4-е издание, доп. СПб.: Питер, 2005. – 330 c. Игорь Семёнович Кон Дружба Часть первая. 1. Истину назови мне Истинная дружба - одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют Артур Шопенгауэр Вряд ли найдется человек, который не задумывался бы о сущности дружбы. Впервые это обычно случается в ранней юности, когда от школьных диспутов о дружбе, товариществе и любви ждут не только абсолютной ясности, но и практического решения жизненных проблем. Умудренные опытом взрослые улыбаются такой наивности. Однако их самих живо волнуют проблемы психологии общения, социальные и психологические причины некоммуникабельности, способы укрепления соседских и дружеских связей. Трудно назвать классика философии, который не писал бы о дружбе: Платон и Аристотель, Феофраст и Эпикур, Цицерон и Сенека, Августин и Дунс Скотт, М. Монтень и Ф. Бэкон, К. Томазий и X. Вольф, А. Шефтсбери и Д. Юм, П. Гольбах и К. Гельвеций, И. Кант и Г.В. Гегель, c.Кьеркегор и Л. Фейербах, А. Шопенгауэр и Ф. Ницше, В.Г. Белинский и Н.Г. Чернышевский.  Но сразу же мы сталкиваемся с парадоксом. Идеал, опрокинутый в прошлое С одной стороны, все народы и во все времена почитают дружбу величайшей социальной и нравственной ценностью. "Если найдешь разумного друга, готового идти вместе, праведно живущего, мудрого, превозмогающего все невзгоды, - иди с ним, радостный и вдумчивый. Если не найдешь разумного друга, готового идти вместе, праведно живущего, мудрого, - иди один, как царь, отказавшийся от завоеванного царства, или как слон в слоновом лесу", - учит Дхаммапада, собрание религиозно-этических изречений раннего буддизма (III–I вв. до н. э.). (Дхаммапада. 1960, c.115) С другой стороны, люди неизменно считают "подлинную дружбу" редкой, а расцвет её, как правило, относят к прошлому. Перелистаем страницы истории спереди назад, от настоящего к прошлому. Сейчас многие, и старые и молодые, убеждены в том, что в советские времена дружбы между людьми было гораздо больше, чем теперь. Все называли друг друга товарищами, жили в коммунальных квартирах и руководствовались формулой "Человек человеку друг, товарищ и брат". В мире рыночной экономики этого больше нет. Но советская молодежь 1960-1980-х годов часто сетовала на поверхностность и экстенсивность своих взаимоотношений, завидуя глубокой и верной дружбе времен Великой отечественной войны. Представители старшего поколения разделяли эту озабоченность. Известный писатель Юрий Нагибин писал: "Меня недавно познакомили с результатами социологического исследования, там обсуждались мои рассказы о детстве и юности, по принципу "книги читают нас". Так вот, старшеклассники завидуют нашей более чем полувековой дружбе и прямо признаются, сетуют, что у многих из них нет настоящей потребности друг в друге, поэтому бестрепетно одних спутников меняют на других. А после школы - институт, там будет своя компания, на службе - своя. То неглубокое общение, которое связывает тебя с сегодняшними приятелями, легко завяжется с любыми другими - зачем за кого-то держаться? Такие молодые, а уже одиноки..." (Нагибин, 1986). Но если молодые люди завидуют дружбе своих дедов, значит, потребность в такой дружбе у них есть. А жалобы оскудение дружеских отношений раздавались задолго до нашего времени, когда не было ещё ни телефона, ни телевизора, ни частых переездов с места на место. Западногерманский социолог Фридрих. Тенбрук относил расцвет "высокоиндивидуализированной дружбы" к периоду между 1750 и 1850 гг. Ныне, но мнению Тенбрука, дружеские отношения "теряют свою силу и распространенность. В сегодняшнем мире дружба играет сравнительно небольшую роль и уж, во всяком случае, персонализированные дружеские отношения составляют исключение" (Tenbruck. 