиной. Но перед самым окончанием института этот брак был оборван насильственно и грубо. Его выдворили из кремлевской квартиры, а затем был арестован его отец. Это сулило сыну "врага народа" как минимум исключение из партии (в которой состоял с 1941 года) и изгнание из института. Морозов посоветовался со своим однокурсником и другом Юрием Вольским (будущим послом в Аргентине), которого спросил, в каком порядке кого информировать и когда "собирать чемодан". "В партком ты, считай, сообщил, я ведь все же замсекретаря. Соберись с силами, зайдем ко мне, выпьем по маленькой и ступай готовиться к госам", - ответил Вольский. "У меня даже сейчас нет слов, чтобы объяснить людям, не знавшим, к счастью, того времени и обстановки, в которой все это происходило, суть и цену его поступка", - признается Морозов. А разве не могли стереть в порошок выпускника 1951 года Леона Оникова, работавшего в отделе пропаганды ЦК КПСС, за то, что в 1972 году он осмелился подать в Политбюро записку о необходимости введения в СССР многопартийной системы в целях укрепления основ народовластия? Это вызвало шок в партийной верхушке. Спасли Леона хорошие личные отношения с Константином Черненко, которому было поручено разобраться с "крамолой". Как опытный аппаратчик, он решил тянуть время. Другие острые вопросы вышли на передний план, "ересь" Леона потихоньку забыли... Можно вспомнить и историю прекрасного журналиста Владимира Осипова, корреспондента "Известий" во Вьетнаме, Канаде и Великобритании. Прекрасный аналитик, имевший мировое имя (его комментарии цитировали все телеграфные агентства, а когда он умер, лондонская "Таймс" посвятила ему некролог), стал "невыездным" из-за того, что в лекционной поездке честно и вдумчиво рассказал об увиденном в Великобритании. В автобиографических эссе выпускников МГИМО можно найти немало интересного и из дипломатической практики. Приведу лишь два примера. В Дели работал послом Ю.Воронцов, женатый на нашей однокурснице Ф.Банкиной. Однажды поздно вечером, пишет он, в посольство зашла Индира Ганди, незадолго до того проигравшая выборы. "Мы глянули на нее и ахнули: ее сари все в крови! "Не пугайтесь, это не моя кровь, а моих помощников. Нас забросали камнями, и они прикрыли меня своими телами, - пояснила Ганди. - Накормите меня чем-нибудь. Я с самого утра была на митингах в деревнях, не успела ничего поесть". Во время ужина речь зашла о том, что через несколько дней Индира должна была явиться в тюрьму - ее приговорили к небольшому сроку "за неуважение к парламенту". Фаина стала горячо убеждать Индиру, чтобы та не ела ничего в тюрьме - могут отравить: "Я сама буду приносить вам туда еду, только там ничего не ешьте!" (В этот момент я живо представил себе веселенькую картину: жена советского посла приносит судочки с едой в тюрьму для бывшего премьер-министра Индии! Сенсация для прессы!) Индира, улыбнувшись, поблагодарила и сказала, что еду будут приносить ее невестки. Надо сказать, что когда через некоторое время Ганди вернулась к власти, у нас, у меня и Фаины, сохранились теплые дружеские отношения с премьер-министром этой великой страны". Выпускник 1950 года Б.Дорофеев, будучи посланником в Новой Зеландии, изучил сельское хозяйство этой страны, где производительность труда превышала советскую в 15 раз. Дорофеев приложил немало сил, чтобы уговорить новозеландцев пригласить несколько наших специалистов по овцеводству с кинооператором - набраться опыта и сделать учебный фильм. Такое приглашение в Москву пришло. А параллельно - большая записка от посланника. Ответ? "Направление такой делегации в Новую Зеландию Министерством сельского хозяйства СССР не запланировано". По приезде в отпуск Дорофеев пошел к члену Политбюро ЦК КПСС и зампредсовмина Д.Полянскому, курировавшему сельское хозяйство. Полянский спросил: "А разве у нас все так плохо в сельском хозяйстве?" Попытка объяснить, что они получают свыше 400 килограммов масла с гектара пастбищ, а нам при нашей производительности скоро будет нечем кормить людей, привела к тому, что Полянский затребовал записку, отправленную в Минсельхоз. Прочитал ли он ее - неизвестно. Но сделано ничего не было Источник МИД   www.pseudology.org