1964, S. 454). Но романтики начала XIX в. тоже считали глубокую дружбу большой редкостью. По словам немецкого поэта Людвига Тика, все люди любят или, по крайней мере, думают, что любят, "но лишь очень немногим дано быть друзьями в подлинном смысле слова" (цит. по Kluckhohn 1931, S. 555). Какой же смысл дружбы считать "подлинным"? Склонность проецировать царство дружбы в прошлое наблюдалась и раньше. В середине XVIII в. французский философ Клод Адриан Гельвеций писал в своей книге "Об уме", что "во времена рыцарства, когда выбирали себе товарища по оружию, когда два рыцаря делили славу и опасность, когда трусость одного могла стоить жизни и потери чести другому", дружба, несомненно, была более избирательной и прочной. Напротив, при "настоящей форме правления" (имелся в виду французский абсолютизм) "частные лица не связаны никаким общим интересом... И нет больше дружбы; со словом "друг" уже не связывают тех представлений, которые связывали раньше..." (Гельвеций 1973, c.397, 398) В XVII в. о расчетливости и своекорыстии дружбы писал английский философ Фрэнсис Бэкон. А в XVI в. - французский философ Мишель де Монтень утверждал, что для возникновения настоящей дружбы "требуется совпадение стольких обстоятельств, что и то много, если судьба ниспосылает её один раз в три столетия" (Монтень 1954, т. 1, c.237). Гуманисты эпохи Возрождения вдохновлялись к античными образцами дружбы. Античные же авторы, в свою очередь, ссылались на более древних героев. Древнегреческий поэт Феогнид (VI в. до н. э.), воспевая достоинства дружбы, считал её весьма несвойственной своим согражданам: ...Милых товарищей много найдешь за питьем и едою. Важное дело начнешь - где они? Нет никого!.. (Античная лирика. 1968, c.143) Уже древнеегипетский автор "Спора разочарованного со своей душой" (XXIII-XXII вв. до н. э.) оплакивает оскудение человеческого общения: Кому мне открыться сегодня? Братья бесчестны, Друзья охладели... Нет закадычных друзей, С незнакомцами душу отводят! (Лирика Древнего Египта, 1965, c.79–81). Спрашивается, когда же было время "настоящей дружбы" и было ли оно вообще? Или нужно принять всерьез приведенное в качестве эпиграфа к этой главе ироническое замечание из "Афоризмов житейской мудрости" немецкого философа Артура Шопенгауэра (Schopenhauer, o.J., S. 537)? Немного этимологии Трудности начинаются уже с определения понятия дружбы. Современные толковые словари, философские справочники и учебники этики определяют дружбу как отношения между людьми, основанные на взаимном доверии, привязанности, общности интересов и т.д. (Ожегов, 1972, с.166; Философский энциклопедический словарь, 1983, с.177) Но чем дружеские отношения отличаются от других личных отношений, например, товарищества или приятельства? Можно ли считать слово "дружба" простым синонимом "дружеских отношений"? Чтобы выйти на реальную проблему, лучше всего начать с изучения этимологических словарей. История языка наглядно показывает, как формировались, изменялись и дифференцировались соответствующие значения. В большинстве языков значения слов "друг" и "дружба" тесно связаны с понятиями родства, товарищества (особенно воинского) и любви. Единое этимологически праславянское слово drugъ значит "приятель, товарищ" и "иной, другой, второй, следующий" (Срезневский 1989, c.727). Древнеславянское "дроужьба" означало близость, товарищество, общество. Обращение "друзья и братья", имеющее сегодня метафорический смысл, некогда звучало буквально. Литовское draugas значит не только “друг", но и "родственник". Русский глагол "дружить" этимологически близок к сербохорватскому "дружите се" - "присоединяться", словенскому "druziti" - "соединять" и т.д. Новгородская судная грамота 1471 г. повелевает "дать в позовниково место грамота безсудная племеннику его или другу" (Срезневский 1989, т. 1, c.727). Обращает па себя внимание близость корней "семейных" и "воинских" понятий. Слово "дружина", в русском языке означающее воинский отряд, в словенском и болгарском языках означает семью, домочадцев. Лингвисты предполагают, что в основе всего этого гнезда слов находился глагол со значением "следовать"; это согласуется с реально засвидетельствованными значениями "спутник", "следующий", "идти походом", "отряд", "свита" и др. во многих германских, балтийских и славянских языках. (Трубачев 1978, c.131–132, 135–137; Фасмер 1964, т.1,c.543) Французское amitié и итальянское amicizia восходят к латинскому amicus (друг), которое, как и слово amor (любовь), происходит от глагола amare (любить) (Ernout., Meillet, 1959, p. 29). Немецкое существительное Freund "друг" - с его готским прообразом frijonds этимологически восходит к глаголам freien ("свататься") и freuen ("радоваться"). Староанглийское freond, старонорвежское fraend, старосаксонское friund, староверхненемецкое friunt ("кровный родственник") восходят к староанглийским глаголам freogan, freon ("любить"); готское frijonds - причастие от глагола fryon ("любить"); тот же смысл имеет староисландское fria. В основе всех этих слов лежит германский корень fri - "оберегать, заботиться". Готские и древнегерманские корни, в свою очередь, связаны со староиндийским priyah - "собственный", "дорогой", "любимый", индоевропейским prija и авестийским frya - "дорогой", "любимый". Отсюда же происходит украинское слово "прияти" ("помочь") и русское "приятель" - друг, спутник, провожатый (Срезневский 1989, т.2, ч.2, с.1501-1502) "Любовно-семейные" корни тесно переплетены с корнями, обозначающими "свободу": староанглийское freo значит "свободный", средневерхненомецкое vrien означает одновременно "любить" и "освобождать" (Feist. 1939, S. 168; Klein 1966, p. 622). Это не случайные созвучия: определения "любимый", "свободный" были применимы только к свободным членам клана, в отличие от рабов. От определений к проблемам За общностью этимологических корней прослеживается первоначальная нерасчлененность общественных и личных отношений и сопутствующих им эмоций. Сегодня мы эти нюансы смысла различаем и придаем им важное значение. Поэтому любое содержательное определение дружбы осуществляется через серию различений и оппозиций. 1) В отличие от функциональных, деловых отношений, где один человек использует другого как средство для достижения какой-то своей цели, дружба - отношение самоценное, которое само по себе является благом; друзья помогают друг другу бескорыстно: "не в службу, а в дружбу". 2) В отличие от объективно-данной кровнородственной, семейной близости и от товарищества, члены которого связаны принадлежностью к одному и тому же коллективу, узами групповой солидарности, дружба индивидуально-избирательна, свободна и основана на взаимной симпатии, приязни. 3) В отличие от поверхностного приятельства, дружба - отношение глубокое и интимное, предполагающее не только верность и взаимопомощь, но и внутреннюю близость, откровенность, доверие, любовь. Недаром мы называем друга своим alter ego ("другим Я"). 4) Наконец, по характеру своей мотивации дружба отличается от любовно-эротических, сексуальных чувств и отношений, как разнополых, так и однополых. Однако все эти тонкие различия и оппозиции возникли не сразу, они являются продуктом истории. При научном изучении дружбы необходимо иметь в виду, что фактически мы имеем дело с разными объектами.   Во-первых, дружба это социальный институт, принятая и оформленная обществом структура, специфический элемент социума, выполняющий в нем определенные функции. Её изучением занимаются общественные науки, прежде всего – социология, история и антропология (этнография). Во-вторых, это складывающиеся в повседневной жизни реальные личные отношения, изучением которых занимается в первую очередь социальная психология, В-третьих, это связанные с дружескими отношениями чувства и переживания, в изучении которых ключевая роль принадлежит психологии эмоций и психологии личности. Очень важно также иметь в виду, что анализируя любые тексты, рассказы или описания дружбы, мы имеем дело не с "объективными фактами", которые всюду и всегда будут одинаковыми, а с определенными формами дискурса. Этот многозначный термин чаще всего обозначает различные практики языкового поведения, т.е. готовые тексты и идеи в головах людей, то, что подразумевается и выговаривается, – аргументы, понятия, утверждения, равно как и формы их обсуждения. Неопределенность этого модного слова часто вызывает раздражение. "Хорошее, благородное слово, означающее по-французски "речь" - и всегда оно будет это означать, просто придется ему лет через двадцать-тридцать, а может быть и раньше сходить в душ и смыть все, чем его заляпали – не столько лингвисты даже, сколько псевдофилософы и так называемые культурологи" (Новиков 2001, с.105)   Но обойтись без него, увы, нельзя. Язык дружбы, как и язык любви, культурно-специфичен. Слова, в которых люди описывают свои чувства и отношения, всегда связаны с теми или иными социокультурными ценностями. То, что ретроспективно выглядит эволюцией или сменой господствующих типов любви или дружбы, иногда при ближайшем рассмотрении оказывается лишь сменой акцентов любовного или дружеского дискурса. Содержание   www.pseudology.org